Мясников Виктор. Месть черного паука

   Та испуганно села, намереваясь столкнуть придавившее ноги тяжелое тело. Тут из душевой проклацал затвор автомата, и пули взбили подушку, попав точно во вмятину, оставленную головой. Виолетта мгновенно выбросила вперед руку с зажатым пистолетом и спустила курок. Грянул выстрел. С двух шагов не промахиваются. Пуля вошла "старфорсу" промеж глаз, отбросив его обратно в душевую. Автомат брякнулся на выложенный плиткой пол.
   Славка выскочил из-за кресла, готовый погибнуть, но не сдаваться, и слегка оторопел. Виолетта продолжала сидеть. Ее плечи сотрясали конвульсии - то ли беззвучный смех, то ли неслышные рыдания, то ли озноб. Пистолет в руке, по-прежнему протянутой в сторону душевой, ходил ходуном. Похоже, девушка боялась, что налетчик только прикинулся покойником, а сам ждет подходящего момента, чтобы снова броситься.
   - Два из двух возможных, - негромко сказал Славка, чтобы Виолетта с перепугу в него не пальнула. - Интересно, где ты пистолет раздобыла?
   - Табельный, - хрипло отозвалась Виолетта и судорожно сглотнула, начальник райотдела сегодня утром принес, как чувствовал. Посмотри, как он там.
   Она ткнула пистолетом в сторону душевой и опустила руку. Славка заглянул в тесную кабинку. Кафельная стенка на высоте человеческого роста была забрызгана кровью. На полу под головой мертвеца успела набежать темная лужа. Славка присел на корточки и принялся обшаривать убитого скованными руками.
   - Ну, чего там? - нетерпеливо спросила Виолетта. - Чего застрял?
   - Все нормально, - откликнулся Славка, - сразу и насмерть, в лучшем виде. Затылок начисто снесла.
   Он наконец нашел, что искал. В маленьком кожаном подсумке, пристегнутом к поясному ремню, лежали точно такие же наручники и ключи к ним. С ключами Славка вернулся к Виолетте, все ещё пребывающей в шоковом состоянии.
   - Освободи, - сунул ей два ключика на проволочном колечке, - да я этого с койки сброшу.
   - Нет, ни в коем случае, - глаза девушки прояснились и приобрели осмысленное выражение, - только ноги мне вытащить помоги. Пусть так остается.
   - Что за дела? - раздался в коридоре начальственно-сварливый голос дежурной медсестры. - Что ещё за шум?
   Славка приподнял за плечо тяжелое тело, а Виолетта, без стесненья задирая коленки, высвободила ноги, показав розовые кружевные трусики. Прошлепала к дверям и высунулась в коридор, пряча за спиной руку с пистолетом.
   - Это на лестнице, - крикнула, стараясь прикрыть собой дыру на месте замка, - я тоже проснулась от этого стука.
   - Я и не думала спать, - обиделась медсестра и почему-то нервно ощупала пуговицы на своем халате. Она развернулась и направилась обратно в процедурный кабинет.
   Виолетта опустилась в кресло, поставила левой рукой телефон себе на колени. Ткнула пистолетным стволом в диск номеронабирателя и тяжело вздохнула:
   - Вот так психопатами и становятся. Слушай, отбери у меня эту железяку, а то я пальцы разжать не могу.
   - Лучше я сам автомат возьму, - покачал головой Славка, - того и гляди другие явятся.
   - Вряд ли, у этих даже рации нет, да и на выстрел никто не прибежал. Давай-ка ты иди в ванную комнату, это третья дверь по коридору, а здесь ничего не трогай. Через пару минут тут будет полно наших. Только тряпки свои забери.
   Буквально в сорок секунд они подтерли на полу следы горелой одежды, и Славка, подхватив свое грязное барахло, шмыгнул в ванную. Виолетта едва успела пихнуть ему в руки мыльницу - надо ведь ещё и отмыться.
   * * *
   Оперативно-следственная бригада приехала через шесть минут, а через полчаса больница кишела начальством. Третье на протяжении нескольких дней покушение на одного и того же молодого следователя, стрельба в лечебном учреждении и два теплых трупа - все это было настолько беспрецедентно, что явился городской прокурор и все областное милицейское руководство. Соответственно, и заместители с помощниками начали подтягиваться, и районное начальство, и так далее, так далее...
   Виолетта оказалась в центре внимания, но её это мало радовало. Начальники усиленно принялись пытать, кто на неё покушался и почему? Виолетта слабо оборонялась, упирая на свой мизерный стаж и малозначительность дел, которые вела. Единственная версия, которую рискнула предложить - это то, что она могла случайно наткнуться на какую-то криминальную тайну и даже этого не понять. А вот кому-то показалось, что она, следователь Водянкина, представляет опасность, и её следует ликвидировать.
   Прокурор, со своей стороны, пытался выяснить, насколько правомерно применялось оружие, откуда у больной девушки пистолет с патронами, и вообще, было ли нападение? Ему, похоже, страшно хотелось засадить её в тюрягу за превышение пределов необходимой обороны и незаконное применение служебного оружия. Как-никак она первая выстрелила, убив одного из вошедших, и только потом второй выпустил очередь в пустую постель.
   - Неувязочка получается, гражданка Водянкина, чего ж это он в подушку стрелял, а не в вас?
   - Перед этим он ещё и всю дверь изрешетил, а в меня так и не попал, подыграла прокурору Виолетта. - Интересно, а если бы он попал, а я - нет, вы бы ему те же вопросы задавали или другие? Нет, не подумайте, что я вас упрекаю, просто вы человек опытный, мне у вас полезно поучиться. - И она уставилась на прокурора наивными глазами школьницы.
   - Я думаю, сперва следует полностью воссоздать картину происшествия, а потом задавать вопросы и делать выводы, - вмешался полковник из областного управления, присутствовавший при разговоре. - А вам, Водянкина, я бы посоветовал следить, чтобы нормы уголовно-процессуального законодательства соблюдались и в отношении вас лично. А то, понимаешь, прокуратура с нас семь шкур дерет, требуя неукоснительного выполнения этих самых норм, зато сами...
   Тут с ним сцепился прокурор, и о Виолетте на время забыли. Она этим незамедлительно воспользовалась и присоединилась к опергруппе, обследовавшей тела и вещи убитых. Вид застреленных её не шокировал и тошноты не вызывал. Профессиональная закалка, не зря же их, ещё студентов, гоняли в судмедморг, да и пришлось не раз в процессе работы выезжать "на трупы". Были и резаные, и стреляные, и размолотые в процессе ДТП (дорожно-транспортное происшествие), и даже один "парашютист". Так на профессиональном жаргоне называют погибших в результате падения с высоты, например, спрыгнувших с балкона шестнадцатого этажа.
   * * *
   Ямщиков сидел в "конторе" и сочинял отчет, когда в кабинет заглянул кто-то из оперов и крикнул:
   - Петрович, в больнице поновой стрельба. Опять на твою подружку покушались. Два трупа.
   Но пока он выбирался из-за стола в углу, пока выскочил в коридор, опера и след простыл. Ругаясь, и даже матом, что для него было совершенно не характерно, Ямщиков зашвырнул бумаги в сейф и бегом ринулся на первый этаж. За стеклом "аквариума" скучал дежурный лейтенант.
   - Слушай, - он никак не мог унять нервную дрожь, - что там опять в больнице стряслось?
   - Да опять твоя протеже Водянкина отличилась. Расстреляла сразу двоих. Даже в больнице не может спокойно полежать.
   Бледность на лице Ямщикова сменилась нездоровым румянцем. Он протер ладонью лоб и спросил:
   - Машина есть какая-нибудь?
   - Спохватился. Давно уже все там, а остальные за начальством помчались. Похоже, сегодня будет ночь большого крика. - Лейтенант досадливо потянулся и зевнул.
   - Да уж, сегодня не подремлешь, - ехидно посочувствовал Ямщиков и вышел на улицу.
   Подвезли его ребята из медвытрезвителя, он с ними дружил. Возле больницы, действительно, стоял десяток знакомых машин и несколько начальственных "волжанок". К месту происшествия Ямщикова ни за что бы не пропустили - чином не вышел, - но у него нашелся отличный аргумент:
   - Это мой пистолет там стрелял. Пропустите к прокурору.
   И майор из горотдела, торчавший в дверях коммерческого девятого этажа, помявшись, уступил дорогу. А, может, Ямщикову так только показалось, поскольку проходивший в это время по коридору полковник, начальник городского уголовного розыска, старый знакомый, узнал опера, тут же зацепил его за локоть и поволок в кабинет дежурного врача, где допрашивали симпатичную убийцу. Он даже обрадовался встрече, словно долго искал Ямщикова, и вот, - о радость! - нашел-таки.
   - Здорово, Петрович! Говорят, это ты девочку сюда пристроил по блату. Ну-ка, расскажи мне первому.
   Ямщиков только поморщился. Все норовят чего-нибудь накопать, отличиться, пока сам генерал здесь ошивается. Больше начальства - меньше толку. Вместо работы одно служебное рвение.
   Мертвецов к этому времени уже сфотографировали и произвели осмотр тел. Сейчас они лежали в коридоре на окровавленных клеенках, полуголые. Одежда расстегнута и стянута, карманы вывернуты. Ямщиков, проходя по коридору, задержался на минутку, чтобы взглянуть на лица, освобожденные из-под глухих масок.
   - А, старые знакомые! - воскликнул нарочито громко и весело, словно радуясь нежданной встрече с хорошими друзьями.
   Начальник угро тут же изменил направление тяги и втащил Ямщикова в залитую кровью палату Виолетты.
   - Доложи информацию, капитан.
   - "Звездная пехота" старшего лейтенанта Старкова, бывшие спецназовцы, - пояснил Ямщиков, - телохранители господина Будякина. - Поманил полковника пальцем, увлекая за собой обратно в коридор. - Вот этого, - ткнул тем же пальцем в дырявый лоб с запекшейся вокруг входного отверстия кровью, днями в новостях показывали, когда хозяйка будякинская из ружья окошко вынесла. Он тогда живой был, журналистов гонял.
   - Оч-чень интересно, - зловеще процедил начальник угро, - автоматы с глушаками, маски на лицах и никаких документов в карманах. Телохранители, говоришь?
   - Скорее даже, личная гвардия, - деликатно уточнил капитан. - Мы к этим ребятишкам давно присматриваемся. Грязных делишек, похоже, за ними изрядно поднакопилось, но концы прячут профессионально.
   - Где-то тут наш генерал обретается, пойдем, нехай волкодавов с цепи спускает, пока след горячий.
   - Так вы пойдите, доложите, - предложил капитан, - а я тут пока подежурю.
   Он саркастически улыбнулся вслед полковнику, озабоченно шагающему в направлении высокого начальства, и огляделся. В обоих концах больничного коридора теснился медперсонал и больные, поднятые с коек необыкновенными событиями. Приближаться к месту происшествия не дозволяла милиция. Кордоны были выставлены плотные - по сержанту на квадратный метр, не меньше. Любопытствующих, впрочем, понабежало изрядно со всех этажей, и даже главврач, выдернутый по такому случаю из домашнего кресла, не смог всех разогнать по местам.
   Прибытие передовых отрядов органов правопорядка Славка переждал в ванной. Естественно, не просто так сидел-поплевывал, а отмывался от пожарищной копоти. Нашел за батареей какую-то подозрительного вида губку, похоже, служившую для мытья ванны или ночных горшков, и применил в качестве мочалки. А что делать? Тут уж не до брезгливости, из таких переделок или выходят чистыми, или не выходят вовсе.
   Копоть отмывалась с трудом. Но лицо и руки он оттер, измылив полкуска мыла. Хуже было со спиной. Кислотные язвы не успели затянуться, как он снова их разодрал, да ещё золой и всякой грязью замусорил. Уж как смог, напустил мыльной пены на спину, да смыл. Волосы опять же пришлось промывать как следует. Как ни торопился, до приезда милиции не успел закончить.
   Но никто его не потревожил, хотя дежурный следователь, прибывший с опергруппой, сразу переписал всех, кто был на этаже. Но сведения он получил от медсестры, которая ничего не знала о Славке, а шум воды в ванной попросту не услышала. Пока криминалист и следователь фиксировали следы, делали фотоснимки и составляли протокол, прибыло начальство, сбежались любопытные, и под шумок можно было бы рояль незаметно вытащить, не то что появиться из ванной.
   Всю грязную и рваную одежонку, все обгорелые клочки Славка сложил в большой мусорный мешок из черного полиэтилена, закопав в использованные одноразовые шприцы, пустые упаковки из-под лекарств и банановую кожуру. Оставил только плавки и джинсы. Они были прикрыты штормовыми непродуваемыми штанами, поэтому не испачкались. А вот кроссовки пришлось помыть и засунуть за батарею, чтобы просохли.
   Некоторые затруднения возникли с пакетом, набитым деньгами. Славка затолкал в него ещё и наручники с ключом, жалко было выбрасывать вещь, пригодились бы в хозяйстве. Сперва хотел запрятать деньги в тот же мусорный мешок, но передумал. Мало ли, что может случится: вдруг захотят обыскать все закоулки и натолкнутся или уборщица откопает, или вовсе унесут и отправят на свалку. Решил взять с собой. благо, в мешке нашлась подходящая коробка из-под шприцев. Положил в неё - да и под мышку.
   Славка решил закосить под санитара. В ванной нашелся несвежий белый халат и чепчик, а в расшатанной тумбочке стоптанные босоножки почти мужского размера. Лишние ремешки он оборвал и обулся в то, что получилось. Получились шлепанцы без задников. Короткие рукава халата закатал до локтей, как будто так и надо. Оглядев себя в небольшое зеркало на стене, решил, что мокрые волосы из-под чепчика почти не торчат, и открыл задвижку на двери.
   Поглядев в приоткрывшуюся щель, увидел, что поблизости топчется целая толпа народа. Можно бы к ней присоединиться. Чуток подумав, Славка толкнул дверь, чтоб распахнулась пошире, а сам отступил назад. Пустив сильную струю воды, чтобы она громко лупила в дно ванной, он ещё раз вымыл руки и вышел в коридор, прижимая локтем коробку с деньгами и стряхивая капли с кистей. Его появление было нормально встречено собравшимися, поскольку казалось вполне естественным.
   Встав на пристенный диванчик, Славка через головы медсестричек больных увидел два трупа на полу и помахал Ямщикову, которого тащил за рукав начальник с большими звездами на погонах шинели. Капитан заметил его жест и решительно кивнул, что Славка расценил как просьбу подождать.
   Ямщиков появился только минут через десять. Они спустились на пару этажей по общей лестнице, отошли в тихий закуток, и Славка, постукивая кончиками пальцев по коробке под мышкой, вкратце рассказал о своих приключениях. Больше всего капитана заинтересовала база "старфорсов", он даже переспросил:
   - Напротив "холодилки" на Завокзальной? Интересно. У меня такой информации нет. Пойду сейчас вызвоню, что это за заведение такое. Заодно и генерала проинформирую, не ради дружбы, а исключительно из карьеристских соображений. Но это дело пять минут обождет. Давай вот что обмозгуем: ты говорил, что звонил Виолетте, сказал, что придешь в четыре, и старковские ребята тебя здесь уже дожидались, так? - Славка согласно кивнул. - Вывод: телефон прослушивается. Но ты и в другие дни звонил перед приходом, а никто тебя не ждал. Второй вывод: прослушивать начали сегодня, когда узнали номер телефона.
   - Кто-то предал? - мрачно спросил Славка.
   - Есть такие подозрения, но не из нас, не из тех, кто был в курсе с самого начала. Каким-то образом информация просочилась на сторону. Надо разбираться. Но в связи со всем этим можно сделать ещё один вывод: банде нужен все-таки ты, а не Виолетта. Ты носитель опасной информации и настоящий враг, а Виола только мостик к тебе. Опять же у всех этих ребят на тебя о-огромный зуб имеется. Ее не трогали, используя как приманку. Надеюсь, я до неё сейчас все-таки дойду, выясню, с кем общалась в течение дня, и возьму этих людей в разработку. Похоже, сегодня начальство ко мне душевно настроено, могут и помочь в этом деле, по крайней мере, мешать не станут. А ты давай не маячь тут, сховайся покамест, а ночью состыкуемся, когда толпа рассосется. Я тебе записку оставлю вот здесь, в пожарном кране.
   * * *
   Накануне у Горелова состоялись один за другим три серьезных разговора, один другого неприятней. Нечто подобное он ожидал давно и внутренне был готов, но все сошлось вместе как-то уж очень неудачно. Даже подозрение зародилось, а не согласовали ли визитеры заранее свои действия?
   Первым позвонил видный деятель "Преображения Урала" господин Турганов и сказал:
   - Здравствуй, Валера. Как жизнь? - Вопрос был ритуальный и ответа не требовал, только насторожил. - Разговорчик есть. Ты бы, может, подошел ко мне завтра утречком часиков в одиннадцать. Где мой кабинет находится, ещё не забыл?
   Естественно, Валера помнил, и очень хорошо. В свое время неплохо поработал на "преображенцев", помог им получить большинство в областной думе. Понятно, что намечающийся разговор должен иметь прямое отношение к предстоящим выборам. Наверное, возросший рейтинг Будякина встревожил губернскую власть. Ведь избрание в Госдуму недружественного кандидата ослабит позиции "Преображения". Интересно, что предложит Турганов?
   По логике событий, власти, пока не поздно, должны задружить с вероятным депутатом, чтобы он лоббировал в Госдуме интересы области. В первую очередь, пока не поздно, им следует прекратить поддержку Ляпунова и высказаться в пользу Будякина. Потом предложить что-то весомое, вроде содействия в бизнесе, льготных кредитов или налоговых освобождений для фирм, на которые укажет депутат.
   Но у событий может быть и другая логика. Тогда станут предлагать прямо противоположное: пусть Будякин снимет свою кандидатуру, а мы придержим компромат на него, дадим возможность аккуратно выйти из игры и унести свои денежки. В таком случае надо потребовать для него достаточно высокую должность в губернских структурах, и пусть думают. А времени на размышления у них нет, выборы буквально через неделю.
   Пока Горелов прикидывал, как повести себя в том и другом случаях, раздался ещё один телефонный звонок, и ещё один хороший знакомый изъявил желание встретиться завтра часика в три дня. Этот знакомый представлял команду мэра города, и уж он-то точно мог только пугать и грозить. Скорее всего, мэра, склонного к авторитаризму, малоуступчивого и желающего периодически подчеркивать свое влияние и значимость, глубоко оскорбляли успехи заклятого зама. Когда-то он сам привел Будякина на высокую должность, не заметив его корыстолюбия и амбициозности, проглядел, как тот погряз в коррупции, и сейчас не мог ему этого простить. Еще больше не мог простить, что вынужден покрывать его грязные махинации, чтобы не пятнать мэрию в глазах общественности. Ведь тогда и на самого мэра падет подозрение в соучастии. Враги с радостью обвинят его не только в попустительстве, но и начнут распускать слухи о личной причастности, о доле, отстегиваемой в его собственный карман. Испачкают так, что керосином не отмоешься.
   Все это тем более бесило мэра, что грязными делами он если и занимался, то без участия своего зама, в один прекрасный момент принявшегося работать исключительно только на свой карман. Вот почему так важно было уничтожить Будякина, наказать собственными руками, чтобы все увидели - с коррупционерами и теми, кто не делится, он церемониться не будет. И вот заместитель выскальзывал из рук, уходил в Госдуму. А у каждого госдумца полно врагов, они непременно вытащат компромат на нового депутата. Самому Будякину это будет до лампочки с его депутатской неприкосновенностью, а на мэра выльется вся грязь, каждый будет рад ткнуть пальцем и воскликнуть: "Вот он - вора пригрел!"
   Кстати, мэра с его командой, несмотря на всю их грозность, Горелов совершенно не боялся. Обвинять одного из влиятельнейших чиновников в коррупции - это расписываться в порочности всей системы, словно специально созданной для казнокрадства и злоупотреблений. А кто систему придумал? Мэр! Он, значит, в первую очередь и виноват.
   На всякий случай Горелов поднял свои информационно-аналитические материалы, пролистал досье на Будякина, вернее, ту его часть, что была засекречена от самого Будякина и содержала исключительно компромат. Эта часть была такой объемистой, что занимала две толстых папки. Ох, и нагрешил Серафим! Ох, и наследил!
   Стоили папки очень дорого. В прямом смысле. Горелову их содержимое обошлось не меньше чем в десять тысяч долларов. Его агенты подкупили нескольких мелких клерков и те поспособствовали хищению ряда документов из районных администраций, из некоторых отделов мэрии и даже из архива. Таким образом Горелов не столько собирал материалы на своего заказчика, сколько стремился обезопасить того. Попробуют обвинить, а подтверждающих бумаг нет.
   Обстоятельно подготовившись к разговору, Горелов к одиннадцати утра следующего дня явился в Белый дом, где квартировало правительство области, а, значит, и верхушка "Преображения Урала". Турганов встретил его вполне дружески, задал ритуальные вопросы о делах, о жизни, справился насчет чаю-кофею, а потом взял за горло. Не в прямом смысле, конечно, а фигурально. Но Горелов сразу понял, что кислород ему перекроют шутя.
   - Такой прохвост, как ты, Валера, конечно, сразу понял, о чем речь пойдет.
   Горелов самодовольно ухмыльнулся. Его подобная оценка не обижала, скорее, наоборот. Значит, боятся.
   - Если Будякин проскочит в Думу, мы тебя, Валера, раздавим, как таракашку. Раздавим и разотрем по кафелю.
   Улыбка сползла с лица Горелова, в то время, как лицо Турганова оставалось по-прежнему бесстрастным. Удостоверившись, что слова дошли до собеседника и поняты правильно, он продолжил:
   - Областное правительство намерено получить международный кредитный рейтинг. Не мне тебе объяснять, что это такое. Если он окажется достаточно высоким, область сможет разместить за рубежом собственные валютные облигации на полмиллиарда долларов. Если же Будякин окажется в Думе, неизбежна кампания в прессе. Его объявят ставленником мафии, а авторитет области окажется подорванным. Иностранные банкиры опасаются вкладывать деньги в подозрительные предприятия.
   - Бросьте, кто обращает внимание на прессу? - скептически поморщился Горелов. - Да и не так уж сложно заставить её помалкивать. У нас в области все мало-мальски тиражные газеты на дотации, достаточно цыкнуть, и все заткнутся.
   - Рассуждаешь, как прохвост. Видно, по другому не умеешь. Есть центральная пресса, независимая, подконтрольная столичным банковским группировкам, которые нам отнюдь не сочувствуют. Полно журналистов, которые спят и видят, как бы отличиться. А уж они знают по каким каналам перегонять материальчики на Запад. Факсы, модемы и прочие интернеты сейчас у каждого колхозника имеются. А за бугром любят посмаковать истории про русскую мафию.
   - И все-таки, как мне кажется, вы преувеличиваете. - Горелов постарался сказать это как можно беззаботней. - Будякин не такая уж одиозная личность. Не судим, под следствием тоже не был, крупный чиновник, не какой-нибудь бизнесмен с сомнительной биографией. Да и серьезный компромат на него вряд ли найдется. Так, всякие слухи и инсинуации, не подкрепленные фактами.
   - Сюда, между прочим, уже явились два представителя известной зарубежной рейтинговой фирмы со своим переводчиком. И они живо интересуются выборами и наиболее вероятными победителями. - Турганов оставил без внимания аргументы Горелова. - У западных людей другой взгляд. То, что для нас сущий пустяк, не имеющий значения на общем фоне российского беспредела, для них может оказаться глобальным фактором, свидетельствующим о неблагополучии во властных структурах, ну, и так далее. У них считается, что, если ходят слухи, значит, имеется для них основа. Никто не будет вкладывать деньги в регион, если есть риск, что они окажутся в руках мафии.
   - А раньше вы не могли сказать? - начал злиться Горелов, но взял себя в руки. - Я уже бессилен что-либо изменить. Все давно идет само собой. В массовом сознании уже сформировался образ Серафима Будякина, как народного кандидата. Люди все равно проголосуют за него независимо от нашего желания. И есть смысл, как мне кажется, развернуть политику на сто восемьдесят градусов. Переговорите с Серафимом, сделайте хорошее предложение, хотя... Горелов безнадежно махнул рукой. - Игра уже сделана. Вы сами прекрасно понимаете, что Будякин уже в Думе, иначе не пригласили бы меня, не прессовали в четыре кулака.
   - Прессовать тебя, Валера, будет налоговая полиция. А относительно победы Будякина, могу тебе сказать: надо ещё доказать, что победа была. Ты меня понял?
   Облегченно вздохнув, Горелов улыбнулся. Не следовало его так пугать, выкладывать свои планы. Налета налоговиков, милиции или бандитов он боялся меньше всего. У себя в конторе никаких горячих материалов не хранил, а дома они не смогут ничего такого найти. Подумаешь, откопают компромат на местных политиканов и чиновников. Им же хуже будет. А вот денег, незадекларированных доходов и имущества им отродясь не обнаружить.
   - Надеюсь, мой офис уже начали обыскивать, а телевидение все это безобразие снимает. - Он пришел в нормальное состояние душевного равновесия. - После ночного происшествия в квартире Будякина, это будет идеальной рекламной акцией. А когда Будякин получит депутатский мандат, мои акции настолько вырастут, что я нигде не пропаду. В России полно людей с деньгами, которые спят и видят, как бы заделаться политиком.
   - Значит, ты сделал ставку на Будякина и это твое последнее слово?
   - А на кого мне ещё ставить? - хмыкнул Горелов. - Будякин дает мне шанс, а вы что можете дать? Чего ради мне его проваливать? Мы с ним сейчас одной веревкой связаны. Кто мне компенсирует мои старания и потери?