Страница:
– Еще?.. Еще мне понравилось, что она не стала падать в обморок и устраивать истерику. Что было бы вполне естественно в ее положении. Сначала ее чуть не убили, а потом она вдруг оказалась в другом мире, представь себе, что ты… впрочем, нет, можешь не представлять, ты неудачный пример… Представь на ее месте любую из своих придворных дам. Хоть бы графиню Монкар.
– Да уж… – проворчал король, вспомнив разговор с шутом. – Эта мигом упала бы в обморок, но не куда попало, а точно тебе на руки. И не слезла бы потом. А, узнав, что ты принц, вцепилась бы в тебя вампирьей хваткой. Так что, видишь, какая милая девушка тебе досталась. А ты еще ноешь.
– Милая? Не сказал бы. Ты видел, как она Мафея приложила по лбу?
– Элмар, эту девочку только что убивали, и вполне естественно, что она попыталась защищаться. А Мафею так и надо, то иначе он так и не поймет, сколько ему ни объясняй. Да, чуть не забыл. Не распространяйся ей обо мне. Я собираюсь с ней пообщаться, но не как король, а как частное лицо. Раз уж она нас, больших начальников, не любит и боится. Я приду к тебе в гости через неделю-другую, представишь меня каким-нибудь кузеном из Лондры. И насчет иностранных языков. Потрудись, чтобы она услышала вторым – голдианский, третьим – мистралийский, если есть четвертый – пусть будет лондрийский. Ты знаешь хоть по паре слов на каждом?
– По паре – знаю.
– Прямо сейчас и заговори с ней на каждом. А то она где-нибудь на улице что-нибудь услышит, и заговорит на каком-нибудь варварском наречии.
– Понял, – вздохнул Элмар. – И как это ты меня уговорил?
– С трудом, – серьезно ответил король. – Иди, мой первый паладин, совершай свой подвиг во славу короны.
– Тханкварра… – проворчал Элмар и взялся за ручку двери.
– И не вздумай при ней ругаться по-варварски! – крикнул вслед ему король.
Ты знаешь, Тереза, я не могу долго пребывать в отчаянии по какому бы то ни было поводу. Так случилось и в тот раз. Я немного оклемался, и стал думать. Положение было почти безвыходное, но именно почти. Можно было попробовать хоть что-нибудь сделать. Если детонаторы существуют, значит, они где-то лежат. Раз они где-то лежат, значит их можно достать. Раз периметр где-то включили, значит, там же его и выключают. Центр управления помещался на том же этаже, что и вся остальная техслужба – то есть, жилые боксы, мастерские и склад. На двери был примитивный электронный замок, таких уже сто лет не делают, их любой нулевичок сломает. Если, конечно, имеет представление об антиквариате. Я загорелся идеей и весь день мастерил себе отмычку вместо того, чтобы заниматься работой. А на следующий день пришел советник и стал интересоваться, как у меня успехи. А успехов у меня, сама понимаешь… Тот прибор, что мне дали на изучение, я даже не смотрел толком, только корпус снял. Перепугался я тогда, мама моя родная! Мямлю не пойми что, руки-ноги трясутся, думаю, как найдут сейчас мою отмычку, и прощай, бродяга… Но советник про отмычку не догадался, а решил, что это я от работы отлыниваю, и устроил мне показательную экскурсию по второму этажу. Наш этаж был первый, в самом нижнем подвале, а над нами помещался этаж… Он так скромно назывался «отдел дознания». Ну, ты поняла. Я не буду тебе рассказывать подробно, но ваше гестапо вряд ли может потягаться с подвалами Кастель Милагро… Средние века все-таки… Думаешь, без разницы? Ну, я не буду спорить, я уже говорил, что не силен в истории. Ты знаешь, что я не переношу вида крови, покойников и всего такого. Я в ваш анатомический театр и то заходить не могу. А этот гад провел меня по всему этажу и показал все. Я там и отворачивался, и блевал, и в обморок падал… Он не успокоился, пока не кончился коридор. После чего ласково так сказал, что я, дескать, должен понять, в каком трудном положении находится моя новая родина и как остро она нуждается в моих услугах. И попросил стражу проводить меня на свой этаж. После этой экскурсии я три дня не мог есть, а ночами мне снились кошмары. Я бросил все свои приготовления и принялся серьезно ковыряться в приборе, опасаясь, что без моих бесценных услуг моя новая родина еще решит, что я ей вовсе не нужен, и отправит в бокс номер тринадцать. Это он так назывался. Там стояла печка для сжигания трупов… Нет, не как в фашистских лагерях, совсем маленькая, на одного человека. Почему человека? Потому, что их не всегда предварительно убивали. Пихали и живьем. Согласен, и не просто фашисты, еще хуже.
Через несколько дней я опять оклемался и слазил все-таки ночью в центр управления. Просто посмотреть, что там. И чуть не врезал дуба от счастья. Там стояла совершенно рабочая т-кабина, только ею никто не пользовался. Не разобрались, наверно, как она подключается. А еще там стоял антикварный комп где-то конца двадцать первого – начала двадцать второго, вполне совместимый с этой кабиной. Видно было, что с ним работал полный лох – там был разъем на перчатку, а кто-то самопальный под клаву присобачил… И что приятно, была встроенная переходная плата, удивительно, как ее не выкинули за ненадобностью. Оставалось только шнур найти, штекер у меня был, я уже говорил. В общем, повезло мне несказанно, вот и все. Я бы с этой клавой колупался до второго пришествия, я же не антиквар какой, а нормальный ломовик. Обрадовался я тихонько, и ушел. Шнур искать и прибор свой ковырять. Хотя какой там прибор, обычная кухонная хлеборезка, только большая, для столовой, наверно… С этой хлеборезкой я и встрял.
Я тебе расскажу, раз уж решил все рассказывать. Все так все.
Видно, господину советнику понравилось, как я падаю в обморок. Или он решил надо мной поиздеваться. Или эксперимент поставить. А может, и то и другое. Этакий психолог. Исследователь-садист. Поставить человека в критическую ситуацию и посмотреть, как он будет себя вести. Понаблюдать, сделать выводы, получить удовольствие от того, как бедняга корячится, изыскивая выход, которого нет… Я как-то путано объясняю, тот мужик, что мне это про него объяснял, говорил намного складнее и понятнее… Но это уже позже было, про это я потом расскажу. Я просто хотел сказать, что то, что он со мной сделал, никому не нужно было, разве что ему для собственного извращенного удовольствия – втоптать человека в грязь и рассматривать под микроскопом, как он лапками дергает.
Пришел он ко мне посмотреть как я работаю. Показал я ему эту хлеборезку, объяснил, что это такое. Объясняю, а у самого голос дрожит и руки трясутся. А он смотрит на меня так изучающе, и видно, что ему это нравится до чертиков. А потом вдруг спрашивает:
«Леша, а почему ты так меня боишься?»
Леша – это я так ему представился. Меня на самом деле так зовут. А прозвище свое я ему не назвал. Перестраховался, уж слишком оно было известно.
«Не знаю» – ответил я, а у самого сердце в пятках. Думаю, все, засекли меня, когда я лазил в центр. Или увидели, что замок вскрывался. «А что, это так странно?»
«Ничуть. Меня все боятся. Ну, почти. Железный Мануэль, например, не боялся, хотя это ему мало чем помогло. Но вот что странно. Попал сюда недавно один мой старый знакомый… Всего несколько лун назад мы с ним беседовали о сотрудничестве и он меня боялся почти как ты. А теперь, после того, как он посидел в лагере и сбежал оттуда, он меня бояться перестал. С чего бы это?»
«Наверно, ему так в этом лагере досталось, что вы ему уже не страшны», – предположил я, радуясь, что дело не в замке.
«Совершенно зря он так думает… – рассеяно заметил советник и посмотрел на мою хлеборезку. – Она работает?»
«Работает, – сказал я. – Если она вам нужна, забирайте. А я могу еще что-нибудь посмотреть. Что скажете».
Он посмотрел на меня и заулыбался. Улыбка у него была, как у крокодила.
«Тебе так не понравилось на втором этаже?»
«Пожалуйста, – попросил я, – если вам что-то еще не понравится, скажите сразу, я пойму. Только не водите меня больше на второй этаж. Не могу я на это смотреть. Мне плохо становится.»
Тянули меня за язык! Не мог промолчать, трепло…
«Так ты у нас великий гуманист? – заинтересовался он. – Дети цветов, любовь а не война, все такое? Ну-ну. Интересно.»
И ушел. Минут через двадцать он вернулся. А вслед за ним два стражника и палач волокли какого-то парня, избитого так, что на нем живого места не было. Подтолкнули его к столу, одну руку завернули за спину, а вторую сунули в эту долбаную хлеборезку. А господин советник обернулся ко мне, подтолкнул меня поближе и скомандовал:
«А теперь включай».
По– моему, со мной началась истерика. Я ревел, как девчонка, и говорил, что я не могу, что ему же руку отрежет, что если господину советнику нравится калечить заключенных, так у него для этого есть палачи, и причем тут я и зачем в моей мастерской…
Он приставил мне к виску пистолет и повторил: «Включай».
Парень поднял глаза и посмотрел на меня. У него в глазах был ужас и какая-то обреченность. Я его не смог запомнить, и теперь не узнал бы, если бы увидел. Запомнил только эти глаза и татуировку на плече. Красивая, редкого качества, настоящая хинская. Цветной дракон. Да-да, ты наверняка про него слышала. Это был он. Только тогда я этого не знал… Не помню, сколько мы так смотрели друг другу в глаза, наверное несколько секунд, не больше. Я ждал выстрела. Он ждал, что я нажму кнопку. Потом господин советник щелкнул затвором и сказал:
«Ты не настолько ценный кадр, чтобы тобой дорожить. Не думай, что я тебя не убью. От тебя толку никакого, а так, по крайней мере, будет весело. Так что, считаю до трех.»
«Шеф, не надо! – вдруг сказал палач. – Лучше отдайте его мне.»
Я тогда не понял к чему это. А Блай прикрикнул на своего подчиненного и снова обернулся ко мне. «Считаю до трех…»
Можешь меня презирать. Наверно, меня следует презирать. Я трус. Я достоин презрения. И совсем недостоин того, чтобы ты меня жалела и утирала мне слезы. Ты просто добрая девушка, вот и жалеешь кого ни попадя… Нет, расскажу до конца. Только налей мне, пожалуйста, из вон той бутылки… спасибо.
Король мне потом не раз говорил, что я дурак, что надо подходить к вопросу логически, что этот парень все равно не дожил бы до конца недели, а меня и в самом деле могли убить… Что он на моем месте поступил бы точно так же, причем не дожидаясь, пока ему сунут ствол под нос… Не знаю. Может, он и прав по-своему. Но мне этот парень до сих пор снится. Я вижу, как нож хлеборезки крошит его пальцы, потом кисть, и как это все по кускам выпадает с другой стороны. И слышу его крик.
Я очнулся в луже собственной блевотины и у меня были мокрые штаны.
– Ух ты! – восхитилась Ольга, восторженно трогая пальчиком серый туман. – Это и есть телепортация? А где мы?
– В моей библиотеке, – объяснил Элмар. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Не хочу среди ночи будить слуг. Позвольте ваш мешок.
– Спасибо… – смутилась девушка. – Я сама. Он не тяжелый.
– А как получилось, что вы переместились вместе с мешком? – полюбопытствовал принц-бастард, пропуская даму в дверь.
– Он был у меня на плечах, – пояснила та. – Я шла с поезда домой. Поэтому была с вещами… Вам непонятно?
– Непонятно, – признался Элмар. – Что такое поезд?
– На нем путешествуют на большие расстояния.
– Вроде почтовой кареты? И вы шли пешком со станции?
– Да, именно так! – подтвердила Ольга. – Поезд прибывает поздно вечером, было уже темно… И тут этот маньяк гребаный… Ой, извините…
Элмар вспомнил просьбу короля не ругаться по-варварски и усмехнулся.
– Ничего, – сказал он. – По крайней мере мне будет проще с вами общаться. А то моя изысканная речь меня уже начинает раздражать.
– Так говорите нормально, – засмеялась девушка. – Зачем же над собой издеваться?
– Проходите, – принц распахнул дверь и снова пропустил даму. – Располагайтесь. Можете умыться вот за этой дверью и ложиться спать.
– Спасибо… А вы тоже пойдете спать?
– Нет, – поспешно ответил Элмар, опасаясь, что сейчас-то все и начнется. – Вы спите, а у меня еще есть дела. Спокойной ночи.
– Но я не хочу спать, – растерялась девушка. – Да и не смогу после такого… А спать обязательно?
– Тогда спускайтесь в библиотеку, – предложил Элмар, понимая, что влип. Надо было сказать, что он тоже пойдет спать. И просто запереть спальню. – Поговорим еще. Вы не голодны?
– Нет. А… здесь можно курить?
– Вы курите? У вас принято, чтобы женщины курили, или это особенность?
– У нас это личное дело каждой женщины. А у вас?
– У нас… – Элмар слегка задумался. – Видите ли, у нас не каждая женщина может себе позволить… э-э… вести себя так, как она считает нужным. Курят, в частности, воительницы, волшебницы и… э-э…
– И шлюхи, – закончила за него Ольга. – Правильно? Но вы же не решите, что я шлюха, если я закурю?
– Ни в коем случае! – спохватился принц-бастард. – я вообще хотел сказать, «и барды», про шлюх я как-то забыл… И сказал только за тем, чтобы предупредить, что вам не стоит делать этого в общественных местах. Ладно, если вас примут за шлюху, но могут принять за воительницу, что гораздо опаснее.
– Чем опаснее?
– Например, вас могут вызвать на поединок, – пояснил Элмар. – Я ожидаю вас в библиотеке, приходите, когда будете готовы.
Домашний наряд гостьи был еще забавнее ее дорожного костюма. Бесформенные шаровары, похожие на костюмы жителей пустынь, были еще ничего. Пушистые тапочки в виде зайчиков могли бы, наверное, вызвать истерический смех даже у непробиваемого короля Шеллара. А тонкая черная рубашечка с короткими рукавами была вообще неописуема. На рубашечке имелся жуткий рисунок, при виде которого любой некромант удавился бы от зависти.
– Я что, так смешно выгляжу? – смутилась Ольга, заметив неудачные попытки Элмара сдержать хохот. – У нас это нормально… Или такая футболка кажется неприличной?
– Нет… – простонал принц-бастард, не выдержав наконец, и рассмеявшись от души. – Но ваши тапочки… Они такие забавные… Я таких никогда не видел…
Девушка тоже засмеялась и объяснила:
– Они для того и сделаны, чтобы в них было весело.
Они посмеялись вместе, сначала над тапочками, потом над умирающим от зависти некромантом, которого Элмар весьма живо описал. Потом гостья спросила:
– А у вас и некроманты есть? Прямо так, запросто ходят и колдуют?
– Да нет… – Элмар вспомнил, как об этом высказался однажды Жак, и повторил его слова: – С некромантами у нас примерно такая же ситуация, как у вас с наркотиками. Это запрещено законом, все знают, что это плохо, но если надо – можно нанять некроманта чуть ли не на любом углу. Только места надо знать.
– Люди и в Африке люди! – засмеялась Ольга. – То, что нельзя делают охотнее всего.
– Совершенно верно, – согласился Элмар. – Взять хотя бы Мафея. Сколько раз ему говорилось, что опасно тащить из других миров, что ни попадя. Доигрался – получил по башке. А мог бы и похуже неприятности иметь.
– А скажите, ваше высочество… Мне показалось, или ваш брат… он… на эльфа похож?
– Он и есть эльф.
– И вы – братья? – засмеялась Ольга. – Или это какая-то семейная тайна?
– Да нет, ничего таинственного здесь нет… Если хотите, я вам расскажу о своей семье, все равно я должен вам рассказывать о нашем мире, надо же с чего-то начать… Не желаете вина?
– С удовольствием! – обрадовалась девушка.
После первого бокала Элмар попросил не обращаться к нему «ваше высочество», а называть просто по имени. От этого «высочества» несло чем-то отвратительно официальным. Ольга полностью с ним согласилась, и сказала, что официальщину тоже не любит, так же, как и начальников. Они тут же выпили по второму, на чем бутылка кончилась и пришлось лезть в буфет за следующей. Девушка достала пачку своих иномирских сигарет и предложила принцу попробовать. Узнав, что он не курит, тут же озабоченно уточнила, не будет ли она ему мешать.
– Курите, если вам угодно, – засмеялся Элмар. – Мне не мешает дым. С моим дорогим кузеном и не к тому привыкнешь. Я его вообще не помню без трубки… Но я начну по порядку. Когда-то у нас была большая и нормальная королевская семья. Мой отец, прежний король Деимар, был человек широкой души и очень любил три вещи: оружие, порядок и женщин. Причем две последние постоянно входили между собой в противоречие. Только законных детей у него было пятеро, а таких, как я, вообще никто не считал, потому что матери не приносили их ко двору и не требовали признать. К тому же, девочек вообще не принято признавать… но это к делу не относится. До сих пор точно неизвестно, где они есть и сколько их, но есть наверняка. Тот факт, что у батюшки всегда были нелады с арифметикой и он постоянно ошибался при счете до тринадцати, общеизвестен…
– Постойте, постойте… – растерялась Ольга. – Я чего-то не догоняю, причем тут арифметика и счет до тринадцати?
– Ах, у вас, наверное, такого выражения нет… Видите ли, противозачаточное заклинание для мужчин имеет силу ровно год, то есть, тринадцать лун. И если мужчина по рассеянности забывает срок, когда ему надо сходить к магу и обновить заклинание, и вследствие этого попадает в определенные неприятности, то о нем говорят, что он не умеет считать до тринадцати.
– Понятно, – улыбнулась девушка и полюбопытствовала: – А для женщин?
– Для женщин – один цикл. То есть, им надо обновлять заклинание ежемесячно. Но я отвлекся от темы… Итак, мой отец был женат трижды. От первой жены у него было два сына – первые наследники Деимар и Интар. От второй – две дочери Тина и Нона. Они давно замужем, одна в Эгине, другая в Лондре. Это соседние королевства, географическую карту я вам потом покажу. После развода со второй женой…
– А что, у вас короли так просто разводятся? – удивилась Ольга.
– Не так просто, а по серьезным причинам. Если можно, я не буду уточнять. В третий раз он женился на поморской принцессе Роане. Она была моложе его старших сыновей и неописуемо красива. И у нее был внебрачный ребенок. Маленький эльфик Мафей.
– У эльфов такие дурацкие имена? – полюбопытствовала Ольга. – В наших сказках у них имена намного благозвучнее.
– Это обычное поморское имя, к эльфам никакого отношения не имеет. Король Поморья, старик Зиновий, страшно гневался не непутевую дочь, но скрыть скандал не удалось. Родился ребенок, ему дали первое попавшееся имя и оставили при матери. После такого скандала у принцессы было мало шансов вообще выйти замуж, так что брак с королем Деимаром был для нее не таким уж несчастьем. Мой батюшка был еще мужик хоть куда, и у них вскоре появился общий ребенок, принц Аллеар. А Мафея он усыновил, мальчик получил титул принца и остался при дворе. Так вот и вышло, что у меня брат – эльф.
– А о себе вы забыли рассказать?
– О себе?.. Я попал ко двору, когда мне было двенадцать. До того я жил с народом моей матери, в западных степях. Она была воительницей, и воспитывала меня соответственно. Однажды она ни с того ни с сего дала мне коня, оружие, походный мешок и браслет, который отец подарил ей на память, и отправила в Ортан. Уже потом я узнал, что через неделю после моего отъезда на наше селение напала орда оласков, и мое племя перестало существовать. Мать отправила меня специально, чтобы уберечь от гибели. В семье отца меня приняли с полным безразличием. Он поначалу вроде обрадовался, официально признал меня, распорядился учить и воспитывать, как подобает, но на том его забота и закончилась. Не скажу, что он обращался со мной плохо, скорее наоборот, но родным я его не чувствовал. Старшие братья относились ко мне свысока, как обычно взрослые юноши относятся к соплякам, к тому же я был бастард и неотесанный варвар. Тина была уже взрослая девица, а Нона – непроходимая дура. Зато с кузеном Шелларом мы дружили. Он был большой чудак… Да его и сейчас трудно назвать полностью нормальным, но парень он хороший.
– Это тот, кто сейчас король и который курит трубку? – уточнила Ольга. Элмар вспомнил о просьбе кузена, и понял, что выполнить ее будет уже практически невозможно.
– Да, – неохотно подтвердил он и снова наполнил бокалы. – Выпьем еще?
Как оказалось, гостья была горазда хлестать вино не хуже любого королевского паладина. А любопытством не уступала кузену Шеллару.
– А как вышло, что королем оказался ваш кузен? – поинтересовалась она после очередного тоста. – Семейные проблемы какие-то?
– Так случилось… – вздохнул Элмар. – Я не очень люблю об этом вспоминать, но раз уж я стал рассказывать о семье… Однажды, года четыре или пять назад, у нас чуть не случился переворот. Орден Небесных всадников, тханкварра…
– Что-что? – переспросила девушка, – Тхан… как его… Это имя или название?
– Это ругательство, – смутился принц-бастард. – Прошу прощения.
– Да ругайтесь, на здоровье! Меня это не шокирует, я и сама умею ругаться. А что это значит?
– Ничего особенного… Это варварское ругательство на языке моего народа, переводу поддается с большим трудом. Так вот, эти Всадники, чтоб им до конца времен некроманты спать не давали, устроили государственный переворот. Меня тогда не было дома, мы с друзьями ездили совершать подвиги. Мафей был наказан за что-то, а Шеллар совершенно случайно задержался на работе. Сестры, понятное дело, тогда уже не жили с нами. А все остальные – отец, братья, королева Роана – погибли. Так вот и вышло, что Шеллар стал королем. Я до сих пор благодарю всех богов, какие есть, что он тогда задержался. А еще за то, что покойный отец, составляя список наследников, поставил его впереди меня, а не после.
– А вам так не хочется быть королем?
– Да не приведите боги! Это такая морока… Хоть бы Шеллар скорей женился, а то я постоянно боюсь, как бы с ним чего не случилось. Ну, о своей семье я вроде все рассказал. О чем вам еще рассказать?
– Об эльфах! – немедленно попросила девушка. Элмар невольно улыбнулся. Жак в свое время тоже настойчиво интересовался именно этим вопросом. Как эти переселенцы любят сказки!
– Эльфы ушли из нашего мира более трехсот лет назад, – сказал принц-бастард. – Так что для нашего поколения они уже сказка, как и для вас. Вот мэтр Истран их еще помнит.
– А как же принц Мафей?
– О, это особый и уникальный случай. Видимо, какой-то эльф случайно забрел в наш мир и встретил девушку, которая ему понравилась. А потом так же незаметно ушел. Я слышал, что Зиновий застал его в спальне дочери и, как любой отец, хотел с ним разобраться по-своему. Эльф тут же исчез и больше не появлялся.
– Нашкодил и смылся? – засмеялась Ольга.
– Именно. Кстати, Мафей унаследовал эту семейную черту характера. Шкодить и пытаться смыться. А поскольку он могущественный маг, можете себе представить масштабы его шалостей. Это бывает просто страшно иногда. Сопливый подросток без малейшего понятия об ответственности – что вообще свойственно эльфам – и огромной магической силой. Однажды, когда он был маленький, он с перепугу разнес целое крыло дворца… А эта его «слепая охота»?
– Так вы как-то объясните ему, что ли, – посочувствовала Ольга. – Он вам так когда-нибудь гранату с вырванной чекой достанет и начнет рассматривать, а она рванет.
– Не совсем понял ваш пример, но уверяю, мы приводили не менее живописные. Результат налицо. Может, он хоть теперь немного подумает своей ушибленной башкой, прежде чем начинать шкодить… Впрочем, сомневаюсь. О чем бы вы еще хотели узнать?
– А расскажите о ваших подвигах, – попросила девушка. Принц-бастард помрачнел.
– Пусть вам расскажет кто-то другой. Это будет нескромно с моей стороны, и я не люблю об этом говорить.
– Извините, я не знала, что вы такой скромный герой.
– Я, кажется, не говорил вам, что я герой. – удивился Элмар.
– Ну, как же, раз вы совершали подвиги – значит вы герой.
Логика была железная. Возразить было нечего.
– А часто вы это делаете? – не унималась Ольга. – В смысле, подвиги?
– Я этого уже не делаю, – печально вздохнул Элмар. – Мои подвиги закончились. Чтобы вы лишний раз не спрашивали, почему, – а вы ведь обязательно спросите, – объясню. Мои соратники погибли, и наша группа распалась.
– Простите, пожалуйста, я не знала… Я не хотела вас огорчить… Давайте тогда о чем-нибудь другом… Вот, например, этот дом. Вы в нем живете? А почему не во дворце?
– Не люблю я жить во дворце. Там все слишком… как бы это сказать… церемонно. А я не привык к придворным церемониям. Я простой степной варвар, воин, герой, проведший десять лет в походах. Я хочу жить так, как мне нравится, и, к счастью, могу себе это позволить. Поэтому я не живу во дворце.
– Вы живете один в этом огромном доме?
– Я живу с женщиной, – кратко ответил Элмар, решив, что это самый подходящий момент пресечь возможные заигрывания. Хотя пока гостья ничего подобного себе не позволяла.
– А где она? Спит?
– Ее сейчас нет дома. Я вас завтра… вернее, сегодня утром познакомлю. Мне бы хотелось, чтобы вы подружились.
– А какая она? – тут же спросила любопытная Ольга.
– Очень хорошая. Увидите сами. Вам сколько лет?
– Двадцать один.
– Ей тоже. Ее зовут Азиль.
– Она ваша любовница или что-то больше?
– Что-то больше. Намного больше. Я ее очень люблю, и… и очень многим ей обязан.
– А она вас любит?
– Да. Иначе она бы не жила со мной.
– А почему вы тогда не поженитесь? Или вам нельзя, потому что она не принцесса?
Элмар вздохнул и налил еще вина. Эта девушка в смешных тапочках была способна, наверное, разговорить и скелет. Даже, если он был немым при жизни.
– Мы ждем, пока она созреет для брака. Дело в том, что Азиль – нимфа. Они немного не такие, как люди… Она сама вам расскажет, кто такие нимфы и чем они отличаются от людей. Она в этом лучше разбирается.
– Да уж… – проворчал король, вспомнив разговор с шутом. – Эта мигом упала бы в обморок, но не куда попало, а точно тебе на руки. И не слезла бы потом. А, узнав, что ты принц, вцепилась бы в тебя вампирьей хваткой. Так что, видишь, какая милая девушка тебе досталась. А ты еще ноешь.
– Милая? Не сказал бы. Ты видел, как она Мафея приложила по лбу?
– Элмар, эту девочку только что убивали, и вполне естественно, что она попыталась защищаться. А Мафею так и надо, то иначе он так и не поймет, сколько ему ни объясняй. Да, чуть не забыл. Не распространяйся ей обо мне. Я собираюсь с ней пообщаться, но не как король, а как частное лицо. Раз уж она нас, больших начальников, не любит и боится. Я приду к тебе в гости через неделю-другую, представишь меня каким-нибудь кузеном из Лондры. И насчет иностранных языков. Потрудись, чтобы она услышала вторым – голдианский, третьим – мистралийский, если есть четвертый – пусть будет лондрийский. Ты знаешь хоть по паре слов на каждом?
– По паре – знаю.
– Прямо сейчас и заговори с ней на каждом. А то она где-нибудь на улице что-нибудь услышит, и заговорит на каком-нибудь варварском наречии.
– Понял, – вздохнул Элмар. – И как это ты меня уговорил?
– С трудом, – серьезно ответил король. – Иди, мой первый паладин, совершай свой подвиг во славу короны.
– Тханкварра… – проворчал Элмар и взялся за ручку двери.
– И не вздумай при ней ругаться по-варварски! – крикнул вслед ему король.
Ты знаешь, Тереза, я не могу долго пребывать в отчаянии по какому бы то ни было поводу. Так случилось и в тот раз. Я немного оклемался, и стал думать. Положение было почти безвыходное, но именно почти. Можно было попробовать хоть что-нибудь сделать. Если детонаторы существуют, значит, они где-то лежат. Раз они где-то лежат, значит их можно достать. Раз периметр где-то включили, значит, там же его и выключают. Центр управления помещался на том же этаже, что и вся остальная техслужба – то есть, жилые боксы, мастерские и склад. На двери был примитивный электронный замок, таких уже сто лет не делают, их любой нулевичок сломает. Если, конечно, имеет представление об антиквариате. Я загорелся идеей и весь день мастерил себе отмычку вместо того, чтобы заниматься работой. А на следующий день пришел советник и стал интересоваться, как у меня успехи. А успехов у меня, сама понимаешь… Тот прибор, что мне дали на изучение, я даже не смотрел толком, только корпус снял. Перепугался я тогда, мама моя родная! Мямлю не пойми что, руки-ноги трясутся, думаю, как найдут сейчас мою отмычку, и прощай, бродяга… Но советник про отмычку не догадался, а решил, что это я от работы отлыниваю, и устроил мне показательную экскурсию по второму этажу. Наш этаж был первый, в самом нижнем подвале, а над нами помещался этаж… Он так скромно назывался «отдел дознания». Ну, ты поняла. Я не буду тебе рассказывать подробно, но ваше гестапо вряд ли может потягаться с подвалами Кастель Милагро… Средние века все-таки… Думаешь, без разницы? Ну, я не буду спорить, я уже говорил, что не силен в истории. Ты знаешь, что я не переношу вида крови, покойников и всего такого. Я в ваш анатомический театр и то заходить не могу. А этот гад провел меня по всему этажу и показал все. Я там и отворачивался, и блевал, и в обморок падал… Он не успокоился, пока не кончился коридор. После чего ласково так сказал, что я, дескать, должен понять, в каком трудном положении находится моя новая родина и как остро она нуждается в моих услугах. И попросил стражу проводить меня на свой этаж. После этой экскурсии я три дня не мог есть, а ночами мне снились кошмары. Я бросил все свои приготовления и принялся серьезно ковыряться в приборе, опасаясь, что без моих бесценных услуг моя новая родина еще решит, что я ей вовсе не нужен, и отправит в бокс номер тринадцать. Это он так назывался. Там стояла печка для сжигания трупов… Нет, не как в фашистских лагерях, совсем маленькая, на одного человека. Почему человека? Потому, что их не всегда предварительно убивали. Пихали и живьем. Согласен, и не просто фашисты, еще хуже.
Через несколько дней я опять оклемался и слазил все-таки ночью в центр управления. Просто посмотреть, что там. И чуть не врезал дуба от счастья. Там стояла совершенно рабочая т-кабина, только ею никто не пользовался. Не разобрались, наверно, как она подключается. А еще там стоял антикварный комп где-то конца двадцать первого – начала двадцать второго, вполне совместимый с этой кабиной. Видно было, что с ним работал полный лох – там был разъем на перчатку, а кто-то самопальный под клаву присобачил… И что приятно, была встроенная переходная плата, удивительно, как ее не выкинули за ненадобностью. Оставалось только шнур найти, штекер у меня был, я уже говорил. В общем, повезло мне несказанно, вот и все. Я бы с этой клавой колупался до второго пришествия, я же не антиквар какой, а нормальный ломовик. Обрадовался я тихонько, и ушел. Шнур искать и прибор свой ковырять. Хотя какой там прибор, обычная кухонная хлеборезка, только большая, для столовой, наверно… С этой хлеборезкой я и встрял.
Я тебе расскажу, раз уж решил все рассказывать. Все так все.
Видно, господину советнику понравилось, как я падаю в обморок. Или он решил надо мной поиздеваться. Или эксперимент поставить. А может, и то и другое. Этакий психолог. Исследователь-садист. Поставить человека в критическую ситуацию и посмотреть, как он будет себя вести. Понаблюдать, сделать выводы, получить удовольствие от того, как бедняга корячится, изыскивая выход, которого нет… Я как-то путано объясняю, тот мужик, что мне это про него объяснял, говорил намного складнее и понятнее… Но это уже позже было, про это я потом расскажу. Я просто хотел сказать, что то, что он со мной сделал, никому не нужно было, разве что ему для собственного извращенного удовольствия – втоптать человека в грязь и рассматривать под микроскопом, как он лапками дергает.
Пришел он ко мне посмотреть как я работаю. Показал я ему эту хлеборезку, объяснил, что это такое. Объясняю, а у самого голос дрожит и руки трясутся. А он смотрит на меня так изучающе, и видно, что ему это нравится до чертиков. А потом вдруг спрашивает:
«Леша, а почему ты так меня боишься?»
Леша – это я так ему представился. Меня на самом деле так зовут. А прозвище свое я ему не назвал. Перестраховался, уж слишком оно было известно.
«Не знаю» – ответил я, а у самого сердце в пятках. Думаю, все, засекли меня, когда я лазил в центр. Или увидели, что замок вскрывался. «А что, это так странно?»
«Ничуть. Меня все боятся. Ну, почти. Железный Мануэль, например, не боялся, хотя это ему мало чем помогло. Но вот что странно. Попал сюда недавно один мой старый знакомый… Всего несколько лун назад мы с ним беседовали о сотрудничестве и он меня боялся почти как ты. А теперь, после того, как он посидел в лагере и сбежал оттуда, он меня бояться перестал. С чего бы это?»
«Наверно, ему так в этом лагере досталось, что вы ему уже не страшны», – предположил я, радуясь, что дело не в замке.
«Совершенно зря он так думает… – рассеяно заметил советник и посмотрел на мою хлеборезку. – Она работает?»
«Работает, – сказал я. – Если она вам нужна, забирайте. А я могу еще что-нибудь посмотреть. Что скажете».
Он посмотрел на меня и заулыбался. Улыбка у него была, как у крокодила.
«Тебе так не понравилось на втором этаже?»
«Пожалуйста, – попросил я, – если вам что-то еще не понравится, скажите сразу, я пойму. Только не водите меня больше на второй этаж. Не могу я на это смотреть. Мне плохо становится.»
Тянули меня за язык! Не мог промолчать, трепло…
«Так ты у нас великий гуманист? – заинтересовался он. – Дети цветов, любовь а не война, все такое? Ну-ну. Интересно.»
И ушел. Минут через двадцать он вернулся. А вслед за ним два стражника и палач волокли какого-то парня, избитого так, что на нем живого места не было. Подтолкнули его к столу, одну руку завернули за спину, а вторую сунули в эту долбаную хлеборезку. А господин советник обернулся ко мне, подтолкнул меня поближе и скомандовал:
«А теперь включай».
По– моему, со мной началась истерика. Я ревел, как девчонка, и говорил, что я не могу, что ему же руку отрежет, что если господину советнику нравится калечить заключенных, так у него для этого есть палачи, и причем тут я и зачем в моей мастерской…
Он приставил мне к виску пистолет и повторил: «Включай».
Парень поднял глаза и посмотрел на меня. У него в глазах был ужас и какая-то обреченность. Я его не смог запомнить, и теперь не узнал бы, если бы увидел. Запомнил только эти глаза и татуировку на плече. Красивая, редкого качества, настоящая хинская. Цветной дракон. Да-да, ты наверняка про него слышала. Это был он. Только тогда я этого не знал… Не помню, сколько мы так смотрели друг другу в глаза, наверное несколько секунд, не больше. Я ждал выстрела. Он ждал, что я нажму кнопку. Потом господин советник щелкнул затвором и сказал:
«Ты не настолько ценный кадр, чтобы тобой дорожить. Не думай, что я тебя не убью. От тебя толку никакого, а так, по крайней мере, будет весело. Так что, считаю до трех.»
«Шеф, не надо! – вдруг сказал палач. – Лучше отдайте его мне.»
Я тогда не понял к чему это. А Блай прикрикнул на своего подчиненного и снова обернулся ко мне. «Считаю до трех…»
Можешь меня презирать. Наверно, меня следует презирать. Я трус. Я достоин презрения. И совсем недостоин того, чтобы ты меня жалела и утирала мне слезы. Ты просто добрая девушка, вот и жалеешь кого ни попадя… Нет, расскажу до конца. Только налей мне, пожалуйста, из вон той бутылки… спасибо.
Король мне потом не раз говорил, что я дурак, что надо подходить к вопросу логически, что этот парень все равно не дожил бы до конца недели, а меня и в самом деле могли убить… Что он на моем месте поступил бы точно так же, причем не дожидаясь, пока ему сунут ствол под нос… Не знаю. Может, он и прав по-своему. Но мне этот парень до сих пор снится. Я вижу, как нож хлеборезки крошит его пальцы, потом кисть, и как это все по кускам выпадает с другой стороны. И слышу его крик.
Я очнулся в луже собственной блевотины и у меня были мокрые штаны.
– Ух ты! – восхитилась Ольга, восторженно трогая пальчиком серый туман. – Это и есть телепортация? А где мы?
– В моей библиотеке, – объяснил Элмар. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Не хочу среди ночи будить слуг. Позвольте ваш мешок.
– Спасибо… – смутилась девушка. – Я сама. Он не тяжелый.
– А как получилось, что вы переместились вместе с мешком? – полюбопытствовал принц-бастард, пропуская даму в дверь.
– Он был у меня на плечах, – пояснила та. – Я шла с поезда домой. Поэтому была с вещами… Вам непонятно?
– Непонятно, – признался Элмар. – Что такое поезд?
– На нем путешествуют на большие расстояния.
– Вроде почтовой кареты? И вы шли пешком со станции?
– Да, именно так! – подтвердила Ольга. – Поезд прибывает поздно вечером, было уже темно… И тут этот маньяк гребаный… Ой, извините…
Элмар вспомнил просьбу короля не ругаться по-варварски и усмехнулся.
– Ничего, – сказал он. – По крайней мере мне будет проще с вами общаться. А то моя изысканная речь меня уже начинает раздражать.
– Так говорите нормально, – засмеялась девушка. – Зачем же над собой издеваться?
– Проходите, – принц распахнул дверь и снова пропустил даму. – Располагайтесь. Можете умыться вот за этой дверью и ложиться спать.
– Спасибо… А вы тоже пойдете спать?
– Нет, – поспешно ответил Элмар, опасаясь, что сейчас-то все и начнется. – Вы спите, а у меня еще есть дела. Спокойной ночи.
– Но я не хочу спать, – растерялась девушка. – Да и не смогу после такого… А спать обязательно?
– Тогда спускайтесь в библиотеку, – предложил Элмар, понимая, что влип. Надо было сказать, что он тоже пойдет спать. И просто запереть спальню. – Поговорим еще. Вы не голодны?
– Нет. А… здесь можно курить?
– Вы курите? У вас принято, чтобы женщины курили, или это особенность?
– У нас это личное дело каждой женщины. А у вас?
– У нас… – Элмар слегка задумался. – Видите ли, у нас не каждая женщина может себе позволить… э-э… вести себя так, как она считает нужным. Курят, в частности, воительницы, волшебницы и… э-э…
– И шлюхи, – закончила за него Ольга. – Правильно? Но вы же не решите, что я шлюха, если я закурю?
– Ни в коем случае! – спохватился принц-бастард. – я вообще хотел сказать, «и барды», про шлюх я как-то забыл… И сказал только за тем, чтобы предупредить, что вам не стоит делать этого в общественных местах. Ладно, если вас примут за шлюху, но могут принять за воительницу, что гораздо опаснее.
– Чем опаснее?
– Например, вас могут вызвать на поединок, – пояснил Элмар. – Я ожидаю вас в библиотеке, приходите, когда будете готовы.
Домашний наряд гостьи был еще забавнее ее дорожного костюма. Бесформенные шаровары, похожие на костюмы жителей пустынь, были еще ничего. Пушистые тапочки в виде зайчиков могли бы, наверное, вызвать истерический смех даже у непробиваемого короля Шеллара. А тонкая черная рубашечка с короткими рукавами была вообще неописуема. На рубашечке имелся жуткий рисунок, при виде которого любой некромант удавился бы от зависти.
– Я что, так смешно выгляжу? – смутилась Ольга, заметив неудачные попытки Элмара сдержать хохот. – У нас это нормально… Или такая футболка кажется неприличной?
– Нет… – простонал принц-бастард, не выдержав наконец, и рассмеявшись от души. – Но ваши тапочки… Они такие забавные… Я таких никогда не видел…
Девушка тоже засмеялась и объяснила:
– Они для того и сделаны, чтобы в них было весело.
Они посмеялись вместе, сначала над тапочками, потом над умирающим от зависти некромантом, которого Элмар весьма живо описал. Потом гостья спросила:
– А у вас и некроманты есть? Прямо так, запросто ходят и колдуют?
– Да нет… – Элмар вспомнил, как об этом высказался однажды Жак, и повторил его слова: – С некромантами у нас примерно такая же ситуация, как у вас с наркотиками. Это запрещено законом, все знают, что это плохо, но если надо – можно нанять некроманта чуть ли не на любом углу. Только места надо знать.
– Люди и в Африке люди! – засмеялась Ольга. – То, что нельзя делают охотнее всего.
– Совершенно верно, – согласился Элмар. – Взять хотя бы Мафея. Сколько раз ему говорилось, что опасно тащить из других миров, что ни попадя. Доигрался – получил по башке. А мог бы и похуже неприятности иметь.
– А скажите, ваше высочество… Мне показалось, или ваш брат… он… на эльфа похож?
– Он и есть эльф.
– И вы – братья? – засмеялась Ольга. – Или это какая-то семейная тайна?
– Да нет, ничего таинственного здесь нет… Если хотите, я вам расскажу о своей семье, все равно я должен вам рассказывать о нашем мире, надо же с чего-то начать… Не желаете вина?
– С удовольствием! – обрадовалась девушка.
После первого бокала Элмар попросил не обращаться к нему «ваше высочество», а называть просто по имени. От этого «высочества» несло чем-то отвратительно официальным. Ольга полностью с ним согласилась, и сказала, что официальщину тоже не любит, так же, как и начальников. Они тут же выпили по второму, на чем бутылка кончилась и пришлось лезть в буфет за следующей. Девушка достала пачку своих иномирских сигарет и предложила принцу попробовать. Узнав, что он не курит, тут же озабоченно уточнила, не будет ли она ему мешать.
– Курите, если вам угодно, – засмеялся Элмар. – Мне не мешает дым. С моим дорогим кузеном и не к тому привыкнешь. Я его вообще не помню без трубки… Но я начну по порядку. Когда-то у нас была большая и нормальная королевская семья. Мой отец, прежний король Деимар, был человек широкой души и очень любил три вещи: оружие, порядок и женщин. Причем две последние постоянно входили между собой в противоречие. Только законных детей у него было пятеро, а таких, как я, вообще никто не считал, потому что матери не приносили их ко двору и не требовали признать. К тому же, девочек вообще не принято признавать… но это к делу не относится. До сих пор точно неизвестно, где они есть и сколько их, но есть наверняка. Тот факт, что у батюшки всегда были нелады с арифметикой и он постоянно ошибался при счете до тринадцати, общеизвестен…
– Постойте, постойте… – растерялась Ольга. – Я чего-то не догоняю, причем тут арифметика и счет до тринадцати?
– Ах, у вас, наверное, такого выражения нет… Видите ли, противозачаточное заклинание для мужчин имеет силу ровно год, то есть, тринадцать лун. И если мужчина по рассеянности забывает срок, когда ему надо сходить к магу и обновить заклинание, и вследствие этого попадает в определенные неприятности, то о нем говорят, что он не умеет считать до тринадцати.
– Понятно, – улыбнулась девушка и полюбопытствовала: – А для женщин?
– Для женщин – один цикл. То есть, им надо обновлять заклинание ежемесячно. Но я отвлекся от темы… Итак, мой отец был женат трижды. От первой жены у него было два сына – первые наследники Деимар и Интар. От второй – две дочери Тина и Нона. Они давно замужем, одна в Эгине, другая в Лондре. Это соседние королевства, географическую карту я вам потом покажу. После развода со второй женой…
– А что, у вас короли так просто разводятся? – удивилась Ольга.
– Не так просто, а по серьезным причинам. Если можно, я не буду уточнять. В третий раз он женился на поморской принцессе Роане. Она была моложе его старших сыновей и неописуемо красива. И у нее был внебрачный ребенок. Маленький эльфик Мафей.
– У эльфов такие дурацкие имена? – полюбопытствовала Ольга. – В наших сказках у них имена намного благозвучнее.
– Это обычное поморское имя, к эльфам никакого отношения не имеет. Король Поморья, старик Зиновий, страшно гневался не непутевую дочь, но скрыть скандал не удалось. Родился ребенок, ему дали первое попавшееся имя и оставили при матери. После такого скандала у принцессы было мало шансов вообще выйти замуж, так что брак с королем Деимаром был для нее не таким уж несчастьем. Мой батюшка был еще мужик хоть куда, и у них вскоре появился общий ребенок, принц Аллеар. А Мафея он усыновил, мальчик получил титул принца и остался при дворе. Так вот и вышло, что у меня брат – эльф.
– А о себе вы забыли рассказать?
– О себе?.. Я попал ко двору, когда мне было двенадцать. До того я жил с народом моей матери, в западных степях. Она была воительницей, и воспитывала меня соответственно. Однажды она ни с того ни с сего дала мне коня, оружие, походный мешок и браслет, который отец подарил ей на память, и отправила в Ортан. Уже потом я узнал, что через неделю после моего отъезда на наше селение напала орда оласков, и мое племя перестало существовать. Мать отправила меня специально, чтобы уберечь от гибели. В семье отца меня приняли с полным безразличием. Он поначалу вроде обрадовался, официально признал меня, распорядился учить и воспитывать, как подобает, но на том его забота и закончилась. Не скажу, что он обращался со мной плохо, скорее наоборот, но родным я его не чувствовал. Старшие братья относились ко мне свысока, как обычно взрослые юноши относятся к соплякам, к тому же я был бастард и неотесанный варвар. Тина была уже взрослая девица, а Нона – непроходимая дура. Зато с кузеном Шелларом мы дружили. Он был большой чудак… Да его и сейчас трудно назвать полностью нормальным, но парень он хороший.
– Это тот, кто сейчас король и который курит трубку? – уточнила Ольга. Элмар вспомнил о просьбе кузена, и понял, что выполнить ее будет уже практически невозможно.
– Да, – неохотно подтвердил он и снова наполнил бокалы. – Выпьем еще?
Как оказалось, гостья была горазда хлестать вино не хуже любого королевского паладина. А любопытством не уступала кузену Шеллару.
– А как вышло, что королем оказался ваш кузен? – поинтересовалась она после очередного тоста. – Семейные проблемы какие-то?
– Так случилось… – вздохнул Элмар. – Я не очень люблю об этом вспоминать, но раз уж я стал рассказывать о семье… Однажды, года четыре или пять назад, у нас чуть не случился переворот. Орден Небесных всадников, тханкварра…
– Что-что? – переспросила девушка, – Тхан… как его… Это имя или название?
– Это ругательство, – смутился принц-бастард. – Прошу прощения.
– Да ругайтесь, на здоровье! Меня это не шокирует, я и сама умею ругаться. А что это значит?
– Ничего особенного… Это варварское ругательство на языке моего народа, переводу поддается с большим трудом. Так вот, эти Всадники, чтоб им до конца времен некроманты спать не давали, устроили государственный переворот. Меня тогда не было дома, мы с друзьями ездили совершать подвиги. Мафей был наказан за что-то, а Шеллар совершенно случайно задержался на работе. Сестры, понятное дело, тогда уже не жили с нами. А все остальные – отец, братья, королева Роана – погибли. Так вот и вышло, что Шеллар стал королем. Я до сих пор благодарю всех богов, какие есть, что он тогда задержался. А еще за то, что покойный отец, составляя список наследников, поставил его впереди меня, а не после.
– А вам так не хочется быть королем?
– Да не приведите боги! Это такая морока… Хоть бы Шеллар скорей женился, а то я постоянно боюсь, как бы с ним чего не случилось. Ну, о своей семье я вроде все рассказал. О чем вам еще рассказать?
– Об эльфах! – немедленно попросила девушка. Элмар невольно улыбнулся. Жак в свое время тоже настойчиво интересовался именно этим вопросом. Как эти переселенцы любят сказки!
– Эльфы ушли из нашего мира более трехсот лет назад, – сказал принц-бастард. – Так что для нашего поколения они уже сказка, как и для вас. Вот мэтр Истран их еще помнит.
– А как же принц Мафей?
– О, это особый и уникальный случай. Видимо, какой-то эльф случайно забрел в наш мир и встретил девушку, которая ему понравилась. А потом так же незаметно ушел. Я слышал, что Зиновий застал его в спальне дочери и, как любой отец, хотел с ним разобраться по-своему. Эльф тут же исчез и больше не появлялся.
– Нашкодил и смылся? – засмеялась Ольга.
– Именно. Кстати, Мафей унаследовал эту семейную черту характера. Шкодить и пытаться смыться. А поскольку он могущественный маг, можете себе представить масштабы его шалостей. Это бывает просто страшно иногда. Сопливый подросток без малейшего понятия об ответственности – что вообще свойственно эльфам – и огромной магической силой. Однажды, когда он был маленький, он с перепугу разнес целое крыло дворца… А эта его «слепая охота»?
– Так вы как-то объясните ему, что ли, – посочувствовала Ольга. – Он вам так когда-нибудь гранату с вырванной чекой достанет и начнет рассматривать, а она рванет.
– Не совсем понял ваш пример, но уверяю, мы приводили не менее живописные. Результат налицо. Может, он хоть теперь немного подумает своей ушибленной башкой, прежде чем начинать шкодить… Впрочем, сомневаюсь. О чем бы вы еще хотели узнать?
– А расскажите о ваших подвигах, – попросила девушка. Принц-бастард помрачнел.
– Пусть вам расскажет кто-то другой. Это будет нескромно с моей стороны, и я не люблю об этом говорить.
– Извините, я не знала, что вы такой скромный герой.
– Я, кажется, не говорил вам, что я герой. – удивился Элмар.
– Ну, как же, раз вы совершали подвиги – значит вы герой.
Логика была железная. Возразить было нечего.
– А часто вы это делаете? – не унималась Ольга. – В смысле, подвиги?
– Я этого уже не делаю, – печально вздохнул Элмар. – Мои подвиги закончились. Чтобы вы лишний раз не спрашивали, почему, – а вы ведь обязательно спросите, – объясню. Мои соратники погибли, и наша группа распалась.
– Простите, пожалуйста, я не знала… Я не хотела вас огорчить… Давайте тогда о чем-нибудь другом… Вот, например, этот дом. Вы в нем живете? А почему не во дворце?
– Не люблю я жить во дворце. Там все слишком… как бы это сказать… церемонно. А я не привык к придворным церемониям. Я простой степной варвар, воин, герой, проведший десять лет в походах. Я хочу жить так, как мне нравится, и, к счастью, могу себе это позволить. Поэтому я не живу во дворце.
– Вы живете один в этом огромном доме?
– Я живу с женщиной, – кратко ответил Элмар, решив, что это самый подходящий момент пресечь возможные заигрывания. Хотя пока гостья ничего подобного себе не позволяла.
– А где она? Спит?
– Ее сейчас нет дома. Я вас завтра… вернее, сегодня утром познакомлю. Мне бы хотелось, чтобы вы подружились.
– А какая она? – тут же спросила любопытная Ольга.
– Очень хорошая. Увидите сами. Вам сколько лет?
– Двадцать один.
– Ей тоже. Ее зовут Азиль.
– Она ваша любовница или что-то больше?
– Что-то больше. Намного больше. Я ее очень люблю, и… и очень многим ей обязан.
– А она вас любит?
– Да. Иначе она бы не жила со мной.
– А почему вы тогда не поженитесь? Или вам нельзя, потому что она не принцесса?
Элмар вздохнул и налил еще вина. Эта девушка в смешных тапочках была способна, наверное, разговорить и скелет. Даже, если он был немым при жизни.
– Мы ждем, пока она созреет для брака. Дело в том, что Азиль – нимфа. Они немного не такие, как люди… Она сама вам расскажет, кто такие нимфы и чем они отличаются от людей. Она в этом лучше разбирается.