Мзареулов Константин. Козырной король

   За отцовской спиной показался Вервольф, сообщивший:
   – И мы с братиком подвалим.
   – Подваливайте, – разрешил гостеприимный Брат Дьявола и Оборотня. – Для всех хватит места и хлопот.
 
   Вечером снайперы Далта расстреляли отряд кавалеристов, шнырявший в лесу неподалеку от замка. Трое человекообразных, сраженные пулями, сгорели дотла. Двоим удалось избежать встречи с пулей, и они ускакали по Черной Дороге.

III

   – Крутое местечко, – восхитился Мерлин после пятого стакана. – Не думал, что в Амбере есть такие чудесные уголки.
   – Обижаешь, племянник. – Льювилла гордо взмахнула зелеными волнами прически.
   Сабантуй по поводу объединения Семьи и коронации Мерлина устроили в охотничьем замке Оберона на восточной окраине Арденнского леса. Здесь было тихо и уютно: полные непуганой дичи пышные дубравы и ельники, уютные домики под многовековыми деревьями, густой аромат дикой флоры, над речками и каналами нависают вычурные мосты, сложенные из огромных замшелых камней.
   – Мне тоже нравится, – сообщил Колесный Призрак. – В прошлую нашу встречу вы оказались в куда менее приятном месте.
   – Там была своя прелесть, – хохотнул Жерар. – Столько родни повидали!
   – Да уж, где еще мы могли встретить Озрика, – согласился Рэндом: – Глаза б мои его не видели.
   А мрачный по природе Бенедикт вдруг осведомился, похлопав колесо по янтарному ободу:
   – Скажи-ка, внучатый племяш, где тебе больше нравится – здесь или в Хаосе?
   – Провокационный вопрос. – Корвин поморщился. – Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы мой внук присягнул на верность Короне Амбера?
   – Было бы не так уж плохо, – жестко изрек старший брат.
   – Но маловероятно, – вставила Дейдра. – Призрак, тебе не обязательно отвечать.
   Светящийся бублик межтеневого процессора продолжал плавно кружиться над беседкой. Наконец он ответил:
   – Мне бы не хотелось делать выбор между двумя королевствами. Вообще, я – космополит, а потому считаю подданство анахронизмом.
   – Вот оно, молодое поколение, – грустно резюмировал Рэндом. – Никаких убеждений, никаких принципов.
   – У меня есть принципы, – немного обиженно возразил Призрак. – Я всегда помогаю папе.
   Фиона снисходительно заметила, что таких же принципов придерживается приснопамятная нирванская семейка. Меф и Фау, сказала она, слоняются по всем Отражениям и нанимаются на службу к кому ни попадя, однако уверяют, будто делают это во имя своей родни и своего королевства.
   Призрак обиделся еще сильнее и решил, что нирванцы – вполне симпатичные ребята, с которыми следует познакомиться поближе. Впрочем, обижать бабку Фи он постеснялся, а потому спросил, не желают ли дорогие родственники, чтобы он подал сладкое. Дорогие родственники не возражали, и на столах появились шоколадные конфеты, торты, чай, кофе и ликеры.
 
   Самая шумная компания собралась вокруг Гиневры. Авалонская королева бурно восхищалась по любому поводу, чем совершенно очаровала всю Семью. При этом она ухитрилась договориться об устройстве факторий, о размещении войск, о командировке ученых для чтения лекций в университете.
   – Деловая у нас девочка, – сказала Дейдра тоном удивленного одобрения. – Не чета родителям-разгильдяям.
   – Похоже, у нее была непростая жизнь между двумя Авалонами, – хмыкнул Корвин. – Между прочим, мы так и не выяснили, где и как она жила все те годы.
   Он решительно потребовал внимания и предложил выслушать рассказ Гиневры. Остальные поддержали серебристо-черного принца, поскольку этот вопрос интересовал многих.
   Ги сделалась скучной, но все-таки сказала:
   – Я помню, что, когда была совсем маленькой девочкой, жила в доме возле реки. Рядом было поле, где росли цветы, а дальше начинался лес. За мной присматривали три женщины. Тогда они казались мне очень старыми, но теперь я догадываюсь, что им было лет по сорок. Там еще были разные домашние животные. Однажды появилась девушка чуть постарше меня, она сказала: «Госпожа, тебе исполнилось десять лет, и пора учиться, чтобы ты могла стать настоящей королевой». Назавтра пришли учителя, которые давали разные уроки. К шестнадцати годам я знала логарифмы и освоила рукопашный бой с оружием и без. После этого в большой комнате появилась игра – большой стол, накрытый прозрачной крышкой, а внутри были крохотные домики, в них жили человечки ростом меньше моего ногтя. Я была их королевой и отдавала приказы, но многое они умели сами: без моих повелений знали, когда сеять хлеб или собирать урожай. Однажды во сне я услышала голос: «Твое детство закончилось. Ступай в Авалон и стань королевой». Когда я проснулась, все слуги исчезли, но перед домом появилась дорога. Я пошла по этой дороге и оказалась в Авалоне. Дальнейшее вы знаете.
   – Не знаю, – опешил Корвин. – Откуда мне знать?
   – Ах да, я рассказывала об этом Мефу… В общем, пришлось перебить несколько десятков особо тупых отморозков, после чего я сказала, что прихожусь то ли дочерью, то ли племянницей кому-то из предыдущих монархов. На этом они успокоились и признали полную легитимность моей власти.
   – С их стороны такое решение было разумным, – одобрил Рэндом.
   – А то! – Ги самодовольно ухмыльнулась. – Иначе мне пришлось бы покалечить втрое больше народу.
   История была совершенно невероятной, поэтому Фиона с Блейзом немедленно затеяли диспут о локальных и виртуальных Тенях. Мерлин со знанием дела добавил:
   – Очередные шутки Великих Сил. Лабиринт держал сестренку в резерве и выпустил на сцену в нужный момент.
   – Вы понимаете, что со мной случилось?! – Ги широко открыла глаза.
   – В общих чертах, – сказал Корвин. – Такие вещи трудно понять до конца.
   – А вот я не понимаю ровным счетом ничего, – не без вызова заявила Гиневра. – Может, дорогие родители удосужатся объяснить, каким образом потеряли своего единственного ребенка?
   Дейдра разрыдалась, бросилась обнимать дочку, но от волнения ничего не могла сказать. Корвину в очередной раз пришлось отдуваться за двоих, и он поведал, что дедушка Оберон был категорически против внутрисемейных браков. Поэтому Корвин и Дейдра были вынуждены скрыть от отца рождение Гиневры. Потом силы Хаоса двинулись на приступ Авалона. Армию, которой командовал Корвин, Лунные Всадники оттеснили в другое Отражение, а город подвергся внезапному сокрушительному удару чистой Мощи Логруса. Когда все вокруг рушилось, Дейдра едва успела козырнуться в безопасное место.
   – Та часть дворца, где находилась ты, была уничтожена первой же волной разрушения, – всхлипывая, сказала Дейдра. – Мы были уверены, что ты погибла.
   – Сколько лет мне было, когда это случилось? – с искренним любопытством осведомилась Ги.
   – Тебе тогда и года не было, – просветил ее отец, а сам подумал: «У девочки стальные нервы».
   Приласкав мать, авалонская королева жизнерадостно сообщила, что не имеет претензий к родителям. Ободряюще кивнув им, она подошла к Бенедикту, чтобы продолжить обсуждение деталей обороны своей столицы. Вздохнув, Корвин поискал глазами сына. «Папа в беломраморной беседке», – услужливо шепнул Колесный Призрак.
 
   Корал жаловалась на множество болезней, открывшихся после имплантации Камня Правосудия. Мерлин сочувственно слушал плаксивый рассказ о ночных кошмарах, внезапных перепадах температуры и давления, а также о колющих болях, пронизывающих череп и достающих порой сквозь весь позвоночник до самого копчика. Девчонку было искренне жаль. В то же время он не мог забыть подозрения Мандора, поэтому твердо решил не распускать сопли и не слишком откровенничать с тетушкой, которую безумец Дворкин наделил неожиданным могуществом.
   Все-таки он не удержался от естественного вопроса:
   – Но ты хотя бы приобрела новые способности?
   – По-моему, да. Хотя… – Корал задумалась. – Вся беда в том, что меня не обучали Искусству. И я не могу воспользоваться этими способностями, даже если они вдруг появились.
   – Может быть, Дворкин потому и выбрал тебя – единственного оказавшегося под рукой Повелителя Теней, не знакомого с Искусством.
   Корал собралась что-то ответить, но вдруг застонала и схватилась за голову обеими руками. Когда Мерлин попытался применить целительные заклинания, его чары бестолково отразились от сферических волн Мощи, испускаемых Камнем Правосудия. Кашерская правительница замахала руками на племянника-любовника и сказала, чтобы он не пытался ей помочь.
   – Само собой пройдет, – прошептала она, морщась от боли. – Такое часто случается.
   – Я могу быть полезен?
   – Вряд ли. Пойду в дом, полежу. Не провожай меня…
   Она, покачиваясь, ушла за кусты. Спустя пару секунд с другой стороны появился Корвин. Проводив взглядом младшую сестру, принц спросил сына:
   – Что с ней?
   – Говорит, что Камень беспокоит.
   – Еще бы не беспокоил! – Корвин зафыркал, как лошадь, вдохнувшая облако цветочной пыльцы. – Лично меня Камень беспокоил даже тогда, когда просто висел на шее.
   Мерлин озабоченно сказал
   – Папа, как ты относишься к предостережениям Мандора, будто Корал разыграла сложную интригу, чтобы завладеть Камнем, Кашерой и собственным Лабиринтом?
   – Трудно ответить, не зная всех обстоятельств, а всех обстоятельств знать нельзя. Если девчонка унаследовала наши гены, то должна быть умелой интриганкой… А вообще-то версия Мандора похожа на правду, как любая хорошо продуманная ложь Насколько я знаю Дворкина, он не должен был поступать таким образом. С другой стороны, никто не сказал, что интрига, если даже имела место, чем-то угрожает Амберу. Хотя, конечно, мы должны тщательно проверить, что там случилось. Надо будет нам с тобой прогуляться в Отражение восстановленного Узора.
   – Сомневаюсь, что мы его найдем.
   – Не такое находили. Мерлин засмеялся:
   – Не в том дело. Просто Мандор считает, что отремонтированный мною Лабиринт оказался идентичен Главному, и поэтому Главный Узор поглотил Отражение восстановленного Лабиринта и усилился, впитав его энергию. Так что того Отражения просто не существует.
   Нахмурившись, Корвин мысленно повторил доводы сына, неуверенно покачал головой.
   – По-моему, так не бывает, – сказал он. – Никогда не слышал, чтобы Тени сливались. Тем более не бывает идентичных Узоров – все они чем-то отличаются. В общем, разберемся на месте.
   Незаметно подкравшийся Призрак осведомился, не желают ли предки выпить или закусить. Мерлин попросил виски с содовой и черную икру, а Корвин – бокал белого вина и трубку хорошего табака. Заказ немедленно материализовался на висящем в воздухе подносе.
   – Зря ты так много куришь, – заботливо заметил Мерлин.
   – У нас не бывает рака легких, – напомнил Корвин. – Как мать – успокоилась?
   – Совсем обезумела. Готовит карательный поход против Нирваны. Войск я ей, конечно, не дам, но мамуля запросто может набрать кучу наемников. Кроме того, есть дружины разных баронов.
   – Насколько серьезно ведется подготовка к военной операции?
   – Она посылала разведчиков, которые проникли в то Отражение. Вернувшиеся донесли, что в Нирвану стянулась вся банда Далта, там же Джулия Барнес. У них есть огнестрельное оружие. Кажется, Фауст нашел новый состав пороха.
   – Ты уверен? – Корвин начал нервничать. – Еще немного…
   Он собирался сказать: мол, если так пойдет, и Хаос вскоре обзаведется пушками. Трудно было привыкнуть к мысли, что король Хаоса его собственный сын, а потому не стоит вслух называть королевство Абсурда фактором угрозы. По крайней мере, когда разговариваешь с сыном
   – Я тоже обеспокоен, – признался Мерлин, которому врожденное легкомыслие помешало вникнуть в своевременно оборванную фразу отца. – Наверное, надо предупредить Семью, особенно дядю Бена.
   Корвин печально подумал, что Мерль должен был сообщить такую новость сразу, а не в разгар вечеринки, когда родственники успели от души гульнуть и не способны к серьезному разговору. Однако серебристо-черный ошибся: несмотря на количество выпитого, его братья и сестры обсуждали вполне серьезные проблемы. Как обычно – с перебранками и взаимными упреками.
   Джулиан не мог видеть подходивших сзади Корвина и Мерлина, а потому высказался по-солдатски прямолинейно'
   – Главный Лабиринт поврежден из-за упрямства Мерлина и подлости Брандова отродья.
   Стоявшая лицом к нему Флора успела заметить брата с племянником, а потому деликатно заметила:
   – Сейчас не время искать виноватых. Пусть вы все считаете меня дурочкой…
   – Идиоткой, – уточнила Льювилла. Она продолжала злиться на сестру за то, что та пыталась увести Фауста.
   – Мое мнение о тебе несколько хуже, – огрызнулась Флора, – Но я все-таки скажу. По-моему, надо забыть о других делах и срочно восстановить Лабиринт. Может быть, достаточно просто провести Корал с ее глазом по линиям Главного Узора.
   – Сомневаюсь, что это получится, – немедленно возразила Фиона – Амберская плоть частично экранирует исходящую из Камня энергию.
   Чертова дюжина Повелителей Теней снова затеяла свирепый спор. В конце концов решили попытаться, хотя Рэндом настаивал сначала найти Дворкина
   – Я трижды в день вызываю деда по Козырю, – сообщила Фиона. – Карта даже не охлаждается.
   – Ты хочешь сказать, что его нет в живых? – спросил Бенедикт. – На той неделе он выглядел вполне бодреньким. Фиона продолжала:
   – Сколько раз мы считали старика мертвецом, а он появлялся в самый неожиданный момент. Думаю, Дворкин снова затаился в таких глухих Тенях, где нам его не достать.
   – Да, это он умеет, – согласился Жерар.
   Поскольку других идей не было, Рэндом приказал всем немедленно встряхнуться и взять курс на Главный Узор. Джулиан, Блейз и Мартин деловито принялись загружать корзины снедью, выпивкой и посудой. Тем временем Дейдра привела Корал, которой стало чуть получше.
   – Готовы? – осведомилась Фиона, доставая из Колоды нужный Козырь.
   – Начинай, – разрешил Жерар.
   – Подожди минутку, – забеспокоилась Флора. – Стоит ли отправляться на такое дело в вечерних туалетах? Лучше переоденемся по-походному.
   – На этот раз она говорит разумно, – признала Дейдра.
   Колесный Призрак вызвался сгонять в Амбер за колониальными костюмами, мужчины принялись чертыхаться, а женщины увлеклись обсуждением нарядов, которые наилучшим образом подошли бы для нового приключения. «Рыцарские доспехи», – с серьезным видом посоветовал Блейз. Сестры дружно послали его подальше, подробно описав маршрут следования.
   В разгар этого благолепия, с треском ломая кусты, из зарослей на поляну вышла Единорог. С искренним сожалением оглядев потомков, она заявила:
   – Даже не пробуйте. Логрус слишком силен – раздавит. Амбериты, естественно, захотели узнать побольше деталей, но Единорог только проворчала:
   – Хорошо, хоть сегодня среди вас нет этого нирванского ублюдка.
   – Чем он тебе так насолил? – осведомился Корвин.
   – Очень старая история, – буркнула Единорог. – Кое-кто считает, что вам не нужно этого знать.
   Поскольку ясно было, что Прародительница ничего сверх этого не скажет, все стали выяснять, как бы починить Лабиринт. В ответ Единорог открыла Америку, сказав, что для начала нужно ослабить Логрус. Фиона скептически поинтересовалась, почему Лабиринты не могут сами казнить бесформенного соперника или хотя бы прикрыть Амбер флюидами своей Мощи.
   – У нас налаживаются добрые отношения с противоположной стороной, – сообщила Прародительница. – Решено не делать резких движений, способных пошатнуть сложившийся баланс.
   – Но Ринальдо повредил наш Главный Узор, – напомнил Корвин.
   – Нас не касаются ваши внутренние разборки, – отрезала Единорог. – Вы можете устроить вендетту, однако Логрус имеет полное право вам помешать.
   – Вы заключили довольно неудобное соглашение, – заметил Рэндом.
   Единорог помотала головой и почесала ухо задней ногой. Затем сказала:
   – Как посмотреть. Во многих отношениях такой договор устраивает обе стороны и причиняет нам равные неудобства. В любом случае это лучше непрерывной войны.
   Фигура мистического существа стала плоской, поблекла, сделалась прозрачной, а потом вовсе растаяла.
   – Нас опять бросили на произвол судьбы, – резюмировал возмущенный Мартин, сам не представлявший, до какой степени он прав. – Проще говоря, кинули. Оставили один на один с враждебной Мощью.
   Остальные полностью разделяли его мнение, и только Льювилла глубокомысленно произнесла:
   – Источники Мощи словно повзрослели. Все равно остаются детьми, но хотя бы не устраивают драк по любому поводу.
   Блейз ошеломленно воскликнул:
   – Сестренка, в этом сравнении что-то есть! Они как дети – сами не знают, чего хотят!
   – В том-то и беда, – вздохнула Льювилла. Рэндом раздраженно бросил:
   – Нам не станет легче от вашей философии… – Он добавил чуть спокойнее: – Фиона, ты сейчас главный авторитет по этой части. Что скажешь?
   Фи замешкалась с ответом. Маленькая рыжая ведьма довольно долго разглядывала Камень, вставленный в правую глазницу Корал. За последние дни Фиона делала это неоднократно, и всякий раз ее лицо становилось озабоченным, словно ситуация не нравилась ей все сильнее. Наконец, рыжая отпустила сестру и мрачно сказала:
   – Если Дворкин не появится в ближайшие часы, я сама извлеку Камень и имплантирую сестренке глаз ее же теневого двойника. Но придется решать, кто возьмет на себя ремонт Узора. Если вы помните, это небезопасно.
   Все взгляды скрестились на Рэндоме. Обреченно махнув рукой, король буркнул:
   – Делай операцию, сестра. Я сделаю остальное.
   На фоне общего тягостного молчания резким диссонирующим крещендо прозвучал голос Корвина, предложившего все же дождаться Фауста. «С его лекарским умением операция наверняка окажется успешной», – сказал серебристо-черный.
   – Я пока не нужна? – слабым голосом осведомилась Корал. – Мне нужно с часок полежать неподвижно.
   Мерлин с готовностью проводил тетушку в коттедж. Вернулся он удивительно быстро – похоже, Корал предпочла полежать без компании – и застал Семью за очередной перебранкой. Король Хаоса услышал последнюю фразу отца:
   – … Фауст обещал помочь нам с операцией. Рэндом раздраженно ответил:
   – Он много всякого обещал, но еще ничего не выполнил И Ринальдо живой остался, и каменный глаз у Корал не вырезан. Кстати, ты не знаешь, где он сейчас? Я имею в виду артаньянского колдуна.
   Корвин пожал плечами и сунул руку в карман за Колодой, но Фиона отвлекла его язвительным замечанием:
   – Очень странно, что твой дружок не примчался на сегодняшнюю тусовку. Нирванские парнишки всегда любили покутить на дармовщинку.
   В субстанции, заменявшей Корвину душу, вновь пробудилась застарелая неприязнь к сестре-коротышке, любившей говорить гадости обо всех и обо всем на свете. Он уже собирался резко осадить Фиону, однако тут в разговор вмешался Мерлин:
   – Они сейчас заняты. Воюют.
   – На них напали силы Хаоса? – встрепенулся Бенедикт.
   – Наоборот. Армия Нирваны отбила несколько Отражений, которые были захвачены Хаосом в незапамятные времена Мать упоминала какую-то Войну Трех Сил.
   Он добавил, что Фауст создал порох, который действует на той окраине Теней. Новость произвела сильное впечатление. Рэндом немедленно поинтересовался:
   – Вы пользуетесь слухами, или имеются точные агентурные сведения?
   – Ни то, ни другое, – беззаботно сказал Мерлин. – У моей мамули есть кристалл, сквозь который можно заглядывать в разные Отражения. Правда, нирванская зона слишком далеко, но иногда удается кое-что разглядеть.
   Известие было принято не менее болезненно, чем сообщение о взрывчатке Фауста. Аристократия Хаоса в совершенстве владела магией, и это обстоятельство всегда вызывало в амберитах обострение комплекса неполноценности. Особенно переживала Фи, считавшая себя очень крутой колдуньей.
   Неожиданно Бенедикт, мрачно глядя поверх голов, спросил Мерлина, скоро ли двинется карательная экспедиция против Нирваны и Артаньяна. Король-полукровка честно признался, что пытался предотвратить такой поход, но Дара все равно вербует наемников, возглавить которых поручено принцу Деспилу. Мерлин полагал, что экспедиция двинется в путь в ближайшие дни по времени Амбера. Кивнув, Бенедикт сказал:
   – Недавно Фауст напомнил, как наш отец не поддержал их королевство. То нарушение союзнических обязательств дорого обошлось Амберу. Думаю, мы допустим большую ошибку, если не поддержим Нирвану в новой схватке с Хаосом.
   – Полегче, – возмутился Мерлин, – Хаос не воюет с Нирваной. Это частная инициатива. Рэндом немедленно уточнил:
   – Вопрос о помощи будет обсуждаться, если они обратятся за помощью.
   – Вовсе не обязательно, – возразил Бенедикт. – Сейчас у нас появились новые войска и новые аванпосты. Опираясь на укрепления Авалона, Корвин с Блейзом надежно прикрывают Амбер, а тем временем я мог бы прогуляться к Нирване, имея за спиной хоть сотню тысяч гвардейцев
   Предложение не слишком понравилось большинству родственников, включая обоих королей. Реально за помощь Фаусту и Мефу высказались только Корвин, Гиневра, Лью и Жерар, причем последнего привлекала только возможность освоить новый маршрут, добравшись до Нирваны морским путем. Выслушав мнения всей компании, Рэндом уклончиво провозгласил: дескать, подумаем и примем решение, исходя из сложившейся обстановки.
   Льювилла собралась возразить, но поняла бессмысленность протестов и предпочла промолчать с обиженным видом. Победоносно взглянув на сестру снизу вверх, Фиона сказала:
   – Мы возвращаемся к старому глупому вопросу. На что вообще способна эта семейка? Чего можно ждать от них? Льювилла, к сожалению, знает только одного из них и только с одной стороны.
   – Я уверен, скоро мы узнаем о них больше, – холодно ответил Корвин. – Думаю, особенно беспокоиться не стоит. Они слишком ненавидят Хаос, а потому обречены быть нашими сателлитами.
   – Если справятся с нашествием Хаоса… – Бенедикт выглядел всерьез озабоченным, – Признаюсь, мне очень хочется – пусть Мерлин поймет меня правильно – воспользоваться удобным случаем и надрать задницу Логрусовым ублюдкам. И если положение твоего друга Фау станет тяжелым, я брошу туда свои войска даже вопреки мнению большинства.
   Джулиан согласился, что хорош любой повод, который позволит навешать оплеух экстремистам из Дворов Хаоса.
   При этом он тактично уточнил, что имеет в виду именно «ястребов», которые осмелились пойти против воли законного монарха. Затем Джулиан добавил:
   – Но мне, признаюсь, тоже не дает покоя хронический вопрос. Кто они вообще такие, эта семейка из Нирваны?
   – До сих пор мы считали их мелкими колдунами, которых немало в дальних Отражениях, – сказал Бенедикт.
   – Мать предполагает, что они владеют козырным Искусством, но их Сила происходит не из Лабиринта и не из Логруса, – сообщил Мерлин.
   Рэндом удивленно посмотрел на племянника и осведомился:
   – Разве есть третий источник Силы, кроме символов Порядка и Хаоса, Змея и Единорога?
   – Такое трудно представить, но в нашей Вселенной возможно всякое, – задумчиво и многозначительно изрек Блейз. – Это должна быть какая-то извращенная помесь порядка и беспорядка.
   – Мне показалось, что для Сухея это не стало слишком большим сюрпризом, – сказал Мерлин.
   Фиона тоже удивилась, сказав с раздражением:
   – Похоже, в Хаосе знают про топографию Отражений больше нашего. Но Дворкин нам об этом не рассказывал.
   – Кстати, куда он девался? – вспомнила Лью. – Может, попробуем пробиться к нему через Козыри?
   – Не отвлекайтесь, – сказал Бенедикт. – Дед найдется. Сейчас для нас важнее разобраться в намерениях Корал и Фау.
   Та часть Семьи, которая не слишком любила нирванцев, дружно забрюзжала в том смысле, что намерения у этих дикарей могут быть лишь самыми примитивными. Не слушая недоброжелателей, Рэндом задумчиво спросил:
   – Он на самом деле хороший врач? Я припоминаю, что в некоторых Отражениях бытует варварский обычай – аборигены называют «доктором» кого попало…
   – Пожалуй, он все-таки имеет отношение к медицине, – почти уверенно ответил Корвин. – У меня в памяти отложились странные картины: я лежу на койке, вокруг стоят какие-то реторты. В те времена лаборатории ученых выглядели именно так… Так вот, надо мной склонялся именно Фау, а через его плечо выглядывал Меф с озабоченной рожей. Недавно Фау сам напомнил ту историю, когда Эрик забросил меня в Лондон, охваченный эпидемией «черной смерти».
   – Припоминаю, – сказала вдруг Флора. – Тогда в Лондоне он и мне помог.
   – Что значит «помог»? – насторожился Рэндом.
   – У меня были проблемы со здоровьем, – уклончиво сказала она.
   – Черт побери, какие у тебя могли быть проблемы со здоровьем? – развеселился Жерар. – Аборт, что ли, пришлось делать?
   Льювилла пропела ядовитым голосом:
   – Сестренку замучили угрызения совести – ведь она переживала, что вынуждена следить за беспомощным братом…
   Флора возмущенно огрызнулась, что Корвин тут ни при чем, поскольку тогда никто, кроме Эрика, не знал, где находится серебристо-черный брательник. Фиона тоже поспешила замять эту тему, сказав очередную колкость по поводу братьев-варваров, которые даже цветами одежды пытаются подражать настоящим Повелителям Теней. К общему удивлению, ее осадил Бенедикт, резко сказавший: