Нестерина Елена Вячеславовна. Маленький мальчик нашел пулемет

Нестерина Елена
Маленький мальчик нашел пулемет

   Елена Нестерина
   МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК НАШЕЛ ПУЛЕМЕТ
   Глава I
   Люблю я мух толченых
   - Сереженька, внучек, пора вставать!
   Сережа нехотя приоткрыл один глаз и посмотрел на часы. Всего-то двадцать минут одиннадцатого. Можно спать и спать. А чем ещё заниматься в деревне, если на улице стеной идет дождь, а в доме вообще нет никаких развлечений, достойных продвинутого одиннадцатилетнего мальчика?
   - Вижу, проснулся! - Бабушка наклонилась над Сережей.
   Оказывается, она уже давно присматривалась к нему, и как только он зашевелился и приоткрыл один глаз, шустро подбежала к кровати.
   - Вот и славненько! Поднимайся, Сережа, я тебя завтракать жду!
   С этими словами бабушка поцеловала Сережу и умчалась на кухню.
   По всему дому стоял запах манной каши. Принюхавшись, Сережа сморщился и спрятался под одеяло. Дело в том, что он ненавидел манную кашу. Вот и сейчас Сережа очень хорошо представил себе то, что должен был съесть посреди тарелки возвышается, как айсберг, белая холодная комковатая каша, политая противным тепленьким киселем.
   - Бя-я-я! - ежась и брезгливо поводя плечами, Сережа поднялся.
   - Вот и молодец, внучек, - радостно пела бабушка, - одевайся, умывайся и за стол!
   Но умываться в такой холод у Сережи не было желания. Он, поплевав на кулаки, потер глаза и направился на кухню. С трудом проглотив несколько ложек каши, он с ненавистью отодвинул тарелку.
   - Не буду!
   - Сережа, ну тогда молочка попей! - бабушка убрала тарелку и подставила кружку молока. - Молочка с булочкой! Сдобная булка, свежая! Молочко тоже свеженькое, кипяченое!
   Булка действительно оказалась вкусной, её Сережа съел в один момент. Взял кружку с молоком, отпил немного, но тут же бухнул её на стол - сверху плавала толстая желтоватая пенка! Противная и плотная, точно клеенка. Она ту же юркнула Сереже в рот. Еле-еле он успел пенку выплюнуть.
   - Тьфу! Гадость! - ни под каким пытками Сережа не согласился бы проглотить этот отвратительный кусок клеенки. - Не хочу я кипяченое молоко! С пенкой с этой мерзкой!
   - Сережа, да что ж ты тогда будешь кушать! - растерялась бабушка. Ведь я борщ-то ещё не сварила! Давай я тебе пока мяска из бульона вытащу!
   - Не буду я никакое мяско! - буркнул Сережа, вылезая из-за стола. - И вообще есть ничего не буду!
   Бабушка долго ахала и гремела посудой. Сережа уселся у окна. На улице дождь, казалось, даже усилился. Сережа вздохнул. Делать в деревне ему было явно нечего.
   Шёл второй месяц летних каникул. В июне Сережа отдыхал в замечательном летнем лагере "Ромашка". Родители делали в квартире ремонт, долгожданная поездка на море из-за этого откладывалась. И Сережу привезли к бабушке Матрене Петровне. Обещали забрать, как только ремонт закончится. Но Сережа готов был сбежать отсюда при первой же возможности. Во всей деревне не оказалось никого, с кем можно было бы поиграть. Только две сопливые девчонки дошкольного возраста, да трое местных пацанов лет четырнадцати, которые катались на мотоцикле, курили, вели себя как взрослые и на Сережу не обращали внимания. Двоюродный брат Сашка, с которым они так весело провели в деревне прошлое лето, в этом году не приехал. Его отец, бабушкин старший сын, сообщил только, что внука к ней не везет, потому что строят они себе дом, большой и красивый, недалеко от Москвы. Сашка помогает на строительстве.
   "Дом построит, станет натуральным буржуем, вообще зазнается, не приедет, больше не поиграем...." - думал Сережа. И считал, что лето испорчено.
   - Сереженька, не сиди около окна - не дай Бог, продует тебя опять! послышался голос бабушки.
   - Не продует! - рявкнул Сережа.
   - Как не продует! - бабушка подошла поближе и погладила Сережу по голове. - В окне щели, вон как задувает... Ведь только второй день, как у тебя температуры нет. Зачем же тебе опять простужаться-то, маленький мой?
   Сережа ничего не ответил, только недовольно дернул плечом, сбрасывая бабушкину руку. Его злило это сюсюканье.
   - Маленький, маленький... - пробормотал он. - Я не маленький, я в шестой класс пойду. Нечего со мной сюсюкаться!
   Бабушка в испуге отскочила и скрылась на кухне. А Сережа вновь уставился в окно. Тоскливая картинка предстала перед его глазами. Ухабистая деревенская дорога утонула в лужах, по которым отчаянно лупил дождь. И никого на улице, просто ни души. Как будто в этой деревне не живет никто...
   Маленький мальчик нашел пулемет
   Больше в деревне никто не живет.
   Вертелось у Сережи в голове. В лагере он услышал множество стишков: и таких, и похлеще. Все они казались Сереже очень веселыми. Запоминались стишки на удивление легко. Сережа с большим трудом учил стихи, которые задавали в школе. А эти веселые гадости - только услышал и тут же запомнил! Даже напрягаться не надо.
   Сережа подкрался к бабушке.
   Маленький мальчик нашел кимоно.
   Сорок приемов узнал из кино!
   Рявкнул он ей на ухо.
   - Ой батюшки! - бабушка подскочила и едва не опрокинула на себя сковородку с жареным луком. - Ай, Сережа, да разве так можно? Ты что ж орешь как ненормальный? Напугал до смерти!
   Сереже понравился произведенный эффект. Он самодовольно улыбнулся и заглянул в сковородку.
   - Бабушка, что ты там жаришь? - спросил он, но тут же брезгливо сморщился. - Фу, лук! Гадость какая!
   - Это в борщ, Сереженька, - сообщила бабушка, - ко мне подруга сегодня придет, Антонина Тихоновна, буду вас борщом угощать, и чаем! Вон сколько булочек я напекла!
   Сережа с ужасом подумал, что ему придется терпеть бабкину подругу, которая наверняка окажется противной, суетливой и въедливой старушонкой, будет совать свой нос куда не надо и поучать.
   - Я с луком борщ не буду. - заявил Сережа и напел, глядя в кастрюлю с бурлящим борщом:
   Люблю я мух толченых
   И жареных глистов!
   - Сережа! - на этот раз бабушка не выдержала и огрела внука по спине половником. - Вот уж что гадость! А не борщ! Да где ж ты таких песен наслушался?
   - Отстань, ба. - отмахнулся Сережа. - Где надо, там и наслушался. Я лучше пойду погуляю.
   - Нет! Не пойдешь! - бабушка решительно загородила ему дорогу. Только что болел, ещё не выздоровел! Посиди дома ещё денек!
   - Не хочу...
   - Да куда ж ты пойдешь, на улице дождь как из ведра!
   - Гулять!
   - Ишь! Приспичило... - бабушка усадила Сережу за стол и налила бокал горячего чая. - Выпей чайку, раз не завтракал. А дождь закончится - и гуляй сколько хочешь!
   Выпив чаю, Сережа уселся с ногами на диван, включил телевизор. Но и тут его ждал облом. Телевизор ловил в деревне всего два канала. Один из них сейчас показывал передачу, где играли в знакомства обалдевшие от того, что их транслируют на всю страну, дядьки и тетки. А на другом крутили сериал про многочисленную страдающую семью.
   - Деревня! - Сережа выключил телевизор.
   Делать было нечего. Эх, как Сереже хотелось домой в Москву! Уж там он нашел бы, чем заняться. Посмотрел телевизор с десятком программ, кино по видео, вытащил бы свои боевые роликовые коньки и отправился кататься на бульвар, нашел бы ребят, которые никуда не уехали на лето... Да мало ли занятий в цивилизованном месте! А тут... "Деревня!" - повторил Сережа и пнул кулаком подушку. Его бесило здесь все: эти подушки, кружевные салфетки, разложенные тут и там, алюминиевый рукомойник вместо привычной раковины с горячей и холодной водой...
   Маленький мальчик зенитку нашел!
   "Ту-104" в Москву не пришел!
   Гуляя кругами по комнате, громко запел Сережа на мотив революционной песни "Варшавянка".
   - Сережа! - укоризненно крикнула из кухни бабушка. - Не смей похабить такую хорошую песню!
   - Я не похаблю!
   - Похабишь. - твердо сказала бабушка. - Спой лучше что-нибудь приличное!
   - Не-а!
   - Тогда замолчи.
   - Ага, щас...
   Сережа не унимался. Он пел и орал, пока не охрип. Затем умолк и долго слонялся по углам, пытался найти себе занятие. Он ловил кошку, но не мог придумать, что бы такое смешное над ней учинить. Когда ополоумевшая кошка забилась под кровать и зашебуршала там, Сережа догадался, что можно сделать. Он вырезал из шуршащей оберточной бумаги четыре квадратика, выволок кошку из-под кровати и примотал бумагу резинками к каждой её лапе. Поставив кошку на пол, он стал ждать, что будет.
   Кошка сделала шаг. Непонятное шуршание под всеми четырьмя лапами заставило её подскочить в воздух. Но как только она приземлилась, все началось по новой. Бумага зашуршала. Кошка взбрыкнула всеми ногами одновременно. Взбрыкивая как очумевший лунатик, она поскакала в кухню. Это было очень смешно. Сережа от души захохотал...
   Бабушка с причитаниями разматывала несчастную кошку, а Сережа продолжал петь и веселиться. Стишки и песенки, которых он набрался в лагере, прочно сидели в его голове. Сереже очень хотелось вещать их всему миру громким голосом.
   Через полчаса притащилась бабкина подруга Антонина Тихоновна. Как Сережа и предполагал, она тут же бросилась ахать и охать. Что мальчик заболел, что кушает он плохо, выглядит бледно, молоко не пьет, а пить молоко при простуде обязательно нужно, да ещё и обязательно с медом, с содой и с топленым салом... Предательская бабушка сразу стала жаловаться Тихоновне, что Сережа её совсем не слушается, кошку обижает, гадости говорит, орет дурацкие песни. И не успел Сережа опомниться, как обе бабки принялись его стыдить. Только этого ещё не хватало! Сережа выскочил из кухни, изо всех сил хлопнув дверью. Он слышал, как бабки, тут же забыв о нем, принялись щебетать, обсуждая свои проблемы.
   "Ну я вам устрою. - подумал обиженный Сережа. - Мало не покажется. Ишь, старые калоши, против меня объединились. Так вас достану, попляшете у меня." Он сложил руки кренделем, нахмурился и принялся обдумывать дальнейшие действия.
   - Сережа, пора обедать! Иди борщ есть! - открылась дверь, и в комнате появилась бабушка.
   - Иди, голубчик, не серди бабушку! - бабкина подруга вкатилась следом. - Руки не забудь помыть.
   Сережа проигнорировал предложение помыть руки. Он сел за стол, поболтал ложкой в тарелке с густым темным борщом, приправленным сметаной. Бабки уплетали борщ за обе щеки, довольные, разрумянившиеся.
   Люблю я мух толченых
   И жареных глистов!
   Запел тут Сережа, чтоб бабкам жизнь медом не казалась.
   - Фу, что это такое? - сморщилась Антонина Тихоновна. - Как не стыдно за столом про мух петь?
   ...Опарышей печеных
   И сопли мертвецов!
   Не унимался Сережа.
   - Сережа, прекрати! - закричала бабушка. - Или выходи из-за стола! Не порть нам аппетит!
   Сережа, схватив с тарелки кусок колбасы, убежал в комнату, продолжая во все горло кричать свою песенку. Он слышал, как от волнения Тихоновна опрокинула тарелку борща себе на юбку и взвизгнула. Бабушка бросилась смывать с подругиной одежды жирный борщ и сметану, ошпаренная Тихоновна кряхтела и охала.
   Отмщенный Сережа вновь уставился в окно. Дождь, похоже, зарядил навсегда. Не сказать, чтобы Сереже на улицу сейчас хотелось. Но словно какой-то чертенок толкал под руку - рвись, рвись на улицу! Зачем? Да только затем, чтобы сделать бабке назло.
   Сережа отыскал куртку, влез в свои любимые ботинки и направился к выходу. Проходя через комнату, он увидел, что бабушка и её гостья уже сидели чаевничали.
   - Не ходи на улицу! - бросилась к нему бабушка. Вид у неё был несчастный и замученный. Сереже даже стало её жалко.
   - Ну, чего пристала. - буркнул он, вырываясь из бабушкиных рук. - Да я только на крыльце постою.
   Бабушка вздохнула и села на свое место. Антонина Тихоновна покачала головой, но ничего не сказала. Сережа вышел на крыльцо. На улице дул холодный ветер, задувал косой дождь на крыльцо. И Сереже пришлось зайти обратно в дом, только чуть-чуть дверь на улицу приоткрыть и высунуть туда нос.
   "Да, на улице не фонтан. - подумал Сережа. - Ишь ты, Тихоновна, ещё будет головой качать. Нашлась, тоже мне... А на улицу и правда, носа не высунешь."
   ...Стал задыхаться - высунул нос.
   Добренький дяденька спичку поднес.
   Вдруг вспомнилось Сереже, и он усмехнулся, представив, как это все могло бы происходить. А ещё бы смешнее было, если б Тихоновна из бочки с бензином нос высовывала... Постояв где-то минут десять, Сережа продрог и вернулся домой. Войдя в большую комнату, он только хотел бросить куртку на диван, но увидел, что на нем расположились бабульки. Они жевали булочки, пили чай и рассматривали альбом со старыми фотографиями. Оторвавшись от своего занятия, бабушка с подругой посмотрели на Сережу. Сережа усмехнулся, деловито показал им язык. Тихоновна вздохнула:
   - Мы не такими детьми были. Не огрызались со старшими, язык им не показывали.
   - Да. Другое время было, другие люди... - согласилась Сережина бабушка, - смотри-ка, Тоня, вот наша общая фотография. Это мы во втором классе. Октябрята. Со звездочками, все в школьной форме. А это Леня - наш пионервожатый.
   Тихоновна, склонившись над пожелтевшей черно-белой фотографией, долго возила по носу очками, как будто наводила резкость.
   - Ну надо же - наш отряд октябрят! Какими же мы были хорошими детишками. - наконец, сказала она. - Добрыми, послушными. Не то что современные дети. Ни стыда у них, ни совести.
   Сережа тоже взглянул на мутную фотографию, где сидели в три ряда, сложив ручки на коленочках, примерные детишки. Затем презрительно хмыкнул, вышел на середину комнаты и продекламировал:
   Бантики, гольфики, тапочки в ряд
   Трамвай переехал отряд октябрят.
   А вот кулачок. И флажок в нем зажатый
   Это задорный пионервожатый!
   Бабушка и её подруга остолбенели.
   - Какой же ты злой мальчик, Сережа... - пробормотала бабушка, и Сережа увидел, как задрожали у неё губы и на глазах показались слезы.
   Антонина Тихоновна схватила полотенце и с криком: "Я вот тебе по языку за такие гадости!" принялась гоняться за Сережей. Несколько раз он больно получил краем полотенца по шее, обиделся ещё больше и юркнул в чулан. Запыхавшаяся Тихоновна плюхнулась на диван и принялась успокаивать свою подругу.
   - Не плачь, Матреша! - говорила она.
   Потихоньку бабушка пришла в себя. Они с Тихоновной выпили ещё по чашке чая, а затем успокоившаяся бабушка громко крикнула, не сомневаясь, что Сережа слышит ее:
   - Так и знай! Пока родители не приедут, дома будешь сидеть! Гулять я тебя не пущу!
   Ха! Какая-то бабка деревенская будет ему запрещать! Сережа, который все ещё сидел в чулане, яростно пнул старый фанерный чемодан. Кажется, даже дырку в нем пробил. Вскоре Сережа услышал, как бабки принялись мотаться из комнаты в кухню, вынося грязную посуду.
   "Ну-ка я вас напугаю!" - решил Сережа. Он притаился, собираясь резко выскочить прямо перед носом у Тихоновны и заорать, когда она пойдет мимо него с чашками.
   Вскоре послышались шаркающие шаги Антонины Тихоновны. Сережа схватился за ручку двери. Тихоновна приближалась. И только он рванул дверь на себя и сделал небольшой шаг назад, как под ногу ему опять попался старый чемодан. От неожиданности Сережа потерял равновесие, взмахнул руками. Пальцы уцепились за какую-то коробку. Она соскользнула с полки, упала на Сережу, порошок, который был в ней, рассыпался и завис в чулане тяжелым едким облаком. Сережа вдохнул этого порошка, а-апчхи! - оглушительно чихнул и стукнулся затылком о стиральную доску. Одновременно Сережу ударило по голове медным тазом для варенья. Мальчик, ещё раз чихнув, упал на пол...
   Глава II
   Подарок добренького дяденьки
   В голове у Сережи странно гудело. Он открыл глаза. В чулане было все так же темно. Сережа поднялся с холодного цементного пола, уселся на чемодан, почесал нос и протер глаза.
   - Мальчик! Эй, мальчик! - вдруг позвал кто-то из недр чулана.
   - Что? - вскрикнул Сережа, оглядываясь, но никого не замечая. - Кто ты? Где ты?
   - Здесь! Я - очень добренький дядя. Я хочу тебе помочь. - с этими словами к Сереже шагнул из темноты высокий тощий человек.
   Под потолком вдруг осветилось чуланное окошко - его явно кто-то открыл. В чулан проник дневной свет. Теперь Сережа мог разглядеть дядю как следует. Правда, ничего приятного для себя Сережа не увидел. Наоборот, дяденька оказался крайне противным: на нем болтался кривобокий мятый пиджак, тонюсенькие ножки стояли циркулем, носы облезлых ботинок загибались кверху. Но самым противным оказалось лицо дядьки - длиннющий нос крючком да ещё и украшенный россыпью бородавок, маленькие хитрые глазки, редкая щетина на подбородке. Натуральный бомж. Только во взгляде какое-то вдохновенье. На это и купился Сережа, сразу забыв о неприглядной внешности чуланного гостя.
   - Ограничивают твою свободу? Не дают развернуться? Знакомо, мальчик, знакомо... Ну так беги! - дядя показал костистой рукой в направлении окошка. - Беги смело куда хочешь! Погуляй, порезвись! Ты же мальчик-то ещё маленький! Только и делать тебе, что резвиться на свободе. А там, на улице, самая настоящая свобода и есть! Что ты тут с бабками сидишь. Мотай туда, на вольный простор! Тебя ждут головокружительные приключения!
   - Да! - согласился Сережа. - Я давно на улицу хочу! А эти бабки...
   - Лезь в окно! Я тебя подсажу! - дяденька услужливо подхватил Сережу подмышки. - Помни, что это я тебя спас! Добренький дяденька! Вперед, мальчик! Приключения начинаются!
   Сережа радостно полез по полкам к узкому окну. Падали и разбивались о цементный пол банки с вареньем, летели вниз кастрюли и коробки, из которых тоже что-то вываливалось и высыпалось. Но Сереже было на это плевать. Он пробирался к свободе. У самого окна он оглянулся и увидел, что дяденька машет ему рукой. Сережа махнул в ответ и просунул голову в окошко. Дождь на улице перестал, словно его никогда и не было.
   Сережа вылез на крышу террасы и посмотрел вниз. Спрыгнуть было невозможно - там, внизу, стояли бочки с водой и корыто с кормом для поросят. Оставалось одно - перебраться на крышу соседского дома и уже оттуда пробираться на волю. Тем более, что дом соседей стоял так близко к дому бабушки. Сережа осторожно подтянулся к шиферному скату крыши, перебросил ногу. И вот он, пыхтя от напряжения, уже забрался на соседскую крышу.
   Маленький мальчик на крышу залез.
   Пришел на ум Сереже забавный стишок. Прокрутив его в памяти, он усмехнулся и подумал: "Ну надо же! И я залез на крышу. И что, интересно, дальше?" Он осмотрелся и стал карабкаться на крышу, чтобы с другой стороны соседского дома спрыгнуть на огородные грядки и бежать гулять. И вдруг Сережа увидел, что под яблоней стоит сосед дедушка Ваня и целится в него из обреза охотничьего ружья! Мурашки пробежали по спине Сережи. Он беспомощно оглянулся по сторонам. А в голове, вместо мыслей "Что делать?" крутилось:
   Маленький мальчик на крышу залез.
   Дедушка Ваня достал свой обрез.
   Грянули выстрелы...
   Но в этот момент героический Сережа выхватил из кармана пистолет и двумя выстрелами уложил деда. Тот даже пикнуть не успел. Ружьишко вылетело у него из рук и упало в траву.
   Грянули выстрелы. Деда упал
   Мальчик свой маузер раньше достал!
   Торжествующе закричал Сережа. Не выпуская пистолета из рук, он подумал: "Вот это класс! Будут тут всякие деды в меня из обрезов целиться. Можно подумать, по крышам полазить нельзя. А мне все можно! Ох, я теперь и погуляю! Только вот откуда у меня в кармане пистолет взялся? Да ещё такой здоровенный. Маузер. Ничего не понимаю. А дед умер по-настоящему или притворяется? Игра такая, что ли? Ладно, будем думать, что игра. Но все-таки на всякий случай надо слезть и проверить, как там дедушка." Решив так, Сережа бросил пистолет на шиферную крышу. Он упал с громким стуком, а затем медленно съехал вниз. Да, что и говорить. Такая игра нравилась Сереже. Полазить по крышам, побегать, пострелять из настоящего оружия! И все вживую, а не на экране телевизора или компьютера! Вот привалило счастье, вот какой крутой подарочек устроил ему незнакомый благодетель тощий дядька с бородавчатым носом!
   Сережа собрался слезать с крыши. До мягких грядок, которые начинались сразу под домом, было высоты всего метра два. Сережа только спустил ноги и приготовился к прыжку, как вдруг почувствовал, что его нога упирается во что-то твердое. Он посмотрел вниз и... глазам своим не поверил! Вместо крыши одноэтажного деревенского дома он висел на краю крыши высоченного небоскреба! А ноги Сережи едва-едва упирались о карниз окна самого верхнего этажа и скользили по нему. Хотя Сережа ни на какое окно забираться и не собирался. А внизу... Что там творилось внизу! Люди, точно букашки, сновали по тротуару, по дороге ездили крохотные машины. Этажей двадцать, никак не меньше!
   "Вот это подлянка! Как же я тут оказался? - с ужасом подумал Сережа. Ведь я точно помню, что на крышу соседского дома забрался! А вместо этого на небоскребе повис! Я же не могу так долго висеть. Надо как-то на этот карниз влезть." Руки отказывались держать его. Пальцы совершенно онемели. Продолжая висеть между небом и землей, Сережа пытался нашарить ногой устойчивый карниз, но руки отпустить боялся. Вот, кажется, встать можно. Поверхность казалась ровной и устойчивой. Сережа разжал пальцы - он был уверен, что спрыгивает на карниз. Но вместо этого вдруг услышал насмешливый голос:
   Маленький мальчик полез на карниз.
   Быстро, стремительно падал он вниз.
   Сережа не успел сообразить, кто это говорит и откуда. Ноги Сережи скользнули по карнизу. И мальчик рухнул вниз. Перед глазами помчались окна многочисленных этажей, все быстрее, быстрее...
   В воздухе сделал он тридцать три сальто.
   "Я же разобьюсь!" - в ужасе думал Сережа. Он летел, то и дело перекувыркиваясь через голову. Ему хотелось прекратить этот безумный полет, позвать на помощь. Но вместо этого он заорал:
   Долго его соскребали с асфальта!
   Страшный удар об асфальт превратил тело мальчика в сплошной кисель. Невыносимая боль выключила Сережино сознание.
   ...Неизвестно, сколько прошло времени, но постепенно до Сережи стало доходить, что чьи-то руки аккуратно соскребают его тело-кисель с асфальта, терпеливо лепят, придавая телу прежнюю форму. Сережа попытался оглядеться по сторонам, понять, кто же с асфальта его собирает. На какой-то миг мелькнул белый платочек, Сережа почувствовал на своих плечах знакомые теплые руки. "Бабушка!" - обрадовался Сережа, хотел закричать, вытянул шею. Но вместо этого увидел, как октябрятский отряд во главе с пионервожатым, словно сошедший со старой фотографии, браво марширует по трамвайным путям. Трамвай уже настигал их, норовил раздавить. Но малыши и их вожатый, казалось, не замечали ничего.
   "Вот вредной Тихоновне посмотреть на это. Вряд ли ей понравилось бы. Ох и взвилась бы старушка... - ехидно подумал Сережа. Очень ему хотелось пакость бабкиной подруге сделать. - Сейчас подавят твоих октябрят. И получится..." Словно подсказывая, на ухо Сереже гнусавый голос зашептал:
   Бантики, гольфики, тапочки в ряд
   Трамвай переехал отряд октябрят.
   Сережа представил, как вытянется при этом виде физиономия Антонины Тихоновны, которая капала на мозги, какие раньше дети хорошие были, и какой он, Сережа, плохой. Он гаденько захохотал. Но вдруг подумал: "Да как же так? Ведь они же малыши! Октябрят же сейчас трамвай на самом деле задавит!"
   Еще не совсем отодранный от асфальта и слепленный, Сережа бросился к трамвайным путям, по которым продолжали шуровать глупые малыши.
   - Уходите! Ребята! Октябрята! - кричал Сережа на бегу. - Трамвай идет! Спасайтесь! Отходите! Он задавит вас!
   Сережа уже почти подбежал к отряду, попытался оттолкнуть хоть какого-нибудь октябренка от надвигающейся железной громадины. Вместо этого Сережу вдруг сильно ударило кованым носом трамвайного вагона. И он полетел куда-то. И только краем глаза заметил на рельсах:
   Бантики, гольфики, тапочки в ряд...
   "Эх, значит, я не смог помешать..." - горько подумал Сережа, пролетая над двумя вагонами трамвая, над столбами и проводами. Снова его шлепнуло обо что-то тяжелое, отчего только что слепленное тело заныло.
   Придя в себя и оглядевшись, Сережа понял, что его занесло на огромную строительную площадку. Повсюду стояли краны, огромные бочки, в чанах что-то дымилось и чадило. И конца-края не было видно этой стройке. С верхних этажей недостроенных зданий то и дело срывались и падали бетонные плиты большие и поменьше, оглушительно взрывались чаны, из которых вытекал дымящийся гудрон. Сережа еле успевал уворачиваться от летающих плит, каждая из которых, приземлившись, спокойно превратила бы мальчика в лепешку. "Кто же это плитами так разбрасывается? По мне попасть хочет, или случайно они вниз падают?" - задрав голову вверх, подумал Сережа. Он уже и не знал, с какой стороны ему ждать опасности. Потому что она была везде. И только Сережа это подумал, огромная, размером с теннисный корт плита спланировала прямо на него. Развив невероятную скорость, Сережа бросился бежать. Раздавленным плитой ему быть не хотелось.
   - Фу, успел! - увидев, как плита вдребезги разбилась всего в полуметре от него, подумал он, переводя дух.
   Такой ход игры Сережу совершенно не устраивал. За ним явно охотились. Гоняли, как мышонка по клетке. Где тут подвиги, где настоящие приключения? А малыши со своим вожатым в чем провинились? За что их трамваем переехало? "Да это ж такой уровень игры! - догадался вдруг Сережа, уже привычно отскакивая от строительного крана, который неожиданно с большой скоростью начал падать на него. - Меня испытывают! Ловкий я или не ловкий. Вот, значит, не особо ловкий, раз на крыше небоскреба не удержался. Но ничего. Мне ж, видно, уровень по новой пройти разрешают. Вот я тут и оказался. Уровень, наверное, первый, с самого начала переигрываю. Значит, теперь надо не забыть - октябрят нужно спасти от трамвая, удержаться на карнизе небоскреба и..."