Моляков Игорь. Моляков - Федоров: опыт противостояния

   Адвокат Глухов: Милиция в связи с какими обстоятельствами оказалась в этой типографии? Что они хотели сделать?
   Имендаев: Они вообще хотели изъять оборудование, закрыть, наложить арест. Много чего говорилось.
   Адвокат Глухов: А по поводу чего?
   Имендаев: А по поводу того, что там выпускались агитационные материалы кандидата в депутаты Молякова.
   Адвокат Глухов: Какие конкретно?
   Имендаев: Ой, сейчас я даже, номера у меня где-то сидели, но это не «Сладкая сказка о Федоровых».
   Адвокат Глухов: Какие?
   Имендаев: До этого были материалы. Ну, они касались ситуации в городе, в республике. Название мне сейчас трудно вспомнить.
   Моляков: Какие-либо прямые указания вам, Мешалкину, потому что вы там правовые вопросы отслеживали, какие-либо прямые указания на то, чтобы вы создали статью «Сладкая сказка о Федоровых» от меня были? И второе, какие-либо прямые указания на то, чтобы вы немедленно пустили все это дело в оборот и стали распространять, с моей стороны были, лично от меня поступали к вам или нет?
   Имендаев: Нет. Я говорю: это был проект Мешалкина и без ведома кандидата.
   Адвокат Глухов: Вот такой вопрос. А Моляков во время всех этих событий находился в городе или где?
   Имендаев: Вообще, постольку, поскольку мы за город не волновались, за итог, поэтому Моляков постоянно находился в сельских районах, там Козловка, Марпосад, я их плохо знаю, эти районы. И работал там, потому что там очень напряженная ситуация была, там постоянно вплоть до баннеров вывешивал Аксаков, и мы все время бились, чтобы их сняли. А вот когда уже штурм типографии был, вот тогда Молякова срочно вызвали и вместе с депутатами отстаивали оборудование, в основном он тогда был.
   Адвокат Глухов: Не припомните, какого числа это было?
   Имендаев: Нет, этого я не помню.
   Адвокат Глухов: У меня нет вопросов.
   Гособвинитель Юркин: Альберт Васильевич! Я правильно вас понял, вы были доверенным лицом Молякова?
   Имендаев: Ну, наверное, так.
   Гособвинитель Юркин: Официальным были доверенным лицом?
   Имендаев: Да, я помощник депутата Молякова был.
   Гособвинитель Юркин: Занимались полностью изготовлением?
   Имендаев: Агитационным сектором.
   Гособвинитель Юркин: А подготовкой статей кто занимался?
   Имендаев: Я, Мешалкин, в основном Мешалкин.
   Гособвинитель Юркин: И все. В основном Мешалкин.
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: А вот в этих агитационных листах кто в основном писал? Кто автор?
   Имендаев: Ну, я же говорил. В основном Мешалкин и частично я.
   Гособвинитель Юркин: Частично. Что вы писали?
   Имендаев: «Сладкую сказку о Федоровых» написал я.
   Гособвинитель Юркин: Полностью?
   Имендаев: Полностью.
   Гособвинитель Юркин: Вы ее показывали?
   Имендаев: Кому?
   Гособвинитель Юркин: Кандидату?
   Имендаев: Нет.
   Гособвинитель Юркин: Вообще что ли?
   Имендаев: Нет. Мы построили избирательную кампанию так, что отделили кандидата от агитационной деятельности… Ну, это даже было постановление ЦК КПРФ. Потому что мы знали, с кем мы имеем дело. И у нас уже был опыт первого судебного процесса, поэтому мы его от этого дела полностью загерметизировали.
   Гособвинитель Юркин: А почему вы тогда не выпустили информационный листок от имени, допустим, Имендаева?
   Имендаев: А какая была необходимость в этом? Я же не избирался.
   Гособвинитель Юркин: Но вы же говорите, что Моляков не в курсе этого.
   Имендаев: Нет. Они все изготавливались не то чтобы анонимно, но безымянно. Вот и все.
   Гособвинитель Юркин: А для чего тогда нужно было регистрировать?
   Имендаев: Извините! Что значит, для чего? Чтобы законность соблюсти.
   Гособвинитель Юркин: Чтобы законность. Т. е. если бы вы выпустили от своего имени, тогда что было бы?
   Имендаев: Мне трудно сказать, что было бы. Скорее всего, со мной никто бы не стал эту тему обсуждать.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. необходимо по закону материал регистрировать?
   Имендаев: Регистрировать.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. от имени кандидата? Да?
   Имендаев: Нет, не от имени кандидата, а от имени штаба.
   Гособвинитель Юркин: Под логотипом Молякова? Да?
   Имендаев: Нет.
   Гособвинитель Юркин: А как?
   Имендаев: Ну, это уже, знаете, формальности необходимые. Каждая листовка имеет свой дизайн, свои реквизиты, обязательные.
   Гособвинитель Юркин: Нет, я поэтому вас спрашиваю, почему из-за вашей статьи вы не могли зарегистрироваться за своей подписью?
   Имендаев: Ну, мне сейчас трудно ответить на ваш вопрос, почему так, а почему не так.
   Гособвинитель Юркин: Вы вот сейчас сказали, что закон не позволяет.
   Имендаев: Ну, этого я не говорил. Здесь ведь агитация идет от той организации, которая выдвинула его кандидатом. Моляков выдвигался от КПРФ.
   Гособвинитель Юркин: Поэтому вы листовку и зарегистрировали?
   Имендаев: Ну, скажем так, оформили.
   Гособвинитель Юркин: Потому что так закон требовал. Правильно?
   Имендаев: Для успешного прохождения через ТИК все это делалось таким образом.
   Гособвинитель Юркин: От своего имени зарегистрировать вы не могли?
   Имендаев: Скорее всего, нет.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. вы не знакомились с текстом?
   Имендаев: Я?
   Гособвинитель Юркин: Да.
   Имендаев: Да как-то не то что не знакомился, если я его написал, я его знал наизусть. Я, слава богу, текстовик по профессии. А когда сдавал, я просто не помню, как эту женщину зовут.
   Гособвинитель Юркин: А вот на прошлом судебном заседании вы были представителем Молякова.
   Имендаев: Процесс вы имеете в виду, а не заседание. Ну, ну и что?
   Гособвинитель Юркин: А почему вы здесь про отца не написали, про Федорова?
   Имендаев: Что-что?
   Гособвинитель Юркин: Почему вы про отца не написали?
   Имендаев: Вы такие вопросы задаете. Это же, в некотором смысле, творческий процесс. Почему так, а не эдак? Я сейчас не могу сказать.
   Гособвинитель Юркин: Вы же прекрасно знали, вы там были?
   Имендаев: Знаю. Я там был.
   Гособвинитель Юркин: А почему же не сказали?
   Имендаев: Про отца? Я не понимаю ваш вопрос, извините.
   Гособвинитель Юркин: Не понимаете… Да?
   Имендаев: Нет.
   Гособвинитель Юркин: А почему от первого лица написали?
   Имендаев: Это, знаете, особенности стиля. Вы в жанрах разбираетесь?
   Гособвинитель Юркин: Ну, вы объясните.
   Имендаев: Нет, не буду объяснять. Это в школе проходят.
   Гособвинитель Юркин: Можете сказать, почему от первого лица-то написали?
   Имендаев: Ну, так принято.
   Гособвинитель Юркин: Да почему принято то так!
   Имендаев: Ну, Лев Толстой писал «Войну и мир»…
   Гособвинитель Юркин: Потому что информационный листок Молякова, поэтому?
   Имендаев: Нет, не поэтому.
   Гособвинитель Юркин: А почему тогда?
   Имендаев: Скорее всего, Мешалкин так решил.
   Гособвинитель Юркин: Но вы же писали статью?
   Имендаев: Я писал, но я отдал ее ему. Он меня правил. Вот у меня там лежит.
   Гособвинитель Юркин: У вас есть что ли?
   Имендаев: Есть, есть.
   Гособвинитель Юркин: Рукописный что ли?
   Имендаев: Нет, рукопись я давно уже сдал в секретариат.
   Гособвинитель Юркин: Нет, а рукописный вариант у вас есть?
   Имендаев: Знаете, это дело такое быстрое, пишется карандашом, отдается наборщику. Вот она вот.
   Гособвинитель Юркин: Это вот вы набили или как?
   Имендаев: Нет, набивал Андрей. А отдал ему рукопись я. Она была написана карандашом.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. у вас был рукописный текст?
   Имендаев: Да, да, аутентичный, рукописный текст.
   Гособвинитель Юркин: А вот то, что напечатано, это ваш…
   Имендаев: Это мой текст, набранный на компьютере Андреем.
   Гособвинитель Юркин: А потом?
   Имендаев: Потом это все было отдано Мешалкину, и он там дальше… Я сейчас не буду ни вас путать, ни себя путать.
   Гособвинитель Юркин: Как вы текст писали? От третьего лица?
   Имендаев: Нет, я писал сразу так, как есть.
   Гособвинитель Юркин: Но ведь от третьего лица было написано вначале? Вот здесь написано «Моляков осужден».
   Имендаев: Ну, значит, так написано.
   Гособвинитель Юркин: А впоследствии вы поправили, получается?
   Имендаев: Значит, так.
   Адвокат Шарапов: Так как было?
   Имендаев: Как было? Я уже говорил, что я набрал, вернее, отдал текст в набор, а потом отдал набранную дискету Мешалкину, и он довел ее до ума.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. Мешалкин писал текст сам?
   Имендаев: Не знаю, не знаю, как он писал.
   Гособвинитель Юркин: Ну, а вот этот текст кто правил?
   Имендаев: Мешалкин.
   Гособвинитель Юркин: Ну, значит, он тут поправил?
   Имендаев: Ну, значит, он.
   Гособвинитель Юркин: А вы первоначальный текст сами написали?
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: Ясно. И как вы оцениваете вот эту ситуацию, кто должен нести ответственность за написание?
   Имендаев: Это суду определять.
   Гособвинитель Юркин: Но вы-то как считаете?
   Имендаев: А я никак не считаю. Я считаю, что никто.
   Гособвинитель Юркин: Не мудрите… Нет, ну если вы написали, значит, вы должны нести ответственность?
   Имендаев: Я считаю, что в этом деле нет состава преступления.
   Гособвинитель Юркин: Нет, ну если вы написали, значит, вы должны отвечать.
   Имендаев: За текст отвечаю я.
   Гособвинитель Юркин: Значит, за текст вы полностью несете ответственность как автор.
   Имендаев: Да, да!
   Гособвинитель Юркин: Так.
   Имендаев: Да!
   Гособвинитель Юркин: А то, что она напечатана в агитационном листке Молякова, никакого отношения к Молякову не имеет? И Моляков никакой ответственности не несет?
   Имендаев: Нет, нет.
   Адвокат Шарапов: Ни по закону, ни по совести?
   Имендаев: Ну, по совести я не буду отвечать, а по закону — нет.
   Гособвинитель Юркин: А вы закон о выборах читали?
   Имендаев: Конечно.
   Гособвинитель Юркин: Вы знаете?
   Имендаев: Конечно, знаю.
   Гособвинитель Юркин: Доверенное лицо должно действовать из чего? Из интересов кого?
   Имендаев: Я был помощником депутата.
   Гособвинитель Юркин: Вы были доверенным лицом депутата. Вы были и помощником, и доверенным лицом?
   Имендаев: Вот вы юрист, вы и определяйте.
   Гособвинитель Юркин: Вы же закон знаете?
   Имендаев: Нет, здесь я вам не помощник.
   Гособвинитель Юркин: Не можете сказать?
   Имендаев: Нет, не могу.
   Гособвинитель Юркин: И пояснить?
   Имендаев: И не хочу.
   Гособвинитель Юркин: Хорошо. И еще один вопрос остался. Вы вот здесь сейчас сказали, что не распространяли эти листовки. Не занимались распространением.
   Имендаев: Ну, дело в том, что Мешалкин собрал команду…
   Гособвинитель Юркин: Т. е. исполнитель — Мешалкин?
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: Вы участвовали?
   Имендаев: Ну, в какой-то степени, косвенно, это я уж вместе с ним занимался.
   Гособвинитель Юркин: Сами вы распространяли, разносили эти листовки?
   Имендаев: Мне сейчас трудно сказать, потому что материала было много, я же не выделял именно этот листок.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. распространяли моляковские, вы сказали?
   Имендаев: Да, да.
   Гособвинитель Юркин: Вот с этой статьей?
   Имендаев: Да-да.
   Гособвинитель Юркин: А Мешалкин?
   Имендаев: Обязательно.
   Гособвинитель Юркин: Тоже по подъездам?
   Имендаев: Нет, не по подъездам. Я же сказал, что старый, почтенный человек, у него была команда. Глубокий профессионал, зубы в этом съел.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. он был руководителем?
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: Этой команды?
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: А вот эту статью, этот материал вы Лошакову относили?
   Имендаев: Да.
   Гособвинитель Юркин: А до этого кто?
   Имендаев: Что?
   Гособвинитель Юркин: А до того кто договаривался о тиражировании? До того как дискету распространяли. О том, что будет издаваться материал?
   Имендаев: Что? С кем? В смысле с кем?
   Гособвинитель Юркин: С Лошаковым?
   Имендаев: Ну, там был общий договор.
   Гособвинитель Юркин: А кто с кем договаривался-то?
   Имендаев: Ну, этого я не знаю.
   Гособвинитель Юркин: Ваша роль в чем была? В передаче?
   Имендаев: Да, забирать, отвозить готовую продукцию.
   Гособвинитель Юркин: А остальные доверенные лица, ваш штаб?
   Имендаев: У нас особых разносолов не было… У нас организация.
   Гособвинитель Юркин: Кто зарегистрирован-то был в избирательной комиссии?
   Имендаев: В штабе что ли?
   Гособвинитель Юркин: Ну, у Молякова?
   Имендаев: Человек в штабе?
   Гособвинитель Юркин: Ну, в штабе…
   Имендаев: Как-то вы вопросы задаете… Нас, основных, было очень немного, человек пять, а так на подхвате были люди.
   Гособвинитель Юркин: Ну, то есть были. Кроме вас и Мешалкина, еще были.
   Имендаев: Что?
   Гособвинитель Юркин: Кроме вас и Мешалкина, были еще доверенные люди?
   Имендаев: Ну, естественно, были.
   Гособвинитель Юркин: Ермолаев тоже был?
   Имендаев: Это надо Молякова спросить. Я не знаю даже, в каких…
   Гособвинитель Юркин: А вот вы в своих показаниях говорили, что вот Ермолаев…
   Имендаев: Я не знаю, какие полномочия были у Ермолаева. Я знаю только, что Ермолаев — второй секретарь горкома КПРФ. Это я знаю. Но на каких основаниях он занимался выборными делами? Я не знаю, потому что это уже дела Молякова.
   Гособвинитель Юркин: А с Моляковым-то вы встречались?
   Имендаев: Ну, так, изредка, разумеется, было. Но я говорил, человек в основном ездил…
   Гособвинитель Юркин: Планировали свою работу?
   Имендаев: Это было сделано все задолго до выборной кампании, еще в Москве.
   Гособвинитель Юркин: Ну, он говорил, что будет издавать?
   Имендаев: Вместе с ним нет.
   Гособвинитель Юркин: Как, вообще?
   Имендаев: Вообще, вообще. Я же сказал — полный карт-бланш был.
   Гособвинитель Юркин: То есть он не знал?
   Имендаев: Нет, не знал.
   Гособвинитель Юркин: Вообще что что-то будет?
   Имендаев: Вообще. Мы построили работу так, чтобы этого дела он не касался абсолютно. Потому что мы знали, что этот процесс будет.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. вы утверждаете, что Моляков никогда не занимался…
   Имендаев: Агитационной деятельностью — нет!
   Гособвинитель Юркин: Ни агитационными выпусками, ни печатью?
   Имендаев: Да, я это утверждаю.
   Гособвинитель Юркин: Т. е. вы утверждаете.
   Имендаев: Да.
   Адвокат Шарапов: Я все-таки хотел бы еще раз вернуться, чтобы вы пояснили еще раз. Значит, вы написали рукописно, потом вы сами печатали на компьютере.
   Имендаев: Нет.
   Адвокат Шарапов: Потом вы сдали?
   Имендаев: Да!
   Адвокат Шарапов: Потом забрали?
   Имендаев: Да!
   Адвокат Шарапов: Отдали Мешалкину?
   Имендаев: Мешалкину.
   Адвокат Шарапов: Мешалкин переправил, поправил.
   Имендаев: Да.
   Адвокат Шарапов: Дальше, вот с правкой куда?
   Имендаев: На дискету — и в типографию.
   Адвокат Шарапов: Ну, вот он рукописные поправки сделал, а дальше?
   Имендаев: Дальше перепечатывалось.
   Адвокат Шарапов: На дискету, чтоб чисто было?
   Имендаев: Да-да!
   Адвокат Шарапов: Кто относил?
   Имендаев: Что?
   Адвокат Шарапов: С поправками? В типографию, чтобы печатали?
   Имендаев: Мешалкин.
   Адвокат Шарапов: А вы кому отдавали?
   Имендаев: Тому же Андрею отдавал. У нас один был Андрей.
   Адвокат Шарапов: Ага… Т. е. сначала вы, потом Мешалкин, затем отвозили к Андрею. А Андрей знал?
   Имендаев: Ну, конечно, знал?
   Адвокат Шарапов: А потом от него?
   Имендаев: А дискету уже отвозил я.
   Адвокат Шарапов: От него вы забрали и отвезли?
   Имендаев: Да, да.
   Адвокат Шарапов: А вот у вас за своей подписью есть статьи?
   Имендаев: Статьи?
   Адвокат Шарапов: Да.
   Имендаев: Вообще?
   Адвокат Шарапов: Ну, в последнее время?
   Имендаев: Знаете, в Чувашии меня не печатают, к сожалению. А в Ленинграде есть, это так далеко, давно.
   Адвокат Шарапов: Я почему спросил, чтобы посмотреть ваши статьи с тем, чтобы потом стиль ваш…
   Имендаев: А… В Чувашии меня не печатают, к сожалению.
   Адвокат Шарапов: Т. е. нет ваших статей?
   Имендаев: Я думаю, не смогу удовлетворить ваше любопытство.
   Адвокат Шарапов: Ясно.
   Имендаев: Ну, если экспертизу назначат, то я там расстараюсь.
   Адвокат Шарапов: Т. е. я ваши слова так понял, что вот эти информационные листки к Молякову отношения не имеют? Ни одной статьи, что ли, он не писал?
   Имендаев: Ни одной.
   Адвокат Шарапов: Это все авторство вашего штаба?
   Имендаев: Да. Ни одной.
   Адвокат Шарапов: Все вы сочиняли?
   Имендаев: Это в основном все писал Мешалкин.
   Адвокат Шарапов: Это тоже Мешалкин?
   Имендаев: Да.
   Адвокат Шарапов: Ваше авторство только вот это?
   Имендаев: Ну, не только это. Я сейчас не могу точно сказать. Это надо весь материал поднять. Дело в том, что обо всем этом сразу, как только заварилась эта каша, я Толстову сообщил. Полностью изложил ему информацию всю и вот эту вот штуку я ему доставил. Т. е. он в курсе дела был.
   Адвокат Шарапов: А со стороны Молякова никаких нареканий в ваш адрес не было?
   Имендаев: Нет-нет. А какие могли быть нарекания?
   Адвокат Шарапов: Т. е. он полностью доверял вам? И одобрял?
   Имендаев: Нам партия доверяла.
   Адвокат Шарапов: Ну, и он.
   Имендаев: Я понимаю, что вы хотите сказать. Все было сделано так, чтобы вывести максимально Молякова из-под всяких провокаций.
   Адвокат Шарапов: Т. е. изначально все было построено так, что он полностью вам доверяет?
   Имендаев: Да.
   Адвокат Шарапов: Да. И все. И никаких нареканий?
   Имендаев: Поэтому был приглашен Мешалкин и был приглашен я.
   Адвокат Шарапов: А вы зачем написали в статье, причем в утвердительной форме, что мать президента была соучастницей преступления? Зачем вы это написали?
   Имендаев: Ну, мне сейчас. Я…
   Адвокат Шарапов: Вы же текст печатали? Мать-то никакая не соучастница преступления.
   Имендаев: Вы знаете, этот вопрос очень скользкий, спорный, я писал…
   Адвокат Шарапов: Где вы взяли?
   Имендаев: А вы подождите, я сначала скажу, а вот потом вы будете говорить. Давайте по очереди говорить!
   Адвокат Глухов: Не дискутируйте! Отвечайте на вопросы. Вопрос — ответ, вопрос — ответ.
   Имендаев: Да я и хочу ответить, но мне не дают!
   Адвокат Глухов: Да это уже беседа. Не суд, а базар какой-то! Четкий вопрос, четкий ответ. Все!
   Имендаев: Я знал, что мамаша Федорова сидела на трупе. Она считала, что это труп.
   Адвокат Шарапов: Чего-чего?
   Имендаев: Мамаша Федорова сидела на трупе, она считала, что это труп. Они хотели его закопать. Это из материалов дела. Вот поэтому я так и написал.
   Гособвинитель Юркин: В суде же вы сами участвовали? Там такого не было вообще! Откуда вы взяли?
   Имендаев: Да я же это прочитал в деле!
   Гособвинитель Юркин: Вы же сами участвовали, слушали все. Апелляции были.
   Имендаев: Там написано было, что она села на человека в коляске, отвезли в Чиршкасы, выбросили в лесополосу, спугнул их случайный велосипедист. Вот так все было написано.
   Адвокат Шарапов: Нет, ну а где же она соучастница преступления?
   Имендаев: Вот я из этого сделал такой вывод.
   Адвокат Шарапов: Вы же знали прекрасно, что она не участвовала в избиении. Зачем вы это приплели?
   Имендаев: Вот я так посчитал.
   Адвокат Шарапов: И готовы нести ответственность?
   Имендаев: А?
   Адвокат Шарапов: И готовы нести ответственность?
   Имендаев: И готов!
   Адвокат Шарапов: Т. е. вы согласны с тем…
   Имендаев: Я вам ответил? Вам достаточен ответ?
   Адвокат Шарапов: А почему, что за идея портрета Федорова, снятого в статье?
   Имендаев: Это Мешалкин. Весь дизайн его.
   Адвокат Шарапов: Вот вы сказали вначале, что несли ответственность, ответственны были за агитационный материал.
   Имендаев: Да.
   Адвокат Шарапов: А вот когда портрет этот появился, вы согласия Федорова спросили? Как ответственный за агитационный материал?
   Имендаев: А вы хорошо знаете закон о выборах, когда нужно спрашивать согласие, когда не нужно спрашивать согласие?
   Адвокат Шарапов: В данном случае?
   Имендаев: Нет, не нужно.
   Адвокат Шарапов: Ну, как не нужно?
   Имендаев: Потому что это перепечатка.
   Гособвинитель Юркин: Откуда перепечатка?
   Имендаев: Ну, я вам сейчас не могу сказать, откуда, но это перепечатка, а перепечатка допускается.
   Гособвинитель Юркин: Откуда, не знаю, а в печать пускаете.
   Имендаев: Это я вам сейчас отвечаю, если бы у меня был свой процесс, я бы вам достал, откуда это.
   Адвокат Шарапов: Вот потому-то и изъяли, так что удивляться здесь нечего.
   Имендаев: Ну, это…
   Адвокат Шарапов: Ваши рассказы…
   Имендаев: А!.. Вас не устраивает, что я говорю!
   Адвокат Шарапов: Скажите, пожалуйста, в прошлый раз вы сильно жаловались на здоровье. Как у вас со здоровьем?
   Имендаев: Это мое дело.
   Адвокат Шарапов: Вы работаете сейчас?
   Имендаев: Я не хочу на этот вопрос отвечать.
   Адвокат Шарапов: Дело в том, что нам оценку надо дать вашим показаниям.
   Имендаев: Давайте.
   Адвокат Шарапов: У вас инвалидность есть?
   Имендаев: Есть.
   Адвокат Шарапов: Вы к уголовной ответственности привлекались?
   Имендаев: Нет.
   Адвокат Шарапов: По гражданскому делу, по уголовному. Не было такого?
   Имендаев: Что значит гражданскому? У меня куча гражданских процессов…
   Адвокат Шарапов: Лично вы? За распространение ложных сведений?
   Имендаев: Нет, не привлекался.
   Адвокат Шарапов: А к уголовной?
   Имендаев: Нет, не был.
   Судья: Нет больше ни у кого вопросов?
   Адвокат Глухов: Альберт Васильевич! Я не понял, вы работаете или в общественной организации? Кого представляете? Вы сказали: правозащитное движение. Вы пенсионер?
   Имендаев: Пенсионер.
   Адвокат Глухов: И участвуете в каком движении?
   Имендаев: ООД «За права человека». Это Всероссийское общественное движение, Лев Пономарев.
   Адвокат Глухов: Спасибо.
   Адвокат Коток: Кто-кто, Пономарев? В отношении вас экспертизы какие-нибудь проводились? Нет?
   Имендаев: В каком смысле?
   Адвокат Глухов: Ваша честь! Я прошу отвести этот вопрос, это вообще не имеет никакого отношения к делу.
   Имендаев: ВТЭК — это экспертиза?
   Адвокат Коток: Нет, судебная экспертиза.
   Имендаев: Нет, не было. У меня онкологическое заболевание, чего вам еще надо?
   Судья: Еще будут вопросы? Нет вопросов. Возможно отпустить свидетеля?
   Адвокат Ильин: Да.
   Судья: Еще есть свидетели?
   Моляков: Есть, есть. Солдатов, Павлов. Солдатов!
   Свидетель защиты Солдатов Владислав Дмитриевич.
   Моляков: Что вы можете рассказать о событиях в самом конце ноября, когда органами внутренних дел была совершена попытка изъять оборудование из типографии Лошакова, в которой печаталась агитационная продукция, как это все происходило? Кто в этом деле участвовал и кто остановил конфликт?
   Солдатов: Это было где-то в конце ноября 2003 года, тогда у нас был процесс по иску Павла Семенова, кандидата в депутаты Государственной Думы, в отношении Валентина Сергеевича Шурчанова. Тогда мы вышли из суда, этот процесс поздно закончился, это часиков в пять было или в шестом часу, к нам позвонил Лошаков, сказал, что у него изымают все оборудование. Попросил приехать. Вместе со мной на машине были депутаты Госсовета Павлов Олег Александрович, Герасимов Николай Николаевич. Вот мы втроем поехали в новоюжный район, где находится типография частного предпринимателя Лошакова.
   Когда мы приехали туда, то уже на улице стояло шесть-семь работников милиции, потом, когда зашли внутрь, внутри их было еще больше. Там человек пятнадцать в форме было и человека четыре в гражданском. Кто такие, я не знаю. Но я, как депутат, узнал заместителя министра Григорьева и начальника Калининского райотдела Глухова.
   Когда мы, как депутаты, обратились к ним и попросили разъяснить, в это время подъехали еще дополнительно член Центральной избирательной комиссии Андреев Виталий Михайлович, Егоров Анатолий Алексеевич, да подъехал, тоже депутат Государственного Совета.
   На нашу просьбу заместитель министра Григорьев показал бумажку, якобы заключение, поступившее с Нижнего Новгорода. Якобы в этом заключении было написано, что все агитационные листки Игоря Юрьевича Молякова являются средствами массовой информации. В связи с этим они, а так, как средства массовой информации они не зарегистрированы, и в связи с этим они изымут всю аппаратуру, на которой они были напечатаны.
   После этого спор шел долго, мы смотрели и административный кодекс, они нам показывали статьи. После этого мы позвонили в прокуратуру, чтобы они выслали дежурного, но оттуда никто не приехал. Тогда я сел на свою машину, взял с собой Николая Николаевича Герасимова, депутата Госсовета, и мы поехали в прокуратуру республики.
   Зашел один Николай Николаевич Герасимов, он там побыл минут пятнадцать один. После сказали, что дежурный прокурор к нам выехал, и мы поехали туда, обратно.
   Когда мы туда приехали, минут через пять или десять к нам приехал прокурор Калининского района Григорьев. И когда тоже начали смотреть административный кодекс, зачитывали эти бумажки, член Центральной избирательной комиссии Андреев объяснял ситуацию, говорит, что мы не дадим вам изъять оборудование.
   Показания сестры Федорова Н. В., свидетельницы обвинения Васильевой Елизаветы Васильевны.
   Гособвинитель Юркин: Елизавета Васильевна, вы в курсе, по какому вопросу вас вызвали?
   Васильева: Угу.
   Гособвинитель Юркин: А на прошлом процессе вас вызывали или допрашивали в качестве свидетеля?