Трое младших Макдональдов, будущие полноправные операнты, окончили Эдинбургский медицинский колледж, старший Ян был зачислен в сельскохозяйственную школу на севере Шотландии, в Абердине. Получив степень по специальности «инопланетное земледелие», он эмигрировал на Каледонию, где жил его отец. Кайл к тому моменту получил все права на огромный участок неосвоенной территории на северном побережье материка Бейн Биорах. Там Ян и основал воздушную ферму.
   Как раз в это время Кайл и Маша еще раз попытались помириться. Маша уже получила звание магната, они оба приняли участие в инагуарационной сессии — верховного законодательного органа Галактического Содружества, состоявшейся на Консилиум Орбе по случаю принятия Конфедерации Землян в полноправные члены межзвездного объединения. Все, что их разделяло, осталось в прошлом — слава, которую пережил Кайл; успешная карьера, которая, как с удивлением обнаружила Маша, мало что значила сама по себе. Они вроде бы окончательно помирились, но спустя некоторое время Маша вновь умыла руки и вернулась на Землю, а Кайл отправился на Каледонию, где снова запил.
   Ян, пытаясь спасти отца, решил вытащить его со дна и пригласил потрудиться на ферме. Тот воспрянул духом и, несмотря на то что никогда не любил физический груд, кроме разве того, который доставляет наслаждение, — приехал на ферму. Два года они прожили бок о бок, и со временем Ян начал склоняться к мысли, что отец и мятежники во многом правы.
   В 2054 году Ян навестил родных на Земле — прибыл на семейный праздник по случаю получения Лахленом степени магистра и на церемонии в Эдинбургском университете познакомился со своей будущей женой и будущей матерью Алмазной Маски.
   Бедная Маша! Сердце ее сжалось от дурных предчувствий, когда она обратила внимание, как любезно беседует ее старший сын и только что получившая степень доктора психофизики Виола Страчан. Dйjа vu!.. Опять то же самое: блестящая умная женщина, полноценный оперант, в недалеком будущем магнат — и на тебе! — тоже потеряла голову при виде симпатичного, обладающего скрытыми возможностями, но все-таки совершенно ординарного парня. То, что парень был ее родным сыном, Маше было безразлично. Она сделала все возможное, чтобы погубить вспыхнувшее чувство, даже поделилась с Виолой интимными подробностями ее брака с Кайлом… Скажите, кто, где и когда добивался успеха в подобном деле, кто и когда смог уговорить влюбленных?..
   Виолу Страчан трудно назвать красавицей, тем не менее это была живая, обладающая тайной «изюминкой» женщина. В таких обычно влюбляются по уши… Рассказы Яна о дикой природе, о полной опасностей (но не для жизни) воздушных просторах далекого мира, его неотразимый мужской шарм сделали свое дело. Скоро молодые люди обвенчались в церкви Святого Патрика в Коугейте и сразу улетели на Каледонию. Спустя несколько лет жизнь повернулась к Виоле другой стороной…
   Каледония — прекрасная планета, дикая, буйная, просторная, богатая природными ресурсами, но вряд ли кто-нибудь решится назвать ее раем для колонистов. Она относится к числу так называемых «национальных» планет. Условия жизни здесь, с точки зрения землян, куда тяжелее, чем на других планетах, открытых для всех рас. Чтобы вдохнуть в жителей Земли энтузиазм, необходимый для освоения планет с тяжелыми условиями существования, Конфедерация Землян предложила тем народам, которые верили, что «дух первопроходцев еще живет в их душах», пополнять население только представителями своей национальности. В отличие от все более обезличивающихся культур, от нивелирующей всех и вся цивилизации, складывающейся во Млечном Пути, жители этих миров пытались отстоять свою самобытность, сохранить присущие для того или иного народа традиции. Например, правительство подобных планет могло увеличить продолжительность вещания на родном языке, которые теперь на Земле использовались только в отдельных местностях да и то от случая к случаю, так как стандартный английский был признан единственным официальным языком общения. На национальных планетах особое внимание уделялось становлению и сохранению традиционной культуры, народного творчества, искусства… Не возбранялась и основанная на историческом наследии специфика законодательства как в гражданских, так и в уголовных делах. Кое-где, например, допускалось многоженство, но все это при соблюдении основных прав личности и обязательных для всеобщего исполнения фундаментальных политических, экономических и социальных условий.
   Понятно, что на Каледонии чаще, чем на любых других планетах, говорили по-гаэльски или на упрощенном шотландском, носили клетчатые — с расцветкой по кланам — юбки, главным видом спорта был гольф, ловля лососей являлась чем-то вроде национальной лихорадки. Здесь регулярно устраивали Хайландские игры, гнали знаменитое на всю галактику виски, в огромных количествах поглощали баранину, разводили колли, шотландских терьеров, длиннорогих горных коров и шотландских пони… Играли на волынках, чуть что исполняли «Вестеринг Хоум», который считался национальным гимном. В то же время такие национальные «традиции» как кровная месть, ненависть к туристам из Англии, обязательное для всех жителей блюдо из телячьего рубца, а также запрещение детям посещать школу — «пусть лучше руки разомнут, чем будут забивать головы всякой мутью» — были объявлены вне закона.
   Когда Виола Страчан в 2054 году прибыла на Каледонию, переселение на которую началось вскоре после Великого Вторжения в 2013 году, — здесь уже жило около миллиона человек. Большинство среди первых колонистов составляли жители Гебридских островов и горной части Шотландии. Были среди них и те, кто приехал из равнинной части Британии, а также люди из Канады, Соединенных Штатов, Австралии, Новой Зеландии и из других мест. В генофонде первопроходцев значительный процент составляли гены древних кельтов, оттого, по-видимому, на Каледонии пышным цветом расцвели разного рода общества метапсихического искусства. К колдовству и мистике здесь относились с большим уважением, всячески культивировали обряды и сакральные мистерии, дошедшие до нас из глубины веков, хотя истинных мастеров-оперантов среди переселенцев было очень мало. Куда больше было тех, кто обладал латентными способностями, но не мог их проявить. Именно эти люди — к ним принадлежал и Ян Макдональд — составляли главное звено в передаче наследственных признаков. Собственно, на сохранение этого генофонда и была направлена официальная политика Галактического Содружества.
   Как всегда бывает в подобных случаях, скоро среди населения планеты начало крепнуть предубеждение против тех, кого именовали оперантами. Подобные настроения казались властям Содружества, именуемым Магистратами (их штат состоял исключительно из экзотиков), не более чем досужим обывательским поветрием, вызванным незрелостью сознания большинства землян, ведь все помыслы и усилия Магистратов были направлены на то, чтобы как можно скорее ввести homo sapiens в круг Галактического Единства, распахнуть перед ними двери в светлое будущее, где человек (в широком смысле слова) может возродиться в образе богочеловека. Или человекобога? На этой тонкости очень ловко сыграли руководители восстания, разразившегося в 2083 году. Особенно мощную поддержку они имели как раз на «национальных» планетах. Когда Виола Страчан в первый раз ступила на землю Каледонии — это случилось двадцать девять лет назад, — люди, не обладающие способностями к метапсихическому воздействию (включая ее мужа и свекра), уже в значительной мере прониклись предубеждением к отличающимся от них собратьям. Те, как ни странно, ничего не замечали и продолжали восторженно твердить одно и то же: «Да здравствует Галактическое Содружество! Да здравствует Единство!»
   Звезда, вокруг которой вращалась Каледония, относилась к весьма распространенному типу G2V и располагалась на расстоянии 533 парсеков от Земли. Размерами Каледония была чуть-чуть побольше, чем наша родная планета, в основном покрыта водой — всю эту огромную акваторию переселенцы назвали просто Морем. На его поверхности были разбросаны небольшие материки и острова вулканического происхождения. На близкой орбите вращался подобный Луне спутник, вследствие чего приливы на Каледонии отличались необыкновенной мощью. Горы в Северном и Южном полушарии, расположенные на материках в зонах умеренного климата, отличались невероятным обилием ледников, края которых то и дело обламывались в Море. Хорошо развитая облачность мешалась с дымовыми тучами, изрыгаемыми многочисленными действующими вулканами, так что планета по большей части была окутана толстым туманным слоем. Климат здесь был несколько холоднее, чем на Земле, однако наличие более теплого и мелкого океана смягчало его. Влажность очень высокая…
   Местная флора и фауна мало чем отличалась от земной, существовавшей в эпоху мезозоя. После небольшой биоинженерной манипуляции на Каледонии разводили наши родные сельскохозяйственные культуры, рыбу и домашний скот. Наиболее многочисленные представители растительного мира, похожие на пузыри округлые создания, кочующие в небе, чем-то напоминали наших амеб и — как ни странно — крондак, которые именно по этой причине лишь изредка посещали Каледонию.
   Большинство колонистов поселилось на континентах, которые в административном отношении являлись отдельными штатами. Всего их было двенадцать: Оркадия, Несси, Кайнгорм, Эрднамурчан, Этхол, Стратбог, Катрин, Эргил, Сант Эндрью, Сайтхнесс, Бейн Биорах и Клайд. На Клайде была расположена столица — Нью-Глазго и космопорт Уэстер Киллекранки.
   В то время когда Виола приехала на Каледонию, экономика планеты не могла обеспечить население всем необходимым и полностью зависела от экспорта. Добывали здесь исключительно красивый жемчуг, обрабатываемый местными умельцами — ювелирные изделия из него, несмотря на умопомрачительные цены, пользовались постоянным спросом среди полтроянцев. Земные красавицы тоже охотно приобретали жемчуг. Кроме того, с помощью полностью механизированных шахт велась разработка алмазных месторождений — на поверхность поднимались промышленные камни, недорогие, разных оттенков алмазы, пригодные для изготовления украшений, волокнистый графит, редкоземельные элементы и золото. На некоторых континентах разводили овец — здесь посредством биоинженерных методов вывели особую породу, шерсть которой поставлялась на Землю. В городах развивалась промышленность, в основном перерабатывающая и строительная. Все экспортные товары в ту пору вывозились на ближайший освоенный мир Оканагон, где размещалась главная база этого сектора галактики, и далее под охраной Двенадцатого флота караванами отправлялись к местам назначения. Это были годы массовых заездов туристов с Оканагона, расположенного всего в девятнадцати световых годах от Каледонии, а также из «Японии» — такой же национальной планеты, отстоящей чуть подальше, в двадцати семи парсеках.
   Наиболее интересным и оригинальным промыслом, не встречающимся нигде, кроме как на Каледонии, считалось разведение экзотических представителей местной флоры, так называемых воздушных шаров. Путем специальной обработки на фабриках из них получали ценнейшие биохимические соединения. В середине двадцать первого века выращивание воздушных шаров на фермах стало самым перспективным занятием, хотя и сопряженным с немалым риском. К тому моменту, когда Ян привез молодую жену, он уже набрался опыта в разведении этой культуры, особенно в ее сборе, наладил связи с переработчиками — одним словом, начинал вставать на ноги. Дом его располагался на северном побережье Бейн Биорах — этакая мрачная берлога посреди отвесных скал.
   Континент Бейн Биорах очертаниями напоминал гантелю, с севера на юг он простирался почти на 1200 километров, а с запада на восток, в самой узкой части, — на 400. Лежал он в 9000 километров от соседнего материка (Каледония несколько больше Земли). Ближайший муниципалитет находился на южной оконечности материка — это местечко гордо именовалось «городом». Здесь же помещалось и правительство штата, химические фабрики, магазины, медицинский центр, всевозможные забегаловки, бордели и пункты восстановления, где желающие могли помолодеть сразу на несколько десятков лет. Всеми этими благами пользовались местные жители — в основном шахтеры, фермеры, сельскохозяйственные рабочие, рыбаки, проводящие уик-энд в Макл Скери и желающие вкусить плодов цивилизации. Здесь не было учебных заведений для оперантов.
   Другие поселения на Бейн Биорах — всего их было двадцать — представляли из себя обыкновенные деревеньки. Жили там в основном рыбаки. Ближайшим поселком от Глен Туат, так называлась ферма Яна Макдональда и прилегающая к ней местность, был поселок Грампиан. Лежал он в трехстах километров к югу, население его не превышало двух с половиной тысяч человек.
   Во время уборочной страды Ян нанимал сезонных рабочих, некоторые из них владели собственными воздушными комбайнами, так называемыми флитерами. Виола энергично взялась за дело — в ее ведении оказалось домашнее хозяйство, обслуживающие ферму роботы и расчеты с персоналом. Действовала она согласно приложенным инструкциям, местным законам, а также исходя из навеянных книгами романтических представлений о жизни первопроходцев. Особое внимание она уделяла «эстетическому обустройству фермы». Не жалея сил, Виола старалась превратить подворье в оазис изысканности и красоты.
   В 2055 году родился Кеннет. К сожалению, мальчик был очень болезненный, и скрытые метапсихические способности у него никак не проявлялись.
   Как и ее свекровь, Виола решила компенсировать разочарование бездарностью первенца усиленными научными занятиями. Область психофизики, по которой она защитилась, не требовала от исследователя сложной аппаратуры. Достаточно способностей, энтузиазма и постоянной связи с коллегами из университета Нью-Глазго. С их помощью она могла общаться с учеными в любой точке галактики. Виола специализировалась на статической церебральной энергетике, ее интересовали теоретические основы усиления умственной деятельности с помощью различных внешних устройств.
   Ян был очень обрадован тем, что жена вновь занялась наукой. Он был готов нанять человека, который бы присматривал за хозяйством, чтобы предоставить Виоле необходимое свободное время. Жену он боготворил и никогда до конца не мог поверить, что такая высокообразованная, талантливая женщина согласилась выйти за него замуж — более того, похоронить себя в дикой глуши, растить и воспитывать его детей. Ян страстно любил Виолу, старался ни в чем ей не отказывать. Два года они были счастливы, хотя Кеннета одолевали хвори. Психотерапевт из Нью-Глазго дал заключение, что практически у него нет шансов когда-нибудь стать оперантом, хотя и не отрицал, что мальчик обладает выдающимся интеллектом.
   В 2057 году родилась Доротея — совершенно здоровый ребенок, но также без всяких признаков метапсихических способностей. Конечно, девочка не безнадежна, но для пробуждения латентных данных с ней необходимо усиленно заниматься. На Каледонии возможностей для этого не было. Хорошую школу, опытных преподавателей можно было найти только на Земле.
   Трудно передать, в какую депрессию впала Виола, когда узнала, что и от второго ребенка нельзя ждать осуществления ее самой заветной мечты. Как всегда бывает в подобных случаях, она начала переосмысливать прошлое и как-то раз взглянула на мужа совсем другими глазами. Ясно, что метапсихическое бесплодие ее детей напрямую связано с Яном. С той норы она стала отдаляться от мужа, от фермы, от диких скал, от плавающих в небе удивительных растений, похожих на средних размеров арбузы или гроздья картофелин. Теперь она находила их пошлыми и настойчиво, посредством своей целительной силы, принялась внушать мужу мысль о необходимости продать ферму и перебраться на Землю, в Эдинбург.
   Ян сначала согласился. Дела его в ту пору находились не в самом лучшем состоянии, трудиться приходилось с утра до ночи, а результатов можно было ждать только в неблизком будущем. Он и на Земле не останется без работы, твердила жена, — всегда можно подобрать хорошую должность при университете… Но тут отец Яна Кайл, проведав о неожиданном повороте событий, примчался на Бейн Биорах и, откровенно с глазу на глаз поговорив с сыном, убедил его переменить решение.
   Когда Виола узнала, что муж решил остаться на Каледонии, она устроила дикий скандал. Припомнила мужу все и, главное, — предупреждение Маши, что женщине-операнту не дано обрести полное счастье с обыкновенным мужчиной. Это она, конечно, перехватила, но ее уже понесло. Виола заявила, что больше не любит его…
   Сказала — и перепугалась до смерти, потом проплакала всю ночь и наутро призналась, что это правда. Любви в сердце действительно не было. Она настояла на разводе и спустя год после рождения Доротеи вернулась на Землю. Сначала поселилась в доме свекрови, которая полностью одобрила ее поступок. К тому времени Маша стала ординарным профессором в метапсихологической клинике Эдинбургского университета, получила звание магната, вошла в состав Директората по вопросам воспитания и обучения будущих оперантов…
   Спустя год Виола сняла дом. Она устроилась на факультет психофизики, где работал ее брат Роберт и его жена Ровен.
   Но вот наступили роковые дни, которые изменили судьбу Галактического Содружества…

5

 
   Остров Айлей, Внутренние Гебриды, Шотландия, Земля
   26 — 28 мая 2062 года
 
   В большой группе туристов, отправившихся осматривать древнюю крепость Дан Борейрейг, чьи развалины располагались на вершине холма, крутым склоном нависшим над Айлейским проливом, — Кен и Дороти были единственными детьми.
   Руины впечатляли, тем более что их экскурсовод, студентка археологического факультета, знала свое дело. Ее рассказ был полон и захватывающе интересен. Здесь, на вершине холма, среди нарытых ям, обнаженных остатков кладки, фундаментов, был устроен небольшой музей, диорама, а в той части раскопок, где была восстановлена крепостная стена и фрагмент древнего жилища, туристов ждала прекрасная выставка найденных здесь предметов. Музей детям понравился, они и экспозицию послушно осмотрели, но вскоре им надоело глазеть и слушать — хотелось пощупать древности собственными руками. Кен был уверен, что где-то рядом хранятся спрятанные сокровища, которые ждут его внимательного взгляда. Разве можно надеяться на археологов?.. Он внимательно осматривал каждый булыжник, совал нос в любую щель, осмотрел все ямы. Ди, в свою очередь, молча тащилась за ним, потом, не в силах справиться с тревожным, не дающим покоя ожиданием беды, оставила брата, поднялась к парапету и долго смотрела на крутой склон и безмятежно играющие внизу волны, накатывающие на берег.
   Ни яркое солнце, ни веселое птичье щебетанье не могли отвлечь ее от дурных мыслей. Сама атмосфера острова, постоянно затянутого туманами, хмурого, словно притаившегося, куда более мрачного, чем его сосед Юра, что лежал через пролив, цепко увязывалась в детской душе с неотвратимым несчастьем, которое ждало ее и любимых ею людей — Гран Машу, маму, дядю Роби и тетю Ровен…
   Ощущение было слабое, но отделаться от него не удавалось — это больше всего и пугало. Подобное состояние она никогда не испытывала. Закрыв глаза, она попыталась вызвать на подмогу только что подчинившуюся целебную силу. Ди вновь очутилась в своей таинственной кладовой, поздоровалась с невидимым ангелом, взяла коробочку с алым облачком, открыла, позволила целительной силе охватить себя всю.
   Ничто не может мне повредить, так? А маме, бабушке, дяде, тете?.. Кену?..
   —  Ди! Посмотри, что я нашел. Это же очень древняя вещица!..
   Она открыла глаза. Кен сунул ей под нос кусок ржавой проволоки.
   Сестра вскрикнула от возмущения.
   — Ах ты!.. Я пытаюсь научиться использовать мою новую силу, а ты мешаешь…
   Кен состроил недовольную гримасу.
   — Тебя что, опять начало подташнивать?
   — Нет, меня что-то постоянно тревожит. — Она искоса глянула на него. — У тебя нет ощущения, что от этого острова исходит какой-то противный зуд?
   — Ничего я не чувствую. — Было ясно, что вопрос ему совершенно не интересен. — Я хочу показать эту штуковину, — он кивнул в сторону проволоки, — археологу. Наверное, очень важная находка.
   Со смешанным чувством Ди посмотрела вслед брату, бросившемуся к толпе туристов с проволокой в руке. Мальчишки есть мальчишки!.. Старый ржавый кусок металла для них кажется очень важным. Такая лихость и смелость ему очень понадобятся, если с ним произойдет несчастье.
   Тут ее обдало волной ужаса. Только не с Кени!.. Только не с братиком, взмолилась она. Пожалуйста, тихий ангел, присмотри за ним…
   Она словно забыла о своем недомогании, крикнула:
   — Подожди, подожди меня!.. — и бросилась вслед за ним.
   Девочка схватила брата за рукав в тот самый миг, когда девушка-экскурсовод, изучившая находку, объявила, что это женская шпилька, изготовленная в двадцатом веке. Взрослые засмеялись, а мальчик пунцово покраснел.
   — Не переживай, парень, — сказал крепкий мужчина средних лет, одетый в зеленовато-мармеладного цвета спортивную куртку и клетчатые штаны, расписанные цветами клана Бачанан. Он стоял рядом с Гран Машей и мамой.
   — Глаз у тебя острый, — похвалил Кена мужчина. — Никто другой не смог углядеть эту шпильку, а ты в момент!.. Даже догадался, что она — дело рук человеческих. Эт-та здорово!..
   — Вы очень добры, Дознаватель, — ответила за Кена Гран Маша. — Позвольте, я представлю вам моего внука Кеннета Макдональда и внучку Дороти… Дети, познакомьтесь — это Дознаватель Трома'елу Лек, почетный член судебного метапсихологического общества при Эдинбургском университете. Он тоже решил провести уик-энд на острове.
   Ди сказала:
   — Здравствуйте, — и осторожно встряхнула протянутую Леком холодную и влажную руку. Кеннет ошарашенно глянул на Дознавателя и даже не пошевелился.
   — Кеннет! — Мать строго одернула его. — Что за манеры!
   Мальчик протянул руку с величайшей неохотой. После того как они обменялись рукопожатием, Дознаватель подмигнул и сказал:
   — Не так уж и отвратительно, правда? — затем он обратился к Гран Маше — та рассмеялась, и Трома'елу Лек тут же ушел, сославшись на то, что его ждут в местном полицейском управлении.
   — Вот уж не ожидала встретить его здесь, — поделилась Ровен, когда они все вместе начали спускаться к арендованному автомобилю — голубому вместительному «ауди».
   Роберт расхохотался.
   — Ничего удивительного, если знать, что Айлей, возможно, самое известное место на Земле… Куда же еще отправляться старому Леку и таким, как он!
   Ди внимательно следила за братом — Кен до сих пор не мог прийти в себя. Что так испугало его? Он очень сильно испугался Лека — от его безмолвного вопля у нее самой мурашки по телу побежали. Его необыкновенно крикливый наряд? Что в этом особенного. То, что он, не будучи шотландцем, начал изъясняться на местном диалекте?
   — А не последовать ли нам примеру Лека? — предложил Роберт Страчан. — У нас до вечера столько свободного времени… Жаль, если мы не увезем с Айлея пару-другую хорошо выдержанных сувениров.
   Потом он глянул на нахмурившуюся, поджавшую губы сестру и снова расхохотался.
   — Давай сходим на экскурсию, святая ты моя Виола. Мы же, в конце концов, не дети. Почему бы нам не позволить пару рюмочек?..
   — От дурной наследственности не избавишься, — вздохнула Виола. — Ладно… Если Маша пойдет, то я не возражаю.
   Они, шутя и веселясь, влезли в автомобиль и тронулись… Ди тоже улыбалась, но в душе все время спрашивала себя — что же такого неладного было с этим мужчиной? К сожалению, Кен сидел впереди между мамой и бабушкой — ну никак нельзя расспросить!.. Если спросить вслух, опять такое начнется… Взрослые будут смеяться, мама поджимать губы. Нет, ни за что! Она откинулась на спинку сиденья и принялась смотреть в окно. Автомобиль двигался на юг, скоро они достигли залива Лочиндааля, глубоко врезавшегося в сушу и едва не разделившего Айлей на два острова. В это время ощущение беды оставило Ди…
   Боумор — неофициальная столица Айлея — представлял из себя небольшой уютный поселок. Белые домики с покатыми крышами широко разбросаны по холмам, на центральной улице возвышалась необычного вида круглая церковь. С южной стороны городка располагался большой завод по производству виски. В той стороне виднелись похожие на «пагоды» металлические емкости. Сивушный запах висел в воздухе. Ди потеребила Гран Машу за рукав и поинтересовалась: чем это пахнет?
   — Торф жгут, брагу сцеживают — ну, в общем, все это пахнет виски, — ответил ей дядя Роби. — Нашим, самым замечательным, шотландским… Мы сейчас посетим место, где делают напиток, известный во всей галактике.
   Сначала Ди на Боуморском винокуренном заводе очень понравилось. Пагоды оказались оборудованными вентиляторами и работающими на торфе печами, где просушивали ячменное зерно и варили из него солод. В других зданиях в огромных емкостях солод заквашивали и получали нечто подобное жиденькому ячменному пиву. Точнее, брагу, которая и шла на возгонку.