Миркина Зинаида. Чистая страница. Избранные стихи

Зинаида Миркина
Чистая страница
Избранные стихи
(конец 2009 – первая половина 2011)

 
   Я снова – чистая страница,
   Вот та раскрытая тетрадь,
   В которой будут вновь писать
   Рассветный луч, сосна и птица.
   Я ничего не создала.
   Я ничего не совершила.
   Все завершённые дела —
   Лишь только камень над могилой.
   А я пока ещё жива
   И всё ещё готова встретить
   Новорождённые слова
   И утро первое на свете.

Раздел I
БЕЗМОЛВНЫЕ ВЕСТНИКИ

 

 

* * *

   И вот рассвета росчерк алый
   Разросся в розовую гладь.
   И высь о Боге рассказала,
   Как мне вовек не рассказать.
   А где-то на лесной дороге
   Цветок сверкнул живым огнём
   И тихо рассказал о Боге —
   Не о себе, а лишь о Нём…
   О Боже, сколько их сегодня
   В любом краю, в любой судьбе,
   Безмолвных вестников Господних,
   Вещающих не о себе…
   И как их весть меня тревожит!
   Смысл непостижный постижим.
   Ведь эта роза – ангел Божий,
   Сосна – крылатый серафим.

* * *

   Ликованье! Ликованье!
   Это чудо узнаванья
   О не ведающем тлена
   Скрытом в нас Творце Вселенной;
   Вот о том, что никогда
   Не случится с Ним беда.
   Вот о том, что суть моя —
   Беспредельность бытия.
   Смысл всей жизни очень прост:
   Ввысь из сердца брызги звёзд.

* * *

I

   Мои догадки о Тебе,
   Мои внезапные прозренья,
   Они даются не в борьбе,
   А в полноте успокоенья.
   Есть миг, когда уже во мне
   Ни слов, ни знанья – тишь такая!
   И в этой полной тишине
   Ты мысль мою пересекаешь.

II

   Пересеки меня, пересеки,
   Раздавшийся внезапно голос птичий…
   И всем земным законам вопреки
   Бессмертный Дух меня к Себе покличет.
   Так вот откуда этот сноп огня!
   Один лишь зов, один лишь оклик быстрый —
   И Дух Творящий высек из меня
   Вот эти разлетевшиеся искры.

* * *

   О нет, не просто красота.
   Она – открытье, откровенье
   О вечности и воскресенье.
   Иначе всё, что есть, – тщета,
   Надгробий наших украшенье.
   Но красота – благая весть
   О том, что смысл у мира есть,
   Что в нас есть Божье отраженье.

* * *

I

   И, может, смысл наш затаённый
   Ещё откроется глазам.
   Быть может, все цветы – иконы.
   А ствол древесный – это храм.
   И роза, и сирень, и ели
   Откроют в тайну узкий вход —
   И красота на самом деле
   Наш безобразный мир спасёт…

II

   Осенний дождь, осенний лес,
   Осеннее прощанье.
   И всей тоске наперерез —
   Святое обещанье.
   Чего?
   Мерцающая нить
   Прорежет листьев свод
   И вздрогнет… Вправду, может быть,
   Мир красота спасёт…

* * *

   А небо было сизо-белым.
   Над ярким пламенем лесным
   Оно задумчиво висело,
   Как лёгкий, неподвижный дым.
   Был день осенний, непогожий,
   Но чаша сердца налита.
   Была глядящим ликом Божьим
   Вся мировая красота.

* * *

   Лишь песня нам доносит Божью весть,
   Лишь песня обнимает весь простор,
   И только лишь поэзия и есть
   С непостижимым тайный разговор.
   Она – в песках скользящая вода,
   Во мраке чёрном – световая нить…
   И без неё никто и никогда
   Не сможет с Духом жизни говорить.

* * *

   Небо… Небо надо мною —
   Прямо в сердце льётся весть:
   Есть на свете неземное,
   Нескончаемое есть.
   Над домами, над погостом,
   Всей бескрайностью дыша…
   Может, небо – это просто
   Разливанная душа?..

* * *

I

   О этот блеск небесных множеств.
   Дрожь сердца. Зарожденье дня.
   Передо мной в окошке – то же,
   Что глубоко внутри меня.
   Вершится жизни восхожденье
   Лишь только в этом удвоенье:
   Из ничего встают черты,
   И ясно зрим и слышен Ты,
   Живущий в глубине меня.
   Дрожь сердца… Зарожденье дня…

II

   И превратятся лица в лики
   На Божий ясный взгляд в ответ.
   Расти, расти во мне, великий,
   Из глубины встающий свет!
   Твоим касаньем мир разбужен,
   И, тьму ночную разгоня,
   Вот точно так же, как снаружи,
   Расти во глубине меня.

* * *

   То ли снег идёт чуть слышно,
   То ль на нас глядит Всевышний,
   То ли птица пролетает,
   То ли мысль в пространстве тает…
   Только в сердце лёгкий след
   От Того, в Ком плоти нет…

* * *

   Как мне сказать, что Ты даёшь,
   Когда всё сказанное – ложь?
   Когда застывшие слова
   Как прогоревшие дрова?
   Слова живые канут в тишь,
   В которой Ты всегда горишь,
   И через всё, внутри всего —
   Горенье сердца моего.

* * *

   Закатный свет заполнил грудь —
   Блаженный вестник с тихой вестью,
   Что неподвижность – это путь,
   Великий путь с землёю вместе:
   С лесами, с горною грядой,
   Сквозь все концы и все начала,
   В единстве с каждою звездой
   И с каждою травинкой малой.

* * *

   Птица – это вестник Божий,
   Но лесная ветка тоже
   Донесёт благую весть:
   Всё, что сердцу нужно, есть.
   И не надо суетиться,
   Мы пришли к своей границе.
   Привели земные нити
   Прямо в Божию обитель.

* * *

   Ты раскрываешь душу нам,
   Нас тихо обнимаешь светом.
   А мы… мы ищем здесь и там.
   А мы всё спрашиваем: где Ты?
   Ты Дух зажёг, как небосвод,
   И тихо шепчешь на закате:
   Лишь только тот Меня найдёт,
   Кто сам раскроет Мне объятья.

* * *

   А деревья за окном
   Тихие-претихие.
   А деревья за окном —
   Иноки в исихии.
   А деревья за окном
   О душе-невольнице —
   Обо мне, тебе, о нём —
   Дни и ночи молятся.

* * *

   На небе таял росчерк белый,
   Слой облаков легчал, редел,
   А птица по небу летела
   Куда-то за земной предел.
   На небе не увидишь Бога.
   Пуст бесконечный небосвод.
   Он весь – открытая дорога
   Туда, откуда жизнь встаёт.

* * *

I

   Я снова слышу шум лесной.
   Шумят деревья надо мной.
   И снова льётся в сердце мне
   Рассказ о вечной глубине.
   Неумолкающий рассказ
   О том, что вечность дышит в нас,
   Что не когда-нибудь потом —
   Сейчас открыт нам вечный дом.

II

   Шумят деревья надо мной,
   Влетает ветер с поля.
   Не я, не я, а шум лесной
   Об истине глаголет.
   Вершины майские клоня,
   Неспешно, постепенно
   Заносит истину в меня
   С других концов Вселенной.

* * *

   Совсем не делать ничего,
   Застыть недвижно тихим утром
   И наслаждаться перламутром
   Родного неба моего
   И раковины на столе,
   Моим кораллом снежно-белым…
   Да, вовсе ничего не делать,
   И даже мысли на нуле.
   Быть неподвижно рядом с Богом
   И вдруг почувствовать, как много,
   Безмерно много мне дано,
   Когда есть стол, коралл, окно…

* * *

   О Боже, как нежна голубизна,
   Как облака прозрачны ранней ранью!
   Издалека глядит на нас весна,
   Издалека доносится Дыханье.
   Ещё тепла и птичьих песен нет,
   Лишь робкие, чуть слышимые звоны.
   Но этот разрастающийся свет!
   Но этот взгляд любови затаённой…

* * *

   Куда, куда взлетает птица?
   Куда крыла её взвились?
   Куда, куда за ней стремится
   В пространстве тонущая мысль?
   Куда ведёт полоска света,
   В глубинах оставляя след?
   – Туда, откуда нет ответа.
   Туда, где всё – сплошной ответ.

* * *

   А птица по небу летела
   Сквозь туч мерцающий опал
   Дорогой облачною белой.
   О Боже, кто её держал?
   Душа моя, немая птица,
   Поднявшаяся в высоту,
   Кто дал крылам твоим раскрыться
   И удержаться на лету?

* * *

   Так высоко над всей земной тщетой,
   Так высоко, что если заглянуть,
   То сердце захлебнётся высотой
   И небеса зальют земную грудь.
   Вот там, куда крылам не долететь,
   Вот там, где параллельные сошлись,
   Вот там, где нет ни позади, ни впредь,
   Вот там, где тонет трепетная мысль.
   Смолкает плоть, и не клокочет кровь,
   И целым миром правит тишина.
   Вот там, где зарождается Любовь,
   Вот там, где разгорается Она…

* * *

   И надо ведь только вот это —
   Не скоро ли, скоро ль умру,
   Но нынче – касание света,
   Качанье ветвей на ветру.
   Какая великая сила
   Доносит беззвучную весть?
   Не знаю, что будет, что было,
   Но сердце бездонное есть.

* * *

   Вы откуда, скажите, откуда?
   Из каких сокровенных глубин
   Этот ангельский рой, это чудо
   Первых листьев берёз и рябин?
   Дух от Духа рождён, плоть от плоти.
   Ну а пух этой первой листвы?..
   Неужель вы меня не спасёте?
   Кто же, Господи, если не вы?

* * *

   Снова нет душе границы,
   Дали неба впереди.
   Пролетит по небу птица —
   Стих прорвётся из груди.
   Вешний ветер ветки кружит,
   В душу весть донёс и стих;
   Лист проклюнулся наружу,
   А из сердца – новый стих.

* * *

   Стихотворенье как спасенье.
   И я не знаю почему,
   Но только вспыхнуло мгновенье
   И разом озарило тьму.
   И эта вспышка, выход этот —
   Свидание к лицу лицом.
   Из смертной тьмы в бессмертье света —
   Моё сотворчество с Творцом.

* * *

   Стихи – они родятся сами.
   Я, кажется, дышу стихами.
   Дыханье – Духа дуновенье —
   Становится стихотвореньем.

* * *

   О, только б, только б сил набраться
   Всем бедствиям наперерез.
   О, только бы не отрываться
   От бесконечности небес!
   О, только бы движеньем встречным
   Туда, где исчезает дно…
   Ведь это наша бесконечность
   Глядит сейчас на нас в окно.

* * *

   Снег пришёл сейчас за мною,
   За душой моей пришёл.
   Белой-белой пеленою
   Обмотал сосновый ствол.
   Что-то тайное подслушал,
   Закружился надо мной
   И мою окутал душу
   Белизной и тишиной.

* * *

   И я опять, как лес, немая.
   В лесу и в небе – благодать.
   Я ничего не понимаю,
   И мне не надо понимать.
   У слов и мыслей есть граница,
   Но края нет у бытия.
   Мне надо только причаститься
   Тому, Кто более, чем я.

ДЕРЕВЬЯМ

   Когда я с вами, мне не страшно.
   День будущий и день вчерашний
   Не существуют. Есть теперь —
   Распахнутая в вечность дверь.
   Есть измеренье вертикали,
   Разрезавшее наши дали.
   Душа моя – высокий ствол,
   Который в небеса вошёл.
   И адское не страшно пламя,
   Но это лишь когда я с вами…

* * *

   Рассвет простор в окне моём расчистил.
   Разжались тьмы давящие тиски.
   И облака, как ангельские мысли,
   Как замыслы Господни, высоки.
   И тихо нам заглядывают в лица,
   Так отрешённо нас с тобой любя.
   О, дай, Господь, мне так же отрешиться
   От тяжести земной – от не-себя.

* * *

I

   Есть тяжесть тел. А что такое души?
   Вот те, что не увидеть и не счесть?..
   Приходит смерть, чтоб смертное разрушить,
   А что ещё в запасе нашем есть?
   В лесу высоком пахнет свежей хвоей.
   И дрозд поёт, запрятавшись в сосне.
   Шумит сосна над самой головою.
   В ком больше жизни – в ней или во мне?
   Не думайте, не сильтесь и не мерьте,
   Пусть шум лесной заполнит нам сердца.
   Вся наша жизнь есть подготовка к смерти,
   Иль к жизни, не имеющей конца.

II

   Что там, за нашей смертной гранью?
   Невозмутимое молчанье.
   Молчанье неба над землёю,
   Молчание пахучей хвои,
   Молчанье снегового пика,
   Молчание воды великой,
   Молчание двух крыл парящих,
   Молчание Души творящей.

* * *

   С земли – на небо. Из словесной
   Шумихи – к тишине небесной,
   Из нашей тесноты – в просторы.
   Вот в ту расправленность, в которой
   Нет ни конца и ни начала
   И творчество не прекращалось.

* * *

   Я в небо всматриваюсь долго,
   Чтоб в тихом небе отразиться.
   И вот всё лишнее замолкло,
   Исчезли чёткие границы.
   О Боже, что же я такое?
   Коснулись зрения и слуха
   Великий океан покоя,
   Немая бесконечность Духа.

* * *

   И вновь разглажено чело,
   Как небо над землёй моею.
   Все стенки и межи смело,
   Когда Господень Дух повеял.
   Над пепелищем всех разрух
   Светящийся, чистейший воздух —
   Единый Дух, творящий Дух,
   Вот Тот, что мирозданье создал.

* * *

   Мне ангелы запели о другом —
   Они не знали ни борьбы, ни страха.
   Они влетели в мой просторный дом
   На крыльях Духа и на звуках Баха.
   И, призраки ночные отгоня
   (О, сколько их блуждает в недрах ночи!),
   Они так просто подняли меня
   На крыльях Духа перед Божьи очи…

* * *

   Что говорят душе просторы?
   Что надо кончить всякой спор.
   Что скоро ли или нескоро
   Мы превратимся все в простор.
   Что жизнью тайной, вечно новой
   Раскрытый небосвод набух.
   Внутри молчанья зреет Слово,
   И этим миром правит – Дух.
   О, света нежного разливы —
   Пространства голубая кровь…
   Земные дали молчаливы,
   Как бесконечная любовь.

* * *

   Когда на душу сходит благодать,
   Есть повеленье это передать.
   Есть повеленье, чтоб кому-нибудь
   Она ещё заполонила грудь.
   Есть повеленье (кто его даёт?)
   Раскрыть над этим миром небосвод.
   Раскрыть всю душу насквозь, на просвет
   И показать, что стен у Бога нет,
   Что Он не хочет спрятать ничего
   От сердца моего и твоего.

* * *

   Не завидуй Моцарту, Сальери!
   Он открыл перед тобою двери,
   Он открыл широкую дорогу
   Напрямик, сквозь стены, прямо к Богу.
   И зачем, зачем такие муки,
   Когда есть на свете эти звуки?
   Не его и не твои – ничьи,
   Точно задрожавшие ручьи.
   Точно эта вешняя вода,
   Что бежит в ничто и в никуда,
   Что сквозит через любую сеть,
   Чтоб лучиться, ликовать и петь.

* * *

   И снова – ликованье,
   И снова – вешний свет,
   И снова ранней ранью
   На небе – Божий след.
   Берёз высоких свечи,
   Залитый солнцем лес.
   И – сердца с сердцем встреча —
   Воистину воскрес!

* * *

   Раскрытость неба… Что она даёт?
   О чём она душе напоминает?
   …Тот до рожденья начатый полёт,
   Та жизнь, умом забытая, иная…
   Без имени, без слов, без черт лица,
   Не знающая срока и границы.
   Вот та, что так заполнила сердца,
   Что им в самих себе не уместиться…

* * *

   Ах, зачем мы все не вместе?
   Почему Господни вести
   Не до всех сердец доходят?
   Столько шири в небосводе!
   Столько места в сердце Божьем:
   Все в него вместиться можем.

* * *

   Буйство зелени весенней,
   Натиск жизни – грудь мала!
   Тяжести опроверженье,
   Сила тайного крыла.
   Эти листья, эти птицы,
   Эта нежность, этот звон!
   Боже, что со мной творится?
   Или старость – это сон?
   Или Ты на самом деле
   Каждой новою весной
   Пробиваешь с силой щели
   В недрах плотности земной?
   И на пне замшелом сидя,
   Господи, опять, опять
   Мы Тебя способны видеть,
   Осязать и обонять!..

* * *

   Я пропаду, чтоб снова возродиться, —
   Нырну в поток немого бытия.
   Я буду елью, яблонею, птицей.
   Я буду всем и всюду буду я.
   Но для тебя я буду только тенью,
   Покуда жизнь имеет вес и срок,
   Пока ты не почувствуешь Движенье,
   Покуда сам ты не войдёшь в Поток…

* * *

   Имеющий глаза да видит!
   Да слышит, если уши есть!
   Наперекор земной обиде
   Сквозь смерть пробившаяся весть!
   Сквозь боль взошедшая осанна —
   Ещё страданья так свежи…
   Ещё в груди зияет рана.
   Не веришь? Так персты вложи…

* * *

   Мир, переполнен благодатью,
   В великой нежности затих,
   Как будто я в Твои объятья
   Вхожу и пропадаю в них.
   Как будто мир совсем безгрешный
   И нерушим его покой.
   И чудится за лесом вешним,
   За соснами – простор морской…

* * *

   В синий мир уводят дали,
   В мир зелёный вводит близь.
   Как деревья рассказали
   Сердцу, что такое жизнь!
   Как я им сейчас внимаю!
   Как вдыхаю благодать!
   Всё до капли понимаю,
   Но сумею ль передать?
   Ведь не так же, как мы с вами,
   Говорит лесной прибой.
   Скажет всё, но не словами —
   Всею сутью, всем собой.

* * *

   Где-то иволга тихо поёт,
   В гуще веток зажёгся алмаз.
   Я не знаю про век и про год,
   Я про Бога лишь знаю сейчас.
   Чуть склоняются ветки ракит,
   Тихо ветер качает листы.
   Это ветер с душой говорит,
   Это иволга с сердцем на ты.
   Все слова залила благодать,
   Ни словечка не произнесу.
   Чтобы что-то про Бога понять,
   Надо иволгу слышать в лесу.

* * *

I

   Как прозрачна зелень леса!
   Листья – капли изумруда.
   Не задёрнута завеса:
   Бог просвечивает всюду.
   Вот Он! Вот Он – в плеске веток.
   Как душа возликовала!
   Эти лёгкие просветы —
   В бесконечное провалы.

II

   Зелёный, первый нежный цвет —
   Всё в танце, всё в пути, в полёте.
   Ещё весь лес едва одет,
   Ещё нет тяжести у плоти.
   Ещё царит и дышит дух.
   Вот он! Вдохни его, потрогай.
   Листвы новорождённой пух
   Ещё не отделён от Бога.

* * *

   Если молодость прошла,
   Отчего набухли почки?
   Отчего шумит ветла,
   И салатные пушочки
   На концах у веток ели?
   Если жизнь идёт к концу,
   Что же птицы так распелись,
   Вознося хвалу Творцу?
   Что ответить? Что тут скажешь?
   Ничего. Шумят листы.
   Господи, ведь я всё та же.
   Господи, всё тот же Ты.

* * *

I

   О, как Ты настойчив, немой невидимка,
   Сам слова не скажешь, а мне – говори!
   Над лесом дрожащая сизая дымка,
   И что-то дрожит и трепещет внутри.
   И слово крадётся впотьмах осторожно.
   А что ему делать? Ты здесь. Ты велишь —
   И я подчиняюсь. Но сколько же можно?
   Опять – целым миром набухшая тишь…

II

   Сердцу отдыха нет ни дня,
   Как растущим всю жизнь лесам.
   Бесконечность внутри меня.
   Бесконечность стремится к вам…

* * *

   Ощутить Тебя в ветре, шуршащем в ветвях,
   Ощутить Тебя в росте листочков весенних,
   Ощутить свою вечность сквозь тающий прах,
   Ощутить в смертном теле своём – воскресенье.
   Ощутить Тебя – значит вот здесь, во плоти,
   В точке сердца почувствовать шири Вселенной,
   Узким входом в безмерность пространства войти
   И сквозь все измененья познать неизменность.

* * *

   Так вот что это значит, Боже!
   О, как же надо лес беречь нам!
   Ствол каждый – провод, что проложен
   Тобою прямо в бесконечность.
   И если только подключиться
   К тем проводам душой и телом,
   То вот – разомкнута граница,
   И силе жизни нет предела.

* * *

   Сказать о Боге напрямик?
   Да разве есть такой язык?
   Да есть ли в словаре слова
   Пригодные для Божества?
   Их в жизни не было и нет.
   Но есть заговоривший свет,
   Есть полногласье красоты —
   Заговорившие цветы
   И в бесконечном океане
   Заговорившее молчанье.
   Клён наклонился надо мной.
   Я тихо говорю с сосной.
   Всю жизнь душа внимать готова
   Тому, Который сам есть слово,
   Тому, Который сам есть свет,
   И для Кого слов наших нет.

Раздел II
НАШ БОГ БЕСЕДУЕТ С ГОРАМИ

 

 

* * *

   А горы внемлют только Богу
   И больше никому на свете.
   И так не мало и не много,
   А тысячу тысячелетий.
   И потому-то, потому-то
   Всё происходит очень точно:
   Восходит солнце каждым утром,
   Мерцают звёзды каждой ночью.
   И мы горящими очами
   Вбираем внутрь заката пламя.
   А Бог наш нам не отвечает,
   Наш Бог беседует с горами…

* * *

   И ничего нет, кроме далей,
   Вершин бесчисленных лесных
   Да туч, что тихо проплывали…
   А я? А я исчезла в них.
   Сосна стоит, как горный гребень
   В объятьях тусклого огня.
   Покуда не потонешь в небе,
   Не надо, не ищи меня…

* * *

   Моя душа не знает края.
   Быть может, только Гималаям,
   Взглянувшим миру за края,
   И впрямь нужна душа моя.
   И я беззвучно отвечаю
   Далёким этим Гималаям
   И гулу океанских вод.
   Мольбами мира Бог нагружен.
   Но если впрямь нам будет нужен
   Весь Бог, Он в тот же час придёт.

* * *

   Как я люблю родные лица!
   Впиваю глаз любимых блеск.
   Но что же, что со мной творится,
   Когда я вижу ширь небес
   Или безбрежие морское?!
   Кто вдруг явился? Кто исторг
   Из бездны свет? Что здесь такое?
   Откуда дрожь, любовь, восторг?
   И почему стою, немея,
   Стволу недвижному под стать?
   Быть может, небо мне роднее
   Всего, что можно осязать?
   Быть может, все мои потери
   Хранит в себе прозрачный дым?
   О, как же я люблю, как верю
   Тому, Кто мной не постижим!

* * *

   И вот часы остановились.
   Вовне движенья больше нет.
   Вовне – блаженное бессилье.
   И вдруг открывшийся просвет
   Вовнутрь, в то тайное скрещенье,
   Где здесь и там переплелись,
   И видно, как вершит движенье
   Неиссякающая Жизнь.

* * *

   Текут часы, течёт река,
   Текут по небу облака,
   И между мыслей, меж вещей
   Течёт невидимый ручей.
   Сквозь нас с тобой, сквозь небосвод
   И дни и ночи Дух течёт.
   Пробито в нас в простор окно,
   И потому мы все – одно.

* * *

I

   Тишина – это значит, к концу
   Боль подходит, как небо большая.
   Тишина – это значит, Творцу
   Ни единая мысль не мешает.
   Наконец-то окончился бой,
   Наконец-то рассеялась небыль,
   Наконец-то самими собой
   Мы не застим всецелого неба.

II

   И нет пустых минут. И нету суесловья.
   Разлился океан творящей тишины.
   Часы полны Тобой. Часы полны любовью.
   Часы мои Твоим свечением полны.
   Как будто бы волна притихший берег лижет,
   Как будто пролита живой воды струя.
   Я вижу этот мир. Я снова ясно вижу.
   Тебя самой собой не заслоняю я.

* * *

   Что за смертью – непонятно,
   А всё понятое – ложь.
   Но войди в простор закатный.
   Не поймёшь или поймёшь —
   Ум потонет в океане,
   Всё земное завершив,
   И наступит умиранье —
   Омовение души…

* * *

   Когда закатный свет приблизился к земле,
   Когда последний луч зарделся на стволе,
   Когда в одном узле скрестились все пути,
   И стало ясно вдруг, что некуда идти,
   И отворилась в нас такая глубина,
   В которой не найти ни края и ни дна.
   Минуты и часы остановили бег —
   Был Богом до краёв наполнен человек.

* * *

   Луч всё длинней, длинней, длинней —
   Как будто бы сквозь даль морей,
   Сквозь всё свечение простора,
   Сквозь всю бессчётность миль пути
   До сердца он хотел дойти
   И там, во мне, найти опору.
   Ту точку, тот незримый трон,
   Где Дух творящий утверждён.

* * *

   Истина, как небеса, спокойна.
   Истина тиха, как свод небес.
   Отгремели, отпылали войны.
   Мир очнулся. Умерший воскрес.
   Оказались страсти наши тенью.
   Страх погас. Остановилась дрожь.