Хура тем временем покрывалась румяной корочкой. Но прежде чем приступить к ужину, колдун со своей ступкой подошел к Бельдгорду:
– Ну-ка, мой господин, стукни пару раз по корешку своей рукой!
– Колдуешь? – осведомился правитель Тмироса, исполняя просьбу старика.
– А как же! – весело подтвердил Спрингрин. – На то я и колдун! А вот теперь смотрите, что будет…
Содержимое ступки он высыпал в глубокую чашку. Потом достал из кармана мешочек, добавил к растертому корешку щепотку какого-то красного порошка и быстро все перемешал. Тамея с изумлением увидела, как из чашки, покачиваясь, потянулся зеленый росток. Гладкий стебель покрылся блестящими листьями, а на верхушке распустился красный цветок дивной красоты. Волшебное растение трепетало, словно живое.
– Ах, какое чудо! – довольно воскликнул колдун и протянул чашку Тамее: – Ну-ка понюхай! Только не трогай, он очень хрупкий!
Тамея, наклонившись, вдохнула аромат желтой пульсирующей сердцевины, и голова у нее пошла кругом, а сердце сладко защемило.
– А теперь ты, мой господин. – Спрингрин повернулся к Бельдгорду.
Тамея, не сумев побороть искушения, украдкой коснулась чудесного цветка. И поразилась: он был холодный как лед. Но голова вдруг перестала кружиться, и сердце отпустило.
Колдун сунул цветок под нос правителю Тмироса, тот понюхал, побледнел и без чувств упал на подушку.
– Ах я старый олух! – Колдун заметался с чашкой, не зная, куда ее деть.
– Давай подержу! – предложила Тамея.
– Поставь на стол и не трогай цветка!
Спрингрин принялся водить руками вокруг головы Бельдгорда, бормоча какое-то заклинание. Тамея от волнения не заметила, как опустила чашку так низко, что цветок коснулся ладони раненого. В тот же миг Бельдгорд очнулся. Испугавшись гнева колдуна, девушка торопливо поставила цветок на стол.
– Ах, мой господин, прости старого болвана! – Колдун чуть не плакал. – Хотел зелье защитное приготовить, чтоб оберегало вас, пока меня не будет, да чуть тебя не угробил.
Спрингрин дунул на цветок, и он тут же рассыпался. В чашке осталась лишь горстка серого пепла.
– Пусть в землю уйдет! – С этими словами колдун вытряхнул содержимое чашки за дверь под проливной дождь.
К вечеру Бельдгорд уже совсем оправился от обморока, а старик все сокрушался: дескать, стар он для такого колдовства. Тамея с ужасом думала, что будет, если она признается, что не только сама тронула цветок, но и правителя Тмироса им задела.
– Спрингрин, а что случится, если коснуться цветка? – спросила она, когда колдун немного успокоился.
– Но ведь ты его не трогала? – строго спросил Спрингрин.
– Нет, – смущенно ответила Тамея.
– Ну нет, так и говорить об этом нечего, – заключил колдун.
Вскоре Спрингрин стал укладываться спать, чтобы на заре отправиться в путь. Тамея подбросила в печку поленьев и улеглась на свою лавку. Она смотрела на яркие всполохи огня и размышляла: «Ну тронула я цветок, ничего же не случилось! Может, колдун чего напутал?»
Постепенно мысли ее вернулись к тому, что не давало ей покоя в последние дни. «Теперь понятно, почему ведьма не пожалела Онсиду, – решила Тамея. – Соха ей не родная мать! А Рока? Она принадлежит роду Эста? Милая, добрая Рока не может быть черной колдуньей! Наверное, поэтому Онсида запрещала ей читать магические книги. Боялась, что в Роке заговорит кровь предков!» Тамея пожалела, что из-за дурацкого цветка так и не успела расспросить о себе. Она твердо решила дождаться Спрингрина и выведать побольше.
Едва рассвело, старик собрался в дорогу.
– Пусть удача идет с тобой рука об руку! – пожелал ему правитель Тмироса.
Тамея вышла проводить старика. Свет восходящего солнца с трудом пробивался сквозь серую пелену тумана. Тамея поежилась. Лето перевалило за середину, ночи стали прохладными, а зори туманными.
Когда колдун уселся на серого жеребца, Тамея сказала:
– Спрингрин, мои сородичи наверняка с ума сходят от беспокойства. Я останусь, буду ухаживать за твоим господином, а ты успокой родителей. Скажи, что я жива, здорова и скоро вернусь.
Колдун, согласно кивнув, пришпорил коня и скрылся в чаще леса, а Тамея вернулась в дом и захлопотала у печи. Правитель Тмироса наблюдал за ней и все чаще ловил себя на том, что любуется этой необычной девушкой. Но сейчас сердечная привязанность только помешала бы его планам. Он сердился на себя, однако и глаз от Тамеи отвести не мог. И чем больше смотрел, тем сильнее сердился, тем более недобрыми казались его взгляды. Тамея решила, что ее присутствие раздражает правителя Тмироса. Думать об этом было нестерпимо горько.
Она подала Бельдгорду дымящуюся кашу и, как всегда, поинтересовалась:
– Помочь?
Правитель отказался, и они вновь надолго замолчали. Вернувшись с вымытой в роднике посудой, Тамея обнаружила, что Бельдгорд пытается встать с кровати.
– Нельзя! – строго сказала она. – Спрингрин только завтра разрешил тебе подняться.
Правитель Тмироса слабо улыбнулся ей, затем оттолкнулся и встал. Кровь отхлынула от его лица, он покачнулся. Тамея подскочила, придержала его под руку и с удивлением заметила, что едва достает Бельдгорду до плеча. Она помогла ему лечь на кровать и, склонившись, со страхом посмотрела в расширенные, потемневшие глаза.
– Тебе плохо? Ты слышишь меня? – Тамея погладила лоб и щеки Бельдгорда, легонько потрясла его за подбородок. – Скажи мне что-нибудь! Бельгор… Бледгор, ты слышишь меня?
Наконец глаза правителя Тмироса прояснились, и он сказал:
– Не могу слышать, как ты перевираешь мое имя. Можешь звать меня, как тебе удобно.
Тамея облегченно вздохнула: она и не предполагала, что так испугается за него. И вдруг, представив, как, наверное, смешно выглядели со стороны ее попытки выговорить его имя, звонко расхохоталась. «Какая она красивая, когда смеется», – подумал Бельдгорд.
– Мое полное имя – Бельдгорд Риман Тизир, – сказал он. – Хочешь, зови меня Риман или Тизир.
– А может, Рим? – подумав, предложила она.
– Рим? Отлично! Мне нравится.
– У тебя рана могла открыться! – вдруг спохватилась Тамея и стала осторожно разматывать бинты.
Но, к счастью, ее тревога оказалась напрасной. Рана благодаря колдовскому зелью Спрингрина быстро заживала. Тамея повязывала чистые бинты и говорила:
– Пока погода не испортилась, схожу в лес за грибами. А ты не вздумай снова вставать! Дождись хотя бы, пока я вернусь, хорошо?
Их взгляды встретились. Забыв обо всем на свете, Тамея глядела на казавшееся теперь таким прекрасным лицо Бельдгорда. Вдруг, смешавшись, она вскочила, подхватила лукошко и выбежала из дома.
Тамея собирала гроздья грибов-мочалок и от смущения кусала губы. Зачем она так смотрела на правителя Тмироса? Как осмелилась гладить его по лицу?
А правитель Тмироса, закрыв глаза, вспоминал прикосновения ее нежных рук и с грустью думал о том, что могло бы быть, если бы встретил он эту чудесную девушку в другое время.
Едва Тамея с полным лукошком переступила порог дома, как Бельдгорд сказал ей, что намерен снова встать.
– Спрингрин велел тебе не утомляться! – возразила она.
Но Бельдгорд уже спустил ноги с кровати.
– Вдруг тебе станет хуже, чем в прошлый раз? – встревожилась Тамея. – Я не лекарка и не смогу тебе помочь!
Правитель Тмироса не привык слушать возражения. Он вновь с силой оттолкнулся и встал. Тамея помогла ему усесться обратно и придерживала до тех пор, пока бледность не сошла с его лица.
– Видишь, как хорошо, – приговаривала она. – Завтра еще попробуешь.
– Нет, сегодня!
– Но Спрингрин…
– Мой город под пятой этой твари! – с яростью воскликнул Бельдгорд. – Мои люди, возможно, потеряли надежду! Тамея, я не могу лежать здесь и неспешно зализывать раны!
Тамея поняла его – человека чести и долга, правителя и воина, который был не вправе свои желания и чувства ставить выше блага своего народа. И она больше не перечила ему. А Бельдгорд с восторгом увидел в ней мудрую женщину, верную подругу, которая всегда встанет рядом, готовая помочь в его нелегком деле, и никогда не будет досаждать излишней опекой или капризами.
Правитель Тмироса поднимался на ноги еще несколько раз, пока наконец в изнеможении не рухнул на кровать. За окном стемнело и начал накрапывать дождь.
– Как я вовремя успела сходить в лес, – с улыбкой сказала Тамея, принимаясь чистить грибы-мочалки, которые в деревне и вправду иногда использовали в качестве мочалок.
– Как там бедный Спрингрин? – глухо сказал Бельдгорд.
– Рим, а ты давно знаешь этого колдуна? – спросила Тамея, разводя в печи огонь.
– Спрингрин появился в нашем городе, когда мне было десять лет, – ответил он. – Матери я вообще не помню, а отец вскоре умер. Спрингрин вырастил меня, заменив мне мать и отца.
– Послушай, а он когда-нибудь говорил обо мне? – поколебавшись, вновь спросила девушка. – Ну, еще до того, как мы встретились?
– Если и говорил, то я не знал, что это о тебе. – Бельдгорд улыбнулся. – А что он должен был говорить?
– Ай, забудь! – с деланой беспечностью рассмеялась Тамея.
«Может, Бельдгорд не знает о том младенце, которого разыскивал колдун, – подумала она. – Лучше выспрошу потом у самого Спрингрина».
– Знаешь, я тут видела, как Спрингрин ночью колдовал, – призналась она, ставя казан с грибами в печь. – Это было очень страшно.
– Да, с цветочком его, по-моему, тоже не очень весело получилось, – сказал Бельдгорд, и они оба рассмеялись.
Пока грибы потихоньку тушились, Тамея присела на краешек кровати, спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – улыбнулся Бельдгорд.
Слово за слово, и Тамея рассказала ему о своей деревне, о Руе, о Праздниках поясов. Бельдгорд слушал с неподдельным интересом, удивляясь, отчего ему хочется как можно больше узнать о жизни этой необыкновенной девушки. Он искренне хохотал, когда она красочно описывала, что вышло у Роки из ее мази для пяток и как пострадала от этого средства одна вредная девчонка. Тамея была поражена: правитель Тмироса совсем не походил на мрачного гордеца, каким она считала его раньше. На самом деле он оказался открытым и участливым. Ни с кем еще ей не было так весело и легко, казалось, он понимал ее с полуслова. Невольно сравнивая Бельдгорда с Далом, Тамея с изумлением отмечала, каким невзрачным казался первый охотник Хутти рядом с правителем Тмироса. И дело было не в разнице их положений. Кроваво-красные глаза грозного на вид правителя Тмироса лучились искренностью и добротой, а на лице любимца всей деревни вечно была одна насмешка. Бельдгорд, не пожалев собственной души, убил одного из своих воинов только потому, что защищал людей, о которых почти ничего не знал. Дал безжалостно разбил сердца двух девушек, но сделал это так хитро, что его и упрекнуть-то было не в чем: ничего он не обещал, сами виноваты. Впрочем, какое ей дело до Дала, когда сейчас на нее смотрят бордовые от света пламени глаза?
– Тамея, а у тебя в деревне есть жених? – вдруг спросил Бельдгорд.
У Тамеи упало сердце. Ей показалось, что этим вопросом правитель Тмироса словно провел границу между ними: мол, когда я займусь своими делами, а ты вернешься в деревню, как будешь жить? А Бельдгорд почувствовал, что если сейчас услышит про жениха, которого она очень любит, то страшно огорчится или даже рассердится.
– Нет, – ответила Тамея.
– Странно, – улыбнулся он. – Неужели к такой девушке никто не сватался?
– Ну почему, сватался, – вздохнула она.
– Но оказался недостоин, – заключил Бельдгорд. – Что ж, ничего удивительного.
Тамея подумала: спросить ли его о невесте? Она была уверена, что невеста есть, но слышать об этом ей ужасно не хотелось. А если он пустится рассказывать, какая она хорошая и как он ее любит? Этого, казалось, ей не вынести. Почему? Она и сама толком не знала.
– А у тебя есть невеста? – все-таки спросила она, изо всех сил изображая беспечную улыбку.
– Как тебе сказать? Мне исполнилось два года, когда девушку по имени Трека определили мне в невесты. Ее отец был советником моего отца, вот они и договорились. С тех пор все привыкли считать ее моей невестой. Она хорошая девушка, только я, признаться, люблю ее как сестру, а она меня как брата.
Они так увлеклись беседой, что забыли про грибы, которые едва не сгорели.
Глядя на огонь в печи, Тамея гадала, сможет ли теперь полюбить кого-нибудь. После того как узнала Бельдгорда, даже Дал – самый видный парень в трех деревнях – потерял в ее глазах былую привлекательность. «Какой необыкновенной должна быть девушка, которую он полюбит, – думала Тамея, украдкой поглядывая на освещенное пламенем лицо Бельдгорда. – Необыкновенной и очень счастливой!» Отчего-то эта мысль так больно пронзила ее сердце, что даже слезы навернулись на глаза. Когда правитель Тмироса поправится и уедет, увидит ли она его снова? И если доведется им когда-нибудь встретиться, останутся ли они друзьями?
Тамея очень удивилась бы, узнай она, что Бельдгорд думал почти о том же. Обрадуется ли она, если он приедет за ней в деревню?
Когда утром Тамея открыла глаза, в маленькое оконце хижины лился солнечный свет. Бельдгорд, едва проснувшись, сразу же попытался встать и сделать хоть шаг.
И раз за разом он упорно поднимался и пытался ходить. Тамея всегда была рядом, помогала, чем могла, но лишь через четыре долгих дня Бельдгорд смог выйти из дома.
С того времени они каждый день сидели на крыльце, жмурясь на солнце и слушая переливчатые песни лесных птиц. Тамея была счастлива на зачарованной поляне. Думать о своих чувствах к правителю Тмироса она боялась: понимала, какая пропасть их разделяет. Но один лишь звук его голоса приводил Тамею в трепет. И от каждого прикосновения: случайного, когда он брал чашку из ее рук, намеренного, когда осторожно вытирал ей запачканную сажей щеку, – в блаженном волнении начинало биться ее сердце. Бельдгорд же по-прежнему не сводил с Тамеи глаз, но в последнее время в его взгляде все чаще сквозила тоска. Девушка думала, что правителя Тмироса точит тревога за свой народ. Так оно и было. Однако невыносимую боль причиняли ему и мысли о скорой разлуке с Тамеей. Он не мог остаться с нею и не мог взять ее с собой. Бельдгорд знал, что нравится девушке, но боялся признаться в своих чувствах. «Может, она пока не слишком привязалась ко мне, – думал он. – А моя любовь разожжет в ней пламя. И если я погибну…» Бельдгорду страшно было представить, что случится тогда с Тамеей. Он боялся сделать ее несчастной, и потому лишь одно решение казалось ему верным: как можно скорее освободить Тмирос и вернуться за любимой. И Бельдгорд с нетерпением ждал колдуна, от которого до сих пор не было вестей. При малейшем шорохе, мелькнувшей тени он внимательно всматривался в лесную чащу: не колдун ли это возвращается? А Тамея всякий раз замирала от страха: сейчас появится старик и разрушит ее хрупкое счастье.
День ото дня Бельдгорд все увереннее держался на ногах. День ото дня все мрачнее и грустнее становилась Тамея. Скоро правитель Тмироса окончательно поправится и пойдет своей дорогой. Что тогда останется ей? Вернуться в деревню, чтобы вспоминать эти дни? Сидеть вечерами на берегу Харлы и с тоской смотреть на стены Тмироса? А если Бельдгорда не будет в Тмиросе? Куда занесет его судьба, когда они покинут зачарованную поляну?
Как-то раз, возвращаясь из леса с полной чашкой ягод, Тамея окинула взглядом полюбившейся ей домик. А может, остаться здесь? От этой мысли ей стало легче. Она будет спать на кровати, где спал Бельдгорд, укрываться его одеялом. Каждый день будет сидеть на крыльце, мыслями возвращаясь в те вечера, которые они коротали здесь вместе. Будет вспоминать каждый его взгляд, движение, каждое его слово. Как долго? Пока не почувствует, что может жить другой жизнью.
На девятый день после отъезда колдуна погода вновь испортилась. Лил дождь, и завывал ветер. Они растопили печку и молча сидели, глядя на огонь. Тамея вспомнила Праздник поясов. Кажется, это было так давно и словно бы не с ней! А Бельдгорд вдруг подумал, что не может расстаться с ней, не сказав ни слова о своих чувствах, не узнав, как она относится к нему.
– Тамея, мы встретились в очень плохое время, – тихо сказал он. – У меня есть долг перед моим городом, перед моим народом. Но… если бы я знал, что ты меня ждешь… Я бы очень хотел, чтобы ты меня ждала…
Внутри у Тамеи все перевернулось, замерло, потом опять перевернулось, точно она взметнулась ввысь на гигантских качелях. Что это, признание в любви? Что ответить? Что она любит, любит всей душой и готова идти за ним хоть на край света? Но он не зовет ее с собой. Никогда ей не забыть его красных прозрачных, как драгоценный камень, глаз.
– Я всегда буду ждать тебя, – сказала Тамея, не отрывая взгляда от огня.
Ее сердце готово было выскочить из груди, к глазам подступали горячие слезы. Неужели она небезразлична ему? Правитель Тмироса любит ее? О, как несправедливо, что они должны расстаться!
Каждый день Бельдгорд до изнеможения, до судорог тренировался, готовясь к битве. И каждый день до слез, до боли Тамея смотрела на Солнце, умоляя его защитить правителя павшего города. Они ждали Спрингрина, но колдун все не возвращался.
– Пора выбираться отсюда, Тамея, – сказал однажды утром Бельдгорд, когда они после завтрака сидели на крыльце.
– Я пробовала убежать, когда ты еще был без сознания, – призналась Тамея. – У меня не вышло. Поляна в самом деле заколдована.
– Еще бы! – усмехнулся Бельдгорд. – Сприн могучий колдун! Так ты хотела бросить меня в лесу одного? Больного и беспомощного? – шутливо возмутился он. – И тебе не было меня жалко?!
– Ни капельки! – засмеялась Тамея. – Если помнишь, когда-то ты хотел зарубить меня мечом.
– Неправда! Я хотел только напугать!
– Чего ж удивляться, что я бросилась от тебя в дикую глушь?
– Какой Спрингрин молодец, что предвидел это! – воскликнул Бельдгорд.
– Да только он не подумал, что может не вернуться из Наллехи и мы окажемся в плену, – возразила Тамея. – Самим нам не выбраться!
– Что, если заклятье действует только на тебя? – вслух размышлял Бельдгорд. – Возможно, если я пойду первым, мы сможем выйти отсюда.
– Когда? – спросила Тамея.
– Завтра утром.
– Хорошо, – согласилась она и отвернулась.
Глава 9 Возвращение домой
– Ну-ка, мой господин, стукни пару раз по корешку своей рукой!
– Колдуешь? – осведомился правитель Тмироса, исполняя просьбу старика.
– А как же! – весело подтвердил Спрингрин. – На то я и колдун! А вот теперь смотрите, что будет…
Содержимое ступки он высыпал в глубокую чашку. Потом достал из кармана мешочек, добавил к растертому корешку щепотку какого-то красного порошка и быстро все перемешал. Тамея с изумлением увидела, как из чашки, покачиваясь, потянулся зеленый росток. Гладкий стебель покрылся блестящими листьями, а на верхушке распустился красный цветок дивной красоты. Волшебное растение трепетало, словно живое.
– Ах, какое чудо! – довольно воскликнул колдун и протянул чашку Тамее: – Ну-ка понюхай! Только не трогай, он очень хрупкий!
Тамея, наклонившись, вдохнула аромат желтой пульсирующей сердцевины, и голова у нее пошла кругом, а сердце сладко защемило.
– А теперь ты, мой господин. – Спрингрин повернулся к Бельдгорду.
Тамея, не сумев побороть искушения, украдкой коснулась чудесного цветка. И поразилась: он был холодный как лед. Но голова вдруг перестала кружиться, и сердце отпустило.
Колдун сунул цветок под нос правителю Тмироса, тот понюхал, побледнел и без чувств упал на подушку.
– Ах я старый олух! – Колдун заметался с чашкой, не зная, куда ее деть.
– Давай подержу! – предложила Тамея.
– Поставь на стол и не трогай цветка!
Спрингрин принялся водить руками вокруг головы Бельдгорда, бормоча какое-то заклинание. Тамея от волнения не заметила, как опустила чашку так низко, что цветок коснулся ладони раненого. В тот же миг Бельдгорд очнулся. Испугавшись гнева колдуна, девушка торопливо поставила цветок на стол.
– Ах, мой господин, прости старого болвана! – Колдун чуть не плакал. – Хотел зелье защитное приготовить, чтоб оберегало вас, пока меня не будет, да чуть тебя не угробил.
Спрингрин дунул на цветок, и он тут же рассыпался. В чашке осталась лишь горстка серого пепла.
– Пусть в землю уйдет! – С этими словами колдун вытряхнул содержимое чашки за дверь под проливной дождь.
К вечеру Бельдгорд уже совсем оправился от обморока, а старик все сокрушался: дескать, стар он для такого колдовства. Тамея с ужасом думала, что будет, если она признается, что не только сама тронула цветок, но и правителя Тмироса им задела.
– Спрингрин, а что случится, если коснуться цветка? – спросила она, когда колдун немного успокоился.
– Но ведь ты его не трогала? – строго спросил Спрингрин.
– Нет, – смущенно ответила Тамея.
– Ну нет, так и говорить об этом нечего, – заключил колдун.
Вскоре Спрингрин стал укладываться спать, чтобы на заре отправиться в путь. Тамея подбросила в печку поленьев и улеглась на свою лавку. Она смотрела на яркие всполохи огня и размышляла: «Ну тронула я цветок, ничего же не случилось! Может, колдун чего напутал?»
Постепенно мысли ее вернулись к тому, что не давало ей покоя в последние дни. «Теперь понятно, почему ведьма не пожалела Онсиду, – решила Тамея. – Соха ей не родная мать! А Рока? Она принадлежит роду Эста? Милая, добрая Рока не может быть черной колдуньей! Наверное, поэтому Онсида запрещала ей читать магические книги. Боялась, что в Роке заговорит кровь предков!» Тамея пожалела, что из-за дурацкого цветка так и не успела расспросить о себе. Она твердо решила дождаться Спрингрина и выведать побольше.
Едва рассвело, старик собрался в дорогу.
– Пусть удача идет с тобой рука об руку! – пожелал ему правитель Тмироса.
Тамея вышла проводить старика. Свет восходящего солнца с трудом пробивался сквозь серую пелену тумана. Тамея поежилась. Лето перевалило за середину, ночи стали прохладными, а зори туманными.
Когда колдун уселся на серого жеребца, Тамея сказала:
– Спрингрин, мои сородичи наверняка с ума сходят от беспокойства. Я останусь, буду ухаживать за твоим господином, а ты успокой родителей. Скажи, что я жива, здорова и скоро вернусь.
Колдун, согласно кивнув, пришпорил коня и скрылся в чаще леса, а Тамея вернулась в дом и захлопотала у печи. Правитель Тмироса наблюдал за ней и все чаще ловил себя на том, что любуется этой необычной девушкой. Но сейчас сердечная привязанность только помешала бы его планам. Он сердился на себя, однако и глаз от Тамеи отвести не мог. И чем больше смотрел, тем сильнее сердился, тем более недобрыми казались его взгляды. Тамея решила, что ее присутствие раздражает правителя Тмироса. Думать об этом было нестерпимо горько.
Она подала Бельдгорду дымящуюся кашу и, как всегда, поинтересовалась:
– Помочь?
Правитель отказался, и они вновь надолго замолчали. Вернувшись с вымытой в роднике посудой, Тамея обнаружила, что Бельдгорд пытается встать с кровати.
– Нельзя! – строго сказала она. – Спрингрин только завтра разрешил тебе подняться.
Правитель Тмироса слабо улыбнулся ей, затем оттолкнулся и встал. Кровь отхлынула от его лица, он покачнулся. Тамея подскочила, придержала его под руку и с удивлением заметила, что едва достает Бельдгорду до плеча. Она помогла ему лечь на кровать и, склонившись, со страхом посмотрела в расширенные, потемневшие глаза.
– Тебе плохо? Ты слышишь меня? – Тамея погладила лоб и щеки Бельдгорда, легонько потрясла его за подбородок. – Скажи мне что-нибудь! Бельгор… Бледгор, ты слышишь меня?
Наконец глаза правителя Тмироса прояснились, и он сказал:
– Не могу слышать, как ты перевираешь мое имя. Можешь звать меня, как тебе удобно.
Тамея облегченно вздохнула: она и не предполагала, что так испугается за него. И вдруг, представив, как, наверное, смешно выглядели со стороны ее попытки выговорить его имя, звонко расхохоталась. «Какая она красивая, когда смеется», – подумал Бельдгорд.
– Мое полное имя – Бельдгорд Риман Тизир, – сказал он. – Хочешь, зови меня Риман или Тизир.
– А может, Рим? – подумав, предложила она.
– Рим? Отлично! Мне нравится.
– У тебя рана могла открыться! – вдруг спохватилась Тамея и стала осторожно разматывать бинты.
Но, к счастью, ее тревога оказалась напрасной. Рана благодаря колдовскому зелью Спрингрина быстро заживала. Тамея повязывала чистые бинты и говорила:
– Пока погода не испортилась, схожу в лес за грибами. А ты не вздумай снова вставать! Дождись хотя бы, пока я вернусь, хорошо?
Их взгляды встретились. Забыв обо всем на свете, Тамея глядела на казавшееся теперь таким прекрасным лицо Бельдгорда. Вдруг, смешавшись, она вскочила, подхватила лукошко и выбежала из дома.
Тамея собирала гроздья грибов-мочалок и от смущения кусала губы. Зачем она так смотрела на правителя Тмироса? Как осмелилась гладить его по лицу?
А правитель Тмироса, закрыв глаза, вспоминал прикосновения ее нежных рук и с грустью думал о том, что могло бы быть, если бы встретил он эту чудесную девушку в другое время.
Едва Тамея с полным лукошком переступила порог дома, как Бельдгорд сказал ей, что намерен снова встать.
– Спрингрин велел тебе не утомляться! – возразила она.
Но Бельдгорд уже спустил ноги с кровати.
– Вдруг тебе станет хуже, чем в прошлый раз? – встревожилась Тамея. – Я не лекарка и не смогу тебе помочь!
Правитель Тмироса не привык слушать возражения. Он вновь с силой оттолкнулся и встал. Тамея помогла ему усесться обратно и придерживала до тех пор, пока бледность не сошла с его лица.
– Видишь, как хорошо, – приговаривала она. – Завтра еще попробуешь.
– Нет, сегодня!
– Но Спрингрин…
– Мой город под пятой этой твари! – с яростью воскликнул Бельдгорд. – Мои люди, возможно, потеряли надежду! Тамея, я не могу лежать здесь и неспешно зализывать раны!
Тамея поняла его – человека чести и долга, правителя и воина, который был не вправе свои желания и чувства ставить выше блага своего народа. И она больше не перечила ему. А Бельдгорд с восторгом увидел в ней мудрую женщину, верную подругу, которая всегда встанет рядом, готовая помочь в его нелегком деле, и никогда не будет досаждать излишней опекой или капризами.
Правитель Тмироса поднимался на ноги еще несколько раз, пока наконец в изнеможении не рухнул на кровать. За окном стемнело и начал накрапывать дождь.
– Как я вовремя успела сходить в лес, – с улыбкой сказала Тамея, принимаясь чистить грибы-мочалки, которые в деревне и вправду иногда использовали в качестве мочалок.
– Как там бедный Спрингрин? – глухо сказал Бельдгорд.
– Рим, а ты давно знаешь этого колдуна? – спросила Тамея, разводя в печи огонь.
– Спрингрин появился в нашем городе, когда мне было десять лет, – ответил он. – Матери я вообще не помню, а отец вскоре умер. Спрингрин вырастил меня, заменив мне мать и отца.
– Послушай, а он когда-нибудь говорил обо мне? – поколебавшись, вновь спросила девушка. – Ну, еще до того, как мы встретились?
– Если и говорил, то я не знал, что это о тебе. – Бельдгорд улыбнулся. – А что он должен был говорить?
– Ай, забудь! – с деланой беспечностью рассмеялась Тамея.
«Может, Бельдгорд не знает о том младенце, которого разыскивал колдун, – подумала она. – Лучше выспрошу потом у самого Спрингрина».
– Знаешь, я тут видела, как Спрингрин ночью колдовал, – призналась она, ставя казан с грибами в печь. – Это было очень страшно.
– Да, с цветочком его, по-моему, тоже не очень весело получилось, – сказал Бельдгорд, и они оба рассмеялись.
Пока грибы потихоньку тушились, Тамея присела на краешек кровати, спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – улыбнулся Бельдгорд.
Слово за слово, и Тамея рассказала ему о своей деревне, о Руе, о Праздниках поясов. Бельдгорд слушал с неподдельным интересом, удивляясь, отчего ему хочется как можно больше узнать о жизни этой необыкновенной девушки. Он искренне хохотал, когда она красочно описывала, что вышло у Роки из ее мази для пяток и как пострадала от этого средства одна вредная девчонка. Тамея была поражена: правитель Тмироса совсем не походил на мрачного гордеца, каким она считала его раньше. На самом деле он оказался открытым и участливым. Ни с кем еще ей не было так весело и легко, казалось, он понимал ее с полуслова. Невольно сравнивая Бельдгорда с Далом, Тамея с изумлением отмечала, каким невзрачным казался первый охотник Хутти рядом с правителем Тмироса. И дело было не в разнице их положений. Кроваво-красные глаза грозного на вид правителя Тмироса лучились искренностью и добротой, а на лице любимца всей деревни вечно была одна насмешка. Бельдгорд, не пожалев собственной души, убил одного из своих воинов только потому, что защищал людей, о которых почти ничего не знал. Дал безжалостно разбил сердца двух девушек, но сделал это так хитро, что его и упрекнуть-то было не в чем: ничего он не обещал, сами виноваты. Впрочем, какое ей дело до Дала, когда сейчас на нее смотрят бордовые от света пламени глаза?
– Тамея, а у тебя в деревне есть жених? – вдруг спросил Бельдгорд.
У Тамеи упало сердце. Ей показалось, что этим вопросом правитель Тмироса словно провел границу между ними: мол, когда я займусь своими делами, а ты вернешься в деревню, как будешь жить? А Бельдгорд почувствовал, что если сейчас услышит про жениха, которого она очень любит, то страшно огорчится или даже рассердится.
– Нет, – ответила Тамея.
– Странно, – улыбнулся он. – Неужели к такой девушке никто не сватался?
– Ну почему, сватался, – вздохнула она.
– Но оказался недостоин, – заключил Бельдгорд. – Что ж, ничего удивительного.
Тамея подумала: спросить ли его о невесте? Она была уверена, что невеста есть, но слышать об этом ей ужасно не хотелось. А если он пустится рассказывать, какая она хорошая и как он ее любит? Этого, казалось, ей не вынести. Почему? Она и сама толком не знала.
– А у тебя есть невеста? – все-таки спросила она, изо всех сил изображая беспечную улыбку.
– Как тебе сказать? Мне исполнилось два года, когда девушку по имени Трека определили мне в невесты. Ее отец был советником моего отца, вот они и договорились. С тех пор все привыкли считать ее моей невестой. Она хорошая девушка, только я, признаться, люблю ее как сестру, а она меня как брата.
Они так увлеклись беседой, что забыли про грибы, которые едва не сгорели.
Глядя на огонь в печи, Тамея гадала, сможет ли теперь полюбить кого-нибудь. После того как узнала Бельдгорда, даже Дал – самый видный парень в трех деревнях – потерял в ее глазах былую привлекательность. «Какой необыкновенной должна быть девушка, которую он полюбит, – думала Тамея, украдкой поглядывая на освещенное пламенем лицо Бельдгорда. – Необыкновенной и очень счастливой!» Отчего-то эта мысль так больно пронзила ее сердце, что даже слезы навернулись на глаза. Когда правитель Тмироса поправится и уедет, увидит ли она его снова? И если доведется им когда-нибудь встретиться, останутся ли они друзьями?
Тамея очень удивилась бы, узнай она, что Бельдгорд думал почти о том же. Обрадуется ли она, если он приедет за ней в деревню?
Когда утром Тамея открыла глаза, в маленькое оконце хижины лился солнечный свет. Бельдгорд, едва проснувшись, сразу же попытался встать и сделать хоть шаг.
И раз за разом он упорно поднимался и пытался ходить. Тамея всегда была рядом, помогала, чем могла, но лишь через четыре долгих дня Бельдгорд смог выйти из дома.
С того времени они каждый день сидели на крыльце, жмурясь на солнце и слушая переливчатые песни лесных птиц. Тамея была счастлива на зачарованной поляне. Думать о своих чувствах к правителю Тмироса она боялась: понимала, какая пропасть их разделяет. Но один лишь звук его голоса приводил Тамею в трепет. И от каждого прикосновения: случайного, когда он брал чашку из ее рук, намеренного, когда осторожно вытирал ей запачканную сажей щеку, – в блаженном волнении начинало биться ее сердце. Бельдгорд же по-прежнему не сводил с Тамеи глаз, но в последнее время в его взгляде все чаще сквозила тоска. Девушка думала, что правителя Тмироса точит тревога за свой народ. Так оно и было. Однако невыносимую боль причиняли ему и мысли о скорой разлуке с Тамеей. Он не мог остаться с нею и не мог взять ее с собой. Бельдгорд знал, что нравится девушке, но боялся признаться в своих чувствах. «Может, она пока не слишком привязалась ко мне, – думал он. – А моя любовь разожжет в ней пламя. И если я погибну…» Бельдгорду страшно было представить, что случится тогда с Тамеей. Он боялся сделать ее несчастной, и потому лишь одно решение казалось ему верным: как можно скорее освободить Тмирос и вернуться за любимой. И Бельдгорд с нетерпением ждал колдуна, от которого до сих пор не было вестей. При малейшем шорохе, мелькнувшей тени он внимательно всматривался в лесную чащу: не колдун ли это возвращается? А Тамея всякий раз замирала от страха: сейчас появится старик и разрушит ее хрупкое счастье.
День ото дня Бельдгорд все увереннее держался на ногах. День ото дня все мрачнее и грустнее становилась Тамея. Скоро правитель Тмироса окончательно поправится и пойдет своей дорогой. Что тогда останется ей? Вернуться в деревню, чтобы вспоминать эти дни? Сидеть вечерами на берегу Харлы и с тоской смотреть на стены Тмироса? А если Бельдгорда не будет в Тмиросе? Куда занесет его судьба, когда они покинут зачарованную поляну?
Как-то раз, возвращаясь из леса с полной чашкой ягод, Тамея окинула взглядом полюбившейся ей домик. А может, остаться здесь? От этой мысли ей стало легче. Она будет спать на кровати, где спал Бельдгорд, укрываться его одеялом. Каждый день будет сидеть на крыльце, мыслями возвращаясь в те вечера, которые они коротали здесь вместе. Будет вспоминать каждый его взгляд, движение, каждое его слово. Как долго? Пока не почувствует, что может жить другой жизнью.
На девятый день после отъезда колдуна погода вновь испортилась. Лил дождь, и завывал ветер. Они растопили печку и молча сидели, глядя на огонь. Тамея вспомнила Праздник поясов. Кажется, это было так давно и словно бы не с ней! А Бельдгорд вдруг подумал, что не может расстаться с ней, не сказав ни слова о своих чувствах, не узнав, как она относится к нему.
– Тамея, мы встретились в очень плохое время, – тихо сказал он. – У меня есть долг перед моим городом, перед моим народом. Но… если бы я знал, что ты меня ждешь… Я бы очень хотел, чтобы ты меня ждала…
Внутри у Тамеи все перевернулось, замерло, потом опять перевернулось, точно она взметнулась ввысь на гигантских качелях. Что это, признание в любви? Что ответить? Что она любит, любит всей душой и готова идти за ним хоть на край света? Но он не зовет ее с собой. Никогда ей не забыть его красных прозрачных, как драгоценный камень, глаз.
– Я всегда буду ждать тебя, – сказала Тамея, не отрывая взгляда от огня.
Ее сердце готово было выскочить из груди, к глазам подступали горячие слезы. Неужели она небезразлична ему? Правитель Тмироса любит ее? О, как несправедливо, что они должны расстаться!
Каждый день Бельдгорд до изнеможения, до судорог тренировался, готовясь к битве. И каждый день до слез, до боли Тамея смотрела на Солнце, умоляя его защитить правителя павшего города. Они ждали Спрингрина, но колдун все не возвращался.
– Пора выбираться отсюда, Тамея, – сказал однажды утром Бельдгорд, когда они после завтрака сидели на крыльце.
– Я пробовала убежать, когда ты еще был без сознания, – призналась Тамея. – У меня не вышло. Поляна в самом деле заколдована.
– Еще бы! – усмехнулся Бельдгорд. – Сприн могучий колдун! Так ты хотела бросить меня в лесу одного? Больного и беспомощного? – шутливо возмутился он. – И тебе не было меня жалко?!
– Ни капельки! – засмеялась Тамея. – Если помнишь, когда-то ты хотел зарубить меня мечом.
– Неправда! Я хотел только напугать!
– Чего ж удивляться, что я бросилась от тебя в дикую глушь?
– Какой Спрингрин молодец, что предвидел это! – воскликнул Бельдгорд.
– Да только он не подумал, что может не вернуться из Наллехи и мы окажемся в плену, – возразила Тамея. – Самим нам не выбраться!
– Что, если заклятье действует только на тебя? – вслух размышлял Бельдгорд. – Возможно, если я пойду первым, мы сможем выйти отсюда.
– Когда? – спросила Тамея.
– Завтра утром.
– Хорошо, – согласилась она и отвернулась.
Глава 9 Возвращение домой
Бельдгорд, взяв лук, отправился в лес и вскоре вернулся с упитанным хабром. Тамея содрогнулась, глянув на острые копыта, которыми хабры защищались от врагов и добывали себе пищу. А ведь она могла встретиться с этим диким зверем, когда так опрометчиво бросилась в лес!
Пока Бельдгорд свежевал и потрошил добычу, Тамея развела в очаге огонь и выкопала несколько пряных корешков. Она тушила мясо, с улыбкой наблюдая, как Бельдгорд отжимается, поднимает бревна, стреляет из лука. Ей вдруг вспомнилось, каким страшным он показался ей при первой встрече, и она рассмеялась. Теперь для нее на всем свете не было человека красивее.
Когда мясо было готово, Тамея набрала в кувшин воды, взяла чистое полотенце, а Бельдгорд с готовностью подставил вспотевшую спину. Обедать решили на свежем воздухе. Сидя на бревнах возле очага, они ели мясо и обсуждали завтрашний поход. Путь не представлялся им тяжелым или долгим. Вряд ли Спрингрин даже при помощи магии смог утащить далеко от Тмироса такого гиганта, как Бельдгорд.
Вдруг из лесу послышался хруст веток. Тамея и Бельдгорд насторожились. Кто-то пробирался к поляне, переговариваясь на ходу. Спрингрин вернулся – и не один? Бельдгорд поставил чашку и поднялся. Тамея метнулась в дом и вынесла ему меч. Они напряженно всматривались в чащу, когда женский голос отчетливо произнес:
– Смотри, дым тянется в ту сторону!
– Он такой тонкий, его почти не видно! – ответил мужской.
– Но здесь уже нет кустов, добавить нечего! – тот же женский голос.
– Говорил, надо было брать больше! – еще один мужской голос.
– Краснянка повсюду растет! Кто знал, что здесь ее не будет? – снова раздался женский голос.
Тамее казалось, что все это ей мерещится: голоса были хорошо знакомы! Через мгновение на поляну вышли Рока, Дал и Торин. Они резко остановились, будто налетели на какое-то препятствие, и в изумлении огляделись по сторонам. Тамея вспомнила свой побег: ни поляны, ни хижины на ней не было видно, пока она буквально не вывалилась на открытое пространство. Увидев Бельдгорда с мечом в руках, Рока испуганно вскрикнула и прижалась к Торину.
– Вы кто? – грозно спросил Бельдгорд.
– Рим, это мои, деревенские! – радостно вскричала Тамея и кинулась к сородичам. – Как вы тут оказались?
– Там! – взвизгнула Рока, бросилась вперед и повисла на шее подруги. – Мы тебя искали с того дня, как ты пропала! Вот видите, – повернулась она к Торину и Далу, – я же говорила, что краснянка поможет!
– Идемте скорее к огню! – пригласила Тамея. – У нас мясо горячее! Рим, это Рока, Торин и Дал! – представила Тамея. – А это Рим!
По тому, как друзья набросились на еду, видно было, что они очень проголодались.
– От Руи мы узнали, что тебя похитил белобородый колдун из города, – с набитым ртом торопливо рассказывала Рока. – Что было! Прошерстили всю округу! Родители твои чуть с ума не сошли! И вдруг на крыльце твоего дома нашли какую-то странную бумажку. Там было написано, что ты жива и скоро вернешься.
«Спрингрин постарался», – улыбнулась про себя Тамея.
– Эта весточка нас, конечно, немного успокоила. Но все равно, не могли же мы просто сидеть и ждать! Я им говорила, – Рока кивнула на Дала и Торина, – если это действительно колдун, то наверняка он тебя где-то удерживает при помощи магии, а значит, дым краснянки укажет нам место. Мы с краснянкой чуть не весь лес облазили, пока не напали на след. А поляну эту совсем не видно. Впереди вроде как заросли, а шагнули – и оказались перед домом!
Тамея не сомневалась, что сородичи будут тревожиться за нее, и все же ее до глубины души тронул рассказ Роки.
– Далеко отсюда до деревни? – спросила она.
– Около дня пути, – ответил Торин.
– А последний куст краснянки только что сгорел! – продолжала тараторить Рока. – Стали искать, но, похоже, здесь она не растет. Мы даже испугались, что возвращаться придется. А последняя тоненькая струйка дыма и вывела на поляну! Слушай, – вдруг спохватилась она, – а где колдун-то этот? Магия, что поляну скрывает, его работа? А тот, второй, страшный такой, тоже с колдуном? И что им от тебя нужно?
– Дай хоть слово вставить! – рассмеялась Тамея. – Поляна в самом деле зачарована Спрингрином…
– Кем? – переспросила Рока.
– Так зовут колдуна. Ему нужна была моя помощь. Сейчас Спрингрина нет, он уехал. А второй, страшный – перед тобой!
Рока выглядела такой смущенной, что своим видом рассмешила всех.
– Ах, – бормотала она, – как же я не узнала? Тогда в деревне толком-то не разглядела…
– Да ладно, Рока, – утешала ее Тамея, – Рим ведь совсем не обиделся. Правда, Рим?
– Ну что ты, – расплылся в улыбке Бельдгорд, – я польщен! Такое впечатление произвести на девушку!
– Спрингрин не опасен. – Тамея вдруг сделалась серьезной. – Но есть колдунья, вот ее следует бояться.
Она сказала это нарочно. Если Рока встречалась с матерью и знала о ее планах, может, она каким-то образом выдаст себя? Но Рока на слова Тамеи особого внимания не обратила. «Либо Рока с Турией не встречалась, либо она не поняла, что речь идет именно о ее матери. Или Рока хитрее, чем я думала», – с тяжелым сердцем размышляла Тамея.
Незаметно спустилась ночь. Подруги улеглись на кровать, которую Бельдгорд уступил Тамее, как только почувствовал себя лучше. Торин пристроился на одной лавке, Дал – на другой. Бельдгорд постелил себе на полу. Рока обняла Тамею за шею и зашептала ей на ухо:
– Там, я страшно за тебя испугалась. Если бы ты знала, как я себя ругала, что бросила тебя в такое время!
– Все уже позади. – Тамея погладила подругу по голове.
– А Дал, как услышал, что ты пропала, бросил все дела, искал тебя день и ночь. Даже про Идару забыл! А когда мы на след напали, Торин предлагал ему вернуться в деревню, но Дал ни в какую! Уперся и с нами пошел! Я что думаю, может, Дал понял свою ошибку? Понял, что любит тебя, а не Идару?
– Вряд ли. Но если и так, ничего уже не изменишь. Не станет же он позорить Идару и возвращать ей пояс. – Тамея помолчала. – Ты не поверишь, Рока, но мне теперь все равно!
– Неужели? – усомнилась Рока. И вдруг подскочила на кровати: – Только не говори, что влюбилась в этого красноглазого убийцу!
Тамея лишь улыбнулась в темноте.
– Ты спятила! – прошипела Рока. – С ним даже рядом опасно находиться! Такому и оружие ни к чему – он наверняка добычу клыками рвет! – Немного остыв, Рока спросила: – А он-то тебя любит?
– Надеюсь, – прошептала Тамея.
Вскоре Рока уснула. Тихонько сопели во сне Торин и Дал. Из угла, где лежал Бельдгорд, не доносилось ни звука. Спит он или нет? Завтра они покинут поляну. Куда отправится Рим? Зайдет ли он в их деревню? Он сказал: «Я хочу, чтобы ты меня ждала…» Значит, он вернется за ней? Он не забудет ее?
В углу раздался шорох, Тамея приподняла голову. Бельдгорд встал и вышел за дверь. Тамея тихонько, чтобы не разбудить подругу, откинула одеяло и выскользнула вслед за ним. Бельдгорд стоял посреди поляны и смотрел на звезды. Ночной воздух был напоен благоуханием леса и полевых цветов. Тамея подошла к нему и тоже подняла глаза к небу.
Пока Бельдгорд свежевал и потрошил добычу, Тамея развела в очаге огонь и выкопала несколько пряных корешков. Она тушила мясо, с улыбкой наблюдая, как Бельдгорд отжимается, поднимает бревна, стреляет из лука. Ей вдруг вспомнилось, каким страшным он показался ей при первой встрече, и она рассмеялась. Теперь для нее на всем свете не было человека красивее.
Когда мясо было готово, Тамея набрала в кувшин воды, взяла чистое полотенце, а Бельдгорд с готовностью подставил вспотевшую спину. Обедать решили на свежем воздухе. Сидя на бревнах возле очага, они ели мясо и обсуждали завтрашний поход. Путь не представлялся им тяжелым или долгим. Вряд ли Спрингрин даже при помощи магии смог утащить далеко от Тмироса такого гиганта, как Бельдгорд.
Вдруг из лесу послышался хруст веток. Тамея и Бельдгорд насторожились. Кто-то пробирался к поляне, переговариваясь на ходу. Спрингрин вернулся – и не один? Бельдгорд поставил чашку и поднялся. Тамея метнулась в дом и вынесла ему меч. Они напряженно всматривались в чащу, когда женский голос отчетливо произнес:
– Смотри, дым тянется в ту сторону!
– Он такой тонкий, его почти не видно! – ответил мужской.
– Но здесь уже нет кустов, добавить нечего! – тот же женский голос.
– Говорил, надо было брать больше! – еще один мужской голос.
– Краснянка повсюду растет! Кто знал, что здесь ее не будет? – снова раздался женский голос.
Тамее казалось, что все это ей мерещится: голоса были хорошо знакомы! Через мгновение на поляну вышли Рока, Дал и Торин. Они резко остановились, будто налетели на какое-то препятствие, и в изумлении огляделись по сторонам. Тамея вспомнила свой побег: ни поляны, ни хижины на ней не было видно, пока она буквально не вывалилась на открытое пространство. Увидев Бельдгорда с мечом в руках, Рока испуганно вскрикнула и прижалась к Торину.
– Вы кто? – грозно спросил Бельдгорд.
– Рим, это мои, деревенские! – радостно вскричала Тамея и кинулась к сородичам. – Как вы тут оказались?
– Там! – взвизгнула Рока, бросилась вперед и повисла на шее подруги. – Мы тебя искали с того дня, как ты пропала! Вот видите, – повернулась она к Торину и Далу, – я же говорила, что краснянка поможет!
– Идемте скорее к огню! – пригласила Тамея. – У нас мясо горячее! Рим, это Рока, Торин и Дал! – представила Тамея. – А это Рим!
По тому, как друзья набросились на еду, видно было, что они очень проголодались.
– От Руи мы узнали, что тебя похитил белобородый колдун из города, – с набитым ртом торопливо рассказывала Рока. – Что было! Прошерстили всю округу! Родители твои чуть с ума не сошли! И вдруг на крыльце твоего дома нашли какую-то странную бумажку. Там было написано, что ты жива и скоро вернешься.
«Спрингрин постарался», – улыбнулась про себя Тамея.
– Эта весточка нас, конечно, немного успокоила. Но все равно, не могли же мы просто сидеть и ждать! Я им говорила, – Рока кивнула на Дала и Торина, – если это действительно колдун, то наверняка он тебя где-то удерживает при помощи магии, а значит, дым краснянки укажет нам место. Мы с краснянкой чуть не весь лес облазили, пока не напали на след. А поляну эту совсем не видно. Впереди вроде как заросли, а шагнули – и оказались перед домом!
Тамея не сомневалась, что сородичи будут тревожиться за нее, и все же ее до глубины души тронул рассказ Роки.
– Далеко отсюда до деревни? – спросила она.
– Около дня пути, – ответил Торин.
– А последний куст краснянки только что сгорел! – продолжала тараторить Рока. – Стали искать, но, похоже, здесь она не растет. Мы даже испугались, что возвращаться придется. А последняя тоненькая струйка дыма и вывела на поляну! Слушай, – вдруг спохватилась она, – а где колдун-то этот? Магия, что поляну скрывает, его работа? А тот, второй, страшный такой, тоже с колдуном? И что им от тебя нужно?
– Дай хоть слово вставить! – рассмеялась Тамея. – Поляна в самом деле зачарована Спрингрином…
– Кем? – переспросила Рока.
– Так зовут колдуна. Ему нужна была моя помощь. Сейчас Спрингрина нет, он уехал. А второй, страшный – перед тобой!
Рока выглядела такой смущенной, что своим видом рассмешила всех.
– Ах, – бормотала она, – как же я не узнала? Тогда в деревне толком-то не разглядела…
– Да ладно, Рока, – утешала ее Тамея, – Рим ведь совсем не обиделся. Правда, Рим?
– Ну что ты, – расплылся в улыбке Бельдгорд, – я польщен! Такое впечатление произвести на девушку!
– Спрингрин не опасен. – Тамея вдруг сделалась серьезной. – Но есть колдунья, вот ее следует бояться.
Она сказала это нарочно. Если Рока встречалась с матерью и знала о ее планах, может, она каким-то образом выдаст себя? Но Рока на слова Тамеи особого внимания не обратила. «Либо Рока с Турией не встречалась, либо она не поняла, что речь идет именно о ее матери. Или Рока хитрее, чем я думала», – с тяжелым сердцем размышляла Тамея.
Незаметно спустилась ночь. Подруги улеглись на кровать, которую Бельдгорд уступил Тамее, как только почувствовал себя лучше. Торин пристроился на одной лавке, Дал – на другой. Бельдгорд постелил себе на полу. Рока обняла Тамею за шею и зашептала ей на ухо:
– Там, я страшно за тебя испугалась. Если бы ты знала, как я себя ругала, что бросила тебя в такое время!
– Все уже позади. – Тамея погладила подругу по голове.
– А Дал, как услышал, что ты пропала, бросил все дела, искал тебя день и ночь. Даже про Идару забыл! А когда мы на след напали, Торин предлагал ему вернуться в деревню, но Дал ни в какую! Уперся и с нами пошел! Я что думаю, может, Дал понял свою ошибку? Понял, что любит тебя, а не Идару?
– Вряд ли. Но если и так, ничего уже не изменишь. Не станет же он позорить Идару и возвращать ей пояс. – Тамея помолчала. – Ты не поверишь, Рока, но мне теперь все равно!
– Неужели? – усомнилась Рока. И вдруг подскочила на кровати: – Только не говори, что влюбилась в этого красноглазого убийцу!
Тамея лишь улыбнулась в темноте.
– Ты спятила! – прошипела Рока. – С ним даже рядом опасно находиться! Такому и оружие ни к чему – он наверняка добычу клыками рвет! – Немного остыв, Рока спросила: – А он-то тебя любит?
– Надеюсь, – прошептала Тамея.
Вскоре Рока уснула. Тихонько сопели во сне Торин и Дал. Из угла, где лежал Бельдгорд, не доносилось ни звука. Спит он или нет? Завтра они покинут поляну. Куда отправится Рим? Зайдет ли он в их деревню? Он сказал: «Я хочу, чтобы ты меня ждала…» Значит, он вернется за ней? Он не забудет ее?
В углу раздался шорох, Тамея приподняла голову. Бельдгорд встал и вышел за дверь. Тамея тихонько, чтобы не разбудить подругу, откинула одеяло и выскользнула вслед за ним. Бельдгорд стоял посреди поляны и смотрел на звезды. Ночной воздух был напоен благоуханием леса и полевых цветов. Тамея подошла к нему и тоже подняла глаза к небу.