Страница:
— Да, если исходить из слов Иисуса в Библии, то вы правы, врач нужен больному, а не здоровому.… Хотя сегодня, мне кажется, врач нужен всей планете, а не только этой нации…
— Совершенно верно… Вы посмотрите, что творится даже в нашей стране, в которой семьдесят с лишнем лет взращивали материализм. Только появилась малейшая свобода выбора, и люди, как изголодавшиеся, кинулись в различные религии, ибо их духовному началу тоже присуща потребность в развитии. Вы посмотрите, сколько сразу появилось и стало процветать новых сект, течений, религий.
Ладно в нашей стране, понятно. Но вы посмотрите, что творится во всем мире. Везде идет всплеск различных религий. Люди мечутся от одной к другой. Разумом им вроде бы и нравится. Везде хорошие отношения, все им улыбаются, вежливо разговаривают… Но душа отвергает их учения, ибо ей нужны настоящие знания, ибо она хочет Свободы. А секты, религии слишком ограничены. Они больше дают пищу для разума, чем для души. А души чувствуют, что под этой мишурой, внешне «праведной» оболочкой сам плод — гнилой. Поэтому душа трепещет, а человек мечется в поисках цельного, зрелого плода.
— Простите, а вот вы упомянули, что время начинает сжиматься. Что вы имеете в виду?
— Но это ещё древние предсказывали, да и Иисус говорил, что: «Если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни…» То есть когда человечество в целом будет стоять перед решающим выбором или, как говорится в эсхатологии, в преддверии суда Божьего, то одним из главных признаков этого времени как раз и является его сжатие… В принципе ничего внешне не изменится. Часы как показывали 24 часа в сутки, так и будут показывать, календарь как был, так и останется, в году как было 365 дней, так и будет. Но внутри душа человека начнет трепетать. И человек начнёт чувствовать, ощущать эту нехватку времени. Он будет замечать, что время бежит быстрее; день пролетает за мгновенье, месяц — за неделю, годы — словно месяцы. И чем дальше, тем время будет больше сжиматься, становиться плотнее. Это своеобразный сигнал, знак для души.
— Да, — задумчиво произнес собеседник, — наверное действительно предсказания пророков начинают сбываться… Но это же предсказания второго пришествия! Неужели это время настаёт?!.. Интересно, а как же узнать, что пришёл именно Христос? Ведь помните, когда Иисус пришёл первый раз, ему долго никто не верил, что Он истинно Сын Божий. А сейчас, посмотрите, многие люди называют себя Христом или посланным от Христа Утешителем. С одной стороны, вроде бы все они говорят правильно, по Библии, а с другой стороны, нет доверия к ним. Как же отличить истинного Христа от лжеспасителя?
— Элементарно. Ведь в Библии сказано, что Иисус воскрешал из мертвых, а больному достаточно было всего лишь прикоснуться к одеждам Его, чтобы выздороветь. Исходя из этого, я думаю, самое уместное было бы использовать практику «Дзен». Для этого достаточно взять палку потолще и покрепче и хорошенько стукнуть того, кто называет себя Христом. И если после этого на палке распустятся листья, значит это был Христос. А если нет, то это всего лишь авантюрист. И желательно ударить его ещё, дабы в следующий раз неповадно было присваивать чужую славу.
Несколько секунд мы стояли молча, переваривая услышанное. Тот парень тоже сначала всерьёз это воспринял. Но когда до него дошёл смысл этих слов, он от души рассмеялся, вместе с грохнувшей от смеха толпой.
— Пожалуй, это самый действенный метод, — сказал он с улыбкой. — Ну а если серьёзно?
— А если серьёзно, то не стоит ждать Иисуса как Сына Человеческого, ибо Он придет как Сын Божий в души людей. И будет править тысячу лет как Царь, восседая на «троне» не только души, но и разума нашего… Вспомните Его слова в Евангелии от Иоанна: «Ибо Бог есть дух»; «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через меня»; «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да прибудет с вами вовек, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет»; «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, а Вы во мне, и Я в вас».
Парень опять немного помолчал, а потом спросил:
— А вот любопытно, когда же всё-таки будет конец света? В газетах в последнее время стали появляться самые разные даты. Да и в нашей секте, как я понимаю, пытаются также подогнать под предсказания различных астрологов, называя дату начала парада планет… Так интересно, когда же наступит Апокалипсис, когда же мы всё-таки предстанем перед Судом Божьим?
— Знаете, уже две тысячи лет люди ждут Армагеддона и второго пришествия Христа. Практически все религии на этом построены, что чуть ли не завтра будет конец света и кто не в их рядах, тот сразу и погибнет в «геенне огненной»… Что я вам хочу сказать по этому поводу . Каждый человек при жизни переживает свой личный Армагеддон. Но далеко не каждый выигрывает его. И даже далеко не каждый понимает, что он столкнулся с этим Армагеддоном. Поэтому не нужно бояться того Апокалипсиса, который наступит для всех, ибо гуртом и умирать легче. Главное — выиграть свой личный Армагеддон, чтобы потом не оказаться в той толпе.
— Это точно! Я и сам думаю, надо ведь предпринимать что-то сейчас, так как неизвестно, что будет завтра… Честно говоря, от того что вы сказали и на душе как-то спокойнее стало… А то эта полная неизвестность…просто уже нервы шалят от всех этих «страшилок»… Я не совсем пойму, какую религию исповедуете вы?
— Я не исповедую и не принадлежу ни к одной религии. Я принадлежу только Богу.
После этого разговор перешёл на более откровенные темы относительно личности самого парня. У меня создалось такое впечатление, что парень беседовал с Сэнсэем так, словно они были одни во Вселенной. Он всё больше и больше рассказывал ему о себе, о своей жизни, как будто нашей молчаливой толпы вовсе не было, как будто её растворила ночь. Мне показалось, что оба собеседника — двое случайно столкнувшихся усталых Путников под звёздной бесконечностью — обоюдно были поглощены этой беседой о вечном, о сущности вещей, словно исчезли границы всех условностей, пространства и времени.
— …Удивительно… Знаете, мне в последнее время почему-то не везло на духовных наставников. Или меня не удовлетворяли их ответы, или их не удовлетворяли мои вопросы. И в постоянных спорах мы, как говорится, переливали воду с пустого в порожнее, только время зря тратили. Но то, что говорите вы… я просто ловлю себя на мысли, что не могу поспорить с вами. Ибо это согласуется с моим внутренним понятием о мире… И я бы посчитал за честь иметь такого Учителя, если, конечно, Учитель сочтёт достойным иметь такого ученика.
— Ты знаешь, я бы тебе посоветовал не искать Учителя ни во мне, ни в ком другом. И не потому, что ты недостойный ученик, а потому что в тебе есть гораздо больше этого. Я вижу, в тебе есть Искра. Я бы тебе посоветовал изучить всё самому. Изучи священные книги различных религий и сделай для себя свой собирательный образ, кто такой Бог, что есть истина, вера и что такое чудеса и так далее. Ведь если единственно праведной была какая-то одна религия, то все остальные люди бы не спасались и не было других чудес. А так чудеса веры происходят и в других религиях. Более того, изучи по возможности психологию человека, биологию, анатомию, морфологию, желательно ещё астрономию, квантовую физику, химию… В общем, расширь свой кругозор в области точных наук насколько хватит сил. И я уверен, что ты начнешь понимать то, что я хочу тебе сказать. Сейчас ты просто это чувствуешь, а тогда начнешь понимать. Когда ты начнешь понимать, ты начнешь понимать Бога. А самый лучший Учитель — это Бог…
В этот вечер мы поехали домой на последнем дежурном трамвае. Было уже далеко за полночь, но я просто не могла уснуть, потрясенная до глубины души этой беседой Сэнсэя. И мой дневник, как лучший друг и молчаливый собеседник, принял все излияния моей души. Наше мысленно-письменное общение с ним продолжалось до самого утра. И лишь когда на небе взошло солнце и мир стал потихоньку просыпаться, лишь тогда давно скучающая постель приняла тело в распростертые объятия своих мягких покрывал. Благо, было воскресенье — день всенародного высыпания.
41
Время пролетело незаметно. Началась жаркая пора выпускных экзаменов — сгустков нервов и пота множества людей. Как ни странно, но в этом последнем году моей школьной жизни я более спокойно стала относиться к этому напряженному процессу. После всего пережитого экзамены казались лишь естественной проверкой своих знаний, а не «тяжким испытанием судьбы», как считали многие мои одноклассники. И когда всё это было позади, когда наконец настал долгожданный выпускной бал, я ещё долго не могла поверить, что моя жизнь продолжается и что всё это не сон.
Встречая всем классом рассвет в живописном уголке природы, мы заговорили о том, кто кем собирается стать. Многие мечтали стать врачами, юристами, экономистами, предпринимателями. А когда об этом спросили меня, я искренне ответила:
— Я хочу стать Человеком.
Может, конечно, ребята и не поняли тогда смысл этих слов до конца, но лица многих из них сделались серьёзнее и задумчивее. Ведь действительно, мы стояли в начале самостоятельного жизненного пути, на пороге нашего личного выбора своей судьбы. Как жизнь распорядится нами — это ещё вопрос… Если всмотреться в судьбы разных людей, проживших добрую половину своих лет, то можно увидеть, что множество их жизненных дорог и тропинок впоследствии сливаются в одно — попытку стать Человеком. Ибо в этом, как говорил Сэнсэй, и заключается истинный смысл всей нашей жизни.
42
Из-за выпускного вечера мне, к сожалению, пришлось пропустить духовное занятие. И когда я на следующий день позвонила Татьяне, она поведала мне очень приятную новость. Оказывается, у Сэнсэя намечался недельный отпуск и ребята уговорили его поехать на море всем вместе. Даже Николай Андреевич ради этого решил взять накопленные на работе отгулы, прибереженные на такой редкостный случай «круглосуточного» общения с Сэнсэем.
— Я сказала, что и ты поедешь, — произнесла в трубку Татьяна.
— Молодец, Танюха, ты настоящий друг. Уж этого я точно не пропущу.
Ехать решили на трех машинах: на «Жигулях» Сэнсэя, «Волге» Николая Андреевича и старом «Запорожце», который Андрей позаимствовал у своего дедушки. Всё необходимое собрали всем гуртом. Володя пообещал раздобыть палатки. Стас с Женькой, как оказалось, были страстными аквалангистами и взялись за обеспечение всякими рыболовными принадлежностями, вплоть до надувной лодки. Мы с Татьяной взяли на себя ответственность за кухонные принадлежности. А Костик — за обеспечение колодезной водой.
43
В назначенный день в пять утра, гремя мисками и ложками по тихим улочкам, мы с Татьяной пришли на место общего сбора. Там уже стояли Руслан и Юра. Потом пришли Стас с Женькой. Они сказали, что Сэнсэй на час задержится. Как потом выяснялось, Сэнсэй проработал до самого утра. Ребята поведали, что обычно он не заканчивает, пока не примет последнего пациента. Учитывая огромные очереди к нему, это длилось где-то до двух ночи. Но в тот день, очевидно, узнав, что костоправ уезжает на неделю, людей оказалось гораздо больше. Поэтому только к пяти утра Сэнсэй закончил вести приём.
Позже на дедушкином «коробчонке» подъехал Андрей, вместе со Славиком. Наверное, этой машине было столько же лет, сколько и дедушке Андрея. Но мы с Татьяной были рады и такому средству передвижения. В хорошей компании и «Запорожец» оказывается не хуже «Мерседеса». Мы стали укладывать вещи в «стального коня», забив багажник почти доверху.
— Да, придётся Костику под ноги ставить свою сумку, — деловито сказал Андрей, еле закрывая багажник.
Но когда приехал Костик, надо было в тот момент видеть отвисшую нижнюю челюсть Андрея. Вещи Костика прибыли на «Волге» вместе с гружёным прицепом. И когда мы помогали выгружать эти бесконечные сумки и мешки, у Андрея чуть дар речи не пропал. Беспомощно помахав руками, он наконец взорвался:
— Да ты чё! Как на Северный полюс собрался. Мы же на неделю едем, а ты одних продуктов на три года вперед набрал! Да ещё эти огромные фляги с водой. Тебе же Сэнсэй сказал одну, а не четыре. Ты бы ещё цистерну сюда приволок!
— Честно говоря, хотел, но не смог. Транспорта подходящего не было, — с улыбкой ответил Костик, кивнув в сторону отцовской «Волги».
— Ну ты даёшь! Куда я это всё тебе грузить буду! Что мне прикажешь с этими бочками делать?! Разве их вместо колес «Запорожцу» вставить, что ли?!
— Так Николай Андреевич вроде бы с прицепом обещался подъехать.
— Вот именно, что вроде бы…
— Да ладно, не кипятись, что-нибудь придумаем.
Ещё битых пятнадцать минут Андрей ходил, возмущаясь возле огромной кучи вещей Костика. Но Костик только отшучивался, приговаривая:
— Я посмотрю, как на море ваше сиятельство будет благодарить моё величество за столь незабываемый комфорт.
Пока Андрея прорывало в очередном фонтане эмоций, Татьяна спросила у Костика:
— А, правда, зачем ты столько всего набрал?
— А чё, гулять так гулять. Я ж не для себя старался, а для всех, — лукаво оправдывался «Философ». — И, вообще, это всё лишь прах и суета…
И, взяв её нежно за талию, мечтательно произнес:
— А мне всего дороже твои прелестные уста.
— Да ладно тебе, — легонько оттолкнула его девушка, залившись звонким смехом.
Костик скорчил страдальческое лицо и с пафосом произнес:
— Ах, гордость сердца стоит многих мук!
И, покосившись на Татьяну, добавил:
— Я тетиву так туго натянул,
Что боюсь, не выдержит мой лук!
— Никуда он от меня не денется. Я ему покажу кузькину мать… — случайно громко сказал Андрей, продолжая бурчать о своем.
Мы все покатились со смеху. В это время подъехал Сэнсэй с Володей и Виктором. Глянув на огромную кучу вещей, Сэнсэй недоуменно спросил:
— Ребята, вы что, на Северный полюс собрались?
Вся наша компания покатилась в новом приступе смеха, а Андрей, найдя в лице Сэнсэя своего единомышленника, начал изливать душу.
Наконец подъехал и Николай Андреевич с долгожданным прицепом. Но оказалось, что и прицепа для всего Костиного «добра» было маловато. Кое-как распихнув вещи по трём машинам, мы стали утрамбовывать туда и свои тела. Славик пересел в машину Сэнсэя. Мы с Татьяной разместились среди сумок на заднем сиденье «Запорожца». А Костику, как «особо проштрафившемуся», досталось самое «вакантное место» — впереди возле Андрея, на сидении которое мало того, что было нестандартное, низкое, так ещё и болталось на одном шурупе крепления. Так что Костик, с его высоким ростом, ощутил всеми своими конечностями всю прелесть трёхчасовой поездки в «Запорожце». Но нескончаемый юмор наших парней сгладил весь дискомфорт дружным, весёлым смехом.
Наш «Запорожец» тарахтел впереди всей колонны. Андрей пытался выжать из него все остатки сил, упершись ногой в педаль газа. Сэнсэй со старшими ребятами ехал за нами, сохраняя дистанцию. А Николай Андреевич, груженный доверху, не спеша рулил где-то позади Сэнсэя… Андрею, вероятно, показалось мало того что он возглавлял колонну, так ему вздумалось продемонстрировать нам, что «Запорожец» — самая «крутая» машина на этой трассе. Прибавив скорость, он начал догонять одну машину за другой, гордо выпятив грудь. Костик же при этих манёврах в шутку перекрестился, вцепившись в переднюю панель, и начал читать молитву о спасении всех страждущих автомобилистов от такого заядлого «погонщика этого драндулета».
Мы вырвались несколько вперед. На трассе показался небольшой придорожный рынок. Татьяна, увидев издалека стоящую на земле в корзинах клубнику, крикнула ребятам в шуме грохочущего мотора, чтобы те затормозили. И когда мы, наконец, остановились, Костик облегчённо вздохнул, пытаясь вылезти, как он выразился, «из этой консервной банки, сложившей его, словно скумбрию, в три погибели». Чтобы выйти нам, Костику пришлось снова выставлять своё кресло. За этой комедией наблюдал весь рынок. Более того, когда Костик, наконец, захлопнул дверь, от неё отвалилась боковое зеркало. Андрей посмотрел на него такими глазами, как будто тот замахнулся на самое святое:
— Тебе бы рукою мастера, да ногою по морде! Кто так хлопает?! Я ж эту машину три дня собирал. Это же ценный антиквариат! С ней надо обращаться нежно, как с женщиной…
И далее пошла целая лекция на эту тему. Ребята разбрелись по рынку, выбирая ягоды. А я осталась возле «Запорожца», ожидая остальных. В это время подъехал Сэнсэй с ребятами. Когда они вышли из машины, произошло нечто странное.
Одна из женщин, лет сорока пяти, которая до этого отрешенно стояла над своим товаром в чёрном платке с заплаканными глазами, увидев Сэнсэя, спешно перешагнула через свои ягоды, практически раскидав их этим движением по всей земле. Подбежав к Сэнсэю, она упала ему в ноги и начала просить, причитая в слезах:
— Прошу тебя, Гавриил, позаботься о моём сыночке. Как же я теперь буду без него жить! Пожалуйста, Гавриил, возьми и меня к нему. Не хочу я больше этой треклятой жизни, не хочу! Господи, смилуйся надо мной, пусти меня к сыночку…
В это время я стояла совсем рядом. И тут я увидела, как глаза Сэнсэя изменились. В них появился какой-то блеск или, вернее сказать, мягкий, лёгкий свет, который преображал черты лица Сэнсэя. В этот момент я почувствовала, что мой «цветок лотоса» начал сильно вибрировать. И эта импульсная сила исходила не из моих мыслей, а, как мне показалось, от Сэнсэя. Он наклонился над женщиной, приподнимая её.
— Встань, женщина, — сказал он ей очень тихим, спокойным голосом.
Мне показалось, что и голос у него стал какой-то необычный. Женщина приподнялась, но с колен не встала, продолжая его умолять о своём, но уже более тихо, глядя ему прямо в глаза. Сэнсэй ласково положил ей руку на голову и произнес:
— Не беспокойся, женщина. С твоим Николашей всё хорошо. Он праведный, о нём уже позаботились.
Женщина потянула к нему свои руки. Глаза её засветились каким-то огоньком надежды, а лицо застыло в едином порыве просящей мольбы:
— Пусти, пусти, Гавриил, меня к нему…
От таких слов отчаяния у меня аж мороз по коже пробежал. В этот момент лицо Сэнсэя покрылось какой-то лёгкой дымкой, отчего его лик стал ещё прекраснее. Мой «цветок лотоса» запульсировал ещё больше.
— У каждого свой час. Тебе ещё нужно позаботиться о Ксюше. Отгуляешь у неё на свадьбе, дождешься первенца, недельку понянчишь. А на девятый день ты пойдешь к своему Николаше, чтобы рассказать, какой прекрасный у него внук, — спокойно сказал Сэнсэй.
С каждым словом глаза женщины становились светлее и добрее. На её лице заблестели слезинки радости. Женщина расплылась в улыбке. И не зная как выразить свою благодарность, снова начала припадать к его стопам. Сэнсэй же попытался ее приподнять с земли. Тут подскочили бабки, которые торговали рядом и, подняв её, повели под руки в сторону посёлка, приговаривая:
— Что ты, Машенька, родная, пойдём, пойдём домой…
Женщина спокойно пошла с умиленным лицом, что-то шепча себе под нос и постоянно крестясь. Другие бабушки начали собирать её раскиданный товар. Все эти события произошли буквально в течение минуты.
В это время подъехал Николай Андреевич. Поспешно подойдя к нашей «окаменевшей» компании вместе с Юрой и Русланом, он осведомился что произошло.
— Да у какой-то бабки крышу рвануло, — сказал Женька, стоящий тогда в стороне от Учителя. — Сэнсэю в ноги начала падать вся в слезах, просить чего-то…
Сэнсэй же после всего случившегося молча закурил сигарету. А когда Николай Андреевич стал расспрашивать, он перевел всё на житейскую тему, коротко ответив:
— Да всякое в жизни бывает… горе у человека.
— Понятно… А вы чего тут остановились, мы же здесь не планировали? — спросил Николай Андреевич у Костика.
— Да хотели, вон, клубники купить.
Наша компания вместе с Сэнсэем прошлась ещё раз по рынку. И выбрав спелые ягоды, Сэнсэй купил на всех большую корзину. Довольная бабуся, расфасовывая клубнику по трем пакетам, ласково приговаривала:
— Вы уж, ребятки, не обижайтесь. У этой женщины ещё месяц не прошёл, как сын Николай разбился. Он у неё единственный был, надежда и опора. А муж-то давно погиб… А здесь такое горе. Молодой ещё совсем был, сынок-то. Дочурка у него осталась, Оксана пяти лет… Тяжёлая судьба у Маши. Сына своего одна почти воспитывала, теперь вот внучку надо поднимать вместе с невесткой… И что на неё нашло, ума не приложу? Наверное, совсем от горя ослабла.
— Да, — с сочувствием согласился Николай Андреевич, — постстрессовое состояние… Стрессы ещё не такое расстройство в психике вызывают. Вот был у меня случай…
Послушав красноречивые примеры из его практики, моё сознание несколько успокоилось. «Ну да, — подумала я, — неудивительно тогда, что она кинулась на любого встречного»… Уже через десять минут езды ребята весело болтали о своем, объедаясь спелой клубникой. Во время очередного анекдота Костика меня внезапно осенило. В этот момент я точно вспомнила лепетанье той женщины и ответы Сэнсэя. «Стоп! Она же не произносила имени своего сына и тем более внучки. А Сэнсэй четко назвал: Николай, Ксюша». От такого открытия я чуть не поперхнулась клубникой. Мне даже расхотелось её есть. «Неужели…» При таких догадках, вспоминая лицо Сэнсэя, мой «лотос» опять начал вибрировать, разливая по телу какие-то приятные ощущения. Я физически ощутила присутствие Сэнсэя рядом. Вернее, не самого Сэнсэя, а ту силу, которая исходила от него в тот момент. И мне стало так хорошо и уютно, словно меня кто-то укутал мягкими лепестками. В этом блаженном состоянии я и задремала.
44
Проснулась я оттого, что кто-то тормошил меня за плечо.
— Вставай, соня, уже подъезжаем, — сказала Татьяна.
На очередной стоянке мы разминали затекшие конечности. В воздухе пахло морем и свежестью. Пока Андрей с Виктором и Володей пытались подладить барахливший мотор «Запорожца», мы немного подкрепились в близлежащем летнем кафе.
Через полчаса наш кортеж уже въезжал в курортную зону, где кругом беззаботно ходили отдыхающие в купальниках с красивыми шоколадными телами. Во главе нашей колонны ехала машина Сэнсэя. Андрей же всё никак не мог сосредоточиться на дороге, пытаясь одновременно глазеть по сторонам и в то же время не нарушать правила дорожного движения.
Проезжая мимо одного из пансионатов, Женька из окна знаками показал на афишу. Там огромными, жирными буквами было написано: «Знаменитый экстрасенс международного класса, мануолог, предсказатель, маг и чародей Виталий Яковлевич… проводит лечебно-оздоровительные сеансы. Начало сеанса в 20.00 ежедневно».
— А кто это? — спросили мы с Татьяной у ребят.
— Не знаю, — пожал плечами Костя.
— Слышишь, а это не тот случайно «неандерталец», что ложки на себя вешал. Помнишь?!
— А, тот чудак?! Может быть. Его же тоже, кажется, Виталием Яковлевичем звали. Как он там себя величал… «Вседержитель Космоса и всея Земли»…
Ребята шумно начали вспоминать тот случай, от души хохоча над проделками «божка-бомжа».
Тем временем, преодолев курортную зону, мы выехали на косу. Протяженность косы была около 12 километров. Здесь машина была одним из лучших средств, чтобы попасть в безлюдную зону и пожить там «дикарями», как мы и хотели. Видно таких любителей острых ощущений бывало много в тех краях, поскольку поперек единственной дороги, наверное, местная власть положила огромную трубу. Но тут же, рядом в кустах, ребята обнаружили две широченные доски, оставленные заботливыми автомобилистами для своего брата. Положив их на трубу, наши водители, прямо как профессиональные каскадёры, перекатили свои машины на ту сторону. Правда, с прицепом Николая Андреевича пришлось повозиться.
Добравшись к одному из красивейших уголков природы, мы облюбовали местечко, явно не раз «насиженное» кем-то из «дикарей». Собрав весь мусор, оставшийся после нерадивых туристов, мы сожгли его и принялись за разбивку лагеря. Сэнсэй и здесь оказался талантливым и опытным руководителем. Он учёл все мелочи расположения лагеря, даже возможный шторм. Все ребята находились при деле и с энтузиазмом помогали Сэнсэю и друг другу. Вещи Костика действительно пригодились, превратив наш лагерь в уютный, комфортабельный «городок». На что сам Костик не упускал случая это подчеркнуть, в шутку напоминая, что из-за этих вещей Андрей — «садист» всю дорогу мучил его на «электрическом стуле». Мы с Татьяной занялись кухней. Нам установили специальную палатку под продукты, а для приготовления пищи выделили примус.
В общем, жизнь в нашем лагере пошла полным ходом. Уже после обеда, от души накупавшись в море, мы с удовольствием грели свои косточки на горячем песке. Старшие ребята поплыли в море на надувной лодке. Николай Андреевич читал какую-то книгу, а Сэнсэй дремал в тени под зонтиком, накрывшись полотенцем. Мы решили поиграть в карты. Костик при этом пытался запомнить, какие карты выходят и вычислить, у кого что может быть, хотя практически это было сделать очень тяжело, поскольку народу было много и мы играли в две колоды. В очередную неудачу Костик начал вычислять в уме карточную схему по своей какой-то особой арифметике. В одном из таких мудреных исчислений он поднял вверх брови, словно удивившись сам себе, и произнес:
— Совершенно верно… Вы посмотрите, что творится даже в нашей стране, в которой семьдесят с лишнем лет взращивали материализм. Только появилась малейшая свобода выбора, и люди, как изголодавшиеся, кинулись в различные религии, ибо их духовному началу тоже присуща потребность в развитии. Вы посмотрите, сколько сразу появилось и стало процветать новых сект, течений, религий.
Ладно в нашей стране, понятно. Но вы посмотрите, что творится во всем мире. Везде идет всплеск различных религий. Люди мечутся от одной к другой. Разумом им вроде бы и нравится. Везде хорошие отношения, все им улыбаются, вежливо разговаривают… Но душа отвергает их учения, ибо ей нужны настоящие знания, ибо она хочет Свободы. А секты, религии слишком ограничены. Они больше дают пищу для разума, чем для души. А души чувствуют, что под этой мишурой, внешне «праведной» оболочкой сам плод — гнилой. Поэтому душа трепещет, а человек мечется в поисках цельного, зрелого плода.
— Простите, а вот вы упомянули, что время начинает сжиматься. Что вы имеете в виду?
— Но это ещё древние предсказывали, да и Иисус говорил, что: «Если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни…» То есть когда человечество в целом будет стоять перед решающим выбором или, как говорится в эсхатологии, в преддверии суда Божьего, то одним из главных признаков этого времени как раз и является его сжатие… В принципе ничего внешне не изменится. Часы как показывали 24 часа в сутки, так и будут показывать, календарь как был, так и останется, в году как было 365 дней, так и будет. Но внутри душа человека начнет трепетать. И человек начнёт чувствовать, ощущать эту нехватку времени. Он будет замечать, что время бежит быстрее; день пролетает за мгновенье, месяц — за неделю, годы — словно месяцы. И чем дальше, тем время будет больше сжиматься, становиться плотнее. Это своеобразный сигнал, знак для души.
— Да, — задумчиво произнес собеседник, — наверное действительно предсказания пророков начинают сбываться… Но это же предсказания второго пришествия! Неужели это время настаёт?!.. Интересно, а как же узнать, что пришёл именно Христос? Ведь помните, когда Иисус пришёл первый раз, ему долго никто не верил, что Он истинно Сын Божий. А сейчас, посмотрите, многие люди называют себя Христом или посланным от Христа Утешителем. С одной стороны, вроде бы все они говорят правильно, по Библии, а с другой стороны, нет доверия к ним. Как же отличить истинного Христа от лжеспасителя?
— Элементарно. Ведь в Библии сказано, что Иисус воскрешал из мертвых, а больному достаточно было всего лишь прикоснуться к одеждам Его, чтобы выздороветь. Исходя из этого, я думаю, самое уместное было бы использовать практику «Дзен». Для этого достаточно взять палку потолще и покрепче и хорошенько стукнуть того, кто называет себя Христом. И если после этого на палке распустятся листья, значит это был Христос. А если нет, то это всего лишь авантюрист. И желательно ударить его ещё, дабы в следующий раз неповадно было присваивать чужую славу.
Несколько секунд мы стояли молча, переваривая услышанное. Тот парень тоже сначала всерьёз это воспринял. Но когда до него дошёл смысл этих слов, он от души рассмеялся, вместе с грохнувшей от смеха толпой.
— Пожалуй, это самый действенный метод, — сказал он с улыбкой. — Ну а если серьёзно?
— А если серьёзно, то не стоит ждать Иисуса как Сына Человеческого, ибо Он придет как Сын Божий в души людей. И будет править тысячу лет как Царь, восседая на «троне» не только души, но и разума нашего… Вспомните Его слова в Евангелии от Иоанна: «Ибо Бог есть дух»; «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через меня»; «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да прибудет с вами вовек, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет»; «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, а Вы во мне, и Я в вас».
Парень опять немного помолчал, а потом спросил:
— А вот любопытно, когда же всё-таки будет конец света? В газетах в последнее время стали появляться самые разные даты. Да и в нашей секте, как я понимаю, пытаются также подогнать под предсказания различных астрологов, называя дату начала парада планет… Так интересно, когда же наступит Апокалипсис, когда же мы всё-таки предстанем перед Судом Божьим?
— Знаете, уже две тысячи лет люди ждут Армагеддона и второго пришествия Христа. Практически все религии на этом построены, что чуть ли не завтра будет конец света и кто не в их рядах, тот сразу и погибнет в «геенне огненной»… Что я вам хочу сказать по этому поводу . Каждый человек при жизни переживает свой личный Армагеддон. Но далеко не каждый выигрывает его. И даже далеко не каждый понимает, что он столкнулся с этим Армагеддоном. Поэтому не нужно бояться того Апокалипсиса, который наступит для всех, ибо гуртом и умирать легче. Главное — выиграть свой личный Армагеддон, чтобы потом не оказаться в той толпе.
— Это точно! Я и сам думаю, надо ведь предпринимать что-то сейчас, так как неизвестно, что будет завтра… Честно говоря, от того что вы сказали и на душе как-то спокойнее стало… А то эта полная неизвестность…просто уже нервы шалят от всех этих «страшилок»… Я не совсем пойму, какую религию исповедуете вы?
— Я не исповедую и не принадлежу ни к одной религии. Я принадлежу только Богу.
После этого разговор перешёл на более откровенные темы относительно личности самого парня. У меня создалось такое впечатление, что парень беседовал с Сэнсэем так, словно они были одни во Вселенной. Он всё больше и больше рассказывал ему о себе, о своей жизни, как будто нашей молчаливой толпы вовсе не было, как будто её растворила ночь. Мне показалось, что оба собеседника — двое случайно столкнувшихся усталых Путников под звёздной бесконечностью — обоюдно были поглощены этой беседой о вечном, о сущности вещей, словно исчезли границы всех условностей, пространства и времени.
— …Удивительно… Знаете, мне в последнее время почему-то не везло на духовных наставников. Или меня не удовлетворяли их ответы, или их не удовлетворяли мои вопросы. И в постоянных спорах мы, как говорится, переливали воду с пустого в порожнее, только время зря тратили. Но то, что говорите вы… я просто ловлю себя на мысли, что не могу поспорить с вами. Ибо это согласуется с моим внутренним понятием о мире… И я бы посчитал за честь иметь такого Учителя, если, конечно, Учитель сочтёт достойным иметь такого ученика.
— Ты знаешь, я бы тебе посоветовал не искать Учителя ни во мне, ни в ком другом. И не потому, что ты недостойный ученик, а потому что в тебе есть гораздо больше этого. Я вижу, в тебе есть Искра. Я бы тебе посоветовал изучить всё самому. Изучи священные книги различных религий и сделай для себя свой собирательный образ, кто такой Бог, что есть истина, вера и что такое чудеса и так далее. Ведь если единственно праведной была какая-то одна религия, то все остальные люди бы не спасались и не было других чудес. А так чудеса веры происходят и в других религиях. Более того, изучи по возможности психологию человека, биологию, анатомию, морфологию, желательно ещё астрономию, квантовую физику, химию… В общем, расширь свой кругозор в области точных наук насколько хватит сил. И я уверен, что ты начнешь понимать то, что я хочу тебе сказать. Сейчас ты просто это чувствуешь, а тогда начнешь понимать. Когда ты начнешь понимать, ты начнешь понимать Бога. А самый лучший Учитель — это Бог…
В этот вечер мы поехали домой на последнем дежурном трамвае. Было уже далеко за полночь, но я просто не могла уснуть, потрясенная до глубины души этой беседой Сэнсэя. И мой дневник, как лучший друг и молчаливый собеседник, принял все излияния моей души. Наше мысленно-письменное общение с ним продолжалось до самого утра. И лишь когда на небе взошло солнце и мир стал потихоньку просыпаться, лишь тогда давно скучающая постель приняла тело в распростертые объятия своих мягких покрывал. Благо, было воскресенье — день всенародного высыпания.
41
Время пролетело незаметно. Началась жаркая пора выпускных экзаменов — сгустков нервов и пота множества людей. Как ни странно, но в этом последнем году моей школьной жизни я более спокойно стала относиться к этому напряженному процессу. После всего пережитого экзамены казались лишь естественной проверкой своих знаний, а не «тяжким испытанием судьбы», как считали многие мои одноклассники. И когда всё это было позади, когда наконец настал долгожданный выпускной бал, я ещё долго не могла поверить, что моя жизнь продолжается и что всё это не сон.
Встречая всем классом рассвет в живописном уголке природы, мы заговорили о том, кто кем собирается стать. Многие мечтали стать врачами, юристами, экономистами, предпринимателями. А когда об этом спросили меня, я искренне ответила:
— Я хочу стать Человеком.
Может, конечно, ребята и не поняли тогда смысл этих слов до конца, но лица многих из них сделались серьёзнее и задумчивее. Ведь действительно, мы стояли в начале самостоятельного жизненного пути, на пороге нашего личного выбора своей судьбы. Как жизнь распорядится нами — это ещё вопрос… Если всмотреться в судьбы разных людей, проживших добрую половину своих лет, то можно увидеть, что множество их жизненных дорог и тропинок впоследствии сливаются в одно — попытку стать Человеком. Ибо в этом, как говорил Сэнсэй, и заключается истинный смысл всей нашей жизни.
42
Из-за выпускного вечера мне, к сожалению, пришлось пропустить духовное занятие. И когда я на следующий день позвонила Татьяне, она поведала мне очень приятную новость. Оказывается, у Сэнсэя намечался недельный отпуск и ребята уговорили его поехать на море всем вместе. Даже Николай Андреевич ради этого решил взять накопленные на работе отгулы, прибереженные на такой редкостный случай «круглосуточного» общения с Сэнсэем.
— Я сказала, что и ты поедешь, — произнесла в трубку Татьяна.
— Молодец, Танюха, ты настоящий друг. Уж этого я точно не пропущу.
Ехать решили на трех машинах: на «Жигулях» Сэнсэя, «Волге» Николая Андреевича и старом «Запорожце», который Андрей позаимствовал у своего дедушки. Всё необходимое собрали всем гуртом. Володя пообещал раздобыть палатки. Стас с Женькой, как оказалось, были страстными аквалангистами и взялись за обеспечение всякими рыболовными принадлежностями, вплоть до надувной лодки. Мы с Татьяной взяли на себя ответственность за кухонные принадлежности. А Костик — за обеспечение колодезной водой.
43
В назначенный день в пять утра, гремя мисками и ложками по тихим улочкам, мы с Татьяной пришли на место общего сбора. Там уже стояли Руслан и Юра. Потом пришли Стас с Женькой. Они сказали, что Сэнсэй на час задержится. Как потом выяснялось, Сэнсэй проработал до самого утра. Ребята поведали, что обычно он не заканчивает, пока не примет последнего пациента. Учитывая огромные очереди к нему, это длилось где-то до двух ночи. Но в тот день, очевидно, узнав, что костоправ уезжает на неделю, людей оказалось гораздо больше. Поэтому только к пяти утра Сэнсэй закончил вести приём.
Позже на дедушкином «коробчонке» подъехал Андрей, вместе со Славиком. Наверное, этой машине было столько же лет, сколько и дедушке Андрея. Но мы с Татьяной были рады и такому средству передвижения. В хорошей компании и «Запорожец» оказывается не хуже «Мерседеса». Мы стали укладывать вещи в «стального коня», забив багажник почти доверху.
— Да, придётся Костику под ноги ставить свою сумку, — деловито сказал Андрей, еле закрывая багажник.
Но когда приехал Костик, надо было в тот момент видеть отвисшую нижнюю челюсть Андрея. Вещи Костика прибыли на «Волге» вместе с гружёным прицепом. И когда мы помогали выгружать эти бесконечные сумки и мешки, у Андрея чуть дар речи не пропал. Беспомощно помахав руками, он наконец взорвался:
— Да ты чё! Как на Северный полюс собрался. Мы же на неделю едем, а ты одних продуктов на три года вперед набрал! Да ещё эти огромные фляги с водой. Тебе же Сэнсэй сказал одну, а не четыре. Ты бы ещё цистерну сюда приволок!
— Честно говоря, хотел, но не смог. Транспорта подходящего не было, — с улыбкой ответил Костик, кивнув в сторону отцовской «Волги».
— Ну ты даёшь! Куда я это всё тебе грузить буду! Что мне прикажешь с этими бочками делать?! Разве их вместо колес «Запорожцу» вставить, что ли?!
— Так Николай Андреевич вроде бы с прицепом обещался подъехать.
— Вот именно, что вроде бы…
— Да ладно, не кипятись, что-нибудь придумаем.
Ещё битых пятнадцать минут Андрей ходил, возмущаясь возле огромной кучи вещей Костика. Но Костик только отшучивался, приговаривая:
— Я посмотрю, как на море ваше сиятельство будет благодарить моё величество за столь незабываемый комфорт.
Пока Андрея прорывало в очередном фонтане эмоций, Татьяна спросила у Костика:
— А, правда, зачем ты столько всего набрал?
— А чё, гулять так гулять. Я ж не для себя старался, а для всех, — лукаво оправдывался «Философ». — И, вообще, это всё лишь прах и суета…
И, взяв её нежно за талию, мечтательно произнес:
— А мне всего дороже твои прелестные уста.
— Да ладно тебе, — легонько оттолкнула его девушка, залившись звонким смехом.
Костик скорчил страдальческое лицо и с пафосом произнес:
— Ах, гордость сердца стоит многих мук!
И, покосившись на Татьяну, добавил:
— Я тетиву так туго натянул,
Что боюсь, не выдержит мой лук!
— Никуда он от меня не денется. Я ему покажу кузькину мать… — случайно громко сказал Андрей, продолжая бурчать о своем.
Мы все покатились со смеху. В это время подъехал Сэнсэй с Володей и Виктором. Глянув на огромную кучу вещей, Сэнсэй недоуменно спросил:
— Ребята, вы что, на Северный полюс собрались?
Вся наша компания покатилась в новом приступе смеха, а Андрей, найдя в лице Сэнсэя своего единомышленника, начал изливать душу.
Наконец подъехал и Николай Андреевич с долгожданным прицепом. Но оказалось, что и прицепа для всего Костиного «добра» было маловато. Кое-как распихнув вещи по трём машинам, мы стали утрамбовывать туда и свои тела. Славик пересел в машину Сэнсэя. Мы с Татьяной разместились среди сумок на заднем сиденье «Запорожца». А Костику, как «особо проштрафившемуся», досталось самое «вакантное место» — впереди возле Андрея, на сидении которое мало того, что было нестандартное, низкое, так ещё и болталось на одном шурупе крепления. Так что Костик, с его высоким ростом, ощутил всеми своими конечностями всю прелесть трёхчасовой поездки в «Запорожце». Но нескончаемый юмор наших парней сгладил весь дискомфорт дружным, весёлым смехом.
Наш «Запорожец» тарахтел впереди всей колонны. Андрей пытался выжать из него все остатки сил, упершись ногой в педаль газа. Сэнсэй со старшими ребятами ехал за нами, сохраняя дистанцию. А Николай Андреевич, груженный доверху, не спеша рулил где-то позади Сэнсэя… Андрею, вероятно, показалось мало того что он возглавлял колонну, так ему вздумалось продемонстрировать нам, что «Запорожец» — самая «крутая» машина на этой трассе. Прибавив скорость, он начал догонять одну машину за другой, гордо выпятив грудь. Костик же при этих манёврах в шутку перекрестился, вцепившись в переднюю панель, и начал читать молитву о спасении всех страждущих автомобилистов от такого заядлого «погонщика этого драндулета».
Мы вырвались несколько вперед. На трассе показался небольшой придорожный рынок. Татьяна, увидев издалека стоящую на земле в корзинах клубнику, крикнула ребятам в шуме грохочущего мотора, чтобы те затормозили. И когда мы, наконец, остановились, Костик облегчённо вздохнул, пытаясь вылезти, как он выразился, «из этой консервной банки, сложившей его, словно скумбрию, в три погибели». Чтобы выйти нам, Костику пришлось снова выставлять своё кресло. За этой комедией наблюдал весь рынок. Более того, когда Костик, наконец, захлопнул дверь, от неё отвалилась боковое зеркало. Андрей посмотрел на него такими глазами, как будто тот замахнулся на самое святое:
— Тебе бы рукою мастера, да ногою по морде! Кто так хлопает?! Я ж эту машину три дня собирал. Это же ценный антиквариат! С ней надо обращаться нежно, как с женщиной…
И далее пошла целая лекция на эту тему. Ребята разбрелись по рынку, выбирая ягоды. А я осталась возле «Запорожца», ожидая остальных. В это время подъехал Сэнсэй с ребятами. Когда они вышли из машины, произошло нечто странное.
Одна из женщин, лет сорока пяти, которая до этого отрешенно стояла над своим товаром в чёрном платке с заплаканными глазами, увидев Сэнсэя, спешно перешагнула через свои ягоды, практически раскидав их этим движением по всей земле. Подбежав к Сэнсэю, она упала ему в ноги и начала просить, причитая в слезах:
— Прошу тебя, Гавриил, позаботься о моём сыночке. Как же я теперь буду без него жить! Пожалуйста, Гавриил, возьми и меня к нему. Не хочу я больше этой треклятой жизни, не хочу! Господи, смилуйся надо мной, пусти меня к сыночку…
В это время я стояла совсем рядом. И тут я увидела, как глаза Сэнсэя изменились. В них появился какой-то блеск или, вернее сказать, мягкий, лёгкий свет, который преображал черты лица Сэнсэя. В этот момент я почувствовала, что мой «цветок лотоса» начал сильно вибрировать. И эта импульсная сила исходила не из моих мыслей, а, как мне показалось, от Сэнсэя. Он наклонился над женщиной, приподнимая её.
— Встань, женщина, — сказал он ей очень тихим, спокойным голосом.
Мне показалось, что и голос у него стал какой-то необычный. Женщина приподнялась, но с колен не встала, продолжая его умолять о своём, но уже более тихо, глядя ему прямо в глаза. Сэнсэй ласково положил ей руку на голову и произнес:
— Не беспокойся, женщина. С твоим Николашей всё хорошо. Он праведный, о нём уже позаботились.
Женщина потянула к нему свои руки. Глаза её засветились каким-то огоньком надежды, а лицо застыло в едином порыве просящей мольбы:
— Пусти, пусти, Гавриил, меня к нему…
От таких слов отчаяния у меня аж мороз по коже пробежал. В этот момент лицо Сэнсэя покрылось какой-то лёгкой дымкой, отчего его лик стал ещё прекраснее. Мой «цветок лотоса» запульсировал ещё больше.
— У каждого свой час. Тебе ещё нужно позаботиться о Ксюше. Отгуляешь у неё на свадьбе, дождешься первенца, недельку понянчишь. А на девятый день ты пойдешь к своему Николаше, чтобы рассказать, какой прекрасный у него внук, — спокойно сказал Сэнсэй.
С каждым словом глаза женщины становились светлее и добрее. На её лице заблестели слезинки радости. Женщина расплылась в улыбке. И не зная как выразить свою благодарность, снова начала припадать к его стопам. Сэнсэй же попытался ее приподнять с земли. Тут подскочили бабки, которые торговали рядом и, подняв её, повели под руки в сторону посёлка, приговаривая:
— Что ты, Машенька, родная, пойдём, пойдём домой…
Женщина спокойно пошла с умиленным лицом, что-то шепча себе под нос и постоянно крестясь. Другие бабушки начали собирать её раскиданный товар. Все эти события произошли буквально в течение минуты.
В это время подъехал Николай Андреевич. Поспешно подойдя к нашей «окаменевшей» компании вместе с Юрой и Русланом, он осведомился что произошло.
— Да у какой-то бабки крышу рвануло, — сказал Женька, стоящий тогда в стороне от Учителя. — Сэнсэю в ноги начала падать вся в слезах, просить чего-то…
Сэнсэй же после всего случившегося молча закурил сигарету. А когда Николай Андреевич стал расспрашивать, он перевел всё на житейскую тему, коротко ответив:
— Да всякое в жизни бывает… горе у человека.
— Понятно… А вы чего тут остановились, мы же здесь не планировали? — спросил Николай Андреевич у Костика.
— Да хотели, вон, клубники купить.
Наша компания вместе с Сэнсэем прошлась ещё раз по рынку. И выбрав спелые ягоды, Сэнсэй купил на всех большую корзину. Довольная бабуся, расфасовывая клубнику по трем пакетам, ласково приговаривала:
— Вы уж, ребятки, не обижайтесь. У этой женщины ещё месяц не прошёл, как сын Николай разбился. Он у неё единственный был, надежда и опора. А муж-то давно погиб… А здесь такое горе. Молодой ещё совсем был, сынок-то. Дочурка у него осталась, Оксана пяти лет… Тяжёлая судьба у Маши. Сына своего одна почти воспитывала, теперь вот внучку надо поднимать вместе с невесткой… И что на неё нашло, ума не приложу? Наверное, совсем от горя ослабла.
— Да, — с сочувствием согласился Николай Андреевич, — постстрессовое состояние… Стрессы ещё не такое расстройство в психике вызывают. Вот был у меня случай…
Послушав красноречивые примеры из его практики, моё сознание несколько успокоилось. «Ну да, — подумала я, — неудивительно тогда, что она кинулась на любого встречного»… Уже через десять минут езды ребята весело болтали о своем, объедаясь спелой клубникой. Во время очередного анекдота Костика меня внезапно осенило. В этот момент я точно вспомнила лепетанье той женщины и ответы Сэнсэя. «Стоп! Она же не произносила имени своего сына и тем более внучки. А Сэнсэй четко назвал: Николай, Ксюша». От такого открытия я чуть не поперхнулась клубникой. Мне даже расхотелось её есть. «Неужели…» При таких догадках, вспоминая лицо Сэнсэя, мой «лотос» опять начал вибрировать, разливая по телу какие-то приятные ощущения. Я физически ощутила присутствие Сэнсэя рядом. Вернее, не самого Сэнсэя, а ту силу, которая исходила от него в тот момент. И мне стало так хорошо и уютно, словно меня кто-то укутал мягкими лепестками. В этом блаженном состоянии я и задремала.
44
Проснулась я оттого, что кто-то тормошил меня за плечо.
— Вставай, соня, уже подъезжаем, — сказала Татьяна.
На очередной стоянке мы разминали затекшие конечности. В воздухе пахло морем и свежестью. Пока Андрей с Виктором и Володей пытались подладить барахливший мотор «Запорожца», мы немного подкрепились в близлежащем летнем кафе.
Через полчаса наш кортеж уже въезжал в курортную зону, где кругом беззаботно ходили отдыхающие в купальниках с красивыми шоколадными телами. Во главе нашей колонны ехала машина Сэнсэя. Андрей же всё никак не мог сосредоточиться на дороге, пытаясь одновременно глазеть по сторонам и в то же время не нарушать правила дорожного движения.
Проезжая мимо одного из пансионатов, Женька из окна знаками показал на афишу. Там огромными, жирными буквами было написано: «Знаменитый экстрасенс международного класса, мануолог, предсказатель, маг и чародей Виталий Яковлевич… проводит лечебно-оздоровительные сеансы. Начало сеанса в 20.00 ежедневно».
— А кто это? — спросили мы с Татьяной у ребят.
— Не знаю, — пожал плечами Костя.
— Слышишь, а это не тот случайно «неандерталец», что ложки на себя вешал. Помнишь?!
— А, тот чудак?! Может быть. Его же тоже, кажется, Виталием Яковлевичем звали. Как он там себя величал… «Вседержитель Космоса и всея Земли»…
Ребята шумно начали вспоминать тот случай, от души хохоча над проделками «божка-бомжа».
Тем временем, преодолев курортную зону, мы выехали на косу. Протяженность косы была около 12 километров. Здесь машина была одним из лучших средств, чтобы попасть в безлюдную зону и пожить там «дикарями», как мы и хотели. Видно таких любителей острых ощущений бывало много в тех краях, поскольку поперек единственной дороги, наверное, местная власть положила огромную трубу. Но тут же, рядом в кустах, ребята обнаружили две широченные доски, оставленные заботливыми автомобилистами для своего брата. Положив их на трубу, наши водители, прямо как профессиональные каскадёры, перекатили свои машины на ту сторону. Правда, с прицепом Николая Андреевича пришлось повозиться.
Добравшись к одному из красивейших уголков природы, мы облюбовали местечко, явно не раз «насиженное» кем-то из «дикарей». Собрав весь мусор, оставшийся после нерадивых туристов, мы сожгли его и принялись за разбивку лагеря. Сэнсэй и здесь оказался талантливым и опытным руководителем. Он учёл все мелочи расположения лагеря, даже возможный шторм. Все ребята находились при деле и с энтузиазмом помогали Сэнсэю и друг другу. Вещи Костика действительно пригодились, превратив наш лагерь в уютный, комфортабельный «городок». На что сам Костик не упускал случая это подчеркнуть, в шутку напоминая, что из-за этих вещей Андрей — «садист» всю дорогу мучил его на «электрическом стуле». Мы с Татьяной занялись кухней. Нам установили специальную палатку под продукты, а для приготовления пищи выделили примус.
В общем, жизнь в нашем лагере пошла полным ходом. Уже после обеда, от души накупавшись в море, мы с удовольствием грели свои косточки на горячем песке. Старшие ребята поплыли в море на надувной лодке. Николай Андреевич читал какую-то книгу, а Сэнсэй дремал в тени под зонтиком, накрывшись полотенцем. Мы решили поиграть в карты. Костик при этом пытался запомнить, какие карты выходят и вычислить, у кого что может быть, хотя практически это было сделать очень тяжело, поскольку народу было много и мы играли в две колоды. В очередную неудачу Костик начал вычислять в уме карточную схему по своей какой-то особой арифметике. В одном из таких мудреных исчислений он поднял вверх брови, словно удивившись сам себе, и произнес: