Михаил Николаевич Волконский. Сирена

   – Почему это так? – спросил Варгин.
   – А Бог ее знает! Да, так вот что было дальше, – продолжал рассказывать Елчанинов, – видимо, в верхотуровском доме прислуга была дрессирована мастерски, потому что карету заложили словно на пожар, так быстро, что я и оглянуться не успел; явился откуда-то и доктор, сейчас же. Все сделалось, как по щучьему велению. Мы сели втроем в карету и поехали, лошади понесли что есть духу, вскачь. Девушка всю дорогу молчала, ни слова не проронила, сжала губы, и ни слова! Доктор тоже молчал; откуда его достали и каким образом подняли такую рань – я не знаю; я тоже молчал; заговаривать первому считал для себя неприличным. Так и приехали сюда, а остальное ты уже знаешь.
   – Так ты не спросил у нее, кто она такая? – сказал Варгин, когда Елчанинов кончил свой рассказ.
   – Да когда же было спрашивать, сам посуди! – подхватил Елчанинов. – А кроме того, я это считал неучтивым! Что же, допрос ей чинить надо было? Раз она не нашла нужным назвать себя, я не смел спрашивать ее, да к тому же все это должно выясниться сегодня же; я обещал привезти вещи маркиза и привезу их, осведомлюсь о его здоровье и увижусь с нею!
   – Куда же ты повезешь эти вещи?
   – В дом к князю Верхотурову.
   – Ты думаешь, она отвезла маркиза к себе в дом?
   – А куда же ей везти его?
   – Мертвого-то?
   Елчанинов поморщился.
   – Бог знает; во всяком случае я повезу вещи в дом к Верхотурову; надо собрать их.
   – Да, но погоди! – сказал Варгин. – Надо узнать еще не только, можно ли будет вещи везти, но будет ли на чем нам самим отсюда уехать.
   – А ты-то как же добрался сюда? – спросил Елчанинов.
   – Я? В дилижансе.
   – А Кирш?
   – Тоже!
   – Дело скверное! Но, наверно, у хозяина найдется подвода для вещей.
   Был снова призван хозяин, однако он принес вести самые неутешительные. Карета маркиза была изломана так, что починить ее своими средствами не было никакой возможности; увязанные на ней сундуки и важи были так тяжелы, что под них требовалась большая телега, которой у хозяина не было, а была у него маленькая таратайка, которую он только что отдал внаймы в город.
   – Кому же ты отдал? – удивился Варгин, знавший, что, кроме них, никого с утра в трактире не было.
   – Да вот одному из ваших же, – ответил хозяин, – тому, который с вами приезжал.
   – Киршу?! – в один голос воскликнули Варгин и Елчанинов.
   – Уж не знаю, как их величают, может и так, только они выспались, встали, сторговали у меня таратайку в город и уехали!
   – Как «уехали»?
   – Да-с! Сели в таратайку и уехали!
   – И нам ничего не велел сказать?
   – Ничего!
   Варгин выпятил губы и протяжно свистнул.
   – Елчанинов, у тебя деньги есть? – спросил он.
   – Кажется, еще осталось немного.
   – Насчет денег не извольте беспокоиться, – заметил трактирщик, – господин, который уехал, за все заплатил!
   – Ну, хоть это хорошо! – сказал Варгин.
   – А все-таки он свинья! – решил Елчанинов. – Что же мне теперь без него делать?
   Варгин пожал плечами.
   – Да то же, братец, что и при нем! Ведь он же не подвода, которая тебе нужна, и на нем ты маркизовых вещей все равно не свез бы! Поэтому его отсутствие ничуть не усугубляет твоего положения, а раз у тебя есть деньги, так мы подождем обратного дилижанса, сядем в него и доедем до города.
   – Да пойми ты, – рассердился Елчанинов, – что ведь мне главное – вещи!
   – И вовсе не вещи тебе главное! – остановил его Варгин. – Ведь тебе что нужно? С этими вещами попасть в дом к Верхотурову? Ну, так ты можешь сделать это сегодня и без них. Сегодня ты пойдешь и скажешь, что, мол-де, не имея подводы, не мог привезти вещи, а затем завтра приедешь сюда с подводой, возьмешь вещи, и у тебя будет прекрасный предлог и завтра побывать в доме князя. Понял?
   Рассудительность Варгина, казалось, очень понравилась Елчанинову и вполне убедила его.
   – Знаешь что? – вдруг произнес он, сразу как будто повеселев. – Я есть хочу.
   – Ну что же, давай заказывать!
   – Ты чем нас накормить можешь? – обратился Елчанинов к хозяину.
   – Всем, чем угодно-с, – усмехнулся тот.
   И его слова оказались не пустым хвастовством, а действительно, у него был такой запас разной провизии, что мог удовлетворить самый изысканный вкус: нашлись ветчина, превосходная пулярка, заграничные сыры, сиг копченый, соленые лимоны, турецкий щербет, персики и настоящий английский эль, стоивший тогда по утвержденной правительством таксе сорок копеек бутылка. Словом, обед вышел такой, какого никак нельзя было ожидать найти здесь, и, принявшись за него, Варгин невольно удивился, откуда и для кого здешний хозяин держит такую роскошь.
   – Ну, как для кого? Для гостей! – авторитетно заявил Елчанинов.
   – Да какие же тут могут быть гости? – стал рассуждать Варгин, словно взявший на сегодняшнее утро патент на неопровержимую логику. – Подумай: какие гости тут могут быть? Проезжие под самым городом не станут останавливаться, а если бы ездили сюда из Петербурга, так, во-первых, это было бы известно, да и по внешнему виду трактир был бы совсем другой, а то он на вид такой, как строят для простонародья, а еда в нем барская! Согласись, что странный трактир!
   И Елчанинов должен был согласиться, что трактир был, в самом деле, несколько странный.

ГЛАВА XI

   Проезжавший мимо трактира дилижанс был задержан нарочно поставленным для этого человеком от хозяина, и вместе с Варгиным и Елчаниновым сели еще двое пассажиров, неизвестно откуда взявшихся. По платью они казались разночинцами, но руки у них были не мозолистые, не рабочие.
   Это обстоятельство еще более усилило сомнение Варгана относительно трактира. Откуда могли взяться эти пассажиры, появившиеся вдруг, как бы из-под земли, как раз к приходу дилижанса?
   – Нет, положительно, это – какой-то загадочный трактир! – сказал Варгин Елчанинову, когда они тронулись и поехали. – И заметь, что вчера на ужин дали обыкновенную еду, а сегодня вдруг явились деликатесы!
   При этих словах Варгина таинственные пассажиры как-то странно перемигнулись между собой.
   Приехав в Петербург, Елчанинов прямо направился в дом князя Верхотурова.
   Варгин сказал, что зайдет к Киршу, хотя и предчувствовал, что это будет напрасно, потому что внезапный отъезд Кирша, вероятно, объяснялся не чем иным, как тем, что его снова обуяла, по обыкновению, охота к чтению, и он бросил все, засел за свои книги, и увидеть его нет возможности.
   Варгину же нужно было увидеть Кирша для того, чтобы расспросить его, как он был во дворце, и самому рассказать о своей поездке на яхту и о том, что среди документов, которые он вез, был подробный план строящегося Михайловского замка.
   Этот план беспокоил Варгина. Без него все было бы хорошо, но о плане, как Варгин чувствовал, нужно посоветоваться с умным человеком, а Кирша он считал умным.
   Елчанинов, подъехав к верхотуровскому дому, прошел по знакомой уже дороге через цветник к большому подъезду, и на этот раз его встретил здесь не маленький карлик, а огромный, толстый, важный швейцар в густо обшитой гербовыми галунами ливрее.
   – Барышню можно видеть? – спросил Елчанинов, уверенный почему-то, что его сейчас же, как и нынче утром, проведут куда следует.
   – Какую барышню? – строго вопросил швейцар, кланяясь, однако, вежливо и почтительно.
   – Как какую барышню? – удивился Елчанинов. – Да вот у которой я был тут сегодня утром.
   – Не могу знать! – пожал плечами швейцар.
   – Как не можешь знать? Ну, госпожа, которая живет в этом доме.
   – В этом доме, – ответил швейцар, – был один господин – князь Верхотуров, ныне преставившийся и уже погребенный!
   – Как же так? Я видел ее сегодня утром и вместе с нею отсюда уехал в карете!
   Швейцар степенно и с достоинством улыбнулся.
   – Да вы извольте сказать, кого вам нужно и какую барышню вы ищете, а так я не могу знать.
   – В том и дело, что я имени ее не знаю!
   – Так что же прикажете мне сделать, если сами не изволите знать, кому доложить о вас?
   «Или он очень глуп, – подумал Елчанинов, – или очень хитер».
   Во всяком случае, он решил не сдаваться так легко и победить глупость или скрытность швейцара.
   – Мне нужно видеть маркиза де Трамвиля! – решительно заявил он, меняя позицию и думая этим путем добиться своего.