5. Последний междусобойчик
Ну хорошо, хотя, конечно, мало хорошего во всём этом.
Близится май, а с ним – инаугурация главного ведмеда. Какая стартовая площадка ему уготована на поприще внешней политики? Начнём с яркого описания последней встречи закдычных друзей Джоржа и ВВП в Сочинской резиденции. Лучше, как говорится, не скажешь.
Итак, газета «Коммерсантъ» № 57(3874) от 07.04.2008
«Отношения между Владимиром Путиным и Джорджем Бушем знавали и лучшие времена В субботу президенты России и США Владимир Путин и Джордж Буш встретились в Сочи, а в воскресенье расстались – по мнению специального корреспондента „Ъ“ АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, с таким ощущением, словно никаких особенных чувств друг к другу они все эти годы и не испытывали. Специальному корреспонденту „Ъ“ стало известно, что итоговая декларация, которую президенты России и США в конце концов одобрили, всю ночь и все воскресное утро висела на волоске. В „Бочаровом ручье“ готовились к приезду американского президента с такой тщательностью и находились в таком приподнятом настроении, словно это именно он должен был стать хозяином этой резиденции после Владимира Путина уже в мае этого года. Охрана на входе в резиденцию как-то взволнованно и отчаянно шутила – так, словно в последний раз. В пресс-центр было не попасть: он оказался слишком тесен для Кубанского казачьего хора, которому в субботней встрече президента США отводилась, по-моему, не менее историческая роль, чем самому президенту США. Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев вошел в резиденцию через обычную проходную, а не проехал, как бывало, на машине с персональным водителем. Но на лице его было написано все-таки удовлетворение: похоже, он был рад, что вообще здесь оказался. Впрочем, ему тоже была отведена историческая роль: он вместе с главой оргкомитета по подготовке Олимпиады в Сочи Дмитрием Чернышенко должен был доложить президенту США о том, как Сочи готовится к Олимпиаде. Владимир Путин подъехал к гостевому дому резиденции минут на десять раньше Джорджа и Лоры Буш. Президент России был в странном светло-коричневом френче колониального стиля со множеством карманов и в темно-коричневой водолазке. Без сомнения, он хотел выглядеть так же неформально, как Джордж Буш, когда тот встречал президента России в Кеннебанкпорте в прошлом году. А выглядел скорее так, как будет выглядеть 8 мая этого года, то есть как человек, который уже ушел с одной работы и еще не начал на другой. Другими словами – как дембель-2008. Владимир Путин подарил Лоре Буш цветы, и они все поднялись на второй этаж резиденции, туда, где их уже ждали Александр Ткачев и Дмитрий Чернышенко.
– Для нас это огромная честь! – безо всякого преувеличения сказал господин Чернышенко.
Джордж Буш с пониманием кивнул. Ему было очень интересно здесь. Он не то что осматривался – он озирался по сторонам.
– Сочи – это любимое место отдыха миллионов россиян, – на хорошем русском языке преувеличенно громко начал рассказывать все-таки Александр Ткачев. – Это самая южная точка России…
Похоже, он был уверен, что чем громче он будет говорить, тем Джорджу Бушу будет понятней. Джордж Буш рассматривал макеты олимпийских объектов (насчет некоторых из них до сих пор неясно, будут ли они стоять на отведенных им на макетах местах), а Владимир Путин рассматривал Джорджа Буша и даже, по-моему, сочувствовал ему. Да, говорил вид Владимира Путина, придется потерпеть и послушать. В конце концов, это же интересно.
– Керлинг? – вдруг переспросил Джордж Буш.
– Йес! – подтвердил Александр Ткачев, и это было единственное английское слово, которое он себе позволил в этот вечер.
– Пресс-центр? – снова переспросил президент США. – Да это у вас самое большое здание будет на Олимпиаде (перед этим ему показали стадион на сорок тысяч мест. – А. К.)! Ну и правильно.
– А это твоя яхта, где ты будешь жить, когда приедешь на Олимпиаду, – вдруг сказал Владимир Путин, обращая внимание не столько на яхту, сколько на себя.
Он показал декоративный макет кораблика, болтающегося в морских волнах из сине-зеленого папье-маше. Джордж Буш засмеялся.
– А вот горнолыжная трасса, – продолжал Александр Ткачев. – Это то, что вы видите по ТВ, когда Владимир Владимирович катается на лыжах! На этот раз Джордж Буш не засмеялся даже из приличия. Он просто не понял, что имеет в виду Александр Ткачев. То есть Джордж Буш в этот момент страшно подставился: стало очевидно, что он просто не смотрит российские федеральные каналы. Он переспросил у Владимира Путина, правда ли то, что сказал Александр Ткачев. Господин Путин беспечно подтвердил. Тут Лора Буш что-то тихо и даже испуганно сказала своему мужу.
– Ой, – произнес американский президент, – а что, тут в честь моей жены назвали деревню? – И он показал пальцем куда-то в горы. А там действительно есть местечко, откуда начинается подъем на газпромовский спорткомплекс, и этот маленький район Большого Сочи и в самом деле называется „Лаура“. Именно это слово по-английски и было написано где-то в недрах макета. По лицу первой леди США был видно, что и она теперь уже не жалеет о том, что приехала.
– А это что? – спросил Джордж Буш.
– Красная Поляна! – обрадовался Александр Ткачев. – Здесь уже живут люди!
Примерно так и должен, подумал я, разговаривать русский человек, к которому в гости приехал иностранец, если этот русский человек хочет что-нибудь объяснить этому иностранцу про то, что у нас тут все устроено вообще-то не хуже, чем у них, и что у нас тоже живут люди.
– А вот еще один наш трамплин… – говорил Александр Ткачев.
– О нет, – покачал головой американский президент, – я отсюда точно не будут прыгать. Очевидно, он расценил слова Александра Ткачева как недвусмысленное приглашение. Джордж Буш уже получил необходимую ему порцию олимпийских впечатлений и не скрывал этого. Но Александр Ткачев еще не закончил. Он еще громче сказал вслед уже выходящему из комнаты Джорджу Бушу:
– Все это возможно потому, что нас поддерживает президент!
– Теперь вас поддерживают два президента, – снова обнаружил себя Владимир Путин.
После того как президенты демонстративно прогулялись по берегу моря и поужинали в том же пресс-центре (им накрыли в зале для пресс-конференций), Владимир Путин решил показать Джорджу Бушу, в каких условиях у него содержатся журналисты. Он повел президента США в соседнюю комнату, не заметив, очевидно, умоляющих взглядов сотрудников протокола. А там президента США встретили солистки Кубанского казачьего хора, как раз переодевавшиеся для выхода. Президента США они встретили жизнерадостным бабьим визгом. Всем еще повезло, что они были в лифчиках (неизвестно, кому больше). Но в целом все, конечно, остались довольны. Уже поздно вечером Владимир Путин и Джордж Буш вынуждены были даже раскрыться в танце – потому что ноги не держали их и сами, видимо, пустились в пляс. Наутро Джордж Буш признавался, как он рад, что журналисты его в тот момент не видели, а Владимир Путин настаивал, что это и плохо, потому что Джордж Буш танцевал так, что за это никому не было мучительно стыдно. В общем, субботний вечер позволял надеяться на продолжение банкета. Переговоры, по всем признакам, обещали быть результативными. На это отчаянно намекали российские переговорщики. На это, без сомнения, рассчитывал президент России. Он наверняка хотел, чтобы его последняя встреча с президентом США запомнилась мировой общественности каким-нибудь салютом. Для этого нужно было, чтобы появились какие-нибудь серьезные договоренности по ПРО. И что-то ведь позволяло Владимиру Путину надеяться, что это может случиться. Переговоры их были не такими уж длинными. Они уложились в отведенное им время. Все было, видимо, сказано сразу. Никаких неожиданностей не произошло. Джордж Буш не сказал ничего нового. Он и не мог сказать. Ну и Владимир Путин не сказал ничего нового. Очевидно, все слишком быстро стало слишком понятно. Чуда не произошло. А хотелось, конечно. Главная иллюзия появилась, может быть, в тот момент, когда Джордж Буш согласился приехать в Сочи. Российские переговорщики решили, что это уже перелом, что они – уже победители, что дальше – дело техники и что они-то уж дожмут президента США на своем поле. А он ушел в глухую оборону. Да еще противоракетную. Перед пресс-конференцией Джордж Буш встретился с Дмитрием Медведевым.
– Пресса вами интересуется, – сказал он избранному.
Действующему он бы так не сказал. То есть он хотел Дмитрия Медведева как-то приободрить, что ли.
– Это удивительно! – ответил Дмитрий Медведев, который принял замечание, видимо, близко к сердцу. Через минуту после начала пресс-конференции Джорджа Буша и Владимира Путина все стало окончательно понятно. Эти люди на самом деле совершенно не умеют скрывать своих отношений. Если у них что-то не получается и они недовольны друг другом, они не могут этого скрыть, как бы ни старались. Так было два года назад в Братиславе, так было и вчера в Сочи.
– Не буду скрывать, что по самым трудным вопросам… одним из самых трудных вопросов остается размещение ПРО в Европе, – господин Путин сказал это в самом начале пресс-конференции. – Изменений в наших позициях не произошло. Он, правда, добавил, что его „озабоченности услышаны“ и что „нам предложен набор мер доверия и транспарентности“.
– Во всяком случае, я удовлетворен тем, что наши партнеры нас внимательно слушают, – закончил Владимир Путин трудный для себя лингвистический период. Он пару секунд помолчал, отделяя одну тему от другой легкой театральной паузой, и сказал:
– Это моя последняя встреча с Джорджем. Мне всегда было интересно работать с американским президентом. Я ценил в нем открытость, честность, умение слушать собеседника. Это дорогого стоит. Джордж Буш не выглядел при этом расчувствовавшимся, и Владимир Путин – тоже. Он сказал то, что должен был сказать, и, пожалуй, ни на слово больше. Он не сказал того, что мог сказать. И может, даже хотел.
– Я хотел сказать насчет холодной войны, – произнес Джордж Буш. – Она закончилась. Некоторые в России и США думают, что она не закончилась. Нет. Она закончилась. Россия и США хотят создать систему для того, чтобы реагировать на потенциальные ракетные угрозы. И то, где мы согласились работать вместе, – это ПРО… И что Россия, Европа и США должны участвовать в этом как равные партнеры. Между тем одна эта фраза, если к ней отнестись серьезно, должна была дезавуировать все эти многотрудные переговоры по ПРО, потому что, если отнестись к словам Джорджа Буша как к словам президента США, это означало бы, что на самом деле никакие переговоры больше не нужны, так как американский президент в этот момент озвучил позицию господина Путина. Но к словам Джорджа Буша, кажется, нельзя было относиться как к словам президента США. К ним надо было отнестись как к словам одного человека, которому хотелось сказать хоть что-нибудь приятное другому человеку.
– Россия понимает, – говорил Джордж Буш, – что мы предлагаем меры доверия и транспарентности, и Россия сказала, что если такие меры будут реализованы, то они действительно внесут серьезный вклад в то, чтобы снять такие озабоченности. Правда, потом сразу несколько российских переговорщиков сказали мне, что никаких прорывных мер им вчера никто не предлагал. Более того, в субботу вечером, когда на ужине под песни и пляски Кубанского казачьего хора Сергей Лавров и Кондолиза Райс на салфетках что-то писали (про этот факт с таким удовольствием, будто это они сами писали на салфетках, рассказывали журналистам высокопоставленные сотрудники и российской, и американской пресс-служб), а потом все это ксерокопировали, судьба итоговой декларации на самом деле оказалась под вопросом. Американцы даже предложили вообще снять ее с повестки дня. Как стало известно „Ъ“, сначала американцы категорически не хотели, чтобы глава о ПРО вообще появилась в Сочинской декларации. Раздражение вызывала фраза „российская сторона ясно заявила, что не согласна с решением о создании объектов в Польше и Чехии, и подтвердила предложенную ей альтернативу“. Американские переговорщики настаивали, что, если российская сторона не согласна с этим, тогда и нет никакого смысла вносить это в совместную декларацию, где фиксируются договоренности, а не разногласия. В результате в декларации появилась вторая часть абзаца, примирившая американских переговорщиков с сочинской действительностью: „Тем не менее она (российская сторона. – А. К.) оценила меры, предложенные США, и заявила, что, если таковые будут согласованы и осуществлены, такие меры будут важными и полезными с точки зрения смягчения российских озабоченностей“. А главное – в итоговой декларации, как выяснилось уже после пресс-конференции, все-таки осталась и та фраза, которую на пресс-конференции почти дословно процитировал Джордж Буш: „Обе стороны выразили заинтересованность в создании системы реагирования на возможные ракетные угрозы, в которой Россия, США и Европа будут участвовать как равноправные партнеры“. Очевидно, что американцам в какой-то момент стало проще согласиться на этот вариант декларации, чем объяснить, почему они не хотят этого делать. И в этом смысле их действительно дожали. И слова Джорджа Буша, таким образом, оказались-таки словами президента США. Возможно, и поэтому тоже американский президент на пресс-конференции выглядел так, словно весь его пар ушел в свисток (то есть в декларацию). Он сказал, что, как и Владимир Путин, уходит со своей работы и что „тут есть элемент ностальгии“. То есть он не бодрился, как Владимир Путин, который в Бухаресте признавался, что любого нормального человека не может не радовать дембель. Джордж Буш сказал еще, что жизнь продолжается.
– И спасибо, что у меня была возможность провести еще одну пресс-конференцию.
Было не очень понятно, кого он благодарил, журналистов или Бога, и в этом контексте это было примерно одно и то же. Потом американский журналист из агентства Reuters спросил его, заглянул ли он в глаза „тому президенту, который придет после Владимира Путина“ и увидел ли он там то, что когда-то увидел в глазах Владимира Путина?
– Да, я действительно так говорил и думал… – начал отвечать Джордж Буш, но журналист перебил его: – Я про их нового президента спрашиваю!
Старый американский президент, который еще утром сам говорил, что он и Владимир Путин „старые опытные боевые кони“, не смог скрыть раздражения. Ему все-таки не нравилось, когда его так перебивали. Он ведь понял, что журналист решил, что президент США не в состоянии определить, кому и когда он должен глядеть в глаза. Но он все равно ответил.
– Я думаю, – сказал американский президент, – он (Дмитрий Медведев. – А. К.) будет человеком, который мне будет высказывать откровенно то, что он думает. Очень часто бывает, что человек смотрит в глаза, а говорит не то, что думает. Но по тому, что он говорил, этот человек говорил то, что думает. Именно так вы решаете споры! Я встретился с ним на 20 минут, и мне показалось, он прямолинейный человек, который будет говорить то, что думает… Так что можете записать, что он на меня произвел впечатление. Это было слишком много даже для Джорджа Буша, и, может быть, поэтому он спохватился:
– Но он не президент еще! Он сейчас ждет момента, когда он станет президентом! Он сейчас только готовится к тому, чтобы занять место президента!
Владимир Путин между тем, отвечая на любой вопрос, возвращался к тому, что американский президент сказал о системе ПРО, где Россия, Европа и Америка будут равными партнерами. Он как будто торопился еще и еще раз зафиксировать эту мысль: слишком она дорога была для него.
– Если нам удастся выйти на такую работу на уровне экспертов, это будет самое главное, – повторял он.
А когда его спросили, какими были отношения России и США все эти годы и какими стали, он сказал то, к чему, очевидно, готовился:
– Всегда ждешь чего-то большего и лучшего. Но нельзя забывать, что лучшее – враг хорошего.
Американский президент несколько раз кивнул. Сам он не дал ни одного резкого ответа. И не услышал ни одного такого ответа от Владимира Путина. Да и резких вопросов не было. Джордж Буш выглядел вполне удовлетворенным происходящим. Просто все само собой как-то заканчивалось. В том числе и эта пресс-конференция. Я думал, Владимир Путин и Джордж Буш перед тем, как отойти от микрофонов, может, обнимутся на прощание. Все-таки это был последний раз. Все-таки один зачем-то приезжал к другому. Нет, они пожали друг другу руки. Если бы мне кто-нибудь с такой страстью пожал руку, с какой это сделали вчера после пресс-конференции Джордж Буш и Владимир Путин, у меня, наверное, было бы обморожение конечности. Если происходившее вчера и правда чем-то напоминало спектакль, то мы вчера сидели в партере театра теней. Это были бледные тени Джорджа Буша и Владимира Путина.
Андрей Ъ-Колесников, Сочи»
Добавить нечего, и ежу ясно, на чём стоим и стоять будем. А меж тем, дела в нашем датском колоревстве вовсе неважняк, как, впрочем, и во всём мире. Харакири государству – это вам не шуточки. Но бесшабашная наша либеральная общественностиь ровным счётом не хочет понять, что:
Коррозия ест металл, но… не есть металл.
Коррупция ест государство, но… не есть государство.
Нападая на государство и требуя его уничтожения, думая, что это и есть борьба за права человека, надо понимать, что с крушением государства от человека останутся рожки да ножки, а от государства – лишь фискальная и репресстивная функции в лице номенклатурного капитализма, этого у него не отнять ни при каких обстоятельствах, ибо сии свойства принадлежат не только и не столько институту государства, сколько самой номенклатурной системе. А кастовая система нерушима и ныне не порушена даже на чуть-чуть, ибо – не опознана вовсе. Система – это не Сталин и не коммуняки, а нечто совсем-совсем иное. Но это либералам вообще неинтересно. И эта система теперь становится унифицированной и приложимой ко всему миру в этих своих двух каверзных ипостасях. Всё, что происходило за последние 20 лет в нашей стране, можно проследить на судьбе Чорнамордина. В 90-х он рулил грабительской приватизацией и не менее криминальными залоговыми аукционами, потом 10 лет рулил отношениями между Россией и Украйной. Если в момент его прихода в Малорусские земли отношения между странами были слегка уже неважными, но всё же дружественными, то сейчас они откровенно враждебные. И вот за эти вот дела оба президента (ВВП и МДА) вручили ему правительственныне награды в честь 70-летнего юбилея, тем самым посылая сигнал обществу: «Вот и ещё одна кандидатура на место премьера или президента, на всякий случай…» А молодая поросль не знает о его прошлых подвигах, а старимчки уже порядком склеротично подзабыли эти свершения на благо народа, вот и веселят народ пропагандисты премьерскими приколами, типа: – А почему в вашем правительстве не было женщин? – А не до них тогда было.
или:
– Никогда такого не было, и вот опять…
Да, современной России как раз такого хохмача все эти годы не хватало. Увы, мы вынуждены констатировать суровый непреложный факт: с приходом МДА в должность начнётся очередной виток новой грабительсткой прихватизации. На этот раз прихватизировать будут самое дорогое – нашу землю. И ясно как: по-чорнамордински.
Близится май, а с ним – инаугурация главного ведмеда. Какая стартовая площадка ему уготована на поприще внешней политики? Начнём с яркого описания последней встречи закдычных друзей Джоржа и ВВП в Сочинской резиденции. Лучше, как говорится, не скажешь.
Итак, газета «Коммерсантъ» № 57(3874) от 07.04.2008
«Отношения между Владимиром Путиным и Джорджем Бушем знавали и лучшие времена В субботу президенты России и США Владимир Путин и Джордж Буш встретились в Сочи, а в воскресенье расстались – по мнению специального корреспондента „Ъ“ АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, с таким ощущением, словно никаких особенных чувств друг к другу они все эти годы и не испытывали. Специальному корреспонденту „Ъ“ стало известно, что итоговая декларация, которую президенты России и США в конце концов одобрили, всю ночь и все воскресное утро висела на волоске. В „Бочаровом ручье“ готовились к приезду американского президента с такой тщательностью и находились в таком приподнятом настроении, словно это именно он должен был стать хозяином этой резиденции после Владимира Путина уже в мае этого года. Охрана на входе в резиденцию как-то взволнованно и отчаянно шутила – так, словно в последний раз. В пресс-центр было не попасть: он оказался слишком тесен для Кубанского казачьего хора, которому в субботней встрече президента США отводилась, по-моему, не менее историческая роль, чем самому президенту США. Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев вошел в резиденцию через обычную проходную, а не проехал, как бывало, на машине с персональным водителем. Но на лице его было написано все-таки удовлетворение: похоже, он был рад, что вообще здесь оказался. Впрочем, ему тоже была отведена историческая роль: он вместе с главой оргкомитета по подготовке Олимпиады в Сочи Дмитрием Чернышенко должен был доложить президенту США о том, как Сочи готовится к Олимпиаде. Владимир Путин подъехал к гостевому дому резиденции минут на десять раньше Джорджа и Лоры Буш. Президент России был в странном светло-коричневом френче колониального стиля со множеством карманов и в темно-коричневой водолазке. Без сомнения, он хотел выглядеть так же неформально, как Джордж Буш, когда тот встречал президента России в Кеннебанкпорте в прошлом году. А выглядел скорее так, как будет выглядеть 8 мая этого года, то есть как человек, который уже ушел с одной работы и еще не начал на другой. Другими словами – как дембель-2008. Владимир Путин подарил Лоре Буш цветы, и они все поднялись на второй этаж резиденции, туда, где их уже ждали Александр Ткачев и Дмитрий Чернышенко.
– Для нас это огромная честь! – безо всякого преувеличения сказал господин Чернышенко.
Джордж Буш с пониманием кивнул. Ему было очень интересно здесь. Он не то что осматривался – он озирался по сторонам.
– Сочи – это любимое место отдыха миллионов россиян, – на хорошем русском языке преувеличенно громко начал рассказывать все-таки Александр Ткачев. – Это самая южная точка России…
Похоже, он был уверен, что чем громче он будет говорить, тем Джорджу Бушу будет понятней. Джордж Буш рассматривал макеты олимпийских объектов (насчет некоторых из них до сих пор неясно, будут ли они стоять на отведенных им на макетах местах), а Владимир Путин рассматривал Джорджа Буша и даже, по-моему, сочувствовал ему. Да, говорил вид Владимира Путина, придется потерпеть и послушать. В конце концов, это же интересно.
– Керлинг? – вдруг переспросил Джордж Буш.
– Йес! – подтвердил Александр Ткачев, и это было единственное английское слово, которое он себе позволил в этот вечер.
– Пресс-центр? – снова переспросил президент США. – Да это у вас самое большое здание будет на Олимпиаде (перед этим ему показали стадион на сорок тысяч мест. – А. К.)! Ну и правильно.
– А это твоя яхта, где ты будешь жить, когда приедешь на Олимпиаду, – вдруг сказал Владимир Путин, обращая внимание не столько на яхту, сколько на себя.
Он показал декоративный макет кораблика, болтающегося в морских волнах из сине-зеленого папье-маше. Джордж Буш засмеялся.
– А вот горнолыжная трасса, – продолжал Александр Ткачев. – Это то, что вы видите по ТВ, когда Владимир Владимирович катается на лыжах! На этот раз Джордж Буш не засмеялся даже из приличия. Он просто не понял, что имеет в виду Александр Ткачев. То есть Джордж Буш в этот момент страшно подставился: стало очевидно, что он просто не смотрит российские федеральные каналы. Он переспросил у Владимира Путина, правда ли то, что сказал Александр Ткачев. Господин Путин беспечно подтвердил. Тут Лора Буш что-то тихо и даже испуганно сказала своему мужу.
– Ой, – произнес американский президент, – а что, тут в честь моей жены назвали деревню? – И он показал пальцем куда-то в горы. А там действительно есть местечко, откуда начинается подъем на газпромовский спорткомплекс, и этот маленький район Большого Сочи и в самом деле называется „Лаура“. Именно это слово по-английски и было написано где-то в недрах макета. По лицу первой леди США был видно, что и она теперь уже не жалеет о том, что приехала.
– А это что? – спросил Джордж Буш.
– Красная Поляна! – обрадовался Александр Ткачев. – Здесь уже живут люди!
Примерно так и должен, подумал я, разговаривать русский человек, к которому в гости приехал иностранец, если этот русский человек хочет что-нибудь объяснить этому иностранцу про то, что у нас тут все устроено вообще-то не хуже, чем у них, и что у нас тоже живут люди.
– А вот еще один наш трамплин… – говорил Александр Ткачев.
– О нет, – покачал головой американский президент, – я отсюда точно не будут прыгать. Очевидно, он расценил слова Александра Ткачева как недвусмысленное приглашение. Джордж Буш уже получил необходимую ему порцию олимпийских впечатлений и не скрывал этого. Но Александр Ткачев еще не закончил. Он еще громче сказал вслед уже выходящему из комнаты Джорджу Бушу:
– Все это возможно потому, что нас поддерживает президент!
– Теперь вас поддерживают два президента, – снова обнаружил себя Владимир Путин.
После того как президенты демонстративно прогулялись по берегу моря и поужинали в том же пресс-центре (им накрыли в зале для пресс-конференций), Владимир Путин решил показать Джорджу Бушу, в каких условиях у него содержатся журналисты. Он повел президента США в соседнюю комнату, не заметив, очевидно, умоляющих взглядов сотрудников протокола. А там президента США встретили солистки Кубанского казачьего хора, как раз переодевавшиеся для выхода. Президента США они встретили жизнерадостным бабьим визгом. Всем еще повезло, что они были в лифчиках (неизвестно, кому больше). Но в целом все, конечно, остались довольны. Уже поздно вечером Владимир Путин и Джордж Буш вынуждены были даже раскрыться в танце – потому что ноги не держали их и сами, видимо, пустились в пляс. Наутро Джордж Буш признавался, как он рад, что журналисты его в тот момент не видели, а Владимир Путин настаивал, что это и плохо, потому что Джордж Буш танцевал так, что за это никому не было мучительно стыдно. В общем, субботний вечер позволял надеяться на продолжение банкета. Переговоры, по всем признакам, обещали быть результативными. На это отчаянно намекали российские переговорщики. На это, без сомнения, рассчитывал президент России. Он наверняка хотел, чтобы его последняя встреча с президентом США запомнилась мировой общественности каким-нибудь салютом. Для этого нужно было, чтобы появились какие-нибудь серьезные договоренности по ПРО. И что-то ведь позволяло Владимиру Путину надеяться, что это может случиться. Переговоры их были не такими уж длинными. Они уложились в отведенное им время. Все было, видимо, сказано сразу. Никаких неожиданностей не произошло. Джордж Буш не сказал ничего нового. Он и не мог сказать. Ну и Владимир Путин не сказал ничего нового. Очевидно, все слишком быстро стало слишком понятно. Чуда не произошло. А хотелось, конечно. Главная иллюзия появилась, может быть, в тот момент, когда Джордж Буш согласился приехать в Сочи. Российские переговорщики решили, что это уже перелом, что они – уже победители, что дальше – дело техники и что они-то уж дожмут президента США на своем поле. А он ушел в глухую оборону. Да еще противоракетную. Перед пресс-конференцией Джордж Буш встретился с Дмитрием Медведевым.
– Пресса вами интересуется, – сказал он избранному.
Действующему он бы так не сказал. То есть он хотел Дмитрия Медведева как-то приободрить, что ли.
– Это удивительно! – ответил Дмитрий Медведев, который принял замечание, видимо, близко к сердцу. Через минуту после начала пресс-конференции Джорджа Буша и Владимира Путина все стало окончательно понятно. Эти люди на самом деле совершенно не умеют скрывать своих отношений. Если у них что-то не получается и они недовольны друг другом, они не могут этого скрыть, как бы ни старались. Так было два года назад в Братиславе, так было и вчера в Сочи.
– Не буду скрывать, что по самым трудным вопросам… одним из самых трудных вопросов остается размещение ПРО в Европе, – господин Путин сказал это в самом начале пресс-конференции. – Изменений в наших позициях не произошло. Он, правда, добавил, что его „озабоченности услышаны“ и что „нам предложен набор мер доверия и транспарентности“.
– Во всяком случае, я удовлетворен тем, что наши партнеры нас внимательно слушают, – закончил Владимир Путин трудный для себя лингвистический период. Он пару секунд помолчал, отделяя одну тему от другой легкой театральной паузой, и сказал:
– Это моя последняя встреча с Джорджем. Мне всегда было интересно работать с американским президентом. Я ценил в нем открытость, честность, умение слушать собеседника. Это дорогого стоит. Джордж Буш не выглядел при этом расчувствовавшимся, и Владимир Путин – тоже. Он сказал то, что должен был сказать, и, пожалуй, ни на слово больше. Он не сказал того, что мог сказать. И может, даже хотел.
– Я хотел сказать насчет холодной войны, – произнес Джордж Буш. – Она закончилась. Некоторые в России и США думают, что она не закончилась. Нет. Она закончилась. Россия и США хотят создать систему для того, чтобы реагировать на потенциальные ракетные угрозы. И то, где мы согласились работать вместе, – это ПРО… И что Россия, Европа и США должны участвовать в этом как равные партнеры. Между тем одна эта фраза, если к ней отнестись серьезно, должна была дезавуировать все эти многотрудные переговоры по ПРО, потому что, если отнестись к словам Джорджа Буша как к словам президента США, это означало бы, что на самом деле никакие переговоры больше не нужны, так как американский президент в этот момент озвучил позицию господина Путина. Но к словам Джорджа Буша, кажется, нельзя было относиться как к словам президента США. К ним надо было отнестись как к словам одного человека, которому хотелось сказать хоть что-нибудь приятное другому человеку.
– Россия понимает, – говорил Джордж Буш, – что мы предлагаем меры доверия и транспарентности, и Россия сказала, что если такие меры будут реализованы, то они действительно внесут серьезный вклад в то, чтобы снять такие озабоченности. Правда, потом сразу несколько российских переговорщиков сказали мне, что никаких прорывных мер им вчера никто не предлагал. Более того, в субботу вечером, когда на ужине под песни и пляски Кубанского казачьего хора Сергей Лавров и Кондолиза Райс на салфетках что-то писали (про этот факт с таким удовольствием, будто это они сами писали на салфетках, рассказывали журналистам высокопоставленные сотрудники и российской, и американской пресс-служб), а потом все это ксерокопировали, судьба итоговой декларации на самом деле оказалась под вопросом. Американцы даже предложили вообще снять ее с повестки дня. Как стало известно „Ъ“, сначала американцы категорически не хотели, чтобы глава о ПРО вообще появилась в Сочинской декларации. Раздражение вызывала фраза „российская сторона ясно заявила, что не согласна с решением о создании объектов в Польше и Чехии, и подтвердила предложенную ей альтернативу“. Американские переговорщики настаивали, что, если российская сторона не согласна с этим, тогда и нет никакого смысла вносить это в совместную декларацию, где фиксируются договоренности, а не разногласия. В результате в декларации появилась вторая часть абзаца, примирившая американских переговорщиков с сочинской действительностью: „Тем не менее она (российская сторона. – А. К.) оценила меры, предложенные США, и заявила, что, если таковые будут согласованы и осуществлены, такие меры будут важными и полезными с точки зрения смягчения российских озабоченностей“. А главное – в итоговой декларации, как выяснилось уже после пресс-конференции, все-таки осталась и та фраза, которую на пресс-конференции почти дословно процитировал Джордж Буш: „Обе стороны выразили заинтересованность в создании системы реагирования на возможные ракетные угрозы, в которой Россия, США и Европа будут участвовать как равноправные партнеры“. Очевидно, что американцам в какой-то момент стало проще согласиться на этот вариант декларации, чем объяснить, почему они не хотят этого делать. И в этом смысле их действительно дожали. И слова Джорджа Буша, таким образом, оказались-таки словами президента США. Возможно, и поэтому тоже американский президент на пресс-конференции выглядел так, словно весь его пар ушел в свисток (то есть в декларацию). Он сказал, что, как и Владимир Путин, уходит со своей работы и что „тут есть элемент ностальгии“. То есть он не бодрился, как Владимир Путин, который в Бухаресте признавался, что любого нормального человека не может не радовать дембель. Джордж Буш сказал еще, что жизнь продолжается.
– И спасибо, что у меня была возможность провести еще одну пресс-конференцию.
Было не очень понятно, кого он благодарил, журналистов или Бога, и в этом контексте это было примерно одно и то же. Потом американский журналист из агентства Reuters спросил его, заглянул ли он в глаза „тому президенту, который придет после Владимира Путина“ и увидел ли он там то, что когда-то увидел в глазах Владимира Путина?
– Да, я действительно так говорил и думал… – начал отвечать Джордж Буш, но журналист перебил его: – Я про их нового президента спрашиваю!
Старый американский президент, который еще утром сам говорил, что он и Владимир Путин „старые опытные боевые кони“, не смог скрыть раздражения. Ему все-таки не нравилось, когда его так перебивали. Он ведь понял, что журналист решил, что президент США не в состоянии определить, кому и когда он должен глядеть в глаза. Но он все равно ответил.
– Я думаю, – сказал американский президент, – он (Дмитрий Медведев. – А. К.) будет человеком, который мне будет высказывать откровенно то, что он думает. Очень часто бывает, что человек смотрит в глаза, а говорит не то, что думает. Но по тому, что он говорил, этот человек говорил то, что думает. Именно так вы решаете споры! Я встретился с ним на 20 минут, и мне показалось, он прямолинейный человек, который будет говорить то, что думает… Так что можете записать, что он на меня произвел впечатление. Это было слишком много даже для Джорджа Буша, и, может быть, поэтому он спохватился:
– Но он не президент еще! Он сейчас ждет момента, когда он станет президентом! Он сейчас только готовится к тому, чтобы занять место президента!
Владимир Путин между тем, отвечая на любой вопрос, возвращался к тому, что американский президент сказал о системе ПРО, где Россия, Европа и Америка будут равными партнерами. Он как будто торопился еще и еще раз зафиксировать эту мысль: слишком она дорога была для него.
– Если нам удастся выйти на такую работу на уровне экспертов, это будет самое главное, – повторял он.
А когда его спросили, какими были отношения России и США все эти годы и какими стали, он сказал то, к чему, очевидно, готовился:
– Всегда ждешь чего-то большего и лучшего. Но нельзя забывать, что лучшее – враг хорошего.
Американский президент несколько раз кивнул. Сам он не дал ни одного резкого ответа. И не услышал ни одного такого ответа от Владимира Путина. Да и резких вопросов не было. Джордж Буш выглядел вполне удовлетворенным происходящим. Просто все само собой как-то заканчивалось. В том числе и эта пресс-конференция. Я думал, Владимир Путин и Джордж Буш перед тем, как отойти от микрофонов, может, обнимутся на прощание. Все-таки это был последний раз. Все-таки один зачем-то приезжал к другому. Нет, они пожали друг другу руки. Если бы мне кто-нибудь с такой страстью пожал руку, с какой это сделали вчера после пресс-конференции Джордж Буш и Владимир Путин, у меня, наверное, было бы обморожение конечности. Если происходившее вчера и правда чем-то напоминало спектакль, то мы вчера сидели в партере театра теней. Это были бледные тени Джорджа Буша и Владимира Путина.
Андрей Ъ-Колесников, Сочи»
Добавить нечего, и ежу ясно, на чём стоим и стоять будем. А меж тем, дела в нашем датском колоревстве вовсе неважняк, как, впрочем, и во всём мире. Харакири государству – это вам не шуточки. Но бесшабашная наша либеральная общественностиь ровным счётом не хочет понять, что:
Коррозия ест металл, но… не есть металл.
Коррупция ест государство, но… не есть государство.
Нападая на государство и требуя его уничтожения, думая, что это и есть борьба за права человека, надо понимать, что с крушением государства от человека останутся рожки да ножки, а от государства – лишь фискальная и репресстивная функции в лице номенклатурного капитализма, этого у него не отнять ни при каких обстоятельствах, ибо сии свойства принадлежат не только и не столько институту государства, сколько самой номенклатурной системе. А кастовая система нерушима и ныне не порушена даже на чуть-чуть, ибо – не опознана вовсе. Система – это не Сталин и не коммуняки, а нечто совсем-совсем иное. Но это либералам вообще неинтересно. И эта система теперь становится унифицированной и приложимой ко всему миру в этих своих двух каверзных ипостасях. Всё, что происходило за последние 20 лет в нашей стране, можно проследить на судьбе Чорнамордина. В 90-х он рулил грабительской приватизацией и не менее криминальными залоговыми аукционами, потом 10 лет рулил отношениями между Россией и Украйной. Если в момент его прихода в Малорусские земли отношения между странами были слегка уже неважными, но всё же дружественными, то сейчас они откровенно враждебные. И вот за эти вот дела оба президента (ВВП и МДА) вручили ему правительственныне награды в честь 70-летнего юбилея, тем самым посылая сигнал обществу: «Вот и ещё одна кандидатура на место премьера или президента, на всякий случай…» А молодая поросль не знает о его прошлых подвигах, а старимчки уже порядком склеротично подзабыли эти свершения на благо народа, вот и веселят народ пропагандисты премьерскими приколами, типа: – А почему в вашем правительстве не было женщин? – А не до них тогда было.
или:
– Никогда такого не было, и вот опять…
Да, современной России как раз такого хохмача все эти годы не хватало. Увы, мы вынуждены констатировать суровый непреложный факт: с приходом МДА в должность начнётся очередной виток новой грабительсткой прихватизации. На этот раз прихватизировать будут самое дорогое – нашу землю. И ясно как: по-чорнамордински.