Страница:
Поскольку у меня не было ни денег, ни документов, а перевод от Виталика задерживался в связи с выходными, Андрей временно расселил меня по самому дешевому варианту: в общежитии для иностранцев. Сам при этом предпочел остановиться в гостинице за пределами ашрама. Остальные паломники расселились в общагах подороже, где были двухместные номера.
– На территории не пить, не курить, не трахаться, матом не ругаться! – проинструктировал Андрей меня, бегло осмотрев мое пристанище. – Я сегодня обещал провести семинар для одной ВИП-группы из Тюмени. Вечером буду занят. Завтра навещу тебя и покажу, где тут можно поесть. И проведу тебе блицэкскурсию.
После того как он растворился в пестрой толпе паломников, я остался один на один с новой духовной реальностью. Честно говоря, мне стало не по себе. Во внушительных размеров зале, расположенном на задворках ашрама, помимо меня было еще человек двадцать иностранцев. В основном люди среднего возраста, одетые в такие же неопределенного вида хламиды, как и я. Спали на полу, на грязных матрасах. В отличие от меня, у других паломников было свое постельное белье. Были заняты не все спальные места: наверно, в «сезон» сюда набивается человек сорок—пятьдесят. Похоже на складской ангар, но там-то из мебели есть хотя бы стеллажи. А здесь…
В первую ночь я никак не мог уснуть, хотя свет отрубили рано – часов в девять. Темнеет в этих местах вообще рано. Я лежал и слушал, как со всех сторон раздавался храп, воняло немытыми телами, дихлофосом и сортиром. Да-а, еще накануне я совсем иначе представлял себе начало своей духовной жизни в Индии.
Нечеловеческим усилием подавив в себе брезгливость, я улегся-таки прямо в одежде на грязный матрас, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки, но тут у меня неожиданно начало сильно чесаться тело. Сначала подумал: совсем нервы сдают. Через какое-то время запустил руку под майку и сообразил, что по мне ползают в большом количестве отвратительные мелкие насекомые. Клопы! Матерясь почем зря, я подскочил со своего лежбища и вылетел из помещения. Во мне снова поднялось мощное желание бросить все к чертовой матери и бежать обратно в Россию. Неважно как, лишь бы поскорее убраться из этого гадюшника!
Наплевав на предостережения Андрея, я обреченно уселся у входа в корпус и закурил. Тут же из темноты нарисовался какой-то индус, который очень эмоционально жестами и окриками предложил мне выбросить сигарету. Пришлось повиноваться. К тому же воспоминание об отсутствии паспорта и денег поставило все на свои места. Я был тут на птичьих правах. Строго говоря, даже и не я. Прямо Чебурашка какой-то. Впрочем, нет, у Чебурашки поначалу были ящик с апельсинами и будка телефонная. Приходилось ждать перевода от Виталика и терпеть. Глаз в ту первую ночь я так и не сомкнул.
Приблизительно в два часа ночи по местному времени среди моих сокамерников началось броуновское движение. Они вставали, выходили в туалет и куда-то шли дальше, продирая по пути глаза. Света и прочих бытовых излишеств в «складском» общежитии не было. Я поинтересовался, куда они идут. Оказалось – занимать очередь на утренний даршан с Саи Бабой. Я не очень понял, что это такое, но на всякий случай пошел вместе со всеми. Перед высокой оградой снял обувь. Люди с сонливыми и угрюмыми лицами поднимались по лесенке на высокий помост, их досматривала беспристрастная охрана и пропускала в предбанник огромных размеров зала. Там все усаживались рядами на гладкий холодный пол. Кто-то продолжал дремать, кто-то перебирал четки, кто-то шевелил губами. Все при деле. Несколько мужиков переговаривались между собой. Отдельные граждане с просветленными лицами застыли в позах лотоса. Я проникся к ним невольным уважением – мне-то сидеть тут совсем не по кайфу было. От нечего делать я оглядывался в поисках своего нового знакомого. Но Андрея видно не было.
По другую сторону симметрично разделенного зала размещались женщины. Постепенно они сливались в пестрый узор из разноцветных пятен-сари. В этом месте наблюдений я вздремнул: усталость брала свое. Встрепенулся оттого, что в наших рядах происходили какие-то перемены. Народу было полно. Сидящие с краю в линии граждане выходили по очереди и вытаскивали из рук людей со строгими лицами какие-то номерки. После этого ряды послушно поднимались и шли в большой зал, перед которым стоял еще один кордон охраны. Там снова все усаживались на мраморный пол. Плечом к плечу – как селедки в банке. Большинство людей приходили с какими-то подушками-седушками и ковриками. Мне же снова пришлось сидеть прямо на холодном полу. К тому же подступила очередная волна брезгливости – стараясь прижаться ко мне поплотнее, сбоку пристроился немытый-нечесаный индус, который все время ожидания сосредоточенно ковырял в носу и периодически с любопытством пытался дотронуться до меня большим пальцем ноги.
Неожиданно сзади послышалась русская речь с легким южным акцентом. Я прислушался.
– А теперь сосредоточься! В мандире исполняются все желания! Вот Александр Иванович из соседней станицы пожелал, чтобы у него новая машина была. И что ты думаешь – через полгода в лотерею «Ниссан» выиграл! Хорошо бы и нам квартиру получить. Или хотя бы машину… Программируй себя на удачу!
Позже я слышал много подобных высказываний о материализации желаний в мандире и даже считаю их частично реалистичными. Тогда же все впечатывалось в мозг как откровение другой, незнакомой мне жизни: странноватой, диковатой и страшноватой. Для меня начался период, когда каждая случайная вроде бы встреча несла в себе необъяснимый энергетический заряд, подталкивающий меня к чему-то новому. Каждый из людей, с кем я так или иначе пересекался, приносил какую-то историю, фразу, намек, которые после оказывались для меня исключительно полезными и важными. Значение случайных встреч я начал осознавать много позже.
Ожидание непонятно чего затянулось еще часа на полтора. Все тело у меня затекло, хотелось одновременно есть, курить и спать. Наконец легкий шепот пронесся по рядам. Я посмотрел туда, куда и все: из раскрытых ворот, тяжело ступая, вышел Некто с роскошной кудрявой шевелюрой. Он медленно прошел вдоль рядов, в которых началась эйфория. Люди вскакивали, экстатически хлопали в ладоши, падали ниц, рыдали. Загадочный Некто указал рукой на нескольких человек, которые с благоговением последовали за ним в дверь, находившуюся в центре зала.
– Счастливые! – с завистью донеслось от моих соседей сзади. – Их Баба на интервью взял! А мы опять как лохи! Уже третью неделю каждое утро ходим, а толку – ноль…
После этого началось громкое пение, многократно усиленное громкоговорителями. Я огляделся: многие подпевали. Я сообразил, что, видимо, поют гимны. Еще час продлилась эта странная церемония, голова у меня начала раскалываться; не дожидаясь ее окончания, я с трудом пробрался к выходу из мандира. Остававшиеся сидеть смотрели на меня неодобрительно.
Во дворе в кучах обуви я не без труда нашел свои сандалии и обреченно поплелся под дерево желаний, где мы договорились встретиться с Андреем. Там какие-то экзальтированные граждане разных национальностей зажигали благовония, стояли на коленях, стукались лбом о каменный бортик, огораживавший дерево. Полный зоопарк. Сила воли меня окончательно покинула. Скорей бы пришли деньги! Надо восстанавливать документы – и валить из этого логова мракобесия.
Еще часа через полтора из дверей мандира повалил народ. Я отчаялся уже разглядеть Андрея в этом нахлынувшем море людей, но тут кто-то меня тронул за плечо. Я не сразу узнал Андрея: он был в бейсболке, надвинутой глубоко на глаза.
– Пошли отсюда скорее! А то сейчас увидят – и начнется. Не отвяжемся.
Быстрым шагом мы вышли через главные ворота ашрама. Андрей поделился хорошими новостями: от Виталика на мое имя в банк пришел денежный перевод, можно его забрать.
С бьющимся от волнения сердцем я получаю в банке денежный перевод. Никогда еще меня так не радовало получение денег! Я сгреб было пачку купюр со стойки, но Андрей остановил меня, внимательно пересчитал деньги и начал выяснять отношениях с клерком. Попытались обсчитать, как всегда. Видимо, Андрей сообщил индусу что-то весьма доходчивое, поскольку минут через пять в окошке появились еще несколько измятых купюр.
– Теперь порядок! – подмигнул Андрей. – Идем обедать. Тут одно приличное кафе есть, владелец – немец. Там нормально моют посуду и овощи. Отличные свежевыжатые соки. Большая роскошь для Индии.
– А что, это правда, что в Индии так легко травануться?
Андрей смерил меня насмешливым взглядом:
– Встретимся через недельку – обсудим этот вопрос.
– Да ладно, у меня желудок гвозди переваривает!
– Посмотрим.
В кафе было довольно многолюдно. Я быстро изучил вполне приличное европейское меню, в котором попадались и незнакомые мне блюда местной кухни. Спрашивать не решился, понадеявшись сориентироваться по обстановке.
– Мне масала-чай и сиззлер! – уверенно сообщил мальчишке-официанту Андрей.
Услышав знакомое слово «чай», для начала я попросил официанта принести мне то же самое.
– А можно какого-нибудь мясца? – Взглядом голодного и загнанного зверя взглянул я на Андрея. – Что тут повкуснее будет?
– Друг мой, – откуда-то сверху снисходительно посмотрел на меня Андрей, – во-первых, мы в вегетарианском кафе. А во-вторых, запомни: если хочешь выжить в Индии, лучше не ешь мясо и никогда рыбу, особенно в незнакомых местах. Ясно тебе?
– Но почему? Мясо ведь жарят-парят по-всякому…
– Может, и парят, но делают это обычно хреново. Для мяса здесь нормы санитарные отсутствуют. Не хочешь подцепить какой-нибудь токсоплазмоз, бруцеллез или паразитную инвазию – мяса не ешь! К тому же вегетарианская пища для здоровья полезна – духовного и физического. Так что закажем тебе неострый жареный рис с овощами. И наслаждайся!
– А почему неострый? – возмутился я. – Дай хоть хваленые индийские специи попробовать!
– Не советую. Не надо лишних экспериментов с непривычки! Про них хвалебно рассказывают, да помалкивают, что потом бывает.
Я снова был в расстройстве и смятении. Куда я попал? Даже поесть нормально не складывается. Ни мяса, тебе, ни севрюжины с хреном. Надо срочно сматываться назад, в Москву, пока с голода не помер.
В итоге вместо желанного чая мне принесли отвратительную, неопределенного вкуса и цвета бурду, смешанную с молоком. Сделав первый глоток, я невольно зажмурился от отвращения. Андрей, наблюдая за моей реакцией, беззаботно рассмеялся.
– Когда не уверен, проси обычный блэк ти. И обязательно уточняй, чтобы без молока! К местному чаю нужна привычка! И понимание того, что именно в себя вливать собираешься.
К нам за столик тем временем подвалила толпа шумных, веселых ребят, говорящих по-русски. Последовали продолжительные радостные объятия с Андреем и похлопывания друг друга по спинам. Мгновенно засуетившиеся официанты с озабоченно-подобострастными лицами подтащили стулья.
– Андрюха, дорогой! Блин! Какими тут судьбами? Сколько зим?
– Да вот, снова к вам занесло. Ездил в Москву паспорт менять. А мне на хвост село четырнадцать преданных, а потом еще и пятнадцатого по пути подцепил! Пришлось помочь добраться и разместить их тут. Да и дела кое-какие тут были. Скоро уезжаю…
– Будешь курить? – Один из русскоговорящих, похожий на бандюгана или качка парень кавказского типа в джинсах и майке и с загорелым дочерна лицом, протянул здоровенную раскуренную самокрутку. По запаху я сообразил, что это не табак. К моему удивлению, Андрей не отказался от странной папироски, а, улыбаясь, глубоко затянулся. После короткого разговора о людях, имена которых для меня ничего не значили, ребята шумно отвалили. Я набросился на еду – на мое счастье, хотя бы рис оказался съедобным. Андрей между тем задумчиво смолил.
– Пыхнешь? – предложил он мне косяк (теперь у меня не было в этом никаких сомнений!)
– А что это? – Я недоверчиво принюхался к тяжелому, незнакомому, даже враждебному запаху.
– Чистейшие сливки.
– Не, спасибо. (Честно говоря, я даже не понял, что именно он мне предложил. Испугала неизвестность.)
– Не куришь, что ли? Или колеса предпочитаешь? Глядя на тебя в самолете, я подумал, ты разную дурь пачками трескаешь.
– Да нет, не особо. Я лучше так, по-старинке, сигаретку… Ну там «Беломор» или «Пэл-Мэл» какой-нибудь, – коряво отшутился я.
– Ну, смотри, как знаешь. Редкий случай: фирма гарантирует качество. Лучшие в Путтапарти наркотики от старины Ашота. Проверенные.
– В смысле? Ашот – это тот загорелый чувак? С непонятным акцентом?
– Ну да, надежда этого мира, местный авторитет. Интереснейший персонаж, между прочим. Муж моей бывшей подружки.
Сейчас у Ашота все очень даже благополучно. Он почти законопослушный гражданин с индийским гражданством, всеми уважаемый. Имеет большие связи в местной полиции и странные наклонности, поэтому его местные жители побаиваются.
Оказывается, в Индии, как и везде, места, где есть спрос на наркотики, распределены за конкретными в прямом смысле людьми. В Путтапарти всеми делами заправляет Ашот. Индусы принимают его за своего, хотя вообще-то родом этот веселый пробивной парень из Армении. Но это секрет, о котором мало кто знает. Довольно давно Ашот вместе с родителями и братом эмигрировали в США. Там, между прочим, огромная армянская диаспора, все друг друга поддерживают. На то у него и расчет был. Но в Лос-Анджелесе наш герой навертел каких-то мутных делишек, влез в огромные долги, которые не смог отдать вовремя, и пытался покончить жизнь самоубийством. Не вышло. Сначала безо всякой внешней помощи он, по собственному щучьему велению, как-то неудачно выпрыгнул с балкона многоэтажки и в результате приземления на газон отделался всего лишь переломом ребер и легкой хромотой на всю жизнь. На помощь пришел влиятельный в узких кругах старший брат, и Ашота удалось от правосудия спрятать в укромном месте. Во время принудительного изгнания, оказавшись среди латиносов и опустившихся хиппи с многолетним стажем в глухой американской провинции, любознательный Ашот приобщился к духовной культуре в виде раскуривания травы и в совершенстве освоил техники вхождения в трансовое состояние, родственное медитации. От хиппарей он узнал об Индии – родине подлинной духовности человечества. Так начался его триумфальный путь в духовную Индию.
Потом у Ашота приключились очередные неразрешимые проблемы, на сей раз личного свойства (а парнем он, как выяснилось, оказался весьма тонким и чувствительным, несмотря на бандюковатую внешность). В результате душевных терзаний Ашот задумал снова свести счеты со своей неудавшейся, опостылевшей жизнью. На сей раз он серьезно подготовился к «последней гастроли». В пустынных окрестностях Гранд Каньона, в Аризоне, он присмотрел для себя подходящий обрывчик. Заранее старательно облил свою старую тачку «блюберд» бензином. Садясь за руль перед своим последним путешествием, накурился как следует травки и перерезал себе вены – для гарантии.
И что в результате? Ретроавтомобиль – в хлам. Мощный взрыв с фейерверком потряс всю округу. А Ашотика в процессе падения и ударов о скалы выкинуло через лобовое стекло: пристегнуться-то он, балбес, как всегда, забыл! Верно говорят: все анекдоты от жизни. История обросла множеством слухов, но факт: он снова отделался переломом ребер и сильной кровопотерей. Остался жив, вопреки всей жестокой логике событий. После такого чудесного спасения он твердо уверовал в Бога и карму, через брата организовал липовые документы и двинул в Индию, отмаливать грехи. В Путтапарти стусовался с местными крутышками, успешно замутил дела и довольно быстро наладил сбыт иностранцам наркотиков всех видов. К тому же, будучи человеком легким и общительным, быстро освоил разговорный хинди, а кроме того, вполне сносно изъяснялся на родном армянском, полуродном русском и уж вовсе не родных испанском и английском. Успех бизнесмену-полиглоту был обеспечен. Сейчас у Ашота по предварительному заказу можно купить не только высококачественный план или гашиш, но и разную химию – редкость даже для продвинутой Индии.
Наладив бизнес, Ашот по-своему остепенился, приобрел гражданство, квартиру, мотоцикл. И даже женился на белокурой девушке Рите из далекого сибирского города Ангарска, которая приехала в Путтапарти в поисках скрытой мудрости, да так и застряла. Навсегда. Рита сейчас ведет хозяйство, принимает гостей, а Ашот прилично зарабатывает и гоняет на сумасшедшей скорости на своем мотоцикле по окрестностям, распугивая местных жителей, кур и коров. Несколько раз страшно бился, но все ему нипочем. Ашота в русскоязычной тусовке любят: может гульнуть на широкую армянскую ногу с русским замесом и угостить всех бесплатно в местном ресторане. Такой вот живучий и колоритный персонаж оказался по соседству с великой святыней.
– А это что за чудище?
– Не что, а кто! – по-учительски назидательно поправил меня Андрей. – Это один из самых интересных богов индийского пантеона. Зовут его Ганеша.
– Он что, реальный слон?
– Нет, реальный слон – это ты! А он – божество. Вот только голова у него слоновья. Индуизм – это тугое переплетение мифологем, аллегорий. В Индии не принимай ничего буквально, это Восток, а не Запад, прогнивший в примитивности. Делаю откровение для «чайников». Ганеша – сын богов, Шивы и Парвати. У него тело человека, руки есть, в количестве четырех штук, между прочим. Еще голова с хоботом и бивнями. По поводу того как она у него оказалась, есть много версий. То ли на праздник в честь рождения Ганеши забыли пригласить бога Шани, а он обиделся и испепелил взглядом голову младенца. То ли его пригласили, да посмотрел он как-то не так, сглазил. Короче, ребенок остался без головы. Тогда Брама посоветовал Парвати приставить ему голову первого же существа, которое ей встретится на дороге. Таким существом оказался слон.
– Ты, кажется, сказал, Шива? – вдруг запоздало встрепенулся я. – Это интересно. У меня такой ник в Инете – Shiva.
– Шива? – усмехнулся Андрей. – Неслабый ты себе выбрал псевдонимчик! Многорукий Шива – великий бог, разрушающий врагов и созидающий миры танцем. «Шива» – с санскрита переводится «благой», это ответственно. А почему вдруг такой странный ник? Ведь ты не замечен в пристрастии к индуизму!
– А хрен его знает! Ну, случайно, что ли. Просто слово понравилось. Я знал, что это какой-то там бог, который что-то здорово рушит… Я же немного хакерствовал. И вообще, чего пристал, неважно! – Мне не хотелось развивать эту тему: она вызывала у меня нехорошие воспоминания. – Давай лучше дальше про Ганешу! Почему у него тут бивень один? Другой что, отломался?
– Да ты вообще не в курсе, я смотрю, – насмешливо посмотрел на меня Андрей. – Ганеша в Индии – личность священная для едва ли не всякого индийца. Легендарная личность. Второй бивень он потерял, сражаясь с Парашурамой, который пытался проникнуть во дворец Шивы на горе Кайлаш в то время, когда его хозяин отдыхал. Есть еще версия, что он им Рамаяну записывал. Ганеша вообще-то покровитель вселенской мудрости. Сама богиня мудрости Сарасвати подарила Ганеше перо и чернила, чтобы он стал богом учености. Кроме того, Ганеша стал покровителем купцов и путешественников и получил брахманское достоинство.
– А причем тут крыса?
– Ганеша всегда сидит на крысе, которую ему в вечное услужение дала богиня земли Притхви. Это дает ему возможность мгновенно перемещаться по разным мирам. Все аллегории, тройные смыслы – я тебе говорил уже. Людям с ограниченным сознанием нужны символы для того, чтобы описать процессы вселенского масштаба. Иначе они не понимают…
Экскурсовод меня определенно начинал раздражать своими лекциями.
– Ну, раз ты такой умный, тогда еще и про зонт объясни. Он-то откуда у этого слоноподобного взялся?
– Да это и не зонт вовсе – Андрюха снова прищурился, и я в очередной раз почувствовал себя дауном-первоклассником, – а галлюциногенный гриб. Многие ребята, которые тут тусят, считают Ганешу покровителем наркоманов. Он на самом деле помогает открывать чакру вдохновения, с его помощью попадают в мир образов и иллюзий. Поэты, музыканты, всякие творческие и около того персоны его особенно почитают. Хотя брахманы говорят еще, что он нарочно людям разум помрачает… Ну, ты загрузился я смотрю! Ладно, хорош о Ганеше! Пошли на холмы. Я покажу тебе дивный вид на статую Ханумана.
По пути к нам привязалась парочка экзальтированных русских дамочек в сари и соломенных шляпах.
– Андрей! – одна из них попыталась схватить его за руку, но он уклонился. – У меня сегодня четки рассыпались. Ведь правда, что меня Баба так от негативной кармы освободил?
– Спросите у него! – ответил Андрей устало. Лучше бы согласился сразу с их версией!
– А теперь мне сказали, – продолжила тетка, не вслушиваясь, – что надо все бусины собрать и перенизать. После этого начнется новая жизнь!
– Может быть, и начнется.
– Андрей! Я так счастлива, так счастлива! – заверещала между тем вторая тетка. – Баба перевернул меня, я повсюду чувствую его присутствие! Он приходит ко мне в снах и учит, как жить… Это бог, воплощенный бог эпохи Водолея, нашего времени!
– В одной хорошей книге написано: не сотвори себе кумира. Саи Баба – великий святой. Я так и думаю. Он на самом деле напоминает нам о Боге, о путях, с которых мы свернули. Но Бог – один и существует в душе каждого человека. Баба говорит, что каждый из нас не просто человек, но является самим Богом. Нет необходимости искать Бога где-то вовне. Куда бы вы ни посмотрели, везде вы увидите Его. Надо просто заниматься духовным развитием.
– Точно, точно сказал – как отрезал! Какие правильные слова! Дай тебе бог всего, гуру ты наш! – взволнованно воскликнула дамочка и попыталась броситься Андрею на шею с поцелуями.
– И вам не болеть! – Андрей снова отстранился мягко, но уверенно. – Саи Рам!
– Саи Рам! – дружным хором отозвались тетки и наконец от нас отвязались.
Около получаса мы поднимались по крутой тропинке в гору и достигли вершины холма, на котором стояло какое-то строение. С неба неслышно опускались сиреневатые сумерки.
– Теперь тише, – шепотом сказал мне Андрей, пробираясь мимо охраны, – это главная водонапорная башня ашрама. Если нас заметят – погонят отсюда к хренам. А с этой стороны вид сказочный. О нем мало кто знает.
Мы благополучно миновали охрану и уселись в траву под кустами на самом краю обрыва. Под нами сиял огнями ашрам. Только вечером, когда зажглась иллюминация, можно было достоверно оценить его колоссальные размеры.
Прямо напротив нас высилась статуя огромной обезьяны. Казалось, что она идет прямо на нас из пылающего всеми красками заката. От такого зрелища на самом деле захватывало дух.
– Это Хануман. Высота статуи – восемнадцать метров.
– Он тоже – бог? Покровитель обезьян? Бог обезьян?
– Что-то вроде того. Хануман – сын бога ветра, царь обезьян, ближайший друг и сподвижник великого Рамы. От рождения он мог летать и становиться как огромным, так и бесконечно малым, а также принимать любые обличья. Он обладал колоссальными сиддхами. Участвовал в битве с Раваной на Ланке и помог Раме спасти Ситу.
– Что такое сиддхи?
– Сверхчеловеческие способности, которые мы иногда даже не можем осмыслить.
Я был поражен всем, что услышал от Андрея. Он рассказывал мне свои чудесные истории ровно и буднично, как будто о походе за булкой в магазин. Но древность чужой страны незаметно и плавно потекла через мои мозги, форматируя их, становясь моей новой реальностью. Я никогда не слышал ничего подобного. Я был потрясен.
Мы довольно долго сидели на холме и говорили о жизни.
– Андрюха, а сам-то ты давно сюда попал?
– А я тут уже семь лет. Только паспорт вот выезжал менять. За все это время в России был дважды.
– И что ты тут делаешь?
– Ничего особенного. Живу…
– На территории не пить, не курить, не трахаться, матом не ругаться! – проинструктировал Андрей меня, бегло осмотрев мое пристанище. – Я сегодня обещал провести семинар для одной ВИП-группы из Тюмени. Вечером буду занят. Завтра навещу тебя и покажу, где тут можно поесть. И проведу тебе блицэкскурсию.
После того как он растворился в пестрой толпе паломников, я остался один на один с новой духовной реальностью. Честно говоря, мне стало не по себе. Во внушительных размеров зале, расположенном на задворках ашрама, помимо меня было еще человек двадцать иностранцев. В основном люди среднего возраста, одетые в такие же неопределенного вида хламиды, как и я. Спали на полу, на грязных матрасах. В отличие от меня, у других паломников было свое постельное белье. Были заняты не все спальные места: наверно, в «сезон» сюда набивается человек сорок—пятьдесят. Похоже на складской ангар, но там-то из мебели есть хотя бы стеллажи. А здесь…
В первую ночь я никак не мог уснуть, хотя свет отрубили рано – часов в девять. Темнеет в этих местах вообще рано. Я лежал и слушал, как со всех сторон раздавался храп, воняло немытыми телами, дихлофосом и сортиром. Да-а, еще накануне я совсем иначе представлял себе начало своей духовной жизни в Индии.
Нечеловеческим усилием подавив в себе брезгливость, я улегся-таки прямо в одежде на грязный матрас, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки, но тут у меня неожиданно начало сильно чесаться тело. Сначала подумал: совсем нервы сдают. Через какое-то время запустил руку под майку и сообразил, что по мне ползают в большом количестве отвратительные мелкие насекомые. Клопы! Матерясь почем зря, я подскочил со своего лежбища и вылетел из помещения. Во мне снова поднялось мощное желание бросить все к чертовой матери и бежать обратно в Россию. Неважно как, лишь бы поскорее убраться из этого гадюшника!
Наплевав на предостережения Андрея, я обреченно уселся у входа в корпус и закурил. Тут же из темноты нарисовался какой-то индус, который очень эмоционально жестами и окриками предложил мне выбросить сигарету. Пришлось повиноваться. К тому же воспоминание об отсутствии паспорта и денег поставило все на свои места. Я был тут на птичьих правах. Строго говоря, даже и не я. Прямо Чебурашка какой-то. Впрочем, нет, у Чебурашки поначалу были ящик с апельсинами и будка телефонная. Приходилось ждать перевода от Виталика и терпеть. Глаз в ту первую ночь я так и не сомкнул.
Приблизительно в два часа ночи по местному времени среди моих сокамерников началось броуновское движение. Они вставали, выходили в туалет и куда-то шли дальше, продирая по пути глаза. Света и прочих бытовых излишеств в «складском» общежитии не было. Я поинтересовался, куда они идут. Оказалось – занимать очередь на утренний даршан с Саи Бабой. Я не очень понял, что это такое, но на всякий случай пошел вместе со всеми. Перед высокой оградой снял обувь. Люди с сонливыми и угрюмыми лицами поднимались по лесенке на высокий помост, их досматривала беспристрастная охрана и пропускала в предбанник огромных размеров зала. Там все усаживались рядами на гладкий холодный пол. Кто-то продолжал дремать, кто-то перебирал четки, кто-то шевелил губами. Все при деле. Несколько мужиков переговаривались между собой. Отдельные граждане с просветленными лицами застыли в позах лотоса. Я проникся к ним невольным уважением – мне-то сидеть тут совсем не по кайфу было. От нечего делать я оглядывался в поисках своего нового знакомого. Но Андрея видно не было.
По другую сторону симметрично разделенного зала размещались женщины. Постепенно они сливались в пестрый узор из разноцветных пятен-сари. В этом месте наблюдений я вздремнул: усталость брала свое. Встрепенулся оттого, что в наших рядах происходили какие-то перемены. Народу было полно. Сидящие с краю в линии граждане выходили по очереди и вытаскивали из рук людей со строгими лицами какие-то номерки. После этого ряды послушно поднимались и шли в большой зал, перед которым стоял еще один кордон охраны. Там снова все усаживались на мраморный пол. Плечом к плечу – как селедки в банке. Большинство людей приходили с какими-то подушками-седушками и ковриками. Мне же снова пришлось сидеть прямо на холодном полу. К тому же подступила очередная волна брезгливости – стараясь прижаться ко мне поплотнее, сбоку пристроился немытый-нечесаный индус, который все время ожидания сосредоточенно ковырял в носу и периодически с любопытством пытался дотронуться до меня большим пальцем ноги.
Неожиданно сзади послышалась русская речь с легким южным акцентом. Я прислушался.
– А теперь сосредоточься! В мандире исполняются все желания! Вот Александр Иванович из соседней станицы пожелал, чтобы у него новая машина была. И что ты думаешь – через полгода в лотерею «Ниссан» выиграл! Хорошо бы и нам квартиру получить. Или хотя бы машину… Программируй себя на удачу!
Позже я слышал много подобных высказываний о материализации желаний в мандире и даже считаю их частично реалистичными. Тогда же все впечатывалось в мозг как откровение другой, незнакомой мне жизни: странноватой, диковатой и страшноватой. Для меня начался период, когда каждая случайная вроде бы встреча несла в себе необъяснимый энергетический заряд, подталкивающий меня к чему-то новому. Каждый из людей, с кем я так или иначе пересекался, приносил какую-то историю, фразу, намек, которые после оказывались для меня исключительно полезными и важными. Значение случайных встреч я начал осознавать много позже.
Ожидание непонятно чего затянулось еще часа на полтора. Все тело у меня затекло, хотелось одновременно есть, курить и спать. Наконец легкий шепот пронесся по рядам. Я посмотрел туда, куда и все: из раскрытых ворот, тяжело ступая, вышел Некто с роскошной кудрявой шевелюрой. Он медленно прошел вдоль рядов, в которых началась эйфория. Люди вскакивали, экстатически хлопали в ладоши, падали ниц, рыдали. Загадочный Некто указал рукой на нескольких человек, которые с благоговением последовали за ним в дверь, находившуюся в центре зала.
– Счастливые! – с завистью донеслось от моих соседей сзади. – Их Баба на интервью взял! А мы опять как лохи! Уже третью неделю каждое утро ходим, а толку – ноль…
После этого началось громкое пение, многократно усиленное громкоговорителями. Я огляделся: многие подпевали. Я сообразил, что, видимо, поют гимны. Еще час продлилась эта странная церемония, голова у меня начала раскалываться; не дожидаясь ее окончания, я с трудом пробрался к выходу из мандира. Остававшиеся сидеть смотрели на меня неодобрительно.
Во дворе в кучах обуви я не без труда нашел свои сандалии и обреченно поплелся под дерево желаний, где мы договорились встретиться с Андреем. Там какие-то экзальтированные граждане разных национальностей зажигали благовония, стояли на коленях, стукались лбом о каменный бортик, огораживавший дерево. Полный зоопарк. Сила воли меня окончательно покинула. Скорей бы пришли деньги! Надо восстанавливать документы – и валить из этого логова мракобесия.
Еще часа через полтора из дверей мандира повалил народ. Я отчаялся уже разглядеть Андрея в этом нахлынувшем море людей, но тут кто-то меня тронул за плечо. Я не сразу узнал Андрея: он был в бейсболке, надвинутой глубоко на глаза.
– Пошли отсюда скорее! А то сейчас увидят – и начнется. Не отвяжемся.
Быстрым шагом мы вышли через главные ворота ашрама. Андрей поделился хорошими новостями: от Виталика на мое имя в банк пришел денежный перевод, можно его забрать.
* * *
Я с интересом обнаружил, что за стенами ашрама царит обычная уличная атмосфера: торговцы, лавки, кафе, толчея. Все гораздо чище и приятнее, чем на Мейн Базаре в Дели. Но в принципе то же шумное торжище, просто больше белых лиц вокруг. Андрей быстро протаскивает меня между продавцами, советуя не щелкать клювом. Для хранения полученных денежных средств мне приобретается небольшая сумка через плечо c потайными карманами. С ней я больше не расстаюсь ни на минуту, ношу на груди.С бьющимся от волнения сердцем я получаю в банке денежный перевод. Никогда еще меня так не радовало получение денег! Я сгреб было пачку купюр со стойки, но Андрей остановил меня, внимательно пересчитал деньги и начал выяснять отношениях с клерком. Попытались обсчитать, как всегда. Видимо, Андрей сообщил индусу что-то весьма доходчивое, поскольку минут через пять в окошке появились еще несколько измятых купюр.
– Теперь порядок! – подмигнул Андрей. – Идем обедать. Тут одно приличное кафе есть, владелец – немец. Там нормально моют посуду и овощи. Отличные свежевыжатые соки. Большая роскошь для Индии.
– А что, это правда, что в Индии так легко травануться?
Андрей смерил меня насмешливым взглядом:
– Встретимся через недельку – обсудим этот вопрос.
– Да ладно, у меня желудок гвозди переваривает!
– Посмотрим.
В кафе было довольно многолюдно. Я быстро изучил вполне приличное европейское меню, в котором попадались и незнакомые мне блюда местной кухни. Спрашивать не решился, понадеявшись сориентироваться по обстановке.
– Мне масала-чай и сиззлер! – уверенно сообщил мальчишке-официанту Андрей.
Услышав знакомое слово «чай», для начала я попросил официанта принести мне то же самое.
– А можно какого-нибудь мясца? – Взглядом голодного и загнанного зверя взглянул я на Андрея. – Что тут повкуснее будет?
– Друг мой, – откуда-то сверху снисходительно посмотрел на меня Андрей, – во-первых, мы в вегетарианском кафе. А во-вторых, запомни: если хочешь выжить в Индии, лучше не ешь мясо и никогда рыбу, особенно в незнакомых местах. Ясно тебе?
– Но почему? Мясо ведь жарят-парят по-всякому…
– Может, и парят, но делают это обычно хреново. Для мяса здесь нормы санитарные отсутствуют. Не хочешь подцепить какой-нибудь токсоплазмоз, бруцеллез или паразитную инвазию – мяса не ешь! К тому же вегетарианская пища для здоровья полезна – духовного и физического. Так что закажем тебе неострый жареный рис с овощами. И наслаждайся!
– А почему неострый? – возмутился я. – Дай хоть хваленые индийские специи попробовать!
– Не советую. Не надо лишних экспериментов с непривычки! Про них хвалебно рассказывают, да помалкивают, что потом бывает.
Я снова был в расстройстве и смятении. Куда я попал? Даже поесть нормально не складывается. Ни мяса, тебе, ни севрюжины с хреном. Надо срочно сматываться назад, в Москву, пока с голода не помер.
В итоге вместо желанного чая мне принесли отвратительную, неопределенного вкуса и цвета бурду, смешанную с молоком. Сделав первый глоток, я невольно зажмурился от отвращения. Андрей, наблюдая за моей реакцией, беззаботно рассмеялся.
– Когда не уверен, проси обычный блэк ти. И обязательно уточняй, чтобы без молока! К местному чаю нужна привычка! И понимание того, что именно в себя вливать собираешься.
К нам за столик тем временем подвалила толпа шумных, веселых ребят, говорящих по-русски. Последовали продолжительные радостные объятия с Андреем и похлопывания друг друга по спинам. Мгновенно засуетившиеся официанты с озабоченно-подобострастными лицами подтащили стулья.
– Андрюха, дорогой! Блин! Какими тут судьбами? Сколько зим?
– Да вот, снова к вам занесло. Ездил в Москву паспорт менять. А мне на хвост село четырнадцать преданных, а потом еще и пятнадцатого по пути подцепил! Пришлось помочь добраться и разместить их тут. Да и дела кое-какие тут были. Скоро уезжаю…
– Будешь курить? – Один из русскоговорящих, похожий на бандюгана или качка парень кавказского типа в джинсах и майке и с загорелым дочерна лицом, протянул здоровенную раскуренную самокрутку. По запаху я сообразил, что это не табак. К моему удивлению, Андрей не отказался от странной папироски, а, улыбаясь, глубоко затянулся. После короткого разговора о людях, имена которых для меня ничего не значили, ребята шумно отвалили. Я набросился на еду – на мое счастье, хотя бы рис оказался съедобным. Андрей между тем задумчиво смолил.
– Пыхнешь? – предложил он мне косяк (теперь у меня не было в этом никаких сомнений!)
– А что это? – Я недоверчиво принюхался к тяжелому, незнакомому, даже враждебному запаху.
– Чистейшие сливки.
– Не, спасибо. (Честно говоря, я даже не понял, что именно он мне предложил. Испугала неизвестность.)
– Не куришь, что ли? Или колеса предпочитаешь? Глядя на тебя в самолете, я подумал, ты разную дурь пачками трескаешь.
– Да нет, не особо. Я лучше так, по-старинке, сигаретку… Ну там «Беломор» или «Пэл-Мэл» какой-нибудь, – коряво отшутился я.
– Ну, смотри, как знаешь. Редкий случай: фирма гарантирует качество. Лучшие в Путтапарти наркотики от старины Ашота. Проверенные.
– В смысле? Ашот – это тот загорелый чувак? С непонятным акцентом?
– Ну да, надежда этого мира, местный авторитет. Интереснейший персонаж, между прочим. Муж моей бывшей подружки.
* * *
Так я узнал историю простого индийского наркодилера Ашота. В Индии позже я слышал много невероятных человеческих историй, но эта была одной из первых, которая реально потрясла меня и запомнилась в деталях.Сейчас у Ашота все очень даже благополучно. Он почти законопослушный гражданин с индийским гражданством, всеми уважаемый. Имеет большие связи в местной полиции и странные наклонности, поэтому его местные жители побаиваются.
Оказывается, в Индии, как и везде, места, где есть спрос на наркотики, распределены за конкретными в прямом смысле людьми. В Путтапарти всеми делами заправляет Ашот. Индусы принимают его за своего, хотя вообще-то родом этот веселый пробивной парень из Армении. Но это секрет, о котором мало кто знает. Довольно давно Ашот вместе с родителями и братом эмигрировали в США. Там, между прочим, огромная армянская диаспора, все друг друга поддерживают. На то у него и расчет был. Но в Лос-Анджелесе наш герой навертел каких-то мутных делишек, влез в огромные долги, которые не смог отдать вовремя, и пытался покончить жизнь самоубийством. Не вышло. Сначала безо всякой внешней помощи он, по собственному щучьему велению, как-то неудачно выпрыгнул с балкона многоэтажки и в результате приземления на газон отделался всего лишь переломом ребер и легкой хромотой на всю жизнь. На помощь пришел влиятельный в узких кругах старший брат, и Ашота удалось от правосудия спрятать в укромном месте. Во время принудительного изгнания, оказавшись среди латиносов и опустившихся хиппи с многолетним стажем в глухой американской провинции, любознательный Ашот приобщился к духовной культуре в виде раскуривания травы и в совершенстве освоил техники вхождения в трансовое состояние, родственное медитации. От хиппарей он узнал об Индии – родине подлинной духовности человечества. Так начался его триумфальный путь в духовную Индию.
Потом у Ашота приключились очередные неразрешимые проблемы, на сей раз личного свойства (а парнем он, как выяснилось, оказался весьма тонким и чувствительным, несмотря на бандюковатую внешность). В результате душевных терзаний Ашот задумал снова свести счеты со своей неудавшейся, опостылевшей жизнью. На сей раз он серьезно подготовился к «последней гастроли». В пустынных окрестностях Гранд Каньона, в Аризоне, он присмотрел для себя подходящий обрывчик. Заранее старательно облил свою старую тачку «блюберд» бензином. Садясь за руль перед своим последним путешествием, накурился как следует травки и перерезал себе вены – для гарантии.
И что в результате? Ретроавтомобиль – в хлам. Мощный взрыв с фейерверком потряс всю округу. А Ашотика в процессе падения и ударов о скалы выкинуло через лобовое стекло: пристегнуться-то он, балбес, как всегда, забыл! Верно говорят: все анекдоты от жизни. История обросла множеством слухов, но факт: он снова отделался переломом ребер и сильной кровопотерей. Остался жив, вопреки всей жестокой логике событий. После такого чудесного спасения он твердо уверовал в Бога и карму, через брата организовал липовые документы и двинул в Индию, отмаливать грехи. В Путтапарти стусовался с местными крутышками, успешно замутил дела и довольно быстро наладил сбыт иностранцам наркотиков всех видов. К тому же, будучи человеком легким и общительным, быстро освоил разговорный хинди, а кроме того, вполне сносно изъяснялся на родном армянском, полуродном русском и уж вовсе не родных испанском и английском. Успех бизнесмену-полиглоту был обеспечен. Сейчас у Ашота по предварительному заказу можно купить не только высококачественный план или гашиш, но и разную химию – редкость даже для продвинутой Индии.
Наладив бизнес, Ашот по-своему остепенился, приобрел гражданство, квартиру, мотоцикл. И даже женился на белокурой девушке Рите из далекого сибирского города Ангарска, которая приехала в Путтапарти в поисках скрытой мудрости, да так и застряла. Навсегда. Рита сейчас ведет хозяйство, принимает гостей, а Ашот прилично зарабатывает и гоняет на сумасшедшей скорости на своем мотоцикле по окрестностям, распугивая местных жителей, кур и коров. Несколько раз страшно бился, но все ему нипочем. Ашота в русскоязычной тусовке любят: может гульнуть на широкую армянскую ногу с русским замесом и угостить всех бесплатно в местном ресторане. Такой вот живучий и колоритный персонаж оказался по соседству с великой святыней.
* * *
На следующий день Андрей повел меня на экскурсию по ашраму. Мы зашли в музей религий и в библиотеку. По пути нам попалась довольно интересная инсталляция: на высоком постаменте стоял довольный собой золотой слон с толстым брюшком. Стоял он почему-то под зонтиком, а у его ног угнездилась маленькая крыса. На шею слону были накинуты цветочные гирлянды. Я остановился, удивленный.– А это что за чудище?
– Не что, а кто! – по-учительски назидательно поправил меня Андрей. – Это один из самых интересных богов индийского пантеона. Зовут его Ганеша.
– Он что, реальный слон?
– Нет, реальный слон – это ты! А он – божество. Вот только голова у него слоновья. Индуизм – это тугое переплетение мифологем, аллегорий. В Индии не принимай ничего буквально, это Восток, а не Запад, прогнивший в примитивности. Делаю откровение для «чайников». Ганеша – сын богов, Шивы и Парвати. У него тело человека, руки есть, в количестве четырех штук, между прочим. Еще голова с хоботом и бивнями. По поводу того как она у него оказалась, есть много версий. То ли на праздник в честь рождения Ганеши забыли пригласить бога Шани, а он обиделся и испепелил взглядом голову младенца. То ли его пригласили, да посмотрел он как-то не так, сглазил. Короче, ребенок остался без головы. Тогда Брама посоветовал Парвати приставить ему голову первого же существа, которое ей встретится на дороге. Таким существом оказался слон.
– Ты, кажется, сказал, Шива? – вдруг запоздало встрепенулся я. – Это интересно. У меня такой ник в Инете – Shiva.
– Шива? – усмехнулся Андрей. – Неслабый ты себе выбрал псевдонимчик! Многорукий Шива – великий бог, разрушающий врагов и созидающий миры танцем. «Шива» – с санскрита переводится «благой», это ответственно. А почему вдруг такой странный ник? Ведь ты не замечен в пристрастии к индуизму!
– А хрен его знает! Ну, случайно, что ли. Просто слово понравилось. Я знал, что это какой-то там бог, который что-то здорово рушит… Я же немного хакерствовал. И вообще, чего пристал, неважно! – Мне не хотелось развивать эту тему: она вызывала у меня нехорошие воспоминания. – Давай лучше дальше про Ганешу! Почему у него тут бивень один? Другой что, отломался?
– Да ты вообще не в курсе, я смотрю, – насмешливо посмотрел на меня Андрей. – Ганеша в Индии – личность священная для едва ли не всякого индийца. Легендарная личность. Второй бивень он потерял, сражаясь с Парашурамой, который пытался проникнуть во дворец Шивы на горе Кайлаш в то время, когда его хозяин отдыхал. Есть еще версия, что он им Рамаяну записывал. Ганеша вообще-то покровитель вселенской мудрости. Сама богиня мудрости Сарасвати подарила Ганеше перо и чернила, чтобы он стал богом учености. Кроме того, Ганеша стал покровителем купцов и путешественников и получил брахманское достоинство.
– А причем тут крыса?
– Ганеша всегда сидит на крысе, которую ему в вечное услужение дала богиня земли Притхви. Это дает ему возможность мгновенно перемещаться по разным мирам. Все аллегории, тройные смыслы – я тебе говорил уже. Людям с ограниченным сознанием нужны символы для того, чтобы описать процессы вселенского масштаба. Иначе они не понимают…
Экскурсовод меня определенно начинал раздражать своими лекциями.
– Ну, раз ты такой умный, тогда еще и про зонт объясни. Он-то откуда у этого слоноподобного взялся?
– Да это и не зонт вовсе – Андрюха снова прищурился, и я в очередной раз почувствовал себя дауном-первоклассником, – а галлюциногенный гриб. Многие ребята, которые тут тусят, считают Ганешу покровителем наркоманов. Он на самом деле помогает открывать чакру вдохновения, с его помощью попадают в мир образов и иллюзий. Поэты, музыканты, всякие творческие и около того персоны его особенно почитают. Хотя брахманы говорят еще, что он нарочно людям разум помрачает… Ну, ты загрузился я смотрю! Ладно, хорош о Ганеше! Пошли на холмы. Я покажу тебе дивный вид на статую Ханумана.
По пути к нам привязалась парочка экзальтированных русских дамочек в сари и соломенных шляпах.
– Андрей! – одна из них попыталась схватить его за руку, но он уклонился. – У меня сегодня четки рассыпались. Ведь правда, что меня Баба так от негативной кармы освободил?
– Спросите у него! – ответил Андрей устало. Лучше бы согласился сразу с их версией!
– А теперь мне сказали, – продолжила тетка, не вслушиваясь, – что надо все бусины собрать и перенизать. После этого начнется новая жизнь!
– Может быть, и начнется.
– Андрей! Я так счастлива, так счастлива! – заверещала между тем вторая тетка. – Баба перевернул меня, я повсюду чувствую его присутствие! Он приходит ко мне в снах и учит, как жить… Это бог, воплощенный бог эпохи Водолея, нашего времени!
– В одной хорошей книге написано: не сотвори себе кумира. Саи Баба – великий святой. Я так и думаю. Он на самом деле напоминает нам о Боге, о путях, с которых мы свернули. Но Бог – один и существует в душе каждого человека. Баба говорит, что каждый из нас не просто человек, но является самим Богом. Нет необходимости искать Бога где-то вовне. Куда бы вы ни посмотрели, везде вы увидите Его. Надо просто заниматься духовным развитием.
– Точно, точно сказал – как отрезал! Какие правильные слова! Дай тебе бог всего, гуру ты наш! – взволнованно воскликнула дамочка и попыталась броситься Андрею на шею с поцелуями.
– И вам не болеть! – Андрей снова отстранился мягко, но уверенно. – Саи Рам!
– Саи Рам! – дружным хором отозвались тетки и наконец от нас отвязались.
Около получаса мы поднимались по крутой тропинке в гору и достигли вершины холма, на котором стояло какое-то строение. С неба неслышно опускались сиреневатые сумерки.
– Теперь тише, – шепотом сказал мне Андрей, пробираясь мимо охраны, – это главная водонапорная башня ашрама. Если нас заметят – погонят отсюда к хренам. А с этой стороны вид сказочный. О нем мало кто знает.
Мы благополучно миновали охрану и уселись в траву под кустами на самом краю обрыва. Под нами сиял огнями ашрам. Только вечером, когда зажглась иллюминация, можно было достоверно оценить его колоссальные размеры.
Прямо напротив нас высилась статуя огромной обезьяны. Казалось, что она идет прямо на нас из пылающего всеми красками заката. От такого зрелища на самом деле захватывало дух.
– Это Хануман. Высота статуи – восемнадцать метров.
– Он тоже – бог? Покровитель обезьян? Бог обезьян?
– Что-то вроде того. Хануман – сын бога ветра, царь обезьян, ближайший друг и сподвижник великого Рамы. От рождения он мог летать и становиться как огромным, так и бесконечно малым, а также принимать любые обличья. Он обладал колоссальными сиддхами. Участвовал в битве с Раваной на Ланке и помог Раме спасти Ситу.
– Что такое сиддхи?
– Сверхчеловеческие способности, которые мы иногда даже не можем осмыслить.
Я был поражен всем, что услышал от Андрея. Он рассказывал мне свои чудесные истории ровно и буднично, как будто о походе за булкой в магазин. Но древность чужой страны незаметно и плавно потекла через мои мозги, форматируя их, становясь моей новой реальностью. Я никогда не слышал ничего подобного. Я был потрясен.
Мы довольно долго сидели на холме и говорили о жизни.
– Андрюха, а сам-то ты давно сюда попал?
– А я тут уже семь лет. Только паспорт вот выезжал менять. За все это время в России был дважды.
– И что ты тут делаешь?
– Ничего особенного. Живу…