Страница:
Вася ходил за старшей сестрой и недовольным голосом пояснял: - Если человек чувствует себя здоровым, то нечего его держать в госпитале. Мне, сестрица, давно пора на выписку. - Вася, я уже вам сказала - в конце недели! Надо же слушать врачей, вы не ребенок, - хмурилась сестра. - Опять все то же! - удрученно разводил руками боец. - Да вы хоть шинель мне выдайте. Всего и вещей у меня - одна шинель. Что ж это, сестричка, малейшую просьбу не можете исполнить! Сестра останавливалась и, качая головой, с улыбкой глядела на длинного, словно выросшего из халата паренька: - Замучил ты меня, Вася, честное слово! - Да ведь шинель командира моего... Хоть в руках бы мне ее подержать. И беспокоюсь я - не переменили бы... Ведь в горячке привезли меня, не спутали б в кладовой у вас. - Ничего у нас не путают, все под номерами хранится. А в палату дать шинель я не могу. Не мешайте мне работать! - начинала сердиться сестра. Вася шел в палату и, обхватив руками голову, садился на свою койку. - Что, никак не выпроситься? - ласково поддразнивали его раненые. - Что нельзя - то нельзя, - резонно замечал Егор Иванович, откладывая на столик книгу. - Врачи лучше знают! Почитал бы, как наука вперед шагает! Что зря время терять? После войны нам эти знания на каждом шагу пригодятся. Егор Иванович и Вася были в числе выздоравливающих, и оба готовились к выписке. Вася уже ходил, стараясь держаться молодцом и не хромать. Врачи обещали отпустить его в конце недели. Теперь каждый день казался Васе длинным, как год. - Э-э-эх! - по-стариковски кряхтел Вася. - Держат человека, сами не знают чего! А на фронте люди нужны... Лида и Нюра застали Васю и Егора Ивановича во дворе. Они сидели на скамеечке под деревом и беседовали. - А, пришли наши пионерочки! - обрадовался Егор Иванович. - Сядь около меня, доченька... Скоро уеду я. Тогда уж после войны только повидаемся. Приедешь к нам в гости, в колхоз... Вот мне дочка пишет - богатый урожай они сняли, а ведь женщины да дети работали... Почитай-ка! - Егор Иванович вытащил полученные письма. Нюра, присев рядом, терпеливо перечитывала их, удивляясь и ахая. Как бывало раньше, предложила написать под диктовку ответ. Егор Иванович завернул рукав халата, показал больную руку, пошевелил пальцами: - Сам теперь справляюсь. Медицина чудеса делает. Вот вырастешь - иди на врача. И дочке своей так закажу. Хороший врач - великое дело... Егора Ивановича позвали в палату. Вася с Лидой разговаривали о ребятах. Нюра подсела к ним ближе. - Привык я к вам. Правда, все равно скоро расставаться, а все-таки забегайте почаще. Как там с учебой у вас, как ремонт идет? Лида рассказывала, передавала приветы. - Эти дни никак нельзя было вырваться. Нам ведь тоже видеть тебя хочется, Вася. Ты хоть перед отъездом зайди в школу. - Обязательно зайду! Да ведь вот не пускают еще никуда, а то поработал бы я с вами денек-два на стройке. Я, бывало, с ребятами весь день на пришкольном участке вожусь. Бо-ольшой участок нашей школе колхоз дал! Вася начинал рассказывать о школьниках из своего села, вытаскивал из кармана полученные письма: - Мало я кому писал отсюда, а все-таки нашли меня мои ребята. - Вот уедешь ты, Вася, и скучно-скучно нам станет... Приезжай после войны, Вася, ладно? - говорили девочки. Вася растроганно благодарил: - Спасибо вам, сестренки! Обязательно приеду. Я вас всегда помнить буду! Командир мой говорил так: хороший человек не вспоминается, а запоминается. Когда девочки ушли, Вася лег на койку и, закинув руки за голову, размечтался: "Вот кончится война... Вернемся мы все с фронта, разойдемся кто куда. В мирной жизни дело каждому найдется. Только бы скорей до победы дойти!" Вася представил себе благословенный день победы, ослепительное солнце и флаги над Москвой. Мысленно увидел толпы народа, заполнявшие Красную площадь, увидел на трибуне веселые лица. "Что, рассчитался с врагом, Вася?" - спрашивают его. "Рассчитался! Не оживет больше". Вася открыл светлые, затуманенные мечтой глаза и внезапно увидел около своей койки Трубачева. Он вскочил и крепко обнял мальчика: - Когда же ты пришел? Л я и не слышал - не то заснул, не то замечтался! - Вася! Я о своем отце узнал. Он в полевом госпитале, контуженный, сообщил Трубачев. - Да что ты... Верно ли? Васек рассказал о митинге железнодорожников. - Теперь жди письма. Обязательно письмо будет, раз человек на поправку пошел, - уверил его боец. - Я вот, пока сильно больной был, ничего родным не писал. Зачем пугать зря! - Вася ласково погладил мальчика по плечу. Дождался ты наконец весточки! Ранен - это не убит, врачи на ноги поднимут. - Я, бывало, ночью проснусь - и страшно мне сделается: вдруг убьют? Теперь хоть знаю! - сказал Васек. - Молодец ты, крепко держался. Вот и правду командир мой говорил: надежда и в последней минуте живет. - Я все слова твоего командира запоминаю! - с живостью сказал Васек. - Мне они в жизни помогают. И в тот раз, когда от Генки письмо получили, тоже помогли. Помнишь, как он сказал, что не плакать надо о товарище, а славные дела в честь его делать? - Он зря слова не бросал. Скажет как отрежет. Да еще своим примером подкрепит. Как ему не поверишь! Когда в госпитале наступил час послеобеденного сна, Васек попрощался со своим другом и побежал на стройку. Он очень спешил, так как в первый раз нарушил составленное им самим расписание.
Глава 62. ГОСТИ
Гости застали хозяев за горячей работой. Наверху, в коридоре, несколько девочек мыли полы. Осторожно обходя мутные лужицы воды, ребята выносили в мешках битый кирпич и рваные куски старых обоев. В одном из классов, стоя на стремянке, Леонид Тимофеевич белил потолок. Он макал в ведро длинную кисть, высоко поднимал ее над головой; белые брызги летели сверху и расползались пятнами на синем комбинезоне. В другом конце комнаты Толя Соколов, разложив на полу обои, аккуратно обрезал ножницами кромку. Школьник из пятого класса помогал ему, развертывая длинные трубки обоев и отмеряя одинаковые куски. В соседней комнате Елена Александровна вместе с девочками складывала последнюю печку. Грозный с несколькими школьниками, вооружась тряпками и газетами, мыли окна. В большом зале слышались голоса рабочих и стук молотков - там настилали полы. Внизу, в пионерской комнате, Федосья Григорьевна с помощью младших ребят ремонтировала наглядные пособия. Дети аккуратно раскладывали на столах цветные таблицы, карты и наклеивали их на марлю. Пионерская комната была уже убрана, даже на окнах и на столе стояли цветы, принесенные школьниками. Никто не слышал, как подъехала машина. Нютка первая сообщила своей учительнице: - Федосья Григорьевна, к нам какие-то военные дяденьки приехали! Гости прошли по нижнему коридору, заглянули в пионерскую комнату. - Ба! Да тут, кажется, уже занятия идут! - удивился секретарь райкома, здороваясь с Федосьей Григорьевной. - Это какой же класс: седьмой или десятый? - пошутил он, поймав за косичку смущенную первоклассницу. - Десятый! Десятый! - закричали девочки, обрадовавшись его шутке. Нютка, заложив за спину руки, беззастенчиво разглядывала на груди генерала ордена и медали. - Дяденька, вы герой? - спросила она, подходя ближе. - А то у нас здесь портреты всех героев. - Придется вам, товарищ генерал, подарить им свой портрет, - улыбнулся секретарь райкома. Оба подошли к портретам. - Ну, у вас тут героев много! - оглядывая пионерскую комнату, сказал генерал. Весть о приезде гостей дошла до работавших на втором этаже. - Леонид Тимофеевич, к нам секретарь райкома приехал и генерал! - сообщили взволнованные школьники. - Генерал приехал! - вихрем влетая в комнату, крикнул Витя Матрос. - Очень рад, очень рад, но поздороваться не могу - смеясь, встретил гостей директор, показывая измазанные мелом руки. - Толя Соколов, продолжайте работу, а я пойду показывать гостям наши достижения! - Он ополоснул над ведром руки, вытер их полотенцем, поздоровался. - Ну, товарищ директор, поздравляю!.. Вы себе не можете представить, обратился Круглов к генералу, - какая здесь проделана работа! Когда я в первый раз сюда приехал, на этом пустыре стоял разрушенный дом, без окон, без дверей... Молодцы! Отлично потрудились! Леонид Тимофеевич повел гостей осматривать классы. Школьники, ободренные похвалой, двинулись за ними. - Вот это у нас, так сказать, уже чистые помещения - пятый и шестой классы, - отворяя двери, говорил директор. - Вот здесь будет еще заделываться пол, сегодня поехали за материалом, а вот здесь мы решили переделать камин на печь. Познакомьтесь, пожалуйста: это наш главный печник - Елена Александровна. Елена Александровна, стоя на коленях перед сложенной до половины печью, подняла голову. - Мы уже знакомы, - сказал Круглов. - А я очень рад познакомиться, - с любопытством взглядывая на Елену Александровну, улыбнулся генерал и, вспомнив разговор с сыном, шутливо спросил: - Сколько же у вас профессий, Елена Александровна? - Пока только две, а вообще столько, сколько понадобится в процессе работы, - засмеялась девушка. Гости обошли весь дом. Алеша Кудрявцев издали видел отца и волновался. - Твой отец приехал, Кудрявцев! Твой отец! - теребили его школьники. Петрусин и Тишин уже потихоньку шествовали за генералом по всему дому. В учительской Мазин и Русаков вместе с Марией Ивановной спешно прибивали занавески. - Вот, товарищ Круглов, вы спрашиваете, как мы одолеваем наш ремонт. А мы, можно сказать, одолеваем его дружной силой коллектива. Работают учителя, школьники. Завод отпустил нам рабочих. А вот и родительница пришла к нам на помощь. Это мать одной из наших школьниц. Познакомьтесь, пожалуйста: Мария Ивановна Синицына!.. Помогает ребятам устроить в школе уют... Круглов пожал руку Синицыной: - Я очень рад познакомиться с вами. Синицына вспыхнула, мучительно застеснялась, не зная, что сказать. Мазин поспешно бросился к ней на выручку. - Мария Ивановна с младшими классами всяким вышиваньем занимается, для пионерской комнаты ковер вышивает! И мешочки для подарков бойцам сшила. - А ты не вышиваешь? - пошутил секретарь райкома. - Как же, это мое любимое занятие! - не моргнув глазом, ответил на шутку Мазин. Все засмеялись. Мария Ивановна, оправившись от смущения, приняла участие в общем разговоре. Голос ее окреп, глаза сияли, и, когда секретарь райкома вместе с директором вышли из учительской, она сказала, обращаясь к ребятам: - Мальчики, я думаю - один ковер мало! Надо бы и для учительской коврик сделать! - Угу! - промычал Мазин. Леонид Тимофеевич и секретарь райкома уединились в одном из классов, чтобы обсудить дальнейшие дела школы, а генерал в сопровождении ребят обходил участок. Алеша шел с ним рядом, явно гордясь отцом. Часть забора, только что отстроенная на участке Кудрявцева, обратила на себя внимание генерала. - Это кто же строит? - спросил он. - Это моя бригада. Мы соревнуемся с пятиклассниками, - сказал Алеша. - Я бригадир. - Это очень хорошо, что соревнуетесь. Только я но вижу, чтобы та бригада работала. Кто там бригадир? Алеша молчал. - Трубачев, - сказал один из школьников. - Трубачев? - Генерал внимательно поглядел на сына и обернулся к ребятам: - Попросите ко мне Трубачева. Несколько школьников бросились исполнять его просьбу. - Папа, мы в ссоре, - тихо предупредил отца Алеша. Отец не успел ничего сказать. Васек, только что вернувшийся из госпиталя, уже шел на зов генерала. - Здравствуйте, товарищ генерал! - почтительно сказал он, опуская по швам руки и стараясь держаться прямо. - Ты Трубачев? Генерал взглянул на открытое лицо пионера. Прямой, смелый взгляд, золотистый чуб над высоким загорелым лбом вызвали на его лице улыбку. Он перевел глаза на сына: Алеша стоял потупившись, в лице его было выражение неуверенности и беспокойства. - Я слышал от сына, что ваши бригады соревнуются. Алексей уже начал работу. Почему же твоя бригада не торопится, Трубачев? - пристально глядя на мальчика, спросил генерал. - У меня нет материала, - ответил Васек. - У тебя нет, а у Алексея нашелся. Вероятно, это те самые столбы, что вчера перевозили на моей легковой машине? - Это я перевозил, - быстро вставил Алеша. - Я начинаю понимать... - Отец строго взглянул на сына. - Ты воспользовался моей машиной, чтобы перевезти материал для себя и опередить соперника? - Папа, я уже говорил тебе: мы несли через весь город на руках... заторопился Алеша. - Не объясняй! - резко сказал отец. - Я все понимаю. Ты мог бы сказать мне просто, что у вас нет грузовика для перевозки материала. На Алешу было жалко смотреть. Губы его вздрагивали, в глазах скапливались слезы. - Ты ведешь себя недостойно, Алексей! Кучка школьников молча слушала. Алеша поднял глаза и встретил встревоженный взгляд Трубачева. - Товарищ генерал, - твердо сказал Васек, - разрешите пояснить. Алеша предлагал мне поделиться... Школьники переглянулись, затаили дыхание. - Он предлагал тебе поделиться?.. - быстро спросил генерал и повернулся к сыну: - Почему же ты молчишь? Алеша выпрямился, сердито блеснул глазами: - Это было не так!
Он хотел еще что-то сказать, но не смог и отвернулся. Наступило молчание. Генерал протянул Трубачеву руку и указал на сына: - Если когда-нибудь ваши отношения наладятся, я буду сердечно рад. Васек молча наклонил голову и отошел. Школьники двинулись за ним, шепотом рассуждая о происшедшем: - Справедливый генерал! - Еще бы! На то он и генерал! - А Трубачев-то! Он, говорит, предлагал мне поделиться! - Алешка тоже молодец, не соврал! - Кра-си-во вы-шло... - заикаясь, протянул большеглазый худенький мальчик из шестого класса. Васек прибавил шагу. Он увидел собравшихся в кучку товарищей и среди них Андрейку. Они о чем-то оживленно разговаривали, поглядывая на улицу. - Трубачев, иди скорей! Столбы везут! - крикнул Петя Русаков. Во двор с шумом въехал грузовик, доверху наполненный остропахнущим свежесрубленным деревом. - Стоп! Стоп! - выпрыгивая из кабины, закричал шоферу дед Мироныч. - Стой тут, милый человек, а то людей передавишь... А ну, ребята, зовите кого из старших - разгружать будем! - Разгружать, разгружать! Идите все машину разгружать!.. - понеслось по двору. На дорожке появились Леонид Тимофеевич, секретарь райкома и генерал. Сзади торопился Грозный со старшими ребятами. - Вот радость-то где! Целое событие! - улыбаясь, сказал Круглов, наблюдая, как оба Мироныча вместе с ребятами снимают с машины бревна и швыряют их на землю. - Осторожно, осторожно! Отойдите от машины! Дети, отойдите от машины! суетится Федосья Григорьевна. А Елена Александровна в испачканном глиной комбинезоне, забравшись на верх грузовика, задорно кричит: - Лезьте сюда! Разбирайте слеги! - и, обхватив обеими руками столб, с усилием тащит его к краю машины. - Трубачев, вот тебе! На забор! Андрейка бросается к ней на помощь; с головы его съезжает новенькая железнодорожная фуражка. Рядом, неуклюже, как медведь, обхватив сразу два столба, Мазин тащит их на свой участок. Нюра и Лида волокут по земле длинные слеги. - Кудрявцев!.. Где Кудрявцев? - зараженные общим азартом, волнуются шестиклассники. Генерал, прощаясь с Леонидом Тимофеевичем, крепко жмет ему руку. Секретарь райкома садится в машину. - Ну, теперь мы к вам уже на приемку здания заявимся! - говорит он директору. Гости уезжают.
* * *
Обе бригады допоздна работают на своих участках. Солнце уже заходит, а шум голосов и густой запах горячей смолы доносятся в открытое окно учительской. - Надо сказать ребятам, чтобы шли домой, - говорит Леонид Тимофеевич. - Что вы, они еще не осмолили столбы! Разве они уйдут! - пожимает плечами Елена Александровна. Леонид Тимофеевич смотрит на молоденькую учительницу с доброй усмешкой: - Так, может, они всю ночь тут провозятся? - Может, и всю ночь. Трубачеву никак нельзя уйти: У Кудрявцева уже много сделано, а он только начинает! - не замечая улыбки директора, горячо объясняет Елена Александровна. Леонид Тимофеевич смотрит на часы. - Скажите ребятам, чтобы они сейчас же разошлись по домам! - строго говорит он. - А Трубачева и его товарищей пришлите ко мне. На обоих участках горят костры. В подвешенных над огнем ведерках греется смола. Тут же на траве сохнут разложенные в ряд уже осмоленные столбы. Андрейка сидит в кругу своих новых друзей. Отсвет пламени золотит околышек его фуражки и пробегает по возбужденным лицам ребят. Андрейка уже знает все подробности ссоры Кудрявцева и Трубачева. - Ссориться при соревновании не годится. Это дело общее! - важно говорит он, качая головой. - Мы все друг другу помогать должны. Ребята снимают ведерко со смолой, торопясь обмазывают последние столбы и заливают костер водой. - Аккуратней тушите, чтобы ни одного уголька не осталось, - поучает их Андрейка. Елена Александровна подходит к костру. Андрейка, прощаясь с каждым за руку, протягивает руку и ей: - До свиданьица! Я еще вас проведаю. - Кто это? - тихонько спрашивает у Васька Елена Александровна. - Это наш Андрейка! - хором отвечает сразу несколько голосов. Елена Александровна удивленно смотрит вслед белобрысому пареньку и потом говорит: - Уже восемь часов, расходитесь по домам. А ты, Трубачев, со своими ребятами зайди к директору.
Глава 63. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
Ребята бегут в дом. На цыпочках поднимаются по лестнице, останавливаются перед учительской и заглядывают в полуоткрытую дверь. Директор сидит за столом и о чем-то думает, подперев рукой подбородок. - Сидит... - мрачно шепчет Мазин. - Сидит? - испуганно переспрашивает Петя Русаков. - Сидит... сидит... - шепотом передают друг другу остальные. Леонид Тимофеевич поворачивает к ним голову: - Что вы там шепчетесь? Идите сюда. Ребята один за другим входят в учительскую. - Присаживайтесь, - говорит Леонид Тимофеевич, указывая на широкий кожаный диван. - У меня к вам серьезный разговор, и вот о чем... Все осторожно присаживаются на диван. Васек не мигая смотрит в лицо директору. О чем хочет говорить с ними Леонид Тимофеевич? Сердце его тревожно бьется. Директор вертит в руках карандаш. Сузив карие глаза, тихо повторяет: - Да, вот о чем... Я знаю от Елены Александровны, что вы усиленно занимаетесь. Знаю также, что по такому важному предмету, как арифметика, вам не удалось основательно закрепить свои знания... - Мы закрепляем, - быстро вставил Петя Русаков. Директор остановил его жестом руки: - Вы всегда были отличниками. Я думаю, наше общее желание, чтобы вы и дальше учились на "отлично". Поэтому я предлагаю вам не тянуться сейчас через силу и спокойно приготовить себя к мысли, что вы будете учиться в пятом классе. Директор поглядел на ребят. Они сидели тихо, не смея его прерывать, но молча выражая на лицах решительный протест. - Остался один месяц до начала занятий. Обдумайте между собой мое предложение, согласитесь с этой мыслью, что вы остаетесь в пятом классе, и спокойно отдохните перед учебой. Подумайте хорошенько: один год будет пропущен, но зато вы получите настоящие знания за пятый класс... Директор говорил очень ласково, останавливался, как бы ожидая ответа, но ребята упрямо молчали. - Вы должны понять, что я сам очень хотел бы, чтобы вы перешли в шестой класс, я уважаю вашу настойчивость и очень благодарен Екатерине Алексеевне, которая с вами занималась, но я вижу, что это просто вам не под силу. - Мы не будем второгодниками, - тихо и решительно сказал Васек. Директор развел руками: - Ну, тогда вам придется держать экзамены. Кто выдержит, тот будет учиться в шестом классе, а кто не выдержит - останется в пятом. Наступило длительное молчание. Васек медленно поднялся: - Будем держать экзамен. - Будем держать экзамен, - вставая, твердо повторили за ним товарищи. - Хорошо, ступайте! - отрывисто сказал Леонид Тимофеевич, машинально переставляя на столе разные предметы. Не глядя друг на друга, ребята вышли из учительской. Когда за ними закрылась дверь, директор взволнованно откинулся на спинку кресла: "Молодцы! Крепкий народ!" Через минуту в учительскую вошла Елена Александровна. - Я побежден! - разводя руками, сказал ей Леонид Тимофеевич. - Занимайтесь!
Глава 64. РАЗВЯЗКА БЛИЗИТСЯ
Утром, пока ребята Трубачева занимаются, на работу выходит Витя Матрос со своими пятиклассниками. Но как ни трудится Витя, бригада Кудрявцева сильно обгоняет его. Сам Алеша не спешит. После разговора его отца с Трубачевым у Алеши пропало желание унизить своего соперника. Задумчиво поглядывая в сторону пятиклассников и видя, как они изо всех сил стараются догнать его бригаду, он долго копается в ящике с гвоздями, не торопясь прибивает штакеты, потом, обходя участок, придирчиво оглядывает работу своих помощников. - Надо делать красиво и прочно. А это что у тебя? Вытащи гвоздь, забей сначала! - говорит он, отрывая от забора криво прибитую доску. Алеша сам не знает, чего ему хочется. Тишин, заранее торжествуя победу, весело говорит: - На собрании постановили, чтобы к пятому августа все работы были закончены. Седьмого уже будут принимать здание. Завтра начнут из старой школы парты перевозить. - Ну и что? - хмуро спрашивает Алеша. - А то, что пятое завтра! Мы-то свой забор кончим, а Трубачеву никак не успеть. Значит, он не только в нашем соревновании проиграет, а еще и перед всей школой последним останется! Алеша медленно поворачивает голову и с удивлением смотрит на Тишина. Потом с досадой отстраняет его рукой: - Отстань! Надоело мне все это! Но Тишин не успокаивается. После обеда, когда на участке Трубачева закипает бешеная работа, он боком подходит к Севе Малютину и, с опаской поглядывая на работающего неподалеку Мазина, тихо говорит: - Плохо ваше дело, ребята! Мы уже почти кончаем. Три пролета за домом остались. Соревнование вы проиграете, это ясно. Дело не в этом. А вот завтра весь ремонт заканчивается, останетесь вы один. Стыдно все-таки подводить школу! Сева работает наравне с другими ребятами. Сбросив на траву куртку, он сидит на корточках перед забором и, держа во рту гвозди, прибивает штакеты. Ему некогда смотреть по сторонам и некогда разговаривать. Но вкрадчивый голос Тишина выводит Севу из обычного равновесия. Он вскакивает и, выплюнув изо рта гвозди, кричит: - Уйди, а то от тебя мокрое место останется! Тишин испуганно пятится. Ребята поднимают головы. - Ого! - с уважением говорит Мазин. - Севка окреп! Ребята с любопытством взглядывают на Малютина, но тот уже снова углубляется в ра - боту и только спустя некоторое время, как бы оправдываясь, говорит: - Да потому что плохой человек этот Тишин... Под вечер приходит Андрейка. Ребята встречают его молчаливые, хмурые. О чем говорить! Андрейка и сам, своими глазами видит новенький забор бригады Кудрявцева, незаконченные три пролета между столбами; видит и другую сторону забора, на участке Трубачева, - свежеврытые в землю столбы, прибитые к ним слеги и едва начатую полоску островерхих штакет. - Завтра заканчиваются все работы. Миронычи спешат - полы сегодня красили, лестницу. Одни мы отстаем, - безнадежно говорит Петя Русаков. - Ребята, останемся на ночь! - предлагает Мазин. - Ночью только кошки видят, - резонно заявляет Андрейка. У Трубачева усталые глаза и на лице горячий темный румянец. Ему стыдно перед пятиклассниками, которые выбрали его своим бригадиром; он не может глядеть в черные тревожные глаза Вити Матроса. Что думает Витя? По-прежнему ли будет мечтать служить с ним на одном корабле? Разве не ясно всем, что дело близится к развязке, что завтра в этот час Кудрявцев будет торжествовать победу! Может быть, он будет торжествовать и тогда, когда узнает, что Васек и его товарищи должны еще держать экзамен, чтобы попасть в шестой класс! Душевные силы Васька надламываются. "Жизнь такая трудная. Мы проигрываем соревнование", - с горечью думает он, старательно прибивая к столбу обтесанные слеги. Конечно, никто из ребят не сдается, все работают, сцепив зубы. Если бы еще завтра утром не нужно было идти на урок, они бы, может, успели. Но об этом сейчас нечего и заикаться. Витя Матрос бросает рядом охапку штакет и дрожащим голосом говорит: - Мы сегодня рано вышли... Может, ты думаешь, Трубачев, что я плохо работал? Васек делает над собой усилие и улыбается товарищу: - Я знаю, ты молодец, Витя. Ты верный товарищ! - Он хлопает мальчика по плечу. - Работай, Матрос! Большевики никогда не сдаются! Андрейка стоит поодаль и смотрит, как Мазин яростно утаптывает ногами землю вокруг только что врытого столба, как девочки мерят веревкой зао стренные концы досок, как, помогая друг другу, ребята спешат и суетятся, как медленно растет желтая ровная полоса забора с одинаковым расстоянием между штакетами. Андрейка стоит, как гость: важный, задумчивый, серьезный. Он знает, что хозяевам сейчас не до него. - Ты не обижайся, Андрейка, - говорит ему Васек. - Видишь - спешка у нас... Андрейка ничего не отвечает и, постояв, уходит. Сумерки медленно расползаются по двору. Елена Александровна видит с крыльца склоненные головы, белеющие майки. - Я вас очень прошу, Федор Мироныч, завтра помочь пятиклассникам. Придите, пожалуйста, как можно раньше, - взволнованно говорит она плотнику. Мироныч-младший не спеша снимает свой рабочий халат, вешает его на гвоздик около двери и, улыбаясь, говорит: - Завтра, гражданочка, у нас здесь выходной. Мы с дедом на заводе работаем. Я бы с удовольствием. - Федор Мироныч, они проигрывают соревнование! Придите хоть на часок! просит Елена Александровна. - На часок - это одна ходьба. Туда да назад. Потеря времени. А насчет соревнования вы не беспокойтесь. Уж это как обычно - один проиграет, другой выиграет. Лишь бы дело было сделано! Мироныч уходит. Грозный старческой походкой семенит по двору, мимо задумавшейся учительницы. - По домам бы пора ребятам, Елена Александровна, а? - И, подождав ответа, добавляет: - Вчера до ночи, сегодня до ночи... Леонид Тимофеевич за это не похвалит... - Я сама знаю, когда им пора уходить! - нетерпеливо прерывает его Елена Александровна. На самом деле она знает только одно: трубачевцы проигрывают соревнование.
Глава 65. АНДРЕЙКИНЫ ЗЕМЛЯКИ
Большевики не сдаются! Витя Матрос тоже не сдавался. Всю ночь он вскакивал с постели и, откинув темную занавеску, глядел на полоску неба за ветвями деревьев.
Глава 62. ГОСТИ
Гости застали хозяев за горячей работой. Наверху, в коридоре, несколько девочек мыли полы. Осторожно обходя мутные лужицы воды, ребята выносили в мешках битый кирпич и рваные куски старых обоев. В одном из классов, стоя на стремянке, Леонид Тимофеевич белил потолок. Он макал в ведро длинную кисть, высоко поднимал ее над головой; белые брызги летели сверху и расползались пятнами на синем комбинезоне. В другом конце комнаты Толя Соколов, разложив на полу обои, аккуратно обрезал ножницами кромку. Школьник из пятого класса помогал ему, развертывая длинные трубки обоев и отмеряя одинаковые куски. В соседней комнате Елена Александровна вместе с девочками складывала последнюю печку. Грозный с несколькими школьниками, вооружась тряпками и газетами, мыли окна. В большом зале слышались голоса рабочих и стук молотков - там настилали полы. Внизу, в пионерской комнате, Федосья Григорьевна с помощью младших ребят ремонтировала наглядные пособия. Дети аккуратно раскладывали на столах цветные таблицы, карты и наклеивали их на марлю. Пионерская комната была уже убрана, даже на окнах и на столе стояли цветы, принесенные школьниками. Никто не слышал, как подъехала машина. Нютка первая сообщила своей учительнице: - Федосья Григорьевна, к нам какие-то военные дяденьки приехали! Гости прошли по нижнему коридору, заглянули в пионерскую комнату. - Ба! Да тут, кажется, уже занятия идут! - удивился секретарь райкома, здороваясь с Федосьей Григорьевной. - Это какой же класс: седьмой или десятый? - пошутил он, поймав за косичку смущенную первоклассницу. - Десятый! Десятый! - закричали девочки, обрадовавшись его шутке. Нютка, заложив за спину руки, беззастенчиво разглядывала на груди генерала ордена и медали. - Дяденька, вы герой? - спросила она, подходя ближе. - А то у нас здесь портреты всех героев. - Придется вам, товарищ генерал, подарить им свой портрет, - улыбнулся секретарь райкома. Оба подошли к портретам. - Ну, у вас тут героев много! - оглядывая пионерскую комнату, сказал генерал. Весть о приезде гостей дошла до работавших на втором этаже. - Леонид Тимофеевич, к нам секретарь райкома приехал и генерал! - сообщили взволнованные школьники. - Генерал приехал! - вихрем влетая в комнату, крикнул Витя Матрос. - Очень рад, очень рад, но поздороваться не могу - смеясь, встретил гостей директор, показывая измазанные мелом руки. - Толя Соколов, продолжайте работу, а я пойду показывать гостям наши достижения! - Он ополоснул над ведром руки, вытер их полотенцем, поздоровался. - Ну, товарищ директор, поздравляю!.. Вы себе не можете представить, обратился Круглов к генералу, - какая здесь проделана работа! Когда я в первый раз сюда приехал, на этом пустыре стоял разрушенный дом, без окон, без дверей... Молодцы! Отлично потрудились! Леонид Тимофеевич повел гостей осматривать классы. Школьники, ободренные похвалой, двинулись за ними. - Вот это у нас, так сказать, уже чистые помещения - пятый и шестой классы, - отворяя двери, говорил директор. - Вот здесь будет еще заделываться пол, сегодня поехали за материалом, а вот здесь мы решили переделать камин на печь. Познакомьтесь, пожалуйста: это наш главный печник - Елена Александровна. Елена Александровна, стоя на коленях перед сложенной до половины печью, подняла голову. - Мы уже знакомы, - сказал Круглов. - А я очень рад познакомиться, - с любопытством взглядывая на Елену Александровну, улыбнулся генерал и, вспомнив разговор с сыном, шутливо спросил: - Сколько же у вас профессий, Елена Александровна? - Пока только две, а вообще столько, сколько понадобится в процессе работы, - засмеялась девушка. Гости обошли весь дом. Алеша Кудрявцев издали видел отца и волновался. - Твой отец приехал, Кудрявцев! Твой отец! - теребили его школьники. Петрусин и Тишин уже потихоньку шествовали за генералом по всему дому. В учительской Мазин и Русаков вместе с Марией Ивановной спешно прибивали занавески. - Вот, товарищ Круглов, вы спрашиваете, как мы одолеваем наш ремонт. А мы, можно сказать, одолеваем его дружной силой коллектива. Работают учителя, школьники. Завод отпустил нам рабочих. А вот и родительница пришла к нам на помощь. Это мать одной из наших школьниц. Познакомьтесь, пожалуйста: Мария Ивановна Синицына!.. Помогает ребятам устроить в школе уют... Круглов пожал руку Синицыной: - Я очень рад познакомиться с вами. Синицына вспыхнула, мучительно застеснялась, не зная, что сказать. Мазин поспешно бросился к ней на выручку. - Мария Ивановна с младшими классами всяким вышиваньем занимается, для пионерской комнаты ковер вышивает! И мешочки для подарков бойцам сшила. - А ты не вышиваешь? - пошутил секретарь райкома. - Как же, это мое любимое занятие! - не моргнув глазом, ответил на шутку Мазин. Все засмеялись. Мария Ивановна, оправившись от смущения, приняла участие в общем разговоре. Голос ее окреп, глаза сияли, и, когда секретарь райкома вместе с директором вышли из учительской, она сказала, обращаясь к ребятам: - Мальчики, я думаю - один ковер мало! Надо бы и для учительской коврик сделать! - Угу! - промычал Мазин. Леонид Тимофеевич и секретарь райкома уединились в одном из классов, чтобы обсудить дальнейшие дела школы, а генерал в сопровождении ребят обходил участок. Алеша шел с ним рядом, явно гордясь отцом. Часть забора, только что отстроенная на участке Кудрявцева, обратила на себя внимание генерала. - Это кто же строит? - спросил он. - Это моя бригада. Мы соревнуемся с пятиклассниками, - сказал Алеша. - Я бригадир. - Это очень хорошо, что соревнуетесь. Только я но вижу, чтобы та бригада работала. Кто там бригадир? Алеша молчал. - Трубачев, - сказал один из школьников. - Трубачев? - Генерал внимательно поглядел на сына и обернулся к ребятам: - Попросите ко мне Трубачева. Несколько школьников бросились исполнять его просьбу. - Папа, мы в ссоре, - тихо предупредил отца Алеша. Отец не успел ничего сказать. Васек, только что вернувшийся из госпиталя, уже шел на зов генерала. - Здравствуйте, товарищ генерал! - почтительно сказал он, опуская по швам руки и стараясь держаться прямо. - Ты Трубачев? Генерал взглянул на открытое лицо пионера. Прямой, смелый взгляд, золотистый чуб над высоким загорелым лбом вызвали на его лице улыбку. Он перевел глаза на сына: Алеша стоял потупившись, в лице его было выражение неуверенности и беспокойства. - Я слышал от сына, что ваши бригады соревнуются. Алексей уже начал работу. Почему же твоя бригада не торопится, Трубачев? - пристально глядя на мальчика, спросил генерал. - У меня нет материала, - ответил Васек. - У тебя нет, а у Алексея нашелся. Вероятно, это те самые столбы, что вчера перевозили на моей легковой машине? - Это я перевозил, - быстро вставил Алеша. - Я начинаю понимать... - Отец строго взглянул на сына. - Ты воспользовался моей машиной, чтобы перевезти материал для себя и опередить соперника? - Папа, я уже говорил тебе: мы несли через весь город на руках... заторопился Алеша. - Не объясняй! - резко сказал отец. - Я все понимаю. Ты мог бы сказать мне просто, что у вас нет грузовика для перевозки материала. На Алешу было жалко смотреть. Губы его вздрагивали, в глазах скапливались слезы. - Ты ведешь себя недостойно, Алексей! Кучка школьников молча слушала. Алеша поднял глаза и встретил встревоженный взгляд Трубачева. - Товарищ генерал, - твердо сказал Васек, - разрешите пояснить. Алеша предлагал мне поделиться... Школьники переглянулись, затаили дыхание. - Он предлагал тебе поделиться?.. - быстро спросил генерал и повернулся к сыну: - Почему же ты молчишь? Алеша выпрямился, сердито блеснул глазами: - Это было не так!
Он хотел еще что-то сказать, но не смог и отвернулся. Наступило молчание. Генерал протянул Трубачеву руку и указал на сына: - Если когда-нибудь ваши отношения наладятся, я буду сердечно рад. Васек молча наклонил голову и отошел. Школьники двинулись за ним, шепотом рассуждая о происшедшем: - Справедливый генерал! - Еще бы! На то он и генерал! - А Трубачев-то! Он, говорит, предлагал мне поделиться! - Алешка тоже молодец, не соврал! - Кра-си-во вы-шло... - заикаясь, протянул большеглазый худенький мальчик из шестого класса. Васек прибавил шагу. Он увидел собравшихся в кучку товарищей и среди них Андрейку. Они о чем-то оживленно разговаривали, поглядывая на улицу. - Трубачев, иди скорей! Столбы везут! - крикнул Петя Русаков. Во двор с шумом въехал грузовик, доверху наполненный остропахнущим свежесрубленным деревом. - Стоп! Стоп! - выпрыгивая из кабины, закричал шоферу дед Мироныч. - Стой тут, милый человек, а то людей передавишь... А ну, ребята, зовите кого из старших - разгружать будем! - Разгружать, разгружать! Идите все машину разгружать!.. - понеслось по двору. На дорожке появились Леонид Тимофеевич, секретарь райкома и генерал. Сзади торопился Грозный со старшими ребятами. - Вот радость-то где! Целое событие! - улыбаясь, сказал Круглов, наблюдая, как оба Мироныча вместе с ребятами снимают с машины бревна и швыряют их на землю. - Осторожно, осторожно! Отойдите от машины! Дети, отойдите от машины! суетится Федосья Григорьевна. А Елена Александровна в испачканном глиной комбинезоне, забравшись на верх грузовика, задорно кричит: - Лезьте сюда! Разбирайте слеги! - и, обхватив обеими руками столб, с усилием тащит его к краю машины. - Трубачев, вот тебе! На забор! Андрейка бросается к ней на помощь; с головы его съезжает новенькая железнодорожная фуражка. Рядом, неуклюже, как медведь, обхватив сразу два столба, Мазин тащит их на свой участок. Нюра и Лида волокут по земле длинные слеги. - Кудрявцев!.. Где Кудрявцев? - зараженные общим азартом, волнуются шестиклассники. Генерал, прощаясь с Леонидом Тимофеевичем, крепко жмет ему руку. Секретарь райкома садится в машину. - Ну, теперь мы к вам уже на приемку здания заявимся! - говорит он директору. Гости уезжают.
* * *
Обе бригады допоздна работают на своих участках. Солнце уже заходит, а шум голосов и густой запах горячей смолы доносятся в открытое окно учительской. - Надо сказать ребятам, чтобы шли домой, - говорит Леонид Тимофеевич. - Что вы, они еще не осмолили столбы! Разве они уйдут! - пожимает плечами Елена Александровна. Леонид Тимофеевич смотрит на молоденькую учительницу с доброй усмешкой: - Так, может, они всю ночь тут провозятся? - Может, и всю ночь. Трубачеву никак нельзя уйти: У Кудрявцева уже много сделано, а он только начинает! - не замечая улыбки директора, горячо объясняет Елена Александровна. Леонид Тимофеевич смотрит на часы. - Скажите ребятам, чтобы они сейчас же разошлись по домам! - строго говорит он. - А Трубачева и его товарищей пришлите ко мне. На обоих участках горят костры. В подвешенных над огнем ведерках греется смола. Тут же на траве сохнут разложенные в ряд уже осмоленные столбы. Андрейка сидит в кругу своих новых друзей. Отсвет пламени золотит околышек его фуражки и пробегает по возбужденным лицам ребят. Андрейка уже знает все подробности ссоры Кудрявцева и Трубачева. - Ссориться при соревновании не годится. Это дело общее! - важно говорит он, качая головой. - Мы все друг другу помогать должны. Ребята снимают ведерко со смолой, торопясь обмазывают последние столбы и заливают костер водой. - Аккуратней тушите, чтобы ни одного уголька не осталось, - поучает их Андрейка. Елена Александровна подходит к костру. Андрейка, прощаясь с каждым за руку, протягивает руку и ей: - До свиданьица! Я еще вас проведаю. - Кто это? - тихонько спрашивает у Васька Елена Александровна. - Это наш Андрейка! - хором отвечает сразу несколько голосов. Елена Александровна удивленно смотрит вслед белобрысому пареньку и потом говорит: - Уже восемь часов, расходитесь по домам. А ты, Трубачев, со своими ребятами зайди к директору.
Глава 63. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
Ребята бегут в дом. На цыпочках поднимаются по лестнице, останавливаются перед учительской и заглядывают в полуоткрытую дверь. Директор сидит за столом и о чем-то думает, подперев рукой подбородок. - Сидит... - мрачно шепчет Мазин. - Сидит? - испуганно переспрашивает Петя Русаков. - Сидит... сидит... - шепотом передают друг другу остальные. Леонид Тимофеевич поворачивает к ним голову: - Что вы там шепчетесь? Идите сюда. Ребята один за другим входят в учительскую. - Присаживайтесь, - говорит Леонид Тимофеевич, указывая на широкий кожаный диван. - У меня к вам серьезный разговор, и вот о чем... Все осторожно присаживаются на диван. Васек не мигая смотрит в лицо директору. О чем хочет говорить с ними Леонид Тимофеевич? Сердце его тревожно бьется. Директор вертит в руках карандаш. Сузив карие глаза, тихо повторяет: - Да, вот о чем... Я знаю от Елены Александровны, что вы усиленно занимаетесь. Знаю также, что по такому важному предмету, как арифметика, вам не удалось основательно закрепить свои знания... - Мы закрепляем, - быстро вставил Петя Русаков. Директор остановил его жестом руки: - Вы всегда были отличниками. Я думаю, наше общее желание, чтобы вы и дальше учились на "отлично". Поэтому я предлагаю вам не тянуться сейчас через силу и спокойно приготовить себя к мысли, что вы будете учиться в пятом классе. Директор поглядел на ребят. Они сидели тихо, не смея его прерывать, но молча выражая на лицах решительный протест. - Остался один месяц до начала занятий. Обдумайте между собой мое предложение, согласитесь с этой мыслью, что вы остаетесь в пятом классе, и спокойно отдохните перед учебой. Подумайте хорошенько: один год будет пропущен, но зато вы получите настоящие знания за пятый класс... Директор говорил очень ласково, останавливался, как бы ожидая ответа, но ребята упрямо молчали. - Вы должны понять, что я сам очень хотел бы, чтобы вы перешли в шестой класс, я уважаю вашу настойчивость и очень благодарен Екатерине Алексеевне, которая с вами занималась, но я вижу, что это просто вам не под силу. - Мы не будем второгодниками, - тихо и решительно сказал Васек. Директор развел руками: - Ну, тогда вам придется держать экзамены. Кто выдержит, тот будет учиться в шестом классе, а кто не выдержит - останется в пятом. Наступило длительное молчание. Васек медленно поднялся: - Будем держать экзамен. - Будем держать экзамен, - вставая, твердо повторили за ним товарищи. - Хорошо, ступайте! - отрывисто сказал Леонид Тимофеевич, машинально переставляя на столе разные предметы. Не глядя друг на друга, ребята вышли из учительской. Когда за ними закрылась дверь, директор взволнованно откинулся на спинку кресла: "Молодцы! Крепкий народ!" Через минуту в учительскую вошла Елена Александровна. - Я побежден! - разводя руками, сказал ей Леонид Тимофеевич. - Занимайтесь!
Глава 64. РАЗВЯЗКА БЛИЗИТСЯ
Утром, пока ребята Трубачева занимаются, на работу выходит Витя Матрос со своими пятиклассниками. Но как ни трудится Витя, бригада Кудрявцева сильно обгоняет его. Сам Алеша не спешит. После разговора его отца с Трубачевым у Алеши пропало желание унизить своего соперника. Задумчиво поглядывая в сторону пятиклассников и видя, как они изо всех сил стараются догнать его бригаду, он долго копается в ящике с гвоздями, не торопясь прибивает штакеты, потом, обходя участок, придирчиво оглядывает работу своих помощников. - Надо делать красиво и прочно. А это что у тебя? Вытащи гвоздь, забей сначала! - говорит он, отрывая от забора криво прибитую доску. Алеша сам не знает, чего ему хочется. Тишин, заранее торжествуя победу, весело говорит: - На собрании постановили, чтобы к пятому августа все работы были закончены. Седьмого уже будут принимать здание. Завтра начнут из старой школы парты перевозить. - Ну и что? - хмуро спрашивает Алеша. - А то, что пятое завтра! Мы-то свой забор кончим, а Трубачеву никак не успеть. Значит, он не только в нашем соревновании проиграет, а еще и перед всей школой последним останется! Алеша медленно поворачивает голову и с удивлением смотрит на Тишина. Потом с досадой отстраняет его рукой: - Отстань! Надоело мне все это! Но Тишин не успокаивается. После обеда, когда на участке Трубачева закипает бешеная работа, он боком подходит к Севе Малютину и, с опаской поглядывая на работающего неподалеку Мазина, тихо говорит: - Плохо ваше дело, ребята! Мы уже почти кончаем. Три пролета за домом остались. Соревнование вы проиграете, это ясно. Дело не в этом. А вот завтра весь ремонт заканчивается, останетесь вы один. Стыдно все-таки подводить школу! Сева работает наравне с другими ребятами. Сбросив на траву куртку, он сидит на корточках перед забором и, держа во рту гвозди, прибивает штакеты. Ему некогда смотреть по сторонам и некогда разговаривать. Но вкрадчивый голос Тишина выводит Севу из обычного равновесия. Он вскакивает и, выплюнув изо рта гвозди, кричит: - Уйди, а то от тебя мокрое место останется! Тишин испуганно пятится. Ребята поднимают головы. - Ого! - с уважением говорит Мазин. - Севка окреп! Ребята с любопытством взглядывают на Малютина, но тот уже снова углубляется в ра - боту и только спустя некоторое время, как бы оправдываясь, говорит: - Да потому что плохой человек этот Тишин... Под вечер приходит Андрейка. Ребята встречают его молчаливые, хмурые. О чем говорить! Андрейка и сам, своими глазами видит новенький забор бригады Кудрявцева, незаконченные три пролета между столбами; видит и другую сторону забора, на участке Трубачева, - свежеврытые в землю столбы, прибитые к ним слеги и едва начатую полоску островерхих штакет. - Завтра заканчиваются все работы. Миронычи спешат - полы сегодня красили, лестницу. Одни мы отстаем, - безнадежно говорит Петя Русаков. - Ребята, останемся на ночь! - предлагает Мазин. - Ночью только кошки видят, - резонно заявляет Андрейка. У Трубачева усталые глаза и на лице горячий темный румянец. Ему стыдно перед пятиклассниками, которые выбрали его своим бригадиром; он не может глядеть в черные тревожные глаза Вити Матроса. Что думает Витя? По-прежнему ли будет мечтать служить с ним на одном корабле? Разве не ясно всем, что дело близится к развязке, что завтра в этот час Кудрявцев будет торжествовать победу! Может быть, он будет торжествовать и тогда, когда узнает, что Васек и его товарищи должны еще держать экзамен, чтобы попасть в шестой класс! Душевные силы Васька надламываются. "Жизнь такая трудная. Мы проигрываем соревнование", - с горечью думает он, старательно прибивая к столбу обтесанные слеги. Конечно, никто из ребят не сдается, все работают, сцепив зубы. Если бы еще завтра утром не нужно было идти на урок, они бы, может, успели. Но об этом сейчас нечего и заикаться. Витя Матрос бросает рядом охапку штакет и дрожащим голосом говорит: - Мы сегодня рано вышли... Может, ты думаешь, Трубачев, что я плохо работал? Васек делает над собой усилие и улыбается товарищу: - Я знаю, ты молодец, Витя. Ты верный товарищ! - Он хлопает мальчика по плечу. - Работай, Матрос! Большевики никогда не сдаются! Андрейка стоит поодаль и смотрит, как Мазин яростно утаптывает ногами землю вокруг только что врытого столба, как девочки мерят веревкой зао стренные концы досок, как, помогая друг другу, ребята спешат и суетятся, как медленно растет желтая ровная полоса забора с одинаковым расстоянием между штакетами. Андрейка стоит, как гость: важный, задумчивый, серьезный. Он знает, что хозяевам сейчас не до него. - Ты не обижайся, Андрейка, - говорит ему Васек. - Видишь - спешка у нас... Андрейка ничего не отвечает и, постояв, уходит. Сумерки медленно расползаются по двору. Елена Александровна видит с крыльца склоненные головы, белеющие майки. - Я вас очень прошу, Федор Мироныч, завтра помочь пятиклассникам. Придите, пожалуйста, как можно раньше, - взволнованно говорит она плотнику. Мироныч-младший не спеша снимает свой рабочий халат, вешает его на гвоздик около двери и, улыбаясь, говорит: - Завтра, гражданочка, у нас здесь выходной. Мы с дедом на заводе работаем. Я бы с удовольствием. - Федор Мироныч, они проигрывают соревнование! Придите хоть на часок! просит Елена Александровна. - На часок - это одна ходьба. Туда да назад. Потеря времени. А насчет соревнования вы не беспокойтесь. Уж это как обычно - один проиграет, другой выиграет. Лишь бы дело было сделано! Мироныч уходит. Грозный старческой походкой семенит по двору, мимо задумавшейся учительницы. - По домам бы пора ребятам, Елена Александровна, а? - И, подождав ответа, добавляет: - Вчера до ночи, сегодня до ночи... Леонид Тимофеевич за это не похвалит... - Я сама знаю, когда им пора уходить! - нетерпеливо прерывает его Елена Александровна. На самом деле она знает только одно: трубачевцы проигрывают соревнование.
Глава 65. АНДРЕЙКИНЫ ЗЕМЛЯКИ
Большевики не сдаются! Витя Матрос тоже не сдавался. Всю ночь он вскакивал с постели и, откинув темную занавеску, глядел на полоску неба за ветвями деревьев.