Страница:
– Тебе это надо? – с недоумением осведомился Тибрел. – Чего надрываешься? Детские игры вместо настоящего дела.
– Война – это интересно, – весело пояснил оборотень. – Я и в нашу армию записался, потому как люблю военное искусство.
– Наша армия – совсем другое дело, – не согласился маг-семерочник.
Оба они были гражданами Койсарской Империи, причем гражданами законопослушными и верноподданными. Однако если Тарх и Тибрел говорили про «нашу армию», то имели в виду вовсе не войско государя императора Антара Второго.
Подоспевший начальник штаба поведал, что с фронта к позициям части подходит полк Лиловых Плащей в составе четырех пехотных батальонов и двух сотен лучников. Черные Бушлаты уже высадились на берег с кораблей и движутся ускоренным маршем со стороны бухты Персиковая.
– Мы готовы, – равнодушно сообщил Тарх. Странно посматривая на него, секунд-майор неожиданно сказал:
– Кажется, я помню вас, поручик. Не вы ли пять лет назад приезжали на именины ротмистра Механуса Нацца?
– Да, мы с ним в школе учились.
– Сколько же вам лет? – поразился начальник штаба. – Я бы не дал больше тридцати.
Тарх сделал вид, будто не расслышал вопроса – разговор о возрасте мог привести к неприятным осложнениям. Как и все представители его' племени, он старел куда медленнее, чем обычные люди, так что точный возраст выдал бы истинное происхождение. Однако начштаба и не ждал ответа, а вспоминал Меха теплыми словами.
– Все вокруг до сих пор говорят, Мех да Мех, – возмущался секунд-майор. – Где он сейчас? Небось в столице, в академии…
– Ранен, – хмуро сообщил оборотень. – Нога не сгибается. Сидит дома на нищенскую пенсию.
Тарх поведал, что Мех сунулся было к лекарям из Мишвенда, но операция стоила бешеных денег – почти десять тысяч. Лечиться за границей – в Аждо-Тике или Хонса-Лебреке – обошлось бы почти вдвое дешевле, только в жизни не бывало таких деньжищ у отставного калеки-ротмистра.
Истошный вопль дозорного прервал их разговор:
– Воздух! Вижу двух драконов!
– Вот и началось, – проговорил начштаба. – По настоящим драконам не бей, а то рассвирепеют – пепла не соберешь. Твоя мишень – воздушные змеи. Постарайся зацепить хоть парочку.
Драконы покружили в стороне и улетели. Почти тотчас же вдали показался летучий корабль, тащивший на буксире гирлянду ярко раскрашенных хвостатых тряпок квадратной и треугольной формы. В двух верстах от полковых редутов змеи были отцеплены, и ветер понес их прямо на лагерь вергатильцев.
– Поджигай наконечники, – приказал Тарх, уточнил углы наведения и выдохнул: – Залп!
Горящие стрелы умчались в небо, и расчеты бросились перезаряжать установки. Прижав к глазницам окуляры подзорных труб, офицеры напряженно следили за движением снарядов.
– Хорошо идут болты, – удивленно заметил ротмистр Ягор.
– По-нашему они называются стрелами, – буркнул оборотень. – Болт – слово заморское, нам его использовать незачем.
После четвертого залпа в небе остались всего два змея, пролетевшие далеко в стороне, за пределами арбалетного выстрела.
– Вот повезло, так повезло. – Сняв кивер, секунд-майор отер пот с раскрасневшегося лица. – Ведь ты, поручик, подлец этакий, даже в таблицы стрельбы не смотрел.
– Я, между прочим, магистр точных наук, – сообщил Тарх. – В уме считаю быстрее, чем большой арифмометр.
– Так это были не случайные попадания? – поразился Ягор.
Тут началась вторая атака – новый летучий бриг выпустил на них еще дюжину мишеней. Тарх совсем запыхался, перебегая от арбалета к арбалету и выкрикивая команды осипшим голосом. Из этих змеев удалось подстрелить немного больше половины, и посредник, выпучив глаза, объявил действия батареи блестящими.
– Никогда не видел, чтобы больше четверти мишеней сбивали, – удивлялся он. – Даже с заколдованными наконечниками в цель попадает от силы каждый второй болт… то есть стрела.
Ротмистр добавил, что пока Южные заработали три балла – за воздушный десант, магическую атаку и условных драконов. Однако главная оценка – четыре балла – будет выставлена за наземное сражение.
Атака гвардейцев казалась неудержимой. Безукоризненная линия подразделений двигалась на редуты Южных, охватывая правый фланг. Со стороны моря появилась вторая колонна – это надвигались Черные Бушлаты.
Арбалетчики на своем холме уныло гадали, какие неприятности их ждут. Вдруг пехота Южных хлестнула градом стрел. Лучники волна за волной выпускали учебные – с закругленными наконечниками оперенные палочки, неплохо накрыв левое, ударное крыло наступающих.
В боевых порядках гвардейцев заметались верховые посредники, послышались вопли горнов. Часть подразделений почему-то потянулась в обратном направлении.
– Что они замышляют? – забеспокоился Тарх. – В обход пошли?
– Радоваться надо, – просветил его Маркар Ягор. – Посредники засчитали Северным частичную неудачу. Три роты условно перебиты и выводятся в тыл.
Командир Лиловых Плащей на ходу перестраивал свои колонны, и вдруг оборотень понял, что условный противник ослабил обращенное к роще крыло, чтобы нарастить ударную группировку. Такого шанса упускать было нельзя.
Сбежав с холма, он протолкался к полковнику. Поначалу тот лишь отмахивался от советов поручика-резервиста, но потом сам увидел неожиданные выгоды сложившейся на поле обстановки. Когда Тарх вернулся на высоту, две пехотные роты двинулись в предусмотренную сценарием контратаку, а кавалерия метнулась в скрытый марш-маневр.
– Чего ты там намутил? – осведомился Тибрел. Тарх объяснил замысел, и Темный семерочник скептически заметил, что если бы маневр имел смысл, то догадались бы об этом кадровые вояки, а не штатский натурфилософ.
– Не вибрируй. У меня по тактике все пятерки были. И к тому же мне сверху лучше видно, куда бить следует, – сухо посоветовал оборотень обидевшись.
– Это верно, – признал Тибрел. – Полковник ваш не сообразил, дубина, что штаб надо повыше размещать.
Пока они трепались, оба эскадрона Южных, прячась в складках местности, обогнули строй условного противника и, внезапно появившись из леса, ринулись на Северных с тыла. Наступление Лиловых Плащей немедленно притормозилось, гвардейцы невпопад перемещали подразделения, пытаясь отразить одновременную контратаку пехоты и конницы. Снова появились посредники, и вскоре пришло сообщение: командующий присудил победу Южным.
– Теперь Лиловые смогут повторить атаку только через час и то лишь половиной сил, – пояснил ротмистр Ягор. – Но вам от этого не легче, потому что приближается морская инфантерия.
– С ними разберемся по-простому, – мрачно и угрожающе процедил Тарх. – Батарея, готовьсь к стрельбе по наземной цели.
Развернув станковый арбалет, оборотень собственноручно прицелился и пустил горящую стрелу, которая воткнулась в десятке шагов перед авангардом. Вторая легла рядом. Черные Бушлаты шарахнулись назад, разразившись отчаянными матюками.
– Стрельнуть, что ли, залпом? – задумчиво произнес Тарх, вопросительно поглядев на ротмистра.
Ягор, побледнев, отрицательно замотал головой и принялся шептать что-то в магический кристалл.
С криками «Отбой! Прекратить стрельбу!» – к позициям батареи скакала добрая дюжина посредников. Не прошло и четверти часа, как на высоте собралось все руководство, включая генерала Бурю. Южным была засчитана чистая победа, причем поручика Худана Шамраха за умелые действия представили к штабс-капитанскому званию.
– Поздравляю, – шепнул ему Тибрел. – Я, пожалуй, прямо сейчас побегу в нашу крепость. Ты со мной?
– Нет, мне тут надо формальности уладить, – сказал оборотень. – Завтра к полудню появлюсь. Или чуток попозже.
Главное в армейской жизни – уклониться от исполнения требований устава, не нарушая оного. Офицеры, призванные из запаса на короткие сборы, ничем не лучше легкомысленных новобранцев.
Вполне можно было договориться, чтобы их отпустили по домам тем же вечером. Только душа требовала загула, и полсотни запасников остались в гарнизоне. Крепость, несмотря на все старания, по камушкам не разнесли, но упились до полусмерти.
Этой ночью в казарме было шумно. Уже под утро напугали маской со свечкой смирного пехотного подпоручика из горного села, потом намазали его простыню горчицей– вроде бы бедняга обделался со страху.
– Ты бы лучше томатным соком туда брызнул, – укорял Акселя буйный во хмелю Валихан. – Словно у него брачная ночь удачно сложилась.
Спозаранок пьяных офицеров растолкал фельдфебель, объявивший, что резервистам пора по домам, нечего штатским в части ошиваться. Вставали с тяжелыми головами, языки горели от выпитого накануне. Кое-как позавтракав остатками вчерашней закуси, погрузились в шарабан, отвезший их в город.
Друзей тянуло на подвиги, и Валихан строил грандиозные планы:
– Сегодня мы законно числимся на военной службе, завтра можно прогулять, потом – праздник, затем – выходной. Считай, удастся запросто четыре дня подряд гудеть.
– Не смогу, – вздохнул Тарх. – Завтра мне на работу выйти придется. Если не распишусь за приход и уход – засчитают прогул и вычтут из жалованья.
– Гиблое дело на государство работать, – пожалел приятеля Валихан. – Но сегодня-то можно в картишки перекинуться?
– Не смогу. – Тарх прикрыл глаза и надвинул на лицо шапку. – Надо за город съездить, родню проведать.
Если задуматься, он сказал чистую правду. Существа, собиравшиеся в Старой Крепости, и были его настоящей родней.
Глава 3
– Война – это интересно, – весело пояснил оборотень. – Я и в нашу армию записался, потому как люблю военное искусство.
– Наша армия – совсем другое дело, – не согласился маг-семерочник.
Оба они были гражданами Койсарской Империи, причем гражданами законопослушными и верноподданными. Однако если Тарх и Тибрел говорили про «нашу армию», то имели в виду вовсе не войско государя императора Антара Второго.
Подоспевший начальник штаба поведал, что с фронта к позициям части подходит полк Лиловых Плащей в составе четырех пехотных батальонов и двух сотен лучников. Черные Бушлаты уже высадились на берег с кораблей и движутся ускоренным маршем со стороны бухты Персиковая.
– Мы готовы, – равнодушно сообщил Тарх. Странно посматривая на него, секунд-майор неожиданно сказал:
– Кажется, я помню вас, поручик. Не вы ли пять лет назад приезжали на именины ротмистра Механуса Нацца?
– Да, мы с ним в школе учились.
– Сколько же вам лет? – поразился начальник штаба. – Я бы не дал больше тридцати.
Тарх сделал вид, будто не расслышал вопроса – разговор о возрасте мог привести к неприятным осложнениям. Как и все представители его' племени, он старел куда медленнее, чем обычные люди, так что точный возраст выдал бы истинное происхождение. Однако начштаба и не ждал ответа, а вспоминал Меха теплыми словами.
– Все вокруг до сих пор говорят, Мех да Мех, – возмущался секунд-майор. – Где он сейчас? Небось в столице, в академии…
– Ранен, – хмуро сообщил оборотень. – Нога не сгибается. Сидит дома на нищенскую пенсию.
Тарх поведал, что Мех сунулся было к лекарям из Мишвенда, но операция стоила бешеных денег – почти десять тысяч. Лечиться за границей – в Аждо-Тике или Хонса-Лебреке – обошлось бы почти вдвое дешевле, только в жизни не бывало таких деньжищ у отставного калеки-ротмистра.
Истошный вопль дозорного прервал их разговор:
– Воздух! Вижу двух драконов!
– Вот и началось, – проговорил начштаба. – По настоящим драконам не бей, а то рассвирепеют – пепла не соберешь. Твоя мишень – воздушные змеи. Постарайся зацепить хоть парочку.
Драконы покружили в стороне и улетели. Почти тотчас же вдали показался летучий корабль, тащивший на буксире гирлянду ярко раскрашенных хвостатых тряпок квадратной и треугольной формы. В двух верстах от полковых редутов змеи были отцеплены, и ветер понес их прямо на лагерь вергатильцев.
– Поджигай наконечники, – приказал Тарх, уточнил углы наведения и выдохнул: – Залп!
Горящие стрелы умчались в небо, и расчеты бросились перезаряжать установки. Прижав к глазницам окуляры подзорных труб, офицеры напряженно следили за движением снарядов.
– Хорошо идут болты, – удивленно заметил ротмистр Ягор.
– По-нашему они называются стрелами, – буркнул оборотень. – Болт – слово заморское, нам его использовать незачем.
После четвертого залпа в небе остались всего два змея, пролетевшие далеко в стороне, за пределами арбалетного выстрела.
– Вот повезло, так повезло. – Сняв кивер, секунд-майор отер пот с раскрасневшегося лица. – Ведь ты, поручик, подлец этакий, даже в таблицы стрельбы не смотрел.
– Я, между прочим, магистр точных наук, – сообщил Тарх. – В уме считаю быстрее, чем большой арифмометр.
– Так это были не случайные попадания? – поразился Ягор.
Тут началась вторая атака – новый летучий бриг выпустил на них еще дюжину мишеней. Тарх совсем запыхался, перебегая от арбалета к арбалету и выкрикивая команды осипшим голосом. Из этих змеев удалось подстрелить немного больше половины, и посредник, выпучив глаза, объявил действия батареи блестящими.
– Никогда не видел, чтобы больше четверти мишеней сбивали, – удивлялся он. – Даже с заколдованными наконечниками в цель попадает от силы каждый второй болт… то есть стрела.
Ротмистр добавил, что пока Южные заработали три балла – за воздушный десант, магическую атаку и условных драконов. Однако главная оценка – четыре балла – будет выставлена за наземное сражение.
Атака гвардейцев казалась неудержимой. Безукоризненная линия подразделений двигалась на редуты Южных, охватывая правый фланг. Со стороны моря появилась вторая колонна – это надвигались Черные Бушлаты.
Арбалетчики на своем холме уныло гадали, какие неприятности их ждут. Вдруг пехота Южных хлестнула градом стрел. Лучники волна за волной выпускали учебные – с закругленными наконечниками оперенные палочки, неплохо накрыв левое, ударное крыло наступающих.
В боевых порядках гвардейцев заметались верховые посредники, послышались вопли горнов. Часть подразделений почему-то потянулась в обратном направлении.
– Что они замышляют? – забеспокоился Тарх. – В обход пошли?
– Радоваться надо, – просветил его Маркар Ягор. – Посредники засчитали Северным частичную неудачу. Три роты условно перебиты и выводятся в тыл.
Командир Лиловых Плащей на ходу перестраивал свои колонны, и вдруг оборотень понял, что условный противник ослабил обращенное к роще крыло, чтобы нарастить ударную группировку. Такого шанса упускать было нельзя.
Сбежав с холма, он протолкался к полковнику. Поначалу тот лишь отмахивался от советов поручика-резервиста, но потом сам увидел неожиданные выгоды сложившейся на поле обстановки. Когда Тарх вернулся на высоту, две пехотные роты двинулись в предусмотренную сценарием контратаку, а кавалерия метнулась в скрытый марш-маневр.
– Чего ты там намутил? – осведомился Тибрел. Тарх объяснил замысел, и Темный семерочник скептически заметил, что если бы маневр имел смысл, то догадались бы об этом кадровые вояки, а не штатский натурфилософ.
– Не вибрируй. У меня по тактике все пятерки были. И к тому же мне сверху лучше видно, куда бить следует, – сухо посоветовал оборотень обидевшись.
– Это верно, – признал Тибрел. – Полковник ваш не сообразил, дубина, что штаб надо повыше размещать.
Пока они трепались, оба эскадрона Южных, прячась в складках местности, обогнули строй условного противника и, внезапно появившись из леса, ринулись на Северных с тыла. Наступление Лиловых Плащей немедленно притормозилось, гвардейцы невпопад перемещали подразделения, пытаясь отразить одновременную контратаку пехоты и конницы. Снова появились посредники, и вскоре пришло сообщение: командующий присудил победу Южным.
– Теперь Лиловые смогут повторить атаку только через час и то лишь половиной сил, – пояснил ротмистр Ягор. – Но вам от этого не легче, потому что приближается морская инфантерия.
– С ними разберемся по-простому, – мрачно и угрожающе процедил Тарх. – Батарея, готовьсь к стрельбе по наземной цели.
Развернув станковый арбалет, оборотень собственноручно прицелился и пустил горящую стрелу, которая воткнулась в десятке шагов перед авангардом. Вторая легла рядом. Черные Бушлаты шарахнулись назад, разразившись отчаянными матюками.
– Стрельнуть, что ли, залпом? – задумчиво произнес Тарх, вопросительно поглядев на ротмистра.
Ягор, побледнев, отрицательно замотал головой и принялся шептать что-то в магический кристалл.
С криками «Отбой! Прекратить стрельбу!» – к позициям батареи скакала добрая дюжина посредников. Не прошло и четверти часа, как на высоте собралось все руководство, включая генерала Бурю. Южным была засчитана чистая победа, причем поручика Худана Шамраха за умелые действия представили к штабс-капитанскому званию.
– Поздравляю, – шепнул ему Тибрел. – Я, пожалуй, прямо сейчас побегу в нашу крепость. Ты со мной?
– Нет, мне тут надо формальности уладить, – сказал оборотень. – Завтра к полудню появлюсь. Или чуток попозже.
Главное в армейской жизни – уклониться от исполнения требований устава, не нарушая оного. Офицеры, призванные из запаса на короткие сборы, ничем не лучше легкомысленных новобранцев.
Вполне можно было договориться, чтобы их отпустили по домам тем же вечером. Только душа требовала загула, и полсотни запасников остались в гарнизоне. Крепость, несмотря на все старания, по камушкам не разнесли, но упились до полусмерти.
Этой ночью в казарме было шумно. Уже под утро напугали маской со свечкой смирного пехотного подпоручика из горного села, потом намазали его простыню горчицей– вроде бы бедняга обделался со страху.
– Ты бы лучше томатным соком туда брызнул, – укорял Акселя буйный во хмелю Валихан. – Словно у него брачная ночь удачно сложилась.
Спозаранок пьяных офицеров растолкал фельдфебель, объявивший, что резервистам пора по домам, нечего штатским в части ошиваться. Вставали с тяжелыми головами, языки горели от выпитого накануне. Кое-как позавтракав остатками вчерашней закуси, погрузились в шарабан, отвезший их в город.
Друзей тянуло на подвиги, и Валихан строил грандиозные планы:
– Сегодня мы законно числимся на военной службе, завтра можно прогулять, потом – праздник, затем – выходной. Считай, удастся запросто четыре дня подряд гудеть.
– Не смогу, – вздохнул Тарх. – Завтра мне на работу выйти придется. Если не распишусь за приход и уход – засчитают прогул и вычтут из жалованья.
– Гиблое дело на государство работать, – пожалел приятеля Валихан. – Но сегодня-то можно в картишки перекинуться?
– Не смогу. – Тарх прикрыл глаза и надвинул на лицо шапку. – Надо за город съездить, родню проведать.
Если задуматься, он сказал чистую правду. Существа, собиравшиеся в Старой Крепости, и были его настоящей родней.
Глава 3
СВОЙ СРЕДИ СВОИХ
Верблюдам в горах и лесах не место, двугорбые предпочитают степь и пустыню. Однако никто не спросил бедную животину, чего она желает. Просто прыгнул на спину дикий зверь и погнал – прочь от пастбища в гиблые места, где рельеф потихоньку ползет вверх и вдобавок растут деревья с разлапистой хвойной зеленью. Уши верблюда мелко дрожали, мозоли быстро-быстро шлепали по камням, унося обоих сквозь заросли.
По причине бедности Тарх лошадей не держал, да и не слишком умел ездить верхом. Поэтому сразу после полудня, покончив с бумажными делами в Вергатиле, обернулся кошкогиеной, закинул за спину куль с одеждой и резво побежал на своих четырех, держа курс на плоскогорье. В этих краях никто не жил, лишь изредка забредали чабаны с отарами.
Ему повезло – в двух верстах от города попался дикий верблюд, лениво щипавший высушенные летней жарой колючки. Дальнейшее было делом техники. Правда, сперва окосевший от страха двугорбый припустил не в ту сторону, так что Тарху пришлось потрудиться, дергая тупую скотину за шерсть и покусывая за грязные уши. В конце концов был взят верный курс, и оборотень позволил себе немного расслабиться.
Путешествовать таким образом оказалось не быстрее, чем бежать собственными лапами, но зато сам он почти не устал, а это уже неплохо. Лишь на третий час пути, почувствовав, что верблюд выдыхается, Тарх сжалился, отпустил животину и дальше добирался своим ходом.
Чуткие уши хищного зверя слышали, как по тропе за деревьями катятся колеса карет, цокают копыта. Взяв чуть к северу, Тарх нашел эту тропу, где и был остановлен засевшим в кустах пикетом.
– Стой, пока не подстрелили, – раздался из кустов беззлобный голос. – Покажись.
Выполнить приказ было несколько затруднительно. Обернувшись человеком, он оказался бы неглиже со свертком одежды в зубах.
– Бабы среди вас имеются? – прохрипела гортань кошкогиены.
– Мужики, это Тарх, городской девяточник. Слабак, но свой.
После паузы Темный, приказавший остановиться, буркнул:
– Ладно, проходи, если знаешь пароль.
– Ночное небо, – обрадовался Тарх.
Ему разрешили следовать дальше. Миновав пост, оборотень пробежал трусцой около версты, остановился и прислушался. Спустя минуту мимо него мягко прошелестела колесами карета – большая, на дюжину пассажиров. Когда экипаж скрылся за изгибом лесной дороги, Тарх отошел за деревья, где скинул куль с одеждой. Потом проворно – не хватало еще, чтобы случайные прохожие увидали его голым! – превратился в человека.
Торопливо одевшись, он зашагал по тропе, снова назвал пароль страже, охранявшей ворота, и вошел в крепость.. Его встречали знакомые лица, пусть и не всегда человеческие. Повсюду – приветливые улыбки, мощный фон магической Силы. В крепости собралось сотни три Темных со всей губернии.
Наконец-то Тарх оказался среди своих.
Здесь, в Старой Крепости, Темные оборудовали арсенал на случай войны. В древних казематах под защитой толстенной каменной кладки размещался постоянный гарнизон, охранявший запасы оружия, провианта, магических атрибутов. Крепость была главной базой вергатильского легиона, входившего в южную группировку койсарских Темных – так называемую Армию Багровой Тьмы. В районе имперской столицы великого города Мишвенд и дальше к северу разворачивался второй ударный кулак – Армия Великого Возмездия.
В регулярных дружинах служили немногие из магов, но все способные носить оружие – и Тарх в том числе – подлежали мобилизации в случае особых обстоятельств.
От рождения Тарх был слабеньким магом или, говоря по-научному, гипернатуралом. Вплоть до совершеннолетия он оставался Темным оборотнем самого распоследнего, десятого класса, да и теперь, став вдвое старше, с трудом перерос «девятку», но и настоящим восьмерочником не стал. Правда, зачатки магии он освоил, да и зверюга из него получался отменный – свирепый и сильный, хоть и не слишком проворный. На его беду, любое достаточно сложное обращение к магическим силам отбрасывало гипернатуральные способности Тарха на ступеньку вниз. Темные собратья называли его полным именем Тархошамра-худан, а в мире натуралов он носил человеческое имя Худан Шамрах или просто Дан.
Афишировать свою принадлежность к гипернатуральному племени Тарх считал не слишком удобным. Не то чтобы в обществе существовала сильная неприязнь или заметное предубеждение насчет магов и магии, но и особого доброжелательства не наблюдалось. Родиться и стать магом было не преступно, скорее неприлично.
С некоторых пор стало принято считать магов существами таинственными, а потому – вызывающими смутные подозрения. Мало ли чего замышляют эти непонятные умники, шептались обыватели. Кроме того, натуралы завидовали способностям колдунов, особенно долгой молодости и медленной старости магического племени. Впрочем, это не мешало горожанам, не говоря уж о деревенских жителях, пользоваться услугами магов, колдунов, ворожеи и прорицательниц.
Короче говоря, спокойнее было скрывать колдовские способности и, в случае надобности, пользоваться ими исподтишка.
– Тархошамрахудан, – окликнул знакомый голос. – Давай сюда.
На перекрестке втиснутых между казематами улочек стояли несколько Темных в ранге не выше семерочника. Позвавший его Бантибрелло, он же просто Тибрел, представил Тарха остальным и поведал, как ловко действовал оборотень на военных маневрах.
– Хороший знаток тактики нам не помешает, – уважительно проговорил высокий худой восьмерочник Хландабрагонтраб, мастер на все руки из Заклятых Кварталов. – Может, его записать в нашу когорту?
– За милую душу, – засмеялся Тибрел. – Ну как, оборотень, пойдешь ко мне?
Формально Тарх числился в Армии Багровой Тьмы, но ни в какое подразделение не входил, а потому даже штатного оружия ему не полагалось.
– Почему бы и нет. Арбалетчиком?
– И это не помешает. – Семерочник кивнул. – И вообще мне нужен толковый парень с офицерским образованием. А то вся когорта – сплошь быдло малограмотное.
Быдло показало клыки и когти, но сделано это было весело, без обид. Похоже, команда Тибрела привыкла к таким грубоватым шуточкам.
Всей когортой они завалились в подвал, чтобы отметить знакомство бутылкой-другой прохладного винца. Между делом новичка расспросили о его способностях, кроме, естественно, навыков оборотня. Узнав, что Тарх изучал структуры заклинаний, все обалдели.
– Не ахайте, – мрачно посоветовал оборотень. – Чтобы запускать такую магию, нужен ранг не ниже пятого, а я даже до «семерки» ни разу не дотягивал.
В полном недоумении братва уставилась на Тарха, не понимая, о чем говорит их странный собрат. Наверняка решили, что парнишка захмелел со второго стакана и спьяну глупости болтает. Что греха таить, с виду Тархошамрахудан походил на заучившегося придурка, которому довольно понюхать кружку пива, чтобы с катушек полететь. Чрезмерно упитанный нескладный очкарик среднего роста– ни дать ни взять карикатурный волшебник-школяр из наивной детской книжки.
– Ну, нечего таращиться, – проворчал Тарх. – У меня ранг время от времени меняется. Но в общем я считаюсь девяточником.
– Понятно, – глубокомысленно изрек Хланд. – Да уж, при такой силенке от сложных заклинаний толку немного.
Тархошамрахудан не стал раскрывать особенности своей гипернатуральной сущности. Убив человека или мага, он отбирал у жертвы часть Силы. Чтобы перейти с девятого уровня на восьмой, ему было достаточно убить троих людей, оставаясь при этом в теле волка, или же убить одного, если Тарх пребывал в человеческом обличье.
Недавние приключения в квартале красных фонарей подняли Тарха на восьмой уровень. Это было немного, но хоть что-то..
Его человеческое тело тоже оставляло желать лучшего, а исправить огрехи природы Тарху никак не удавалось – для этого требовалась Сила пятого, а то и четвертого уровня.
В своем девятом ранге Тарх едва наловчился создавать магический инструмент, называемый «невидимым шилом». Этот короткий сгусток волшебной субстанции мог пронзить противника на расстоянии трех-четырех шагов или передвинуть на такое же расстояние предмет не тяжелее человека нормальной комплекции. Увы, «шило» было невидимым только по названию. На самом деле оно сверкало, как факел, не позволяя Тарху наносить удары, оставаясь незамеченным. Настоящие же маги умели наколдовать для себя действительно невидимые клинки, достающие огнем чуть ли не на сотню саженей, или могучие и опять-таки невидимые руки немыслимой силы и ловкости.
" Ах, как мечтал злополучный Тархошамрахудан о тех – пускай неблизких! – днях, когда выбьется в ранг пятерочника, распрямит сутулую спину, сделает плечи пошире, добавит мышц и выправит неказистые черты лица… Одно плохо – слабые маги редко живут долго.
Так что не смеет неудачник рассчитывать на многое. Ни на высокую должность, ни на солидное положение в обществе, ни на хороших женщин. В глубине души Тарх уже смирился, что обречен остаться мелким служащим – как в мире людей, так и среди себе подобных. И жена ему достанется самая незавидная – какая-нибудь деревенская простушка, или хитрая стерва-гипернатуралка, потерявшая надежду заполучить мужа получше. Такие перспективы его совсем не устраивали, но изменить свою судьбу Тарх не мог – слабый маг не способен бороться против предначертаний рока.
Поплутав по крепостным закоулкам, они наконец оказались в цитадели, где расположился Миштпор – маг-четверочник, предводитель Темных всей Вергатильской губернии. Было ему больше сотни лет, но Главный выглядел крепким мужчиной среднего возраста – как и все гипернатуралы высоких рангов, он почти не старел.
Когда-то давно, еще при императоре Григоре Тихом, Миштпор дослужился до премьер-майора, после чего демобилизовался из армии. С тех пор он жил на правах легального чародея, то есть гипернатуральности своей не скрывал. Городские и губернские воротилы не слишком жаловали сильного мага по причине его скверного характера, но ссориться боялись – по той же причине.
– Вот он где! – Прищурив белесые глазки, Миштпор недобро рассматривал Тарха. – Что за конфуз приключился с тобой в Заклятых Кварталах?
Уже настучали, догадался оборотень. Впрочем, вины за собой он не чувствовал, поэтому без утайки поведал про истерику престарелой Светлой прорицательницы. Слушая рассказ, Главный хмурился и, когда Тарх закончил отчет, сказал с недовольным видом:
– Глупая история. И подозрительная. Ты столько времени от всех таился, а тут какая-то старая дура вмиг тебя расколола.
– Думаешь, меня кто-то выдал?
– По-другому не выходит. Или кто из своих заложил, или Светлые что-то замышляют, – сделав задумчивое лицо, провозгласил Миштпор. – Вабланг уже передал: мол, знаем, что вы оборотня-убийцу скрыть пытались.
Оз-Вабланг, чародей третьего ранга, возглавлял губернскую общину Светлых. Смущенный неприятными новостями Тарх неуверенно произнес:
– Между прочим, Главный, та старуха тоже называла меня убийцей.
– Так ты и есть убийца, – хохотнул Миштпор. – Только Светлые об этом не догадывались.
– Кто же спорит. – Оборотень не сдержал самодовольную ухмылку. – Но ведь она кричала, что я всех поубиваю, так что даже свои будут не рады.
Миштпор снисходительно оскалился, поигрывая здоровенным, в два локтя длиной, магическим жезлом.
– Всех убью, один останусь… Так в армии называют плохих бойцов, которые бестолково рубят-стреляют во все стороны. В общем, смотри у меня, – проговорил он с ноткой презрения и погрозил кулаком. – Пользы от тебя не слишком много, как бы вреда не принес.
Миштпор махнул рукой, показывая, что Тарх может валить отсюда. Тут встрял Тибрел: запиши да запиши поручика-девяточника в мою когорту. Главный не возражал, только заметил мимоходом, что Тарх, судя по яркости ауры, типичный восьмерочник, а то и повыше.
' – Тем лучше, – обрадовался Тибрел. – Пошли, покажу тебе нашу каптерку.
– Погоди. – Оборотень опять обратился к Миштпору: – Главный, у меня после армейских приключений появились плохие предчувствия.
В губернии давно вызревали раздоры. Снова разгоралась застарелая неприязнь племен, проникшая даже в армию.
Тарх попытался внятно изложить тревожные признаки, подмеченные за время недолгого визита в казарму.
Солдаты-койсары, переселенцы из северных губерний, служили отменно, хоть и ворчали по любому поводу. А вот резервисты из вергатильской глубинки были ненадежны. Многие открыто демонстрировали, что не любят койсаров, чуть ли не в лицо называли алкашами-поработителями. Порой слышались перешептывания, что не нужна им имперская армия, давно пора отколоться от Койсара, объявить независимость княжества.
– Старые песни, – отмахнулся Миштпор. – Верги всегда на сторону поглядывали. Нам-то какое дело? Коли взбунтуются, император пришлет войско, и дураков-горлопанов перевешают.
– Неспокойно мне, Главный.
Замахав руками – чудо, как жезл при этом не сработал, – Миштпор повысил голос:
– Ступай. Надоел уже, умник несчастный.
Тибрел помог Тарху выбрать арбалет – новенькую машинку последней модели с хромированными деталями. Не иначе, оружие в армейском арсенале куплено. Или украдено. После долгих раскопок в ворохе тряпья Тарх нашел кожаную куртку, обшитую стальными чешуйками. Защитная одежда была грязная, потрепанная, на два размера больше, чем требовалось, но других не обнаружилось.
Немного поколдовав, Хланд привел одежку в порядок – чистенькая стала и сидела почти как влитая. Вдобавок легкая доза колдовства сделала куртку невидимой для натуралов.
– Мне бы еще железяку хорошую, – намекнул оборотень.
– Неплохо фехтуешь? – обрадовался Тибрел.
– Не так чтобы очень. Но бывают зачарованные клинки, они ведь сами рубятся.
Иронически посмеиваясь, Хланд объяснил, что против мало-мальски толкового мага такое оружие бесполезно.
– Ни к чему тебе меч. Хватит кинжала, хлеб на привалах резать, – решительно заявил Тибрел, а затем поинтересовался: – Жезл у тебя есть?
– Гражданского образца, со студенческих времен остался. Слабенький, неудобный. Я просил Главного, но Миштпор не пожелал слушать.
– Хороший больших денег стоит, – назидательно проговорил Хланд. – У нас в поселке варганят совсем отстойную халтуру. Такая поделка только видимость напустит, а настоящего колдовства нет и в помине.
– Да, хорошую палку только сильный чародей может сделать, – поддакнул Тибрел. – Тут материал особый нужен и большое мастерство. Потому и ценится недешево.
Тарх вспомнил последнюю встречу с отцом. Старик был известным мастером-шестерочником и за долгую свою жизнь создал немало магических инструментов. Папаша Бадек всегда говорил сыну: достань хороший кристалл, и я сделаю жезл, с которым ты быстро, всего-то лет за двадцать, на ступеньку-другую подрастешь.
Увы, качественные кристаллы на дороге не валяются. Разве что на Куполе, так туда же не попадешь…
Позвякал колокол. Со всех концов крепости к центральному форту потянулись Темные. По узким улочкам, по площадкам, на которых все еще стояли катапульты, по развилкам для маневра подразделений – все неторопливо стекались в единственный зал, где могла поместиться такая орава.
Многих собратьев Тарх знал в лицо, даже тех, кто вряд ли помнил невзрачного оборотня. Прошел Кенджибар, известный философ-историк местного масштаба. Как всегда, он был шикарно одет – кожа, бархат, блестящий металл – и окружен млеющими красотками. Хотя Кенджибар был всего лишь шестерочником, слава гения печатного слова губернских масштабов привлекала к нему повышенный интерес женского пола..
По причине бедности Тарх лошадей не держал, да и не слишком умел ездить верхом. Поэтому сразу после полудня, покончив с бумажными делами в Вергатиле, обернулся кошкогиеной, закинул за спину куль с одеждой и резво побежал на своих четырех, держа курс на плоскогорье. В этих краях никто не жил, лишь изредка забредали чабаны с отарами.
Ему повезло – в двух верстах от города попался дикий верблюд, лениво щипавший высушенные летней жарой колючки. Дальнейшее было делом техники. Правда, сперва окосевший от страха двугорбый припустил не в ту сторону, так что Тарху пришлось потрудиться, дергая тупую скотину за шерсть и покусывая за грязные уши. В конце концов был взят верный курс, и оборотень позволил себе немного расслабиться.
Путешествовать таким образом оказалось не быстрее, чем бежать собственными лапами, но зато сам он почти не устал, а это уже неплохо. Лишь на третий час пути, почувствовав, что верблюд выдыхается, Тарх сжалился, отпустил животину и дальше добирался своим ходом.
Чуткие уши хищного зверя слышали, как по тропе за деревьями катятся колеса карет, цокают копыта. Взяв чуть к северу, Тарх нашел эту тропу, где и был остановлен засевшим в кустах пикетом.
– Стой, пока не подстрелили, – раздался из кустов беззлобный голос. – Покажись.
Выполнить приказ было несколько затруднительно. Обернувшись человеком, он оказался бы неглиже со свертком одежды в зубах.
– Бабы среди вас имеются? – прохрипела гортань кошкогиены.
– Мужики, это Тарх, городской девяточник. Слабак, но свой.
После паузы Темный, приказавший остановиться, буркнул:
– Ладно, проходи, если знаешь пароль.
– Ночное небо, – обрадовался Тарх.
Ему разрешили следовать дальше. Миновав пост, оборотень пробежал трусцой около версты, остановился и прислушался. Спустя минуту мимо него мягко прошелестела колесами карета – большая, на дюжину пассажиров. Когда экипаж скрылся за изгибом лесной дороги, Тарх отошел за деревья, где скинул куль с одеждой. Потом проворно – не хватало еще, чтобы случайные прохожие увидали его голым! – превратился в человека.
Торопливо одевшись, он зашагал по тропе, снова назвал пароль страже, охранявшей ворота, и вошел в крепость.. Его встречали знакомые лица, пусть и не всегда человеческие. Повсюду – приветливые улыбки, мощный фон магической Силы. В крепости собралось сотни три Темных со всей губернии.
Наконец-то Тарх оказался среди своих.
Здесь, в Старой Крепости, Темные оборудовали арсенал на случай войны. В древних казематах под защитой толстенной каменной кладки размещался постоянный гарнизон, охранявший запасы оружия, провианта, магических атрибутов. Крепость была главной базой вергатильского легиона, входившего в южную группировку койсарских Темных – так называемую Армию Багровой Тьмы. В районе имперской столицы великого города Мишвенд и дальше к северу разворачивался второй ударный кулак – Армия Великого Возмездия.
В регулярных дружинах служили немногие из магов, но все способные носить оружие – и Тарх в том числе – подлежали мобилизации в случае особых обстоятельств.
От рождения Тарх был слабеньким магом или, говоря по-научному, гипернатуралом. Вплоть до совершеннолетия он оставался Темным оборотнем самого распоследнего, десятого класса, да и теперь, став вдвое старше, с трудом перерос «девятку», но и настоящим восьмерочником не стал. Правда, зачатки магии он освоил, да и зверюга из него получался отменный – свирепый и сильный, хоть и не слишком проворный. На его беду, любое достаточно сложное обращение к магическим силам отбрасывало гипернатуральные способности Тарха на ступеньку вниз. Темные собратья называли его полным именем Тархошамра-худан, а в мире натуралов он носил человеческое имя Худан Шамрах или просто Дан.
Афишировать свою принадлежность к гипернатуральному племени Тарх считал не слишком удобным. Не то чтобы в обществе существовала сильная неприязнь или заметное предубеждение насчет магов и магии, но и особого доброжелательства не наблюдалось. Родиться и стать магом было не преступно, скорее неприлично.
С некоторых пор стало принято считать магов существами таинственными, а потому – вызывающими смутные подозрения. Мало ли чего замышляют эти непонятные умники, шептались обыватели. Кроме того, натуралы завидовали способностям колдунов, особенно долгой молодости и медленной старости магического племени. Впрочем, это не мешало горожанам, не говоря уж о деревенских жителях, пользоваться услугами магов, колдунов, ворожеи и прорицательниц.
Короче говоря, спокойнее было скрывать колдовские способности и, в случае надобности, пользоваться ими исподтишка.
– Тархошамрахудан, – окликнул знакомый голос. – Давай сюда.
На перекрестке втиснутых между казематами улочек стояли несколько Темных в ранге не выше семерочника. Позвавший его Бантибрелло, он же просто Тибрел, представил Тарха остальным и поведал, как ловко действовал оборотень на военных маневрах.
– Хороший знаток тактики нам не помешает, – уважительно проговорил высокий худой восьмерочник Хландабрагонтраб, мастер на все руки из Заклятых Кварталов. – Может, его записать в нашу когорту?
– За милую душу, – засмеялся Тибрел. – Ну как, оборотень, пойдешь ко мне?
Формально Тарх числился в Армии Багровой Тьмы, но ни в какое подразделение не входил, а потому даже штатного оружия ему не полагалось.
– Почему бы и нет. Арбалетчиком?
– И это не помешает. – Семерочник кивнул. – И вообще мне нужен толковый парень с офицерским образованием. А то вся когорта – сплошь быдло малограмотное.
Быдло показало клыки и когти, но сделано это было весело, без обид. Похоже, команда Тибрела привыкла к таким грубоватым шуточкам.
Всей когортой они завалились в подвал, чтобы отметить знакомство бутылкой-другой прохладного винца. Между делом новичка расспросили о его способностях, кроме, естественно, навыков оборотня. Узнав, что Тарх изучал структуры заклинаний, все обалдели.
– Не ахайте, – мрачно посоветовал оборотень. – Чтобы запускать такую магию, нужен ранг не ниже пятого, а я даже до «семерки» ни разу не дотягивал.
В полном недоумении братва уставилась на Тарха, не понимая, о чем говорит их странный собрат. Наверняка решили, что парнишка захмелел со второго стакана и спьяну глупости болтает. Что греха таить, с виду Тархошамрахудан походил на заучившегося придурка, которому довольно понюхать кружку пива, чтобы с катушек полететь. Чрезмерно упитанный нескладный очкарик среднего роста– ни дать ни взять карикатурный волшебник-школяр из наивной детской книжки.
– Ну, нечего таращиться, – проворчал Тарх. – У меня ранг время от времени меняется. Но в общем я считаюсь девяточником.
– Понятно, – глубокомысленно изрек Хланд. – Да уж, при такой силенке от сложных заклинаний толку немного.
Тархошамрахудан не стал раскрывать особенности своей гипернатуральной сущности. Убив человека или мага, он отбирал у жертвы часть Силы. Чтобы перейти с девятого уровня на восьмой, ему было достаточно убить троих людей, оставаясь при этом в теле волка, или же убить одного, если Тарх пребывал в человеческом обличье.
Недавние приключения в квартале красных фонарей подняли Тарха на восьмой уровень. Это было немного, но хоть что-то..
Его человеческое тело тоже оставляло желать лучшего, а исправить огрехи природы Тарху никак не удавалось – для этого требовалась Сила пятого, а то и четвертого уровня.
В своем девятом ранге Тарх едва наловчился создавать магический инструмент, называемый «невидимым шилом». Этот короткий сгусток волшебной субстанции мог пронзить противника на расстоянии трех-четырех шагов или передвинуть на такое же расстояние предмет не тяжелее человека нормальной комплекции. Увы, «шило» было невидимым только по названию. На самом деле оно сверкало, как факел, не позволяя Тарху наносить удары, оставаясь незамеченным. Настоящие же маги умели наколдовать для себя действительно невидимые клинки, достающие огнем чуть ли не на сотню саженей, или могучие и опять-таки невидимые руки немыслимой силы и ловкости.
" Ах, как мечтал злополучный Тархошамрахудан о тех – пускай неблизких! – днях, когда выбьется в ранг пятерочника, распрямит сутулую спину, сделает плечи пошире, добавит мышц и выправит неказистые черты лица… Одно плохо – слабые маги редко живут долго.
Так что не смеет неудачник рассчитывать на многое. Ни на высокую должность, ни на солидное положение в обществе, ни на хороших женщин. В глубине души Тарх уже смирился, что обречен остаться мелким служащим – как в мире людей, так и среди себе подобных. И жена ему достанется самая незавидная – какая-нибудь деревенская простушка, или хитрая стерва-гипернатуралка, потерявшая надежду заполучить мужа получше. Такие перспективы его совсем не устраивали, но изменить свою судьбу Тарх не мог – слабый маг не способен бороться против предначертаний рока.
Поплутав по крепостным закоулкам, они наконец оказались в цитадели, где расположился Миштпор – маг-четверочник, предводитель Темных всей Вергатильской губернии. Было ему больше сотни лет, но Главный выглядел крепким мужчиной среднего возраста – как и все гипернатуралы высоких рангов, он почти не старел.
Когда-то давно, еще при императоре Григоре Тихом, Миштпор дослужился до премьер-майора, после чего демобилизовался из армии. С тех пор он жил на правах легального чародея, то есть гипернатуральности своей не скрывал. Городские и губернские воротилы не слишком жаловали сильного мага по причине его скверного характера, но ссориться боялись – по той же причине.
– Вот он где! – Прищурив белесые глазки, Миштпор недобро рассматривал Тарха. – Что за конфуз приключился с тобой в Заклятых Кварталах?
Уже настучали, догадался оборотень. Впрочем, вины за собой он не чувствовал, поэтому без утайки поведал про истерику престарелой Светлой прорицательницы. Слушая рассказ, Главный хмурился и, когда Тарх закончил отчет, сказал с недовольным видом:
– Глупая история. И подозрительная. Ты столько времени от всех таился, а тут какая-то старая дура вмиг тебя расколола.
– Думаешь, меня кто-то выдал?
– По-другому не выходит. Или кто из своих заложил, или Светлые что-то замышляют, – сделав задумчивое лицо, провозгласил Миштпор. – Вабланг уже передал: мол, знаем, что вы оборотня-убийцу скрыть пытались.
Оз-Вабланг, чародей третьего ранга, возглавлял губернскую общину Светлых. Смущенный неприятными новостями Тарх неуверенно произнес:
– Между прочим, Главный, та старуха тоже называла меня убийцей.
– Так ты и есть убийца, – хохотнул Миштпор. – Только Светлые об этом не догадывались.
– Кто же спорит. – Оборотень не сдержал самодовольную ухмылку. – Но ведь она кричала, что я всех поубиваю, так что даже свои будут не рады.
Миштпор снисходительно оскалился, поигрывая здоровенным, в два локтя длиной, магическим жезлом.
– Всех убью, один останусь… Так в армии называют плохих бойцов, которые бестолково рубят-стреляют во все стороны. В общем, смотри у меня, – проговорил он с ноткой презрения и погрозил кулаком. – Пользы от тебя не слишком много, как бы вреда не принес.
Миштпор махнул рукой, показывая, что Тарх может валить отсюда. Тут встрял Тибрел: запиши да запиши поручика-девяточника в мою когорту. Главный не возражал, только заметил мимоходом, что Тарх, судя по яркости ауры, типичный восьмерочник, а то и повыше.
' – Тем лучше, – обрадовался Тибрел. – Пошли, покажу тебе нашу каптерку.
– Погоди. – Оборотень опять обратился к Миштпору: – Главный, у меня после армейских приключений появились плохие предчувствия.
В губернии давно вызревали раздоры. Снова разгоралась застарелая неприязнь племен, проникшая даже в армию.
Тарх попытался внятно изложить тревожные признаки, подмеченные за время недолгого визита в казарму.
Солдаты-койсары, переселенцы из северных губерний, служили отменно, хоть и ворчали по любому поводу. А вот резервисты из вергатильской глубинки были ненадежны. Многие открыто демонстрировали, что не любят койсаров, чуть ли не в лицо называли алкашами-поработителями. Порой слышались перешептывания, что не нужна им имперская армия, давно пора отколоться от Койсара, объявить независимость княжества.
– Старые песни, – отмахнулся Миштпор. – Верги всегда на сторону поглядывали. Нам-то какое дело? Коли взбунтуются, император пришлет войско, и дураков-горлопанов перевешают.
– Неспокойно мне, Главный.
Замахав руками – чудо, как жезл при этом не сработал, – Миштпор повысил голос:
– Ступай. Надоел уже, умник несчастный.
Тибрел помог Тарху выбрать арбалет – новенькую машинку последней модели с хромированными деталями. Не иначе, оружие в армейском арсенале куплено. Или украдено. После долгих раскопок в ворохе тряпья Тарх нашел кожаную куртку, обшитую стальными чешуйками. Защитная одежда была грязная, потрепанная, на два размера больше, чем требовалось, но других не обнаружилось.
Немного поколдовав, Хланд привел одежку в порядок – чистенькая стала и сидела почти как влитая. Вдобавок легкая доза колдовства сделала куртку невидимой для натуралов.
– Мне бы еще железяку хорошую, – намекнул оборотень.
– Неплохо фехтуешь? – обрадовался Тибрел.
– Не так чтобы очень. Но бывают зачарованные клинки, они ведь сами рубятся.
Иронически посмеиваясь, Хланд объяснил, что против мало-мальски толкового мага такое оружие бесполезно.
– Ни к чему тебе меч. Хватит кинжала, хлеб на привалах резать, – решительно заявил Тибрел, а затем поинтересовался: – Жезл у тебя есть?
– Гражданского образца, со студенческих времен остался. Слабенький, неудобный. Я просил Главного, но Миштпор не пожелал слушать.
– Хороший больших денег стоит, – назидательно проговорил Хланд. – У нас в поселке варганят совсем отстойную халтуру. Такая поделка только видимость напустит, а настоящего колдовства нет и в помине.
– Да, хорошую палку только сильный чародей может сделать, – поддакнул Тибрел. – Тут материал особый нужен и большое мастерство. Потому и ценится недешево.
Тарх вспомнил последнюю встречу с отцом. Старик был известным мастером-шестерочником и за долгую свою жизнь создал немало магических инструментов. Папаша Бадек всегда говорил сыну: достань хороший кристалл, и я сделаю жезл, с которым ты быстро, всего-то лет за двадцать, на ступеньку-другую подрастешь.
Увы, качественные кристаллы на дороге не валяются. Разве что на Куполе, так туда же не попадешь…
Позвякал колокол. Со всех концов крепости к центральному форту потянулись Темные. По узким улочкам, по площадкам, на которых все еще стояли катапульты, по развилкам для маневра подразделений – все неторопливо стекались в единственный зал, где могла поместиться такая орава.
Многих собратьев Тарх знал в лицо, даже тех, кто вряд ли помнил невзрачного оборотня. Прошел Кенджибар, известный философ-историк местного масштаба. Как всегда, он был шикарно одет – кожа, бархат, блестящий металл – и окружен млеющими красотками. Хотя Кенджибар был всего лишь шестерочником, слава гения печатного слова губернских масштабов привлекала к нему повышенный интерес женского пола..