Страница:
В отличие от вампира, выходящего из могилы, чтобы пить кровь живых людей, оборотень не является выходцем с "того" света. Он - явление чисто земное. Похоже, что превращение человека в оборотня вызывалось некой болезнью, которая могла поразить любого. Укушенный оборотнем заражался обязательно, но ужасные симптомы могли появиться У человека и тогда, когда он в безопасности сидел у себя дома и не делал ничего, что могло бы определить ему такой удел. Именно с этим были
связаны дикий страх и массовые казни в средние века, когда подозреваемых в том, что они оборотни, сжигали и предавали мечу. Ужасна была ярость, с которой в народе встречали проявления присущих, как счита? лось, оборотням признаков, а примитивные суды и массовые казни похо" дили на всеобщую истерию. Во время вспышек неистового массового стра^ человек, слегка тронутый безумием или "смахивающий" на волка - име ющий острые зубы, худое вытянутое лицо, - мог легко оказаться nq подозрением и угодить в суд. Х
Больше всего боялись полнолуния, поскольку считалось, что напасу поражает в это время особенно часто. "Пораженные луной" обнаружив^ ли, что их тела изменились мерзким, отвратительным образом, они начи нали походить на волка и вести себя, подобно этим зверям. Претерп^ такие превращения, они отправлялись в ночные скитания и убивали лю бого, кто попадется им на пути. Вполне вероятно, что они представляло собой жуткое бедствие. Чтобы человек превратился в вампира, на него должен напасть другой вампир. Ноликантропия может неожиданно п разить любого человека, и от нее нет спасения - ни чеснок, ни облатк ни крест не помогают...
Как повествуют древние трактаты, истинный ликантроп не толы изменяется физически, так что своим обликом начинает походить на зв.. ря, но меняется и его разум, поведение. Он ощущает себя только зверем В отличие от вампира он не ограничивается ночными действиями, ветре час ним грозит бедой и в солнечный день. Но все же лунный свет особен но опасен. В полнолуние человек рискует особенно.
Пораженный ликантропией очень быстро изменялся внешне. Наг чало приступа часто сопровождалось ощущением легкого озноба, кото' рый затем сменялся лихорадкой. Человек испытывал головную боль i страдал от сильнейшей жажды. Руки начинали пухнуть и удлиняться щ как и у больных проказой, кожа лица и конечностей грубела и расплыва< лась.
Испарина и затрудненное дыхание тоже часто сопутствовали npei вращению, принимающему затем более определенную форму. Ногам Hai чинала мешать обувь, и жертва ее сбрасывала, пальцы ног искривлялись i делались цепкими. Рассудок жертвы тоже менялся: ей становилось не уютно и тесно в доме и хотелось выбраться наружу.
Затем вместе с тошнотой и спазмами приходило полное помутнен" рассудка, в груди начиналось жжение, язык отказывался повиноваться, вместо членораздельной речи существо издавало гортанное бормотани {<.огда наступала эта стадия, ликантроп сбрасывал одежду и вставал i четвереньки, туловище его темнело, покрываясь матовой шерстью, 3ai вердевали подошвы ног - голый человек-зверь мог бегать по острым i ням и колючкам так, как не смог бы нормальный человек с чувствит "ой кожей.
Голова зарастала грубым волосом так, что казалось, будто человек надел маску животного. Потом, особенно в полнолуние, ликантропом всецело овладевала жажда крови, подавляя все остальные чувства. И он убегал в ночь, воя на луну и убивая всех - животного или человека, - кто попадался ему на тропе.
Обычно он убивал, как и большинство хищников, прокусывая шейные артерии. Удовлетворив свою кровожадность, ликантроп падал в лесу на землю и засыпал. К утру человек-волк снова становился человеком. Убийства ночью, раскаяние днем - такова была ужасная участь душегуба-оборотня.
Ликантроп всегда чувствовал, как начинались эти изменения, но все происходило так быстро, что страдающие этой болезнью должны были принимать специальные меры, чтобы предотвратить свое разоблачение. Те, у кого дома были достаточно велики, скрывались в потайных комнатах до тех пор, пока опять не становились самими собой. Другие, если приступ начинался ночью, бежали в леса и там рычали и катались по земле, кусая и царапая стволы деревьев, а после терзались муками разума в такой же степени, как и муками тела.
У ликантропа было мало шансов на исцеление. Он был обречен блуждать каждую ночь, пока какое-нибудь существо, более сильное, чем он, не уничтожит его или пока серебряная пуля не положит конец его страданиям. Правда, оборотни в отличие от вампиров могли быть убиты и обычными способами, но самым эффективным средством считалась специально изготовленная серебряная пуля, верно поражавшая чудовище насмерть. Это мнение было широко распространено в некоторых областях Европы до XVIII века так же, как и старая история о том, что оборотень всегда носит с собой свой толстый, лохматый волчий хвост. Люди полагали, что эта физическая особенность всегда сохраняется при ликантропии, и при осмотрах доктора неизменно осведомлялись о его наличии.
Существовало также мнение, что, если спрятать или сжечь одежды подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. Это суеверие было особенно распространено в Восточной Европе и России.
Во многих странах святая вода считалась эликсиром против напасти. Люди верили, что, вылитая на подозреваемого ликантропа, она физически сжигает шерсть и очищает жертву.
Ситуация, в которой оказывался подозреваемый' в ликантропии, была в самом деле ужасной. Эта напасть создавала целый комплекс нравственных и религиозных проблем в век, когда церковь играла важную роль буквально во всех ежедневных человеческих делах.
Если власти узнавали о существовании ликантропа, его ждала страшная участь. Максимум, на что он мог рассчитывать, - быстрая и легкая смерть, но такой милости несчастного удостаивали редко. Обычно
ротней предавали публичному суду, сопровождаемому пытками, а заотправляли на ужасную казнь, чаще всего сожжение.
Да и доказательства виновности оборотня добывали весьма жес кими способами. С одним мы уже познакомились в истории о мадам С рош. Чаще же ликантропа выслеживали по кровавому следу, приводивше, му к человеку, или, если раненый зверь не оставил следов, искали челове" ка, имевшего рану или повреждение там же, куда был ранен и волк.
Был и еще один "безошибочный" способ, помогающий выявить ог ротня. Во время превращения в волка возрастающая жажда крови соед нялась у несчастного с неудержимым желанием сорвать с себя всю оде ду, и, срывая ее, он, естественно, ранил себя; кожа повреждалась и, бу^ чи уже волком, он бежал по лесу. Поэтому, когда преследователи, сре, которых часто были одержимые местью родственники жертв, врывалис] дом подозреваемого, его часто заставляли раздеться и предательские ел ды становились явственно видны на уже человеческой коже...
Гораздо более жестокий способ определения оборотня породило в рование, широко распространенное в Германии, во Франции и в Восто' ной Европе, будто оборотень может поменять свою кожу, просто вывора^ чивая ее наизнанку, то есть если он появлялся в человеческом облике - значит, он просто вывернул наружу человеческую кожу. А когда он опя1 будет превращаться в волка, он поменяет покров, вывернув наружу ме: Трудно поверить, но многие люди были буквально порезаны на куск "правдоискателями", пытавшимися вывернуть их кожу "мехом наружу"
Человек упрям по своей натуре, он верит в то, во что хочет верить, инквизиторы, не останавливаясь перед кровопролитием, надеялись полз чить более осязаемые доказательства в своей праведной борьбе с силам тьмы. Учитывая время и обстоятельства, их можно понять, хотя простш нельзя.
Неизвестно точное число людей, которых повесили и сожгли, обви^ нив в ликантропии, но количество жертв, как свидетельствуют старинны^ записи, было значительным. Очевидно, большинство из этих людей был^ чисты перед Богом и людьми. ^
И не удивительно, хотя в столь печальном положении жертвы "правосудия" отчаянно, с величайшей хитростью и изобретательностью искали средства к спасению.
Рассмотрим несколько основных способов, к которым, как считалось, прибегали люди-волки, чтобы скрыть свою беду.
В полнолуние, когда ликантроп был особенно подвержен приступам. болезни, он запирался в комнате и выбрасывал ключ в темноту, а когда; приступ кончался, ему приходилось искать средства, чтобы выбраться наружу. Другие изготавливали хитрые ремни, которыми привязывали себя. к кровати. Часто оборотни устраивали убежища в доме, где-нибудь в потайном месте, возможно, под самой крышей, чтобы весь шум заглуш
ся. Окна в своих домах оборотни стремились закрыть решетками, а двери вкладывали засовами. Применялись специальные запоры, неподвластные уверю, но которые мог открыть человек.
Однако все эти меры, тщательно подготовленные, лишь на короткое время оттягивали неизбежное разоблачение. Главная беда несчастных "волков" заключалась в том, что не существовало медицинского средства против этой болезни.
Оборотни несли с собой и еще одну беду. Считалось, что истинный оборотень может физически превращаться в настоящего волка. Французские, испанские, итальянские легенды рассказывают о том, что часто какой-нибудь простой крестьянин отвечал за проделки зверя.
Однако надо помнить, учили старинные записи, что, кроме "оборотней-жертв", существовали и оборотни "по желанию". Этим людям доставляло удовольствие быть жестокими. Некоторые верили, что для превращения человека в зверя можно эффективно использовать растения, и в период между XV и XIX веками те, кто пытался стать волком, не раз замешивали диковинное варево.
Философы и другие ученые на протяжении столетий вели споры: были ли оборотни на самом деле? Допуская в принципе возможность психических отклонений, выражавшихся в том, что больные ощущали себя дикими зверями, многие авторитеты придерживались мнения, что существовать настоящие ликантропы в принципе не могут.
Говоря об истинном оборотне, который способен превращаться в волка при помощи черной магии или каких-либо других сил, доминиканские монахи Джеймс Шпрингер и Генрих Крамер, категорично заявляли: "Это невозможно". Они утверждали, что с помощью различных снадобий и заклинаний колдун или чародей может заставлять того, кто на него смотрит, вообразить, что он превратился в волка или другое животное, но физически превратить человека в зверя невозможно.
Но тем не менее ликантропия как болезнь, заставляющая человека думать, что он превратился в зверя и должен вести себя соответственно, известна с самых древних времен.
Еще примерно в 125 году до н. э. римский поэт Марцелл Сидет писал о ликантропии, указывая, что пораженного человека охватывает мания, сопровождающаяся ужасным аппетитом и волчьей свирепостью. Согласно Сидету, люди сильнее подвержены ей в начале года, особенно в февраХ"^i когда болезнь наиболее распространена и может наблюдаться в самых острых формах.
Подвергшиеся ее влиянию потом удаляются на заброшенные кладбища и живут там, точно свирепые голодные волки. Считалось, что обоРотень это скверный человек, которого боги превратили в зверя в на^ание. В средние века, особенно в Центральной и Восточной Европе,
родилось мнение, что оборотнями становятся в результате злых козне( ведьм и колдунов, и как следствие суеверий во множестве применяли^ замысловатые процедуры, способные якобы спасти от колдовства.
В греческих легендах тоже можно найти множество упоминаний о волках и о превращении людей в зверей. Например, в одной из легец) говорится, что в Аркадии люди превращали себя в волков в ходе спеца. альной церемонии посвящения. Желающих стать волками отводили на глухие болота, там они снимали свои одежды и перебирались через тощ на особый остров. На этом острове вновь прибывшие принимались так" ми же волками-людьми и жили среди них как равные.
ПРАВДА И МИФЫ О ВАМПИРАХ
В Европе в средние века образ оборотня распространился на друга" животных; люди верили, что человек способен превращаться в медведя, свинью и даже овцу, хотя трудно представить, что в последнем случае pi сумел бы нагнать много страха на свою "жертву"! И в наши дни это верование в сути своей сохраняется. Некоторые истории, дошедшие до наст прошлого, вызвали много споров между зоологами и историками.
В то, что человек может стать волком, верят и по сей день в таких районах, как Нормандия и Бретань; в последней народные предания соответствуют классическому образцу - человек носит волчью шкуру, что позволяет ему перенять часть звериных свойств, а затем он буквально превращается в волка. Однако эти легенды оставляли оборотню шанс иа спасение: считалось, что если ликантропа поцарапать возле кончика носа, чтобы выделились три капельки крови, то наваждение рассеется. В Норвегии же думали, что в оборотня превращался человек, отлученный ft церкви, к
В округе Кот-д'0р (Франция) легенды об оборотнях имеют стран; ную деталь: считается, что человек может быть оборотнем только опрвг деленный срок, обычно десять либо семь лет. Откуда взялись эти цифр^ Видимо, мы никогда этого не узнаем, [
Большая часть историй, касающихся ликантропии, французского иЯ немецкого происхождения. Но множество вполне достоверных рассказ^ об оборотнях и о ликорексии (состоянии, когда человек вдруг начинав воображать себя волком и испытывает волчий аппетит вместе с другим^ ужасными симптомами) существует и в таких странах, как, например Австрия или Россия. Однако у славянских народов легенды об оборотнях очень тесно переплетаются с легендами о вампирах.
С ликантропией сталкивались многие народы и во все времена. вестно великое множество легенд на эту тему. Но несмотря на то, что - легенды рождались в разное время и в разных местах, они удивитель похожи друг на друга и отличаются порой лишь мельчайшими деталя
Дракула. У миллионов людей это имя связано с образом легендарного вампира из мрачной и загадочный страны Трансильвании - днем он притворяется безжизненным телом, а ночью выходит на охоту - совершает убийства, наводя ужас на людей, начиная аж с 1897 года. Именно в тот год он стал главным действующим лицом имевшего ошеломляющий успех романа ужасов Брэма Стокера.
Но не все знают, что имя бессмертного персонажа (Стокера позаимствован у настоящего Дракулы, жившего в реальной Трансильвании за четыре века до этого. И хотя тот Дракула не был вовсе кровопийцей в прямом смысле этого слова, он стяжал себе сомнительную славу как кровавый тиран, чьи жестокости стали самым, пожалуй, ярким примером садизма.
Настоящий Дракула родился в 1430-м или 1431 году в старом Трансильванском городке Сигишоара и был вторым сыном Влада II князя Валахии. Унаследовав власть отца, он стал Владом III, хотя больше был известен как Влад Цепеш, то есть Сажатель-на-Колья. Отца его звали Дракул, "дьявол" - может, от того, что он был неустрашимым бойцом или же изза того - и это вернее всего, - что являлся членом католической секты ^Рден дракона, а в тех областях дракон был синонимом дьявола. Во всяком случае, Влад III нарек себя Дракулой, сыном Дракула.
я?
Сам по себе он был храбрым воином, но подчас трудно было nf нять, чью сторону он занимал в той или иной схватке между восточными и западными государствами, церквями и культурами, смешавшимися" его империи. То он склонялся к туркам, то к венграм, от римской като. лической церкви переходил к ортодоксальной, воевал под знаменами и(> лама на стороне османов. В политическом хаосе той эпохи он никогд" твердо не стоял на ногах. Трижды терял и вновь приобретал Валахию -, часть Южной Румынии, включающую и области Трансильвании. f
Впервые он оказался на валахском троне в 1448 году, на который еп) посадили турки, после того как отец и старший брат пали от рук венгерских шпионов. Напуганный турками, которые одно время покровитель. ствовали ему, он бежал, но вернулся на трон в 1456 году, уже при полдер. жке венгров. Следующие шесть лет его правления отмечены жестокостя. ми. В те времена пытки и убийства политических противников были обычным делом - XIV-XV века остались в истории как столетия неслыхан. ных зверств и преступлений. Но Влад, ставший впоследствии примером для Ивана Грозного, превзошел все зверства даже тех лет. Число его жерл не поддается счету. По одной из легенд, он заманил в засаду отряд турок, с которыми должен был провести мирные переговоры. Он пригласил их* город Тирговиште, содрал одежду, посадил на колья и сжег живьем. 1
На все времена Дракула останется синонимом вампиризма - в га? реносном смысле этого слова. А что в буквальном?
Сербский крестьянин Петер Плогоевиц умер в 1725 году и Г)ыл погребен в родной деревне Кизилова. Чуть менее двух месяцев спустя други^ девять крестьян - молодые и старые - скончались в течение недели. На смертном одре все они заявили, что Плогоевиц явился к ним во сне, ложился на них и высасывал из них кровь. То есть он, вместо того чтобы мирно спать в могиле, превратился в вампира. Жена, вернее, вдова его только подлила масла в огонь, поведав соседям в доверительной беседе, что ее бывший муж являлся к ней за сапогами. А позже она вообще сбежала из Кизиловы жить в другую деревню.
В те времена эта часть Сербии находилась под австрийским имперским правлением. Чиновники-бюрократы наводнили сербские земли, создавая видимость напряженной работы. Один из таких "деятелен" был направлен в Кизилову, чтобы присутствовать на вскрытии могилы Плогоевца и засвидетельствовать таинственные превращения.
Имперскому инспектору Градишского района совсем не хо (елось заниматься эксгумацией, но жители были непреклонны. Они заяви in, что если им не позволят обследовать злосчастное тело, они бросят деревни прежде, чем злой дух уничтожит их всех. Так что бюрократу в компании со священником пришлось участвовать во вскрытии могилы Плогоевица и засвидетельствовать следующее: "Тело, за исключением носа, частично провалившегося, абсолютно свежее. Волосы и борода, а также ногти, ста'
р^е из коих обломились, продолжают расти; старая кожа отслоилась, а новая появилась под ней. Не без удивления обнаружил я кровь на его рту, ^.орую, по наблюдениям, он высасывал из убиенных граждан..."
Эти детали, свидетельствовавшие о том, что тело не подверглось тлеiJnio, "доказывали", что оно принадлежит вампиру. Подгоняемые стра^ом, крестьяне быстро вырезали деревянный кол и вогнали Плогоевицу прямо в сердце, при этом из груди его, ушей и рта полилась свежая кровь. Тело было сожжено, а пепел развеян.
Плогоевицу довелось жить в эпоху, когда в Восточной Европе вовсю гуляли легенды и мифы о вампирах. В XVII-XVIII веках здесь повсеместно верили в то, что покойники обретают бессмертные души и нападают на живых, и лишить их жизни можно было только определенными методами. Но представления об этих жутких созданиях и их кошмарной страсти к крови были далеко не одинаковы в разных уголках Европы.
Это началось задолго до того, когда жил Плогоевиц, и продолжалось еще века. Даже в 1912 году один венгерский фермер был убежден, что умерший 14-летний мальчик посещает его по ночам. Если верить сообщению английской газеты "Дейли телеграф", перепуганный крестьянин и его друзья выкопали тело несчастного, положили ему в рот три дольки чеснока и три камешка, а затем пригвоздили колом к земле, воткнув его прямо в сердце. А полиции заявили, что совершили это, чтобы навсегда прекратить ночные визиты.
Страхи эти и сегодня ютятся на задворках подсознания. Вот почему вампиры так часто появляются на страницах современных книг и в фильмах. В них живет неизбывный эротический элемент, они приходят под покровом ночи, вгрызаются в шеи жертв, парализованных страхом и желанием...
Но невзирая на образ графа Дракулы, порожденный богатым воображением романиста Брэма Стокера и ставший моделью для многих кинорежиссеров, увлекающихся темой вампиризма, далеко не все вампиры встают из гробов и превращаются в летучих мышей, чтобы перелетать с места на место. (Вероятно, форма летучей мыши - изобретение самого Стокера. До него, по фольклору, вампиры обращались в каких угодно животных, но только не в летучих мышей!) Есть и живые люди, которые считали себя вампирами (и даже сегодня отождествляют) и которые мучают и убивают безвинных жертв, справляя свою кровавую тризну. Во всяком случае, в любой форме вампиризм владел умами на протяжении столетий.
По мере того как христианство распространялось по Европе, множились и рассказы о вампирах. Книга "Молот ведьм", впервые опубликованная в 1481 году, описывает процедуры выявления и наказания
II ров и иных паранормальных существ. Вампиров безжалостно выкапыИ
ли и обезглавливали. Такие истории пополняли фольклор народов вс^ мира на протяжении столетий. Но сообщения о вампирах, какими J) представляем их сегодня, похоже, впервые появились в XVI веке в 8(11 точной Европе, там, где сегодня находятся Венгрия и Румыния. В 1511 году турецкий султан Сулейман Великий нанес поражение в битве ве[1 герскому королю. Венгрия была поделена на три части: одной правиЦ сами турки, другая досталась Габсбургам, а третья, независимая Трансил вания, управлялась мелкими удельными князьками. Именно в этих о ^ даленных областях и расцвели буйным цветом предрассудки, связант f с вампиризмом.
Трансильвания - земля, где то и дело шли кровопролитные бои знать строила мрачные замки на пологих склонах Карпат, - всегда сч1 талась достаточно таинственным местом. Поросшие лесом горы насел ли глубоко религиозные крестьяне, которые свято верили, что душа м жет отлетать от тела еще при жизни и путешествовать по миру аки пти" или любое другое животное. В "Дракуле" Стокер наглядно описывает " ситуацию: "Среди населения Трансильвании четко выделяются четыре w родности: саксы на юге и смешанные с ними валахи (румыны), котор" являются потомками даков; мадьяры на западе и шекели на западе и севере. Я где-то читал, что самые глубокие предрассудки рождаются в предгорьях Карпат, как в центре воображаемого водоворота".
Жизнь в центре такого водоворота была сущим адом для трансильванских крестьян, зависевших от своих земельных наделов. Эпидемии, зарождавшиеся здесь, молниеносно распространялись по округе и опустошали целые города. Эти страшные события только усиливали веру в вампиров, на которых часто возлагали ответственность за любую смерть.
Беспомощные перед эпидемиями, жители закапывали покойнико" немедленно после смерти, к сожалению, нередко до того, как человй умер и пребывал в состоянии каталепсии, при которой дыхание може' прерываться. Несчастные жертвы просыпались в могилах и пытались выб раться наружу. Позднее грабители или обычные жители, встревоженнь" мыслями о том, что похороненными могут оказаться вампиры, вы кипы' вали их и с ужасом обнаруживали скрюченные тела тех, кто безуспешш пытался выбраться из могильного плена.
Зная уровень образования тех людей, нетрудно предположить, какой ужас охватывал их, когда они вскрывали захоронение и видели кровь под ногтями или в разинутом в последнем крике рту трупа. И, конечно же, становилось ясно, что отрыт очередной вампир. А уж если i i >б открывали, как говорится, вовремя, когда тело еще подавало призра ' жизни, все показатели вампиризма были налицо, и кол, воткнутый Х> .рудь' завершал все мучения несчастного. Считалось, что полнокровный человек может быстрее оказаться
^ертвой вампира и сам превратиться в такового, ибо укус влечет за собой обращение (как в случаях с бешеными собаками), но в европейском фольклоре сохранились предания о том, что некоторые люди проявляли больщую склонность к вампиризму, чем другие. К тем, кто жил "на дне" общества, всегда относились с подозрением, и именно их подозревали в возвращении из могилы. Еще подозревали рыжих, родившихся в "сорочке" младенцев, появившихся на свет в Рождество, и вообще всех, родившихся при необычных обстоятельствах, или, например, с заячьей губой, деформацией черепа или конечностей, а еще тех, чье поведение было отлично от общепринятого, В Греции, где люди в основном темноглазые, те, кто с голубыми глазами, считались вампирами. Самоубийцы были первыми кандидатами на возрождение в качестве кровососов, потому что их отлучила от себя церковь.
Древние греки хоронили покойников с оболом (греческая монета) во рту. Она мешала войти через рот злым духам. А в XIX веке греки похожим образом препятствовали проникновению вриколкас, закрепляли на устах погибшего восковой крест.
Венгры и румыны хоронили трупы с серпами у шеи, на тот случай, если труп захочет подняться из могилы: он сам срежет себе голову. Некоторые наиболее рьяные жители клали еще и серп у сердца - специально для того, кто никогда не был женат и поэтому подвергался риску превратиться в стригоя, или вампира. Финны, например, связывали руки и ноги у трупов или же втыкали в могилы колья, чтобы пришпилить тело к земле.
Иногда с вампирами пытались бороться истинно детскими способами. В Восточной Европе вывешивали на окнах и дверях крушину и боярышник последний считался кустарником, которым был украшен венец Иисуса, вампир напорется на его колючки и не пойдет дальше. Зерна проса, по преданию, также должны были отвлечь внимание восставшего из гроба вампира - он бросится собирать их возле могилы и забудет о своей жертве.
связаны дикий страх и массовые казни в средние века, когда подозреваемых в том, что они оборотни, сжигали и предавали мечу. Ужасна была ярость, с которой в народе встречали проявления присущих, как счита? лось, оборотням признаков, а примитивные суды и массовые казни похо" дили на всеобщую истерию. Во время вспышек неистового массового стра^ человек, слегка тронутый безумием или "смахивающий" на волка - име ющий острые зубы, худое вытянутое лицо, - мог легко оказаться nq подозрением и угодить в суд. Х
Больше всего боялись полнолуния, поскольку считалось, что напасу поражает в это время особенно часто. "Пораженные луной" обнаружив^ ли, что их тела изменились мерзким, отвратительным образом, они начи нали походить на волка и вести себя, подобно этим зверям. Претерп^ такие превращения, они отправлялись в ночные скитания и убивали лю бого, кто попадется им на пути. Вполне вероятно, что они представляло собой жуткое бедствие. Чтобы человек превратился в вампира, на него должен напасть другой вампир. Ноликантропия может неожиданно п разить любого человека, и от нее нет спасения - ни чеснок, ни облатк ни крест не помогают...
Как повествуют древние трактаты, истинный ликантроп не толы изменяется физически, так что своим обликом начинает походить на зв.. ря, но меняется и его разум, поведение. Он ощущает себя только зверем В отличие от вампира он не ограничивается ночными действиями, ветре час ним грозит бедой и в солнечный день. Но все же лунный свет особен но опасен. В полнолуние человек рискует особенно.
Пораженный ликантропией очень быстро изменялся внешне. Наг чало приступа часто сопровождалось ощущением легкого озноба, кото' рый затем сменялся лихорадкой. Человек испытывал головную боль i страдал от сильнейшей жажды. Руки начинали пухнуть и удлиняться щ как и у больных проказой, кожа лица и конечностей грубела и расплыва< лась.
Испарина и затрудненное дыхание тоже часто сопутствовали npei вращению, принимающему затем более определенную форму. Ногам Hai чинала мешать обувь, и жертва ее сбрасывала, пальцы ног искривлялись i делались цепкими. Рассудок жертвы тоже менялся: ей становилось не уютно и тесно в доме и хотелось выбраться наружу.
Затем вместе с тошнотой и спазмами приходило полное помутнен" рассудка, в груди начиналось жжение, язык отказывался повиноваться, вместо членораздельной речи существо издавало гортанное бормотани {<.огда наступала эта стадия, ликантроп сбрасывал одежду и вставал i четвереньки, туловище его темнело, покрываясь матовой шерстью, 3ai вердевали подошвы ног - голый человек-зверь мог бегать по острым i ням и колючкам так, как не смог бы нормальный человек с чувствит "ой кожей.
Голова зарастала грубым волосом так, что казалось, будто человек надел маску животного. Потом, особенно в полнолуние, ликантропом всецело овладевала жажда крови, подавляя все остальные чувства. И он убегал в ночь, воя на луну и убивая всех - животного или человека, - кто попадался ему на тропе.
Обычно он убивал, как и большинство хищников, прокусывая шейные артерии. Удовлетворив свою кровожадность, ликантроп падал в лесу на землю и засыпал. К утру человек-волк снова становился человеком. Убийства ночью, раскаяние днем - такова была ужасная участь душегуба-оборотня.
Ликантроп всегда чувствовал, как начинались эти изменения, но все происходило так быстро, что страдающие этой болезнью должны были принимать специальные меры, чтобы предотвратить свое разоблачение. Те, у кого дома были достаточно велики, скрывались в потайных комнатах до тех пор, пока опять не становились самими собой. Другие, если приступ начинался ночью, бежали в леса и там рычали и катались по земле, кусая и царапая стволы деревьев, а после терзались муками разума в такой же степени, как и муками тела.
У ликантропа было мало шансов на исцеление. Он был обречен блуждать каждую ночь, пока какое-нибудь существо, более сильное, чем он, не уничтожит его или пока серебряная пуля не положит конец его страданиям. Правда, оборотни в отличие от вампиров могли быть убиты и обычными способами, но самым эффективным средством считалась специально изготовленная серебряная пуля, верно поражавшая чудовище насмерть. Это мнение было широко распространено в некоторых областях Европы до XVIII века так же, как и старая история о том, что оборотень всегда носит с собой свой толстый, лохматый волчий хвост. Люди полагали, что эта физическая особенность всегда сохраняется при ликантропии, и при осмотрах доктора неизменно осведомлялись о его наличии.
Существовало также мнение, что, если спрятать или сжечь одежды подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. Это суеверие было особенно распространено в Восточной Европе и России.
Во многих странах святая вода считалась эликсиром против напасти. Люди верили, что, вылитая на подозреваемого ликантропа, она физически сжигает шерсть и очищает жертву.
Ситуация, в которой оказывался подозреваемый' в ликантропии, была в самом деле ужасной. Эта напасть создавала целый комплекс нравственных и религиозных проблем в век, когда церковь играла важную роль буквально во всех ежедневных человеческих делах.
Если власти узнавали о существовании ликантропа, его ждала страшная участь. Максимум, на что он мог рассчитывать, - быстрая и легкая смерть, но такой милости несчастного удостаивали редко. Обычно
ротней предавали публичному суду, сопровождаемому пытками, а заотправляли на ужасную казнь, чаще всего сожжение.
Да и доказательства виновности оборотня добывали весьма жес кими способами. С одним мы уже познакомились в истории о мадам С рош. Чаще же ликантропа выслеживали по кровавому следу, приводивше, му к человеку, или, если раненый зверь не оставил следов, искали челове" ка, имевшего рану или повреждение там же, куда был ранен и волк.
Был и еще один "безошибочный" способ, помогающий выявить ог ротня. Во время превращения в волка возрастающая жажда крови соед нялась у несчастного с неудержимым желанием сорвать с себя всю оде ду, и, срывая ее, он, естественно, ранил себя; кожа повреждалась и, бу^ чи уже волком, он бежал по лесу. Поэтому, когда преследователи, сре, которых часто были одержимые местью родственники жертв, врывалис] дом подозреваемого, его часто заставляли раздеться и предательские ел ды становились явственно видны на уже человеческой коже...
Гораздо более жестокий способ определения оборотня породило в рование, широко распространенное в Германии, во Франции и в Восто' ной Европе, будто оборотень может поменять свою кожу, просто вывора^ чивая ее наизнанку, то есть если он появлялся в человеческом облике - значит, он просто вывернул наружу человеческую кожу. А когда он опя1 будет превращаться в волка, он поменяет покров, вывернув наружу ме: Трудно поверить, но многие люди были буквально порезаны на куск "правдоискателями", пытавшимися вывернуть их кожу "мехом наружу"
Человек упрям по своей натуре, он верит в то, во что хочет верить, инквизиторы, не останавливаясь перед кровопролитием, надеялись полз чить более осязаемые доказательства в своей праведной борьбе с силам тьмы. Учитывая время и обстоятельства, их можно понять, хотя простш нельзя.
Неизвестно точное число людей, которых повесили и сожгли, обви^ нив в ликантропии, но количество жертв, как свидетельствуют старинны^ записи, было значительным. Очевидно, большинство из этих людей был^ чисты перед Богом и людьми. ^
И не удивительно, хотя в столь печальном положении жертвы "правосудия" отчаянно, с величайшей хитростью и изобретательностью искали средства к спасению.
Рассмотрим несколько основных способов, к которым, как считалось, прибегали люди-волки, чтобы скрыть свою беду.
В полнолуние, когда ликантроп был особенно подвержен приступам. болезни, он запирался в комнате и выбрасывал ключ в темноту, а когда; приступ кончался, ему приходилось искать средства, чтобы выбраться наружу. Другие изготавливали хитрые ремни, которыми привязывали себя. к кровати. Часто оборотни устраивали убежища в доме, где-нибудь в потайном месте, возможно, под самой крышей, чтобы весь шум заглуш
ся. Окна в своих домах оборотни стремились закрыть решетками, а двери вкладывали засовами. Применялись специальные запоры, неподвластные уверю, но которые мог открыть человек.
Однако все эти меры, тщательно подготовленные, лишь на короткое время оттягивали неизбежное разоблачение. Главная беда несчастных "волков" заключалась в том, что не существовало медицинского средства против этой болезни.
Оборотни несли с собой и еще одну беду. Считалось, что истинный оборотень может физически превращаться в настоящего волка. Французские, испанские, итальянские легенды рассказывают о том, что часто какой-нибудь простой крестьянин отвечал за проделки зверя.
Однако надо помнить, учили старинные записи, что, кроме "оборотней-жертв", существовали и оборотни "по желанию". Этим людям доставляло удовольствие быть жестокими. Некоторые верили, что для превращения человека в зверя можно эффективно использовать растения, и в период между XV и XIX веками те, кто пытался стать волком, не раз замешивали диковинное варево.
Философы и другие ученые на протяжении столетий вели споры: были ли оборотни на самом деле? Допуская в принципе возможность психических отклонений, выражавшихся в том, что больные ощущали себя дикими зверями, многие авторитеты придерживались мнения, что существовать настоящие ликантропы в принципе не могут.
Говоря об истинном оборотне, который способен превращаться в волка при помощи черной магии или каких-либо других сил, доминиканские монахи Джеймс Шпрингер и Генрих Крамер, категорично заявляли: "Это невозможно". Они утверждали, что с помощью различных снадобий и заклинаний колдун или чародей может заставлять того, кто на него смотрит, вообразить, что он превратился в волка или другое животное, но физически превратить человека в зверя невозможно.
Но тем не менее ликантропия как болезнь, заставляющая человека думать, что он превратился в зверя и должен вести себя соответственно, известна с самых древних времен.
Еще примерно в 125 году до н. э. римский поэт Марцелл Сидет писал о ликантропии, указывая, что пораженного человека охватывает мания, сопровождающаяся ужасным аппетитом и волчьей свирепостью. Согласно Сидету, люди сильнее подвержены ей в начале года, особенно в февраХ"^i когда болезнь наиболее распространена и может наблюдаться в самых острых формах.
Подвергшиеся ее влиянию потом удаляются на заброшенные кладбища и живут там, точно свирепые голодные волки. Считалось, что обоРотень это скверный человек, которого боги превратили в зверя в на^ание. В средние века, особенно в Центральной и Восточной Европе,
родилось мнение, что оборотнями становятся в результате злых козне( ведьм и колдунов, и как следствие суеверий во множестве применяли^ замысловатые процедуры, способные якобы спасти от колдовства.
В греческих легендах тоже можно найти множество упоминаний о волках и о превращении людей в зверей. Например, в одной из легец) говорится, что в Аркадии люди превращали себя в волков в ходе спеца. альной церемонии посвящения. Желающих стать волками отводили на глухие болота, там они снимали свои одежды и перебирались через тощ на особый остров. На этом острове вновь прибывшие принимались так" ми же волками-людьми и жили среди них как равные.
ПРАВДА И МИФЫ О ВАМПИРАХ
В Европе в средние века образ оборотня распространился на друга" животных; люди верили, что человек способен превращаться в медведя, свинью и даже овцу, хотя трудно представить, что в последнем случае pi сумел бы нагнать много страха на свою "жертву"! И в наши дни это верование в сути своей сохраняется. Некоторые истории, дошедшие до наст прошлого, вызвали много споров между зоологами и историками.
В то, что человек может стать волком, верят и по сей день в таких районах, как Нормандия и Бретань; в последней народные предания соответствуют классическому образцу - человек носит волчью шкуру, что позволяет ему перенять часть звериных свойств, а затем он буквально превращается в волка. Однако эти легенды оставляли оборотню шанс иа спасение: считалось, что если ликантропа поцарапать возле кончика носа, чтобы выделились три капельки крови, то наваждение рассеется. В Норвегии же думали, что в оборотня превращался человек, отлученный ft церкви, к
В округе Кот-д'0р (Франция) легенды об оборотнях имеют стран; ную деталь: считается, что человек может быть оборотнем только опрвг деленный срок, обычно десять либо семь лет. Откуда взялись эти цифр^ Видимо, мы никогда этого не узнаем, [
Большая часть историй, касающихся ликантропии, французского иЯ немецкого происхождения. Но множество вполне достоверных рассказ^ об оборотнях и о ликорексии (состоянии, когда человек вдруг начинав воображать себя волком и испытывает волчий аппетит вместе с другим^ ужасными симптомами) существует и в таких странах, как, например Австрия или Россия. Однако у славянских народов легенды об оборотнях очень тесно переплетаются с легендами о вампирах.
С ликантропией сталкивались многие народы и во все времена. вестно великое множество легенд на эту тему. Но несмотря на то, что - легенды рождались в разное время и в разных местах, они удивитель похожи друг на друга и отличаются порой лишь мельчайшими деталя
Дракула. У миллионов людей это имя связано с образом легендарного вампира из мрачной и загадочный страны Трансильвании - днем он притворяется безжизненным телом, а ночью выходит на охоту - совершает убийства, наводя ужас на людей, начиная аж с 1897 года. Именно в тот год он стал главным действующим лицом имевшего ошеломляющий успех романа ужасов Брэма Стокера.
Но не все знают, что имя бессмертного персонажа (Стокера позаимствован у настоящего Дракулы, жившего в реальной Трансильвании за четыре века до этого. И хотя тот Дракула не был вовсе кровопийцей в прямом смысле этого слова, он стяжал себе сомнительную славу как кровавый тиран, чьи жестокости стали самым, пожалуй, ярким примером садизма.
Настоящий Дракула родился в 1430-м или 1431 году в старом Трансильванском городке Сигишоара и был вторым сыном Влада II князя Валахии. Унаследовав власть отца, он стал Владом III, хотя больше был известен как Влад Цепеш, то есть Сажатель-на-Колья. Отца его звали Дракул, "дьявол" - может, от того, что он был неустрашимым бойцом или же изза того - и это вернее всего, - что являлся членом католической секты ^Рден дракона, а в тех областях дракон был синонимом дьявола. Во всяком случае, Влад III нарек себя Дракулой, сыном Дракула.
я?
Сам по себе он был храбрым воином, но подчас трудно было nf нять, чью сторону он занимал в той или иной схватке между восточными и западными государствами, церквями и культурами, смешавшимися" его империи. То он склонялся к туркам, то к венграм, от римской като. лической церкви переходил к ортодоксальной, воевал под знаменами и(> лама на стороне османов. В политическом хаосе той эпохи он никогд" твердо не стоял на ногах. Трижды терял и вновь приобретал Валахию -, часть Южной Румынии, включающую и области Трансильвании. f
Впервые он оказался на валахском троне в 1448 году, на который еп) посадили турки, после того как отец и старший брат пали от рук венгерских шпионов. Напуганный турками, которые одно время покровитель. ствовали ему, он бежал, но вернулся на трон в 1456 году, уже при полдер. жке венгров. Следующие шесть лет его правления отмечены жестокостя. ми. В те времена пытки и убийства политических противников были обычным делом - XIV-XV века остались в истории как столетия неслыхан. ных зверств и преступлений. Но Влад, ставший впоследствии примером для Ивана Грозного, превзошел все зверства даже тех лет. Число его жерл не поддается счету. По одной из легенд, он заманил в засаду отряд турок, с которыми должен был провести мирные переговоры. Он пригласил их* город Тирговиште, содрал одежду, посадил на колья и сжег живьем. 1
На все времена Дракула останется синонимом вампиризма - в га? реносном смысле этого слова. А что в буквальном?
Сербский крестьянин Петер Плогоевиц умер в 1725 году и Г)ыл погребен в родной деревне Кизилова. Чуть менее двух месяцев спустя други^ девять крестьян - молодые и старые - скончались в течение недели. На смертном одре все они заявили, что Плогоевиц явился к ним во сне, ложился на них и высасывал из них кровь. То есть он, вместо того чтобы мирно спать в могиле, превратился в вампира. Жена, вернее, вдова его только подлила масла в огонь, поведав соседям в доверительной беседе, что ее бывший муж являлся к ней за сапогами. А позже она вообще сбежала из Кизиловы жить в другую деревню.
В те времена эта часть Сербии находилась под австрийским имперским правлением. Чиновники-бюрократы наводнили сербские земли, создавая видимость напряженной работы. Один из таких "деятелен" был направлен в Кизилову, чтобы присутствовать на вскрытии могилы Плогоевца и засвидетельствовать таинственные превращения.
Имперскому инспектору Градишского района совсем не хо (елось заниматься эксгумацией, но жители были непреклонны. Они заяви in, что если им не позволят обследовать злосчастное тело, они бросят деревни прежде, чем злой дух уничтожит их всех. Так что бюрократу в компании со священником пришлось участвовать во вскрытии могилы Плогоевица и засвидетельствовать следующее: "Тело, за исключением носа, частично провалившегося, абсолютно свежее. Волосы и борода, а также ногти, ста'
р^е из коих обломились, продолжают расти; старая кожа отслоилась, а новая появилась под ней. Не без удивления обнаружил я кровь на его рту, ^.орую, по наблюдениям, он высасывал из убиенных граждан..."
Эти детали, свидетельствовавшие о том, что тело не подверглось тлеiJnio, "доказывали", что оно принадлежит вампиру. Подгоняемые стра^ом, крестьяне быстро вырезали деревянный кол и вогнали Плогоевицу прямо в сердце, при этом из груди его, ушей и рта полилась свежая кровь. Тело было сожжено, а пепел развеян.
Плогоевицу довелось жить в эпоху, когда в Восточной Европе вовсю гуляли легенды и мифы о вампирах. В XVII-XVIII веках здесь повсеместно верили в то, что покойники обретают бессмертные души и нападают на живых, и лишить их жизни можно было только определенными методами. Но представления об этих жутких созданиях и их кошмарной страсти к крови были далеко не одинаковы в разных уголках Европы.
Это началось задолго до того, когда жил Плогоевиц, и продолжалось еще века. Даже в 1912 году один венгерский фермер был убежден, что умерший 14-летний мальчик посещает его по ночам. Если верить сообщению английской газеты "Дейли телеграф", перепуганный крестьянин и его друзья выкопали тело несчастного, положили ему в рот три дольки чеснока и три камешка, а затем пригвоздили колом к земле, воткнув его прямо в сердце. А полиции заявили, что совершили это, чтобы навсегда прекратить ночные визиты.
Страхи эти и сегодня ютятся на задворках подсознания. Вот почему вампиры так часто появляются на страницах современных книг и в фильмах. В них живет неизбывный эротический элемент, они приходят под покровом ночи, вгрызаются в шеи жертв, парализованных страхом и желанием...
Но невзирая на образ графа Дракулы, порожденный богатым воображением романиста Брэма Стокера и ставший моделью для многих кинорежиссеров, увлекающихся темой вампиризма, далеко не все вампиры встают из гробов и превращаются в летучих мышей, чтобы перелетать с места на место. (Вероятно, форма летучей мыши - изобретение самого Стокера. До него, по фольклору, вампиры обращались в каких угодно животных, но только не в летучих мышей!) Есть и живые люди, которые считали себя вампирами (и даже сегодня отождествляют) и которые мучают и убивают безвинных жертв, справляя свою кровавую тризну. Во всяком случае, в любой форме вампиризм владел умами на протяжении столетий.
По мере того как христианство распространялось по Европе, множились и рассказы о вампирах. Книга "Молот ведьм", впервые опубликованная в 1481 году, описывает процедуры выявления и наказания
II ров и иных паранормальных существ. Вампиров безжалостно выкапыИ
ли и обезглавливали. Такие истории пополняли фольклор народов вс^ мира на протяжении столетий. Но сообщения о вампирах, какими J) представляем их сегодня, похоже, впервые появились в XVI веке в 8(11 точной Европе, там, где сегодня находятся Венгрия и Румыния. В 1511 году турецкий султан Сулейман Великий нанес поражение в битве ве[1 герскому королю. Венгрия была поделена на три части: одной правиЦ сами турки, другая досталась Габсбургам, а третья, независимая Трансил вания, управлялась мелкими удельными князьками. Именно в этих о ^ даленных областях и расцвели буйным цветом предрассудки, связант f с вампиризмом.
Трансильвания - земля, где то и дело шли кровопролитные бои знать строила мрачные замки на пологих склонах Карпат, - всегда сч1 талась достаточно таинственным местом. Поросшие лесом горы насел ли глубоко религиозные крестьяне, которые свято верили, что душа м жет отлетать от тела еще при жизни и путешествовать по миру аки пти" или любое другое животное. В "Дракуле" Стокер наглядно описывает " ситуацию: "Среди населения Трансильвании четко выделяются четыре w родности: саксы на юге и смешанные с ними валахи (румыны), котор" являются потомками даков; мадьяры на западе и шекели на западе и севере. Я где-то читал, что самые глубокие предрассудки рождаются в предгорьях Карпат, как в центре воображаемого водоворота".
Жизнь в центре такого водоворота была сущим адом для трансильванских крестьян, зависевших от своих земельных наделов. Эпидемии, зарождавшиеся здесь, молниеносно распространялись по округе и опустошали целые города. Эти страшные события только усиливали веру в вампиров, на которых часто возлагали ответственность за любую смерть.
Беспомощные перед эпидемиями, жители закапывали покойнико" немедленно после смерти, к сожалению, нередко до того, как человй умер и пребывал в состоянии каталепсии, при которой дыхание може' прерываться. Несчастные жертвы просыпались в могилах и пытались выб раться наружу. Позднее грабители или обычные жители, встревоженнь" мыслями о том, что похороненными могут оказаться вампиры, вы кипы' вали их и с ужасом обнаруживали скрюченные тела тех, кто безуспешш пытался выбраться из могильного плена.
Зная уровень образования тех людей, нетрудно предположить, какой ужас охватывал их, когда они вскрывали захоронение и видели кровь под ногтями или в разинутом в последнем крике рту трупа. И, конечно же, становилось ясно, что отрыт очередной вампир. А уж если i i >б открывали, как говорится, вовремя, когда тело еще подавало призра ' жизни, все показатели вампиризма были налицо, и кол, воткнутый Х> .рудь' завершал все мучения несчастного. Считалось, что полнокровный человек может быстрее оказаться
^ертвой вампира и сам превратиться в такового, ибо укус влечет за собой обращение (как в случаях с бешеными собаками), но в европейском фольклоре сохранились предания о том, что некоторые люди проявляли больщую склонность к вампиризму, чем другие. К тем, кто жил "на дне" общества, всегда относились с подозрением, и именно их подозревали в возвращении из могилы. Еще подозревали рыжих, родившихся в "сорочке" младенцев, появившихся на свет в Рождество, и вообще всех, родившихся при необычных обстоятельствах, или, например, с заячьей губой, деформацией черепа или конечностей, а еще тех, чье поведение было отлично от общепринятого, В Греции, где люди в основном темноглазые, те, кто с голубыми глазами, считались вампирами. Самоубийцы были первыми кандидатами на возрождение в качестве кровососов, потому что их отлучила от себя церковь.
Древние греки хоронили покойников с оболом (греческая монета) во рту. Она мешала войти через рот злым духам. А в XIX веке греки похожим образом препятствовали проникновению вриколкас, закрепляли на устах погибшего восковой крест.
Венгры и румыны хоронили трупы с серпами у шеи, на тот случай, если труп захочет подняться из могилы: он сам срежет себе голову. Некоторые наиболее рьяные жители клали еще и серп у сердца - специально для того, кто никогда не был женат и поэтому подвергался риску превратиться в стригоя, или вампира. Финны, например, связывали руки и ноги у трупов или же втыкали в могилы колья, чтобы пришпилить тело к земле.
Иногда с вампирами пытались бороться истинно детскими способами. В Восточной Европе вывешивали на окнах и дверях крушину и боярышник последний считался кустарником, которым был украшен венец Иисуса, вампир напорется на его колючки и не пойдет дальше. Зерна проса, по преданию, также должны были отвлечь внимание восставшего из гроба вампира - он бросится собирать их возле могилы и забудет о своей жертве.