Страница:
- Помогите!.. - Его замутненный взгляд остановился на лице подоспевшей с пакетом стюардессы. - Я навещал родственника в больнице. У него... холера.
Второй пилот с укором посмотрел на командира, затем мысленно согласился с ним: незачем пускать в кабину пилотов бортпроводницу, ведь она контактировала с больным. Со стюардессой командир экипажа общался по внутреннему телефону при закрытой двери в кабину.
- Уведи его в туалет и закрой там. Пассажирам раздай салфетки. У кого есть, пусть дышат через носовые платки. Угораздило нас взять на борт "палочника"! - выругался капитан, вызывая диспетчера в Новограде. - У меня на борту больной холерой... Не я ставил ему диагноз. Вам хорошо прикалывать меня! Он сам сказал, что контактировал с холерным родственником. А потом облевал микрофлорой весь второй салон. До этого пять раз бегал в туалет, хватался за двери, ручки, краны. После него другие пассажиры ходили...
Новоград
Диспетчер, посмеиваясь, нашел управляющего делами аэропорта по мобильной связи:
- Лев Давыдович, на борту 1137 паника: объявился больной холерой.
- За две недели второй случай, - кивнул напарник, сидевший за соседним пультом. В первом случае все обошлось: у подозреваемого на холерный вибрион оказалось обычное несварение желудка. Однако все меры предосторожности были соблюдены, как требовали того специальные инструкции. Борт зарулили на стоянку, вызвали эпидемиологов из инфекционного отделения городской клинической больницы. Пока эскулапы находились в пути, а потом осматривали больного и проводили среди пассажиров профилактические мероприятия, борт закрыли на карантин. Ни один человек, включая членов экипажа, не мог покинуть самолет без разрешения медиков.
Сейчас ситуация повторялась.
25
Управляющий делами ОАО "Международный аэропорт "Новоград" во время доклада командира рейса 1137 находился на пути в командно-диспетчерский пункт. Сегодня случились две кряду задержки рейсов - выявились неполадки перед самым вылетом. В принципе, ничего особенного, такое нередко бывает. И вот к ним добавляется еще одно. А график полетов составлен плотно, если не сказать большего - с нарушениями. Вот рейс 1137, к примеру, с недоукомплектованным экипажем. К тому же после приземления в Новоградском аэропорту, не успев отдохнуть, экипажу предстоит отправиться в обратный путь.
Шейнин недовольно покосился на развеселившегося диспетчера, который вел одиннадцать тридцать седьмой. По его словам, самолет бермудит. Лев Давыдович, однако, мысленно согласился с подчиненным: на борту лайнера сейчас если не паника, то самый разгар скандала. И летчики молодцы! Заперлись в своей кабине, как в будке телефона-автомата, и названивают. Отгородились, одним словом, будто в самолете банда террористов, а не один "засранец".
Бортпроводники могут восстановить относительный порядок - ясно, что с мест пассажиры не вскакивают, - навести порядок в их умах и настроении. Но лучше, авторитетнее, что ли, это всегда получается у командира экипажа.
"В умах и настроении", - повторил про себя Шейнин. Конечно, случай с рейсом 1137 особый, но не из ряда вон выходящий. Управляющий поймал себя на мысли, что вдруг подвергся настроению пассажиров этого рейса, раздул проблему. А все из-за сбоя графика. И снова отметил путаницу в своих мыслях. В связи с нарушением графика полетов он должен бы подстегнуть себя, посчитать третий сбой пустячным, лишь бы побыстрее отправить рейс обратно, тем самым допустив еще одно нарушение.
Один такие вопросы Лев Давыдович не решал. Он - "технарь", поднялся до руководящей должности с простого диспетчера; так же перебрасывался с коллегами шутками, подкалывал метеорологов. Заправляет всем в аэропорту коммерческий директор и в то же время ни за что не отвечает.
Пробыв минуту-другую на КДП, Лев Давыдович спустился по лестнице, ответил кивком на немое приветствие охранников, занявших пост у "святая святых" аэропорта. "Какого черта они постоянно здороваются? Словно находятся на орбите, где день меняется шестнадцать раз в сутки. Вот уже действительно делать нечего".
Через несколько шагов Шейнин обернулся: один страж, опустив голову, сосредоточенно стриг ногти универсальным брелоком.
В левом крыле центрального здания аэропорта на первом и втором этажах располагались служебные помещения. Лев Давыдович прошел ярко освещенным коридором в кабинет главного врача аэропорта. Незамужняя, тридцатипятилетняя, с не менее известной, чем у директора, фамилией, Татьяна Алферова встретила начальника отнюдь не дежурной улыбкой. У них несколько лет назад случилось что-то наподобие служебного романа, едва не закончившегося разводом Льва Давыдовича со своей женой. А все из-за того, что пренебрег правилом: "Не живи там, где живешь".
- Звони главврачу города, - без предисловий начал Шейнин, присаживаясь и покручивая на столе черепаховую пепельницу. - 37-й борт везет в Новоград палочку Коха. Или, не знаю, как она там называется.
- Палочка Коха вызывает туберкулез, - пояснила Алферова. - А возбудитель холеры - Vibrio cholerae.
- Латынь? - спросил Шейнин и усмехнулся. - Или ты сказала по-татарски? Тогда у нас именно такой случай. Зараженный, черт бы его побрал, сознался, что посещал в Казани больного холерой родственника. Зачем, спрашивается, разоткровенничался? Так можно на суд Линча нарваться прямо на борту.
- Ответственный товарищ, - резюмировала главный медик аэропорта, не торопясь снять трубку телефона. - Неудачный день? - посочувствовала она.
- Зачем спрашивать, если ты и так все знаешь и видишь?
"Пикируемся, как муж с женой", - с неудовольствием подумал Шейнин.
- Звони, звони, - поторопил он Алферову, - а я зайду в пресс-службу и к начальнику охраны.
***
Вениамин Корольков, не успев позавтракать дома, приканчивал нехитрую снедь на рабочем месте. Сегодня это был бутерброд с колбасой и солеными огурчиками плюс йогурт. Отхлебнув из бокала горячего чая, врач инфекционного отделения городской клинической больницы зевнул и прилег на кушетку.
Дверь в кабинет открыта, мимо снуют санитарки и медсестры, заглянул опоздавший, как всегда, на работу фельдшер Иван Самохин.
- Привет. Болеешь? - отпустил профессиональную шутку Самохин, застегивая халат и кивая кудрявой головой на пустой стаканчик из-под йогурта. - Внезапного сильного поноса белыми хлопьями не наблюдается?
- Спроси про резкое обезвоживание, - лениво отозвался Корольков.
Последнее время медики инфекционного отделения на себе почувствовали, что значит оказаться в гуще информационно-бдительной войны, объявленной эпидемиологам мнительными гражданами. То звонят насчет арбузов, на ценниках которых едва ли не написано: "Холера! Скидка оптовым покупателям", то вдруг, словами Ивана Самохина, из граждан сыплются белые заразные хлопья, то рвота после жиденького стула...
И на каждый звонок приходится оперативно реагировать, выезжать на место предполагаемого инфекционного очага. Причем некоторые удивляются, видя перед собой обычных врачей в зеленоватых халатах и марлевых повязках, а не дюжих терминаторов с огнеметами за спиной. Молодцы врачи! Инфекции не боятся. Зараза к заразе?..
Но работать стало не то что интересней, а динамичнее, что ли. Появилось действие, сходство с брандмейстерами. Правда, в руках не пожарный шланг, а клистирная трубка. И тем не менее. Зато по ложным вызовам эпидемиологи пожарников переплюнули. У "медноголовых" пятнадцать процентов, у "белых воротничков" - сто с небольшим.
Появилась возможность заезжать на санитарной машине на дачу - по очереди с водителем и санитаркой Людой Бурмистровой, у Самохина участка нет - и потихоньку возить в погреб картошку. Соседи по даче поначалу обалдели: "Что, прорвало?! Грунтовые воды?! Пить нельзя, а есть? Овощи и фрукты?" Эпидемиологи, конечно, припугнули, потом открылись. Однако Иван Самохин предложил окончательно запугать дачников и собрать брошенный урожай.
Но шутки шутками, а все это стало надоедать с каждым ложным звонком.
Со времени приема пищи прошло не больше получаса, и день, как всегда, начался с вызова - на этот раз в аэропорт Новоград.
- Казанский рейс, поехали, - распорядился Корольков, на ходу прочитав очередную сводку. По последним сведениям СЭС, в больницах Казани с подозрением на холерный вибрион лежат 247 человек. - Люда, разбуди водилу.
Людмила Бурмистрова зашла в подсобку и толкнула задремавшего на кушетке водителя.
- Начинается, - проворчал тот. - Идите, я догоню.
***
Эпидемиологи, одетые в светло-зеленые халаты, с саквояжами в руках вышли из боковой двери отделения. Три человека - двое мужчин и одна женщина. Но пока не видно водителя.
Мезенцев поднялся со скамейки и последовал за ними. Лишь когда позади него хлопнула дверь, ускорил шаг. На ходу оглянулся: его догонял мужчина лет сорока пяти, в клетчатой рубашке и мятых брюках, вид заспанный.
"Водитель", - определил Валентин. Хотя вчера за рулем санитарной "ГАЗели" он видел другого. Значит, работают посменно.
За несколько шагов до машины Мезенцев дал знать о себе.
- Здравствуйте, - не очень приветливо поздоровался он с врачами. - Я из службы безопасности аэропорта. Меня поторопили со сменой и попросили поторопить вас. Главному санитару города еще сорок минут назад звонили.
В душу Валентина вкралось сомнение: вдруг он, уверенный в непогрешимой точности разработанного плана, услышит другой ответ? Неужели все-таки совпадение и эта бригада медиков отправляется по другому адресу?
Но нет, только лишь недовольный взгляд старшего в бригаде развеял его сомнения. А чего стоил его ворчливый голос - симфония!
- Я не знаю, кто и когда звонил главврачу, а нам сообщили только что. Минуты не прошло. Собрались быстрее огнеборцев.
Вениамину Королькову недоставало разве что красноречивого взгляда на часы.
- Извините, - смягчился Мезенцев. - Но меня из-за этого подняли на смену на два часа раньше. Я живу недалеко отсюда, - пояснил он. - Однако дело не во мне. Экипажу еще предстоит обратный рейс.
- А вот это спорный вопрос, - с явной издевкой в голосе сообщил Корольков. И, как ни странно, не стал развивать тему.
Валентин улыбнулся.
- Я с вами прокачусь, если вы не против. - И демонстративно встал у передней двери пассажира.
Корольков еще раз оглядел его униформу, задержав взгляд на радиостанции, и пожал плечами.
Хмурый водитель открыл двери в салон и кабину и прошел на свое место. Все три двери "ГАЗели" закрылись почти одновременно.
- Поехали, - неслышно, одними губами скомандовал Мезенцев - себе, тому началу, которое по эстафете досталось ему от Равиля Яфарова. Следующий выход Сергея Марковцева.
По территории клиники "ГАЗель" еле плелась, стрелка спидометра едва отрывалась от нулевой отметки. Водитель делал два дела: соблюдал правила и стряхивал с себя остатки сна. За время пути до выезда с территории, перекрытого провисшей цепью, он ни разу не взглянул на попутчика. Лишь за пределами больницы, в таком же черепашьем темпе переехав через трамвайные пути, повернул голову на его голос:
- Останови у гаражей, подбросим до аэропорта моего напарника.
Водитель автоматически выполнил просьбу: где один охранник, там и два.
В надвинутой до бровей кепке, в солнцезащитных очках к санитарной машине подошел Сергей Марковцев. Резко распахнув дверь, он пригнулся и шагнул в салон. Демонстративно передернув затвор пистолета, тихо скомандовал медикам:
- Сидеть смирно. На меня не смотреть. Глаза в пол! - повысил он голос на старшего.
- Что это значит? - спросил Корольков, отводя взгляд.
- Это значит, что нам нужна ваша машина. И ваша одежда, - добавил Сергей. - Раздевайтесь потихоньку.
Он снял с плеча тяжелую дорожную сумку и задвинул ее под сиденье.
Вслед за Марковцевым к машине подоспел Костя Горохов, неся медицинские стерилизаторы. Загружая их в салон, ударился головой, не "вписавшись" в низкий дверной проем. Один из стерилизаторов при этом выпал из его рук, и на полу салона оказался предмет, внешне похожий на ранец, только с необычными пряжками и массивными ремнями. Врачи в течение нескольких секунд обозревали этот странный аппарат.
26
Санитарная машина с террористами подъезжала к зданию аэропорта по боковой подъездной дороге, оставляя слева от себя огромную парковочную площадку.
Отделение для выдачи багажа отстояло от основного здания на пятьдесят метров и соединялось забором и воротами, ведущими на летное поле. Возле них, выстроившись в шеренгу, дожидались пассажиров таксисты и частники. Обычно водители стояли по обе стороны дороги, сейчас же трое бойцов из службы безопасности аэропорта оттеснили их ближе к багажному отделению, поджидая медиков. Вооружены бойцы по штатному расписанию - пистолетами Макарова. А вот двое милиционеров, занявших места у стеклянных дверей отделения для выдачи багажа, имели при себе автоматы Калашникова.
Пока террористы не сумели разглядеть еще двух бойцов службы безопасности, они должны находиться по другую сторону ворот, экипированные, как и наряд милиции.
"ГАЗель" проехала еще двадцать метров, и в поле зрения команды Марковцева попала застекленная будка охраны. Через решетчатые ворота отчетливо просматривалась открытая со всех сторон сторожка.
Ворота открывались вовнутрь, и Костя смело поставил санитарную машину вплотную к ним. Открыл дверь и вышел. Его, водителя, конечно же, на летное поле не пустят, его место займет один из охранников. Но работа Кости на этом не заканчивалась. Когда он медленно вел машину вдоль парковочной стоянки, сумел отыскать глазами "Ауди", оставленный здесь ранним утром. В распоряжении Кости от силы десять минут. Ему предстоит немного прогуляться вдоль здания аэропорта, занять место в иномарке и быстро покинуть опасную зону. Ибо после захвата самолета начнутся поиски водителя санитарной машины.
- Знакомая процедура? - Подошедший охранник изобразил на лице подобие улыбки. - Мне кажется, не ты приезжал в прошлый раз.
- Наслышан от сменщика, - ответил Горохов, умело направляя разговор в другое русло и тем самым поторапливая наблюдательного охранника:
- С ручника сними, а то заглохнешь.
Незначительные на первый взгляд опасения подтвердились: эпидемиологов встречала именно та смена охранников, что и две недели назад; место водителя занял именно тот человек, который уже менял его однажды. Не исключено, что в салоне "ГАЗели" его напарник обратит внимание на стерилизаторы, которые он не видел в прошлый раз.
Впрочем, вряд ли. Отливающие на свету хромом цилиндры привычно сочетались с остальным медицинским оборудованием: те же стерилизаторы, только меньших размеров, ручные опрыскиватели, емкости с раствором и прочее.
Марковцев, одетый в халат и колпак, занял место непосредственно в салоне. Марлевую повязку, закрывающую нижнюю половину лица, оправдывали манипуляции Сергея со стеклянной бутылкой, из которой он закачивал в опрыскиватель жидкость.
За этим занятием его и застал второй боец службы безопасности Игорь Надеждин. Усевшись на скамью и окинув взглядом салон машины, страж по-свойски сострил:
- Оружие, наркотики?
- Спасибо, не надо, - отреагировал Сергей на "бородатую" шутку.
- Поехали, - бросил охранник товарищу через открытое окно перегородки, отделяющей кабину от салона.
Игорь был молод. После службы в армии мечтал попасть не в ОМОН, а в аналоговый, полувоенный, что ли, отряд. Вначале остановил свой выбор на службе безопасности одного крупного коммерческого банка, но вовремя подвернулась вакансия в СБ аэропорта с громким названием "Кобра". Вот уже второй год он боец этого отряда.
На месте пассажира сидел Мезенцев. Марлевая повязка спущена с носа, виду Валентина будничный.
"ГАЗель" с террористами и бойцами "Кобры" въехала на летное поле, ворота за ней закрылись.
- Вижу, время зря не теряете, на ходу готовитесь, - заметил Надеждин, глядя на манипуляции Марковцева с оборудованием.
- Второй выезд сегодня, - пояснил Сергей. - Только что привезли в отделение больного сибирской язвой. Он как раз на твоем месте сидел.
- Да? - Охранник машинально отодвинулся в глубь салона. - Слышал, на Украине тоже сибирская язва свирепствует.
- "Из России с любовью", - улыбнулись глаза Марка.
Игорь рассмеялся: врач шутил мрачно, наверное, под стать своей профессии. Хотя другая бригада эпидемиологов вела себя иначе. Среди них была одна женщина, а здесь ни одной. Тогда они, включая водителя, приехали вчетвером, сегодня их трое. Лица скрывают маски, тогда как в прошлый раз...
Вроде бы беспочвенные подозрения, рожденные на подсознательном уровне, но они заставили охранника скользнуть взглядом по халату медика, спуститься к его обуви, а за ней... что-то похожее на багажную сумку. Ну точно, ремешок от сумки виден под лавкой отчетливо. Справа от врача висит на крючке зеленоватый халат. Чей он? Недостающего медика?
Еще один проницательный, теперь уже полный подозрения взгляд на врача. Халат ему маловат в плечах. Рукава... Они закатаны до локтей. Оголенная часть сильной руки в сочетании с резиновыми перчатками смотрится неестественно. Точно. Врачи другой бригады при нем надевали перчатки поверх коротких, плотно застегнутых манжет.
И снова сомнения овладели Игорем. Одна бригада могла и должна отличаться от другой.
И боец "Кобры" вдруг понял причину своих колебаний, своей нерешительности - ведь он при малейших сомнениях должен действовать согласно инструкциям и распоряжениям, которые знал назубок, - его робость была вызвана подсознательным страхом перед человеком, сидящим напротив него. Игорь видел только его немигающие глаза, мощные руки и такое же сильное тело, силу которого только подчеркивал не по размеру халат.
Игорь вряд ли слышал дыхание медика, но оно наверняка было ровным - в отличие от дыхания самого охранника. Надеждин почувствовал учащенное сердцебиение, сухость во рту и непроизвольно облизнул губы.
Его многому учили, но как-то не по-настоящему. Он хорошо стрелял по мишеням, крепко бил в "грушу", а на спарринг-партнере лишь имитировал удары в жизненно важные места. С товарищамиб он блокировал самолеты-тренажеры, швырял в салон шумовые и световые гранаты и палил из автомата холостыми патронами. И верил в свои силы. Которые вдруг иссякли перед лицом действительности.
Страх показал бойцу, что он не ошибся. Перед ним сидел человек, который лишь имитировал врача, - врачи, за редким исключением, не имеют такого леденящего душу взгляда. Сидящий перед ним человек представлял собой полную противоположность оробевшего охранника. И уже разобрался в его чувствах, все прочел в его глазах. И играл с ним. В доктора. Доктора и пациента.
"Пациент" не смел повернуть голову, скосить глаза на окно перегородки, за которой - его напарник, предупредить его громким выкриком.
Что там по инструкции?
В голову лезли жалкие обрывки: до прибытия спецгруппы тянуть время, на кого-то там ссылаться, в общем, делать все для того, чтобы не пострадали заложники. Заложники.
Бойцы службы безопасности везли террористов прямо к самолету с пассажирами на борту.
Но террористы могли вынашивать и другие планы - просто взорвать самолет, например. Взрывали же они жилые дома.
Шипящего звука работающей на приеме рации Игорь Надеждин давно не замечал. Наверное, совсем забыл о средстве связи у себя на груди. Но вот она напомнила о себе обезличенным голосом старшего смены.
И как быстро, моментально отреагировал террорист. Игорь не успел даже вздрогнуть, увидев вдруг в его руке пистолет и услышав его тихий голос:
- Ты уже все понял. Тебе ни к чему умирать молодым.
Щелкнул взведенный курок, зрачок пистолета смотрел точно в переносицу бойца. Игорь склонил голову к рации и медленно поднял к ней руку. Так же осторожно, словно приводил в действие таймер мины, нажал на клавишу.
- Отвечай стандартными фразами. Услышу лишнее или подозрительное слово - убью! - прошептал Марковцев.
Он действительно выглядел устрашающе: стерильный халат, маска, резиновые перчатки, в волосатых руках - пистолет. Больше всего он походил на прозектора в морге, который сам себе готовит материал для работы.
Когда он говорил, маска скрывала движения его губ и выражение лица целиком. Какое оно - каменное, ироничное, нервическое, просто невозмутимое, - поди угадай.
Проклятая маска! Это марлевая повязка сбила с толку бойца "Кобры". Террорист ловко оправдал ее присутствие на лице мнимой работой инфекционщика.
Переиграл вчистую. На психологии. Любой мог попасться на натуральную с виду приманку. Оправдание? Бесполезно оправдываться. Если только доведется.
И все же террорист действовал рискованно. Любая из мелочей, которые перебрал в голове Игорь Надеждин, могла насторожить его сразу, еще до въезда машины на летное поле. Но ведь риск - это уверенность. Кто не уверен, тот и не рискует. И террористы были уверены в себе - что на очередном этапе операции обведут вокруг пальца охрану и воспользуются их услугами в качестве сопровождающих.
Проклятая маска! Заодно она скрывала лицо террориста. Не чеченца, нет. Воображение нарисовало перед Игорем родное, русское лицо.
- Да, все нормально, - ответил он в рацию. И... кивком головы, совершенно непроизвольно как бы спросил у террориста: "Правильно?"
"Ты молодец", - ответили ему русские глаза.
Пришла пора Игорю приободриться. В голову влезло, тяжело ворочаясь, как медведь в берлоге, оправдание: он подыгрывал. А значит, показал себя запуганным, податливым, тогда как на самом деле усыплял бдительность преступников, чтобы выбрать подходящий момент и воспользоваться табельным оружием.
Но поверят ли ему? Жаль, камера не снимает его натуральную игру. А хорошо бы взять крупным планом его лицо, запечатлеть хитрые искры в глазах - по-настоящему змеиных, с гипнотинкой, неуловимой для террориста. Пока на ум не пришла, да и не могла прийти мысль:
"Хорошо, что бандиты на меня нарвались". В первую очередь она принижала самолюбие и прочие достоинства молодого бойца спецподразделения. Любой из его товарищей по отряду мог действовать решительно, но... прежде въехал бы с преступниками на летное поле, проглотив инфекционную наживку.
Однако где-то в подсознании эта тема активно развивалась, чтобы потом в виде угрызений совести и личного малодушия обрушиться на голову охранника.
А пока машина с небывалым экипажем мягко шелестела колесами по бетону, сокращая расстояние до самолета.
Борт стоял в гордом одиночестве, вокруг никого из персонала наземных служб аэропорта, даже водитель, подавший трап, исчез в неизвестном направлении. Словно на борту находились не люди, а гигантские холерные палки, люди-мутанты.
Водитель мягко затормозил у трапа - то, что нужно: задними непроницаемыми стеклами к зданию аэропорта. Затем выключил зажигание.
Валентин достал пистолет и направил его на бойца "Кобры".
- Руки на руль. Ноги убрать под сиденье. Живо! - поторопил он охранника. - Теперь слушай, - Мезенцев кивнул на окно.
Марковцев говорил негромко, но отчетливо. Каждое его слово разносилось по салону и проникало через окно в кабину.
- Вам дается шанс предотвратить трагедию. Уверен, всех устроит просто драма. Вместе с нами вы подниметесь на борт и выведете женщин и детей. Сразу, ясно? Без предварительных переговоров. Своему начальству можете сказать, что благодаря именно вашим индивидуальным усилиям мы согласились отпустить часть заложников. Если откажетесь, пойдете, как два барана, назад. Как встретят таких героев, как вы, можно угадать с первого раза. Если согласны, начинайте вытаскивать батарейки из радиостанций. Потом аккуратно, двумя пальцами, вынете стволы.
- Не телись, - поторопил Мезенцев свой объект, - твой товарищ попроворнее будет. Не забудь про запасную обойму в кобуре.
Боец "Кобры" щелкнул крышкой на задней панели "кенвуда" и одну за другой выщелкнул батарейки. Потом потянул за клапан кобуры, взялся за рукоятку пистолета.
То же самое в салоне проделал Игорь Надеждин. Только в отличие от товарища он на мгновение поднял глаза на Марковцева. Сергей покачал головой: "Бесполезно". Игорь едва заметно пожал плечами: "Я так, на всякий случай".
Марк принял от него пистолет и посмотрел в окно:
Валентин уже держал в свободной руке оружие своего визави. Сергей продолжил инструктаж:
- Сейчас мы вчетвером поднимемся по трапу - вы впереди, под прицелом. Остановитесь у двери и встанете по обе стороны от нее. Мы проходим внутрь. Вам же остается только ждать. Предостерегаю вас от лишних жестов. На каждый из них я отвечу лишней жертвой среди заложников. Как зовут твоего напарника? - спросил Марк Надеждина.
- Володей.
- Слушай меня, Володя, - Марковцев чуть повысил голос. - Сейчас ты выйдешь из кабины, подойдешь к боковой двери и откроешь ее. Все это время ствол моего "вальтера" будет смотреть в грудь твоего товарища. Я просто даю вам шанс, - повторил Сергей, - не упустите его. Борт уже в наших руках, не забывайте об этом. Посмотрите на открытую дверь самолета. Чтобы ухлопать вас и взбежать по трапу, хватит пяти секунд.
Марковцев сделал паузу, бросив еще один взгляд на самолет.
- А вот и стюардесса появилась. Вова, не забудь поприветствовать ее, когда выйдешь из машины. Она вторая потенциальная жертва твоего героизма.
Не говоря ни слова, боец взялся за ручку двери.
- Одну секунду, - остановил его Сергей.
Мезенцев к этому времени освободил пистолет охранника от обоймы, передернул затвор, проверяя, не заслан ли патрон в патронник, и передал оружие хозяину.
Второй пилот с укором посмотрел на командира, затем мысленно согласился с ним: незачем пускать в кабину пилотов бортпроводницу, ведь она контактировала с больным. Со стюардессой командир экипажа общался по внутреннему телефону при закрытой двери в кабину.
- Уведи его в туалет и закрой там. Пассажирам раздай салфетки. У кого есть, пусть дышат через носовые платки. Угораздило нас взять на борт "палочника"! - выругался капитан, вызывая диспетчера в Новограде. - У меня на борту больной холерой... Не я ставил ему диагноз. Вам хорошо прикалывать меня! Он сам сказал, что контактировал с холерным родственником. А потом облевал микрофлорой весь второй салон. До этого пять раз бегал в туалет, хватался за двери, ручки, краны. После него другие пассажиры ходили...
Новоград
Диспетчер, посмеиваясь, нашел управляющего делами аэропорта по мобильной связи:
- Лев Давыдович, на борту 1137 паника: объявился больной холерой.
- За две недели второй случай, - кивнул напарник, сидевший за соседним пультом. В первом случае все обошлось: у подозреваемого на холерный вибрион оказалось обычное несварение желудка. Однако все меры предосторожности были соблюдены, как требовали того специальные инструкции. Борт зарулили на стоянку, вызвали эпидемиологов из инфекционного отделения городской клинической больницы. Пока эскулапы находились в пути, а потом осматривали больного и проводили среди пассажиров профилактические мероприятия, борт закрыли на карантин. Ни один человек, включая членов экипажа, не мог покинуть самолет без разрешения медиков.
Сейчас ситуация повторялась.
25
Управляющий делами ОАО "Международный аэропорт "Новоград" во время доклада командира рейса 1137 находился на пути в командно-диспетчерский пункт. Сегодня случились две кряду задержки рейсов - выявились неполадки перед самым вылетом. В принципе, ничего особенного, такое нередко бывает. И вот к ним добавляется еще одно. А график полетов составлен плотно, если не сказать большего - с нарушениями. Вот рейс 1137, к примеру, с недоукомплектованным экипажем. К тому же после приземления в Новоградском аэропорту, не успев отдохнуть, экипажу предстоит отправиться в обратный путь.
Шейнин недовольно покосился на развеселившегося диспетчера, который вел одиннадцать тридцать седьмой. По его словам, самолет бермудит. Лев Давыдович, однако, мысленно согласился с подчиненным: на борту лайнера сейчас если не паника, то самый разгар скандала. И летчики молодцы! Заперлись в своей кабине, как в будке телефона-автомата, и названивают. Отгородились, одним словом, будто в самолете банда террористов, а не один "засранец".
Бортпроводники могут восстановить относительный порядок - ясно, что с мест пассажиры не вскакивают, - навести порядок в их умах и настроении. Но лучше, авторитетнее, что ли, это всегда получается у командира экипажа.
"В умах и настроении", - повторил про себя Шейнин. Конечно, случай с рейсом 1137 особый, но не из ряда вон выходящий. Управляющий поймал себя на мысли, что вдруг подвергся настроению пассажиров этого рейса, раздул проблему. А все из-за сбоя графика. И снова отметил путаницу в своих мыслях. В связи с нарушением графика полетов он должен бы подстегнуть себя, посчитать третий сбой пустячным, лишь бы побыстрее отправить рейс обратно, тем самым допустив еще одно нарушение.
Один такие вопросы Лев Давыдович не решал. Он - "технарь", поднялся до руководящей должности с простого диспетчера; так же перебрасывался с коллегами шутками, подкалывал метеорологов. Заправляет всем в аэропорту коммерческий директор и в то же время ни за что не отвечает.
Пробыв минуту-другую на КДП, Лев Давыдович спустился по лестнице, ответил кивком на немое приветствие охранников, занявших пост у "святая святых" аэропорта. "Какого черта они постоянно здороваются? Словно находятся на орбите, где день меняется шестнадцать раз в сутки. Вот уже действительно делать нечего".
Через несколько шагов Шейнин обернулся: один страж, опустив голову, сосредоточенно стриг ногти универсальным брелоком.
В левом крыле центрального здания аэропорта на первом и втором этажах располагались служебные помещения. Лев Давыдович прошел ярко освещенным коридором в кабинет главного врача аэропорта. Незамужняя, тридцатипятилетняя, с не менее известной, чем у директора, фамилией, Татьяна Алферова встретила начальника отнюдь не дежурной улыбкой. У них несколько лет назад случилось что-то наподобие служебного романа, едва не закончившегося разводом Льва Давыдовича со своей женой. А все из-за того, что пренебрег правилом: "Не живи там, где живешь".
- Звони главврачу города, - без предисловий начал Шейнин, присаживаясь и покручивая на столе черепаховую пепельницу. - 37-й борт везет в Новоград палочку Коха. Или, не знаю, как она там называется.
- Палочка Коха вызывает туберкулез, - пояснила Алферова. - А возбудитель холеры - Vibrio cholerae.
- Латынь? - спросил Шейнин и усмехнулся. - Или ты сказала по-татарски? Тогда у нас именно такой случай. Зараженный, черт бы его побрал, сознался, что посещал в Казани больного холерой родственника. Зачем, спрашивается, разоткровенничался? Так можно на суд Линча нарваться прямо на борту.
- Ответственный товарищ, - резюмировала главный медик аэропорта, не торопясь снять трубку телефона. - Неудачный день? - посочувствовала она.
- Зачем спрашивать, если ты и так все знаешь и видишь?
"Пикируемся, как муж с женой", - с неудовольствием подумал Шейнин.
- Звони, звони, - поторопил он Алферову, - а я зайду в пресс-службу и к начальнику охраны.
***
Вениамин Корольков, не успев позавтракать дома, приканчивал нехитрую снедь на рабочем месте. Сегодня это был бутерброд с колбасой и солеными огурчиками плюс йогурт. Отхлебнув из бокала горячего чая, врач инфекционного отделения городской клинической больницы зевнул и прилег на кушетку.
Дверь в кабинет открыта, мимо снуют санитарки и медсестры, заглянул опоздавший, как всегда, на работу фельдшер Иван Самохин.
- Привет. Болеешь? - отпустил профессиональную шутку Самохин, застегивая халат и кивая кудрявой головой на пустой стаканчик из-под йогурта. - Внезапного сильного поноса белыми хлопьями не наблюдается?
- Спроси про резкое обезвоживание, - лениво отозвался Корольков.
Последнее время медики инфекционного отделения на себе почувствовали, что значит оказаться в гуще информационно-бдительной войны, объявленной эпидемиологам мнительными гражданами. То звонят насчет арбузов, на ценниках которых едва ли не написано: "Холера! Скидка оптовым покупателям", то вдруг, словами Ивана Самохина, из граждан сыплются белые заразные хлопья, то рвота после жиденького стула...
И на каждый звонок приходится оперативно реагировать, выезжать на место предполагаемого инфекционного очага. Причем некоторые удивляются, видя перед собой обычных врачей в зеленоватых халатах и марлевых повязках, а не дюжих терминаторов с огнеметами за спиной. Молодцы врачи! Инфекции не боятся. Зараза к заразе?..
Но работать стало не то что интересней, а динамичнее, что ли. Появилось действие, сходство с брандмейстерами. Правда, в руках не пожарный шланг, а клистирная трубка. И тем не менее. Зато по ложным вызовам эпидемиологи пожарников переплюнули. У "медноголовых" пятнадцать процентов, у "белых воротничков" - сто с небольшим.
Появилась возможность заезжать на санитарной машине на дачу - по очереди с водителем и санитаркой Людой Бурмистровой, у Самохина участка нет - и потихоньку возить в погреб картошку. Соседи по даче поначалу обалдели: "Что, прорвало?! Грунтовые воды?! Пить нельзя, а есть? Овощи и фрукты?" Эпидемиологи, конечно, припугнули, потом открылись. Однако Иван Самохин предложил окончательно запугать дачников и собрать брошенный урожай.
Но шутки шутками, а все это стало надоедать с каждым ложным звонком.
Со времени приема пищи прошло не больше получаса, и день, как всегда, начался с вызова - на этот раз в аэропорт Новоград.
- Казанский рейс, поехали, - распорядился Корольков, на ходу прочитав очередную сводку. По последним сведениям СЭС, в больницах Казани с подозрением на холерный вибрион лежат 247 человек. - Люда, разбуди водилу.
Людмила Бурмистрова зашла в подсобку и толкнула задремавшего на кушетке водителя.
- Начинается, - проворчал тот. - Идите, я догоню.
***
Эпидемиологи, одетые в светло-зеленые халаты, с саквояжами в руках вышли из боковой двери отделения. Три человека - двое мужчин и одна женщина. Но пока не видно водителя.
Мезенцев поднялся со скамейки и последовал за ними. Лишь когда позади него хлопнула дверь, ускорил шаг. На ходу оглянулся: его догонял мужчина лет сорока пяти, в клетчатой рубашке и мятых брюках, вид заспанный.
"Водитель", - определил Валентин. Хотя вчера за рулем санитарной "ГАЗели" он видел другого. Значит, работают посменно.
За несколько шагов до машины Мезенцев дал знать о себе.
- Здравствуйте, - не очень приветливо поздоровался он с врачами. - Я из службы безопасности аэропорта. Меня поторопили со сменой и попросили поторопить вас. Главному санитару города еще сорок минут назад звонили.
В душу Валентина вкралось сомнение: вдруг он, уверенный в непогрешимой точности разработанного плана, услышит другой ответ? Неужели все-таки совпадение и эта бригада медиков отправляется по другому адресу?
Но нет, только лишь недовольный взгляд старшего в бригаде развеял его сомнения. А чего стоил его ворчливый голос - симфония!
- Я не знаю, кто и когда звонил главврачу, а нам сообщили только что. Минуты не прошло. Собрались быстрее огнеборцев.
Вениамину Королькову недоставало разве что красноречивого взгляда на часы.
- Извините, - смягчился Мезенцев. - Но меня из-за этого подняли на смену на два часа раньше. Я живу недалеко отсюда, - пояснил он. - Однако дело не во мне. Экипажу еще предстоит обратный рейс.
- А вот это спорный вопрос, - с явной издевкой в голосе сообщил Корольков. И, как ни странно, не стал развивать тему.
Валентин улыбнулся.
- Я с вами прокачусь, если вы не против. - И демонстративно встал у передней двери пассажира.
Корольков еще раз оглядел его униформу, задержав взгляд на радиостанции, и пожал плечами.
Хмурый водитель открыл двери в салон и кабину и прошел на свое место. Все три двери "ГАЗели" закрылись почти одновременно.
- Поехали, - неслышно, одними губами скомандовал Мезенцев - себе, тому началу, которое по эстафете досталось ему от Равиля Яфарова. Следующий выход Сергея Марковцева.
По территории клиники "ГАЗель" еле плелась, стрелка спидометра едва отрывалась от нулевой отметки. Водитель делал два дела: соблюдал правила и стряхивал с себя остатки сна. За время пути до выезда с территории, перекрытого провисшей цепью, он ни разу не взглянул на попутчика. Лишь за пределами больницы, в таком же черепашьем темпе переехав через трамвайные пути, повернул голову на его голос:
- Останови у гаражей, подбросим до аэропорта моего напарника.
Водитель автоматически выполнил просьбу: где один охранник, там и два.
В надвинутой до бровей кепке, в солнцезащитных очках к санитарной машине подошел Сергей Марковцев. Резко распахнув дверь, он пригнулся и шагнул в салон. Демонстративно передернув затвор пистолета, тихо скомандовал медикам:
- Сидеть смирно. На меня не смотреть. Глаза в пол! - повысил он голос на старшего.
- Что это значит? - спросил Корольков, отводя взгляд.
- Это значит, что нам нужна ваша машина. И ваша одежда, - добавил Сергей. - Раздевайтесь потихоньку.
Он снял с плеча тяжелую дорожную сумку и задвинул ее под сиденье.
Вслед за Марковцевым к машине подоспел Костя Горохов, неся медицинские стерилизаторы. Загружая их в салон, ударился головой, не "вписавшись" в низкий дверной проем. Один из стерилизаторов при этом выпал из его рук, и на полу салона оказался предмет, внешне похожий на ранец, только с необычными пряжками и массивными ремнями. Врачи в течение нескольких секунд обозревали этот странный аппарат.
26
Санитарная машина с террористами подъезжала к зданию аэропорта по боковой подъездной дороге, оставляя слева от себя огромную парковочную площадку.
Отделение для выдачи багажа отстояло от основного здания на пятьдесят метров и соединялось забором и воротами, ведущими на летное поле. Возле них, выстроившись в шеренгу, дожидались пассажиров таксисты и частники. Обычно водители стояли по обе стороны дороги, сейчас же трое бойцов из службы безопасности аэропорта оттеснили их ближе к багажному отделению, поджидая медиков. Вооружены бойцы по штатному расписанию - пистолетами Макарова. А вот двое милиционеров, занявших места у стеклянных дверей отделения для выдачи багажа, имели при себе автоматы Калашникова.
Пока террористы не сумели разглядеть еще двух бойцов службы безопасности, они должны находиться по другую сторону ворот, экипированные, как и наряд милиции.
"ГАЗель" проехала еще двадцать метров, и в поле зрения команды Марковцева попала застекленная будка охраны. Через решетчатые ворота отчетливо просматривалась открытая со всех сторон сторожка.
Ворота открывались вовнутрь, и Костя смело поставил санитарную машину вплотную к ним. Открыл дверь и вышел. Его, водителя, конечно же, на летное поле не пустят, его место займет один из охранников. Но работа Кости на этом не заканчивалась. Когда он медленно вел машину вдоль парковочной стоянки, сумел отыскать глазами "Ауди", оставленный здесь ранним утром. В распоряжении Кости от силы десять минут. Ему предстоит немного прогуляться вдоль здания аэропорта, занять место в иномарке и быстро покинуть опасную зону. Ибо после захвата самолета начнутся поиски водителя санитарной машины.
- Знакомая процедура? - Подошедший охранник изобразил на лице подобие улыбки. - Мне кажется, не ты приезжал в прошлый раз.
- Наслышан от сменщика, - ответил Горохов, умело направляя разговор в другое русло и тем самым поторапливая наблюдательного охранника:
- С ручника сними, а то заглохнешь.
Незначительные на первый взгляд опасения подтвердились: эпидемиологов встречала именно та смена охранников, что и две недели назад; место водителя занял именно тот человек, который уже менял его однажды. Не исключено, что в салоне "ГАЗели" его напарник обратит внимание на стерилизаторы, которые он не видел в прошлый раз.
Впрочем, вряд ли. Отливающие на свету хромом цилиндры привычно сочетались с остальным медицинским оборудованием: те же стерилизаторы, только меньших размеров, ручные опрыскиватели, емкости с раствором и прочее.
Марковцев, одетый в халат и колпак, занял место непосредственно в салоне. Марлевую повязку, закрывающую нижнюю половину лица, оправдывали манипуляции Сергея со стеклянной бутылкой, из которой он закачивал в опрыскиватель жидкость.
За этим занятием его и застал второй боец службы безопасности Игорь Надеждин. Усевшись на скамью и окинув взглядом салон машины, страж по-свойски сострил:
- Оружие, наркотики?
- Спасибо, не надо, - отреагировал Сергей на "бородатую" шутку.
- Поехали, - бросил охранник товарищу через открытое окно перегородки, отделяющей кабину от салона.
Игорь был молод. После службы в армии мечтал попасть не в ОМОН, а в аналоговый, полувоенный, что ли, отряд. Вначале остановил свой выбор на службе безопасности одного крупного коммерческого банка, но вовремя подвернулась вакансия в СБ аэропорта с громким названием "Кобра". Вот уже второй год он боец этого отряда.
На месте пассажира сидел Мезенцев. Марлевая повязка спущена с носа, виду Валентина будничный.
"ГАЗель" с террористами и бойцами "Кобры" въехала на летное поле, ворота за ней закрылись.
- Вижу, время зря не теряете, на ходу готовитесь, - заметил Надеждин, глядя на манипуляции Марковцева с оборудованием.
- Второй выезд сегодня, - пояснил Сергей. - Только что привезли в отделение больного сибирской язвой. Он как раз на твоем месте сидел.
- Да? - Охранник машинально отодвинулся в глубь салона. - Слышал, на Украине тоже сибирская язва свирепствует.
- "Из России с любовью", - улыбнулись глаза Марка.
Игорь рассмеялся: врач шутил мрачно, наверное, под стать своей профессии. Хотя другая бригада эпидемиологов вела себя иначе. Среди них была одна женщина, а здесь ни одной. Тогда они, включая водителя, приехали вчетвером, сегодня их трое. Лица скрывают маски, тогда как в прошлый раз...
Вроде бы беспочвенные подозрения, рожденные на подсознательном уровне, но они заставили охранника скользнуть взглядом по халату медика, спуститься к его обуви, а за ней... что-то похожее на багажную сумку. Ну точно, ремешок от сумки виден под лавкой отчетливо. Справа от врача висит на крючке зеленоватый халат. Чей он? Недостающего медика?
Еще один проницательный, теперь уже полный подозрения взгляд на врача. Халат ему маловат в плечах. Рукава... Они закатаны до локтей. Оголенная часть сильной руки в сочетании с резиновыми перчатками смотрится неестественно. Точно. Врачи другой бригады при нем надевали перчатки поверх коротких, плотно застегнутых манжет.
И снова сомнения овладели Игорем. Одна бригада могла и должна отличаться от другой.
И боец "Кобры" вдруг понял причину своих колебаний, своей нерешительности - ведь он при малейших сомнениях должен действовать согласно инструкциям и распоряжениям, которые знал назубок, - его робость была вызвана подсознательным страхом перед человеком, сидящим напротив него. Игорь видел только его немигающие глаза, мощные руки и такое же сильное тело, силу которого только подчеркивал не по размеру халат.
Игорь вряд ли слышал дыхание медика, но оно наверняка было ровным - в отличие от дыхания самого охранника. Надеждин почувствовал учащенное сердцебиение, сухость во рту и непроизвольно облизнул губы.
Его многому учили, но как-то не по-настоящему. Он хорошо стрелял по мишеням, крепко бил в "грушу", а на спарринг-партнере лишь имитировал удары в жизненно важные места. С товарищамиб он блокировал самолеты-тренажеры, швырял в салон шумовые и световые гранаты и палил из автомата холостыми патронами. И верил в свои силы. Которые вдруг иссякли перед лицом действительности.
Страх показал бойцу, что он не ошибся. Перед ним сидел человек, который лишь имитировал врача, - врачи, за редким исключением, не имеют такого леденящего душу взгляда. Сидящий перед ним человек представлял собой полную противоположность оробевшего охранника. И уже разобрался в его чувствах, все прочел в его глазах. И играл с ним. В доктора. Доктора и пациента.
"Пациент" не смел повернуть голову, скосить глаза на окно перегородки, за которой - его напарник, предупредить его громким выкриком.
Что там по инструкции?
В голову лезли жалкие обрывки: до прибытия спецгруппы тянуть время, на кого-то там ссылаться, в общем, делать все для того, чтобы не пострадали заложники. Заложники.
Бойцы службы безопасности везли террористов прямо к самолету с пассажирами на борту.
Но террористы могли вынашивать и другие планы - просто взорвать самолет, например. Взрывали же они жилые дома.
Шипящего звука работающей на приеме рации Игорь Надеждин давно не замечал. Наверное, совсем забыл о средстве связи у себя на груди. Но вот она напомнила о себе обезличенным голосом старшего смены.
И как быстро, моментально отреагировал террорист. Игорь не успел даже вздрогнуть, увидев вдруг в его руке пистолет и услышав его тихий голос:
- Ты уже все понял. Тебе ни к чему умирать молодым.
Щелкнул взведенный курок, зрачок пистолета смотрел точно в переносицу бойца. Игорь склонил голову к рации и медленно поднял к ней руку. Так же осторожно, словно приводил в действие таймер мины, нажал на клавишу.
- Отвечай стандартными фразами. Услышу лишнее или подозрительное слово - убью! - прошептал Марковцев.
Он действительно выглядел устрашающе: стерильный халат, маска, резиновые перчатки, в волосатых руках - пистолет. Больше всего он походил на прозектора в морге, который сам себе готовит материал для работы.
Когда он говорил, маска скрывала движения его губ и выражение лица целиком. Какое оно - каменное, ироничное, нервическое, просто невозмутимое, - поди угадай.
Проклятая маска! Это марлевая повязка сбила с толку бойца "Кобры". Террорист ловко оправдал ее присутствие на лице мнимой работой инфекционщика.
Переиграл вчистую. На психологии. Любой мог попасться на натуральную с виду приманку. Оправдание? Бесполезно оправдываться. Если только доведется.
И все же террорист действовал рискованно. Любая из мелочей, которые перебрал в голове Игорь Надеждин, могла насторожить его сразу, еще до въезда машины на летное поле. Но ведь риск - это уверенность. Кто не уверен, тот и не рискует. И террористы были уверены в себе - что на очередном этапе операции обведут вокруг пальца охрану и воспользуются их услугами в качестве сопровождающих.
Проклятая маска! Заодно она скрывала лицо террориста. Не чеченца, нет. Воображение нарисовало перед Игорем родное, русское лицо.
- Да, все нормально, - ответил он в рацию. И... кивком головы, совершенно непроизвольно как бы спросил у террориста: "Правильно?"
"Ты молодец", - ответили ему русские глаза.
Пришла пора Игорю приободриться. В голову влезло, тяжело ворочаясь, как медведь в берлоге, оправдание: он подыгрывал. А значит, показал себя запуганным, податливым, тогда как на самом деле усыплял бдительность преступников, чтобы выбрать подходящий момент и воспользоваться табельным оружием.
Но поверят ли ему? Жаль, камера не снимает его натуральную игру. А хорошо бы взять крупным планом его лицо, запечатлеть хитрые искры в глазах - по-настоящему змеиных, с гипнотинкой, неуловимой для террориста. Пока на ум не пришла, да и не могла прийти мысль:
"Хорошо, что бандиты на меня нарвались". В первую очередь она принижала самолюбие и прочие достоинства молодого бойца спецподразделения. Любой из его товарищей по отряду мог действовать решительно, но... прежде въехал бы с преступниками на летное поле, проглотив инфекционную наживку.
Однако где-то в подсознании эта тема активно развивалась, чтобы потом в виде угрызений совести и личного малодушия обрушиться на голову охранника.
А пока машина с небывалым экипажем мягко шелестела колесами по бетону, сокращая расстояние до самолета.
Борт стоял в гордом одиночестве, вокруг никого из персонала наземных служб аэропорта, даже водитель, подавший трап, исчез в неизвестном направлении. Словно на борту находились не люди, а гигантские холерные палки, люди-мутанты.
Водитель мягко затормозил у трапа - то, что нужно: задними непроницаемыми стеклами к зданию аэропорта. Затем выключил зажигание.
Валентин достал пистолет и направил его на бойца "Кобры".
- Руки на руль. Ноги убрать под сиденье. Живо! - поторопил он охранника. - Теперь слушай, - Мезенцев кивнул на окно.
Марковцев говорил негромко, но отчетливо. Каждое его слово разносилось по салону и проникало через окно в кабину.
- Вам дается шанс предотвратить трагедию. Уверен, всех устроит просто драма. Вместе с нами вы подниметесь на борт и выведете женщин и детей. Сразу, ясно? Без предварительных переговоров. Своему начальству можете сказать, что благодаря именно вашим индивидуальным усилиям мы согласились отпустить часть заложников. Если откажетесь, пойдете, как два барана, назад. Как встретят таких героев, как вы, можно угадать с первого раза. Если согласны, начинайте вытаскивать батарейки из радиостанций. Потом аккуратно, двумя пальцами, вынете стволы.
- Не телись, - поторопил Мезенцев свой объект, - твой товарищ попроворнее будет. Не забудь про запасную обойму в кобуре.
Боец "Кобры" щелкнул крышкой на задней панели "кенвуда" и одну за другой выщелкнул батарейки. Потом потянул за клапан кобуры, взялся за рукоятку пистолета.
То же самое в салоне проделал Игорь Надеждин. Только в отличие от товарища он на мгновение поднял глаза на Марковцева. Сергей покачал головой: "Бесполезно". Игорь едва заметно пожал плечами: "Я так, на всякий случай".
Марк принял от него пистолет и посмотрел в окно:
Валентин уже держал в свободной руке оружие своего визави. Сергей продолжил инструктаж:
- Сейчас мы вчетвером поднимемся по трапу - вы впереди, под прицелом. Остановитесь у двери и встанете по обе стороны от нее. Мы проходим внутрь. Вам же остается только ждать. Предостерегаю вас от лишних жестов. На каждый из них я отвечу лишней жертвой среди заложников. Как зовут твоего напарника? - спросил Марк Надеждина.
- Володей.
- Слушай меня, Володя, - Марковцев чуть повысил голос. - Сейчас ты выйдешь из кабины, подойдешь к боковой двери и откроешь ее. Все это время ствол моего "вальтера" будет смотреть в грудь твоего товарища. Я просто даю вам шанс, - повторил Сергей, - не упустите его. Борт уже в наших руках, не забывайте об этом. Посмотрите на открытую дверь самолета. Чтобы ухлопать вас и взбежать по трапу, хватит пяти секунд.
Марковцев сделал паузу, бросив еще один взгляд на самолет.
- А вот и стюардесса появилась. Вова, не забудь поприветствовать ее, когда выйдешь из машины. Она вторая потенциальная жертва твоего героизма.
Не говоря ни слова, боец взялся за ручку двери.
- Одну секунду, - остановил его Сергей.
Мезенцев к этому времени освободил пистолет охранника от обоймы, передернул затвор, проверяя, не заслан ли патрон в патронник, и передал оружие хозяину.