Страница:
Харря подумал, что два дня прошли неплохо, могло быть и хуже. Оставалось долгих пять дней, а ребята минули, судя по карте, половину пути до обиталища Чмошища.
- Ты, Поттный, не злись, зря я так напрягся, - примирительно прочавкал жующий Барахлоу. - Мне и самому изредка глючится… всякое…
Джеймс поёжился.
- Например? - тоскливо спросил вынужденный голодать Харря.
- Эх… Ну, в прошлом году сон приснился, будто стал я маленьким-маленьким, и отросли у меня на ногах отвратительные волосы. Вот… Дали мне люди кольцо золотое и послали к какой-то красной стыдно сказать чему. Ну, ты в учебнике женской анатомии её видел… Как надену кольцо - сразу вижу эту, ну, ты понял. А она зовёт меня, притягивает, как пылесосом. Жуть! Там один с посохом объяснил, мол, если кольцо не уничтожить, то этой, из учебника, весь мир накроется… Я пошёл, конечно. Я же за мир. Разные гады лезли, убить хотели, кольцо отнять. Натерпелся всего, настрадался…
И Джеймс вернулся к еде.
- А чем всё кончилось? - не выдержал Поттный.
- Не досмотрел. Будильник зазвенел. Но знаешь, что больше всего меня испугало?
- Что?
- Что у меня волосы на ногах вырастут. С тех пор каждый вечер смотрю и выщипываю на всякий случай.
Молли тихо хмыкнула в банку с вечной тушёнкой.
- Не смейся, - надулся Барахлоу. - Небось сама-то тоже…
- Есть малежко, - согласилась Фригидель. - Снится иной раз, что я Падла Анедала.
- Кто это? - хором откликнулись пацаны.
- А шут её знает, но чрезвычайно грустной судьбы девка по любому…
Харря задумался, к чему все его видения: "Ясное дело, проглоченное зло даёт о себе знать. А в руку или ещё куда эти сны?…"
Юнец не знал.
Спустившись с дерева, юные путники отправились дальше. Не успели они пройти и ста шагов, как в музыку щебета ворвался отдалённый клич:
- Эге-ге-ге-гей, Ёкарный Бабай!
- Бай!… Бай!… Бай!… - разнеслось по округе.
- Что за дурацкий вопль? - удивился Харря.
- Тапир недоученный, это же девиз Человекообразных Нелюдей! - в страхе вскричал Барахлоу.
- Бежим, - привычно приказала практичная Молли.
Они неслись, как знаменитые летательные мётлы "Пускаемые ветра-2003". Они шпарили, словно кипяток из гейзера. Они… Они… В общем, бежали они, вот.
Но, к несчастью, Человекообразные Нелюди скакали на Нелошадиных Конях. Вскоре они нагнали детей, и тем пришлось держать круговую оборону.
Маленькие беззащитные мальчики и девочка против семерых здоровенных самцов Нелюдя Человекообразного…
Самый свирепый преследователь, очевидно, вожак, издал очередное гортанное "эге-гей!", и всадники выхватили наводящие ужас Несабельные Мечи.
- Кажись, нам пришла полная авада кедавра, - смачно матюгнулся Барахлоу.
- Ы-ы-ы-ы, - неопределённо ответил Харря Поттный.
Отчего-то всем очень захотелось жить.
IX
Как и любая другая большая организация, Империя Зла была анклавом бюрократизма и житницей крючкотворства. Одобренный Большим Братом план привёл в движение неизмеримые ни в каких ньютонах силы.
Высший менеджмент собрался на многочасовое совещание, где координатор проекта доложил стратегию и потребовал тактических подробностей. Начальники отделов выдвинули ряд предложений, подразумевавшие более детальное обсуждение на местах. Совещание закончилось постановкой задач и назначением времени нового - для выслушивания отчётов по дивизионам и корректировки тактических веток.
Клерки застрочили аналитические записки, планы и прогнозы. Военный министр Шварцрог предложил жахнуть. Министр иностранных дел Хитрус Объегориум настаивал на лёгком политическом шантаже. Глава разведки, чьё имя так и осталось засекреченным, тоже имел парочку идей, которые, ясное дело, так и не стали достоянием гласности.
- Почему Бабаянус не сделал Носителю промывания? - сотни раз пытали министра здравопорчи силовики.
- Думаю, не хотел, чтобы его труд пошёл насмарку, - гундосил в ответ яйцеголовый чиновник. - Кроме того, с учётом высокой концентрации Ростков и Корней Зла в Шаурме, стоит только извлечь остатки Шаурмы наружу, как возникнет серьёзная аномалия. Она превратит округу в безжизненную пустыню. Это будет классное место для нас, господа! Ужасное, ужасное чёрное место. Рай для работников ада!
- Почему же до сих пор не произошло высвобождения? - не отставали вояки.
- Так Двуликий, наверное, не дурак. Он превратил мальца в подобие герметичной камеры и замедлил процесс переваривания. Ах, если бы Поттный просто усвоил Шаурму, - мечтательно закатывал глазёнки министр здравопорчи. - Это было бы Чистое, Абсолютное Зло на земле!
И он подносил пальцы к губам, делая отвратительный чмокающий звук.
Генералы глубоко задумывались.
Разумеется, структуры, не вовлечённые в работу над проектом "Харря Поттный - князь мира сего", не могли сидеть сложа руки. К примеру, тролли из министерства сельского разоряйства скрипели зубами, сжимая когтистые кулачки. Желая догнать по "занятости" и "важности" действительно важных и занятых, все властные конторы увеличили бумагопоток, количество ментальных звонков и собраний. Всё это хозяйство сильно загружало Мировые Коммуникации.
Вот почему и Бабаянус, и Мастдай довольствовались сообщениями "Эфирная линия перегружена".
Хитрус Объегориум, остроносый чернявый функционер, сразу же послал весточку своему лучшему сотруднику - агенту 00666. Разведчику предписывалось подобраться поближе к Харре Поттному и ждать дальнейших инструкций.
Вояки на всякий случай отсняли Харрину карту со спутника-шпиона и объявили комендантский час в радиусе десяти километров вокруг места, помеченного в пергаменте как "Обиталище Чвакального Чмошища".
Даже министр нелёгкой злоумышленности хотел чего-нибудь такого предпринять, но не знал ни о "проблеме Поттного", ни о путях её разруливания, потому что его не позвали на совещание.
Большой Брат морщился, наблюдая в Недреманное Око за вознёй отдельных проныр-подчинённых и неповоротливым топтанием управленческого аппарата. "Эх, Вольтаморд, - мысленно обращался к предыдущему тирану Большой Брат, - какую дурацкую империю ты построил!… А чиновники? Тупые, хитрые, ненадёжные… Неужели самому придётся тряхнуть стариной?… Как же всё переменилось с тех пор, когда ты пропал, Лорд Тьмы!"
Вольтаморд действительно исчез десять лет назад. Прямо из монаршей спальни. Кое-кто полагал, что его настигли Добрые Убиваторы, другие, ссылаясь на читательскую любовь Лорда к желязновским "Хроникам Янтаря", считали, что он нарочно смылся по своим тёмным делишкам. Наиболее популярной считалась версия о магическом поединке Вольтаморда с грудным Харрей Поттным, в ходе которого насосавшийся молока Единорога младенец описал Лорда Тьмы, и тот потерял физическую оболочку.
Так или иначе, поиски Вольтаморда его сподвижниками результата не дали. Никто, честно признаться, и не искал-то особо, но это - другая темка.
Большой Брат когда-то был правой рукой Вольтаморда. Потом, в ходе жесточайшей схватки предыдущий ректор школы Хоботаст блистательный Дубльдур отсёк Лорду Тьмы эту самую руку. Позорно убегая с поля битвы, Вольтаморд прихватил омертвевшую отрубленную конечность и превратил её в Большого Брата. Вольтаморд всегда мечтал о братике, но был единственным ребёнком в семье.
Нынешний Правитель Зла неоднократно спрашивал у Недреманного Ока, где Тот-Кого-Автор-Напропалую-Называет-Нормальным-Именем-Но-Все-Предпочитают-Обходиться-Такими-Вот-Ид иотскими-Намёками. Око мутнело, признавая, что судьба Вольтаморда не решена, и его нет ни среди живых, ни среди мёртвых.
"Ах ты, мерзкое стекло, - негодовал Большой Брат, - теперь я не уверен, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее!"
От такой неопределённости у него дёргались веки на восьми глазах, и случалось несварение пяти желудков одновременно.
И этот мальчишка с Шаурмой в животе… Что он принесёт? Пропасть или взлёт? И не разберёшь, станет ли он знаменем победы Тьмы или успеет принять препарат и встать, точнее, сесть у Вселенского Глотожралища? Вопросы, вопросы…
Большой Брат задумчиво щёлкал хелицерами, притопывая нечётными ложноножками. Его не радовали даже страдания молодого Вертера - личного робота, имеющего суперчувствительные болевые сенсоры.
- Акуна матата! - взревел, наконец, Правитель Зла всеми ртами.
Из пола быстро выросли кровожадные джунгли и порвали Вертера на части. Это слегка развлекло Большого Брата.
Затем он снова стал хмур.
Х
Существует наивное заблуждение, дескать, если бы парни всей Земли могли взяться за руки, то сие в корне поменяло бы мировую обстановку. В частности, пацанам нечем было бы держать оружие. Но ведь в условиях эмансипации такой план просто смертелен!
Молли оттолкнула друзей и начала пляску смерти. Её кинжалы уподобились молниям, движения казались мгновенными, прыжки невозможными, а когда ей пришлось метнуть один клинок в глаз подскочившему сзади Человекообразному Нелюдю, в руке появилась волшебная палочка, и лес огласили задорные девичьи крики "Разрыватум!", "Соплеум до колениус!", "Бублио-сворачито!", "Окаменетум и катеус прочь!" и всяческие "Харакириус!"
Через полминуты Харря и Джеймс обалдело глядели на окровавленную подругу, стоящую по колено в трупах врагов. Молли счастливо улыбалась, оттирая блузку от чьих-то мозгов (мальчишки не разобрали, были ли это мозги какого-нибудь Нелюдя или его скакуна, - Фригидель не пожалела никого).
После лязга доспехов, ударов падающих тел, зычных заклятий Молли и жутких воплей раненных наступила полнейшая тишина.
Ошалевший вконец Харря Поттный захлопнул распахнутый рот и, заикаясь, спросил:
- М-м-м-м… М-молли? Т-ты где это… этому науч-ч-ч-чилась?…
- На уроках боевой магии, естественно, - Фригидель посмотрела на Харрю, словно он был слоном в бикини. - Ещё прочитала пару книжек. К примеру "Правосудие по-хогвардски" Хэрмионы Хрэнйнджер. Крутая тётка. Она там очень весело загибает… по любому.
Звонко клацнули зубы Джеймса Барахлоу.
- А этого, - Молли пнула голову Человекообразного Нелюдя, метко попав в муравейник. - Я ухайдакала, как учит великий и неподражаемый Квентиус Таррантинус в своём научно-популярном труде "Летальное чтиво".
Барахлоу высвободил ногу из-под туши четвертованного девушкой Нелошадиного Коня.
- Пойдём отсюда, Фригидель, а? - заскулил Харря.
- Отчего же не пойти? Пойдём, - пожала плечами девочка. - А как вы думаете, мясо этих жеребчиков съедобно?
Поттного чуть не стошнило, но он зажал рот руками и сдержался.
- Я имею в виду Нелюдей, - добила Молли.
Харря упал на колени, стараясь удержать накатившую Шаурму. Пищевод обжигало, дурнота отдалась острой болью в висках… Харря глянул на ладонь и… увидел сквозь неё землю! Но потом наваждение исчезло.
Спустя мучительные, бесконечно длившиеся мгновения толстячок справился с внутренним бунтом. Он стоял на четвереньках и отдувался.
Джеймс Барахлоу похлопал его по спине:
- Ладно, мопс-переросток ты наш, пошагали что ли…
Ребята двинулись дальше. Харря периодически сверялся с картой. Барахлоу замурлыкал под нос очередную песенку. Постепенно бой забылся, о нём Поттному напоминали лишь довольная, почти светящаяся радостью Молли и изжога.
Ветер играл листвой, совершенно невообразимые по красоте пташки плели симфоническую какофонию… или какофоническую симфонию?… Ну, плели, и шут с ними.
Пролетавшая мимо птица вдруг застыла, нелепо раскрыв клюв и растопырив крылья. Затем в воздухе зажглись буквы: "Птица зависла и будет удалена". Надпись поболталась немного и взорвалась вместе с несчастной, оставив Харре и его спутникам облачко из пуха и перьев.
- Как?! И тут творения Мастдая Глюкообильного?! - очумело проговорил Барахлоу.
Своеобразный привет из школы ободрил детей. Они ощутили себя почти дома, в Хоботасте.
Но вскоре они были наказаны за беспечность: из чащи прямо на них выползла гигантская кобра. Гадина встала в боевую стойку, устрашающе раскрыв капюшон. Ледяные немигающие глаза следили за каждым движением Харри, Джеймса и Молли. Стоило пошевелиться - и змея угрожающе шипела.
- Давай, Поттный, - прошептал уголком рта Барахлоу. - Ты же вроде как Заклинатель… Побалакай с ней по-ихнему.
- Ну, это всё брехня про заклинателя, - признался Харря.
Молли пихнула его локтем в бок:
- Не ломайся, тюбик самовлюблённый! Не время.
Поттный зажмурил глаза. "У меня должно получиться! Я обязан!… Сейчас, на счёт три… Да!…" Поняв, что элементарно тянет время, юный чародей глубоко вдохнул и старательно, с выражением произнёс:
- С-с-с-с-с-х-х-ш-ш… С-с-с-ш-ш-ш!
- Ничё не поняла, - молвила змея человеческим голосом. - Мальчик, ты чё, больной?
- Да, очень больной, - на Харрю накатило вдохновение. - И болезнь моя очень заразна. Видишь ли, я раньше был удавом.
Змея уставилась пронизывающим насквозь взором в глаза Харри Поттного, а затем как-то очень поспешно захлопнула капюшон и скрылась в чащобе.
- Н-да… - почесал затылок Барахлоу, затем изобразил учителя Бабаянуса. - Слегка авантюристично, на мой вкус, но эффективно, блин. Молодец, Поттный! Десять баллов Виммбилльдору.
Джеймс игриво хлопнул Харрю по плечу, и ребята рассмеялись, сбрасывая напряжение.
Путь освободился.
Барахлоу решил не давать беседе угаснуть:
- Слушай, Поттный, а у тебя правда на заднице есть шрам в виде знака доллара?
- Есть, - нехотя отозвался Поттный.
- Значит, то, что пишут в книгах, ну, дескать, это тебе от Вольтаморда досталось, когда он исчез, тоже правда?
- Нет, - выдавил из себя Харря. - У меня дома унитаз со сколом на краю был, вот я и порезался…
- В виде знака доллара?!
- Ну, ёрзал человек, усаживался, видимо, - помогла Поттному Молли. - Чего пристал?…
- Всё, проехали, - сдался Барахлоу.
Харря с благодарностью поглядел на Фригидель.
Но поторопился - девочка задала ему больной вопрос:
- Может, тогда расскажешь об истинных целях нашей миссии?
- Э-э-э… - покраснел Харря. - Мне надо…
- Посоветоваться с шефом? - голос Фригидель был холоден, как труп.
- Да. Нет. То есть… - заметались мысли юного шаурмоеда. - Мне надо… надо по-маленькому.
И Харря побежал к кустам.
XI
Габриэль-Пауль-Дитрих-ван-дер-Блох Амадеус фон Лохкарт был, ясное дело, магом. Чрезвычайно талантливый с самого младенчества, Лохкарт блестяще постигал науку колдовать и попал в школу Хоботаст имея навыки второклассника. Закончив школу экстерном, Лохкарт двинулся дальше: изучал грифонов, драконов, сифонов и прочих миелофонов, достиг понимания истинного каталитического крекинга и идей Хайдеггера и просто сделал массу геройских поступков.
Нужно ли упоминать, что к двадцати пяти годам Лохкарт не менее трёх раз спасал Землю от катастрофы? Нужно.
В первый раз он отвернул от планеты силой своего гения гигантский астероид (послал нескольких шмуглов-бурильщиков с тем, чтобы они заложили в астероид атомную мину). Потом он магическими средствами вовремя остановил широкое распространение музыкального направления black-metal, которое, по прогнозам, привело бы человечество к ядерному суициду. Третий подвиг Лохкарта не имел отношения к атомной энергии. Молодой учёный закрыл маленькую чёрную дырочку (до чудесного воздействия мага в неё бесследно просачивались бюджетные средства России).
Трагизм Лохкарта состоял в абсолютной безвестности этого человека. О его деяниях не знали, его персоной не интересовались, его книги "Моя магическая борьба", "Я и мир" и "Это я, Амадеусочка" не раскупались. Высокий статный брюнет со скорбными усиками-мустангос не был востребован этим светом.
Причиной столь несправедливого отношения судьбы к Лохкарту являлся самый банальный сглаз. Но, к сожалению, неснимаемый.
Единственное, чем славился Амадеус фон Лохкарт - безумная страсть к карточным играм на фоне чудовищного невезения. Лохкарт проигрывал всем подряд и всё подряд. Таковы последствия фамильного проклятия: все Лохкарты были лохами в картах.
Вконец обедневший маг пришёл в родной Хоботаст и преподавал защиту от сглаза и порчи.
Ректор Мастдай всецело полагался на Лохкарта, ибо знал его с пелёнок. Поэтому Глюкообильный решил поручить слежку за Харрей Поттным именно Амадеусу.
- Вникнете, Лохкарт, в щепетилово ситуации, - сцепил пальцы Мастдай Глюкообильный, когда преподаватель защиты сел в кресло. - Бабаянус приготовил нечто страшное, что съел Харря Поттный. И маг-алхимик незамедлительно отправил мальчонку за лекарством. А мне, между прочим, соврал-де, Харря отсиживается в туалете. Нет, я всё понимаю: скорее всего, мастер-маг не хотел волновать меня, старика…
- Именно так, верю всецело, - чопорно кивнул Лохкарт.
- Однако, как говорится, доверил - проверил, по результатам передоверил - перепроверил, и так пока не иссякнет кадровый потенциал, ха-ха…
- Ха-ха, - эхом откликнулся Лохкарт.
- А тут ещё неполадки в коммуникациях. И очень некстати профсоюз почтовых сов объявил забастовку… Я набросал краткий прогноз-гороскоп. Вышла галиматья какая-то. Впрочем, как обычно… Да-с… Все мировые линии сошлись на этом толстом сосунке - Харре Поттном. Тогда я кинул кости, откинул копыта и склеил ласты. И что бы вы думали?…
- Результат тот же, - предвосхитил кульминационную реплику Мастдая Лохкарт.
- Именно, мой мальчик! - глаза ректора заблестели, как новогодняя мишура. - Затевается что-то особенное, что-то из ряда вон выходящее. В общем, мир снова на грани катастрофы. И я подумал: там, где Армагеддон, там всегда мой лучший ученик Лохкарт!
- Спасибо, Мастдай, - церемонно поклонился, не вставая, лучший ученик.
- Я, конечно, послал в Министерство Магии тревожную записку с почтовой черепахой. Но вы знаете эту контору. Пока (да какой там "пока"! Если!)… Если моё сообщение и дойдет до высших эшелонов власти, то я не уверен, дойдёт ли его смысл! И поскачет моё письмецо по инстанциям от чинуши к чинуше!…
- Я волком бы выгрыз бюрократизм! - зарычал доселе спокойный Лохкарт и превратился в огромного чёрного волка.
Амадеус фон Лохкарт был зверомагом-оборотнем. Фокусу с трансформацией он обучился у самого Мастдая, который легко превращался в муравьеда.
- Тише, друг мой, спокойнее, - успокаивающе, но строго сказал ректор. - Не будем уподобляться… всяким…
Лохкарт вернул себе человеческий облик.
- Итак, юноша, - Мастдай торжественно встал из-за стола. - Ступай. Сей разумное, доброе, вечное. Сделай их всех! Задай перцу! Порви, как мартышка грелку! Но пасаран! Патриа о муэрте! Злодеи все параша, победа будет наша! Мир победит войну! Со щитом иль на щите! В серебре, а может быть, в нищете! Но как можно скорей!
Амадеус благоговейно кивал и даже кое-что записывал в блокнот.
Мастдай хлебнул водички прямо из графина и свернул речь:
- Вот тебе волшебный компас. Куда бы ты ни пошёл, один хрен выйдешь к Харре Поттному. Дерзай!
Стройный эффектный мужчина покинул кабинет ректора и гордо проследовал мимо Маннис Пеннис. Она глядела вслед этому импозантному красавцу и только вздыхала: его путь лежал не в её альковы, а к толстому сопливому школьнику-второгоднику с Шаурмой в желудке.
Мисс Маннис Пеннис всхлипнула в батистовый платочек, чуть надорвав его острым носиком, и включила радио.
Под балалайку, гармонь и три ситара пел красивый бархатистый голос:
Ой, не плачь по мне, Матрёна!
Мне дорога дорога,
мне идет венец из клёна
да Сатировы рога.
Оскоромились бездумно,
вот - поститься, ах, не в срок,
дни летели, пели шумно,
пили, ели, жили впрок.
Жаль тебе: поэт уходит,
а что пел? Что верещал?
И жениться даже, вроде,
чуть не завтра обещал?
Но теперь пора. Паслёна
зреет горсть, дорога ждёт.
Ты не плачь по мне, Матрёна!
Не беременность - пройдёт.
Секретарша не выдержала и разревелась в голос.
XII
Харря зашёл за пышный куст гортензии и задумался. Поводов для раскидывания мозгами набиралось ровно два.
Прежде всего, надо было что-то решать с ненавистной правдой. Поттный не сомневался: расскажи он сейчас о своём чревоугодническом низком поступке, и Джеймс с Молли проклянут его самыми страшными матюками. И наверняка бросят на произвол судьбы.
А идти в одиночку мальчик боялся.
Во-вторых, Харря сильно удивился тому, что действительно хочет по-маленькому. Бабаянус Двуликий уверял: никаких нужд Поттный испытывать не будет, так как выданные ему таблетки сообщают организму принявшего волшебное свойство всё своё носить с собой. А вдруг произойдёт нечто ужасное?
Поттный нерешительно чесал задницу.
Давно известно: чем человек думает, то он и почёсывает.
В последние дни шрам в форме значка доллара нещадно зудил. Так всегда бывало, когда активизировались Тёмные Силы.
Харря Поттный неистово чухался, но шрам беспокоил его всё сильнее и сильнее. "Понятно, - рассуждал мальчик, - я же сам носитель Зла".
В конце концов, он решил рискнуть пописать.
Гортензия тут же стремительно увяла, листья её почернели и опали, а из в одночасье скрючившихся стеблей повылезали отвратительные колючки, на каждой выступило по капельке тёмной маслянистой жидкости.
"Наверняка яд, - решил Поттный, - я проклят, проклят… Жирный сосуд со злом, вот чем я стал…"
- О, да товарищ, видимо, маг! - неожиданно раздался голос за спиной школьника, заставив его вздрогнуть.
Харря резко развернулся и увидал маленького бледного эльфа-домового. Эльф был коренаст и лыс. На бликующей макушке покоилось родимое пятно. Одет домовой был в костюм-тройку.
- Ты кто? - тупо спросил Поттный.
- Я думаю, не ошибусь, и вы меня поддержите, если скажу, что являюсь товарищем Горбби, бывшим первым президентом всех эльфов-домовых. Неужели товарищ юный маг никогда не слышал об эльфийской перестройке, о переходе домовых на самоокупаемость и самофинансирование, о новом мышлении, наконец?…
Слово "мышление" Горбби произносил с ударением на "ы", речь эльфа текла свободно, как из лопнувшей трубы сочится всякое-разное. Харря Поттный не припоминал ничего о перестройке и прочих эльфийских штучках.
- Привет, Горбби, - промямлил мальчик. - Приятно познакомиться.
- И, я думаю, это взаимно, невзирая на различные проблемы, которые история ставит между нами и вами, и итожа уже говоренное, я, в свете того, что провозглашённый мной курс на гласность имеет определённые сдвиги, рискну красной линией прочертить позицию открытости, радости и взаимовыручки.
Харря Поттный отчего-то осоловел, глаза его начали слипаться, но он скинул дрёму:
- А что ты тут делаешь?
- Не побоюсь предположить, что ищу товарища Поттного с его делегацией для упрочнения международных, соответственно, связей и предоставления всесторонней помощи в деле установления консенсуса между людьми в лице делегации Поттного и Чвакальным Чмошищем в его рыле.
- Так ты отведёшь нас к Чмошищу?! - обрадовался Харря.
- Если грубо обобщить, то, вполне можно сформулировать…
- Эй, Харря! Ты там уснул, или как? - окрик Джеймса Барахлоу, к большому облегчению Поттного, прервал очередной развёрнутый ответ эльфа.
- Пойдём к моим друзьям, - предложил Харря.
Знакомство Горбби с Барахлоу и Фригидель было долгим и столь же скучным. Правда, Молли, читавшая о первом президенте домовых, не преминула подколоть эльфа:
- А, ты тот самый Горбби?! Ответственный за развал ЭСССР? Ух ты!… Это при тебе пропали продукты со столов в Хоботасте? Мыло из мыльниц, порох из пороховниц? Знаем-знаем…
Горбби оскорбился:
- Не я разваливал Эльфийский Союз! Это всё не понявшие правильной и единственно спасительной линии на перестройку эльфы-функционеры во главе с интриганом Ельцци! Поглядите на результаты его невзвешенной внутренней и внешней политики!…
- А как тебе сегодняшний президент?
- О ныне действующем президенте всех домовых, по эльфийским законам, можно говорить либо хорошо, либо ничего. Поэтому должен прямо заявить, наконец-то у эльфов-домовых появился грамотный энергичный лидер, который…
Дети клевали носами, пока фонтан красноречия Горбби не иссяк. Стряхнув остатки сна, Харря, Молли и Джеймс почувствовали себя лучше.
- Всё, пора идти! - постановила Фригидель, и процессия зашагала дальше.
Горбби то и дело начинал рассказывать всякие разности:
- Вот мне нагадали, что про меня скоро снимут фильм, но совершенно переврут внешность, придав ей черты нынешнего лидера Эльфийской Федерации…
Или:
- Мой дядя Голлум самых честных правил, когда не в шутку занемог…
Или… а впрочем, неважно.
Изредка внимательный Джеймс озирался, ловя шорохи, доносящиеся из чащобы. Но ничего подозрительного Барахлоу не замечал.
- Ты, Поттный, не злись, зря я так напрягся, - примирительно прочавкал жующий Барахлоу. - Мне и самому изредка глючится… всякое…
Джеймс поёжился.
- Например? - тоскливо спросил вынужденный голодать Харря.
- Эх… Ну, в прошлом году сон приснился, будто стал я маленьким-маленьким, и отросли у меня на ногах отвратительные волосы. Вот… Дали мне люди кольцо золотое и послали к какой-то красной стыдно сказать чему. Ну, ты в учебнике женской анатомии её видел… Как надену кольцо - сразу вижу эту, ну, ты понял. А она зовёт меня, притягивает, как пылесосом. Жуть! Там один с посохом объяснил, мол, если кольцо не уничтожить, то этой, из учебника, весь мир накроется… Я пошёл, конечно. Я же за мир. Разные гады лезли, убить хотели, кольцо отнять. Натерпелся всего, настрадался…
И Джеймс вернулся к еде.
- А чем всё кончилось? - не выдержал Поттный.
- Не досмотрел. Будильник зазвенел. Но знаешь, что больше всего меня испугало?
- Что?
- Что у меня волосы на ногах вырастут. С тех пор каждый вечер смотрю и выщипываю на всякий случай.
Молли тихо хмыкнула в банку с вечной тушёнкой.
- Не смейся, - надулся Барахлоу. - Небось сама-то тоже…
- Есть малежко, - согласилась Фригидель. - Снится иной раз, что я Падла Анедала.
- Кто это? - хором откликнулись пацаны.
- А шут её знает, но чрезвычайно грустной судьбы девка по любому…
Харря задумался, к чему все его видения: "Ясное дело, проглоченное зло даёт о себе знать. А в руку или ещё куда эти сны?…"
Юнец не знал.
Спустившись с дерева, юные путники отправились дальше. Не успели они пройти и ста шагов, как в музыку щебета ворвался отдалённый клич:
- Эге-ге-ге-гей, Ёкарный Бабай!
- Бай!… Бай!… Бай!… - разнеслось по округе.
- Что за дурацкий вопль? - удивился Харря.
- Тапир недоученный, это же девиз Человекообразных Нелюдей! - в страхе вскричал Барахлоу.
- Бежим, - привычно приказала практичная Молли.
Они неслись, как знаменитые летательные мётлы "Пускаемые ветра-2003". Они шпарили, словно кипяток из гейзера. Они… Они… В общем, бежали они, вот.
Но, к несчастью, Человекообразные Нелюди скакали на Нелошадиных Конях. Вскоре они нагнали детей, и тем пришлось держать круговую оборону.
Маленькие беззащитные мальчики и девочка против семерых здоровенных самцов Нелюдя Человекообразного…
Самый свирепый преследователь, очевидно, вожак, издал очередное гортанное "эге-гей!", и всадники выхватили наводящие ужас Несабельные Мечи.
- Кажись, нам пришла полная авада кедавра, - смачно матюгнулся Барахлоу.
- Ы-ы-ы-ы, - неопределённо ответил Харря Поттный.
Отчего-то всем очень захотелось жить.
IX
У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
В.С. Черномырдин.
Как и любая другая большая организация, Империя Зла была анклавом бюрократизма и житницей крючкотворства. Одобренный Большим Братом план привёл в движение неизмеримые ни в каких ньютонах силы.
Высший менеджмент собрался на многочасовое совещание, где координатор проекта доложил стратегию и потребовал тактических подробностей. Начальники отделов выдвинули ряд предложений, подразумевавшие более детальное обсуждение на местах. Совещание закончилось постановкой задач и назначением времени нового - для выслушивания отчётов по дивизионам и корректировки тактических веток.
Клерки застрочили аналитические записки, планы и прогнозы. Военный министр Шварцрог предложил жахнуть. Министр иностранных дел Хитрус Объегориум настаивал на лёгком политическом шантаже. Глава разведки, чьё имя так и осталось засекреченным, тоже имел парочку идей, которые, ясное дело, так и не стали достоянием гласности.
- Почему Бабаянус не сделал Носителю промывания? - сотни раз пытали министра здравопорчи силовики.
- Думаю, не хотел, чтобы его труд пошёл насмарку, - гундосил в ответ яйцеголовый чиновник. - Кроме того, с учётом высокой концентрации Ростков и Корней Зла в Шаурме, стоит только извлечь остатки Шаурмы наружу, как возникнет серьёзная аномалия. Она превратит округу в безжизненную пустыню. Это будет классное место для нас, господа! Ужасное, ужасное чёрное место. Рай для работников ада!
- Почему же до сих пор не произошло высвобождения? - не отставали вояки.
- Так Двуликий, наверное, не дурак. Он превратил мальца в подобие герметичной камеры и замедлил процесс переваривания. Ах, если бы Поттный просто усвоил Шаурму, - мечтательно закатывал глазёнки министр здравопорчи. - Это было бы Чистое, Абсолютное Зло на земле!
И он подносил пальцы к губам, делая отвратительный чмокающий звук.
Генералы глубоко задумывались.
Разумеется, структуры, не вовлечённые в работу над проектом "Харря Поттный - князь мира сего", не могли сидеть сложа руки. К примеру, тролли из министерства сельского разоряйства скрипели зубами, сжимая когтистые кулачки. Желая догнать по "занятости" и "важности" действительно важных и занятых, все властные конторы увеличили бумагопоток, количество ментальных звонков и собраний. Всё это хозяйство сильно загружало Мировые Коммуникации.
Вот почему и Бабаянус, и Мастдай довольствовались сообщениями "Эфирная линия перегружена".
Хитрус Объегориум, остроносый чернявый функционер, сразу же послал весточку своему лучшему сотруднику - агенту 00666. Разведчику предписывалось подобраться поближе к Харре Поттному и ждать дальнейших инструкций.
Вояки на всякий случай отсняли Харрину карту со спутника-шпиона и объявили комендантский час в радиусе десяти километров вокруг места, помеченного в пергаменте как "Обиталище Чвакального Чмошища".
Даже министр нелёгкой злоумышленности хотел чего-нибудь такого предпринять, но не знал ни о "проблеме Поттного", ни о путях её разруливания, потому что его не позвали на совещание.
Большой Брат морщился, наблюдая в Недреманное Око за вознёй отдельных проныр-подчинённых и неповоротливым топтанием управленческого аппарата. "Эх, Вольтаморд, - мысленно обращался к предыдущему тирану Большой Брат, - какую дурацкую империю ты построил!… А чиновники? Тупые, хитрые, ненадёжные… Неужели самому придётся тряхнуть стариной?… Как же всё переменилось с тех пор, когда ты пропал, Лорд Тьмы!"
Вольтаморд действительно исчез десять лет назад. Прямо из монаршей спальни. Кое-кто полагал, что его настигли Добрые Убиваторы, другие, ссылаясь на читательскую любовь Лорда к желязновским "Хроникам Янтаря", считали, что он нарочно смылся по своим тёмным делишкам. Наиболее популярной считалась версия о магическом поединке Вольтаморда с грудным Харрей Поттным, в ходе которого насосавшийся молока Единорога младенец описал Лорда Тьмы, и тот потерял физическую оболочку.
Так или иначе, поиски Вольтаморда его сподвижниками результата не дали. Никто, честно признаться, и не искал-то особо, но это - другая темка.
Большой Брат когда-то был правой рукой Вольтаморда. Потом, в ходе жесточайшей схватки предыдущий ректор школы Хоботаст блистательный Дубльдур отсёк Лорду Тьмы эту самую руку. Позорно убегая с поля битвы, Вольтаморд прихватил омертвевшую отрубленную конечность и превратил её в Большого Брата. Вольтаморд всегда мечтал о братике, но был единственным ребёнком в семье.
Нынешний Правитель Зла неоднократно спрашивал у Недреманного Ока, где Тот-Кого-Автор-Напропалую-Называет-Нормальным-Именем-Но-Все-Предпочитают-Обходиться-Такими-Вот-Ид иотскими-Намёками. Око мутнело, признавая, что судьба Вольтаморда не решена, и его нет ни среди живых, ни среди мёртвых.
"Ах ты, мерзкое стекло, - негодовал Большой Брат, - теперь я не уверен, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее!"
От такой неопределённости у него дёргались веки на восьми глазах, и случалось несварение пяти желудков одновременно.
И этот мальчишка с Шаурмой в животе… Что он принесёт? Пропасть или взлёт? И не разберёшь, станет ли он знаменем победы Тьмы или успеет принять препарат и встать, точнее, сесть у Вселенского Глотожралища? Вопросы, вопросы…
Большой Брат задумчиво щёлкал хелицерами, притопывая нечётными ложноножками. Его не радовали даже страдания молодого Вертера - личного робота, имеющего суперчувствительные болевые сенсоры.
- Акуна матата! - взревел, наконец, Правитель Зла всеми ртами.
Из пола быстро выросли кровожадные джунгли и порвали Вертера на части. Это слегка развлекло Большого Брата.
Затем он снова стал хмур.
Х
Только с такими говорите о морали,
которые освоились с образом жизни
многих животных.
Ф. Ницше.
Существует наивное заблуждение, дескать, если бы парни всей Земли могли взяться за руки, то сие в корне поменяло бы мировую обстановку. В частности, пацанам нечем было бы держать оружие. Но ведь в условиях эмансипации такой план просто смертелен!
Молли оттолкнула друзей и начала пляску смерти. Её кинжалы уподобились молниям, движения казались мгновенными, прыжки невозможными, а когда ей пришлось метнуть один клинок в глаз подскочившему сзади Человекообразному Нелюдю, в руке появилась волшебная палочка, и лес огласили задорные девичьи крики "Разрыватум!", "Соплеум до колениус!", "Бублио-сворачито!", "Окаменетум и катеус прочь!" и всяческие "Харакириус!"
Через полминуты Харря и Джеймс обалдело глядели на окровавленную подругу, стоящую по колено в трупах врагов. Молли счастливо улыбалась, оттирая блузку от чьих-то мозгов (мальчишки не разобрали, были ли это мозги какого-нибудь Нелюдя или его скакуна, - Фригидель не пожалела никого).
После лязга доспехов, ударов падающих тел, зычных заклятий Молли и жутких воплей раненных наступила полнейшая тишина.
Ошалевший вконец Харря Поттный захлопнул распахнутый рот и, заикаясь, спросил:
- М-м-м-м… М-молли? Т-ты где это… этому науч-ч-ч-чилась?…
- На уроках боевой магии, естественно, - Фригидель посмотрела на Харрю, словно он был слоном в бикини. - Ещё прочитала пару книжек. К примеру "Правосудие по-хогвардски" Хэрмионы Хрэнйнджер. Крутая тётка. Она там очень весело загибает… по любому.
Звонко клацнули зубы Джеймса Барахлоу.
- А этого, - Молли пнула голову Человекообразного Нелюдя, метко попав в муравейник. - Я ухайдакала, как учит великий и неподражаемый Квентиус Таррантинус в своём научно-популярном труде "Летальное чтиво".
Барахлоу высвободил ногу из-под туши четвертованного девушкой Нелошадиного Коня.
- Пойдём отсюда, Фригидель, а? - заскулил Харря.
- Отчего же не пойти? Пойдём, - пожала плечами девочка. - А как вы думаете, мясо этих жеребчиков съедобно?
Поттного чуть не стошнило, но он зажал рот руками и сдержался.
- Я имею в виду Нелюдей, - добила Молли.
Харря упал на колени, стараясь удержать накатившую Шаурму. Пищевод обжигало, дурнота отдалась острой болью в висках… Харря глянул на ладонь и… увидел сквозь неё землю! Но потом наваждение исчезло.
Спустя мучительные, бесконечно длившиеся мгновения толстячок справился с внутренним бунтом. Он стоял на четвереньках и отдувался.
Джеймс Барахлоу похлопал его по спине:
- Ладно, мопс-переросток ты наш, пошагали что ли…
Ребята двинулись дальше. Харря периодически сверялся с картой. Барахлоу замурлыкал под нос очередную песенку. Постепенно бой забылся, о нём Поттному напоминали лишь довольная, почти светящаяся радостью Молли и изжога.
Ветер играл листвой, совершенно невообразимые по красоте пташки плели симфоническую какофонию… или какофоническую симфонию?… Ну, плели, и шут с ними.
Пролетавшая мимо птица вдруг застыла, нелепо раскрыв клюв и растопырив крылья. Затем в воздухе зажглись буквы: "Птица зависла и будет удалена". Надпись поболталась немного и взорвалась вместе с несчастной, оставив Харре и его спутникам облачко из пуха и перьев.
- Как?! И тут творения Мастдая Глюкообильного?! - очумело проговорил Барахлоу.
Своеобразный привет из школы ободрил детей. Они ощутили себя почти дома, в Хоботасте.
Но вскоре они были наказаны за беспечность: из чащи прямо на них выползла гигантская кобра. Гадина встала в боевую стойку, устрашающе раскрыв капюшон. Ледяные немигающие глаза следили за каждым движением Харри, Джеймса и Молли. Стоило пошевелиться - и змея угрожающе шипела.
- Давай, Поттный, - прошептал уголком рта Барахлоу. - Ты же вроде как Заклинатель… Побалакай с ней по-ихнему.
- Ну, это всё брехня про заклинателя, - признался Харря.
Молли пихнула его локтем в бок:
- Не ломайся, тюбик самовлюблённый! Не время.
Поттный зажмурил глаза. "У меня должно получиться! Я обязан!… Сейчас, на счёт три… Да!…" Поняв, что элементарно тянет время, юный чародей глубоко вдохнул и старательно, с выражением произнёс:
- С-с-с-с-с-х-х-ш-ш… С-с-с-ш-ш-ш!
- Ничё не поняла, - молвила змея человеческим голосом. - Мальчик, ты чё, больной?
- Да, очень больной, - на Харрю накатило вдохновение. - И болезнь моя очень заразна. Видишь ли, я раньше был удавом.
Змея уставилась пронизывающим насквозь взором в глаза Харри Поттного, а затем как-то очень поспешно захлопнула капюшон и скрылась в чащобе.
- Н-да… - почесал затылок Барахлоу, затем изобразил учителя Бабаянуса. - Слегка авантюристично, на мой вкус, но эффективно, блин. Молодец, Поттный! Десять баллов Виммбилльдору.
Джеймс игриво хлопнул Харрю по плечу, и ребята рассмеялись, сбрасывая напряжение.
Путь освободился.
Барахлоу решил не давать беседе угаснуть:
- Слушай, Поттный, а у тебя правда на заднице есть шрам в виде знака доллара?
- Есть, - нехотя отозвался Поттный.
- Значит, то, что пишут в книгах, ну, дескать, это тебе от Вольтаморда досталось, когда он исчез, тоже правда?
- Нет, - выдавил из себя Харря. - У меня дома унитаз со сколом на краю был, вот я и порезался…
- В виде знака доллара?!
- Ну, ёрзал человек, усаживался, видимо, - помогла Поттному Молли. - Чего пристал?…
- Всё, проехали, - сдался Барахлоу.
Харря с благодарностью поглядел на Фригидель.
Но поторопился - девочка задала ему больной вопрос:
- Может, тогда расскажешь об истинных целях нашей миссии?
- Э-э-э… - покраснел Харря. - Мне надо…
- Посоветоваться с шефом? - голос Фригидель был холоден, как труп.
- Да. Нет. То есть… - заметались мысли юного шаурмоеда. - Мне надо… надо по-маленькому.
И Харря побежал к кустам.
XI
Двое в комнате - я и Ленин…
В. Маяковский
Габриэль-Пауль-Дитрих-ван-дер-Блох Амадеус фон Лохкарт был, ясное дело, магом. Чрезвычайно талантливый с самого младенчества, Лохкарт блестяще постигал науку колдовать и попал в школу Хоботаст имея навыки второклассника. Закончив школу экстерном, Лохкарт двинулся дальше: изучал грифонов, драконов, сифонов и прочих миелофонов, достиг понимания истинного каталитического крекинга и идей Хайдеггера и просто сделал массу геройских поступков.
Нужно ли упоминать, что к двадцати пяти годам Лохкарт не менее трёх раз спасал Землю от катастрофы? Нужно.
В первый раз он отвернул от планеты силой своего гения гигантский астероид (послал нескольких шмуглов-бурильщиков с тем, чтобы они заложили в астероид атомную мину). Потом он магическими средствами вовремя остановил широкое распространение музыкального направления black-metal, которое, по прогнозам, привело бы человечество к ядерному суициду. Третий подвиг Лохкарта не имел отношения к атомной энергии. Молодой учёный закрыл маленькую чёрную дырочку (до чудесного воздействия мага в неё бесследно просачивались бюджетные средства России).
Трагизм Лохкарта состоял в абсолютной безвестности этого человека. О его деяниях не знали, его персоной не интересовались, его книги "Моя магическая борьба", "Я и мир" и "Это я, Амадеусочка" не раскупались. Высокий статный брюнет со скорбными усиками-мустангос не был востребован этим светом.
Причиной столь несправедливого отношения судьбы к Лохкарту являлся самый банальный сглаз. Но, к сожалению, неснимаемый.
Единственное, чем славился Амадеус фон Лохкарт - безумная страсть к карточным играм на фоне чудовищного невезения. Лохкарт проигрывал всем подряд и всё подряд. Таковы последствия фамильного проклятия: все Лохкарты были лохами в картах.
Вконец обедневший маг пришёл в родной Хоботаст и преподавал защиту от сглаза и порчи.
Ректор Мастдай всецело полагался на Лохкарта, ибо знал его с пелёнок. Поэтому Глюкообильный решил поручить слежку за Харрей Поттным именно Амадеусу.
- Вникнете, Лохкарт, в щепетилово ситуации, - сцепил пальцы Мастдай Глюкообильный, когда преподаватель защиты сел в кресло. - Бабаянус приготовил нечто страшное, что съел Харря Поттный. И маг-алхимик незамедлительно отправил мальчонку за лекарством. А мне, между прочим, соврал-де, Харря отсиживается в туалете. Нет, я всё понимаю: скорее всего, мастер-маг не хотел волновать меня, старика…
- Именно так, верю всецело, - чопорно кивнул Лохкарт.
- Однако, как говорится, доверил - проверил, по результатам передоверил - перепроверил, и так пока не иссякнет кадровый потенциал, ха-ха…
- Ха-ха, - эхом откликнулся Лохкарт.
- А тут ещё неполадки в коммуникациях. И очень некстати профсоюз почтовых сов объявил забастовку… Я набросал краткий прогноз-гороскоп. Вышла галиматья какая-то. Впрочем, как обычно… Да-с… Все мировые линии сошлись на этом толстом сосунке - Харре Поттном. Тогда я кинул кости, откинул копыта и склеил ласты. И что бы вы думали?…
- Результат тот же, - предвосхитил кульминационную реплику Мастдая Лохкарт.
- Именно, мой мальчик! - глаза ректора заблестели, как новогодняя мишура. - Затевается что-то особенное, что-то из ряда вон выходящее. В общем, мир снова на грани катастрофы. И я подумал: там, где Армагеддон, там всегда мой лучший ученик Лохкарт!
- Спасибо, Мастдай, - церемонно поклонился, не вставая, лучший ученик.
- Я, конечно, послал в Министерство Магии тревожную записку с почтовой черепахой. Но вы знаете эту контору. Пока (да какой там "пока"! Если!)… Если моё сообщение и дойдет до высших эшелонов власти, то я не уверен, дойдёт ли его смысл! И поскачет моё письмецо по инстанциям от чинуши к чинуше!…
- Я волком бы выгрыз бюрократизм! - зарычал доселе спокойный Лохкарт и превратился в огромного чёрного волка.
Амадеус фон Лохкарт был зверомагом-оборотнем. Фокусу с трансформацией он обучился у самого Мастдая, который легко превращался в муравьеда.
- Тише, друг мой, спокойнее, - успокаивающе, но строго сказал ректор. - Не будем уподобляться… всяким…
Лохкарт вернул себе человеческий облик.
- Итак, юноша, - Мастдай торжественно встал из-за стола. - Ступай. Сей разумное, доброе, вечное. Сделай их всех! Задай перцу! Порви, как мартышка грелку! Но пасаран! Патриа о муэрте! Злодеи все параша, победа будет наша! Мир победит войну! Со щитом иль на щите! В серебре, а может быть, в нищете! Но как можно скорей!
Амадеус благоговейно кивал и даже кое-что записывал в блокнот.
Мастдай хлебнул водички прямо из графина и свернул речь:
- Вот тебе волшебный компас. Куда бы ты ни пошёл, один хрен выйдешь к Харре Поттному. Дерзай!
Стройный эффектный мужчина покинул кабинет ректора и гордо проследовал мимо Маннис Пеннис. Она глядела вслед этому импозантному красавцу и только вздыхала: его путь лежал не в её альковы, а к толстому сопливому школьнику-второгоднику с Шаурмой в желудке.
Мисс Маннис Пеннис всхлипнула в батистовый платочек, чуть надорвав его острым носиком, и включила радио.
Под балалайку, гармонь и три ситара пел красивый бархатистый голос:
Ой, не плачь по мне, Матрёна!
Мне дорога дорога,
мне идет венец из клёна
да Сатировы рога.
Оскоромились бездумно,
вот - поститься, ах, не в срок,
дни летели, пели шумно,
пили, ели, жили впрок.
Жаль тебе: поэт уходит,
а что пел? Что верещал?
И жениться даже, вроде,
чуть не завтра обещал?
Но теперь пора. Паслёна
зреет горсть, дорога ждёт.
Ты не плачь по мне, Матрёна!
Не беременность - пройдёт.
Секретарша не выдержала и разревелась в голос.
XII
Это глупость вообще,
но мне это знакомая песня.
В.С. Черномырдин.
Харря зашёл за пышный куст гортензии и задумался. Поводов для раскидывания мозгами набиралось ровно два.
Прежде всего, надо было что-то решать с ненавистной правдой. Поттный не сомневался: расскажи он сейчас о своём чревоугодническом низком поступке, и Джеймс с Молли проклянут его самыми страшными матюками. И наверняка бросят на произвол судьбы.
А идти в одиночку мальчик боялся.
Во-вторых, Харря сильно удивился тому, что действительно хочет по-маленькому. Бабаянус Двуликий уверял: никаких нужд Поттный испытывать не будет, так как выданные ему таблетки сообщают организму принявшего волшебное свойство всё своё носить с собой. А вдруг произойдёт нечто ужасное?
Поттный нерешительно чесал задницу.
Давно известно: чем человек думает, то он и почёсывает.
В последние дни шрам в форме значка доллара нещадно зудил. Так всегда бывало, когда активизировались Тёмные Силы.
Харря Поттный неистово чухался, но шрам беспокоил его всё сильнее и сильнее. "Понятно, - рассуждал мальчик, - я же сам носитель Зла".
В конце концов, он решил рискнуть пописать.
Гортензия тут же стремительно увяла, листья её почернели и опали, а из в одночасье скрючившихся стеблей повылезали отвратительные колючки, на каждой выступило по капельке тёмной маслянистой жидкости.
"Наверняка яд, - решил Поттный, - я проклят, проклят… Жирный сосуд со злом, вот чем я стал…"
- О, да товарищ, видимо, маг! - неожиданно раздался голос за спиной школьника, заставив его вздрогнуть.
Харря резко развернулся и увидал маленького бледного эльфа-домового. Эльф был коренаст и лыс. На бликующей макушке покоилось родимое пятно. Одет домовой был в костюм-тройку.
- Ты кто? - тупо спросил Поттный.
- Я думаю, не ошибусь, и вы меня поддержите, если скажу, что являюсь товарищем Горбби, бывшим первым президентом всех эльфов-домовых. Неужели товарищ юный маг никогда не слышал об эльфийской перестройке, о переходе домовых на самоокупаемость и самофинансирование, о новом мышлении, наконец?…
Слово "мышление" Горбби произносил с ударением на "ы", речь эльфа текла свободно, как из лопнувшей трубы сочится всякое-разное. Харря Поттный не припоминал ничего о перестройке и прочих эльфийских штучках.
- Привет, Горбби, - промямлил мальчик. - Приятно познакомиться.
- И, я думаю, это взаимно, невзирая на различные проблемы, которые история ставит между нами и вами, и итожа уже говоренное, я, в свете того, что провозглашённый мной курс на гласность имеет определённые сдвиги, рискну красной линией прочертить позицию открытости, радости и взаимовыручки.
Харря Поттный отчего-то осоловел, глаза его начали слипаться, но он скинул дрёму:
- А что ты тут делаешь?
- Не побоюсь предположить, что ищу товарища Поттного с его делегацией для упрочнения международных, соответственно, связей и предоставления всесторонней помощи в деле установления консенсуса между людьми в лице делегации Поттного и Чвакальным Чмошищем в его рыле.
- Так ты отведёшь нас к Чмошищу?! - обрадовался Харря.
- Если грубо обобщить, то, вполне можно сформулировать…
- Эй, Харря! Ты там уснул, или как? - окрик Джеймса Барахлоу, к большому облегчению Поттного, прервал очередной развёрнутый ответ эльфа.
- Пойдём к моим друзьям, - предложил Харря.
Знакомство Горбби с Барахлоу и Фригидель было долгим и столь же скучным. Правда, Молли, читавшая о первом президенте домовых, не преминула подколоть эльфа:
- А, ты тот самый Горбби?! Ответственный за развал ЭСССР? Ух ты!… Это при тебе пропали продукты со столов в Хоботасте? Мыло из мыльниц, порох из пороховниц? Знаем-знаем…
Горбби оскорбился:
- Не я разваливал Эльфийский Союз! Это всё не понявшие правильной и единственно спасительной линии на перестройку эльфы-функционеры во главе с интриганом Ельцци! Поглядите на результаты его невзвешенной внутренней и внешней политики!…
- А как тебе сегодняшний президент?
- О ныне действующем президенте всех домовых, по эльфийским законам, можно говорить либо хорошо, либо ничего. Поэтому должен прямо заявить, наконец-то у эльфов-домовых появился грамотный энергичный лидер, который…
Дети клевали носами, пока фонтан красноречия Горбби не иссяк. Стряхнув остатки сна, Харря, Молли и Джеймс почувствовали себя лучше.
- Всё, пора идти! - постановила Фригидель, и процессия зашагала дальше.
Горбби то и дело начинал рассказывать всякие разности:
- Вот мне нагадали, что про меня скоро снимут фильм, но совершенно переврут внешность, придав ей черты нынешнего лидера Эльфийской Федерации…
Или:
- Мой дядя Голлум самых честных правил, когда не в шутку занемог…
Или… а впрочем, неважно.
Изредка внимательный Джеймс озирался, ловя шорохи, доносящиеся из чащобы. Но ничего подозрительного Барахлоу не замечал.