Ее первичный процесс, или обычная идентичность, связана с состоянием опустошенности и депрессии. Ее вторичный процесс, она вначале описывала его в медицинских терминах, называется диабет. Фактически ее диабет — это скрытый помощник, болезнь, которая зовет к своему преодолению и полноценной жизни. Фокус в том, что, только если Энни все время гнуть к земле, если она пройдет весь путь до полной опустошенности, она сможет сделать свой следующий большой шаг и жить.
[ Арни делает паузу и оглядывается. ] Так. Что мы будем делать дальше?
Все говорят, что он должен крутить ручку. Он крутанул ручку, и она указала на Грега.
Арни делает шаг по направлению к Грегу, но неожиданно, к удивлению всех, подпрыгивает, как кролик. Он подпрыгивает из положения согнувшись, соединив ноги и отталкиваясь руками от пола.
Арни:Мне кажется, что я прыгаю.
Грег кивает.
Арни:Я не имею понятия, чего это ради я прыгаю. Может быть, вы мне можете с этим помочь? Извините, что я вас перебиваю. Для чего это? [ Арни возвращается к своему месту и начинает снова. На этот раз он прыгает медленно, сосредоточившись на движении. Перестает прыгать и оборачивается к Грегу.]
Грег:Есть у меня кой-какие подозрения.
Арни:А вы когда-нибудь прыгаете?
Грег[ усмехаясь]: Мне только и дела, что прыгать…
Говоря так, он нагибается и прыгает к Арни. Вдруг разыгрывается нелепая сцена. Под общий смех они оба прыгают по комнате. Во время прыжков руки Грега болтаются.
Это больше походит на обезьяну.
Теперь Грег, как обезьяна, раскачивается всем телом. Он присаживается на ноги и, покачавшись взад и вперед, начинает по-тарзаньи молотить кулаками по груди. Он смотрит на Арни, который оскаливается на него. Грег в самом деле похож на человекообразную обезьяну. В следующий момент Арни тоже наклоняется вперед и начинает раскачивать руки. Грег встает на ноги и пускается по комнате вприпрыжку и вприскочку, а его руки болтаются по сторонам. Арни глубоко и с облегчением вздыхает.
Грег[ тяжело дыша]: Думаю, мое сердце болит оттого, что я недостаточно часто веду себя как обезьяна.
Взрыв дикого смеха.
Арни[ кивает]: Да, все бывает очень просто. Вы мало этим занимаетесь?
Арни встает и показывает ему, как он выглядит в роли обезьяны. Грег снова скачет по кругу.
Грег:Это так, будто в моей груди… [ Стуча в грудь кулаком, он испускает громкий крик Тарзана.]
Группа истерически смеется. Грег неожиданно очень смущается, потирает голову и скрывается в угол.
Арни[ смеясь]: Мне нравится, как вы это делаете. Как это?
Грег снова бьет в грудь, пронзительно крича, как Тарзан. Люди опять покатываются со смеху. Арни имитирует движения и крики Грега. Грег удирает, а потом возвращается. Он приближается к Арни, и они, взявшись за руки, качают ими.
Грег:Знаете, внутри меня это есть, но я не часто позволяю себе так себя вести на глазах у других. Причем не знаю почему. Это проблема.
Арни:Скоро мы разберемся. Идем дальше? Вы не против?
Арни имитирует его, бьет в грудь, кричит по-обезьяньи. Грег начинает снова. Он пригибается низко к земле, крадучись перемещается по комнате на четырех “лапах”. Он испускает все более громкое и мощное рычание.
Да, вот это рык! Мне бы такой. Продолжайте делать движения, словно вы играете роль. Забудьте о психологии. Дайте своему телу родить историю.
Грег продолжает рычать. Он становится на свои “задние лапы”. Арни поворачивается к нему и рычит: “А-ррррррр! Ваше рычание что-то означает. Да?” То, что Арни издает звериные звуки, подталкивает Грега. Он по-прежнему качает руками, как обезьяна. Арни вытягивает руку и осторожно придерживает одну из его рук. Останавливая движение, он побуждает Грега глубже прочувствовать двигательный импульс.
Грег складывает пальцы в кулак и вкладывает его в руку Арни. Вдруг Грег становится абсолютно серьезен и отнимает руку. Опять кладет кулак.
Грег:Этот кулак означает: “Убирайся к чертовой матери”.
Арни[ кивает]: Ага. Значит за обезьяной кто-то стоит. Убирайся — от кого? Кто, где, о чем — а?
Грег удивлен сам себе. Он на минуту останавливается и чуть не плачет. Увидев, что Грег уперся в край, Арни трогает его за руку, надеясь снова пробудить в его руке движение. Он подталкивает Грега.
Арни:“Убирайся к чертовой матери”. Эта обезьяна с кем-то разговаривает. Какой здесь миф, какая история, какое воспоминание?
Грег:У меня всплывает картина, как нацисты убивают младенцев. Не знаю, какое это имеет отношение ко мне.
Арни:Да, я тоже не знаю. Так. Нацисты, убивающие детей. Скверная сцена. Надо ее воссоздать и завершить. [ Колеблется. ] На что это похоже? У вас есть какой-нибудь образ?
Грег:Вспоминается история, которую пережила моя мать.
Арни:Так, хорошо. Это работа матери. Что это было?
Грег:Она была в Европе… во время войны. На борт ее корабля поднялись нацисты… На борту был ребенок и… он погиб. Она убила своего собственного ребенка, до того как… это сделали солдаты. Ребенок умер.
Арни:Здесь будет сцена. Кто-то стоит здесь [ показывает место]. Кто согласится выйти и помочь мне здесь?
Вызывается одна женщина.
Спасибо. Вы будете матерью с ребенком на руках. Держите эту подушку так, словно это ваше дитя. А вы, Грег, будете… вы будете защитником, ладно?
[ Арни изображает нациста. ] Так. Выйти всем, кто на борту. У кого есть дети? Сейчас посмотрим, что происходит на этом корабле?
Он тяжело топает, держится и разговаривает грубо. Грег подходит к матери, кладет ей руку на плечо и успокаивает ее. Арни, в роли нациста, подходит к тому месту, где они стоят.
Арни:Я вижу, здесь ребенок. [ Он поворачивается к матери. ] Давай его сюда. Здесь нельзя с детьми. [ Он тянется к ребенку. Когда он приближается, Грег отталкивает его назад. Арни смотрит на Грега. ] Ты кто такой?
Грег[ с жестким лицом]: Пошел к черту, мужик. [ Грег отталкивает Арни к границе круга, налегая всем телом. Арни просит его продолжать. ] Я прибью тебя, если ты сейчас же не уберешься отсюда подальше. Я тебя просто уничтожу. [ Грег становится над Арни, которого он толкнул на пол. Он говорит с угрозой. ] Ты исчезнешь, или замочить тебя?
Арни:Ухожу. Как скажешь, я уже ушел.
Грег кивает. Кажется, что его отпустило напряжение и он что-то понял. Он стоит, а Арни сидит и смотрит на него.
Арни:Мне нравится эта часть тебя. Я думаю, ты слишком тормозишь свою обезьяну. За ней стоит защитник. А теперь давай еще немного позанимаемся защитником. Ты еще недостаточно дал ему существовать. Я хочу, чтобы ты это сделал. Наверное, есть много того, что нуждается в защите. Прежде всего твои прыжки, ребенок в тебе. Внутри тебя есть нацист, убивающий твоего внутреннего ребенка. Думаю, и вовне есть то, чему нужна защита?
Грег[ кивает]: Многому нужна защита.
Арни[ очень серьезно]: По-моему, вы что-то хотите сказать. Я готов выслушать. Станьте моим учителем и скажите, что следует защищать.
Грег:Главное, против чего надо стоять, это невежество, это идиоты типа наци, которые разрушают жизнь дурацкими идеями. Еще надо защищать любовь. Надо защищать мысль, что мы все — одно, нам нужно прекратить убивать друг друга.
Арни кланяется Грегу, и они тихо стоят, глядя друг на друга. Грег опускает глаза и отводит их вправо. Арни отмечает это.
Арни:Пришла какая-то мысль?
Грег подпрыгивает. Все смеются. Арни и Грег обнимают друг друга. Арни кричит: “Пусть всегда живут дети!”
Арни:Интересно, да? Движение, с которого он начал, было похоже на игру обезьянки, но было в этом обезьяньем движении то, что не походило на игру. Его голос звучал совсем не так, как в игре. Эта обезьяна была началом его восстания против убийцы детей.
Тэрри:Но при этом вы просто следовали себе. Вы обнаружили, что вас тянет прыгать, и вы поддались этому.
Арни:Может быть, именно серьезность его начала привела меня в такое игривое настроение. Только он начал охать по поводу своих симптомов, как что-то во мне запрыгало в ответ. Возможно, я неосознанно воспринял сигналы обезьяны или ребенка, которого он защищал.
С другой стороны, эти прыжки могут быть только мои. Когда я работаю, я тот, кто я есть. Мой партнер — тот, кто он есть, и что принадлежит мне, а что ему — неважно. Если вы вдруг подпрыгиваете или делаете еще что-нибудь неожиданное, почему не последовать за этим? Можно начать с чего угодно, с йоги, с собственных рук, с медитации, с чувств и импульсов. Все является началом спуска в реку, у которой свой путь.
Вам необходимо испытать, что это значит — быть самим собой! Попробуйте начать с любой точки, с любого аспекта вашего творчества, знаний, интересов. Работа фасилитатора — сложный сплав своего “я”, “я” клиента, ваших взаимоотношений с ним и со вселенной.
Пусть даже клиент работает с двумя процессуально ориентированными фасилитаторами, у него будут те же самые открытия и результаты, если оба ведущих будут следовать себе, а также процессу и обратной связи клиента. С чего вы начнете работу — зависит от вашей индивидуальности, и предсказать это невозможно, но направление дальнейшего пути зависит от природы клиента.
Некоторые процессуально ориентированные терапевты предпочитают сначала подумать. Они любят играть, но вот пришло другое настроение, и они начинают думать. Давайте размышлять. Помните начало работы с Грегом? Его движения не были полностью осознаны. Кажется, он говорил, что хочет, чтобы симптомы “ушли”, будто они могут “уходить” сами по себе. Таким образом, если вы любите думать, вы могли бы заключить, что раз канал движения не вполне занят, то для начала может оказаться полезной интервенция на поле движения. Хотите — думайте, но иногда лучше всего начать с игры.
Дэйв:Вся эта первобытная мужская энергия производит впечатление.
Грег:Верно. И моя мать побаивалась моей силы. Сама она, пока не бежала из Европы, хотела быть незаметной, чтобы уберечься от немцев.
Арни:Я понимаю это и отношусь с сочувствием. Но именно поэтому она и задушила собственного ребенка. Захотев быть незаметной, она в полном осознании и в то же время бессознательно вступила в сговор с тираном. Так все меньшинства неумышленно находятся на стороне тех, кто их преследует. Они обходятся с собой так же плохо, как с ними обходится угнетатель. Вот что самое ужасное. Но вы смогли все перевернуть.
9. Открытое место
Без дальнейших объяснений Арни повернулся к группе.
Арни:Лора, я видел, что вы поднимали руку. Вам хочется, чтобы я работал с вами или с кем нибудь другим? [ Он поворачивается к остальным. ] Что мне делать, работать с Лорой или мы опять будем раскручивать ручку, чтобы определить кто будет следующим?
Группа соглашается, чтобы Арни работал с Лорой. Лора негромко отвечает, что она будет счастлива работать с Арни. Она встает, проходит через комнату туда, где сидит Арни, и садится. Не успевает она что-нибудь сказать, как Арни поднимается.
Арни:А вы заметили, что вы ходите вот так? [ Он встает и изображает ее походку. Он идет очень мягко, пробует поверхность, ступает словно на носочках.]
Сначала Лора ошарашена неожиданностью интервенции Арни. Но мгновение спустя она тоже встает и на носках идет с ним вместе вокруг комнаты. Выглядит так, словно они оба импровизируют движения. Группа смеется, довольная таким необычным началом. Лора включает в дело руки, поднимая их слегка, делая движение одновременно устрашающее и осторожное. Это продолжается несколько минут, в течение которых Арни и Лора получают огромное удовольствие, после чего Арни поворачивается к Лоре.
Арни:Что мы делаем? Вы что-нибудь понимаете?
Лора[ кивает]: Это обо мне. У меня есть предчувствие, что что-то может случиться.
Арни воспринимает ее сообщение “что-то может случиться” как “неопределенный доступ”; отсутствие разумного содержания показывает, что его можно использовать как технику, которая поможет лучше понять движения Лоры.
Арни:Да, если не быть осторожной, может случиться что-то особенное!
Лора выглядит озадаченной, но все же соглашается.
Они ходят по кругу на носочках, Арни идет рядом с Лорой. Он идет подчеркнуто осторожно и крадучись. На каждом шагу он оглядывается по сторонам и смотрит через плечо, словно ожидает увидеть что-то ужасное и опасное. Их пантомима сопровождается взрывами хохота в группе.
Арни заговаривает с комичными интонациями, усиливая мелодраматическую окраску пантомимы.
Арни:Надо быть потише, иначе мы можем разбудить это проклятое что-то! Ради Бога, не надо так громко смеяться. Никогда не знаешь, кто тут и что может случиться. Ведь что-то может случиться. Наверняка что-то может случиться. А что будет самое худшее из всего, что может случиться? Скажите мне. Обещаю, я никому не скажу!
Лора пожимает плечами, показывая, что она не знает.
Вам не удается вообразить что-нибудь ужасное, не так ли? Может быть, тогда я придумаю что-нибудь ужасное? Я уже придумал одну жуткую штуку. Вы не догадываетесь, что я придумал? Попробуйте угадать.
Все смеются над его шутовством и лукавой игрой, над его явными попытками заставить ее спроецироваться.
Арни:Посмотрите и угадайте. Посмотрите на меня. Вам надо определить, чего же я так боюсь.
Лора останавливается и смотрит на Арни, который пугливо пробирается по комнате на носочках. Вид у нее задумчивый.
Лора:Мммм… Ну, я вижу, что я испугана. Я не хочу выглядеть глупо.
Арни:Ты боишься глупо выглядеть перед… “ты-знаешь-кем”, кто смотрит на тебя!
Лора:Перед ней!
Арни:Кем?
Лора:Мэри.
И хотя Арни не имеет никакого представления о том, кто такая Мэри, он побуждает Лору сыграть этого критика, по ее мнению наблюдающего за ней. Для Арни важнее следовать за потоком событий, который на данном этапе больше требует, чтобы Лора изобразила эту фигуру, чем сообщала о Мэри какие-то детали.
Арни:Вам надо сыграть Мэри. Смотрите, как я изображаю вас, и покажите вашу строгую Мэри. [ В роли Лоры. ] Мэри, это ты?
Не переставая изображать Лору, Арни шепотом воодушевляет саму Лору сыграть Мэри, но Лора не решается играть эту фигуру. Тогда Арни переключает роли и играет Мэри, критично настроенного наблюдателя. Поскольку он не знает, кто она такая, знает только, что Лора чувствует, что та за ней наблюдает, он импровизирует. Арни говорит другим голосом.
Меня зовут Мэри, а ты сопливка. Ты меня разбудила. Заткнись и ходи тихо. Ты пыталась не шуметь, чтобы меня обойти, но я всегда на месте. Не шуми, так будет лучше. Исчезни, скройся с глаз.
По мере того как он говорит, Лора мрачнеет все больше и слегка отступает назад.
Лора:Я не хочу. Забудьте о Мэри.
Арни:Здесь край. Вы действительно хотите, чтобы я все это забыл? Нет, я еще не могу из этого выйти.
Лора:А я хочу это оставить, и будь что будет.
Арни[ настаивает]: Лора, только минуту, только двадцать секунд побудьте Мэри. Я заключаю с вами сделку. Решитесь и сделайте это. Сыграйте ее.
Настойчивость Арни оказывает свое действие. Лора понемногу начинает играть Мэри. Она поворачивается к Арни, обращаясь к нему от ее имени.
Лора:Ты можешь не быть такой идеалисткой?
Арни:У тебя отлично получается. [ Затем в роли испуганной Лоры. ] Но я идеалистка.
Лора:Почему бы не найти работу? У тебя теперь есть твой дурацкий диплом доктора философии!
Арни:Я должна пойти на работу? Не знала, что моя жизнь для тебя представляет интерес.
Лора:И по меньшей мере тебе надо лучше выглядеть.
Арни помогает Лоре играть Мэри дальше.
Арни:Играйте, играйте. Представьте, что это игра, развлекайтесь.
Лора принимает жесткую позу тирана. Арни смотрит на нее снизу вверх.
Это ты, Мэри? Скажи мне, что делать. Дай направление моей жизни. Чего бы ты хотела?
Лора[ колеблется]: Я пытаюсь ее почувствовать.
Арни начинает отодвигаться, замечая краем глаза, что Лора по-прежнему стоит в напряженной позе Мэри. Неожиданно она выпрямляется, откидывает назад голову, расслабляет плечи и хмыкает.
Лора[ надменно]: Я надеюсь, что ты прямо сейчас найдешь себе работу. Мы ждем.
Арни:Кто это — мы?
Лора[ по-прежнему в роли Мэри]: Семья, дети. Чем ты там занимаешься?
Арни[ старается отгадать жизнь Лоры]: Душой.
Лора[ с презрением глядя на него сверху вниз]: Эти твои дела — бессмысленная трата времени. Благотворительность. Твои занятия смешны. Хватит витать в облаках. Тебе просто надо выйти замуж и завести мужа.
По-прежнему ничего не зная о ее жизни, Арни делает сумасшедший ход.
Арни:У меня есть что-то вроде мужа.
Все покатились со смеху.
Лора:Где?
Арни повторяет ее вопрос и глуповато оглядывается вокруг. Лора смеется над ним.
Арни:Хорошо, я заведу мужа.
Лора:Если уже не поздно. Ты должна найти работу и использовать свое образование.
Арни замечает, что она двигает указательным пальцем. Он мягко берет ее за указательный палец и складывает ее кисть в указующий жест, давая этим телесный совет использовать этот палец в диалоге.
Лора:Пусти в ход все, что знаешь, все эти годы учебы. Используй свое образование. Ты пренебрегаешь своими талантами.
Арни:Дальше.
Лора продолжает, все лучше воплощая фигуру Мэри. Она все более конгруэнтна в этой роли. В то же время фигура постепенно изменяется, из совершенно отвратительной становясь разумно критичной.
Лора:Ты можешь это сделать, и ты хочешь это сделать. [ Громче. ] У тебя это получается. Кому сейчас нужны эти дурацкие лицензии? Пусть вас не заботят правила. [ Кричит. ] Продолжай работать с твоими клиентами так, как ты уже делала до этого! [К Арни. ] Это же я сама говорю. [ Опять говорит по роли. ] У тебя никакой личной жизни.
Арни[ продолжает быть Лорой]: И что мне делать?
Лора[ смеется и направляет на него указательный палец]: Твоя жизнь просто кошмар.
Арни подходит к ней ближе и касается ее указующего пальца, желая дать ей его осознать, чтобы она дальше продолжала быть Мэри.
Как ты можешь жить дальше, если у тебя совсем нет личной жизни? Близость — твоя большая проблема. Ты из тех, кто не от мира сего.
Арни:Лора, я не знал, что у тебя внутри есть такой учитель. [ Арни изображает учителя, встав и вытянув указательный палец. Затем он поворачивается к группе. ] У кого есть замечания — сделайте их, чтобы Лора запомнила, чему учил ее этот внутренний учитель. Пусть кто-нибудь поможет нам и повторит то, что сказал ее учитель.
Стив[ Лоре]: Тебе дается твоя работа.
Арни[ в роли учителя]: Тебе дается твое дело. Забудь о лицензиях.
Рон[ Лоре]: Продолжай свою работу с клиентами.
Арни:Продолжай работать с клиентами. Перешагни через барьер, мешающий близким отношениям. Будь ближе к людям. Радуйся жизни.
Пэм:Используй свои таланты. У тебя хороший потенциал.
Лора кивает и подходит к Арни. Она благодарит его, они обнимаются.
Арни:Мне нравится энергия твоего критика, Мэри. В Мэри есть ключ.
Арни и Лора идут к своим местам в круге и садятся.
Лора:Я только что осознала, что я в группе. Я поняла, что я часть этой группы.
Арни делает вывод, что фигура критика, Мэри, спроецировалась на группу. Он видит, что Лора снова ускользнула в свою пугливую часть и неловко чувствует себя в группе.
Арни:Что ты осознала в группе?
Лора:Я хотела задать вопрос. Они…
Один из участников:А нам так понравился твой новый сильный голос.
Арни:У тебя хорошая Мэри. Группа может еще что-нибудь сделать для тебя? Или на этот раз все завершено?
Лора[ уже не смущаясь, в полный голос]: Да! Спасибо!
Арни[ делает паузу, а потом говорит группе]: Когда начинаешь погружаться во внутреннюю фигуру, к примеру Мэри, эта фигура меняется. В случае с Лорой она стала полезным учителем. Теперь это часть Лоры, а первоначальное ее значение, Мэри, утрачено. Такова процессуальная работа. Мы сосредоточены на процессе, а не на значении. Если бы мы говорили с квантовыми физиками, мы бы сказали, что работаем не только с частицами, но и с волновой стороной природы.
Арни:Каждый раз в начале работы наша идентификация, наш первичный процесс, кажется нам довольно ясной. Затем, по мере того как работа разворачивается, мы начинаем воспринимать то, что было более удалено от осознавания, и чувствовать то, что относится ко вторичному процессу, наша идентификация изменяется, мы более не идентифицируемся с собою прежними. Мы меняемся и обретаем новый первичный процесс. А как только мы обретаем новую идентификацию, на горизонте появляется что-то совершенно новое и непредвиденное. Мы становимся носителями нового вторичного процесса, требующего осознавания. И так далее!
Схема, нарисованная Эми, прослеживает эти сдвиги и делает очевидной нашу текучую и изменчивую природу. Она показывает, что мы скорее идентифицируемся с потоком осознавания, чем с застывшим состоянием, и очерчивает ряд идентификаций, с которыми мы себя связываем в ходе изменений, происходящих в течение дня или в течение жизни.
Возьмем Лору. Сначала она была обычным клиентом, заинтересованным в работе над собой, а ее робкие движения были вторичным процессом [ смотри диаграмму на этой странице]. Когда же Лора идентифицировалась со своей робостью, то вторичным процессом, с которым она не способна была идентифицироваться, стал неизвестный наблюдатель. Принять эту роль ей мешал край. Когда же она это все-таки сделала, глубоко внутри нее отрицательная фигура наблюдателя “Мэри” превратилась в проводника и учителя. Затем Лора стала играть роль учителя, и работа временно подошла к концу. В этот момент она стала конгруэнтна, целостна, стала лидером, готовая к тому, что процесс перемен еще раз кинет ей вызов, чтобы еще ближе подвести к самой себе.
Молодая женщина Линда поднимает руку.
Линда:У меня есть проблема. Можно я поработаю?
Арни:Конечно.
Линда:Вы можете работать со сновидениями, не затрагивая тела? В последние дни мне снится один и тот же сон. Можем мы работать над ним вербально, без тела?
Арни:Да, ты можешь делать со снами все, что ты считаешь правильным. Расскажи нам свой сон.
Про себя Арни думает, что желание Линды провести работу со сновидением, не работая с телом, может означать, что она стесняется телесных переживаний. Возможно, у нее край в этой области, и поэтому именно они могут сыграть важную роль.
Линда:Последние пять месяцев мне снятся сны про пенис. Он появляется разной формы и в разных ситуациях. В одном сне я запираюсь в ванной, а когда открываю дверь, появляется гиганский мужчина с огромным пенисом и начинает поливать меня мочой. Я убегаю, а он бежит за мной. Я бегу к брату, но мой брат начинает пылко целовать этого мужчину.
В другом сне я была с мужчиной, с которым только что порвала отношения. Мы голые, играем. Наши тела находятся одно против другого. Это мне снилось раза три. Мы собирались слиться, но он остановился. И все же я просто ощущала его пенис, направленный на меня. В этой жутко напряженной точке я просыпаюсь.
Арни:Вы сказали “жутко напряженная точка” или мне послышалось?
Линда:Что?
Арни:А что вы услышали?
Линда:Про напряженный не на шутку пенис.
Люди рассмеялись.
Линда:Почему я фиксирована на том, что мне так чертовски надоело?
Арни[ шутливо]: Давай поговорим о пенисах вообще. Как вы к ним относитесь?
Линда:Я не хочу, чтобы они из-за меня поднимались.
Люди смеются.
Линда:Мне кажется, я только и слышу о том, что творят мужчины. Везде, где дело касается пениса, все кончается плохо.
[ Арни делает паузу и оглядывается. ] Так. Что мы будем делать дальше?
Все говорят, что он должен крутить ручку. Он крутанул ручку, и она указала на Грега.
Путь к спасителю детей
Грег:Отлично. Я не прочь поработать. Мне кажется, что я участвовал во всех сегодняшних процессах. Моя работа была над хронической болью в спине и вокруг сердца. У меня это продолжается уже несколько лет, и я хочу понять эту боль. Я хочу избавиться от нее или сделать что-то, чтобы она изменилась.Арни делает шаг по направлению к Грегу, но неожиданно, к удивлению всех, подпрыгивает, как кролик. Он подпрыгивает из положения согнувшись, соединив ноги и отталкиваясь руками от пола.
Арни:Мне кажется, что я прыгаю.
Грег кивает.
Арни:Я не имею понятия, чего это ради я прыгаю. Может быть, вы мне можете с этим помочь? Извините, что я вас перебиваю. Для чего это? [ Арни возвращается к своему месту и начинает снова. На этот раз он прыгает медленно, сосредоточившись на движении. Перестает прыгать и оборачивается к Грегу.]
Грег:Есть у меня кой-какие подозрения.
Арни:А вы когда-нибудь прыгаете?
Грег[ усмехаясь]: Мне только и дела, что прыгать…
Говоря так, он нагибается и прыгает к Арни. Вдруг разыгрывается нелепая сцена. Под общий смех они оба прыгают по комнате. Во время прыжков руки Грега болтаются.
Это больше походит на обезьяну.
Теперь Грег, как обезьяна, раскачивается всем телом. Он присаживается на ноги и, покачавшись взад и вперед, начинает по-тарзаньи молотить кулаками по груди. Он смотрит на Арни, который оскаливается на него. Грег в самом деле похож на человекообразную обезьяну. В следующий момент Арни тоже наклоняется вперед и начинает раскачивать руки. Грег встает на ноги и пускается по комнате вприпрыжку и вприскочку, а его руки болтаются по сторонам. Арни глубоко и с облегчением вздыхает.
Грег[ тяжело дыша]: Думаю, мое сердце болит оттого, что я недостаточно часто веду себя как обезьяна.
Взрыв дикого смеха.
Арни[ кивает]: Да, все бывает очень просто. Вы мало этим занимаетесь?
Арни встает и показывает ему, как он выглядит в роли обезьяны. Грег снова скачет по кругу.
Грег:Это так, будто в моей груди… [ Стуча в грудь кулаком, он испускает громкий крик Тарзана.]
Группа истерически смеется. Грег неожиданно очень смущается, потирает голову и скрывается в угол.
Арни[ смеясь]: Мне нравится, как вы это делаете. Как это?
Грег снова бьет в грудь, пронзительно крича, как Тарзан. Люди опять покатываются со смеху. Арни имитирует движения и крики Грега. Грег удирает, а потом возвращается. Он приближается к Арни, и они, взявшись за руки, качают ими.
Грег:Знаете, внутри меня это есть, но я не часто позволяю себе так себя вести на глазах у других. Причем не знаю почему. Это проблема.
Арни:Скоро мы разберемся. Идем дальше? Вы не против?
Арни имитирует его, бьет в грудь, кричит по-обезьяньи. Грег начинает снова. Он пригибается низко к земле, крадучись перемещается по комнате на четырех “лапах”. Он испускает все более громкое и мощное рычание.
Да, вот это рык! Мне бы такой. Продолжайте делать движения, словно вы играете роль. Забудьте о психологии. Дайте своему телу родить историю.
Грег продолжает рычать. Он становится на свои “задние лапы”. Арни поворачивается к нему и рычит: “А-ррррррр! Ваше рычание что-то означает. Да?” То, что Арни издает звериные звуки, подталкивает Грега. Он по-прежнему качает руками, как обезьяна. Арни вытягивает руку и осторожно придерживает одну из его рук. Останавливая движение, он побуждает Грега глубже прочувствовать двигательный импульс.
Грег складывает пальцы в кулак и вкладывает его в руку Арни. Вдруг Грег становится абсолютно серьезен и отнимает руку. Опять кладет кулак.
Грег:Этот кулак означает: “Убирайся к чертовой матери”.
Арни[ кивает]: Ага. Значит за обезьяной кто-то стоит. Убирайся — от кого? Кто, где, о чем — а?
Грег удивлен сам себе. Он на минуту останавливается и чуть не плачет. Увидев, что Грег уперся в край, Арни трогает его за руку, надеясь снова пробудить в его руке движение. Он подталкивает Грега.
Арни:“Убирайся к чертовой матери”. Эта обезьяна с кем-то разговаривает. Какой здесь миф, какая история, какое воспоминание?
Грег:У меня всплывает картина, как нацисты убивают младенцев. Не знаю, какое это имеет отношение ко мне.
Арни:Да, я тоже не знаю. Так. Нацисты, убивающие детей. Скверная сцена. Надо ее воссоздать и завершить. [ Колеблется. ] На что это похоже? У вас есть какой-нибудь образ?
Грег:Вспоминается история, которую пережила моя мать.
Арни:Так, хорошо. Это работа матери. Что это было?
Грег:Она была в Европе… во время войны. На борт ее корабля поднялись нацисты… На борту был ребенок и… он погиб. Она убила своего собственного ребенка, до того как… это сделали солдаты. Ребенок умер.
Арни:Здесь будет сцена. Кто-то стоит здесь [ показывает место]. Кто согласится выйти и помочь мне здесь?
Вызывается одна женщина.
Спасибо. Вы будете матерью с ребенком на руках. Держите эту подушку так, словно это ваше дитя. А вы, Грег, будете… вы будете защитником, ладно?
[ Арни изображает нациста. ] Так. Выйти всем, кто на борту. У кого есть дети? Сейчас посмотрим, что происходит на этом корабле?
Он тяжело топает, держится и разговаривает грубо. Грег подходит к матери, кладет ей руку на плечо и успокаивает ее. Арни, в роли нациста, подходит к тому месту, где они стоят.
Арни:Я вижу, здесь ребенок. [ Он поворачивается к матери. ] Давай его сюда. Здесь нельзя с детьми. [ Он тянется к ребенку. Когда он приближается, Грег отталкивает его назад. Арни смотрит на Грега. ] Ты кто такой?
Грег[ с жестким лицом]: Пошел к черту, мужик. [ Грег отталкивает Арни к границе круга, налегая всем телом. Арни просит его продолжать. ] Я прибью тебя, если ты сейчас же не уберешься отсюда подальше. Я тебя просто уничтожу. [ Грег становится над Арни, которого он толкнул на пол. Он говорит с угрозой. ] Ты исчезнешь, или замочить тебя?
Арни:Ухожу. Как скажешь, я уже ушел.
Грег кивает. Кажется, что его отпустило напряжение и он что-то понял. Он стоит, а Арни сидит и смотрит на него.
Арни:Мне нравится эта часть тебя. Я думаю, ты слишком тормозишь свою обезьяну. За ней стоит защитник. А теперь давай еще немного позанимаемся защитником. Ты еще недостаточно дал ему существовать. Я хочу, чтобы ты это сделал. Наверное, есть много того, что нуждается в защите. Прежде всего твои прыжки, ребенок в тебе. Внутри тебя есть нацист, убивающий твоего внутреннего ребенка. Думаю, и вовне есть то, чему нужна защита?
Грег[ кивает]: Многому нужна защита.
Арни[ очень серьезно]: По-моему, вы что-то хотите сказать. Я готов выслушать. Станьте моим учителем и скажите, что следует защищать.
Грег:Главное, против чего надо стоять, это невежество, это идиоты типа наци, которые разрушают жизнь дурацкими идеями. Еще надо защищать любовь. Надо защищать мысль, что мы все — одно, нам нужно прекратить убивать друг друга.
Арни кланяется Грегу, и они тихо стоят, глядя друг на друга. Грег опускает глаза и отводит их вправо. Арни отмечает это.
Арни:Пришла какая-то мысль?
Грег подпрыгивает. Все смеются. Арни и Грег обнимают друг друга. Арни кричит: “Пусть всегда живут дети!”
Обсуждение
Арни и Грег садятся на места в круге, и Арни приступает к обсуждению в кругу их совместной работы.Арни:Интересно, да? Движение, с которого он начал, было похоже на игру обезьянки, но было в этом обезьяньем движении то, что не походило на игру. Его голос звучал совсем не так, как в игре. Эта обезьяна была началом его восстания против убийцы детей.
Тэрри:Но при этом вы просто следовали себе. Вы обнаружили, что вас тянет прыгать, и вы поддались этому.
Арни:Может быть, именно серьезность его начала привела меня в такое игривое настроение. Только он начал охать по поводу своих симптомов, как что-то во мне запрыгало в ответ. Возможно, я неосознанно воспринял сигналы обезьяны или ребенка, которого он защищал.
С другой стороны, эти прыжки могут быть только мои. Когда я работаю, я тот, кто я есть. Мой партнер — тот, кто он есть, и что принадлежит мне, а что ему — неважно. Если вы вдруг подпрыгиваете или делаете еще что-нибудь неожиданное, почему не последовать за этим? Можно начать с чего угодно, с йоги, с собственных рук, с медитации, с чувств и импульсов. Все является началом спуска в реку, у которой свой путь.
Вам необходимо испытать, что это значит — быть самим собой! Попробуйте начать с любой точки, с любого аспекта вашего творчества, знаний, интересов. Работа фасилитатора — сложный сплав своего “я”, “я” клиента, ваших взаимоотношений с ним и со вселенной.
Пусть даже клиент работает с двумя процессуально ориентированными фасилитаторами, у него будут те же самые открытия и результаты, если оба ведущих будут следовать себе, а также процессу и обратной связи клиента. С чего вы начнете работу — зависит от вашей индивидуальности, и предсказать это невозможно, но направление дальнейшего пути зависит от природы клиента.
Некоторые процессуально ориентированные терапевты предпочитают сначала подумать. Они любят играть, но вот пришло другое настроение, и они начинают думать. Давайте размышлять. Помните начало работы с Грегом? Его движения не были полностью осознаны. Кажется, он говорил, что хочет, чтобы симптомы “ушли”, будто они могут “уходить” сами по себе. Таким образом, если вы любите думать, вы могли бы заключить, что раз канал движения не вполне занят, то для начала может оказаться полезной интервенция на поле движения. Хотите — думайте, но иногда лучше всего начать с игры.
Дэйв:Вся эта первобытная мужская энергия производит впечатление.
Грег:Верно. И моя мать побаивалась моей силы. Сама она, пока не бежала из Европы, хотела быть незаметной, чтобы уберечься от немцев.
Арни:Я понимаю это и отношусь с сочувствием. Но именно поэтому она и задушила собственного ребенка. Захотев быть незаметной, она в полном осознании и в то же время бессознательно вступила в сговор с тираном. Так все меньшинства неумышленно находятся на стороне тех, кто их преследует. Они обходятся с собой так же плохо, как с ними обходится угнетатель. Вот что самое ужасное. Но вы смогли все перевернуть.
9. Открытое место
Без дальнейших объяснений Арни повернулся к группе.
Арни:Лора, я видел, что вы поднимали руку. Вам хочется, чтобы я работал с вами или с кем нибудь другим? [ Он поворачивается к остальным. ] Что мне делать, работать с Лорой или мы опять будем раскручивать ручку, чтобы определить кто будет следующим?
Группа соглашается, чтобы Арни работал с Лорой. Лора негромко отвечает, что она будет счастлива работать с Арни. Она встает, проходит через комнату туда, где сидит Арни, и садится. Не успевает она что-нибудь сказать, как Арни поднимается.
Арни:А вы заметили, что вы ходите вот так? [ Он встает и изображает ее походку. Он идет очень мягко, пробует поверхность, ступает словно на носочках.]
Сначала Лора ошарашена неожиданностью интервенции Арни. Но мгновение спустя она тоже встает и на носках идет с ним вместе вокруг комнаты. Выглядит так, словно они оба импровизируют движения. Группа смеется, довольная таким необычным началом. Лора включает в дело руки, поднимая их слегка, делая движение одновременно устрашающее и осторожное. Это продолжается несколько минут, в течение которых Арни и Лора получают огромное удовольствие, после чего Арни поворачивается к Лоре.
Арни:Что мы делаем? Вы что-нибудь понимаете?
Лора[ кивает]: Это обо мне. У меня есть предчувствие, что что-то может случиться.
Арни воспринимает ее сообщение “что-то может случиться” как “неопределенный доступ”; отсутствие разумного содержания показывает, что его можно использовать как технику, которая поможет лучше понять движения Лоры.
Арни:Да, если не быть осторожной, может случиться что-то особенное!
Лора выглядит озадаченной, но все же соглашается.
Они ходят по кругу на носочках, Арни идет рядом с Лорой. Он идет подчеркнуто осторожно и крадучись. На каждом шагу он оглядывается по сторонам и смотрит через плечо, словно ожидает увидеть что-то ужасное и опасное. Их пантомима сопровождается взрывами хохота в группе.
Арни заговаривает с комичными интонациями, усиливая мелодраматическую окраску пантомимы.
Арни:Надо быть потише, иначе мы можем разбудить это проклятое что-то! Ради Бога, не надо так громко смеяться. Никогда не знаешь, кто тут и что может случиться. Ведь что-то может случиться. Наверняка что-то может случиться. А что будет самое худшее из всего, что может случиться? Скажите мне. Обещаю, я никому не скажу!
Лора пожимает плечами, показывая, что она не знает.
Вам не удается вообразить что-нибудь ужасное, не так ли? Может быть, тогда я придумаю что-нибудь ужасное? Я уже придумал одну жуткую штуку. Вы не догадываетесь, что я придумал? Попробуйте угадать.
Все смеются над его шутовством и лукавой игрой, над его явными попытками заставить ее спроецироваться.
Арни:Посмотрите и угадайте. Посмотрите на меня. Вам надо определить, чего же я так боюсь.
Лора останавливается и смотрит на Арни, который пугливо пробирается по комнате на носочках. Вид у нее задумчивый.
Лора:Мммм… Ну, я вижу, что я испугана. Я не хочу выглядеть глупо.
Арни:Ты боишься глупо выглядеть перед… “ты-знаешь-кем”, кто смотрит на тебя!
Лора:Перед ней!
Арни:Кем?
Лора:Мэри.
И хотя Арни не имеет никакого представления о том, кто такая Мэри, он побуждает Лору сыграть этого критика, по ее мнению наблюдающего за ней. Для Арни важнее следовать за потоком событий, который на данном этапе больше требует, чтобы Лора изобразила эту фигуру, чем сообщала о Мэри какие-то детали.
Арни:Вам надо сыграть Мэри. Смотрите, как я изображаю вас, и покажите вашу строгую Мэри. [ В роли Лоры. ] Мэри, это ты?
Не переставая изображать Лору, Арни шепотом воодушевляет саму Лору сыграть Мэри, но Лора не решается играть эту фигуру. Тогда Арни переключает роли и играет Мэри, критично настроенного наблюдателя. Поскольку он не знает, кто она такая, знает только, что Лора чувствует, что та за ней наблюдает, он импровизирует. Арни говорит другим голосом.
Меня зовут Мэри, а ты сопливка. Ты меня разбудила. Заткнись и ходи тихо. Ты пыталась не шуметь, чтобы меня обойти, но я всегда на месте. Не шуми, так будет лучше. Исчезни, скройся с глаз.
По мере того как он говорит, Лора мрачнеет все больше и слегка отступает назад.
Лора:Я не хочу. Забудьте о Мэри.
Арни:Здесь край. Вы действительно хотите, чтобы я все это забыл? Нет, я еще не могу из этого выйти.
Лора:А я хочу это оставить, и будь что будет.
Арни[ настаивает]: Лора, только минуту, только двадцать секунд побудьте Мэри. Я заключаю с вами сделку. Решитесь и сделайте это. Сыграйте ее.
Настойчивость Арни оказывает свое действие. Лора понемногу начинает играть Мэри. Она поворачивается к Арни, обращаясь к нему от ее имени.
Лора:Ты можешь не быть такой идеалисткой?
Арни:У тебя отлично получается. [ Затем в роли испуганной Лоры. ] Но я идеалистка.
Лора:Почему бы не найти работу? У тебя теперь есть твой дурацкий диплом доктора философии!
Арни:Я должна пойти на работу? Не знала, что моя жизнь для тебя представляет интерес.
Лора:И по меньшей мере тебе надо лучше выглядеть.
Арни помогает Лоре играть Мэри дальше.
Арни:Играйте, играйте. Представьте, что это игра, развлекайтесь.
Лора принимает жесткую позу тирана. Арни смотрит на нее снизу вверх.
Это ты, Мэри? Скажи мне, что делать. Дай направление моей жизни. Чего бы ты хотела?
Лора[ колеблется]: Я пытаюсь ее почувствовать.
Арни начинает отодвигаться, замечая краем глаза, что Лора по-прежнему стоит в напряженной позе Мэри. Неожиданно она выпрямляется, откидывает назад голову, расслабляет плечи и хмыкает.
Лора[ надменно]: Я надеюсь, что ты прямо сейчас найдешь себе работу. Мы ждем.
Арни:Кто это — мы?
Лора[ по-прежнему в роли Мэри]: Семья, дети. Чем ты там занимаешься?
Арни[ старается отгадать жизнь Лоры]: Душой.
Лора[ с презрением глядя на него сверху вниз]: Эти твои дела — бессмысленная трата времени. Благотворительность. Твои занятия смешны. Хватит витать в облаках. Тебе просто надо выйти замуж и завести мужа.
По-прежнему ничего не зная о ее жизни, Арни делает сумасшедший ход.
Арни:У меня есть что-то вроде мужа.
Все покатились со смеху.
Лора:Где?
Арни повторяет ее вопрос и глуповато оглядывается вокруг. Лора смеется над ним.
Арни:Хорошо, я заведу мужа.
Лора:Если уже не поздно. Ты должна найти работу и использовать свое образование.
Арни замечает, что она двигает указательным пальцем. Он мягко берет ее за указательный палец и складывает ее кисть в указующий жест, давая этим телесный совет использовать этот палец в диалоге.
Лора:Пусти в ход все, что знаешь, все эти годы учебы. Используй свое образование. Ты пренебрегаешь своими талантами.
Арни:Дальше.
Лора продолжает, все лучше воплощая фигуру Мэри. Она все более конгруэнтна в этой роли. В то же время фигура постепенно изменяется, из совершенно отвратительной становясь разумно критичной.
Лора:Ты можешь это сделать, и ты хочешь это сделать. [ Громче. ] У тебя это получается. Кому сейчас нужны эти дурацкие лицензии? Пусть вас не заботят правила. [ Кричит. ] Продолжай работать с твоими клиентами так, как ты уже делала до этого! [К Арни. ] Это же я сама говорю. [ Опять говорит по роли. ] У тебя никакой личной жизни.
Арни[ продолжает быть Лорой]: И что мне делать?
Лора[ смеется и направляет на него указательный палец]: Твоя жизнь просто кошмар.
Арни подходит к ней ближе и касается ее указующего пальца, желая дать ей его осознать, чтобы она дальше продолжала быть Мэри.
Как ты можешь жить дальше, если у тебя совсем нет личной жизни? Близость — твоя большая проблема. Ты из тех, кто не от мира сего.
Арни:Лора, я не знал, что у тебя внутри есть такой учитель. [ Арни изображает учителя, встав и вытянув указательный палец. Затем он поворачивается к группе. ] У кого есть замечания — сделайте их, чтобы Лора запомнила, чему учил ее этот внутренний учитель. Пусть кто-нибудь поможет нам и повторит то, что сказал ее учитель.
Стив[ Лоре]: Тебе дается твоя работа.
Арни[ в роли учителя]: Тебе дается твое дело. Забудь о лицензиях.
Рон[ Лоре]: Продолжай свою работу с клиентами.
Арни:Продолжай работать с клиентами. Перешагни через барьер, мешающий близким отношениям. Будь ближе к людям. Радуйся жизни.
Пэм:Используй свои таланты. У тебя хороший потенциал.
Лора кивает и подходит к Арни. Она благодарит его, они обнимаются.
Арни:Мне нравится энергия твоего критика, Мэри. В Мэри есть ключ.
Арни и Лора идут к своим местам в круге и садятся.
Лора:Я только что осознала, что я в группе. Я поняла, что я часть этой группы.
Арни делает вывод, что фигура критика, Мэри, спроецировалась на группу. Он видит, что Лора снова ускользнула в свою пугливую часть и неловко чувствует себя в группе.
Арни:Что ты осознала в группе?
Лора:Я хотела задать вопрос. Они…
Один из участников:А нам так понравился твой новый сильный голос.
Арни:У тебя хорошая Мэри. Группа может еще что-нибудь сделать для тебя? Или на этот раз все завершено?
Лора[ уже не смущаясь, в полный голос]: Да! Спасибо!
Арни[ делает паузу, а потом говорит группе]: Когда начинаешь погружаться во внутреннюю фигуру, к примеру Мэри, эта фигура меняется. В случае с Лорой она стала полезным учителем. Теперь это часть Лоры, а первоначальное ее значение, Мэри, утрачено. Такова процессуальная работа. Мы сосредоточены на процессе, а не на значении. Если бы мы говорили с квантовыми физиками, мы бы сказали, что работаем не только с частицами, но и с волновой стороной природы.
Схема изменений
Пока Лора работала, Эми набросала схему, которая обозначила путь развития процесса. Эта схема отслеживает постоянно изменяющееся русло процесса.Арни:Каждый раз в начале работы наша идентификация, наш первичный процесс, кажется нам довольно ясной. Затем, по мере того как работа разворачивается, мы начинаем воспринимать то, что было более удалено от осознавания, и чувствовать то, что относится ко вторичному процессу, наша идентификация изменяется, мы более не идентифицируемся с собою прежними. Мы меняемся и обретаем новый первичный процесс. А как только мы обретаем новую идентификацию, на горизонте появляется что-то совершенно новое и непредвиденное. Мы становимся носителями нового вторичного процесса, требующего осознавания. И так далее!
Схема, нарисованная Эми, прослеживает эти сдвиги и делает очевидной нашу текучую и изменчивую природу. Она показывает, что мы скорее идентифицируемся с потоком осознавания, чем с застывшим состоянием, и очерчивает ряд идентификаций, с которыми мы себя связываем в ходе изменений, происходящих в течение дня или в течение жизни.
Возьмем Лору. Сначала она была обычным клиентом, заинтересованным в работе над собой, а ее робкие движения были вторичным процессом [ смотри диаграмму на этой странице]. Когда же Лора идентифицировалась со своей робостью, то вторичным процессом, с которым она не способна была идентифицироваться, стал неизвестный наблюдатель. Принять эту роль ей мешал край. Когда же она это все-таки сделала, глубоко внутри нее отрицательная фигура наблюдателя “Мэри” превратилась в проводника и учителя. Затем Лора стала играть роль учителя, и работа временно подошла к концу. В этот момент она стала конгруэнтна, целостна, стала лидером, готовая к тому, что процесс перемен еще раз кинет ей вызов, чтобы еще ближе подвести к самой себе.
В поисках любви
Арни:У нас есть еще несколько минут. Может быть, у кого-нибудь найдется маленькая проблемка? Кто-нибудь хочет поработать?Молодая женщина Линда поднимает руку.
Линда:У меня есть проблема. Можно я поработаю?
Арни:Конечно.
Линда:Вы можете работать со сновидениями, не затрагивая тела? В последние дни мне снится один и тот же сон. Можем мы работать над ним вербально, без тела?
Арни:Да, ты можешь делать со снами все, что ты считаешь правильным. Расскажи нам свой сон.
Про себя Арни думает, что желание Линды провести работу со сновидением, не работая с телом, может означать, что она стесняется телесных переживаний. Возможно, у нее край в этой области, и поэтому именно они могут сыграть важную роль.
Линда:Последние пять месяцев мне снятся сны про пенис. Он появляется разной формы и в разных ситуациях. В одном сне я запираюсь в ванной, а когда открываю дверь, появляется гиганский мужчина с огромным пенисом и начинает поливать меня мочой. Я убегаю, а он бежит за мной. Я бегу к брату, но мой брат начинает пылко целовать этого мужчину.
В другом сне я была с мужчиной, с которым только что порвала отношения. Мы голые, играем. Наши тела находятся одно против другого. Это мне снилось раза три. Мы собирались слиться, но он остановился. И все же я просто ощущала его пенис, направленный на меня. В этой жутко напряженной точке я просыпаюсь.
Арни:Вы сказали “жутко напряженная точка” или мне послышалось?
Линда:Что?
Арни:А что вы услышали?
Линда:Про напряженный не на шутку пенис.
Люди рассмеялись.
Линда:Почему я фиксирована на том, что мне так чертовски надоело?
Арни[ шутливо]: Давай поговорим о пенисах вообще. Как вы к ним относитесь?
Линда:Я не хочу, чтобы они из-за меня поднимались.
Люди смеются.
Линда:Мне кажется, я только и слышу о том, что творят мужчины. Везде, где дело касается пениса, все кончается плохо.