Страница:
В мире же, куда попал бы изумлённый землянин, сила притяжения планеты почти не ощущалась. И это, конечно, не могло не сказаться на жизни, расцветшей на одной стороне Аларди буйным цветом.
Подобно древнему спутнику Земли – Луне, которая обращена к Земле всё время одной стороной, вела себя и Аларди по отношению к своему солнцу – звезде Проксима Центавра. Впрочем, звезда была двойная, и Аларди обращалась вокруг общего центра тяжести. Часть поверхности, обращённая к багровому солнцу, была лишена признаков жизни: смертоносное излучение светила убивало здесь все живое. Существовать здесь могли только организмы, защищённые цистой – оболочкой, непроницаемой для вредного излучения. С подобными существами и столкнулись Кир и Энквен. Больше ничего живого на этой стороне планеты не было.
На другой же стороне маленькой планетки жизнь била ключом! Причём жизнь трехмерная. Фантастических форм сооружения свободно висели в пространстве, прикрепляясь к почве лишь немногочисленными гибкими соединениями. Между ними беспорядочно шныряли существа, по форме напоминающие сферу с колеблющейся поверхностью. Передвигались они довольно быстро и как бы толчками. Вся поверхность тела алардиан была покрыта тонкой, но чрезвычайно прочной органической оболочкой. Каждое существо было снабжено пятью длинными и цепкими лапами-щупальцами. Эти организмы не знали слов и вообще звуков – они жили в мире полного безмолвия. Ведь Аларди не имела воздушной оболочки, способной передавать звуки. Существа общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов, возбуждаемых биотоками мозга и усиливаемых специальным органом.
…Зрение Кира постепенно приспосабливалось к новым условиям – нечто подобное не раз бывало на учениях в Зелёном городке, – вскоре робот стал кое-что разбирать. До того как Кира поместили сюда, в эту оболочку, наполненную вязкой жидкостью, он успел несколько минут понаблюдать картины жизни алардиан, необычайно остро врезавшиеся в его память. Когда он вернётся на Землю – Голубую планету, миллиарды людей увидят эти диковинные картины на экранах своих видеозоров, Кир воспроизведёт все, до мельчайшей детали. Но это при условии, что он возвратится на Землю…
Вскоре Кир различил, что оболочку, внутри которой он находится, цепко держат в лапах-щупальцах два существа неведомого Киру вида. Огромная информационная память робота не могла найти в своих упорядоченных недрах ничего, подобного этим существам. На планетах околосолнечного пространства таких существ не было.
Существа, державшие Кира, передвигались с большой скоростью, по расчётам Кира – километров восемьсот в час. Позади таял лёгкий фосфоресцирующий след от трудолюбиво пульсирующих двигателей.
«Двигатели, безусловно, искусственные, – решил Кир после продолжительного наблюдения. – Но как удачно сливаются они с живым организмом! Они как бы вмонтированы в тело, являясь его естественным продолжением».
Вскоре строения алардиан кончились, и глубоко внизу снова потянулась унылая равнина, озаряемая красноватым светом.
Алардиане бороздили пространство во всех направлениях. Энквен жадно фиксировал все происходящее и пытался в нём разобраться. Он постепенно наловчился улавливать и различать электромагнитные сигналы, с помощью которых существа переговаривались друг с другом. Энквен даже стал уже различать отдельных алардиан, – сначала все они казались ему одинаковыми. Сигналы, которыми обменивались существа, чередовались с неимоверной быстротой. «Вероятно, подобие азбуки Морзе», – решил Энквен, ум которого был склонен к поискам аналогий.
Проходили долгие часы, а все оставалось по-прежнему: все так же беспорядочно сновали алардиане, наполнявшие помещение. Одни влетали в многочисленные отверстия, другие, покружившись и, очевидно, сообщив что-то остальным, вылетали обратно. Третьи висели в пространстве неподвижно, приняв самые произвольные позы.
Но вот, видимо, получив какие-то сигналы, алардиане засуетились ещё сильнее. Несколько из них приблизились к Энквену и открепили его щупальца, а затем, накрепко обхватив его, поволокли прочь, поднявшись высоко вверх. Глубоко внизу Энквен видел диковинные конструкции, вибрирующие иглы, напоминающие шпили, и прозрачные полусферы, похожие на глыбы багрового льда. Наступала темнота, и купола ярко светились. На миг у Энквена возникло сильнейшее желание рвануться изо всех сил и бежать от своих тюремщиков. Но тут же мозг подсказал ему, что в этом случае вероятность спасения равна нулю: слишком уж быстры были алардиане и слишком много их было вокруг.
После получасового полёта конвоиры Энквена замедлили скорость и наконец остановились перед сооружением, свободно парящим в пространстве. Сверкающие линии конструкций образовывали свободные спирали, разбегающиеся во все стороны. Пока алардиане совещались, Энквен успел сделать несколько снимков сооружения с разных точек, и его информационная память пополнилась ещё десятком уникальных кадров.
Втолкнув несопротивляющегося Энквена внутрь помещения, конвоиры закрепили его щупальца и удалились.
Робот огляделся. Зыбкий волнообразный свет неизвестного происхождения лился с окружающих плоскостей и выпуклостей. Внезапно в дальнем люке, ведущем в туннель, Энквен уловил какое-то движение. Робот мгновенно пришёл в состояние боевой готовности и изо всех сил напрягся, чтобы вырваться, но тщетно. В этот миг Энквен пожалел, что не сделал раньше попытки убежать. Между тем вылезшее из люка существо медленно приблизилось к Энквену. От других алардиан оно отличалось несколько большими размерами, а также тем, что поверхность его тела, как и стены помещения, светилась мерцающим фиолетовым светом.
Энквен почувствовал, что алардианин обращается к нему. Микроантенны робота отчаянно заметались, улавливая сигналы.
Вскоре Энквен стал различать в сигналах алардианина определённый порядок, но найти в них какой бы то ни было смысл ему никак не удавалось.
Через некоторое время, убедившись в том, что Энквен не питает к нему никаких враждебных намерений, алардианин освободил щупальца робота, затем слегка подтолкнул его. Энквен сделал несколько шагов.
Неожиданно алардианин с силой толкнул Энквена к противоположной стене, так что робот еле удержал равновесие. Энквен уже приготовился было подороже продать свою жизнь и вцепиться в алардианина, но в этот момент огромная, слегка вогнутая стена, возле которой он находился, неожиданно вспыхнула и засветилась нежным розовым светом. «Экран», – догадался Энквен.
Внутренний ли механизм показывал эти картины? Или сам алардианин вызывал их на экране каким-то неведомым Энквену способом? Этого робот не знал.
По овальной поверхности проплывали строения, которые Энквен видел уже мельком, когда его доставляли сюда. Строения, казалось, свободно парили в пространстве. Алардиане сновали между ними во всех направлениях. Затем на экране показались какие-то приспособления и машины, неведомые Энквену. Робот жадно запоминал все, что двигалось перед ним.
Но вот экран на несколько мгновений очистился. Затем его поверхность стала медленно темнеть, наливаясь из глубины алой краской того же оттенка, что и алардианское солнце Проксима Центавра. И вот по вогнутой поверхности двинулись слева направо вращающиеся на ходу фигуры различных геометрических форм: клинообразные конусы сменялись треугольниками и трапециями, некоторые фигуры были посложнее, часть из них напоминала Энквену фигуры виденных им алардиан.
«Возможно, это их письменность, нечто вроде древнеегипетских иероглифов», – сделал вывод мозг Энквена.
Внезапно перед роботом появилась странно знакомая картина. В первую минуту Энквен не смог сообразить, где он видел все это…
…В глубине экрана быстро проплывает ровная пустыня, покрытая оранжевой пылью. Не спеша вырастают вдали скалы: массивные базальты сглаженных очертаний, серо-чёрного цвета… Круглые конические холмы безукоризненной геометрической формы… Наконец острые и высокие пики, окаймляющие гряду скал. Что это? Информационная память Энквена работает лихорадочно быстро. Напрасно он рылся в дебрях её. Ведь это же та самая местность, где они высадились вместе с Киром!
«Где-то сейчас Кир? Что с ним? – по ассоциации возникло у Энквена. – Что со звездолётом и экипажем?»
Между тем скалы, заполнившие весь экран, стали медленно уплывать куда-то в глубь. В итоге через несколько минут перед поражённым Энквеном возникла как бы рельефная карта большого участка поверхности Аларди. Атмосферы нет, и все детали видны необычайно отчётливо. А это что?
На экране проступила вдруг густая сетка, составленная из прямых равноотстоящих параллельных линий, пересечённых такими же линиями под прямым углом. Энквен продолжал вглядываться в багровую поверхность экрана. «Эти линии – координатная сетка», – вдруг осенило его.
Алардианин заметил, что робот начал проявлять признаки понимания, и стал время от времени касаться Энквена, указывая щупальцем то на экран, то на робота.
Энквен припомнил один из радиосигналов, которыми обменивались транспортировавшие его существа. Робот ещё тогда решил, основываясь больше на великолепно развитой интуиции, что этот сигнал является утвердительным ответом на вопрос, чем-то вроде «Да!» на человеческом языке. Теперь Энквен с помощью передатчика воспроизвёл этот сигнал. Приняв его, алардианин заметно оживился. Он стал ещё резче теребить Энквена, затем подтолкнул его почти вплотную к экрану и начал водить щупальцем по координатной сетке.
Энквен предположил, что алардианина интересует место их с Киром высадки, и, протянув осторожно своё щупальце, робот указал точку поодаль от скальной гряды. Теперь уже утвердительный сигнал испустил алардианин, и Энквен понял, что удовлетворил его любопытство.
Алардианин немедленно начал посылать в эфир мощные радиосигналы, очевидно, сообщая о своём успехе.
Энквен, переместившись к алардианину, захотел показать, что питает к нему самые дружелюбные чувства, и протянул для этого щупальце, желая погладить собеседника (повадка, также позаимствованная Энквеном ещё в Зелёном городке у своего человека-воспитателя). Но алардианин истолковал жест Энквена совсем иначе. Быстро отскочив в сторону и вверх, так что вспыхнуло голубоватое пламя двигателя, алардианин испустил несколько призывных радиосигналов. Немедленно в иллюминаторы помещения влетело двое существ, очевидно, находившихся неподалёку. Они почти одновременно испустили утвердительный ответ, а затем ловко скрепили все щупальца Энквена гибкими и прочными приспособлениями. «Как кандалы, виденные мной в историческом музее», – непроизвольно мелькнуло в мозгу Энквена. В этот миг в иллюминатор влетел ещё один алардианин. В передних щупальцах он держал какое-то орудие, показавшееся Энквену лучевой пушкой.
Робот успел ещё послать на «Каравеллу» отчаянную радиограмму, без надежды на то, что она дойдёт:
«Кир пропал. Я также гибну. Следов капитана Владимира не обнаружено. Энквен…»
В тот же миг влетевший последним алардианин подскочил к Энквену и заключил его в оболочку, которую робот принял сначала за орудие смерти. Вещество оболочки оказалось непроницаемым для сигналов, и мир для Энквена погрузился во мрак.
В следующую минуту с помощью своего гироскопа Энквен догадался, что его куда-то перемещают, и довольно быстро.
Перед этим Петру посчастливилось отыскать в картотеке информатория «Каравеллы» подробное описание метода электранса профессора Иро Мичи. Здесь приводилась полная схема расположения электродов на теле в момент включения тока, а также давалась структурная формула биофактора, который нужно было вводить в организм для блокировки жизненно важных органов.
К великой радости капитан обнаружил нужные препараты в аптечке корабля, и Пётр помянул добрым словом всех тех заботливых и дотошных людей, которые занимались снаряжением и комплектованием «Каравеллы».
Уже более четырех часов прошло с того момента, как Алексей Сибиряков погрузился в глубокое забытьё, подобное смерти. Голубничий в последний раз глянул на мерцающий циферблат: пора!..
Осторожно обнажив безвольную руку друга, Пётр стал протирать ватой, смоченной в спирте, место для инъекции: он ни за что не хотел доверить введение фактора какому-нибудь роботу.
Внезапно резко дрогнули и заплясали стрелки приборов на штурманском пульте. «Термоядерный взрыв!» – безошибочно определил капитан. Значит, Кир и Энквен нарушили запрет. Хотя, возможно, в этом была крайняя необходимость? Как он хотел бы быть теперь там, внизу, на Аларди! Но Координационный совет Земли перед стартом «Каравеллы» принял решение – на неведомую планету сначала высаживаются роботы, и лишь потом – люди, в случае, если высадка роботов произойдёт благополучно.
Мысли Голубничего завертелись роем. «Если детонация коснётся антивещества на поверхности Аларди – будет плохо… Надо хотя бы на время отдалить „Каравеллу“, перейти на новую стационарную орбиту…»
Отдав дежурному роботу необходимые распоряжения, капитан вновь вернулся к неподвижному Алексею. Он ввёл ему в вену биораствор, затем поправил белую плотную повязку на глазах: снять её можно будет не раньше, чем через десять часов. Неотвязная мысль тревожила капитана в тот момент, когда он поправлял безжизненно запрокинутую голову Алексея. Что, если он, новоиспечённый врач, в чём-то ошибся?…
Старая записная книжка капитана, до того свободно парившая в воздухе, вдруг плавно опустилась к нему на колени. Мысли Голубничего до того были заняты Алексеем, что прошло некоторое время, прежде чем он сообразил, что это вступили в действие инерционные силы: «Каравелла» включила двигатели малого манёвра.
Перебрав тысячи всевозможных вариантов дальнейших действий, Кир решил пойти на хитрость.
Когда алардиане вскрыли баллон, они сочли Кира мёртвым: он никак не реагировал на их прикосновения. Освободив Кира от вязкой среды, в которой он находился, алардиане удалились.
Немного выждав, Кир осторожно приподнял плёнку, закрывавшую глаз-фотоэлемент. Прежде всего он убедился, что в помещении никого нет. Затем Кир включил дальновидение. На своём обзорном экране он явственно увидел то, что происходит вне помещения. Вокруг стремительно проносились алардиане. В чуткие уши-приборы Кира хлестали электромагнитные волны самых разнообразных частот и амплитуд. Они буквально «оглушали» Кира, и робот уменьшил чувствительность. Мгновенно мир буйно пляшущих и обгоняющих друг друга сигналов утих, отодвинувшись куда-то вглубь.
«Шансы пробиться сквозь полчища алардиан ничтожны, – оценивал обстановку электронный мозг Кира. – Но это – единственная возможность. С минуты на минуту сюда могут войти, поэтому надо спешить».
Мгновенно сделав расчёт, робот прыгнул в ближний иллюминатор. Кир недоучел малую силу тяжести и поэтому с силой задел край иллюминатора, – из тусклого неведомого металла брызнул сноп искр: так силён был удар. Тревожно дрогнула стрелка шкалы повреждений Кира, но разбираться в её показаниях не было времени.
На выходе из иллюминатора в «глаза» Кира ударил красноватый, полупрозрачный для человека свет, для Кира же видимость и сейчас была отличной. Вот бы включить реадвигатель! Но мозг не отдал такого приказа: он знал, что дюзы двигателя начисто сметены ещё во время первой стычки Кира.
Медленно, подобный гигантской снежинке, опускался Кир на негостеприимную поверхность Аларди. А в эфир уже неслись тревожные сигналы заметивших беглеца алардиан.
На максимальной скорости упругий поблёскивающий шар нёсся по поверхности чужой планеты, делая гигантские прыжки. Щупальца цепко хватались за малейшую неровность почвы, подчинённые единому стремлению – вперёд!
Наперерез Киру выскочил алардианин. Робот в каком-то непостижимом броске сумел увернуться от встречи. Однако тут же на Кира сверху спикировал второй. Кир вступил с ним в единоборство. Но щупальца его сразу же увязли, и не было никакой возможности их освободить. В это время на робота набросилось ещё несколько существ. С каждым мгновением их становилось все больше. Кира раздражали их тревожные, необычайно интенсивные радиосигналы. Внезапно страшный электрический разряд потряс робота. Координатор Кира отказал, и щупальца его беспомощно повисли. Однако способность Кира воспринимать и анализировать внешние впечатления ещё не потускнела.
Между тем алардиане, уцепившись за безжизненные щупальца своего пленника, подняли его и поспешно водворили в то самое помещение, откуда он так неудачно бежал.
Все события разместились на интервале немногим более одной минуты…
Прикрепив щупальца Кира к полу, почти все алардиане удалились. Остался алардианин, перед этим пытавшийся наладить контакт со вторым, точь-в-точь таким же странным шаром. И эта попытка оказалась небезуспешной: шар сообщил ему координаты высадки пришельцев на поверхности Аларди.
Откуда пришли эти существа? Чего им нужно? Не хотят ли они захватить Аларди, уничтожив алардиан?
После происшедшего в пространстве взрыва корабль исчез из поля зрения алардиан (они, конечно, не могли знать, что это «Каравелла» включила свои магнитные поглотители). С тех пор локаторы алардиан напрасно рыскали по небу в поисках ракеты пришельцев. Потому и щадили пока что алардиане своих пленников: с их помощью они надеялись захватить звездолёт.
Оставшийся наедине с Киром алардианин несколько раз безбоязненно приближался к роботу, касался его бессильных щупалец. При этом фоточувствительные пятна на поверхности существа возбуждённо шевелились, в «уши» Кира лился непрерывный поток неведомых радиосигналов.
В это время алардианин подошёл к стене и включил экран. Перед Киром, однако, не проплывали все те фантастические картины, которые показывались Энквену. На экране сразу же возникла знакомая Киру местность – точка их столь неудачной высадки на Аларди.
Алардианин желал уточнить координаты места высадки пришельцев – видимо, данные Энквена оказались неточными.
Увидев координатную сетку на поверхности экрана, Кир сразу же догадался, чего хочет от него это существо. «Назвать координаты – значит дать им возможность вычислить орбиту корабля», – чётко сформулировал вывод мозг Кира. – «Но в случае отказа алардиане могут меня уничтожить. Пусть! Лучше погибнуть одному, чем поставить под удар „Каравеллу“.»
Наконец, решив, что в результате электрического удара Кир утратил если не всю способность к восприятию, то значительную её часть, – алардианин прекратил попытки добиться чего-нибудь от робота. Он раздумывал: что же теперь делать с ненужным пленником?
Между тем в мозгу Кира созрела идея…
Он стал более внимательно вглядываться в простейшие образы и правильные геометрические фигуры, которые сменили на экране поверхность Аларди в точке высадки роботов, поверхность, знакомую Киру до мельчайших деталей.
– Лежи, лежи! – придержал его капитан. – Тебе нужен абсолютный покой.
– Итак, я вернулся, – попробовал пошутить Алексей.
– Знаешь, – улыбнулся Пётр, – когда медицинский центр Земли запретит мне участие в космических полётах, я обязательно переквалифицируюсь во врача…
В серебристом свете белая повязка Алексея выделялась особенно рельефно.
– Послушай, – встревоженно сказал штурман, к чему-то прислушиваясь. – Что такое? Двигатели «Каравеллы» включены? Куда мы летим?…
– Я решил перейти на новую орбиту…
– Высадка? – обрадованно вскрикнул Алексей.
– Наоборот, – капитан поиграл желваками. – Мы удаляемся от Аларди.
– А что произошло?
Голубничий рассказал штурману о далёком взрыве внизу и о своих опасениях.
В этот момент неслышно влетевший в рубку Ин Сав доложил, что «Каравелла» вышла на заданную орбиту.
– Что делать? – спросил он голосом, лишённым всякого выражения.
– Отключи двигатели манёвра, – сказал капитан. Чересчур педантичный робот, почти лишённый собственной инициативы, раздражал его, и Пётр Петрович вновь представил себе Кира гордость Зелёного городка.
– Что радирует Кир? – как бы угадав его мысли, спросил Алексей Николаевич.
– Пока ничего нет.
Штурман ощупал повязку.
– Больно? – спросил капитан.
– Гораздо меньше. Скоро снимать?
Голубничий бросил взгляд на хронометр.
– Прошёл только час.
– Только час!.. – повторил штурман.
– Да. Ещё девять часов, – вздохнул капитан.
Освободив робота от непроницаемой оболочки, алардиане бросили его в помещение и затем жёстко задраили входное отверстие. Здесь было совершенно темно.
Убедившись, что он свободен от пут, Энквен принялся осторожно осваивать помещение. Так уж был он запрограммирован.
Энквен сделал несколько шагов и остановился. Он уже успел сделать несколько инфраснимков, которые могли производиться в полной темноте. Теперь он решил, что нужен ещё рельефный снимок. Быстро выбрав из инструментов, которые всегда были при нём, длинный нейтритовый стержень, робот укрепил на конце его крохотную каплю беловатого вещества – термовзрывчатки, затем поднял щупальце со стержнем как можно выше и нажал контакт. Ослепительно вспыхнуло белое пламя, похожее на взрыв шаровой молнии. На миг отступила и вновь сомкнулась плотная тьма. Но Энквен не сделал снимка. Его мозг пришёл в состояние величайшего удивления: индикатор робота показал наличие в помещении… кислорода!.. Световая точка, которая с момента высадки роботов на Аларди прочно обосновалась на шкале под словом «вакуум», вдруг дрогнула и поползла влево…
Произвести анализ атмосферы было делом несложным и привычным: сотни раз он проделывал подобные операции на испытательных полигонах Зелёного городка. Через несколько секунд узкая лента перфокарты сообщила Энквену, что состав атмосферы в точности соответствует земному. А давление? Микробарометр Энквена показал 760 миллиметров ртутного столба. Нормальное земное давление. Здесь, на поверхности Аларди?
В первую минуту Энквен был поставлен в тупик показаниями приборов. Озадаченный мозг переключился на высший регистр, пытаясь найти всему этому наиболее вероятное обоснование. Фотоэлементы его быстро замигали, свидетельствуя о напряжённой работе мысли.
Возникало сразу два вопроса. Во-первых – откуда взялась здесь атмосфера? И во-вторых, почему состав её с такой удивительной точностью совпадает с составом земного воздуха? Второй факт был самым поразительным.
Внезапно в углу комнаты раздался лёгкий щелчок, и все помещение осветилось люминесцентной трубкой, пересекающей наискось потолок. Тускло мерцали стены из неизвестного Энквену металла. Трубка озарила несколько арок, смыкающихся высоко вверху.
Заинтересованный Энквен двинулся к огромной груде обломков, возвышавшейся в дальнем углу. Шёл он осторожно и, сделав шаг, замирал, держа в воздухе застывшее щупальце. Казалось, обломки обладают для робота какой-то притягательной силой.
Подойдя к груде, Энквен остановился. Как попали сюда эти спирали, клапаны и амортизаторы? Откуда эти до неузнаваемости изуродованные дюзы? Энквен поднял из груды искареженный обломок металла. Его мелкозернистый излом голубовато светился. Неужели это ардид – сверхтвёрдый сплав, изобретённый на Земле? Спектрограф подтвердил предположение Энквена. Но откуда здесь ардид? Неужели его сумели изобрести алардиане?
Подобно древнему спутнику Земли – Луне, которая обращена к Земле всё время одной стороной, вела себя и Аларди по отношению к своему солнцу – звезде Проксима Центавра. Впрочем, звезда была двойная, и Аларди обращалась вокруг общего центра тяжести. Часть поверхности, обращённая к багровому солнцу, была лишена признаков жизни: смертоносное излучение светила убивало здесь все живое. Существовать здесь могли только организмы, защищённые цистой – оболочкой, непроницаемой для вредного излучения. С подобными существами и столкнулись Кир и Энквен. Больше ничего живого на этой стороне планеты не было.
На другой же стороне маленькой планетки жизнь била ключом! Причём жизнь трехмерная. Фантастических форм сооружения свободно висели в пространстве, прикрепляясь к почве лишь немногочисленными гибкими соединениями. Между ними беспорядочно шныряли существа, по форме напоминающие сферу с колеблющейся поверхностью. Передвигались они довольно быстро и как бы толчками. Вся поверхность тела алардиан была покрыта тонкой, но чрезвычайно прочной органической оболочкой. Каждое существо было снабжено пятью длинными и цепкими лапами-щупальцами. Эти организмы не знали слов и вообще звуков – они жили в мире полного безмолвия. Ведь Аларди не имела воздушной оболочки, способной передавать звуки. Существа общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов, возбуждаемых биотоками мозга и усиливаемых специальным органом.
…Зрение Кира постепенно приспосабливалось к новым условиям – нечто подобное не раз бывало на учениях в Зелёном городке, – вскоре робот стал кое-что разбирать. До того как Кира поместили сюда, в эту оболочку, наполненную вязкой жидкостью, он успел несколько минут понаблюдать картины жизни алардиан, необычайно остро врезавшиеся в его память. Когда он вернётся на Землю – Голубую планету, миллиарды людей увидят эти диковинные картины на экранах своих видеозоров, Кир воспроизведёт все, до мельчайшей детали. Но это при условии, что он возвратится на Землю…
Вскоре Кир различил, что оболочку, внутри которой он находится, цепко держат в лапах-щупальцах два существа неведомого Киру вида. Огромная информационная память робота не могла найти в своих упорядоченных недрах ничего, подобного этим существам. На планетах околосолнечного пространства таких существ не было.
Существа, державшие Кира, передвигались с большой скоростью, по расчётам Кира – километров восемьсот в час. Позади таял лёгкий фосфоресцирующий след от трудолюбиво пульсирующих двигателей.
«Двигатели, безусловно, искусственные, – решил Кир после продолжительного наблюдения. – Но как удачно сливаются они с живым организмом! Они как бы вмонтированы в тело, являясь его естественным продолжением».
Вскоре строения алардиан кончились, и глубоко внизу снова потянулась унылая равнина, озаряемая красноватым светом.
* * *
Энквена доставили в круглое помещение, здесь щупальца робота намертво прикрепили какими-то зажимами к полу.Алардиане бороздили пространство во всех направлениях. Энквен жадно фиксировал все происходящее и пытался в нём разобраться. Он постепенно наловчился улавливать и различать электромагнитные сигналы, с помощью которых существа переговаривались друг с другом. Энквен даже стал уже различать отдельных алардиан, – сначала все они казались ему одинаковыми. Сигналы, которыми обменивались существа, чередовались с неимоверной быстротой. «Вероятно, подобие азбуки Морзе», – решил Энквен, ум которого был склонен к поискам аналогий.
Проходили долгие часы, а все оставалось по-прежнему: все так же беспорядочно сновали алардиане, наполнявшие помещение. Одни влетали в многочисленные отверстия, другие, покружившись и, очевидно, сообщив что-то остальным, вылетали обратно. Третьи висели в пространстве неподвижно, приняв самые произвольные позы.
Но вот, видимо, получив какие-то сигналы, алардиане засуетились ещё сильнее. Несколько из них приблизились к Энквену и открепили его щупальца, а затем, накрепко обхватив его, поволокли прочь, поднявшись высоко вверх. Глубоко внизу Энквен видел диковинные конструкции, вибрирующие иглы, напоминающие шпили, и прозрачные полусферы, похожие на глыбы багрового льда. Наступала темнота, и купола ярко светились. На миг у Энквена возникло сильнейшее желание рвануться изо всех сил и бежать от своих тюремщиков. Но тут же мозг подсказал ему, что в этом случае вероятность спасения равна нулю: слишком уж быстры были алардиане и слишком много их было вокруг.
После получасового полёта конвоиры Энквена замедлили скорость и наконец остановились перед сооружением, свободно парящим в пространстве. Сверкающие линии конструкций образовывали свободные спирали, разбегающиеся во все стороны. Пока алардиане совещались, Энквен успел сделать несколько снимков сооружения с разных точек, и его информационная память пополнилась ещё десятком уникальных кадров.
Втолкнув несопротивляющегося Энквена внутрь помещения, конвоиры закрепили его щупальца и удалились.
Робот огляделся. Зыбкий волнообразный свет неизвестного происхождения лился с окружающих плоскостей и выпуклостей. Внезапно в дальнем люке, ведущем в туннель, Энквен уловил какое-то движение. Робот мгновенно пришёл в состояние боевой готовности и изо всех сил напрягся, чтобы вырваться, но тщетно. В этот миг Энквен пожалел, что не сделал раньше попытки убежать. Между тем вылезшее из люка существо медленно приблизилось к Энквену. От других алардиан оно отличалось несколько большими размерами, а также тем, что поверхность его тела, как и стены помещения, светилась мерцающим фиолетовым светом.
Энквен почувствовал, что алардианин обращается к нему. Микроантенны робота отчаянно заметались, улавливая сигналы.
Вскоре Энквен стал различать в сигналах алардианина определённый порядок, но найти в них какой бы то ни было смысл ему никак не удавалось.
Через некоторое время, убедившись в том, что Энквен не питает к нему никаких враждебных намерений, алардианин освободил щупальца робота, затем слегка подтолкнул его. Энквен сделал несколько шагов.
Неожиданно алардианин с силой толкнул Энквена к противоположной стене, так что робот еле удержал равновесие. Энквен уже приготовился было подороже продать свою жизнь и вцепиться в алардианина, но в этот момент огромная, слегка вогнутая стена, возле которой он находился, неожиданно вспыхнула и засветилась нежным розовым светом. «Экран», – догадался Энквен.
Внутренний ли механизм показывал эти картины? Или сам алардианин вызывал их на экране каким-то неведомым Энквену способом? Этого робот не знал.
По овальной поверхности проплывали строения, которые Энквен видел уже мельком, когда его доставляли сюда. Строения, казалось, свободно парили в пространстве. Алардиане сновали между ними во всех направлениях. Затем на экране показались какие-то приспособления и машины, неведомые Энквену. Робот жадно запоминал все, что двигалось перед ним.
Но вот экран на несколько мгновений очистился. Затем его поверхность стала медленно темнеть, наливаясь из глубины алой краской того же оттенка, что и алардианское солнце Проксима Центавра. И вот по вогнутой поверхности двинулись слева направо вращающиеся на ходу фигуры различных геометрических форм: клинообразные конусы сменялись треугольниками и трапециями, некоторые фигуры были посложнее, часть из них напоминала Энквену фигуры виденных им алардиан.
«Возможно, это их письменность, нечто вроде древнеегипетских иероглифов», – сделал вывод мозг Энквена.
Внезапно перед роботом появилась странно знакомая картина. В первую минуту Энквен не смог сообразить, где он видел все это…
…В глубине экрана быстро проплывает ровная пустыня, покрытая оранжевой пылью. Не спеша вырастают вдали скалы: массивные базальты сглаженных очертаний, серо-чёрного цвета… Круглые конические холмы безукоризненной геометрической формы… Наконец острые и высокие пики, окаймляющие гряду скал. Что это? Информационная память Энквена работает лихорадочно быстро. Напрасно он рылся в дебрях её. Ведь это же та самая местность, где они высадились вместе с Киром!
«Где-то сейчас Кир? Что с ним? – по ассоциации возникло у Энквена. – Что со звездолётом и экипажем?»
Между тем скалы, заполнившие весь экран, стали медленно уплывать куда-то в глубь. В итоге через несколько минут перед поражённым Энквеном возникла как бы рельефная карта большого участка поверхности Аларди. Атмосферы нет, и все детали видны необычайно отчётливо. А это что?
На экране проступила вдруг густая сетка, составленная из прямых равноотстоящих параллельных линий, пересечённых такими же линиями под прямым углом. Энквен продолжал вглядываться в багровую поверхность экрана. «Эти линии – координатная сетка», – вдруг осенило его.
Алардианин заметил, что робот начал проявлять признаки понимания, и стал время от времени касаться Энквена, указывая щупальцем то на экран, то на робота.
Энквен припомнил один из радиосигналов, которыми обменивались транспортировавшие его существа. Робот ещё тогда решил, основываясь больше на великолепно развитой интуиции, что этот сигнал является утвердительным ответом на вопрос, чем-то вроде «Да!» на человеческом языке. Теперь Энквен с помощью передатчика воспроизвёл этот сигнал. Приняв его, алардианин заметно оживился. Он стал ещё резче теребить Энквена, затем подтолкнул его почти вплотную к экрану и начал водить щупальцем по координатной сетке.
Энквен предположил, что алардианина интересует место их с Киром высадки, и, протянув осторожно своё щупальце, робот указал точку поодаль от скальной гряды. Теперь уже утвердительный сигнал испустил алардианин, и Энквен понял, что удовлетворил его любопытство.
Алардианин немедленно начал посылать в эфир мощные радиосигналы, очевидно, сообщая о своём успехе.
Энквен, переместившись к алардианину, захотел показать, что питает к нему самые дружелюбные чувства, и протянул для этого щупальце, желая погладить собеседника (повадка, также позаимствованная Энквеном ещё в Зелёном городке у своего человека-воспитателя). Но алардианин истолковал жест Энквена совсем иначе. Быстро отскочив в сторону и вверх, так что вспыхнуло голубоватое пламя двигателя, алардианин испустил несколько призывных радиосигналов. Немедленно в иллюминаторы помещения влетело двое существ, очевидно, находившихся неподалёку. Они почти одновременно испустили утвердительный ответ, а затем ловко скрепили все щупальца Энквена гибкими и прочными приспособлениями. «Как кандалы, виденные мной в историческом музее», – непроизвольно мелькнуло в мозгу Энквена. В этот миг в иллюминатор влетел ещё один алардианин. В передних щупальцах он держал какое-то орудие, показавшееся Энквену лучевой пушкой.
Робот успел ещё послать на «Каравеллу» отчаянную радиограмму, без надежды на то, что она дойдёт:
«Кир пропал. Я также гибну. Следов капитана Владимира не обнаружено. Энквен…»
В тот же миг влетевший последним алардианин подскочил к Энквену и заключил его в оболочку, которую робот принял сначала за орудие смерти. Вещество оболочки оказалось непроницаемым для сигналов, и мир для Энквена погрузился во мрак.
В следующую минуту с помощью своего гироскопа Энквен догадался, что его куда-то перемещают, и довольно быстро.
* * *
Пётр Голубничий с волнением следил за секундной стрелкой хронометра. Ровно через пятнадцать минут он должен был ввести штурману полную ампулу биостимулятора – прошло уже четыре часа после того, как капитан повернул верньер на пульте, и тело Алексея в течение нескольких миллионных долей секунды пронзил ток в сорок тысяч вольт…Перед этим Петру посчастливилось отыскать в картотеке информатория «Каравеллы» подробное описание метода электранса профессора Иро Мичи. Здесь приводилась полная схема расположения электродов на теле в момент включения тока, а также давалась структурная формула биофактора, который нужно было вводить в организм для блокировки жизненно важных органов.
К великой радости капитан обнаружил нужные препараты в аптечке корабля, и Пётр помянул добрым словом всех тех заботливых и дотошных людей, которые занимались снаряжением и комплектованием «Каравеллы».
Уже более четырех часов прошло с того момента, как Алексей Сибиряков погрузился в глубокое забытьё, подобное смерти. Голубничий в последний раз глянул на мерцающий циферблат: пора!..
Осторожно обнажив безвольную руку друга, Пётр стал протирать ватой, смоченной в спирте, место для инъекции: он ни за что не хотел доверить введение фактора какому-нибудь роботу.
Внезапно резко дрогнули и заплясали стрелки приборов на штурманском пульте. «Термоядерный взрыв!» – безошибочно определил капитан. Значит, Кир и Энквен нарушили запрет. Хотя, возможно, в этом была крайняя необходимость? Как он хотел бы быть теперь там, внизу, на Аларди! Но Координационный совет Земли перед стартом «Каравеллы» принял решение – на неведомую планету сначала высаживаются роботы, и лишь потом – люди, в случае, если высадка роботов произойдёт благополучно.
Мысли Голубничего завертелись роем. «Если детонация коснётся антивещества на поверхности Аларди – будет плохо… Надо хотя бы на время отдалить „Каравеллу“, перейти на новую стационарную орбиту…»
Отдав дежурному роботу необходимые распоряжения, капитан вновь вернулся к неподвижному Алексею. Он ввёл ему в вену биораствор, затем поправил белую плотную повязку на глазах: снять её можно будет не раньше, чем через десять часов. Неотвязная мысль тревожила капитана в тот момент, когда он поправлял безжизненно запрокинутую голову Алексея. Что, если он, новоиспечённый врач, в чём-то ошибся?…
Старая записная книжка капитана, до того свободно парившая в воздухе, вдруг плавно опустилась к нему на колени. Мысли Голубничего до того были заняты Алексеем, что прошло некоторое время, прежде чем он сообразил, что это вступили в действие инерционные силы: «Каравелла» включила двигатели малого манёвра.
* * *
Кир жадно оглядывал камеру, в которую его только посадили. Мог ли он знать, что здесь за час до этого находился Энквен?Перебрав тысячи всевозможных вариантов дальнейших действий, Кир решил пойти на хитрость.
Когда алардиане вскрыли баллон, они сочли Кира мёртвым: он никак не реагировал на их прикосновения. Освободив Кира от вязкой среды, в которой он находился, алардиане удалились.
Немного выждав, Кир осторожно приподнял плёнку, закрывавшую глаз-фотоэлемент. Прежде всего он убедился, что в помещении никого нет. Затем Кир включил дальновидение. На своём обзорном экране он явственно увидел то, что происходит вне помещения. Вокруг стремительно проносились алардиане. В чуткие уши-приборы Кира хлестали электромагнитные волны самых разнообразных частот и амплитуд. Они буквально «оглушали» Кира, и робот уменьшил чувствительность. Мгновенно мир буйно пляшущих и обгоняющих друг друга сигналов утих, отодвинувшись куда-то вглубь.
«Шансы пробиться сквозь полчища алардиан ничтожны, – оценивал обстановку электронный мозг Кира. – Но это – единственная возможность. С минуты на минуту сюда могут войти, поэтому надо спешить».
Мгновенно сделав расчёт, робот прыгнул в ближний иллюминатор. Кир недоучел малую силу тяжести и поэтому с силой задел край иллюминатора, – из тусклого неведомого металла брызнул сноп искр: так силён был удар. Тревожно дрогнула стрелка шкалы повреждений Кира, но разбираться в её показаниях не было времени.
На выходе из иллюминатора в «глаза» Кира ударил красноватый, полупрозрачный для человека свет, для Кира же видимость и сейчас была отличной. Вот бы включить реадвигатель! Но мозг не отдал такого приказа: он знал, что дюзы двигателя начисто сметены ещё во время первой стычки Кира.
Медленно, подобный гигантской снежинке, опускался Кир на негостеприимную поверхность Аларди. А в эфир уже неслись тревожные сигналы заметивших беглеца алардиан.
На максимальной скорости упругий поблёскивающий шар нёсся по поверхности чужой планеты, делая гигантские прыжки. Щупальца цепко хватались за малейшую неровность почвы, подчинённые единому стремлению – вперёд!
Наперерез Киру выскочил алардианин. Робот в каком-то непостижимом броске сумел увернуться от встречи. Однако тут же на Кира сверху спикировал второй. Кир вступил с ним в единоборство. Но щупальца его сразу же увязли, и не было никакой возможности их освободить. В это время на робота набросилось ещё несколько существ. С каждым мгновением их становилось все больше. Кира раздражали их тревожные, необычайно интенсивные радиосигналы. Внезапно страшный электрический разряд потряс робота. Координатор Кира отказал, и щупальца его беспомощно повисли. Однако способность Кира воспринимать и анализировать внешние впечатления ещё не потускнела.
Между тем алардиане, уцепившись за безжизненные щупальца своего пленника, подняли его и поспешно водворили в то самое помещение, откуда он так неудачно бежал.
Все события разместились на интервале немногим более одной минуты…
Прикрепив щупальца Кира к полу, почти все алардиане удалились. Остался алардианин, перед этим пытавшийся наладить контакт со вторым, точь-в-точь таким же странным шаром. И эта попытка оказалась небезуспешной: шар сообщил ему координаты высадки пришельцев на поверхности Аларди.
Откуда пришли эти существа? Чего им нужно? Не хотят ли они захватить Аларди, уничтожив алардиан?
После происшедшего в пространстве взрыва корабль исчез из поля зрения алардиан (они, конечно, не могли знать, что это «Каравелла» включила свои магнитные поглотители). С тех пор локаторы алардиан напрасно рыскали по небу в поисках ракеты пришельцев. Потому и щадили пока что алардиане своих пленников: с их помощью они надеялись захватить звездолёт.
Оставшийся наедине с Киром алардианин несколько раз безбоязненно приближался к роботу, касался его бессильных щупалец. При этом фоточувствительные пятна на поверхности существа возбуждённо шевелились, в «уши» Кира лился непрерывный поток неведомых радиосигналов.
В это время алардианин подошёл к стене и включил экран. Перед Киром, однако, не проплывали все те фантастические картины, которые показывались Энквену. На экране сразу же возникла знакомая Киру местность – точка их столь неудачной высадки на Аларди.
Алардианин желал уточнить координаты места высадки пришельцев – видимо, данные Энквена оказались неточными.
Увидев координатную сетку на поверхности экрана, Кир сразу же догадался, чего хочет от него это существо. «Назвать координаты – значит дать им возможность вычислить орбиту корабля», – чётко сформулировал вывод мозг Кира. – «Но в случае отказа алардиане могут меня уничтожить. Пусть! Лучше погибнуть одному, чем поставить под удар „Каравеллу“.»
Наконец, решив, что в результате электрического удара Кир утратил если не всю способность к восприятию, то значительную её часть, – алардианин прекратил попытки добиться чего-нибудь от робота. Он раздумывал: что же теперь делать с ненужным пленником?
Между тем в мозгу Кира созрела идея…
Он стал более внимательно вглядываться в простейшие образы и правильные геометрические фигуры, которые сменили на экране поверхность Аларди в точке высадки роботов, поверхность, знакомую Киру до мельчайших деталей.
* * *
Голубничий сидел подле штурмана, подобный каменному изваянию. Наконец у Алексея слегка дрогнула рука, он слабо пошевелился. Штурман начинал приходить в сознание. Он застонал и сделал попытку подняться.– Лежи, лежи! – придержал его капитан. – Тебе нужен абсолютный покой.
– Итак, я вернулся, – попробовал пошутить Алексей.
– Знаешь, – улыбнулся Пётр, – когда медицинский центр Земли запретит мне участие в космических полётах, я обязательно переквалифицируюсь во врача…
В серебристом свете белая повязка Алексея выделялась особенно рельефно.
– Послушай, – встревоженно сказал штурман, к чему-то прислушиваясь. – Что такое? Двигатели «Каравеллы» включены? Куда мы летим?…
– Я решил перейти на новую орбиту…
– Высадка? – обрадованно вскрикнул Алексей.
– Наоборот, – капитан поиграл желваками. – Мы удаляемся от Аларди.
– А что произошло?
Голубничий рассказал штурману о далёком взрыве внизу и о своих опасениях.
В этот момент неслышно влетевший в рубку Ин Сав доложил, что «Каравелла» вышла на заданную орбиту.
– Что делать? – спросил он голосом, лишённым всякого выражения.
– Отключи двигатели манёвра, – сказал капитан. Чересчур педантичный робот, почти лишённый собственной инициативы, раздражал его, и Пётр Петрович вновь представил себе Кира гордость Зелёного городка.
– Что радирует Кир? – как бы угадав его мысли, спросил Алексей Николаевич.
– Пока ничего нет.
Штурман ощупал повязку.
– Больно? – спросил капитан.
– Гораздо меньше. Скоро снимать?
Голубничий бросил взгляд на хронометр.
– Прошёл только час.
– Только час!.. – повторил штурман.
– Да. Ещё девять часов, – вздохнул капитан.
* * *
В то время, как двое людей на «Каравелле» напряжённо ждали результатов электранса, Энквен после долгого пути прибыл к месту назначения.Освободив робота от непроницаемой оболочки, алардиане бросили его в помещение и затем жёстко задраили входное отверстие. Здесь было совершенно темно.
Убедившись, что он свободен от пут, Энквен принялся осторожно осваивать помещение. Так уж был он запрограммирован.
Энквен сделал несколько шагов и остановился. Он уже успел сделать несколько инфраснимков, которые могли производиться в полной темноте. Теперь он решил, что нужен ещё рельефный снимок. Быстро выбрав из инструментов, которые всегда были при нём, длинный нейтритовый стержень, робот укрепил на конце его крохотную каплю беловатого вещества – термовзрывчатки, затем поднял щупальце со стержнем как можно выше и нажал контакт. Ослепительно вспыхнуло белое пламя, похожее на взрыв шаровой молнии. На миг отступила и вновь сомкнулась плотная тьма. Но Энквен не сделал снимка. Его мозг пришёл в состояние величайшего удивления: индикатор робота показал наличие в помещении… кислорода!.. Световая точка, которая с момента высадки роботов на Аларди прочно обосновалась на шкале под словом «вакуум», вдруг дрогнула и поползла влево…
Произвести анализ атмосферы было делом несложным и привычным: сотни раз он проделывал подобные операции на испытательных полигонах Зелёного городка. Через несколько секунд узкая лента перфокарты сообщила Энквену, что состав атмосферы в точности соответствует земному. А давление? Микробарометр Энквена показал 760 миллиметров ртутного столба. Нормальное земное давление. Здесь, на поверхности Аларди?
В первую минуту Энквен был поставлен в тупик показаниями приборов. Озадаченный мозг переключился на высший регистр, пытаясь найти всему этому наиболее вероятное обоснование. Фотоэлементы его быстро замигали, свидетельствуя о напряжённой работе мысли.
Возникало сразу два вопроса. Во-первых – откуда взялась здесь атмосфера? И во-вторых, почему состав её с такой удивительной точностью совпадает с составом земного воздуха? Второй факт был самым поразительным.
Внезапно в углу комнаты раздался лёгкий щелчок, и все помещение осветилось люминесцентной трубкой, пересекающей наискось потолок. Тускло мерцали стены из неизвестного Энквену металла. Трубка озарила несколько арок, смыкающихся высоко вверху.
Заинтересованный Энквен двинулся к огромной груде обломков, возвышавшейся в дальнем углу. Шёл он осторожно и, сделав шаг, замирал, держа в воздухе застывшее щупальце. Казалось, обломки обладают для робота какой-то притягательной силой.
Подойдя к груде, Энквен остановился. Как попали сюда эти спирали, клапаны и амортизаторы? Откуда эти до неузнаваемости изуродованные дюзы? Энквен поднял из груды искареженный обломок металла. Его мелкозернистый излом голубовато светился. Неужели это ардид – сверхтвёрдый сплав, изобретённый на Земле? Спектрограф подтвердил предположение Энквена. Но откуда здесь ардид? Неужели его сумели изобрести алардиане?