Монро Люси. Таинственная герцогиня

   – Говори правду, черт бы тебя побрал!
   – Отпусти его, – рявкнул Эштон. Джаред не обратил на него внимания.
   – Я хочу знать правду!
   – Я правду и говорю, – захныкал Уиллем. – Вот эта леди герцогиня меня и наняла. Велела отвести пацанку в сарай за ее домом, где деревья растут. А девчонка сбежала, и мне не заплатили.
   Джаред толкнул его обратно на скамью, весь дрожа от ярости. Каланта тоже дрожала, но не от гнева. Не знай она точно, что не делала этого, она бы поверила этому отвратительному человечку. Он был слишком напуган, чтобы так убедительно врать.
   Каланта шагнула вперед, подойдя к нему так близко, чтобы он смог ее как следует рассмотреть.
   – Я никогда вас не видела, как же вы смеете говорить, что я наняла вас, чтобы украсть мою дочь?
   – Так ведь тогда она еще не была вашей дочерью, верно? Вы сами мне сказали, что маленькая паршивка вам мешает, да-да.
   Услышав эти жестокие слова, Каланта подумала, что ее сейчас вырвет. Ее снова заколотило, она попятилась назад и наткнулась на неподвижного Эштона.
   – Значит, именно эта женщина наняла вас? – снова спросил он.
   – Да. Я ж уже сказал, разве нет? Лицом чистый ангел, а вот сердце не такое чистое. – И он захихикал, словно отпустил замечательную шутку.
   Джаред резко повернулся, схватил Каланту за руку и потащил ее прочь от Эштона и вон из здания. Солнечный свет ослепил Каланту, и ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы привыкнуть. Джаред помог ей сесть в экипаж и запрыгнул туда сам. Перекинувшись несколькими словами с судьей, к ним присоединились Эштон и Дрейк.
   Молчание Джареда раздражающе действовало на ее натянутые нервы.
   – Он ошибается, – произнесла Каланта, не особенно надеясь на то, что муж или его зятья ей поверят.
   Все доказательства были против нее. Джаред сердито посмотрел на Эштона:
   – Думаю, ты прав. Этот человек говорит правду. Он думает, что его наняла Кали.
   Каланта не могла поверить, что Джаред такое сказал. Оживали ее самые страшные ночные кошмары. Он поверил этому мерзкому человечку, а не ей! Все начиналось сначала – ужасное недоверие, обвинения, и она не могла это прекратить.
   – Так кто же, по-твоему, его нанял? – спросил Дрейк. Каланта в замешательстве уставилась на него. Разве Джаред не сказал только что, что поверил, будто Уиллема наняла она?
   – Не знаю, но она чертовски хорошо заплатит за это, когда я ее отыщу.
   – Не понимаю, – прошептала Каланта, но Джаред ее услышал.
   – Кто-то притворился тобой и нанял этого ублюдка, чтобы похитить Ханну. Где, он сказал, они встречались?
   – В «Синем гусе». Это таверна в деревне в нескольких милях севернее отсюда. И было это поздно вечером.
   Дрейк добавил:
   – Он завсегдатай этой таверны и охотно берется за грязную работу, если за нее хорошо платят.
   Джаред кивнул:
   – Нужно будет порасспрашивать хозяина таверны и местных жителей. Может, они видели карету или лошадь. В этом больше толка, чем в поисках женщины, одетой в черное и с лицом, закрытым вуалью.
   Каланта просунула свою ладонь в руку Джареда. Пусть это невероятно, но он ей верит! От благодарности глаза обожгло слезами, но она их сморгнула. Если судить по сомнению на лице Эштона, он не так убежден в ее невиновности.
   – Когда я работал в разведке, то понял, что самое простое решение обычно и есть самое верное. Прежде чем сочинять сложную теорию о тайном заговоре, почему бы не убедиться, что твоя жена ни в чем не виновата?
   Каланта все еще побаивалась гнева Джареда, но руку не вырвала. Муж ей верит, и его гнев направлен на Эштона.
   – Я и так знаю, что она невиновна. Ты видел ее с Ханной. Она ни разу ее не обидела.
   – Но ведь Уиллема наняли еще до того, как твоя жена познакомилась с Ханной и привязалась к ней. – Эштон внимательно посмотрел на Каланту: – Ведь вы не сразу приняли Ханну? Сначала вы рассердились, потому что другая женщина родила ребенка от вашего мужа?
   На щеках Каланты выступили пятна стыда при воспоминании о том, что она думала, когда узнала о существовании Ханны. Она рассердилась, узнав, что Мэри родила этого ребенка, но вовсе не по тем причинам, по каким предполагал Эштон.
   – Да.
   Джаред убрал свою руку и уставился на нее:
   – Что за чертовщину ты несешь?
   – Не ругайся при мне! – Почему-то именно это окончательно вывело Каланту из себя.
   – Ах, простите меня, герцогиня! Я забыл о вашем королевском происхождении.
   Каланта ощутила, как в ней поднимается горечь, но заставила себя проглотить это и ответить Джареду:
   – Я рассердилась, потому что мне не дали возможности стать матерью.
   Теперь-то Джаред точно знал, что она никак не могла забеременеть, что Деверил так и не решился прикоснуться к ней. После прошлой ночи никаких сомнений в этом у него не осталось.
   – Ты хотела ребенка от этого монстра? – Возмущенный вопрос Джареда прозвучал почти обвинением.
   И Каланта разозлилась. Она кинула на него гневный взгляд, сама удивленная тем, что осмелилась на это.
   – Нет. Я хотела ребенка. Точка.
   Гнев растаял, как только она признала правду о том замужестве.
   – Когда я узнала… когда я поняла, на что будет похожа моя жизнь с Деверилом, я была благодарна за то, что не впутала в это ребенка, но какая-то часть меня всегда горевала о том, что мне не дано испытать счастье материнства. Я ведь не собиралась снова выходить замуж.
   «Пожалуйста, пусть он поймет!» – молча взмолилась она.
   Джаред отвернулся от нее, и по его молчанию Каланта поняла, что ее молитва осталась без ответа.
   – Я не нанимала этого человека. – На произнесенные шепотом слова ни один из сидевших в экипаже людей не отозвался.
   Через несколько минут они добрались до дома. Давящее молчание не прервалось, пока они шли в гостиную.
   Зайдя в комнату, Джаред не сразу заметил сестру. Он все еще переваривал признание Кали. Она сказала, что не нанимала Уиллема для похищения дочери, но созналась, что рассердилась, узнав о существовании Ханны. Проклятие, что за путаница!
   – Как ты могла такое сделать? – пронзительно выкрикнула Тея, и из головы Джареда улетучились все мысли.
   Он никогда не видел, чтобы его сестра до такой степени утратила самообладание. Она так злобно смотрела на Кали, словно хотела задушить ее голыми руками. Не может быть, чтобы она так расстроилась из-за похищения девочки. И еще Джаред удивился, что Тея так безоговорочно поверила в виновность его жены.
   Несмотря на все доказательства и на ее собственное полное горечи признание, ему трудно было убедить себя, что его нежная жена способна на подобное.
   Дрейк в три больших шага подскочил к Tee, положил руки ей на плечи и спросил:
   – Что случилось?
   Тея оттолкнула его и обвиняющим жестом ткнула пальцем в сторону Кали:
   – Эта чудовищная женщина едва не убила наших детей!
   – Дорогая, ты говоришь какую-то бессмыслицу. Расскажи, что случилось. – Дрейк говорил спокойным, но повелительным голосом.
   Джаред позавидовал его хладнокровию.
   – Щенок. Он умер. – Тея расплакалась. – Дэвид его нашел. Это было так ужасно! А на его месте могли оказаться наши детки!
   Кали застыла на пороге с бесстрастным лицом, и лишь глаза ее буквально побелели от ужаса. Черт возьми! Что она натворила? Дрейк обнял жену и негромко заговорил с ней ласковым тоном. Наконец она немного успокоилась.
   – Как это произошло?
   – Он съел засахаренные розы, которые Кали прислала Ханне в субботу. Я велела няне спрятать их, потому что Ханна уже съела пирожное, а дети плохо спят, если съедят слишком много сладкого. Но с подготовкой к венчанию я про них совсем забыла. А щенок их нашел. Ты же знаешь, как он вынюхивает еду, даже если завернуть ее в десять слоев марли. – Тея снова разрыдалась. – Он съел их и умер. Но сначала его так рвало! Дрейк, это было ужасно. Их могли съесть наши дети и Ханна. Они все могли умереть!
   Дрейк снова притянул Тею к себе и крепко обнял. Через плечо жены он посмотрел на Кали, и взгляд этот был убийственным. Каланта вздрогнула и попятилась к двери.
   Джаред рванулся к ней, не желая верить тому, что услышал. Страстная и нежная женщина, вчера делившая с ним постель, не могла пытаться убить ребенка. Он схватил Кали за руку и остановил ее. Каланту трясло.
   Он хотел утешить Кали, заверить ее, что все будет хорошо, что он никому не позволит ее обидеть. Но ему надо было знать правду… немедленно.
   – Ты посылала сладости Ханне?
   – Нет.
   – А кто посылал?
   Каланта открыла рот, но ничего не сказала. Джаред повернулся к сестре, продолжая крепко держать Кали за руку.
   – Кто принес сладости?
   – Ее конюх. – Тея не подняла головы от груди Дрейка, но Джаред хорошо ее расслышал.
   – Проклятие! – Голос Эштона был исполнен отвращения и разочарования.
   Каланта отчаянно качала головой.
   – Я не делала этого. П-позовите конюха. Должно быть, произошла какая-то ошибка.
   Джаред взревел, призывая Томаса, и дворецкий вбежал в комнату, полностью утратив свои обычные, исполненные достоинства манеры.
   – Да, милорд?
   – Позови конюха.
   – Да, милорд.
   Томас ушел. Все молча дожидались юного слугу.
   Когда юноша вошел в комнату, он выглядел взволнованным, и Джаред решил, что пусть с ним лучше разбирается Эштон. В своем состоянии он может так запугать парня, что тот потеряет дар речи. Он кивнул зятю, и тот кивнул в ответ.
   Эштон поманил конюха к себе.
   – В субботу ты отвозил сверток от своей хозяйки. Ты помнишь это?
   – Да, милорд.
   – Ты знаешь, что там было?
   – Сладости для малышки.
   Эштон повернулся к Томасу:
   – Кто велел вам отправить засахаренные розы для Ханны?
   – Ее сиятельство. – Томас обернулся к Каланте с озабоченным лицом. – Там чего-то недоставало?
   Каланта заговорила хриплым шепотом:
   – Томас, я не давала вам никаких свертков для Ханны.
   – Вы оставили его вместе с обычным списком распоряжений, ваше сиятельство, разве вы забыли?
   – Нет. Прошу вас, Томас. Я не оставляла свертка.
   – Но последним пунктом в вашем списке было указано доставить его.
   – Какой список? – требовательно спросил Джаред.
   – Ее сиятельство каждую неделю оставляет мне записанные распоряжения, милорд.
   – И сверток прилагался к этому списку?
   – Да, милорд.
   – Принеси список.
   На лице Томаса отразилась тревога.
   – Я постараюсь, ваше сиятельство, но из-за сборов весь дом перевернут вверх ногами. Боюсь, он мог затеряться.
   Каланта вздрогнула и попыталась вырвать руку.
   – Пожалуйста, позволь мне уйти.
   Джаред отпустил ее, тронутый мольбой в голосе жены. Казалось, она вот-вот лишится чувств от страха, и он не мог вынести этого выражения на ее лице – не важно, что она сделала.
   – Я должна вернуться к детям, – сказала Тея, освобождаясь из объятий Дрейка.
   Джаред кивнул.
   – Эштон, ты, наверное, хочешь проверить, как там Айрис. Она наверняка расстроена таким поворотом событий.
   Ничего удивительного, что именно Тея примчалась, чтобы посмотреть в лицо Кали. Она действовала в гневе, так похожем на его собственный, а теперь, подумав, сожалеет о том, что оставила детей на Айрис.
   Эштон посмотрел на Каланту и пожал плечами.
   – Пока мы больше ничего не можем сделать.
   – Джаред, тебе стоит поехать успокоить Ханну. Она ужасно расстроилась из-за смерти щенка. Никто из детей пока не понял, что его отравили, – сказала Тея.
   Джаред посмотрел на Каланту и лишь потом кивнул. Он должен позаботиться о Ханне. Кроме того, он должен подумать, причем вдали от измученных синих глаз жены.
   – Я поеду верхом на Цезаре.
   – Можно мне поехать с тобой? Я хочу увидеть Ханну.
   В голосе Каланты не слышно было ее обычной уверенности, и Джаред не знал, как отказать ей в этой просьбе. Его выручила Тея.
   – Извини, Каланта, но пока мы во всем этом не разберемся, я буду чувствовать себя неуютно, если ты окажешься рядом с моими детьми.
   Джаред расслышал сожаление в голосе сестры и подумал, услышала ли его Каланта. Успокоившись, Тея начала сомневаться в виновности Каланты, в точности как и он сам. Ах, если бы Томас отыскал этот список распоряжений! Есть способы определить, написан ли этот последний пункт ее почерком. Может быть, чернила слегка отличаются цветом. Что-нибудь обязательно указало бы на ее невиновность.
   Каланта отступила к стене, увеличив пропасть между собой и остальной семьей.
   – Да, разумеется. Я останусь здесь. Может быть, вы приставите слугу присматривать за мной? – спросила она Джареда невыразительным, безжизненным голосом.
   Он хотел сказать «нет», сказать, что верит ей, что они вскоре докопаются до самой подоплеки происходящего. И не смог. Потому что обязался охранять Ханну.
   Да, он ранит чувства Кали, но она переживет это, когда ее имя очистится. Она поймет, что он должен был выяснить правду ради Ханны. Наверняка и сама Кали повела бы себя так же в подобной ситуации. В конце концов, безопасность ребенка важнее чувств взрослых. Кроме того, в ее теперешнем состоянии будет лучше, если за ней кто-нибудь присмотрит.
   – Пока меня не будет, Дженни составит тебе компанию.
   В глазах Каланты что-то промелькнуло, но она ничего не сказала.
   Позже, в Эштон-Мэноре, Джаред задумался над тем, что жена так и не нарушила молчания даже после того, как его сестра и оба зятя уехали. Она спокойно ушла в свою комнату вместе с Дженни, избегая смотреть на Джареда.
   В отличие от сестры, Айрис.
   Она исчезла, когда он зашел к Ханне, а потом с убийственным выражением лица появилась в библиотеке, где, проверив детей, собралась вся семья. Она открыла рот, чтобы накинуться на них, и больше его не закрывала.
   – Поверить не могу, что ты обвинила Каланту в попытке убить Ханну! – Она гневно смотрела на Тею. – Ты видела ее рядом с девочкой. Она ее любит! А даже если бы и не любила, Каланта не способна на такую подлость!
   – Но она оставила записку, Айрис. Я знаю, что вы с ней подружились, и нам всем трудно поверить, что это ее вина, но кто-то же попытался отравить Ханну, а все доказательства против Каланты.
   – И что? – возмутилась Айрис. – Если я застану тебя над трупом с окровавленным ножом в руке, я все равно не поверю, что ты способна на такое преступление!
   Тея мгновенно замолчала, услышав это, и Айрис повернулась к Эштону:
   – Понять не могу, что заставило тебя поверить тому мерзкому человечку, сказавшему, что его наняла Каланта. Ясно же, что он врет. Она никогда не опустится до того, чтобы похитить ребенка.
   – Он опознал Каланту, когда мы ее туда привезли… – начал было Эштон, но взбешенная жена прервала его:
   – Да о чем вы вообще думали, когда потащили Каланту к подобному типу? А если бы он ее ударил? Меня бы ты туда повез? Полагаю, да, если бы счел, что доказательства достаточно сильны!
   Эштон вздрогнул, услышав едкие слова Айрис, и Джаред поспешил защитить его.
   – Это я решил отвезти к нему Кали. Я думал, так мы сумеем добиться правды.
   – А вместо этого ты позволил ему оскорбить ее в вашем присутствии! Если твоя жена простит тебя раньше, чем ты состаришься и станешь дедом, ты счастливчик, Джаред Селуин!
   Эштон положил руку на плечо жены.
   – Успокойся, милая. Такое возбуждение не полезно ребенку.
   – Когда мы занимаемся любовью, я тоже возбуждаюсь. Полагаю, ты намерен сказать, что мне следует отказаться от подобного до конца беременности! – взвилась Айрис.
   Услышав это, Эштон заметно побледнел, а Джаред едва удержался от смеха, несмотря на отвратительное настроение.
   – Похоже, неразумное поведение характерно для беременных, – произнес Дрейк, пытаясь приободрить зятя.
   Тея свирепо сверкнула на него глазами.
   – А это еще что значит?
   Айрис одарила каждого в комнате самым недоброжелательным взглядом, какой Джаред когда-либо видел на милом лице сестры.
   – Здесь единственный разумный человек – это я. Я не обвиняла сострадательную и добрую женщину в похищении ее собственного ребенка и в попытке его убить!
   – Она еще не знала Ханну, когда нанимали Уиллема, – раздраженно произнес Эштон.
   – Ты что, пытаешься сказать, что Каланта задумала причинить вред Ханне просто потому, что не знала ее? А ты забыл, как усердно она лечит заболевших деревенских ребятишек? И как она ласкова с ними? Ты прожил здесь дольше, чем я. Даже когда она была замужем за герцогом, за ней не водилось репутации жестокой и высокомерной дамы.
   – И кто, в таком случае, стоит за нападениями на Ханну?
   – Не знаю. А как насчет новоиспеченного герцога? Мне он никогда не нравился. Его брат – настоящий отец Ханны. Может, он пытается избавиться от возможного позора?
   – Но ведь он не знает, что Ханна – дитя Деверила, – счел необходимым заметить Джаред.
   Его сестра фыркнула.
   – А откуда тебе это известно? Ты что, всеведущ? А мне всегда казалось, что это присуще только Всемогущему. А ведь ты знаешь, что его братец рассказал ему про Мэри. Может быть, этот монстр даже похвалялся, что изнасиловал ее.
   Об этом Джаред не подумал.
   – Мерзавца наняла женщина. И если это не была Каланта, значит, она очень на нее похожа, – рискнул заметить Дрейк.
   Айрис это не убедило.
   – Значит, он нанял кого-то для этого дела. Может, свою нынешнюю любовницу. Его супружеская неверность стала в округе легендой, хоть он и старается это скрывать.
   Возможно, существует кто-то, помимо Каланты, имеющий причины причинить вред Ханне. Каланта призналась, что сначала испытывала горечь, но ведь теперь от нее и следов не осталось.
   При этой мысли Джареду стало легче.

Глава 13

   Каланта не могла думать. Кто-то пытался навредить Ханне, может быть, даже убить, а вину за это задумали возложить на нее. И Джаред счел ее виновной. Она посмотрела на Дженни, старательно паковавшую ее одежду, в то время как сама Каланта мерила шагами комнату. Она хотела приказать горничной перестать работать, но не могла заговорить.
   Джаред не позволил ей повидаться с Ханной. Тея решила, что она угрожает ее детям. Ни одно из наказаний, придуманных Клэрборном, и близко не могло сравниться с этой болью. Кто стоит за этим? Кто? И почему кому-то захотелось навредить ребенку?
   Каланта снова прошла к окну. Она не могла рассуждать. Она просто не понимала. Мысли снова и снова возвращались к тому полному бешенства и потрясения взгляду Джареда, когда Тея рассказала про щенка.
   И Каланта понимала, что нельзя винить Джареда, но это не мешало ей чувствовать, что он предал ее. Если бы все было наоборот, она бы поверила в его невиновность. Она бы верила в Джареда, потому что любит его. Но ведь Джаред ее не любит. Он женился на ней, чтобы удержать при себе Ханну. Он хочет ее, но ведь понятно, что это всего лишь физическое влечение, а какие бы то ни было нежные чувства к ней мелки, как лужа после весеннего дождя.
   Боль от его недоверия уничтожит ее, если она это допустит. Но она не допустит. «Я пережила куда худшее», – твердила себе Каланта, но в глубине души знала, что это не так.
   Как и в первый раз, ее брак закончился, не успев начаться. Ей достались всего лишь один день и одна ночь счастья. Это больше, чем ей довелось испытать за долгие шесть лет, но стоит ли это боли, терзающей сейчас ее душу? Даже если она сумеет убедить Джареда в своей невиновности, такого счастья ей больше не видать. В конце концов она выучила урок, который Деверил так усердно пытался ей преподать.
   Она недостойна любви.
   Что сделает Джаред? Отдаст ее судье? Каланта знала, что бить ее он не будет. Он может ее ненавидеть, но не станет кулаками вымещать на ней свой гнев.
   Она вспомнила слова герцога в ту роковую субботу, его обвинения, выдвинутые против Джареда и его семьи. Она поверила Джареду, невзирая на скандальные факты, потому что любит его.
   Но он-то ее не любит. Он ей не верит.
   Как это больно!
   Каланта вообще ничего не хотела чувствовать, но не могла с этим справиться. Она любит, и ей невыносимо больно.
   Она так сильно любит Джареда, что не может вернуть назад лед, чтобы защитить свое сердце от боли, которая теперь гложет его. Джаред ее презирает. Он поверил, что она способна убить их дочь. Как он мог? Она никогда не была жестокой.
   Каланта стиснула кулаки, и короткие ногти впились ей в ладони. Должно быть, Джаред совсем ее не знает, если решил, что она способна на такую мерзость. Джаред не требовал от нее совершенства, но при этом не верил в ее порядочность.
   Только чудовище может пытаться убить невинного ребенка.
   Но Каланта не чудовище.
   Она любит Ханну. Кто-то пытался убить девочку, но Каланта скорее погибнет сама, чем позволит подобному случиться. Мысль о том, что можно потерять ребенка, которого она так полюбила, разрывала ей душу. Ханна, со своими очаровательными улыбками и ямочках на коленках… Чем больше Каланта узнавала этого ребенка, тем больше видела в ней очарования Мэри, ее матери. Женщины, которую Джаред наверняка считал достойной любви. Единственное, чего она не понимала, – это почему они так и не поженились. Но с другой стороны, стоит вспомнить собственное прошлое, и поймешь ответ. Столько выстрадав от жестокости Деверила, сама Каланта не хотела больше выходить замуж. Как должна была бояться этого Мэри, изнасилованная Деверилом!
   Но даже эти мысли не могли надолго завладеть вниманием Каланты. Ханна обожала ее засахаренные розы, и кто-то воспользовался этим, чтобы навредить малышке. Как сказала Тея, могли пострадать все дети. Единственный известный Каланте человек, способный на такое злодеяние, был мертв. Сколько этой злобности унаследовал его брат? Ханну необходимо защитить, и не важно, какой ценой. Это значит, что Каланта должна доказать свою невиновность, иначе Джаред будет считать, что преступница – она, и ослабит бдительность. Этого допустить нельзя, потому что истинный негодяй останется в тени, готовый снова нанести удар.
   Вспомнив те два года, когда ей приходилось справляться с жестокостью и болью, Каланта снова ушла в себя, в то безопасное место, которым, как она надеялась, ей больше никогда не придется воспользоваться. Она подавила все эмоции, страх отступил, и Каланта обрела ясность мысли. Она вспоминала последние три недели, пытаясь сложить точную картинку последовательности событий. Явился с визитом Генри. Он категорично высказался против ее отношений с Джаредом. Она поехала повидать Ханну, но уехала, так и не познакомившись с девочкой, снова смалодушничав.
   Джаред привел Ханну к ней. Каланта полюбила малышку и ее приемного отца. Снова явился с визитом Генри, на этот раз с Эллен. Оба были крайне недовольны ее отношениями с Джаредом и грядущей свадьбой. Можно ли считать названные ими причины достаточными для такого отвращения? Нужно признать, что с точки зрения Клэрборнов – вполне.
   Каланта выяснила, что ее тело с готовностью откликается на прикосновения Джареда. Нет, сейчас об этом думать нельзя, и она затолкала эту мысль подальше. Снова явился с визитом Генри, пытаясь отговорить ее от замужества. Он приехал в субботу. Сладости появились тоже в субботу.
   Все пути вели к герцогу.
   И ради чего он мог это сделать? Генри считал, что Ханна – дочь Джареда. Но считал ли? Ни один из Клэрборнов понятия не имеет о честности. Похвалялся ли Деверил своим «завоеванием» Мэри? Знает ли герцог правду об отце Ханны? Если да, то до каких пределов он готов дойти, лишь бы предотвратить скандал? Если Генри так же испорчен, как Деверил, то он не сочтет смерть ребенка слишком высокой ценой за свое спокойствие.
   Как ей доказать Джареду, что не она спланировала все эти нападения на Ханну?
   Каланта дожидалась Джареда в своей комнате. Он пришел домой очень поздно, изможденный от усталости, отослал Дженни и повернулся к Каланте с угрюмым выражением лица. Она едва не протянула руку, чтобы утешить его, но удержалась. Пусть он не любит ее, но она-то его любит и скорее всего опозорится, если позволит себе прикоснуться к нему.
   – Герцог приезжал сюда в субботу.
   По выражению лица Джареда было видно, что он не понимает важности сказанного.
   – Он приехал с визитом в тот самый день, когда появились отравленные сладости.
   В дверь негромко постучали. Джаред подошел и открыл ее. За дверью стоял Томас.
   – Дженни сказала, что ее сиятельство хотела меня видеть.
   Каланта велела Дженни прислать Томаса, когда вернется Джаред.
   – Зайдите на минуту, Томас.
   Джаред отошел, впуская Томаса в комнату.
   – Я как раз сообщила своему супругу, что в субботу опять приезжал герцог.
   В лице Томаса промелькнуло удивление, но тут же сменилось бесстрастным выражением. Джаред тоже это заметил.
   – Ты подтверждаешь, что его светлость был здесь с визитом в субботу, Томас?
   – Не могу сказать точно, милорд. С подготовкой к свадьбе все так перепуталось. – Не очень-то убедительная ложь.
   – Говори правду! – взревел Джаред. Томас аж подпрыгнул, но ничего не сказал. Каланта обернулась к Джареду:
   – Не нужно кричать на него, милорд. Он всего лишь пытается защитить меня.
   Верный слуга не хочет, чтобы ее поймали на лжи, но ведь Каланта не лжет, и она найдет способ доказать это, не задевая чести старика. Он выглядел так, словно собирался и дальше хранить молчание. Каланта подошла к нему и положила ладонь на его руку.
   – Все в порядке, Томас. Вы можете сказать его сиятельству всю правду. То, что вы не видели его светлость, еще не значит, что его тут не было.
   – Но я действительно не видел его, ваше сиятельство, иначе непременно послал бы за вашим супругом.