Страница:
– Что там плещется?
Голос Хурста над самой его головой. Ронни прижался к краю бассейна и бесшумно скользнул на дно. Когда он вынырнул, процессия уже удалилась довольно далеко от грота. Где-то в глубине левого коридора маячил серо-стальной плащ советника.
«Черт побери, – удивился подмастерье, внезапно сообразивший, что всего пару минут назад плащ на советнике был черным, – когда он успел переодеться? Ну, дает Арси, просто спринтер какой-то».
«Господи, и кто из них Инсилай? – ахнула про себя Айка, оказавшись на дне каменного колодца в обществе белой пантеры и коротко стриженой девицы в роскошном вечернем наряде, но со связанными грубой веревкой запястьями. Приглядевшись повнимательнее, Айка поняла, что девица – не кто иная, как чрезвычайный полномочный посол Илая в Ваурии. – Точно, она. Только как-то в одночасье похорошевшая. Как там ее звали? Мирна, кажется… Хотя, какая разница, как ее звали, на Инсилая она слабо смахивает. Пантера, и та больше подходит на эту роль. Только на кой черт ему под пантеру маскироваться, чепуха какая-то. Но государственное волшебство сбоев не дает даже в Запределье, значит, мерзавец где-то здесь. Где?! Может, он в воздух превратился, или в муравья? С него станется, с подлеца. Придется искать. На этот раз я, кровь из носа, свою миссию выполню: или посмотрю в глаза этому ублюдку, или раздавлю, как гадюку, но упрекнуть меня в недобросовестности никто не посмеет».
– Я же говорил, они множатся, как плесень, – крикнул кто-то у них над головами, – их уже трое, вы только посмотрите!
Мирна-девица подняла голову, не увидела ничего, кроме каменной стены, и, спохватившись, избавилась от веревки, связывавшей ее запястья.
Мирна-пантера подумала и зарычала.
Айка инстинктивно прижалась к стене и приготовилась колдовать своими считанными чудесами.
– Наконец-то, – громыхнул где-то наверху голос Таура, – что здесь творится, черт побери?! Арси, ты здоров?
– Вполне, – голос советника не выражал ни радости, ни изумления.
Короче говоря, наверху царило полнейшее спокойствие. В компенсацию разволновался Илай. «Господин, Маня, – взмолился он про себя, – скажи „господин“, или Магистр заподозрит тебя! Ну же, господин!! Я же рассказывал тебе о местных нравах, вспомни, ради бога, вспомни! Маня, это же Таур, а ты его верный советник, немедленно прояви почтение».
– Господин, – будто прочитав мысли Илая, добавила Маня устами Арси.
– Пошли, – распорядился Таур.
Послышались удаляющиеся шаги, и голоса смолкли.
Мирна-девица подождала пару секунд и, убедившись, что их троицей никто не интересуется, прошлась по колодцу, с кошачьей грацией оттолкнувшись от стены.
– Какими судьбами, госпожа Отшельница? Что-то забыли?
«Девчонка – не страшно, – мгновенно оценила обстановку Айка, и с милейшей улыбкой сделала шаг к девушке, – молодая и глупая. Ну, точно, это дочь Локи, ее мамаша из кошачьего народа, вот Арси ее к ближайшим родственникам и отправил. Сейчас разберемся, кто где. Слава богу, мальчишки с ней нет, он-то поумнее, с ним глаз да глаз… Черт, и что эта кошка белая на меня так таращится, будто сожрать собралась. Таур, что, свой зверинец не кормит, или они здесь специально посажены, чтоб всех незваных гостей лопать?»
– Нет, просто остались кой-какие дела, – доверительно сообщила Айка, делая еще шаг к той, кого она считала Мирной.
– Что-то Вы не по форме… – Девица в черном платье, качаясь на каблуках, смотрела на Айку наглыми кошачьими глазами. – Неофициальный визит?
«А эта маленькая нахалка ощутимо поумнела, – призадумалась Айка, – с ней надо поосторожнее».
– Отчасти. Хочу помочь одному человеку.
– Не мне, случайно? – вскользь поинтересовался Инсилай, не покидая Мирниной внешности.
– Н-нет, – Айка ловко разыграла смущение, – но тебе я, конечно, тоже постараюсь помочь. Я хочу… я должна спасти Илая. – Она снова покосилась на пантеру.
«Ту, что как я, подослал Арси. Придушить ее надо, пока она все секреты от моего имени не выведала, – Мирна-пантера приготовилась к прыжку, но ее лапы словно приросли к полу, стоило Инсилаю, краем глаза заметившего ее попытку, шевельнуть пальцами. – Молчи, дура, – рычала Мирна, не в силах ни сдвинуться с места, ни принять человеческий облик, – это же не я, неужели ты не видишь? Отшельница, называется, слепая курица! Да ведь оно меня заколдовало, это чертово нечто! И тебя тоже заколдует, когда все, что ему нужно выспросит».
Но Айка ее рыка не поняла и в испуге шарахнулась в сторону.
– Скажи ей что-нибудь! – взвизгнула Айка. – Ты же должна уметь с ними общаться!
– Что ты хочешь, чтоб я сказала? – подняла брови наколдованная Инсилаем сущность.
– Пусть она нас не трогает!! Ты что, не видишь? Она же нас сожрет!
– Она нас не трогает, – равнодушно пожала плечами самозванка.
– Что-то не похоже. – Айка откровенно боялась.
– Ты говорила о помощи, – насмешливо напомнила наколдованная Мирна, – или я что-то не поняла?
– Все верно, – косясь на пантеру, подтвердила Айка, – я вернулась именно за этим.
– Это большой риск, ты смелая девушка. Вернуться сюда по доброй воле… на такое не каждый решится. Нужны очень веские причины.
«Какого дьявола ее сюда принесло? – Илай не верил ни одному ее слову. – Помочь она пришла, как же. Если в чем она мне и хочет помочь, так только побыстрее на тот свет отправиться, но это ты, голубушка, опоздала. Раньше меня добивать надо было, пока я, как овощ маринованный, в крепости валялся. Теперь поздно, последний паровоз укатил».
– Я люблю его, – сыграла ва-банк Айка, пользуясь отсутствием зловредного Инсилая и прозорливого Рон – ни. – я не могла не вернуться. – «Девчонка, хоть и поумнела, но на любовную историю она просто обязана клюнуть. Если, конечно, сама не имеет видов на посланца, но это вряд ли, я б заметила, да и не по зубам ей такое приключение».
«Ну, я же говорила! Дуралей Ронни, – бесилась Мирна, не в силах вырваться из сущности пантеры, – мстит, ненавидит… понимал бы чего в женской натуре! Да любит она Илая, сама вот сказала, дуреха болтливая! Спасать примчалась, не побоялась ничего. Подумаешь, что-то когда-то сказать забыла. Одна беда, спасать-то уже некого. Толку спасать покойника. Но она этого пока не ведает, для нее Илай еще жив. Она еще не онемела от горя, душу изливает! А кому, кстати, изливает? Что ж это за тварь мной прикинулась, да еще и колдует вовсю на неподвижность?»
– Любовь, – «прикинувшийся» Мирной Инсилай патетически возвел очи к небу, – чувство, достойное зависти и уважения. Жаль, не каждому дано его испытать. – Хитрые желто-зеленые глаза взглянули на Отшельницу так внимательно, что ей стало не по себе. – Странное это чувство… правда? Огонь и лед в одном сердце… каждый шаг будто по лезвию ножа… Бесконечный клинок, зависший над бездной вечной ночи, а ты балансируешь на нем в серебре лунного света, то умирая, то возрождаясь. Полет над пропастью, разрывающий виски и останавливающий дыхание, но дарящий крылья и торжество всепоглощающего, вселенского счастья.
– У тебя очень странные представления о любви, – Айка снисходительно взглянула на собеседницу, – наверно, ты просто еще не знаешь ее, настоящую. То, что ты описала, какие-то африканские страсти, а не любовь мужчины и женщины. Поверь мне, это великое счастье – любить и быть любимой.
– И это счастье ты испытала с Инсилаем? – с оттенком недоверия и зависти одновременно спросила Мирна-девица.
– Откуда б иначе мне знать об этом? – ответила Айка вопросом на вопрос.
– Ну., есть жизнь и на других планетах, – с едва заметной усмешкой пожала плечами наколдованная Мирна. – Итак, ты пришла сюда за своим счастьем…
– Да, и я добьюсь его.
«И что этот оборотень привязался к Отшельнице, – Мирна-пантера сделала очередную попытку вмешаться, подозревая своего двойника во всех смертных грехах. Безуспешно. Колдовство Инсилая из всех конституционных свобод оставило ей лишь свободу мысли. Ей и пришлось ограничиться. – Любит – не любит, чертова сущность просто зубы заговаривает, а сама хочет выведать наши планы».
– Не проще было позаботиться об этом чуть раньше, пока Илай был жив и свободен? – жестоко бросила наколдованная Мирна.
– Был? – не проявив ни удивления, ни отчаяния, переспросила Айка. – Он и сейчас жив, и, полагаю, в определенном смысле свободен. Не верь в его смерть, девочка.
– Тебе виднее, – Мирна-девица, в отличие от Мирны-пантеры, чуть не задохнувшейся от радости, услышав слова Айки, не проявила особого восторга. – И как ты мыслишь добивать, прости, добывать свое счастье?
– Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю.
– Не сомневаюсь, – едва заметная усмешка скользнула по губам Мирны, она небрежно повела плечами, и девичий облик соскользнул с нее невесомым черным шелком, явив миру недобро ухмыляющегося Инсилая. – Ты всегда была большой мастерицей по части выдумки, правда, Айка?
Мирна так удивилась, что, хоть и выскочила, наконец, из кошачьей сущности, с места не стронулась и слова не молвила. Отшельница, напротив, исчезла почти мгновенно, успев на прощанье бросить пару не совсем лестных слов в адрес того, кого всего пару минут назад называла счастьем всей своей жизни.
Инсилай, к великой своей радости, избавившийся наконец от опостылевших ему каблуков и путающейся в ногах юбки, вздохнул с облегчением, несмотря на проклятья Айки и тупую боль в спине.
– Ты жив? – пролепетала Мирна, обретя дар речи.
– Как видишь, – проворчал Инсилай. Убедившись, что на данный момент Мирне ничто не угрожает, он уже вернулся мыслями к Мане, застрявшей в образе Арси в компании Таура.
– Слава богу.
– Я тоже рад. Слушай, ты не обидишься, если я оставлю тебя на пару минут? Мне надо кое-что подкорректировать.
– Айку будешь догонять? – не удержалась от ехидства Мирна.
– Нет. Племянницу твоего папаши. У нее сейчас большие проблемы.
– Кого? – рассмеялась Мирна. – Ты, что, врать разучился? Откуда у Локи племянники, а тем более племянницы? Надо тебе уйти, так и скажи, без выкрутасов. Кстати, зачем приходил-то?
– Соскучился, – буркнул Инсилай, – пообщаться заглянул. Имею право.
– Посмотрел? – надулась Мирна, после трехсуточного спасательного ада в честь Посланника рассчитывавшая на совсем иную встречу. – Понравилось?
– А то, – глаза его смеялись, но Мирна в своем гневе этого не замечала.
– Ну и катись отсюда, – она уселась на пол.
– Всегда говорил, что добрые дела мне противопоказаны, но в очередной раз не смог удержаться.
– Насчет доброты точно подмечено. Вали отсюда, добрая фея.
– Ладно, не злись, – Инсилай сделал шаг назад. – Сиди здесь. Я сделаю тебя невидимой и вернусь, как только смогу. Постарайся не впутаться ни в какую историю.
Он взглянул на Мирну, и она растаяла, как мираж. Потом, чуть шевельнув рукой, исчез и сам волшебник.
В канцелярии Высшего Маг появился, как и было предписано, ровно в полдень. Секретарша, ленивая и полусонная, поставила на предъявленной повестке маловразумительный крестик, нацарапала время прибытия и в тот же момент про посетителя начисто забыла.
– И что? – поинтересовался Элрой после пятиминутного ожидания.
– К Высшему, – без всякого выражения буркнула бесцветная девица, – там же ясно написано.
Элрой недоуменно уставился на повестку, он готов был присягнуть, что там нет ни слова о Высшем. Но в его бумажке уже не было ни крестика, ни каракулей секретарши. Четким, каллиграфическим почерком там значилось: «12/15. Высший. Личный прием». Маг крякнул и направился к лифтам. Высший принимал почти в поднебесье.
Наверху было куда демократичней. Весело переговаривающийся народ заполнял длинные коридоры. Большая половина дверей была настежь открыта, и жизнь ведомства была видна, как на ладони. Элрой, ни разу в своей жизни не поднимавшийся так высоко, несколько растерялся. Магическая этика, коею он представлял сейчас здесь, жила по совершенно иным законам. Может, и по старинке существовала, зато никого к своим секретам на пушечный выстрел не подпускала, а уж чтоб все двери нараспашку… такого и в страшном сне не увидишь. Маг неодобрительно покосился на происходящее и, наплевав на приличия, ухватил за пуговицу пиджака первого встречного.
– Где принимает Высший?
– У себя, – недоуменно ответил молодой человек, здорово смахивающий на рубенсовского сатира, – как обычно.
Элрой снова растерялся и пуговицу из пальцев выпустил. Его собеседник немедленно помчался дальше, щелкнув каблуками, как копытами. Маг потоптался у лифтов и, чертыхаясь про себя, пошел вперед. Публика в коридо – рах власти ошивалась самая разношерстная. «Вот он где, конец света, – с тоской подумал Элрой, – ангел и бес в одной упряжке. А я еще Локи критикую. Да он просто невинный младенец по сравнению со всем этим. Подумаешь, куда-то когда-то заступил! Зато хоть Хартию Магов помнит и даже иногда придерживается». Маг еще немного побродил по этажу, понял, что время поджимает, и попытался навести справки у миловидных молодых женщин, болтавших у подоконника.
– Высший? – нахмурила одна из них хорошенькие бровки. – Разве он сегодня работает с народом?
– Пятница, – вспомнила вторая, – день претензий.
– Точно, значит, принимает, – согласилась первая. Они снова защебетали о своем, о женском, будто Элроя и не было вовсе.
Маг постоял немного, рассчитывая, что про него все-таки вспомнят, не дождался и хмуро уточнил:
– Кто к кому претензии имеет: народ к Высшему, или Высший к народу?
– Ну, кто имеет, тот и высказывает, – дамы отмахнулись от Элроя, как от назойливой мухи, – с претензиями прямо по коридору.
– И на том спасибо, – буркнул Маг и двинулся дальше. Коридор привел его в большой, вытянутой формы зал, где вдоль стен скучало не меньше двух десятков посетителей. «Очередь, – догадался Маг, – многовато, однако, у народа претензий».
– Мне назначено на четверть первого, – на всякий случай сообщил он с порога.
– А мне на вчерашний день, – огрызнулся кто-то из последних, – живая очередь.
Элрой озверел окончательно.
– Какая еще очередь? – взревел он, наплевав на приличия. – Мне назначено! – он демонстративно посмотрел на часы и, убедившись, что назначенное время пришло, не обращая внимания на толпящийся в зале народ, пошел к дверям Высшего.
– Всем назначено, – возразил кто-то из посетителей, но стремительному продвижению Мага воспротивиться не рискнул.
Элрой чувствовал на себе ненавидящие взгляды, но шаг не убавил. «Критикую Локи, а сам действую его же методами, – мелькнуло в голове Мага, – но если по закону и вежливо, я здесь неделю проторчу». Он вошел в следующий зал. Никого. Тишина, полумрак, круг света на полу и тонкий луч с потолка. Элрой помедлил и шагнул в освещенное пространство.
– Господин Элрой? – немедленно откликнулась пустота.
– Да.
– Вы пунктуальны, как король. Я вызывал Вас по поводу обвинения, выдвинутого Вами против господина Локи.
– Обвинение снято, – без колебаний ответил Маг, – он просто свидетель.
– Что-то изменилось?
– Нет, просто выяснилось имевшее место недоразумение.
– А в деле Белеса недоразумений не ожидается?
– Белее арестован по факту совершенного преступления, а не по подозрению, – подумав, ответил Элрой. «Настучал Великолепный через Гектора во все инстанции, – с досадой подумал Маг, – интересно, кому я обязан этим визитом? Локи, Велесу или обоим сразу?»
– Зато он не предпринимал никаких попыток повлиять на битву в Запределье.
– Запределье и его битвы вне компетенции комиссии по магической этике.
– Тогда по какому поводу Вы выдвинули обвинение против Локи?
– Локи был обвинен в сознательном неоказании необходимой помощи, – медленно, тщательно подбирая слова, ответил Элрой. – Когда выяснилось, что его позиция невмешательства вполне справедлива, так как любое постороннее действие могло оказать влияние на исход битвы в Запределье, обвинение было снято.
– Вы и сейчас считаете его невиновным?
– В чем? – осторожно уточнил Элрой.
– Вам ведь известно, что Локи, нарушив обязательство свидетеля, покинул пределы Города и отправился в Альвар.
– Во-первых, Локи больше не интересует меня как свидетель, во-вторых, срок его явки в комиссию еще не истек. В третьих, я не припомню закона, по которому граждане Эйра не имеют права на свободное посещение Запределья, если, конечно, их визит не связан с контрабандой оружия и наркотиков. Это наша территория. Даже виза не требуется.
– Я понял. Вернемся к Велесу. Вы уверены, что принятые против него меры своей строгостью соответствуют тяжести совершенного им проступка?
– Нет, – вздохнул Элрой, подумав про себя: «Не могу же я его повесить, хотя стоило бы». – Но я уверен, они не дадут ему возможности совершить более серьезные проступки в самое ближайшее время.
– Это входит в круг Ваших должностных обязанностей, господин Элрой?
– Что именно?
– Профилактическая работа по предупреждению преступности в среде Магов? – Высший не скрывал иронии.
– Нет.
– Тогда, может быть, Вы все-таки предоставите господину Велесу его право на будущие ошибки и выпустите его под залог?
– Никто не имеет права на нарушение закона, – проворчал Элрой.
– Но ведь и осудить за еще не совершенное преступление тоже сложновато. Подождите свершившегося факта и творите правосудие.
«Как всегда, для наведения порядка требуется гора трупов», – подумал Элрой, но свое мнение благоразумно оставил при себе.
Глава 22
Голос Хурста над самой его головой. Ронни прижался к краю бассейна и бесшумно скользнул на дно. Когда он вынырнул, процессия уже удалилась довольно далеко от грота. Где-то в глубине левого коридора маячил серо-стальной плащ советника.
«Черт побери, – удивился подмастерье, внезапно сообразивший, что всего пару минут назад плащ на советнике был черным, – когда он успел переодеться? Ну, дает Арси, просто спринтер какой-то».
***
Увидев перед собой саму себя, свалившуюся откуда-то сверху с жуткой бранью, Мирна отскочила в сторону и на всякий случай продемонстрировала клыки и когти. Инсилай, хоть и был готов к неожиданностям, несколько растерялся и замер у стены, лихорадочно соображая, вернуться ему в собственную сущность, оставить все как есть, или, от греха, прикинуться уссурийским тигром. Пока Инсилай и Мирна приходили в себя от изумления, буравя друг друга глазами, их полку прибыло: прямо из воздуха рядом с ними материализовалась миниатюрная брюнетка в белых джинсах и ярко-красной майке с критически-глубоким декольте. Несмотря на отсутствие длинного черного плаща, Мирна немедленно признала в девушке Отшельницу, а Илай, хоть и не мало лет прошло с их последней встречи, – дочь Корна.«Господи, и кто из них Инсилай? – ахнула про себя Айка, оказавшись на дне каменного колодца в обществе белой пантеры и коротко стриженой девицы в роскошном вечернем наряде, но со связанными грубой веревкой запястьями. Приглядевшись повнимательнее, Айка поняла, что девица – не кто иная, как чрезвычайный полномочный посол Илая в Ваурии. – Точно, она. Только как-то в одночасье похорошевшая. Как там ее звали? Мирна, кажется… Хотя, какая разница, как ее звали, на Инсилая она слабо смахивает. Пантера, и та больше подходит на эту роль. Только на кой черт ему под пантеру маскироваться, чепуха какая-то. Но государственное волшебство сбоев не дает даже в Запределье, значит, мерзавец где-то здесь. Где?! Может, он в воздух превратился, или в муравья? С него станется, с подлеца. Придется искать. На этот раз я, кровь из носа, свою миссию выполню: или посмотрю в глаза этому ублюдку, или раздавлю, как гадюку, но упрекнуть меня в недобросовестности никто не посмеет».
– Я же говорил, они множатся, как плесень, – крикнул кто-то у них над головами, – их уже трое, вы только посмотрите!
Мирна-девица подняла голову, не увидела ничего, кроме каменной стены, и, спохватившись, избавилась от веревки, связывавшей ее запястья.
Мирна-пантера подумала и зарычала.
Айка инстинктивно прижалась к стене и приготовилась колдовать своими считанными чудесами.
– Наконец-то, – громыхнул где-то наверху голос Таура, – что здесь творится, черт побери?! Арси, ты здоров?
– Вполне, – голос советника не выражал ни радости, ни изумления.
Короче говоря, наверху царило полнейшее спокойствие. В компенсацию разволновался Илай. «Господин, Маня, – взмолился он про себя, – скажи „господин“, или Магистр заподозрит тебя! Ну же, господин!! Я же рассказывал тебе о местных нравах, вспомни, ради бога, вспомни! Маня, это же Таур, а ты его верный советник, немедленно прояви почтение».
– Господин, – будто прочитав мысли Илая, добавила Маня устами Арси.
– Пошли, – распорядился Таур.
Послышались удаляющиеся шаги, и голоса смолкли.
Мирна-девица подождала пару секунд и, убедившись, что их троицей никто не интересуется, прошлась по колодцу, с кошачьей грацией оттолкнувшись от стены.
– Какими судьбами, госпожа Отшельница? Что-то забыли?
«Девчонка – не страшно, – мгновенно оценила обстановку Айка, и с милейшей улыбкой сделала шаг к девушке, – молодая и глупая. Ну, точно, это дочь Локи, ее мамаша из кошачьего народа, вот Арси ее к ближайшим родственникам и отправил. Сейчас разберемся, кто где. Слава богу, мальчишки с ней нет, он-то поумнее, с ним глаз да глаз… Черт, и что эта кошка белая на меня так таращится, будто сожрать собралась. Таур, что, свой зверинец не кормит, или они здесь специально посажены, чтоб всех незваных гостей лопать?»
– Нет, просто остались кой-какие дела, – доверительно сообщила Айка, делая еще шаг к той, кого она считала Мирной.
– Что-то Вы не по форме… – Девица в черном платье, качаясь на каблуках, смотрела на Айку наглыми кошачьими глазами. – Неофициальный визит?
«А эта маленькая нахалка ощутимо поумнела, – призадумалась Айка, – с ней надо поосторожнее».
– Отчасти. Хочу помочь одному человеку.
– Не мне, случайно? – вскользь поинтересовался Инсилай, не покидая Мирниной внешности.
– Н-нет, – Айка ловко разыграла смущение, – но тебе я, конечно, тоже постараюсь помочь. Я хочу… я должна спасти Илая. – Она снова покосилась на пантеру.
«Ту, что как я, подослал Арси. Придушить ее надо, пока она все секреты от моего имени не выведала, – Мирна-пантера приготовилась к прыжку, но ее лапы словно приросли к полу, стоило Инсилаю, краем глаза заметившего ее попытку, шевельнуть пальцами. – Молчи, дура, – рычала Мирна, не в силах ни сдвинуться с места, ни принять человеческий облик, – это же не я, неужели ты не видишь? Отшельница, называется, слепая курица! Да ведь оно меня заколдовало, это чертово нечто! И тебя тоже заколдует, когда все, что ему нужно выспросит».
Но Айка ее рыка не поняла и в испуге шарахнулась в сторону.
– Скажи ей что-нибудь! – взвизгнула Айка. – Ты же должна уметь с ними общаться!
– Что ты хочешь, чтоб я сказала? – подняла брови наколдованная Инсилаем сущность.
– Пусть она нас не трогает!! Ты что, не видишь? Она же нас сожрет!
– Она нас не трогает, – равнодушно пожала плечами самозванка.
– Что-то не похоже. – Айка откровенно боялась.
– Ты говорила о помощи, – насмешливо напомнила наколдованная Мирна, – или я что-то не поняла?
– Все верно, – косясь на пантеру, подтвердила Айка, – я вернулась именно за этим.
– Это большой риск, ты смелая девушка. Вернуться сюда по доброй воле… на такое не каждый решится. Нужны очень веские причины.
«Какого дьявола ее сюда принесло? – Илай не верил ни одному ее слову. – Помочь она пришла, как же. Если в чем она мне и хочет помочь, так только побыстрее на тот свет отправиться, но это ты, голубушка, опоздала. Раньше меня добивать надо было, пока я, как овощ маринованный, в крепости валялся. Теперь поздно, последний паровоз укатил».
– Я люблю его, – сыграла ва-банк Айка, пользуясь отсутствием зловредного Инсилая и прозорливого Рон – ни. – я не могла не вернуться. – «Девчонка, хоть и поумнела, но на любовную историю она просто обязана клюнуть. Если, конечно, сама не имеет видов на посланца, но это вряд ли, я б заметила, да и не по зубам ей такое приключение».
«Ну, я же говорила! Дуралей Ронни, – бесилась Мирна, не в силах вырваться из сущности пантеры, – мстит, ненавидит… понимал бы чего в женской натуре! Да любит она Илая, сама вот сказала, дуреха болтливая! Спасать примчалась, не побоялась ничего. Подумаешь, что-то когда-то сказать забыла. Одна беда, спасать-то уже некого. Толку спасать покойника. Но она этого пока не ведает, для нее Илай еще жив. Она еще не онемела от горя, душу изливает! А кому, кстати, изливает? Что ж это за тварь мной прикинулась, да еще и колдует вовсю на неподвижность?»
– Любовь, – «прикинувшийся» Мирной Инсилай патетически возвел очи к небу, – чувство, достойное зависти и уважения. Жаль, не каждому дано его испытать. – Хитрые желто-зеленые глаза взглянули на Отшельницу так внимательно, что ей стало не по себе. – Странное это чувство… правда? Огонь и лед в одном сердце… каждый шаг будто по лезвию ножа… Бесконечный клинок, зависший над бездной вечной ночи, а ты балансируешь на нем в серебре лунного света, то умирая, то возрождаясь. Полет над пропастью, разрывающий виски и останавливающий дыхание, но дарящий крылья и торжество всепоглощающего, вселенского счастья.
– У тебя очень странные представления о любви, – Айка снисходительно взглянула на собеседницу, – наверно, ты просто еще не знаешь ее, настоящую. То, что ты описала, какие-то африканские страсти, а не любовь мужчины и женщины. Поверь мне, это великое счастье – любить и быть любимой.
– И это счастье ты испытала с Инсилаем? – с оттенком недоверия и зависти одновременно спросила Мирна-девица.
– Откуда б иначе мне знать об этом? – ответила Айка вопросом на вопрос.
– Ну., есть жизнь и на других планетах, – с едва заметной усмешкой пожала плечами наколдованная Мирна. – Итак, ты пришла сюда за своим счастьем…
– Да, и я добьюсь его.
«И что этот оборотень привязался к Отшельнице, – Мирна-пантера сделала очередную попытку вмешаться, подозревая своего двойника во всех смертных грехах. Безуспешно. Колдовство Инсилая из всех конституционных свобод оставило ей лишь свободу мысли. Ей и пришлось ограничиться. – Любит – не любит, чертова сущность просто зубы заговаривает, а сама хочет выведать наши планы».
– Не проще было позаботиться об этом чуть раньше, пока Илай был жив и свободен? – жестоко бросила наколдованная Мирна.
– Был? – не проявив ни удивления, ни отчаяния, переспросила Айка. – Он и сейчас жив, и, полагаю, в определенном смысле свободен. Не верь в его смерть, девочка.
– Тебе виднее, – Мирна-девица, в отличие от Мирны-пантеры, чуть не задохнувшейся от радости, услышав слова Айки, не проявила особого восторга. – И как ты мыслишь добивать, прости, добывать свое счастье?
– Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю.
– Не сомневаюсь, – едва заметная усмешка скользнула по губам Мирны, она небрежно повела плечами, и девичий облик соскользнул с нее невесомым черным шелком, явив миру недобро ухмыляющегося Инсилая. – Ты всегда была большой мастерицей по части выдумки, правда, Айка?
Мирна так удивилась, что, хоть и выскочила, наконец, из кошачьей сущности, с места не стронулась и слова не молвила. Отшельница, напротив, исчезла почти мгновенно, успев на прощанье бросить пару не совсем лестных слов в адрес того, кого всего пару минут назад называла счастьем всей своей жизни.
Инсилай, к великой своей радости, избавившийся наконец от опостылевших ему каблуков и путающейся в ногах юбки, вздохнул с облегчением, несмотря на проклятья Айки и тупую боль в спине.
– Ты жив? – пролепетала Мирна, обретя дар речи.
– Как видишь, – проворчал Инсилай. Убедившись, что на данный момент Мирне ничто не угрожает, он уже вернулся мыслями к Мане, застрявшей в образе Арси в компании Таура.
– Слава богу.
– Я тоже рад. Слушай, ты не обидишься, если я оставлю тебя на пару минут? Мне надо кое-что подкорректировать.
– Айку будешь догонять? – не удержалась от ехидства Мирна.
– Нет. Племянницу твоего папаши. У нее сейчас большие проблемы.
– Кого? – рассмеялась Мирна. – Ты, что, врать разучился? Откуда у Локи племянники, а тем более племянницы? Надо тебе уйти, так и скажи, без выкрутасов. Кстати, зачем приходил-то?
– Соскучился, – буркнул Инсилай, – пообщаться заглянул. Имею право.
– Посмотрел? – надулась Мирна, после трехсуточного спасательного ада в честь Посланника рассчитывавшая на совсем иную встречу. – Понравилось?
– А то, – глаза его смеялись, но Мирна в своем гневе этого не замечала.
– Ну и катись отсюда, – она уселась на пол.
– Всегда говорил, что добрые дела мне противопоказаны, но в очередной раз не смог удержаться.
– Насчет доброты точно подмечено. Вали отсюда, добрая фея.
– Ладно, не злись, – Инсилай сделал шаг назад. – Сиди здесь. Я сделаю тебя невидимой и вернусь, как только смогу. Постарайся не впутаться ни в какую историю.
Он взглянул на Мирну, и она растаяла, как мираж. Потом, чуть шевельнув рукой, исчез и сам волшебник.
***
Получив официальный вызов из Высшего суда, Элрой испытал некоторое замешательство. «Они подозревают меня в причастности, или просто пытаются разобраться? – размышлял Маг, глядя на голубой квадратик повестки. – Это не лучшая игра в моей жизни, – констатировал он, взвесив „за“ и „против“. – Здесь замешаны такие силы, что от одной мысли об их могуществе сознаешь свою ничтожность. И что же потребовалось от меня, грешного, господам вершителям? Не нравится мне это, но делать нечего».В канцелярии Высшего Маг появился, как и было предписано, ровно в полдень. Секретарша, ленивая и полусонная, поставила на предъявленной повестке маловразумительный крестик, нацарапала время прибытия и в тот же момент про посетителя начисто забыла.
– И что? – поинтересовался Элрой после пятиминутного ожидания.
– К Высшему, – без всякого выражения буркнула бесцветная девица, – там же ясно написано.
Элрой недоуменно уставился на повестку, он готов был присягнуть, что там нет ни слова о Высшем. Но в его бумажке уже не было ни крестика, ни каракулей секретарши. Четким, каллиграфическим почерком там значилось: «12/15. Высший. Личный прием». Маг крякнул и направился к лифтам. Высший принимал почти в поднебесье.
Наверху было куда демократичней. Весело переговаривающийся народ заполнял длинные коридоры. Большая половина дверей была настежь открыта, и жизнь ведомства была видна, как на ладони. Элрой, ни разу в своей жизни не поднимавшийся так высоко, несколько растерялся. Магическая этика, коею он представлял сейчас здесь, жила по совершенно иным законам. Может, и по старинке существовала, зато никого к своим секретам на пушечный выстрел не подпускала, а уж чтоб все двери нараспашку… такого и в страшном сне не увидишь. Маг неодобрительно покосился на происходящее и, наплевав на приличия, ухватил за пуговицу пиджака первого встречного.
– Где принимает Высший?
– У себя, – недоуменно ответил молодой человек, здорово смахивающий на рубенсовского сатира, – как обычно.
Элрой снова растерялся и пуговицу из пальцев выпустил. Его собеседник немедленно помчался дальше, щелкнув каблуками, как копытами. Маг потоптался у лифтов и, чертыхаясь про себя, пошел вперед. Публика в коридо – рах власти ошивалась самая разношерстная. «Вот он где, конец света, – с тоской подумал Элрой, – ангел и бес в одной упряжке. А я еще Локи критикую. Да он просто невинный младенец по сравнению со всем этим. Подумаешь, куда-то когда-то заступил! Зато хоть Хартию Магов помнит и даже иногда придерживается». Маг еще немного побродил по этажу, понял, что время поджимает, и попытался навести справки у миловидных молодых женщин, болтавших у подоконника.
– Высший? – нахмурила одна из них хорошенькие бровки. – Разве он сегодня работает с народом?
– Пятница, – вспомнила вторая, – день претензий.
– Точно, значит, принимает, – согласилась первая. Они снова защебетали о своем, о женском, будто Элроя и не было вовсе.
Маг постоял немного, рассчитывая, что про него все-таки вспомнят, не дождался и хмуро уточнил:
– Кто к кому претензии имеет: народ к Высшему, или Высший к народу?
– Ну, кто имеет, тот и высказывает, – дамы отмахнулись от Элроя, как от назойливой мухи, – с претензиями прямо по коридору.
– И на том спасибо, – буркнул Маг и двинулся дальше. Коридор привел его в большой, вытянутой формы зал, где вдоль стен скучало не меньше двух десятков посетителей. «Очередь, – догадался Маг, – многовато, однако, у народа претензий».
– Мне назначено на четверть первого, – на всякий случай сообщил он с порога.
– А мне на вчерашний день, – огрызнулся кто-то из последних, – живая очередь.
Элрой озверел окончательно.
– Какая еще очередь? – взревел он, наплевав на приличия. – Мне назначено! – он демонстративно посмотрел на часы и, убедившись, что назначенное время пришло, не обращая внимания на толпящийся в зале народ, пошел к дверям Высшего.
– Всем назначено, – возразил кто-то из посетителей, но стремительному продвижению Мага воспротивиться не рискнул.
Элрой чувствовал на себе ненавидящие взгляды, но шаг не убавил. «Критикую Локи, а сам действую его же методами, – мелькнуло в голове Мага, – но если по закону и вежливо, я здесь неделю проторчу». Он вошел в следующий зал. Никого. Тишина, полумрак, круг света на полу и тонкий луч с потолка. Элрой помедлил и шагнул в освещенное пространство.
– Господин Элрой? – немедленно откликнулась пустота.
– Да.
– Вы пунктуальны, как король. Я вызывал Вас по поводу обвинения, выдвинутого Вами против господина Локи.
– Обвинение снято, – без колебаний ответил Маг, – он просто свидетель.
– Что-то изменилось?
– Нет, просто выяснилось имевшее место недоразумение.
– А в деле Белеса недоразумений не ожидается?
– Белее арестован по факту совершенного преступления, а не по подозрению, – подумав, ответил Элрой. «Настучал Великолепный через Гектора во все инстанции, – с досадой подумал Маг, – интересно, кому я обязан этим визитом? Локи, Велесу или обоим сразу?»
– Зато он не предпринимал никаких попыток повлиять на битву в Запределье.
– Запределье и его битвы вне компетенции комиссии по магической этике.
– Тогда по какому поводу Вы выдвинули обвинение против Локи?
– Локи был обвинен в сознательном неоказании необходимой помощи, – медленно, тщательно подбирая слова, ответил Элрой. – Когда выяснилось, что его позиция невмешательства вполне справедлива, так как любое постороннее действие могло оказать влияние на исход битвы в Запределье, обвинение было снято.
– Вы и сейчас считаете его невиновным?
– В чем? – осторожно уточнил Элрой.
– Вам ведь известно, что Локи, нарушив обязательство свидетеля, покинул пределы Города и отправился в Альвар.
– Во-первых, Локи больше не интересует меня как свидетель, во-вторых, срок его явки в комиссию еще не истек. В третьих, я не припомню закона, по которому граждане Эйра не имеют права на свободное посещение Запределья, если, конечно, их визит не связан с контрабандой оружия и наркотиков. Это наша территория. Даже виза не требуется.
– Я понял. Вернемся к Велесу. Вы уверены, что принятые против него меры своей строгостью соответствуют тяжести совершенного им проступка?
– Нет, – вздохнул Элрой, подумав про себя: «Не могу же я его повесить, хотя стоило бы». – Но я уверен, они не дадут ему возможности совершить более серьезные проступки в самое ближайшее время.
– Это входит в круг Ваших должностных обязанностей, господин Элрой?
– Что именно?
– Профилактическая работа по предупреждению преступности в среде Магов? – Высший не скрывал иронии.
– Нет.
– Тогда, может быть, Вы все-таки предоставите господину Велесу его право на будущие ошибки и выпустите его под залог?
– Никто не имеет права на нарушение закона, – проворчал Элрой.
– Но ведь и осудить за еще не совершенное преступление тоже сложновато. Подождите свершившегося факта и творите правосудие.
«Как всегда, для наведения порядка требуется гора трупов», – подумал Элрой, но свое мнение благоразумно оставил при себе.
Глава 22
– Скажите мне, советник, – Магистр взглянул на Ар-си, – Вы ничего не меняли в наших законах в мое отсутствие?
– Нет, – честно сказала Варвара, в глаза не видевшая законов Запредельной империи и, тем более, ничего в них не менявшая.
– Тогда, могу я узнать, почему Вы кормите наших хищников молодыми девицами? Или у нас завелись двуглавые грифоны, питающиеся только юными девственницами?
– Это… не сказать чтоб девица, господин, – промямлил Арси, – это дочка Локи, будь он трижды неладен, та, что крутилась с Посланником.
– Родство с Локи и приятельские отношения с посланцем с ее стороны не предполагают нарушения закона с твоей стороны, – Таур, не терпевший самоуправства, недовольно покосился на советника.
– Да, господин, – немедленно согласился Арси, окончательно перестав ориентироваться в разговоре.
– Ладно, о девицах потом, что с Посланником?
– Сначала он почти умер, господин, – тема Инсилая была Варваре несколько яснее, чем законы Запределья, но в ней тоже было много информационных провалов. – Потом кое-что удалось исправить.
– Как это почти? – удивился Магистр. – Что ты несешь? Говори толком, он живой или мертвый?
– На данный момент, раз Вы смогли вернуться в Аль-вар, надо полагать, живой, господин.
Магистр остановился и внимательно посмотрел на советника. То, что с Арси что-то происходит, было очевидно. «Или он на мое появление не рассчитывал, или уже успел примерить мою корону, или стакнулся с посланцем, – подумал Таур, – но мне он явно не рад. И за что я должен сражаться, если даже соратники готовы в любой момент переметнуться куда попало?»
– Нельзя ли поподробнее, господин советник?
Идея о подробностях поставила Варвару, знавшую о злоключениях Инсилая очень приблизительно, в тупик.
Проклиная про себя хитроумность бывшего ученика, загнавшего ее в личину Арси, Волшебница весьма живо представила себе, чем может закончиться для нее это приключение. К моменту, когда мысли ее вплотную подошли к героической гибели, Варвара вдруг осознала, что она уже не одна в сущности советника. Арси бодро рапортовал Тауру о проделанной работе, хотя Волшебница молчала. Опыт совместного пребывания в одной сущности с Катариной у Волшебницы уже имелся, поняв, кто на сей раз составил ей компанию, Варвара похолодела от страха. Теперь ей наверняка не избежать разоблачения, Магистра, может, и удастся обмануть, Инсилая едва ли.
– И кто же его все-таки убил? – уточнил Таур, окончательно убедившийся в том, что советнику есть что скрывать. Придя в себя от неожиданного появления хозяина, Арси стал вполне самим собой, только глаз не поднимал и говорил очень осторожно.
Этот вопрос оказался не по зубам Инсилаю, не удосужившемуся своевременно поинтересоваться виновниками собственной гибели. Советник был в некоторой растерянности, но на помощь пришла Варвара:
– Дочь Локи Мирна и мальчишка по имени Ронни.
– Опять эти двое? – поднял брови Магистр и усмехнулся. – И за это ты решил скормить девицу тиграм?
– В следующий раз я представлю ее к награде, – Инси-лай молчал, отвечать пришлось Волшебнице.
Илай, легко догадавшийся о причинах, заставивших Арси отправить Мирну в зверинец, молчал потому, что вдруг понял, что рядом с ним никакая не мифическая племянница Локи, а Маша иже Варвара, в самом недавнем прошлом бывшая его учителем. Это открытие так выбило Волшебника из колеи, что он совершенно отключился от разговора с Магистром.
«Что за маскарад, госпожа Варвара? – поинтересовался он, придя в себя от изумления. – В шпионов играем? Самое место». «С тобой свяжешься, и не в такое заиграешь, – огрызнулась Волшебница, – неприятности к тебе липнут, как грязь к подошве». «А я Вас, девушка, сюда не приглашал, так что, извините, сами вляпались». «А кто меня в эту сущность засунул, кот Чеширский? Ни при чем он, видите ли». «Ну, как засунул, так и вытащу, Арси это еще не вся Ваурия. К тому же Вы, госпожа Волшебница, с Вашими шашнями с Черным Локи вполне можете рассчитывать на его помощь и поддержку, коль мне не доверяете». «А вот мои шашни тебя абсолютно не касаются».
– Ты что, уснул? – Таур подозрительно посмотрел на советника, с головой ушедшего в себя. – Я тебя спрашиваю!
– Простите, господин.
– О чем ты думаешь, Арси, – разозлился Магистр, – в стране черт знает что творится, а ты витаешь где-то в облаках! Вернись на землю и объясни связно, где сейчас Посланник.
– На нулевом уровне, – вспомнив болтовню Краша, сказала Варвара.
– Ну, хоть что-то вразумительное, – буркнул Таур и подошел к огромному во всю стену экрану. – Аргус, покажи мне нулевой. – Экран засветился ровным голубым светом. Магистр обернулся к Арси: – Ты уверен, что он там?
– Да, господин, – пробормотал Инсилай, с ужасом понимая, что уровень технического оснащения слишком высок, чтоб поиски затянулись. «Откуда в этой дыре такая аппаратура, – удивился Волшебник, – не иначе, как кто-то из наших приторговывает втихую стратегическими разработками. Вот кто-то руки погрел, это ж бешеные деньги!» «Не о чужих прибылях думай, а о собственном спасении», – немедленно встряла Варвара. «Только тем и занят».
Таур пожал плечами и распорядился.
– Аргус, дай полный план крепости. – Экран разделился на девять квадратов, исчерченных тонкими линиями. – А теперь покажи мне всех неинициированных личностей. – Яркая голубая вспышка взорвалась в самом центре экрана. Магистр усмехнулся, посмотрел в глаза советнику. – Ты поверил во всесилие системы, это хорошо. Правда, Аргус не умеет распознавать чужих и своих, зато прекрасно фиксирует энергию колдовства. Ты выставил волшебство защиты и система его зафиксировала. Ты Волшебник, дружок, а Арси колдовать не умеет! Кто ты? Посланник? Сам пришел?
Магистр протянул руку к советнику. Инсилай попытался закрыться от сканирования, но какая-то третья сила всерьез мешала ему сопротивляться Тауру. Волшебник, мигом вспомнив все сказанное Локи о клейме на своей спине, понял, что не позже чем через пару секунд Магистр его непременно разоблачит и, не дожидаясь этого, выскочил из сущности советника в свою собственную. При этом, памятуя, чем закончилось для него спасение Ронни с Мирной из-под сети, он не стал тратить время на перемещение Варвары, ограничившись ее, точнее, советника, невидимостью. Он немного растерялся, поэтому превращение вышло чуть-чуть грязным: доли секунды Арси и Инсилай существовали одновременно. Досадная оплошность, но исправить ее было уже невозможно. Волшебник чертыхнулся про себя и, в глубине души надеясь, что Магистр под горячую руку погрешности не заметит, метнулся к стене, намереваясь ускользнуть сквозь нее. Стена под пристальным взглядом Таура Илая не пропустила. Волшебнику ничего не оставалось, как обратиться в воздух и шустрым сквозняком рвануть подальше от Магистра. Инсилай мчался по лабиринту, стараясь не очень петлять, дабы при необходимости без проблем вернуться. За покинутую на месте разборки Варвару он особо не беспокоился. «Во-первых, какую-никакую безопасность я ей колдовством невидимости обеспечил, – рассуждал он, ураганом проносясь по покоям Таура, – во вторых, совсем не факт, что по горячим следам Магистр вообще ее существование заметит. Из одного Арси получился один я, по превращениям все сошлось, заминка была не больше тысячной мгновения, совсем не обязательно, что был кто-то третий, может, я просто колдовать толком не умею. – Инсилай приостановился, пытаясь запомнить дорогу. Попытка ветра оглянуться на бегу стоила апартаментам Магистра сорванных портьер и нескольких разбитых ваз. – Да если он и заметит Варвару, – успокаивал себя Илай, механически отмечая про себя обстановку комнаты и ее расположение относительно того места, где он оставил Волшебницу, – не будет он на нее время тратить, я ему куда интереснее, чем испарившийся лжесоветник. Максимум, что произойдет – притормозит ее до уточнения, так это не смертельно, а скорей всего, просто придет к выводу, что я превращался в Арси. Я вернулся в свою сущность – наколдованный фантом распался, полное сохранение энергии».
– Нет, – честно сказала Варвара, в глаза не видевшая законов Запредельной империи и, тем более, ничего в них не менявшая.
– Тогда, могу я узнать, почему Вы кормите наших хищников молодыми девицами? Или у нас завелись двуглавые грифоны, питающиеся только юными девственницами?
– Это… не сказать чтоб девица, господин, – промямлил Арси, – это дочка Локи, будь он трижды неладен, та, что крутилась с Посланником.
– Родство с Локи и приятельские отношения с посланцем с ее стороны не предполагают нарушения закона с твоей стороны, – Таур, не терпевший самоуправства, недовольно покосился на советника.
– Да, господин, – немедленно согласился Арси, окончательно перестав ориентироваться в разговоре.
– Ладно, о девицах потом, что с Посланником?
– Сначала он почти умер, господин, – тема Инсилая была Варваре несколько яснее, чем законы Запределья, но в ней тоже было много информационных провалов. – Потом кое-что удалось исправить.
– Как это почти? – удивился Магистр. – Что ты несешь? Говори толком, он живой или мертвый?
– На данный момент, раз Вы смогли вернуться в Аль-вар, надо полагать, живой, господин.
Магистр остановился и внимательно посмотрел на советника. То, что с Арси что-то происходит, было очевидно. «Или он на мое появление не рассчитывал, или уже успел примерить мою корону, или стакнулся с посланцем, – подумал Таур, – но мне он явно не рад. И за что я должен сражаться, если даже соратники готовы в любой момент переметнуться куда попало?»
– Нельзя ли поподробнее, господин советник?
Идея о подробностях поставила Варвару, знавшую о злоключениях Инсилая очень приблизительно, в тупик.
Проклиная про себя хитроумность бывшего ученика, загнавшего ее в личину Арси, Волшебница весьма живо представила себе, чем может закончиться для нее это приключение. К моменту, когда мысли ее вплотную подошли к героической гибели, Варвара вдруг осознала, что она уже не одна в сущности советника. Арси бодро рапортовал Тауру о проделанной работе, хотя Волшебница молчала. Опыт совместного пребывания в одной сущности с Катариной у Волшебницы уже имелся, поняв, кто на сей раз составил ей компанию, Варвара похолодела от страха. Теперь ей наверняка не избежать разоблачения, Магистра, может, и удастся обмануть, Инсилая едва ли.
– И кто же его все-таки убил? – уточнил Таур, окончательно убедившийся в том, что советнику есть что скрывать. Придя в себя от неожиданного появления хозяина, Арси стал вполне самим собой, только глаз не поднимал и говорил очень осторожно.
Этот вопрос оказался не по зубам Инсилаю, не удосужившемуся своевременно поинтересоваться виновниками собственной гибели. Советник был в некоторой растерянности, но на помощь пришла Варвара:
– Дочь Локи Мирна и мальчишка по имени Ронни.
– Опять эти двое? – поднял брови Магистр и усмехнулся. – И за это ты решил скормить девицу тиграм?
– В следующий раз я представлю ее к награде, – Инси-лай молчал, отвечать пришлось Волшебнице.
Илай, легко догадавшийся о причинах, заставивших Арси отправить Мирну в зверинец, молчал потому, что вдруг понял, что рядом с ним никакая не мифическая племянница Локи, а Маша иже Варвара, в самом недавнем прошлом бывшая его учителем. Это открытие так выбило Волшебника из колеи, что он совершенно отключился от разговора с Магистром.
«Что за маскарад, госпожа Варвара? – поинтересовался он, придя в себя от изумления. – В шпионов играем? Самое место». «С тобой свяжешься, и не в такое заиграешь, – огрызнулась Волшебница, – неприятности к тебе липнут, как грязь к подошве». «А я Вас, девушка, сюда не приглашал, так что, извините, сами вляпались». «А кто меня в эту сущность засунул, кот Чеширский? Ни при чем он, видите ли». «Ну, как засунул, так и вытащу, Арси это еще не вся Ваурия. К тому же Вы, госпожа Волшебница, с Вашими шашнями с Черным Локи вполне можете рассчитывать на его помощь и поддержку, коль мне не доверяете». «А вот мои шашни тебя абсолютно не касаются».
– Ты что, уснул? – Таур подозрительно посмотрел на советника, с головой ушедшего в себя. – Я тебя спрашиваю!
– Простите, господин.
– О чем ты думаешь, Арси, – разозлился Магистр, – в стране черт знает что творится, а ты витаешь где-то в облаках! Вернись на землю и объясни связно, где сейчас Посланник.
– На нулевом уровне, – вспомнив болтовню Краша, сказала Варвара.
– Ну, хоть что-то вразумительное, – буркнул Таур и подошел к огромному во всю стену экрану. – Аргус, покажи мне нулевой. – Экран засветился ровным голубым светом. Магистр обернулся к Арси: – Ты уверен, что он там?
– Да, господин, – пробормотал Инсилай, с ужасом понимая, что уровень технического оснащения слишком высок, чтоб поиски затянулись. «Откуда в этой дыре такая аппаратура, – удивился Волшебник, – не иначе, как кто-то из наших приторговывает втихую стратегическими разработками. Вот кто-то руки погрел, это ж бешеные деньги!» «Не о чужих прибылях думай, а о собственном спасении», – немедленно встряла Варвара. «Только тем и занят».
Таур пожал плечами и распорядился.
– Аргус, дай полный план крепости. – Экран разделился на девять квадратов, исчерченных тонкими линиями. – А теперь покажи мне всех неинициированных личностей. – Яркая голубая вспышка взорвалась в самом центре экрана. Магистр усмехнулся, посмотрел в глаза советнику. – Ты поверил во всесилие системы, это хорошо. Правда, Аргус не умеет распознавать чужих и своих, зато прекрасно фиксирует энергию колдовства. Ты выставил волшебство защиты и система его зафиксировала. Ты Волшебник, дружок, а Арси колдовать не умеет! Кто ты? Посланник? Сам пришел?
Магистр протянул руку к советнику. Инсилай попытался закрыться от сканирования, но какая-то третья сила всерьез мешала ему сопротивляться Тауру. Волшебник, мигом вспомнив все сказанное Локи о клейме на своей спине, понял, что не позже чем через пару секунд Магистр его непременно разоблачит и, не дожидаясь этого, выскочил из сущности советника в свою собственную. При этом, памятуя, чем закончилось для него спасение Ронни с Мирной из-под сети, он не стал тратить время на перемещение Варвары, ограничившись ее, точнее, советника, невидимостью. Он немного растерялся, поэтому превращение вышло чуть-чуть грязным: доли секунды Арси и Инсилай существовали одновременно. Досадная оплошность, но исправить ее было уже невозможно. Волшебник чертыхнулся про себя и, в глубине души надеясь, что Магистр под горячую руку погрешности не заметит, метнулся к стене, намереваясь ускользнуть сквозь нее. Стена под пристальным взглядом Таура Илая не пропустила. Волшебнику ничего не оставалось, как обратиться в воздух и шустрым сквозняком рвануть подальше от Магистра. Инсилай мчался по лабиринту, стараясь не очень петлять, дабы при необходимости без проблем вернуться. За покинутую на месте разборки Варвару он особо не беспокоился. «Во-первых, какую-никакую безопасность я ей колдовством невидимости обеспечил, – рассуждал он, ураганом проносясь по покоям Таура, – во вторых, совсем не факт, что по горячим следам Магистр вообще ее существование заметит. Из одного Арси получился один я, по превращениям все сошлось, заминка была не больше тысячной мгновения, совсем не обязательно, что был кто-то третий, может, я просто колдовать толком не умею. – Инсилай приостановился, пытаясь запомнить дорогу. Попытка ветра оглянуться на бегу стоила апартаментам Магистра сорванных портьер и нескольких разбитых ваз. – Да если он и заметит Варвару, – успокаивал себя Илай, механически отмечая про себя обстановку комнаты и ее расположение относительно того места, где он оставил Волшебницу, – не будет он на нее время тратить, я ему куда интереснее, чем испарившийся лжесоветник. Максимум, что произойдет – притормозит ее до уточнения, так это не смертельно, а скорей всего, просто придет к выводу, что я превращался в Арси. Я вернулся в свою сущность – наколдованный фантом распался, полное сохранение энергии».