Муркок Майкл. Берега смерти

   — Позаботься, чтобы Фастина была в безопасности. Она ни в чем не виновата.
   — Согласен. Я позабочусь об этом. Не беспокойся, я не планирую эффектного уничтожения Алмера, Кловис Марка, надеюсь, я более тонок.
   — А как насчет Тейка?
   — Он сейчас вне моих лабораторий. Десятый день он пытается проникнуть сюда так, чтобы я не заметил. Не знаю, чего он хочет. Я никогда не стеснял его свободы, но он очень ограниченный и подозрительный человек. Боюсь, мы его скоро увидим.
   Шарвис грациозно повернулся.
   — Ну, я покину тебя сейчас, с твоего позволения. У меня не один ты. Чувствуй себя, как дома, в моих лабораториях. Мне кажется, они представляют для тебя интерес.
   Без гравипояса или какого бы то ни было иного устройства Шарвис поплыл к мерцающей стене, погрузился в нее и исчез.
   Марка начинал верить, что Тейк был не прав, приписывая злой умысел действиям Шарвиса. Его поступки не были плохи или хороши, как он и предупреждал. Все зависело от точки зрения.

V. ИСТИНА

   Обширная сеть лабораторий Орландо Шарвиса произвела на Кловиса Марка огромное впечатление. Марка приходилось видеть научные центры, но не столь грандиозные. Лаборатории Орландо Шарвиса были не только удобны, но и красивы. Огромное сооружение в недрах гор было создано Шарвисом, и Марка не сразу смог осознать это.
   Лаборатории являлись только частью системы. Сооружение было в действительности дворцом невероятной красоты.
   Здесь можно было найти галереи и залы, с которыми по архитектуре и дизайну не могло сравниться ничто в истории мира. Кловис Марка был поражен, он чувствовал, что человека, создавшего такую красоту, невозможно обвинить в злом умысле.
   В одном очень большом зале он увидел несколько удивительных произведений искусства, которые явно не были творениями Шарвиса. Несомненно, это были работы Аллодия.
   Марка отправился на поиски Шарвиса и нашел его сидевшим в кресле в комнате, залитой мягким, приглушенным светом. Он спросил Шарвиса о работах Аллодия.
   — Обычно, — сказал Шарвис, — я не прошу платы за то, что делаю, но Аллодий настоял. Он был единственным современным художником, которым я восхищался. Так что я был рад принять его подарок. Я надеюсь, тебе понравилось? Мне бы очень хотелось, чтобы когда-нибудь и другие смогли это увидеть.
   — Так ты не против посетителей?
   — Нет, особенно если они обладают вкусом и интеллектом. Аллодий пробыл здесь до операции несколько дней. Я надолго запомню наши увлекательные беседы.
   Воспоминание о мученических глазах Аллодия всплыло в памяти Марка, и он почувствовал тревогу.
   Шарвис печально улыбнулся.
   — Я не могу отказать никому, Марка. Я наслаждался бы обществом Аллодия и до сих пор, но, в конце концов, мне пришлось выполнить его просьбу… Боюсь, ты тоже останешься со мной недолго.
   В смятении Марка покинул комнату.
   Во дворце Шарвиса терялось ощущение времени. Здесь не было часов, и Марка не замечал бега дней. Однажды, может быть, через день или два после разговора об Аллодии ученый отыскал Марка, слушавшего одно из произведений гения-страдальца.
   — Может быть, тебя сердит, что я прервал тебя, — прошептал Шарвис. — Но наш приятель Тейк, наконец, прибыл. Он выбрал простейшую дорогу и вошел через главный вход. Я рад, что он пришел, ибо я хотел бы поговорить с вами обоими. Сейчас я покину тебя, чтобы ты мог дослушать роман…
   Марка взглянул на покрытое пятнами лицо Шарвиса, казавшееся встревоженным, но по выпуклым стеклянным глазам ученого невозможно было понять, что тот на самом деле переживал.
   — Нет, я сейчас иду, — сказал Марка, поднимаясь.
   Они прошли в комнату с люминесцентными стенами, где встретились в первый раз.
   Тейк уже был здесь. Он стоял в середине, и цветные тени играли на его лице. Руки его были заложены за спину.
   Он поднял голову и кивнул Марка:
   — Мне надо было разбить твой череп вдребезги и забрать с собой труп, — сказал он. — Прости, Кловис Марка.
   Марка был растерян и зол, ведь перед ним стоял человек, который дважды пытался убить его.
   — Мне кажется, ты заблуждаешься, Тейк. Я разговаривал с Орландо Шарвисом и…
   — И ты столь же доверчив, как и все остальные. Я предупреждал, что так оно и будет. Он заморочил тебе голову! Что ты ему сказал, Орландо?
   Ученый развел гибкими руками:
   — Я только правдиво ответил на его вопросы, Эзек.
   — Правдоподобно, ты хочешь сказать. Твоя истина и моя — это совершенно разные вещи.
   Марка стало жаль Тейка.
   — Шарвис говорит правду, — сказал он. — Он был честен со мной. Не лгал. Не пытался побуждать меня делать то, чего я не хочу. В какой-то степени он даже пытался меня отговорить…
   — В какой-то степени? — с отчаяньем в голосе отозвался Тейк. — Глупец, мне жаль времени, которое я потратил, пытаясь спасти тебя.
   — Я же сказал, у меня есть своя голова. Я не нуждаюсь в твоей опеке!
   — Да нет у тебя уже своей головы, и неважно, понимаешь ты это или нет. Ты уже принадлежишь Шарвису, кретин!
   — Пожалуйста, Эзек, не роняй своего достоинства, — прервал его Шарвис, выплывая вперед. — Ну, когда я пытался навязать свою волю другим? По крайней мере, со времени неудачи на Титане. Разве я обманывал тебя, Эзек? Я всегда был откровенен с тобой.
   — Ты — дьявол. Ты уничтожил меня.
   — В те дни я еще учился. Ты хотел того, что я мог дать тебе. Так почему теперь ты винишь меня за давние ошибки? Эти выпады не делают тебе чести.
   — Ты не был невеждой, ты был рожден со знаниями, и это превратило тебя в чудовище…
   — Тейк, остановись, — Марка взял его за руку. — В том, что он говорит, есть доля истины.
   — Ты ничего не знаешь и не разбираешься в том, что он сделал. И сделал не только со мной, но и со всеми, кто когда-либо с ним общался. Он хитер, имеет дар убеждения и злобен до мозга костей. Не верь тому, что он тебе говорит. Он дал мне бессмертие, но лишил меня малейшей возможности ценить жизнь. Счастье и любовь мне недоступны. Единственное, что мне осталось, — страдание. Я мертв, но он отказывает мне в смерти, и все его дары таковы — с подвохом. Он притворяется, что не навязывает своей воли другим, однако ты оказываешься в его власти. У него же в душе нет ничего, кроме стремления делать всех себе подобными.
   — Ты хочешь, чтобы я убил тебя, Эзек? — спросил Шарвис. — Ты действительно этого хочешь? Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Смерть. Бесповоротная. Оживить тебя я больше не смогу.
   — Теперь ты пытаешься пробудить во мне надежду, — сказал Тейк, отворачиваясь. — Потом ты снова скажешь, что у тебя не хватает духу убить меня.
   — Это будет зависеть… — размышлял вслух Шарвис. — Это будет зависеть от решения Кловиса Марка, — прежде чем Марка успел спросить, о каком решении идет речь, Шарвис продолжил. — Алмер и твоя женщина, Фастина, уже здесь.
   — Здесь? Каким образом?
   — Алмер с Фастиной Кахмин облетал в своем скутере Луну. Я ждал этого момента. Я приоткрыл тоннель, Алмер влетел в него. После этого я тоннель закрыл, и Алмеру ничего не оставалось делать, как прибыть сюда. После этого мои роботы проводили их до лаборатории. Сейчас Алмер и Фастина ждут у входа.
   — А люди Алмера по-прежнему продолжают поиски?
   — Нет. Я был вынужден удалить всякие источники тепла в том районе, так что они не мертвы, просто находятся в анабиозе.
   — Заморожены? — спросил Марка.
   — В какой-то степени. Теперь скажи, как ты хочешь поступить с Алмером и женщиной. Ты хочешь увидеться с ними?
   — Алмер может прибегнуть к насилию…
   Шарвис хмыкнул:
   — Сколько угодно! Но я сомневаюсь, что ему это удастся сделать!
   — Я бы хотел увидеться с Фастиной, поговорить с ней. И еще я хотел бы спросить тебя…
   — О чем же?
   — Ты можешь дать бессмертие и ей?
   — Да, смогу, с теми материалам, которые у нас есть.
   — Так ты их нашел?
   — Да, скорее всего.
   Марка не совсем понял, что Шарвис имел в виду. Он повернулся к Тейку:
   — Ты был очень мелодраматичен, Тейк. Неужели ты действительно желаешь смерти?
   Тейк ответил, не поворачиваясь:
   — Спроси Шарвиса, сколько раз я умолял его об этом!
   Шарвис сложил губы трубочкой.
   — Кто знает, — сказал он. — Может быть, сегодня сбудется мечта каждого. Пойду-ка я приведу новоприбывших.
   Он вошел в стену и исчез. Тейк повернулся к Марку.
   — Опомнись, пока еще есть время, — настойчиво произнес он. — Уходи с Фастиной. Я убью Алмера, и тебе ничего больше не будет угрожать.
   Марка покачал головой.
   — Шарвис, конечно, не совсем нормален, — сказал он. — Но я уверен, твое суждение о нем необъективно…
   — Я слишком много знаю о нем. Он мудрее любого. Он знает, как обвести вокруг пальца таких, как ты. Ничего, кроме вреда, он тебе не принесет. Если он даст тебе бессмертие, как дал мне, ты ничего не приобретешь, кроме отчаяния, вечного отчаяния! Хоть это ты понимаешь?
   — А может быть, твои эмоции мертвы, потому что ты боишься их пробудить? — спросил Марка. — Ты не подумал, что вина лежит на тебе, а не на Шарвисе?
   — Ты уже принял его логику, я вижу, — сказал Тейк. — Я пытался спасти тебя от вечных страданий, но ты не слушаешь. Хорошо. Я умываю руки.
   — Я еще ничего не решил.
   — Ты решил уже тогда, когда впервые услышал об Орландо Шарвисе. Не обманывай себя, Кловис Марка.
   Из стены выступил Шарвис, за ним Алмер и побледневшая Фастина.
   Алмер по-прежнему был в плаще и маске. На боку у него висел меч. Он сохранил обычный надменный вид, хотя на сей раз надменность, скорее всего, была вызвана страхом.
   — Где я нахожусь? — спросил он, как только увидел Марка. — Что это за существо?
   Фастина подбежала к Кловису. Отчаяние на ее лице сменилось облегчением.
   — Ох, Кловис.
   Он обнял ее и поцеловал. Фастина дрожала.
   — Что бы ни случилось, мы теперь в безопасности, — уверил он ее. — Прости, я оставил тебя так внезапно… Но все к лучшему, ты в этом скоро убедишься.
   Она взглянула на него. В ее темно-синих глазах стояли слезы.
   — Ты уверен?
   — Уверен.
   Алмер указал пальцем на Шарвиса:
   — Предупреждаю, кем бы ты ни был, — я правлю Землей, включая и ночную сторону. Под моей командой — целая армия.
   Шарвис улыбнулся.
   — Я тебе не причиню зла, Андрос Алмер. Судя по твоим мыслям, ты испуган и боишься собственной слабости больше, чем когда-либо. Ничего с тобой не случится. Я рад всем, кто меня посещает. Кроме того, я удовлетворяю просьбы всех желающих. Успокойся.
   Алмер положил руку на эфес и повернулся к Марка.
   — Он что, твой союзник?
   — Он никому не союзник, — ответил ему Марка. — Делай, что он говорит. Успокойся.
   — Этот мир внутри Луны, — сказал Алмер, подойдя к кушетке и присев, — как он был создан? Я ничего не слышал о нем.
   — Орландо Шарвис создал его, — сказал Марка.
   Алмер взглянул на гиганта со змеиной головой и ничего не выражающими стрекозиными глазами:
   — Так это ты, Орландо Шарвис, ученый? Я думал, ты мертв. Что с тобой произошло, почему ты так странно выглядишь?
   Шарвис пожал плечами:
   — Кловис Марка тебе объяснит. Мне надо отлучиться ненадолго.
   Пока Шарвис отсутствовал, Марка объяснил все Алмеру и Фастине. Когда он закончил, Алмер сказал:
   — Он нейтрален, ты говоришь? Он сделает все, о чем его ни попросишь?
   — Все, что в его власти.
   В тени шевельнулся Тейк.
   — Ты заслуживаешь дара Шарвиса, Андрос Алмер.
   — Что он хочет сказать? — спросил Алмер.
   — Не обращай внимания, у него старые счеты с Шарвисом, — ответил Марка. Только сейчас он понял, что означает нейтральность Шарвиса. Если он удовлетворит просьбу Алмера, то каковы будут последствия.
   Шарвис вернулся.
   — Ну что ж, Эзек, — сказал он Тейку. — Слушай, что я могу сделать. Мне не хватает некоторых элементов, чтобы даровать бессмертие Кловису Марка. Чтобы получить их, я должен буду уничтожить тебя. Как прекрасно получается: бессмертие в обмен на твою смерть. И каждый получает то, чего хочет.
   — Я еще не сказал, что хочу бессмертия, — предупредил Марка. — Только если Фастина тоже хочет.
   — Я обещал помочь вам обоим, — ответил Шарвис.
   — Что ты скажешь, Фастина? — спросил Марка.
   — А я тебе не наскучу за вечность?
   — Ты согласна принять дар Шарвиса и стать бессмертной?
   Она поколебалась, потом прошептала:
   — Да.
   Шарвис глянул на Тейка.
   — А ты что скажешь, Эзек? Бессмертие Марка за твою жизнь.
   Тейк покачал головой:
   — Одна из твоих шуточек, Орландо? Ты же знаешь, что я не пойду на это…
   Марка прервал его:
   — Так я и думал. Ты все болтал об ужасах бессмертия, но теперь, когда дошло до дела, держишься за жизнь двумя руками. Так-то вот.
   Тейк прошел на середину и ухватил Марка за плечо:
   — Тобой восхищались за твой ум, Кловис Марка, и кем ты стал? Эгоистичным глупцом. Моя мечта о смерти, вероятно, перевешивает твое желание бессмертия. Ты совершенно упустил из виду, насколько тонок план Орландо.
   — И в чем же эта тонкость?
   — Он знает, что я пытался удержать тебя от поступка, который принесет тебе неимоверные страдания! Знает, что я не могу позволить другому человеку страдать, как страдаю я. И вот он предлагает мне исполнение моей мечты в обмен на твою гибель! Теперь ты видишь?
   — Мне кажется, ты все усложняешь, — сказал Марка холодно. — Я согласен на бессмертие и воспользуюсь им.
   Тейк отошел к мерцающей стене, лицо его выражало муку:
   — Ну, хорошо, — произнес он тихо, — бери свое бессмертие и надейся, что однажды Орландо Шарвис сделает тебе такое же предложение, как сейчас мне.
   Спор привлек всеобщее внимание, и никто не заметил, как Андрос Алмер выхватил меч и приставил его к груди ученого.
   Шарвиса это не удивило. Видимо, он прочитал мысли Алмера еще до того, как тот пересек комнату. Ученый легко вырвал меч из руки Алмера, сломал пополам и бросил обломки на пол.
   — Чего ты хотел добиться? — спросил Шарвис мягко.
   — Я хотел заставить тебя освободить меня.
   — Зачем?
   — Потому что ты союзник Марка.
   — Я уже сказал тебе, я не состою ни у кого в союзниках. Просто делаю то, о чем меня просят.
   — Можешь ты повернуть Землю? — внезапно спросил Алмер.
   Шарвис задумчиво улыбнулся:
   — Так ты хочешь этого? О-о, ты собираешься приписать заслугу себе, создать себе репутацию всемогущего. Ты полон суеверий, Алмер, и сам об этом знаешь.
   — Так ты можешь повернуть мир? Можешь?
   — Тебе кажется, если я это сделаю, ты получишь абсолютную власть над миром, так?
   — Да. Но тебя я оставлю в покое. Не в моих интересах раскрывать твое местопребывание. Да и вообще вспоминать о тебе.
   Орландо взглянул на Алмера и опять улыбнулся.
   — А с Кловисом Марка и Фастиной Кахмин как же?
   — Я не трону их, клянусь.
   — Я уже какое-то время занимаюсь этим проектом, — сказал Шарвис. — Правда, оборудование еще не опробовано… Со времени набега меня интересовала техника космических пришельцев, и мне удалось разгадать часть их секретов. Пожалуй, я смогу это сделать, правда, повторяю, оборудование еще не опробовано.
   — Попробуй, — возбужденно произнес Алмер. — Я дам тебе все, что ты захочешь.
   Шарвис покачал головой.
   — Я не прошу платы за то, что делаю. Что ж, поглядим. Но сначала я должен решить проблему Кловиса Марка, — Шарвис оглядел всех. — Тейк, ты уверен, что готов принести эту жертву?
   — Это не жертва. Марка будет страдать, не я.
   — А вы двое — Кловис, Фастина?
   — Я готов, — сказал Марка. Фастина, поколебавшись, кивнула.
   — Тогда начнем немедленно, — сказал Шарвис решительно. — Подожди здесь, Алмер, и мы попозже обсудим твою просьбу. Можешь пока осмотреть лаборатории. Я найду тебя, когда освобожусь.
   Тейк, Марка и Фастина проследовали за ним сквозь стену и сводчатый коридор.
   — Я уже приготовил оборудование, — сказал он. — Сама операция продлиться недолго.
   Фастина ухватилась за руку Марка, но ничего не сказала.

VI. ПОВОРОТ

   Когда Марка очнулся, у него было ощущение, что он парализован. Онемение распространилось по всему телу, но, сделав попытку пошевелиться, он обнаружил, что тело прекрасно его слушается. Кловис улыбнулся Орландо Шарвису, наклонившемуся над ним.
   — Спасибо, — сказал Марка. — Все сделано?
   — Да. Останки бедняги Эзека я отправил в утилизатор пару часов назад. Жаль, но был лишь один способ…
   — Как Фастина?
   — С ней тоже все в порядке. Ты увидишь. Ее операция прошла гораздо легче.
   — А что? Со мной были трудности?
   — Могут возникнуть побочные эффекты. Увидим. Пойдем к Фастине.
   Фастина была в зале Аллодия. Роман развертывал свое действие, временами слышен был голос самого Аллодия, зачитывающего прозаические части. Она выключила экран и бросилась Кловису навстречу. Ее лицо сияло радостью. Она показалась ему уже не такой прекрасной, как в их первую встречу, после его возвращения на Землю. Он не понимал, что с ним. Где же привычное удовольствие, когда он взял ее руки в свои странно онемевшие пальцы.
   — Ах! — воскликнула она, — ты все тот же. Я не была уверена…
   Она оглянулась на ученого.
   — Орландо Шарвис сообщил тебе приятную новость?
   — Какую?
   — У меня могут быть дети. Он сумел изменить мои гены. Вот что он подразумевал под бессмертием! Я снова здорова. Он далеко не такой злодей, как нам его изображали.
   Марка наморщил лоб:
   — Но этого ведь недостаточно, если только ты одна способна рожать детей…
   — С тобой тоже теперь все в порядке, — сказал ему Шарвис. — Надеюсь, вы назовете первого сына Орландо.
   Марка не ощутил ожидаемых эмоций. Он попытался улыбнуться Фастине, но это оказалось невероятно трудно сделать. Ему пришлось прямо-таки заставить губы сложиться в улыбке. Она с тревогой взглянула на него:
   — Что с тобой, Кловис?
   — Не знаю, — его голос прозвучал совершенно безжизненно.
   Позади раздался шорох одежды. Шарвис сложил на груди руки.
   — Я просто чувствую себя каким-то онемевшим, вот и все, — сказал Марка. — Наверное, последствие операции. Это скоро пройдет, да, Шарвис?
   — Боюсь, что нет. Это — побочный эффект, о котором я предупреждал. Я совершил ту же самую ошибку, что и с Тейком. Боюсь, теперь ты не способен к сильным эмоциям, Кловис Марка, прости.
   — Ты знал, что так и случится? — обратился Марка к ученому. — Ты знал? Тейк был прав.
   — Чепуха, ты привыкнешь. Я же привык.
   — Так у тебя то же самое?
   — Именно, вот уже несколько столетий. Но я по-прежнему еще нахожу, чему радоваться в жизни, — улыбнулся Шарвис. — Потерянное возмещается приобретенным.
   — Дамьяго прав, ты даешь и отбираешь одновременно. Я должен был прислушаться к предупреждениям Тейка.
   Марка ударил себя кулаком, но ничего не почувствовал, прикусил язык — боль была едва ощутима.
   — И я должен жить таким? — спросил он. — Это лишает бессмертие смысла.
   — Ты знал, что такая опасность существует. Тейк тебя предупреждал. Но он был слаб. Ты — силен, кроме того, у тебя будут дети.
   — Но я же ничего не чувствую!
   — Я сделал все, что в моих силах. Дети у тебя будут.
   Марка кивнул и поглядел на Фастину.
   — Я по-прежнему тебя люблю, Кловис, и останусь с тобой.
   — Это мудро, — согласился Шарвис. — Если ты хочешь продолжить человеческий род, Кловис Марка, я дал вам обоим все, что вы просили.
   — Наверное, — сказал Марка, — это жертва, которой я должен гордиться. Но я хотел бы чувствовать, чем жертвую…
   — Не чувствующий мученик — это не мученик, — согласился Шарвис. — Если бы я мог, я бы этого избежал.
   — Ты нейтрален? — спросил Марка. — Где в тебе добро, где зло?
   Шарвис рассмеялся.
   — Ты норовишь понять меня, словно я обычный человек. Уверяю тебя, я абсолютно нейтрален.
   — Ты вынуждаешь эту женщину жить с человеком, который не сможет ответить на ее любовь, который будет только жалким орудием для воспроизведения потомства.
   — Я не принуждаю ее ни в коей мере, она может поступать, как хочет, но она родит тебе детей. Это ее бессмертие, хотя ее жизнь будет довольно коротка… Ты же будешь жить вечно!
   — Я неуязвим? Подобно Тейку?
   — Да, ведь я вживил часть Тейка в твое тело.
   — Понятно, — вздохнул Марка. — Что дальше?
   — Можете покинуть меня. Но если хотите, останьтесь, посмотрите, как я попытаюсь исполнить просьбу Алмера.
   — Это правда? Ты действительно можешь заставить Землю вращаться?
   — Мне так кажется. Ну что, пошли?
   Они последовали за ним и нашли Алмера в той же самой комнате, на том же самом месте, похоже, он так никуда и не выходил.
   — Почему ты не последовал моему совету? — спросил Шарвис. — Ты мог осмотреть мои лаборатории.
   — Я тебе не доверяю, — буркнул Алмер. — Они бессмертны теперь? Что-то не замечаю разницы.
   — Он дуется, Кловис, — заметила Фастина с улыбкой. Несмотря на то, что произошло с ее возлюбленным, она, казалось, оставалась в хорошем расположении духа.
   — Да, он бессмертен, — ответил Шарвис Алмеру.
   — Я проголодался, — сказал Алмер.
   — О-о, я плохой хозяин. Конечно, давайте поедим.
   Поев, они все прошли в зал, который был пуст, если не считать двух бронзового цвета скутеров, украшенных в стиле барокко, и расположились в одном из них.
   Они полетели по тоннелю, гораздо более узкому и более крутому, чем тот, который находился извне. Воздух приобрел вскоре густоту и соленый привкус, в ушах застучала кровь от увеличивающегося атмосферного давления. Тоннель освещался тусклыми, расположенными на большом расстоянии одна от другой лампами.
   — Мы достигнем уровня дна океана, — сообщил им Шарвис. Он говорил еще что-то, но Марка почти не слышал его из-за постоянного звона в ушах. Шарвис, похоже, объяснял, как ему удалось пробить этот тоннель.
   Наконец, они вылетели из тоннеля и оказались в огромной темной пещере. Шарвис подвел скутер к стене и включил освещение.
   По стенам сочилась вода. Это, скорее всего, была естественная пещера. Внизу горбилась какая-то машина. Она была огромна, ее покрывал защитный слой желтого пластика. Рядом возвышалась колоссальная энергетическая станция. От нее вели кабели и трубы, сеткой окружавшие машину.
   — Как вы понимаете, — услышал Марка шелестящий голос Шарвиса, — у меня еще не было шанса испробовать машину в действии. Модель работала довольно результативно, но не знаю, хватит ли энергии, чтобы успешно завершить эксперимент. Эта машина — ускоритель. Если повезет, она придаст Земле ускорение, достаточное, чтобы преодолеть инерцию ее массы.
   Скутер подъехал и встал рядом с машиной.
   — Механизм управления расположен здесь. Мне показалось это более надежным, чем руководить из лаборатории. Как я уже сказал, я только изобретаю и никогда не использую своих изобретений, если меня не попросят. Это — мое правило! Я благодарен тебе за возможность, которую ты мне предоставил, Андрос, — церемонно сказал Шарвис.
   Марка посмотрел на забившегося в угол скутера Алмера. Тот, казалось, был всецело поглощен наблюдениями за Шарвисом, который, подойдя к машине, немного поколебался и нажал какую-то клавишу. Ничего не произошло.
   Шарвис вернулся и забрался в скутер, нависнув над всеми.
   — Я включил таймер, чтобы мы могли спокойно лететь в лабораторию.
   Скутер взмыл вверх и влетел в тоннель.
   Позже они сидели перед гигантским экраном. Очевидно, изображение на экран транслировалось со старого метеорологического спутника, и они видели Землю с огромной высоты.
   Шарвис взял хронометр, и теперь все наблюдали за отсчетом секунд.
   Вскоре они ощутили слабые колебания.
   — Процесс будет постепенным, — предупредил Шарвис. — Он займет несколько часов. Иначе возможны были бы катастрофы на поверхности планеты. Эксперимент должен пройти довольно гладко, если я правильно все рассчитал.
   Лабораторию потрясли несколько толчков, потом опять все стихло. Картина на экране показывала дневную сторону Земли. Пока не было никаких признаков движения.
   — Конечно, — заметил Шарвис как бы между прочим, — есть шанс, что механизм начнет ускорение не в том направлении и снесет Землю с ее обычной орбиты. Надеюсь только, что не в сторону Солнца, — он хмыкнул и отвернулся.
   — Земля движется, — прошептала Фастина.
   Да, это было так. Тень начала понемногу перемещаться.
   Лаборатория опять задрожала, на этот раз вибрация не прекращалась.
   Молча они наблюдали, как тень окутала Азию, коснулась Африки, затем Южной Америки. Часы шли, вибрация продолжалась. Тень достигла Европы и разлилась по Атлантическому океану. Теперь они видели оба Американских континента. Вибрация заметно возросла. Шарвис спокойно оглядел приборы под экраном.
   Теперь они видели слепящую белизну покрытого льдом Тихого океана и пики лунных гор.
   Вибрация нарастала. Лабораторию сильно тряхнуло, картина на экране вздрогнула в последний раз и застыла. Откуда-то далеко снизу донесся мощный протяжный гул. Лабораторию опять тряхнуло.
   Внезапно все стихло. Они поглядели друг на друга и на экран. Планета перестала вращаться. Алмер повернулся к Шарвису:
   — В чем дело? Запускай машину.