Николай Заикин. Промежутки бытия

 
 
От сомненья до поступка,
От вершины до глубин
Мирозданье хрупко-хрупко,
Мир раздроблен и един.
 

* * *

 
Ищу не новое, а вечное,
На яркий пламень не лечу.
Сияет ночью небо млечное,
Им неуверенность лечу.
 
 
Когда же солнце поднимается,
Зарёю красится восток,
Намного проще понимается,
Как чуток каждый лепесток.
 

* * *

 
Всё, что делал и хотел,
И всегда старался,
Бегал, вкалывал, потел,
Просто упирался —
Потому что потому,
Потому что надо,
Чтобы в собственном дому
Были тебе рады.
 

* * *

 
Тошнит всё чаще от людей
Толкающих, орущих,
Живущих просто, без затей,
Хватающих и рвущих.
 
 
Заполонивших всё и вся,
Смердящих и ползущих…
Я знаю, так про них нельзя,
Но как, не знаю, лучше.
 

Посвящение

 
Любил подлизывать, подлизывать,
А где удобнее – лизать,
Чины и звания нанизывать,
И вылезать, и вылезать.
 
 
Всё, что доступно было, вылизал,
Всё, что возможно, получил.
Туда таких немало вылезло.
Без всяких видимых причин.
 

* * *

 
Нет былого куража,
Радости – тем боле.
Жизнь проходит не спеша,
Есть покой и воля.
 
 
Только жить да поживать,
В зеркало глядеться
И ложиться почивать
Дотемна, как дети.
 

Детство

 
Восторженное солнце
За рощею вставало,
С утра через оконце
Сигналы подавало.
 
 
Раскосыми лучами
Играло и резвилось,
Сверкало над плечами,
Куда-то торопилось.
 
 
А я не просыпался,
Как лучики хотели.
Я в плен ко сну попался
И нежился в постели.
 

Осада

 
Вытесняют, вытесняют,
Не хватает места всем.
Ничего не объясняют,
Как забытый Наркомзем.
 
 
Нам же надобно держаться
И за свой клочок земли
Снова биться и сражаться,
Не прося, чтоб помогли.
 
 
Если думать, что помогут,
Можно заживо пропасть.
Ничего они не могут —
В рот не надо палец класть.
 

Возвращение

 
Помнят мышцы риск и резкость,
Финиш, белую черту.
Помню даже эту местность,
Флягу полную ко рту.
 
 
Рев восторженной торсиды
Перед финишным рывком…
Помню всё, с дочуркой сидя
Под трибунным козырьком.
 
 
Вновь соперники коварны!
Вновь болельщики ревут!
Но теперь другие парни
Ленту финишную рвут.
 

* * *

 
Ему была открыта дверь,
А он не захотел.
Москва, Ростов, Калуга, Тверь —
Где дом его теперь?
 
 
Каким он молится богам,
Чей хлеб, похлебку ест,
Кто с ним в дороге по бокам
И просто рядом есть?
 
 
Гремит раскатом дальний гром
Под высверком косым.
Стоит неслышно под окном
И не заходит сын.
 

* * *

 
Ничего не успеваю.
Чаще наспех, на бегу.
Чаще просто уповаю
И себя не берегу.
 
 
Чаще бегаю по кругу,
Чем желаю и хочу.
Не признаюсь даже другу,
За что совестью плачу.
 
 
Руки жму и обнимаю,
Езжу с дамами в авто.
Все как будто понимаю,
Только делаю не то.
 

Тоже правда…

1

 
Тоже правда, но другая,
Та же тема и мотив.
Прав он, споры обрубая,
Рассужденья прекратив.
 
 
Ему надо делать дело,
А не истины искать.
Так полжизни пролетело,
Жаль другую упускать.
 

2

 
Тоже правда, но другая,
Тоже выход, но другой.
До свиданья, дорогая,
До свиданья, дорогой.
 
 
Будем знаться по-другому,
А не будем – не беда.
Ты другому дорогому
Станешь верной навсегда.
 
 
Времена придут иные
И помогут перейти
Нам с тобой на запасные
Безопасные пути.
 

Сергей

 
Я друга хоронил.
Он сам покончил счёты.
Он часто говорил:
«Печалишься чего ты?!»
 
 
Без выкрутасов жил.
Отчётливо и прямо.
Подумал и решил.
Надёжно и упрямо.
 

* * *

 
Всегда возможность есть
Хотя бы попытаться
В угодники не лезть
И вовремя питаться.
 
 
Немножко поберечь
Себя и самых близких,
Почаще слушать речь
Элементарных истин.
 

* * *

 
Дремлет утром сад заброшенный.
Холодно ему и влажно.
Серой пылью запорошенный…
Впрочем, это не так важно.
 
 
Важно только настроение.
Без него и сад, как зяблик.
Осень. Грустные строения.
Стуки падающих яблок.
 

* * *

 
Всё, что просто, это после.
Надо долгий путь пройти,
Не стоять, как серый ослик,
Не начав ещё пути.
 
 
Будут раны, и упадки,
И отчаянье, и страх,
Будет мерзостно и гадко
И почти что полный крах.
 
 
А когда за дальней рощей
Вдруг услышишь соловья,
Вот тогда и будет проще.
На себе проверил я.
 

* * *

 
Между ангелом и бесом,
Добродетелью и злом,
Под тугим противовесом,
На изгиб и на излом
Проверяет ловкий малый
Всех настойчиво и зло.
Это многих обломало.
Уцелевшим – повезло.
 

* * *

 
Озаботясь нясностью мира
И пустотами в душах людей,
Позабудешь любого кумира
И возвышенность всяких идей.
 
 
Приоткроется вскоре картина —
Не дай Бог никому увидать.
Лучше б жизнь, как и прежде, катила,
Только что теперь толку гадать.
 

* * *

 
Из глубин всплывает детство.
Не так часто. Иногда.
Можно даже поглядеться,
Словно в зеркало, туда.
 
 
В речку Лету окунуться,
Унестись её водой.
Зимним вечером уткнуться
В тёплый бабушкин подол.
 
 
Приголубит, приласкает
Она внука своего.
Она добрая такая,
Что не страшно ничего.
 

* * *

 
Счастья тонкий ободочек,
Слишком хрупкая стена,
Уязвима с разных точек,
Беззащитная сама.
 
 
Лишь условная граница
От несчастья, от беды.
Счастье хрупко, счастье длится
От звезды и до звезды.
 

* * *

 
А я люблю тебя, люблю
Бесстыдно и отважно.
Как дровосек, рублю, рублю,
Спине тепло и влажно.
 
 
Обильным потом обольюсь,
Про отдых позабуду.
Ещё сильней потом влюблюсь,
Ещё сильнее буду.
 

* * *

 
Скоро выведет кривая
На опушку, на большак.
Ах ты, доля горевая,
С плеч опущенный пиджак!
 
 
Так держи повыше плечи,
Шаг опять не короти,
Если надо, то и плетью
Помогай себе в пути.
 
 
А дойдёшь – спасибо скажешь,
Что себя не пожалел,
Когда зги не видел даже,
От усталости шалел.
 

Разъяснение

 
– Почему без дамы вы,
сыновья Адамовы?
– Дама дома варит щи, —
говорят товарищи.
 

* * *

 
«К старости я сызнова живу» —
Так говорят, когда любовь и дети
Ценней всего на целом белом свете.
Других богатств пока не назову.
 
 
Я тоже как бы заново живу.
(Хотя куда ты прожитое денешь?)
Хватает чувств, здоровья, даже денег,
Хватает сил держаться на плаву.
 
 
«Пошли, Господь, ещё чуть-чуть удачи!»
Мечтаю только, даже не прошу.
Живу теперь совсем уже иначе,
Его расположеньем дорожу.
 

* * *

 
Падают снаряды,
Но не очень близко.
Нет убитых рядом,
Значит, нет и риска.
 
 
Только гул свистящий.
Озорной немного.
Самый настоящий.
Выстрела шального.
 

* * *

 
Не надо плакать обо мне.
Стихи читайте, песни пойте,
На иронической волне
Вы поминать меня извольте!
 
 
А все серьёзные дела
Оставьте всё-таки за кадром.
Уж очень быстрой жизнь была,
Почти что номером эстрадным.
 
 
В нём постановщик-режиссёр
Придумывал такие сцены,
Что я и сам-то до сих пор
Готов платить любые цены,
 
 
Чтоб доиграть в них до конца,
До самой мелкой доработки.
Ещё налейте-ка винца,
А лучше – если крепкой водки.
 
 
Расслабьтесь, милые друзья,
Не сильно, но повеселитесь!
И за весёлого меня
На всякий случай помолитесь.
 

* * *

 
Нельзя стоять под дулом
Любых воспоминаний.
Так холодом подуло,
Так неуютно стало,
Безденежно и знобко,
Печально, одиноко,
Что сам попросишь робко
Не повторять урока.
 

* * *

 
То, что в молодости было
Целью жизни нам,
Время вовсе не убило
С горем пополам.
 
 
Оно, как зверёк замерший,
Спряталось в душе.
Оно стало просто меньше,
Маленьким уже.
 
 
Поутихло. Истончало.
Правда, иной раз,
Как тогда, в самом начале,
Возвышает нас.
 

* * *

 
Нарушайте ход времён,
Только осторожно.
Память, множество имен,
Звон пустопорожний.
 
 
Выбирайте нужный ход,
Имена и нравы.
Был счастливым этот год —
Значит, вы и правы.
 
 
А на долгие года,
На многие лета
Не бывает никогда
Верного совета.
 

* * *

 
Платят дорого за счастье,
С горем горьким наравне.
Приходилось слишком часто
С этим сталкиваться мне.
 
 
Кто-то раньше, кто-то позже,
Кто-то даже и вдвойне,
Кто-то гибнет – спаси, Боже! —
Как солдаты на войне.
 

* * *

 
Она мне подарила
Совсем другую жизнь.
Хотя и говорили:
«Подумай… Откажись».
 
 
А что там думать было,
Раздумывать чего,
Когда она любила
И любит одного.
 

* * *

 
Поднимите бодрость духа.
Это сделать бы пора,
Потому что нет ни пуха,
Ни воздушного пера.
 
 
А когда-то пух и перья
Разлетались вокруг нас
Далеко уже не в первый,
А потом – в последний раз.
 

Мы

 
Братья, сёстры и друзья,
Остальные близкие —
Строго их судить нельзя
За поступки низкие.
 
 
Мы же целое одно,
Как считалось ранее.
Даже тот, кто пал на дно,
Сломленный, израненный.
 
 
Может быть, он за меня
Отработку делает —
Как защитная броня,
Пусть и обалделая.
 
 
Каждый день и каждый час
Там идёт сражение —
Жизнь кого-нибудь из нас
Бьёт на поражение.
 

Крещение

 
Дети вырастут, спасут,
Что погибнуть не успело.
Их родители несут
К очистительной купели.
 
 
И с надеждою в глазах,
В издавна заблудших душах
Видят тайну в образах,
От которой слёзы душат.
 

* * *

 
Диск полночного светила
До утра стоял в зените.
Беспокойство охватило?
Не спалось, вы говорите?
 
 
А кому сегодня спится?
Посмотрите, жизнь какая —
Как заточенная спица,
Насквозь сердце протыкает!
 

* * *

 
Успеть совсем не страшно,
Да вовремя к тому же,
Туда, где сыто, бражно,
Где не бывает хуже,
Чем сам предполагаешь,
Рассчитываешь втайне…
Как на бегах играешь,
Но осторожно крайне.
 

* * *

 
Отцы уходят… К матери прижаты
Притихшие, растерянные дети.
Любимицы, любимцы, кукушата.
По-разному воспитаны, одеты.
 
 
Они ещё совсем не понимают,
Что и зачем сейчас происходило,
Но глаз испуганных не поднимают,
Как будто едок дым паникадила.
 

* * *

   Теперь я знаю: мы и были время.

Г.Русаков

 
Время память вымывает —
Даты, факты, имена.
Время просто выбывает
Из бюджета у меня.
 
 
Я его крою, латаю,
Сэкономить где, гляжу,
Не хожу теперь – летаю,
Стрелки вспять перевожу.
 
 
Успеваю только-только,
Думать некогда уже…
Лихачей разбилось столько
На последнем рубеже!
 

* * *

 
Из полости ствола стартующая пуля.
Обидно, если насмерть. Печально, если влёт.
Прицельно траекторию до сердца повернули,
И тёплые хрусталики вдруг превратились в лёд.
 

* * *

 
Не надо убиваться,
Что прожил как попало,
И горем упиваться,
Что молодость пропала.
 
 
Ничто не исчезает,
Тем более бесследно,
А только ускользает,
Найдя приют последний.
 
 
И там невидно длится,
В богатых снах витая,
Вся жизнь: событья, лица
И юность золотая.
 

* * *

 
Постоянно споришь, споришь,
А устанешь – замолчишь.
Понимаешь только то лишь,
Что по смыслу различишь.
 
 
Но давно уж смысла мало
В говореньях и речах.
…Только мама понимала,
Что ни скажешь вгорячах.
 

* * *

 
Человеку одиноко
На огромнейшей земле.
Одиноко раньше срока.
Он как муха на стекле.
 
 
Всё прозрачно, всё свободно.
Можно взять и полететь.
Можно делать что угодно.
А точнее – захотеть.
 

Кредит доверия

 
Стройка дома, очага
На изломе срока
Под процент ростовщика,
Шёпоты пророка.
 
 
Первый камень положи
И фундамент выстрой.
Поработай от души.
Не спеша, но быстро.
 
 
Собери добротный сруб,
Ставь крутую крышу.
Не жалей последний рупь,
Он не будет лишним.
 
 
Ну а с тем ростовщиком,
Добрым кредитором
Поселяйся в этот дом,
Будет всё в котором.
 

Самостоятельность

 
Тяжкий взмах усталых крыльев,
Да к тому же вразнобой —
Пропитавшаяся пылью,
С перебитою ногой
Перепуганная птица,
Ещё, в сущности, птенец.
Ей бы к маме возвратиться
На другой земли конец.
 

* * *

 
Резкий выдох, вдох просроченный,
Напряженье на пределе.
Финиш словно укороченный —
Судьи, что ли, проглядели?
 
 
На полшага, на полкорпуса,
На одно всего мгновенье…
Дорогой кусочек гордости,
По судьбе поминовенье.
 

* * *

 
Понимаешь только с возрастом.
И жалеешь, и прощаешь.
Ошалевший от нервозности,
Там, где можно, упрощаешь.
 
 
Но оставшиеся сложности
Всё никак не убывают.
И молчишь из осторожности,
И по-всякому бывает.
 

Жена

 
Она достойна этого
Хорошего всего,
Теплом семьи согретого
Житейства своего.
 
 
Пусть говорят: везение,
Пусть думают: расчёт,
За честь без опасения
Вся жизнь её течёт.
 
 
Как дальше она сложится —
Отдельный разговор.
Пусть ей попасть поможется
К Всевышнему в фавор.
 

* * *

 
Наступает время «Ч»,
Проясняет, раны лечит.
Раньше о таком враче
Не могло идти и речи!
 
 
Просто возраст подошёл.
Без подсказок стало ясно,
Что и крест не так тяжёл,
И себя корил напрасно.
 
 
Расставляет по местам
Время мастерски фигуры:
Пешки тут, а кони там,
Короли, ферзи и туры.
 
 
Это мудрая игра —
Шахи, эндшпили, гамбиты…
Кроме чести и добра,
Остальные карты биты.
 

* * *

 
Клевера́ зацвели на бескрайних лугах,
Колокольчики рядом, ромашки.
Ты в сандалиях лёгких на быстрых ногах
И в распахнутой летней рубашке.
 
 
Впереди ещё целый, неначатый день,
Радость встречи с друзьями, купанье.
Привязался зачем-то назойливый шмель,
Его громкое глупо жужжанье.
 
 
Что-то мама вдогонку с крылечка кричит,
Беспокоится, видимо, снова.
А навстречу свобода, свобода летит,
И не слышно, конечно, ни слова!
 

* * *

 
На что упадёт расточительный взгляд,
Мгновенье удержит какое?
Глаза как от яркого света болят,
Хотя закрываешь рукою.
 
 
И даже неловкие носишь очки,
Точней – затемнённые стёкла.
Как будто подолгу сужаешь зрачки,
И многое выглядит блёкло.
 
 
Не так откровенно, до боли в глазах,
Не так обнажённо и резко.
Как нота печали в чужих голосах.
Почти без фальшивого блеска.
 

* * *

 
Наш дом готовится принять
Смешного человечка.
Он будет плакать, всё ронять
И танцевать от печки.
 
 
Он будет жить да поживать,
Считать свои годочки…
Как будем сына называть
Или, вернее, дочку?
 

* * *

 
Храни, Господь, родные души,
От злых людей оберегай.
Как в сильный дождь кусочек суши,
За беззащитность не ругай.
 
 
Они научены другому,
Другая роль досталась им —
Беречь тепло родного дома,
Как по привычке говорим.
 

* * *

 
Давай оставим ночь безумную
Отдельной, красною строкой,
Сентябрь шальной, дорожку лунную
Над морем, озером, рекой.
 
 
И вообще, какая разница,
Где это было и когда.
Судьба – злодейка и проказница —
Нас не вернёт уже туда.
 
 
И только память всё старается,
Зачем-то душу бередит,
Как будто тайно побирается,
С надеждой в прошлое глядит.
 

* * *

 
Что-то смущает. А что – не пойму.
Люди приличные в этом дому.
Днём развлекаются, вечером спят.
Кошечку держат. Хотя без котят.
 
 
С ними большая собака живёт.
А у хозяина впалый живот,
Рядом его молодая жена,
Дочка вниманием окружена.
 
 
Есть и достаток, и сверх того есть.
Любят красиво и вкусно поесть.
Редко бываю я в этом дому.
А почему, до сих пор не пойму.
 

* * *

 
Когда придёт дурная весть,
Оглушит, огорошит,
Всегда какой-то выход есть,
Плохой или хороший.
 
 
Не надо только сразу, вдруг
Донельзя убиваться.
И разомкнётся тяжкий круг.
Куда ему деваться.
 

* * *

 
Что ни делал, всё талантливо,
Все намеренья – всерьёз.
Ожерелье бриллиантовое
Между делом преподнёс.
 
 
И ещё дарил подарочки
И о жизни говорил.
Без ошибок и помарочек
К сердцу тропочку торил.
 

* * *

 
Зацветают все герани,
Все оконные цветы.
Даже хвойные на грани
Разноцветной красоты.
 
 
Так домашняя природа
Отмечает ход весны.
Для уставшего народа
Очень праздники нужны.
 

Пасха

 
Здравствуйте, девочки,
Доброе утро.
День начинается,
В город пора.
 
 
Там воскресение,
Звон колокольный,
Пасха Господняя,
Солнце, весна.
 
 
Платья нарядные,
Туфельки, банты.
Праздник запомнится
Вам навсегда.
 

* * *

 
А и не было когда
Думать о себе-то —
Всё ещё не те года,
Песня не допета!
 
 
А когда пришёл момент,
Подоспели сроки,
Оказалось, что и нет
Уже в этом прока.
 

Образы

 
Потяготы, позевоты,
Нутрено, закожно,
Ломать шапку перед кем,
Сбрасывать со счётов.
 
 
Закусить бы удила,
Без году неделя,
Ни к селу, ни к городу,
Притча во языцех.
 
 
Тютелька и утелька,
Корточки, карачки,
От аза до ижицы,
Вдосталь, восвояси.
 
 
Под чужим ли колпаком,
Не в своей тарелке,
И не богу свечка,
Чёрту кочерга.
 
 
Коромысла – вёдра,
Скрипка – балалайка,
С первого абцуга,
Мозги набекрень.
 
 
Быстро и так далее.
Ордена – медали.
Прибаутки – образы.
И конца им нет.
 

* * *

 
Лучше законами времени
Личный устраивать быт
И терпеливыми к бремени
Приобретённому быть.
 
 
Ведь в беззаботность не сунетесь,
Шанс для того окажись —
Это всё видимость, суетность,
Плюсквамперфектная жизнь.
 

* * *

 
Не сложилось, не совпало,
Что должно было совпасть.
Только нервы потрепали,
Потеряли жизни часть.
 
 
Эти странные удары,
Непонятные тычки —
Сколько их мы повидали,
Наши ясные зрачки.
 
 
Взором радужным глядели