— Вы были правы, предлагая сесть. Здесь материал на докторскую диссертацию. Но стиль совершенно не Тигги. Больно все резко и напористо… О, здесь еще и рекомендации? Минутку, минутку…
Она углубилась в чтение. Лицо становилось все серьезнее, Олегу даже показалось, что вытягивается, как у голодающей лошади, что из гордости отказывается есть простое сено, розовые мочки ушей побледнели. Мрак помалкивал, Тигги замерла, устрашившись разоблачения.
Наконец Виктория подняла глаза от бумаг, взгляд стал очень строгим и серьезным.
— Все, что предлагаете, — произнесла она, — слишком радикально, чтобы вот так взять и… Но в то же время каждое предложение обещает немедленный результат. Я просто не знала, что… В своей самоуверенности полагала, что я — единственный специалист в этой области. По крайней мере, единственный заслуживающий внимания, остальные только болтуны и прожектеры. Но эта работа… Кто вы?
— Мы просто помогли Тигги, — ответил Олег. — Вот с вечера корпели всю ночь над этой докладной запиской. Да-да, всю ночь… значит, э-э… корпели.
— Очень даже корпели, — подтвердил Мрак. И с удовольствием повторил понравившееся слово: — Именно корпели!
Виктория взглянула на стол, где среди блюд с жареной птицей, морскими раками, кальмарами и модифицированными фруктами гордо высятся две бутылки дорогого шампанского, элитного коньяка и чего-то подозрительного в глиняном кувшинчике, перевела внимательный взгляд на Олега.
— Да, — согласилась она ровным голосом, — я вижу. Тигги жалобно пискнула:
— Виктория… но ведь тебе эти бумаги подходят?
Виктория оглядела ее с головы до ног. Взгляд был задумчивым, сострадающим, но в нем промелькнуло и нечто иное, далекое от сострадания.
— Не понимаю, — произнесла она хорошо контролируемым голосом, — почему так?
Мрак, продолжая обнимать Тигги, подвел ее к столу и усадил напротив Виктории, сам сел рядом, а рядом с Викторией уже сидел Олег.
— Зачем ломать голову, — ответил он жизнерадостно, — почему так, а не иначе? Природа знает, что человеку делать!.. Позвольте, я вам налью… Коньячку?
Виктория взглянула на жизнерадостного здоровяка холодновато:
— Может быть, еще и трубку предложите? Олег вмешался:
— Мрак, позволь мне самому.
Мрак с изумлением наблюдал, как Олег, передав ему недовольного щенка, галантно наполнил Виктории высокий бокал, не пролив ни капли, предлагал ей то красную рыбу, то икру, а она благосклонно принимала его услуги, но взгляд ее серых глаз был все таким же строгим, холодным и оценивающим, и, когда их бокалы соприкоснулись, спросила в упор:
— Теперь колитесь. Вы давно занимаетесь этими проблемами?
— Давно, — солгал Олег не моргнув глазом. — Но мы вам не конкуренты. Мы работаем совсем в другой области.
— В какой же?
Тигги сказала торопливо:
— Виктория, что ты учиняешь допрос за столом? Ты посмотри, какие вкусные эти раки!
— Это омары, — поправила Виктория холодновато. — Я не знала, что ты умеешь готовить омаров.
— Она все умеет, — заверил Мрак. — Она столько всего умеет… Я даже не ожидал.
Тигги зарделась, Виктория поморщилась, взгляд потвердел, теперь там блистала остро отточенная сталь.
— Меня пугает не конкуренция. Вы, такой специалист, так легко отыскавший наиболее уязвимые точки, должны работать только над этими проблемами. Вы разбираетесь, признаюсь честно, лучше, чем я.
Тигги ахнула, сделала большие глаза. Олег оставался серьезным, подлил ей шампанского, голос его был сочувствующим:
— Мы работаем над проблемами нанотехнологий. В смысле защиты.
— От?
— И от тоже, — ответил он спокойно, — но пока что защищать приходится сами технологии.
К бокалу с шампанским Виктория не притронулась, а когда Мрак сделал понуждающий жест, покачала головой.
— Воды, — попросила она чистым, как дистиллированная вода, голосом. — Желательно без примесей.
Тигги наморщила носик, тут двое таких мужчин, а она с какими-то глупостями, но Мрак не удивился и, оставив щенка дремать в кресле, сам сходил на кухню и вернулся с большим тонкостенным стаканом, Тигги вскинула брови, а потом все-таки наморщила лобик, стараясь понять, где же отыскал такой, что-то не припомнит этот огромный стакан, видно, затаился где-то на антресолях среди забытых вещей.
— Чище не бывает, — сообщил Мрак и с улыбкой поставил перед Викторией.
Она с недоверием пригубила, тоже вскинула брови.
— Гм, не думала, что у Тигги отыщется дистиллированная вода… Спасибо!
— Не за что, — ответил Мрак скромно. — Всегда к вашим услугам.
Глава 9
Она углубилась в чтение. Лицо становилось все серьезнее, Олегу даже показалось, что вытягивается, как у голодающей лошади, что из гордости отказывается есть простое сено, розовые мочки ушей побледнели. Мрак помалкивал, Тигги замерла, устрашившись разоблачения.
Наконец Виктория подняла глаза от бумаг, взгляд стал очень строгим и серьезным.
— Все, что предлагаете, — произнесла она, — слишком радикально, чтобы вот так взять и… Но в то же время каждое предложение обещает немедленный результат. Я просто не знала, что… В своей самоуверенности полагала, что я — единственный специалист в этой области. По крайней мере, единственный заслуживающий внимания, остальные только болтуны и прожектеры. Но эта работа… Кто вы?
— Мы просто помогли Тигги, — ответил Олег. — Вот с вечера корпели всю ночь над этой докладной запиской. Да-да, всю ночь… значит, э-э… корпели.
— Очень даже корпели, — подтвердил Мрак. И с удовольствием повторил понравившееся слово: — Именно корпели!
Виктория взглянула на стол, где среди блюд с жареной птицей, морскими раками, кальмарами и модифицированными фруктами гордо высятся две бутылки дорогого шампанского, элитного коньяка и чего-то подозрительного в глиняном кувшинчике, перевела внимательный взгляд на Олега.
— Да, — согласилась она ровным голосом, — я вижу. Тигги жалобно пискнула:
— Виктория… но ведь тебе эти бумаги подходят?
Виктория оглядела ее с головы до ног. Взгляд был задумчивым, сострадающим, но в нем промелькнуло и нечто иное, далекое от сострадания.
— Не понимаю, — произнесла она хорошо контролируемым голосом, — почему так?
Мрак, продолжая обнимать Тигги, подвел ее к столу и усадил напротив Виктории, сам сел рядом, а рядом с Викторией уже сидел Олег.
— Зачем ломать голову, — ответил он жизнерадостно, — почему так, а не иначе? Природа знает, что человеку делать!.. Позвольте, я вам налью… Коньячку?
Виктория взглянула на жизнерадостного здоровяка холодновато:
— Может быть, еще и трубку предложите? Олег вмешался:
— Мрак, позволь мне самому.
Мрак с изумлением наблюдал, как Олег, передав ему недовольного щенка, галантно наполнил Виктории высокий бокал, не пролив ни капли, предлагал ей то красную рыбу, то икру, а она благосклонно принимала его услуги, но взгляд ее серых глаз был все таким же строгим, холодным и оценивающим, и, когда их бокалы соприкоснулись, спросила в упор:
— Теперь колитесь. Вы давно занимаетесь этими проблемами?
— Давно, — солгал Олег не моргнув глазом. — Но мы вам не конкуренты. Мы работаем совсем в другой области.
— В какой же?
Тигги сказала торопливо:
— Виктория, что ты учиняешь допрос за столом? Ты посмотри, какие вкусные эти раки!
— Это омары, — поправила Виктория холодновато. — Я не знала, что ты умеешь готовить омаров.
— Она все умеет, — заверил Мрак. — Она столько всего умеет… Я даже не ожидал.
Тигги зарделась, Виктория поморщилась, взгляд потвердел, теперь там блистала остро отточенная сталь.
— Меня пугает не конкуренция. Вы, такой специалист, так легко отыскавший наиболее уязвимые точки, должны работать только над этими проблемами. Вы разбираетесь, признаюсь честно, лучше, чем я.
Тигги ахнула, сделала большие глаза. Олег оставался серьезным, подлил ей шампанского, голос его был сочувствующим:
— Мы работаем над проблемами нанотехнологий. В смысле защиты.
— От?
— И от тоже, — ответил он спокойно, — но пока что защищать приходится сами технологии.
К бокалу с шампанским Виктория не притронулась, а когда Мрак сделал понуждающий жест, покачала головой.
— Воды, — попросила она чистым, как дистиллированная вода, голосом. — Желательно без примесей.
Тигги наморщила носик, тут двое таких мужчин, а она с какими-то глупостями, но Мрак не удивился и, оставив щенка дремать в кресле, сам сходил на кухню и вернулся с большим тонкостенным стаканом, Тигги вскинула брови, а потом все-таки наморщила лобик, стараясь понять, где же отыскал такой, что-то не припомнит этот огромный стакан, видно, затаился где-то на антресолях среди забытых вещей.
— Чище не бывает, — сообщил Мрак и с улыбкой поставил перед Викторией.
Она с недоверием пригубила, тоже вскинула брови.
— Гм, не думала, что у Тигги отыщется дистиллированная вода… Спасибо!
— Не за что, — ответил Мрак скромно. — Всегда к вашим услугам.
Глава 9
Олег присматривался к Виктории с живейшим интересом. То, что в ней все имплантаты, созданные на это время технологией, заметно опытному глазу. Да эта Виктория и не старается особенно прятать, как раньше тщательно скрывали следы от косметических операций. Придерживается набирающей силы моды «техносекс», новая веточка старого «унисекса», хотя могла бы и среди красивых женщин занять достойное место: прекрасная развитая фигура, небольшая крепкая грудь, длинные золотые волосы, стройные ноги, аристократичное лицо с крупными глазами, длинные густые ресницы, точеный нос и полные губы, которые всякий назвал бы чувственными, если бы не боялся схлопотать по морде.
Она перехватила его изучающий взгляд, спросила ровным голосом:
— Так как вы все-таки сумели справиться с этим материалом?
Он ответил любезно:
— Вы сейчас подключены к Интернету? Загляните на ресурс мобаналитиков, у вас наверняка там закладка, а оттуда по веточке…
— Я догадываюсь, — перебила она, — откуда вы почерпнули информацию, хотя сейчас проверить не могу, я не в состоянии раздваиваться. Но я говорю о выводах! Как вы сумели такую блестящую работу?
Он улыбнулся одними глазами, прямо взглянул ей в лицо.
— Я могу раздваиваться, — сообщил он. Подумал и добавил осторожно: — А также расстраиваться.
Она задохнулась, едва не выронила бокал, глаза ее быстро шарили по его лицу. Вдруг во взгляде появилось сомнение.
— Если это не шуточка насчет растраивания… Мрак заверил:
— Виктория, у Олега чувство юмора на точке замерзания. Он просто не знает, что это такое. Уверен, вам такой понравится.
Она перевела взгляд на Олега, Олег чуть улыбнулся:
— Признаюсь, у меня с этой игрой слов в самом деле туго получается. Я всегда добивался ясности мысли, а мне предлагали либо перестановку звуков в слове, либо иное толкование известного термина, либо еще какой-то прыжок в сторону от сути вопроса и всякий раз начинали гоготать… Не понимаю!
Ее взгляд внезапно стал мягче, даже голос утратил металлические оттенки, когда произнесла с сочувствием:
— Зато я вас понимаю. Но так обрекаете себя на одиночество. Юмор — это защита слабых от жестоких реалий жизни! Это вынужденное бегство от правды… но чтобы это бегство не выглядело позорным, человек делает вид, что не бегство вовсе, а так, куда хочу, туда и двигаюсь. Даже если бегом, роняя вещи. Дескать, вовсе не от реалий, а просто восхотелось бежать в ту сторону, а там сунуть голову в песок.
Он криво улыбнулся:
— Спасибо.
— Да не за что.
— В самом деле, — сказал он серьезно, — спасибо.
Тигги округлила глаза, сказала Мраку жарким шепотом на ухо:
— Смотри, у них с твоим другом даже разговор… И еще не подрались!
— А что, — спросил Мрак, — она кусачая?
— Да ты что? Если бы только кусачая! По-моему, она только и делает, что бодается, царапается, лягается, вообще может мокрого места не оставить! К ней один тут второй год клинья бьет, красавец мужчина, крупный ученый, виднейший космогинеколог…
— Мрак сперва подумал, что ослышался, переспросил:
— Космо… как?
— Космогинеколог! Мрак спросил ошалело:
— Он что, в космическом госпитале работает? Роды принимает у всяких звездных чудовищ?
Она хихикнула, игриво стрельнула глазками.
— Я точно так же подумала. Оказалось, самая главная ветвь астрономии, представляешь?
— И чем занимается эта ветвь? Надо же — космогинеколог!
— Рождением нашей Вселенной, чем же еще? Нет, говорит, более важной проблемы, чем понять, откуда и как все взялось. Если это поймем, то все остальное станет как на ладони. Не знаю, может быть, и правда, но мне гораздо важнее заниматься человеком, чем всей Вселенной.
Мрак поддакнул:
— Ты права, человек важнее. Разрешаю начать с меня. Тигги спросила наивно:
— А что такое нанотехнология? Виктория когда-то пыталась мне объяснить, но…
Виктория фыркнула. Мрак, улыбаясь, объяснил серьезно:
— Ты знаешь, что такое метр?.. А дециметр?.. А сантиметр?.. Миллиметр?.. Так вот, нанометр — это миллиардная часть метра. Примерно четыре атома в длину. Вот и все.
Тигги просияла.
— Так просто?.. Ну почему мне никто так не объяснил? Все только важно надували щеки, говорили непонятные слова… Какой ты, Мрак, умный!
Мрак гордо выпятил грудь.
— Умный? Да, я сам так иногда думаю.
Виктория не сняла очки даже за столом, ведь смотреть вот так просто, как делали дикари, без специальных очков, такая же грубость и дикость, как, к примеру, схватить зайца, загрызть и пожирать, используя только руки и зубы. Точно так же, как зайца сперва нужно разделать специальными инструментами, затем приготовить по сложным рецептам, а потом есть изысканное мясо на красивом блюде, используя нож и вилку, приправляя перчиком, аджикой, чесноком и прочими специями, так же некрасиво и неэстетично смотреть на пейзажи, людей, здания, машины без специальных очков, обрабатывающих информацию и подающих ее «на блюде», готовую к употреблению, то есть восприятию.
Олег перехватил ее испытующий взгляд, ответил примиряющей улыбкой. Виктория уже начала свое превращение в зачеловека: вмонтированный прямо в ухо микрофон, а крохотный ларингофон закреплен на голосовых связках, что позволяет вести переговоры беззвучно, сложная программа правильно расшифровывает колебания и переводит в слова. Правда, сам ларингофон великоват и дорог, и научиться им пользоваться непросто, потому в быт еще не вошел, но первые энтузиасты уже юзают вовсю…
Мрак придержал Тигги, сказал: «Я сам», вышел на кухню и тут же вернулся с четырьмя чашками с абсолютно черным напитком. По комнате растекся бодрящий запах кофе. Тигги сияла и гордо смотрела на Викторию, та отхлебнула осторожно, посмаковала, кивнула одобрительно:
— Прекрасно! Хоть что-то мужчины умеют. Научите нашу милую Тигги. А то пьет всякую дрянь, думая, что так цвет лица будет лучше. Хуже того, и друзей таким же пойлом пичкает.
— Кофе вреден, — сказала Тигги обиженно. — От него лицо желтеет. Ой, нет, это от морковки желтеет, а от кофе — коричневеет.
— Ну да, — согласилась Виктория. — А от салата — зеленеет.
Олег улыбнулся, а Виктория с отвращением взглянула в сторону телепанели, пробормотала:
— Черт знает, что такое… Почему ты всегда включаешь эту муть?
Мрак оглянулся, Олег по отблеску на противоположной дверце шкафа составил картинку, довольно отвратительную, и бодрую надпись над нею: «Выведу из запоев! Качественно, дорого», хмыкнул, посмотрел на Викторию. Вид ее был грозен.
— Не любите? — спросил он с сочувствием. И подумал, что Тигги права, ее подруга слишком ригористична. — Хотя, вы правы, это трудно любить.
— Любить? — проговорила она с холодным гневом. — Знаете ли, можете считать меня кем угодно, но я бы прямо сейчас отправляла этих людей в газовые камеры! И не надо смотреть на меня с таким ужасом!
Она перехватила его изучающий взгляд, спросила ровным голосом:
— Так как вы все-таки сумели справиться с этим материалом?
Он ответил любезно:
— Вы сейчас подключены к Интернету? Загляните на ресурс мобаналитиков, у вас наверняка там закладка, а оттуда по веточке…
— Я догадываюсь, — перебила она, — откуда вы почерпнули информацию, хотя сейчас проверить не могу, я не в состоянии раздваиваться. Но я говорю о выводах! Как вы сумели такую блестящую работу?
Он улыбнулся одними глазами, прямо взглянул ей в лицо.
— Я могу раздваиваться, — сообщил он. Подумал и добавил осторожно: — А также расстраиваться.
Она задохнулась, едва не выронила бокал, глаза ее быстро шарили по его лицу. Вдруг во взгляде появилось сомнение.
— Если это не шуточка насчет растраивания… Мрак заверил:
— Виктория, у Олега чувство юмора на точке замерзания. Он просто не знает, что это такое. Уверен, вам такой понравится.
Она перевела взгляд на Олега, Олег чуть улыбнулся:
— Признаюсь, у меня с этой игрой слов в самом деле туго получается. Я всегда добивался ясности мысли, а мне предлагали либо перестановку звуков в слове, либо иное толкование известного термина, либо еще какой-то прыжок в сторону от сути вопроса и всякий раз начинали гоготать… Не понимаю!
Ее взгляд внезапно стал мягче, даже голос утратил металлические оттенки, когда произнесла с сочувствием:
— Зато я вас понимаю. Но так обрекаете себя на одиночество. Юмор — это защита слабых от жестоких реалий жизни! Это вынужденное бегство от правды… но чтобы это бегство не выглядело позорным, человек делает вид, что не бегство вовсе, а так, куда хочу, туда и двигаюсь. Даже если бегом, роняя вещи. Дескать, вовсе не от реалий, а просто восхотелось бежать в ту сторону, а там сунуть голову в песок.
Он криво улыбнулся:
— Спасибо.
— Да не за что.
— В самом деле, — сказал он серьезно, — спасибо.
Тигги округлила глаза, сказала Мраку жарким шепотом на ухо:
— Смотри, у них с твоим другом даже разговор… И еще не подрались!
— А что, — спросил Мрак, — она кусачая?
— Да ты что? Если бы только кусачая! По-моему, она только и делает, что бодается, царапается, лягается, вообще может мокрого места не оставить! К ней один тут второй год клинья бьет, красавец мужчина, крупный ученый, виднейший космогинеколог…
— Мрак сперва подумал, что ослышался, переспросил:
— Космо… как?
— Космогинеколог! Мрак спросил ошалело:
— Он что, в космическом госпитале работает? Роды принимает у всяких звездных чудовищ?
Она хихикнула, игриво стрельнула глазками.
— Я точно так же подумала. Оказалось, самая главная ветвь астрономии, представляешь?
— И чем занимается эта ветвь? Надо же — космогинеколог!
— Рождением нашей Вселенной, чем же еще? Нет, говорит, более важной проблемы, чем понять, откуда и как все взялось. Если это поймем, то все остальное станет как на ладони. Не знаю, может быть, и правда, но мне гораздо важнее заниматься человеком, чем всей Вселенной.
Мрак поддакнул:
— Ты права, человек важнее. Разрешаю начать с меня. Тигги спросила наивно:
— А что такое нанотехнология? Виктория когда-то пыталась мне объяснить, но…
Виктория фыркнула. Мрак, улыбаясь, объяснил серьезно:
— Ты знаешь, что такое метр?.. А дециметр?.. А сантиметр?.. Миллиметр?.. Так вот, нанометр — это миллиардная часть метра. Примерно четыре атома в длину. Вот и все.
Тигги просияла.
— Так просто?.. Ну почему мне никто так не объяснил? Все только важно надували щеки, говорили непонятные слова… Какой ты, Мрак, умный!
Мрак гордо выпятил грудь.
— Умный? Да, я сам так иногда думаю.
Виктория не сняла очки даже за столом, ведь смотреть вот так просто, как делали дикари, без специальных очков, такая же грубость и дикость, как, к примеру, схватить зайца, загрызть и пожирать, используя только руки и зубы. Точно так же, как зайца сперва нужно разделать специальными инструментами, затем приготовить по сложным рецептам, а потом есть изысканное мясо на красивом блюде, используя нож и вилку, приправляя перчиком, аджикой, чесноком и прочими специями, так же некрасиво и неэстетично смотреть на пейзажи, людей, здания, машины без специальных очков, обрабатывающих информацию и подающих ее «на блюде», готовую к употреблению, то есть восприятию.
Олег перехватил ее испытующий взгляд, ответил примиряющей улыбкой. Виктория уже начала свое превращение в зачеловека: вмонтированный прямо в ухо микрофон, а крохотный ларингофон закреплен на голосовых связках, что позволяет вести переговоры беззвучно, сложная программа правильно расшифровывает колебания и переводит в слова. Правда, сам ларингофон великоват и дорог, и научиться им пользоваться непросто, потому в быт еще не вошел, но первые энтузиасты уже юзают вовсю…
Мрак придержал Тигги, сказал: «Я сам», вышел на кухню и тут же вернулся с четырьмя чашками с абсолютно черным напитком. По комнате растекся бодрящий запах кофе. Тигги сияла и гордо смотрела на Викторию, та отхлебнула осторожно, посмаковала, кивнула одобрительно:
— Прекрасно! Хоть что-то мужчины умеют. Научите нашу милую Тигги. А то пьет всякую дрянь, думая, что так цвет лица будет лучше. Хуже того, и друзей таким же пойлом пичкает.
— Кофе вреден, — сказала Тигги обиженно. — От него лицо желтеет. Ой, нет, это от морковки желтеет, а от кофе — коричневеет.
— Ну да, — согласилась Виктория. — А от салата — зеленеет.
Олег улыбнулся, а Виктория с отвращением взглянула в сторону телепанели, пробормотала:
— Черт знает, что такое… Почему ты всегда включаешь эту муть?
Мрак оглянулся, Олег по отблеску на противоположной дверце шкафа составил картинку, довольно отвратительную, и бодрую надпись над нею: «Выведу из запоев! Качественно, дорого», хмыкнул, посмотрел на Викторию. Вид ее был грозен.
— Не любите? — спросил он с сочувствием. И подумал, что Тигги права, ее подруга слишком ригористична. — Хотя, вы правы, это трудно любить.
— Любить? — проговорила она с холодным гневом. — Знаете ли, можете считать меня кем угодно, но я бы прямо сейчас отправляла этих людей в газовые камеры! И не надо смотреть на меня с таким ужасом!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента