Страница:
– Да говорите, Николай Иванович, что уж там?
– Не знаю. Не могу описать его взгляд. В общем, дал он нам целый список замечаний и поправок к конструкции.
– Так он же не инженер?
– Боюсь, что тут та же ситуация, что и с новой винтовкой. Он просто направляет специалистов в нужную сторону. У нас же две основные проблемы: лафет со станинами разваливается и противооткатное устройство ломается. Вот он и насоветовал. Например, раздвижные станины мы будем пробовать делать из бесшовных труб.
– Сверлить? – удивился Обухов.
– Нет, что вы! Он предложил нам довольно интересную конструкцию станка. Точнее, даже не конструкцию, а принципиальную схему. Но там все просто. Думаю, через месяц НИИ точного машиностроения закончит уже возиться с чертежами.
– Бесшовные трубы! Это же потрясающая технология! Дорого получается?
– Дорого, но намного дешевле, чем сверлить.
– А что еще?
– Да много чего он рекомендовал, но почти все решения упираются в качество стали. Опыты ставим с легированием очень активно. Мучаем Якоби и Авдеева.
– А их зачем?
– Редкие металлы в достаточно чистом виде получают. Да и не только их. Они и железо могут очищать весьма недурственно. Правда, мы этим не балуемся. Уж больно дорогим такое железо выходит. Буквально на вес золота. Так что пока легированием ограничиваемся.
– И есть какие-то прорывы?
– Нет. Ничего серьезного мы пока не достигли. Если не считать ту марганцевую сталь.
– Ну же, Николай Иванович, не скромничайте!
– Павел Матвеевич, честно вам говорю, ничего особенного не получили. Топчемся на месте, накапливая материалы по эффектам применения разных компонентов. Александр в этот вопрос не лезет, а мы как пальцем в небо – вслепую перебираем. Но кое-какие успехи уже есть, например с никельсодержащей сталью. Очень интересными оказались опыты с вольфрамом, но Якоби с Авдеевым его нам практически не дают.
– А вы с цесаревичем не говорили? Может, он посодействует?
– Говорил, но он выслушал Якоби и поддержал его. Там, видите ли, важнее.
– Важнее? И чем это он там таким занимается?
– Понятия не имею. Я в этой электротехнике совершенно не разбираюсь. Но цесаревич прямо весь засветился, когда Якоби рапортовал. Думаю, там действительно важнее.
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
– А долго ли они там находились? – спросил усатый офицер.
– Я не знаю, но спустя четверть часа цесаревич вызвал секретаря и перенес на завтра прием всех записавшихся.
– Перенес? – удивленно спросил усатый офицер. – Раньше он такого никогда не делал.
– Да. Перенес. И не стоит так пошло закатывать глаза. Уже выходя из приемной, я краем уха слышал, как Игнат Петрович отправлял курьеров за ближними людьми Его Императорского Высочества. Совет они там держали, а не то, что ты подумал. Но уж больно баба собой хороша. Только тощая очень. Вот откормить ее немного – и краше не сыщешь.
– Врешь ты все, Андрюха! – снисходительно похлопал его по плечу еще один офицер.
– Вот те крест! – рассказчик демонстративно перекрестился. – Но секретарь не зря переживал за цесаревича. С такой кралей наедине оставаться что женатому, что холостому мужчине – одинаково опасно. Глупостей понаделаешь, а потом она тобой будет вертеть, как игрушкой.
– Нашим-то покрутишь! Как же! Про него слухи ходят такие, что лучше и не слышать.
– Что за слухи такие?
– Господа, мне кажется, разговор становится опасным, – подал голос молчаливый поручик, но его все проигнорировали.
– Говорят, что жесток он без меры. Слышали, как год назад мор начался среди нечистых на руку чиновников да подрядчиков вороватых? Вот то-то же! Поговаривают, что этот мор даже имя имеет. Никто не спорит, порядок нужен. Но уж больно крут Александр Александрович. Местами целиком семьи выводил.
– Да не бьет он без дела. Вывел – значит, за дело.
– За какое такое дело малых детей убивать надо?
– А ты сам, что ли, видел эти зверства?
– Слышал! От надежных людей!
– Вот то-то и оно, что слышал. Ты, главное, Егор, где в трактире это не ляпни, а то мигом познакомишься с контрразведкой. Мыто свои, не сдадим. А прохожие могут и «доброе» дело сделать.
– Да, Осип правильно говорит. Даже ежели вырезали ту или иную семью, что с того? Мы все видели неоднократно, как цесаревич радеет о благе Отечества. Даже через личную неприязнь переступает. А если и пошел он на такое дело, значит, оно было необходимо. И хватит об этом. Ты, Егор, на днях, говорят, Анну навещал. И как ее отец? Он же обещал тебя сапогом отходить, если еще раз рядом с ней увидит?
– Ха! Так он по делам поехал, а я, не будь дураком, сразу в гости. К счастью, мир не без добрых людей. Тетушка у нее уж больно сердобольная…
Почему девушка должна была пойти против собственного мужа? Да все просто. Если она его своевременно сдаст, то сама останется с большими деньгами и дети будут цесаревичем пристроены. Если же попробует выгородить, то и она, и ее муж, и ее дети погибнут.
Спустя несколько секунд после озвученных Александром условий Лиза ухмыльнулась и сказала:
– Я согласна. Но сверх озвученных преференций я хочу дворянский титул.
– Да не вопрос! Какого государства? Какой именно титул? Я, конечно, могу не все, но в разумных пределах твоя просьба будет исполнена.
– Меня всегда привлекало русское дворянство. Сделаешь меня графиней?
– Хм. – Александр улыбнулся. – Нарекаю тебя графиней Лизаветой Бабруйской.
– Бабруйск? Может быть, Бобруйск?
– Нет, именно через «а». – Саша с трудом сдерживал смешки.
– А почему именно этот город?
– Долго рассказываться… там целая история. Когда-нибудь расскажу.
Глава 9
– Не знаю. Не могу описать его взгляд. В общем, дал он нам целый список замечаний и поправок к конструкции.
– Так он же не инженер?
– Боюсь, что тут та же ситуация, что и с новой винтовкой. Он просто направляет специалистов в нужную сторону. У нас же две основные проблемы: лафет со станинами разваливается и противооткатное устройство ломается. Вот он и насоветовал. Например, раздвижные станины мы будем пробовать делать из бесшовных труб.
– Сверлить? – удивился Обухов.
– Нет, что вы! Он предложил нам довольно интересную конструкцию станка. Точнее, даже не конструкцию, а принципиальную схему. Но там все просто. Думаю, через месяц НИИ точного машиностроения закончит уже возиться с чертежами.
– Бесшовные трубы! Это же потрясающая технология! Дорого получается?
– Дорого, но намного дешевле, чем сверлить.
– А что еще?
– Да много чего он рекомендовал, но почти все решения упираются в качество стали. Опыты ставим с легированием очень активно. Мучаем Якоби и Авдеева.
– А их зачем?
– Редкие металлы в достаточно чистом виде получают. Да и не только их. Они и железо могут очищать весьма недурственно. Правда, мы этим не балуемся. Уж больно дорогим такое железо выходит. Буквально на вес золота. Так что пока легированием ограничиваемся.
– И есть какие-то прорывы?
– Нет. Ничего серьезного мы пока не достигли. Если не считать ту марганцевую сталь.
– Ну же, Николай Иванович, не скромничайте!
– Павел Матвеевич, честно вам говорю, ничего особенного не получили. Топчемся на месте, накапливая материалы по эффектам применения разных компонентов. Александр в этот вопрос не лезет, а мы как пальцем в небо – вслепую перебираем. Но кое-какие успехи уже есть, например с никельсодержащей сталью. Очень интересными оказались опыты с вольфрамом, но Якоби с Авдеевым его нам практически не дают.
– А вы с цесаревичем не говорили? Может, он посодействует?
– Говорил, но он выслушал Якоби и поддержал его. Там, видите ли, важнее.
– Важнее? И чем это он там таким занимается?
– Понятия не имею. Я в этой электротехнике совершенно не разбираюсь. Но цесаревич прямо весь засветился, когда Якоби рапортовал. Думаю, там действительно важнее.
* * *
За хорошим разговором дорога короче становится, а за сплетнями – особенно. Поэтому Николай Иванович и Павел Матвеевич даже не заметили, как добрались до Коломенского завода паросиловых установок «Бобер» и сразу погрузились в возникшие на производстве проблемы.
Глава 5
Елена отдыхала в чайной комнате, которую соорудил для собственной релаксации ее супруг. Лежа в полудреме на мягком низком диване, она думала, пытаясь увязать воедино самые разнообразные факты, крутившиеся в ее голове диким вихрем.
За последний год очень многое в ее жизни изменилось. Из размеренного, тихого существования английской принцессы девушка окунулась с головой в совершенно иной мир своего мужа, в эту бурю. Ей казалось, что Александр просто не знает покоя, постоянно занимаясь какими-то делами. Да и вел он себя странно. Елена, выросшая в окружении породистых лондонских аристократов, буквально чувствовала кожей, что он иной. Совершенно. В Саше было что-то варварское и дикое, то, что вызывало в ней трепет и робость. Особенно это качество проявлялось на фоне его родственников, аристократов редкой чистоты. Ассоциативно можно было даже сказать, что Александр напоминал орла, который случайно залетел к павлинам с какой-то целью. Что-то вроде игры, в которой Саша притворялся кем-то другим. Древний викинг, которого помыли, причесали и научили манерам. Но все его существо буквально лучилось тем, что у Александра было внутри. Елена была полностью убеждена, что он соблюдал все принятые в аристократической среде условности ради необходимости, и только ради нее. Дай ему волю – порядки вмиг изменятся.
Своим крепким телом с развитой мускулатурой Саша напоминал Елене какого-нибудь здоровяка-простолюдина, по недоразумению считающегося наследником весьма влиятельного аристократического рода. Но, несмотря на все эти совершенно варварские, с ее точки зрения, детали, Александр Елене нравился. У нее к нему было какое-то дикое, иррациональное влечение. Девушку завораживало его мощное тело. Разумом она понимала всю неуместность такой могучей «тушки» у аристократа, но подсознательно не могла противиться тому чувству восторга и желания, что ее охватывало при виде мужа. Большой русский медведь. Умный. Сильный. И очень опасный. Настолько, что даже ее мама – самая влиятельная королева в мире – очень осторожно выстраивала с ним отношения.
За этими мыслями она и задремала, прямо на диване. А рядом, за небольшим столиком, заканчивала письмо от имени принцессы одна из ее фрейлин, приехавшая в Россию вместе с ней.
Наши старые оценки Александра оказались совсем неверными. Да, он воспитан и тактичен. Но та угловатость в манерах, которую за ним неоднократно замечали, оказалась не косолапостью медвежонка, а чуждостью. Это пугает и одновременно притягивает.
Он постоянно в делах. Иногда мне кажется, что он даже спит не каждый день. К сожалению, Александр оберегает меня от излишнего вникания в проблемы. У него какая-то странная привычка убирать все документы, уходя из кабинета. Из-за этого я лишь случайно видела отрывки документов, поразивших меня до глубины души. У него агенты практически по всему миру! И самое интересное заключается в том, что он со всем этим как-то управляется.
Александр совсем не так прост, как нам казалось. «Бульдожкой» он только прикидывался. Не зря же американские индейцы дали ему прозвище «Великий медведь» – «Эквайона». Иногда мне кажется, что у него продуман каждый шаг. Не знаю, насколько обманчиво это впечатление, но то, как он реализовал свою идею с Намибией, наводит на определенные мысли. Думаю, он все знал заранее про алмазы и вел свою игру вполне осознанно. А учитывая невероятную интенсивность его действий, одному Богу известно, в каких других авантюрах он принял или планирует принять участие…
Самым забавным стало то, что Елена в этом письме не написала ни строчки. Она его даже не читала, отдав на откуп своей фрейлине написать совершенно формальный отчет маме о том, как у нее дела. Девушка и не догадывалась о том, что ее верная фрейлина занимается обычным шпионажем, ради которого к ней и была приставлена.
К сожалению, Александр не смог догадаться о необходимости контроля над перепиской «любимой супруги». Ему даже в голову это не приходило, так как его супруга души в нем не чаяла.
За последний год очень многое в ее жизни изменилось. Из размеренного, тихого существования английской принцессы девушка окунулась с головой в совершенно иной мир своего мужа, в эту бурю. Ей казалось, что Александр просто не знает покоя, постоянно занимаясь какими-то делами. Да и вел он себя странно. Елена, выросшая в окружении породистых лондонских аристократов, буквально чувствовала кожей, что он иной. Совершенно. В Саше было что-то варварское и дикое, то, что вызывало в ней трепет и робость. Особенно это качество проявлялось на фоне его родственников, аристократов редкой чистоты. Ассоциативно можно было даже сказать, что Александр напоминал орла, который случайно залетел к павлинам с какой-то целью. Что-то вроде игры, в которой Саша притворялся кем-то другим. Древний викинг, которого помыли, причесали и научили манерам. Но все его существо буквально лучилось тем, что у Александра было внутри. Елена была полностью убеждена, что он соблюдал все принятые в аристократической среде условности ради необходимости, и только ради нее. Дай ему волю – порядки вмиг изменятся.
Своим крепким телом с развитой мускулатурой Саша напоминал Елене какого-нибудь здоровяка-простолюдина, по недоразумению считающегося наследником весьма влиятельного аристократического рода. Но, несмотря на все эти совершенно варварские, с ее точки зрения, детали, Александр Елене нравился. У нее к нему было какое-то дикое, иррациональное влечение. Девушку завораживало его мощное тело. Разумом она понимала всю неуместность такой могучей «тушки» у аристократа, но подсознательно не могла противиться тому чувству восторга и желания, что ее охватывало при виде мужа. Большой русский медведь. Умный. Сильный. И очень опасный. Настолько, что даже ее мама – самая влиятельная королева в мире – очень осторожно выстраивала с ним отношения.
За этими мыслями она и задремала, прямо на диване. А рядом, за небольшим столиком, заканчивала письмо от имени принцессы одна из ее фрейлин, приехавшая в Россию вместе с ней.
* * *
…Мне в Москве очень нравится. После довольно скучного Санкт-Петербурга в этом городе жизнь бьет ключом. Оживление, которое раньше так завораживало меня на улицах Лондона, не идет ни в какое сравнение с тем, что творится здесь. Иногда мне кажется, что тут двигаются даже дома, пытаясь угнаться за вечно спешащими куда-то жителями. Москва напоминает огромный муравейник, в котором работают, вероятно, даже бездомные дворняжки.Наши старые оценки Александра оказались совсем неверными. Да, он воспитан и тактичен. Но та угловатость в манерах, которую за ним неоднократно замечали, оказалась не косолапостью медвежонка, а чуждостью. Это пугает и одновременно притягивает.
Он постоянно в делах. Иногда мне кажется, что он даже спит не каждый день. К сожалению, Александр оберегает меня от излишнего вникания в проблемы. У него какая-то странная привычка убирать все документы, уходя из кабинета. Из-за этого я лишь случайно видела отрывки документов, поразивших меня до глубины души. У него агенты практически по всему миру! И самое интересное заключается в том, что он со всем этим как-то управляется.
Александр совсем не так прост, как нам казалось. «Бульдожкой» он только прикидывался. Не зря же американские индейцы дали ему прозвище «Великий медведь» – «Эквайона». Иногда мне кажется, что у него продуман каждый шаг. Не знаю, насколько обманчиво это впечатление, но то, как он реализовал свою идею с Намибией, наводит на определенные мысли. Думаю, он все знал заранее про алмазы и вел свою игру вполне осознанно. А учитывая невероятную интенсивность его действий, одному Богу известно, в каких других авантюрах он принял или планирует принять участие…
* * *
В тот же день письмо было отправлено своему адресату по почте для дипломатической переписки.Самым забавным стало то, что Елена в этом письме не написала ни строчки. Она его даже не читала, отдав на откуп своей фрейлине написать совершенно формальный отчет маме о том, как у нее дела. Девушка и не догадывалась о том, что ее верная фрейлина занимается обычным шпионажем, ради которого к ней и была приставлена.
К сожалению, Александр не смог догадаться о необходимости контроля над перепиской «любимой супруги». Ему даже в голову это не приходило, так как его супруга души в нем не чаяла.
Глава 6
Примерно в то же время в Лондоне, в одном респектабельном ресторане, происходил довольно интересный разговор:
– Мадемуазель, я надеюсь, вы понимаете, ради чего мы встретились?
– Нет, я вся теряюсь в догадках. Ваше предложение оказалось столь неожиданным. – Молодая особа при этом кокетливо улыбнулась и томно вздохнула.
– Элизабет, давайте не будем играть. Мне хотелось бы знать, на кого вы работаете?
– Что? – девушка изобразила искреннее непонимание.
– Мы видели многие из ваших писем.
– Простите, кто «мы»?
– А разве вы не догадываетесь?
– Сэр, вы меня утомили. Или говорите яснее, или не отнимайте мое время, – девушка недовольно скривилась и всем своим видом продемонстрировала желание скорее закончить разговор и уйти.
– Мадемуазель, не спешите. Вы же не хотите продолжить беседу в совершенно других условиях? – Незнакомец кивнул на стоявшего у дверей крепкого мужчину совершенно неприметного вида. – Я даже не хочу думать, что кто-то будет грубо обращаться со столь красивой и изящной особой.
– Судя по вашей ехидной улыбке, вы какие-то бандиты. Что вы от меня хотите? Денег? Сколько?
– Ну что вы, деньги нас не интересуют. По крайней мере в тех объемах, которые вы в состоянии нам предложить.
– Вы в курсе моих финансовых возможностей?
– Мы о них догадываемся.
– Назовите сумму, которую вам платят, и я ее удвою.
– В самом деле? – мужчина лукаво улыбнулся.
– А почему нет? Мне нужен такой охранник. Как вы уже заметили, я женщина хрупкая, а злоумышленников по Лондону ходит много.
– Я вынужден вам отказать. К сожалению, я не продаюсь. Не потому, что меня не интересуют деньги. Нет. Просто мне это невыгодно.
– Тогда что вас интересует?
– Моему руководству нужно знать содержание тех писем, которые вы отсылали любимому папе.
– О, из-за такой мелочи вам не стоит беспокоиться! Это наша небольшая игра. Мой отец, знаете ли, большой любитель математики…
– Ваш отец – вымышленная фигура.
– Что?!
– Максим Исаев по указанному адресу не проживал.
– Вас ввели в заблуждение.
– Вы думаете?
– Я убеждена.
– Прелестно! И чем же ваш отец занимается? – мужчина вызывающе улыбнулся.
– Он советует состоятельным игрокам цели для вложения денег. За определенную сумму, естественно. Максим Исаев – это псевдоним. – С лица собеседника пропала улыбка.
– И как его настоящее имя?
– Это секретная информация.
– И какова цена этой секретной информации?
– У вас столько нет! – Элизабет мило улыбнулась.
– И какие сведения интересуют вашего отца?
– Вы не представились, сэр, – Элизабет решила сменить тему, так как откровенничать с хорошо известным ей лицом даме не хотелось.
– Можете называть меня Альберт.
– А кто ваши хозяева?
– Думаю, что вас это не должно волновать. Ведь так? – собеседник улыбнулся, показав белые зубы с несколько гипертрофированными клыками.
– Сэр Альберт, – девушка полезла в свою сумочку, – вы, как я понимаю, желаете получить ключи к шифру перехваченных писем?
– Для начала.
– Так вот… – Элизабет наконец нашла некий предмет в сумке и улыбнулась: – Боюсь, что я не смогу вам помочь по одной, весьма нетривиальной, причине. Дело в том, что эти ключи только в моей памяти, и, убив меня или начав пытать, вы поставите свое расследование в тупик. А я девушка впечатлительная, от пыток совершенно теряю сосредоточенность. Мало того, если вы немедленно не оставите меня в покое, то я вас застрелю. Прямо сейчас. – С этими словами она достала аккуратно выделанный дамский пистолетик с двумя вертикально расположенными стволами. – На такой дистанции я не промахнусь.
Ее собеседник слегка побледнел, так как еще никогда в жизни ему не угрожали оружием.
– Элизабет, вы же понимаете, что себя обрекаете?
– Сэр, я отлично понимаю, кто вы, и у меня нет никаких оснований предавать своего нанимателя. Тем более что, боюсь, вы меня убьете, после того как получите всю необходимую информацию. Либо будете использовать в своих целях, о чем станет довольно быстро известно моему хозяину. Он человек серьезный.
– Я гарантирую вам жизнь!
– Вы не в состоянии гарантировать ее даже себе. – Элизабет улыбнулась. – Не лезьте в эту игру – вы даже не представляете, с кем связываетесь.
– Элизабет, у вас пистолет рассчитан всего на два выстрела. Я готов рискнуть жизнью и взять вас в плен. А уж тем, как вытрясти из вас всю необходимую нам информацию, будут озадачены более компетентные люди. – С этими словами Альберт кивнул какому-то крепкому мужичку, сидевшему через столик, но ничего не получилось. Девушка поступила совершенно неожиданно. Она закричала, пустив слезы и приставив пистолет себе к подбородку дулом вверх, и стала оскорблять сидевшего перед ней совершенно опешившего мужчину. Лейтмотив этой истерики сводился к тому, что она узнала об его изменах и наложит на себя руки, если он не исчезнет из ее жизни. Мало этого, призывала всех посетителей этого ресторана в свидетели похотливости и распущенности своего жениха. К счастью, тот не носил обручального кольца, чем сильно поспособствовал успеху ее импровизации. Эта выходка стала настолько удачной, что из разных концов зала стали доноситься осуждающие реплики. Так что Альберт был вынужден, неловко смущаясь, покинуть зал под всеобщее осуждение. Устраивать захват девушки, да еще со стрельбой на глазах уважаемых людей, он совсем не желал.
Дождавшись ухода своего «жениха», она заплатила деньги за кофе, посетовав на то, что «мужчины нынче не те», направилась в женскую комнату. По какому-то странному стечению обстоятельств Элизабет «заблудилась» и оказалась на кухне и, как следствие, вышла через служебный ход, который никто не «пас». Улыбнувшись дилетантству людей Альберта, она села в первый попавшийся кеб и спокойно уехала в неизвестном направлении.
Понимая, что люди сэра Альберта будут преследовать ее и наверняка следили, она решила поспешно уехать не только из Лондона, но и из Великобритании.
Действовать нужно было быстро и аккуратно. Впрочем, одну серьезную ошибку ей пришлось совершить намеренно. Дома ее наверняка ждала засада, но ценные документы в тайнике требовалось забрать. Конечно, без ключа, который девушка держала в голове, расшифровать почти все тексты будет для англичан нереально, но рисковать она не хотела. Провал Александр ей простит, а вот потерю документов вряд ли.
Как она и предполагала, дома ее ждали. Двое. Впрочем, они не были готовы к ее визиту, оставаясь на квартире просто для формальности. Какому шпиону после провала придет в голову возвращаться туда, где тебя гарантированно ждут? Поэтому девушка, воспользовавшись неожиданностью своего появления, смогла произвести два выстрела из дамского пистолета и вывести их из строя. Развивая успех, Элизабет схватила кочергу и довела начатое дело до логического конца. Особого смысла убивать не было, но она сильно нервничала и нутром чувствовала, что лучше «перебдеть», чем «недобдеть».
Собрав в кожаный саквояж деньги и документы из тайника, она подожгла квартиру и, прихватив армейский револьвер, оставленный ей Александром, поспешила убраться.
По пути, правда, пришлось вновь стрелять, так как на шум появился гулявший во внешнем наблюдении еще один агент противника. Хрупкая девушка с револьвером оказалась для него смертельной неожиданностью.
– Мадемуазель, я надеюсь, вы понимаете, ради чего мы встретились?
– Нет, я вся теряюсь в догадках. Ваше предложение оказалось столь неожиданным. – Молодая особа при этом кокетливо улыбнулась и томно вздохнула.
– Элизабет, давайте не будем играть. Мне хотелось бы знать, на кого вы работаете?
– Что? – девушка изобразила искреннее непонимание.
– Мы видели многие из ваших писем.
– Простите, кто «мы»?
– А разве вы не догадываетесь?
– Сэр, вы меня утомили. Или говорите яснее, или не отнимайте мое время, – девушка недовольно скривилась и всем своим видом продемонстрировала желание скорее закончить разговор и уйти.
– Мадемуазель, не спешите. Вы же не хотите продолжить беседу в совершенно других условиях? – Незнакомец кивнул на стоявшего у дверей крепкого мужчину совершенно неприметного вида. – Я даже не хочу думать, что кто-то будет грубо обращаться со столь красивой и изящной особой.
– Судя по вашей ехидной улыбке, вы какие-то бандиты. Что вы от меня хотите? Денег? Сколько?
– Ну что вы, деньги нас не интересуют. По крайней мере в тех объемах, которые вы в состоянии нам предложить.
– Вы в курсе моих финансовых возможностей?
– Мы о них догадываемся.
– Назовите сумму, которую вам платят, и я ее удвою.
– В самом деле? – мужчина лукаво улыбнулся.
– А почему нет? Мне нужен такой охранник. Как вы уже заметили, я женщина хрупкая, а злоумышленников по Лондону ходит много.
– Я вынужден вам отказать. К сожалению, я не продаюсь. Не потому, что меня не интересуют деньги. Нет. Просто мне это невыгодно.
– Тогда что вас интересует?
– Моему руководству нужно знать содержание тех писем, которые вы отсылали любимому папе.
– О, из-за такой мелочи вам не стоит беспокоиться! Это наша небольшая игра. Мой отец, знаете ли, большой любитель математики…
– Ваш отец – вымышленная фигура.
– Что?!
– Максим Исаев по указанному адресу не проживал.
– Вас ввели в заблуждение.
– Вы думаете?
– Я убеждена.
– Прелестно! И чем же ваш отец занимается? – мужчина вызывающе улыбнулся.
– Он советует состоятельным игрокам цели для вложения денег. За определенную сумму, естественно. Максим Исаев – это псевдоним. – С лица собеседника пропала улыбка.
– И как его настоящее имя?
– Это секретная информация.
– И какова цена этой секретной информации?
– У вас столько нет! – Элизабет мило улыбнулась.
– И какие сведения интересуют вашего отца?
– Вы не представились, сэр, – Элизабет решила сменить тему, так как откровенничать с хорошо известным ей лицом даме не хотелось.
– Можете называть меня Альберт.
– А кто ваши хозяева?
– Думаю, что вас это не должно волновать. Ведь так? – собеседник улыбнулся, показав белые зубы с несколько гипертрофированными клыками.
– Сэр Альберт, – девушка полезла в свою сумочку, – вы, как я понимаю, желаете получить ключи к шифру перехваченных писем?
– Для начала.
– Так вот… – Элизабет наконец нашла некий предмет в сумке и улыбнулась: – Боюсь, что я не смогу вам помочь по одной, весьма нетривиальной, причине. Дело в том, что эти ключи только в моей памяти, и, убив меня или начав пытать, вы поставите свое расследование в тупик. А я девушка впечатлительная, от пыток совершенно теряю сосредоточенность. Мало того, если вы немедленно не оставите меня в покое, то я вас застрелю. Прямо сейчас. – С этими словами она достала аккуратно выделанный дамский пистолетик с двумя вертикально расположенными стволами. – На такой дистанции я не промахнусь.
Ее собеседник слегка побледнел, так как еще никогда в жизни ему не угрожали оружием.
– Элизабет, вы же понимаете, что себя обрекаете?
– Сэр, я отлично понимаю, кто вы, и у меня нет никаких оснований предавать своего нанимателя. Тем более что, боюсь, вы меня убьете, после того как получите всю необходимую информацию. Либо будете использовать в своих целях, о чем станет довольно быстро известно моему хозяину. Он человек серьезный.
– Я гарантирую вам жизнь!
– Вы не в состоянии гарантировать ее даже себе. – Элизабет улыбнулась. – Не лезьте в эту игру – вы даже не представляете, с кем связываетесь.
– Элизабет, у вас пистолет рассчитан всего на два выстрела. Я готов рискнуть жизнью и взять вас в плен. А уж тем, как вытрясти из вас всю необходимую нам информацию, будут озадачены более компетентные люди. – С этими словами Альберт кивнул какому-то крепкому мужичку, сидевшему через столик, но ничего не получилось. Девушка поступила совершенно неожиданно. Она закричала, пустив слезы и приставив пистолет себе к подбородку дулом вверх, и стала оскорблять сидевшего перед ней совершенно опешившего мужчину. Лейтмотив этой истерики сводился к тому, что она узнала об его изменах и наложит на себя руки, если он не исчезнет из ее жизни. Мало этого, призывала всех посетителей этого ресторана в свидетели похотливости и распущенности своего жениха. К счастью, тот не носил обручального кольца, чем сильно поспособствовал успеху ее импровизации. Эта выходка стала настолько удачной, что из разных концов зала стали доноситься осуждающие реплики. Так что Альберт был вынужден, неловко смущаясь, покинуть зал под всеобщее осуждение. Устраивать захват девушки, да еще со стрельбой на глазах уважаемых людей, он совсем не желал.
Дождавшись ухода своего «жениха», она заплатила деньги за кофе, посетовав на то, что «мужчины нынче не те», направилась в женскую комнату. По какому-то странному стечению обстоятельств Элизабет «заблудилась» и оказалась на кухне и, как следствие, вышла через служебный ход, который никто не «пас». Улыбнувшись дилетантству людей Альберта, она села в первый попавшийся кеб и спокойно уехала в неизвестном направлении.
Понимая, что люди сэра Альберта будут преследовать ее и наверняка следили, она решила поспешно уехать не только из Лондона, но и из Великобритании.
Действовать нужно было быстро и аккуратно. Впрочем, одну серьезную ошибку ей пришлось совершить намеренно. Дома ее наверняка ждала засада, но ценные документы в тайнике требовалось забрать. Конечно, без ключа, который девушка держала в голове, расшифровать почти все тексты будет для англичан нереально, но рисковать она не хотела. Провал Александр ей простит, а вот потерю документов вряд ли.
Как она и предполагала, дома ее ждали. Двое. Впрочем, они не были готовы к ее визиту, оставаясь на квартире просто для формальности. Какому шпиону после провала придет в голову возвращаться туда, где тебя гарантированно ждут? Поэтому девушка, воспользовавшись неожиданностью своего появления, смогла произвести два выстрела из дамского пистолета и вывести их из строя. Развивая успех, Элизабет схватила кочергу и довела начатое дело до логического конца. Особого смысла убивать не было, но она сильно нервничала и нутром чувствовала, что лучше «перебдеть», чем «недобдеть».
Собрав в кожаный саквояж деньги и документы из тайника, она подожгла квартиру и, прихватив армейский револьвер, оставленный ей Александром, поспешила убраться.
По пути, правда, пришлось вновь стрелять, так как на шум появился гулявший во внешнем наблюдении еще один агент противника. Хрупкая девушка с револьвером оказалась для него смертельной неожиданностью.
Глава 7
– Сэр, я вынужден доложить, что дело, о котором я вам говорил, не увенчалось успехом. – Альберт был сильно подавлен.
– Что там случилось? Рассказывайте. – Хозяин кабинета не проявлял особого интереса к той девушке, о которой ему довольно регулярно докладывал Альберт, считая ее торговым агентом, а потому дал разрешение на задержание с большой неохотой.
– Она устроила истерику в ресторане и сбежала через черный ход.
– В самом деле? Вас обыграла девушка? – Рассел снисходительно улыбнулся. – Надеюсь, вы догадались оставить засады в местах ее наиболее частого появления?
– Да, сэр, оставил. И мы потеряли троих людей. Двоих она ранила из дамского пистолета, после чего добила кочергой, третьего расстреляла из револьвера в упор. Мы не ожидали от нее такой прыти. Сэр, я полагаю, мы случайно натолкнулись на серьезного агента какой-то державы.
– Молодая девушка убила двоих ваших людей кочергой? – Брови у Джона Рассела от удивления чуть не подпрыгнули выше лба. – Если честно, верится с трудом. У вас есть соображения по тому, на кого она работала?
– Нет, сэр. Основная ее легенда – подданная Российской империи. Я думаю, это вымысел. Слишком все открыто и явно. Такое чувство, что нам это специально показывали.
– Франция?
– Не исключаю.
– Но кто еще? Куда она могла деться?
– Сэр, я не знаю. Она исчезла бесследно.
– Как?
– Она постоянно меняла кебы, и мы не смогли найти концов. Двое суток она носилась как угорелая по Лондону, мелькая то тут, то там, пока, наконец, не пропала из виду.
– Чудеса! Что вам о ней известно? – Джон слегка встревоженно зажег спичку и прикурил сигару, с которой до того игрался.
– Она появилась в Лондоне около года назад. Из знаменательных событий в те дни было только прибытие русского принца Александра с большой порцией опиума очень высокого качества. Мы до сих пор не знаем, откуда он его взял. С первого же дня она весьма активно стала посещать различные рестораны и салоны, заработав славу куртизанки, предпочитая общаться с крупными бизнесменами или их детьми. Какую информацию она собирала и для кого, нам не ясно. Однако эта дама регулярно слала тщательно зашифрованные письма несуществующему адресату.
– Вы, надеюсь, расшифровали их?
– Нет. Мы работаем над этим, но, боюсь, эта задача нам не по плечам. За год мы не сдвинулись ни на йоту. Качество шифра меня и навело на мысли о том, что девушка очень не простая. С ней ясно только одно – она собирала какую-то информацию о наших крупных бизнесменах для неизвестного нам лица. С исчезновением этой девушки потеряна всякая зацепка.
– Так ищите ее!
– Боюсь, Элизабет уже нет на территории Англии, сэр.
– Что там случилось? Рассказывайте. – Хозяин кабинета не проявлял особого интереса к той девушке, о которой ему довольно регулярно докладывал Альберт, считая ее торговым агентом, а потому дал разрешение на задержание с большой неохотой.
– Она устроила истерику в ресторане и сбежала через черный ход.
– В самом деле? Вас обыграла девушка? – Рассел снисходительно улыбнулся. – Надеюсь, вы догадались оставить засады в местах ее наиболее частого появления?
– Да, сэр, оставил. И мы потеряли троих людей. Двоих она ранила из дамского пистолета, после чего добила кочергой, третьего расстреляла из револьвера в упор. Мы не ожидали от нее такой прыти. Сэр, я полагаю, мы случайно натолкнулись на серьезного агента какой-то державы.
– Молодая девушка убила двоих ваших людей кочергой? – Брови у Джона Рассела от удивления чуть не подпрыгнули выше лба. – Если честно, верится с трудом. У вас есть соображения по тому, на кого она работала?
– Нет, сэр. Основная ее легенда – подданная Российской империи. Я думаю, это вымысел. Слишком все открыто и явно. Такое чувство, что нам это специально показывали.
– Франция?
– Не исключаю.
– Но кто еще? Куда она могла деться?
– Сэр, я не знаю. Она исчезла бесследно.
– Как?
– Она постоянно меняла кебы, и мы не смогли найти концов. Двое суток она носилась как угорелая по Лондону, мелькая то тут, то там, пока, наконец, не пропала из виду.
– Чудеса! Что вам о ней известно? – Джон слегка встревоженно зажег спичку и прикурил сигару, с которой до того игрался.
– Она появилась в Лондоне около года назад. Из знаменательных событий в те дни было только прибытие русского принца Александра с большой порцией опиума очень высокого качества. Мы до сих пор не знаем, откуда он его взял. С первого же дня она весьма активно стала посещать различные рестораны и салоны, заработав славу куртизанки, предпочитая общаться с крупными бизнесменами или их детьми. Какую информацию она собирала и для кого, нам не ясно. Однако эта дама регулярно слала тщательно зашифрованные письма несуществующему адресату.
– Вы, надеюсь, расшифровали их?
– Нет. Мы работаем над этим, но, боюсь, эта задача нам не по плечам. За год мы не сдвинулись ни на йоту. Качество шифра меня и навело на мысли о том, что девушка очень не простая. С ней ясно только одно – она собирала какую-то информацию о наших крупных бизнесменах для неизвестного нам лица. С исчезновением этой девушки потеряна всякая зацепка.
– Так ищите ее!
– Боюсь, Элизабет уже нет на территории Англии, сэр.
Глава 8
Спустя две недели, в Москве– Да, господа, да. Я своими глазами видел, как на прием к цесаревичу явилась девица весьма вульгарного вида. Не обращая внимания на полный зал людей, она прошла к секретарю и что-то ему тихо сказала на ушко. Тот поломался, но все же нырнул в кабинет Его Императорского Высочества, докладывать. Мыто думали, что сейчас он вернется и поставит девицу в общую очередь. Дескать, смазливое личико еще не повод для подобных номеров. Но спустя минуту вышел сам Хозяин, – рассказчик многозначительно поднял палец кверху. – Обнялся с бросившейся к нему на шею девицей и увел ее в кабинет. О чем они там разговаривали, никто не ведает. Но то, что эта странная особа сильно красивее цесаревны, заметили все. Даже секретарь встревоженно тер лоб.
– А долго ли они там находились? – спросил усатый офицер.
– Я не знаю, но спустя четверть часа цесаревич вызвал секретаря и перенес на завтра прием всех записавшихся.
– Перенес? – удивленно спросил усатый офицер. – Раньше он такого никогда не делал.
– Да. Перенес. И не стоит так пошло закатывать глаза. Уже выходя из приемной, я краем уха слышал, как Игнат Петрович отправлял курьеров за ближними людьми Его Императорского Высочества. Совет они там держали, а не то, что ты подумал. Но уж больно баба собой хороша. Только тощая очень. Вот откормить ее немного – и краше не сыщешь.
– Врешь ты все, Андрюха! – снисходительно похлопал его по плечу еще один офицер.
– Вот те крест! – рассказчик демонстративно перекрестился. – Но секретарь не зря переживал за цесаревича. С такой кралей наедине оставаться что женатому, что холостому мужчине – одинаково опасно. Глупостей понаделаешь, а потом она тобой будет вертеть, как игрушкой.
– Нашим-то покрутишь! Как же! Про него слухи ходят такие, что лучше и не слышать.
– Что за слухи такие?
– Господа, мне кажется, разговор становится опасным, – подал голос молчаливый поручик, но его все проигнорировали.
– Говорят, что жесток он без меры. Слышали, как год назад мор начался среди нечистых на руку чиновников да подрядчиков вороватых? Вот то-то же! Поговаривают, что этот мор даже имя имеет. Никто не спорит, порядок нужен. Но уж больно крут Александр Александрович. Местами целиком семьи выводил.
– Да не бьет он без дела. Вывел – значит, за дело.
– За какое такое дело малых детей убивать надо?
– А ты сам, что ли, видел эти зверства?
– Слышал! От надежных людей!
– Вот то-то и оно, что слышал. Ты, главное, Егор, где в трактире это не ляпни, а то мигом познакомишься с контрразведкой. Мыто свои, не сдадим. А прохожие могут и «доброе» дело сделать.
– Да, Осип правильно говорит. Даже ежели вырезали ту или иную семью, что с того? Мы все видели неоднократно, как цесаревич радеет о благе Отечества. Даже через личную неприязнь переступает. А если и пошел он на такое дело, значит, оно было необходимо. И хватит об этом. Ты, Егор, на днях, говорят, Анну навещал. И как ее отец? Он же обещал тебя сапогом отходить, если еще раз рядом с ней увидит?
– Ха! Так он по делам поехал, а я, не будь дураком, сразу в гости. К счастью, мир не без добрых людей. Тетушка у нее уж больно сердобольная…
* * *
Утром следующего дня Лиза отправилась с подробными инструкциями в Нью-Йорк в качестве личного секретаря и помощника Моргана. За время работы в Лондоне девушка сильно продвинулась в шифровании и разведывательной работе, так что теперь она была нужна на новом фронте. Помимо общих деловых функций, Александр поставил перед ней задачу соблазнить Джона и женить на себе. Благо, что внешними данными она обладала отменными. Смысл задания заключается в том, что если Морган предаст Сашу, то Элизабет обязана его сдать.Почему девушка должна была пойти против собственного мужа? Да все просто. Если она его своевременно сдаст, то сама останется с большими деньгами и дети будут цесаревичем пристроены. Если же попробует выгородить, то и она, и ее муж, и ее дети погибнут.
Спустя несколько секунд после озвученных Александром условий Лиза ухмыльнулась и сказала:
– Я согласна. Но сверх озвученных преференций я хочу дворянский титул.
– Да не вопрос! Какого государства? Какой именно титул? Я, конечно, могу не все, но в разумных пределах твоя просьба будет исполнена.
– Меня всегда привлекало русское дворянство. Сделаешь меня графиней?
– Хм. – Александр улыбнулся. – Нарекаю тебя графиней Лизаветой Бабруйской.
– Бабруйск? Может быть, Бобруйск?
– Нет, именно через «а». – Саша с трудом сдерживал смешки.
– А почему именно этот город?
– Долго рассказываться… там целая история. Когда-нибудь расскажу.
* * *
Конечно, Александр сам не имел возможности возводить в дворянское достоинство, но обещал смело, потому что был уверен в помощи отца. В конце концов, никаких владений ей выделять было не нужно. Да и Саша просил у папá что-то не так часто.
Глава 9
Лето 1865 года. Санкт-Петербург. Набережная. Два солидных господина прогуливаются у самой кромки воды.
– Валентин Ильич, вы в самом деле хотите вложить свои средства в предприятия цесаревича?
– Да.
– Но ведь риск-то велик! Вы же знаете, как его не любят здесь, в столице. Думаете, почему он сбежал в Москву?
– Сбежал? Это вы бросьте. Он не бегает от проблем. Помните, чем закончилось его посещение Варшавы? Вот-вот. Я полагаю так – если бы цесаревич пожелал заняться делами в Санкт-Петербурге, то бегать пришлось бы другим. Очень быстро бегать. Он хоть и юн годами, да зубки такие, что волосы дыбом становятся.
– И в кого он такой?
– Да все удивляются. Но вон в Бельгии тоже наследник под стать нашему цесаревичу.
– Так-то в «европах», а то у нас.
– Но ведь Леопольду тоже таким быть не в кого. Вся родня в делах торговых и промышленных совершенно не разбирается. И что самое важное – гордится своей темнотой. А у нас что, лучше? Вот и думай после этого, приглядываясь к «добрым друзьям» императрицы. Поминая то, что в свое время учудила Елизавета Алексеевна [20], супруга Александра Павловича [21].
– Валентин Ильич! – перебил его собеседник. – Давайте обойдемся без таких крамольных мыслей. Ведь если они дойдут до не тех ушей – беды не оберешься.
– Согласен, Степан Демьяныч, согласен. Заговорился немного. Кстати, а вы сами-то давно были в Москве?
– Давненько. А что?
– О! Настоятельно рекомендую. Она переменилась весьма значительно. Не все, конечно, но глаз уже цепляется за разные необычные вещи. Например, сейчас энергично строят небольшие телеграфные станции и тянут между ними провода.
– А зачем так много?
– Целей много. Весь город разбили на как их там… хм… микрорайоны.
– Непривычное слово.
– Да, за цесаревичем водится такая привычка – новые слова вводить. Но не суть. В каждом по станции, узловой. А от них линии расходятся по различным учреждениям с небольшими подстанциями у каждого. В воздухе постоянно висят воздушные шары, наблюдающие за городом. И каждый такой шар тоже подключен телеграфной линией и позволяет в случае, например, пожара очень быстро собирать на его тушение значительные силы. Да и не только пожара. Цесаревич почему-то уделяет чрезмерное внимание связи. Каждый его завод подключен к телеграфу. Каждый!
– Поразительно!
– Да. Именно. Вдоль улиц уже стоят столбы с густыми гирляндами проводов. И что будет дальше – пока не ясно.
– А зачем он уделяет такое внимание телеграфу? Депеши по нему же не передашь.
– Валентин Ильич, вы в самом деле хотите вложить свои средства в предприятия цесаревича?
– Да.
– Но ведь риск-то велик! Вы же знаете, как его не любят здесь, в столице. Думаете, почему он сбежал в Москву?
– Сбежал? Это вы бросьте. Он не бегает от проблем. Помните, чем закончилось его посещение Варшавы? Вот-вот. Я полагаю так – если бы цесаревич пожелал заняться делами в Санкт-Петербурге, то бегать пришлось бы другим. Очень быстро бегать. Он хоть и юн годами, да зубки такие, что волосы дыбом становятся.
– И в кого он такой?
– Да все удивляются. Но вон в Бельгии тоже наследник под стать нашему цесаревичу.
– Так-то в «европах», а то у нас.
– Но ведь Леопольду тоже таким быть не в кого. Вся родня в делах торговых и промышленных совершенно не разбирается. И что самое важное – гордится своей темнотой. А у нас что, лучше? Вот и думай после этого, приглядываясь к «добрым друзьям» императрицы. Поминая то, что в свое время учудила Елизавета Алексеевна [20], супруга Александра Павловича [21].
– Валентин Ильич! – перебил его собеседник. – Давайте обойдемся без таких крамольных мыслей. Ведь если они дойдут до не тех ушей – беды не оберешься.
– Согласен, Степан Демьяныч, согласен. Заговорился немного. Кстати, а вы сами-то давно были в Москве?
– Давненько. А что?
– О! Настоятельно рекомендую. Она переменилась весьма значительно. Не все, конечно, но глаз уже цепляется за разные необычные вещи. Например, сейчас энергично строят небольшие телеграфные станции и тянут между ними провода.
– А зачем так много?
– Целей много. Весь город разбили на как их там… хм… микрорайоны.
– Непривычное слово.
– Да, за цесаревичем водится такая привычка – новые слова вводить. Но не суть. В каждом по станции, узловой. А от них линии расходятся по различным учреждениям с небольшими подстанциями у каждого. В воздухе постоянно висят воздушные шары, наблюдающие за городом. И каждый такой шар тоже подключен телеграфной линией и позволяет в случае, например, пожара очень быстро собирать на его тушение значительные силы. Да и не только пожара. Цесаревич почему-то уделяет чрезмерное внимание связи. Каждый его завод подключен к телеграфу. Каждый!
– Поразительно!
– Да. Именно. Вдоль улиц уже стоят столбы с густыми гирляндами проводов. И что будет дальше – пока не ясно.
– А зачем он уделяет такое внимание телеграфу? Депеши по нему же не передашь.