Сергей Москвин
Активная мишень

Часть I
ВЗГЛЯД ВОЛЧИЦЫ

   «Братья-мусульмане! Если мы сейчас не изгоним российских собак со своей территории, то можем потерять наш народ навсегда, как это случилось в других республиках, где побывали эти русские… Мы решили идти путем джихада, и перед нами два пути: или победа, или шахадат».
Из обращения «Центрального фронта освобождения» – нелегальной ваххабитской организации, существовавшей на территории Чечни и Дагестана

1. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ

   Гостиница «Центральная», Грозный, 1 августа, 09.15
   Гостиничный буфет, язык не поворачивался назвать его рестораном, выглядел вынырнувшим или перенесенным в современную действительность из давно ушедших в прошлое советских времен. Линейная раздача, заканчивающаяся кассой, отделяла кухню от обеденного зала. Вдоль раздачи, передвигая по ней пластиковые подносы, двигались пришедшие на завтрак немногочисленные постояльцы гостиницы, большинство из которых составляли российские и иностранные журналисты. Последних, впрочем, было явное меньшинство. За два дня своего проживания в гостинице Мадина встретила только трех иностранных корреспондентов. Судя по выговору, англичан или ирландцев: двух отпустивших смешные бородки субтильных мужчин и одну растрепанную женщину в круглых жабьих очках. Иностранцы держались вместе. Свободное время мужчины коротали в гостиничном холле, потягивая баночное импортное пиво и обмениваясь пустыми репликами. В то время как их не в меру энергичная спутница то и дело пыталась завязать знакомство со своими российскими коллегами. Как определила Мадина, наблюдая за иностранкой, ею двигал чисто профессиональный интерес. Она упорно пыталась выудить у проживающих в гостинице российских журналистов какую-нибудь сенсацию. В первый же вечер, заметив новое лицо, она пристала с расспросами к Мадине. Но та в ответ на все вопросы англичанки лишь смущенно хлопала глазами, и падкая на сенсации иностранка быстро отстала от нее, продолжив поиски более разговорчивого источника информации. Но, судя по ее недовольному лицу к концу вечера, никто из журналистов так и не рассказал ей ничего сенсационного. Мадина их хорошо понимала. Начавшаяся с ввода российских войск в 1999 году война в Чечне продолжалась, несмотря на все заверения президента, правительства и военных, обещавших в кратчайшие сроки покончить с боевиками. За годы войны население России настолько привыкло к ней, что сообщения об очередном теракте или успешной операции федеральных сил уже не будоражили сознание российского обывателя. Да и сами журналисты уже давно не относились к своим чеченским командировкам как к возможности сделать сенсационный репортаж и воспринимали их как рискованную и опасную повинность. Предстоящие выборы главы Чеченской Республики, согласно принятой на республиканском референдуме конституции, казалось бы, должны были вновь пробудить у обывателей интерес к событиям в Чечне. Но и этого не произошло. Во всяком случае, освещением хода подготовки заявленных демократических выборов президента республики занимались лишь несколько корреспондентов федеральных информационных агентств и телеканалов, да столько же представителей СМИ из южных областей России и северокавказских республик. Телевизионная группа из Великобритании или Ирландии представляла собой редкое исключение…
   Мадина прошла вдоль раздачи, поставив на свой поднос блюдце с политым сметаной творогом, тарелку с двумя ломтями бараньего окорока, сдобренного зеленью, добавив к ним половинку свежеиспеченного лаваша, и две чашки кофе. Она всегда отличалась отменным аппетитом, на котором совершенно не сказывались ни душевное волнение, ни нервное напряжение. В отличие от двух своих братьев, она никогда и не была особенно эмоциональной, а уже выйдя замуж, по методике мужа научилась полностью контролировать свои эмоции. Расплатившись, Мадина прошла к свободному столику и принялась за еду. В городских кафе можно было позавтракать куда сытнее и за гораздо меньшие деньги. По этой причине большинство работающих в Грозном журналистов предпочитали завтракать, обедать и ужинать в городе. Но Мадина, появившаяся в городе лишь два дня назад, как все новички, завтракала в гостинице.
   Доев до последней крошки творог, она подвинула к себе тарелку с бараниной, разорвала на две части кусок лаваша и, положив на одну из половинок кусок окорока, вонзила в копченое мясо свои ровные крепкие зубы. Еще когда она была не официальной женой, а всего лишь любовницей, Мадина со своим будущим мужем посетила немало супердорогих ресторанов Европы и Ближнего Востока, но не потеряла любви к простой и сытной пище. Как же сейчас казались призрачно далекими столики с плавающими свечами пятизвездочного ресторана в Ницце или открытая терраса не менее дорогого рыбного ресторана в Стамбуле, откуда открывался изумительный вид на манящие огни Босфора. Она лишилась всего этого в одночасье. Но не навсегда! В этом Мадина была совершенно уверена. Двери пятизвездочных ресторанов и президентских апартаментов еще распахнутся перед ней. И она еще ослепит неизменно улыбающихся почтительных портье и метрдотелей сиянием своих бриллиантов. Вновь будут сновать вокруг нее расторопные горничные и услужливые официанты, а швейцары в расшитых ливреях будут подавать ей невесомые меховые манто.
   Мадина с усмешкой взглянула на свою руку, на безымянном пальце которой сидело потускневшее серебряное кольцо с нашлепкой из бирюзы. Это кольцо, как и дешевый ситцевый костюм с широкой мешковатой юбкой, вызывали у нее отвращение. Но за матовой поверхностью бирюзы Мадина видела сияние десятикаратного бриллианта амстердамской огранки. А простой ситцевый костюм журналистки в ее воображении превращался в изысканный вечерний туалет светской дамы от всемирно известного кутюрье. И неважно, что сейчас она с оглядкой тратит каждый доллар. Когда она вновь соединится с мужем, у нее опять будет все. Все, к чему она привыкла. И неважно, что одни называют ее мужа богом, а другие дьяволом. Главное, что он имеет власть над людьми. А власть над людьми во все времена и повелителями, и рабами ценилась больше любых сокровищ. И Мадина как никто другой знает и понимает это. Богатство само по себе никогда не привлекало ее. Она жаждала той неограниченной власти, которой обладал ее муж. Мадина отдавала себе отчет, что в организации, которой управляет ее супруг, в силу исламского менталитета, ей никогда не занять высокого положения, но она упорно к этому стремилась и в конце концов переломила укоренившееся мнение о роли супруги. Рядовые члены не признали ее равной своим лидерам. Но она стала глашатаем воли одного из них. От имени мужа Мадина могла отдать его последователям любой приказ, зная, что те беспрекословно выполнят его. И пока ее муж оставался во главе организации, она могла повелевать его людьми. Правда, сейчас он лишен этой возможности. Но как только он окажется на свободе, то, вопреки козням своих многочисленных врагов, вновь объединит вокруг себя тысячи преданных сторонников. И тогда все станет по-прежнему. Только она уже не будет просто супругой вождя, она станет ближайшим соратником, добывшим ему свободу.
   Отправив в рот последний кусок окорока, Мадина выпила кофе и встала из-за столика. До начала пресс-конференции оставалось чуть более часа, и нужно было спешить. Из буфета Мадина вернулась в свой гостиничный номер. Заранее собранная сумка лежала на письменном столе. Она повесила сумку на плечо и, прежде чем выйти из номера, еще раз осмотрела его. Небрежно брошенный на кровать журнал, оставленный на тумбочке ежедневник с вложенной в него авторучкой, внутри тумбочки несколько флаконов дешевой косметики, в шкафу плащ и чемодан с бельем, а в ванной комнате мыльница с куском мыла, паста и зубная щетка – все то, что оставляет живущая в гостинице женщина, когда собирается туда еще вернуться. Убедившись, что все вещи находятся на своих обычных местах, Мадина покинула номер.
   Когда она спустилась в холл, там уже толклись в ожидании автобуса собравшиеся на пресс-конференцию журналисты. Со стороны входных дверей на них с интересом взирали трое охраняющих вход в гостиницу постовых милиционеров. Практически все проживающие в гостинице журналисты, за исключением Мадины, успели взять у них интервью. Милиционеры откровенно разглядывали приглянувшихся им журналисток. Они просто не могли пропустить появление молодой статной брюнетки с плотно уложенными на затылке волосами, открывающими ее точеную шею. И едва Мадина вышла в холл, взгляды всех трех постовых тут же переключились на нее. Их внимание Мадину совершенно не волновало. Куда больше ее занимали возможные расспросы коллег, поэтому, чтобы избежать разговоров с ними, Мадина поспешно извлекла из своей сумки пухлый органайзер и сделала вид, что сосредоточенно читает сделанную ранее запись.
   Заказанный администрацией Чечни автобус подъехал ко входу в гостиницу через несколько минут. В гостиничный холл в сопровождении двух военных вошел хорошо знакомый журналистам руководитель пресс-службы чеченского правительства и предложил всем направляющимся на пресс-конференцию проследовать в автобус. Мадина спрятала органайзер обратно в сумку и вместе с остальными журналистами направилась к выходу. Руководитель пресс-службы и сопровождавшие его военные вернулись в подъехавший вместе с автобусом армейский «УАЗ», и автоколонна, которую замыкал БТР с расположившимися на его броне автоматчиками, двинулась к комплексу зданий республиканской администрации.
   Сопровождавший колонну бронетранспортер остался на блокпосту, и к зданию пресс-центра проследовали только «УАЗ» с представителями военной и гражданской администрации и автобус с журналистами. Здесь уже стояли несколько машин телевизионных бригад, которые, пользуясь наличием собственного автотранспорта, подъехали раньше, чтобы заранее и без всякой спешки установить в зале осветительную и съемочную аппаратуру. Распорядившись, чтобы и остальные журналисты тоже проходили в зал, руководитель пресс-службы сразу куда-то исчез, очевидно, чтобы дать последние распоряжения относительно предстоящей пресс-конференции.
   Мадина с сумкой на плече вышла из автобуса и направилась к трехэтажному зданию пресс-центра. Кто-то из руководителей контртеррористической операции посчитал, что если разместить все службы республиканской администрации в отдельных зданиях, то это снизит общее число жертв в случае возможных терактов. Мадина к этому мнению относилась весьма скептически, но оспаривать его не собиралась.
   Перед входом в пресс-центр стояли два милиционера из недавно созданной чеченской милиции. Наверное, по замыслу командования, они должны были выискивать возможных террористов, но, как определила Мадина, они, как и их коллеги в гостинице, просто разглядывали симпатичных женщин.
   И без того тесный холл пресс-центра перегораживал ряд письменных столов, поставленных в торец к друг другу. Между столами были оставлены два узких прохода, через которые можно было протиснуться лишь по одному. У проходов дежурили еще четверо милиционеров в отвратительной Мадине серой мышиной форме. Прежде чем миновать холл, журналисты по очереди показывали милиционерам содержимое своих кофров и сумок, и те начинали копаться в них. «Тупые необразованные парни, безумно счастливые оттого, что им удалось наняться на эту работу, и сейчас упивающиеся своей властью, которую они не заслужили, а всего лишь получили в придачу к казенной мышиной форме», – с неприязнью думала Мадина о чеченских милиционерах. Когда подошла ее очередь, она тоже сняла с плеча сумку и положила ее на стол перед ближайшим стражем. Тот запустил внутрь сумки руки, вынул оттуда органайзер, который Мадина листала в гостиничном холле, небрежно перелистал страницы и засунул обратно. Затем на свет появились распечатанная пачка сигарет, зажигалка, блокнот меньшего формата, пара шариковых авторучек и диктофон с микрокассетой. Все это милиционер запихнул обратно в сумку и возвратил ее Мадине:
   – Можете проходить.
   Но по другую сторону импровизированного барьера ей заступил дорогу мужчина, уже не чеченец, а славянин, в темном костюме, с оперативной подмышечной кобурой под пиджаком.
   – Пожалуйста, вашу аккредитацию, – обратился он к журналистке.
   Мадина извлекла из кармашка сумки аккредитационную карточку и протянула ее очередному стражу. Он быстро, но достаточно внимательно рассмотрел карточку, являющуюся одновременно пропуском в пресс-центр, не забыв сличить фотографию, после чего взял в руки портативный металлодетектор и провел им вдоль туловища журналистки. Мадина усмехнулась: «Значит, российские спецслужбы не так уж доверяют недавно сформированной чеченской милиции, раз их офицеры сами осуществляют проверку».
   – Можете проходить, – объявил ей мужчина с металлодетектором и шагнул к другому журналисту.
   Все с той же ехидной усмешкой Мадина вошла в зал. Центральные места в первых рядах уже были заняты, и Мадина опустилась на одно из крайних сидений во втором ряду. Со своего места она видела сцену под углом, зато оно находилось ближе к выходу. На сцене стоял стол для заседаний, на котором более расторопные журналисты с теле– и радиоканалов уже установили свои микрофоны. Между сценой и первым рядом кресел телевизионные операторы поставили свои камеры и сейчас то и дело примерялись к ним. Никакой охраны в зале не было. Очевидно, организаторы пресс-конференции удовлетворились проверкой аккредитации и обыском приглашенных журналистов.
   Постепенно все ехавшие вместе с Мадиной журналисты заняли места в зрительном зале, но организаторы встречи все чего-то медлили. Мадине страшно хотелось курить, но она сдерживала себя. Но вот наконец перед журналистами вновь появился руководитель пресс-службы правительства Чечни. Следом за ним из той же боковой двери вышел молодой широкоплечий мужчина. Мадина сразу узнала его. Именно он обыскивал ее в холле пресс-центра с помощью металлодетектора. Сейчас в его руках уже не было этого прибора, но оперативная кобура с пистолетом осталась при нем, о чем наглядно свидетельствовал слегка оттопыривающийся пиджак с левой стороны груди. Еще двое сотрудников российской службы охраны вошли в зал из холла и встали у дверей обоих выходов. И лишь затем в зале появилась охраняемая ими персона. Зампредседателя Центральной избирательной комиссии России вышел из той же боковой двери, откуда за несколько секунд до него появились руководитель пресс-службы чеченского правительства и один из охранников. Совершающего поездку по Чечне заместителя Председателя ЦИК на пресс-конференцию сопровождали председатель избиркома Чечни и еще двое незнакомых Мадине чиновников чеченского правительства. Все четверо вслед за руководителем пресс-службы поднялись на сцену и расселись за столом для заседаний, а оставшийся стоять руководитель пресс-службы обратился к собравшимся в зале журналистам:
   – Уважаемые коллеги…
   Мадина усмехнулась, услышав столь демократичное обращение из его уст, но сейчас же изобразила на своем лице пристальное внимание. А руководитель пресс-службы тем временем продолжал:
   – Мы начинаем пресс-конференцию по итогам посещения заместителем Председателя Центральной избирательной комиссии России Ильей Алексеевичем Загайновым нашей республики, в процессе которого он ознакомился с ходом подготовки к выборам президента Чечни. Слово Илье Алексеевичу.
   Руководитель пресс-службы подобострастно кивнул в сторону зампредседателя ЦИК и занял предназначенное ему свободное место за выставленным на сцену столом. В зрительном зале операторы прильнули к окулярам своих телекамер, защелкали затворы фотоаппаратов, остальные журналисты вооружились авторучками и диктофонами. Мадина тоже достала из сумки диктофон и, включив его, направила на сцену. Загайнов говорил долго и быстро, в чем, безусловно, старался подражать своему начальнику, причем не столько о ходе подготовки к предстоящим выборам, сколько о нормализации обстановки в Чечне, чему, по его словам, он стал свидетелем. Он охотно позировал теле– и фотокамерам, принимая те или иные выразительные позы, которые, очевидно, должны были убедить журналистов в искренности его слов. Мадина не особенно вслушивалась в его речь, предоставив записывать ее диктофону. После спецпредставителя ЦИК перед журналистами выступил председатель местной избирательной комиссии. Его выступление целиком было посвящено ходу подготовки выборной кампании, но было озвучено таким сухим и канцелярским языком, что большинство журналистов, как заметила Мадина, откровенно заскучали. Тем не менее руководитель пресс-службы поблагодарил обоих ораторов за интересные и содержательные выступления и, вновь обратившись к журналистам, сказал:
   – А сейчас прошу ваши вопросы.
   Над первыми рядами зрительного зала, где расположились журналисты, взметнулись несколько рук, но руководитель пресс-службы, безошибочно выбрав, предоставил право задать первые вопросы корреспондентам федеральных СМИ. Мадина неприязненно скривилась: «Насколько же они все жалки в своем заискивании перед Москвой».
   – ОРТ, Первый канал…
   – Радио России…
   – Газета «Известия»…
   – Канал НТВ…
   – «Независимая газета»…
   – Государственная телерадиокомпания Чечни…
   Прозвучавшее название подсказало Мадине, что очередь задавать свои вопросы наконец дошла и до корреспондентов региональных информационных агентств. Ее очередь! Зампредседателя ЦИК, местные чиновники и, главное, охрана должны ее запомнить, поэтому она обязана задать свой вопрос, а лучше два. Интересно, нашли ли уже Оксану? Скорее всего, нет. Но если и да, это ее не остановит. Мадина подняла руку, и когда на нее обратил внимание ведущий пресс-конференцию руководитель пресс-службы, решительно встала с кресла.
   – Газета «Вестник Ставрополья», – представилась она и, обратившись к Загайнову, спросила: – Илья Алексеевич, можно ли надеяться, что после выборов президента республики в Чечне наконец восторжествуют спокойствие и правопорядок?
   Вопрос явно пришелся Загайнову по вкусу, потому что он тут же выдал длинную тираду, которую закончил словами:
   – Выборы – это возможность волеизъявления, данная всему народу Чечни. Поэтому они, безусловно, будут способствовать утверждению законности и правопорядка!
   Удовлетворенная Мадина села на свое место. Во время ответа Загайнова она стояла перед ним, а он все это время смотрел на нее и, конечно же, запомнил ее, не мог не запомнить. Значит, не удивится и не прикажет охране прогнать ее, если она подойдет к нему после пресс-конференции. Почувствовав, что пресс-конференция подходит к концу, Мадина на всякий случай вновь подняла руку, но руководитель пресс-службы, следящий за регламентом встречи с журналистами, остановил ее:
   – Товарищи журналисты, у Ильи Алексеевича очень плотный график, поэтому остальные вопросы вы сможете задать ему в другой раз.
   – У нас еще будет повод пообщаться, – добавил от себя Загайнов и, встав из-за стола, направился к выходу.
   Он вновь скрылся в боковой двери, откуда вошел в зрительный зал, а все три охранника, до этого контролировавшие выходы из зала, сейчас же последовали за ним. Журналисты тоже поднялись со своих мест. Теле– и звукооператоры принялись разбирать установленную в зале аппаратуру и сматывать шнуры и кабели, а Мадина поспешно сунула в сумку свой диктофон и одна из первых вышла из зрительного зала. Чеченские милиционеры все так же дежурили в холле пресс-центра, но на выходящих после пресс-конференции журналистов уже не обращали внимания. Никем не остановленная Мадина беспрепятственно покинула пресс-центр и оказалась на улице. Автобус, на котором добирались проживающие в гостинице журналисты, стоял на прежнем месте, но Мадину он не интересовал. Она обогнула здание и подошла к дверям служебного входа. Напротив дверей стоял внедорожник «Тойота-Лэндкрузер» и две черные «Волги». Чуть в стороне от них приткнулся грязно-желтый микроавтобус с буквами «TV» на борту. Мадина удовлетворенно перевела дыхание: ее помощники уже на месте. К немалому удивлению Ма-дины, вслед за ней к служебному входу пресс-центра стали подходить и другие журналисты, побывавшие на пресс-конференции, в основном фотокорреспонденты, которые, видимо, хотели сделать снимки и на улице. Трое вооруженных автоматами омоновцев в камуфляже, куривших в отдалении, обернулись на звук шагов и голоса, но, узнав в подошедших журналистов, продолжили свое занятие.
   Почувствовав прикосновение к своему локтю, Мадина обернулась и увидела Руслана. Он заметно нервничал, хотя и старался это скрыть. Мадина приняла от Руслана пухлую кожаную папку, которую тут же сунула в свою расстегнутую сумку, и одобряюще улыбнулась ему. Она знала, что нравится Руслану. В первую их встречу он так и пожирал ее глазами. А ведь она старше его, как минимум, лет на десять, но по-прежнему хороша собой, раз вызвала неуемное желание у двадцатилетнего мальчишки. В ответ на обещающий взгляд Мадины Руслан тоже расплылся в довольной улыбке и даже попытался перехватить ее пальцы, когда она прятала папку в сумку. Но Мадина шлепнула его по руке и указала взглядом в сторону микроавтобуса. Руслан вздохнул и направился обратно к машине. Мадина проводила его взглядом. Наивный мальчишка, хотя по местным меркам уже вполне взрослый мужчина. Раз может держать в руках оружие, значит, мужчина. А большего от него и не требуется.
   Журналисты и фотокорреспонденты вокруг нее заметно оживились. Омоновцы выбросили свои окурки. Первым на улицу вышел один из охранников Загайнова. Следом за ним в дверях служебного входа показались сам зампредседателя ЦИК и руководитель пресс-службы чеченского правительства, о чем-то переговаривающиеся между собой. За их спинами Мадина увидела еще двух охранников, ощупывающих настороженными взглядами собравшихся на улице журналистов. Но вокруг были только знакомые лица, и это в какой-то мере успокоило охранников. Старший бригады охраны попытался с ходу усадить Загайнова в машину, но это у него не получилось. Зампредседателя Центризбиркома остановился у входа, охотно подставляя свое лицо объективам фотоаппаратов, да еще руководитель пресс-службы задерживал его своим разговором. Воспользовавшись моментом, Мадина опустила правую руку внутрь висящей на плече сумки и решительно направилась к Загайнову. Она ловко расстегнула «молнию» на полученной от Руслана папке и просунула между ее корками свою узкую ладонь.
   – Осторожнее! – возмутился один из фотокорреспондентов, которого она ткнула в бок своим острым локтем, прокладывая себе дорогу.
   Но Мадина даже не обернулась на его возмущенный возглас.
   – Илья Алексеевич! – изобразила она на своем лице располагающую улыбку.
   Загайнов узнал ее и поощрительно кивнул, предлагая симпатичной журналистке задать свой очередной вопрос. Правда, начальник его охраны не попал под ее очарование и решительно загородил Мадине дорогу. Но в двух шагах от цели это уже не имело значения. Продолжая улыбаться, Мадина молниеносно выдернула руку из своей сумки и ткнула ствол зажатого в ней пистолета в живот старшего охранника.
   – Ба-бах! – оглушительно грохнул советский «ТТ», пролежавший полвека на грузинских армейских складах.
   Несмотря на мощную отдачу, Мадина мгновенно развернула оружие в сторону второго охранника и снова нажала на спуск.
   – Ба-бах!
   И уже второй охранник опрокинулся на спину, так и не донеся руку до расплывающегося на его груди кровавого пятна.
   Прыснули во все стороны собравшиеся на площади журналисты. Упал на колени, пытаясь прикрыться от пуль кожаной папкой, руководитель пресс-службы чеченского правительства. Нырнули за приборные панели сидящие в машинах шоферы. И только Мадина и третий охранник действовали сноровисто и четко. Охранник выхватил из подмышечной кобуры двенадцатизарядный «ПММ» и навел его на террористку. Но Мадина, сбросив с плеча мешающую ей сумку, метнулась к впавшему в ступор заместителю Председателя Центризбиркома и, прижав его к себе свободной рукой, прикрылась его телом. Охранник все-таки выстрелил в нее, но, опасаясь задеть охраняемую персону, промахнулся. В этот момент с угла площади ударил автомат Руслана. Он стрелял в бегущих к зданию пресс-центра омоновцев, но под пули попали разбегающиеся по площади журналисты. К грохоту выстрелов добавились истошные крики раненых. Охранник Загайнова лишь на мгновение отвлекся на автоматную стрельбу, но Мадина не упустила этот момент. Выглянув из-за спины заморедседа-теля ЦИК, она ответила ему двумя выстрелами. Один из них оказался точен. До этого ловко перемещающийся по площади охранник споткнулся и упал на простреленную ногу. И Мадина, сейчас же поймав на прицел его голову, третью пулю всадила ему в висок. Мадина торжествующе улыбнулась: главные противники мертвы, Руслан остановил омоновцев, теперь никто не помешает ей добраться до микроавтобуса.
   – Пуф-всш! – донесся приглушенный хлопок с крыши пресс-центра, и автомат Руслана сейчас же захлебнулся.
   Мадина вскинула голову вверх и увидела торчащий с крыши здания ствол снайперской винтовки «ВСС», а над ним закрытую трикотажной маской голову снайпера. Она пригнулась и, ухватив заложника левой рукой за брючный ремень, ткнула ствол пистолета ему в пах.