Панов Александр. Жизнь только начинается

   - Поедем со мной, - упрашивал Юрка. - Я и твой рюкзак буду носить, и поджигало тебе дам.
   Новенький полушубок и каракулевую кубанку Юрка еще в первый день пути забросил на верхнюю полку. Сырой ветер треплет черные кудри, Юрка ежится от холода, но упорно выбегает на станцию без пиджака.
   - Одеваться надо, - посоветовал Вася.
   - Хочу - одеваюсь, хочу - нет, - нарочито весело ответил Юрка.
   Много бывает у Васи желаний, приходится бороться с ними. Не все же они выполнимы. И вот новое желание: может, и правда в горы закатиться?..
   Дожди кончились, небо словно подменили - ни одной тучки на голубом просторе. Солнце, большое, яркое, печет и печет. Пассажиры повеселели, чаще смотрят в окна. Деревья, на удивление, еще в зеленой листве. Дома с плоскими - будто бритвой срезали - крышами, распахнутыми окнами. Босые, загорелые детишки машут руками. Едешь, едешь, а кругом только желтая бескрайняя степь. Казахстан!
   Юрка объясняет:
   - Дыни здесь растут. Кумыс все пьют. И пшеницу сеют - осваивают новые земли. Если идти прямо по степи, можно в Китай попасть. Хочешь поедем? У меня китайский шар из слоновой кости есть. В нем еще три шара; наверно, сто лет китайцы делали, такой он сложный и красивый.
   - А через границу как? - спрашивает Вася.
   - Китай теперь свой, социалистический.
   Вдали степь поднимается, упирается в небо. Хоть бы домик. И дороги нет!
   Утро. Пассажиры оживленно переговариваются, укладывают чемоданы. Пришел конец путешествию. Вася решил серьезно поговорить с Юркой. Ночью он пытался сойти на какой-то станции - пришлось забрать его рюкзак. Вначале Юрка возмущался, потом отвернулся к стенке. Чего он обижается?
   - У тебя есть специальность?
   - А зачем мне специальность?
   - С луны, что ли, свалился? У каждого человека должна быть специальность. Паньку Рогачева знаешь?
   - Не знаю.
   - Эх, семилетка, даже газет не читаешь! Паньку весь Советский Союз знает, он на голубом комбайне работает.
   Вася достал из внутреннего кармана телогрейки "Комсомольскую правду".
   Юрка пробежал глазами газету.
   - Найду самородок, обо мне тоже напишут.
   - Напишут, как же, держи карман шире... Инженеры - и те золото не сразу находят.
   - А я найду! - Юрка отвернулся к стенке.
   Вася уцепился за полу Юркиного поджака.
   - Повернись, а то стащу...
   - Вот пристал! - Юрка сел. - Ну!..
   - Хочешь быть настоящим героем, как Панька?
   - Ну!..
   - Я туда еду, где он учился. Поехали?
   - Не приставай, не хочу с тобой...
   Но Вася не из таких, которые сразу отступают.
   - Понимаешь, Юрка, на голубом комбайне будем работать. Красивый просто заглядишься, и главное - новая марка. Выпустили всего двадцать штук: десять штук привезли в училище - специально для нас.
   Глаза у Юрки большие, удивленные: о "голубом комбайне" он первый раз слышит.
   - Это же целый агрегат: пашет, сеет и убирает, - горячо утверждает Вася.
   - Так нам сразу и дадут комбайн.
   - Не сразу. Чуть-чуть подучимся - и за руль. В поле выедешь, на тебя все будут смотреть, скажут: "комбайнер".
   Юрка морщится: а как же горы? Чуть не забыл про них! Он перелистывает заветную "геологию". У Васьки своя цель. Пусть катается на голубом комбайне. У Юрки своя - поступить в геологическую партию.
   Вася выхватил из рук Юрки книгу и выбросил в окно. Юрка только ахнул.
   - С ума сошел!.. - замахнулся он на Васю.
   - Но, но... Понюхай, - Вася спокойно повертел перед носом Юрки кулак. - Когда потребуется, я тебе куплю твою книжку.
   - Дурак! - крикнул Юрка на весь вагон и соскочил с полки. А Вася похлопал по тяжелому рюкзаку Юрки.
   - Не отдам. Никуда ты не поедешь, голова садовая.
   Глава четвертая
   "МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ РУГАЮТ"
   Вот это город! Площадь - как за деревней поле, только совсем гладкая.
   - Куда теперь пойдем? - Юрка настороженно оглядывает огромную привокзальную площадь. Пассажиры с только что прибывшего поезда торопливо и деловито садятся в трамваи, троллейбусы, такси. Площадь пустеет, а ребята все еще стоят у фонарного столба. Куда идти?
   - Ладно, поехали, - говорит, наконец, Вася и берет товарища за руку. - Это не твой Саратов, городище на сто километров.
   - Я с папой и в Москве был.
   - Все с папочкой да с мамочкой... Не хвастался бы...
   Милиционер отдал честь и внимательно посмотрел на ребят. Потом вытащил из кожаной сумки блокнот, вырвал лист и начертил план, обозначив путь к училищу механизаторов стрелкой.
   Доброе утро расцветает над городом. Из-за домов выплывает солнце, такое теплое, приветливое, что Вася от удовольствия смеется. Щурясь, он глядит на восток, там солнце поджигает реденькие перистые облака. Много улиц в городе - хорошо! Просторные и длинные - конца им нет... Подумать только! Сентябрь, а люди ходят в белых рубашках и белых брюках. Хорошо!
   - И чего ты дуешься? Смотри, какой город!
   Юрка молчит. С каждым пройденным шагом лицо его все больше мрачнеет.
   - Пусти меня. Какое твое дело? Ты мне не отец и не мать, - он решительно выдергивает свою руку из Васиной.
   - Не валяй дурака, - усмехнулся Вася, ухватив снова Юрку за руку. Идем, теперь я отец. Я бы на твоем месте от радости на голове ходил.
   - Вот и ходи. А я в горы поеду.
   И тут в Васиной голове возникает замечательная мысль.
   - Значит, не хочешь со мной в училище?
   - Не хочу! - кричит Юрка, чуть не плача.
   - Значит, домой хочешь?
   Юрка приостанавливается. Оглянувшись, он испуганно моргает: как это домой?
   - Не послушаешь меня - заявлю в милицию, и тебя как миленького под конвоем к мамочке отведут. Понял?
   "Это же подлость. Вот он какой! Что же делать?" - кипит Юрка.
   - А как же билет? Пропадет. Мне же до Самарканда ехать.
   - И пусть пропадет. Лишь бы ты не пропал. Понял?
   В ответ Юрка только вздохнул.
   Невысокая, с замысловатыми завитушками металлическая ограда. Ворота широкие, сетчатые створки приветливо распахнуты - пожалуйста, входи. Чуть поднимешь голову - и прочитаешь: "Училище механизаторов". Рядом написано "Добро пожаловать", но ребята приостановились, словно забыли что-то взять с собой. Хорошо хоть Юрка рядом - вдвоем веселее...
   Они идут через фруктовый сад по широкой дорожке. Разлапистые яблони с побеленными стволами низко клонят ветви к земле; зато гладкокорые могучие орешины устремились в вышину. Вася иногда оглядывается, прищуривает уверенные серые глаза, всматривается в листву. "Хоть бы одно яблоко увидеть или грушу. И винограда нет!"
   - Не отставай! - Вася приостановился. - Ты пробовал виноград?
   Юрка кивнул головой.
   - У вас же не родится!..
   - Мама в магазине покупала.
   - В магазине не то, самому бы сорвать... Наверно, как мед.
   - Неужели не ел? - искренне удивился Юрка.
   - Даже не пробовал.
   Что это такое? В стороне от аллеи стоит дерево, усыпанное какими-то зеленоватыми шариками. "Фрукты, наверно", - думает Вася, сбрасывает на землю мешок, ушанку, старательно плюет на руки и ловко взбирается на дерево.
   Легко рвутся шарики, и он довольно быстро набивает ими карманы.
   - Полундра! - шепчет испуганно Юрка. Вася замечает девушку, быстро направляющуюся к Юрке. Он измеряет глазами расстояние и прыгает на землю.
   - Ой! - девушка отступает на шаг.
   - Не бойся, это я! - удало говорит Вася.
   - Я не боюсь. Кто вам разрешил лазить на дерево?
   Вася пожимает плечами. Откуда он знал, что нужно разрешение? У них в деревне хоть целый день сиди на дереве, никто ничего не скажет - может, только бездельником назовут. Васе кажется, что девушка вот-вот улыбнется. Он молча ждет этой улыбки. Девушка в клетчатом шелковом платочке. У них в деревне таких платков не носят. Волосы пушистые, черные. Красивая... Глаза добрые, внимательные.
   - Вчера кто-то вишенку сломал, пропала, - с горечью произносит девушка.
   - Гм, сторож нашелся.
   - Я не сторож. Если бы моя тетя вас увидела, обязательно к директору повела. Зачем сюда пришли?
   - Не тебе знать.
   - Идемте к директору! - приказывает девушка. - Вы просто хулиганы.
   - Мы больше не будем, - растерянно бормочет Юрка.
   Пожаловать к директору в сопровождении какой-то девчонки Васе не хочется. Но упрашивать девчонку, чтобы отпустила, тоже нет желания.
   Юрка отстал - видно, собрался бежать. Вася перекинул на свое плечо рюкзак, подал товарищу несколько шариков.
   - Не трусь, ешь вот... Поругают немного, и все.
   - Ну и психология, - иронически заметила девушка.
   - Нравится, когда вас ругают?
   Вася, сделав вид, что не расслышал вопроса, не ответил. Вот жизнь! Не успел приехать в незнакомый город, не успел устроиться, как уже попал в историю. И всегда у него так получается.
   Девушка замедлила шаг, с сочувствием посмотрела в опечаленное лицо Васи.
   - Вам нравится, когда вас ругают? - повторила она вопрос.
   - Меня всю жизнь ругают, - таким роковым голосом признался Вася, что девушка приостановилась.
   Юрка вдруг вскрикнул и сплюнул.
   - Отрава, так и знал, отрава...
   - Да кто же кожуру ест? - девушка звонко рассмеялась. - Орехи очищать надо.
   Она подняла брошенный Юркой орех и очистила зеленую шелуху.
   - Теперь расколите и попробуйте.
   Но ребятам уже не до орехов. Деревья сада неожиданно поредели. Ребята увидели несколько одноэтажных зданий, окрашенных в розовый цвет, расположенных красивым полукругом. Перед ними алели клумбы с цветами.
   - Ну и красота! - Вася указывает на большие розовые бутоны. - Это какие цветы?
   - Флоксы. А белые, у которых много лепестков, - хризантемы.
   - Хорошо здесь жить. А где же тракторы, комбайны?
   - Идемте покажу. Сразу бы сказали, что пришли поступать. Только поздно. О чем раньше думали? Могут не принять.
   Прошли мимо учебных корпусов. Налево поле, испещренное следами тракторных колес и гусениц. Посреди поля холм, за ним широкая канава.
   - Это учебное поле, а вот машины, - объясняет девушка.
   Под длинным деревянным навесом стоят наготове гусеничные и колесные тракторы.
   Вася сбрасывает оба рюкзака, спешит под навес. Да, точно такими пашут в его родной деревне. Сейчас тракторы стоят чужие, неподвижные. Только умелая рука может оживить их, заставить тронуться с места и зашагать без устали по бесконечным просторам земли.
   - Тракторы, Юрка... - Вася кладет руку на плечо товарища. - Ничего, Юра, мы с тобой не пропадем, не хуже других, и мы когда-нибудь сядем на эти машины.
   - А где голубые комбайны? - спрашивает Юра.
   И верно, где же они? Ребята оглядываются.
   - Чудак ты, - находит ответ Вася, - их же мало, передали в МТС озимь поднимать.
   Юрка не знает что такое "озимь поднимать".
   - Смотри, она, наверно, про орехи рассказывает, - толкает он Васю.
   Девушка говорит что-то женщине в соломенной шляпке. Потом они вместе направляются к ребятам.
   Глава пятая
   ГАЛИНА АФАНАСЬЕВНА
   В незнакомую комнату входить всегда как-то страшновато: разбегаются глаза, ждешь чего-то неожиданного. Женщина в шляпке пока ничего не говорит, предлагает сесть на диван. Она идет по цветной дорожке к столу и снимает шляпку. Приветливые глаза успокаивают Васю.
   - Давайте знакомиться. Я замполит училища Галина Афанасьевна Федорова.
   Вася удивленно смотрит на Галину Афанасьевну. "Какой же из нее замполит? - думает он. - Чуть старше меня - и уже замполит. Ее и слушать ребята не будут".
   - Главное - попасть в хорошее училище, - говорит он. - А ваше хорошее?
   - А разве есть плохие?
   - Бывают, - неопределенно отвечает Вася, разворачивает газету и подает ее замполиту. - Панька Рогачев - мой друг. Читали про него? Попади он в плохое училище, никогда бы не стал знаменитым.
   - Предположим так, - серьезно говорит Галина Афанасьевна, - но ведь не все из нашего училища стали такими, как Рогачев. Может быть, еще зависит и от самого себя, как думаешь?
   - Это понятно. Только я знаю, раз Панька стал у вас знаменитым, я ему ни в коем разе не уступлю. - Помолчав, Вася искоса взглянул на Юрку. Потому что я понял жизнь, специальность тракториста мне позарез нужна. А то как без рук...
   - Ну, а ты, Юра, понял жизнь?
   Юрка настороженно прижимает лежащий на коленях рюкзак и вдруг выпаливает одним духом:
   - Не хочу я в школу!
   - Не верьте ему! - возмущается Вася. - Он сам не знает, чего хочет.
   Замполит выходит из-за стола, кладет на пол Юркин рюкзак и садится рядом.
   - Куда же ты думаешь поступать?
   - В геологическую партию.
   - Зачем же к нам пришел?
   - Он привел.
   - И хорошо сделал, - Галина Афанасьевна кладет руку Юре на плечо, подожди хмуриться, давай себе представим: вот ты приехал в геологическую партию... "Где работал?" - спросит начальник партии. - "Нигде". "Сколько классов окончил?" - "Семь". "А что ты умеешь делать?" - "Ничего... То есть могу камни таскать, и то маленькие". "Нет, - скажет начальник партии, - не подходишь. Камни у нас машины возят. Езжай-ка домой, поучись в техникуме или специальной школе ФЗО, тогда милости просим". И поедешь ты обратно домой не солоно хлебавши. Выходит, Вася, действительно, понял жизнь, а ты, Юрий, нет.
   Вася улыбается: "Ага, видишь, я прав".
   - Ты комсомолец?
   - Что вы! - Юрка удивляется.
   - Все равно придется подчиниться большинству. Я и Вася Бугрин "за".
   Ничего нет труднее для Васи, чем писать биографию. Мало того, что писать надо чернилами, еще надо думать, о чем писать. Отец и даже Гриша говорили, что у него "каракули". Дрожащей рукой Вася нацарапал: "Моя автобиография". Ну и перо Вася с отчаянием поглядывает то на Юрку, то на Галину Афанасьевну. Перо скрипит, буквы непослушно прыгают, проваливаются за линию, клонятся то в одну, то в другую сторону.
   Юрка вертит листок, словно не знает, для чего он предназначен. Потом машет рукой и начинает быстро-быстро писать. И перо у него нисколько не скрипит. Вася завидует.
   - Я уже. - Юрка пробегает глазами по Васькиному листу. - В слове "родился" надо "я" на конце писать, а у тебя "а", - возмущенно шепчет он. - Ой, ой, сколько ошибок! Я во втором классе и то лучше писал.
   - Ладно, напиши за меня, пальцы чего-то не гнутся, - просит Вася.
   Первый раз Юрка видит товарища таким растерянным и огорченным. Польщенный просьбой, он с готовностью соглашается, но Галина Афанасьевна не разрешает.
   - О своей жизни должен каждый писать сам.
   Глава шестая
   ДИРЕКТОР
   - Почему так поздно? - спрашивает директор и пристально оглядывает ребят. Вася с досадой отводит глаза. - Прием закончен, мест нет.
   - Я на полу буду спать, - соглашается Вася.
   Директор неожиданно смеется.
   - Ого, прыткий. Это хорошо... Но дело в том, что мы приняли шестьдесят ребят, больше не положено. Понимаете, нельзя!
   Вася угрюмо смотрит под ноги. "Как это нельзя? - размышляет он. - Так не бывает. Значит, не хочет принять. Ясно. Куда же теперь? Ни в какое другое училище не пойду. Панька здесь учился, и я буду здесь учиться".
   - Идем, - Юрка торопливо накидывает на плечи рюкзак.
   - Не пойду. - Вася дерзко смотрит в глаза директору. - Не примете, к самому министру пойду. Я хочу у вас учиться. - И уже тише: - У меня, понимаете, другого выхода нет...
   Директор долго-долго молчит. Галина Афанасьевна просит ребят обождать в коридоре, пока их не позовут.
   - Федор Андреевич, - начинает, волнуясь, замполит, - этих мальчуганов мы должны принять.
   - Почему должны? - раздраженно говорит директор. - Прием окончен, это во-первых; а во-вторых, у меня школа механизаторов, а не детприемник. - Он берет исписанный Васей лист. - Смотрите, как он пишет! Такой лоботряс, а даже писать не умеет. Нет, не приму.
   - Куда же они пойдут?
   - Пусть идут в школу электросварщиков, там есть еще прием. Я сейчас позвоню. - Директор протягивает руку к телефону, но замполит его останавливает.
   - Подождите звонить Надо спросить ребят.
   - Необязательно спрашивать.
   Галина Афанасьевна нервно прикусывает губу.
   - Они хотят стать механизаторами, а не сварщиками, поймите вы... Так нельзя поступать.
   - Вы это бросьте! - директор вскакивает со стула. - Что я, на голову их посажу?
   - Формально вы правы. Легче всего сказать "мест нет"... Но поймите, они приехали за тысячи километров!..
   - Вот-вот, катаются... Как будто там нет училища.
   - Это другой вопрос. Они - ребята... Бугрин Вася - ершистый, настойчивый. Здесь его друг учился, Рогачев. Понимаете, с каким он настроением пришел сюда? Не примете - пойду в управление.
   - Опять жаловаться?
   - А иначе с вами невозможно работать. Честное слово, хорошие ребята. И как вы только не заметили?
   - Вы очень много замечаете... - уже мягко произнес Федор Андреевич.
   - Надо принять, принять во что бы то ни стало, - горячо заговорила Галина Афанасьевна, почувствовав, что директор сдается. - Поедемте вместе в управление.
   - Сегодня выходной. - Директор усмехнулся, покачал головой. Скажите, - спросил он, - почему вы всех таких бездомных и вообще подозрительных стараетесь подбирать? Надо все-таки принимать лучших, более грамотных... А эти чего-нибудь натворят, а нам расхлебывать придется.
   - Натворить каждый может. Работать будем - не натворят. Прочитала я биографию Васи Бугрина, поговорила, чувствую, по глазам вижу - в чем-то обманывает нас, очень неохотно о доме говорит. Но вижу и то, как он хочет поступить к нам. Новосельцев Юрий тоже виляет - наверное, дома неблагополучно. Что же делать? Не мы, так другие должны их воспитывать. А из таких ребят потом, как правило, выходят настоящие рабочие. Такие ребята обычно много видели, пережили...
   Директор поморщился.
   - Ну ладно, пусть будет по-вашему. Молодая, а характер у вас ужасный, Галина Афанасьевна.
   Галина Афанасьевна улыбнулась, открыла дверь и пригласила ребят в кабинет.
   Глава седьмая
   ТЕТЯ КСЕНИЯ
   Ступая на цыпочках по холодной резиновой дорожке, Вася первым выходит из душевой.
   Форма! Темно-синяя гимнастерка и брюки выглажены и лежат на газетке аккуратно свернутыми. "Вот она, новая жизнь!" - радуется Вася.
   Кастелянша осматривает ребят хозяйственным глазом.
   - Велика кепка, на уши лезет. Надо сменить.
   - А-а, все равно... - обиженно ворчит Юрка. Гимнастерка сидит на нем мешком, брюки "дудочкой". Как же он будет ходить? Дома мать заказывала одежду у портного. Он с подозрением косится на кастеляншу: не смеется ли она над его дурацким видом. Почему на Васе форма хорошо сидит?
   Кастелянша ведет их по коридору общежития. С одной стороны - высокие окна с подсиненными марлевыми занавесками, с другой - двери комнат. Одну из них кастелянша открывает. В комнате пусто.
   - А где же все ребята? - удивляется Вася.
   - Выходной сегодня. Разбрелись кто куда: в кино, в музей, в волейбол играют. А вы обождите, не выскакивайте после бани: ветерок на улице, живо прохватит, - наставляет ребят кастелянша и уходит.
   С того дня, когда Вася ушел из школы ФЗО, он жил в какой-то неприятной неопределенности - что с ним будет завтра? И вот все вышло просто - его одели, дали ему кровать, никто не скажет, что он здесь посторонний. Он воспитанник училища!
   - Ну, чего надулся, плохо тебе?
   Юрка безнадежно вздыхает. Ему хочется есть. И вдруг, к радости Юрки, кастелянша возвращается с кастрюлей и тарелками.
   Ребята быстро уничтожают горячий суп и котлеты.
   - Ну, как будто наелся... Нет больше места, - смеется Юрка. Но для компота все же место находится.
   Вася спрашивает кастеляншу, в какой комнате жил Рогачев.
   - Паня? Вот его кровать и тумбочка.
   Тетя Ксения приподнимает с тумбочки синюю клеенку, Вася с жадным любопытством разглядывает большие, старательно вырезанные ножом буквы: "Паня Р."
   - Здорово, - смеется Вася. - Это Панька. Любит он вырезать свои инициалы. Сколько деревьев он пометил в деревне своим перочинным ножом.
   Но тетя Ксения не радуется, с укоризной смотрит на Васю.
   - Когда поумнел - закрасил, и все равно осталось. Так и бывает: натворишь что-нибудь, на всю жизнь след - не закрасишь, не сотрешь. Много хлопот было о ним. - Тетя Ксения вздыхает. - И получаются же из таких озорников известные на всю страну люди... И это в восемнадцать-то лет!
   Вася спрашивает, нельзя ли перейти на Панину кровать.
   - Не знаю, - говорит кастелянша. - Это уж вы между собой решите. Только Ярков строптивый, вряд ли уступит.
   Глава восьмая
   НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
   В комнату врывается курносый, с взлохмаченными волосами паренек. Захлопнув за собой дверь, он задорно кричит:
   - Врешь, не возьмешь!
   Заметив ребят, паренек радостно и торопливо выпаливает:
   - Приветствуем новичков! Я Сашка Корнаков, будем знакомы...
   Он выглядывает в коридор. В ту же секунду в окне показывается улыбающаяся физиономия с плутоватыми Прищуренными глазами другого паренька. Подмигчув Васе, он ловко взбирается на подоконник, легко спрыгивает и крадется к Сашке.
   - И-оууу! - кричит он "по-тарзаньи", ухватив Корнакова за шею.
   - С тыла не нападают!
   - Это мое дело!
   "Противники" яростно сцепляются. Взметывается под ногами половик, трещит стол, сползает скатерть, увлекая за собою графин. Вася успевает оттолкнуть борющихся от стола. Высокий подставляет ногу Сашке, и они вместе грохаются на Васину кровать.
   - Подножку! Не по правилам!
   - Можно!
   Корнаков ловкий. То и дело выскальзывает из крепких объятий "противника" и снова настойчиво нападает. Наконец Кориаков лежит на спине.
   - Раз, два, три... Победа!
   Потные, тяжело дыша, "противники" поднимаются.
   - А кровать кто заправит? - спросил Вася паренька с плутоватыми глазами.
   Корнаков пытливо окидывает взглядом Васю.
   - Вообще-то правильно... Насвинячили, надо прибирать.
   Он снимает скомканное одеяло, старательно взбивает матрац. Вася легонько отстраняет Корнакова.
   - Ладно уж, я сам.
   Победитель обходит вокруг Юрку.
   - Огурчик... - иронически протягивает он и чуть-чуть кланяется. - Ну, ну, добро пожаловать! - Затем покровительственно хлопает по плечу Васю: А кровати твоей ничего не сделается. Я Костя Ярков. - Оглянувшись на дверь, он подкидывает пять копеек. - Играешь?
   Вася усмехается: "Вот ты какой!" и отмахивается.
   - Успеем еще!
   В дверях появляется худощавый паренек с бледным, вялым лицом. Он в нерешительности приостанавливается у порога, потом, осторожно переступая, подходит к Васе.
   - Вот и прибыли, - еле слышно произносит он, глядя в сторону. - Будем знакомы, я Митя.
   Голова Мити в лесенках. Где его так обкарнали? Наверно мать дома стригла. Движения Мити вкрадчивые, трусливые. Он осторожно направляется к своей кровати, которая стоит в углу.
   - А ну, святая богородица, подожди... - зловеще говорит Ярков.
   - Чего тебе нужно от меня? - Митя бледнеет.
   - Не знаешь? Я тебе сейчас напомню. - Костя делает страшное лицо, хватает Митю за ухо. - Лезь под стол!
   - Зачем? Не надо... - тихо упрашивает Митя. К удивлению Васи, он без сопротивления, покорно опускается на колени и скрывается под столом.
   - Эх, чудак-человек! - бросает Корнаков и выходит из комнаты.
   Вася вплотную подходит к Яркову. Костя высокий, но для Васи его рост не имеет значения.
   - Ни к чему связываться со слабым.
   - Не знаешь, в чем дело, не лезь. Первый ябедник в школе. Предупреждаю, будь осторожен.
   - Не ябедничал я... - доносится из-под стола.
   - Молчи, до завтра будешь загорать.
   Если ябедник, проучить надо. Вася не возражает. Но под стол загонять - не дело.
   Выясняется, что Ярков "нечаянно" порезал в столовой клеенку и официантки целый час его пилили.
   - Он продал меня, - заявляет Ярков.
   - Не продавал я, - всхлипывает Митя.
   - Вылазь, курица, - сердито приказывает Вася. - За себя не можешь постоять. Не виноват, а под стол лезешь.
   Митя выбирается, садится на стул возле своей кровати.
   Яркову не хочется связываться с новичком: может, еще пригодится. Поэтому он говорит спокойно:
   - Не очень командуй. Власть хочешь взять? Не выйдет.
   - Брось, Костя, нужна мне твоя власть. Посмотри, с кем связался! Он карлик против тебя.
   - Скажи, какой милиционер нашелся. Подожди, узнаешь этого карлика! Такой противный. Колдун! Не люблю таких. Стукни по щеке - другую подставит. Хоть бы раз для близира сдачи дал. - Костя сплевывает на пол и бросается на кровать.
   "Ну и ребята, - невесело размышляет Вася. - Неужели все такие?"
   Вася настораживается, когда приоткрывается дверь. Но в комнату никто не входит. В коридоре с кем-то ожесточенно спорит Сашка Корнаков.
   - Это неправильно! Необязательно целым табуном ходить.
   - Имей в виду, меня выбрали комсоргом группы, я за каждого из вас отвечаю.
   - Пожалуйста, отвечай сколько угодно. А если все идут в кино, а я желаю в цирк, - как же быть?
   - И вечно ты споришь, Корнаков, дисциплину нарушаешь.
   - Тебя, Иван Сергеевич, ни за что не переспоришь.
   За Сашей входит на редкость низкорослый паренек с льняным чубиком.
   - Опять, Ярков, в одежде завалился! И куда только староста смотрит?
   - Драться, что ли, с ним? - Корнаков пожимает плечами. - Хоть говори, хоть нет. Не понимает.
   Костя неохотно поднимается.
   - Ну, завел патефон. Подумаешь, какой понятливый...
   Голубые глаза Ивана Сергеевича - таких голубых Вася еще никогда не видел - с улыбкой смотрят на него, будто ребята давно знакомы. Вася не вытерпел, засмеялся. Ему захотелось подергать аккуратный, искусно завитый чуб Ивана Сергеевича и сказать что-нибудь смешное. Знакомясь, он почувствовал сильную мускулистую руку. Повернул ладонь паренька кверху, оглядел кругляшки-мозоли.
   - Комсомолец? - неожиданно спросил Иван Сергеевич.
   - Нет пока, - с сожалением ответил Вася.
   - А ты, Новосельцев?
   - Что вы, что вы!..
   - Почему же так? - не скрывая разочарования, опять спросил Иван Сергеевич.
   - Не пришлось, не думали об этом, - после некоторого раздумья и за себя и за Юрку ответил Вася.