Страница:
– А теперь работайте, сколько душе угодно.
Стопка старых газет настолько пропиталась пылью, что в горле запершило. Однако я ничуть не жалел о своих действиях. Пожелтевшие страницы рассказали многое. Главный редактор Николай Васильевич Омириди царствовал в несчастном издании с начала девяностых. «Морской прибой» скорее напоминал боевой листок с отчетом обо всех городских событиях. По содержанию статей я сделал вывод: коллективу редакции до смерти надоело сидеть на своих местах, и они «отписывались», лишь бы их оставили в покое. Омириди вряд ли волновала судьба его газеты. Во всяком случае, для того чтобы раскапывать сенсационные материалы, никто не шевелил и пальцем. Значит, редакция ни при чем. Значит, это кто-то третий, мне совершенно неизвестный.
Сунув обалдевшей библиотекарше еще двадцать гривен, я вышел на улицу и с наслаждением втянул в легкие свежий морской воздух. Мой путь лежал в музей героев-подпольщиков.
Глава 6
Глава 7
Стопка старых газет настолько пропиталась пылью, что в горле запершило. Однако я ничуть не жалел о своих действиях. Пожелтевшие страницы рассказали многое. Главный редактор Николай Васильевич Омириди царствовал в несчастном издании с начала девяностых. «Морской прибой» скорее напоминал боевой листок с отчетом обо всех городских событиях. По содержанию статей я сделал вывод: коллективу редакции до смерти надоело сидеть на своих местах, и они «отписывались», лишь бы их оставили в покое. Омириди вряд ли волновала судьба его газеты. Во всяком случае, для того чтобы раскапывать сенсационные материалы, никто не шевелил и пальцем. Значит, редакция ни при чем. Значит, это кто-то третий, мне совершенно неизвестный.
Сунув обалдевшей библиотекарше еще двадцать гривен, я вышел на улицу и с наслаждением втянул в легкие свежий морской воздух. Мой путь лежал в музей героев-подпольщиков.
Глава 6
Небольшая комната с коридором на первом этаже двухэтажного обшарпанного дома – вот и все, что представлял собой музей. Об этом мне с горечью поведала другая хранительница древностей – Клавдия Федоровна, молодящийся экскурсовод и заведующая лет семидесяти, а возможно, и на десяток больше.
– Люди перестали интересоваться прошлым, – поджав губы, сообщила она мне, – совестно и больно глядеть на все это, – Клавдия Федоровна обвела рукой музей. Документы пергаментного цвета явно нуждались в реставрации. Личная одежда героев посерела от пыли.
– Цена экскурсии – пять гривен, – доверительно сообщила старушка. Я дал пятнадцать и был вознагражден небывалой словоохотливостью.
– Сколько мы продержимся без материальной помощи? – закудахтала женщина. – Раньше сюда приходили и приезжали ученые-историки. Они копировали документы. Писали научные работы, статьи. Люди шли к нам толпами. Я уже молчу о том, что и у государства был несколько иной подход к музеям. Теперь же все дышит на ладан. – Ее покрасневшие глаза увлажнились. – В общем, городские власти посоветовали искать спонсора. Я обращалась с экрана телевизора, просила помощи у богатых людей города, да только где там! Теперь подрастающее поколение воспитывается на компьютерах. Да и Кольцов пообещал большую сумму тем, кто сумеет нас отсюда выгнать.
Мои брови поползли вверх.
– Кольцов? Кто это?
– Генеральный директор строительной компании «Алекс и К», – пояснила экскурсовод. – Он спит и видит, как снести это здание и на месте построить крупный торговый комплекс.
У меня вспотели ладони. Кое-что начинало проясняться.
– Почему же он не выделит вам помещение получше и не заберет себе этот сарай с потрохами? – я в недоумении почесал затылок. Клавдия Федоровна усмехнулась:
– Васька всегда был жадным. Ему выгоднее доказать: здесь материал, не представляющий никакой исторической ценности. Ну, существовала в городе подпольная организация. А где их не было? Ну, расстреляли ее членов. Так поставьте солидный памятник – и дело с концом. К сожалению, многие с ним согласны. Лишь оставшаяся в живых горстка подпольщиков высылает последние деньги на сохранение музея и пишет во все инстанции.
– Теперь их пыл поубавится, – вставил я.
Старушка ахнула:
– Почему? Не пугайте меня.
– Разве вы не читали статью Варнакова? – Я поднес к ее лицу ксерокопию, сделанную в библиотеке. – Это спровоцирует раскол.
Экскурсовод отмахнулась от бумажки, как от назойливой мухи.
– Это провокационная ложь! – возмущенно заявила она.
– И тем не менее героев кто-то выдал, – подсказал я.
Дрожащими пальцами женщина надела очки с толстыми линзами.
– Хотите, расскажу вам о них? Мы учились в одном классе, но я не состояла в группе. Мне удалось эвакуироваться.
Я примостился поудобнее на старом стуле. Она уселась напротив – и ее рассказ захватил меня. Из него получилась бы неплохая зарисовка ко Дню Победы. Даже очень неплохая. В ней переплелись бы радость и трагедия. Выпускной вечер 21 июня 1941 года, на котором присутствовали приглашенные девятиклассницы Таня Снежкова, Ия Синицына, Инна Рожнова и Света Фадеева. Словно в подтверждение слов, старушка показывала старые снимки. Высокая изящная темноволосая Таня с модной стрижкой крепко держит за руку десятиклассника Пашу Лебедева, классный руководитель и будущий организатор подполья Вячеслав Петрович Котиков, стройный, сухощавый, обнимает за талию красавицу Инну Рожнову. Света Фадеева получилась плохо. Какое-то расплывчатое пятно вместо туловища, затемненное лицо. Удачно вышли лишь глаза, какие-то очень несчастные. По-моему, она смотрела на Котикова. Впрочем, может быть, я ошибался.
– Выпускники собирались ехать в горы, – звучал дребезжащий голос моей собеседницы, – но поездка сорвалась. А ночью на город сбросили бомбы. Так в Южноморск пришла Великая Отечественная война. Мы переселились в подвалы. Отцы ушли на фронт и воевали под Киевом, матери работали на Морском заводе.
Одноклассники, как могли, помогали городу. Они распределили между собой улицы, на которых собирали бутылки. Эти бутылки потом заполняли горючей смесью, чтобы бросать на танки. Люди гибли не только на фронте. Мамы Тани, Светы и Инны попали под бомбежку, когда шли за продуктами в соседнюю деревню. Снежкову приютила тетя Полина, Свету – знакомая родителей баба Шура, а Инну – сестра отца Надежда Ивановна.
За несколько месяцев десятиклассники, оставшиеся в маленьком приморском городе и потерявшие родных и близких, прожили целую жизнь. Вражеские бомбардировки не прекращались ни днем, ни ночью. Под страшную какофонию рвущихся снарядов они вместе с остальными спешили в убежище, а там, прижавшись к холодным скользким стенам, напряженно прислушивались и облегченно вздыхали, когда обстрел кончался. Потом они выбирались из укрытия и шли домой. Для впечатлительных Ии Синицыной и Инны Рожновой это было самым страшным. На улицах, вспаханных бомбами, сиротливо валялись осколки мирной жизни – детские игрушки, вещи, обломки мебели. Возле них лежали люди. Неестественные позы говорили о том, что им уже ничто не поможет. Ужасная музыка бомбардировки сменялась жуткими стонами раненых. Вот почему десятый класс с радостью принял предложение о начале занятий. Это было напоминанием о той, мирной поре, когда все они чувствовали себя счастливыми. Юноши и девушки с головой погрузились в учебу, несмотря ни на что. Говорят: человек привыкает ко всему, однако к этому ужасу ребята так и не привыкли. Не привыкли и к тому, что на утренних перекличках отзывались не все.
В декабре у многих жителей города появилась возможность эвакуироваться, и они восприняли это как спасение. Давно закрыли продуктовые магазины. Не платили зарплату, продукты выдавали по карточкам, нечем было заменить вконец износившуюся одежду. Десятый «А» покинуло еще пять человек. Из сорока учеников осталось двадцать.
Когда стало ясно, что город придется сдать, корабли и подводные лодки, стараясь не попасться фашистским самолетам, не щадившим даже транспорт с красными крестами, потихоньку вывозили людей. Клавдии Федоровне повезло. Но многие ее одноклассники остались в Южноморске и стали свидетелями, как в него вошли немцы.
Взволнованная экскурсовод закончила свой рассказ:
– Да, так к нам пришла война.
Я посмотрел на часы. Три часа пролетели, как мысль. Это и неудивительно. Хотелось слушать и слушать, не прерываясь.
– А потом? – поинтересовался я. – Вы так и не дошли до подпольщиков.
Клавдия Федоровна усмехнулась:
– Рада, что вам понравилось. Однако мне уже не столько лет, сколько вам. Извините, молодой человек, но я несколько устала. Может быть, встретимся в другой раз?
Не будь такой жары, я раскрутил бы старушку еще на пару часиков разговора. А так подумал: перекусить и отдохнуть не помешало бы и мне.
– Большое спасибо, – она довольно посмотрела на меня. Вероятно, желающих прикоснуться к истории было мало. – Буду ждать вас.
– Люди перестали интересоваться прошлым, – поджав губы, сообщила она мне, – совестно и больно глядеть на все это, – Клавдия Федоровна обвела рукой музей. Документы пергаментного цвета явно нуждались в реставрации. Личная одежда героев посерела от пыли.
– Цена экскурсии – пять гривен, – доверительно сообщила старушка. Я дал пятнадцать и был вознагражден небывалой словоохотливостью.
– Сколько мы продержимся без материальной помощи? – закудахтала женщина. – Раньше сюда приходили и приезжали ученые-историки. Они копировали документы. Писали научные работы, статьи. Люди шли к нам толпами. Я уже молчу о том, что и у государства был несколько иной подход к музеям. Теперь же все дышит на ладан. – Ее покрасневшие глаза увлажнились. – В общем, городские власти посоветовали искать спонсора. Я обращалась с экрана телевизора, просила помощи у богатых людей города, да только где там! Теперь подрастающее поколение воспитывается на компьютерах. Да и Кольцов пообещал большую сумму тем, кто сумеет нас отсюда выгнать.
Мои брови поползли вверх.
– Кольцов? Кто это?
– Генеральный директор строительной компании «Алекс и К», – пояснила экскурсовод. – Он спит и видит, как снести это здание и на месте построить крупный торговый комплекс.
У меня вспотели ладони. Кое-что начинало проясняться.
– Почему же он не выделит вам помещение получше и не заберет себе этот сарай с потрохами? – я в недоумении почесал затылок. Клавдия Федоровна усмехнулась:
– Васька всегда был жадным. Ему выгоднее доказать: здесь материал, не представляющий никакой исторической ценности. Ну, существовала в городе подпольная организация. А где их не было? Ну, расстреляли ее членов. Так поставьте солидный памятник – и дело с концом. К сожалению, многие с ним согласны. Лишь оставшаяся в живых горстка подпольщиков высылает последние деньги на сохранение музея и пишет во все инстанции.
– Теперь их пыл поубавится, – вставил я.
Старушка ахнула:
– Почему? Не пугайте меня.
– Разве вы не читали статью Варнакова? – Я поднес к ее лицу ксерокопию, сделанную в библиотеке. – Это спровоцирует раскол.
Экскурсовод отмахнулась от бумажки, как от назойливой мухи.
– Это провокационная ложь! – возмущенно заявила она.
– И тем не менее героев кто-то выдал, – подсказал я.
Дрожащими пальцами женщина надела очки с толстыми линзами.
– Хотите, расскажу вам о них? Мы учились в одном классе, но я не состояла в группе. Мне удалось эвакуироваться.
Я примостился поудобнее на старом стуле. Она уселась напротив – и ее рассказ захватил меня. Из него получилась бы неплохая зарисовка ко Дню Победы. Даже очень неплохая. В ней переплелись бы радость и трагедия. Выпускной вечер 21 июня 1941 года, на котором присутствовали приглашенные девятиклассницы Таня Снежкова, Ия Синицына, Инна Рожнова и Света Фадеева. Словно в подтверждение слов, старушка показывала старые снимки. Высокая изящная темноволосая Таня с модной стрижкой крепко держит за руку десятиклассника Пашу Лебедева, классный руководитель и будущий организатор подполья Вячеслав Петрович Котиков, стройный, сухощавый, обнимает за талию красавицу Инну Рожнову. Света Фадеева получилась плохо. Какое-то расплывчатое пятно вместо туловища, затемненное лицо. Удачно вышли лишь глаза, какие-то очень несчастные. По-моему, она смотрела на Котикова. Впрочем, может быть, я ошибался.
– Выпускники собирались ехать в горы, – звучал дребезжащий голос моей собеседницы, – но поездка сорвалась. А ночью на город сбросили бомбы. Так в Южноморск пришла Великая Отечественная война. Мы переселились в подвалы. Отцы ушли на фронт и воевали под Киевом, матери работали на Морском заводе.
Одноклассники, как могли, помогали городу. Они распределили между собой улицы, на которых собирали бутылки. Эти бутылки потом заполняли горючей смесью, чтобы бросать на танки. Люди гибли не только на фронте. Мамы Тани, Светы и Инны попали под бомбежку, когда шли за продуктами в соседнюю деревню. Снежкову приютила тетя Полина, Свету – знакомая родителей баба Шура, а Инну – сестра отца Надежда Ивановна.
За несколько месяцев десятиклассники, оставшиеся в маленьком приморском городе и потерявшие родных и близких, прожили целую жизнь. Вражеские бомбардировки не прекращались ни днем, ни ночью. Под страшную какофонию рвущихся снарядов они вместе с остальными спешили в убежище, а там, прижавшись к холодным скользким стенам, напряженно прислушивались и облегченно вздыхали, когда обстрел кончался. Потом они выбирались из укрытия и шли домой. Для впечатлительных Ии Синицыной и Инны Рожновой это было самым страшным. На улицах, вспаханных бомбами, сиротливо валялись осколки мирной жизни – детские игрушки, вещи, обломки мебели. Возле них лежали люди. Неестественные позы говорили о том, что им уже ничто не поможет. Ужасная музыка бомбардировки сменялась жуткими стонами раненых. Вот почему десятый класс с радостью принял предложение о начале занятий. Это было напоминанием о той, мирной поре, когда все они чувствовали себя счастливыми. Юноши и девушки с головой погрузились в учебу, несмотря ни на что. Говорят: человек привыкает ко всему, однако к этому ужасу ребята так и не привыкли. Не привыкли и к тому, что на утренних перекличках отзывались не все.
В декабре у многих жителей города появилась возможность эвакуироваться, и они восприняли это как спасение. Давно закрыли продуктовые магазины. Не платили зарплату, продукты выдавали по карточкам, нечем было заменить вконец износившуюся одежду. Десятый «А» покинуло еще пять человек. Из сорока учеников осталось двадцать.
Когда стало ясно, что город придется сдать, корабли и подводные лодки, стараясь не попасться фашистским самолетам, не щадившим даже транспорт с красными крестами, потихоньку вывозили людей. Клавдии Федоровне повезло. Но многие ее одноклассники остались в Южноморске и стали свидетелями, как в него вошли немцы.
Взволнованная экскурсовод закончила свой рассказ:
– Да, так к нам пришла война.
Я посмотрел на часы. Три часа пролетели, как мысль. Это и неудивительно. Хотелось слушать и слушать, не прерываясь.
– А потом? – поинтересовался я. – Вы так и не дошли до подпольщиков.
Клавдия Федоровна усмехнулась:
– Рада, что вам понравилось. Однако мне уже не столько лет, сколько вам. Извините, молодой человек, но я несколько устала. Может быть, встретимся в другой раз?
Не будь такой жары, я раскрутил бы старушку еще на пару часиков разговора. А так подумал: перекусить и отдохнуть не помешало бы и мне.
– Большое спасибо, – она довольно посмотрела на меня. Вероятно, желающих прикоснуться к истории было мало. – Буду ждать вас.
Глава 7
Выйдя из музея, я первым делом осмотрел беднягу «Москвича», сиротливо дожидавшегося меня в тени старого абрикоса, на мелкие и горькие плоды которого не зарились даже мальчишки. Вот почему они (плоды, разумеется) нещадно бомбили машину, оставляя на глянцевой зеленой окраске непривлекательные отметины, впрочем, не сильно меня беспокоившие. Я постучал ногой по колесам, потом, открыв капот, бросил беглый взгляд на внутренности доброго друга. Внешне все выглядело нормально. Помедлив еще несколько минут, я перекрестился и залез в салон. Настоящие убийцы, как правило, не останавливаются ни перед чем. Сюрпризы могли ожидать меня где угодно, и рука, повернувшая ключ зажигания, сильно дрожала. На этот раз, правда, все обошлось. Обдав едкими парами бензина проходившую мимо старушку, «Москвич» сорвался с места, устремившись по тихой улочке к широкой асфальтированной дороге. Откуда вынырнул черный джип, я сразу не сообразил. В одну секунду случилось то, что должно было случиться. На приличной скорости гигант протаранил моего боевого друга. В лицо брызнули осколки лобового стекла, а в голове пронеслась мысль, что мне вряд ли удастся выбраться живым. Стальная махина, тесно прижавшись к «Москвичу», загородила проезд. Стиснув зубы и попрощавшись с родителями, я приготовился к самому худшему. Мокрая от пота и крови рука сжала гаечный ключ, предусмотрительно положенный в бардачок. Каково же было мое удивление, когда из джипа, смущенно улыбаясь, вышла белокурая женщина лет тридцати. Всплеснув руками, она направилась прямо ко мне.
– Эй, вы живы?
Низкий голос свел бы с ума кого угодно. Кобальтовые глаза с участием смотрели на мое залитое кровью лицо.
– Да вам немедленно требуется медицинская помощь!
Вжавшись в водительское сиденье, я молчал как рыба. Тем временем из машины выкарабкались двое здоровенных качков времен девяностых. Я подумал: вероятно, такие женщины до сих пор не появляются без охраны. Да, впрочем, было что охранять. Тот, что потолще, сверкая бритой головой, вежливо осведомился у незнакомки:
– Хотите, я замурую его в этой груде металлолома?
От гангстерских заявочек меня замутило. Дама тоже брезгливо поморщилась.
– Заткни пасть, Амир, и тащи сюда аптечку.
Гориллообразный Амир попытался возразить:
– Какого черта… Этот тип покалечил вашу машину.
Женщина наконец оторвалась от созерцания моей поцарапанной физиономии и повернулась к нему:
– Ты прекрасно знаешь: во всем виновата я. Мне не следовало так гнать по переулку, надеясь на пустынность. Хорошо еще, что я не выжала из джипа максимальную скорость.
Качок фыркнул:
– Раз вы так считаете…
– Вот именно. Помоги ему.
Второй гигант, опередив приятеля, уже доставал аптечку. В том, как он передавал ее женщине, чувствовалось: это отношения хозяйки и подчиненного, причем крутой хозяйки, не терпящей возражений и неповиновения. Если бы она носила хлыст, это бы меня не удивило. Однако в данную минуту рабовладелица собиралась оказать мне помощь. Я скривился от боли, когда смоченная в перекиси водорода ватка коснулась кровоточащих царапин. Гримаса от нее не ускользнула.
– Потерпите, пожалуйста. И, может быть, вы наконец выйдете из машины? Трудно обрабатывать раны через окно.
Уже не опасаясь пакостей со стороны горилл, я покинул водительское сиденье.
– Как вас зовут?
Ее изящные руки, покрытые абрикосовым загаром, мелькали перед глазами.
– Никита. А вас?
– Валерия. Да, угодили вы в переделку, Никита. Ну, ничего. – Она выбросила использованную вату и взяла пузырек с йодом. – Я оплачу все расходы на машину.
Поросячьи глазки Амира зло сверкнули.
– А он оплатит ремонт вам?
Валерия сжала кулаки. Эти двое начинали действовать на нервы не только мне.
– Сейчас вы оба отправитесь на станцию техобслуживания, где я являюсь постоянным клиентом, – безапелляционно заявила она. – Пусть там приведут машины в нормальное состояние. Понятно?
По растерянным лицам горилл было видно: подобный расклад их не устраивал. Не будь здесь Валерии, они давно бы превратили меня в мешок с переломанными костями. Однако вслух приятель Амира лишь покорно произнес:
– Есть, хозяйка.
– Вот и дуйте отсюда поскорее.
– Разве вы не вызовете ГАИ? – ошалело поинтересовался я.
Красавица улыбнулась:
– Шеф ГАИ Полосухин – мой хороший приятель. Разумеется, я позвоню ему сегодня вечером. Поверьте, он не будет в претензии.
Я разинул рот. Вероятно, моя новая знакомая была далеко не последним человеком в этом городе.
– Я так полагаю, доверенность на машину Амиру тоже не нужна. – Качок протиснулся на водительское сиденье «Москвича», явно не рассчитанное для таких габаритов.
Красотка утвердительно кивнула:
– Конечно.
– Тогда разрешите спросить: кто вы, прекрасная незнакомка?
Валерия посмотрела вслед отъезжающим машинам.
– Здесь недалеко есть кафе, – она взглянула на часы – золотую, усыпанную бриллиантами «Омегу». – Наступило время обеда, и я очень голодна. Надеюсь, вы разделите со мной трапезу. Там и зададите свои вопросы.
В моем животе уже давно урчало. Желудок был готов к принятию пищи и назойливо напоминал об этом.
– Если это недорого.
Она рассмеялась, показав ряд ровных сахарных зубов.
– Я угощаю. Идет?
Краска залила мне лицо.
– Я никогда ничего не делаю за счет женщин.
Красавица наморщила точеный носик:
– В другой раз вы пригласите меня. Договорились? – и, видя мое колебание, схватила за руку и потащила по узкой улице.
Кафе «Старая крепость» пряталось среди огромных туй и высоких остроконечных кипарисов. Несмотря на изысканность интерьера (коттедж был выстроен в стиле средневекового замка, а внутреннее убранство просто кричало о том, что отведать здесь блюда, даже самые неприхотливые, – это значит нанести своему бюджету непоправимый ущерб), заведение не пустовало. Более того, когда моя очаровательная спутница, распахнув передо мной дверь, пригласила меня войти, я не увидел ни одного свободного столика. Впрочем, беспокоиться не пришлось. Высокая смуглая девушка, наверное, победительница одного из всевозможных конкурсов «Мисс чего-то», грациозно покачивая бедрами, направилась в нашу сторону. Ее личико приняло то подобострастное выражение, которое я уже сегодня видел у качков.
– Здравствуйте, – промурлыкала она, обращаясь в основном к Валерии. – Сейчас я вам накрою. Как обычно, да?
Моя спутница покачала головой:
– Сегодня я не одна. Принеси, пожалуйста, молодому человеку меню. Пусть сам выберет, что хочет.
На глазах посетителей, как по команде, уставившихся на нее, Валерия прошествовала в небольшую отдельную комнату. Посреди нее стоял небольшой стол, покрытый синей шелковой скатертью. Четыре стула с бархатными, под цвет скатерти спинками так и манили опуститься на них. Огромное окно с потрясающим видом на море украшало одну из стен.
– Какая роскошь! – невольно вырвалось у меня. – Странно, что здесь много посетителей. По-моему, обед в этом райском уголке не каждому по карману, – я рассмеялся, – мне придется ограничиться водой, чтобы иметь возможность как-нибудь пригласить вас.
– Не глупите! – женщина едва заметно улыбнулась. – Разве вы еще не поняли, что этот ресторанчик – моя собственность? Здесь мои гости не платят.
Я иронически поклонился:
– И все же гость не имеет права злоупотреблять гостеприимством.
– Не беспокойтесь.
Я открыл было рот, чтобы сказать очередную любезную чушь, однако не рискнул это сделать при вошедшей с уставленным блюдами подносом официантке.
– Вы так и не взглянули в меню, – укоризненно проговорила Валерия. – Я рискнула заказать мои любимые жареные креветки. Это на закуску. Первое и второе извольте выбрать сами. Рекомендую утку в белом вине. Это наше фирменное блюдо.
– Целиком полагаюсь на вас. – Я отказался от лукового супа – еще одного фирменного блюда. Не люблю наедаться в жару, даже деликатесами.
– Да ешьте же!
Моя спутница ловко орудовала вилкой, расправляясь с овощами. Ее порция креветок была значительно меньше моей.
– Чтобы реже появляться в тренажерном, – объяснила она, заметив мой взгляд. – Как креветки? Я привезла этот рецепт из Китая.
Я отправил в рот один из даров моря. Креветка действительно оказалась восхитительной. Минут пять мы сидели молча, наслаждаясь пищей. Когда же официантка убрала тарелки, заверив, что утка уже готова, женщина спросила:
– Вы приезжий?
Мои брови удивленно поползли вверх:
– Вы знаете в Южноморске абсолютно всех или в курортных городах научились безошибочно определять чужаков?
Она вновь продемонстрировала идеальные зубы.
– Приходится. Я первый заместитель мэра нашего города.
Это был удар ниже пояса. Я уронил салфетку. Незнакомка все же оправдала мои предположения – оказалась далеко не последним человеком в городе. Но первым замом мэра?
– Разве это женское дело? – пролепетал я.
– А вы тоже мыслите стереотипами, – произнесла Валерия. – Впрочем, неудивительно. Даже всегда понимающий меня муж долго не мог смириться с моим уходом в политику. На будущий год выборы, – как бы вскользь заметила она. – Естественно, я одна из претенденток на кресло мэра.
– Однако… – мое дыхание с шумом вырвалось из груди. – А что, ваш муж не политик?
– Борис делает деньги, – просто ответила женщина. – И у него это очень хорошо получается. Он предприниматель, занимается нефтью, и основные предприятия находятся в Тюмени. Он финансирует все мои проекты. Кстати, этот ресторан тоже мой проект. Изысканная кухня, сервис – все для любимых горожан. Вот вас удивило, что ресторан полон, а вы взгляните на цены. Между прочим, у вас пропадет чувство неловкости. Берите, берите, – она протянула мне меню.
Внимательно изучив его, я присвистнул. В Приреченске мне приходилось регулярно обедать в более дорогих заведениях. Если бы в городе открыли такой ресторан, все сотрудники нашей редакции стали бы постоянной клиентурой.
– Жители в восторге, – продолжала Валерия, – я в прибыли, и таких проектов у меня целый воз и маленькая тележка.
– А вы, наверное, уроженка Южноморска? – предположил я.
Она покачала головой:
– Как раз нет. Я родилась в Калининграде, однажды приехала сюда к дальней родственнице и влюбилась в Черное море и этот маленький, но такой своеобразный город. Окончив университет, немного поработала в Калининграде по специальности, а потом перебралась сюда. Муж сначала роптал, он, видите ли, предпочитает мегаполисы, однако куда ему было деваться? Надо отметить, он не пожалел, решив вкладывать в Южноморск деньги. А я подалась в политику, хотя все считали меня неплохим экономистом. А вы откуда будете?
– Вы угадали, я не местный, – я галантно и шутливо поклонился. – Вы когда-нибудь слышали о Приреченске?
Валерия кивнула:
– Средняя полоса России. А здесь вы на отдыхе?
– На работе.
– Вы шутите? В такое время и в таком месте работают только местные жители, – ее удивление было довольно искренним.
– Я журналист, а нас часто посылают вовсе не на прогулку.
Она широко раскрыла глаза:
– Журналист? Уж не хотите ли вы сказать, что в нашем богом забытом уголке произошла история, заинтересовавшая газеты крупного города?
Я скромно потупился:
– Почти угадали.
Ее рука потянулась к бутылке с вином:
– Вы просто обязаны все рассказать мне.
Делая вид, что смакую ароматный напиток, я напряженно думал. Несомненно, дело, доставшееся мне, являлось самым настоящим журналистским расследованием, и тайна, которую мне предстояло раскрыть, была не только моей. Если бы не события, разворачивающиеся с быстротой и силой низвергающегося водопада и грозившие оборвать мою жизнь, я бы смолчал или сочинил бы на ходу какую-нибудь липовую историю вроде тех, какими в изобилии пестрит желтая пресса. Однако именно сейчас я, как никогда, нуждался в сильном покровителе. Без него этот маленький городишко проглотит меня с потрохами. На роль покровительницы моя новая знакомая подходила идеально. Решив, что ничего не теряю, я все рассказал Валерии. Она слушала, не перебивая, – уже хороший признак. Когда я закончил, новая знакомая тихо произнесла:
– Все это очень интересно и необычно. Да, я что-то слышала о подпольной организации в Южноморске. И все же мне непременно следует ознакомиться со всеми документами, знаете, одна голова хорошо… А вы, значит, будете искать настоящего предателя?
– Я обязан, – глоток холодной минералки живительной струей оросил мой пересохший от волнения рот. – В противном случае на семью невиновного падет тень. Я не могу этого допустить.
– Вы правы. – Она подняла бокал с вином и произнесла: – Но вам не обойтись без помощника, – женщина словно читала мои мысли. – Я готова им стать.
Моей радости не было предела. Как я боялся, что она равнодушно отнесется ко всей этой истории!
– Есть один неприятный аспект, – я должен был предупредить ее, – мои благородные порывы нравятся не всем. Со мной уже пытались разобраться.
Рассказ о моих злоключениях красавица выслушала менее спокойно.
– Теперь вы можете взять свои слова назад, – предложил я. – У вас муж, карьера. Я же один как перст.
– Никогда, – она в волнении вскочила со стула, но тут же снова опустилась на него. – Я собираюсь встать во главе администрации города, и помочь выяснить истину – это мой долг, – Валерия перевела дыхание. – Мы должны действовать немедленно. Во-первых, вы съедете с той квартиры. Находиться там опасно.
Я развел руками:
– Но у меня почти нет денег. Я не могу позволить себе делать лишние траты. За квартиру заплачено вперед, хозяин отбыл. Впрочем, если бы я даже и знал его местонахождение, то очень сомневаюсь, что он вернет мои кровные.
– За ту квартиру, где я хочу поселить вас, не придется платить, – кобальтовые глаза заблестели. – Собственно, это даже не квартира, а большая дача. Там вы будете в полной безопасности.
Я наклонился к ней, с наслаждением вдыхая запах дорогих духов:
– Хочу быть с вами предельно честным. Я нигде не буду в безопасности, неужели вы до сих пор этого не поняли? Вот почему эту помощь отвергаю категорически. Если с вами что-то случится…
Она сморщилась:
– Ничего не хочу слушать.
Женщина решительно встала из-за стола, подошла к стоящему на тумбочке телефону и заказала такси.
– Сейчас мы отправимся за вашими вещами, а потом поедем на дачу. И не спорьте, – Валерия заметила мой приоткрывшийся рот. – Делайте, как я говорю. Доверьтесь мне, – добавила она уже мягче. – И поймите: я помогаю небескорыстно. Это мой город. Став здесь мэром, я преподнесу людям вподарок – разгадку старой тайны.
Дача действительно была шикарной. Трехэтажный дом из красного кирпича служил наглядным свидетельством, что дела ее мужа шли хорошо. В моей голове юлой закрутилась мысль: интересно, знают ли жители Южноморска про уютное гнездышко кандидата в мэры? Если да, то как они отнесутся к попыткам Валерии стать во главе города? А впрочем, какое мне до этого дело? Я бы проголосовал за нее обеими руками. Валерия повернула ключ в замке длинного высокого забора, и мы вошли в сад. На большом участке земли росли цветы, молодые абрикосы и персики. Сквозь зеленую листву пробивались спелые плоды. Я посмотрел на фрукты с обожанием. Персики и абрикосы я готов есть целый день. Моя знакомая снова прочитала мысли будущего постояльца.
– Фрукты ваши, – любезно произнесла она. – Терпеть не могу ничего собирать.
Огромный зал первого этажа содержал все атрибуты богатой жизни: домашний кинотеатр, диван какой-то старинной формы, музыкальный центр, шкаф с баром.
– Это столовая, – пояснила Валерия. – Спальня – на втором этаже. Вообще-то их несколько, так что занимайте любую, которая приглянется. На третьем этаже – бильярдная. Вы играете в бильярд?
Я покачал головой:
– Друзья обещали научить, да все как-то не было времени. Теперь очень жалею.
Она как-то загадочно улыбнулась:
– У вас все впереди.
Я растерялся:
– Вы предлагаете слишком много. Как, по-вашему, принять такой подарок судьбы?
Она махнула рукой:
– Не думайте об этом. Здесь сейчас никто не живет. Поэтому никакие возражения не принимаются. Кстати, – женщина хлопнула себя по лбу, – надо поехать на вашу квартиру и забрать вещи. Я бы предложила вам кое-что из одежды мужа, но он гораздо плотнее и выше вас.
При упоминании о квартире я вздохнул. Возвращение туда даже на короткий срок чревато опасностями. Я готов был поклясться, что меня там ждали. Моя хозяйка сразу почувствовала, о чем я думаю.
– Дайте ключи. Я попрошу Амира забрать ваши вещи.
Какого же умного покровителя послала мне судьба!
– Так будет лучше, хотя я не исключаю, что вашего Амира узнают и вычислят мое местонахождение, – я был обязан предусматривать каждый шаг.
– Вы правы, – она задумалась. Гладкий лоб прорезала тонкая морщинка. – Мои накачанные телохранители – не самая удачная идея мужа – знакомы всем жителям. Пожалуй, отправлю туда свою приятельницу. Она живет в пригороде, многим мне обязана и рада будет сделать что угодно. А главное, ее никто из местных жителей не видел. Потом Анжела, так ее зовут, передаст вашу одежду мне.
– Эй, вы живы?
Низкий голос свел бы с ума кого угодно. Кобальтовые глаза с участием смотрели на мое залитое кровью лицо.
– Да вам немедленно требуется медицинская помощь!
Вжавшись в водительское сиденье, я молчал как рыба. Тем временем из машины выкарабкались двое здоровенных качков времен девяностых. Я подумал: вероятно, такие женщины до сих пор не появляются без охраны. Да, впрочем, было что охранять. Тот, что потолще, сверкая бритой головой, вежливо осведомился у незнакомки:
– Хотите, я замурую его в этой груде металлолома?
От гангстерских заявочек меня замутило. Дама тоже брезгливо поморщилась.
– Заткни пасть, Амир, и тащи сюда аптечку.
Гориллообразный Амир попытался возразить:
– Какого черта… Этот тип покалечил вашу машину.
Женщина наконец оторвалась от созерцания моей поцарапанной физиономии и повернулась к нему:
– Ты прекрасно знаешь: во всем виновата я. Мне не следовало так гнать по переулку, надеясь на пустынность. Хорошо еще, что я не выжала из джипа максимальную скорость.
Качок фыркнул:
– Раз вы так считаете…
– Вот именно. Помоги ему.
Второй гигант, опередив приятеля, уже доставал аптечку. В том, как он передавал ее женщине, чувствовалось: это отношения хозяйки и подчиненного, причем крутой хозяйки, не терпящей возражений и неповиновения. Если бы она носила хлыст, это бы меня не удивило. Однако в данную минуту рабовладелица собиралась оказать мне помощь. Я скривился от боли, когда смоченная в перекиси водорода ватка коснулась кровоточащих царапин. Гримаса от нее не ускользнула.
– Потерпите, пожалуйста. И, может быть, вы наконец выйдете из машины? Трудно обрабатывать раны через окно.
Уже не опасаясь пакостей со стороны горилл, я покинул водительское сиденье.
– Как вас зовут?
Ее изящные руки, покрытые абрикосовым загаром, мелькали перед глазами.
– Никита. А вас?
– Валерия. Да, угодили вы в переделку, Никита. Ну, ничего. – Она выбросила использованную вату и взяла пузырек с йодом. – Я оплачу все расходы на машину.
Поросячьи глазки Амира зло сверкнули.
– А он оплатит ремонт вам?
Валерия сжала кулаки. Эти двое начинали действовать на нервы не только мне.
– Сейчас вы оба отправитесь на станцию техобслуживания, где я являюсь постоянным клиентом, – безапелляционно заявила она. – Пусть там приведут машины в нормальное состояние. Понятно?
По растерянным лицам горилл было видно: подобный расклад их не устраивал. Не будь здесь Валерии, они давно бы превратили меня в мешок с переломанными костями. Однако вслух приятель Амира лишь покорно произнес:
– Есть, хозяйка.
– Вот и дуйте отсюда поскорее.
– Разве вы не вызовете ГАИ? – ошалело поинтересовался я.
Красавица улыбнулась:
– Шеф ГАИ Полосухин – мой хороший приятель. Разумеется, я позвоню ему сегодня вечером. Поверьте, он не будет в претензии.
Я разинул рот. Вероятно, моя новая знакомая была далеко не последним человеком в этом городе.
– Я так полагаю, доверенность на машину Амиру тоже не нужна. – Качок протиснулся на водительское сиденье «Москвича», явно не рассчитанное для таких габаритов.
Красотка утвердительно кивнула:
– Конечно.
– Тогда разрешите спросить: кто вы, прекрасная незнакомка?
Валерия посмотрела вслед отъезжающим машинам.
– Здесь недалеко есть кафе, – она взглянула на часы – золотую, усыпанную бриллиантами «Омегу». – Наступило время обеда, и я очень голодна. Надеюсь, вы разделите со мной трапезу. Там и зададите свои вопросы.
В моем животе уже давно урчало. Желудок был готов к принятию пищи и назойливо напоминал об этом.
– Если это недорого.
Она рассмеялась, показав ряд ровных сахарных зубов.
– Я угощаю. Идет?
Краска залила мне лицо.
– Я никогда ничего не делаю за счет женщин.
Красавица наморщила точеный носик:
– В другой раз вы пригласите меня. Договорились? – и, видя мое колебание, схватила за руку и потащила по узкой улице.
Кафе «Старая крепость» пряталось среди огромных туй и высоких остроконечных кипарисов. Несмотря на изысканность интерьера (коттедж был выстроен в стиле средневекового замка, а внутреннее убранство просто кричало о том, что отведать здесь блюда, даже самые неприхотливые, – это значит нанести своему бюджету непоправимый ущерб), заведение не пустовало. Более того, когда моя очаровательная спутница, распахнув передо мной дверь, пригласила меня войти, я не увидел ни одного свободного столика. Впрочем, беспокоиться не пришлось. Высокая смуглая девушка, наверное, победительница одного из всевозможных конкурсов «Мисс чего-то», грациозно покачивая бедрами, направилась в нашу сторону. Ее личико приняло то подобострастное выражение, которое я уже сегодня видел у качков.
– Здравствуйте, – промурлыкала она, обращаясь в основном к Валерии. – Сейчас я вам накрою. Как обычно, да?
Моя спутница покачала головой:
– Сегодня я не одна. Принеси, пожалуйста, молодому человеку меню. Пусть сам выберет, что хочет.
На глазах посетителей, как по команде, уставившихся на нее, Валерия прошествовала в небольшую отдельную комнату. Посреди нее стоял небольшой стол, покрытый синей шелковой скатертью. Четыре стула с бархатными, под цвет скатерти спинками так и манили опуститься на них. Огромное окно с потрясающим видом на море украшало одну из стен.
– Какая роскошь! – невольно вырвалось у меня. – Странно, что здесь много посетителей. По-моему, обед в этом райском уголке не каждому по карману, – я рассмеялся, – мне придется ограничиться водой, чтобы иметь возможность как-нибудь пригласить вас.
– Не глупите! – женщина едва заметно улыбнулась. – Разве вы еще не поняли, что этот ресторанчик – моя собственность? Здесь мои гости не платят.
Я иронически поклонился:
– И все же гость не имеет права злоупотреблять гостеприимством.
– Не беспокойтесь.
Я открыл было рот, чтобы сказать очередную любезную чушь, однако не рискнул это сделать при вошедшей с уставленным блюдами подносом официантке.
– Вы так и не взглянули в меню, – укоризненно проговорила Валерия. – Я рискнула заказать мои любимые жареные креветки. Это на закуску. Первое и второе извольте выбрать сами. Рекомендую утку в белом вине. Это наше фирменное блюдо.
– Целиком полагаюсь на вас. – Я отказался от лукового супа – еще одного фирменного блюда. Не люблю наедаться в жару, даже деликатесами.
– Да ешьте же!
Моя спутница ловко орудовала вилкой, расправляясь с овощами. Ее порция креветок была значительно меньше моей.
– Чтобы реже появляться в тренажерном, – объяснила она, заметив мой взгляд. – Как креветки? Я привезла этот рецепт из Китая.
Я отправил в рот один из даров моря. Креветка действительно оказалась восхитительной. Минут пять мы сидели молча, наслаждаясь пищей. Когда же официантка убрала тарелки, заверив, что утка уже готова, женщина спросила:
– Вы приезжий?
Мои брови удивленно поползли вверх:
– Вы знаете в Южноморске абсолютно всех или в курортных городах научились безошибочно определять чужаков?
Она вновь продемонстрировала идеальные зубы.
– Приходится. Я первый заместитель мэра нашего города.
Это был удар ниже пояса. Я уронил салфетку. Незнакомка все же оправдала мои предположения – оказалась далеко не последним человеком в городе. Но первым замом мэра?
– Разве это женское дело? – пролепетал я.
– А вы тоже мыслите стереотипами, – произнесла Валерия. – Впрочем, неудивительно. Даже всегда понимающий меня муж долго не мог смириться с моим уходом в политику. На будущий год выборы, – как бы вскользь заметила она. – Естественно, я одна из претенденток на кресло мэра.
– Однако… – мое дыхание с шумом вырвалось из груди. – А что, ваш муж не политик?
– Борис делает деньги, – просто ответила женщина. – И у него это очень хорошо получается. Он предприниматель, занимается нефтью, и основные предприятия находятся в Тюмени. Он финансирует все мои проекты. Кстати, этот ресторан тоже мой проект. Изысканная кухня, сервис – все для любимых горожан. Вот вас удивило, что ресторан полон, а вы взгляните на цены. Между прочим, у вас пропадет чувство неловкости. Берите, берите, – она протянула мне меню.
Внимательно изучив его, я присвистнул. В Приреченске мне приходилось регулярно обедать в более дорогих заведениях. Если бы в городе открыли такой ресторан, все сотрудники нашей редакции стали бы постоянной клиентурой.
– Жители в восторге, – продолжала Валерия, – я в прибыли, и таких проектов у меня целый воз и маленькая тележка.
– А вы, наверное, уроженка Южноморска? – предположил я.
Она покачала головой:
– Как раз нет. Я родилась в Калининграде, однажды приехала сюда к дальней родственнице и влюбилась в Черное море и этот маленький, но такой своеобразный город. Окончив университет, немного поработала в Калининграде по специальности, а потом перебралась сюда. Муж сначала роптал, он, видите ли, предпочитает мегаполисы, однако куда ему было деваться? Надо отметить, он не пожалел, решив вкладывать в Южноморск деньги. А я подалась в политику, хотя все считали меня неплохим экономистом. А вы откуда будете?
– Вы угадали, я не местный, – я галантно и шутливо поклонился. – Вы когда-нибудь слышали о Приреченске?
Валерия кивнула:
– Средняя полоса России. А здесь вы на отдыхе?
– На работе.
– Вы шутите? В такое время и в таком месте работают только местные жители, – ее удивление было довольно искренним.
– Я журналист, а нас часто посылают вовсе не на прогулку.
Она широко раскрыла глаза:
– Журналист? Уж не хотите ли вы сказать, что в нашем богом забытом уголке произошла история, заинтересовавшая газеты крупного города?
Я скромно потупился:
– Почти угадали.
Ее рука потянулась к бутылке с вином:
– Вы просто обязаны все рассказать мне.
Делая вид, что смакую ароматный напиток, я напряженно думал. Несомненно, дело, доставшееся мне, являлось самым настоящим журналистским расследованием, и тайна, которую мне предстояло раскрыть, была не только моей. Если бы не события, разворачивающиеся с быстротой и силой низвергающегося водопада и грозившие оборвать мою жизнь, я бы смолчал или сочинил бы на ходу какую-нибудь липовую историю вроде тех, какими в изобилии пестрит желтая пресса. Однако именно сейчас я, как никогда, нуждался в сильном покровителе. Без него этот маленький городишко проглотит меня с потрохами. На роль покровительницы моя новая знакомая подходила идеально. Решив, что ничего не теряю, я все рассказал Валерии. Она слушала, не перебивая, – уже хороший признак. Когда я закончил, новая знакомая тихо произнесла:
– Все это очень интересно и необычно. Да, я что-то слышала о подпольной организации в Южноморске. И все же мне непременно следует ознакомиться со всеми документами, знаете, одна голова хорошо… А вы, значит, будете искать настоящего предателя?
– Я обязан, – глоток холодной минералки живительной струей оросил мой пересохший от волнения рот. – В противном случае на семью невиновного падет тень. Я не могу этого допустить.
– Вы правы. – Она подняла бокал с вином и произнесла: – Но вам не обойтись без помощника, – женщина словно читала мои мысли. – Я готова им стать.
Моей радости не было предела. Как я боялся, что она равнодушно отнесется ко всей этой истории!
– Есть один неприятный аспект, – я должен был предупредить ее, – мои благородные порывы нравятся не всем. Со мной уже пытались разобраться.
Рассказ о моих злоключениях красавица выслушала менее спокойно.
– Теперь вы можете взять свои слова назад, – предложил я. – У вас муж, карьера. Я же один как перст.
– Никогда, – она в волнении вскочила со стула, но тут же снова опустилась на него. – Я собираюсь встать во главе администрации города, и помочь выяснить истину – это мой долг, – Валерия перевела дыхание. – Мы должны действовать немедленно. Во-первых, вы съедете с той квартиры. Находиться там опасно.
Я развел руками:
– Но у меня почти нет денег. Я не могу позволить себе делать лишние траты. За квартиру заплачено вперед, хозяин отбыл. Впрочем, если бы я даже и знал его местонахождение, то очень сомневаюсь, что он вернет мои кровные.
– За ту квартиру, где я хочу поселить вас, не придется платить, – кобальтовые глаза заблестели. – Собственно, это даже не квартира, а большая дача. Там вы будете в полной безопасности.
Я наклонился к ней, с наслаждением вдыхая запах дорогих духов:
– Хочу быть с вами предельно честным. Я нигде не буду в безопасности, неужели вы до сих пор этого не поняли? Вот почему эту помощь отвергаю категорически. Если с вами что-то случится…
Она сморщилась:
– Ничего не хочу слушать.
Женщина решительно встала из-за стола, подошла к стоящему на тумбочке телефону и заказала такси.
– Сейчас мы отправимся за вашими вещами, а потом поедем на дачу. И не спорьте, – Валерия заметила мой приоткрывшийся рот. – Делайте, как я говорю. Доверьтесь мне, – добавила она уже мягче. – И поймите: я помогаю небескорыстно. Это мой город. Став здесь мэром, я преподнесу людям вподарок – разгадку старой тайны.
Дача действительно была шикарной. Трехэтажный дом из красного кирпича служил наглядным свидетельством, что дела ее мужа шли хорошо. В моей голове юлой закрутилась мысль: интересно, знают ли жители Южноморска про уютное гнездышко кандидата в мэры? Если да, то как они отнесутся к попыткам Валерии стать во главе города? А впрочем, какое мне до этого дело? Я бы проголосовал за нее обеими руками. Валерия повернула ключ в замке длинного высокого забора, и мы вошли в сад. На большом участке земли росли цветы, молодые абрикосы и персики. Сквозь зеленую листву пробивались спелые плоды. Я посмотрел на фрукты с обожанием. Персики и абрикосы я готов есть целый день. Моя знакомая снова прочитала мысли будущего постояльца.
– Фрукты ваши, – любезно произнесла она. – Терпеть не могу ничего собирать.
Огромный зал первого этажа содержал все атрибуты богатой жизни: домашний кинотеатр, диван какой-то старинной формы, музыкальный центр, шкаф с баром.
– Это столовая, – пояснила Валерия. – Спальня – на втором этаже. Вообще-то их несколько, так что занимайте любую, которая приглянется. На третьем этаже – бильярдная. Вы играете в бильярд?
Я покачал головой:
– Друзья обещали научить, да все как-то не было времени. Теперь очень жалею.
Она как-то загадочно улыбнулась:
– У вас все впереди.
Я растерялся:
– Вы предлагаете слишком много. Как, по-вашему, принять такой подарок судьбы?
Она махнула рукой:
– Не думайте об этом. Здесь сейчас никто не живет. Поэтому никакие возражения не принимаются. Кстати, – женщина хлопнула себя по лбу, – надо поехать на вашу квартиру и забрать вещи. Я бы предложила вам кое-что из одежды мужа, но он гораздо плотнее и выше вас.
При упоминании о квартире я вздохнул. Возвращение туда даже на короткий срок чревато опасностями. Я готов был поклясться, что меня там ждали. Моя хозяйка сразу почувствовала, о чем я думаю.
– Дайте ключи. Я попрошу Амира забрать ваши вещи.
Какого же умного покровителя послала мне судьба!
– Так будет лучше, хотя я не исключаю, что вашего Амира узнают и вычислят мое местонахождение, – я был обязан предусматривать каждый шаг.
– Вы правы, – она задумалась. Гладкий лоб прорезала тонкая морщинка. – Мои накачанные телохранители – не самая удачная идея мужа – знакомы всем жителям. Пожалуй, отправлю туда свою приятельницу. Она живет в пригороде, многим мне обязана и рада будет сделать что угодно. А главное, ее никто из местных жителей не видел. Потом Анжела, так ее зовут, передаст вашу одежду мне.