Страница:
Главный удар, согласно плану операции, наносился по правому флангу и центру 38-й армии. Здесь, на купянском направлении, должна была наступать группировка в составе трех пехотных, трех танковых и моторизованной дивизий. Все эти силы уже к 21 июня были сосредоточены восточное Чугуева, в треугольнике Вел. Хутора, Худояров, Юрченково.
Вторая вражеская группировка насчитывала три пехотные дивизии с танками. Она изготовилась в районе Балаклеи. Отсюда ей предстояло нанести вспомогательный удар в направлении Савинцы, Кунье, т.е. также в полосе 38-й армии.
Для действий против 9-й армии предназначалась третья группировка. В нее входили три пехотные дивизии. К началу наступления они были сосредоточены южнее Изюма.
В дни, предшествовавшие этому удару врага, мы знали, что готовится новое наступление. Об этом свидетельствовали данные разведки, в особенности авиационной, и показания пленных. На основе этих сведений мы установили и направление главного удара, подготовляемого врагом.
Немецко-фашистское командование вновь пыталось ввести нас в заблуждение. Для этого усиленно демонстрировалось сосредоточение сил в районе Балаклеи. Но довольно скоро стало ясно, что здесь может быть нанесен лишь вспомогательный удар. Ведь уже было известно, что противник проявляет наибольший интерес к купянскому направлению. И именно на этом направлении, по данным разведки, концентрировалась крупнейшая из трех вражеских группировок.
Войска армии продолжали укреплять оборону. Ее фронт в это время проходил от населенного пункта Средний Бурлук на севере до Чепеля на юге. Иными словами, он тянулся сначала по правому берегу реки Большой Бурлук, потом уходил от него к Савинцам, пересекал Северный Донец и здесь заканчивался. Нами был создан и промежуточный рубеж обороны, расположенный на линии населенных пунктов Нижний Бурлук, Ново-Николаевка, Михайловка, Шевченково, Ново-Степановка. Несколько восточное находился купянский обвод, непосредственно прикрывавший город и переправы через р. Оскол. Начинался он севернее ст. Гусинка на железнодорожной линии Волчанок - Купянск. Далее обвод тянулся к югу, проходя в районе Самборовки, Комиссаровки, Березовки, Барановки.
Войска строили оборонительные рубежи, зарывались в землю, готовясь оказать упорное сопротивление врагу. Но надо сказать, что это лишь отчасти облегчало положение 38-й армии, резко ухудшившееся за последние дни.
Полоса армии увеличилась на 30-35 км, а состав войск уменьшился на две стрелковые дивизии: 277-я была выведена в резерв фронта, а 81-я передана 9-й армии. Кроме того, не были восполнены большие потери, которые армия понесла в боях 10-14 июня.
V
При столь неблагоприятных для армии условиях противник 22 июня 1942 г. в 4 часа 10 мин. снова перешел в наступление. Так начался второй год войны, мой 366-й день на фронте.
Стремясь разгромить наши войска, противник и на этот раз нанес удар с двух направлений: из района севернее железной дороги Купянск - Чугуев на юго-восток и из района г. Изюм на северо-восток и восток. Он планировал прорвать оборону, окружить и разгромить войска 38-й и 9-й армий между реками Северный Донец и Оскол (см. схему на стр. 258).
После часовой артиллерийской подготовки и мощных авиационных ударов главная группировка врага начала наступление в полосе 9-й гвардейской, 162-й стрелковых дивизий и 22-й мотострелковой бригады. На позиции этих трех соединений ринулась лавина пьяных, дико орущих гитлеровцев. Вместе с пехотой в атаку и большом числе шли танки. В воздух одна за другой поднимались группы фашистских самолетов. Они непрерывно бомбили боевые порядки, штабы и тылы 38-й армии.
Правофланговые соединения стойко отражали яростный натиск многократно превосходящих сил врага. В этих боях особенно отличились воины 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
Эта дивизия, преобразованная из 78-й стрелковой дивизии и руководимая генерал-майором А. П. Белобородовым, начала свой славный боевой путь на полях Подмосковья. Ее воины громили фашистские полчища у стен нашей столицы, а затем гнали их по заснеженным полям на запад. Немалая заслуга в высоких боевых качествах соединения принадлежала ее командиру. Коммунист, высокообразованный генерал, он уже в то время был примером личной дисциплинированности, собранности. Эти замечательные качества позволили ему сколотить многотысячный коллектив в первоклассный воинский организм, отвечающий всем требованиям современной войны. Дивизия доказала это осенью и зимой 1941 г. под Москвой и теперь, 22 июня 1942 г., вновь проявила себя с самой лучшей стороны.
Гвардейцев атаковали до двух пехотных дивизий с сотней танков. Наступление поддерживали массированные удары авиации. Однако врагу не удалось с ходу прорвать оборону. Встретив упорное сопротивление и стремясь сломить его, противник предпринимал многочисленные ожесточенные атаки. Ценою тяжелых потерь, буквально устилая свой путь трупами и подбитыми танками, наступающие к полудню смогли форсировать р. Большой Бурлук.
Это произошло в районе населенных пунктов Средний Бурлук, Денинка, Аркадьевка. Продолжая нести большие потери, противник рвался вперед. Но на восточном берегу реки ему удалось продвинуться не более чем на 1-4 км.
В этих боях гвардейцы показали пример беззаветного мужества. Весь день части дивизии стойко отражали натиск противника. Теснимые его превосходящими силами, они дрались за каждую пядь родной земли. Гвардейцы не раз предпринимали контратаки, нередко переходившие в рукопашные схватки. Наиболее успешно была проведена контратака на правом фланге дивизии. Командир соседнего (справа) 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор В. Д. Крюченкин направил сюда 6-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника М. К. Скубы. Совместно с этой бригадой правофланговый 22-й гвардейский стрелковый полк и осуществил контратаку в направлении Ивановки, Шевченко и Анновки.
Она имела полный успех. Гвардейцы отбросили за реку части двух полков 297-й пехотной дивизии, нанесли им большой урон, взяли пленных. В результате положение на правом фланге 9-й гвардейской дивизии было восстановлено.
Храбро сражались также воины 162-й стрелковой дивизии и 22-й мотострелковой бригады. Первая из них вместе с 168-й танковой бригадой почти семь часов самоотверженно сдерживала натиск врага. Она отражала одну за другой атаки фашистов, нанося им большой урон в живой силе и боевой технике. Не менее упорно держала на своем участке оборону соседняя 22-я мотострелковая бригада. Под воздействием массированных танковых атак, поддержанных беспрерывно налетавшей авиацией противника, она, как и сражавшаяся на этом участке фронта 156-я танковая бригада, начала отходить на следующий рубеж обороны. За этим последовал прорыв противника на стыке 162-й стрелковой дивизии и 168-й танковой бригады. Под его воздействием и они вынуждены были начать отход.
В результате ухудшилось положение и на участке 9-й гвардейской дивизии. Будучи к тому же крайне ослабленной в предыдущих боях, она не смогла удержать свои позиции; Кроме того, ее частям совместно с 13-й танковой бригадой подполковника И. Т. Клименчука не удалось контратакой отбросить противника в районе с. Ленинка. В целом все это вынудило генерал-майора Белобородова начать отвод дивизии. Гвардейцы отходили, ведя тяжелые сдерживающие бои с бешено рвущимся вперед противником.
Отмечу, что значительное превосходство в живой силе (в полтора раза) и еще большее в танках (в три-четыре раза) враг имел на всех этих направлениях. Наибольшим оно было, разумеется, на направлении главного удара - на правом фланге 38-й армии. Здесь против ослабленных двух стрелковых дивизий, одной мотострелковой и трех танковых бригад действовало семь дивизий врага - три пехотные, моторизованная и три танковые.
До заката солнца не утихали ожесточенные бои. Ценою тяжелых потерь враг к исходу дня оттеснил к востоку все правофланговые соединения армии.
Тяжелая обстановка сложилась в центре и на левом фланге армии. Здесь силы сторон также были неравны, противник обладал превосходством и в личном составе, и в вооружении. Тем не менее он встретил решительный отпор.
Показательны в этом отношении действия 278-й стрелковой дивизии. Ею командовал генерал-майор Д. П. Монахов. "Части дивизии, уничтожая живую силу противника и вынуждая его вводить в бой все новые и новые резервы, в течение всего дня оказывали упорное сопротивление, выдерживали чрезвычайно сильное воздействие авиации и танков, местами вели бои в окружении (был окружен 1-й батальон 851-го стрелкового полка и 2-й батальон 853-го стрелкового полка) и причинили противнику значительный урон, уничтожив 57 танков, 23 автомашины, 4 минометные батареи и отдельно 56 минометов, 18 орудий, истребив около 5000 солдат и офицеров. Даже с наступлением темноты, под проливным дождем на участке 855-го стрелкового полка продолжался бой. Первый батальон, перейдя в контратаку, штыками переколол свыше 500 человек вражеской пехоты и удержал свои позиции"{80}.
К исходу дня, однако, стало очевидно, что своим наступлением на Купянск и к переправам через р. Оскол противник угрожал перерезать пути отхода 278-й, левофланговым 199-й и 304-й стрелковым дивизиям. Поэтому командующий фронтом после моего доклада разрешил отвести их на промежуточный рубеж обороны.
Еще более трудным был для нас следующий день.
Ранним утром 23 июня противник возобновил наступление, нанося удары на Купянск, Староверовку и Волосскую Балаклею. На левом фланге 9-й гвардейской стрелковой дивизии, которая с боями отходила в северо-восточном направлении, он прорвался к ст. Гусинка и овладел ею. В обороне армии образовалась брешь: был оголен правый фланг 1-й истребительной дивизии, оборонявшейся на купянском обводе.
Одновременно враг силами до трех пехотных полков с танками начал обходить с севера и юга с. Самборовку, куда отошла 22-я мотострелковая бригада. А она к этому времени понесла большие потери и не могла сдержать натиск превосходящих сил противника. Поэтому бригада получила распоряжение на отход за р. Оскол. Вечером было приказано отойти туда же 162-й и 242-й стрелковым дивизиям. Перед этим первая из них частью сил вела весь день 23 июня ожесточенный бой с противником в районе Новониколаевки. На вторую же, оборонявшуюся на рубеже Староверовка, разъезд Щенячье, высота 187, обрушили удар до двух пехотных дивизий противника с большим количеством танков. Наступление и здесь поддерживалось массированными воздушными бомбардировками.
В условиях, когда вражеские войска обошли оба фланга 242-й стрелковой дивизии (командир полковник А. М. Кашкин), ее воины не отступили ни на шаг. В этом многочасовом бою они стояли насмерть. И только по моему приказу отошли за р. Оскол.
Что касается 199, 278-й и 304-й стрелковых дивизий, то приказ об отходе на промежуточный рубеж они получили с большим опозданием - в ночь на 23 июня. Поэтому отход был начат лишь утром и, конечно, проходил под воздействием авиации и авангардных частей противника. Задержка привела к тому, что три дивизии только к 16 часам достигли предусмотренного рубежа Березовка Барановка - Сподобовка - Безмятежное - Чизвин - Александровна.
Но уже три часа спустя враг 80-100 танками занял Бугаевку. Другая его группа, наступавшая из районов Савинцы и Изюм, одновременно вышла к населенному пункту Чистоводовка. Этим была создана угроза окружения 278, 199-й и 304-й дивизий. Избежать ее можно было только отходом на восточный берег реки Оскол. Такой приказ и получили все три дивизии.
Таким образом, к исходу дня 23 июня распоряжение на отход за р. Оскол не получила лишь 1-я истребительная дивизия, входившая в состав армии. Ей, а также вновь переданной в 38-ю армию из фронтового резерва 277-й стрелковой дивизии была поставлена задача обеспечить отвод войск.
Обе дивизии с честью выполнили приказ. Сдерживая яростный натиск врага на купянском оборонительном обводе, они обеспечили отвод войск правого фланга армии за реку, но удержать Купянск в своих руках не смогли. Наступая многократно превосходящими силами, причем в воздухе все время висела его авиация, противник утром 24 июня прорвался в город. Весь день шли ожесточенные уличные бод. Однако к 18 часам обе дивизии вынуждены были оставить город и переправиться на левый берег реки Оскол.
К этому времени туда добрались и левофланговые дивизии. На их долю выпали наибольшие трудности при переправе через реку. Части этих дивизий в условиях угрозы окружения отходили разрозненно. Лишь некоторые из них затемно успели переправиться беспрепятственно. Остальные же достигли реки, когда уже рассвело. Они застали разрушенные бомбежкой переправы. Попытались их восстановить. Но это оказалось невозможно, так как вражеская авиация тут же уничтожала наведенные переправы. Оставалось одно: под непрерывными ударами с воздуха вплавь и на подручных средствах добираться на левый берег. Вполне понятно, что при этом все три дивизии потеряли значительную часть тяжелого вооружения.
Переправившись через р. Оскол, войска армии заняли оборону. Последовавшие за этим попытки противника захватить плацдармы на восточном берегу не имели успеха. Наши части успешно отбивали все атаки. Получив отпор, немецко-фашистское командование к 26 июня прекратило активные действия в полосе 38-й армии.
VI
Перебирая в памяти ход боев, происходивших 22-26 июня 1942 г. западнее р. Оскол, я попробовал сопоставить свои воспоминания с документами и свидетельствами противника. Это дало очень интересный результат, о котором мне хотелось бы здесь рассказать. Тем более, что он опровергает измышления некоторых западных историков и мемуаристов, утверждающих ныне, будто в период, о котором здесь идет речь, развитие военных действий шло по планам немецко-фашистского командования.
Факты показывают, что это было не так.
Напомню, что фактор времени являлся тогда чрезвычайно важным для гитлеровского командования, подготовлявшего летнее наступление на юге. Оно должно было начаться, согласно директиве No 41, как только "позволят условия погоды и местности". А так как речь идет о южной части Советского Союза, то можно считать, что условия погоды и местности не препятствовали началу наступления даже в мае.
Но ни в мае, ни в течение большей части июня враг не смог начать свое летнее наступление. Ибо, помимо наличия перечисленных условий, а также готовности войск, нужны были и хорошие исходные позиции.
Первое крупное мероприятие по улучшению исходного положения было осуществлено немецко-фашистским командованием в мае. Имеется в виду операция "Фридерикус I", о которой говорилось в предыдущей главе. В ходе ее противнику удалось достичь определенных тактических успехов, нанести большой урон войскам Юго-Западного направления и ликвидировать барвенковский выступ. Но в части улучшения исходных позиций для главного наступления эта операция не оправдала всех возлагавшихся на нее надежд.
Тогда была подготовлена и осуществлена 6-й немецкой армией операция "Вильгельм". Когда же и ее итоги оказались незначительными, немецко-фашистское командование вынуждено было провести третью частную операцию - "Фридерикус II", причем уже силами 6-й и 1-й танковой армий. Но и теперь конечная цель операции не была достигнута.
Какова была эта цель? Ф. Паулюс охарактеризовал ее следующим образом:
"... г) Наступление 1-й танковой армии и 6-й армии на Купянск - операция "Фридерикус II" с 22 по 26 июня.
Цель этого наступления заключалась в том, чтобы, достигнув р. Оскол и захватив плацдарм на ее восточном берегу, улучшить исходное положение для наступления:
1) На северном фланге 6-й армии-для наступления 40-го танкового корпуса на северо-восток в направлении южнее Воронежа (совместно с 4-й танковой армией, наступающей с северо-запада на Воронеж);
2) Для предстоящего наступления 1-й танковой армии из района Купянск на восток и юго-восток..."{81}
Сопоставление этих намерений с ходом событий, описанным выше, показывает, что основная цель операции "Фридерикус II" - захват плацдармов на восточном берегу реки Оскол - не была достигнута. И помешала тому стойкость советских войск в обороне, перечеркнувшая расчеты немецко-фашистского командования.
Надо сказать и о другой недостигнутой цели операции "Фридерикус II", как, впрочем, и предшествующей ("Вильгельм"). Она состояла, по словам того же Паулюса, в том, чтобы в ходе этих операций "уничтожить как можно больше русских войск". Выполнить эту задачу врагу не удалось. Конечно, 38-я армия понесла немалые потери в боях 10-14 и особенно 22-26 июня. Но, несмотря на ожесточенный характер боев, происходивших между Северным Донцом и Осколом, она сохранила свои основные силы, которые и заняли оборону на новых рубежах.
Эхо описываемых упорных боев долетело до начальника штаба сухопутных сил гитлеровской Германии генерал-полковника Гальдера. В своем дневнике он записал: "Второй год войны против Советского Союза. 22. 6. 42 г. ...Наступательная операция "Фридерикус II" (Изюм, Купянск) благодаря внезапности вначале развивалась успешно, но впоследствии замедлилась из-за ожесточенного сопротивления к западу от Купянска"{82}.
Как уже отмечено, в операции "Фридерикус II" участвовали 6-я полевая и 1-я танковая армии. Располагая огромным превосходством в силах и средствах, фашисты упорно стремились окружить и уничтожить наши войска. Тем не менее ни одно соединение 38-й армии не попало во вражеское кольцо. Это следует отнести за счет возросшего воинского мастерства наших бойцов, командиров и политработников.
Однако необходимо констатировать не только срыв основных замыслов каждой из трех упомянутых операций в деле улучшения исходных позиций. Есть и другое немаловажное обстоятельство. Оно заключается в том, что на подготовку и проведение этих частных операций на сравнительно небольшом участке фронта немецко-фашистское командование вынуждено было потратить в общей сложности почти полтора месяца - с 13 мая (начало подготовки к операции "Фридерикус I") по 26 июня (окончание операции "Фридерикус II").
Интересно, что из этих 45 дней на проведение операций ушло 22 дня, а на их подготовку - 23. Мы не случайно отмечаем этот факт. Дело в том, что в боях на барвенковском выступе 6-я немецкая армия и танковая группа Клейста понесли такие крупные потери, что им потребовалось 12 дней на пополнение и довооружение, прежде чем они смогли начать операцию "Вильгельм".
Это еще одно свидетельство мужества и героизма бойцов, командиров и политработников войск Юго-Западного направления: они и в окружении наносили врагу мощные удары.
Операция "Вильгельм" также дорого обошлась противнику. Только через 7 дней после ее окончания 6-я немецкая армия смогла вместе с 1-й танковой армией вновь начать наступление. Еще большие потери понес противник в операции "Фридерикус II". С 22 по 26 июня только воины 38-й армии уничтожили тысячи фашистских солдат и офицеров, 218 вражеских танков, большое число орудий, пулеметов и минометов и сбили пять самолетов.
Таким образом, в частных операциях противник нес чувствительные потери в живой силе, технике и, как уже отмечено, во времени. Последнее и привело к тому, что начало основной операции фашистских войск в 1942 г. было оттянуто до конца июня. А это, надо сказать, был предельный срок для развертывания боевых действий в широких масштабах соответственно замыслам немецко-фашистского командования.
Нет смысла гадать о том, что выиграл бы противник, начав свое летнее наступление, скажем, на месяц раньше. Но есть все основания сказать, что каждый потерянный им день очень многое значил для 38-й армии, для всей Красной Армии, неустанно накапливавшей новые силы для борьбы с врагом, для ее тыла, где весь советский народ ни на минуту не прекращал ковать оружие для победы.
Таково, на мой взгляд, значение боев, которые велись войсками Юго-Западного фронта в период, предшествовавший летнему наступлению противника.
Это, разумеется, не меняет того факта, что в самом начале указанного периода были допущены ошибки, приведшие к тяжелым потерям на барвенковском выступе в мае. Более того, следствием этих ошибок явилось и июньское отступление за р. Оскол. Ибо ослабленные в майских боях войска фронта смогли только отчасти сдерживать натиск превосходящих сил врага в ходе проводимых им частных операций и этим вынуждать его лишь к отсрочке осуществления основных наступательных планов.
Превосходство в силах и средствах, принадлежавшее противнику, явилось главным фактором, определившим исход июньских боев. Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую эту мысль примерами из боевого опыта 38-й армии.
Этот опыт показывает, что противник только там прорывал оборону войск армии, где он применял массированные атаки танков в тесном взаимодействии с авиацией и пехотой. Следовательно, нужны были средства отражения таких атак. Самыми эффективными средствами являлись противотанковая артиллерия, авиация и танки, особенно когда они закапывались в землю. Но их у нас было недостаточно: в танках и авиации противник имел двух-четырехкратное превосходство.
Танки и авиация являлись ударной силой наступавшего противника. Авиация концентрировалась на узких участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременной бомбежке боевые порядки пехоты и танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, дороги, мосты, переправы. Ему удавалось при помощи бомбежки расчищать путь для танков, подавлять на отдельных участках оборону 38-й армии и нарушать связь. Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действий артиллерии противника.
38-я армия имела лишь один авиаполк, а слабая 8-я воздушная армия не в силах была изменить обстановки в воздухе. Имеющаяся же зенитная артиллерия не могла надежно прикрыть действия наземных войск от воздушного противника. Эта проблема была наиболее острой в то время.
Что касается противотанковых средств, то, например, батальоны стрелковых полков, т. е. собственно пехота, имели только гранаты и бутылки с горючей смесью. В лучшем случае они могли получить из полка еще не более 9 противотанковых ружей (их было у нас очень мало - по 27 на стрелковый полк). Но применяя эти средства, батальон выходил победителем в борьбе лишь с несколькими танками. Против большого их количества он был бессилен.
При всей храбрости и самоотверженности воинов стрелковых дивизий в боях с превосходящими силами врага в июне 1942 г. основную тяжесть борьбы с танками противника вынесли на себе артиллерия и особенно танки. Как уже отмечалось, закопанные в землю танки отразили 10 июня вражеское наступление на купянском направлении. Это сделали 22-й танковый корпус, 133-я, 156-я и 168-я танковые бригады. Действуя под непрерывными ударами авиации противника, они с величайшей стойкостью отбили все атаки с фронта, не допустили обхода с флангов. С их помощью отразили натиск врага и правофланговые части 278-й стрелковой дивизии.
Хочется отметить и умелое руководство действиями этих бригад со стороны их командиров. Особенно хорошо проявили себя командиры 156-й и 133-й танковых бригад полковники Г. И. Соколов и Н. М. Бубнов. Полковник Соколов пал смертью храбрых в бою за Ново-Степановку.
Немало героических подвигов совершили танкисты в июньских боях к западу от р. Оскол. Чтобы дать представление о них, приведу несколько примеров, которые запомнились мне больше других.
Командир 2-го батальона 156-й танковой бригады старший лейтенант И. Ф. Селедцов не только руководил боем батальона, но и возглавил экипаж танка в составе старших сержантов А. П. Ивченко (механик-водитель), П. И. Смирягина (командир орудия) и Н. В. Шарого (радист-пулеметчик). В бою они подбили восемь танков и два орудия ПТО. Ими было уничтожено до роты солдат и офицеров противника.
Отважно действовал экипаж танка KB во главе с командиром роты лейтенантом Бороздиным в составе лейтенанта Н. Ф. Федорова, старшего механика-водителя старшины В. Е. Никулина, командира орудия старшины П. И. Шахова, младшего механика-водителя сержанта К. С. Пыжьянова. Экипаж уничтожил в боях четыре танка, два полевых орудия, две бронемашины, четыре пулеметные точки, три орудия ПТО и до взвода солдат и офицеров. Только когда заклинило башню, экипаж вывел машину из боя, сам отремонтировал ее.
11 июня во время наступления на Ново-Степановку механик-водитель 1-го батальона 3-й танковой бригады старший сержант С. Ф. Галузин на своем танке первым ворвался в эту деревню. Здесь он сначала раздавил вражеское противотанковое орудие с прислугой и 10 пехотинцами. Затем в непродолжительном бою экипаж танка пушечным и пулеметным огнем уничтожил минометную батарею, два противотанковых орудия и до 35 солдат противника. В ходе боя снарядом противника был пробит левый борт танка. Галузин получил тяжелые ранения в голову, руки и левую ногу. Лицо его было обожжено. И все же он вывел танк в безопасное место.
Наши танкисты совершали поистине чудеса храбрости в боях с врагом. Но, к сожалению, все шесть танковых бригад насчитывали всего лишь 194 танка, из них KB - 34, а Т-34 еще меньше -26. Остальные - легкие, не отвечавшие требованиям боя. Они имели слабые броню и вооружение. У противника же было 450-500 танков, или в два - два с половиной раза больше, чем у нас.
Вторая вражеская группировка насчитывала три пехотные дивизии с танками. Она изготовилась в районе Балаклеи. Отсюда ей предстояло нанести вспомогательный удар в направлении Савинцы, Кунье, т.е. также в полосе 38-й армии.
Для действий против 9-й армии предназначалась третья группировка. В нее входили три пехотные дивизии. К началу наступления они были сосредоточены южнее Изюма.
В дни, предшествовавшие этому удару врага, мы знали, что готовится новое наступление. Об этом свидетельствовали данные разведки, в особенности авиационной, и показания пленных. На основе этих сведений мы установили и направление главного удара, подготовляемого врагом.
Немецко-фашистское командование вновь пыталось ввести нас в заблуждение. Для этого усиленно демонстрировалось сосредоточение сил в районе Балаклеи. Но довольно скоро стало ясно, что здесь может быть нанесен лишь вспомогательный удар. Ведь уже было известно, что противник проявляет наибольший интерес к купянскому направлению. И именно на этом направлении, по данным разведки, концентрировалась крупнейшая из трех вражеских группировок.
Войска армии продолжали укреплять оборону. Ее фронт в это время проходил от населенного пункта Средний Бурлук на севере до Чепеля на юге. Иными словами, он тянулся сначала по правому берегу реки Большой Бурлук, потом уходил от него к Савинцам, пересекал Северный Донец и здесь заканчивался. Нами был создан и промежуточный рубеж обороны, расположенный на линии населенных пунктов Нижний Бурлук, Ново-Николаевка, Михайловка, Шевченково, Ново-Степановка. Несколько восточное находился купянский обвод, непосредственно прикрывавший город и переправы через р. Оскол. Начинался он севернее ст. Гусинка на железнодорожной линии Волчанок - Купянск. Далее обвод тянулся к югу, проходя в районе Самборовки, Комиссаровки, Березовки, Барановки.
Войска строили оборонительные рубежи, зарывались в землю, готовясь оказать упорное сопротивление врагу. Но надо сказать, что это лишь отчасти облегчало положение 38-й армии, резко ухудшившееся за последние дни.
Полоса армии увеличилась на 30-35 км, а состав войск уменьшился на две стрелковые дивизии: 277-я была выведена в резерв фронта, а 81-я передана 9-й армии. Кроме того, не были восполнены большие потери, которые армия понесла в боях 10-14 июня.
V
При столь неблагоприятных для армии условиях противник 22 июня 1942 г. в 4 часа 10 мин. снова перешел в наступление. Так начался второй год войны, мой 366-й день на фронте.
Стремясь разгромить наши войска, противник и на этот раз нанес удар с двух направлений: из района севернее железной дороги Купянск - Чугуев на юго-восток и из района г. Изюм на северо-восток и восток. Он планировал прорвать оборону, окружить и разгромить войска 38-й и 9-й армий между реками Северный Донец и Оскол (см. схему на стр. 258).
После часовой артиллерийской подготовки и мощных авиационных ударов главная группировка врага начала наступление в полосе 9-й гвардейской, 162-й стрелковых дивизий и 22-й мотострелковой бригады. На позиции этих трех соединений ринулась лавина пьяных, дико орущих гитлеровцев. Вместе с пехотой в атаку и большом числе шли танки. В воздух одна за другой поднимались группы фашистских самолетов. Они непрерывно бомбили боевые порядки, штабы и тылы 38-й армии.
Правофланговые соединения стойко отражали яростный натиск многократно превосходящих сил врага. В этих боях особенно отличились воины 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
Эта дивизия, преобразованная из 78-й стрелковой дивизии и руководимая генерал-майором А. П. Белобородовым, начала свой славный боевой путь на полях Подмосковья. Ее воины громили фашистские полчища у стен нашей столицы, а затем гнали их по заснеженным полям на запад. Немалая заслуга в высоких боевых качествах соединения принадлежала ее командиру. Коммунист, высокообразованный генерал, он уже в то время был примером личной дисциплинированности, собранности. Эти замечательные качества позволили ему сколотить многотысячный коллектив в первоклассный воинский организм, отвечающий всем требованиям современной войны. Дивизия доказала это осенью и зимой 1941 г. под Москвой и теперь, 22 июня 1942 г., вновь проявила себя с самой лучшей стороны.
Гвардейцев атаковали до двух пехотных дивизий с сотней танков. Наступление поддерживали массированные удары авиации. Однако врагу не удалось с ходу прорвать оборону. Встретив упорное сопротивление и стремясь сломить его, противник предпринимал многочисленные ожесточенные атаки. Ценою тяжелых потерь, буквально устилая свой путь трупами и подбитыми танками, наступающие к полудню смогли форсировать р. Большой Бурлук.
Это произошло в районе населенных пунктов Средний Бурлук, Денинка, Аркадьевка. Продолжая нести большие потери, противник рвался вперед. Но на восточном берегу реки ему удалось продвинуться не более чем на 1-4 км.
В этих боях гвардейцы показали пример беззаветного мужества. Весь день части дивизии стойко отражали натиск противника. Теснимые его превосходящими силами, они дрались за каждую пядь родной земли. Гвардейцы не раз предпринимали контратаки, нередко переходившие в рукопашные схватки. Наиболее успешно была проведена контратака на правом фланге дивизии. Командир соседнего (справа) 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор В. Д. Крюченкин направил сюда 6-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника М. К. Скубы. Совместно с этой бригадой правофланговый 22-й гвардейский стрелковый полк и осуществил контратаку в направлении Ивановки, Шевченко и Анновки.
Она имела полный успех. Гвардейцы отбросили за реку части двух полков 297-й пехотной дивизии, нанесли им большой урон, взяли пленных. В результате положение на правом фланге 9-й гвардейской дивизии было восстановлено.
Храбро сражались также воины 162-й стрелковой дивизии и 22-й мотострелковой бригады. Первая из них вместе с 168-й танковой бригадой почти семь часов самоотверженно сдерживала натиск врага. Она отражала одну за другой атаки фашистов, нанося им большой урон в живой силе и боевой технике. Не менее упорно держала на своем участке оборону соседняя 22-я мотострелковая бригада. Под воздействием массированных танковых атак, поддержанных беспрерывно налетавшей авиацией противника, она, как и сражавшаяся на этом участке фронта 156-я танковая бригада, начала отходить на следующий рубеж обороны. За этим последовал прорыв противника на стыке 162-й стрелковой дивизии и 168-й танковой бригады. Под его воздействием и они вынуждены были начать отход.
В результате ухудшилось положение и на участке 9-й гвардейской дивизии. Будучи к тому же крайне ослабленной в предыдущих боях, она не смогла удержать свои позиции; Кроме того, ее частям совместно с 13-й танковой бригадой подполковника И. Т. Клименчука не удалось контратакой отбросить противника в районе с. Ленинка. В целом все это вынудило генерал-майора Белобородова начать отвод дивизии. Гвардейцы отходили, ведя тяжелые сдерживающие бои с бешено рвущимся вперед противником.
Отмечу, что значительное превосходство в живой силе (в полтора раза) и еще большее в танках (в три-четыре раза) враг имел на всех этих направлениях. Наибольшим оно было, разумеется, на направлении главного удара - на правом фланге 38-й армии. Здесь против ослабленных двух стрелковых дивизий, одной мотострелковой и трех танковых бригад действовало семь дивизий врага - три пехотные, моторизованная и три танковые.
До заката солнца не утихали ожесточенные бои. Ценою тяжелых потерь враг к исходу дня оттеснил к востоку все правофланговые соединения армии.
Тяжелая обстановка сложилась в центре и на левом фланге армии. Здесь силы сторон также были неравны, противник обладал превосходством и в личном составе, и в вооружении. Тем не менее он встретил решительный отпор.
Показательны в этом отношении действия 278-й стрелковой дивизии. Ею командовал генерал-майор Д. П. Монахов. "Части дивизии, уничтожая живую силу противника и вынуждая его вводить в бой все новые и новые резервы, в течение всего дня оказывали упорное сопротивление, выдерживали чрезвычайно сильное воздействие авиации и танков, местами вели бои в окружении (был окружен 1-й батальон 851-го стрелкового полка и 2-й батальон 853-го стрелкового полка) и причинили противнику значительный урон, уничтожив 57 танков, 23 автомашины, 4 минометные батареи и отдельно 56 минометов, 18 орудий, истребив около 5000 солдат и офицеров. Даже с наступлением темноты, под проливным дождем на участке 855-го стрелкового полка продолжался бой. Первый батальон, перейдя в контратаку, штыками переколол свыше 500 человек вражеской пехоты и удержал свои позиции"{80}.
К исходу дня, однако, стало очевидно, что своим наступлением на Купянск и к переправам через р. Оскол противник угрожал перерезать пути отхода 278-й, левофланговым 199-й и 304-й стрелковым дивизиям. Поэтому командующий фронтом после моего доклада разрешил отвести их на промежуточный рубеж обороны.
Еще более трудным был для нас следующий день.
Ранним утром 23 июня противник возобновил наступление, нанося удары на Купянск, Староверовку и Волосскую Балаклею. На левом фланге 9-й гвардейской стрелковой дивизии, которая с боями отходила в северо-восточном направлении, он прорвался к ст. Гусинка и овладел ею. В обороне армии образовалась брешь: был оголен правый фланг 1-й истребительной дивизии, оборонявшейся на купянском обводе.
Одновременно враг силами до трех пехотных полков с танками начал обходить с севера и юга с. Самборовку, куда отошла 22-я мотострелковая бригада. А она к этому времени понесла большие потери и не могла сдержать натиск превосходящих сил противника. Поэтому бригада получила распоряжение на отход за р. Оскол. Вечером было приказано отойти туда же 162-й и 242-й стрелковым дивизиям. Перед этим первая из них частью сил вела весь день 23 июня ожесточенный бой с противником в районе Новониколаевки. На вторую же, оборонявшуюся на рубеже Староверовка, разъезд Щенячье, высота 187, обрушили удар до двух пехотных дивизий противника с большим количеством танков. Наступление и здесь поддерживалось массированными воздушными бомбардировками.
В условиях, когда вражеские войска обошли оба фланга 242-й стрелковой дивизии (командир полковник А. М. Кашкин), ее воины не отступили ни на шаг. В этом многочасовом бою они стояли насмерть. И только по моему приказу отошли за р. Оскол.
Что касается 199, 278-й и 304-й стрелковых дивизий, то приказ об отходе на промежуточный рубеж они получили с большим опозданием - в ночь на 23 июня. Поэтому отход был начат лишь утром и, конечно, проходил под воздействием авиации и авангардных частей противника. Задержка привела к тому, что три дивизии только к 16 часам достигли предусмотренного рубежа Березовка Барановка - Сподобовка - Безмятежное - Чизвин - Александровна.
Но уже три часа спустя враг 80-100 танками занял Бугаевку. Другая его группа, наступавшая из районов Савинцы и Изюм, одновременно вышла к населенному пункту Чистоводовка. Этим была создана угроза окружения 278, 199-й и 304-й дивизий. Избежать ее можно было только отходом на восточный берег реки Оскол. Такой приказ и получили все три дивизии.
Таким образом, к исходу дня 23 июня распоряжение на отход за р. Оскол не получила лишь 1-я истребительная дивизия, входившая в состав армии. Ей, а также вновь переданной в 38-ю армию из фронтового резерва 277-й стрелковой дивизии была поставлена задача обеспечить отвод войск.
Обе дивизии с честью выполнили приказ. Сдерживая яростный натиск врага на купянском оборонительном обводе, они обеспечили отвод войск правого фланга армии за реку, но удержать Купянск в своих руках не смогли. Наступая многократно превосходящими силами, причем в воздухе все время висела его авиация, противник утром 24 июня прорвался в город. Весь день шли ожесточенные уличные бод. Однако к 18 часам обе дивизии вынуждены были оставить город и переправиться на левый берег реки Оскол.
К этому времени туда добрались и левофланговые дивизии. На их долю выпали наибольшие трудности при переправе через реку. Части этих дивизий в условиях угрозы окружения отходили разрозненно. Лишь некоторые из них затемно успели переправиться беспрепятственно. Остальные же достигли реки, когда уже рассвело. Они застали разрушенные бомбежкой переправы. Попытались их восстановить. Но это оказалось невозможно, так как вражеская авиация тут же уничтожала наведенные переправы. Оставалось одно: под непрерывными ударами с воздуха вплавь и на подручных средствах добираться на левый берег. Вполне понятно, что при этом все три дивизии потеряли значительную часть тяжелого вооружения.
Переправившись через р. Оскол, войска армии заняли оборону. Последовавшие за этим попытки противника захватить плацдармы на восточном берегу не имели успеха. Наши части успешно отбивали все атаки. Получив отпор, немецко-фашистское командование к 26 июня прекратило активные действия в полосе 38-й армии.
VI
Перебирая в памяти ход боев, происходивших 22-26 июня 1942 г. западнее р. Оскол, я попробовал сопоставить свои воспоминания с документами и свидетельствами противника. Это дало очень интересный результат, о котором мне хотелось бы здесь рассказать. Тем более, что он опровергает измышления некоторых западных историков и мемуаристов, утверждающих ныне, будто в период, о котором здесь идет речь, развитие военных действий шло по планам немецко-фашистского командования.
Факты показывают, что это было не так.
Напомню, что фактор времени являлся тогда чрезвычайно важным для гитлеровского командования, подготовлявшего летнее наступление на юге. Оно должно было начаться, согласно директиве No 41, как только "позволят условия погоды и местности". А так как речь идет о южной части Советского Союза, то можно считать, что условия погоды и местности не препятствовали началу наступления даже в мае.
Но ни в мае, ни в течение большей части июня враг не смог начать свое летнее наступление. Ибо, помимо наличия перечисленных условий, а также готовности войск, нужны были и хорошие исходные позиции.
Первое крупное мероприятие по улучшению исходного положения было осуществлено немецко-фашистским командованием в мае. Имеется в виду операция "Фридерикус I", о которой говорилось в предыдущей главе. В ходе ее противнику удалось достичь определенных тактических успехов, нанести большой урон войскам Юго-Западного направления и ликвидировать барвенковский выступ. Но в части улучшения исходных позиций для главного наступления эта операция не оправдала всех возлагавшихся на нее надежд.
Тогда была подготовлена и осуществлена 6-й немецкой армией операция "Вильгельм". Когда же и ее итоги оказались незначительными, немецко-фашистское командование вынуждено было провести третью частную операцию - "Фридерикус II", причем уже силами 6-й и 1-й танковой армий. Но и теперь конечная цель операции не была достигнута.
Какова была эта цель? Ф. Паулюс охарактеризовал ее следующим образом:
"... г) Наступление 1-й танковой армии и 6-й армии на Купянск - операция "Фридерикус II" с 22 по 26 июня.
Цель этого наступления заключалась в том, чтобы, достигнув р. Оскол и захватив плацдарм на ее восточном берегу, улучшить исходное положение для наступления:
1) На северном фланге 6-й армии-для наступления 40-го танкового корпуса на северо-восток в направлении южнее Воронежа (совместно с 4-й танковой армией, наступающей с северо-запада на Воронеж);
2) Для предстоящего наступления 1-й танковой армии из района Купянск на восток и юго-восток..."{81}
Сопоставление этих намерений с ходом событий, описанным выше, показывает, что основная цель операции "Фридерикус II" - захват плацдармов на восточном берегу реки Оскол - не была достигнута. И помешала тому стойкость советских войск в обороне, перечеркнувшая расчеты немецко-фашистского командования.
Надо сказать и о другой недостигнутой цели операции "Фридерикус II", как, впрочем, и предшествующей ("Вильгельм"). Она состояла, по словам того же Паулюса, в том, чтобы в ходе этих операций "уничтожить как можно больше русских войск". Выполнить эту задачу врагу не удалось. Конечно, 38-я армия понесла немалые потери в боях 10-14 и особенно 22-26 июня. Но, несмотря на ожесточенный характер боев, происходивших между Северным Донцом и Осколом, она сохранила свои основные силы, которые и заняли оборону на новых рубежах.
Эхо описываемых упорных боев долетело до начальника штаба сухопутных сил гитлеровской Германии генерал-полковника Гальдера. В своем дневнике он записал: "Второй год войны против Советского Союза. 22. 6. 42 г. ...Наступательная операция "Фридерикус II" (Изюм, Купянск) благодаря внезапности вначале развивалась успешно, но впоследствии замедлилась из-за ожесточенного сопротивления к западу от Купянска"{82}.
Как уже отмечено, в операции "Фридерикус II" участвовали 6-я полевая и 1-я танковая армии. Располагая огромным превосходством в силах и средствах, фашисты упорно стремились окружить и уничтожить наши войска. Тем не менее ни одно соединение 38-й армии не попало во вражеское кольцо. Это следует отнести за счет возросшего воинского мастерства наших бойцов, командиров и политработников.
Однако необходимо констатировать не только срыв основных замыслов каждой из трех упомянутых операций в деле улучшения исходных позиций. Есть и другое немаловажное обстоятельство. Оно заключается в том, что на подготовку и проведение этих частных операций на сравнительно небольшом участке фронта немецко-фашистское командование вынуждено было потратить в общей сложности почти полтора месяца - с 13 мая (начало подготовки к операции "Фридерикус I") по 26 июня (окончание операции "Фридерикус II").
Интересно, что из этих 45 дней на проведение операций ушло 22 дня, а на их подготовку - 23. Мы не случайно отмечаем этот факт. Дело в том, что в боях на барвенковском выступе 6-я немецкая армия и танковая группа Клейста понесли такие крупные потери, что им потребовалось 12 дней на пополнение и довооружение, прежде чем они смогли начать операцию "Вильгельм".
Это еще одно свидетельство мужества и героизма бойцов, командиров и политработников войск Юго-Западного направления: они и в окружении наносили врагу мощные удары.
Операция "Вильгельм" также дорого обошлась противнику. Только через 7 дней после ее окончания 6-я немецкая армия смогла вместе с 1-й танковой армией вновь начать наступление. Еще большие потери понес противник в операции "Фридерикус II". С 22 по 26 июня только воины 38-й армии уничтожили тысячи фашистских солдат и офицеров, 218 вражеских танков, большое число орудий, пулеметов и минометов и сбили пять самолетов.
Таким образом, в частных операциях противник нес чувствительные потери в живой силе, технике и, как уже отмечено, во времени. Последнее и привело к тому, что начало основной операции фашистских войск в 1942 г. было оттянуто до конца июня. А это, надо сказать, был предельный срок для развертывания боевых действий в широких масштабах соответственно замыслам немецко-фашистского командования.
Нет смысла гадать о том, что выиграл бы противник, начав свое летнее наступление, скажем, на месяц раньше. Но есть все основания сказать, что каждый потерянный им день очень многое значил для 38-й армии, для всей Красной Армии, неустанно накапливавшей новые силы для борьбы с врагом, для ее тыла, где весь советский народ ни на минуту не прекращал ковать оружие для победы.
Таково, на мой взгляд, значение боев, которые велись войсками Юго-Западного фронта в период, предшествовавший летнему наступлению противника.
Это, разумеется, не меняет того факта, что в самом начале указанного периода были допущены ошибки, приведшие к тяжелым потерям на барвенковском выступе в мае. Более того, следствием этих ошибок явилось и июньское отступление за р. Оскол. Ибо ослабленные в майских боях войска фронта смогли только отчасти сдерживать натиск превосходящих сил врага в ходе проводимых им частных операций и этим вынуждать его лишь к отсрочке осуществления основных наступательных планов.
Превосходство в силах и средствах, принадлежавшее противнику, явилось главным фактором, определившим исход июньских боев. Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую эту мысль примерами из боевого опыта 38-й армии.
Этот опыт показывает, что противник только там прорывал оборону войск армии, где он применял массированные атаки танков в тесном взаимодействии с авиацией и пехотой. Следовательно, нужны были средства отражения таких атак. Самыми эффективными средствами являлись противотанковая артиллерия, авиация и танки, особенно когда они закапывались в землю. Но их у нас было недостаточно: в танках и авиации противник имел двух-четырехкратное превосходство.
Танки и авиация являлись ударной силой наступавшего противника. Авиация концентрировалась на узких участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременной бомбежке боевые порядки пехоты и танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, дороги, мосты, переправы. Ему удавалось при помощи бомбежки расчищать путь для танков, подавлять на отдельных участках оборону 38-й армии и нарушать связь. Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действий артиллерии противника.
38-я армия имела лишь один авиаполк, а слабая 8-я воздушная армия не в силах была изменить обстановки в воздухе. Имеющаяся же зенитная артиллерия не могла надежно прикрыть действия наземных войск от воздушного противника. Эта проблема была наиболее острой в то время.
Что касается противотанковых средств, то, например, батальоны стрелковых полков, т. е. собственно пехота, имели только гранаты и бутылки с горючей смесью. В лучшем случае они могли получить из полка еще не более 9 противотанковых ружей (их было у нас очень мало - по 27 на стрелковый полк). Но применяя эти средства, батальон выходил победителем в борьбе лишь с несколькими танками. Против большого их количества он был бессилен.
При всей храбрости и самоотверженности воинов стрелковых дивизий в боях с превосходящими силами врага в июне 1942 г. основную тяжесть борьбы с танками противника вынесли на себе артиллерия и особенно танки. Как уже отмечалось, закопанные в землю танки отразили 10 июня вражеское наступление на купянском направлении. Это сделали 22-й танковый корпус, 133-я, 156-я и 168-я танковые бригады. Действуя под непрерывными ударами авиации противника, они с величайшей стойкостью отбили все атаки с фронта, не допустили обхода с флангов. С их помощью отразили натиск врага и правофланговые части 278-й стрелковой дивизии.
Хочется отметить и умелое руководство действиями этих бригад со стороны их командиров. Особенно хорошо проявили себя командиры 156-й и 133-й танковых бригад полковники Г. И. Соколов и Н. М. Бубнов. Полковник Соколов пал смертью храбрых в бою за Ново-Степановку.
Немало героических подвигов совершили танкисты в июньских боях к западу от р. Оскол. Чтобы дать представление о них, приведу несколько примеров, которые запомнились мне больше других.
Командир 2-го батальона 156-й танковой бригады старший лейтенант И. Ф. Селедцов не только руководил боем батальона, но и возглавил экипаж танка в составе старших сержантов А. П. Ивченко (механик-водитель), П. И. Смирягина (командир орудия) и Н. В. Шарого (радист-пулеметчик). В бою они подбили восемь танков и два орудия ПТО. Ими было уничтожено до роты солдат и офицеров противника.
Отважно действовал экипаж танка KB во главе с командиром роты лейтенантом Бороздиным в составе лейтенанта Н. Ф. Федорова, старшего механика-водителя старшины В. Е. Никулина, командира орудия старшины П. И. Шахова, младшего механика-водителя сержанта К. С. Пыжьянова. Экипаж уничтожил в боях четыре танка, два полевых орудия, две бронемашины, четыре пулеметные точки, три орудия ПТО и до взвода солдат и офицеров. Только когда заклинило башню, экипаж вывел машину из боя, сам отремонтировал ее.
11 июня во время наступления на Ново-Степановку механик-водитель 1-го батальона 3-й танковой бригады старший сержант С. Ф. Галузин на своем танке первым ворвался в эту деревню. Здесь он сначала раздавил вражеское противотанковое орудие с прислугой и 10 пехотинцами. Затем в непродолжительном бою экипаж танка пушечным и пулеметным огнем уничтожил минометную батарею, два противотанковых орудия и до 35 солдат противника. В ходе боя снарядом противника был пробит левый борт танка. Галузин получил тяжелые ранения в голову, руки и левую ногу. Лицо его было обожжено. И все же он вывел танк в безопасное место.
Наши танкисты совершали поистине чудеса храбрости в боях с врагом. Но, к сожалению, все шесть танковых бригад насчитывали всего лишь 194 танка, из них KB - 34, а Т-34 еще меньше -26. Остальные - легкие, не отвечавшие требованиям боя. Они имели слабые броню и вооружение. У противника же было 450-500 танков, или в два - два с половиной раза больше, чем у нас.