Страница:
– Молодой человек! Молодой человек!
– А? – Я открыл глаза и увидел девушку в белой футболке и коротеньких шортиках, которая со смесью интереса и настороженности взирала на меня. Да, впечатление я производил то еще – понимаю, позвонить и убежать, а тут заснул стоя у стены. Еще и будить его надо. Посмотрев на девушку, я еще раз машинально отметил, что подружка у Марины Евгеньевны очень даже ничего, это радует. Нормально я попал, в общем. Посмотрев на нее, я официальным тоном проговорил:
– Добрый день, меня зовут Воронцов Николай. Я представитель компании…
– А! Вы что-то продаете? – догадалась девушка и попыталась закрыть дверь. – Нам ничего не надо.
– Постойте. – Я почти проснулся и удержал дверь, при этом у девушки в ее красивых глазах мелькнула тень страха. Неудобно даже такую красоту пугать. Прежде чем она что-то произнесла, я успел вставить реплику: – Я прилетел из Москвы, чтобы помочь вашей подруге. Родиной Марине Евгеньевне.
– А… сотрудник ее отца, – протянула девушка, посмотрела на меня с сомнением и совершенно невинно спросила: – А почему вы такой помятый?
– Билетов на самолет не было, я поехал на машине, – соврал я. – Вот только остановился и сразу к вам, мне сказали, что срочно.
– Ясно, – протянула она, оглядывая меня с ног до головы, словно раздумывая, пускать или нет.
– Девушка, милая, хорошая, – устало проговорил я. – Если вас не устраивает мой внешний вид, то я могу зайти вечером. Отосплюсь, причешусь, надушусь и так далее и тому подобное. Меня бы этот вариант устроил – я полтора суток не спал. Давайте, ваша подруга позвонит в Москву, скажет, мол, я приехал, все хорошо, а вечером мы обсудим, в какую клинику ей лучше лечь.
– Нет-нет, – посторонившись, покачала головой девушка. – Проходите, пожалуйста.
– Спасибо, – кивнул я, внутренне проклиная эту стерву за то, что решила не откладывать мою встречу с Мариной Евгеньевной.
Когда я шагнул во двор, стало сразу ясно, что девочки отдыхают хорошо. Решение Евгения Дмитриевича послать человека со стороны весьма дальновидное. Двухэтажный дом из красного кирпича был относительно небольшой, но чувствовалось, что он сделан добротно и на славу. В трех-четырех метрах от калитки лежала груда кирпичей и строительного мусора, видимо, решили начать строительство гаража, но так и не дошли до него руки. Дальше мы пошли по мощенной плиткой дорожке, обходя дом справа, и вышли на идеально стриженную зеленую лужайку, посередине которой красовался крупный бассейн. Больше всего мне понравилось, что тут не было ничего из разряда «это мы выращиваем помидоры»… Нет, я садоводов уважаю, но общую картину «огородный вариант» бы портил. Пройдя за бассейн, мы вышли к небольшой деревянной беседке, в которой сидели две девушки и курили кальян. Когда мы с провожатой зашли внутрь этой беседки, одна из девиц, в руках которой была трубка от кальяна, недовольно спросила:
– Так это вы тот самый Воронцов? Вы прибыли позже, я думала, вы приедете утром. Присаживайтесь.
– Я постою, – проговорил я, глядя в глаза девушке. Глаза-то выдают – уже напилась. Отлично. Оскалившись, как волк, увидевший добычу, я спросил: – Вы и есть Родина Марина?
– Да, это я, – пьяно мотнула головой девушка. – Родина Марина Евгеньевна. Могу паспорт показать! – добавила она, и все три подружки весело рассмеялись.
А теперь подумаем, в каком положении я оказался. Значит, я, Воронцов Николай, стою дико уставший и невыспавшийся (и это моя вина), передо мной сидят три девушки, курят кальян и весело попивают вино. Не пьет только та, которая открывала мне дверь. И на том спасибо, хоть один трезвый человек в этой компании, да и самый симпатичный. Кальян, несколько пачек сигарет, бутылка вина на столе, пепельница, фантики от конфет, телефоны… бардак, одним словом. И среди этого бардака сидят эти три девицы. Три девицы под окном пряли поздно вечерком… да, ныне девицы уже не те. Напиться в полпервого – это круто. Что дальше? Пробежимся по внешности, за исключением вполне милой и симпатичной встретившей меня девушки, остальные две красотой не блистали. Но, как это водится, старательно не видели в этом ничего ужасного и носили одежду, которая только подчеркивала недостатки. Уважаемая Марина Евгеньевна, которая сейчас с пьяной ухмылкой на губах рассматривала меня, была тощей брюнеткой с иссиня-черными крашеными волосами и нахальным выражением лица. Сидящая рядом с ней третья девица тоже не блистала красотой – какая-то бледная блондинка с полным отсутствием интеллектуальной нагрузки на лице. Самое главное, что обе «принцессы» к тому же и перележали в солярии до стадии «куры-гриль». Девицы рассматривали меня; я совершенно нагло рассматривал их. После того как пауза затянулась, я поднял портфель, который зачем-то взял с собой, и проговорил:
– Девчата, я смотрю, вам и без меня весело. Болезнь отступила? Ладно, счастливо. Дорогу я и сам найду.
– К-как найду? – икнула Марина Евгеньевна. – Куда пойду? За что я тебе заплатила?
– Ты мне ничего не платила, – пожал плечами я. – Меня попросили оказать помощь больной. Больной тут нет, так что свои обязательства я автоматически выполнил. Всего доброго! – Я достал телефон, быстро сфотографировал их компанию пару раз, включил диктофон, подмигнул сидящей во главе этого бардака пьяной страшиле и направился в сторону выхода.
– Э! Стой! – раздался визгливый голос. – Куда! Э! Придурок!
Широко шагая в сторону выхода, я чувствовал себя прекрасно. Миссия выполнена, солнышко светит, сейчас мы найдем жилище, и я лягу спать. Я! Лягу! Спать! Все. Отлично. Теперь осталось отзвониться Сереге и доложить, что дочка Евгения Дмитриевича пьяна в дым, этот дым же она и вдыхает через трубку кальяна и чувствует себя прекрасно. Ведет себя… как пьяная бомжиха, ну это информация для Сереги, а не для Евгения Дмитриевича. Когда я подошел к калитке, меня нагнала открывавшая мне дверь девушка; схватив меня за плечо, она проговорила:
– Куда вы?
– Я? – Потянувшись, со счастливым видом я проговорил: – Я поехал отсыпаться и радоваться жизни.
– Но… – девушка замялась. – А как же Марина?
– Марина? – спросил я. – Марина прекрасно выглядит и хорошо дышит. Я бы даже сказал, что такие клубы дыма не каждый паровоз может выпускать.
– Но вам заплатили за работу, – уточнила она.
– Мне заплатили за то, чтобы я приехал, осмотрелся тут, нашел несчастной достойную клинику и лучшего врача, – проговорил я. – Меня отправили сюда нянькой, если хотите. Но так как уважаемой Марине Евгеньевне не нужна помощь – значит, моя работа уже выполнена.
– Но ей нужна помощь, – проговорила девушка. – Ей просто страшно. Дослушайте! Ей угрожает опасность!
– Да ей море по колено! – хмыкнул я и дотронулся до ручки калитки. Подмигнув на прощание, бросил: – Счастливо! Может, пересечемся еще где! Номер скажи.
Вот это был бы хороший уход. Пришел, посмотрел на это быдло, попрощался, ушел. На прощание взял телефон у самой симпатичной. Это в фильме бы так было. Про мачо понтового. У меня не фильм, у меня одна головная боль. И эта головная боль по имени Марина Евгеньевна решила-таки меня догнать. Зомби, блин. Идет, шатается, на меня злыми глазами смотрит. Точно зомби, только руки не тянет и не хочет мои мозги сожрать. Хотя нет, хочет. Только не сожрать, а вынести. Интересно, мне одному кажется, что походка пьяного человека – это точно походка зомби? Тем временем, пока я предавался рассуждениям о сходствах зомби и пьяной дочери президента одной из крупнейших страховых компаний, эта самая дочь подошла ко мне и растянуто проговорила:
– И куда ты собрался?
– Я еду домой, – просто ответил я.
– Никуда ты не едешь, – покачала наманикюренным пальцем девушка. – Ты останешься здесь… и будешь делать то, что я скажу!
– Марина… – робко начала подруга.
– Тихо, сука, – зло повернулась к ней «зомби». Вперив в меня свои мутные глазенки, проговорила: – Меня хотят убить, понял?
– Кто? – просто спросил я.
– А вот ты это и узнаешь, – кивнула она и попыталась для убедительности ткнуть в меня пальцем. Промахнулась. Да и я отошел в сторонку, так что по боксерским меркам я ловко «провалил» противника и ушел от атаки. В результате Марина качнулась в сторону, и, если бы не мужественная подруга, подхватившая ее, она бы упала. А я так и не знаю ее имени, зато прелестную Марину Евгеньевну по имени-отчеству величаю. Вырвавшись из рук подруги, она прошипела:
– Я спец… специально отцу позвонила, – девица зависла, глядя куда-то в сторону, а затем продолжила: – Смерть меня ищет, а я умирать не хочу! – вдруг неожиданно начала истерить она. – Понимаешь! Понимаешь?!
Она снова попыталась схватить меня, но подруга ее удержала. Я открыл дверь и приподнялся на пороге:
– Господа! Пусть запомнится вам этот день, когда чуть не был пойман юрист Воронцов!
– Сука! – взвизгнула она. – Мне реально помощь нужна!
Я козырнул в стиле знаменитого Джека Воробья и скрылся за калиткой. Вслед мне раздавались истошные крики, которые говорили о том, что некий Воронцов является собакой женского пола. Рухнув на сиденье «четырнадцатой», я закричал:
– Гони!
– Ты чего, их убил?! – спросил Алекс, подскакивая на месте.
– Хуже – послал! – рассмеялся я.
– А тебя не убьют на работе? – спросил мой друг, стартуя с места.
– Главное правильно себя позиционировать, – хмыкнул я и стал набирать номер Сереги. Сон как рукой сняло. Настроение было прекрасным. Оно и понятно – работать не надо. Деньги есть, осталось только грамотно подать данную ситуацию. А уж это я умею, как-никак раздолбай Серега мой сенсей.
Глава 4 «Итака»
– А? – Я открыл глаза и увидел девушку в белой футболке и коротеньких шортиках, которая со смесью интереса и настороженности взирала на меня. Да, впечатление я производил то еще – понимаю, позвонить и убежать, а тут заснул стоя у стены. Еще и будить его надо. Посмотрев на девушку, я еще раз машинально отметил, что подружка у Марины Евгеньевны очень даже ничего, это радует. Нормально я попал, в общем. Посмотрев на нее, я официальным тоном проговорил:
– Добрый день, меня зовут Воронцов Николай. Я представитель компании…
– А! Вы что-то продаете? – догадалась девушка и попыталась закрыть дверь. – Нам ничего не надо.
– Постойте. – Я почти проснулся и удержал дверь, при этом у девушки в ее красивых глазах мелькнула тень страха. Неудобно даже такую красоту пугать. Прежде чем она что-то произнесла, я успел вставить реплику: – Я прилетел из Москвы, чтобы помочь вашей подруге. Родиной Марине Евгеньевне.
– А… сотрудник ее отца, – протянула девушка, посмотрела на меня с сомнением и совершенно невинно спросила: – А почему вы такой помятый?
– Билетов на самолет не было, я поехал на машине, – соврал я. – Вот только остановился и сразу к вам, мне сказали, что срочно.
– Ясно, – протянула она, оглядывая меня с ног до головы, словно раздумывая, пускать или нет.
– Девушка, милая, хорошая, – устало проговорил я. – Если вас не устраивает мой внешний вид, то я могу зайти вечером. Отосплюсь, причешусь, надушусь и так далее и тому подобное. Меня бы этот вариант устроил – я полтора суток не спал. Давайте, ваша подруга позвонит в Москву, скажет, мол, я приехал, все хорошо, а вечером мы обсудим, в какую клинику ей лучше лечь.
– Нет-нет, – посторонившись, покачала головой девушка. – Проходите, пожалуйста.
– Спасибо, – кивнул я, внутренне проклиная эту стерву за то, что решила не откладывать мою встречу с Мариной Евгеньевной.
Когда я шагнул во двор, стало сразу ясно, что девочки отдыхают хорошо. Решение Евгения Дмитриевича послать человека со стороны весьма дальновидное. Двухэтажный дом из красного кирпича был относительно небольшой, но чувствовалось, что он сделан добротно и на славу. В трех-четырех метрах от калитки лежала груда кирпичей и строительного мусора, видимо, решили начать строительство гаража, но так и не дошли до него руки. Дальше мы пошли по мощенной плиткой дорожке, обходя дом справа, и вышли на идеально стриженную зеленую лужайку, посередине которой красовался крупный бассейн. Больше всего мне понравилось, что тут не было ничего из разряда «это мы выращиваем помидоры»… Нет, я садоводов уважаю, но общую картину «огородный вариант» бы портил. Пройдя за бассейн, мы вышли к небольшой деревянной беседке, в которой сидели две девушки и курили кальян. Когда мы с провожатой зашли внутрь этой беседки, одна из девиц, в руках которой была трубка от кальяна, недовольно спросила:
– Так это вы тот самый Воронцов? Вы прибыли позже, я думала, вы приедете утром. Присаживайтесь.
– Я постою, – проговорил я, глядя в глаза девушке. Глаза-то выдают – уже напилась. Отлично. Оскалившись, как волк, увидевший добычу, я спросил: – Вы и есть Родина Марина?
– Да, это я, – пьяно мотнула головой девушка. – Родина Марина Евгеньевна. Могу паспорт показать! – добавила она, и все три подружки весело рассмеялись.
А теперь подумаем, в каком положении я оказался. Значит, я, Воронцов Николай, стою дико уставший и невыспавшийся (и это моя вина), передо мной сидят три девушки, курят кальян и весело попивают вино. Не пьет только та, которая открывала мне дверь. И на том спасибо, хоть один трезвый человек в этой компании, да и самый симпатичный. Кальян, несколько пачек сигарет, бутылка вина на столе, пепельница, фантики от конфет, телефоны… бардак, одним словом. И среди этого бардака сидят эти три девицы. Три девицы под окном пряли поздно вечерком… да, ныне девицы уже не те. Напиться в полпервого – это круто. Что дальше? Пробежимся по внешности, за исключением вполне милой и симпатичной встретившей меня девушки, остальные две красотой не блистали. Но, как это водится, старательно не видели в этом ничего ужасного и носили одежду, которая только подчеркивала недостатки. Уважаемая Марина Евгеньевна, которая сейчас с пьяной ухмылкой на губах рассматривала меня, была тощей брюнеткой с иссиня-черными крашеными волосами и нахальным выражением лица. Сидящая рядом с ней третья девица тоже не блистала красотой – какая-то бледная блондинка с полным отсутствием интеллектуальной нагрузки на лице. Самое главное, что обе «принцессы» к тому же и перележали в солярии до стадии «куры-гриль». Девицы рассматривали меня; я совершенно нагло рассматривал их. После того как пауза затянулась, я поднял портфель, который зачем-то взял с собой, и проговорил:
– Девчата, я смотрю, вам и без меня весело. Болезнь отступила? Ладно, счастливо. Дорогу я и сам найду.
– К-как найду? – икнула Марина Евгеньевна. – Куда пойду? За что я тебе заплатила?
– Ты мне ничего не платила, – пожал плечами я. – Меня попросили оказать помощь больной. Больной тут нет, так что свои обязательства я автоматически выполнил. Всего доброго! – Я достал телефон, быстро сфотографировал их компанию пару раз, включил диктофон, подмигнул сидящей во главе этого бардака пьяной страшиле и направился в сторону выхода.
– Э! Стой! – раздался визгливый голос. – Куда! Э! Придурок!
Широко шагая в сторону выхода, я чувствовал себя прекрасно. Миссия выполнена, солнышко светит, сейчас мы найдем жилище, и я лягу спать. Я! Лягу! Спать! Все. Отлично. Теперь осталось отзвониться Сереге и доложить, что дочка Евгения Дмитриевича пьяна в дым, этот дым же она и вдыхает через трубку кальяна и чувствует себя прекрасно. Ведет себя… как пьяная бомжиха, ну это информация для Сереги, а не для Евгения Дмитриевича. Когда я подошел к калитке, меня нагнала открывавшая мне дверь девушка; схватив меня за плечо, она проговорила:
– Куда вы?
– Я? – Потянувшись, со счастливым видом я проговорил: – Я поехал отсыпаться и радоваться жизни.
– Но… – девушка замялась. – А как же Марина?
– Марина? – спросил я. – Марина прекрасно выглядит и хорошо дышит. Я бы даже сказал, что такие клубы дыма не каждый паровоз может выпускать.
– Но вам заплатили за работу, – уточнила она.
– Мне заплатили за то, чтобы я приехал, осмотрелся тут, нашел несчастной достойную клинику и лучшего врача, – проговорил я. – Меня отправили сюда нянькой, если хотите. Но так как уважаемой Марине Евгеньевне не нужна помощь – значит, моя работа уже выполнена.
– Но ей нужна помощь, – проговорила девушка. – Ей просто страшно. Дослушайте! Ей угрожает опасность!
– Да ей море по колено! – хмыкнул я и дотронулся до ручки калитки. Подмигнув на прощание, бросил: – Счастливо! Может, пересечемся еще где! Номер скажи.
Вот это был бы хороший уход. Пришел, посмотрел на это быдло, попрощался, ушел. На прощание взял телефон у самой симпатичной. Это в фильме бы так было. Про мачо понтового. У меня не фильм, у меня одна головная боль. И эта головная боль по имени Марина Евгеньевна решила-таки меня догнать. Зомби, блин. Идет, шатается, на меня злыми глазами смотрит. Точно зомби, только руки не тянет и не хочет мои мозги сожрать. Хотя нет, хочет. Только не сожрать, а вынести. Интересно, мне одному кажется, что походка пьяного человека – это точно походка зомби? Тем временем, пока я предавался рассуждениям о сходствах зомби и пьяной дочери президента одной из крупнейших страховых компаний, эта самая дочь подошла ко мне и растянуто проговорила:
– И куда ты собрался?
– Я еду домой, – просто ответил я.
– Никуда ты не едешь, – покачала наманикюренным пальцем девушка. – Ты останешься здесь… и будешь делать то, что я скажу!
– Марина… – робко начала подруга.
– Тихо, сука, – зло повернулась к ней «зомби». Вперив в меня свои мутные глазенки, проговорила: – Меня хотят убить, понял?
– Кто? – просто спросил я.
– А вот ты это и узнаешь, – кивнула она и попыталась для убедительности ткнуть в меня пальцем. Промахнулась. Да и я отошел в сторонку, так что по боксерским меркам я ловко «провалил» противника и ушел от атаки. В результате Марина качнулась в сторону, и, если бы не мужественная подруга, подхватившая ее, она бы упала. А я так и не знаю ее имени, зато прелестную Марину Евгеньевну по имени-отчеству величаю. Вырвавшись из рук подруги, она прошипела:
– Я спец… специально отцу позвонила, – девица зависла, глядя куда-то в сторону, а затем продолжила: – Смерть меня ищет, а я умирать не хочу! – вдруг неожиданно начала истерить она. – Понимаешь! Понимаешь?!
Она снова попыталась схватить меня, но подруга ее удержала. Я открыл дверь и приподнялся на пороге:
– Господа! Пусть запомнится вам этот день, когда чуть не был пойман юрист Воронцов!
– Сука! – взвизгнула она. – Мне реально помощь нужна!
Я козырнул в стиле знаменитого Джека Воробья и скрылся за калиткой. Вслед мне раздавались истошные крики, которые говорили о том, что некий Воронцов является собакой женского пола. Рухнув на сиденье «четырнадцатой», я закричал:
– Гони!
– Ты чего, их убил?! – спросил Алекс, подскакивая на месте.
– Хуже – послал! – рассмеялся я.
– А тебя не убьют на работе? – спросил мой друг, стартуя с места.
– Главное правильно себя позиционировать, – хмыкнул я и стал набирать номер Сереги. Сон как рукой сняло. Настроение было прекрасным. Оно и понятно – работать не надо. Деньги есть, осталось только грамотно подать данную ситуацию. А уж это я умею, как-никак раздолбай Серега мой сенсей.
* * *
Прекрасные люди одесситы. Мне очень нравятся. Особенно их говор в стиле «Мы русские не обманываем друг друга». То же самое нам говорил и мужчина лет пятидесяти, у которого мы решили снять квартиру. Нам повезло. Просто повезло и все. Сразу после того, как я сбежал от истеричной пьяной дочки Евгения Дмитриевича, мы сразу же бросились искать ближайшее интернет-кафе. Уверенности нам было не занимать, снимать по объявлению у старушек мы не решились, поэтому просто-напросто заскочили в здание городского вокзала и стали вызванивать собственников. Мы люди нового поколения, объявлениям в Интернете верим больше, чем живым людям. Наверное, это правильно. Кроме того, я отправил фотографии на электронную почту Сереги, с пометкой: «Больная дочка Евгения Дмитриевича» – пускай оценит. Затем мы начали искать в Паутине достойное нас жилье. Вот, собственно, так мы и нашли хозяина милой двухкомнатной квартиры, которую он предложил нам сдать всего за сорок пять баксов в сутки. Хозяин рассчитывал на более долгое сотрудничество, но, так как его квартиранты съехали буквально за часа три до нас, а первыми были мы, он решил, что все равно квартира может простоять эти два дня просто так. А тут есть вариант получить хотя бы баксов сто. Так что мы хлопнули по рукам, и Алексей – тезка моего друга, улыбнувшись во все тридцать два зуба, ретировался. Мне даже показалось, что они похожи. Так что, после того, как наш квартиродатель ушел с заветной сотней баксов, я облегченно вздохнул и рухнул на кровать. До Сереги я так и не дозвонился. Странно, с чего это вдруг? Ладно, это все мелочи. Я принял душ и рухнул в кровать. Все. Отдых.
Глава 4 «Итака»
Разбудить меня пробовали несколько раз. Сначала Леха пришел часов в восемь и попытался перевести мое тело в вертикальное положение, на что я ответил решительным отказом. Потом мне кто-то очень настойчивый названивал по телефону. С трудом приподнявшись на локте, я дотянулся до трубки и увидел, что звонит мама. Ей я, кстати, дозвонился сразу, как приехал. Что еще? Оказалось, мама решила убедиться, что у меня ТОЧНО все хорошо. Убедившись в этом и укорив меня за то, что я сплю вечером, отчего у меня будет болеть голова, мама тоже оставила меня в покое. Чтобы отключиться от внешнего мира я вырубил телефон и закрыл дверь, ведущую в мою комнату. Только после этой процедуры меня перестали беспокоить. А когда часов в одиннадцать вечера я выполз из комнаты и поплелся в душ, Алекс крикнул:
– Полчаса, и идем в клуб!
– Базара ноль, – вяло кивнул я и направился мыться. Все. Теперь можно отдохнуть. Истеричка сброшена с плеч, квартира оплачена, деньги у меня есть. Все, надо отдыхать.
Когда я вышел из душа, Алекс уже суетился на кухне. Когда я рухнул на стул, он спросил:
– Ну как ты?
– Эфир в норме, – усмехнулся я. – После хорошего сна способен свернуть горы. А ты что, не ложился?
– Почему не ложился? – пожал плечами парень. – Мне три-четыре часа в сутки хватает, тем более мы же на отдыхе. Поспать я и в Москве могу.
– Верно, – согласился я и подозрительно посмотрел на друга: – Ты что, в магазин бегал?
– Ну, так, купил себе пирожных, – проговорил он. – Печеньки, кофейку взял…
– Ладно увиливать, – рассмеялся я. – Доставай.
– Что доставать? – делано удивился Алекс.
– Давай-давай! – Поднявшись, я достал купюру в сто гривен и проговорил: – Смотри, это сто украинских рублей. Надеюсь, когда я приду, купюры не будет, а вместо нее будет стоять бутылка того, что ты припрятал, хомячина.
– Договорились, – смекнул тот и быстро утянул купюру. – С тебя еще две сотки.
– Чего? – возмутился я.
– Я… – замялся Алекс и честно выдал: – Я до хрена купил. – После чего он с видом нашкодившего школьника открыл холодильник.
– И на это все ты взял четыре пирожных? – с ужасом спросил я, оглядев кучу самого разного алкоголя. – Да тут бутылок больше, чем пушек на батарее Раевского!
– Вообще-то шесть, – поправил мой друг. – Пока ты спал, я два уже съел.
– Ладно, подожди, я до шефа дозвониться никак не могу, – проговорил я и вышел из кухни. Подхватив пачку сигарет и зажигалку, я выбрался на улицу, благо квартира у нас на первом этаже. Включив телефон, я отметил, что мой шеф уже пытался дозвониться до меня двадцать четыре раза. Надо же. Какая щедрость. Взял он трубку практически сразу и дико заорал:
– Колян! Ублюдок! Ты что натворил! Сука! Я тебя что просил сделать?!
С меланхоличным видом я нажал на красную трубку. Ничего страшного, у всех бывают нервы, все мы не ангелы. Подождав несколько минут, я докурил сигарету, пуская дым в красивое ночное одесское небо, и собирался было уже зайти в дом, как мой мобильник снова зазвонил. Подняв трубку, я только проговорил:
– Успокоился?
– Колян! Ты что, совсем идиот?! Ты чего трубки кидаешь?! – уже менее громко начал Серега.
– Будь я сейчас рядом, я бы тебе просто морду набил, главный начальник, – ответил я. – Если будешь дальше орать, то наш разговор на этом и закончится. Я просто отключу трубу, и будешь орать на автоответчик, это ясно?!
– Ник! – Серега попытался было снова повысить тон, но, видимо, ему было настолько важно со мной поговорить, что он все же сдержался. После паузы начальник произнес: – Николай, ты понимаешь, как ты меня подставил!?
– Очень хорошо, – хмыкнул я, доставая вторую сигарету. Реакция всегда невозмутимого Сереги меня серьезно удивила, но все-таки терять контроль над собой мне тоже не хочется. Пускай орет, если хочет – просто забью на него и все. И плевать, что потом будет – никому не позволю так со мной разговаривать. Выпустив струю дыма, я проговорил: – Вообще-то, когда люди звонят друг другу, они здороваются. Так? А не орут благим матом.
– Здравствуй, Николай, – проговорил Серега. Черт, да что с ним стало?
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – усмехнулся я и стал прохаживаться по дворику. – Теперь коротко и по делу. Только вначале неплохо было бы извиниться.
– Прошу прощения, – Серега выдержал паузу. – Блин, просто я весь на нервах, да и Дмитрич еще этот…
– А теперь без истерики – что произошло? – коротко спросил я.
– Да без истерики сложновато! – вздохнул Серега. Он еще помолчал и проговорил: – Блин, Колян. Прости. Я правда не хотел.
– Серега, ближе к делу, я не обижаюсь, – проговорил я.
– Значит, так, я пытался тебе дозвониться с утра, но ничего не получилось, – сказал Серега. – Вот, потом ты мне эсэмэску прислал, мол, все нормально. Я начал дозваниваться – опять связи нет. Ну, думаю, раз все нормально, значит, ты разрулил ситуацию. И поехал домой. Так вот, часа через три мне звонит Евгений Дмитриевич, злой как черт, и начинает кричать. Орет минут пять благим матом, а потом заявляет, что «этот сучонок», ты, то бишь, ответит за то, что сделал.
– О-очень интересно, – проговорил я. – И что же, я, сучонок, сделал?
– Ему позвонила дочка и заявила, что ты приперся в их дом пьяный, обматерил там всех, ударил подругу и ушел, разбив вазу по дороге, – заявил Серега.
– Да, сэр, такой наглости я не ожидал, – ответил я, садясь на скамейку. – Сказать, что это наглость, не сказать ничего. И?..
– Что – и? – возмутился в ответ Серега. – Я начал ему объяснять, что такого быть не могло, что это мой сотрудник и так далее, а он начал требовать твой номер телефона. Я, естественно, отказал. Так Дмитрич назвал меня мошенником и пообещал нас с тобой засудить к чертям за то, что мы такие козлы. Прикидываешь?
– И за что он нас засудит? – спросил я. – За то, что его дочка пьяное быдло?
– Колян! Объясни мне, что там произошло? – спросил Серега.
– Ты на почту рабочую заходил? – спросил я в ответ.
– Н-нет, – ответил начальник.
– Советую посмотреть, – ухмыльнулся я. – Там на фото милая картина, три бабы бухают днем и курят кальян. Во главе этого шабаша сидит девочка милая, с глазами, смотрящими в разные стороны. Это и есть Марина Евгеньевна. Что тебе рассказать? Я пришел к ним, а у них там вечеринка в полном разгаре, виновница торжества была в неадекватном состоянии, вот я и ушел. Матом никого не крыл, был трезв. А дочурка эта пускай идет со своим папашей лесом. Достали меня, играем в сломанный телефон, и все. Покажи этому отцу Горио эти долбаные фотографии, и пусть он сам себя засудит. За дебилизм. Давно уже такую статью надо ввести – мир стал бы лучше. Уверяю.
– Погоди… – Последовала долгая пауза, видимо Серега метнулся к компу, затем послышался характерный звук включаемого компьютера, а потом послышался голос: – Ага, получил. Слушай, нормально они там отдыхают.
– Короче, Серега, – проговорил я. – Ты сам меня учил грамотно себя позиционировать. Вот и правильно спозиционируй себя перед этим отцом несчастной обруганной девочки. Покажи фотографии и заяви, что когда клиент находится в неадекватном состоянии, плюс изначально был факт вранья с ее стороны, сотрудник компании, которого вы наняли, просто решил уйти, дабы избежать конфликта. Мы априори правы, эта Марина и впрямь истеричка, она специально отцу позвонила, чтобы меня прислали. Она кричала, что ее хотят убить, и бросалась на меня. И все это правда. Понял?
– А как ты это…
– Как-как, об косяк! – рявкнул я. – Открой второе сообщение – там аудиофайл. Я в карман нагрудный телефон положил и диктофон включил, и там громкий рев дочки о том, какая я сука. Ты весь файл не показывай – обрежь часть и покажи, а то с тебя станется все слить.
– Слушай… – он замялся. – А как ты так подготовился?
– Да никак, – пожал плечами я. – Просто я знал, что иду к неадекватам, а их слово ничего не стоит, в особенности они ими любят разбрасываться. Так что я не удивлен был. Сфоткал, звук включил – и ручки свободны. Что у них есть, кроме пьяных воплей?
– Ник, ты это… прости меня, я в тебе не сомневался на самом деле, – честно признался Серега.
– Ладно, проехали, – проговорил я. – Только не надо со мной так больше разговаривать – я таких шуток не понимаю. Все, я в клуб. Отдыхать буду. Ты был в Одессе?
– Да.
– Посоветуй.
– Парень, у тебя только один вариант, – хмыкнул в трубке голос.
– Продолжай.
– «Итака».
– «Итака»? – переспросил я.
– Да, Воронцов, Итака, – рассмеялся Серега. – Удачи, она тебе понадобится этой ночью.
– Ага, и тебе, – я положил трубку. Странный он стал. «Итака»? Хорошо, не «Лесбос».
Вернувшись в квартиру, я громогласно заявил:
– Наливай, ямщик. Празднуем.
– Е! – довольно кивнул Алекс и протянул мне стопку. – За приезд?
– За приезд, мой друг. – Я вытянул стопку и проговорил: – Отличное слово – «Итака».
– Ник, пошли, проводим, а?
– Ты что, страдаешь от нехватки женского внимания? – удивленно спросил я. – Глаза какие бешеные, смотри, бросишься на кого.
– Да я просто понял, что сегодня будет улетная ночка, – хмыкнул Алекс. – Гарантирую.
Чертов провидец, знал бы – сидел бы дома и не вылезал, но нет, в тот момент я был полностью солидарен с товарищем. Сегодня будет улетная ночка, в этом он был прав, только не в том смысле, который вкладывал. К сожалению.
Потом мы пошли гулять. Я купил себе пачку сигарет, похихикал над смешным предупреждением о вреде на украинском и пошел вслед за Алексом, который, высунув язык, шел по аллее, восхищаясь вольером, куда его, животное, загнали. А вольер неплохой, стоит признать. Мне эта аллея «Аркадия» понравилась: яркая, праздничная, всюду висят объявления с предложением потратить собственные деньги. Кругом ларьки, магазины, неизменные аттракционы. Я вообще любитель покурить. Не скажу, что это очень полезно и меня все хвалят за эту пагубную привычку, но сейчас это было действительно круто. Пока Алекс с видом Тимура-завоевателя осматривал территорию, на которой он будет развлекаться, я тихонько шел среди толпы праздных гуляющих и улыбался. Как же здесь хорошо. А море? Не дойдя до него метров сто, я уже его чувствовал. Море. Вот куда надо в первую очередь идти – не в палатки с сувенирами, не в ларек за алкоголем и даже не за милыми девушками, которые в полном «военном облачении» двигались в сторону клуба, стуча каблучками. Мой верный друг Алекс тем временем, естественно, такой перспективы не рассматривал. Море? Да он удавится, но не пойдет туда. Когда мы прошли метров сто, Алекс подрулил к паре девушек и завязал непринужденный разговор. Спустя несколько секунд они уже вместе пошли в сторону светящегося сотнями огней клуба. Я достал телефон, позвонил оторвавшемуся другу и проговорил:
– Куда собрался?
– В «Итаку», там встретимся, – деловито ответил он. – Я себе новую компанию нашел. – Послышался смех.
– Лох ты, Алекс, – хмыкнул я.
– С чего бы это? – спросил он. – Ответишь?
– Давай в клубе пересечемся через полчаса, и ты сам это признаешь! – хихикнул я.
– Да ты что? Завидуешь, да? – рассмеялся мой приятель и пояснил подружкам: – У меня тут еще друг есть, он потом подойдет.
– Ладно, зайчик, отрывайся, – пожал плечами я и пошел прямо, в то время как Алекс свернул в сторону и со своей новой свитой приблизился к кассе. Я втянул ноздрями воздух и, испытывая радость, ускорил шаг. Обойдя ряд клубов, выстроенных на самой линии пляжа, спустился к морю. Набирать песка в кроссовки я не собирался, поэтому нашел каменистую дорожку и по ней подошел к воде. Засунув руки в карманы шорт, я с блаженной улыбкой смотрел на водную гладь. Что бы ни происходило дальше, какой бы гнев на меня ни обрушил этот призрачный Евгений Дмитриевич, – все ерунда. Люди не ценят такие моменты. Пойти к морю у приехавшей сюда отдыхать молодежи означает бухать или заниматься сексом на пляже. Я романтик? Да нет, наверное. Просто я чувствовал, что если приехал сюда, значит, надо просто постоять у кромки воды, послушать волны, которые звучат на фоне громкой музыки и криков диджеев, заводящих толпу. Довольный своей философской медитацией, я усмехнулся своим мыслям и пошел в клуб. Пора искать друга.
Сам клуб мне понравился. В субботу был полный аншлаг, но очередь к кассе двигалась довольно быстро. Заплатив за билет, я получил щелчок по руке, отмечающий светящийся в темноте кругляш, и двинулся по клубу, изучая местность. Так, обстановка интересная – все в греческом стиле: колонны, официантки, одетые в туники, охранники, одетые как обычно – все в черном… блин, где они таких быков достали, а? На охранном заводе, что ли, таких делают. Ладно, не суть важно. Клуб мне понравился – чувствуется располагающая атмосфера. Быстро спустившись на нижний уровень, я обнаружил второй танцпол, на этот раз у бассейна. Тут дискотека восьмидесятых отжигает. Еще лучше. Я быстро прошелся по всему клубу, исследовал все, что только можно, и наконец нашел Алекса. Тот сидел в углу барной стойки с надетой на голову каской времен Второй мировой войны. Когда я подошел, бармен с размаху ударил его по каске стаканом и заставил выпить вспенившийся коктейль. Я рухнул на стульчик рядом и спросил у бармена:
– Полчаса, и идем в клуб!
– Базара ноль, – вяло кивнул я и направился мыться. Все. Теперь можно отдохнуть. Истеричка сброшена с плеч, квартира оплачена, деньги у меня есть. Все, надо отдыхать.
Когда я вышел из душа, Алекс уже суетился на кухне. Когда я рухнул на стул, он спросил:
– Ну как ты?
– Эфир в норме, – усмехнулся я. – После хорошего сна способен свернуть горы. А ты что, не ложился?
– Почему не ложился? – пожал плечами парень. – Мне три-четыре часа в сутки хватает, тем более мы же на отдыхе. Поспать я и в Москве могу.
– Верно, – согласился я и подозрительно посмотрел на друга: – Ты что, в магазин бегал?
– Ну, так, купил себе пирожных, – проговорил он. – Печеньки, кофейку взял…
– Ладно увиливать, – рассмеялся я. – Доставай.
– Что доставать? – делано удивился Алекс.
– Давай-давай! – Поднявшись, я достал купюру в сто гривен и проговорил: – Смотри, это сто украинских рублей. Надеюсь, когда я приду, купюры не будет, а вместо нее будет стоять бутылка того, что ты припрятал, хомячина.
– Договорились, – смекнул тот и быстро утянул купюру. – С тебя еще две сотки.
– Чего? – возмутился я.
– Я… – замялся Алекс и честно выдал: – Я до хрена купил. – После чего он с видом нашкодившего школьника открыл холодильник.
– И на это все ты взял четыре пирожных? – с ужасом спросил я, оглядев кучу самого разного алкоголя. – Да тут бутылок больше, чем пушек на батарее Раевского!
– Вообще-то шесть, – поправил мой друг. – Пока ты спал, я два уже съел.
– Ладно, подожди, я до шефа дозвониться никак не могу, – проговорил я и вышел из кухни. Подхватив пачку сигарет и зажигалку, я выбрался на улицу, благо квартира у нас на первом этаже. Включив телефон, я отметил, что мой шеф уже пытался дозвониться до меня двадцать четыре раза. Надо же. Какая щедрость. Взял он трубку практически сразу и дико заорал:
– Колян! Ублюдок! Ты что натворил! Сука! Я тебя что просил сделать?!
С меланхоличным видом я нажал на красную трубку. Ничего страшного, у всех бывают нервы, все мы не ангелы. Подождав несколько минут, я докурил сигарету, пуская дым в красивое ночное одесское небо, и собирался было уже зайти в дом, как мой мобильник снова зазвонил. Подняв трубку, я только проговорил:
– Успокоился?
– Колян! Ты что, совсем идиот?! Ты чего трубки кидаешь?! – уже менее громко начал Серега.
– Будь я сейчас рядом, я бы тебе просто морду набил, главный начальник, – ответил я. – Если будешь дальше орать, то наш разговор на этом и закончится. Я просто отключу трубу, и будешь орать на автоответчик, это ясно?!
– Ник! – Серега попытался было снова повысить тон, но, видимо, ему было настолько важно со мной поговорить, что он все же сдержался. После паузы начальник произнес: – Николай, ты понимаешь, как ты меня подставил!?
– Очень хорошо, – хмыкнул я, доставая вторую сигарету. Реакция всегда невозмутимого Сереги меня серьезно удивила, но все-таки терять контроль над собой мне тоже не хочется. Пускай орет, если хочет – просто забью на него и все. И плевать, что потом будет – никому не позволю так со мной разговаривать. Выпустив струю дыма, я проговорил: – Вообще-то, когда люди звонят друг другу, они здороваются. Так? А не орут благим матом.
– Здравствуй, Николай, – проговорил Серега. Черт, да что с ним стало?
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – усмехнулся я и стал прохаживаться по дворику. – Теперь коротко и по делу. Только вначале неплохо было бы извиниться.
– Прошу прощения, – Серега выдержал паузу. – Блин, просто я весь на нервах, да и Дмитрич еще этот…
– А теперь без истерики – что произошло? – коротко спросил я.
– Да без истерики сложновато! – вздохнул Серега. Он еще помолчал и проговорил: – Блин, Колян. Прости. Я правда не хотел.
– Серега, ближе к делу, я не обижаюсь, – проговорил я.
– Значит, так, я пытался тебе дозвониться с утра, но ничего не получилось, – сказал Серега. – Вот, потом ты мне эсэмэску прислал, мол, все нормально. Я начал дозваниваться – опять связи нет. Ну, думаю, раз все нормально, значит, ты разрулил ситуацию. И поехал домой. Так вот, часа через три мне звонит Евгений Дмитриевич, злой как черт, и начинает кричать. Орет минут пять благим матом, а потом заявляет, что «этот сучонок», ты, то бишь, ответит за то, что сделал.
– О-очень интересно, – проговорил я. – И что же, я, сучонок, сделал?
– Ему позвонила дочка и заявила, что ты приперся в их дом пьяный, обматерил там всех, ударил подругу и ушел, разбив вазу по дороге, – заявил Серега.
– Да, сэр, такой наглости я не ожидал, – ответил я, садясь на скамейку. – Сказать, что это наглость, не сказать ничего. И?..
– Что – и? – возмутился в ответ Серега. – Я начал ему объяснять, что такого быть не могло, что это мой сотрудник и так далее, а он начал требовать твой номер телефона. Я, естественно, отказал. Так Дмитрич назвал меня мошенником и пообещал нас с тобой засудить к чертям за то, что мы такие козлы. Прикидываешь?
– И за что он нас засудит? – спросил я. – За то, что его дочка пьяное быдло?
– Колян! Объясни мне, что там произошло? – спросил Серега.
– Ты на почту рабочую заходил? – спросил я в ответ.
– Н-нет, – ответил начальник.
– Советую посмотреть, – ухмыльнулся я. – Там на фото милая картина, три бабы бухают днем и курят кальян. Во главе этого шабаша сидит девочка милая, с глазами, смотрящими в разные стороны. Это и есть Марина Евгеньевна. Что тебе рассказать? Я пришел к ним, а у них там вечеринка в полном разгаре, виновница торжества была в неадекватном состоянии, вот я и ушел. Матом никого не крыл, был трезв. А дочурка эта пускай идет со своим папашей лесом. Достали меня, играем в сломанный телефон, и все. Покажи этому отцу Горио эти долбаные фотографии, и пусть он сам себя засудит. За дебилизм. Давно уже такую статью надо ввести – мир стал бы лучше. Уверяю.
– Погоди… – Последовала долгая пауза, видимо Серега метнулся к компу, затем послышался характерный звук включаемого компьютера, а потом послышался голос: – Ага, получил. Слушай, нормально они там отдыхают.
– Короче, Серега, – проговорил я. – Ты сам меня учил грамотно себя позиционировать. Вот и правильно спозиционируй себя перед этим отцом несчастной обруганной девочки. Покажи фотографии и заяви, что когда клиент находится в неадекватном состоянии, плюс изначально был факт вранья с ее стороны, сотрудник компании, которого вы наняли, просто решил уйти, дабы избежать конфликта. Мы априори правы, эта Марина и впрямь истеричка, она специально отцу позвонила, чтобы меня прислали. Она кричала, что ее хотят убить, и бросалась на меня. И все это правда. Понял?
– А как ты это…
– Как-как, об косяк! – рявкнул я. – Открой второе сообщение – там аудиофайл. Я в карман нагрудный телефон положил и диктофон включил, и там громкий рев дочки о том, какая я сука. Ты весь файл не показывай – обрежь часть и покажи, а то с тебя станется все слить.
– Слушай… – он замялся. – А как ты так подготовился?
– Да никак, – пожал плечами я. – Просто я знал, что иду к неадекватам, а их слово ничего не стоит, в особенности они ими любят разбрасываться. Так что я не удивлен был. Сфоткал, звук включил – и ручки свободны. Что у них есть, кроме пьяных воплей?
– Ник, ты это… прости меня, я в тебе не сомневался на самом деле, – честно признался Серега.
– Ладно, проехали, – проговорил я. – Только не надо со мной так больше разговаривать – я таких шуток не понимаю. Все, я в клуб. Отдыхать буду. Ты был в Одессе?
– Да.
– Посоветуй.
– Парень, у тебя только один вариант, – хмыкнул в трубке голос.
– Продолжай.
– «Итака».
– «Итака»? – переспросил я.
– Да, Воронцов, Итака, – рассмеялся Серега. – Удачи, она тебе понадобится этой ночью.
– Ага, и тебе, – я положил трубку. Странный он стал. «Итака»? Хорошо, не «Лесбос».
Вернувшись в квартиру, я громогласно заявил:
– Наливай, ямщик. Празднуем.
– Е! – довольно кивнул Алекс и протянул мне стопку. – За приезд?
– За приезд, мой друг. – Я вытянул стопку и проговорил: – Отличное слово – «Итака».
* * *
А дальше был поход в клуб. Началось все обычно, так, как и должно быть. Два молодых человека в Одессе, бутылка текилы и деньги, которые выделил Евгений Дмитриевич. Что еще надо? Сидели дома мы недолго, немного поболтали о том о сем, прикинули планы, искренне пообещали друг другу не потратить внеочередной отпуск впустую и бросились искать приключения. Мы же молодые, нам по возрасту положено. У меня даже документ есть, подтверждающий возможность творить глупости по возрасту, паспорт называется. Так что дорогу описывать смысла нет – вышли из дома, поймали ближайший пепелац марки «Волга», четланин которого согласился нас подбросить до аллеи «Аркадия». По аллее мы, собственно, и должны были пройти до клуба, который мне посоветовал Серега. Таксист нам попался разговорчивый, сначала он мимолетно определил в нас «кацапчиков», затем, как водится, перевел все на политику, суть которой заключалась… да как всегда. Все воры и бандиты. У нас так рассуждают везде. Потом он мимолетом опустил ниже плинтуса проезжающий мимо «Бентли», и уже через десять минут мы были рядом с алеей «Аркадия». Выплатив оговоренную сумму, мы выбрались из машины и огляделись. Классическая туристическая аллея вечером. Мимо нас прошествовали две девушки в таких коротких мини, что Алекс сдавил мое плечо и проговорил:– Ник, пошли, проводим, а?
– Ты что, страдаешь от нехватки женского внимания? – удивленно спросил я. – Глаза какие бешеные, смотри, бросишься на кого.
– Да я просто понял, что сегодня будет улетная ночка, – хмыкнул Алекс. – Гарантирую.
Чертов провидец, знал бы – сидел бы дома и не вылезал, но нет, в тот момент я был полностью солидарен с товарищем. Сегодня будет улетная ночка, в этом он был прав, только не в том смысле, который вкладывал. К сожалению.
Потом мы пошли гулять. Я купил себе пачку сигарет, похихикал над смешным предупреждением о вреде на украинском и пошел вслед за Алексом, который, высунув язык, шел по аллее, восхищаясь вольером, куда его, животное, загнали. А вольер неплохой, стоит признать. Мне эта аллея «Аркадия» понравилась: яркая, праздничная, всюду висят объявления с предложением потратить собственные деньги. Кругом ларьки, магазины, неизменные аттракционы. Я вообще любитель покурить. Не скажу, что это очень полезно и меня все хвалят за эту пагубную привычку, но сейчас это было действительно круто. Пока Алекс с видом Тимура-завоевателя осматривал территорию, на которой он будет развлекаться, я тихонько шел среди толпы праздных гуляющих и улыбался. Как же здесь хорошо. А море? Не дойдя до него метров сто, я уже его чувствовал. Море. Вот куда надо в первую очередь идти – не в палатки с сувенирами, не в ларек за алкоголем и даже не за милыми девушками, которые в полном «военном облачении» двигались в сторону клуба, стуча каблучками. Мой верный друг Алекс тем временем, естественно, такой перспективы не рассматривал. Море? Да он удавится, но не пойдет туда. Когда мы прошли метров сто, Алекс подрулил к паре девушек и завязал непринужденный разговор. Спустя несколько секунд они уже вместе пошли в сторону светящегося сотнями огней клуба. Я достал телефон, позвонил оторвавшемуся другу и проговорил:
– Куда собрался?
– В «Итаку», там встретимся, – деловито ответил он. – Я себе новую компанию нашел. – Послышался смех.
– Лох ты, Алекс, – хмыкнул я.
– С чего бы это? – спросил он. – Ответишь?
– Давай в клубе пересечемся через полчаса, и ты сам это признаешь! – хихикнул я.
– Да ты что? Завидуешь, да? – рассмеялся мой приятель и пояснил подружкам: – У меня тут еще друг есть, он потом подойдет.
– Ладно, зайчик, отрывайся, – пожал плечами я и пошел прямо, в то время как Алекс свернул в сторону и со своей новой свитой приблизился к кассе. Я втянул ноздрями воздух и, испытывая радость, ускорил шаг. Обойдя ряд клубов, выстроенных на самой линии пляжа, спустился к морю. Набирать песка в кроссовки я не собирался, поэтому нашел каменистую дорожку и по ней подошел к воде. Засунув руки в карманы шорт, я с блаженной улыбкой смотрел на водную гладь. Что бы ни происходило дальше, какой бы гнев на меня ни обрушил этот призрачный Евгений Дмитриевич, – все ерунда. Люди не ценят такие моменты. Пойти к морю у приехавшей сюда отдыхать молодежи означает бухать или заниматься сексом на пляже. Я романтик? Да нет, наверное. Просто я чувствовал, что если приехал сюда, значит, надо просто постоять у кромки воды, послушать волны, которые звучат на фоне громкой музыки и криков диджеев, заводящих толпу. Довольный своей философской медитацией, я усмехнулся своим мыслям и пошел в клуб. Пора искать друга.
Сам клуб мне понравился. В субботу был полный аншлаг, но очередь к кассе двигалась довольно быстро. Заплатив за билет, я получил щелчок по руке, отмечающий светящийся в темноте кругляш, и двинулся по клубу, изучая местность. Так, обстановка интересная – все в греческом стиле: колонны, официантки, одетые в туники, охранники, одетые как обычно – все в черном… блин, где они таких быков достали, а? На охранном заводе, что ли, таких делают. Ладно, не суть важно. Клуб мне понравился – чувствуется располагающая атмосфера. Быстро спустившись на нижний уровень, я обнаружил второй танцпол, на этот раз у бассейна. Тут дискотека восьмидесятых отжигает. Еще лучше. Я быстро прошелся по всему клубу, исследовал все, что только можно, и наконец нашел Алекса. Тот сидел в углу барной стойки с надетой на голову каской времен Второй мировой войны. Когда я подошел, бармен с размаху ударил его по каске стаканом и заставил выпить вспенившийся коктейль. Я рухнул на стульчик рядом и спросил у бармена: