Никитайская Наталия. Парапы Петрова

   Петров смотрел на Полину. Она не была ни смущенной, ни удивленной-только неудовольствие на лице.
   - Что все это значит?
   -- Ты не понял?
   - Нет, я не понимаю, как тебе удалось...- Петров замялся, потому что не знал, что именно удалось Полине-разрушить контакт с парапами или... Смутная догадка мелькнула у Петрова.
   - Вот видишь, ты уже и понимаешь,-улыбнулась Полина и ушла в кухню. Там хлопнула дверца холодильника. Полина готовила питье.
   Петров еще раз оглядел комнату Полины. Сколько здесь аппаратуры! Он-то думал раньше, что бесконечные шкафы и буфеты скрывают столовые сервизы, а это, оказывается, приборы. Причем среди них есть такие, о назначении которых Петров может только догадываться.
   Петрову все еще жаль было расставаться с мыслью, что контакт-это небывалое по значению событиювсе-таки был. Но Петров уже понимал, что контакта не было.
   Как не было и его дороги домой, хотя он и пережил все так ярко, так отчетливо. Но если приглядеться, то и стереотипно. От Полины Петров всегда уходил одинаково, с одними и теми же размышлениями.
   - Очень ловкая мистификация! - громко сказал Петров.-Как ты назвала свое изобретение?-Петров поднял с пола браслет, покрутил его в руках.Вариатор контакта?.. По-моему, вариатор-неплохое название, а, Полина?
   Полина вошла в комнату, неся поднос с напитками.
   Петров положил браслет, взял с подноса высокий стакан с соком, отпил глоток.
   - Ну, так что же ты молчишь, почему не хвастаешься, как пришла к мысли создать эту конструкцию? Во всяком случае, должен тебе сознаться, что в реальность происходящего веришь стопроцентно. Да и среди тысячи вариантов контакта мне и в голову не пришел вариант обычного туризма.
   - Тебе многое не приходит в голову, Петров.
   Петров снисходительно улыбнулся: надо признать, что Полина сегодня продемонстрировала свои способности блестяще. Пусть поторжествует.
   - Смоделировать хотя бы одну неучтенную возможность контакта - уже хорошо. Но ведь твои приборы, насколько я понимаю, могут моделировать ситуации до бесконечности?.. Значит, и в дальнейшем их можно использовать?
   - Наверное, но только вряд ли в этом будет необходимость...
   - Разумеется, необходимость есть.
   Менторским тоном Петров принялся доказывать Полине все преимущества ее изобретения. С женщинами всегда так: пм мало похвалы и одобрения, ям нужны бесконечные похвалы и безудержное одобрение. И Пегров не скупился.
   Но Полина вдруг перебила его, резко и решительно перебила:
   - Ты ошибаешься, Петров. Нет такой необходимости!..
   - Но почему, Полина?..
   - Потому что! Потому что твои парапы, Петров, это я...
   Стакан с напитком завис в воздухе.
   Немыслимо!.. Чудовищно!..
   - Полина, ты говоришь ерунду!..
   - Не называй ерундой то, что тебе не нравится, во что ты не хочешь верить,-холодно ответила Полина. - Дни, ночи, недели, месяцы,-годы-десять долгих лет я была без тебя, Петров. Ты был, и тебя не было... Ты без конца твердил о какой-то там самоотверженности. Я же, кроме отверженности, не испытывала ничего. Ты отвергал меня-день за днем, год за годом отвергал...
   - Из этого еще ничего не следует.
   - Для тебя. А меня изводило одиночество. Я так мучилась им, что единственной моей целью стало-найти путь к тебе, Петров. Путь был один-твоя работа. Она должна была стать и моей тоже. И стала...
   Петров вспомнил, как Полина предложила ему свою помощь, как он не вдруг, а тщательно взвесив все "за" и "против", принял. Полину в лабораторию.
   - Выходит, тебя не интересовали проблемы нашей лаборатории, тебя интересовал я?..
   - Догадлив,-усмехнулась Полина.-Но не волнуйся, скоро меня заинтересовали и проблемы. Помнишь, когда-то давно мы гуляли по берегу реки?
   - Да, гуляли.
   - И увидели лодку с гребцом, прямо на наших глазах появившуюся из-за поворота?
   - Нет, не помню.
   - Зато я запомнила. Что мы с тобой знали об этом гребце? Откуда он плыл и куда? Давно ли за веслами или только что взялся за них?.. Сначала я даже не поняла, почему эта лодка так застряла во мне, какое она имеет отношение к моим переживаниям. А потом меня озарило: если немного поработать, может быть, удастся войти в один из каналов связи с тобой так, чтобы создалась полная иллюзия внеземного происхождения сигналов. Никогда я не работала так напряженно и весело. Я ведь не планировала ничего серьезного-так, легкий розыгрыш, шутка, в которой я намеревалась тут же сознаться, если мне удастся остаться неразоблаченной...
   - Но не могла же ты все это создать одна?- Петров обвел рукой комнату.
   - Нет, конечно. Но ты сам ходатайствовал о том, чтобы мне разрешили дополнительную работу на дому. А мое положение в лаборатории позволяло мне обращаться за помощью к любому из наших сотрудников, и мне охотно помогали.
   - Значит, о шутке знаешь не только ты?..
   - Не пугайся, Петров. О шутке знаю только я, и больше никто. О шутке, которая стала трагедией, потому что уже после первого переданного мной сигнала я поняла, что не смогу остановиться. Мне было интересно наблюдать за тем, как ты расцветаешь, как ты радостно возбуждаешься всякий раз, когда парапы - а точнее, я -проявляют себя. И вот уже три года, как ты живешь одними парапамн, Петров. Живешь мной...
   Петрова передернуло:
   - Ты довольна, не так ли?
   - Нет, Петров, я НЕдовольна...
   Петров взглянул в лицо Полины. Оно было печальным. Такое знакомое, такое тысячу раз понятое и такое, как оказалось, неизвестное лицо!.. Получается, что Поляна и Клинч, тот самый Клинч, в общении с которым Петров чувствовал чаще равенство, реже - свое превосходство и столь же редко, но все-таки свою слабость, - получается, что этот Клинч - Полина!.. Однако если было возможно проявить слабость перед Клинчем, то перед Полиной...
   - Ты понимаешь, что уничтожила все?!. Все, без остатка!..
   - Да, Петров. Мне больно, но я намеренно пошла из эту боль. В конце концов, я могла бы просто прекратшь игру. И вы, пытаясь установить, почему замолчали парапы, рано или поздно, скорее всего, открыли бы обман, но никогда не нашли бы автора-уж об этом я бы позаботилась. Но понимаешь... Я, наверное, разлюбила тебя, Петров. Или нет... просто ты стал мне неприятен. Чем более страстным становилось твое увлечение парапами, чем чаще я оставалась одна, тем противнее мне становилось. Мне было грустно и смешно смотреть на тебя, выслушивать твои многочисленные рассуждения о природе парапов. Ты уходил надутый и важный, преисполненный сознания своей исключительности. А я смеялась, потому что хорошо знала, к чему ты уходишь...
   - Довольно!- прокричал Петров, Злость и стыд охватили его.
   - Нет! Я долго ждала, Петров, чтобы ты опомнился, чтобы ты понял, что нельзя быть рядом с человеком и не отдавать ему себя. Но ты все бросал -"ради святого дела!.." И цену этому делу никто не знал лучше меня...
   Полина замолчала. Петров старался не смотреть на нее: боялся ударить. И ему ясно представлялась картина его разоблачения перед всеми, невольно втянутыми в обман. Лучшие умы Земли обдумывали проблему контакта с несуществующими парапами!.. Целый штат сотрудников занимался дешифровкой сигналов!.. И всему виной - Петров!..
   А Полина медленно продолжала:
   - Ты, Петров, никогда не задавался вопросом, зачем людям контакты с другими мыслящими существами. Ты просто искал контакта и работал на него, потому что, как тебе кажется, ты можешь это делать. Но зачем, зaчем нам внеземные контакты, когда люди - даже близкие, как мы,-друг друга-то понять не могут?!В голосе Полины звучала горечь, давняя и неизбывная.Зачем нам еще и инопланетяне, если мы-люди одной планеты, одного развития - не можем жить в любви и в мире?!. Зачем нам добывать непонимание в космическом масштабе?!.
   - Ты мудро говоришь, Полина. Но не очень-то мудро поступаешь. И любовь между нами была. И отношения были не так уж плохи. Надо было только уметь ценить то, что имеешь. Может быть, ты и оценишь теперь, когда все разрушила.
   - Не запугивай меня, Петров. Жаль, конечно, что мой путь к тебе оказался путем от тебя. Но я ни о чем не жалею!.. Слышишь, ни о чем!.. Пусть все рушится!.. Пусть все рухнуло!.. Пусть все сгорело!.. Из пепла еше можно возродиться. Но и без возрождения быть пеплом лучше, чем все время находиться в состоянии медленного угасания...
   Вечные женские слезы!.. Но сейчас Петрову хотелось бы видеть их подольше. Однако Полина справилась с собой и с иронической улыбкой заключила:
   - Как ты любишь выражаться, у парапов всегда может обнаружиться свой троянский конь... А троянский конь, как видишь, был у меняли
   Полина отошла к пульту, нажала на нем одну из клавиш, и комната наполнилась голосами-смеялись мужчины, женщины, дети...
   - Троянский конь, Полина,-это всегда дело вражеских рук.
   - А небрежением, Петров, и не выращивают друзей.- Полина проговорила это тихо, как будто сомневаясь. И что-то дрогнуло в ней.
   Но Петров сделал вид, что не заметил этого смятения: так ей и надо.
   Петров ушел, не оглядываясь. Как всегда, руки в карманах, прямая спина. Полина не увидит его сломленным. Не дождется!..
   За деревьями Петров нашел свой "зонтик". Опустился в кресло, направил "зонтик" домой. Упругое отупепяе владело Петровым - отупение после сильной боли.
   Он не видел мест, над которыми пролетал. В голове было пусто. Петровым владели только усталость и ощущение поражения, глубины которого он еще не мог постичь.
   Очнулся Петров почти у самого дома. Что-то в его доме привлекло внимание. И очень скоро Петров понял, что именно...
   В одном из окон его лаборатории сосредоточилось сияние. Сияние звезды, которая по рассеянности вместо неба попала в ограниченное пространство комнаты.