- Вы его знаете? - удивился Демарсе.
- Это мой старый знакомый... Но я не думала, что он так красив,- она продолжала смотреть на берег, в ее глазах, прикрытых черными кольцами окуляров бинокля, на какой-то миг растаяли льдинки, и она добавила тихо, как бы про себя: - Я, кажется, не жалею, что у меня не было второго патрона...
Но когда она опустила руку с биноклем, глаза ее были сухи и холодны, как всегда.
- Нужно, чтобы доктор Майкова приехала сюда одна.
- Но как это сделать?
- Это уже не ваша забота, Демарсе. Скажите, вы узнали, кто это появляется возле клиники и расспрашивает о ней шоферов такси?
- Это редактор "Рабочей газеты" .О'Патли.
- А-а,- протянула фрейлейн Морге.- Значит после разговора с доктором он решил заинтересоваться нашими делами... Займитесь им сегодня же, Демарсе, Я попозвоню шефу полиции, он вам поможет.
- Вы считаете, что я один не справлюсь?
- У вас грубые, однообразные приемы, Демарсе. Я считаю, что с редактором "Рабочей газеты" нужно поступить не так, как с доктором из портовой больницы. Иначе это вызовет подозрение.
Фрейлейн Морге еще раз посмотрела на берег. В ее глазах снова появилось непонятное Демарсе выражение,- на него она так не смотрела никогда.
Задернув шторку, она развернула машину.
О'Патли начинает действовать
Окна подвального этажа типографии "Рабочей газеты" уходили вниз, в землю. Из них несло запахом типографской краски, слышалось мягкое хлопанье старенькой печатной машины и шуршание газетной бумаги. Над подвальным этажом, в небольших полутемных комнатках разместилась редакция.
О'Патли ворчал над корректурной полосой, исчерканной квадратами и крестами полицейской цензуры; приписал в конце несколько слов, поставил жирную точку и сломал карандаш. Он поискал глазами перочинный нож, махнул рукой и бросил карандаш на стол.
Этой точкой и заканчивалась его работа в редакции.
Писать ему, вероятно, не придется долго.
О'Патли положил вытянутые руки на стол и некоторое время сидел так в глубоком раздумье. Потом достал из кармана пиджака две небольшие фотографии, и принялся их разглядывать. Отпечатки были бледные и нечеткие, и О'Патли недовольно хмурился.
- Глаза! - воскликнул он, наконец, с досадой. - Черт бы побрал эти глаза!
Откинувшись на стуле, он постучал в стенку. Послышался ответный стук, и вскоре в комнату вошел невысокий угловатый человек в джемпере с засученными рукавами. Это был Старки, заместитель редактора "Рабочей газеты", он же заведующий отделом иллюстраций, он же художник-карикатурист. Старки редко приходилось рисовать смеющиеся лица, и, вероятно, поэтому выражение его собственного лица было хмурым; возле углов рта пролегали две глубокие Складки.
О'Патли показал ему на снимки.
- Послушай, Старки. Неужели нельзя было отпечатать лучше?
- Лучше? - еще более нахмурился Старки.- Ты же сам видел свои негативы Хотел бы я посмотреть на человека, который сумеет сделать с них лучшие отпечатки.
- Да,- согласился О'Патли.- Негативы на самом деле были неважные. Но я хотел бы, в свою очередь, посмотреть на человека, который в моих условиях сумел бы сделать лучшие снимки. Мне все время мешал забор... Но теперь уже все равно. Новые делать некогда.
- Ты все-таки решил?
- Решил! Другого выхода нет. Ты остаешься за меня, Старки. Садись, потолкуем, что тебе нужно будет сделать...
Они поговорили о редакционных делах. Потом О'Патли решительно задвинул ящики -стола и встал. Старки молча проводил его до дверей.
- Ну, не хмурься, дружище,- сказал О'Патли, крепко на прощание пожимая ему руку.- Будем надеяться, что все сойдет хорошо. Вообрази, что это моя обычная поездка за сбором сенсационного материала...
Оставшись один, Старки присел за стол, взял в руки карандаш, рассеянно повертел его в руках и, заметив, что он сломан, полез в карман за перочинным ножом.
- Обычная поездка,- пробурчал он, стараясь подцепить ногтем тонкое лезвие перочинного ножа.- Как бы не так! Это то же самое, как если б поехать прямо к черту в зубы...
...Когда Демарсе в сопровождении тайного агента полиции вошел в редакцию, то застал там одного Старки, чинившего карандаш.
- Главного редактора нет,- ответил Старки, с удовольствием разглядывая тонкое аккуратно отточенное острие карандаша.- Он, не говорит нам, куда уезжает. В поисках хорошего материала наш редактор иногда забирается довольно далекой..
О'Патли дошел до кинотеатра "Олимпия" и удивленно свистнул. Лицо его выразило беспокойство. Место, где еще вчера висела афиша человека-трансформатора, сейчас было заклеено смеющейся физиономией какогото куплетиста-юмориста. О'Патли вошел в ограду кинотеатра и отыскал дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен!" В полутемном коридоре воздух был пропитан запахом киноклея, к которому примешивался запах пота.
Бубнил рояль, и высокий мужской голос что-то напевал визгливым речитативом, очевидно, это репетировал новый куплетист.
Постучав в первую попавшуюся дверь, О'Патли приоткрыл ее и смущенно попятился.
Ему сказали "войдите!", и он в нерешительности задержался на пороге.
В тесной комнатушке на стуле сидела белокурая девушка в незастегнутом халате и натягивала на голую ногу блестящий сапог.
- Войдите,- повторила девушка, не прекращая своего занятия,- и закройте дверь, Я не могу спокойно слышать, как голосит этот идиот.
О'Патли послушно закрыл за собой дверь и заметил в комнате еще одну девушку, красившую перед зеркалом губы. Тут же на столе, среди коробок и флаконов, лежали две длинные тонкие шлаги.
- Я бы хотел увидеть Роберто Бланка,- сказал О'Патли.
- Он уже здесь не работает,- бросила отрывисто первая девушка. Она сердитым движением натянула сапог и подняла с пола второй.- Наш толстый боров его выгнал и взял вон того дикого осла, который вопит в коридоре.
- Что ж, тем лучше...- вслух подумал О'Патли.
Девушка надернула второй сапог. Взяла со стола шпагу. Сгибая ее в руках, она подошла к О'Патли и уставилась на его рыжую шевелюру.
- Признаться, я всегда не любила рыжих,- недобро заметила она.- Вот что, господин...
- Одну минутку,- перебил ее редактор,- вы меня не поняли.
- А мне кажется, я вас очень хорошо поняла. Вам нужен не Роберто, вам нужно его место. Вы, очевидно, тоже куплетист-юморист?
- Совсем нет,- улыбнулся О'Патли.- Я никогда не думал, что могу подойти для этой роли.
- Не паясничайте! - гневно оборвала его девушка.-У Роберто больна дочь!..
- Я знаю. Успокойтесь, хоть я и рыжий, но не куплетист-юморист. Я знакомый Роберто и хочу помочь ему найти работу.
- Вы серьезно?
- Конечно. В больнице Рабочего Пригорода появилось место дежурного врача. Роберто мог бы туда устроиться.
Девушка несколько секунд смотрела недоверчиво, потом взгляд ее смягчился.
- Вы кажется неплохой парень,- сказала она примирительно,- хотя и рыжий. Не обижайтесь на меня. Если вы найдете Робу место, я извинюсь перед вами десять раз. Сейчас я дам его адрес.
Прежде чем идти к Роберто, О'Патли завернул в оптический магазин и вышел оттуда с футляром, в котором обычно хранят очки. И только потом направился по адресу, записанному на клочке бумаги со следами губной помады.
Дверь ему открыл сам Роберто.
- Ну, дружище,- сказал О Пат ли,- тебе предстоит серьезная работа.
И он вытащил из кармана две фотографии.
...Ночью круглый фонарь луны повис над темным спокойным морем. По воде побежали серебристые дорожки.
Но вот подул ветер, и уродливые тучи покрыли небо. Ветер стих под утро, но море долго еще не могло успокоиться. И когда взошло солнце, оно осветило вместо гладкой спокойной воды взбаламученную поверхность, всю покрытую изменчивыми буграми волн...
Дежурный в проходной будке клиники испуганно вздернул голову и поднялся с табурета.
Нет, за столом сидеть нельзя! Того и гляди уснешь.
А хозяйка может выйти, с минуты на минуту. Лучше он постоит на ногах, хотя до конца смены еще осталось два часа... Черт возьми, как медленно тянется время. Самое собачье дело дежурить с двенадцати до восьми утра.
Особенно если до двенадцати просидишь в пивной с товарищами. Пожалуй, лучше выйти на воздух.
Дежурный открыл дверь, остановился на пороге, поглядел на утреннее небо, потянулся и только было собрался зевнуть... но тут рот его перекосился, глаза удивленно мигнули. . На дороге, которая подходила к воротам клиники, прямо перед дверями его будки копошилась с ведерком и совочком в руках сгорбленная фигура уборщика в золотых очках.
Сторож перепугался.
Наверное, он все-таки вздремнул за столом, и чертов старикашка успел пробраться через будку. Не хватало еще, чтобы его увидела тут хозяйка!.
При этой мысли у дежурного вспотели ладони. Он Выскочил, схватил старика за рукав и, не особенно церемовясь, протащил в ограду клиники.
Уборщик послушно повиновался. Он кряхтя нагнулся, подобрал оброненный со;вок и побрел по дорожке, В дверях клиники показалась фрейлейн Морге. Она oбратила внимание на ковыляющую по двору сгорбленяую фигуру.
- Посмотрите,-сказала она доктору Крейде, слeдовавшему за ней,- наш уважаемый доктор Шпиглер стал выглядеть значительно бодрее. У него даже изменилась походка. Вы не находите?
Подслушанное совещание
Доктор Крейде пребывал в состоянии тяжелого раздумья. Фрейлейн Морге сказала ему, что они сейчас поедут в Кенн. Господин Эксон собирает там маленькое секретное совещание немногих, лично ему известных промышленников. Цель совещания - создать тайное акционерное общество по практическому освоению вируса "В"-13.
Это и заставило доктора Крейда задуматься.
Значит теперь кое-кто из посторонних узнает о его участии в таком международно-уголовном деле. И в случае неудачи он, доктор. Крейде, может оказаться "стрелочником", на котором многие отыграются. Посторонние окажутся свидетелями, и он попадет на скамью подсудимых. Он не настолько большая фигура, и у него нет связей, которые спасли бы его от пенькового воротничка...
Не пора ли ему выбираться из трясины, пока она не сомкнулась у него над головой?..
Занятый такими мрачными размышлениями, он прослушал, что сказала фрейлейн Морге о Шпиглере. Ей пришлось повторить вопрос.
- Да, да,- поспешно согласился доктор Крейде, наскоро сообразив, о чем идет речь.- На самом деле, он выглядит значительно лучше.
Отвечая, он побледнел, как будто фрейлейн Морге могла узнать его мысли - он понимал, что случись это, он через неделю походил бы на доктора Шпилера или того хуже.
Очевидно, доктор Крейде не особенно умело скрыл свое волнение; фрейлейн Морге посмотрела на него пристально.
- Вы чем-то расстроены? - спросила она.
Доктор Крейде старался не побледнеть еще более. Ощущение опасности вызвало у него мобилизацию всех его способностей, и он проявил редкую находчивость.
- Вы правы, фрейлейн. Я несколько озабочен тем обстоятельством, что доктор Майкова, вероятно, уже получила препарат. Она может приехать в больницу в мое отсутствие.
- Не беспокойтесь. Препарат пришел, но извещение она получит не раньше завтрашнего дня. К этому времени мы успеем вернуться. Садитесь в машину, не будем терять времени.
К господину Эксону они вошли последними. Их уже ждали. На круглой вешалке в передней висело несколько шляп и пальто.
Фрейлейн Морге уверенно прошла в приемную и бросила на стол рядом с пишущей машинкой свои перчатки.
Навстречу поднялась секретарь господина Эксона мисс Фруди: она не видела раньше этой женщины у своего шефа.
Фрейлейн Морге быстро прошла в кабинет, задев секретаря локтем. Нос у мисс Фруди заалел от возмущения. Углы губ ее рта, презрительно опустились. Брезгливо, двумя пальчиками она взяла со стола черные перчатки, отнесла их в переднюю и швырнула там на столик.
В приемную выглянул господин Эксон.
- Никого не пускать! - приказал он и закрыл дверь, щелкнув ключом.
Мисс Фруди это удивило. Она была исполнительным и усердным работником, искренне преданным своему шефу. Господин Эксон это знал и не скрывал от нее своих дел. Но очевидно совещание было уж очень важным и очень секретным - в кабинете были выключены все телефоны. Но самое любопытное: совещание начали только тогда, когда приехала эта женщина, эта нахалка, разбрасывающая по столам свои вонючие перчатки. Значит все ждали только ее.
Зачем она понадобилась господину Эксону?..
Такие вопросы мешали мисс Фруди сосредоточиться на работе. Перепечатав какое-то письмо, она обнаружила, что сделала пять ошибок. Бросив письмо в корзину, она вложила в машинку новый лист, продолжая поглядывать на закрытую дверь кабинета.
Любопытство не давало ей покоя...
Наконец, не выдержав, она встала, подошла на цыпочках к двери и прислушалась; но, кроме неясного гула, не могла разобрать ни слова. Тогда она присела и приложила ухо к замочной скважине.
Она уже не думала о том, зачем ей все это нужно и что будет с ней, если ее заметят за таким неблаговидным занятием. Холодная логика рассуждений уступила место пылкому любопытству... Мисс Фруди вздрогнула, услышав голос своего шефа, но потом освоилась и затаила дыхание.
- ...после того, как профессор Морге ознакомил вас, господа, с сущностью своей талантливой многолетней работы, я хочу дополнить его доклад маленькой иллюстрацией - представить вам экспонат. Прошу вас, доктор Крейде!..
Услышав шорох, секретарша испуганно отшатнулась от двери, но тут же сообразила, что доктор Крейде, очевидно, направился за экспонатом в комнату отдыха господина Эксона.
Мисс Фруди успокоилась, ей страшно захотелось узнать, что за экспонат приготовил шеф для своих гостей. Она нагнулась и заглянула в узкий прямоугольник замочной скважины, но увидела только пустой стул у противоположной стены. Вдруг что-то задвигалось в узком поле ее видимости, у стула появилась фигура в синей спецодежде рабочего. Так вот, оказывается, чью кепку она видела сегодня на вешалке!
Лицо у рабочего было слегка отечное, припухшее, черты сглажены и неопределенны, как у ребенка. Двигался он вяло и нерешительно; вот его попросили сесть, и он поспешно опустился на стул, оглядывая комнату растерянными, испуганными глазами.
"Это какой-то слабоумный. Зачем он им?",- подумала мисс Фруди. Она опять приникла ухом к замочной скважине.
- ...р-абочий моего завода,- услышала она голос господина Эксона.- Я вас познакомлю с его биографией, с его прошлым и настоящим. Возможно, что вы, господа, поверили бы мне на слово, но я решил запастись официальными документами. Дело - есть дело!
Мисс Фруди услышала, как зашелестели бумаги в руках ее шефа.
- Итак, первый документ о его прошлом. Дан полицейским управлением города Зиттина, отделом секретной службы... Рабочий-электрик Дэн Марти за антипатриотические настроения, выразившиеся в активной пропаганде против войны в 1943 году, был отдан под суд, отбывал два года тюремного -заключения... Последним его аккордом была организация забастовки на моем заводе дизелей. Забастовку удалось ликвидировать только после ареста стачечного комитета, председателем которого был все тот же Дэн Марти.
До слуха мисс Фруди донеслись недоверчивые и удивленные восклицания присутствующих.
Она продолжала смотреть в замочную скважину.
Дэн Марти сидел на стуле безучастный ко всему. Часто моргая, он глядел себе под ноги. На неподвижном лице не отражалось ни одной мысли, как будто разговор совершенно не касался его.
- Как видите, господа,- говорил Эксон,- в прошлом у Дэна Марти не было недостатка в революционных настроениях. Посмотрим теперь его настоящее. Даже по его виду можно заключить, что он растерял значительную часть своих агрессивных способностей. Но я зачитаю вам официальную справку из психиатрической больницы... У Дэна Марти после перенесенного им тяжелого энцефалита... Вы меня понимаете, господа!., тяжелого энцефалита... имеется частичное повреждение центральной нервной системы. Больной не способен к умственной работе, но может заниматься несложным физическим трудом... Теперь оцените, господа, политический и экономический эффект изобретения профессора Морге. Самым сильным оружием на сегодня считается атомная бомба. Но что можно было бы показать после действия атомной бомбы? Разрушенные дома, которые нужно вновь построить? Трупы людей, которые нужно похоронить... Люди, подобные Марти, будут совершенно безопасны, но могут служить подсобной рабочей силой, жить, не обременяя и не беспокоя никого.
"При чем тут атомная бомба?" -подумала мисс Фруди. И вдруг услышала стук во входную дверь.
От неожиданности по лицу секретарши побежали красные пятна. Испуганно кинулась она к своему столику, к коробочке с пудрой... Когда она открыла дверь, то у нее было строгое, невозмутимое лицо человека, которого уж никак нельзя обвинить в неблаговидных делах.
Испугалась мисс Фруди напрасно, за дверью оказался почтальон с пачкой писем и телеграмм.
Тщательно проверив корреспонденцию и расписавшись за нее, мисс Фруди закрыла дверь. Потом, как всегда, рассортировала почту, вскрыла письма, адресованные не лично господину Эксону и, зарегистрировав их, разложила в соответствующие папки... И когда, наконец, снова заняла свой пост у двери, то услышала женский голос.
"Ага, это как раз говорит та нахалка, которая толкнула меня".
- ...господа боятся вложить свои деньги в такое непроверенное предприятие?..- услышала мисс Фруди. - Вы хотите более убедительных результатов. Вам нужен массовый эксперимент? Хорошо. Пусть господа следят за сообщениями газет!
...Совещание закончилось вскоре после выступления женщины. Закрывая ящики стола, мисс Фруди попыталась связать все услышанное ею и сообразить, какой же вопрос решался на совещании, но потом взглянула на часы и заторопилась. У нее был билет на фильм "Безумные увлечения", и она боялась опоздать.
Луна не вовремя выглянула из-за тучи и осветила ярким холодным светом оба берега пограничной речки.
Старший сержант Батраков замер в тени небольшого валуна, согнувшись в неудобной позе. В десяти шагах виднелись кусты, но чтобы туда добраться, нужно было ждать следующей тучки. Переползать при свете Батракову не хотелось: он только что заметил на том берегу реки какое-то движение.
Там мог быть зверь. А мог быть и человек.
Поэтому, внимательно следя за берегом, старший сержант поглядывал и на небо. Но небесные странницы мало интересовались земными делами пограничника Батракова, и когда, наконец, они закрыли луну, то у него настолько затекли ноги, что до кустов пришлось добираться на четвереньках.
Внезапно послышался громкий всплеск... Батраков вскинул на руку автомат. При слабом свете он заметил, как среди гладкого плеса речки разбегались круги.
Это могла сделать рыба, но мог сделать и диверсант, решивший в водолазном костюме перебрести неширокую речушку. Прячась за кустами, Батраков подобрался поближе к месту всплеска.
Подождал.
Но все было тихо и на той и на этой стороне...
Утром, незадолго до смены, на речку приехал дежурный по кухне рядовой Денис Сумбаев. Пока лошадь пила воду, пограничники выкурили по папироске. Потом Сумбаев пригоршнями напился из речки. Он был плотный и здоровый, пил долго и со вкусом.
...Сменившись, Батраков доложил начальнику заставы капитану Васильеву о всплеске на реке и о движении на том берегу.
- Где Таня?
В номере было душно и жарко. Березкин, одетый в ослепительно-белую рубашку и такие же брюки, читал за столом какую-то толстую и, судя по ее потрепанности, интересную книгу. Он переносил жару легко, но Байдарову "в комнате было тaк же "хорошо", как белому медведю на русской печи.
Уйти из номера было нельзя: два часа тому назад Таня уехала в больницу, ждали ее звонка или приезда.
От нечего делать Байдаров попробовал было приводить .в порядок свои записи, однако термометр у подъезда гостиницы уже поднялся за цифру сорок, мысли в голове были какие-то вялые и распаренные, и Байдаров не мог придумать ни одной толковой фразы. Изнывая, от жары, он плюнул на все условности, разделся до трусов и улегся на диване у окна.
Хотелось курить. Папиросы были под рукой, но спички лежали где-то на столе, а встать с дивана не хватало силы.
Байдаров пожевал в зубах папиросу и сказал: - Сережа, ты мне друг или нет?
- Ну?
- Я тебя спрашиваю?
- Для чего ты задаешь глупые вопросы?
- Значит, я могу просить тебя оказать мне услугу?
- Конечно.
- Тогда брось мне, пожалуйста, спички. Они на столе, возле тебя.
Коробка спичек мелькнула в воздухе, и Байдаров поймал ее на лету.
Березкин опять уткнулся в книгу.
- Ты что читаешь, Сережа?
- "Три мушкетера".
- Где же ты ее взял?
- Нашел в машине, в ящике с инструментом.
Байдаров выпустил в потолок огромный клуб дыма.
Очевидно, папироса чуточку улучшила его настроение.
- Что же сейчас поделывает твой Д'Артаньян?
- Собирается на свидание с миледи, с леди Кларик.
- Несчастный. Ему дорого обойдется это удовольствие.
Березкин, видя, что товарищу от скуки хочется поговорить, отложил книгу в сторону.
- А тебе нравится Дюма? - спросил он.
- Не особенно.
- Он красиво описывает мужество.
- Куда там. У него даже и убивают не иначе, как с реверансами.
- Ну не везде,-защищал Березкин прославленного романиста.- А мне иногда хотелось бы побыть на месте Д'Артаньяна.
- Где именно? - лениво спросил Байдаров.- На свидании с леди Кларик?
- Яша! - укоризненно заметил застенчивый, как девушка, Березкин.
- Ну-ну,- улыбнулся Байдаров,- пошутил. Да и упаси нас бог от встречи с такой женщиной. К счастью, они попадаются только в романах... Однако у нас есть реальная, настоящая девушка, которая вот уже два часа как уехала в больницу и совершенно не думает о нас. Позвони-ка ей, Сережа. Хотя я забыл, что ты не разумеешь местного языка; тогда ты только набери номер, а разговаривать буду я.
Из больницы ответили, что доктор Майкова уже уехала.
- Значит, скоро будет здесь,-заключил Байдаров.
Однако он успел выкурить еще одну папиросу, Березкин прочитал еще одну главу в "Трех мушкетерах", а Тани все не было.
- Негодная девчонка,- ворчал Байдаров..- Конечно, заехала в какой-нибудь модный магазин посмотреть на тряпки.
- Таня не заедет,- заявил Березкин.- Она не такая девушка, она не интересуется тряпками.
- Много ты понимаешь в девушках.
Березкин не стал дискутировать на такую сложную тему. Он пошел в ванную и вынес большой картон, на котором сохли его пробные отпечатки с последней пленки. Ему не терпелось посмотреть, как вышла Таня на его снимках, и он сделал несколько увеличений.
- Покажи-ка,- заинтересовался Байдаров.- Ага...
Таня Майкова садится в машину... так, так... Таня Майкова в вестибюле гостиницы.
Березкин несколько смутился. На самом деле он сделал только те снимки, на которых была Таня, но Байдаров удержался от шутливых комментариев на эту тему.
-- А вот Таня на трибуне во время доклада Она говорила неплохо, ей много аплодировали, особенно студенты с галерки. Но больше всех, конечно, я... Хорошая девушка. Я бы на твоем, месте влюбился в нее.
- Почему, именно, я? - покраснел Березкин.
- Мне нельзя,- заявил Байдаров,- потому, что... подожди, а это что за снимок?
- Это я вас у подъезда здешней больницы хотел снять.
- Вижу. Но что тут за машина?
- Не знаю. Подъехал кто:то.
Байдаров присмотрелся к снимку, потом встал с дивана и зашлепал босыми ногами к окну. Там он разглядывал снимок, повернув его к свету. Лицо его стало серьезным.
- Сережа, видишь женщину за рулем? Ты не знаешь, кто она?
- Нет, конечно. Тебе она понравилась?
-- Очень понравилась,- Байдаров поспешно уселся на диван и взялся за ботинок.- Тем более, что я уже встречался с самим оригиналом. Сережа, эта женщина стреляла в тебя в Берлине.
Березкин пригляделся к снимку.
- Вот как?..- протянул он.- Она очень красивая.
- Разве это ее оправдывает?
- Нет, я просто так... Но как она смотрит на Таню.
- Вот это-то меня и беспокоит,- заявил Байдаров, натягивая второй ботинок.- Пока я одеваюсь, сходи узнай, может быть, Таня уже приехала.
Но Тани в номере не было.
Байдаров быстро застегнул пуговицы на рубашке.
Березкин с некоторым удивлением и смутным ощущением тревоги следил за товарищем.
- Объясни, Яша, почему тебя так беспокоит появление этой женщины?
- Сереженька, эта женщина опасней той, которую выдумал в своем романе Дюма.
- Чем же?
- Тем, что она существует в действительности, и мы, к сожалению, уже с ней встречались.
- Но что она может сделать нам?
- Нам, может быть, ничего.
- Ты боишься за Таню?
- Да, боюсь. Очень боюсь. Я думаю, здесь опять замешались витамины профессора Русакова.
- Яша! - встревожился Березкин.- Я тебя не понимаю.
- Потом, потом, Сережа. По дороге объясню,- Байдаров поспешно засовывал в карманы пиджака деньги и папиросы.- Пошли заказывать такси.
- Куда мы поедем?
- Поедем разыскивать Таню.
В больнице старшего врача не оказалось. Сестра ответила, что доктор Майкова сделала вливание больному и уехала более часу тому назад. Куда? Об этом она не знает.
- Может быть, она решила съездить на пляж?-сказал Березкин.
- Одна? - Байдаров с сомнением покачал головой.
Они проехали на пляж.
Тани не было и на пляже. Купальщики уже разъехались. Багровое солнце садилось в мутно-серое море. Небо быстро темнело.
Друзья внимательно оглядели всю прибрежную полосу и вернулись в машину. Возле ближайшего ресторанчика Байдаров остановил такси.
- Это мой старый знакомый... Но я не думала, что он так красив,- она продолжала смотреть на берег, в ее глазах, прикрытых черными кольцами окуляров бинокля, на какой-то миг растаяли льдинки, и она добавила тихо, как бы про себя: - Я, кажется, не жалею, что у меня не было второго патрона...
Но когда она опустила руку с биноклем, глаза ее были сухи и холодны, как всегда.
- Нужно, чтобы доктор Майкова приехала сюда одна.
- Но как это сделать?
- Это уже не ваша забота, Демарсе. Скажите, вы узнали, кто это появляется возле клиники и расспрашивает о ней шоферов такси?
- Это редактор "Рабочей газеты" .О'Патли.
- А-а,- протянула фрейлейн Морге.- Значит после разговора с доктором он решил заинтересоваться нашими делами... Займитесь им сегодня же, Демарсе, Я попозвоню шефу полиции, он вам поможет.
- Вы считаете, что я один не справлюсь?
- У вас грубые, однообразные приемы, Демарсе. Я считаю, что с редактором "Рабочей газеты" нужно поступить не так, как с доктором из портовой больницы. Иначе это вызовет подозрение.
Фрейлейн Морге еще раз посмотрела на берег. В ее глазах снова появилось непонятное Демарсе выражение,- на него она так не смотрела никогда.
Задернув шторку, она развернула машину.
О'Патли начинает действовать
Окна подвального этажа типографии "Рабочей газеты" уходили вниз, в землю. Из них несло запахом типографской краски, слышалось мягкое хлопанье старенькой печатной машины и шуршание газетной бумаги. Над подвальным этажом, в небольших полутемных комнатках разместилась редакция.
О'Патли ворчал над корректурной полосой, исчерканной квадратами и крестами полицейской цензуры; приписал в конце несколько слов, поставил жирную точку и сломал карандаш. Он поискал глазами перочинный нож, махнул рукой и бросил карандаш на стол.
Этой точкой и заканчивалась его работа в редакции.
Писать ему, вероятно, не придется долго.
О'Патли положил вытянутые руки на стол и некоторое время сидел так в глубоком раздумье. Потом достал из кармана пиджака две небольшие фотографии, и принялся их разглядывать. Отпечатки были бледные и нечеткие, и О'Патли недовольно хмурился.
- Глаза! - воскликнул он, наконец, с досадой. - Черт бы побрал эти глаза!
Откинувшись на стуле, он постучал в стенку. Послышался ответный стук, и вскоре в комнату вошел невысокий угловатый человек в джемпере с засученными рукавами. Это был Старки, заместитель редактора "Рабочей газеты", он же заведующий отделом иллюстраций, он же художник-карикатурист. Старки редко приходилось рисовать смеющиеся лица, и, вероятно, поэтому выражение его собственного лица было хмурым; возле углов рта пролегали две глубокие Складки.
О'Патли показал ему на снимки.
- Послушай, Старки. Неужели нельзя было отпечатать лучше?
- Лучше? - еще более нахмурился Старки.- Ты же сам видел свои негативы Хотел бы я посмотреть на человека, который сумеет сделать с них лучшие отпечатки.
- Да,- согласился О'Патли.- Негативы на самом деле были неважные. Но я хотел бы, в свою очередь, посмотреть на человека, который в моих условиях сумел бы сделать лучшие снимки. Мне все время мешал забор... Но теперь уже все равно. Новые делать некогда.
- Ты все-таки решил?
- Решил! Другого выхода нет. Ты остаешься за меня, Старки. Садись, потолкуем, что тебе нужно будет сделать...
Они поговорили о редакционных делах. Потом О'Патли решительно задвинул ящики -стола и встал. Старки молча проводил его до дверей.
- Ну, не хмурься, дружище,- сказал О'Патли, крепко на прощание пожимая ему руку.- Будем надеяться, что все сойдет хорошо. Вообрази, что это моя обычная поездка за сбором сенсационного материала...
Оставшись один, Старки присел за стол, взял в руки карандаш, рассеянно повертел его в руках и, заметив, что он сломан, полез в карман за перочинным ножом.
- Обычная поездка,- пробурчал он, стараясь подцепить ногтем тонкое лезвие перочинного ножа.- Как бы не так! Это то же самое, как если б поехать прямо к черту в зубы...
...Когда Демарсе в сопровождении тайного агента полиции вошел в редакцию, то застал там одного Старки, чинившего карандаш.
- Главного редактора нет,- ответил Старки, с удовольствием разглядывая тонкое аккуратно отточенное острие карандаша.- Он, не говорит нам, куда уезжает. В поисках хорошего материала наш редактор иногда забирается довольно далекой..
О'Патли дошел до кинотеатра "Олимпия" и удивленно свистнул. Лицо его выразило беспокойство. Место, где еще вчера висела афиша человека-трансформатора, сейчас было заклеено смеющейся физиономией какогото куплетиста-юмориста. О'Патли вошел в ограду кинотеатра и отыскал дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен!" В полутемном коридоре воздух был пропитан запахом киноклея, к которому примешивался запах пота.
Бубнил рояль, и высокий мужской голос что-то напевал визгливым речитативом, очевидно, это репетировал новый куплетист.
Постучав в первую попавшуюся дверь, О'Патли приоткрыл ее и смущенно попятился.
Ему сказали "войдите!", и он в нерешительности задержался на пороге.
В тесной комнатушке на стуле сидела белокурая девушка в незастегнутом халате и натягивала на голую ногу блестящий сапог.
- Войдите,- повторила девушка, не прекращая своего занятия,- и закройте дверь, Я не могу спокойно слышать, как голосит этот идиот.
О'Патли послушно закрыл за собой дверь и заметил в комнате еще одну девушку, красившую перед зеркалом губы. Тут же на столе, среди коробок и флаконов, лежали две длинные тонкие шлаги.
- Я бы хотел увидеть Роберто Бланка,- сказал О'Патли.
- Он уже здесь не работает,- бросила отрывисто первая девушка. Она сердитым движением натянула сапог и подняла с пола второй.- Наш толстый боров его выгнал и взял вон того дикого осла, который вопит в коридоре.
- Что ж, тем лучше...- вслух подумал О'Патли.
Девушка надернула второй сапог. Взяла со стола шпагу. Сгибая ее в руках, она подошла к О'Патли и уставилась на его рыжую шевелюру.
- Признаться, я всегда не любила рыжих,- недобро заметила она.- Вот что, господин...
- Одну минутку,- перебил ее редактор,- вы меня не поняли.
- А мне кажется, я вас очень хорошо поняла. Вам нужен не Роберто, вам нужно его место. Вы, очевидно, тоже куплетист-юморист?
- Совсем нет,- улыбнулся О'Патли.- Я никогда не думал, что могу подойти для этой роли.
- Не паясничайте! - гневно оборвала его девушка.-У Роберто больна дочь!..
- Я знаю. Успокойтесь, хоть я и рыжий, но не куплетист-юморист. Я знакомый Роберто и хочу помочь ему найти работу.
- Вы серьезно?
- Конечно. В больнице Рабочего Пригорода появилось место дежурного врача. Роберто мог бы туда устроиться.
Девушка несколько секунд смотрела недоверчиво, потом взгляд ее смягчился.
- Вы кажется неплохой парень,- сказала она примирительно,- хотя и рыжий. Не обижайтесь на меня. Если вы найдете Робу место, я извинюсь перед вами десять раз. Сейчас я дам его адрес.
Прежде чем идти к Роберто, О'Патли завернул в оптический магазин и вышел оттуда с футляром, в котором обычно хранят очки. И только потом направился по адресу, записанному на клочке бумаги со следами губной помады.
Дверь ему открыл сам Роберто.
- Ну, дружище,- сказал О Пат ли,- тебе предстоит серьезная работа.
И он вытащил из кармана две фотографии.
...Ночью круглый фонарь луны повис над темным спокойным морем. По воде побежали серебристые дорожки.
Но вот подул ветер, и уродливые тучи покрыли небо. Ветер стих под утро, но море долго еще не могло успокоиться. И когда взошло солнце, оно осветило вместо гладкой спокойной воды взбаламученную поверхность, всю покрытую изменчивыми буграми волн...
Дежурный в проходной будке клиники испуганно вздернул голову и поднялся с табурета.
Нет, за столом сидеть нельзя! Того и гляди уснешь.
А хозяйка может выйти, с минуты на минуту. Лучше он постоит на ногах, хотя до конца смены еще осталось два часа... Черт возьми, как медленно тянется время. Самое собачье дело дежурить с двенадцати до восьми утра.
Особенно если до двенадцати просидишь в пивной с товарищами. Пожалуй, лучше выйти на воздух.
Дежурный открыл дверь, остановился на пороге, поглядел на утреннее небо, потянулся и только было собрался зевнуть... но тут рот его перекосился, глаза удивленно мигнули. . На дороге, которая подходила к воротам клиники, прямо перед дверями его будки копошилась с ведерком и совочком в руках сгорбленная фигура уборщика в золотых очках.
Сторож перепугался.
Наверное, он все-таки вздремнул за столом, и чертов старикашка успел пробраться через будку. Не хватало еще, чтобы его увидела тут хозяйка!.
При этой мысли у дежурного вспотели ладони. Он Выскочил, схватил старика за рукав и, не особенно церемовясь, протащил в ограду клиники.
Уборщик послушно повиновался. Он кряхтя нагнулся, подобрал оброненный со;вок и побрел по дорожке, В дверях клиники показалась фрейлейн Морге. Она oбратила внимание на ковыляющую по двору сгорбленяую фигуру.
- Посмотрите,-сказала она доктору Крейде, слeдовавшему за ней,- наш уважаемый доктор Шпиглер стал выглядеть значительно бодрее. У него даже изменилась походка. Вы не находите?
Подслушанное совещание
Доктор Крейде пребывал в состоянии тяжелого раздумья. Фрейлейн Морге сказала ему, что они сейчас поедут в Кенн. Господин Эксон собирает там маленькое секретное совещание немногих, лично ему известных промышленников. Цель совещания - создать тайное акционерное общество по практическому освоению вируса "В"-13.
Это и заставило доктора Крейда задуматься.
Значит теперь кое-кто из посторонних узнает о его участии в таком международно-уголовном деле. И в случае неудачи он, доктор. Крейде, может оказаться "стрелочником", на котором многие отыграются. Посторонние окажутся свидетелями, и он попадет на скамью подсудимых. Он не настолько большая фигура, и у него нет связей, которые спасли бы его от пенькового воротничка...
Не пора ли ему выбираться из трясины, пока она не сомкнулась у него над головой?..
Занятый такими мрачными размышлениями, он прослушал, что сказала фрейлейн Морге о Шпиглере. Ей пришлось повторить вопрос.
- Да, да,- поспешно согласился доктор Крейде, наскоро сообразив, о чем идет речь.- На самом деле, он выглядит значительно лучше.
Отвечая, он побледнел, как будто фрейлейн Морге могла узнать его мысли - он понимал, что случись это, он через неделю походил бы на доктора Шпилера или того хуже.
Очевидно, доктор Крейде не особенно умело скрыл свое волнение; фрейлейн Морге посмотрела на него пристально.
- Вы чем-то расстроены? - спросила она.
Доктор Крейде старался не побледнеть еще более. Ощущение опасности вызвало у него мобилизацию всех его способностей, и он проявил редкую находчивость.
- Вы правы, фрейлейн. Я несколько озабочен тем обстоятельством, что доктор Майкова, вероятно, уже получила препарат. Она может приехать в больницу в мое отсутствие.
- Не беспокойтесь. Препарат пришел, но извещение она получит не раньше завтрашнего дня. К этому времени мы успеем вернуться. Садитесь в машину, не будем терять времени.
К господину Эксону они вошли последними. Их уже ждали. На круглой вешалке в передней висело несколько шляп и пальто.
Фрейлейн Морге уверенно прошла в приемную и бросила на стол рядом с пишущей машинкой свои перчатки.
Навстречу поднялась секретарь господина Эксона мисс Фруди: она не видела раньше этой женщины у своего шефа.
Фрейлейн Морге быстро прошла в кабинет, задев секретаря локтем. Нос у мисс Фруди заалел от возмущения. Углы губ ее рта, презрительно опустились. Брезгливо, двумя пальчиками она взяла со стола черные перчатки, отнесла их в переднюю и швырнула там на столик.
В приемную выглянул господин Эксон.
- Никого не пускать! - приказал он и закрыл дверь, щелкнув ключом.
Мисс Фруди это удивило. Она была исполнительным и усердным работником, искренне преданным своему шефу. Господин Эксон это знал и не скрывал от нее своих дел. Но очевидно совещание было уж очень важным и очень секретным - в кабинете были выключены все телефоны. Но самое любопытное: совещание начали только тогда, когда приехала эта женщина, эта нахалка, разбрасывающая по столам свои вонючие перчатки. Значит все ждали только ее.
Зачем она понадобилась господину Эксону?..
Такие вопросы мешали мисс Фруди сосредоточиться на работе. Перепечатав какое-то письмо, она обнаружила, что сделала пять ошибок. Бросив письмо в корзину, она вложила в машинку новый лист, продолжая поглядывать на закрытую дверь кабинета.
Любопытство не давало ей покоя...
Наконец, не выдержав, она встала, подошла на цыпочках к двери и прислушалась; но, кроме неясного гула, не могла разобрать ни слова. Тогда она присела и приложила ухо к замочной скважине.
Она уже не думала о том, зачем ей все это нужно и что будет с ней, если ее заметят за таким неблаговидным занятием. Холодная логика рассуждений уступила место пылкому любопытству... Мисс Фруди вздрогнула, услышав голос своего шефа, но потом освоилась и затаила дыхание.
- ...после того, как профессор Морге ознакомил вас, господа, с сущностью своей талантливой многолетней работы, я хочу дополнить его доклад маленькой иллюстрацией - представить вам экспонат. Прошу вас, доктор Крейде!..
Услышав шорох, секретарша испуганно отшатнулась от двери, но тут же сообразила, что доктор Крейде, очевидно, направился за экспонатом в комнату отдыха господина Эксона.
Мисс Фруди успокоилась, ей страшно захотелось узнать, что за экспонат приготовил шеф для своих гостей. Она нагнулась и заглянула в узкий прямоугольник замочной скважины, но увидела только пустой стул у противоположной стены. Вдруг что-то задвигалось в узком поле ее видимости, у стула появилась фигура в синей спецодежде рабочего. Так вот, оказывается, чью кепку она видела сегодня на вешалке!
Лицо у рабочего было слегка отечное, припухшее, черты сглажены и неопределенны, как у ребенка. Двигался он вяло и нерешительно; вот его попросили сесть, и он поспешно опустился на стул, оглядывая комнату растерянными, испуганными глазами.
"Это какой-то слабоумный. Зачем он им?",- подумала мисс Фруди. Она опять приникла ухом к замочной скважине.
- ...р-абочий моего завода,- услышала она голос господина Эксона.- Я вас познакомлю с его биографией, с его прошлым и настоящим. Возможно, что вы, господа, поверили бы мне на слово, но я решил запастись официальными документами. Дело - есть дело!
Мисс Фруди услышала, как зашелестели бумаги в руках ее шефа.
- Итак, первый документ о его прошлом. Дан полицейским управлением города Зиттина, отделом секретной службы... Рабочий-электрик Дэн Марти за антипатриотические настроения, выразившиеся в активной пропаганде против войны в 1943 году, был отдан под суд, отбывал два года тюремного -заключения... Последним его аккордом была организация забастовки на моем заводе дизелей. Забастовку удалось ликвидировать только после ареста стачечного комитета, председателем которого был все тот же Дэн Марти.
До слуха мисс Фруди донеслись недоверчивые и удивленные восклицания присутствующих.
Она продолжала смотреть в замочную скважину.
Дэн Марти сидел на стуле безучастный ко всему. Часто моргая, он глядел себе под ноги. На неподвижном лице не отражалось ни одной мысли, как будто разговор совершенно не касался его.
- Как видите, господа,- говорил Эксон,- в прошлом у Дэна Марти не было недостатка в революционных настроениях. Посмотрим теперь его настоящее. Даже по его виду можно заключить, что он растерял значительную часть своих агрессивных способностей. Но я зачитаю вам официальную справку из психиатрической больницы... У Дэна Марти после перенесенного им тяжелого энцефалита... Вы меня понимаете, господа!., тяжелого энцефалита... имеется частичное повреждение центральной нервной системы. Больной не способен к умственной работе, но может заниматься несложным физическим трудом... Теперь оцените, господа, политический и экономический эффект изобретения профессора Морге. Самым сильным оружием на сегодня считается атомная бомба. Но что можно было бы показать после действия атомной бомбы? Разрушенные дома, которые нужно вновь построить? Трупы людей, которые нужно похоронить... Люди, подобные Марти, будут совершенно безопасны, но могут служить подсобной рабочей силой, жить, не обременяя и не беспокоя никого.
"При чем тут атомная бомба?" -подумала мисс Фруди. И вдруг услышала стук во входную дверь.
От неожиданности по лицу секретарши побежали красные пятна. Испуганно кинулась она к своему столику, к коробочке с пудрой... Когда она открыла дверь, то у нее было строгое, невозмутимое лицо человека, которого уж никак нельзя обвинить в неблаговидных делах.
Испугалась мисс Фруди напрасно, за дверью оказался почтальон с пачкой писем и телеграмм.
Тщательно проверив корреспонденцию и расписавшись за нее, мисс Фруди закрыла дверь. Потом, как всегда, рассортировала почту, вскрыла письма, адресованные не лично господину Эксону и, зарегистрировав их, разложила в соответствующие папки... И когда, наконец, снова заняла свой пост у двери, то услышала женский голос.
"Ага, это как раз говорит та нахалка, которая толкнула меня".
- ...господа боятся вложить свои деньги в такое непроверенное предприятие?..- услышала мисс Фруди. - Вы хотите более убедительных результатов. Вам нужен массовый эксперимент? Хорошо. Пусть господа следят за сообщениями газет!
...Совещание закончилось вскоре после выступления женщины. Закрывая ящики стола, мисс Фруди попыталась связать все услышанное ею и сообразить, какой же вопрос решался на совещании, но потом взглянула на часы и заторопилась. У нее был билет на фильм "Безумные увлечения", и она боялась опоздать.
Луна не вовремя выглянула из-за тучи и осветила ярким холодным светом оба берега пограничной речки.
Старший сержант Батраков замер в тени небольшого валуна, согнувшись в неудобной позе. В десяти шагах виднелись кусты, но чтобы туда добраться, нужно было ждать следующей тучки. Переползать при свете Батракову не хотелось: он только что заметил на том берегу реки какое-то движение.
Там мог быть зверь. А мог быть и человек.
Поэтому, внимательно следя за берегом, старший сержант поглядывал и на небо. Но небесные странницы мало интересовались земными делами пограничника Батракова, и когда, наконец, они закрыли луну, то у него настолько затекли ноги, что до кустов пришлось добираться на четвереньках.
Внезапно послышался громкий всплеск... Батраков вскинул на руку автомат. При слабом свете он заметил, как среди гладкого плеса речки разбегались круги.
Это могла сделать рыба, но мог сделать и диверсант, решивший в водолазном костюме перебрести неширокую речушку. Прячась за кустами, Батраков подобрался поближе к месту всплеска.
Подождал.
Но все было тихо и на той и на этой стороне...
Утром, незадолго до смены, на речку приехал дежурный по кухне рядовой Денис Сумбаев. Пока лошадь пила воду, пограничники выкурили по папироске. Потом Сумбаев пригоршнями напился из речки. Он был плотный и здоровый, пил долго и со вкусом.
...Сменившись, Батраков доложил начальнику заставы капитану Васильеву о всплеске на реке и о движении на том берегу.
- Где Таня?
В номере было душно и жарко. Березкин, одетый в ослепительно-белую рубашку и такие же брюки, читал за столом какую-то толстую и, судя по ее потрепанности, интересную книгу. Он переносил жару легко, но Байдарову "в комнате было тaк же "хорошо", как белому медведю на русской печи.
Уйти из номера было нельзя: два часа тому назад Таня уехала в больницу, ждали ее звонка или приезда.
От нечего делать Байдаров попробовал было приводить .в порядок свои записи, однако термометр у подъезда гостиницы уже поднялся за цифру сорок, мысли в голове были какие-то вялые и распаренные, и Байдаров не мог придумать ни одной толковой фразы. Изнывая, от жары, он плюнул на все условности, разделся до трусов и улегся на диване у окна.
Хотелось курить. Папиросы были под рукой, но спички лежали где-то на столе, а встать с дивана не хватало силы.
Байдаров пожевал в зубах папиросу и сказал: - Сережа, ты мне друг или нет?
- Ну?
- Я тебя спрашиваю?
- Для чего ты задаешь глупые вопросы?
- Значит, я могу просить тебя оказать мне услугу?
- Конечно.
- Тогда брось мне, пожалуйста, спички. Они на столе, возле тебя.
Коробка спичек мелькнула в воздухе, и Байдаров поймал ее на лету.
Березкин опять уткнулся в книгу.
- Ты что читаешь, Сережа?
- "Три мушкетера".
- Где же ты ее взял?
- Нашел в машине, в ящике с инструментом.
Байдаров выпустил в потолок огромный клуб дыма.
Очевидно, папироса чуточку улучшила его настроение.
- Что же сейчас поделывает твой Д'Артаньян?
- Собирается на свидание с миледи, с леди Кларик.
- Несчастный. Ему дорого обойдется это удовольствие.
Березкин, видя, что товарищу от скуки хочется поговорить, отложил книгу в сторону.
- А тебе нравится Дюма? - спросил он.
- Не особенно.
- Он красиво описывает мужество.
- Куда там. У него даже и убивают не иначе, как с реверансами.
- Ну не везде,-защищал Березкин прославленного романиста.- А мне иногда хотелось бы побыть на месте Д'Артаньяна.
- Где именно? - лениво спросил Байдаров.- На свидании с леди Кларик?
- Яша! - укоризненно заметил застенчивый, как девушка, Березкин.
- Ну-ну,- улыбнулся Байдаров,- пошутил. Да и упаси нас бог от встречи с такой женщиной. К счастью, они попадаются только в романах... Однако у нас есть реальная, настоящая девушка, которая вот уже два часа как уехала в больницу и совершенно не думает о нас. Позвони-ка ей, Сережа. Хотя я забыл, что ты не разумеешь местного языка; тогда ты только набери номер, а разговаривать буду я.
Из больницы ответили, что доктор Майкова уже уехала.
- Значит, скоро будет здесь,-заключил Байдаров.
Однако он успел выкурить еще одну папиросу, Березкин прочитал еще одну главу в "Трех мушкетерах", а Тани все не было.
- Негодная девчонка,- ворчал Байдаров..- Конечно, заехала в какой-нибудь модный магазин посмотреть на тряпки.
- Таня не заедет,- заявил Березкин.- Она не такая девушка, она не интересуется тряпками.
- Много ты понимаешь в девушках.
Березкин не стал дискутировать на такую сложную тему. Он пошел в ванную и вынес большой картон, на котором сохли его пробные отпечатки с последней пленки. Ему не терпелось посмотреть, как вышла Таня на его снимках, и он сделал несколько увеличений.
- Покажи-ка,- заинтересовался Байдаров.- Ага...
Таня Майкова садится в машину... так, так... Таня Майкова в вестибюле гостиницы.
Березкин несколько смутился. На самом деле он сделал только те снимки, на которых была Таня, но Байдаров удержался от шутливых комментариев на эту тему.
-- А вот Таня на трибуне во время доклада Она говорила неплохо, ей много аплодировали, особенно студенты с галерки. Но больше всех, конечно, я... Хорошая девушка. Я бы на твоем, месте влюбился в нее.
- Почему, именно, я? - покраснел Березкин.
- Мне нельзя,- заявил Байдаров,- потому, что... подожди, а это что за снимок?
- Это я вас у подъезда здешней больницы хотел снять.
- Вижу. Но что тут за машина?
- Не знаю. Подъехал кто:то.
Байдаров присмотрелся к снимку, потом встал с дивана и зашлепал босыми ногами к окну. Там он разглядывал снимок, повернув его к свету. Лицо его стало серьезным.
- Сережа, видишь женщину за рулем? Ты не знаешь, кто она?
- Нет, конечно. Тебе она понравилась?
-- Очень понравилась,- Байдаров поспешно уселся на диван и взялся за ботинок.- Тем более, что я уже встречался с самим оригиналом. Сережа, эта женщина стреляла в тебя в Берлине.
Березкин пригляделся к снимку.
- Вот как?..- протянул он.- Она очень красивая.
- Разве это ее оправдывает?
- Нет, я просто так... Но как она смотрит на Таню.
- Вот это-то меня и беспокоит,- заявил Байдаров, натягивая второй ботинок.- Пока я одеваюсь, сходи узнай, может быть, Таня уже приехала.
Но Тани в номере не было.
Байдаров быстро застегнул пуговицы на рубашке.
Березкин с некоторым удивлением и смутным ощущением тревоги следил за товарищем.
- Объясни, Яша, почему тебя так беспокоит появление этой женщины?
- Сереженька, эта женщина опасней той, которую выдумал в своем романе Дюма.
- Чем же?
- Тем, что она существует в действительности, и мы, к сожалению, уже с ней встречались.
- Но что она может сделать нам?
- Нам, может быть, ничего.
- Ты боишься за Таню?
- Да, боюсь. Очень боюсь. Я думаю, здесь опять замешались витамины профессора Русакова.
- Яша! - встревожился Березкин.- Я тебя не понимаю.
- Потом, потом, Сережа. По дороге объясню,- Байдаров поспешно засовывал в карманы пиджака деньги и папиросы.- Пошли заказывать такси.
- Куда мы поедем?
- Поедем разыскивать Таню.
В больнице старшего врача не оказалось. Сестра ответила, что доктор Майкова сделала вливание больному и уехала более часу тому назад. Куда? Об этом она не знает.
- Может быть, она решила съездить на пляж?-сказал Березкин.
- Одна? - Байдаров с сомнением покачал головой.
Они проехали на пляж.
Тани не было и на пляже. Купальщики уже разъехались. Багровое солнце садилось в мутно-серое море. Небо быстро темнело.
Друзья внимательно оглядели всю прибрежную полосу и вернулись в машину. Возле ближайшего ресторанчика Байдаров остановил такси.