Мяхар Ольга Леонидовна. Мутантка

   — Это не ты храпишь? — спросила я птичку, держа ее вверх ногами перед своим носом.
   Та юмора не оценила и сообщила, куда я могу пойти с такими догадками.
   А храп все не прекращался, создавая впечатление, что даже кровать трясется.
   — Это Лю! — проорала Кара.
   Я с ужасом свесилась с постели, глядя на такое хрупкое с виду существо. Ворона села рядом, угрюмо глядя то на Лю, то на меня.
   — Я сегодня вообще усну? — сварливо поинтересовалась птичка.
   — Так, надо что-то делать. Может, посвистеть?
   — Угу, свистни, я ей даже пела, чуть горло не сорвала, реакция — нулевая.
   Я почесала нос. А потом попыталась растолкать гостью. Та что-то промычала и захрапела еще сильнее. Начала подрагивать тумбочка.
   — Я так поседею.
   А я нет? Так, попробуем придавить ее подушкой. Лю задергалась, пытаясь вдохнуть, ворона с ужасом за мной наблюдала.
   — Смотри, храп прекратился, — повеселела я.
   — Нет, ну я рада, что ты воспринимаешь мои проблемы так близко к сердцу. Но, по-моему, она задохнулась.
   Я убрала подушку и внимательно посмотрела на Лю. Та и впрямь не дышала.
   — Мама.
   — Быстро, искусственное дыхание рот в рот! — проорали на ухо.
   Я сползла на пол.
   — Я не умею.
   — Иля, она сейчас умрет!
   Ладно. Набрав в легкие побольше воздуха, я склонилась над Лю и старательно вдула его весь к ней в рот, давя при этом на грудную клетку.
   — Что за шум?
   В каюту заглянул сонный Найт. Увидев меня, он остолбенел и что-то сказал. Я не поняла что.
   — Хорошо, что ты пришел! — оторвавшись от Лю, радостно воскликнула я.
   — Да? — неуверенно отозвался тот.
   — А мы тут Лю подушкой задушили. Теперь вот пытаемся оживить, — ввела его в курс дела ворона.
   Найту совсем поплохело, но я уже втянула его внутрь и рывком заставила тоже плюхнуться на матрас.
   — Ты умеешь делать искусственное дыхание? — требовательно, глядя в глаза.
   — Э-э-э…
   — Тогда давай!
   И я толкнула его к Лю. Найт тяжело вздохнул, как-то отчаянно посмотрел на нас с Карой и… склонился над Лю, вытянув губы трубочкой. А тут Лю открыла глаза (кто бы сомневался).
   — А-а-а! — Это закричала Лю, одновременно коленями и руками нанося удары Найту.
   — Твою! Больно! Куда?! — Это Найт.
   — Линяем. — Кара.
   Кивнув вороне, я по-быстрому смылась, прихватив птичку. Ну их, пускай сами разбираются.
   Спрятавшись в каюте Найта, я решила переждать грозу там. Но позже все-таки переместилась в пищеблок (ворона настояла). Там нас и обнаружили злой Найт и не менее злая Лю. Разборки велись аж до трех утра. Нет, честно, уж лучше бы она храпела.

ГЛАВА 29

   Утром Лю торжественно перенесла вещи в комнату Блэка, а тот перешел к Найту, таким образом ситуация разрешилась, и все вроде бы остались довольны. Правда, на меня все еще смотрели как на врага народа, но мне ж не привыкать.
   Кстати, на завтрак я сильно опоздала (досыпала недосып), а когда вошла, то удивилась радостным и немного смущенным физиономиям команды. Все срочно что-то прятали на столе, а ворона была буквально завалена самыми ее любимыми блюдами, сидя в центре стола, как императрица.
   Я удивленно огляделась и осторожно села. Найт захихикал в кулак, остальные сурово на него зашикали. Очень захотелось найти зеркало и заглянуть в него. Может, у меня к утру рога выросли?
   Завтрак прошел в торжественном молчании. Все смотрели на меня, изредка хихикая и перемигиваясь. Ворона купалась в лучах славы (ей безропотно отдавали самые лучшие кусочки), я ничего не понимала.
   — Так, колитесь, что случилось? — Я повернулась к Блэку как к самому спокойному. Он-то всех и сдал:
   — Ворона принесла твои снимки.
   — Какие снимки? — не поняла я.
   Все с ужасом смотрели на Блэка, не ожидая от него такого коварства. Тому все было по фигу, и он продолжал:
   — Она тебя сфоткала, когда ты переодевалась на орбитальной станции Циклоопеи.
   Циклоопея? Ах да, помню. Бананы! Но… когда я… не, не может быть! Неужели в комнате той престарелой миллионерши?
   — А ну давайте сюда! — грозно рявкнула я, вставая и сверкая глазами. Ворона куда-то уползала, но я поймала ее за хвост.
   Так вот что за щелчки я слышала из шкафа!
   Мне отдали карточки. На них худой скелет с ужасом обозревал вырезы на разных местах и дико обтягивающее платье. А-А-А!!! Кара!!!
   Короче, утро было испорчено окончательно. Ворону отдали мне на растерзание и радостно смылись из пищеблока, пока и им не досталось. Фразы типа: «А ничего у нее вырез пониже спины был» — или: «Да, наша Иля явно изменилась что сзади, что спереди» — только подливали масла в огонь.
   — Кара! — угрожающе склонилась я над икающей вороной.
   — Ой, Иль, ты токо не переживай. Мама!!!
   Досталось всем! Я на всех обиделась и полдня угрожала, что дам кораблю еще разок словить кайф. Команда напряглась и старательно подлизывалась, ужасаясь одной только мысли, что мы сейчас находимся в поле астероидов. Кораблю же было все равно, он активно орал, чтобы мне не мешали мстить.
   Но в итоге дело решил огромный торт со взбитыми сливками, а к вечеру мы и вовсе вернулись на базу. Неужели я снова смогу принять горячую ванну? Ладно, всех прощаю!
   — Так, Люц. Люц!
   — Я Лю!
   — Блин! Лю!
   — Чего?
   — Не чего, а начинай сажать корабль.
   — Куда?
   — В… — Далее красочное выражение.
   Я сидела в антиперегрузочном кресле, держа на коленях Кару. Рядом в креслах сидели Найт, Блэк и кэп. Лю, забравшись с ногами в кресло у пульта управления, откровенно капризничала. Оказывается, меняется не только внешность, но и характер. С мужского — на женский. А женщины не выносят приказов, да еще и на повышенных тонах. Кэп пока этого не понимал.
   — Сажай, говорю!
   — Да сажаю, сажаю.
   Кэп в шоке уставился на пилота.
   Грохот, крен на левый бок и внушительный удар о поверхность планеты потряс всех.
   Дальше все очень сильно ругались, а Лю расстроено смотрела на сломанный ноготь.
   — Одна баба на корабле — уже аврал, но две! — взвыл капитан, выползая из кресла, завалившегося, как и весь корабль, набок. Я хихикала, пытаясь высвободиться из ремней своего. Ворона валялась где-то под пультом, не удержавшись у меня на коленях.
   — Ты в порядке? — спросил Блэк, помогая мне встать.
   — Не-эт! — заорал капитан, приняв это на свой счет.
   Я снова засмеялась, стараясь не слишком шуметь.
   Лю весело и с благодарностью смотрела в мою сторону. Мы с ней явно подружимся.
   — Эй, ребята, смотрите, а что делает императорский крейсер у нашего замка? — Голос Найта прервал общий кавардак, и все побежали посмотреть, что там увидел Найт на экране. Ворона из-под пульта уверяла всех, что с ней все нормально и волноваться не о чем. Ее случайно пнули, и она окончательно затихла. Я полезла под пульт разыскивать несчастную.
   — И впрямь имперский крейсер, — послышался удивленный голос Лю.
   Я вытащила за хвост несчастную Кару, глядящую на мир сострадательно и всепрощающе. Плохой признак.
   — Где? — Выпрямившись и долбанувшись при этом головой о панель, я выругалась и, распихав всех, уткнулась носом в экран, с ужасом читая специальную символику на боку огромного блестящего корабля, который как раз начал опускать трап. Скромная фигурка шефа в его вечном халате и шлепанцах на его фоне вообще не котировалась.
   — Ой, а что они здесь делают? — удивилась немного оклемавшаяся Кара, умудрившаяся забраться мне на голову.
   — Э-э-э… — Все угрюмо посмотрели на меня.
   Блэк и вовсе отвернулся и вышел. Мне было дико неуютно.
   — А! Я поняла! — радостно крикнула Кара. — Это, наверное, император за Илькой прилетел!
   Лица стали еще суровее. Я покраснела и начала ковырять ножкой подпалину на полу.
   — А кто сказал, что мы ее отдадим? — внезапно сказал с усмешкой капитан.
   Я — в шоке. Остальные чему-то мрачно кивают.
   — Так! Иля, ты сидишь здесь и…
   — Подождите! — перебила Кара капитана. — Так император же не знает, что мы Илю спасли. А значит…
   — А значит, если сказать ему, что она мертва, то он улетит ни с чем, — продолжил Найт.
   Мне стало совсем плохо. Взгляд получился каким-то умоляющим, меня начали гладить по голове.
   — Не боись, — с суровой лаской сказал капитан, — мы тебя не отдадим, лучше сами с тобой будем мучиться.
   Эти слова тронули меня до глубины души. А потом меня просто заперли на мостике, воспользовавшись стрессовым состоянием. Эй, я ж не этого хотела!
   Но ворона только довольно усмехнулась, запертая, как и я. Ее оставили с важной и сложной миссией — присматривать за мной. Остальные смылись обрабатывать императора.
   Я плюхнулась на стул, не зная, что же мне теперь делать.
   — Хочешь, включу громкую связь и увеличу картинку? — тихо спросил Буря.
   Я кивнула и с интересом уставилась на экран. Ворона снова устроилась на моей голове, стараясь с нее не сползать.

ГЛАВА 30

   Корабль был по-настоящему огромен. Было даже не очень понятно, как можно приземлиться у замка на этакой махине и не разрушить здесь все. Трап был спущен, и шеф с подошедшей командой ожидали, когда кто-нибудь спустится. Мы с Карой и Бурей тоже ждали, чуть ли не затаив дыхание. Сердце колотилось в груди как бешеное и никак не хотело униматься.
   — Иль, а ты уверена, что сын императора прилетел лично? Может, это просто кто-то к шефу…
   — Нет, — тряхнула я головой и тут же ойкнула, так как ворона отчаянно пыталась на ней удержаться, вцепившись в волосы. — Чувствую я, что он на этом корабле.
   — Это как?
   Я пожала плечами. Объяснить даже самой себе, почему я так в этом уверена, было невозможно. Оставалось только ждать.
   — Вон, смотри, идут!
   Я забыла, как надо дышать, когда на трапе показался Лад. Высокий, гордый и такой красивый, он производил неизгладимое впечатление. Правда, что-то в нем было не так. Я нахмурилась, пытаясь понять что.
   — А тебе не кажется, что Лад не такой, как раньше? — тихо спросила птичка.
   Я кивнула и снова ойкнула.
   — Иль, я ж так свалюсь!
   — Прости.
   Вот оно что! Я поняла: все дело было в его лице, а точнее, в выражении глаз. Когда я была рядом с ним, его глаза всегда смотрели насмешливо и весело, будто я была каким-то забавным неуклюжим существом, вечно влипающим в разные неприятности. Что, впрочем, было недалеко от истины.
   Сейчас же его глаза выражали только холод, арктический холод. Серые, чуть прищуренные и властные, в них не было даже намека на улыбку. И весь его вид будто говорил о власти и… жестокости?
   — Чего это с ним? Такое ощущение, что он сейчас кого-нибудь убьет, — удивилась Кара.
   Я почесала нос. Ворона была права, Лад явно был в ярости. Кто ж его так довел?
   — Иль, а ты случайно ничего такого ему не сказала? Ну может, обидела чем или…
   — Да нет вроде, просто врезала ему коленом в челюсть и отправила на ближайшую базу одного в бессознательном состоянии.
   — Угу, даже странно, и чего это он не сияет от счастья.
   — Не язви.
   Император подошел к шефу, позади его скользили облаченные в легкую броню воины с дезами в руках. Ситуация явно выходила из-под контроля.
   — Где она?
   Я вздрогнула, на мостике сразу стало как-то неуютно. Ворона перебралась ко мне на плечо, после чего сползла на колени, где и затихла, глядя на экран.
   — Кто? — спросил шеф.
   — Иллиовель. Я знаю, что ваш корабль подобрал ее в космосе.
   Шеф вопросительно посмотрел на кэпа. Тот не повел и бровью.
   — Мы опоздали: когда наш корабль подобрал ее, девушка уже скончалась от холода.
   Лицо императора будто окаменело. Он сжал кулаки и яростно посмотрел на скучающего неподалеку Блэка.
   — Блэк.
   Наемник спокойно посмотрел ему в глаза.
   — Она мертва?
   Блэк усмехнулся и сплюнул на землю, даже и не думая отвечать.
   — Блэк. — От голоса императора веяло смертью. Солдаты вскинули дезинтеграторы, приводя их в боевую готовность. Я вскочила, сжимая в руках ворону и не зная, что мне делать.
   — Она мертва, мой повелитель. — Последние слова были произнесены в полной тишине и с издевкой.
   Мне стало страшно.
   Император опустил голову, и его глаза скрыла длинная светлая челка. А я так и стояла перед экраном, не зная, что делать и куда бежать.
   — Уходим. — Тихий, чуть хриплый голос прозвучал как гром среди ясного неба.
   А Лад вдруг развернулся и быстрыми широкими шагами начал подниматься обратно на корабль, так и не подняв головы. Дезы опустились, и команда немного расслабилась, люди начали шевелиться и переглядываться. Шеф перекрестился, а ворона все-таки укусила меня за палец, намекая, что я держу ее слишком крепко. Я вздрогнула и разжала руки, не отрывая взгляда от спины Лада. Неужели он так и уйдет, поверив кэпу и Блэку?
   Уже перед дверьми шлюза, будто услышав мои мысли, Лад остановился и резко обернулся, глядя прямо на меня черными, как сама тьма, глазами. Я почувствовала, как замерло сердце в груди. Почему его глаза сменили цвет? Меня трясло, и я никак не могла отделаться от ощущения, что смотрит он именно на меня, хоть это и было невозможно в принципе.
   — Лад, — как-то жалобно шепнула я.
   Он сощурился и сделал шаг назад, хмурясь и прожигая корабль взглядом.
   — Лад… — И зачем я только повторяю его имя?
   — Он идет сюда, — испуганно пискнула ворона, уже устроившаяся на пульте управления.
   Я неуверенно кивнула, ничего не понимая и чувствуя, как сердце снова бешено колотится в груди, будто птица, рвущаяся из клетки на свободу. А Лад все убыстрял шаги, направляясь к кораблю.
   Путь ему преградила команда.
   Император остановился и сделал знак рукой. На ребят уставились сразу двадцать дул дезинтеграторов. Блэк усмехнулся, а я рванула к выходу, на ходу концентрируя в руке небывалый заряд энергии, вспыхнувший зеленью в ладони. Но он не понадобился: прямо передо мной дверь отворилась, и я оцепенело замерла на пороге.
   — Беги, чего уж там, — послышался ворчливый голос Бури из динамиков. Я благодарно улыбнулась и рванула к трапу, на ходу переходя на третью скорость. Быстрее не получалось — сила все еще пылала в ладони, тело устало впитывало ее обратно.
   — Я с тобой! — проорали у уха, и в плечо вонзились когти запыхавшейся вороны.
   Я кивнула, уже выбегая наружу. Надеюсь, она не свернет себе шею.
   Активированные дезы все еще были направлены на ребят, которые даже и не думали отступать. Героизм на грани идиотизма, но именно империя когда-то лишила каждого из них всего, так что тут были и личные счеты. А уступать, пусть даже и императору, трусливо прячась от более сильного противника, угодливо освобождая ему путь, не умел никто из них.
   Лад поднял руку, сжав челюсти и делая шаг вперед.
   Я во все горло выкрикнула его имя, с ужасом понимая, что могу просто не успеть. Он замер, резко оглядываясь по сторонам и одним лишь взглядом заставляя меня застыть на месте, возвращаясь в обычный режим.
   Ворона не удержалась на плече и с размаху грохнулась в осеннюю грязь, громко ругаясь и объясняя, кто я есть после этого. Я ее не слышала, зачарованно наблюдая, как черный мрак его глаз медленно светлеет и снова сменяется серебром.
   Ветер трепал волосы, бросая в лицо пригоршни листьев, холод пробирал до самых костей, а мы просто стояли и смотрели друг на друга, без мыслей, без слов, почти не дыша.
   Он медленно пошел мне навстречу. И на этот раз ребята пусть и неохотно, но уступили ему дорогу. В голове трепыхнулась паническая мысль о бегстве, но я тут же затолкала ее обратно, стараясь дышать ровно, как ни в чем не бывало. А он уже был так близко, что я могла рассмотреть каждую линию вышивки на его рубашке, расстегнутой на груди. Интересно, а этикет позволяет так носить рубашки лицам правящей династии?
   — Здравствуй.
   Его голос ошпарил будто кипятком. Я вздрогнула, чувствуя, как начинают пылать щеки. И чего я так разволновалась? Подумаешь, император, уже раз пять его видела, и ничего, а тут разволновалась.
   Его рука нежно провела по моей щеке, убирая за ухо прядь волос. Меня снова бросило в жар, и я забыла сразу все слова.
   — Прости.
   Я удивленно подняла на него глаза и встретилась с теплым серебром его взгляда. Сердце куда-то рухнуло, не удержавшись в груди.
   — За что? — Это что, мой голос? А чего такой сиплый и писклявый?
   Он улыбнулся и резко притянул меня к себе, сжимая в объятиях и зарываясь носом в мои волосы. Кстати, с утра не расчесанные.
   — За то, что оставил тебя одну.
   Я уткнулась носом ему в грудь, с трудом соображая, что, собственно, происходит. Разум на пару со здравым смыслом искренне недоумевали, почему я еще не дала ему в нос и не смылась отсюда на всех парах. А чувства… мне так хотелось, чтобы он больше никогда меня не отпускал. Вот и все, чего мне хотелось в этот момент.
   Вежливое покашливание вороны, переходящее в надрывный кашель с признаками бронхита, прервал всю идиллию.
   — Я, конечно, понимаю, что тут любов и все такое, но сидеть в луже и смотреть на ваши нежности не самое приятное занятие!
   По ноге кто-то пополз. Явно Кара. Блин. Она ж еще и мокрая!
   Лад оторвался от меня и рывком поднял на руки. Я покраснела и попыталась вырваться. Безуспешно. А этот гад сделал вид, что даже не заметил моих отчаянных попыток, размашисто шагая по направлению к замку, уже махающему нам выступающими из стен каменными щупальцами. Над ними спроецировалось странное подобие счастливого лица, одно из щупалец вытирало несуществующую слезинку. Я нахмурилась, мысленно обещая отомстить.
   Команда вместе с шефом, о чем-то тихо переговариваясь, шла следом. Воины же уже поднимались обратно на корабль, следуя неизвестно когда отданному приказу императора. Ну и ладно. Я поудобнее устроилась на руках Лада. Как говорится, если не можешь изменить ситуацию, то нужно попытаться расслабиться и получить от нее удовольствие. Вот этим и займемся.
   А на колени все-таки залезла очень грязная и мокрая ворона, возмущенно глядящая на меня черными глазками. А что сразу я-то?
   Горячий чай, курица и плюшки из печи творят чудеса! А если учесть, что до этого была горячая ванна и можно было переодеться в огромный махровый халат (шеф одолжил из своих личных запасов), то и вовсе счастливее меня не было. Хотя… Я задумчиво посмотрела на торчащий из ближайшей миски черный хвост. Может, и был, а точнее, была. Кару тоже вымыли, вычистили, и теперь она старательно восполняла пропущенный обед и ужин.
   Лад сидел рядом со мной и спокойно наблюдал за тем, как я ем. От его взгляда мне кусок в горло поначалу не лез, и я постоянно давилась. Но потом освоилась, обнаглела и, плюнув на все, принялась азартно угощаться, не отставая от Кары.
   Ребята чересчур старательно не замечали императора, переговариваясь громко, развязно и периодически смеясь невпопад. Одному шефу было все по фигу, да еще Блэк сидел спокойно и как-то отрешенно, глядя прямо перед собой и думая о чем-то о своем.
   — Так, а теперь рассказывайте о выполнении задания! — внезапно прервал общий галдеж шеф, как обычно стоя во главе стола в халате и одной тапке.
   Народ опомнился и временно заткнулся, глядя на начальство преданными глазами своровавшего кусок колбасы кота. Я громко прихлебывала чай.
   — Гм-кхм, — произнес кэп.
   Все тут же на него уставились, поддерживая его одобрительным молчанием. Шеф пытался нащупать ногой под столом вторую тапку.
   А дальше пошел подробный рассказ обо всем том, что я успела пропустить. Еще раз. Ску-учно.
   Каменное щупальце осторожно положило мне на колени поднос со свежей клубникой. Я приободрилась и радостно в нем закопалась. Обожаю клубнику.
   — На этом все, — подытожил кэп.
   Я икнула и откинулась на спинке кресла. Хорошо!
   — Гм, ну что ж, — почесал голову шеф, уже сидя на стуле, — а теперь не мог бы император объяснить нам, что он собирается делать дальше.
   Все затихли, а Лад усмехнулся. Я медленно перевела дух: за такую наглость шефа могли казнить без суда и следствия. Нет, я, конечно, не позволила бы, но…
   — Я заберу Илию с собой.
   А может быть, и позволила бы. Все угрюмо на него уставились. Я засопела от счастья — как же меня все-таки здесь любят.
   — Не спорю, — откашлялся кэп, — она доставила команде много проблем. От нее не было никакого толку, и экипаж постоянно оказывался на грани смерти из-за ее выкрутасов.
   Улыбка медленно сползала с моего лица. Из тарелки с салатом показалась встрепанная голова Кары.
   — Но!
   Я сощурилась, прикидывая, как буду его душить.
   — Но она — член экипажа, и мы готовы нести этот крест до кон…
   Дальше он отплевывался от салата, который я метко запустила ему в лицо. Кара расстроено смотрела на бессмысленный перевод продуктов. А народ с трудом сдерживал улыбки, многозначительно переглядываясь.
   — Иля!
   Я потянулась за следующим блюдом, которое Кара как раз пыталась отодвинуть от меня подальше.
   — Так, всем молчать! — Это шеф.
   Я фыркнула и села на место.
   — Если захочешь, я просто убью его, быстро и безболезненно, — нежно шепнул император мне на ушко.
   Я почувствовала, что седею.
   — Не надо, милый, — брякнула я.
   Брякнула слишком громко, так как все без исключения повернулись, в мою сторону. Я покраснела и заскрипела зубами. Нет, ну почему его никто не услышал, зато меня слышат все?
   — У меня что-то с ухом, — пожаловался Найт кэпу. — Как она его назвала?
   — Милым, — процедил Блэк сквозь зубы.
   Я смущенно улыбнулась, а император как ни в чем не бывало обнял меня, притягивая к себе вместе со стулом, который отчаянно проскрежетал ножками по полу. Его скрип в полной тишине звучал угрожающе.
   Я поняла, что сейчас взорвусь, а меня беспардонно чмокнули в щеку.
   Безобразие!
   — Да, а я-то думал, что ее никто не укротит, — ухмыльнулся Найт и сунул Лю в рот последний пирожок. Та опомнилась и рот закрыла, чуть не подавившись угощением.
   Я старательно делала вид, что мне все равно, толкая Лада локтем в бок. Тому почему-то было все равно, а я ведь сильно толкала.
   Гм, ладно, надо взять себя в руки и перестать злиться. Ворона осторожно подошла и ткнула крылом в перепачканное салатом оперение. Я кивнула.
   — Так, все, я пошла, мне надо вымыть ворону.
   Ага, щас! Как только я попыталась встать, меня тут же перехватили за талию и усадили к себе на колени, довольно улыбаясь. Надо будет ему потом напомнить, что императоры так себя не ведут. Все застыли в предвкушении кровавой сцены. Я не стала разочаровывать народ.
   Седьмая скорость. Я выскальзываю из его рук и, схватив ворону за хвост, иду на второй этаж. Хвост, не выдержав такого ускорения, отрывается, а птичка ошарашенно цепляется за скатерть, пытаясь заорать. Блин, совсем забыла выйти из режима ускорения.
   — А-а-а!
   — Извини.
   — А-а-а!
   — Так, ладно, пошли.
   - МОЙ ХВО-ОСТ!
   Я скрипнула зубами, подхватила птичку уже на обычной скорости и твердым шагом прошла мимо шефа и веселящейся команды.
   — И кстати, — я остановилась в дверях, оборачиваясь к народу и зажимая Каре клюв рукой. Меня укусили. С особым садизмом, — я никуда отсюда не уйду-у-у-у! Больно же!
   Кара пояснила мне, как ей-то больно, и мы, ругаясь, вышли из столовой, с шумом захлопнув дверь. А император чему-то улыбался лишь самыми краешками губ.
   — Так что ты намерена делать дальше? — Ворона сидела в раковине, намыленная до самой макушки особым мылом, которое не щиплет глазки, и требовательно на меня смотрела. Я терла ее мочалкой, изредка сдувая со лба мокрую от пота челку.
   — Ну… а что?
   — Как — что?! — Птичка попыталась встать, но поскользнулась и плюхнулась обратно, обдав меня веером брызг. Я выловила несчастное кашляющее существо и снова посадила на место. — Как — что?! В замке двое мужиков, которые без ума от тебя и готовы на все ради такой неумехи, недотепы и…
   И снова ворона скрылась под водой. Удерживая ее на дне, я размышляла над тем, стоит ли ее вообще оттуда вытаскивать. Все-таки вытащила, после чего еще и успокаивала истеричку, смущенно извиняясь.
   — Ну так как?
   Я вздохнула, завернула пахнущую цветами Кару в полотенце и посадила на край уже наполненной душистой и вспененной водой ванны.
   — Понимаешь… я… я… не знаю.
   — Угу. Понятно.
   Я начала забираться в ванну, не вполне понимая, что именно ей понятно.
   — Тогда давай так. Пока они друг друга не поубивали, надо навестить и того, и другого и поцеловать!
   В ванну я грохнулась, подняв целый водопад воды и попросту смыв ворону с края.
   С трудом сев и свесившись через край, я подняла с пола кашляющую и отплевывающуюся Кару и посадила ее снова на край, завернув в новое полотенце.
   — Спасибо.
   — Не за что.
   Она только фыркнула.
   — Ну так как?
   — А целовать-то зачем?
   — Как это — зачем! Я слышала, что только по поцелую можно понять, кого любишь, а кого нет! Если любишь, то все остальные поцелуи покажутся пресными!
   Я недоверчиво посмотрела на ворону, мысленно решив, что скорее застрелюсь, чем последую ее совету. Но из любопытства все-таки спросила:
   — А если одинаково по ощущениям?
   — Значит, ты равнодушна к обоим, — припечатала Кара и высморкалась в краешек полотенца.
   Я погрузилась в воду до самого носа, пуская пузырьки и рассматривая собственное отражение на потолке.
   — Ну?!
   А она ведь просто так не отстанет.
   — Я не могу.
   — Почему?
   Я скосила глаза на ворону. Она что, издевается?
   — А как я объясню это им?
   — Ну… скажи, что это икспиримент!
   — Эксперимент, — поправила я ее.