— И сколько времени прошло с тех пор?
— Сейчас 6810 год от основания. Но на этот раз пришло и зло, которого не было раньше, — сны. А пять или шесть дней назад Зеркало Кеффину Ду, стоящее на страже у южной стены, треснуло. А когда стражник, услышавший сигнал тревоги, попытался снять его, чтобы починить, оно рассыпалось на куски.
Она кивнула одному из варнцев, который неторопливо отошел в глубину зала и исчез в другой двери.
— Что вы ищете на юге? Ваши поля тоже сожжены? Ваши корабли пропадают?
— Наши поля по-прежнему плодородны, — ответила леди Джелит, — но на западе была большая война между Светом и Тьмой, а недавно нам сообщили, что на юге происходит что-то странное, и от этого ждут беды…
Человек, вышедший из зала, вернулся. Он, сгибаясь от тяжести, нес толстую плиту. Положил ее на пол, так чтобы все могли рассмотреть. Плита стеклянная, нижняя поверхность замутненная, верхняя чистая. А между ними…
Я видела чудовищ, которые Тьма насылала на Эскор и Арвон, вернее, их изображения. Но при виде этого ахнула. Не птица, хотя в своей прозрачной тюрьме она лежит, расправив крылья. Но крылья не покрыты перьями, они скорее кожистые. И тело тоже не в перьях и не в шерсти, оно поросло какими-то утолщениями, похожими на корни гигантских волос. Но страшнее всего голова этого существа. Она напоминает дьявольское миниатюрное подобие человеческой головы. Рот слегка раскрыт, губ не видно, видны четыре больших клыка, два вверху, два внизу. Крючковатый нос выпячивается, как клюв.
Хотя существо, видимо, мертво, в его глазах сохранилась жизнь, они смотрят на нас, словно видят добычу. На голове гребень из таких же волос, что на теле, только длиннее.
Рук нет, вместо них кости крыльев, но уродливые ноги опять напоминают человеческие, хотя между ними виднеется хвост.
— Таких прилетела целая стая, — кивком указала на существо женщина в капюшоне. — Их словно принесло сильной бурей с юга, и они напали на птиц в гавани, разрывали их в клочья, так что с неба лилась кровь и падали куски плоти.
Уничтожив всех птиц, они спустились на землю. Они умеют ходить. Затем пришли в Варн, и люди стали умирать, потому что укусы этих чудищ ядовиты. Многие умерли, прежде чем мы сумели, набросив на них сети, перебить их. Мы никуда раньше не видели таких. А вы?
Ответила на этот вопрос я, ответила именем, которое всегда было частью легенды:
— Это Теффан.
— Откуда? — единственное слово лорда Саймона прозвучало приказом.
— Ниоткуда, — вынуждена была признать я. — Из легенды, из рассказов, которыми дети пугают друг друга. Это стражи… Одного мы уже встретили в море. Второго описывают как это существо перед нами, только этот страж должен быть один. Это предания салкаров, очень древние, но их никогда не забывали. И был еще третий страж…
Я снова взглянула на плененное чудовище. Мне опять показалось, что в этих красных глазах теплилась жизнь. Их взгляд сосредоточился на мне, как будто для того, чтобы я никогда не забывала: придет еще время расплаты.
Глава восьмая
Глава девятая
— Сейчас 6810 год от основания. Но на этот раз пришло и зло, которого не было раньше, — сны. А пять или шесть дней назад Зеркало Кеффину Ду, стоящее на страже у южной стены, треснуло. А когда стражник, услышавший сигнал тревоги, попытался снять его, чтобы починить, оно рассыпалось на куски.
Она кивнула одному из варнцев, который неторопливо отошел в глубину зала и исчез в другой двери.
— Что вы ищете на юге? Ваши поля тоже сожжены? Ваши корабли пропадают?
— Наши поля по-прежнему плодородны, — ответила леди Джелит, — но на западе была большая война между Светом и Тьмой, а недавно нам сообщили, что на юге происходит что-то странное, и от этого ждут беды…
Человек, вышедший из зала, вернулся. Он, сгибаясь от тяжести, нес толстую плиту. Положил ее на пол, так чтобы все могли рассмотреть. Плита стеклянная, нижняя поверхность замутненная, верхняя чистая. А между ними…
Я видела чудовищ, которые Тьма насылала на Эскор и Арвон, вернее, их изображения. Но при виде этого ахнула. Не птица, хотя в своей прозрачной тюрьме она лежит, расправив крылья. Но крылья не покрыты перьями, они скорее кожистые. И тело тоже не в перьях и не в шерсти, оно поросло какими-то утолщениями, похожими на корни гигантских волос. Но страшнее всего голова этого существа. Она напоминает дьявольское миниатюрное подобие человеческой головы. Рот слегка раскрыт, губ не видно, видны четыре больших клыка, два вверху, два внизу. Крючковатый нос выпячивается, как клюв.
Хотя существо, видимо, мертво, в его глазах сохранилась жизнь, они смотрят на нас, словно видят добычу. На голове гребень из таких же волос, что на теле, только длиннее.
Рук нет, вместо них кости крыльев, но уродливые ноги опять напоминают человеческие, хотя между ними виднеется хвост.
— Таких прилетела целая стая, — кивком указала на существо женщина в капюшоне. — Их словно принесло сильной бурей с юга, и они напали на птиц в гавани, разрывали их в клочья, так что с неба лилась кровь и падали куски плоти.
Уничтожив всех птиц, они спустились на землю. Они умеют ходить. Затем пришли в Варн, и люди стали умирать, потому что укусы этих чудищ ядовиты. Многие умерли, прежде чем мы сумели, набросив на них сети, перебить их. Мы никуда раньше не видели таких. А вы?
Ответила на этот вопрос я, ответила именем, которое всегда было частью легенды:
— Это Теффан.
— Откуда? — единственное слово лорда Саймона прозвучало приказом.
— Ниоткуда, — вынуждена была признать я. — Из легенды, из рассказов, которыми дети пугают друг друга. Это стражи… Одного мы уже встретили в море. Второго описывают как это существо перед нами, только этот страж должен быть один. Это предания салкаров, очень древние, но их никогда не забывали. И был еще третий страж…
Я снова взглянула на плененное чудовище. Мне опять показалось, что в этих красных глазах теплилась жизнь. Их взгляд сосредоточился на мне, как будто для того, чтобы я никогда не забывала: придет еще время расплаты.
Глава восьмая
Десять дней провели мы в гавани Варна. Трижды разговаривали с закутанной женщиной, чье лицо ни разу так и не увидели, а также с тремя варнцами, которые оказались законодателями города. Тем временем капитаны Сигмун и Харвик выгрузили древесину, и купцы хорошо заплатили за этот редкий для них товар. В обмен мы брали преимущественно продукты, а не драгоценные стеклянные изделия. Сухие изогнутые корни, которые никак не напоминали пищу, салкары размельчали и готовили из них дорожный хлеб. Другой пищи добыть почти не удалось, у варнцев самих ее в этом году не хватало.
Мы получили также трос, тонкий, но очень прочный. Кузнецы города изготовили нам стрелы для игольников и длинные ножи с острыми лезвиями, которыми можно разрубить в воздухе волос. Удвоили и даже утроили запас пресной воды из ручьев в долине. Хотя с юга дули жаркие ветры, недостатка в воде не было. Ее давали родники в окружающих горах.
Мы почти не имели отношения к этой подготовке. Разговаривали с офицерами города и рыбаками, которые по-прежнему выходили в море, чтобы добыть пищу для Варна: Работали над картами, взятыми с кораблей. На южной части этих карт обычно было чистое пространство.
Капитан Сигмун присутствовал на одном таком совещании. Он задал вопрос, удивительный в устах такого превосходного моряка.
— Лорд, как мог корабль в Горме плавать без парусов и весел?
— Он из мира, похожего на мир колдеров. Там машины из металла служат людям…
— Но ведь ты, лорд Саймон, тоже из такого мира. Будут ли машины повиноваться тебе?
— Нет, потому что машины нужно кормить жидкостью, похожей на масло для ламп. Без полных баков такой жидкости корабль не поплывет. А баки в корабле, который привели в Горм, совершенно пусты. Возможно, когда корабль прошел через врата, он еще продолжал двигаться, пока не кончилось топливо. А потом просто дрейфовал, и капитан Харвик случайно наткнулся на него. У нас нет такой возможности, чтобы вернуть его к жизни.
— Значит, он похож на большие наземные машины, которые прислал Ализон в Высокий Холлак. Жители Дейла ничего не могли противопоставить им. Но спустя какое-то время машины останавливались сами и больше не двигались. Так что солдатам Ализона приходилось сражаться как обычно. — Капитан Сигмун кивнул. — Машины колдеров злые. Я считаю, что корабль из Горма нужно отвести в море и затопить. Возможно, в нем есть и другие, скрытые опасности.
И он своими словами, действительно, накликал одну такую беду: вокруг нас все пришло в движение. Два окна распахнулись, ударились о стены, и по полу разлетелись осколки стекла. После второго удара под ногами дрогнул пол. Кемок подхватил свою леди и оттащил ее от стола, а мы торопливо соскочили со стульев. Потолок над нами дрожал, как и пол. Его поверхность растрескалась, и на нас обрушился дождь обломков. Я видела, как согнулась колонна, словно на нее надавили со страшной силой.
У двоих варнцев из порезов на лицах появилась кровь. Стекло, которое всегда было частью их жизни, теперь принесло раны и смерть. Но вот дрожь под ногами затихла, и на мгновение наступила полная тишина. Ее нарушали крики боли, гнева, ужаса. Я пробралась к открытому окну и выглянула вниз.
Слова Сигмуна как будто оживили долго дремавшие изобретения колдеров. Дома рушились, Варн напоминал город после долгой осады. Я взглянула на залив и вскрикнула.
Чья-то рука легла мне на плечо и отодвинула от окна. Мое место занял Сигмун. Он в свою очередь тоже вскрикнул. По заливу шла волна, какую не смог бы поднять самый сильный шторм. Корабли салкаров, стоявшие на ее пути, были обречены.
Волна поднялась выше самой высокой мачты и обрушилась, как молот. Мы ничего не видели, кроме пены и менее крупных волн. А у входа в залив поднималась вторая такая волна…
Море обрушилось и на город, первые два яруса зданий оказались затоплены. Сколько человек погибло? Отступая, волны уносили с собой людей, которые еще несколько секунд назад были живы.
Я думаю, мы все окаменели от ужаса, свидетелями которого стали. Один из варнцев закричал, развел руки и бросился к соседнему окну. Кемок подхватил его и удержал, несмотря на то, что обезумевший человек обрушил на него град ударов.
Сигмун держался за оконную раму, наклонившись вперед. Он всматривался в волну, которая уходила назад в море, прихватив с собой большую часть города.
На месте причала, где мы высадились, теперь были лишь груды обломков. Это разбились стоявшие здесь рыбачьи суда. А носом к причалу стояли два наших корабля. Они словно отыскали друг друга в водном потоке.
Их не относило назад волной, и они не тонули. Мачты лопнули, на их месте остались куски дерева, палубу покрывали паруса. Невероятно, чтобы на кораблях кто-то остался в живых.
Теперь и из города донеслись горестные крики пораженных жителей. Мы спустились к ним, чтобы посмотреть, чем можно помочь. Капитан Сигмун заторопился к «Морскому бродяге», туда, где корабль стоял у заваленного обломками причала.
Природа не желала оставить нас в покое: вскоре последовали два новых толчка. Здания, уже ослабленные, рухнули, по улицам стало опасно ходить. Но те жители Варна, которые не погибли в катастрофе, уже пытались определить размеры разрушений, спасти кого можно и увести их на безопасные равнины за городом.
Мы принялись помогать, чем могли, пытались высвободить пострадавших из-под развалин, звали и искали тех, кто подавал голос в разрушенных зданиях. Толпа разделила нас.
Небо, ясное и голубое до удара стихии, теперь потемнело, с него начала падать серо-коричневая пыль. Постепенно ее стало так много, что она грозила задушить нас. Мы обвязали лица тряпками, смоченными морской водой. Эти маски приходилось постоянно очищать от грязи и снова смачивать. Такие же тряпки висели у нас на поясах; их мы давали уцелевшим, которых находили. Многие жители Варна копались в руинах, пытаясь отыскать друзей и близких.
Больше всех было ранено, погибло и погребено в развалинах женщин, так как они обычно находятся во внутренних помещениях домов, занимаясь хозяйством, и не смогли вовремя выбежать.
Я работала с группой мужчин, двое из которых были одеты в серебристую одежду — признак их высокого положения, теперь покрытую грязью. Головные уборы они разорвали, сделав маски.
Пепел падал все гуще. Там, где его коснулись волны, он превращался в прочную массу, и ее приходилось раскалывать лопатами. Но все чаще люди, которых мы откапывали, были уже мертвы.
Конца работе не было видно. Когда стемнело, кто-то принес масляную лампу, и она была нашим единственным освещением. Я так устала, что у меня дрожали руки, когда я помогала относить камни в сторону или копалась в пепле, чтобы отыскать засыпанных. Ногти все обломались, а морская вода, в которую приходилось постоянно окунать маску, жгла царапины и порезы.
Мы работали на первом уровне, непосредственно над морем, когда мне пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Едва держась на ногах, я огляделась вокруг и посмотрела вверх: до того все мое внимание было устремлено лишь на то, что находилось передо мной.
Тут и там виднелись огни. Мы работали вблизи причалов. Я посмотрела вниз, на невидимую воду. Оттуда доносился только плеск волн. А чуть подальше еще огоньки. Корабли!
Я не могла поверить, что они еще держатся на воде. Волна должна была раздавить их, как яичную скорлупу. Но огоньки в темноте раскачивались, точно были укреплены на неустойчивых столбах.
— Дестри!
Я вздрогнула. Мысленный призыв прорвал пелену сосредоточенности на том, что мы делали. Словно кто-то схватил меня за руку и поддержал измученное тело.
Я настолько устала, что подумала, будто дар подводит меня. Но призыв прозвучал снова:
— Дестри!
Я узнала голос леди Джелит. Повернулась лицом к раскачивающимся огням над водой, покрытой обломками и мусором, и поморгала глазами, чтобы очистить их от падающего пепла.
Потом, пошатываясь, двинулась в сторону этих качающихся огней. Это один из тех ночных кошмаров, когда ты вынуждена что-то делать, но тело перестает тебе повиноваться. Подойдя к краю причала, где были остатки двух рыбацких судов, я вцепилась в камень и попыталась рассмотреть сквозь пепел, что находится дальше. Из грязной воды прямо передо мной кто-то вышел. Меня схватили за руку и сильно дернули.
— Дестри! — Но на этот раз не леди Джелит, а Орсия. Она хочет, чтобы я пошла с ней.
У меня не было сил сопротивляться, и потому я вошла в воду. Я боялась удариться о какой-нибудь кусок дерева, но рука девушки крепко взялась за воротник моего платья и потащила меня вперед. Поверхность воды покрывал густой слой пепла, мы плыли словно в кастрюле с супом. Орсия взяла мою руку и положила ее на ступеньку веревочной лестницы. Хоть лестница тоже была в скользкой грязи, я сумела подняться. Меня подхватили сильные руки и втащили на усыпанную пеплом палубу.
Передо мной неожиданно появилась бутылка, я взяла ее дрожащей рукой и глотнула кислого вина, с помощью которого салкары восстанавливают свои силы. Это вино настаивалось на целебных травах.
Больше я ничего не помнила.
… Огни исчезли. Я лежала на палубе корабля.
Меня повелительно призывали, и я не могла не подчиниться. Тело мое стремилось к отдыху, но для отдыха еще не настало время. И тут в окутавшем меня тумане, я почувствовала, что мое тело исчезло. Я лечу к свету, более яркому, чем тот, что видела в храме со стеклянными чудесами. Это настоящий огонь, столбом стоящий в воздухе.
Свет позволил мне разглядеть, что находится у основания этого огненного столба. Расплавленная густая лава, увенчанная пламенем, текла медленно и неизбежно попадала в воду, становясь все более тусклой. От этой встречи образовывались облака пара, плотные, словно грозовые тучи.
Из воды поднимались темные скалы. С одной из них, напоминающей пилу, еще стекала вода. На этом островке огненной короны не было. Мне показалось, что я вижу на его склонах какие-то морские существа. Они корчились в предсмертных муках. Но я не была в этом уверена.
Важно не то, что я видела, а то, что чувствовала. Использование Силы. Это не природная катастрофа, это проявление разума, который призвал Силу, послал в мир волны, такие же, как те, что обрушились на Варн. Силу призвали сюда, чтобы все уничтожить. Мне приходилось видеть лорку, чудовище с севера, пожирающее людей. Пойманное в сеть, оно часто умудрялось освободиться и набрасывалось на людей, пытающихся защититься от него.
Здесь будто была поймана сама Сила. Ее энергия устремилась наружу, изменяя окружающее. Так некогда объединенные силы волшебниц Эсткарпа повернули южные горы, чтобы спасти свою страну от вторжения.
Сила стала почти существом, обладающим собственной личностью и целью. Я опасалась прикоснуться к ней, проследив ее источник. И была уверена, что она может погасить меня, как человек гасит свечу.
Но то, что вызвало меня и продолжало притягивать, не позволяло останавливаться. Мое дальновидение устремилось вперед, мимо вулкана, который поднимался над морем, дальше, за огненный столб.
А дальше была темнота. И к ней устремился мой дар. Я продвигалась вперед. Вернее продвигалось мое зрение. Даже тут отраженный в воде огонь позволял видеть утесы, поднимающиеся из парящей воды. Они выглядели обнаженными, словно только что возникли.
Я пролетела над ними, заметив, что верхушки утесов находятся высоко над морем. Впереди показалась, яркая точка, красная, как затухающий уголь в очаге. Именно из этой точки выплескивалась могучая, борющаяся Сила.
Но я по-прежнему не решалась испытать ее, даже использовать дальновидение, чтобы заглянуть вперед. Слишком мощная эта Сила, не боявшаяся, что ее обнаружат. Но что-то в ней все большей больше изумляло меня. Я много раз и раньше ощущала присутствие Силы, замечала следы ее даже в тех людях, которые сами не подозревали об этом. Но у нее всегда были пределы. Никто из тех, кого я знала, о ком слышала, не смог бы так использовать свой дар, так стремиться к власти… Потому что удар энергии не преследовал цели переделать весь этот мир. Нет, разрушения были только побочным результатом другой цели. Поток энергии нарушал известные законы природы.
Да, у всего этого есть цель, но достигнута она лишь частично. То, что произошло в море на пути этой Силы, лишь последствия ее применения. Не погружаясь в этот поток, а слегка прикасаясь к нему, я решилась использовать свое дальновидение. Я знала теперь, что близка к источнику.
Источник появился так неожиданно, что я пролетела мимо и пришлось возвращаться. Очень темно, света почти нет; внизу мертвая чернота, как дыра, ведущая в абсолютную пустоту. Дальновидение совсем не то же самое, что реальное зрение. Я видела-чувствовала, что подо мной какое-то сооружение, находящееся на скале, как мрачный всепожирающий дух Тьмы.
Только это — и ничего больше. Я повисла над ним, стараясь уловить какое-нибудь излучение, понять, что это такое, разгадать загадку гигантского потока энергии. Ничего, кроме самой энергии. Но я знаю, что это невозможно. Каждый даже намек на дар — а это не просто намек — должен иметь свой источник.
Я старалась быть очень осторожной и не приближалась слишком близко, чтобы не стать участником этой грандиозной битвы. Сила моего сопротивления возрастала, я пыталась собраться для возвращения.
Цель — «Морской бродяга»? Но он мог погибнуть в волнах. Личность? Леди Джелит! Как я доверилась Орсии в воде, так сейчас доверилась той, что была когда-то волшебницей и обладает неизмеримо большим даром, чем я. И вместо того чтобы всматриваться в темное пятно на утесе, я представила в сознании леди Джелит.
В меня устремился мощный поток Силы. Я словно стояла под фонтаном бьющей Силы, по-своему такой же могучей, как та, что обрушилась на Варн. Но меня не потянуло назад, как я хотела. Я оставалась на месте. Потом пришел второй нацеленный поток, третий, четвертый. Я поняла, что вся наша группа объединилась, что я только острие копья, нацеленного вперед, на то, что стремилось овладеть нашим миром.
Мы напали как один. Я почувствовала себя беспомощной птицей, сорванной с места могучим ураганом, брошенной в бурю, с которой не могла справиться. Я пыталась удержаться на одном месте, застыть. И каким-то образом это удалось.
Я приближалась к утесу, устремилась к земле. Мрачная высота передо мной. Сила… энергия… и еще… жизнь?
Какой бы опытной ни была волшебница или пророчица, она не может затеряться там, куда приводит ее дар, утратить существование в другом месте. Здесь ничего не было — вернее, так мне показалось вначале. Но потом я уловила — вспышки, так быстро возникающие и исчезающие, что они напоминали искры от костра. Да, это подлинная жизнь. И Сила обладает жизнью. И Сила эта так же ужасна, как армия колдеров. Это отрицание всего, чему учит Жизнь.
Я не чувствовала здесь раньше присутствия Тьмы. Сила казалась нейтральной, не от Света и не от Тьмы, как буря, причины которой мы не понимаем, которая за пределами нашего познания. Но то, что в ней поймано, покорено, подчинено воле, так что больше само собой не владеет, — это, несомненно, от Тьмы. Каким коварным и извращенным должен быть мозг, создавший это…
Именно ужас помог мне уйти, оттащил меня от этой темной пустоты. Я открыла глаза и увидела лицо Джелит. Она смотрела на меня, и на ее лице тоже было выражение ужаса. Потом надо мной показалась чья-то рука — я не видела, чья именно, потому что лежала головой у кого-то на коленях, — рука вытирала мне лицо. Пахло морем и землей, травами, просушенными после созревания на солнце. Я глубоко вдохнула воздух. Я была рада, что вернулась, что не затерялась, не осталась там, в темноте, вместе с другими, беспомощными жертвами Тьмы.
Мы получили также трос, тонкий, но очень прочный. Кузнецы города изготовили нам стрелы для игольников и длинные ножи с острыми лезвиями, которыми можно разрубить в воздухе волос. Удвоили и даже утроили запас пресной воды из ручьев в долине. Хотя с юга дули жаркие ветры, недостатка в воде не было. Ее давали родники в окружающих горах.
Мы почти не имели отношения к этой подготовке. Разговаривали с офицерами города и рыбаками, которые по-прежнему выходили в море, чтобы добыть пищу для Варна: Работали над картами, взятыми с кораблей. На южной части этих карт обычно было чистое пространство.
Капитан Сигмун присутствовал на одном таком совещании. Он задал вопрос, удивительный в устах такого превосходного моряка.
— Лорд, как мог корабль в Горме плавать без парусов и весел?
— Он из мира, похожего на мир колдеров. Там машины из металла служат людям…
— Но ведь ты, лорд Саймон, тоже из такого мира. Будут ли машины повиноваться тебе?
— Нет, потому что машины нужно кормить жидкостью, похожей на масло для ламп. Без полных баков такой жидкости корабль не поплывет. А баки в корабле, который привели в Горм, совершенно пусты. Возможно, когда корабль прошел через врата, он еще продолжал двигаться, пока не кончилось топливо. А потом просто дрейфовал, и капитан Харвик случайно наткнулся на него. У нас нет такой возможности, чтобы вернуть его к жизни.
— Значит, он похож на большие наземные машины, которые прислал Ализон в Высокий Холлак. Жители Дейла ничего не могли противопоставить им. Но спустя какое-то время машины останавливались сами и больше не двигались. Так что солдатам Ализона приходилось сражаться как обычно. — Капитан Сигмун кивнул. — Машины колдеров злые. Я считаю, что корабль из Горма нужно отвести в море и затопить. Возможно, в нем есть и другие, скрытые опасности.
И он своими словами, действительно, накликал одну такую беду: вокруг нас все пришло в движение. Два окна распахнулись, ударились о стены, и по полу разлетелись осколки стекла. После второго удара под ногами дрогнул пол. Кемок подхватил свою леди и оттащил ее от стола, а мы торопливо соскочили со стульев. Потолок над нами дрожал, как и пол. Его поверхность растрескалась, и на нас обрушился дождь обломков. Я видела, как согнулась колонна, словно на нее надавили со страшной силой.
У двоих варнцев из порезов на лицах появилась кровь. Стекло, которое всегда было частью их жизни, теперь принесло раны и смерть. Но вот дрожь под ногами затихла, и на мгновение наступила полная тишина. Ее нарушали крики боли, гнева, ужаса. Я пробралась к открытому окну и выглянула вниз.
Слова Сигмуна как будто оживили долго дремавшие изобретения колдеров. Дома рушились, Варн напоминал город после долгой осады. Я взглянула на залив и вскрикнула.
Чья-то рука легла мне на плечо и отодвинула от окна. Мое место занял Сигмун. Он в свою очередь тоже вскрикнул. По заливу шла волна, какую не смог бы поднять самый сильный шторм. Корабли салкаров, стоявшие на ее пути, были обречены.
Волна поднялась выше самой высокой мачты и обрушилась, как молот. Мы ничего не видели, кроме пены и менее крупных волн. А у входа в залив поднималась вторая такая волна…
Море обрушилось и на город, первые два яруса зданий оказались затоплены. Сколько человек погибло? Отступая, волны уносили с собой людей, которые еще несколько секунд назад были живы.
Я думаю, мы все окаменели от ужаса, свидетелями которого стали. Один из варнцев закричал, развел руки и бросился к соседнему окну. Кемок подхватил его и удержал, несмотря на то, что обезумевший человек обрушил на него град ударов.
Сигмун держался за оконную раму, наклонившись вперед. Он всматривался в волну, которая уходила назад в море, прихватив с собой большую часть города.
На месте причала, где мы высадились, теперь были лишь груды обломков. Это разбились стоявшие здесь рыбачьи суда. А носом к причалу стояли два наших корабля. Они словно отыскали друг друга в водном потоке.
Их не относило назад волной, и они не тонули. Мачты лопнули, на их месте остались куски дерева, палубу покрывали паруса. Невероятно, чтобы на кораблях кто-то остался в живых.
Теперь и из города донеслись горестные крики пораженных жителей. Мы спустились к ним, чтобы посмотреть, чем можно помочь. Капитан Сигмун заторопился к «Морскому бродяге», туда, где корабль стоял у заваленного обломками причала.
Природа не желала оставить нас в покое: вскоре последовали два новых толчка. Здания, уже ослабленные, рухнули, по улицам стало опасно ходить. Но те жители Варна, которые не погибли в катастрофе, уже пытались определить размеры разрушений, спасти кого можно и увести их на безопасные равнины за городом.
Мы принялись помогать, чем могли, пытались высвободить пострадавших из-под развалин, звали и искали тех, кто подавал голос в разрушенных зданиях. Толпа разделила нас.
Небо, ясное и голубое до удара стихии, теперь потемнело, с него начала падать серо-коричневая пыль. Постепенно ее стало так много, что она грозила задушить нас. Мы обвязали лица тряпками, смоченными морской водой. Эти маски приходилось постоянно очищать от грязи и снова смачивать. Такие же тряпки висели у нас на поясах; их мы давали уцелевшим, которых находили. Многие жители Варна копались в руинах, пытаясь отыскать друзей и близких.
Больше всех было ранено, погибло и погребено в развалинах женщин, так как они обычно находятся во внутренних помещениях домов, занимаясь хозяйством, и не смогли вовремя выбежать.
Я работала с группой мужчин, двое из которых были одеты в серебристую одежду — признак их высокого положения, теперь покрытую грязью. Головные уборы они разорвали, сделав маски.
Пепел падал все гуще. Там, где его коснулись волны, он превращался в прочную массу, и ее приходилось раскалывать лопатами. Но все чаще люди, которых мы откапывали, были уже мертвы.
Конца работе не было видно. Когда стемнело, кто-то принес масляную лампу, и она была нашим единственным освещением. Я так устала, что у меня дрожали руки, когда я помогала относить камни в сторону или копалась в пепле, чтобы отыскать засыпанных. Ногти все обломались, а морская вода, в которую приходилось постоянно окунать маску, жгла царапины и порезы.
Мы работали на первом уровне, непосредственно над морем, когда мне пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Едва держась на ногах, я огляделась вокруг и посмотрела вверх: до того все мое внимание было устремлено лишь на то, что находилось передо мной.
Тут и там виднелись огни. Мы работали вблизи причалов. Я посмотрела вниз, на невидимую воду. Оттуда доносился только плеск волн. А чуть подальше еще огоньки. Корабли!
Я не могла поверить, что они еще держатся на воде. Волна должна была раздавить их, как яичную скорлупу. Но огоньки в темноте раскачивались, точно были укреплены на неустойчивых столбах.
— Дестри!
Я вздрогнула. Мысленный призыв прорвал пелену сосредоточенности на том, что мы делали. Словно кто-то схватил меня за руку и поддержал измученное тело.
Я настолько устала, что подумала, будто дар подводит меня. Но призыв прозвучал снова:
— Дестри!
Я узнала голос леди Джелит. Повернулась лицом к раскачивающимся огням над водой, покрытой обломками и мусором, и поморгала глазами, чтобы очистить их от падающего пепла.
Потом, пошатываясь, двинулась в сторону этих качающихся огней. Это один из тех ночных кошмаров, когда ты вынуждена что-то делать, но тело перестает тебе повиноваться. Подойдя к краю причала, где были остатки двух рыбацких судов, я вцепилась в камень и попыталась рассмотреть сквозь пепел, что находится дальше. Из грязной воды прямо передо мной кто-то вышел. Меня схватили за руку и сильно дернули.
— Дестри! — Но на этот раз не леди Джелит, а Орсия. Она хочет, чтобы я пошла с ней.
У меня не было сил сопротивляться, и потому я вошла в воду. Я боялась удариться о какой-нибудь кусок дерева, но рука девушки крепко взялась за воротник моего платья и потащила меня вперед. Поверхность воды покрывал густой слой пепла, мы плыли словно в кастрюле с супом. Орсия взяла мою руку и положила ее на ступеньку веревочной лестницы. Хоть лестница тоже была в скользкой грязи, я сумела подняться. Меня подхватили сильные руки и втащили на усыпанную пеплом палубу.
Передо мной неожиданно появилась бутылка, я взяла ее дрожащей рукой и глотнула кислого вина, с помощью которого салкары восстанавливают свои силы. Это вино настаивалось на целебных травах.
Больше я ничего не помнила.
… Огни исчезли. Я лежала на палубе корабля.
Меня повелительно призывали, и я не могла не подчиниться. Тело мое стремилось к отдыху, но для отдыха еще не настало время. И тут в окутавшем меня тумане, я почувствовала, что мое тело исчезло. Я лечу к свету, более яркому, чем тот, что видела в храме со стеклянными чудесами. Это настоящий огонь, столбом стоящий в воздухе.
Свет позволил мне разглядеть, что находится у основания этого огненного столба. Расплавленная густая лава, увенчанная пламенем, текла медленно и неизбежно попадала в воду, становясь все более тусклой. От этой встречи образовывались облака пара, плотные, словно грозовые тучи.
Из воды поднимались темные скалы. С одной из них, напоминающей пилу, еще стекала вода. На этом островке огненной короны не было. Мне показалось, что я вижу на его склонах какие-то морские существа. Они корчились в предсмертных муках. Но я не была в этом уверена.
Важно не то, что я видела, а то, что чувствовала. Использование Силы. Это не природная катастрофа, это проявление разума, который призвал Силу, послал в мир волны, такие же, как те, что обрушились на Варн. Силу призвали сюда, чтобы все уничтожить. Мне приходилось видеть лорку, чудовище с севера, пожирающее людей. Пойманное в сеть, оно часто умудрялось освободиться и набрасывалось на людей, пытающихся защититься от него.
Здесь будто была поймана сама Сила. Ее энергия устремилась наружу, изменяя окружающее. Так некогда объединенные силы волшебниц Эсткарпа повернули южные горы, чтобы спасти свою страну от вторжения.
Сила стала почти существом, обладающим собственной личностью и целью. Я опасалась прикоснуться к ней, проследив ее источник. И была уверена, что она может погасить меня, как человек гасит свечу.
Но то, что вызвало меня и продолжало притягивать, не позволяло останавливаться. Мое дальновидение устремилось вперед, мимо вулкана, который поднимался над морем, дальше, за огненный столб.
А дальше была темнота. И к ней устремился мой дар. Я продвигалась вперед. Вернее продвигалось мое зрение. Даже тут отраженный в воде огонь позволял видеть утесы, поднимающиеся из парящей воды. Они выглядели обнаженными, словно только что возникли.
Я пролетела над ними, заметив, что верхушки утесов находятся высоко над морем. Впереди показалась, яркая точка, красная, как затухающий уголь в очаге. Именно из этой точки выплескивалась могучая, борющаяся Сила.
Но я по-прежнему не решалась испытать ее, даже использовать дальновидение, чтобы заглянуть вперед. Слишком мощная эта Сила, не боявшаяся, что ее обнаружат. Но что-то в ней все большей больше изумляло меня. Я много раз и раньше ощущала присутствие Силы, замечала следы ее даже в тех людях, которые сами не подозревали об этом. Но у нее всегда были пределы. Никто из тех, кого я знала, о ком слышала, не смог бы так использовать свой дар, так стремиться к власти… Потому что удар энергии не преследовал цели переделать весь этот мир. Нет, разрушения были только побочным результатом другой цели. Поток энергии нарушал известные законы природы.
Да, у всего этого есть цель, но достигнута она лишь частично. То, что произошло в море на пути этой Силы, лишь последствия ее применения. Не погружаясь в этот поток, а слегка прикасаясь к нему, я решилась использовать свое дальновидение. Я знала теперь, что близка к источнику.
Источник появился так неожиданно, что я пролетела мимо и пришлось возвращаться. Очень темно, света почти нет; внизу мертвая чернота, как дыра, ведущая в абсолютную пустоту. Дальновидение совсем не то же самое, что реальное зрение. Я видела-чувствовала, что подо мной какое-то сооружение, находящееся на скале, как мрачный всепожирающий дух Тьмы.
Только это — и ничего больше. Я повисла над ним, стараясь уловить какое-нибудь излучение, понять, что это такое, разгадать загадку гигантского потока энергии. Ничего, кроме самой энергии. Но я знаю, что это невозможно. Каждый даже намек на дар — а это не просто намек — должен иметь свой источник.
Я старалась быть очень осторожной и не приближалась слишком близко, чтобы не стать участником этой грандиозной битвы. Сила моего сопротивления возрастала, я пыталась собраться для возвращения.
Цель — «Морской бродяга»? Но он мог погибнуть в волнах. Личность? Леди Джелит! Как я доверилась Орсии в воде, так сейчас доверилась той, что была когда-то волшебницей и обладает неизмеримо большим даром, чем я. И вместо того чтобы всматриваться в темное пятно на утесе, я представила в сознании леди Джелит.
В меня устремился мощный поток Силы. Я словно стояла под фонтаном бьющей Силы, по-своему такой же могучей, как та, что обрушилась на Варн. Но меня не потянуло назад, как я хотела. Я оставалась на месте. Потом пришел второй нацеленный поток, третий, четвертый. Я поняла, что вся наша группа объединилась, что я только острие копья, нацеленного вперед, на то, что стремилось овладеть нашим миром.
Мы напали как один. Я почувствовала себя беспомощной птицей, сорванной с места могучим ураганом, брошенной в бурю, с которой не могла справиться. Я пыталась удержаться на одном месте, застыть. И каким-то образом это удалось.
Я приближалась к утесу, устремилась к земле. Мрачная высота передо мной. Сила… энергия… и еще… жизнь?
Какой бы опытной ни была волшебница или пророчица, она не может затеряться там, куда приводит ее дар, утратить существование в другом месте. Здесь ничего не было — вернее, так мне показалось вначале. Но потом я уловила — вспышки, так быстро возникающие и исчезающие, что они напоминали искры от костра. Да, это подлинная жизнь. И Сила обладает жизнью. И Сила эта так же ужасна, как армия колдеров. Это отрицание всего, чему учит Жизнь.
Я не чувствовала здесь раньше присутствия Тьмы. Сила казалась нейтральной, не от Света и не от Тьмы, как буря, причины которой мы не понимаем, которая за пределами нашего познания. Но то, что в ней поймано, покорено, подчинено воле, так что больше само собой не владеет, — это, несомненно, от Тьмы. Каким коварным и извращенным должен быть мозг, создавший это…
Именно ужас помог мне уйти, оттащил меня от этой темной пустоты. Я открыла глаза и увидела лицо Джелит. Она смотрела на меня, и на ее лице тоже было выражение ужаса. Потом надо мной показалась чья-то рука — я не видела, чья именно, потому что лежала головой у кого-то на коленях, — рука вытирала мне лицо. Пахло морем и землей, травами, просушенными после созревания на солнце. Я глубоко вдохнула воздух. Я была рада, что вернулась, что не затерялась, не осталась там, в темноте, вместе с другими, беспомощными жертвами Тьмы.
Глава девятая
«Морской бродяга» выдержал яростное нападение моря лучше «Летящего в Бурю». Тот тоже держался на воде, но с трудом. В живых осталось меньше половины отплывших из Эсткарпа. Погибли все члены экипажа, оказавшиеся в момент удара волны на палубе, как и те, кто в это время находился на причале. Погиб и капитан Харвик, а Сигмун уцелел. Когда черная ночь сменилась серым днем (солнца мы так и не увидели, все еще падал густой пепел), мы установили, что «Летящий в бурю» больше не сможет выйти в море. Части его корпуса можно было использовать для ремонта «Морского бродяги», и экипаж согласился с этим.
Больше всего моряков беспокоило, что на обоих кораблях были сломаны мачты. Выходить в море без них безумие. К тому же в Варне нет леса, который можно было бы использовать для мачт. На тех складах города, которые уцелели, не нашлось ничего подходящего.
На втором ярусе города лежали три рыбацких судна. Сигмун и старший из уцелевших офицеров «Летящего в бурю» ходили вокруг них, когда наш маленький отряд направлялся в верхнюю часть города. Леди Джелит потребовала сообщить Сидящей жрице все, что я узнала во время своего полета в дальновидении. Нам предстояло иметь дело с могучим врагом. Он способен сотрясти саму землю, воду и воздух. И, возможно, мы пережили лишь предвестник грядущего нападения.
Из-за пределов города возвращались его жители. Они рассказывали о том, что большая река, дававшая воду долине, изменила свое русло. Там, где она на некотором удалении от Варна уходила в расселину в скалах, раскололся утес и теперь река течет прямо в море. Дежурный фальконер в сопровождении горожан отправился туда. Он выпустил свою птицу, чтобы узнать, что находится впереди. Птица сообщила, что река теперь впадает в море в нескольких лигах от Варнского залива. Но дальнейшие исследования не проводились. Пока вода им не угрожала, жители Варна были спокойны. Группа горожан вместе с коротконогими и длинношерстными животными столкнулась с летающими чудовищами на верхних пастбищах и едва уцелела. Чудища яростно набросились на них. Животные, благодаря своей густой шерсти, оказались защищены от нападения лучше людей. Вскоре им предстояла стрижка.
Двух пастухов, серьезно раненых, в шоке принесли товарищи. Им старались помочь, но приходилось с трудом удерживать их в городе, так как они рвались назад. А товарищи говорили, что еще труднее было в самом начале: раненые сразу пытались уйти на юг.
Мы совещались с закутанной женщиной и двумя городскими старейшинами. Меня попросили подробно рассказать о своем дальновидении. И потом сразу задали вопрос:
— Это существо, которое ты почувствовала, оно достаточно сильно, чтобы нанести новый удар?
— Не знаю. И я не смогла узнать, почему оно напало.
Один из городских советников холодно взглянул на меня.
— Вы ищете это существо из моря, верно? — Легким жестом он указал на нашу группу. В отличие от других горожан, он свободно говорил на торговом языке. — Мы и раньше слышали разные истории о стражах, о которых рассказывают на ваших кораблях. Возможно, именно вы привлекли внимание этого существа к нам, и теперь мы должны ждать нового удара! Чем быстрее вы уплывете из Варна, тем лучше для нас! — голос его звучал враждебно, он был так же холоден, как и взгляд.
В наступившей после этого заявления тишине послышался новый голос. Впервые заговорила женщина в капюшоне. Не знаю, почему она предпочла обычную речь. Может быть, не хотела близкого контакта с нами, согласившись с советником.
— Ты клянешься в истинности рассказанного своим даром? — начала она, и я кивнула.
Я немного поспала после использования дальновидения, но силы ко мне еще не вернулись полностью. Я сознательно раскрыла сознание. Если захочет, она теперь может свободно проникнуть в него и убедиться, что в моем рассказе нет обмана.
— Один страж встретился вам на севере, еще до того, как вы вошли в воды Варна, — неторопливо продолжала она. — Так что если это был разведчик или вестник, о вашем появлении уже известно. И именно оно могло послужить причиной для того, чтобы обрушиться на нас.
Когда она замолчала, леди Джелит возразила:
— Но эти летающие существа были посланы к вам не после нашего прихода, а намного раньше, еще до того, как мы вышли из гавани Эса.
Женщина в капюшоне не ответила на это прямо. Она явно собирала свидетельства против нас.
— Я слышала, что один из ваших капитанов нашел корабль, неизвестный в нашем мире, и отвел его в Эс. Может, он лишил Силу ее добычи. Вы об этом подумали?
— Были и другие такие корабли. И салкарские корабли без экипажей тоже находили в прошлом. Именно поэтому мы приплыли на юг. Ты считаешь, что и они — добыча врага, отнятая у него? Разве вы не теряли свои рыбацкие суда?
Наступила напряженная тишина. Один из советников зашевелился в кресле, словно ему стало трудно сидеть. А может, просто потому, что он сидел рядом с лордом Саймоном и время от времени бросал на него взгляды, видимо спрашивая себя, зачем тот пришел на встречу.
— Мы теряли и суда, и рыбаков, — признала женщина в капюшоне. Ее закутанная голова чуть повернулась в моем направлении, а я подумала, как она видит сквозь все эти складки. — Ты говорила о захваченных этой Силой. Что это значит? Ты звала их по именам, и они отвечали тебе?
Я покачала головой.
— Да, там внутри были искры жизни. Но я не решалась сосредоточиться на них. — Я воспользовалась сравнением ее народа, чтобы она и советники лучше поняли меня. — Похоже на большую сеть, полную бьющейся рыбы. Эту рыбу быстро вытягивает забросивший сеть.
Снова голова в капюшоне чуть повернулась, теперь она обращалась к леди Джелит.
— Эта дальновидящая говорит, что вы все присоединились к ней в ее поиске. А что думаешь ты об этих «искрах жизни», пойманных в сеть врага?
— Они были там; — Руки леди Джелит шевельнулись, в их движениях был какой-то смысл, хотя я не могла понять его.
Из длинных рукавов показались руки закутанной. Она прижала пальцы к груди, затем неожиданным отвергающим жестом развела руки ладонями вперед.
— Ты взываешь к тому, чего я не знаю, волшебница. Я не твоя сестра по заклинаниям! Мы разной крови, очень разной. Я думаю, что вы действительно не желали нам зла, когда бросили якорь в нашем заливе. Но легко поверить в то, что именно из-за вас обрушилась эта страшная катастрофа. Да, мы теряли рыбаков и видели другое зло, как эти летающие чудовища, и это, согласно записям, происходило и раньше. Но никогда не платили мы такую цену, как в этот раз. Для вас будет лучше, если вы как можно скорее покинете Варн…
Больше всего моряков беспокоило, что на обоих кораблях были сломаны мачты. Выходить в море без них безумие. К тому же в Варне нет леса, который можно было бы использовать для мачт. На тех складах города, которые уцелели, не нашлось ничего подходящего.
На втором ярусе города лежали три рыбацких судна. Сигмун и старший из уцелевших офицеров «Летящего в бурю» ходили вокруг них, когда наш маленький отряд направлялся в верхнюю часть города. Леди Джелит потребовала сообщить Сидящей жрице все, что я узнала во время своего полета в дальновидении. Нам предстояло иметь дело с могучим врагом. Он способен сотрясти саму землю, воду и воздух. И, возможно, мы пережили лишь предвестник грядущего нападения.
Из-за пределов города возвращались его жители. Они рассказывали о том, что большая река, дававшая воду долине, изменила свое русло. Там, где она на некотором удалении от Варна уходила в расселину в скалах, раскололся утес и теперь река течет прямо в море. Дежурный фальконер в сопровождении горожан отправился туда. Он выпустил свою птицу, чтобы узнать, что находится впереди. Птица сообщила, что река теперь впадает в море в нескольких лигах от Варнского залива. Но дальнейшие исследования не проводились. Пока вода им не угрожала, жители Варна были спокойны. Группа горожан вместе с коротконогими и длинношерстными животными столкнулась с летающими чудовищами на верхних пастбищах и едва уцелела. Чудища яростно набросились на них. Животные, благодаря своей густой шерсти, оказались защищены от нападения лучше людей. Вскоре им предстояла стрижка.
Двух пастухов, серьезно раненых, в шоке принесли товарищи. Им старались помочь, но приходилось с трудом удерживать их в городе, так как они рвались назад. А товарищи говорили, что еще труднее было в самом начале: раненые сразу пытались уйти на юг.
Мы совещались с закутанной женщиной и двумя городскими старейшинами. Меня попросили подробно рассказать о своем дальновидении. И потом сразу задали вопрос:
— Это существо, которое ты почувствовала, оно достаточно сильно, чтобы нанести новый удар?
— Не знаю. И я не смогла узнать, почему оно напало.
Один из городских советников холодно взглянул на меня.
— Вы ищете это существо из моря, верно? — Легким жестом он указал на нашу группу. В отличие от других горожан, он свободно говорил на торговом языке. — Мы и раньше слышали разные истории о стражах, о которых рассказывают на ваших кораблях. Возможно, именно вы привлекли внимание этого существа к нам, и теперь мы должны ждать нового удара! Чем быстрее вы уплывете из Варна, тем лучше для нас! — голос его звучал враждебно, он был так же холоден, как и взгляд.
В наступившей после этого заявления тишине послышался новый голос. Впервые заговорила женщина в капюшоне. Не знаю, почему она предпочла обычную речь. Может быть, не хотела близкого контакта с нами, согласившись с советником.
— Ты клянешься в истинности рассказанного своим даром? — начала она, и я кивнула.
Я немного поспала после использования дальновидения, но силы ко мне еще не вернулись полностью. Я сознательно раскрыла сознание. Если захочет, она теперь может свободно проникнуть в него и убедиться, что в моем рассказе нет обмана.
— Один страж встретился вам на севере, еще до того, как вы вошли в воды Варна, — неторопливо продолжала она. — Так что если это был разведчик или вестник, о вашем появлении уже известно. И именно оно могло послужить причиной для того, чтобы обрушиться на нас.
Когда она замолчала, леди Джелит возразила:
— Но эти летающие существа были посланы к вам не после нашего прихода, а намного раньше, еще до того, как мы вышли из гавани Эса.
Женщина в капюшоне не ответила на это прямо. Она явно собирала свидетельства против нас.
— Я слышала, что один из ваших капитанов нашел корабль, неизвестный в нашем мире, и отвел его в Эс. Может, он лишил Силу ее добычи. Вы об этом подумали?
— Были и другие такие корабли. И салкарские корабли без экипажей тоже находили в прошлом. Именно поэтому мы приплыли на юг. Ты считаешь, что и они — добыча врага, отнятая у него? Разве вы не теряли свои рыбацкие суда?
Наступила напряженная тишина. Один из советников зашевелился в кресле, словно ему стало трудно сидеть. А может, просто потому, что он сидел рядом с лордом Саймоном и время от времени бросал на него взгляды, видимо спрашивая себя, зачем тот пришел на встречу.
— Мы теряли и суда, и рыбаков, — признала женщина в капюшоне. Ее закутанная голова чуть повернулась в моем направлении, а я подумала, как она видит сквозь все эти складки. — Ты говорила о захваченных этой Силой. Что это значит? Ты звала их по именам, и они отвечали тебе?
Я покачала головой.
— Да, там внутри были искры жизни. Но я не решалась сосредоточиться на них. — Я воспользовалась сравнением ее народа, чтобы она и советники лучше поняли меня. — Похоже на большую сеть, полную бьющейся рыбы. Эту рыбу быстро вытягивает забросивший сеть.
Снова голова в капюшоне чуть повернулась, теперь она обращалась к леди Джелит.
— Эта дальновидящая говорит, что вы все присоединились к ней в ее поиске. А что думаешь ты об этих «искрах жизни», пойманных в сеть врага?
— Они были там; — Руки леди Джелит шевельнулись, в их движениях был какой-то смысл, хотя я не могла понять его.
Из длинных рукавов показались руки закутанной. Она прижала пальцы к груди, затем неожиданным отвергающим жестом развела руки ладонями вперед.
— Ты взываешь к тому, чего я не знаю, волшебница. Я не твоя сестра по заклинаниям! Мы разной крови, очень разной. Я думаю, что вы действительно не желали нам зла, когда бросили якорь в нашем заливе. Но легко поверить в то, что именно из-за вас обрушилась эта страшная катастрофа. Да, мы теряли рыбаков и видели другое зло, как эти летающие чудовища, и это, согласно записям, происходило и раньше. Но никогда не платили мы такую цену, как в этот раз. Для вас будет лучше, если вы как можно скорее покинете Варн…