Паскаль Фрэнсин. Секреты

   - Это уже кое-что. Хотя, даже если Уинстон и знал про письма, не могу понять, зачем ему понадобилось говорить о них Ронни. - Мистер Коллинз улыбнулся: - Я уверен, он не стал бы говорить с каким-нибудь злым умыслом; иногда люди выбалтывают секреты, чтобы просто привлечь к себе внимание.
   У Уинстона действительно есть склонность распускать слухи, подумала Элизабет. Но рассказать про письма Ронни, с которым они и приятелями не были, - нет, это на него не похоже. Никакой иной версии пока не было.
   - Пожалуй, надо поговорить с ним, - сказала она.
   - Хорошо придумала, - подмигнул ей мистер Коллинз, как будто не он навел ее на эту мысль. - Я убежден, Лиз, правда так или иначе выяснится. Инид сейчас очень больно, а когда человеку больно, он срывает обиду на других, часто на самых близких людях.
   - Но почему?
   - Потому что тот, кого мы любим и кто любит нас, всегда простит нам, когда все будет позади.
   Элизабет посмотрела на него, и слабая улыбка тронула ее губы:
   - Какой вы умный, мистер Коллинз!
   Он пожал плечами:
   - Ну я ведь все-таки немного старше тебя.
   - Все-таки старше, дедуля, - поддразнила Элизабет.
   - Это уж ты хватила, - рассмеялся он. - Я надеюсь потрудиться на славу, пока стану дедушкой. А то вы, бездельники, без моего ремня совсем от рук отобъетесь.
   - Нам, наверное, всю эту макулатуру следует переправить в "Нэшнл Энквайерер", - вмешалась в разговор Оливия, подходя с кипой писем, которые она вынула из ящика перед кабинетом. - Вы только поглядите на этот мусор. - И она свалила письма на стол перед мистером Коллинзом.
   Он просмотрел несколько писем, и лицо его помрачнело.
   - А вот это, - сказал он, тыча пальцем в одно письмо, - гнусная беспардонная клевета, хуже некуда. Сегодня утром я разговаривал в учительской с Норой Дальтон. Она страшно расстроена из-за этих сплетен, и вид у нее был такой больной, что я уговорил ее пойти домой и отдохнуть.
   - Я слышала, были даже непристойные телефонные звонки домой, - сказала Оливия. - Кошмар, не представляю, что бы я делала на ее месте. Как это можно вытерпеть!
   - Самое лучшее в таких случаях - не придавать сплетням особого значения. Это относится и к нам, - сказал мистер Коллинз, и одним движением сгреб и отправил письма в мусорную корзину.
   Ходили слухи, что он не равнодушен к мисс Дальтон. Поэтому его так беспокоило ее состояние. По крайней мере, он-то ей верит, подумала Элизабет.
   - Интересно, как Кен относится к этой сплетне, - задумчиво произнесла она.
   - Никто не знает, - ответила Оливия. - Его не было в школе последние пару дней. Ходят грязные слухи, что он подхватил какую-то заразу от...
   - Прекратите! - Мистер Коллинз, редко дававший волю эмоциям, в раздражении швырнул книгу на стол. - Неужели вам нечем больше заняться?!
   Элизабет покраснела от стыда. Мистер Коллинз прав: лучший способ бороться со сплетнями - не замечать их. На словах-то это легко, а вот на деле... Особенно, когда сплетня касается тебя. Элизабет всем сердцем переживала за Инид и мисс Дальтон. Она прекрасно знала, как себя чувствуешь, когда при твоем появлении внезапно смолкают разговоры и окружающие смотрят так, словно у тебя выросла вторая голова. Элизабет и сама была в такой ситуации. Однажды полиция забрала Джессику во время драки в ночном баре, и она выдала себя за сестру. На другой день все презрительно ухмылялись за ее спиной. Да, такое не забывается...
   И она снова стала работать над материалами для рубрики "Глаза и уши". Среди них, конечно, сообщение о предстоящем бале и история о том, как Уинстон Эгберт на занятии по вождению выехал на полосу встречного движения. Подумав об Уинстоне, она вдруг вспомнила последнюю строчку в одном из писем Джорджа:
   "Р.Р.S. Передай привет моему дружку Уинстону".
   А такой ли уж хороший приятель этот Уинстон? Элизабет решила проверить.
   * * *
   - Конечно, Лиз, я знал, что Джордж переписывается с Инид, - Уинстон сутуло сидел на верхних местах трибуны и наблюдал за тренировкой по баскетболу, - но никогда не видел в этом ничего плохого. Ну, вроде того, что он и Инид... Как бы это сказать, м-м...
   - Я поняла тебя, Уин. Ты знал, что они просто друзья и что Инид хочет помочь Джорджу.
   - Ну да, вот именно. - Он облегченно вздохнул. Несмотря на свое шутовство, Уинстон был очень скромным парнем.
   Элизабет набрала в легкие побольше воздуха и ринулась, как в омут:
   - Уин, а не могло так случиться, что ты сказал Ронни Эдвардсу про письма?
   Уинстон растерянно уставился на нее:
   - С чего бы это я стал ему говорить? Я его совсем не знаю. Да и вообще, при чем тут Ронни? - И он снова повернулся к площадке. - Эй, Уилкинз, отличный боковой бросок! Далеко пойдешь! - заорал он.
   Тодд широко улыбнулся и послал Элизабет воздушный поцелуй. Даже сейчас, весь взмыленный, в мокрой майке, прилипшей к телу, он восхищал ее.
   - Дело в том, - продолжала она, - что кто-то сказал Ронни про письма, а Инид думает, что это я.
   - Вот черт! Плохо дело, Лиз.
   - И не говори, - вздохнула она.
   - Что же ты собираешься делать?
   - Хочу найти виновного.
   - Но ты же не думаешь, что это я?
   - Я уверена, ты бы никогда не сделал этого по злому умыслу, Уин. Может, просто как-то случайно выскользнуло?
   - Да что ты, Лиз! Я дал слово Джорджу, что никому не скажу. Он же понимал, что Инид не будет в восторге, если кто-нибудь узнает. Надо же, в какую она передрягу попала... А Джордж, между прочим, отличный парень. Он здорово изменился. Жду не дождусь, когда он вернется в Ласковую Долину.
   - Похоже, Инид ему не безразлична.
   - Ну конечно. А мы с Джорджем друзья. В моем представлении друг не выбалтывает чужие тайны направо и налево. Я знаю, меня считают трепачом, но, когда надо, я умею держать язык за зубами.
   Уин сразу вырос в глазах Элизабет. Она вдруг поняла, что сейчас перед ней совсем другой Уинстон: чуткий, благородный и честный. Немногие знают его с этой стороны. А вот ей посчастливилось. Как жаль, что для Джессики он лишь зануда, который в нее безнадежно влюблен. По мнению Элизабет, Уинстон куда лучше этого воображалы Брюса Пэтмена, который разъезжает в своем шикарном "порше" и ведет себя с наглой заносчивостью.
   - Я верю тебе, Уин, - сказала она и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
   - Ты там полегче, Эгберт! - добродушно крикнул Тодд из-под корзины. - Это моя девушка!
   "Если бы Уинстон еще сильнее покраснел, - подумала Элизабет, - на нем можно было бы нарисовать белую полосу и поставить вместо стоп-сигнала на дороге".
   10
   Тодд протянул руку через столик в молочном баре, где они сидели с Элизабет, и пальцы их сплелись.
   - Лиз, - сказал он, - что-то я не вижу счастья на твоем лице. Ведь ты сегодня идешь на бал с самым классным парнем на всем Западном побережье.
   Она через силу улыбнулась:
   - Так, значит, я иду с Бертом Рейнолдзом*?
   *Американский киноактер.
   Тодд рассмеялся:
   - Вот за это я тебя и люблю: ты умеешь шутить даже в плохом настроении.
   - Да уж, я такая. Вслух смеюсь, а про себя плачу. - Улыбка исчезла с ее лица. - Что мне делать, Тодд? Я уже все испробовала - Инид не желает со мной говорить.
   Накануне она заходила к Инид домой после школы. Надеялась застать подругу одну, чтобы та не смогла уйти от разговора. Но Элизабет даже на порог не пустили. Мать сказала, что Инид плохо себя чувствует и гостей не принимает. Гостей! С каких это пор Элизабет стала просто гостьей? Она сошла со ступенек вся в слезах, ослепленная горем, и по дороге домой чуть не сшибла младшего братишку Инид, который катался на велосипеде перед домом.
   - Ты сделала, что могла, - успокаивал ее Тодд. - Что ты еще можешь придумать, если она не хочет верить, что ты не виновата?
   - Что-то здесь не так, Тодд. Это совсем не похоже на Инид. Она никогда раньше так долго на меня не сердилась. Такое впечатление, что кто-то все время подливает масла в огонь. Но не могу даже себе представить, кто так чудовищно развлекается.
   Тодд пожал плечами и отправил в рот горсть хрустящего картофеля:
   - Настоящий друг не будет верить клевете долго. И если Инид действительно тебя любит - она сама придет.
   - Надеюсь, ты прав, Тодд, - вздохнула Элизабет. - Джес говорит, хорошо, что мы с Инид расстались. А я так по ней скучаю!
   - Я бы не назвал твою сестру лучшим в мире экспертом по вопросам дружбы, заметил Тодд. - Ты помнишь, как она нас чуть навсегда не поссорила?
   Не так давно Джессика чего только не предпринимала, чтобы разлучить сестру с Тоддом. Говорила ему, что Элизабет занята другими мальчиками, где уж ему добиться ее внимания. А сестре рассказала историю, как Тодд домогался ее, хотя на самом деле он лишь нехотя поцеловал ее в щеку. С тех пор Тодд не верил ни единому ее слову.
   - Джессика хочет, как лучше, - защищала свою сестру Элизабет. - Она пыталась поговорить с Инид из добрых побуждений.
   - В это я как раз и не верю. Во всяком случае, я не стал бы слушать Джессику, - предостерег ее Тодд, - а полагался бы на собственные чувства.
   - Я просто не знаю, во что мне верить. Не вижу никакого выхода.
   - Главное, чтобы ты увидела вход, через который входят на бал. Тогда все будет в порядке. Расслабься и забудь обо всем на один вечер, о'кэй?
   - Если бы все было так просто! Как я смогу веселиться, зная, что Инид сидит дома, убитая горем? Конечно, я не виновата перед ней, но все равно я буду себя ужасно чувствовать.
   - Я тебя понимаю, - сказал Тодд. - Как-то в детстве мой брат заболел на праздник Хэллоуин*. Мы с ребятами пошли по соседям собирать подарки, а он лежал дома в постели. Можешь представить, каково ему было. Весь вечер я чувствовал, что надо было остаться с ним. - Он усмехнулся. - Но, правда, он не остался в убытке - я ему отдал почти все свои леденцы.
   *Канун Дня всех святых, празднуется 31 октября.
   - Я так рада, Тодд, что ты меня понимаешь. - Она сжала его руку. Надеюсь, я не слишком тебя огорчаю сегодня своим невеселым настроением.
   - Ты прекрасно знаешь мой вкус. - Его карие глаза вспыхнули. - Я обожаю грустных блондинок.
   - Спасибо!
   Элизабет бросила в него бумажной салфеткой, начав поединок, который, правда, быстро закончился победой Тодда - тринадцать салфеток против восьми.
   Когда они вышли на автостоянку, Тодд обнял ее за плечи. Она подняла лицо и подставила ему губы. Его поцелуи Элизабет любила больше всего на свете. Они были, как сам Тодд - сильные и в то же время такие нежные. На этот раз сочетание жареного картофеля и молочного коктейля с ванилью придавали поцелую сладко-соленый вкус. Она хотела бы оставаться в его объятиях целую вечность, всегда...
   - Мама сказала, если мы не уберем свои комнаты, на бал не пойдем! выпалила Джессика, налетев на сестру у самого порога. - Ты можешь поверить? Средневековье какое-то. Я чувствую себя Золушкой!
   Элизабет пожала плечами:
   - Ну и что такого? У нас до сборов еще куча времени.
   - Тебе легко говорить. У тебя в комнате всегда до отвращения чисто. А у меня уборка займет лет сто, - причитала она. - Это нечестно. Кому какое дело, что творится у меня в комнате? Никто туда не заглядывает, кроме меня.
   - Ты и сама к себе не часто заглядываешь, - сказала Элизабет. - Большую часть времени торчишь в моей комнате. Умудряешься еще и у меня перевернуть все вверх дном. А между прочим, Джес, каждый человек имеет право хоть иногда побыть один.
   - М-м, - протянула Джессика и бросила на сестру подозрительно робкий взгляд.
   Последние несколько дней она вела себя до странности скрытно. "Ума не приложу, - думала Элизабет, - что она опять затевает?" Но гадать бесполезно, от Джессики все равно ничего не добьешься.
   Джессика ушла в свою спальню, а Элизабет стала прибираться у себя. Ставила на полки книги, складывала газеты. Элизабет вечно что-нибудь записывала или делала какие-то пометки, поэтому на полу иногда валялись блокноты и листы с печатным текстом. Вот и сейчас она наклонилась за каким-то листком и случайно заметила краешек бледно-голубого конверта, торчавший из-под кровати.
   Одно из писем Джорджа!
   Значит, все это время оно пролежало там. У Элизабет закружилась голова, засосало под ложечкой. Кто угодно мог зайти в комнату и прочитать это письмо.
   Нет, не кто угодно.
   Кроме матери в ее комнату мог зайти только один человек, Джессика.
   И сразу все стало чудовищно ясно. Элизабет не сомневалась: Джес прочла письмо и рассказала о нем Ронни. Вот почему она так странно себя ведет последнее время. Элизабет слишком хорошо знала свою сестру, и недолго ломала голову, почему она это сделала. Джессика решила во что бы то ни стало получить корону королевы бала. И не пощадила бы никого, кто оказался у нее на пути. И уж конечно, не Инид.
   Вне себя от гнева Элизабет сложила письмо и убрала его в ящик стола. В эту минуту она ненавидела Джессику так, что могла бы задушить ее.
   11
   - Инид? - Нора Дальтон открыла дверь и не смогла скрыть удивления. - Что ты здесь делаешь?
   - Я... я надеюсь, я не помешаю вам, - замялась Инид. - Мне очень надо с вами поговорить, а в школе вас не было... - И она замолчала, заметив на мисс Дальтон купальный халат - не совсем привычное одеяние для второй половины дня.
   - Ну, конечно, заходи. Я тут... - Она потрогала свои прямые темные волосы, словно забыла, причесывалась или нет. - Я не ждала гостей. Ты извини меня за такой вид. Неважно себя чувствую последние пару дней.
   - Да, я слышала, что вам нездоровится. Простите, пожалуйста, что я вас беспокою.
   Инид покраснела, неожиданно почувствовав себя ужасно неловко. Она так погрязла в своих проблемах, что не подумала, какие мучения испытывала мисс Дальтон, оказавшись мишенью злостных сплетников школы.
   - Ты вовсе меня не беспокоишь, Инид. Проходи. Я рада, что ты зашла.
   С тех пор как Инид последний раз видела Нору Дальтон, та стала еще тоньше и бледнее. Под глазами появились лиловые круги.
   Они сели на диван, залитый косыми лучами послеполуденного солнца, и Инид поведала учительнице свою историю.
   После развода с матерью говорить было нелегко - Инид знала, у нее и без того хватает проблем. А с мисс Дальтон она чувствовала себя просто, как со старшей сестрой, и всегда могла всем с ней поделиться. Эти три дня, что учительница не появлялась в школе, тянулись для Инид мучительно долго.
   - Из меня, наверное, плохой советчик в таком деле, - тихо сказала мисс Дальтон, когда Инид окончила свой рассказ. - Но я хорошо понимаю, что у тебя сейчас на душе. Непросто, когда тебя обвиняют без суда и следствия.
   - Самое ужасное во всей этой истории - то, что петлю на твоей шее затянула твоя лучшая подруга.
   Мисс Дальтон задумчиво покачала головой:
   - И все-таки я не могу поверить, что это сделала Лиз.
   - Но ведь кроме нее про письма никто не знал.
   - Все равно я уверена, у этой истории имеется другое объяснение. Зачем было Лиз причинять тебе такую боль? Она ведь твоя лучшая подруга.
   - Может, это у нее нечаянно выскочило, как сказала Джессика. Но она же знала, как важно сохранить тайну этих писем. И это больнее всего. Получается, что мои чувства для нее ничего не значат.
   - А что сама Лиз говорит об этом? - спросила мисс Дальтон. Ее карие глаза светились сочувствием.
   - Естественно, она все отрицает.
   - Скажи, тебе не приходило в голову, что, может статься, она говорит правду?
   Инид опустила глаза и стала разглядывать ковер:
   - Да я... я так рассердилась, что не стала ее слушать.
   - А вот и надо было послушать, что она скажет. Приговор не выносится, пока не выслушаны все свидетели. Не веря Лиз, не поступаешь ли ты с ней так, как поступил с тобой Ронни?
   - Мне это и в голову не приходило, - робко сказала Инид.
   - Поговори с Лиз. Я уверена, она поймет тебя. Она знает, как нелегко было тебе. Ведь когда люди огорчены, они часто не понимают, что делают.
   Инид вдруг подумала: а ведь мисс Дальтон, кажется, переживает сходную трагедию. Прошел слух, что отец Лилы порвал с ней всякие отношения.
   - Боюсь, Лиз не захочет со мной разговаривать, - сказала Инид. - Я была не очень-то приветлива с ней в последнее время.
   - Думаю, в такой ситуации никогда не поздно попросить прощения.
   Поддавшись безотчетному порыву, Инид бросилась на шею к учительнице.
   - У меня точно гора с плеч свалилась. Плохо одно - у меня нет теперь приглашения на бал, - грустно закончила она.
   - А почему бы тебе не пойти одной? - предложила мисс Дальтон. - Нельзя же сидеть дома из-за того, что тебя никто не пригласил. Полно ребят приходят без приглашения. Ты только держи голову выше - и все будет в порядке. И, может, даже сама того не ожидая, прекрасно проведешь время.
   - Вы и вправду думаете, что мне нужно пойти?
   - Конечно! Я бы и сама с тобой пошла, если бы... - Тут она смолкла, сознавая, что неудобно обсуждать с Инид свои личные проблемы.
   - О, мисс Дальтон! - воскликнула Инид. - Это так несправедливо! Я ненавижу всех, кто сплетничает о вас.
   - Инид, - сказала мисс Дальтон срывающимся голосом, - мне, наверное, не стоит тебя в это посвящать, но я серьезно подумываю уйти из школы. Я уже разговаривала об этом с мистером Купером, и он...
   - Ни в коем случае! - Инид подскочила от негодования. - Вы не можете, просто не можете вот так взять и уйти! Вы же сами мне только что говорили совсем другое. Как же я могу высоко держать голову, если ваша голова поникла?!
   Мисс Дальтон смотрела на нее невидящим взглядом:
   - Ты не понимаешь, Инид. Это не одно и то же.
   - Почему? Нас обеих обвиняют в том, чего мы не делали. Какая тут разница?
   Инид все это время удавалось сдерживать слезы, но теперь они так и хлынули из глаз. Она подумала, вот и мисс Дальтон хочет предать ее. Она встала и схватила куртку.
   - Бегство - всегда бегство, какие бы отговорки вы ни придумывали! - И Инид бросилась к двери, ничего не видя перед собой.
   Она ушла так быстро, что мисс Дальтон не успела ей ничего ответить.
   Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Инид докрашивала ногти. Она была так взволнована, что вздрогнула и опрокинула пузырек с лаком. По столу разлилось светло-розовое пятно.
   - Черт! - вскричала она, едва не расплакавшись. Но на этот раз она решила не поддаваться слезам, чтобы не испортить макияж, на который потратила целый час.
   Обращаясь к своему отражению в зеркале, она произнесла сквозь зубы:
   - Ты отлично проведешь время на балу, Инид Роллинз, чего бы это ни стоило!
   - Инид! - Ее мать заглянула в спальню. - Там кое-кто хочет тебя видеть.
   - Кто?
   Инид не представляла себе, кто может зайти к ней в такое время. Было уже около восьми. Элизабет сама сейчас готовится к балу. Единственный, кто может прийти, это...
   - Ронни! - Она вскочила на ноги. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   Миссис Роллинз покачала головой, загадочно улыбаясь:
   - Боюсь, ты ошибаешься, дорогая. Но, думаю, ты не будешь разочарована, когда увидишь, кто это.
   Инид сбежала вниз по ступенькам, забыв даже надеть туфли. На пороге гостиной она остановилась как вкопанная.
   - Джордж! - выдохнула она, не веря своим глазам.
   Невероятно, но это был тот самый Джордж Уоррен, которого она последний раз видела два года назад. Перед ней стоял юноша по крайней мере на голову выше. Даже пиджак не мог скрыть его широкие, мускулистые плечи. На загорелом лице сияла ослепительно белая улыбка, а такого ласкового и веселого взгляда Инид не видела никогда в жизни. В довершение ко всему на нем был костюм и галстук, что делало его просто неотразимым. Как под гипнозом Инид шагнула к нему и взяла руку, которую он протянул ей.
   - Я знаю, мне надо было сперва позвонить, - произнес он бархатным баритоном, - но я боялся, вдруг ты не позволишь мне прийти. А я не мог смириться с мыслью, что не увижу тебя, Инид.
   - Я... я рада, что ты зашел, Джордж, - запинаясь проговорила она, придя наконец в себя. - Ах, Джордж! Я не могу поверить, что это ты. Ты так изменился!
   - Ты тоже. - Он рассмеялся. - И тоже в лучшую сторону! Я помню тебя совсем девчонкой, худенькой такой, у тебя еще была челка, которая то и дело падала на глаза.
   - А пластинку для зубов? Ты забыл пластинку?
   - Ну, конечно, не забыл.
   И они расхохотались. А через какие-то пару минут они уже беспечно болтали, как будто расстались лишь вчера. Перемена в характере Джорджа поразила Инид даже больше, чем внешнее перевоплощение. Она была в полном восторге. Озлобленный, замкнутый мальчишка, который винил весь мир в своих неудачах, исчез. Вместо него появился надежный, внушающий доверие молодой человек. К радости Инид, он сообщил, что во втором семестре будет учиться в их школе.
   Конечно, Инид и по письмам чувствовала, что Джордж изменился, но до какой степени - она поняла лишь теперь. Из писем, однако, не было видно, каким он стал потрясающим парнем. Инид не могла наглядеться на него.
   - Послушай, Инид, - сказал Джордж, сжимая ее руку большой, теплой ладонью, - я только что разговаривал с Уинстоном, и он мне все рассказал. Я хочу, чтобы ты знала: мне очень жаль, что мои письма доставили тебе столько огорчений.
   - Огорчений? - Инид уже и думать про них забыла! От его прикосновений словно шел электрический ток, пронизывая все ее тело.
   - Что касается твоих писем, - продолжал он, - то знай, только благодаря им я выдержал. Вначале мне было ох, как несладко. Я видел, как здорово ты изменилась, и это вдохновляло меня. Ты верила в меня даже тогда, когда я сам переставал верить в себя. Наверное, поэтому я так хотел увидеть тебя, чтобы сказать тебе спасибо.
   - Сказать мне спасибо? - как попугай повторила Инид. Глядя в эти ясные серые глаза, она чувствовала, что все умные слова вылетели у нее из головы.
   - Да. И попросить тебя кое о чем. - Он прокашлялся. - Я понимаю, в последний миг это не делается. Но Уинстон сказал мне, что твой парень отменил свое приглашение. Вот я и подумал, может быть...
   К Инид вдруг вернулся дар речи, и она громко, четко произнесла:
   - Во-первых, Ронни больше не мой парень. Я вообще не уверена, был ли он им когда-нибудь. А во-вторых, да, Джордж! Я буду просто счастлива пойти с тобой на бал!
   Он так и расплылся в улыбке:
   - Когда я увидел тебя в этом платье, то был уверен, что уже опоздал. Я подумал, что какой-то счастливчик уже обскакал меня.
   - Но и ты очень нарядно одет, - довольно заметила она, оглядывая аккуратно отутюженные стрелки на брюках и темный шерстяной блейзер. - Куда это ты так разоделся?
   - Видишь ли, я так рассудил: если я появлюсь перед тобой в таком виде, ты взглянешь на меня и подумаешь, жаль, что зря пропадает такой нарядный, красивый молодой человек.
   С этими словами он протянул ей небольшой белый пакет из цветочного магазина, который все время держал за спиной. Внутри оказался лиловый пояс. К нему был приколот букетик свежих белых орхидей.
   - Ах ты, обманщик! - В глазах Инид заблестели слезы, хотя улыбка и не сходила с лица. - Ты знал, что я осталась без приглашения?!
   - Какая разница? Теперь-то оно у тебя есть. А это самое главное.
   Когда они собирались уже уходить, Джордж опустил глаза и вдруг рассмеялся.
   - Что ты смеешься? - поинтересовалась Инид.
   - А ты ничего не забыла?
   Она взглянула себе на ноги:
   - Туфли!
   - Ерунда, ты мне и босая нравишься.
   Джордж обнял ее и робко поцеловал. У него были теплые, мягкие губы, и от удовольствия у нее по спине побежали мурашки. Она ласково обняла его рукой за шею и прижала к себе. Их поцелуй стал крепче.
   В эту минуту Инид пошла бы на бал босиком по раскаленным углям, только бы с ней рядом был Джордж.
   12
   - Ну и как я выгляжу?
   Джессика закружилась перед сестрой.
   В изящном вечернем платье из красного шелка с широким вышитым поясом и в черных лакированных туфлях она выглядела сногсшибательно. В ушах позвякивали длинные серьги из горного хрусталя, и вообще, вид у нее был, как с обложки журнала мод - именно к этому она и стремилась.
   - Весьма соблазнительно, если ты это хочешь услышать, - бросила Элизабет, мельком взглянув на сестру. Она стояла за гладильной доской и как раз заканчивала отглаживать сборки на кайме своего не менее откровенного платья из полупрозрачной материи.
   - А ты уверена, что Ронни понравится?
   - О Господи, Лиз, ты ведешь себя так, будто Ронни мой парень, - вздохнула Джессика. - Сколько раз тебе повторять: я делаю это только ради Инид.
   - Ах да, верно, ты мне что-то такое говорила. - Элизабет сильнее нажала на утюг, представляя, что гладит не платье, а голову Джессики.
   - Как-то ты странно себя сегодня ведешь, - заметила Джессика, прищурив свои искусно накрашенные бирюзовые глаза. - Что с тобой случилось, Лиз?
   - Ничего, ровным счетом ничего. А что могло случиться?
   - Ну я не знаю. Но ты смотришь на меня, как будто я Джек Потрошитель. Мороз по коже! Ты сердишься на меня за что-то?
   - Сержусь? Ну как же я могу на тебя сердиться, Джес? - ласково сказала Элизабет. - А может, у тебя просто совесть нечиста?
   Джессика нахмурилась и забарабанила наманикюренными ногтями по туалетному столику:
   - С чего это она у меня нечиста? Я, вроде, ничего плохого не сделала.
   - В таком случае, тебе не о чем и беспокоиться.
   - Честно говоря, Лиззи, я не понимаю, что на тебя иногда находит. Я-то думала, ты будешь мне благодарна за все жертвы, на которые я иду!
   - Ну конечно, конечно, я тебе благодарна. Только не знаю, как выразить мою признательность за все, что ты сделала.
   - Правда? - Джессика повеселела.
   - Конечно. Ты должна получить, что заслуживаешь.
   - Ты прелесть, Лиз. Я беру свои слова обратно. - Она снова принялась любоваться своим отражением в огромном зеркале. - Как ты считаешь, мне забрать волосы в пучок или оставить распущенными?
   - Лучше оставь так, как есть. А то корона может на пучок не налезть.