Наталья Александрова. Глаз Пернатого Змея

   Лола пробралась между завалами, наступила на прокушенный мячик, отбросила ненужную когтеточку и откопала в углу старый стационарный телефонный аппарат. Имелась в комнате и розетка. Лола осторожно подняла трубку и услышала голос своего компаньона.
   – Алька, как же я рад тебя слышать! Сто лет не виделись, а как ты меня нашла?
   – А через Руо, конечно! – рассмеялась женщина. – Я ведь с ним встречаюсь изредка по работе.
   Артур Альбертович Руо был знаменитый некогда иллюзионист, имя его гремело не только на всю страну, но и на весь мир. Леня считал Руо своим учителем и поддерживал с ним связь, хоть и давно уже забросил ремесло циркового артиста. Старик был в курсе Лениных нынешних занятий и подбрасывал ему иногда кое-какие увлекательные загадки, а также изредка рекомендовал клиентов.
   – Жаль… – вздохнул Маркиз, – жаль, Альбина, что ничего у нас не выйдет…
   – Ты это о чем? – встревожилась женщина.
   – О том, что Артур Альбертович дал бы тебе специальный номер телефона, для заказчиков, – твердо ответил Маркиз, – а ты звонишь по обычному, стало быть, с Руо ты не встречалась. Так что всего хорошего, Альбина, рад был тебя услышать.
   Прижимая к щеке трубку, Лола бурно возликовала – так и надо противной бабе!
   – Подожди, Ленька! – торопливо заговорила та. – Ради нашей старой дружбы выслушай меня внимательно! Мне очень нужна твоя помощь! Только ты можешь справиться с таким непонятным делом! А этот старый осел Руо вздумал проявлять бдительность; он, видите ли, не может посылать к тебе сомнительных, непроверенных людей! Он, дескать, пару раз уже нарвался…
   – Точно, – голос Маркиза стал мягче.
   Лола рассердилась, уразумев, что неизвестная баба просто льстит Леньке, а он и повелся. В раздражении она дернулась и задела ногой клетку для попугая, которую купила как-то на распродаже в помутнении рассудка. Клетка была сделана в виде буддийской пагоды, по краям висели бубенчики. Попугай до смерти испугался звона и отказался даже войти в клетку. И вот сейчас в комнате раздался мелодичный звон. Лола испугалась, да так и застыла с поднятой ногой.
   Вроде бы обошлось, эти двое ничего не услышали. Они продолжали разговор.
   – Понимаешь, какое дело… – неуверенно говорила Альбина, – …я встретила одного человека. В общем, мы так давно не виделись, что я уже забыла про него…
   «Врет, – тотчас поняла Лола, – ничего она не забыла. Она в него влюблена была всю жизнь. И теперь хочет Леньку втянуть в какое-то подозрительное предприятие».
   – Леня, мы были знакомы… сто лет назад! Я ему верю!
   – Да с чего ты взяла, что я тут нужен? Помогла бы сама ему, если так о нем беспокоишься!
   Маркиз отпихивался от сомнительного заказа, но, на взгляд Лолы, слишком вяло.
   – Потому что я многое про тебя знаю! – наседала Альбина. – Слухом, Ленечка, земля полнится. Вполне подходящее это для тебя дело. Как говорится, по твоему профилю. Уж извини, что напрямую обращаюсь. Ты только поговори с ним! Ради нашего старинного знакомства, а? Неужели тебе трудно просто поговорить? Понимаешь, я имела неосторожность дать ему надежду…
   «Врет, – снова уверилась Лола, – она хочет ему помочь, потому что он ей небезразличен! Все для него сделает! Как говорится, для милого дружка хоть сережку из ушка! Только Ленька-то тут при чем?»
   – Да что там за дело? – Леня явно склонялся к согласию.
   – У него, понимаешь, какая-то петрушка с женой вышла…
   – Что-о? Я ни за женами, ни за мужьями не слежу! Это мое твердое правило!
   – Да там сложнее… Она пропала. Или он так думает. В общем, Ленечка, сделай божескую милость, разберись!
   «Ну надо же, как уговаривает! – поразилась Лола. – Видно, крепко ее зацепило! Ой, не надо Леньке в это дело ввязываться, чует мое сердце, ни к чему хорошему это не приведет!»
   В волнении она отвлеклась от разговора и пропустила момент прощания. В трубке раздались гудки. И до чего, интересно, эти двое договорились?
   Лола в задумчивости вышла из игровой комнаты и была тут же поймана Маркизом.
   – Подслушиваешь? – вроде бы ласково проговорил он. – Подсматриваешь? Шпионишь?
   – Что значит «шпионишь»? – возмутилась Лола. – У нас с тобой все дела общие! И я тебе прямо заявляю…
   – Были! – прервал ее компаньон. – Были общие! А этим делом я займусь один, поняла?
   – С чего это вдруг? – удивилась Лола.
   – С того, что ты меня достала своими капризами и скандалами! – заорал он. – С того, что я не выношу, когда меня контролируют, как лабораторную крысу!
   – Ленечка, ты ничего не перепутал? В лабораториях обычно не крысы, а мыши, такие маленькие, беленькие, с хвостиком, и их не контролируют! На них ставят опыты!
   Ох, не зря говорят, что язык мой – главный враг мой, ох, не зря! Машинально выпалив про мышей, Лола уже знала, что совершает ошибку, но не могла остановиться.
   – Пошла ты со своими мышами! – рыкнул Маркиз и ушел в свою комнату.
   Лола побежала за ним, но дверь была заперта.
   – Леня, не связывайся с этой теткой! – крикнула Лола. – Вот чувствую я, что это дело с душком! Носом чую!
   – А ты не суй свой нос, куда не надо! – Маркиз стоял на пороге полностью одетый. – И вообще – дай пройти, я тороплюсь!
   – Куда ты? – упавшим голосом спросила Лола.
   – По делу! – сухо ответил Маркиз. – Обедать не буду. Пока.
   И ушел. А Лола осталась стоять посреди прихожей растрепанная, в мятом халате. Все это она увидела в большом зеркале и еще больше расстроилась.
   Вот с чего она нынче завелась? Да ни с чего, на пустом месте. Захотела довести Леньку до ручки. Просто так, от скуки. И что? Да ничего, довести-то она его довела, но настоящего скандала не получилось. А без скандала неинтересно.
   У Лолы в душе остался неприятный осадок. Уж больно зло поглядел на нее Маркиз на прощание. Чего доброго, он и правда решит, что справится без Лолы, и найдет себе другую помощницу. А ей укажет на дверь.
   Ну и ладно, тут же подумала Лола, может, и правда пора расставаться. С голоду она не умрет, Ленька прав, они очень даже неплохо зарабатывали вместе.
   Да, но чем она будет заниматься? Вести жизнь богатой обеспеченной дамы? Она умрет со скуки через неделю.
   Снова поступить в театр? Ее не возьмут на главные роли, потому что поезд уже ушел, ее забыли и режиссеры, и публика. Бегать по сцене на подхвате? Нет, это не для нее.
   Замуж выйти? Может, и неплохо было бы, но где взять приличного мужа? Чтобы не стыдно было вывести его в люди, и чтобы Ленька, когда узнает, пожалел бы о том, что они расстались.
   – Мур-рм… – послышалось снизу, и босой ноги коснулось что-то мягкое и пушистое. Это кот Аскольд спустился со шкафа. Кот нечасто баловал ее своей лаской, и сейчас Лола наклонилась, чтобы погладить его. И прочитала в изумрудных глазах, что все это глупости, что никуда она от Маркиза не уйдет, что они неплохо ладят друг с другом и успели уже обрасти тремя домашними любимцами. И что кот, конечно, останется с Леней, но по Лоле будет очень скучать. А как быть с попугаем? Его-то куда?
   – Ты прав, Аскольдик, – Лола поднатужилась и взяла тяжелого котищу на руки. – Никуда я не денусь.
   «А тогда нечего и скандалить попусту», – укоризненно просемафорил кот.
 
   Леня вошел в просторный зал ресторана, полупустой в этот час.
   Потенциального клиента он заметил сразу, узнав его по озабоченному лицу и беспокойному, затравленному взгляду. А также потому, что только он сидел за столиком в гордом одиночестве, явно кого-то ожидая.
   Это был крупный, широкоплечий мужчина с тяжелым квадратным подбородком и густыми темными волосами, плотной шапкой покрывающими голову.
   Леня пересек зал, подошел к столу и проговорил с жизнерадостной интонацией:
   – Насколько я понимаю, вы ждете меня. Я – Леонид…
   – Альбина о вас очень хорошо отзывалась, – ответил мужчина и представился: – Георгий Бакланов.
   Прежде чем начать разговор, Леня внимательно пригляделся к клиенту, зная, что первое впечатление бывает самым верным.
   Бакланов выглядел человеком решительным, мужественным и деловым, но в данный момент его крепкая оболочка явно дала трещину. Волевое лицо казалось каким-то оплывшим и растерянным, в глазах сквозили неуверенность и страх.
   – Итак, – начал Маркиз, – Альбина сказала мне, что у вас какие-то проблемы с женой. Однако сразу вам скажу: я не занимаюсь слежкой за неверными супругами…
   – Это совсем не тот случай! – перебил его Георгий. – Дело не в неверности или в подозрениях! Дело в том, что моя жена – это вовсе не моя жена!
   – Вот как… – протянул Маркиз, невольно отодвинувшись от Бакланова. – Не могли бы вы выразиться яснее?
   – Если бы я сам все ясно понимал! – вздохнул Георгий. – Тогда я не стал бы к вам обращаться!
   – Но все-таки что конкретно с вами случилось?
   – Это так странно… боюсь, вы не поверите мне и не захотите браться за мое дело.
   Леня демонстративно взглянул на часы:
   – Тем не менее я к вам пришел, и давайте не будем зря тратить время. Мы с вами оба люди занятые…
   – Да, конечно! – Георгий вздохнул и начал, как будто бросился в холодную воду: – Все началось несколько дней назад, как и сейчас, в ресторане… мы с женой пришли отметить годовщину своей свадьбы…
   Следующие несколько минут Леня сидел, внимательно слушая своего собеседника. По ходу рассказа Георгия настроение у него все больше портилось.
   «Ох уж эта Альбина! – думал он. – Подсиропила мне явного психа! Ему не детектив нужен, а квалифицированный психиатр! В крайнем случае невропатолог!»
   – Я вижу, что вы мне не верите, – проговорил Георгий, закончив свой рассказ.
   – Ну, не то чтобы не верю, – замялся Маркиз. – Просто ваш случай не совсем по моему профилю… честно говоря, не знаю, чем могу вам помочь. Мне кажется, что вам нужен другой специалист…
   – Не верите! – вздохнул Георгий. – Думаете, что я свихнулся! Честно говоря, я и сам так думал. Особенно когда увидел паспорт Лены с фотографией этой женщины, и еще – тот снимок, где мы в Венесуэле в день свадьбы… я уже собирался обратиться к психиатру…
   «И очень правильно поступил бы!» – подумал Маркиз, но постарался, чтобы на его лице ничего не проступило.
   – Я уже собирался обратиться к психиатру, – повторил Георгий. – Но тут мне подвернулся медицинский центр, где делают экспресс-анализы. И я отдал им для анализа ту таблетку, которую моя фальшивая жена дала мне якобы от головной боли…
   – И что же показал анализ? – заинтересовался Маркиз.
   По тону собеседника он почувствовал, что в его истории появится что-то определенное.
   – Вот, посмотрите сами! – Георгий положил перед ним листок, который ему выдали в центре «Здоровье и долголетие».
   – Диоксид барбитуровой кислоты… – прочел Леня и поднял взгляд на Георгия. – Если не ошибаюсь, это сильнодействующее вещество, угнетающее психику…
   – Совершенно верно. Это средство вначале действует как снотворное, но при продолжительном приеме оно делает пациента вялым, пассивным, подавленным, лишает его воли и подчиняет постороннему внушению. Не думайте, что я так хорошо разбираюсь в фармакологии – все это мне сообщили в медицинском центре.
   – Ужас какой! – Леня передернул плечами. – Хорошо, что вы это не приняли!
   – Боюсь, что, по крайней мере, одну дозу я принял, – признался Георгий. – У кофе, которым меня утром напоила эта женщина, был очень странный привкус. Правда, в медицинском центре мне посоветовали принимать лекарство, которое смягчает действие барбитуратов. Я начал его принимать и сразу почувствовал себя лучше.
   – Ну, во всяком случае, в дальнейшем постарайтесь не пить и не есть ничего сомнительного. По крайней мере, до тех пор, пока мы не закончим расследование…
   – Значит, вы беретесь за мое дело? – оживился Георгий.
   – Не могу же я оставить вас в таком ужасном положении! – ответил Маркиз, снова взглянув на результат анализа. – Я обещал Альбине. А это моя очень старая приятельница. Мы знакомы… сколько же? Наверное, скоро уже лет двадцать будет… вместе в цирковом училище начинали. Но это к делу не относится.
   – Да, конечно.
   – Но позвольте все же поинтересоваться, – нерешительно начал Леня. – Если вы утверждаете, что вам подменили жену, то на что они, эти неизвестные злоумышленники, рассчитывали? Ведь кроме вас есть еще люди, которые ее знают…
   – В том-то и дело! – горячо заговорил Бакланов. – Мы переехали в новую квартиру четыре месяца назад. Дом новый, все соседи друг друга мало знают. Жена ни с кем близко не общалась, я тоже не люблю малознакомых людей в доме. Изредка столкнешься на площадке, поздороваешься, да и пойдешь мимо.
   – Друзья? – спросил Маркиз. – Родственники?
   – Моя мать умерла до того, как я уехал в Венесуэлу, братьев-сестер не было…
   После небольшой паузы Леня достал блокнот и снова обратился к Георгию:
   – Итак, расскажите мне все, что вы знаете о своей жене. О своей настоящей жене.
   – Сейчас, – Георгий радостно потер руки, придвинулся поближе к столу и начал: – Елена… она такая… она необыкновенная!
   Произнеся это короткое заявление, он вдруг замолчал и удивленно захлопал глазами.
   – Конечно, такой энтузиазм через год после свадьбы делает вам честь, – проговорил Маркиз, не дождавшись продолжения. – Однако согласитесь, что для расследования того, что она необыкновенная, маловато. Это… гм… трудно считать особой приметой.
   – Да, конечно, – забормотал Георгий. – Но я вдруг осознал, что почти ничего о ней не знаю…
   – Как же так? – удивился Маркиз. – Ведь вы прожили с ней целый год и до того были знакомы некоторое время…
   – Да, я понимаю, что это звучит довольно странно, – признался Георгий. – Но это так… как-то всегда получалось, что, если я заводил с Леной разговор о ее прошлом, она смеялась и говорила, что ее жизнь началась в тот день, когда она познакомилась со мной. А все, что было до того, как бы не считается…
   – Но хоть что-то вы о ней знаете? Знаете хотя бы ее прежнюю фамилию?
   – Ну, разумеется! Ее прежняя фамилия – Коростелева, Елена Дмитриевна Коростелева. В Венесуэле она работала в отделении фирмы «Макситрейд», поставлявшей туда из России оборудование для нефтяных разработок…
   – А кем она там работала? – спросил Маркиз, записав в блокнот название фирмы.
   – Переводчиком! – оживился Георгий, радуясь, что может хоть что-то сообщить.
   – Ага, переводчиком! – обрадовался в свою очередь Маркиз. – Значит, она как минимум знала испанский язык!
   Георгий неожиданно помрачнел и неодобрительно взглянул на Маркиза:
   – Не говорите о ней так!
   – Как «так»? – удивленно переспросил Леня. – Вроде бы я не сказал ничего плохого…
   – Вы говорите о ней в прошедшем времени! Вы говорите, что она знала испанский язык! Она его знает, знает! Я уверен, что Лена жива, и я хочу, чтобы вы ее нашли! Я знаю, что ваши услуги стоят дорого, но я хорошо зарабатываю, у меня есть деньги, и я заплачу вам, сколько скажете – только найдите мою жену!
   – Я постараюсь, – заверил его Леня. – Но ничего не могу вам гарантировать. Итак, давайте вернемся к теме. Мы выяснили, что ваша жена знает испанский язык. Следовательно, она должна была где-то его изучить. Итак, у нас есть, по крайней мере, две зацепки: фирма, в которой она работала, и язык, которому должна была научиться, и научиться на профессиональном уровне…
   Леня снова поднял взгляд на Бакланова и проговорил:
   – Продолжим. Что вы знаете о ее родных? О родителях?
   Георгий не торопился с ответом.
   – Ну, она же должна была сообщить им о своем замужестве! И когда вы вернулись в Россию, она должна была познакомить вас с ними!
   – Дело в том, что ее родители погибли, – нехотя произнес Георгий. – Ей было семнадцать лет, когда они попали в катастрофу. Отец ее был военным, служил в Приморье. И вот они летели куда-то вместе с матерью на вертолете… В общем, в той аварии погибли все. А никаких других родственников, насколько я знаю, у Лены не было.
   – Хорошо, – Маркиз сделал еще одну пометку в своем блокноте. – То есть, конечно, нет ничего хорошего, что ее родители погибли. Продолжим. Когда вы вернулись из Венесуэлы?
   – Примерно полгода назад. Стройка, в которой я участвовал, закончилась, и я вернулся в Петербург, приступил здесь к своим обычным обязанностям.
   – А Лена?
   – Лена, разумеется, вернулась вместе со мной. На работу она пока не устроилась. Мы купили новую квартиру, и она все это время занималась ее обустройством. Сами понимаете, на это уходит много времени и сил, а я зарабатываю достаточно хорошо, так что у Лены не было необходимости спешить с трудоустройством.
   – Понятно… – Маркиз сделал еще одну пометку в блокноте. – А за то время, что вы провели в России, она не встречалась ни с кем из своих прежних знакомых?
   – Нет, ни с кем…
   – Ладно, значит, для начала у нас есть две зацепки – фирма «Макситрейд» и испанский язык…
   – Вот еще что я вспомнил, – оживился Георгий. – Может быть, это вам поможет. Как-то мы с Леной проезжали по одной из улиц неподалеку от Литейного проспекта, и она мне сказала, показав на серое четырехэтажное здание, – вот школа, в которой я училась. Она сказала, что до пятнадцати лет жила в Петербурге, а потом отца перевели в Дальневосточный округ, и семья поехала вместе с ним.
   – Недалеко от Литейного… – записал Маркиз. – Название улицы вы не помните?
   – Нет, но там стоял памятник.
   – Чей?
   – Не знаю, – честно признался Бакланов. – Высокий мужчина в длинном пиджаке и в очках…
   – Не густо, но лучше, чем ничего! Если в очках – это либо Чернышевский, либо Добролюбов… Ну ладно, хоть что-то вы мне сообщили. Итак, подведем итоги, – сказал Леня. – Вы утверждаете, что вам подменили жену. И ваша… гм!.. фальшивая жена пытается накормить вас наркотиками.
   – Что значит «пытается»? – возмутился Бакланов. – Она именно это и делает!
   – У вас нет никаких предположений, зачем она это делает? – спросил Маркиз, не надеясь получить вразумительный ответ. – То есть в данном конкретном случае она хочет вас нейтрализовать. Чтобы вы не шумели, не скандалили, не бросались на нее и не звали на помощь. А тихо спокойно спали. Кстати, вы на работу ходите?
   – Нет, я в отпуске на неделю, мы с Леной хотели уехать… Коттедж сняли на заливе, в Окуневой бухте… Черт, забыл совсем…
   – Так кому понадобилось наводить такую тень на плетень? – напомнил Маркиз. – Вы говорили, ваша фальшивая жена что-то искала в вашей квартире? Что?
   – Понятия не имею, – Георгий не отводил глаз, – ценностей у нас никаких нету, деньги, что заработал в Венесуэле, все вложил в квартиру.
   – Подумайте над этим, – сказал Леня, поднимаясь со стула, – выйдем не вместе. И не конфликтуйте вы с этой женщиной, делайте вид, что принимаете лекарство и спите.
   – А если она меня отравит?
   – Она давно бы это сделала, если бы вы ей не были для чего-то нужны! Засим, пока, созвонимся!
 
   Дома Леню встретила чистая и проветренная квартира, а также милая и приветливая Лола. Все семейство собралось на кухне, накормленные и вычесанные звери чинно сидели каждый на своем месте, Лола пила чай с бубликами.
   – О, чаек! – Леня блеснул глазами и подсел к столу.
   – Ты же из ресторана! – не утерпела Лола. – Тебя там что, не накормили?
   – Ох, не говори! Клиент попался такой нервный – сам ничего не ест, и у меня кусок в горло не полез! – признался Маркиз, придвигая себе тарелку с бубликами.
   Лола встала и налила ему чаю в большую кружку, на которой был изображен близкий родственник кота Аскольда, точная его копия. Леня этой кружкой очень дорожил. Маркиз положил в чай три ложки сахара, подумал и положил еще половинку. Затем аккуратно разрезал бублик, не разламывая, на два одинаковых кольца, намазал места разреза толстым слоем масла и положил сверху куски сыра, после чего сложил оба кольца, так чтобы получился целый бублик. Лола только вздохнула, наблюдая за такими манипуляциями.
   – Лолка, давай мириться, а? – сказал он невнятно, потому что рот был занят бубликом. – Ты мне нужна… и вообще… мы прекрасно работаем вместе.
   Лола, которая пришла к такому же выводу, не стала спорить.
   – Ты согласился на работу, – констатировала она. – Ох, Леня, темное это дело!
   – Да я и сам чувствую, – вздохнул он и рассказал своей боевой подруге суть.
   – Ни фига себе! – возмутилась Лола. – Так не бывает! Все врет этот мужик!
   – Таблетка, и правда, в наличии, – напомнил Леня, – это меня убедило. В общем, мы так договорились. Нужно найти хоть какое-то подтверждение, что он не сошел с ума. То есть нужны фотографии его настоящей жены. Как только я их ему достану, он обретет твердую почву под ногами и сам уже решит, что делать, может, даже в милицию пойдет.
   Тут Леня немного покривил душой, потому что на самом деле договорился расследовать странную историю до конца и помочь клиенту отыскать его настоящую жену. Если, разумеется, она существует.
   Он допил чай и пошел к себе. И очень скоро выяснил номер испанской школы, о которой говорил клиент. Памятник оказался не Добролюбову и не Чернышевскому, а Чайковскому, только не великому композитору, а его однофамильцу, революционеру-народнику.
   Решили ковать железо, пока горячо. Лола поработала над образом и появилась перед Леней с высоко заколотыми волосами и в очках. Костюмчик на ней был довольно дорогой, но подчеркнуто скромный, туфли на среднем каблуке. Леня тоже решил не тянуть и идти в фирму «Макситрейд» тотчас же.
 
   Лола подошла к дверям школы и хотела войти, но тут эти двери распахнулись, навстречу Лоле, хохоча и громко переговариваясь, выкатилась группа девчонок лет тринадцати в одинаковых синих пиджачках и клетчатых юбочках. Едва не свалив Лолу с ног, они пронеслись мимо нее и скрылись за углом с таким шумом и топотом, как будто это была не стайка школьниц, а стая диких обезьян.
   Отряхнувшись после столкновения с юным поколением и поправив прическу, Лола толкнула дверь и вошла внутрь.
   Сразу за дверью она наткнулась на крупного мужчину с выдающимся животом, обтянутым черным форменным кителем.
   – Свидетельство! – процедил он, с интересом оглядев Лолину фигуру, выгодно подчеркнутую костюмчиком.
   – Что? – переспросила Лола.
   – Родительское свидетельство! – уточнил охранник.
   – А это что такое? Свидетельство о рождении – знаю, а родительское свидетельство – слышу первый раз.
   – Взрослая женщина, а таких простых вещей не знаешь! Всем родителям, чьи дети ходят в нашу школу, директор выдает родительские свидетельства, с фотографией и отпечатками пальцев, и по ним можно сюда входить, а без них – ни-ни! Я здесь для того стою, чтобы посторонних не допускать.
   – У меня пока нет детей, – призналась Лола, кокетливо поправив волосы, – как говорится, все еще впереди.
   – А тогда вам здесь нечего делать! – посуровел охранник.
   – Ну, это еще как сказать! Мне вообще-то нужно с директором поговорить. По серьезному поводу.
   – С директором? По-серьезному? – лицо охранника снова изменилось, он схватил переговорное устройство и проговорил в него: – Пабло Педрович, тут женщина пришла, хочет с директором поговорить. Серьезная женщина, в пиджаке. По серьезному поводу. Да-да… слушаюсь!
   Отключив переговорник, он повернулся к Лоле и сообщил ей с заметным почтением:
   – Сейчас к вам выйдут!
   Лола приготовилась к длительному ожиданию, но не прошло и минуты, как в холле появился мужчина.
   Мужчина этот был строен, черноволос и черноглаз. Его загорелое лицо украшали маленькие аккуратные усики, и двигался он так, как будто участвует в корриде и буквально через пять минут ему предстоит встреча с особенно крупным и свирепым быком. Лоле показалось даже, что в школьном холле заиграли марш тореадора из оперы Бизе «Кармен». Дотанцевав до Лолы, мужчина остановился перед ней в третьей позиции и проговорил:
   – Уверяю вас, это больше не повторится!
   – Что не повторится? – удивленно переспросила Лола.
   – Вы ведь из районного суда?
   – Нет, – честно призналась Лола. – Я из испанского консульства.
   – А, так вы не из суда! – лицо тореадора посветлело, как будто ему только что сообщили, что бык не явился и ему будет засчитана победа. – Значит, меня неверно проинформировали! – он укоризненно покосился на охранника.
   – А я что… – забубнил тот. – Я не знаю, откуда они… вижу, женщина серьезная, опять же, в пиджаке…
   – Понимаете, у нас с районным судом очень сложные отношения, – пояснил Пабло Педрович. – Старшеклассники, они вообще очень любят пошутить…
   – И что, у них такие шутки, что дело доходит до суда? – удивилась Лола.
   – Да нет, просто суд находится очень близко к нашей школе…
   И Пабло Педрович рассказал Лоле, в чем заключается суть конфликта.
   В сквере перед зданием суда находится бронзовая статуя богини правосудия Фемиды. Эта богиня традиционно изображается с повязкой на глазах и с весами в руке, но, кроме того, она, как теперь выражаются, – топлес, то есть с обнаженной грудью. Формы древнегреческой богини сильно действовали на воображение старшеклассников, и не реже чем раз в месяц кто-нибудь из них забирался на постамент и покрывал бюст Фемиды краской из баллончика. Рассерженные работники суда прибегали в школу жаловаться, администрация школы обещала найти и наказать виновных, но старшеклассники держались дружно, своих не выдавали, и конфликт затихал примерно на месяц. Через месяц же все происходило снова, как по нотам, так что несчастный Пабло Педрович, администратор школы, раз в месяц переживал тяжелый стресс.