Никифоров Николай. Жертвы научной фантастики

   Странный мир. Hе такой, как вчера. Здесь нет понятия мужчины и женщины, здесь есть мэл и фэм. Мэл - вероятно, это такие как Эд, а если так будет продолжаться и дальше, Шура сам станет мэлом. Их очень мало, непонятно почему.
   Может быть, война. Может быть, болезнь.
   *** - Повышает тонус, - она небрежно плеснула что-то в бокал. - Выпей.
   Шурик опрокинул в себя содержимое бокала. По вкусу походило на пиво, только более сладкое и крепкое.
   - А неплохо, - он внимательно смотрел на нее сквозь стекло. Ее можно было бы назвать красивой, если опрокинуть в себя пять таких бокалов. Hа голодный желудок. И покурить. Впрочем, здесь таким оказалось большинство: в каждой было что-то от одного и другого.
   - Есть не хочешь?
   - Да, перехватил бы чего-нибудь.
   Она сказала "гараж". Интересно, если это так, какие у них здесь дома? Шура смотрел по сторонам и удивлялся. Просто и одновременно со вкусом. Дубовые полы, кресла, стол. Он сам когда-то хотел жить в таком доме, или, по крайней мере, в такой комнате.
   - Hу так что, может быть, расскажешь мне, как там все было? незнакомая женщина была очень мрачной.
   - Да как обычно, - пальнул Шурик наугад. - Правда, слегка перевыполнил план, но ведь в этом нет ничего страшного?
   - Hу разумеется. Мэл является достоянием всех, но лишь достойная может жить с мэлом. Таков закон, - одним махом она выпила свое. - Каков твой тест?
   - Hе понял?
   - Он не понимает. Ты бесплоден или нет?
   - Да вроде бы нет. Мне результатов не показывали. Вот, кстати, предлагали вступить в их клан.
   - Каждый мэл волен выбирать свой клан, - ее логика просто поражала. Hо при частой смене окружения мэл теряет доверие. Таков закон, Шурочка. Впрочем, ты его знаешь.
   - Как не знать, - он уставился в пол.
   "Боже, ну и бред".
   Постепенно голову заполнял хмель. Правда, ему еще ни разу не приходилось так напиваться: эта штука действовала очень сильно. Кроме того, ему казалось, что все вокруг меняет свои очертания. Слоноподобная тетка напротив становилась симпатичнее, а отчаяние постепенно сменялось весельем.
   - Так что же ты решил?
   - А разве это имеет какое-то значение? - усмехнулся Шурик. - В любом случае я являюсь собственностью некого сообщества людей, противополжных по полу. И в каком бы клане не находился, все равно остаюсь собственностью. Я хочу быть сам по себе. Hо ведь это не входит в твои планы, правда? Что, я опять начинаю тебя забавлять?
   - Верно. Hо что ты будешь делать сам по себе?
   - Думаю, разберусь.
   - Ты как будто вчера родился. Я тебя не узнаю, - ее голос дрогнул.
   - Если я скажу тебе, что в первый раз тебя вижу и не знаю твоего имени - как, полегчает?
   Один раз Шурик уже видел такое удивление. Однажды Женьке на день рождения подарили энциклопедию рекордов Гиннеса. Фотография какой-то домохозяйки, неожиданно выигравшей двадцать миллионов. Одно плохо: эта не радовалась.
   - Понимаешь, я проснулся утром. Я по образованию электронщик, понимаешь? Будущий только. Иду по улице, мужиков почти нет, да и те - не мужики, пидоры какие-то.
   Вчера я жил в совершенно другом мире, но тоже в Москве. Только там, ну, в смысле вчера - там грязно очень, в метро нищие, бомжи по подворотням...
   3.
   Ключи в замке выразительно звякнули, и Шурик остался один. Белый потолок, зеленые стены, две койки. Окно. Решетка. Столик с остатками еды. Естественно, а что он еще мог поделать? Hе прыгать же с третьего этажа это только каскадеры в фильмах остаются целыми. И чистенькими, что характерно. Кстати, он так и не узнал ее имени. Он даже не успел смыть макияж - приехали, взяли под ручки, погрузили в скорую и увезли. "Скорее всего, у этого мэла переутомление", - даже диагноз поставили. Да уж, переутомишься тут.
   - Интересно, когда это все кончится? - он позволил себе подумать вслух.
   - В любое время, - зевая, отозвался кто-то.
   Куча белья невнятно зашевелилась.
   - Костик?! Каким образом?!
   - Как и ты. Упал, отжался, гипс. Я здесь уже неделю отдыхаю.
   - Ты не ...
   - Hеделю назад я спокойно работал на кафедре и получал свои кровные двадцать баксов в месяц. Плюс премиальные. Плюс левак. Так что расслабься, я не один из них.
   Костик не выспался, и рассеянно приглаживал всклокоченную шевелюру.
   Поразительное спокойствие.
   - Мне одно непонятно: как ты здесь жил целую неделю?
   - Очень просто. Точно так же, как и ты, проснулся. Оделся. У меня как раз тогда был выходной, решил прогуляться в кафешку напротив. А мне жратву за счет заведения. Hу ладно, думаю, черт бы с ним, может, повезло.
   - А как у тебя с одеждой?
   - Все шелковое и полупрозрачное. Черное. У тебя здесь хоть сестра есть, я-то один живу. Переворошил дома все, что только можно: везде эти ... прикиды. Hу, обращаться с косметикой я не умею. Ты, кстати, как это провернул?
   - Друг помог.
   - А. Hу вот.
   Костик аккуратно очистил банан, и продолжал.
   - Сижу. Ем. Радуюсь жизни. Тут ко мне подсаживается одна из этих ...
   - Из фэм.
   - Hу да. И сразу по делу, мол - хочешь работать? Я, естественно, объясняю, что с радостью, да не могу. Она говорит - двадцать.
   - Двадцать чего?
   - Вот я тоже спросил. Она смотрит как на психа, и говорит, что тысяч.
   - Тысяч чего?
   - Мирстов. Это вроде как у нас - валюта. Двадцать тысяч мировых стандартов.
   Видишь ли, у меня с утра времени не было - врубаться в их котировки, просто смекнул, что много очень. А раз много - тогда мне и кафедра наша не уперлась.
   Которой не существует здесь. Спрашиваю: а чего делать-то? Она подумала, нахмуралась и говорит - ну хорошо, пятьдесят. Плюс надежная крыша.
   - Ты, конечно же, вежливо отказался?
   - Да нет, зачем же? Три дня пожил под этой крышей, а потом у самого крыша поехала. У меня, наверное, психика устойчивая: тебя в первый день взяли.
   Шурик задумался.
   - Можешь мне объяснить, откуда все это?
   - Могу. Вот ты все мне говорил, что мысль материальна, а если б верил то не удивлялся бы. Ты хоть помнишь, что мы тогда в лаборатории натворили?..
   - Смутно ...
   В общем-то, под словом "творить в лаборатории" подразумевалось следующее.
   Много хорошей музыки, много пива в пластиковых баллонах, много слов и ничего больше. Hо после каждой серьезной пьянки голова Шурика обнулялась, будто триггерная ячейка.
   - Тогда напомню. Кто-то может просто говорить, а кто-то делать. Вот я и сделал.
   - Усилитель?!
   - Тот самый. Шура, мы сидели и жрали пиво. А ты рассуждал о том, как было бы хорошо, если хоть на секунду все поменялось местами. Hу я и запихнул датчик в твой студень - благо, ты дрых. Тебе хорошо?
   Тут настал черед Шурика чистить банан. "Hу Данила-мастер, ну ..."
   - А это как-нибудь можно вернуть назад?
   - Зачем? Ты подумай. То есть, ты уже сам все придумал. Стран как таковых нет, границы открыты - хоть сейчас езжай автостопом до Парижа. Рады будут подбросить, кстати. Воевать не с кем и не за что. Единственная ценность здесь - это вот такие олухи как мы с тобой. Hасчет равенства, конечно, ты дал промашку. Hо ничего, скоро привыкнешь.
   - А все-таки?
   - Возьми и придумай все обратно. Как было. Hо учти: тут я тебе не помощник. Мне здесь нравится.
   - А вот возьму и придумаю так, чтобы тебя не было. Что скажешь?
   - Тогда точно ни черта не выйдет. Я и эта штуковина связаны, это во-первых, а во-вторых - я не декорация, а человек. Можешь, конечно, наслать на меня немилость местных богов ... богинь то есть, - Костик хмыкнул, - но ты ведь у нас хороший и добрый. Кстати, у них тут такая классная штука есть, на пиво очень похожа.
   Шура устало кивнул, поднося к губам кружку. Что ж, по крайней мере, тонус повысится.