Мэй Джулиан. Джек Бестелесный (Галактическое Содружество - 1)

   - Ты приехал сюда на турбоцикле в такую погоду? Идиот желторотый!
   - Она и малыш в большой гостевой спальне, - сказал Роги.
   Марк ответил ему благодарным взглядом и под негодующие возгласы Дени взлетел по лестнице на второй этаж, оставляя за собой мокрые следы и комочки ледяной каши. Он распахнул дверь спальни.
   Она сидела в кресле-качалке у камина, держа на руках что-то завернутое в шаль. Темные волосы - какими длинными они стали! - были заплетены в косы. В голубом вышитом пеньюаре она походила на средневековую мадонну.
   Марк вошел, сделав свое сознание непроницаемым. Улыбка у него была неуверенной и смущенной. Мокрая черная кожа его формы матово блестела. Шлем он держал под мышкой.
   - Мама!
   - Здравствуй, сын. Так ты не вызвал такси?
   - Нет.
   Она безмятежно кивнула.
   - Ну, ничего.
   - А... а ты хорошо себя чувствуешь?
   - Очень. И дядюшка Роги тоже... и твой маленький братик. Формально мы находимся под домашним арестом. Адвокаты передали мое дело человеческому Магистрату. Боюсь, я не обратила внимания на подробности, но, кажется, завтра, после того как нам с Роги предъявят обвинение, мы будем отпущены под залог и останемся на свободе, пока... пока не будет вынесено решение. И сможем вернуться домой.
   - И тебя амнистируют?
   - Право, не знаю, что и как, но адвокаты как будто не сомневаются, что все уладится. Дядюшка Роги сообщил им, что он сымпровизировал план нашего бегства, когда каноэ перевернулось и нас с ним вынесло на берег. - Она улыбнулась. - Ты, естественно, ничего не знал, поскольку течение утащило тебя дальше.
   Марк молча кивнул, а потом сказал после паузы:.
   - Меня буквально похитили и отправили на Консилиум Орб. Я пытался вернуться на Землю, чтобы доставить вам еще припасов, но...
   - Мы обошлись. Дядюшка Роги подстрелил огромного лося. - Она тихонько засмеялась и положила младенца на колени. - В последние недели на Обезьяньем озере разве что диета Джека была однообразнее нашей, но мы не голодали. А два месяца назад Дени прилетел за нами, и с тех пор мы жили скрытно в старом доме моих родителей на Кауаи.
   - Я рад, что все обошлось. А малыш... он правда вполне...
   - Подойди поближе и посмотри сам.
   - Но я же весь мокрый.
   - Ему это не повредит.
   Руки Марка в черных перчатках слегка дрожали. Рассерженный таким проявлением своей физической слабости и чувством, ее вызвавшим, мальчик собрался с духом под защитой психоэкрана. Теперь ему предстояло взглянуть в лицо правде, которую он до этого момента гнал от себя.
   Пусть с самого начала их эпопеи он старался не думать, старался не верить в страшную возможность, но она никуда не делась: летальные гены!
   - Ну же, милый, - настойчиво сказала его мать. - Отогни шаль.
   Младенец словно бы спал. Совсем голенький. Физически безупречный.
   Мама он выглядит замечательно! Папа ошибался генетическая оценка ошибочна...
   Да милый да ошибочна у Джека нормальное тельце а его сознание его сознание! Ах Марк милый его сознание поговори с ним такое чудо не бойся что разбудишь его.
   Нежные веки младенца разомкнулись. Он взглянул на Марка, улыбнулся - и связь между ним и старшим братом возникла мгновенно. Джек полюбил брата. Но Марк отступил.
   Почему? Почемупочему ты закрылся? Открой мне поговори со мной ты помог спасти меня я тебя люблю я хочу тебя узнать. Открой! Открой!
   Привет, малыш Джек. Не толкай, это невежливо. От людей не требуют, чтобы они открывали свое сознание. Полагается ждать, пока они сами это сделают, когда захотят.
   О?
   У тебя (образ) все хорошо?
   ??Мое тело функционирует нормально. Моему сознанию требуются более сильные стимулы, и мне хотелось бы обсудить некоторые идеи с сознанием более сложным (образ) чем у мамы. Или дядюшки Роги.
   Ну ты же теперь можешь разговаривать с Grandpere Дени. Он более сложный (образ) чем кто-либо кроме лилмиков.
   Твое сознание мне ближе и симпатичнее. Я предпочту разговаривать с тобой. Я настаиваю!
   - Ах, настаиваешь! - Упершись руками в бока, Марк уставился на младенца с ошеломленно-встревоженным выражением на лице. - Мама, малышу давно пора усвоить правила поведения оперантов.
   - Он - чудо, правда? - Тереза прижала голенького младенца к плечу, встала и пошла с ним к столу, чтобы перепеленать его. - Теперь, когда ты убедился, что тельце у него совершенно нормальное, я его одену. А что он тебе сказал?
   - Попробовал мной командовать.
   Тереза весело засмеялась.
   - Я знаю, вы станете очень близки друг другу.
   Джек сказал: "Обязательно, мама (ПРИНУЖДЕНИЕ)".
   - Нет, - возразил Марк малышу - Не станем, если ты опять начнешь меня толкать, кроха. Перестань тыкать в меня психозондом!
   - Джек, ты же знаешь, что это грубо, - упрекнула Тереза.
   Младенец потребовал от Марка на персональной волне: "Объясни, что такое летальный ген? Расскажи, почему тебя тревожит это понятие и какое оно имеет отношение ко мне. Открой свое сознание поглубже!"
   Марк ответил: "Нет".
   Джек начал вопить.
   Тереза подхватила его на руки, чтобы успокоить, но он заливался плачем.
   - Что случилось? О чем вы разговаривали?
   - Я только не позволил ему копаться в моем сознании. Он меня не послушался и попытался проползти под моим экраном, так что мне пришлось завинтить его посильнее. В принуждении он невероятно силен, мама.
   - Ты тоже был таким нахально напористым в раннем детстве. Помню, как ты изводил...
   Скажи мне скажи мне Марк ИЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ Я СПРОСИЛ ЕЕ?
   Только испугаешь ее, а она про это почти ничего не знает. Я и сам знаю далеко не все. Если ты настаиваешь, я соберу все сведения, какие смогу, и сообщу их тебе через несколько дней. Но у тебя нет эмоциональных ресурсов, чтобы смягчить воздействие этой информации на твою психику. Ты от страха обложишься, братик.
   Это не важно. (Пеленки.) Скажи мне!
   !!Ну, как хочешь!!
   - Вот он и успокоился, - обратился Марк к матери. - Мы с ним поговорили по-мужски.
   Тереза неуверенно улыбнулась.
   - Я знаю, Марк. С ним трудно. Но будь с ним ласковым, хорошо? Стань его другом. Ему необходим тесный контакт с другим мощным оперантом, чтобы его сознание развивалось правильно. Сама я не сумею помочь ему, а к Люсиль и Дени он относится настороженно. Не может заставить себя полностью им доверять.
   - Но есть же еще папа, - возразил Марк.
   Тереза посмотрела в сторону.
   - Он приезжал на Кауаи повидать нас перед нашим отъездом. С адвокатами и Колетт Рой. Твой отец был очень ласков со мной и Джеком, но дал совершенно ясно понять, что... что другие крайне важные дела потребуют всего его времени в ближайшем будущем.
   - Понимаю. - Марк замер, экранируя от нее внезапный прилив гнева и разочарования. Бедная мама! И после амнистии Тереза Кендалл и плод ее преступления навсегда останутся бременем для честолюбивого Первого Магната Консилиума. А Тереза между тем говорила:
   - Люсиль полетела в своем яйце за Мари, Мадди и Люком, чтобы и они познакомились со своим младшим братом. Я знаю, они постараются помочь Джеку, как могут. Но ему мало просто любящих братьев и сестер, Марк. Он нуждается в ком-то очень сильном. Вот как ты. Нет, я вовсе не хочу, чтобы ты расстался с общежитием, но... ты не выберешь время и для Джека?
   - Хорошо. Мне надо заниматься как черту, но я найду время и для него. Я буду ему дальнировать, если он научится контролировать себя.
   Я буду себя контролировать! Буду!
   И больше никаких дурацких детских штучек?
   Обещаю.
   - Спасибо, Марк. - Тереза положила Джека в красивую старинную колыбель из кленового дерева, в которой Люсиль качала всех семерых своих детей. Она проводила Марка до двери и поцеловала его.
   - Постарайся не судить своего отца слишком строго. У него так много всяких обязанностей! И по-своему он старается сделать для нас все, что в его силах.
   Марк сказал только:
   - До свидания, мама. До скорого, Джек!
   Он сбежал по лестнице, но тут его перехватил дядюшка Роги.
   - Ну как? - спросил старик. Тропическое солнце покрыло его лицо густым загаром, а под его старой вельветовой курткой с кожаными латками на локтях пестрела гавайская рубашка.
   - Она прощает папе... - растерянно сказал Марк.
   - Вот и ты прости, тебе же станет легче.
   Марк смерил Роги ледяным взглядом.
   - Папе не удастся умыть руки, будто мама какая-то... какая-то...
   - Она не скажет тебе спасибо, если ты попробуешь объясняться с Полем, и ей не требуется рыцарь в сверкающих доспехах. Ты никак не можешь помешать отцу поступать по своему усмотрению. Но он не допустит ничего унизительного для Терезы. Ни развода, ни открытого разрыва не будет.
   - Очень тактично с его стороны. И чертовски полезно для его карьеры!
   - Ну-ка, послушай! - свирепо потребовал Роги. - Тереза смирилась с таким положением вещей, и ты смирись! В самом ближайшем будущем твою бедную мать ждут новые неприятности, и ты лучше не строй из себя дерьмового юного мстителя, а не то я тебе покажу!
   - Мне бы и в голову не пришло. Возможно, тебе будет интересно узнать, что я уже получил наставления, касающиеся моего сыновнего долга, от даже более высокой инстанции в наших семейных делах.
   - Черт меня подери! - воскликнул Роги. - Так они и до тебя добрались, а?
   Марк пропустил его слова мимо ушей.
   - Я буду проводить много времени с мамой и Джеком. Она думает, что я нужен малышу, и, возможно, она права. Я постараюсь вести себя хорошо, и папа никогда не узнает, что я думаю о нем на самом деле. Доволен?
   Прадед и правнук обменялись яростными взглядами. Внезапно глаза старика наполнились слезами, и он сжал мальчика в медвежьих объятиях.
   - О, Господи, дядюшка Роги, - прошептал Марк, прижимаясь лицом к вытертому вельвету.
   - Bon courage, mon petit gars [Держись, малыш (фр).].
   - Дело не только в маме... Джек забрался ко мне в сознание. Я не остерегся, но кто же мог знать, что он способен на такое. И он заставил меня обещать, что я расскажу ему о летальных генах.
   - Merde alors! - Роги перевел дух. - Значит, тебе придется ему объяснить.
   Марк высвободился из его рук.
   - Мама сказала, что на остров с папой и адвокатами прилетала Колетт Рой.
   - Да. Она сделала малышу биопсию для исчерпывающего исследования в Гилменском центре человеческой генетики. Ты помнишь, что первую оценку тайком сделал твой дядя Северен, а он не специалист. Поль ждет результатов дня через три. Если потребуется терапевтический курс, его проведут здесь, в Дартмуте, под надзором Колетт.
   - Мама убеждена, что Джек абсолютно нормален.
   - Я знаю. Он выглядит и ведет себя совершенно нормально с момента рождения. Однако из этого еще не следует, что он действительно нормален. Но твоя мать выбросила из головы всякую мысль, что у малыша может быть врожденная болезнь.
   - Ты сам сказал, что дядя Северен не специалист. Хотя он и был очень неплохим нейрохирургом, генетикой он не занимался. Но чтобы по ошибке определить три лета-ля... - Марк надел шлем и перчатки. Словно успокаивая себя, он добавил: - Но врачи привели Люка в порядок, а вспомни, каким он был!
   - Правильно. Когда будешь говорить с Джеком, расскажи ему о чудесах современной генной терапии. Летальные гены еще не означают смертного приговора, как это было в прошлом. Где им! - Роги ободряюще похлопал мальчика по плечу...
   И Марк исчез за дверью. Несколько минут Роги ультразрением следил, как турбоцикл с ревом несется в вихрях ледяной крупы. Потом покачал головой и отправился похитить бутылочку марочного коньяка из запасов Дени.
   С ЦЭ-шлемом ничего не вышло, как я и предполагала.
   Не согласна. Я сумела парализовать волю Марка. Помешала ему сделать то, что он хотел сделать. Мое предположение оправдалось: цереброэнергетическое устройство обеспечивает надежный вход в его сознание мимо всех защитных экранов. Ну и что, если в первый раз ничего не получилось? Придумаю другие заходы. Тебе-то и такого достичь не удалось!
   Уж очень ты самоуверенна. И нахальна.
   А может, меня следует похвалить?
   Ну хорошо. Беру назад мою первоначальную оценку. Твоя уловка очень хитроумна и может оказаться полезной в дальнейшем... если ты так ее усовершенствуешь, что Марк не обнаружит потерю контроля над собой. Но статистически такая возможность маловероятна. Он всегда настороже. Это у него в характере.
   Буду пытаться. Поработаю как следует.
   Отлично... Ты знаешь, что Марк согласился быть наставником Джека?
   Нет! Дерьмово! Из моего первого контакта с младенцем ничего не вышло. Он тоже оберегается чисто инстинктивно. А если рядом будет околачиваться Марк, это вообще безнадежно. Если тебе правда нужен Джек, то ты должна позволить, чтобы я убила Марка.
   Нет.
   Я могу добраться до него через мозговую панель. Наверняка. Дай мне попробовать. Сделаю так, что он разобьет турбо...
   Нет. У младенца потенциал выше, но неизвестно, выживет ли он. А Марк... даже и не под моим контролем он инстинктивно способствует моему великому плану. Я НЕ разрешаю убивать его.
   (Ревность. Нетерпение.)
   Ты все погубишь, если начнешь действовать наперекор мне. Мой путь единственно верный. Если ты больше не любишь меня и не можешь следовать за мной...
   Я буду следовать! Я тебя люблю по-прежнему! Но...
   Моя милая! Я ведь открыла тебе свободный доступ к нервобомбе.
   От нее теперь не так хорошо. Мне необходима жизненная сила операнта! Необходима, чтобы расти! НЕОБХОДИМА ДЛЯ МЕТАМОРФОЗЫ!
   Возможно... Да...
   Ты же хочешь, чтобы я была сильной! Чтобы могла справиться с сильнейшими Великими Магистрами. Чтобы убить твоего Великого Врага!
   Но нельзя рисковать. Ты можешь выдать себя опрометчивостью. Мы должны энергизировать тебя, не оставляя следов. Мне надо подумать.
   Только не думай долго, Фурия. Я уже выросла. И мне НЕОБХОДИМО расти еще и еще. Так или иначе.
   29
   ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
   Когда я был относительно молод, в последнем десятилетии XX века, генетическая инженерия только зарождалась, все кому не лень пророчили, что в будущем мы сможем "конструировать" детей, формируя на заказ их тела и психику при помощи всяких манипуляций с кодами ДНК, определяющими особенности человека. Само собой разумелось, что со всеми наследственными аномалиями и болезнями будет покончено раз и навсегда. Конец врожденным болезням крови, гемофилии и фиброзам; конец неправильностям глазного яблока, вызывающим близорукость, конец ожирению, аллергиям, пенисам-недомеркам и лысинам, которые серебрятся в лунных лучах и развеивают романтические чувства!
   А самые оптимистичные ученые-предсказатели шли еще дальше, утверждая, что мы запросто сможем заказывать для наших нерожденных детей все, что пожелаем, - длинные ресницы и нежную кожу, белоснежные зубы и умственные способности с коэффициентом 300 и выше, просто по каталогу лучших генов, которые маги наследственности будут вручать будущим родителям. Но и это считалось лишь началом. Когда перенаселенность толкнет землян колонизировать другие планеты и мы решим, что нам требуются колонисты с жабрами для водяных миров или с ящеричной кожей для жарких, а то и люди-черепахи для миров с большей силой тяжести - оля-гоп, и пожалуйста! Создать целую новую популяцию, модифицированную физически и с сверхсознаниями, будет проще, чем испечь пирог.
   Некоторые из этих генетических предсказаний, попахивающих чистейшей фантастикой, сбылись. Но не все - на беду для множества больных и несчастных людей, включая и моего маленького правнука Джона Ремиларда.
   После того как Джека привезли домой, я за несколько месяцев узнал о человеческой генетике и генетической инженерии с ее ограниченными возможностями гораздо больше, чем мне хотелось бы знать. Просвещала меня главным образом старушка Колетт Рой, которая занималась терапией малыша с обнадеживающего начала в 2052 году до жуткой кульминации в 2054-м. Когда Колетт Рой согласилась следить за лечением Джека, ей было девяносто два года. Она принадлежала к Дартмутскому Кружку - той тесно сплоченной группе студентов с оперантными метаспособностями, которая в 1979 году взяла под свою опеку Дени, когда он, робкий двенадцатилетний вундеркинд, поступил в колледж. Как большинство членов Кружка, Колетт после получения диплома изучала в аспирантуре психиатрию. Позднее она работала вместе с Дени на новом факультете метапсихологии, ведя клинические исследования оперантов и субоперантов.
   В 1985 году Колетт вышла замуж за Гленна Даламбера, также члена Кружка, скончавшегося в 2031 году. У нее с Гленном был один сын, Мартин Даламбер, ставший выдающимся генетиком и отцом троих детей - Аврелии, Жанны и Питера-Пола. Аврелия вышла за Филипа Ремиларда, а Жанна - за его брата Мориса. У Питера-Пола и его жены Элис Уодделл был один ребенок Питер-Пол-младший (его все называли Питом), который стал одним из ближайших друзей Марка и, как и он, метапсихическим инсургентом.
   После Вторжения Колетт под влиянием Мартина также занялась исследованиями и, как она считала, на закате своей жизни сделала вторую ученую карьеру, занимаясь генетическими аспектами высокоразвитых метаспособностей и читая аспирантам лекции, вскоре приобретшие мировую славу. Она поддерживала близкую дружбу с Дени и Люсиль и стала крестной матерью Поля Ремиларда. Дряхлея, она продолжала вести исследования даже и уйдя на покой и одной из первых прошла регенерационный курс в 2035 году. Ее омолаживание оказалось очень успешным, и в семьдесят пять лет она вновь обрела тело и мозговые клетки, какими обладала в тридцатипятилетнем возрасте.
   Согласившись помочь маленькому Джеку, Колетт Рой знала, что берется за самую трудную задачу в своей долгой жизни. Хотя в три месяца младенец все еще выглядел совершенно нормальным, генетические дефекты внутри его клеток уже начинали программировать неизбежную смерть. Исчерпывающий анализ выявил у Джека не три роковых летальных гена, - как указывалось в поспешной и неквалифицированной оценке Северена, но тридцать четыре, причем некоторые из них никогда прежде у людей не обнаруживались. Любой из этих ущербных кирпичиков ДНК должен был убить малыша прежде, чем ему исполнилось бы пять лет. Все они ранее не поддавались генетической терапии, но Колетт не отступила, в надежде, что генетически Джек окажется таким же исключительным, как и метапсихически.
   Биологически человек обладает более чем ста тысячами генов, "кодовых слов" ДНК, которые программируют каждую клетку в нашем теле: какую форму ей принять, какую выполнять функцию и в каком органе. Была составлена подробная карта человеческого генетического материала, но карта не всегда бывает надежной. Один ген необязательно заведует только одной какой-то функцией. Наоборот, гораздо чаще один ген связан с несколькими функциями или физическими особенностями. Свойство, которое генетики назвали плейотропией. (Бесчисленные проявления плейотропии все еще исследовались на исходе двадцать первого века.) В дополнение к плейотропии совершенно разные гены способны продуцировать одну и ту же функцию или особенность. И в определенных условиях - например, правильное или неправильное питание эмбриона или младенца, а также присутствие канцерогенов - гены могут воздействовать на организм совершенно по-разному. В довершение всего наш человеческий набор ДНК разнообразится таинственными "экстра", то ли завитушками, то ли помарками на "чертеже", которые кажутся абсолютно ненужными... кажутся.
   Вступление человеческой расы в Галактическую. Эру открыло ей доступ к новой технологии, но не оказало существенного воздействия на генную инженерию. Ведь ей по-прежнему приходилось иметь дело с нашими, человеческими генами, а их взаимодействие оказалось куда более сложным, чем у остальных рас Содружества. Знакомство с наукой Содружества помогло точнее выявлять плейотропические человеческие гены, но поиски способов воздействия на них без нежелательных побочных эффектов при терапии шли очень медленно и длились долго.
   Только в 2040 году в широкое употребление вошло замечательнейшее достижение генной инженерии, которое стали называть регенванной. Вдобавок к действительно необходимой (и очень дорогой) регенерационной терапии человека можно было перепрограммировать генетически: модифицировать мышечную массу и наследственное ожирение, "лепить" по-новому черты лица, исключить мужское облысение, изменить пигментацию. В период Симбиарского Попечительства и несколько десятилетий спустя, пока ваннотерапия не стала дешевой, надежной, самой обычной процедурой, чисто косметические или иные необоснованные изменения генов были запрещены законом. Однако люди есть люди, и те, у кого было достаточно денег, очень часто добивались своего в обход закона.
   Даже при максимальной тщательности на протяжении двадцать первого века процедуры генной инженерии были сопряжены с риском, поскольку введение дополнительных генов в индивидуальную матрицу могло вызвать самые нежелательные последствия из-за еще не изученных моментов плейотропии. Приходилось считаться и с загадками психического самовоздействия, когда сознание влияло на то, как гены "выражали себя" - иногда к лучшему, а иногда и к худшему.
   Некоторые генные комплексы, вызывающие серьезные уродства, абсолютно не поддавались исправлению. Как не поддавались воздействию и некоторые "хорошие" гены, которые пригодились бы для евгенического корректирования. Индивидуальные склонности, как-то: интеллект, талант - контролировались умопомрачительным взаимодействием более шестнадцати тысяч различных генов, что практически исключало возможность генной инженерии мозга. Как, вероятно, уже сообразил читатель этих мемуаров, не удавалось успешно воспроизвести и так называемый комплекс "генов бессмертия", наследственный в семье Ремилардов - за исключением, конечно, доброго старого способа, который именуется "половые сношения".
   Тем не менее ко времени рождения Джона Ремиларда "плохие" гены, ответственные за множество наследственных болезней, были определены, и немалое их число поддалось варианту генной инженерии - соматической клеточной генотерапии. В тело пациента вводится ДНК, содержащая "поправку" ущербного гена, и, если все протекает нормально, генетическая матрица корректируется и возвращается к норме.
   Однако ущербные гены сохранялись в половых клетках вылечившегося человека и могли передаваться по наследству. Чтобы навсегда избавиться от такой угрозы, требовался сложный и рискованный процесс генотерапии половых клеток. Генетической коррекции подвергалась сама хрупкая оплодотворенная яйцеклетка, так, чтобы все клетки развивающегося зародыша, включая и половые, несли в себе исправленную матрицу.
   Этот вид генотерапии давал отличные результаты при эксперименте с растениями и некоторыми животными. Но в сложном человеческом организме результаты чаще были неудовлетворительными: ДНК воздействовала не на те, что нужно, хромосомы зародыша. Еще до Вторжения генетики пришли к выводу, что риск при этой процедуре далеко перевешивает возможную пользу, и от нее следует отказаться из этических соображений.
   Симбиарское Попечительство подтвердило этот вывод и ввело позорные Статуты Размножения с целью воспрепятствовать распространению генетических дефектов, наиболее вредоносных для человечества в целом. Все люди были обязаны пройти генетическую проверку и лишь тогда получали разрешение иметь потомство. Тем, у кого генетическая карта была наиболее безупречной особенно оперантам, - рекомендовалось иметь как можно больше детей; остальных ограничивали одним ребенком. Людей с генетическими дефектами ставили в известность о перспективе успешной генной терапии и о риске, которому они подверглись бы. Носители же наиболее вредных генов по закону вообще не имели права производить на свет детей - наказание варьировалось в зависимости от серьезности генетического дефекта и от метапсихического статуса данного индивида. Все эмбрионы подлежали проверке на дефекты не позднее, чем через два месяца после зачатия, и при обнаружении не поддающихся исправлению генов подлежали аборту. Неоперантные родители, в обход закона произведшие на свет ущербного младенца, штрафовались; у них отбиралась медицинская страховка, и они были вынуждены нести все расходы по лечению и уходу за больным ребенком. Оперантные родители, которых Симбиарское Попечительство считало, так сказать, знаменосцами человеческого будущего, подлежали смертной казни за подобное нарушение Статутов. Как и ущербный эмбрион, если он еще находился в утробе преступницы-матери. Теперь этот закон был изменен.
   В результате рассмотрения дела Терезы Кендалл сознательное нарушение Статутов Размножения оперантом из преступлений высшей тяжести было перенесено в категорию менее тяжких и уже не каралось смертью, а ребенок был признан абсолютно невиновным и получал право на наилучшую медицинскую помощь, имеющуюся в распоряжении общества.
   Оперантные родители (или один из них), признанные виновными по новому закону, лишались опеки над противозаконным ребенком, подвергались огромному штрафу и десять лет обязывались участвовать в общественных работах.
   Поль и его влиятельные братья и сестры не выступали против проекта закона, пока он обсуждался в Интендантской Ассамблее, а, наоборот, всячески его поддерживали. Он был принят простым большинством, утвержден человеческими Магнатами Консилиума и стал законом, подписанным Дирижером Земли Дэвидом Сомерледом Макгрегором 10 мая 2052 года.