Морган Рэй. Конец романа

   Он посмотрел на нее будто через туман:
   – Простите, мы встречались с вами раньше?
 
   Она уставилась на Майкла, не веря своим ушам. Может, это сон? Нет, реальность. Может, он просто притворяется? Нет, вряд ли… Майкл был раздражен, но никакой тайной враждебности к себе она не заметила. И он не узнал ее. Он действительно не знал, кто она.
   – Если вы медсестра из госпиталя, то прошу прощения. – Майкл криво улыбнулся. – Я не всегда был образцовым пациентом. – Он сморгнул, как будто что-то причинило ему боль. – И… находился где-то в другом месте. Мог не заметить вас.
   Дженис кое-как удержала смешок.
   – Я не настоящая медсестра, знаете ли. Я что-то вроде…
   – Телохранителя? – Он кивнул, будто сообразив наконец, почему ее поведение столь странно. – Я понял. Со всеми этими переговорами, которые происходят постоянно, они решили – мне не помешает дополнительная защита. Тем более учитывая мое состояние…
   – Защита. – Дженис почувствовала себя попугаем, повторяющим его слова.
   Но ей нужно было понять, как вести себя дальше! Она понятия не имела, о каких переговорах идет речь. И он так обыденно об этом сказал… Значит, любой, кто следил за новостями, а не просиживал недели в тюремном лагере, знает об этом.
   – Э… каково ваше состояние? – спросила она.
   Возможно, Дженис своим вопросом открывает ящик Пандоры, но ей нужно знать, что у него повреждено и почему он не помнит того, что должно было запасть ему в душу…
   Майкл скорчил гримасу, явно недовольный вопросом:
   – Задели осколки от самодельного взрывного устройства. Основную массу осколков извлекли. Но некоторые находятся слишком близко от спинного мозга. Сломанная ключица, но это почти зажило… Травма головы, это вроде не так серьезно, как сначала считали. – В его голосе послышалась горечь. – И либо из-за травмы, либо из-за искусственно вызванной врачами комы у меня стерся из памяти кусок моей жизни. Последние два года… Надеюсь как-нибудь вернуть их. – Он устало взглянул на нее.
   – Вы… вы ничего не помните?
   – Нет. Все словно пропало…
   Дженис уставилась на него, не в силах проронить ни слова. У Майкла амнезия? Их любовь, брак, те вещи, на которых он поймал ее, – все пропало, подобно стертой с грифельной доски надписи?
   Она тяжело дышала. С трудом верилось, что это правда.
   Майкл наблюдал за ее реакцией, и вдруг его лицо потемнело.
   – Странный вы какой-то медицинский телохранитель, – сердито произнес он. – Обычно медсестры сохраняют спокойствие в отношениях с пациентом.
   Дженис сложно было ответить что-то вразумительное. Она лишь покачала головой, быстро моргая. Он махнул раздраженно:
   – Послушайте, просто уйдите и оставьте меня в покое! Мне действительно никто сейчас не нужен. Я в порядке. Просто уходите! Почему бы вам… – Его голос осекся, и он охнул, корчась от боли.
   Дженис прикусила губу. Очевидно, обезболивающее либо еще не начало действовать, либо не действовало вообще. Прикрыв глаза, он прерывисто дышал.
   Она посмотрела на Майкла. Он казался человеком, который достаточно настрадался.
   Что же с ним случилось? Что спровоцировало потерю памяти?
   Через несколько минут Майклу стало лучше. Боль, что мучила его, вроде бы утихла. Он глубоко вздохнул и выпрямился.
   – Как мне к вам обращаться? – спросила Дженис, когда он повернулся к ней.
   – Вы до сих пор здесь? – удивленно спросил он. – Я предоставил вам все шансы на побег.
   – Меня так просто не напугаешь, – ответила она ему с ухмылкой. – Как мне вас называть? – снова спросила она.
   – Майкл. – Он не улыбнулся в ответ, но уже не выглядел рассерженным. – Если вы действительно считаете, что справитесь, то давайте хотя бы общаться более дружелюбно. – По его лицу пробежала тень. – Только Богу известно, когда у меня снова появится друг. Боюсь, меня затягивает в мир, где такие вещи – редкость.
   Дженис понятия не имела, о чем он говорил, но ничего не спросила.
   – А что там по поводу потери памяти? – спросила она.
   – Знаете, как сложно разговаривать о том, чего не помнишь? – Он осторожно поменял позу. – Я не помню более двух лет своей жизни. Но меня это пока не особенно волнует, если в разговоре со мной не затрагивают данную тему.
   – Ох, простите.
   Он заулыбался, будто радуясь – у него получилось поставить медсестру на место.
   – Все нормально, – сказал он и пробормотал, дразня ее: – Смутьянка!
   Дженис немного расслабилась. Это было так похоже на их прошлую жизнь, когда они целыми днями болтали подобный вздор.
   – А вам разве не интересно, чем вы занимались все это время? – спросила она его.
   – Мне рассказали, чем я занимался. Ну, по крайней мере, в общих чертах…
   Конечно же ему рассказали о службе в разведке. Но рассказали ли про нее? Об их браке? Наверное, нет. Тем более что об этом знало лишь несколько человек. Они держали все в тайне. Если бы командование узнало об их любви, обоих выгнали бы со службы.
   – И?.. – настаивала она.
   – Скорее всего, я состоял на службе в войсках, причем таких секретных, что не удалось получить четкого ответа, в каких именно. Такое ощущение, будто я работал под прикрытием, или что-то вроде того… Все строго секретно. Никто ничего не рассказывает. Но я уверен, в конце концов всю бумажную волокиту приведут в порядок. А до этого момента я человек без прошлого.
   Как жаль! Дженис знала многое из прошлого Майкла, но она не может рассказать это ему. Пока что…
   На него опять нахлынула волна боли. Она прочла это по его глазам. Майкл тихо застонал. Все ее существо потянулось к нему, захотело как-то помочь. Но что она могла сделать? У нее нет медицинского образования. Она боялась, что ее действия только навредят ему.
   Он снова застонал и скорчился. Дженис больше не могла соблюдать дистанцию. Она забежала в ванную комнату, быстро намочила холодной водой полотенце, вернулась и присела на край его кровати. Возможно, именно этого и не стоило бы делать, но нужно было как-то ему помочь. Осторожно прижимая мокрое полотенце к его лбу, она начала нежно нашептывать ему всякие успокаивающие глупости.
   Дженис ждала – в любой момент он может сорваться на нее, оттолкнуть или накричать. Но, к ее удивлению, ничего подобного он не сделал. Ее прикосновение моментально успокоило его. Понемногу Майкл расслабился…
   – Сделайте мне одолжение, – внезапно сказал он. На его лице появилось странное выражение, как будто его волновало, как она отреагирует на его просьбу. – Подержите меня за руку, пожалуйста.
   Она уставилась на него сверху вниз, едва дыша.
   – У меня кружится голова, – пояснил он охрипшим голосом, протягивая руку и снова закрыв глаза. – Препараты. Мне просто надо… я не знаю. Почувствовать, что у меня есть опора…
   Она взяла его за руку, крепко сжала ее и прислонила к своей груди. В его просьбе было что-то настолько правдивое, настолько чувственное, что глаза ее наполнились слезами, а к горлу подступил комок.
   Это было так странно – полная смена ролей. Майкл всегда был крутым парнем, в объятия которого она стремилась. И вот он просит у нее помощи, надеясь получить точку опоры.
   К сожалению, она не тот человек, который сможет дать ему все это. Не сейчас, после того, что произошло между ними…
   – Майкл… – прошептала она, и слезы потекли из ее глаз. – Я… я не могу…
   Но Майкл уже не слышал ее – он спал.
   Она посмотрела на его сильную руку, которую держала в обеих ладонях. Ей всегда очень нравились его красивые руки. Она поднесла одну его руку к своей щеке и вздохнула. Поцеловав большую ладонь, бережно опустила ее на покрывало.
   Она так скучала по нему!
   А затем на Дженис нахлынуло воспоминание об их первой встрече…
 
   Прошел слух, будто в пабе одного прибрежного городка, неподалеку от того места, где она работала, начались общественные волнения. Ее направили туда – выяснить обстановку.
   Зайдя в паб, Дженис впервые увидела Майкла.
   Сначала ей показалось – она поймала его! Он участник заговора! По крайней мере, Дженис знала – Майкл не тот, за кого себя выдает. Да и он тоже не очень-то ей поверил. Но это нисколько его не беспокоило. Он одарил Дженис широкой ухмылкой во весь рот.
   К тому времени война уже закончилась. Началось мнимое перемирие – более опасное, чем война. Они работали в городе, где люди меняли союзников как перчатки. А может, просто создавалось такое впечатление, так как все боролись против всех.
   Маленький паб был переполнен местными чиновниками, перепуганными новостью, что их схема отмывания денег была раскрыта органами Гранвилли. И теперь все они соображали, как им выйти из опасной ситуации. Майкл внушил чиновникам, что они на грани ареста и что им необходимо оставить деньги у него – для сохранности. И они с благодарностью отдали ему свои деньги. А потом даже угощали его за свой счет, провозгласили тост в его честь.
   Майклу нравилась такая жизнь – нравилась эта опасная игра. Как это здорово – обхитрить кого-нибудь, а самому выйти сухим из воды! Он забрал деньги этих прохвостов, а они еще и благодарили его! Он чувствовал себя кем-то вроде современного Робин Гуда, если конечно же Робин Гуд был шпионом…
   А когда за пределами бара Дженис подловила его на этом, он лишь рассмеялся. И просто на радостях подхватил ее и начал кружить под музыку, доносящуюся из открытых дверей паба.
   – Ты права, – сказал он. – И что же ты собираешься делать?
   Она на мгновение уставилась на него, и ее губы дрогнули. Майкл был восхитительным и озорным. Вскоре Дженис уже смеялась вместе с ним.
   – Знаешь что? – предложила она. – Пойдем я угощу тебя выпивкой в каком-нибудь другом заведении.
   Она не очень удивилась тому, что оба они работали на секретную службу Гранвилли. Ну, если точно, то не оба. На службу Гранвилли работала она, а Майкл занимался тем же в пользу короля. Об этом Дженис узнает позже и не сможет упрекнуть его. У нее и у самой были секреты. Это-то и послужило камнем преткновения в их отношениях…
   Дженис неуклюже устроилась на небольшой кушетке, стоявшей рядом с кроватью. Какое-то время она лежала, свернувшись калачиком, обдумывая все случившееся. А потом и сама заснула.
 
   Майкл проснулся и осторожно повернул голову.
   Что-то постоянно твердило ему: «Меньше двигайся!»
   Чрезмерная осторожность, которой он отличался в последнее время, вызывала в нем гнев, раздражение. Всегда такой динамичный, полный энергии, Майкл чувствовал себя ужасно.
   Но тем не менее пока что ему нужно быть аккуратным. Мир вокруг так быстро меняется! Слишком много чего произошло с ним и с его жизнью, столько всего затерялось в прошлом, что он просто не имел права совершить опрометчивый шаг. По крайней мере, сейчас.
   Приподняв голову, он увидел молодую женщину, спящую на кушетке рядом с его кроватью. Сначала его это слегка насторожило, но потом он вспомнил, кто она, – ее направили из дворца.
   И это его возмущало. Он мог и сам о себе позаботиться. Как только пройдет действие медикаментов, все будет в порядке. Он велит ей идти туда, откуда она пришла, и оставить его в покое.
   Тем не менее он должен был признать, что почувствовал некое влечение к этой незнакомой девушке. Она молода и красива. Несмотря на то что на ней надет этот бесформенный комбинезон, Майкл мог разглядеть ее прекрасную подтянутую фигуру. Гладкие пепельные волосы рассыпались по ее щеке.
   Его завораживала эта красота.
   Последнее время в его жизни происходило не очень-то много прекрасного. Внезапно у Майкла возникло жгучее желание дотронуться до ее волос.
   «Но мне нельзя, – с сарказмом подумал он. – Мне надо быть осторожным».
   Он зарычал в сердцах и помотал головой. Долго он так не протянет. Наступает момент, когда без некоторых человеческих радостей жизнь теряет смысл.
   Сейчас он всеми силами старался быть оптимистичным. Конечно же это пройдет. Он видел рентгеновские снимки. Куски металла в нем были всего лишь маленькими осколками. Как такие маленькие штучки могли означать угрозу для его жизни? Может быть, со временем они отодвинутся или растворятся… ну или что-то подобное. Может быть, к нему вернется память и все станет как прежде?
   Пока врачи решали, что делать с осколками и возможной травмой головы, его несколько недель держали в искусственной коме. И теперь Майкл считал – именно из-за этого он и потерял память. Впрочем, в скором времени туман в голове рассеется…
   Если бы он только смог вспомнить, что именно произошло! Что он делал, о чем думал, когда подорвался? Но все исчезло – вместе с двумя годами жизни. Он просто все забыл…
   Девушка дернулась и забормотала что-то во сне. Майкл хотел дотянуться и успокоить ее. Но подобное он больше не мог делать.
   «Думай о чем-нибудь другом», – сказал он себе.
   Майкл обвел взглядом комнату. В этом доме его спальня располагалась наверху, но пару раз в детстве он ночевал в этой комнате – когда все кузены из Швеции разом приезжали на праздники. Комната была обставлена старинной мебелью. Он помнил, как его матери приходилось торговаться с антикварами – в период, когда их семью застали тяжелые времена. Как приятно снова оказаться в привычном месте, после всех этих стерильных больничных палат!
   Майкл не жил здесь с тех пор, как закончил университет, то есть больше десяти лет. Зато у него сохранилось много детских воспоминаний. Именно здесь, на его восемнадцатилетие, родители сообщили ему, что он не родной их сын, что они усыновили его. Подобная весть должна была быть большим ударом для молодого человека, но, насколько Майкл помнил, он лишь глубокомысленно кивнул, приняв все как должное.
   Он всегда считал себя гадким утенком, попавшим не в то гнездо. Майкл нисколько не походил на своих родителей. Все его детство они наблюдали за ним с некоторым благоговением, будто не верили, что их ребенок может вести себя таким образом.
   Не то чтобы его не любили… Майкла любили – даже слишком сильно! Не случайно его брату Кайлосу, родному сыну их родителей, казалось: чтобы его заметили папа и мама, ему нужно как-то особенно себя вести.
   Поэтому, когда Майклу сказали правду, он даже почувствовал облегчение. Наконец все разъяснилось – он был не из этой семьи.
   А сейчас кто-то из королевского дворца решил: Майкл, возможно, – один из принцев, потерянных при восстании, которое перевернуло монархию почти тридцать лет назад. Сам он не знал, правда ли это… Но даже если это так, Майкл не был уверен, что очень горд своим происхождением.
   Только две вещи портили его жизнь. Первая – чертова травма, из-за которой он был напичкан медицинскими препаратами. И вторая – потеря памяти.
   Помимо этого жизнь была прекрасна!
   Вздохнув, Майкл снова уснул.

Глава 3

   Когда Дженис проснулась, в комнате было темно и прохладно. Кто-то включил настольную лампу, горевшую тусклым светом. Рядом на подносе стояла накрытая пиала. Она поднялась, чтобы взглянуть.
   Куриный суп. Дженис улыбнулась. По крайней мере, дворецкий принял ее всерьез.
   Суп остыл. Как долго она спала? Дженис осмотрелась в поисках часов, но не нашла их. Потом бросила взгляд на Майкла. И снова ее сердце подскочило куда-то к горлу. От одного только взгляда на него ее словно уносило на облака. Как заставить свое предательское сердце не любить его?
   Очевидно, здесь ей оставаться нельзя. О чем только она думала? Потребность удостовериться, что Майкл в порядке, пересилила здравый смысл.
   Дженис пришла сюда с тремя целями – и не одна из них не была осуществлена. Слабовато. Но как ей сражаться с человеком, находящимся в таком состоянии? Никак. Придется покинуть его и надеяться на встречу в дальнейшем.
   – Или же послать ему письмо, – печально пробормотала она себе под нос.
   Ладно, с этим решено. Все, она уходит! Дженис снова взглянула на него. Боже, как он чертовски красив! И вызывает в ее сердце тянущую боль, которая ей вовсе не нужна. Она уходит. Куда? Этого Дженис не знала. Последние недели в лагере она только и думала о том, как найдет Майкла и предъявит ему претензии за все те мучения, что испытала.
   Внезапно раздался посторонний звук. Кто-то зашел в комнату у нее за спиной. Дворецкий? Другая прислуга? Прежде чем Дженис удалось повернуться и посмотреть, кто это был, в комнате раздался мужской голос:
   – А ты, черт побери, кто такая?
   Дженис не успела ничего ответить, когда чья-то тяжелая рука опустилась ей на шею.
   Ей не пришлось долго раздумывать. Сработали инстинкты и сноровка. Упершись ногой в пол, она схватила мужчину за шею. Все дело в балансировке и направленном усилии. Она так часто это делала, что все получилось автоматически. Дженис швырнула его через голову прямо на пол. Мужчина приземлился со стоном и затих. Она охнула, испугавшись, не убила ли его.
   Но потом с пола раздался поток нецензурной брани, и Дженис с облегчением вздохнула.
   – Эй, мне очень жаль, – сказала она, и голос ее прозвучал не очень-то правдиво. – Не стоит так хватать женщину без предупреждения!
   Поток ругани не останавливался, и тут Дженис услышала смешки. Повернувшись, она обнаружила сидящего на кровати Майкла. Он улыбался во весь рот.
   – Я вижу, ты познакомилась с моим братом Кайлосом, – сказал он, смеясь. – Мои поздравления! Как телохранитель ты подходишь по всем параметрам. Надеюсь, ты останешься здесь навсегда.
   Она покраснела. Малейший намек на похвалу от Майкла – и вот она уже вся залилась румянцем.
   – Какого черта тебе понадобился телохранитель? – ворчал Кайлос, поднимаясь. – Сиделка – еще куда ни шло, но телохранитель?.. – Он свирепо посмотрел на нее. – И почему ты выбрал такую, что сначала делает, а потом думает?
   Дженис попыталась улыбнуться, хотя это было нелегко. Она даже и не знала, что у Майкла есть брат. А этот человек совершенно не похож на Майкла! Это странно… У него удлиненное лицо, желтовато-бледная кожа. Движения нервные, какие-то дерганые. Казалось, у него постоянно что-то чешется. Если Майкл был открытым, приветливым и сердечным – по крайней мере, в прошлом, то этот человек казался холодным, скрытным и расчетливым.
   Если у Майкла есть такой брат, что же еще он может скрывать? Он никогда ничего не рассказывал ей о своей семье. Да, стоит признать: их отношения были построены на очень шатком фундаменте. Они оба существовали в каком-то придуманном мирке. Свою женитьбу они держали в тайне почти ото всех. И обоим ситуация казалась такой дерзкой и захватывающей! Да и брак их длился всего несколько недель – не так много, чтобы толком узнать хоть что-нибудь друг о друге…
   – Ее направили из дворца, – ответил Майкл цинично и спокойно. – Она, судя по всему, должна уберечь меня от внезапной смерти, если я вдруг начну делать… что-нибудь человеческое.
   Ей так хотелось спросить, с какой стороны здесь замешан дворец? Но если Майкл считал, что телохранительницу отправили именно оттуда, какие-либо вопросы с ее стороны могут показаться подозрительными. Поэтому Дженис решила и дальше играть свою роль.
   Она подняла руку:
   – Осторожней. Врачи предупреждали вас о резких движениях.
   Майкл бросил на нее ледяной взгляд и вновь улегся на подушки.
   – Я помню, что советовали врачи. Они считают, будто моя жизнь, какой я ее себе представляю, закончена. – Он очень откровенно посмотрел на нее. – Только эскулапы не знают – эти обломки человека снова восстанут. Я обещаю.
   – Только не в мою смену! – твердо ответила она, задрав подбородок. – Я еще ни разу не упустила пациента.
   – Что ж, это ободряет. – Он поморщился. Его все еще терзала боль.
   Сердце Дженис екнуло, и ей пришлось сдержать себя от порыва подойти к нему. Вместо этого она повернула голову в сторону двери. Ей бы только выбраться отсюда!
   Но потом ее взгляд упал на пиалу с супом.
   – Вы, наверное, уже проголодались, – потянувшись за пиалой, сказала она. – Я пойду подогрею вам суп. Тем более вы, наверное, хотели бы пообщаться с братом наедине.
   – Вообще-то нет, – пробормотал Майкл, но она уже вышла из комнаты.
 
   В кухне никого не было. Дженис поставила суп в микроволновку и через пару минут вернулась в спальню Майкла.
   – Сами справитесь? – спросила она, ставя поднос с супом ему на кровать.
   Он пристально посмотрел на нее, но ничего не ответил. Взяв у нее пиалу, он начал пить из нее, как из большой кружки.
   Его брат сновал по комнате. Он зачем-то включил телевизор, затем жестом позвал Дженис, показывая, что хочет поговорить с ней наедине.
   – Слушай, а они оставили какие-нибудь препараты для него? – настойчиво спросил Кайлос, наклоняясь ближе к ней. – Я поискал и ничего не нашел. Они должны были оставить кое-что… Обезболивающее, успокаивающее…
   Дженис кивнула, удивившись такому напору.
   – В ванной комнате, – ответила она. – Наверное, в аптечке.
   – Ах, ну конечно! – Он тут же направился в сторону ванной, но потом замешкался, гримасничая. – Я полагаю, это твоя обязанность, так? – Кайлос указал на Майкла. – Тебе не кажется, что пора дать ему что-нибудь? Он уж слишком активен.
   – Больному можно немного побыть в сознании, – сказала она раздраженно.
   – Ну да, конечно, – сказал Кайлос, суетясь. – Но мы же не хотим, чтобы он навредил себе, принимая слишком много лекарств?
   Она нахмурилась:
   – Не волнуйтесь, я думаю, он понимает, какие могут быть последствия.
   В Кайлосе было что-то неприятное. Как странно… Майкл – человек, который всегда привлекает к себе людей. Его брат, в свою очередь, казался совершенной его противоположностью.
   – Наверное, он сам может решать, нужно ли ему обезболивающее, вы так не думаете? – добавила она.
   Казалось, она не убедила его.
   Майкл протянул ей пустую тарелку, она повернулась к нему, чтобы забрать ее у него и поставить на комод.
   – Как тебя зовут, моя телохранительница? Как мне тебя называть?
   – Дженис.
   – Дженис? – Он нахмурился в раздумьях, будто вспоминая что-то.
   Она затаила дыхание. Но в следующую минуту Майкл слегка улыбнулся и произнес:
   – Красивое имя. Будешь ли ты все еще здесь, когда я проснусь, Дженис? – мягко спросил он ее и прикрыл глаза. – Надеюсь, что да, – сказал он, слабея. – Я хотел бы кое о чем поговорить с тобой. Позже.
   – Я… я постараюсь, – ответила она еле слышно.
   Он протянул руку, и Дженис поняла, чего он хотел. Она быстро подошла и взяла его ладонь. Майкл улыбнулся и крепко схватился за нее, как будто ему действительно была нужна ее поддержка. Потом его улыбка погасла, и он быстро погрузился в глубокий сон.
   Дженис приложила его руку к своей груди и посмотрела на Майкла. Ее сердце наполнилось любовью к нему, и она ничего не могла поделать с этим.
   Они были не только любовниками, но и друзьями. Дженис вспомнила ту ночь, когда он возбудил в ней такую страсть, что она расцарапала ему всю спину. Он шутил, что будет целый день ходить без рубашки, чтобы показать всем, какая у него страстная женщина. Она старалась оправдаться. Но Майкл начал целовать ее снова, и она даже не заметила, как они опять начали заниматься любовью…
   Если бы они только могли вернуться к тому, что у них было в этот короткий период!
   Но это были всего лишь мечты, а мечты редко сбываются.
   Дженис выросла жесткой и крепкой, с детства зная, как постоять за себя. Ее мать умерла рано, а отец входил в преступную группировку. Он был убит во время полицейской облавы. Тогда Дженис было десять лет. Она вместе с братом Роло поселилась у их дяди, Макса Горгонио.
   – Эй, что ты там делаешь?
   Дженис откинула руку Майкла, испугавшись. Она совершенно забыла, что его брат все еще здесь.
   – Ничего. Я просто… задумалась.
   – Правда? – Он с сомнением посмотрел на нее. – Что ж, мне нужно встретиться с… со своим адвокатом. Пора идти. Ты здесь на ночь останешься?
   Останется ли она? Нет. Ей нужно уходить. Оставшись здесь, она ничего не добьется.
   Дженис оглянулась на спящего Майкла и вздохнула. Она так не хотела оставлять его!
   По лицу Кайлоса пробежала судорога, и он резко заморгал:
   – Если так, ты могла бы последить за ним. Я хочу, чтобы он вел себя тихо, а для этого, полагаю, ему стоит ввести наркотики.
   Его интонация не понравилась Дженис, и она пытливо посмотрела на Кайлоса.
   – Наркотики? – повторила она.
   – Конечно. В больнице же так делали, не так ли? С этими осколками в спине не стоит шутить, верно?
   – Да, верно. Но ему вовсе не обязательно постоянно находиться под воздействием наркотиков, не так ли?
   Кайлос пожал плечами и, сделав вид, что ему все это надоело, сказал:
   – Все, что угодно, дорогуша. Главное – держи его в одурманенном состоянии. Так с ним легче справляться.
   Дженис вытаращила глаза. О чем только говорил этот человек?
   – Эй! – Кайлос ущипнул ее за щеку и ухмыльнулся. – Просто делай, что тебе говорят, и я прослежу, чтобы ты получила бонус. Мне нужны еще пара дней, и потом… – Он нервно дернулся, будто осознав, что сказал лишнего. – Я имею в виду, мне тревожно за брата. У нас серьезные дела назревают, и нам необходимо, чтобы его ничего не тревожило. Понятно?
   Нет, Дженис ничего не понимала, но все-таки кивнула.
   У нее появилось чувство надвигающейся опасности. Она ведь не уходит, так? Точно нет, пока этот стервятник кружится вокруг. Она не оставит Майкла таким беззащитным! Кому-то нужно контролировать ситуацию.
   Дженис вздохнула. Судя по всему, она здесь задержится.
 
   Проснулась Дженис, ничего не понимая. Где, черт побери, она находится? А потом реальность волной накрыла ее, и она рывком поднялась.
   Кровать Майкла была пуста. Где он?
   В ванной комнате шумела вода. Без раздумий Дженис распахнула дверь ванной.
   – И что, интересно знать, ты тут делаешь? – громко спросила она с порога.
   – Что ж, и тебе привет! – удивленно сказал Майкл, выглядывая из-за занавески душевой кабинки. – Присоединишься?
   Она резко вдохнула, осознав, как, наверное, странно выглядит ее поведение. В то же время его нагое тело, просвечивающееся через занавеску, вызвало волну сладких воспоминаний… С этим телом она была хорошо знакома, правда, сам Майкл об этом не догадывался.