Мэй Джулиан. Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

   - Шесть лет мы знали его как ребенка, ласково называли Смаджер. Но сегодня наступил великий день - сегодня он простится с детством и получит право на другое, более подходящее имя. - Медор сделал шаг назад и встал за спиной принца, положив тяжелые руки на его узкие плечи. - С верой в великое предназначение, с любовью и радостью я объявляю его: ШАРН-АДОР! ВЫЙДИ ВПЕРЕД И СКАЖИ СЛОВО!..
   - Ох, сейчас ему держать речь! - выдохнула королева, прячась за сталагмитом. - Только бы он не забыл текст, не запнулся...
   Медор отступил, ушел в тень, и маленький принц остался один на возвышении. Шарн-Адор поднял руки и вдруг засветился пульсирующим зеленым светом. Контуры его тела затрепетали, потеряли четкость, начали расползаться, потом как-то изогнулись - и перед присутствующими предстал гигантский кузнечик. Только не то милое, живущее в траве существо, а изумрудно-мертвенное, внушающее ужас членистоногое... Кузнечик-то кузнечик, но более он смахивал на исполинскую прожорливую саранчу. Уродливое создание залязгало нижней челюстью, почесало зазубренные фаланги на ногах - скрежет металла о металл пронесся по залу. Саранча крупнела на глазах, набирала вес - вот она стала чуть повыше Медора, вытянулась под потолок и, наконец, извергла скрипучие звуки:
   - Я стою перед вами, я еще молод...
   Дикие крики восторга и ликования сотрясли своды обширной пещеры.
   - Шарн-Адор! Шарн-Адор, слитсал! Слитсал! Слитсал!..
   Но вот наступила мгновенная тишина, и затем на мысленном канале зазвучала речь наследника престола:
   "...И чтобы отблагодарить вас за теплые слова и добрые пожелания, я имею честь объявить о великой победе наших доблестных воинов. Герой Бетуларн Белая Рука и его помощники - Фулетот Черная Грудь и Пингол Гусиная Кожа, а также Монолоки Отвратительный - разгромили врага у города Ронии".
   Все затаили дыхание - и мгновение спустя своды пещеры едва не обрушились от громких криков радости. Гигантское насекомое запрыгало на одном месте - вверх-вниз, вверх-вниз. При этом нижняя челюсть существа опять раскатисто залязгала. При каждом прыжке кузнечик едва не касался головой развешанных над тронным возвышением захваченных у врагов знамен и длинных гирлянд разукрашенных позолотой черепов.
   - Мы разбили их! Мы разбили их! - принялись скандировать придворные, и юный принц, открыв громадную пасть, тоже подхватил:
   - Мы разбили их!.. - Потом он замер - челюсть вернулась на место - и объявил: - Менее часа назад наши храбрые воины атаковали превосходящие силы кровожадных тану и разгромили их наголову. Наша добыча - я имею в виду взятые в бою трофеи - умопомрачительно велика! Мы захватили транспорт самого разрушительного оружия, доставленного из будущего.
   Эти слова снова были встречены возгласами ликования, однако принц взмахом сухой, зеленоватой, покрытой пупырышками конечности заставил всех примолкнуть.
   - Подождите, это не все! Мы также захватили в плен этого жуткого мясника Тони Вейланда. Как раз в эту минуту Фулетот и Пингол готовы оторвать его мерзкие конечности. Они зажарят их и заставят коварного убийцу съесть собственную плоть.
   - Аааааах! - мстительно, в едином порыве выдохнула толпа благородных фирвулагов.
   Ребенок принял свой прежний облик, поклонился и звонко выкрикнул:
   - Благодарю всех за службу! Благодарю за добрые чувства! Вряд ли кому справляли более торжественные именины, чем мне... Благодарю великую Тэ за великолепный подарок!..
   - Слитсал, Шарн-Адор! Слитсал! Слитсал!..
   - Какой ребенок! - Айфа за колонной опять вытерла слезы, теперь от радости.
   Вдруг король неожиданно сжал ее руку.
   - Смотри туда!.. - отрывисто, лающим голосом обронил он и указал на сдвоенный трон, стоявший в глубине возвышения.
   Аплодисменты, гремевшие в зале, неожиданно стихли, два-три робких последних хлопка раздались в углах, потом в высокой, украшенной изумительными панно из драгоценных камней и благородных металлов пещере наступила мертвая тишина. Юный Шарн-Адор замер, глаза его были широко открыты - он со страхом вглядывался в просвечивающее золотистыми блестками облачко, сгустившееся в середине возвышения. Сверкающее зыбкое существо постепенно обрело плоть, формы - вот стали проявляться детали костюма: многочисленные карманы, нашитые на кожаной желтой куртке и таких же брюках; алая перевязь, надетая поверх хрустальной кирасы с тончайшей гравировкой - в центре ее была изображена коронованная львиная голова; пустые ножны, подвешенные к перевязи. Наконец прояснилось лицо, легкая улыбка, смешинка в глазах...
   Толпа ахнула - король Эйкен-Луганн, Враг, посланец Мрака собственной персоной!..
   Исчадие ада пальцем поманило к себе маленького мальчика, и тот, как завороженный, шагнул в его сторону.
   - У меня, малыш, тоже есть для тебя замечательный подарок, - сказал король, и в то же мгновение Шарн, Айфа, Медор, выхватив оружие, бросились на него. Зазубренные клинки сверкнули в воздухе. Удары, яростные, быстрые, посыпались на короля, но ничего, кроме звона обсидиановых мечей, ударявшихся о гранитные плиты пола, не случилось. Эйкен удивленно вскинул брови.
   - Идиоты! - в сердцах бросил он. - Я же только ментальная проекция.
   Оба монарха и их великий капитан смутились, еще несколько раз потыкали мечами в изображение и отошли в тень. Зрители отшатнулись от помоста, замерли, безмолвные, опешившие. Маленький Шарн-Адор спросил тоненьким голоском:
   - Какой подарок?
   Эйкен взмахнул длинным мечом, который он держал в руке.
   - Ооооох! - выдохнула орда монстров.
   Эйкен добавил:
   - Вы испытываете нестерпимую тоску по мечу Шарна Свирепого, я же хочу получить Тони Вейланда. Мы можем договориться, если только Тони цел и невредим. - Потом он обратился к королю Шарну: - Вы бы, Ваше Величество, прикрыли рот и отдали вашим приспешникам приказание... Чтоб ни один волосок не упал с его головы.
   Король Шарн сердито глянул на непрошеного гостя, закрыл рот и ничего не ответил - лишь телепатический эфир колыхнулся от короткой команды, посланной в леса на левом берегу Роны.
   Королева Айфа вышла из-за сталагмита и язвительно заметила:
   - Вполне возможно, что этот гнусный убийца Тони Вейланд находится на подвластной нам территории. Если так, то мы можем проявить добрую волю и обменять его на священный меч.
   - И десять кораблей, груженных оружием, которые вы захватили, в придачу, - добавил Эйкен. - Лучше вернуть их по собственной воле, до того, как мои солдаты нагонят караван и перебьют всю эту банду трусливых негодяев. Они ж с таким грузом не могут далеко уйти.
   - Мы ничего не знаем ни о каких кораблях с оружием. Ведать не ведаем! - неожиданно взъярилась Айфа. - Да, мы слышали, что кто-то атаковал Ронию. Слышали, что этими "кем-то" оказались низкорожденные. Мы, народ фирвулагов, честно соблюдаем перемирие. Извечно!
   - Ага, так, значит, вот какой линии вы решили придерживаться! воскликнул король и завертел в воздухе священным мечом. Оружие засверкало в тусклом свете горящих факелов.
   - Вот что, Эйк, - сказал Шарн, - тебе нужен Вейланд, - ты его получишь. Ты лично доставишь меч - перенесешь в то место, где Бетуларн Белая Рука будет ждать тебя. В двух лигах от Ронии, на Северном Тракте. Наш капитан возглавляет находящуюся в тех местах исследовательскую партию, и Тони Вейланд случайно попал к нему в плен.
   - Тони рассказал Катлинель Темноглазой совершенно другую историю.
   - Низкорожденные такие лгуны! - пожал плечами король фирвулагов.
   - Мы будем иметь с тобой дело, - вступила в разговор королева Айфа, если ты перестанешь задавать лишние вопросы. Вейланд в обмен на меч. Соглашайся или оставь нас.
   - Согласен, - кивнул маленький человечек. - Завтра. На заходе солнца. И никаких подвохов, или вы пожалеете об этом.
   Айфа громко рассмеялась и, недоверчиво вскинув бровь, спросила:
   - Ты уверен, что у тебя хватит сил совершить перелет из Гории, да еще с таким тяжелым оружием? Нам бы очень не хотелось, чтобы наш любимый друг надорвался... Пупок не развяжется? - грубо добавила она.
   - Айфа, твоя забота о моем здоровье очень трогательна, - ответил король. - Пупок не развяжется... Вот ты, соседушка, воочию любуешься мной. Изображение хорошее? Ну вот, а ты беспокоишься. Лучше бы вы. Ваше Величество, прикинули, как мне удалось преодолеть полуторакилометровую гранитную толщу и явиться к вам в полном облачении. Как-нибудь доберусь и до Ронии. Ладно, до встречи на турнире. - Фигура в золотом обмундировании заколебалась, рябь пробежала по изображению - оно начало угасать, вдруг резко воссияло вновь, еще более зримое и плотское, чем раньше. Эйкен-Луганн шагнул к молодому Шарну и плашмя коснулся оружием обоих плеч юного принца.
   - Совсем забыл! - махнул левой рукой Эйкен, потом посерьезнел и громко, на весь зал объявил: - Сим посвящаю тебя, Шарн-Адор, в сан доблестного рыцаря тану. Будь дерзок и смел, шагай прямо, не сворачивай, лорд Адор Пупырчатый! Как-нибудь загляни ко мне, посидим, попьем чайку, малыш. Теперь все - счастливых именин!
   И он исчез.
   Все собравшиеся знатные фирвулаги разразились громкими негодующими криками. Как он посмел! Это недостойно Врага! Какая наглость!..
   Ребенок повернул к родителям сияющее от радости лицо.
   - Папочка! Мамочка! Вы видели? Вы все видели?..
   Айфа и Шарн переглянулись, потом король подошел к сыну, наклонился и, крепко сжав его руками, поднял вверх.
   - Видели, видели... - с недовольным видом кивнул король. - Ты не должен придавать значения этому посвящению. Глупый, бессмысленный, вызывающий жест. Он наш враг, ему судьбой уготовано погибнуть от моего священного меча в поединке в момент прихода Мрака. Не позволяй сбить себя с толку, мой мальчик. Твой жребий известен, и такие не имеющие силы обряды не должны отвратить тебя от пути славы. Ты понял? Скажи, вслух скажи, что отрекаешься от этого титула.
   - Да, - заплакал ребенок. - Да! - Потом он вырвался из отцовских рук и, опустив забрало, чтобы скрыть обильно хлынувшие слезы, убежал в темноту.
   Вейко: Уолтер! Уолтер!
   Уолтер: ...Это ты, сынок? Как там у вас? Я все время пытался связаться с тобой, но не получал ответа. Я так волнуюсь, не случилось ли чего?..
   Вейко: У нас тут такое творилось - ни на минуту нельзя было оторваться. Фирвулаги из Фаморела атаковали Бетафорку около семи часов вечера. Другая группа устроила засаду на маршруте, по которому двигалась основная группа. Один альпинист погиб, другие спаслись. Они встретились с Бэзилом в промежуточном лагере, теперь планируют с первыми лучами солнца отправиться к перевалу.
   Уолтер: Навсегда запомни. Это - настоящие люди, сынок. Как ты, как Ирена? Твой мысленный голос очень слаб.
   Вейко: Здесь уже светает, и солнце гасит волны. У нас все хорошо.
   Уолтер: Слава Богу! Расскажи поподробнее.
   Вейко (моментальный ответ): Сначала нам пришлось туго, когда фирвулаги организовали тесное, без единой щели, метаобъединение. Им удалось не только надежно прикрыться, но и нанести несколько сильных психокинетических ударов. Погибло четверо гвардейцев с золотыми торквесами и один рыцарь тану. Затем фирвулаги ослабили метасвязь - с дисциплиной у них явные нелады - в защитном экране появились щели, и наши люди начали щелкать их из бластеров, как куропаток. Никто из детей не пострадал - ни единой царапины. Бой закончился два часа тому назад, но мне было очень плохо - вероятно, реакция на пролитую кровь, на смерть. Поэтому не мог выйти на связь. Прости, что заставил тебя поволноваться.
   Уолтер: Все хорошо. Теперь вы в безопасности?
   Вейко: Мы положили их шесть или семь десятков, остальные, по-видимому, разбежались.
   Уолтер: Как насчет дальнейших атак?
   Вейко: Начальник отряда Очал Арфист сказал, что, как только наступит утро, фирвулаги откажутся от боя. Перемирие - это для них свято. Думаю, так оно и есть.
   Уолтер: Замечательно.
   Вейко: Папа, ты уже?..
   Уолтер: Да. Вместе с Алексом Манионом. Мы использовали ментальный нож Бум-Бума и сожгли кристаллы, рождающие импульсы. Потом расплавили все запасные камни. Так что можешь сообщить маленькому королю, что этих штук теперь можно не опасаться. Я бы хотел и со всем остальным оружием поступить так же, но оно складировано слишком близко от кубрика, где смонтирован церебральный генератор. Слишком много следящих датчиков... Увидят.
   Вейко: Марк... уже знает?
   Уолтер: Не беспокойся об этом, сынок. Я еще разбил автопилот "Кулликки", ему теперь не обойтись без меня. Кроме того, погода портится на глазах, и нас опять начинает швырять из стороны в сторону.
   Вейко: Марк может устроить что-нибудь похуже, чем смерть. Вспомни, как он превратил Хагена в рыбу, а потом ловил на удочку.
   Уолтер: Ну, это была всего лишь иллюзия!..
   Вейко: Хороша иллюзия! У Хага до сих пор остался на верхней губе след от крючка. Психосоматические метаморфозы - это куда хуже смерти.
   Уолтер: Ты сказал, что основная группа готова выступить на штурм седловины? Сколько времени им понадобится, чтобы добраться до летательных аппаратов?
   Вейко: Если все пойдет хорошо - три дня. Я буду связываться с тобой. Теперь... прекрасные новости... риск... о нас... стоит...
   Уолтер: Помехи, помехи, сынок. Кончаю связь. До скоро...
   Уолтер Саастамойнен на мгновение перевел взгляд на указатель направления ветра, щелкнул по стеклу пальцем, затем вновь посмотрел на обзорный сканер. Утро было чистое, ясное. Солнце вставало над Северной Атлантикой. Лишь на юге по-над самым горизонтом неслись лохматые тучи.
   - Очень рад, что Вейко жив. Прими мои поздравления, - сказал Марк Ремилард.
   Уолтер с достоинством кивнул, потом заметил:
   - Я не знал, что ты посещаешь Европу и помогаешь детям.
   - Зачем им помогать. Их лагерь отлично защищен. Они не нуждаются в моей поддержке. Конечно, несколько дней назад мне пришлось подсобить им, обрушить лавину на головы фирвулагов, которые устроили засаду на леднике...
   - Это очень благородно с твоей стороны. Только непонятно, почему ты так хлопочешь?
   - Мне нравится их ослиное упрямство - лезут на гору, невзирая ни на что! Ты бы видел Монте-Розу! Голова кругом пойдет, а они как муравьи карабкаются, зубами цепляются... Нахальные ребята!..
   Саастамойнен усмехнулся, оглядел сквозь окна рубки океан.
   - По той же причине ты и мне сохранил жизнь?
   Марк не ответил.
   - Или ты решил использовать меня как пример для других?.. Я даже заинтригован... Или прагматические соображения взяли верх? Но главный вопрос - почему ты избрал именно такую форму наказания?
   - Мы же на корабле, - наконец ответил Марк. - А насчет тебя?.. Мне припомнилась сказка о маленькой русалочке. Она упорно пыталась изменить свою внешность - ну, ты знаешь... Наконец ее желание осуществилось - у нее появились человеческие ноги, но при этом каждый шаг отзывался нестерпимой болью. Казалось, что острые ножи впивались в ее тело...
   Дверь распахнулась, и на мостик вошел Стив Ванье.
   - Восемь склянок, слыхали? И я уже здесь. Как дела? Капитан, давай-ка я сменю тебя у руля. Марк, привет! Ну что, ты уже готов взять кого-нибудь из нас в напарники для d-перехода?
   - Пока нет, Стив. Я хочу до минимума снизить риск.
   Ванье изучил показания приборов и нахмурился.
   - Джорджия на экране опять уползла вниз?
   - Боюсь, что ты прав, Стив, - ответил Саастамойнен. - Ничего не попишешь - приходится вести корабль по показаниям компаса. Вручную...
   - Так точно, сэр.
   Марк посмотрел на капитана.
   - Уолтер, я с удовольствием помогу тебе спуститься в каюту.
   - Ценю твою доброту, Марк, - ответил Уолтер и, опершись на его плечо, заковылял к двери. Он был полностью обнажен, только на ногах толстые шерстяные носки. После каждого шага за капитаном оставался кровавый след. Ванье с ужасом наблюдал за ним. Уолтер, заметив его взгляд, усмехнулся. Ну что, Стив? Похож я на русалочку? Разбуди меня, если ветер усилится. На автопилот не обращай внимания - все, что я ломаю, уже никогда не восстановить.
   13
   На третий день восхождения основной группы, чьей целью были аэропланы, спрятанные на северном скате Монте-Розы, разразилась еще одна буря. К счастью, путешественники были предупреждены заранее - в эти дни Элизабет не спускала глаз с наивысшей точки планеты, что позволило Бэзилу и его спутникам еще до рассвета надежно укрыться в третьем вспомогательном лагере. Со второй базы они вышли глубокой ночью и без особых хлопот преодолели обширный цирк, из которого брал начало ледник Бетафорка. Шли ходко, можно было бы еще прибавить, однако оба тану двигались на пределе сил.
   Картина вокруг была завораживающая. Легкое полукружье луны сказочным корабликом висело в чистом звездном небе, лишь над вершиной Блейтхорна соседа Монте-Розы с запада - курчавились серебристые кучевые облачка. В воздухе слышалось потрескивание статического электричества, странное жужжание сотрясало черепную коробку и нашейные ожерелья. Это были верные предвестники скорой грозы.
   ...Они уже сидели в декамолевых палатках на третьей промежуточной базе, когда невиданных размеров молния - что-то подобное чудовищному огненному столбу - ударила в вершину Монте-Розы. Россыпь более мелких, извилистых разрядов пробежала по ближайшим к наивысшей точке склонам. Удары грома слились в один протяжный рев, но люди уже не слышали его. Не слышали и себя - странная беззвучная пустота возникла вокруг них, общались они теперь только мысленно, да и то короткими фразами - благодарили судьбу за то, что декамоль с его ячеистой молекулярной структурой оказался отличным диэлектриком. Они практически потеряли способность различать звуки. Казалось, горный массив сотрясался до самого основания. Неожиданно грохот бури утих - сразу повалили крупные хлопья снега, потом на мгновение наступило затишье, и сразу же снова завыл набравший ураганную силу ветер.
   В палатках третьего лагеря, спрятанного за гранитной стеной, было тепло и уютно. Ошалев от открывшейся им картины буйства разыгравшейся природы, люди не высовывали носа наружу. Бэзил телепатически связался с Очалом Арфистом, который сообщил, что Тэффи Эванс и Магнус наконец-то доставили в базовый лагерь Стэна и Фронси. Спуск благотворно отразился на здоровье Стэна - он чувствует себя значительно лучше, и Магнус надеется, что в скором времени бывший офицер межзвездного флота превратится в отважного летчика. Он поведет воздушную флотилию в Горию. Обмороженные ноги Фронси окончательно обрели чувствительность. Она теперь без конца расхаживает по палатке и безостановочно матерится. Как сапожник!.. Язычок у бабенки еще тот!.. Вмиг вмешалась в дела обороны Бетафорки, хотя что тут теперь хлопотать - враги разбежались кто куда, даже с помощью дальней связи их невозможно обнаружить. Тело доктора Тонгзы тоже доставлено в лагерь, его захоронили на каменистом холме (изображение могилы). Видишь, насыпали курган из камней.
   Блейн, так же, как и Бэзил, принял отчет, одобрил принятые Очалом меры. Всех троих беспокоил большой перерасход съестных припасов - соленых слизней даже при самой умеренной норме выдачи оставалось на пару дней.
   Позже, когда шторм начал стихать, Элизабет связалась с Елейном.
   Элизабет: Блейн, ты меня слышишь?
   Блейн: Да, Элизабет. Мы не спим - ни я, ни Арон. А вот люди во второй палатке храпят так, что заглушают рев бури.
   Элизабет (мысленный смешок): Как они?
   Блейн: Бэзил - он словно мифологический герой. Поразительно вынослив. Как его звали - Герукл?
   Элизабет: Геракл.
   Блейн: Вот-вот... Оокпик, Бенгт и Назир очень ослабели, но... как это говорится... держат хвосты пистолетами. Бодрости духа не теряют. Так называемый мистер Бетси без конца жалуется, ноет, взывает к чувству милосердия. Не знаю, к кому он обращается - Богу, дьяволу, маме, папе... Вы, люди, насчет поплакаться в жилетку необыкновенно изобретательны. То ли дело мы! Есть у нас Тана - родная, единственная, - к ней и взываем... Так вот, что касается мистера Бетси... Ныть-то он ноет, но по силам едва ли уступает самому Бэзилу. Никогда не отказывается взять лишний груз, всегда готов помочь товарищу. Парень он неплохой, к нему только привыкнуть надо.
   Элизабет: Как вы, тану?
   Блейн (слабым голосом): Мы с Ароном очень страдаем от головной боли и нехватки кислорода. Сильно ослабли. Бэзил считает, что наши организмы хуже приспосабливаются к высоте, чем у людей. Мы помогаем себе психокинетическими усилиями, а по ночам лечим друг друга.
   Элизабет (озабоченно): Разве сон не более действенное лекарство?
   Блейн: Ты же знаешь, что мы спим куда меньше, чем ваша раса. При нехватке кислорода для нас полезнее бодрствование, чем тяжелый кошмарный сон.
   Элизабет: Хорошо... Будьте осторожны. Понимаю, какие страдания приносит вам горная болезнь.
   Блейн: Завтра мы достигнем высшей точки. Потерпим... Ну и маршрутик ты подобрала для нас! Ладно, я готов принять твою информацию.
   Элизабет: (Изображение.) Как мне видится отсюда, по снежнику вы быстрее и безопаснее всего доберетесь до седловины. После бури по свежему снегу идти значительно труднее, но на этом пути вас не будут подстерегать непредвиденные случайности. Передай Бэзилу, что на подступах к седлу образовался опасный карниз, так что пусть он на месте прикинет, как его обойти. Потом вам придется подняться по хребту - еще примерно четыреста метров вверх, иначе вам не спуститься по восточному склону Монте-Розы.
   Блейн: Спаси нас, Тана! Это же 8210 метров. Боюсь, что мои легкие не выдержат.
   Элизабет: К сожалению, иного пути нет - там начинается ровная снеговая доска. Продержись, Блейн! Лишь бы стояла хорошая погода. По моим прогнозам, в ближайшие три дня небо будет чистое.
   Блейн: Тану беру в свидетели, что у нас есть шанс завтра добраться до ропланов. Как они? Буря их не повредила?
   Элизабет: Я их прекрасно вижу. Внешне все вроде бы целы, только снегом занесло и чуть развернуло.
   Блейн: Что там скрыто?.. Смелее на поиск... Ага, тайна судьбою утеряна...
   Элизабет (озабоченно): ?!
   Блейн: Нет-нет, не волнуйся, со мной все в порядке, это стихи. Их читал Бэзил перед штурмом. Неужели тяга к приключениям так сильна у людей? Неужели вас неотвратимо манит любая возможность сунуть нос туда, куда вас не просят? В нашей группе пять человек. Только мистер Бетси постоянно шутит - и я знаю, что он действительно спокоен, фаталист необыкновенный; но все остальные буквально трясутся от страха в ожидании завтрашнего решительного броска. Даже Бэзила мучит какая-то мелкая, неостановимая дрожь. Он, конечно, вида не подает, но от нас-то не скроешь... Скажи, Элизабет, - это правда, что на вашей будущей Земле люди карабкаются на подобные заоблачные вершины исключительно ради удовольствия? Из спортивных побуждений?
   Элизабет: Точно.
   Блейн: Тогда как понять этот страх?
   Элизабет: Если я попытаюсь объяснять, Блейн, ты все равно мне не поверишь. Сходи, тогда сам узнаешь.
   Утром Блейн Чемпион и Арон почувствовали себя лучше. Перед самым восхождением Бэзил решил вернуться к прежнему плану и разделил группу на две команды. Он, Бетси и Блейн будут прокладывать путь, следом двинутся Оокпик, Назир, Бенгт и Арон. Разрыв должен составлять не менее пятнадцати минут. Снег очень мягкий, нападало его по колено, небо чистое - значит, следует особенно тщательно поберечь глаза. Команда Бэзила будет лидировать в течение трех часов, потом их сменит Оокпик с товарищами.
   Они вышли поздним утром. Снега действительно намело столько, что местами люди шли по пояс в этом блистающем пуховом покрове. Однако не люди, а тану, длинноногие, как журавли, вызывали наибольшую озабоченность Бэзила. Спустя час после того как они вышли из лагеря, лица их помертвели, приобрели землистый оттенок. Арон не воспринимал команды, отдаваемые Оокпиком, поддерживать даже замедленный темп передвижения он уже не мог.
   К полудню альпинисты почти добрались до седловины. Здесь Бэзил объявил небольшой привал. Устроились они в снежной норе.
   - Видите снеговую завесу? Вон там - правее и выше. - Бэзил указал товарищам на искрящуюся серебристую круговерть, облачком висевшую над гребнем. - Это ветер наддувает с восточной стороны. Доберемся до того места и вниз. К сожалению, нам придется сделать небольшой крюк. Можно, конечно, пойти напрямую через снежное поле - так маршрут короче, но тогда мы попадаем под крутые удары ветра. Да-а, ребята, в чем мы сейчас больше всего нуждаемся, так это в горячей пище. Чтобы ее было много, кусками, и чтобы горячего чаю было хоть залейся. Супчика бы горячего. М-да, обезвоживание - наш самый опасный враг. Из-за него и все остальные несчастья - и слабость, и переохлаждение организма, и горная болезнь, и всякие стрессы.
   - Самый сильный стресс я испытываю, когда смотрюсь в зеркало, пожаловался мистер Бетси. - О, мой бедный нос, мои обожженные щеки! Вряд ли когда-нибудь мне удастся восстановить изысканный легкий румянец и интригующий багровый цвет моего благородного нюхательного аппарата.
   Оокпик вытащил из рюкзака складной нагреватель, потом достал большой декамолевый мешок и протянул его мистеру Бетси.
   - Избавь нас от своих стенаний, пойди набери снега. Тогда, возможно, я отрежу тебе маленький кусочек носорожьего сала. Оно, правда, немного протухло...
   - Это ничего! - обрадовался мистер Бетси и резво, на карачках, выполз из норы.
   Бэзил кивком подозвал к себе Блейна и шепнул ему на ухо:
   - Меня очень беспокоит Арон. Кажется, он теряет сознание.
   - Я уже заметил, - ответил Блейн и взглянул на брата-психокинетика, который апатично грелся у переносного обогревателя. В руке он держал кусочек шоколада.
   - Послушай, Чемпион, - обратился к Блейну Бэзил, - сомневаюсь, что Арону следует идти в хвосте связки Оокпика. Под снегом могут быть трещины. Откровенно говоря, о том, чтобы Арон тащился сзади, теперь и речи быть не может! Если он провалится, то его вес утянет всех троих. Склон крутой, скользкий - они так и покатятся, как с горки.