Страница:
– Что ж, куда определеннее того, что прописали мне.
Девушка должна была прийти с минуты на минуту, но Драммр никак не мог определить тактику будущих расспросов. Надавить, обмануть или спросить напрямую? Контролер хотел действовать наверняка и разрешить дело без вмешательства руководства школы и высших чинов. Впрочем, стоило Далеа появиться в кабинете, все варианты разом вылетели из его головы – интуиция подсказала Драммру быть крайне осторожным. Хрупкая, с мальчишеской фигурой, тонкими чертами лица и полупрозрачной бледной кожей девушка бесспорно не была уроженкой ни Дасии, ни Страны Вердугов, ни Игномери. Возможно, даже не была человеком. В пользу последнего свидетельствовали огромные зеленые глаза, странная форма ушей и едва различимый зеленоватый отлив светло-золотых волос. Драммр, не задумываясь, назвал бы ее красивой, но дасские мужчины спокон веков ценили пышные формы и волосы цвета меди или воронова крыла. Она нервничала, но, по сравнению с обычным для курсантов первого года трепетом перед контролерами-оперативниками, ее состояние можно было признать ледяным спокойствием. Отмеченная Налртоком готовность к «суждению и расправе» читалась в ее взгляде и резких уверенных движениях.
– Курсант Орманерон, – контролер приветствовал вытянувшуюся по стойке «смирно» девушку. – У каждого ученика нашей школы должен быть куратор. – На самом деле куратор обычно начинал работать с курсантом третьего года обучения, когда более или менее определялась его будущая специализация. Правда, не существовало правила, строго определяющего, когда контролеру следовало выбирать себе подопечного, и Драммр очень надеялся, что начальство отнесет его неожиданное решение на счет служебного рвения. Ранее он всячески увиливал от почетной обязанности опекать одного из учеников.
– Твоим куратором буду я, контролер Драммр Нжамди, поможешь мне в расследовании, будь завтра в третий час полудня у взлетных вышек ыжгту, возьми оружие. Можешь идти.
– Слушаюсь.
Контролер склонился над документами, делая вид, что нисколько не интересуется реакцией девушки.
Драммр знал, что это было очень сомнительное решение, о котором в будущем, возможно, придется не раз пожалеть. К тому же он все еще не был уверен, что хочет связываться с учеником, тем более с ученицей. Оставалось надеяться, что его хваленая интуиция и на этот раз не подведет.
Далеа испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, ее переполняла гордость, ощущение стремительного взлета, с другой – выработанная за годы жизни в Треугольнике подозрительность не преминула указать – никто из ее класса не получил куратора, и речь ни о чем подобном не шла. Далеа уже было подумала: Треугольник или пирамида Службы – люди везде одинаковы; мужчины называли ее тощей белобрысой уродиной, при этом неизменно пытаясь затащить в ближайшую темную подворотню. Но эту версию ей пришлось если и не окончательно отбросить, то признать маловероятной – решение стать ее куратором контролер явно принял до встречи с ней, к тому же он бросил на нее лишь единственный спокойно-оценивающий взгляд. Чтобы немного прояснить ситуацию, девушка расспросила товарищей по школе. Только прошедшие испытание курсанты не смогли ей помочь, зато ученики постарше, казалось, знали все о контролерах-оперативниках. Множество завистливых и недоверчивых взглядов вызвало ее сообщение о том, что Драммр Нжамди стал ее куратором. По наблюдениям Далеа, Драммр входил в пятерку наиболее желанных учителей. Несколько портило ситуацию то, что никогда ранее он не брал учеников. Но, по мнению одного долговязого курсанта, в этом году Налрток обязательно напомнил бы ему о полном круге обязанностей контролера.
Драммр наверняка удивился бы своей репутации среди курсантов, равно как и прозвищу «гергем», закрепившемуся за ним в Службе. Возможно, сравнение с одним из самых зловредных демонов дасской колдовской школы польстило бы ему. Особенно если вспомнить популярность в Дасии поговорки: «Зачем вызывать гергема?» Поговорка происходила из старого колдовского анекдота: «Зачем вызывают гергема? Чтобы проверить надежность уз служения».
Мощные ширококрылые ыжгту не могли сравниться со шрадами в скорости и маневренности, зато они могли нести больше груза: двух-трех человек или тяжеловооруженного воина. К тому же хитроумные и мстительные шрады слишком часто причиняли вред людям. С ыжгту в этом отношении было проще, хотя, как любые демоны, при малейшем ослаблении уз они становились серьезной угрозой. Далеа полет на ыжгту показался стремительным и завораживающим, так что она довольно быстро забыла о настораживающей близости мужчины. Привыкший к быстрым шрадам Драммр почти не замечал скорости и хотел бы также не замечать прижавшейся к нему всем телом ученицы.
Драммр планировал сразу же направиться в Треугольник, но заметив далеко впереди покатую ярко-синюю крышу, приказал ыжгту снижаться. Оставив демона на попечение Далеа, контролер зашел в лавку под вывеской «Бавалар Жарохват, гномский оружейник». Через минуту Драммр уже вручал ученице отлично сработанный малый легкий самострел.
– Контролеры двигаются очень быстро и обыкновенно решают исход поединка первым выстрелом. Жезл тебе в ближайшие пару лет не светит, так что обойдешься этой игрушкой, – пояснил Драммр раскрасневшейся от прилива самых разнообразных чувств ученице свою внезапную щедрость, а заметив колебания девушки, добавил: – Бери, это приказ.
Внезапно возникшее желание поскорей оказаться рядом с ней на спине демона совсем не понравилось) Драммру.
– Ты не слишком-то похожа на дасскую девушку. Откуда ты, Далеа Орманерон? – Драммру пришлось рискованно изогнуться и кричать прямо на ухо девушке, чтобы она хоть что-то расслышала. Конечно, это был не лучший момент затеять беседу, но контролер не хотел, чтобы Далеа слишком рано поняла, что они летят к Треугольнику, и задавала ненужные вопросы.
– Мои родители сражались в рядах фелвийского союзного полка и погибли во время Большого нармротского Взрыва.
Это все объясняло. Драммр вспомнил рассказы знакомых торговцев о Фелвгш, что лежала далеко на западе за игномерийскими землями. Населяли Фелвию в основном полуэльфы, хотя некоторые жители еще сохранили чистоту эльфийской или людской расы. Жители Фелвии редко путешествовали на восток, и в Дасии только некоторые торговцы и ученые могли бы узнать эльфа, а отличить эльфа от полуэльфа, скорей всего, не смог бы никто.
Далеа почти не помнила родителей. Лишь изредка жгучие, но потускневшие образы всплывали из глубин сознания. Кое-что об отрядах эльфийских лучников слышала от Бретна Дарги. Но приютивший ее одноногий вояка слишком часто прикладывался к бутылке. А в последние годы его байки стали откровенно лживыми и похабными. На серых вонючих улицах Треугольника память стиралась грубым однообразием жизни. В то время для нее имела значение лишь точность брошенного или запущенного из пращи булыжника – только так можно было добыть пропитание и сохранить жизнь.
Краткой и, как подозревал Драммр, изрядно купированной истории Далеа Орманерон как раз хватило скоротать воздушное путешествие до Треугольника. Драммр заметил в глазах ученицы подозрительность, когда они приземлились среди разрушенных и поврежденных взрывом домов в том месте, где фазу назад он вступил в бой с магами-убийцами. Но это выражение быстро сменилось интересом, стоило Драммру начать прокручивать ход той стычки, комментируя и объясняя тактику сторон. Двойной прыжок контролера, позволивший одолеть одного из противников, произвел на девушку сильное впечатление. Правда, Драммру пришлось немного подкорректировать события того дня: чародея он подпалил жезлом, а не огненным шаром. Слишком многие приходили в школу Службы, чтобы поквитаться с магами, а сейчас ему было необходимо полное расположение Далеа. По окончании демонстрации в глазах девушки уже плясали восторженные огоньки.
– Считай, что это первый урок, – заявил контролер. – Я действовал четко, тактически верно и все равно мог проиграть. Более того, если бы не случайность или оплошность убийц, я был бы застигнут врасплох, а значит, имел бы слишком мало шансов в той схватке. Специфика твоей будущей профессии – ошибка или просто неудачное стечение обстоятельств могут запросто лишить жизни.
Далеа кивнула, но Драммр очень сомневался, что такой важный урок кто-либо способен усвоить с первого раза.
– Впрочем, мы здесь не только за этим. Тебе не кажется, что в картине поединка чего-то не хватает?
Покидая утром пирамиду Службы, Драммр и сам не догадывался, что упустил фазу назад нечто существенное, но, объясняя тактику «боевых клещей», понял, что недостающее звено имеет-таки место быть. Контролер не очень-то надеялся на находчивость ученицы, но после продолжительного раздумья она не уверенно произнесла:
– Откуда они узнали, что ты пойдешь именно этой дорогой, и как догадались, что ты приблизился к засаде?
– Именно! Конечно, можно было бы предположить, что маги крались и выслеживали меня, – сомнение пополам с сарказмом отразилось на лице девушки. – Но крадущиеся маги такая же редкость, как благочестивые демоны. Скорей всего, кто-то или что-то помогало им. И если сбежавший маг мертв или серьезно ранен, у нас еще есть шанс отыскать их устройство слежения. Вперед. Вон твоя сторона. Будь внимательна – это может быть что-то совсем небольшое.
– Как ты заметила его? – Драммр недоуменно уставился на Далеа. У этой девушки обнаруживалось слишком много скрытых способностей. Теперь и контролер различал небольшого серого гомункула с обвисшими кожистыми крыльями, но он ЗНАЛ, где его видеть, и сознание находило прорехи в чарах иллюзии. Заклинание не было мощным: ни полной невидимости, ни замещающего обмана, зато его создатель мог похвалиться отменной техникой: эффект оказался стойким, а остаточное магнетическое свечение практически отсутствовало.
– Моя эльфийская кровь, – неохотно призналась Далеа. – Иногда я вижу то, что скрывается магией.
Что ж, это казалось логичным: Драммр и раньше слышал, что оптические заклинания могут подвести, если восприятие противника острее обычного человеческого. Девушка протянула руку к маленькому существу, но контролер отвел ее:
– Осторожно, ему скорей всего приказали не сходить с места, он ослаблен, и неповиновение может убить его.
Драммр начал водить жезлом вокруг гомункула, одновременно проговаривая переподчиняющее заклинание – когда она узнает, что оружие контролера не обладает универсальной властью, это уже не будет иметь значения.
– Ты можешь идти с нами, – закончив заклинание, Драммр погладил гомункула, тот немного оживился, впитав толику жизненной силы.
Подходя к прикованному демону, контролер как бы невзначай обронил:
– Возможно, теперь мне удастся раскопать, что же такое произошло на улице Зеленщиков. – И, внимательно наблюдая за реакцией девушки, добавил: – Вряд ли обычная свара магов, каких я расследовал тысячу, что-то должно быть в ней стоящего покушения на жизнь контролера.
Драммр наблюдал смятение Далеа и готов был продолжать свои провокационные «рассуждения», но этого не потребовалось.
ГЛАВА 5
Девушка должна была прийти с минуты на минуту, но Драммр никак не мог определить тактику будущих расспросов. Надавить, обмануть или спросить напрямую? Контролер хотел действовать наверняка и разрешить дело без вмешательства руководства школы и высших чинов. Впрочем, стоило Далеа появиться в кабинете, все варианты разом вылетели из его головы – интуиция подсказала Драммру быть крайне осторожным. Хрупкая, с мальчишеской фигурой, тонкими чертами лица и полупрозрачной бледной кожей девушка бесспорно не была уроженкой ни Дасии, ни Страны Вердугов, ни Игномери. Возможно, даже не была человеком. В пользу последнего свидетельствовали огромные зеленые глаза, странная форма ушей и едва различимый зеленоватый отлив светло-золотых волос. Драммр, не задумываясь, назвал бы ее красивой, но дасские мужчины спокон веков ценили пышные формы и волосы цвета меди или воронова крыла. Она нервничала, но, по сравнению с обычным для курсантов первого года трепетом перед контролерами-оперативниками, ее состояние можно было признать ледяным спокойствием. Отмеченная Налртоком готовность к «суждению и расправе» читалась в ее взгляде и резких уверенных движениях.
– Курсант Орманерон, – контролер приветствовал вытянувшуюся по стойке «смирно» девушку. – У каждого ученика нашей школы должен быть куратор. – На самом деле куратор обычно начинал работать с курсантом третьего года обучения, когда более или менее определялась его будущая специализация. Правда, не существовало правила, строго определяющего, когда контролеру следовало выбирать себе подопечного, и Драммр очень надеялся, что начальство отнесет его неожиданное решение на счет служебного рвения. Ранее он всячески увиливал от почетной обязанности опекать одного из учеников.
– Твоим куратором буду я, контролер Драммр Нжамди, поможешь мне в расследовании, будь завтра в третий час полудня у взлетных вышек ыжгту, возьми оружие. Можешь идти.
– Слушаюсь.
Контролер склонился над документами, делая вид, что нисколько не интересуется реакцией девушки.
Драммр знал, что это было очень сомнительное решение, о котором в будущем, возможно, придется не раз пожалеть. К тому же он все еще не был уверен, что хочет связываться с учеником, тем более с ученицей. Оставалось надеяться, что его хваленая интуиция и на этот раз не подведет.
Далеа испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, ее переполняла гордость, ощущение стремительного взлета, с другой – выработанная за годы жизни в Треугольнике подозрительность не преминула указать – никто из ее класса не получил куратора, и речь ни о чем подобном не шла. Далеа уже было подумала: Треугольник или пирамида Службы – люди везде одинаковы; мужчины называли ее тощей белобрысой уродиной, при этом неизменно пытаясь затащить в ближайшую темную подворотню. Но эту версию ей пришлось если и не окончательно отбросить, то признать маловероятной – решение стать ее куратором контролер явно принял до встречи с ней, к тому же он бросил на нее лишь единственный спокойно-оценивающий взгляд. Чтобы немного прояснить ситуацию, девушка расспросила товарищей по школе. Только прошедшие испытание курсанты не смогли ей помочь, зато ученики постарше, казалось, знали все о контролерах-оперативниках. Множество завистливых и недоверчивых взглядов вызвало ее сообщение о том, что Драммр Нжамди стал ее куратором. По наблюдениям Далеа, Драммр входил в пятерку наиболее желанных учителей. Несколько портило ситуацию то, что никогда ранее он не брал учеников. Но, по мнению одного долговязого курсанта, в этом году Налрток обязательно напомнил бы ему о полном круге обязанностей контролера.
Драммр наверняка удивился бы своей репутации среди курсантов, равно как и прозвищу «гергем», закрепившемуся за ним в Службе. Возможно, сравнение с одним из самых зловредных демонов дасской колдовской школы польстило бы ему. Особенно если вспомнить популярность в Дасии поговорки: «Зачем вызывать гергема?» Поговорка происходила из старого колдовского анекдота: «Зачем вызывают гергема? Чтобы проверить надежность уз служения».
Мощные ширококрылые ыжгту не могли сравниться со шрадами в скорости и маневренности, зато они могли нести больше груза: двух-трех человек или тяжеловооруженного воина. К тому же хитроумные и мстительные шрады слишком часто причиняли вред людям. С ыжгту в этом отношении было проще, хотя, как любые демоны, при малейшем ослаблении уз они становились серьезной угрозой. Далеа полет на ыжгту показался стремительным и завораживающим, так что она довольно быстро забыла о настораживающей близости мужчины. Привыкший к быстрым шрадам Драммр почти не замечал скорости и хотел бы также не замечать прижавшейся к нему всем телом ученицы.
Драммр планировал сразу же направиться в Треугольник, но заметив далеко впереди покатую ярко-синюю крышу, приказал ыжгту снижаться. Оставив демона на попечение Далеа, контролер зашел в лавку под вывеской «Бавалар Жарохват, гномский оружейник». Через минуту Драммр уже вручал ученице отлично сработанный малый легкий самострел.
– Контролеры двигаются очень быстро и обыкновенно решают исход поединка первым выстрелом. Жезл тебе в ближайшие пару лет не светит, так что обойдешься этой игрушкой, – пояснил Драммр раскрасневшейся от прилива самых разнообразных чувств ученице свою внезапную щедрость, а заметив колебания девушки, добавил: – Бери, это приказ.
Внезапно возникшее желание поскорей оказаться рядом с ней на спине демона совсем не понравилось) Драммру.
– Ты не слишком-то похожа на дасскую девушку. Откуда ты, Далеа Орманерон? – Драммру пришлось рискованно изогнуться и кричать прямо на ухо девушке, чтобы она хоть что-то расслышала. Конечно, это был не лучший момент затеять беседу, но контролер не хотел, чтобы Далеа слишком рано поняла, что они летят к Треугольнику, и задавала ненужные вопросы.
– Мои родители сражались в рядах фелвийского союзного полка и погибли во время Большого нармротского Взрыва.
Это все объясняло. Драммр вспомнил рассказы знакомых торговцев о Фелвгш, что лежала далеко на западе за игномерийскими землями. Населяли Фелвию в основном полуэльфы, хотя некоторые жители еще сохранили чистоту эльфийской или людской расы. Жители Фелвии редко путешествовали на восток, и в Дасии только некоторые торговцы и ученые могли бы узнать эльфа, а отличить эльфа от полуэльфа, скорей всего, не смог бы никто.
Далеа почти не помнила родителей. Лишь изредка жгучие, но потускневшие образы всплывали из глубин сознания. Кое-что об отрядах эльфийских лучников слышала от Бретна Дарги. Но приютивший ее одноногий вояка слишком часто прикладывался к бутылке. А в последние годы его байки стали откровенно лживыми и похабными. На серых вонючих улицах Треугольника память стиралась грубым однообразием жизни. В то время для нее имела значение лишь точность брошенного или запущенного из пращи булыжника – только так можно было добыть пропитание и сохранить жизнь.
Краткой и, как подозревал Драммр, изрядно купированной истории Далеа Орманерон как раз хватило скоротать воздушное путешествие до Треугольника. Драммр заметил в глазах ученицы подозрительность, когда они приземлились среди разрушенных и поврежденных взрывом домов в том месте, где фазу назад он вступил в бой с магами-убийцами. Но это выражение быстро сменилось интересом, стоило Драммру начать прокручивать ход той стычки, комментируя и объясняя тактику сторон. Двойной прыжок контролера, позволивший одолеть одного из противников, произвел на девушку сильное впечатление. Правда, Драммру пришлось немного подкорректировать события того дня: чародея он подпалил жезлом, а не огненным шаром. Слишком многие приходили в школу Службы, чтобы поквитаться с магами, а сейчас ему было необходимо полное расположение Далеа. По окончании демонстрации в глазах девушки уже плясали восторженные огоньки.
– Считай, что это первый урок, – заявил контролер. – Я действовал четко, тактически верно и все равно мог проиграть. Более того, если бы не случайность или оплошность убийц, я был бы застигнут врасплох, а значит, имел бы слишком мало шансов в той схватке. Специфика твоей будущей профессии – ошибка или просто неудачное стечение обстоятельств могут запросто лишить жизни.
Далеа кивнула, но Драммр очень сомневался, что такой важный урок кто-либо способен усвоить с первого раза.
– Впрочем, мы здесь не только за этим. Тебе не кажется, что в картине поединка чего-то не хватает?
Покидая утром пирамиду Службы, Драммр и сам не догадывался, что упустил фазу назад нечто существенное, но, объясняя тактику «боевых клещей», понял, что недостающее звено имеет-таки место быть. Контролер не очень-то надеялся на находчивость ученицы, но после продолжительного раздумья она не уверенно произнесла:
– Откуда они узнали, что ты пойдешь именно этой дорогой, и как догадались, что ты приблизился к засаде?
– Именно! Конечно, можно было бы предположить, что маги крались и выслеживали меня, – сомнение пополам с сарказмом отразилось на лице девушки. – Но крадущиеся маги такая же редкость, как благочестивые демоны. Скорей всего, кто-то или что-то помогало им. И если сбежавший маг мертв или серьезно ранен, у нас еще есть шанс отыскать их устройство слежения. Вперед. Вон твоя сторона. Будь внимательна – это может быть что-то совсем небольшое.
– Как ты заметила его? – Драммр недоуменно уставился на Далеа. У этой девушки обнаруживалось слишком много скрытых способностей. Теперь и контролер различал небольшого серого гомункула с обвисшими кожистыми крыльями, но он ЗНАЛ, где его видеть, и сознание находило прорехи в чарах иллюзии. Заклинание не было мощным: ни полной невидимости, ни замещающего обмана, зато его создатель мог похвалиться отменной техникой: эффект оказался стойким, а остаточное магнетическое свечение практически отсутствовало.
– Моя эльфийская кровь, – неохотно призналась Далеа. – Иногда я вижу то, что скрывается магией.
Что ж, это казалось логичным: Драммр и раньше слышал, что оптические заклинания могут подвести, если восприятие противника острее обычного человеческого. Девушка протянула руку к маленькому существу, но контролер отвел ее:
– Осторожно, ему скорей всего приказали не сходить с места, он ослаблен, и неповиновение может убить его.
Драммр начал водить жезлом вокруг гомункула, одновременно проговаривая переподчиняющее заклинание – когда она узнает, что оружие контролера не обладает универсальной властью, это уже не будет иметь значения.
– Ты можешь идти с нами, – закончив заклинание, Драммр погладил гомункула, тот немного оживился, впитав толику жизненной силы.
Подходя к прикованному демону, контролер как бы невзначай обронил:
– Возможно, теперь мне удастся раскопать, что же такое произошло на улице Зеленщиков. – И, внимательно наблюдая за реакцией девушки, добавил: – Вряд ли обычная свара магов, каких я расследовал тысячу, что-то должно быть в ней стоящего покушения на жизнь контролера.
Драммр наблюдал смятение Далеа и готов был продолжать свои провокационные «рассуждения», но этого не потребовалось.
ГЛАВА 5
Фиолетовка, в общем-то, всего лишь маленькая безобидная птичка, в Нармроте считалась чуть ли не самым отвратительным созданием Творца. Пичуги эти, сбиваясь в огромные стаи, разоряли окрестные поля, бесчинствовали в городских садах, атаковали рынки – вели себя так, как и положено мелким пернатым тварям. Правда, имелись у этих крохотных дымчато-фиолетовых птах два совершенно невыносимых качества. Человек видел их сероватыми и невзрачными, но для чувствительного зрения шрадов и прочих летающих демонов они блистали ярко-лиловыми вспышками, так что неожиданно натолкнувшись на стаю фиолетовок, демон терял ориентацию, мог разбиться или сбросить наездника. К тому же маленькие бестии обладали повышенной чувствительностью к магии: любая попытка чародея приблизиться мгновенно поднимала стаю высоко в небо. Городские власти испытывали всевозможные средства в борьбе с пернатым вредителем. Испокон веков практиковался «народный отстрел»: за каждую птичью тушку полагалось вознаграждение, городская стража ежедневно набирала в беднейших районах отстрельные команды.
За три года до поступления в школу Службы Далеа Орманерон помогали выжить фиолетовки – она регулярно выбиралась из Треугольника в город в составе отстрельных команд и без горстки мелочи не возвращалась никогда. По правде говоря, несмотря на свои неполные шестнадцать, она вот уже полтора года считалась лучшим охотником на фиолетовок во всем На-рмроте.
В тот день середины весны она набила птицы на целый серебреник. Яркие переливы оперения на фоне серого неба неплохо помогали ей. Обратно в Треугольник команду всегда сопровождал стражник – городским властям не улыбалось отлавливать в респектабельных районах немытых типов из трущоб. Городские гвардейцы внимательно наблюдали за подопечными, пресекая любые попытки скрыться в переулке или затеряться в толпе, но для Далеа всегда делали исключение, которым она с удовольствием пользовалась: заглядывала в лавки, глазела на проносившихся высоко в небе демонов или иностранцев в забавных одеждах. На этот раз оттягивающий карман блин серебреника все дальше уводил девушку от группы понурых неудачников. Вдруг она заметила нечто, что полностью завладело ее вниманием: в витрине дорогого магазина на роскошном диване спал человек. Далеа подошла – вблизи зрелище оказалось еще более необычным. На алых парчовых подушках свернулся калачиком молодой парень, почти мальчик, худой, в перепачканной мешковатой одежде странного цвета и покроя. Ситуация чрезвычайно заинтересовала Далеа. В респектабельных районах Нармрота никогда не приветствовались нищие попрошайки (в принадлежности спящего именно к этой категории никто бы не посмел сомневаться), а попытка заночевать в витрине наверняка привела бы к принудительным работам на восточных рудниках. Далеа увлеченно разглядывала изможденное лицо юноши, прикидывая, каким образом ему удалось устроиться в мебельном магазине и почему его до сих пор не выгнали. Девушка не сразу заметила, что парень проснулся. Он не пошевелился, ни один мускул не дрогнул на сероватом лице, только серо-зеленые глаза широко раскрылись и следили за ее взглядом. Медленным движением мальчик поднес палец к губам (это было ни к чему, Далеа не собиралась поднимать тревогу), так же медленно поднялся с дивана и осторожно покинул витрину, двигался он очень странно, будто обходил невидимые препятствия.
Через минуту парень вышел из магазина и остановился в двух шагах от девушки.
– Привет, как ты смогла меня заметить? – Он говорил неуверенно, казалось, все еще сомневался в ней.
Вопрос заставил Далеа посмотреть на ситуации немного с другой стороны:
– Может быть, ты явившееся ко мне привидение?
– Вряд ли, скорее ты невосприимчива к иллюзиям. Что, по-твоему, можно увидеть в витрине?
– Обычно это называют диваном?
– Так и есть. Вон, – парень указал на витрину, – на диване растянулась не очень одетая женщина, ее ног лежит черный демон с серебряным ошейником! С одной стороны водопад, а с другой свисают огромные розовые цветы.
«Похоже, у тебя серьезные проблемы», – уже готова была ответить Далеа, но стоило ей моргнуть, как на диване действительно появилась размалеванная грудастая особа, а под диваном мелкий демон неизвестного вида. Заметив изменившееся выражение лица девушки, парень продолжил:
– Так и должно быть с заклинаниями иллюзии – часто эффект зависит от того, знаешь ты о них или нет. Я немножко подправил эти чары, чтобы они прикрывали меня. Не самая легкая работа, но в городе не разрешают спать на улицах.
– Значит, ты великий маг, которому негде переночевать? – рассмеялась Далеа. Внезапно вспыхнувшая в глазах молодого человека ярость чуть не заставила ее отшатнуться, но гнев утих так же быстро, как и возник.
– Я был бы им, но не могу создавать магию, могу лишь влиять на то, что сотворили другие.
Теперь он показался Далеа несчастней и подавленней последнего нищего из Треугольника. Девушке захотелось немного приободрить его:
– По-моему, это тоже неплохо, наверняка сможешь найти работу в башнях.
Лишь на миг в глазах мальчика зажглась надежда:
– Не думаю, меня ищут, а я совсем не знаю города, одежда выдает меня, к тому же в продуктовых магазинах почти не используют иллюзий.
Тут Далеа осознала всю серьезность ситуации. Маг или нет, мальчик, безусловно, нуждался в помощи – она вспомнила себя два года назад. После бегства от Бретна Дарги она скорей всего закончила бы жизнь в подворотне с перерезанным горлом или в одном из тех жутких притонов, которыми славится Треугольник, но Змеи приютили ее. С другой стороны, Раждан всегда говорил ей, чтобы она остерегалась городских ищеек, которые могли по ее следам вычислить Убежище. Да и Мрабетмгни мог отказать в убежище. Далеа практически ничего не знала об искаженных, но внезапная, ничем не мотивированная уверенность пронзила ее сознание. Девушка протянула новому знакомому руку:
– Пошли, я знаю место, где любая ищейка потеряет нюх.
– Значит, ты решила, что вдвоем вам будет легче выжить на улице, – сказал Драммр. Рассказ ученицы обещал быть долгим и, как ему думалось, существенно отличным от действительности. Впрочем, контролер надеялся, что нужную информацию он сможет прочитать между строк Драммр не стал интересоваться у Далеа, откуда мог появиться загадочный маг – несуразная одежда странного коричневого цвета в мельчайшую клетку имела совершенно определенное происхождение. Университет. Связь между специалистом и Университетом теперь казалась абсолютно очевидной.
После того как они беспрепятственно пересекли мост, Далеа начала задумываться, как лучше представить новенького и его историю. Только тут девушка поняла, что все еще не знает его имени – выбирала из города, она была полностью поглощена уходом от возможной погони.
– Как твое имя, маг?
– Я не маг. Овер Мегри, – произнес он, когда девушка уже решила, что придется повторить вопрос.
– Я Далеа Орманерон, дочь Фелвии и лучший стрелок Нармрота.
По выражению лица нового знакомого Далеа поняла, что тот не только никогда не слышал о Фелвии, но, возможно, не в курсе того, что находится в Нармроте, и уж точно не имеет понятия о том, в кого и зачем здесь стреляют.
И все-таки брать его с собой было чистым безрассудством. Змеи никогда не примут его, особенно если решат, что он маг. Они ее пустили только потому, что каждый надеялся заполучить к себе в постель. Вот если бы Мрабетмгни или другой искаженный поручился за него, но эти странные и высокопочитаемые существа слишком редко покидали нижние уровни катакомб, так что найти одного из них будет не очень легко.
Дальше Прибрежный Тракт принадлежал Крысам, потому они свернули направо в лабиринт узких портовых улочек. Далеа знала, что на территории Змей ее никто не посмеет обидеть. Им достаточно быстро удалось преодолеть рыбные кварталы, впереди до старинных фортификаций лежали улицы, пострадавшие от Большого Взрыва. Вид чудовищных разрушений заинтересовал, казалось, полностью погруженного в свои мысли Овера.
– Большой Взрыв – дело рук вердугских демонопоклонников, он убил моих родителей и породил искаженных, – пояснила Далеа. – Слава Свету, эти лижущие демонам пятки вердуги не смогли точно направить свою жуткую магию и после блистательной контратаки союзных войск бежали к себе на юг, так, по крайней мере, всегда говорил Бретн Дарги.
– Мои родители тоже умерли. Давно. – Далеа так и не поняла, о чем в тот момент на самом деле думал Овер: о своих погибших родителях или о мощи магического взрыва.
Вскоре на пути перестали встречаться поврежденные постройки, их сменили бесконечные поля бетонного крошева, а еще дальше —уродливые оплавленные глыбы. Вот уже стала видна крепость, превратившаяся в нечто среднее между песочным замком и сгоревшей свечой. Теперь следовало двигаться особенно осторожно, чтобы не нарваться на патруль одной из банд. Почти стемнело, и Далеа очень рассчитывала на свое острое зрение, неплохо служившее ей в сумерках и даже в темноте. Короткими перебежками от одной бесформенной глыбы к другой они преодолели открытое пространство, отделявшее их от Убежища. Далеа решила проникнуть в крепость через один из туннелей, проходящий около жилища Змей. Возможно, удастся незамеченными спуститься в катакомбы.
Но вдруг темная глотка входа затрепетала неверным оранжевым пламенем. Человек с факелом, выглянув наружу, закричал:
– Эй, желтоволосое чудовище, тащи сюда свое костлявое тело, а заодно и нового дружка! Мрабетмгни заждался, начинает нервничать.
– Попридержи язык, мерзкая гадюка, не то лишишься последних зубов, – Далеа показалась из-за выступа и скорчила такую рожу, что Раждан чуть было не выронил факел. За ней Овер вступил в колеблющийся круг света. Змей критически оглядел новичка:
– И из-за этого нищего мальчишки искаженные устроили переполох?
– Он маг, – Далеа выругала себя за то, что не сумела удержать язык за зубами; она уже давно взрослая, так что необязательно делиться всем, что знаешь, с главарем гадюк.
– Я не маг, – на этот раз гнев лишь промелькнул в глазах Овера Мегри. Раждан ничего не заметил, ему совсем не хотелось тащить в Убежище мага, но искаженные были предельно точны: «Встретить и привести того, кто придет вместе с Далеа Орманерон».
Внутри Убежище представляло собой странную смесь выдолбленных в каменных стенах ходов, залов и коридоров старой крепости. Их путь петлял, делая подчас резкие повороты, ныряя вниз и резко забирая в гору, – вскоре Овер понял, что при всем желании не сможет самостоятельно вернуться той же дорогой. Наконец, очередной коридор закончился громадным залом, разделенным четырьмя полуразрушенными перегородками. Змеи точили оружие, перебирали что-то в сундуках, выбивали спальные тюфяки, стараясь не замечать две скрытые под просторными черными плащами фигуры. Никто не испытывал желания приближаться к искаженным, но Раждан, исполняя до конца обязанность проводника, представил новенького:
– Овер Мегри ищет вашего покровительства. Первым заговорил искаженный повыше, скорей всего, это был Мрабетмгни:
– Мы предоставляем покровительство… Его спутник подхватил фразу, как будто они разделили и заучили слова заранее:
– Нам будет очень интересно понаблюдать…
– За тем, кто так же сильно искажен, как мы…
– Мы можем предсказать множество искажений…
– Которые ты вернешь миру…
– Это окажется очень забавным…
– И мы проследим…
– Чтобы Убежище было для тебя…
– По-настоящему безопасным. – Не дожидаясь ответа, искаженные развернулись и проследовали к темному провалу в дальнем конце зала. Когда тьма поглотила их, Раждан хлопнул нового соседа по плечу:
– Ты определенно чем-то заинтересовал наших друзей. Так что никто в Убежище не посмеет причинить тебе вред.
Змеи настороженно относились к новичку. Внимание, которое ему оказали искаженные, и слухи о его магических способностях навсегда провели черту между бандой Змей и Овером Мегри. Около месяца он не покидал Убежище, но потом решился на вылазку в город в составе отстрельной команды. Не то чтобы Овер рассчитывал, что его поиски так быстро прекратятся, но мысль о том, что он променял одну клетку на другую, лишь немного просторней, не давала покоя. А так он сможет провести целый день с Далеа.
Со временем Овер почувствовал себя в безопасности и не пропускал ни одного похода в Нармрот.
Город просто ломился от магии, действующих чар и волшебных предметов. Окончательно осмелев, недавний беглец стал позволять себе небольшие тренировки и демонстрации мастерства. Неискушенная в магии Далеа приходила в восторг, когда в витрине оружейной неожиданно срабатывало зачарованное оружие, а магический фонарь вдруг слетал со столба и забирался под юбку к знатной даме. Однажды Овер даже стащил из лавки чаровалыцика маленький неоправленный рубин – драгоценный камень прополз по прилавку, выжигая черный след, и упал прямо в руку воришки. Ожог зажил лишь на третью фазу, но Овер жалел лишь о том, что не решился украсть что-то посущественней дешевенького запального камня.
В тот день налетевший неожиданно ливень разогнал стаи фиолетовок и охотников за их тушками. Когда Овер и Далеа добрались до Треугольника, они не только промокли до нитки, но и окончательно замерзли. Поэтому, преодолев обжитые кварталы, укрылись в одном из полуразрушенных домов. Овер вызвал магический огонь, но в Нармроте дерева никогда не было в избытке, так что отыскать хоть что-то горючее в развалинах Треугольника не было никакой надежд Далеа свернулась калачиком возле источающего рубина, а Овер сел напротив и попытался просуши над магическим огнем рубаху. На улице дождь превратился в бурю. Резкие порывы ветра бросали холодную воду в окно. Жар камня постепенно ослабевал, притягивая двух людей все ближе. От касания его рук мурашки на ее теле обезумели, их сумасшедший бег пробудил глубинное тепло, потом маленькие бестии их тел и взяли всю полноту власти в свои беспокойные лапки…
В Убежище оказалось огромное количество отдельных пещерок и комнат. Правда, большинство из них не подходило для жизни – слишком близко находились тайные тропы банд или выходы с нижних уровней. Но Далеа нравилось часто перебираться с места на место. С их немногочисленными пожитками это было вовсе не трудно. Она была счастлива. К тому же Раждан наконец-то понял, как много пользы можно извлечь из способностей Овера. Банды Треугольника старались держаться подальше от магии, поэтому все дела они проворачивали втроем. Это были настоящие приключения со скрытным проникновением в соседние районы или на территорию других банд Треугольника, со взломом магических замков и рискованным уходом от погони. Кто бы мог предположить, что вырученные деньги окажутся опаснее их дерзких операций.
За три года до поступления в школу Службы Далеа Орманерон помогали выжить фиолетовки – она регулярно выбиралась из Треугольника в город в составе отстрельных команд и без горстки мелочи не возвращалась никогда. По правде говоря, несмотря на свои неполные шестнадцать, она вот уже полтора года считалась лучшим охотником на фиолетовок во всем На-рмроте.
В тот день середины весны она набила птицы на целый серебреник. Яркие переливы оперения на фоне серого неба неплохо помогали ей. Обратно в Треугольник команду всегда сопровождал стражник – городским властям не улыбалось отлавливать в респектабельных районах немытых типов из трущоб. Городские гвардейцы внимательно наблюдали за подопечными, пресекая любые попытки скрыться в переулке или затеряться в толпе, но для Далеа всегда делали исключение, которым она с удовольствием пользовалась: заглядывала в лавки, глазела на проносившихся высоко в небе демонов или иностранцев в забавных одеждах. На этот раз оттягивающий карман блин серебреника все дальше уводил девушку от группы понурых неудачников. Вдруг она заметила нечто, что полностью завладело ее вниманием: в витрине дорогого магазина на роскошном диване спал человек. Далеа подошла – вблизи зрелище оказалось еще более необычным. На алых парчовых подушках свернулся калачиком молодой парень, почти мальчик, худой, в перепачканной мешковатой одежде странного цвета и покроя. Ситуация чрезвычайно заинтересовала Далеа. В респектабельных районах Нармрота никогда не приветствовались нищие попрошайки (в принадлежности спящего именно к этой категории никто бы не посмел сомневаться), а попытка заночевать в витрине наверняка привела бы к принудительным работам на восточных рудниках. Далеа увлеченно разглядывала изможденное лицо юноши, прикидывая, каким образом ему удалось устроиться в мебельном магазине и почему его до сих пор не выгнали. Девушка не сразу заметила, что парень проснулся. Он не пошевелился, ни один мускул не дрогнул на сероватом лице, только серо-зеленые глаза широко раскрылись и следили за ее взглядом. Медленным движением мальчик поднес палец к губам (это было ни к чему, Далеа не собиралась поднимать тревогу), так же медленно поднялся с дивана и осторожно покинул витрину, двигался он очень странно, будто обходил невидимые препятствия.
Через минуту парень вышел из магазина и остановился в двух шагах от девушки.
– Привет, как ты смогла меня заметить? – Он говорил неуверенно, казалось, все еще сомневался в ней.
Вопрос заставил Далеа посмотреть на ситуации немного с другой стороны:
– Может быть, ты явившееся ко мне привидение?
– Вряд ли, скорее ты невосприимчива к иллюзиям. Что, по-твоему, можно увидеть в витрине?
– Обычно это называют диваном?
– Так и есть. Вон, – парень указал на витрину, – на диване растянулась не очень одетая женщина, ее ног лежит черный демон с серебряным ошейником! С одной стороны водопад, а с другой свисают огромные розовые цветы.
«Похоже, у тебя серьезные проблемы», – уже готова была ответить Далеа, но стоило ей моргнуть, как на диване действительно появилась размалеванная грудастая особа, а под диваном мелкий демон неизвестного вида. Заметив изменившееся выражение лица девушки, парень продолжил:
– Так и должно быть с заклинаниями иллюзии – часто эффект зависит от того, знаешь ты о них или нет. Я немножко подправил эти чары, чтобы они прикрывали меня. Не самая легкая работа, но в городе не разрешают спать на улицах.
– Значит, ты великий маг, которому негде переночевать? – рассмеялась Далеа. Внезапно вспыхнувшая в глазах молодого человека ярость чуть не заставила ее отшатнуться, но гнев утих так же быстро, как и возник.
– Я был бы им, но не могу создавать магию, могу лишь влиять на то, что сотворили другие.
Теперь он показался Далеа несчастней и подавленней последнего нищего из Треугольника. Девушке захотелось немного приободрить его:
– По-моему, это тоже неплохо, наверняка сможешь найти работу в башнях.
Лишь на миг в глазах мальчика зажглась надежда:
– Не думаю, меня ищут, а я совсем не знаю города, одежда выдает меня, к тому же в продуктовых магазинах почти не используют иллюзий.
Тут Далеа осознала всю серьезность ситуации. Маг или нет, мальчик, безусловно, нуждался в помощи – она вспомнила себя два года назад. После бегства от Бретна Дарги она скорей всего закончила бы жизнь в подворотне с перерезанным горлом или в одном из тех жутких притонов, которыми славится Треугольник, но Змеи приютили ее. С другой стороны, Раждан всегда говорил ей, чтобы она остерегалась городских ищеек, которые могли по ее следам вычислить Убежище. Да и Мрабетмгни мог отказать в убежище. Далеа практически ничего не знала об искаженных, но внезапная, ничем не мотивированная уверенность пронзила ее сознание. Девушка протянула новому знакомому руку:
– Пошли, я знаю место, где любая ищейка потеряет нюх.
– Значит, ты решила, что вдвоем вам будет легче выжить на улице, – сказал Драммр. Рассказ ученицы обещал быть долгим и, как ему думалось, существенно отличным от действительности. Впрочем, контролер надеялся, что нужную информацию он сможет прочитать между строк Драммр не стал интересоваться у Далеа, откуда мог появиться загадочный маг – несуразная одежда странного коричневого цвета в мельчайшую клетку имела совершенно определенное происхождение. Университет. Связь между специалистом и Университетом теперь казалась абсолютно очевидной.
После того как они беспрепятственно пересекли мост, Далеа начала задумываться, как лучше представить новенького и его историю. Только тут девушка поняла, что все еще не знает его имени – выбирала из города, она была полностью поглощена уходом от возможной погони.
– Как твое имя, маг?
– Я не маг. Овер Мегри, – произнес он, когда девушка уже решила, что придется повторить вопрос.
– Я Далеа Орманерон, дочь Фелвии и лучший стрелок Нармрота.
По выражению лица нового знакомого Далеа поняла, что тот не только никогда не слышал о Фелвии, но, возможно, не в курсе того, что находится в Нармроте, и уж точно не имеет понятия о том, в кого и зачем здесь стреляют.
И все-таки брать его с собой было чистым безрассудством. Змеи никогда не примут его, особенно если решат, что он маг. Они ее пустили только потому, что каждый надеялся заполучить к себе в постель. Вот если бы Мрабетмгни или другой искаженный поручился за него, но эти странные и высокопочитаемые существа слишком редко покидали нижние уровни катакомб, так что найти одного из них будет не очень легко.
Дальше Прибрежный Тракт принадлежал Крысам, потому они свернули направо в лабиринт узких портовых улочек. Далеа знала, что на территории Змей ее никто не посмеет обидеть. Им достаточно быстро удалось преодолеть рыбные кварталы, впереди до старинных фортификаций лежали улицы, пострадавшие от Большого Взрыва. Вид чудовищных разрушений заинтересовал, казалось, полностью погруженного в свои мысли Овера.
– Большой Взрыв – дело рук вердугских демонопоклонников, он убил моих родителей и породил искаженных, – пояснила Далеа. – Слава Свету, эти лижущие демонам пятки вердуги не смогли точно направить свою жуткую магию и после блистательной контратаки союзных войск бежали к себе на юг, так, по крайней мере, всегда говорил Бретн Дарги.
– Мои родители тоже умерли. Давно. – Далеа так и не поняла, о чем в тот момент на самом деле думал Овер: о своих погибших родителях или о мощи магического взрыва.
Вскоре на пути перестали встречаться поврежденные постройки, их сменили бесконечные поля бетонного крошева, а еще дальше —уродливые оплавленные глыбы. Вот уже стала видна крепость, превратившаяся в нечто среднее между песочным замком и сгоревшей свечой. Теперь следовало двигаться особенно осторожно, чтобы не нарваться на патруль одной из банд. Почти стемнело, и Далеа очень рассчитывала на свое острое зрение, неплохо служившее ей в сумерках и даже в темноте. Короткими перебежками от одной бесформенной глыбы к другой они преодолели открытое пространство, отделявшее их от Убежища. Далеа решила проникнуть в крепость через один из туннелей, проходящий около жилища Змей. Возможно, удастся незамеченными спуститься в катакомбы.
Но вдруг темная глотка входа затрепетала неверным оранжевым пламенем. Человек с факелом, выглянув наружу, закричал:
– Эй, желтоволосое чудовище, тащи сюда свое костлявое тело, а заодно и нового дружка! Мрабетмгни заждался, начинает нервничать.
– Попридержи язык, мерзкая гадюка, не то лишишься последних зубов, – Далеа показалась из-за выступа и скорчила такую рожу, что Раждан чуть было не выронил факел. За ней Овер вступил в колеблющийся круг света. Змей критически оглядел новичка:
– И из-за этого нищего мальчишки искаженные устроили переполох?
– Он маг, – Далеа выругала себя за то, что не сумела удержать язык за зубами; она уже давно взрослая, так что необязательно делиться всем, что знаешь, с главарем гадюк.
– Я не маг, – на этот раз гнев лишь промелькнул в глазах Овера Мегри. Раждан ничего не заметил, ему совсем не хотелось тащить в Убежище мага, но искаженные были предельно точны: «Встретить и привести того, кто придет вместе с Далеа Орманерон».
Внутри Убежище представляло собой странную смесь выдолбленных в каменных стенах ходов, залов и коридоров старой крепости. Их путь петлял, делая подчас резкие повороты, ныряя вниз и резко забирая в гору, – вскоре Овер понял, что при всем желании не сможет самостоятельно вернуться той же дорогой. Наконец, очередной коридор закончился громадным залом, разделенным четырьмя полуразрушенными перегородками. Змеи точили оружие, перебирали что-то в сундуках, выбивали спальные тюфяки, стараясь не замечать две скрытые под просторными черными плащами фигуры. Никто не испытывал желания приближаться к искаженным, но Раждан, исполняя до конца обязанность проводника, представил новенького:
– Овер Мегри ищет вашего покровительства. Первым заговорил искаженный повыше, скорей всего, это был Мрабетмгни:
– Мы предоставляем покровительство… Его спутник подхватил фразу, как будто они разделили и заучили слова заранее:
– Нам будет очень интересно понаблюдать…
– За тем, кто так же сильно искажен, как мы…
– Мы можем предсказать множество искажений…
– Которые ты вернешь миру…
– Это окажется очень забавным…
– И мы проследим…
– Чтобы Убежище было для тебя…
– По-настоящему безопасным. – Не дожидаясь ответа, искаженные развернулись и проследовали к темному провалу в дальнем конце зала. Когда тьма поглотила их, Раждан хлопнул нового соседа по плечу:
– Ты определенно чем-то заинтересовал наших друзей. Так что никто в Убежище не посмеет причинить тебе вред.
Змеи настороженно относились к новичку. Внимание, которое ему оказали искаженные, и слухи о его магических способностях навсегда провели черту между бандой Змей и Овером Мегри. Около месяца он не покидал Убежище, но потом решился на вылазку в город в составе отстрельной команды. Не то чтобы Овер рассчитывал, что его поиски так быстро прекратятся, но мысль о том, что он променял одну клетку на другую, лишь немного просторней, не давала покоя. А так он сможет провести целый день с Далеа.
Со временем Овер почувствовал себя в безопасности и не пропускал ни одного похода в Нармрот.
Город просто ломился от магии, действующих чар и волшебных предметов. Окончательно осмелев, недавний беглец стал позволять себе небольшие тренировки и демонстрации мастерства. Неискушенная в магии Далеа приходила в восторг, когда в витрине оружейной неожиданно срабатывало зачарованное оружие, а магический фонарь вдруг слетал со столба и забирался под юбку к знатной даме. Однажды Овер даже стащил из лавки чаровалыцика маленький неоправленный рубин – драгоценный камень прополз по прилавку, выжигая черный след, и упал прямо в руку воришки. Ожог зажил лишь на третью фазу, но Овер жалел лишь о том, что не решился украсть что-то посущественней дешевенького запального камня.
В тот день налетевший неожиданно ливень разогнал стаи фиолетовок и охотников за их тушками. Когда Овер и Далеа добрались до Треугольника, они не только промокли до нитки, но и окончательно замерзли. Поэтому, преодолев обжитые кварталы, укрылись в одном из полуразрушенных домов. Овер вызвал магический огонь, но в Нармроте дерева никогда не было в избытке, так что отыскать хоть что-то горючее в развалинах Треугольника не было никакой надежд Далеа свернулась калачиком возле источающего рубина, а Овер сел напротив и попытался просуши над магическим огнем рубаху. На улице дождь превратился в бурю. Резкие порывы ветра бросали холодную воду в окно. Жар камня постепенно ослабевал, притягивая двух людей все ближе. От касания его рук мурашки на ее теле обезумели, их сумасшедший бег пробудил глубинное тепло, потом маленькие бестии их тел и взяли всю полноту власти в свои беспокойные лапки…
В Убежище оказалось огромное количество отдельных пещерок и комнат. Правда, большинство из них не подходило для жизни – слишком близко находились тайные тропы банд или выходы с нижних уровней. Но Далеа нравилось часто перебираться с места на место. С их немногочисленными пожитками это было вовсе не трудно. Она была счастлива. К тому же Раждан наконец-то понял, как много пользы можно извлечь из способностей Овера. Банды Треугольника старались держаться подальше от магии, поэтому все дела они проворачивали втроем. Это были настоящие приключения со скрытным проникновением в соседние районы или на территорию других банд Треугольника, со взломом магических замков и рискованным уходом от погони. Кто бы мог предположить, что вырученные деньги окажутся опаснее их дерзких операций.