Страница:
мечты заключается в следующей ситуации: ауровилец, при наличии разрешения,
имеет право построить себе дом, но юридически земля, на которой стоит дом,
принадлежать будет Ауровилю. Земля приобретается на средства ауровильца, но
на имя Ауровиля. Таким образом, получается, что полное доверие оказывается
Ауровилю, но ни одному из его жителей полного доверия нет. Каждый житель
зависим. А ведь проектом занимались люди, считающие себя высокодуховными.
Видно есть у духовности оборотная сторона медали.
Сегодняшнее положение Ауровиля крайне расстроило и удручило меня.
Сомнений относительно проекта Анастасии не возникало, однако мысли в голову
отрицательные полезли. Если не получилось нормального поселения в Индии
— стране, считающейся чуть ли не лидером в духовном понимании
человеческого бытия, если это не получилось при финансовой поддержке со
стороны индийского правительства, ЮНЕСКО, спонсоров из разных стран, то как
может предусмотреть все "подводные камни" Анастасия в одиночку? Ну, пусть
даже не в одиночестве, пусть даже масса читателей, разделяющих ее взгляды,
попробуют все рассчитать, продумать, предусмотреть, и у всех вместе тоже
может не получиться, потому что нет ни у кого опыта.
Если бы хоть кто-нибудь знал тот краеугольный камень, на котором может
быть построено счастливое бытие отдельного человека и сообщества в целом,
наверное, счастливое сообщество было бы хоть где-нибудь построено. А его
нет! Нет ни в одной стране. Лишь отрицательный опыт есть. А где искать
положительный?
"В России!" - ответила Анастасия.
Предвестники новой цивилизации
"Ростки нового прекрасного будущего в российских дачниках!" — эти
слова прозвучали сами собой, внутри меня, Анастасии в тот момент рядом не
было. Я в одно мгновение вспомнил, с каким восхищением и радостью говорила
она о российских дачниках еще четыре года назад. Она считает, что именно
благодаря дачникам на земле не случилась планетарная катастрофа в 1992 году.
Так произошло, что именно в России началось это удивительное движение,
обласкавшее часть земли... Я вспомнил, как она об этом говорила:
"...Миллионы пар рук человеческих с любовью прикоснулись к земле.
Именно руками своими, не механизмами разными. Россияне трогали ласково землю
на своих маленьких дачных участочках. И она чувствовала. Чувствовала земля
прикосновение каждой руки в отдельности. Земля хоть и большая, но
очень-очень чувствительная. И нашла в себе силы Земля, чтобы еще
продержаться".
Тогда, четыре года назад, я не воспринял всерьез это высказывание, но
сейчас, после знакомства со множеством попыток людей из разных стран мира
создать духовно-экологические поселения, я вдруг понял... В России без
громких воззваний, призывов, рекламы и помпезности внедрен в реальности
самый крупномасштабный проект, имеющий значение для всего человечества. На
фоне множества российских дачных обществ информация из разных стран мира о
создании там экопоселений становилась просто смешной.
Судите сами: передо мной лежит масса статей и разных сборников, где
всерьез обсуждается проблема, сколько должно проживать человек в
экопоселений, — советуют не более 150. Большое значение придается
органам управления экопоселениями, духовному, наставничеству.
А дачные кооперативы России уже годами существуют и насчитывают они по
300 семей и более. Управляет каждым из них один - два человека, зачастую
пенсионеры. Да и можно ли назвать управляющим председателя российского
дачного кооператива? Он скорее похож на некий регистрирующий орган или на
управляющего, выполняющего волю большинства.
Централизованных органов управления дачное движение России не имеет
вообще, а между тем данные Госкомстата еще за 1997 год гласят: 14,7
миллионов семей имеют садовые и 7,6 миллионов — огородные участки.
Занимаемая ими площадь земли 1 миллион 821 тысяча гектаров. Население
самостоятельно выращивает 90 % картофеля, 77 % ягодных и плодовых культур,
73 % овощей. Наверное, теоретики, занимающиеся годами проектами экопоселений
и экодеревень, попытаются возразить мне, что дачный кооператив - не
экопоселение. На что я хочу сразу ответить: дело не в названии, а в сути.
Подавляющее большинство дачных кооперативов России соответствуют
принципам экопоселений. Мало того, не делая громких заявлений о духовных
усовершенствованиях, о необходимости бережного отношения к природе, дачники
своим образом жизни не на словах, а на деле показывают и свой духовный рост.
Ими высажены миллионы деревьев. Это благодаря их усилиям на сотнях тысяч
гектаров, считавшихся пустырями, неудобицами, на так называемых бросовых
землях сейчас цветут сады.
Мы слышим, что в России часть населения чуть ли не голодает. Бастуют то
учителя, то шахтеры, политики заняты поиском путей вывода страны из кризиса.
Не однажды за период перестройки Россия была на волоске от масштабного
социального взрыва. Но его не произошло. А теперь попробуем мысленно убрать
из совсем недавних прошедших лет нашей жизни эти 90 % картофеля, 77 %
ягодных и овощных культур, 73 % овощей. Давайте вместо этих процентов
добавим уровень нервозности миллионов людей. Это обязательно придется
сделать, если исключить из прошлых лет успокаивающий людей фактор дач, здесь
даже психологом быть не нужно, чтобы увидеть, как успокаиваются дачники,
соприкасаясь со своими грядками. Таким образом, что мы получили бы в 1992,
1994 или 1997 годах? В любом из них мог произойти колоссальный социальный
взрыв. К чему может привести он напичканную смертоносным оружием планету?
Но катастрофы не произошло. Анастасия утверждает, что катастрофы
планетарного масштаба 1992 года не было только благодаря дачникам России, и
теперь, ознакомившись с информацией, поясняющей ситуацию, я ей верю.
Сейчас не так уж важно, в какой умной голове руководства нашей страны
возникло решение дать зеленую улицу дачному движению в России, тогда еще в
Советском Союзе. Или, может быть, провидению, высшему, чем земное
правительство, было угодно внедрить такое именно в России? Сейчас важно
совсем другое — оно существует! И является ярчайшим доказательством
существования возможности достижения стабильности в человеческом сообществе,
возможно, той стабильности, к которой стремились тысячелетиями и не могли
достичь многие народы на разных континентах.
Анастасия говорит, что дачное движение в России представляет собой
величайший поворотный этап в развитии человеческого сообщества. "Дачники
являются предвестником прекрасного, вслед идущего за ними" она имеет в виду
обрисованный ею проект будущих поселений. И мне самому захотелось жить в
одном из таких прекрасных поселений, и чтобы находилось оно в процветающей
стране, а называлась эта страна — Россией.
Поиск доказательств
Будущая Россия... Это прекрасная страна, в которой доведется пожить
счастливой жизнью многим из нынешнего поколения.
Будущая Россия — это страна, которая повернет к счастливой жизни
человеческое сообщество планеты. Я увидел прекрасную расцветающую Россию.
Это она, Анастасия, показала мне будущее нашей страны. И стало абсолютно не
важно и не значимо то, как эта пылкая неунывающая отшельница, живущая среди
сибирской тайги, может осуществлять путешествия на другие планеты, в будущее
или прошлое. Каким образом невидимыми нитями она соединяет Души людей,
живущих в разных странах, в единый волнующий порыв к творчеству. Важно
совсем другое: то, что этот порыв существует. Ну, разве имеет значение,
откуда у нее столько всевозможной информации и знаний о нашей жизни,
неизмеримо важнее результат этих знаний — то, что люди в разных
городах, соприкоснувшись с ее информацией, высаживают кедровые аллеи, что
стали производить кедровое масло и все больше появляется песен и стихов о
прекрасном.
Ну это же надо! Она помечтает о чем-нибудь, я напишу, а оно раз и
сбывается! Фантастика какая-то! Но ведь воплощается фантастика на виду у
всех в реальную жизнь. Теперь вот о прекрасной стране помечтала. Неужели
тоже сбудется? Надо чтобы сбылось! Надо помочь как-то!
Просчитывая и анализируя сказанное и показанное Анастасией, я все
больше убеждался в реальности прекрасного будущего, верил в него.
Я начинал верить всем словам Анастасии, но дописать и опубликовать
главу о будущем России никак не мог. Не вошла она в предыдущую книгу
"Сотворение". И выпуск этой книги задерживался из-за нее. Мне хотелось,
чтобы все сказанное выглядело достаточно убедительным и реальным. Чтобы не
только я сам, но и многие люди поверили и стали действовать, творить
прекрасное будущее. А быть до конца убедительным, из-за некоторых
высказываний Анастасии, никак не получалось.
В книге "Сотворение" я опубликовал утверждение Анастасии о том, что вся
окружающая нас природа есть ни что иное, как материализованные мысли Бога.
Если человек сможет хотя бы частично понять их, ему не нужно будет тратить
много усилий для добычи пищи, удобрять землю, так как она сама может
восстанавливать свое плодородие, не тратить силы на борьбу с вредителями
разными и сорняками. Высвободится от повседневных бытовых проблем его мысль,
и человек может заняться более присущим его существованию — сотворением
совместно с Богом прекрасных миров. Мне хотелось, чтобы ее словам поверило и
множество других людей. А как люди могут ей доверять, если вся
агротехнология, и не только в нашей стране, не обходится без удобрений?
Множество заводов в разных странах мира заняты производством
всевозможных химикатов для внесения в почву. Я несколько раз обращался с
этим вопросом к разным ученым-аграрникам, но всегда получал примерно один и
тот же снисходительный ответ: "Райский сад, конечно, можно обустроить на
одном гектаре земли, но работать в этом саду необходимо будет с утра до
вечера. Без внесения в почву удобрений хорошего урожая не получится. Без
обработки ядохимикатами тоже не обойтись, потому что уничтожит урожай
множество вредителей". На приводимый мною довод Анастасии, что в тайге все
растет без помощи человека, ученые заявляли: "Допустим, растет. Но если
верить твоей отшельнице, то программа тайги задана непосредственно Богом.
Человеку необходимо не только растущее в тайге. Например, сада фруктового в
тайге нет. Потому что за садом необходим уход человека. Сам он расти не
может".
Несколько раз я посещал магазины типа "Все для вашего огорода",
"Садовод", "Дачник", стоял в этих магазинах и наблюдал, как множество людей
покупает разные мешочки с химикатами. Смотрел я на этих люден и думал, что
никогда они не поверят тому, что говорит Анастасия, а значит и писать о
будущем России бессмысленно: не поверят они в него. Не поверят, потому что
связано это будущее, прежде всего, с новым осознанием, иным отношением к
земле, к окружающему нас. Но нет ни одного современного человека, который
мог бы подтвердить сказанное ею, ни одного реального примера,
подтверждающего ее слова. В действительности, — наоборот, все ей
противоречит. И работают заводы, производящие ядохимикаты от вредителей
разных. Существует сеть магазинов, продающих удобрения и химикаты. Есть
наука о земле, и занято научными исследованиями множество людей. Отсутствие
весомых доказательств утверждениям Анастасии так сильно повлияли на меня,
что писать я уже вообще ничего не мог. Потому и согласился поехать в
Австрию, в Инсбрук. Мне позвонил издатель из Германии и сказал, что директор
института биоэнергетики Леонард Хошененг приглашает меня выступить с
рассказом об Анастасии перед ведущими целителями Европы. Институт оплачивал
дорогу, проживание и готов был платить тысячу марок за каждый час
выступления. Не из-за денег я туда поехал, а в поисках убедительных и
понятных многим людям аргументов "за" или "против" проекта Анастасии, ее
утверждениям о будущем России.
Доктор Хошененг, пригласивший меня для выступления перед целителями,
сам был профессиональным врачом и известным потомственным целителем. Его дед
лечил семью японского императора и многих других высокопоставленных особ. В
его личных владениях, помимо здания института, было несколько небольших
уютных отелей, в которых селились многочисленные больные, приезжающие из
европейских стран, ресторан, парк, и еще какие-то здания в центре города. Он
был миллионером, но, вопреки сложившемуся у многих россиян представлению об
образе жизни западного богача, я узнал, что Леонард всю ответственную работу
по лечению людей делал только сам. Он лично принимал каждого приезжающего к
нему человека. А число пациентов иногда доходило до 50 в день, и ему
приходилось работать по 16 часов. Лишь иногда он доверял вести прием...
целителю из России.
Я выступал перед собравшимися в Инсбруке целителями, понимая, что их
интересует, в первую очередь, Анастасия. О ней я им рассказывал большую
часть своего выступления, а в конце немножко рассказал о ее проекте, втайне
надеясь услышать от собравшихся подтверждения или опровержения ее проекту
будущей России. Но они ничего не подтверждали и не опровергали, лишь
постоянно задавали уточняющие вопросы.
Вечером Хошененг устроил банкет в ресторане. Я назвал бы его просто
ужином. Заказывать каждый мог что угодно, но все были скромны, отдавали
предпочтение салатам, никто не пил спиртное и не курил. Я тоже не стал
заказывать себе выпивку. Не потому, что боялся выглядеть на их фоне белой
вороной, а просто не хотелось почему-то ни мяса, ни спиртного. На этом ужине
снова говорили об Анастасии. Там и родилась фраза, не помню кем первым
произнесенная: "Прекрасное будущее России связано с сибирской Анастасией".
Слова были подхвачены, их в разных интерпретациях повторяли целители из
Италии, Германии, Франции...
Я ждал конкретики. Почему, за счет чего произойдет прекрасное, но
конкретных доказательств никто не предлагал. Целители основывались на
какой-то своей интуиции, а мне нужны были доказательства: может ли земля
кормить человека без особых затрат с его стороны, лишь за счет того, что
человек правильно поймет мысль не видимого никем Бога.
Вернувшись в Россию, я вспоминал слова европейских целителей, снова,
уже без особой надежды, пытался искать конкретные доказательства, за
которыми готов был отправиться куда угодно. Но далеко ехать не пришлось.
Невероятная случайность, будто нарочно кем-то подстроенная, предоставила не
просто теоретические доказательства, а явилась живым реальным подтверждением
словам Анастасии.
Произошло следующее.
Вечный сад
Вместе с сотрудниками Владимирского фонда культуры "Анастасия" я выехал
за город. Мы расположились на живописном берегу небольшого пруда. Женщины
расставляли какие-то салаты для обеда, мужчины возились с костром. Я стоял
на берегу, смотрел на воду и думал о своем. Настроения никакого. И вдруг
Вероника, жительница ближайшей деревни, говорит мне:
— Владимир Николаевич, километрах в семи отсюда среди лугов
находятся две бывшие барские усадьбы. И следа от построек там не осталось, а
сохранились лишь фруктовые сады. Никто за ними не ухаживает, а они
плодоносят каждый год. Плодов больше дают, чем деревенские, за которыми
ухаживают, удобряют. В 1976 году мороз в этих местах сильный был, погибли у
людей сады, новые пришлось сажать, но эти два сада среди поля не тронул
мороз, ни одного деревца не погубил.
— Почему их мороз не тронул? — спрашиваю. — Сорт
особенный, морозоустойчивый?
— Обычный сорт. Но в этих усадьбах бывших так все обустроено,
высажено все так на одном гектаре... Понимаете, там все очень похоже на то,
что говорит Анастасия в Ваших книгах. Вокруг этих садов посадили люди лет
двести назад сибирские кедры и наши дубы... И еще сено из травы, что растет
там сочнее. И не портится долго... Если хотите посмотреть, туда прямо сейчас
можно проехать, дорога туда ведет полевая, но джип пройдет.
Я не верил своим ушам. Кто? Как? В нужное время, в нужном месте
преподносят такой подарок? Случайны ли случайности, которые с нами
происходят?
— Поехали!
Колея шла через поля бывшего совхоза. Сказал - поля, а они более на
луга походили, буйно поросшие травой.
Посевные площади нынче уменьшились, на удобрения денег в агрофирме нет,
- комментировал Евгении, муж Вероники - Зато земля отдыхает. Да и не только
земля. Птицы в этом году запели. Раньше не так весело щебетали. Чему они
радуются? Может, тому, что трава без химии на полях теперь. До революции на
этих лугах деревни были, бабка о них рассказывала. Теперь вот и следа от
деревень не осталось. Вот оно, смотрите, там, справа от колеи, - бывшее
барское поместье
Вдалеке, на площади примерно в один гектар густо росли высокие деревья.
Просто зеленым, случайно образовавшимся лесным островком казалось это место
среди полей и лугов. Когда подъехали ближе, я увидел среди густо растущих
двухсотлетних дубов и кустарников вход внутрь лесного оазиса. Мы вошли через
этот вход и...
- Внутри... Понимаете, внутри старые с заскорузлыми стволами яблони
простирали в пространство свои ветви... Ветви, необычно густо усыпанные
плодами. Не окопанные вокруг, растущие среди травы, не опрысканные от
вредителей, старые яблони плодоносили, и плоды их не были червивыми.
Некоторые яблони совсем старыми были, ломались их ветки под тяжестью плодов.
Совсем старые - они, наверное, последний год плодоносили.
Скоро они отомрут, но рядом с каждой слишком старой яблоней уже
пробивались из земли ростки нового дерева. "Наверное, не умрут деревья эти,
- подумалось мне, - не умрут, пока не увидят свежие и окрепшие ростки от
семени своего".
Я ходил по саду, пробовал его плоды, бродил среди дубов, растущих
вокруг, и будто видел мысли человека, создавшего прекрасный оазис. Будто
слышал, как думал он: "Вот тут нужно вокруг сада лес посадить дубовый. От
мороза он сад сбережет и от зноя в засушливый год. Птицы гнезда совьют на
деревьях высоких, не дадут они гусеницам хозяйничать. Здесь аллею тенистую
высажу из дубов на берегу пруда. Кроны свои вверху сомкнут дубки, когда
вырастут, а внизу просторной аллея будет и тенистой".
И вдруг какая-то еще неясная мысль словно кровь по жилкам быстрее
пульсировать заставила. Чего она хочет от меня эта мысль? И... словно
вспышка... Конечно, Анастасия! Конечно, права ты, говоря: "Бога можно
почувствовать, соприкасаясь с творениями Его и продолжая творения Его". Не
через ужимки, прыжки и ритуалы новомодные, а непосредственно обращаясь к
Нему, к Его мыслям, можно, наверное, понять Его желания и свое
предназначение. Вот я стою сейчас на берегу рукотворного пруда под дубами и
словно читаю мысли человека, создавшего живое творение. А он, этот человек,
этот россиянин, живший здесь двести лет назад, наверное, больше других
чувствовал мысли Создателя, потому и удалось ему сотворить райское творение.
Свой сад, свое родовое гнездо.
Он умер, этот россиянин, а оно осталось и приносит свои плоды, и кормит
детвору из соседних деревень, приезжающих сюда осенью полакомиться плодами,
а кто-то собирает их и продает. А ты, россиянин, наверное, хотел, чтобы жили
здесь твои внуки и правнуки. Конечно, хотел! Потому что сотворил не какой-то
бренный коттедж, а вечное. Только где же они теперь, твои внуки и правнуки?
Пустует твое родовое поместье, травой зарастаем пруд пересыхает, а аллея
почему-то не поросла бурьяном, только травка на ней, как ковер. Наверное,
еще ждет твоих внуков сотворенный тобой райский уголок твое родовое
поместье. Десятилетия проходят, столетия а оно ждет. Так где же они? Кто они
сейчас? Кому служат, чему поклоняются? Кто их выгнал отсюда?
Революция у нас была, может, она во всем виновата? Конечно, она. Только
революцию люди делают, когда у большинства в сознании что-то качественно
меняется. Что же произошло в умах твоих одногодок, россиянин, что опустело
твое родовое поместье?
Местные старожилы рассказывают, как предотвратил кровавую бойню в своем
поместье старый русский барин.
Когда собрались из двух окрестных деревень революционно настроенные,
подогретые брагой люди, и пошли толпой, чтобы разграбить его родовое
поместье, вышел к ним навстречу старый барин с корзиной яблок и погиб от
выстрела из двустволки. Еще накануне он знал, что собираются разграбить его
дом, но уговорил своего внука, русского офицера, покинуть поместье. Уехал
внук, фронтовик, Георгиевский кавалер, уехал вместе со своими однополчанами,
за плечами которых были фронтовые трехлинейки, а в повозке — испытанный
в боях пулемет. Наверное, он стал эмигрантом, и теперь у него самого
подрастают внуки.
Подрастают, твои внуки, россиянин, в другой стране, а в России в твоем
родовом поместье колышутся на ветерке листочки садовых деревьев, и
плодоносят каждый год старые яблони, поражая окрестных жителей буйным
урожаем. Даже следа не осталось от твоего дома, от надворных построек —
все растащили, а сад живет наперекор всему, наверное, живет надеждой, что
вернутся твои внуки, попробуют лучшие в мире яблоки. А внуки все не едут и
не едут.
Почему так происходит и кто заставляет нас искать собственное
благополучие в ущерб себе подобным? Кто заставляет нас вдыхать воздух,
насыщенный вредоносными газами и пылью, а не цветочной пыльцой и
благотворными эфирами? Кто заставляет нас пить умерщвленную газами воду?
Кто? Кто мы сейчас? Почему не возвращаются внуки твои, россиянин, в свое
родовое гнездо?
* * *
А яблоки во втором поместье были еще вкуснее, чем в первом. Вокруг
этого сада были высажены сибирские красавцы-кедры. "Раньше больше кедров
было, теперь осталось только двадцать три, — рассказывали местные
жители. — После революции, когда еще трудодни были, за работу давали
людям орехи кедровые. Теперь орехи собирают все, кто хочет. Только бьют
иногда сильно по кедрам бревном-колотушкой, чтоб шишки падали".
Посаженные двести лет назад человеческой рукой стояли в ряд, как воины,
заслоняя собой от морозных ветров и вредителей прекрасный сад, двадцать три
сибирских кедра. Их было больше, но один за другим погибали они, потому, что
в Сибири вокруг кедрача всегда растут высокие сосны. Один кедр не может
выстоять под порывами ветра, его корневая система не велика. Кедр кормится
не только через корни, он кроной своей впитывает окружающее пространство.
Потому и охраняют его сосны или подрастающие кедры. А тут они стояли в
линеечку. Первые сто пятьдесят лет они держались, потом, когда их кроны
разрослись, кедры стали падать, один за другим.
Никто за пятьдесят лет не догадался посадить рядом сосну или березку,
вот и противостояли сибирские кедры всего одним своим рядом злым ветрам,
оберегая сад. Один из них, наверное, в прошлом году стал падать, но оперся
на крону соседа. Я смотрел на сильно накренившийся ствол дерева, крона
которого переплелась с рядом стоящим. Они сплелись кронами, и не погиб
падающий. Оба дерева были зелеными и приносили плоды. Их осталось двадцать
три. Они еще стоят, поддерживая друг друга, приносят плоды и охраняют сад.
Продержитесь, пожалуйста, еще немного, сибиряки. Я напишу...
Эх, Анастасия, Анастасия, ты научила меня писать книги, но что же ты не
научила меня таким словам, чтобы понятным получалось написанное сразу для
многих людей? Для очень многих! Почему не получается писать понятно для
многих? Почему путается мысль? Почему падают кедры, а люди только смотрят на
них и ничего не делают?
Неподалеку от бывших поместий, сохранивших и до наших дней свои
прекрасные сады и тенистые аллеи, есть деревни. Вид этих деревень портит
весь окружающий ландшафт. Если смотреть на них издалека, создается
впечатление, будто червь завелся какой-то и все испоганил, изрыл цветущие
луга. Трущобы серых деревенских домов, приусадебные постройки, слепленные из
разных гниющих материалов, грязь разбитых колесами машин и тракторов дорог
создают такое впечатление. Я спрашивал у местных жителей: "Бывали ли вы в
садах, расположенных среди кедров и дубов?". Многие там были, пробовали
яблоки, молодежь ездила туда на пикники. "Там красиво...", — говорят и
те, кто помоложе, и старики. На вопрос: "Так почему же никто не обустроил
свою усадьбу по такому же образу и подобию?" — следовал примерно один и
тот же ответ: "У нас денег нет таких, как были у господ, создавших эту
красоту". Старики рассказывают, что саженцы кедра барин из самой Сибири
привез. А на вопрос: "Сколько же нужно денег, чтобы взять кедровый орешек,
из тех, которые приносят эти кедры, и посадить его в землю?" —
молчание.
Это безмолвие и наводит на следующую мысль. Не отсутствие внешней
возможности, средств, а наши же внутренние какие-то кодировки повинны в
наших неурядицах. Сейчас много коттеджей понастроили имеющие деньги. Рядом с
этими домами изрыта или закатана в асфальт земля. Через двадцать-тридцать
лет коттедж ремонта потребует, его вид уже не будет блистать новизной. И не
нужна будет детям эта старая рухлядь. Не нужно будет такое родовое поместье,
такая Родина, потому и разъедутся они искать новую. Но увезут в себе все ту
же загадочную кодировку, доставшуюся от родителей, и повторят жизнь
временщиков на земле, а не созидателей вечного. Кто и как сможет снять ее,
имеет право построить себе дом, но юридически земля, на которой стоит дом,
принадлежать будет Ауровилю. Земля приобретается на средства ауровильца, но
на имя Ауровиля. Таким образом, получается, что полное доверие оказывается
Ауровилю, но ни одному из его жителей полного доверия нет. Каждый житель
зависим. А ведь проектом занимались люди, считающие себя высокодуховными.
Видно есть у духовности оборотная сторона медали.
Сегодняшнее положение Ауровиля крайне расстроило и удручило меня.
Сомнений относительно проекта Анастасии не возникало, однако мысли в голову
отрицательные полезли. Если не получилось нормального поселения в Индии
— стране, считающейся чуть ли не лидером в духовном понимании
человеческого бытия, если это не получилось при финансовой поддержке со
стороны индийского правительства, ЮНЕСКО, спонсоров из разных стран, то как
может предусмотреть все "подводные камни" Анастасия в одиночку? Ну, пусть
даже не в одиночестве, пусть даже масса читателей, разделяющих ее взгляды,
попробуют все рассчитать, продумать, предусмотреть, и у всех вместе тоже
может не получиться, потому что нет ни у кого опыта.
Если бы хоть кто-нибудь знал тот краеугольный камень, на котором может
быть построено счастливое бытие отдельного человека и сообщества в целом,
наверное, счастливое сообщество было бы хоть где-нибудь построено. А его
нет! Нет ни в одной стране. Лишь отрицательный опыт есть. А где искать
положительный?
"В России!" - ответила Анастасия.
Предвестники новой цивилизации
"Ростки нового прекрасного будущего в российских дачниках!" — эти
слова прозвучали сами собой, внутри меня, Анастасии в тот момент рядом не
было. Я в одно мгновение вспомнил, с каким восхищением и радостью говорила
она о российских дачниках еще четыре года назад. Она считает, что именно
благодаря дачникам на земле не случилась планетарная катастрофа в 1992 году.
Так произошло, что именно в России началось это удивительное движение,
обласкавшее часть земли... Я вспомнил, как она об этом говорила:
"...Миллионы пар рук человеческих с любовью прикоснулись к земле.
Именно руками своими, не механизмами разными. Россияне трогали ласково землю
на своих маленьких дачных участочках. И она чувствовала. Чувствовала земля
прикосновение каждой руки в отдельности. Земля хоть и большая, но
очень-очень чувствительная. И нашла в себе силы Земля, чтобы еще
продержаться".
Тогда, четыре года назад, я не воспринял всерьез это высказывание, но
сейчас, после знакомства со множеством попыток людей из разных стран мира
создать духовно-экологические поселения, я вдруг понял... В России без
громких воззваний, призывов, рекламы и помпезности внедрен в реальности
самый крупномасштабный проект, имеющий значение для всего человечества. На
фоне множества российских дачных обществ информация из разных стран мира о
создании там экопоселений становилась просто смешной.
Судите сами: передо мной лежит масса статей и разных сборников, где
всерьез обсуждается проблема, сколько должно проживать человек в
экопоселений, — советуют не более 150. Большое значение придается
органам управления экопоселениями, духовному, наставничеству.
А дачные кооперативы России уже годами существуют и насчитывают они по
300 семей и более. Управляет каждым из них один - два человека, зачастую
пенсионеры. Да и можно ли назвать управляющим председателя российского
дачного кооператива? Он скорее похож на некий регистрирующий орган или на
управляющего, выполняющего волю большинства.
Централизованных органов управления дачное движение России не имеет
вообще, а между тем данные Госкомстата еще за 1997 год гласят: 14,7
миллионов семей имеют садовые и 7,6 миллионов — огородные участки.
Занимаемая ими площадь земли 1 миллион 821 тысяча гектаров. Население
самостоятельно выращивает 90 % картофеля, 77 % ягодных и плодовых культур,
73 % овощей. Наверное, теоретики, занимающиеся годами проектами экопоселений
и экодеревень, попытаются возразить мне, что дачный кооператив - не
экопоселение. На что я хочу сразу ответить: дело не в названии, а в сути.
Подавляющее большинство дачных кооперативов России соответствуют
принципам экопоселений. Мало того, не делая громких заявлений о духовных
усовершенствованиях, о необходимости бережного отношения к природе, дачники
своим образом жизни не на словах, а на деле показывают и свой духовный рост.
Ими высажены миллионы деревьев. Это благодаря их усилиям на сотнях тысяч
гектаров, считавшихся пустырями, неудобицами, на так называемых бросовых
землях сейчас цветут сады.
Мы слышим, что в России часть населения чуть ли не голодает. Бастуют то
учителя, то шахтеры, политики заняты поиском путей вывода страны из кризиса.
Не однажды за период перестройки Россия была на волоске от масштабного
социального взрыва. Но его не произошло. А теперь попробуем мысленно убрать
из совсем недавних прошедших лет нашей жизни эти 90 % картофеля, 77 %
ягодных и овощных культур, 73 % овощей. Давайте вместо этих процентов
добавим уровень нервозности миллионов людей. Это обязательно придется
сделать, если исключить из прошлых лет успокаивающий людей фактор дач, здесь
даже психологом быть не нужно, чтобы увидеть, как успокаиваются дачники,
соприкасаясь со своими грядками. Таким образом, что мы получили бы в 1992,
1994 или 1997 годах? В любом из них мог произойти колоссальный социальный
взрыв. К чему может привести он напичканную смертоносным оружием планету?
Но катастрофы не произошло. Анастасия утверждает, что катастрофы
планетарного масштаба 1992 года не было только благодаря дачникам России, и
теперь, ознакомившись с информацией, поясняющей ситуацию, я ей верю.
Сейчас не так уж важно, в какой умной голове руководства нашей страны
возникло решение дать зеленую улицу дачному движению в России, тогда еще в
Советском Союзе. Или, может быть, провидению, высшему, чем земное
правительство, было угодно внедрить такое именно в России? Сейчас важно
совсем другое — оно существует! И является ярчайшим доказательством
существования возможности достижения стабильности в человеческом сообществе,
возможно, той стабильности, к которой стремились тысячелетиями и не могли
достичь многие народы на разных континентах.
Анастасия говорит, что дачное движение в России представляет собой
величайший поворотный этап в развитии человеческого сообщества. "Дачники
являются предвестником прекрасного, вслед идущего за ними" она имеет в виду
обрисованный ею проект будущих поселений. И мне самому захотелось жить в
одном из таких прекрасных поселений, и чтобы находилось оно в процветающей
стране, а называлась эта страна — Россией.
Поиск доказательств
Будущая Россия... Это прекрасная страна, в которой доведется пожить
счастливой жизнью многим из нынешнего поколения.
Будущая Россия — это страна, которая повернет к счастливой жизни
человеческое сообщество планеты. Я увидел прекрасную расцветающую Россию.
Это она, Анастасия, показала мне будущее нашей страны. И стало абсолютно не
важно и не значимо то, как эта пылкая неунывающая отшельница, живущая среди
сибирской тайги, может осуществлять путешествия на другие планеты, в будущее
или прошлое. Каким образом невидимыми нитями она соединяет Души людей,
живущих в разных странах, в единый волнующий порыв к творчеству. Важно
совсем другое: то, что этот порыв существует. Ну, разве имеет значение,
откуда у нее столько всевозможной информации и знаний о нашей жизни,
неизмеримо важнее результат этих знаний — то, что люди в разных
городах, соприкоснувшись с ее информацией, высаживают кедровые аллеи, что
стали производить кедровое масло и все больше появляется песен и стихов о
прекрасном.
Ну это же надо! Она помечтает о чем-нибудь, я напишу, а оно раз и
сбывается! Фантастика какая-то! Но ведь воплощается фантастика на виду у
всех в реальную жизнь. Теперь вот о прекрасной стране помечтала. Неужели
тоже сбудется? Надо чтобы сбылось! Надо помочь как-то!
Просчитывая и анализируя сказанное и показанное Анастасией, я все
больше убеждался в реальности прекрасного будущего, верил в него.
Я начинал верить всем словам Анастасии, но дописать и опубликовать
главу о будущем России никак не мог. Не вошла она в предыдущую книгу
"Сотворение". И выпуск этой книги задерживался из-за нее. Мне хотелось,
чтобы все сказанное выглядело достаточно убедительным и реальным. Чтобы не
только я сам, но и многие люди поверили и стали действовать, творить
прекрасное будущее. А быть до конца убедительным, из-за некоторых
высказываний Анастасии, никак не получалось.
В книге "Сотворение" я опубликовал утверждение Анастасии о том, что вся
окружающая нас природа есть ни что иное, как материализованные мысли Бога.
Если человек сможет хотя бы частично понять их, ему не нужно будет тратить
много усилий для добычи пищи, удобрять землю, так как она сама может
восстанавливать свое плодородие, не тратить силы на борьбу с вредителями
разными и сорняками. Высвободится от повседневных бытовых проблем его мысль,
и человек может заняться более присущим его существованию — сотворением
совместно с Богом прекрасных миров. Мне хотелось, чтобы ее словам поверило и
множество других людей. А как люди могут ей доверять, если вся
агротехнология, и не только в нашей стране, не обходится без удобрений?
Множество заводов в разных странах мира заняты производством
всевозможных химикатов для внесения в почву. Я несколько раз обращался с
этим вопросом к разным ученым-аграрникам, но всегда получал примерно один и
тот же снисходительный ответ: "Райский сад, конечно, можно обустроить на
одном гектаре земли, но работать в этом саду необходимо будет с утра до
вечера. Без внесения в почву удобрений хорошего урожая не получится. Без
обработки ядохимикатами тоже не обойтись, потому что уничтожит урожай
множество вредителей". На приводимый мною довод Анастасии, что в тайге все
растет без помощи человека, ученые заявляли: "Допустим, растет. Но если
верить твоей отшельнице, то программа тайги задана непосредственно Богом.
Человеку необходимо не только растущее в тайге. Например, сада фруктового в
тайге нет. Потому что за садом необходим уход человека. Сам он расти не
может".
Несколько раз я посещал магазины типа "Все для вашего огорода",
"Садовод", "Дачник", стоял в этих магазинах и наблюдал, как множество людей
покупает разные мешочки с химикатами. Смотрел я на этих люден и думал, что
никогда они не поверят тому, что говорит Анастасия, а значит и писать о
будущем России бессмысленно: не поверят они в него. Не поверят, потому что
связано это будущее, прежде всего, с новым осознанием, иным отношением к
земле, к окружающему нас. Но нет ни одного современного человека, который
мог бы подтвердить сказанное ею, ни одного реального примера,
подтверждающего ее слова. В действительности, — наоборот, все ей
противоречит. И работают заводы, производящие ядохимикаты от вредителей
разных. Существует сеть магазинов, продающих удобрения и химикаты. Есть
наука о земле, и занято научными исследованиями множество людей. Отсутствие
весомых доказательств утверждениям Анастасии так сильно повлияли на меня,
что писать я уже вообще ничего не мог. Потому и согласился поехать в
Австрию, в Инсбрук. Мне позвонил издатель из Германии и сказал, что директор
института биоэнергетики Леонард Хошененг приглашает меня выступить с
рассказом об Анастасии перед ведущими целителями Европы. Институт оплачивал
дорогу, проживание и готов был платить тысячу марок за каждый час
выступления. Не из-за денег я туда поехал, а в поисках убедительных и
понятных многим людям аргументов "за" или "против" проекта Анастасии, ее
утверждениям о будущем России.
Доктор Хошененг, пригласивший меня для выступления перед целителями,
сам был профессиональным врачом и известным потомственным целителем. Его дед
лечил семью японского императора и многих других высокопоставленных особ. В
его личных владениях, помимо здания института, было несколько небольших
уютных отелей, в которых селились многочисленные больные, приезжающие из
европейских стран, ресторан, парк, и еще какие-то здания в центре города. Он
был миллионером, но, вопреки сложившемуся у многих россиян представлению об
образе жизни западного богача, я узнал, что Леонард всю ответственную работу
по лечению людей делал только сам. Он лично принимал каждого приезжающего к
нему человека. А число пациентов иногда доходило до 50 в день, и ему
приходилось работать по 16 часов. Лишь иногда он доверял вести прием...
целителю из России.
Я выступал перед собравшимися в Инсбруке целителями, понимая, что их
интересует, в первую очередь, Анастасия. О ней я им рассказывал большую
часть своего выступления, а в конце немножко рассказал о ее проекте, втайне
надеясь услышать от собравшихся подтверждения или опровержения ее проекту
будущей России. Но они ничего не подтверждали и не опровергали, лишь
постоянно задавали уточняющие вопросы.
Вечером Хошененг устроил банкет в ресторане. Я назвал бы его просто
ужином. Заказывать каждый мог что угодно, но все были скромны, отдавали
предпочтение салатам, никто не пил спиртное и не курил. Я тоже не стал
заказывать себе выпивку. Не потому, что боялся выглядеть на их фоне белой
вороной, а просто не хотелось почему-то ни мяса, ни спиртного. На этом ужине
снова говорили об Анастасии. Там и родилась фраза, не помню кем первым
произнесенная: "Прекрасное будущее России связано с сибирской Анастасией".
Слова были подхвачены, их в разных интерпретациях повторяли целители из
Италии, Германии, Франции...
Я ждал конкретики. Почему, за счет чего произойдет прекрасное, но
конкретных доказательств никто не предлагал. Целители основывались на
какой-то своей интуиции, а мне нужны были доказательства: может ли земля
кормить человека без особых затрат с его стороны, лишь за счет того, что
человек правильно поймет мысль не видимого никем Бога.
Вернувшись в Россию, я вспоминал слова европейских целителей, снова,
уже без особой надежды, пытался искать конкретные доказательства, за
которыми готов был отправиться куда угодно. Но далеко ехать не пришлось.
Невероятная случайность, будто нарочно кем-то подстроенная, предоставила не
просто теоретические доказательства, а явилась живым реальным подтверждением
словам Анастасии.
Произошло следующее.
Вечный сад
Вместе с сотрудниками Владимирского фонда культуры "Анастасия" я выехал
за город. Мы расположились на живописном берегу небольшого пруда. Женщины
расставляли какие-то салаты для обеда, мужчины возились с костром. Я стоял
на берегу, смотрел на воду и думал о своем. Настроения никакого. И вдруг
Вероника, жительница ближайшей деревни, говорит мне:
— Владимир Николаевич, километрах в семи отсюда среди лугов
находятся две бывшие барские усадьбы. И следа от построек там не осталось, а
сохранились лишь фруктовые сады. Никто за ними не ухаживает, а они
плодоносят каждый год. Плодов больше дают, чем деревенские, за которыми
ухаживают, удобряют. В 1976 году мороз в этих местах сильный был, погибли у
людей сады, новые пришлось сажать, но эти два сада среди поля не тронул
мороз, ни одного деревца не погубил.
— Почему их мороз не тронул? — спрашиваю. — Сорт
особенный, морозоустойчивый?
— Обычный сорт. Но в этих усадьбах бывших так все обустроено,
высажено все так на одном гектаре... Понимаете, там все очень похоже на то,
что говорит Анастасия в Ваших книгах. Вокруг этих садов посадили люди лет
двести назад сибирские кедры и наши дубы... И еще сено из травы, что растет
там сочнее. И не портится долго... Если хотите посмотреть, туда прямо сейчас
можно проехать, дорога туда ведет полевая, но джип пройдет.
Я не верил своим ушам. Кто? Как? В нужное время, в нужном месте
преподносят такой подарок? Случайны ли случайности, которые с нами
происходят?
— Поехали!
Колея шла через поля бывшего совхоза. Сказал - поля, а они более на
луга походили, буйно поросшие травой.
Посевные площади нынче уменьшились, на удобрения денег в агрофирме нет,
- комментировал Евгении, муж Вероники - Зато земля отдыхает. Да и не только
земля. Птицы в этом году запели. Раньше не так весело щебетали. Чему они
радуются? Может, тому, что трава без химии на полях теперь. До революции на
этих лугах деревни были, бабка о них рассказывала. Теперь вот и следа от
деревень не осталось. Вот оно, смотрите, там, справа от колеи, - бывшее
барское поместье
Вдалеке, на площади примерно в один гектар густо росли высокие деревья.
Просто зеленым, случайно образовавшимся лесным островком казалось это место
среди полей и лугов. Когда подъехали ближе, я увидел среди густо растущих
двухсотлетних дубов и кустарников вход внутрь лесного оазиса. Мы вошли через
этот вход и...
- Внутри... Понимаете, внутри старые с заскорузлыми стволами яблони
простирали в пространство свои ветви... Ветви, необычно густо усыпанные
плодами. Не окопанные вокруг, растущие среди травы, не опрысканные от
вредителей, старые яблони плодоносили, и плоды их не были червивыми.
Некоторые яблони совсем старыми были, ломались их ветки под тяжестью плодов.
Совсем старые - они, наверное, последний год плодоносили.
Скоро они отомрут, но рядом с каждой слишком старой яблоней уже
пробивались из земли ростки нового дерева. "Наверное, не умрут деревья эти,
- подумалось мне, - не умрут, пока не увидят свежие и окрепшие ростки от
семени своего".
Я ходил по саду, пробовал его плоды, бродил среди дубов, растущих
вокруг, и будто видел мысли человека, создавшего прекрасный оазис. Будто
слышал, как думал он: "Вот тут нужно вокруг сада лес посадить дубовый. От
мороза он сад сбережет и от зноя в засушливый год. Птицы гнезда совьют на
деревьях высоких, не дадут они гусеницам хозяйничать. Здесь аллею тенистую
высажу из дубов на берегу пруда. Кроны свои вверху сомкнут дубки, когда
вырастут, а внизу просторной аллея будет и тенистой".
И вдруг какая-то еще неясная мысль словно кровь по жилкам быстрее
пульсировать заставила. Чего она хочет от меня эта мысль? И... словно
вспышка... Конечно, Анастасия! Конечно, права ты, говоря: "Бога можно
почувствовать, соприкасаясь с творениями Его и продолжая творения Его". Не
через ужимки, прыжки и ритуалы новомодные, а непосредственно обращаясь к
Нему, к Его мыслям, можно, наверное, понять Его желания и свое
предназначение. Вот я стою сейчас на берегу рукотворного пруда под дубами и
словно читаю мысли человека, создавшего живое творение. А он, этот человек,
этот россиянин, живший здесь двести лет назад, наверное, больше других
чувствовал мысли Создателя, потому и удалось ему сотворить райское творение.
Свой сад, свое родовое гнездо.
Он умер, этот россиянин, а оно осталось и приносит свои плоды, и кормит
детвору из соседних деревень, приезжающих сюда осенью полакомиться плодами,
а кто-то собирает их и продает. А ты, россиянин, наверное, хотел, чтобы жили
здесь твои внуки и правнуки. Конечно, хотел! Потому что сотворил не какой-то
бренный коттедж, а вечное. Только где же они теперь, твои внуки и правнуки?
Пустует твое родовое поместье, травой зарастаем пруд пересыхает, а аллея
почему-то не поросла бурьяном, только травка на ней, как ковер. Наверное,
еще ждет твоих внуков сотворенный тобой райский уголок твое родовое
поместье. Десятилетия проходят, столетия а оно ждет. Так где же они? Кто они
сейчас? Кому служат, чему поклоняются? Кто их выгнал отсюда?
Революция у нас была, может, она во всем виновата? Конечно, она. Только
революцию люди делают, когда у большинства в сознании что-то качественно
меняется. Что же произошло в умах твоих одногодок, россиянин, что опустело
твое родовое поместье?
Местные старожилы рассказывают, как предотвратил кровавую бойню в своем
поместье старый русский барин.
Когда собрались из двух окрестных деревень революционно настроенные,
подогретые брагой люди, и пошли толпой, чтобы разграбить его родовое
поместье, вышел к ним навстречу старый барин с корзиной яблок и погиб от
выстрела из двустволки. Еще накануне он знал, что собираются разграбить его
дом, но уговорил своего внука, русского офицера, покинуть поместье. Уехал
внук, фронтовик, Георгиевский кавалер, уехал вместе со своими однополчанами,
за плечами которых были фронтовые трехлинейки, а в повозке — испытанный
в боях пулемет. Наверное, он стал эмигрантом, и теперь у него самого
подрастают внуки.
Подрастают, твои внуки, россиянин, в другой стране, а в России в твоем
родовом поместье колышутся на ветерке листочки садовых деревьев, и
плодоносят каждый год старые яблони, поражая окрестных жителей буйным
урожаем. Даже следа не осталось от твоего дома, от надворных построек —
все растащили, а сад живет наперекор всему, наверное, живет надеждой, что
вернутся твои внуки, попробуют лучшие в мире яблоки. А внуки все не едут и
не едут.
Почему так происходит и кто заставляет нас искать собственное
благополучие в ущерб себе подобным? Кто заставляет нас вдыхать воздух,
насыщенный вредоносными газами и пылью, а не цветочной пыльцой и
благотворными эфирами? Кто заставляет нас пить умерщвленную газами воду?
Кто? Кто мы сейчас? Почему не возвращаются внуки твои, россиянин, в свое
родовое гнездо?
* * *
А яблоки во втором поместье были еще вкуснее, чем в первом. Вокруг
этого сада были высажены сибирские красавцы-кедры. "Раньше больше кедров
было, теперь осталось только двадцать три, — рассказывали местные
жители. — После революции, когда еще трудодни были, за работу давали
людям орехи кедровые. Теперь орехи собирают все, кто хочет. Только бьют
иногда сильно по кедрам бревном-колотушкой, чтоб шишки падали".
Посаженные двести лет назад человеческой рукой стояли в ряд, как воины,
заслоняя собой от морозных ветров и вредителей прекрасный сад, двадцать три
сибирских кедра. Их было больше, но один за другим погибали они, потому, что
в Сибири вокруг кедрача всегда растут высокие сосны. Один кедр не может
выстоять под порывами ветра, его корневая система не велика. Кедр кормится
не только через корни, он кроной своей впитывает окружающее пространство.
Потому и охраняют его сосны или подрастающие кедры. А тут они стояли в
линеечку. Первые сто пятьдесят лет они держались, потом, когда их кроны
разрослись, кедры стали падать, один за другим.
Никто за пятьдесят лет не догадался посадить рядом сосну или березку,
вот и противостояли сибирские кедры всего одним своим рядом злым ветрам,
оберегая сад. Один из них, наверное, в прошлом году стал падать, но оперся
на крону соседа. Я смотрел на сильно накренившийся ствол дерева, крона
которого переплелась с рядом стоящим. Они сплелись кронами, и не погиб
падающий. Оба дерева были зелеными и приносили плоды. Их осталось двадцать
три. Они еще стоят, поддерживая друг друга, приносят плоды и охраняют сад.
Продержитесь, пожалуйста, еще немного, сибиряки. Я напишу...
Эх, Анастасия, Анастасия, ты научила меня писать книги, но что же ты не
научила меня таким словам, чтобы понятным получалось написанное сразу для
многих людей? Для очень многих! Почему не получается писать понятно для
многих? Почему путается мысль? Почему падают кедры, а люди только смотрят на
них и ничего не делают?
Неподалеку от бывших поместий, сохранивших и до наших дней свои
прекрасные сады и тенистые аллеи, есть деревни. Вид этих деревень портит
весь окружающий ландшафт. Если смотреть на них издалека, создается
впечатление, будто червь завелся какой-то и все испоганил, изрыл цветущие
луга. Трущобы серых деревенских домов, приусадебные постройки, слепленные из
разных гниющих материалов, грязь разбитых колесами машин и тракторов дорог
создают такое впечатление. Я спрашивал у местных жителей: "Бывали ли вы в
садах, расположенных среди кедров и дубов?". Многие там были, пробовали
яблоки, молодежь ездила туда на пикники. "Там красиво...", — говорят и
те, кто помоложе, и старики. На вопрос: "Так почему же никто не обустроил
свою усадьбу по такому же образу и подобию?" — следовал примерно один и
тот же ответ: "У нас денег нет таких, как были у господ, создавших эту
красоту". Старики рассказывают, что саженцы кедра барин из самой Сибири
привез. А на вопрос: "Сколько же нужно денег, чтобы взять кедровый орешек,
из тех, которые приносят эти кедры, и посадить его в землю?" —
молчание.
Это безмолвие и наводит на следующую мысль. Не отсутствие внешней
возможности, средств, а наши же внутренние какие-то кодировки повинны в
наших неурядицах. Сейчас много коттеджей понастроили имеющие деньги. Рядом с
этими домами изрыта или закатана в асфальт земля. Через двадцать-тридцать
лет коттедж ремонта потребует, его вид уже не будет блистать новизной. И не
нужна будет детям эта старая рухлядь. Не нужно будет такое родовое поместье,
такая Родина, потому и разъедутся они искать новую. Но увезут в себе все ту
же загадочную кодировку, доставшуюся от родителей, и повторят жизнь
временщиков на земле, а не созидателей вечного. Кто и как сможет снять ее,