– Это случилось приблизительно шесть часов тому назад, – начал Панфилов. – На станции «Вознесенская» женщина упала с платформы и угодила под электричку. Ей отрезало ноги и сильно расплющило голову. Пиджак покойной оказался из плотной ткани, не успел насквозь пропитаться кровью, так что паспорт во внутреннем кармане пострадал не очень сильно…
   – А без подробностей можно? – попросила Глушенкова, положив на место поднесенный ко рту крекер.
   – Прости. Это я к тому, что личность погибшей удалось выяснить сразу. Ею оказалась некая Самохина Елена Васильевна, тридцати девяти лет, незамужняя, но имеющая шестилетнюю дочь по имени Настя. Поиск других ее родственников ни к чему не привел. Вот и получается, что кроме дочери у погибшей никого не было и дочка теперь – круглая сирота…
   – Ни бабушек, ни дедушек, ни теток, ни дядьев? – не поверила Глушенкова.
   – Никого.
   – Кошмар! Бедная девочка!
   – И я о том же.
   – А где она сейчас?
   – В детском садике.
   – В каком?
   – В сто сороковом, на улице Революции, – ответил Панфилов. – Детсад «Ласточка».
   Валентина взглянула на часы.
   – Ого, уже половина пятого! Пора забирать ребенка.
   Она вопросительно посмотрела на Анатолия.
   – Я не смогу! Ты же знаешь, я и со своей почти взрослой дочерью не всегда нахожу общий язык, а тут шестилетняя девочка. Как я ей все расскажу?.. Это ты у нас специалист! Тебе наверняка уже приходилось сталкиваться с чем-то таким… Ты знаешь, что нужно говорить и что делать… – Сказав это, Анатолий как бы машинально достал заявление Глушенковой, скомкал его и смахнул им пот со лба.
   – Ладно, не паникуй. – Валентина проводила документ грустным взглядом, пока он не упал в корзину. – Я займусь этим. Надеюсь, машина у тебя на ходу и до детского садика мне не придется топать пешком?
   – На ходу, – просиял Анатолий. – Конечно, на ходу!

 
   …Фиолетовый комбинезон с накладным карманом, белые кроссовки, щуплая фигурка, черные как смоль волосы, заплетенные в две тугие косички, брови вразлет, сильно вздернутый нос, узкие губы и совершенно недетский, исподлобья, взгляд темно-карих глаз… Девочка стояла у двери с надписью «Подготовительная группа номер один».
   «Настя Самохина – девочка своеобразная: малообщительная, можно даже сказать, замкнутая», – вспомнились слова заведующей «Ласточки», услышанные несколько минут назад. «Если судить по внешности, характеристика верная», – подумала инспектор Глушенкова, глядя на юное создание.
   – Вы мамина подруга? – спросила Настя.
   – Нет, – покачала головой Валентина. – А с чего ты так решила?
   – Мне Ольга Ивановна… наша воспитательница сказала, что за мной пришла мамина подруга тетя Валя, – пояснила девочка. – А я ей сразу сказала, что никакой подруги тети Вали у моей мамы нету.
   – А ты знаешь всех маминых подруг?
   – Да!
   – Всех-всех?
   – Всех!
   – Молодец! – улыбнулась Валентина. – И много у твоей мамы подружек?
   – Очень много, – гордо заявила девочка. – Целых три: тетя Вероника, тетя Таня и Антонина Петровна.
   – Три подруги – это действительно много! – согласилась Глушенкова. – Но твоя мама именно мне поручила забрать тебя из садика.
   Ладно, забирайте… Только по дороге домой необходимо купить кепсы. Мне мама всегда их покупает.
   Последнее дополнение было явно из разряда детских фантазий и хитростей, но Валентина спорить не стала. Она была прекрасно осведомлена, что значат кепсы в жизни современной детворы. То были не просто круглые кусочки картона или пластика с изображениями персонажей из мультиков, которыми можно играть или обмениваться, а ключ к взаимопониманию между ребенком и взрослым, к которому прибегали многие родители, компенсируя недостаточное внимание к собственным чадам. Хотя своих детей у инспектора Глушенковой пока не было, налаживать отношения с чужими благодаря этим кругляшкам ей уже приходилось.
   – А какие кепсы тебе больше всего нравятся?
   – «Черепашки-ниндзя». – Девочке понравилась компетентность незнакомой тети. – А еще «Человек-Паук», «Черный Плащ» и "Отряд «Галактика».
   – А играть меня научишь?
   – Научу, можем даже втроем сыграть: я, вы и мама.
   От этих слов Валентине стало нехорошо. «Куда же везти девочку? – спросила она себя. – В ее пустую квартиру? В отдел? В детский приют?» По службе ей довольно часто приходилось сталкиваться с детьми, потерявшими родителей, однако всегда находились какие-то родственники, которые могли принять на себя заботу о ребенке. Но этот случай, по-видимому, был исключением.
   – А знаешь, Настя, давай купим фишек и заедем ко мне в гости, – проглотив горький комок, вдруг подкативший к горлу, сказала Валентина. – Твоя мама сегодня задержится на работе. Так что тебе, возможно, и переночевать придется у меня. Ты не против?..


Люди, деньги, товар…


   – Ну, Игорь, рад тебя видеть! Когда приехал? Вчера?.. Переночевал-то хоть нормально? По-человечески?..
   Забрасывая приятеля ничего не значащими вопросами, директор ЗАО «Рынок Средной» Вадим Алексеевич Дементьев одной рукой крепко сжимал его руку, а другой плотно прикрывал дверь своего директорского кабинета. Выпустив руку Игоря, Вадим вальяжно уселся в директорское кресло и раскурил длинную сигару. Игорь с легкой усмешкой разглядывал школьного друга.
   – Чего в дверях столпился? Присаживайся! – Вадим кивнул на ветхий стул рядом с видавшим виды столом. – Здорово, что ты приехал. Через полтора месяца начинается реконструкция рынка. За это время тебе надо будет врубиться во все тонкости местного хозяйства.

 
   – Постараюсь, – кивнул Игорь, разгоняя рукой облако сизого дыма.
   Вадим хохотнул и открыл форточку. В кабинет потекла струя свежего воздуха, и дышать стало чуть легче.
   – После реконструкции заведу наконец кондиционер в кабинете! – похвастал Вадим, снова утверждаясь в кресле.
   – В этом? – иронически осведомился Игорь.
   Помещение скорее было похоже на кладовую, чем на директорский кабинет.
   – Что ты! – отверг предположение Вадим. – Этой конуренки, да и всего корпуса, не будет вообще, снесем. Здесь по плану проходят торговые ряды. А директорский корпус планируем совсем в другом месте. Ну, об этом потом. Кстати, тебе нужно перво-наперво решить квартирный вопрос!
   С этими словами Вадим уже вертел телефонный диск.
   – Здравствуй, Ангелина. Узнала? Как твое драгоценное здоровье? Как муж, сын?.. Что? Ближе к делу? Лады. Ко мне приехал один мой хороший товарищ, и ему нужна квартира. Без особых выкрутасов, но и не сарай, баксов за двести – триста. Лучше в районе моего рынка… Так что, сделаешь?.. Через три дня? А почему не сегодня?.. Ага… Понятно. Ну, тогда все, пока…
   Положив трубку, Вадим повернулся к Игорю.
   – Пока поживешь у меня; жилье тебе подготовят только через три дня. Стоить будет двести долларов в месяц. Отхватить за двести баксов нормальную квартиру по здешним меркам все равно что за бесплатно.
   Вадим выдержал короткую паузу, а потом счел нужным объяснить:
   – Ребята из этой фирмы вкладывают деньги в перспективу.
   – Как это?
   – Скупают квартиры у населения, делают там ремонт, завозят самую необходимую мебель, кухонную утварь, а затем сдают жилье в аренду. Срок окупаемости – в среднем два-три года, в зависимости от уровня квартиры и вложенных в нее денег. Зато потом идет чистая прибыль, уже безо всяких затрат. Класс! Правда?
   – Не знаю… – без уверенности промолвил Игорь. – Риск все же есть. Наверняка найдутся мошенники, которые снимут такое жилье на месяц, а затем исчезнут, прихватив с собой все, что там было.
   – Соображаешь, – одобрительно хлопнул его по плечу Вадим. – Но на этот случай есть страховка: оплата за несколько месяцев вперед с наложением сумм.
   – А это что такое?
   – Наложение сумм – это когда ты платишь за квартиру поквартально, сразу за три месяца, но каждый следующий раз с тебя берется плата на один месяц раньше. То есть получается так, что у риелтора всегда имеется залог в размере месячной оплаты. Обычно стоимость мебели, находящаяся в квартире, укладывается в такую сумму… Кстати, и с тебя они возьмут по такой же схеме. Денег хватит?..
   – Должно хватить, – ответил Игорь. – У меня с собой четыре штуки…
   – Придержи пока свои «штуки». В городе, полном соблазнов, они тебе могут пригодиться в любой момент.
   Затем он вытащил из ящика стола большую пачку стодолларовых купюр. Отсчитав из нее пятнадцать бумажек, протянул их Игорю:
   – Вот, возьми. Здесь полторы тысячи. Это твоя первая зарплата, только авансом… Между прочим, трюк с наложением сумм я позаимствовал и для своего рыночного хозяйства. Точно так я беру арендную плату за контейнеры и торговые палатки. Это нужно для того, чтобы торговцы не исчезали с рынка неожиданно и у меня был хотя бы месяц, чтобы найти на их место других арендаторов.
   – А собственного товара у тебя на рынке нет? – поинтересовался Игорь.
   – Еще раз соображаешь! – обрадовался Вадим. – Ясно, есть! У меня двадцать контейнеров, половина торгует шмотками, а другая половина – съестным и спиртным. Тебе, как бывшему ларечнику, это кажется много?..
   – А сколько всего контейнеров на рынке? – проигнорировал вопрос Игорь.
   – Двести пятьдесят семь. Плюс сто тридцать торговых палаток. А еще – сорок разборных торговых мест под всякую мелочовку, три кафе быстрого питания, две шашлычные и три корпуса: для обслуживающего персонала, охраны и оборудования. Ну, скажи, скажи, что хорошее хозяйство!!!
   – Ничего себе хозяйство! – согласился Игорь.
   – А вот именно, что ничего, – ухмыльнулся Дементьев. – После реконструкции будет куда больше. Тебе придется заниматься буквально всем…
   – Не понял?
   – Погоди, не перебивай. – Вадим несколько секунд внимательно смотрел на приятеля. Физиономия Игоря, видимо, внушала ему доверие. Нет, не напрасно он пригласил его, оказавшись на встрече выпускников в родном поселке. – Чтобы эффективно управлять каким-либо механизмом, нужно знать, как он устроен и какие рычаги приводят его в движение. Рынок – тоже своего рода механизм, и работает он по определенным законам. Только вместо винтиков, гаек и шестеренок в нем взаимодействуют люди, деньги и товар. У тебя, безусловно, есть опыт в торговле, но этого мало. То, чем ты занимался раньше, сильно отличается от того, чем придется заниматься теперь, хотя на первый взгляд и похоже. Поэтому я считаю, что начать тебе следует с самых азов. Пару недель потусуешься в одном из моих контейнеров, поторгуешь шмотками, затем пару недель в другом, который реализует продукты. За это время познакомишься с людьми, узнаешь, как там все крутится-вертится, почувствуешь, что такое «Рынок Средной» с точки зрения арендатора и продавца… Поверь, не зная того, что творится в трюме, нельзя эффективно управлять кораблем. Я и сам прошел хорошую школу, начинал простым торговцем-палаточником. Бегал с клетчатыми сумками в обеих руках и долгое время даже думать не смел о какой-то другой жизни. Тебе же предоставляется уникальная возможность сдать этот экзамен экстерном. Согласен?
   – Согласен, – с готовностью ответил Игорь. Он и сам хотел просить допустить его, выражаясь морской терминологией, покантоваться на нижних палубах, прежде чем брать на себя обязанности старпома.
   – Когда хочешь начать?
   – Сегодня. Только у меня есть к тебе просьба: не говори никому, что мы с тобой давно знакомы. Пусть это будет пока тайной для всех.
   – Почему?
   – Ну, это же очевидно! Иначе продавцы и арендаторы будут относиться ко мне не как к равному, а как к будущему начальнику. И получится не учеба, а жалкая пародия.
   – И то верно! – одобрил Вадим. – Молодец, соображаешь! Что ж, соблюдем до поры тайну нашего знакомства, если удастся. Рынок – это такой клубок слухов, сплетен и домыслов, что…
   Договорить ему не дали.
   В кабинет вошла женщина лет сорока пяти с короткими, обесцвеченными перекисью волосами, одетая в золотистые туфли на платформах, зеленые брюки-стрейч и желтую футболку. Стиль «стрейч» не гармонировал с грузной фигурой женщины, но это явно не смущало ее. Метнув игривый взгляд на молодого незнакомца, обладательница пышных форм неторопливо подплыла к столу.
   – Вадим Алексеевич, так дальше нельзя. Эта свинья Мерлушкин опять пришел на работу пьяным. В таком виде я ему контейнер оставить не могу. Вы же помните, что он учудил на прошлой неделе: отдал двухсотдолларовую кожаную куртку за двести рублей. А тогда он был раз в десять трезвее, чем сегодня.
   – На ловца и зверь бежит. – Хозяин как будто пропустил жалобы женщины мимо ушей. – Только что ко мне пришел вот этот человек с просьбой взять его на работу. Похоже, работа уже нашлась. Так что забирайте, Наталья Ивановна, его с собой, и показывайте, что к чему. В общем, вводите в курс дела.
   – А как быть с Мерлушкиным?
   – Уволить. И еще: скажите Тимуру и его команде, чтобы они непременно взыскали с Мерлушкина деньги, которые мы потеряли по вине этого разгильдяя.
   Наталья Ивановна кивнула и уставила свои большие серо-зеленые глаза на Игоря.
   – Идем оформляться, красавчик! Надеюсь, ты у нас не пьющий? – И она поплыла к двери.
   – Нет, – ответил Игорь и обернулся к Вадиму.
   – Встретимся в пять возле автобусной остановки! – шепнул директор рынка. – Ни пуха тебе, ни пера.
   – К черту…
   – Давай-давай, поворачивайся, – поторопила Игоря Наталья Ивановна.
   Наталья Ивановна Чужайкина на рынке считалась человеком бывалым. Начинала она, как и большинство коммерсантов, с поездок в Польшу, где обменивала утюги и матрешки на дешевые кроссовки и незатейливую бытовую технику. Затем были Китай, Турция, Греция и Арабские Эмираты. Дела шли в гору, и казалось, что так будет продолжаться вечно. Беда, как это часто бывает, пришла, откуда никак не ждали. Единственный сын Натальи Ивановны, которого она вырастила одна, без отца, пристрастился к наркотикам. Не помогли ни долгие месяцы лечения, ни дорогие клиники, ни экстрасенсы, ни высокооплачиваемые чудо-доктора. Однажды он уснул, чтобы уже никогда не проснуться. Наталья Ивановна осталась наедине со своим горем и огромными долгами. Но надо было как-то жить дальше. Вскоре от подруги она узнала, что директор Средного рынка ищет человека с хорошими связями в Турции, чтобы закупать там товары из кожи. Так она познакомилась с Вадимом Дементьевым, и их взаимовыгодное сотрудничество длилось уже целых три года.
   – …Все это Игорю Опарину, новоявленному продавцу контейнера номер сто тринадцать, сообщила Ира, словоохотливая соседка из сто четырнадцатого контейнера. На вид ей было лет двадцать восемь или тридцать. Неизвестно, какие еще подробности жизни предпринимателя Чужайкиной ему довелось бы услышать, если бы к контейнеру не подошла покупательница лет двадцати пяти.
   – Можно посмотреть те штаны?
   – Пожалуйста. – Игорь ловко снял с вешалки изящно скроенные кожаные брюки.
   – Сколько они стоят?
   Заглянув мельком в тетрадку, где были указаны артикулы и цены, Игорь ответил:
   – Две тысячи триста.
   – Это сорок шестой размер?
   Сверившись со своей шпаргалкой, Игорь подтвердил догадку покупательницы.
   – А где их можно примерить?
   Игорь вопросительно посмотрел на соседку.
   – Можно прямо здесь, а можно в примерочной, – сказала Ира. – Но если в примерочной, то нужно оставить денежный залог.
   Девушка отсчитала две тысячи триста рублей, отдала их Игорю и отправилась в примерочную.
   – Купит, и даже торговаться не будет, – проговорила Ира, глядя вслед девушке.
   – Почему ты так уверена?
   – Видно по прикиду. На гражданочке блузка баксов за сорок, юбка минимум за пятьдесят, а туфли – вообще за сотню.
   – А если брюки ей не подойдут? – засомневался Игорь.
   – К такой фигурке все подходит! – завистливо вздохнула Ира. Она была несколько полновата.
   Ирины предположения через несколько минут подтвердились.
   – Беру, – возвратившись, сказала девушка. – Упакуйте мне их во что-нибудь.
   Игорь ловко извлек желтый пакет с какой-то арабской надписью и аккуратно уложил первую проданную им вещь.
   – Что я тебе говорила! Хорошего клиента за версту видать! – сказала Ира. – Жаль только, что твоим первым покупателем оказалась женщина! Нехорошая это примета!.. Но все равно. Поздравляю с почином!
   – Спасибо…
   – Ты хоть наварил что-нибудь или сработал на хозяина?
   – На хозяина.
   – Поня-атно, – понимающе улыбнулась Ира. – Хочешь показать себя с хорошей стороны. Все так начинают. Но ты смотри, с этим не затягивай. На одну зарплату жить трудновато. Тем более при таком скупом хозяине, как у тебя.
   – А почему при хозяине, а не при хозяйке? – спохватился Игорь, указывая взглядом на табличку: «Индивидуальный предприниматель Чужайкина Наталья Ивановна, свидетельство номер 109693».
   – Это всего лишь вывеска, – снисходительно улыбнулась соседка. – Все знают, что настоящий хозяин почти всех контейнеров, торгующих кожей, – сам директор рынка. А на Наталью Ивановну просто оформлены документы.
   – Зачем такие сложности?
   – Меньше мороки, меньше налогов, и нет головной боли из-за всяких там проверок и инспекций, – кратко объяснила Ира.
   – Понял, – кивнул Игорь.
   На самом деле было понятно далеко не все. Почему меньше налогов, например? Впрочем, в скором времени он надеялся получить самые подробные разъяснения. Ирина была просто находкой для шпиона, кем в определенной степени он и являлся.
   – "Рынок – это такой клубок слухов, сплетен и домыслов!.." – почему-то вспомнились слова Вадима Дементьева.
* * *
   – …Вечером Вадим подхватил Игоря на автобусной остановке. Сидя на правом переднем сиденье, Игорь наблюдал, как меняется пейзаж за окном. Многоэтажные бетонные коробки постепенно уступили место коттеджам.
   – Ты живешь за городом? – спросил он у Вадима.
   – Да. Разве я тебе не говорил?
   – Нет…
   – И информбюро сообщить не успело?
   – Информбюро?
   – Так я называю нашу рыночную сеть распространения слухов и сплетен, – засмеялся Вадим. – Твоя соседка Ира Золотухина – неутомимый информатор.
   – О тебе у нас разговора еще не было, – отозвался Игорь. – А ты что, всех продавцов знаешь поименно?
   – Нет, конечно. Только самых запоминающихся или тех, кто одновременно и продавец, и арендатор. Твоя соседка, между прочим, именно из таких.
   – Не может быть!
   – У нее на моем рынке два контейнера. Оба торгуют нижним бельем и легким трикотажем… Как там, кстати, у нее с выручкой сегодня? Не обратил внимания?
   – Нет.
   – Понаблюдай. В будущем может пригодиться. Ко мне то и дело подруливают разные поставщики, предлагают товар такой же, как у нее. Но я не хочу его брать, не узнав заранее, какую прибыль можно с этого получить. У меня уже был неудачный опыт с детской обувью, мне его хватило… А ты сегодня молодец. Наталья Ивановна сказала, что почти на двадцатку наторговал! У меня с этого контейнера месяца три такой выручки не было.
   – «Эффект казино», – объяснил Игорь. – Проще сказать, новичкам всегда везет. Я еще в поселке это заметил. Как только в ларьке новый продавец, у него в первый день приличная выручка, а потом – все меньше и меньше.
   – Я бы назвал это «эффектом воровства»!
   – Это почему?
   – Поначалу продавец старается показать себя хозяину с самой лучшей стороны и продает как можно больше, – прокомментировал Вадим. – Но быстро соображает, что к чему, и начинает работать на себя, а не на хозяина. Сам знаешь, способов для этого предостаточно!
   – Тебе не попадались честные продавцы?
   – Очень редко.
   За разговором они не заметили, как оказались перед красивым двухэтажным коттеджем из красного кирпича под желтой черепичной крышей.
   – Прибыли, – сообщил Вадим. – Выгружаемся. Кстати, а где твои вещи?
   – У меня их нет. Я приехал налегке.
   – «Он приехал покорять город налегке и без гроша в кармане…» Хорошее начало для какого-нибудь романа, правда?
   – Неплохое, – согласился Игорь. – Только я не без гроша в кармане.
   Вадим пренебрежительно присвистнул.
   – Для нашего безумного города с его дороговизной и всяческими соблазнами твои четыре штуки баксов – практически ничто! Скоро сам поймешь…
   Порывшись в карманах пиджака, Вадим извлек большую связку ключей, отделил один маленький ключ и отпер входную дверь. Из дома повеяло запахом жареной картошки и чем-то мясным. Вадим весело щелкнул пальцами.
   – Нас уже ждут. Это весьма кстати. Я проголодался, как волк, да и ты, наверное, тоже. Моя жена Алла дивно стряпает. Жаль редко…
   – Ты не говорил, что женат.
   – А ты и не спрашивал.
   – А дети есть?
   – Нет… пока, – засмеялся Вадим. – Но в ближайшее время планируем запустить в серию!
   – Это кто там что-то планирует? – В проеме двери возникла женская фигурка.
   Жене Вадима на вид было года двадцать три. Лицо – очень милое, открытое, темно-русые волосы собраны в пучок. На ней был балахонистый брючный костюм из гипюра. Игорю показалось, что он уже где-то видел эту девушку.
   – Мойте руки и – за стол! – скомандовала Алла, едва мужчины переступили порог гостиной, которая в соответствии с последними веяниями «новорусской» моды отделялась от кухни лишь небольшой барной стойкой.
   Выполнив приказание, Игорь и Вадим уже через пару минут сидели за большим овальным столом из мореного дуба и голодными глазами наблюдали, как Алла раскладывает по тарелкам картофель фри и жаркое из баранины.
   – Это Игорь Опарин. Я тебе о нем рассказывал, – представил гостя Вадим.
   – Я уже догадалась, – улыбнулась Алла, расставляя тарелки. – А я Алла, супруга этого эгоиста! – Она кивнула на Вадима.
   – Это почему же я эгоист? – равнодушно произнес Вадим и подул на мясо.
   Игорь догадался, что сейчас перед ним разыграют небольшую сцену, которыми молодые супруги любят потчевать гостей.
   – Представляете, Игорь, – обратилась к гостю Алла, – этот тип запрещает мне работать. Говорит, что женщина создана не для этого. Оказывается, женское предназначение – рожать детей и вести домашнее хозяйство. Такие вот у него сицилийские убеждения. А вы как считаете?
   Игорь промычал что-то невразумительное. Он знал, что сейчас должна прозвучать реплика мужа.
   – Не надо сгущать краски, – косясь глазом на гостя, сказал Вадим. – Я вовсе не считаю, что женская доля – всю жизнь стоять у плиты и вытирать носы младенцам. Но и в том, что моя супруга носится с утра до вечера по всяким притонам и помойкам в поисках сенсаций, я тоже ничего хорошего не нахожу.
   – Перед братвой стыдно! – засмеялась Алла.
   – Да ну тебя! Вот состряпаю тебе двойню, тогда посмотрим, как ты выкрутишься!
   – Только попробуй, – пригрозила Алла. – Кормить грудью и менять подгузники будешь сам, так и знай!..
   Пока длилась эта наверняка не раз и не два на гостях опробованная перебранка, Игорь спокойно доел все, что было у него на тарелке.
   – А кем вы работаете? – спросил он Аллу.
   – Я телерепортер. Работаю в отделе криминальной хроники.
   – Ух ты! – изумился Игорь. – А я все думал, где я вас видел.
   – А у вас там, в поселке, наш канал принимается?
   – Принимается. Только с сильными помехами. И все-таки многие смотрят вашу программу. Здорово у вас получается!
   – Спасибо.
   – Вот те на! – энергично посетовал Вадим. – Человек, от которого я ждал поддержки, оказывается давним поклонником так называемого творчества моей жены…
   Маленький театр продолжался.
   – Почему же «так называемого», – возразил Игорь. – Я считаю, что программа у Аллы сделана превосходно.
   – Слопал?! – засмеялась Алла, торжествующе глянув на мужа.
   – А-а, ну вас обоих, – шутливо отмахнулся Вадим. – Что там у нас на десерт…


Анемия совести


   Инспектор Глушенкова постучала в кабинет капитана Панфилова, уже числясь отпускницей. Только что начальник отдела, майор Васянин, подписал новое заявление и направил Валентину в бухгалтерию за отпускными. По пути в кассу Глушенкова свернула к Панфилову, убеждая себя, что зайдет на минутку.
   – У меня хватило духа сказать Насте насчет матери, – сказала она Анатолию и предостерегающе подняла руку. – Нет-нет, не спрашивай, как отреагировала девочка… К счастью, Аркадий был рядом.
   Валентина с трудом удержала набежавшие слезы.
   – А где она сейчас? – осторожно спросил Анатолий, глядя в сторону.
   – В сороковой больнице…
   – Что говорят врачи?
   – Какой-то странный обморок, очень глубокий и продолжительный. Она до сих пор не пришла в себя.
   Анатолий кивнул, как будто ждал этих слов, и, достав из стола какие-то бумаги, показал их Валентине.
   – Что это?
   – Копия больничной карты ее матери, – пояснил Панфилов. – Получил совсем недавно по факсу из Института переливания крови. Там Елена Васильевна Самохина состояла на учете.
   – Институт переливания крови… Жуткое название! – Валентина присела на краешек стула. – Сразу приходят на ум рак, лейкемия и прочие ужасы…
   – Немного не угадала, – покачал головой Анатолий. – Болезнь покойной почти из того же ряда. И передается по наследству. Знаешь ли ты, что такое анемия, именуемая в просторечии малокровием?
   – Недостаток эритроцитов в крови, кажется.
   – Совершенно верно! При анемии наблюдается, как сообщает медицинская энциклопедия, пониженное число эритроцитов и гемоглобина в крови. Клиническая картина – слабость, быстрая утомляемость, частые головокружения и обмороки. Профессор Шубин из Института переливания крови рассказал мне по телефону, что анемии бывают разные. Интересующая нас больная страдала так называемой анентеральной анемией. Эта анемия связана с нарушением процесса всасывания белков и витаминов в тонком кишечнике. Попросту говоря, сколько бы ты ни съел витаминов и белков, твой организм практически ничего не получит. Вот такая штука…