Патни Мэри Джо. Уроки любви

   — Многие женщины и не хотят этого. Хороший же медовый месяц я тебе устроил, сейчас ты похожа на бандита, спустившегося с гор. А тебе бы не хотелось пожить в Париже?
   — В любом месте, где будешь ты.
   — Я бы предпочел оставить тебя в безопасном месте, например, в Бомбее, но, откровенно говоря, мне нравится, что ты рядом. Петр Александрович может тобой гордиться. — Йен поцеловал жену в висок. — И я тоже.
   Ее глаза засверкали ярче, чем огонь. Возможно, Шриниваша был прав, сказав, что в жизни не бывает случайностей и они с Йеном рождены друг для друга.

Глава 32

   Он не знал, как долго ковылял по горам, поскольку большую часть времени находился без сознания, зато в такие моменты не чувствовал боли. Но сейчас его сознание прояснилось, и он увидел, что сумел преодолеть больше половины ущелья. Значит, на этом опасном пути его вела рука Аллаха, иначе бы он давно свалился в пропасть. Не будет ли богохульством попросить Аллаха, чтобы тот послал ему хоть немного еды? Скоро у него иссякнут последние силы, поэтому он должен идти. В этом ущелье полно привидений, а ветер завывает на разные голоса, а за ущельем родной дом, где его накормят, согреют и залечат раны.
   Внезапно человек услышал звонкий цокот копыт. Неужели они догнали его, их слишком много, чтобы вступить с ними в бой? Нет, звук был не позади, а впереди, к тому же это один всадник. Аллах не покинул его, скоро у него будет лошадь, пища и вода.
   Раненый с трудом дошел до громадного валуна, забрался на него и вытащил нож.
 
   Лора с сожалением отметила, что проводник не шутил, назвав ущелье тропой сурка, им с Йеном пришлось ехать друг за другом. Она почти не отрывала взгляда от дороги, хотя ее хорошо подкованная лошадь без ее участия прекрасно справилась с трудной работой. Лору тревожила не только грозящая им опасность, само место было каким-то зловещим, поэтому она держала ружье наготове.
   Лора посмотрела на мужа, который ехал впереди, расправив плечи, будто совершал прогулку по лондонскому парку.
   Она еще не успела перевести взгляд на дорогу, когда с валуна поднялась темная фигура.
   — Йен, над тобой! — закричала Лора.
   Два месяца назад она бы ограничилась криком, но сейчас мгновенно подняла ружье и выстрелила. Человек закричал, скатился на землю, а его нож полетел в пропасть. Встревоженный криком. Йен потянулся за револьвером, но тут его лошадь громко заржала, села на задние ноги, и ему пришлось вести отчаянную борьбу, чтобы поднять ее и успокоить.
   Лора, спрыгнув с седла, подбежала к мужу, однако тот уже был на ногах и склонился над лежащим патханом.
   — Я… я убила его? — спросила она, дрожа всем телом.
   — Нет, если он не разбился при падении. Кажется, парень действовал в одиночку, иначе уже сбежались бы его сообщники.
   Лора моментально перезарядила свое ружье, но Йен одной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе.
   — Мастерский выстрел. Ты выбила у него нож.
   — Чистая случайность, я целилась выше, чтобы не задеть тебя.
   — Оказывается, из меня получился хороший инструктор. Правда, я учил тебя защищать свою жизнь, а ты спасла мою.
   Лора немного успокоилась, решив, что предчувствие ее не обмануло и она правильно сделала, когда настояла взять ее в это путешествие.
   Раненый открыл глаза, и Йен выхватил револьвер, но бедняга лежал неподвижно, левая рука и правая нога были неумело забинтованы, взгляд безнадежный, словно человек все поставил на кон и проиграл.
   — Ты один? — спросил Йен на пушту. Раненый молчал. — Как скоро ты умрешь, когда я прострелю тебе живот?
   — Стреляй, свинья, от меня ты ничего не узнаешь.
   — Йен, посмотри на его брюки, — сказала Лора.
   — Ты служишь в британской армии?
   — Да. Я хавилдар и горжусь этим.
   — Лора, принеси этому парню воды и лепешку, — по-английски сказал Йен, затем перешел на урду; — Ты один из оставшихся в живых?
   — Передай своим хозяевам, грязная свинья, что Гулаб-Хан умер с честью, верный присяге. Йен снял с головы тюрбан.
   — У нас с тобой одни хозяева, сержант Гулаб-Хан. Я офицер сорок шестого пехотного полка.
   Гулаб-Хан внимательно посмотрел на него, затем поднял дрожащую руку, отдавая честь.
   Лора влила ему в рот воду, дала пару кусочков лепешки.
   — Может, дать ему немного бренди? — спросила она по-английски. — Тогда он быстрее придет в себя.
   Йен колебался. Мусульманам запрещалось употреблять алкоголь, но теперь исключительный случай: раненому нужно взбодриться, иначе он снова потеряет сознание.
   — Можно попробовать.
   Йен взял у жены чашку и поднес к губам сержанта.
   — Я хочу спросить вас о том, что произошло по ту сторону гор. Знаю, пить спиртное для вас большой грех, и если вы откажетесь, я не буду настаивать.
   Гулаб-Хан никак не мог решиться, поэтому Йен окунул палец в чашку и смахнул каплю на землю, как бы выпуская джинна из бутылки. Этого оказалось достаточно — сержант в два глотка осушил чашку.
   — О чем вы хотите знать, хазар?
   — Расскажи вкратце, что случилось с армией?
   Пока Лора промывала и бинтовала раны, Гулаб-Хан поведал историю, которую Йен уже знал из донесения магарадже. Сержант не мог с уверенностью назвать день резни, так как был ранен, но это было недели полторы назад. Ему удалось собрать небольшую группу солдат, однако недалеко от Джелалабада их окружили афганцы, которые так спешили, что взяли только ценные ружья и не удосужились проверить, все ли мертвы.
   Афганцы развели костер рядом с трупами солдат, во время еды они весело болтали об одержанной победе, хвалились, что скоро они двинутся через Шола-Пасс на Индию и сметут британцев в море так же легко, как выбили их из Кабула.
   Когда афганцы ушли, Гулаб-Хан выбрался из-под тела убитого товарища, снял с него одежду, чтобы прикрыть мундир, и, хромая, двинулся вперед, решив передать ценные сведения генералу Сейлу.
   Но в Джелалабаде его ждало новое потрясение: всю равнину вокруг порта заполонили стреляющие и орущие афганцы. У Гулаб-Хана опустились руки, но он был африди и солдат, поэтому не имел права умереть, не доставив важные новости по назначению, а это ущелье он хорошо знал с детства.
   — Вы проявили мужество и храбрость, Гулаб-Хан.
   — Самого главного я вам еще не сказал, хазар. Афганцы отстали от меня всего на полдня.
   — Они вошли в ущелье?
   — Я видел это собственными глазами. Бесконечна» цепочка воинов, одни на лошадях, другие идут пешком. У них много пушек.
   Йен посмотрел на жену, проклиная себя за то, что взял ее с собой.
   — Сержант, здесь можно где-нибудь спрятаться и задержать врага?
   — Есть, хазар, — ответил Гулаб-Хан, немного подумав. — Совсем рядом.
   Йен помог ему подняться и усадил на свою лошадь.
   — Покажи.
   Через милю они увидели площадку, будто созданную для того, чтобы устраивать на ней засаду. Наверху тропинка резко обрывалась, становясь все уже, тут мог пройти лишь один человек, а меткий стрелок легко застрелит любого вступившего в проход. Тот, кто контролирует в горах высоты, контролирует и всю территорию. Здесь Йен мог надолго задержать целую армию.
   — Место отличное, сержант.
   — Нет, хазар, — ответил патхан, указывая рукой на гору, — отличное место вон там.
   Йен увидел черную дыру, видимо, вход в небольшую пещеру. Оттуда снайпер мог держать на линии огня всю дорогу, оставаясь незамеченным.
   — Великолепно, Гулаб-Хан.
   — Значит, мы поднимаемся туда и ждем афганцев? — спросила Лора.
   — Никаких «мы». Ты с лошадьми и Гулаб-Ханом отправишься в его деревню, где тебе дадут сопровождение, с ним ты встретишь британский полк и приведешь его сюда.
   — Нет! Я не оставлю тебя одного.
   — Ты обещала выполнять мои приказы. Вопрос решен и обсуждению не подлежит. Моя задача оставаться здесь, твоя — идти за подкреплением.
   — И оставить тебя наедине с целой армией?
   — Пожалей лучше афганцев, Лариса. У них положите намного хуже. Возможно, они даже отступят и войдут через Хайбер-Пасс.
   — А если они решат пробиваться?
   — Тогда я могу погибнуть, но в любом случае надолго задержу афганцев, и восстание умрет, не успев разгореться. Неужели это менее важно, чем моя жизнь? Даже, простит меня Бог, чем обе наши жизни?
   Лора со слезами глядела на мужа. Сейчас она любила Йена еще больше за его решимость и готовность пожертвовать собой ради общего дела.
   — Полагаю, дело того стоит, не буду спорить с тобой. Но скажи мне, где наши войска?
   — Если Зафир передал мое донесение Родону, тот сразу закусил удила, и передовой отряд может быть здесь через несколько дней.
   "Или через несколько недель», — подумала Лора, зная, что муж и сам это понимает.
   — Я помогу тебе перенести вещи наверх.
   — Хорошо. Так я быстрее справлюсь, ты должна покинуть ущелье до темноты.
   Лора начала снимать со своей лошади запасы продовольствия и кожаный мешок с водой. Гулаб-Хан в полуобморочном состоянии наблюдал за ней.
   — Слуга очень болтливый, — заметил он.
   — Это моя жена.
   — Женщина?
   — Я полагаюсь на тебя, сержант. Защищай ее.
   — Жизни не пожалею.
   Лора оглядела мужчину. Скорее уж ей придется защищать патхана.
   Она молча взвалила мешок с продовольствием на плечи и стала карабкаться в гору. Йен следовал за ней.
   Дойдя до пещеры, он положил на землю ружье и боеприпасы, затем посмотрел в сторону Афганистана.
   — Отличная позиция.
   — Если ты забаррикадируешь вход камнями, оставив щель для стрельбы, то обеспечишь себе дополнительную защиту.
   — Хорошая идея. — Он вошел в пещеру и оттуда раздался его приглушенный голос:
   — Она больше, чем я ожидал.
   Пещера расширялась до высоты человеческого роста, потом опять сужалась, уходя в темноту. Йен показал жене на струйку воды.
   — Раз здесь есть вода, то я продержусь долго. По-моему, тут есть еще один вход. Чувствуешь сквозняк?
   Лора почти не слушала его. Она забралась в пещеру, чтобы попрощаться с мужем наедине, возможно, навсегда.
   — Будь осторожен, душенька. Йен страстно поцеловал ее.
   — И ты, ради Бога, тоже. Поверь, я отпускаю тебя с такой же неохотой, с какой ты расстаешься со мной.
   — Я люблю тебя, — прошептала она.
   — Мне очень повезло в жизни, Лариса Александровна. Я встретил тебя.
   Они пошли вниз. Йен впереди, следя за тем, чтобы она не поскользнулась. Такого Лора не могла себе позволить, ибо жизнь мужа зависела от того, как скоро она приведет ему помощь. Может, пещера действительно неприступна, только вот еды и боеприпасов у него не слишком много, и он был один против целой армии афганцев.

Глава 33

   Йен услышал афганцев прежде, чем увидел их. Сначала раздался неясный шум, похожий на жужжание пчел, потом стали различимы отдельные звуки: голоса, ругательства, топот лошадей, глухие удары пушек о камни.
   Йен терпеливо ждал. Все приготовления он уже сделал, соорудив защитную стену перед укрытием, спустился вниз и в нескольких местах забаррикадировал дорогу. Возможно, эта мера излишняя, но лучше перестараться, чем упустить что-нибудь из виду.
   Несмотря на заверения, данные жене, он знал, что в бою всякое может случиться. Например, не хватит боеприпасов. Если придется умереть, то ради благородной цели, обретя свою потерянную честь. Сознание того, что он неудачник, не позволяет ему сказать Лоре, как много она для него значит, она заслуживает человека небывалой отваги и неподкупной честности, а не его, который даже не мог умереть достойно.
   Им повезло, что они встретили Гулаб-Хана, его клан сочтет за честь защитить Лору. Гораздо лучше иметь африди другом, чем врагом, поэтому она останется в живых.
   Шум становился все громче. Ладно, он готов, ружье заряжено, патроны под рукой, к тому же его «бричлоудер» стреляет быстрее, чем примитивное оружие афганцев.
   Ему уже много раз приходилось воевать в горах, но тогда рядом с ним были его друзья. Теперь он будет сражаться и, возможно, умрет совсем один.
   Когда из-за поворота вышел первый человек, Йен не спеша поднял ружье. Афганец вскрикнул и, падая в пропасть, еще продолжал кричать. Потом наступила зловещая тишина.
   Вторая пуля — второй убитый, но этому повезло, он остался лежать на тропе.
   Йен перестрелял с полдюжины человек, прежде чем афганцы остановились и до него донесся голос человека, говорившего на пушту:
   — Кто там? Мы тебе не враги. Хочешь дани за проход, мы заплатим. Потом можешь присоединиться к нашей священной войне против британцев. Нам нужны такие воины.
   — Мы враги. Я служу Британии, поэтому ни один из вас не пройдет, обещаю.
   Тишина. Потом из-за угла выбежала группа афганцев, рассеялись и стали искать глазами прикрытие. Методично, одного за другим. Йен перестрелял их.
   Это скорее походило на бойню или отстрел птиц, который английские джентльмены называют охотой. Но выглядело эффектно, очень эффектно.
   — Во имя Аллаха, позволь нам забрать раненых.
   — Во имя Него, я даю вам разрешение, — крикнул Йен.
   Из-за поворота, испуганно озираясь и размахивая в воздухе пустыми руками, появился один, потом еще несколько человек, которые быстро подобрали тела и скрылись.
   Йен пожалел бедных ублюдков. При их храбрости и умении сражаться дело застопорилось только из-за него. Тем не менее он не слышал, чтобы афганцы начали отступать.
   Йен сел и принялся ждать следующей атаки.
 
   Лора совсем растерялась. Накануне вечером у пат-хана еще хватило сил слезть с лошади, он даже съел ужин, но утром его начало лихорадить, потом Гулаб-Хан стал бредить и не мог сказать ей ничего путного. Дело кончилось тем, что они заблудились, и Лора решила выйти на козью тропу в надежде, что она приведет их к какому-нибудь жилью.
   Внезапно из-за горы появились три патхана и наставили ружья прямо ей в сердце. Один что-то рявкнул на пушту.
   — Кто-нибудь из вас говорит на урду или по-персидски? — спросила она.
   Ответа не последовало. Когда мужчины подъехали ближе, Лора попробовала поговорить с ними на разных диалектах, но с тем же результатом. Из всего сказанного они узнали только слово «англези», и лица у них стали озадаченными, так как она совершенно не походила на англичанку. Повторяя слово «англези», Лора сняла тюрбан, отчего ее волосы рассыпались по плечам. Она не знала, как патханы относятся к англичанам, лишь надеялась, что они не осмелятся поднять руку на женщину. Указав на Гулаб-Хана, припавшего к лошадиной шее, она сказала:
   — Африди.
   Один из мужчин подошел к нему поближе, заглянул в лицо.
   — Гулаб-Хан! — воскликнул он.
   Все трое сразу опустили ружья и громко заговорили, а Лора благодарила Господа, что оказалась в той местности, где жил Гулаб-Хан и нашлись люди, которые его узнали.
   Спустя час они подошли к дому, похожему на жилище Хабибура. Дружелюбные женщины начали суетиться вокруг Лоры, к сожалению, ни одна не говорила на урду, а Лора знала лишь несколько слов на пушту.
   Гулаб-Хана тоже обласкали, а потом увели лечиться. Если это был не его дом, то наверняка дом его ближайших родственников, значит, о нем хорошо позаботятся.
   Лора поела, отдохнула, но когда дала понять, что ей надо уходить, хозяйка замотала головой, а остальные начали повторять «Курам». Лора решила, что это, видимо, человек, говоривший на урду.
   И оказалась права. Какая-то женщина закрыв лицо, жестом пригласила ее во двор.
   — Курам, — сказала она, указывая на высокого молодого патхана с интеллигентным лицом.
   — Вы говорите на урду? — спросила Лора.
   — Может, вы предпочтете свой родной язык? — спросил он по-английски.
   — Боже милостивый! Вы солдат британской армии?
   — Служил по молодости. Потом я подружился с одним магараджей и вместе с ним поехал в Англию, где провел два года. — Курам указал ей на скамейку. — Расскажите мне, что здесь делает англичанка? Вы удивили всех моих родственников.
   Надеясь, что молодой человек относится к англичанам с симпатией, Лора назвала себя и объяснила, что ей надо ехать через Пенджаб, чтобы отыскать британские войска.
   — Вы поможете мне? — спросила она.
   — Мои соплеменники будут недовольны тем, что через их земли пройдут британские войска, но еще меньше они хотят, чтобы афганцы использовали их территорию для вторжения в Индию. Я замолвлю словечко одному родственнику. Британцы — меньшее из зол, они все равно когда-нибудь уйдут с нашей земли.
   Через полчаса они уже ехали по главной дороге, ведущей в Хайбер-Пасс. Теперь Лоре оставалось найти армию.
 
   Последние часы Йен провел, читая индусскую молитву: «О Господи, избавь нас от яда кобры, от зубов тигра, от мести афганцев».
   Ну почему эти бесстрашные идиоты не уйдут из ущелья? Более того, они по очереди выскакивали из-за поворота, быстро осматривали гору и спешили назад, стараясь не попасть под выстрел. Иногда им это удавалось, но чаще везло Йену. Один умник высунул палку с надетым тюрбаном, заставив противника израсходовать лишнюю пулю. Но только раз, потом Йен ждал, когда появится и туловище.
   И все-таки сколько бы он ни берег патроны, их количество начало постепенно сокращаться. С наступлением темноты активность со стороны афганцев прекратилась, однако сдаваться они явно не собирались. Наверное, попробуют вскарабкаться на гору, найти убежище врага и прикончить его. К счастью, ночь была светлой, и Йен прекрасно видел дорогу. Но едва луна скрылась за тучами, он услышал шорох, потом различил неясную тень и выстрелил. Ущелье наполнилось отчаянным криком. Перезаряжая ружье, он стрелял снова и снова, хотя не был уверен, что попал в кого-нибудь. Афганцы покинули дорогу, кто-то обозвал его дьяволом.
   На рассвете они возобновят свои попытки, а вот хватит ли у него боеприпасов и сил…
   Йен поел лепешек с изюмом, ждал, прислушивался. Без сомнения, они что-то замышляют. Но что именно?
 
   Лора все больше убеждалась, что ими руководит Провидение, ибо выпавшие на их долю удачи нельзя считать простым совпадением: встреча с Йеном, быстрое взаимопонимание, советы Камалы, дневник Петра, разговор, подслушанный Мирой, Гулаб-Хан, а теперь Курам.
   Отправившись в путь на следующее утро, они вскоре увидели вдали облако пыли.
   — Это уланы, — сказал Курам. — Ваше подкрепление уже здесь, леди Фалкирк.
   Лора о таком не смела и мечтать. Наверное, Зафир встретил полк уже в походе. Когда она поскакала навстречу уланам, всадник, ехавший впереди, помахал ей рукой. Это был Зафир. Но еще больше обрадовал Лору подъехавший капитан.
   — Слава Богу, ты жива! — воскликнул Дэвид. — А Йен?
   — При нашем расставании он тоже был жив, но давай поторапливаться, чтобы найти его в том же состоянии. Господи, как я рада тебя видеть!
   Она представила Курама, рассказав, как много он для нее сделал, рассказала о муже.
   — Вы молодцы. Ты не могла бы остаться в семье, которая тебя приютила, пока мы будем спасать Йена?
   — Я еду с вами.
   — Что за характер!
   Дэвид приказал уланам двигаться вперед, Лора держалась между капитаном и Зафиром, думала о том, что скоро они с Йеном опять будут вместе и она больше не отпустит его от себя даже ради спасения Британской империи.
 
   Прошло несколько томительных часов, и вдруг из-за поворота появилось орудие. Значит, афганцы решили двинуть легкую артиллерию. Подняв ружье, Йен прицелился в пушкаря.
   Выстрел прозвучал одновременно, ядро упало в пятидесяти футах от пещеры.
   Черт возьми, пушку трудно протащить по заваленной камнями дороге, но она вполне может разнести гору на куски. К тому же канонир прятался за щитком и в него сложно попасть.
   Начался бой. Через полчаса Йен совсем оглох, дуло у ружья раскалилось, оно могло взорваться прямо в руках. В довершение ко всему полуденное солнце било прямо в глаза, целиться мешал едкий дым, а не стрелять нельзя. Тогда афганцы выскочат из-за поворота и очистят дорогу.
   Очередное ядро попало в каменное заграждение у входа, осколки разлетелись во все стороны. Выглянув наружу, Йен увидел, что все ущелье затянуто дымом, но ему удалось рассмотреть канонира, ожидавшего его появления. Сразу грянул залп, и ядро просвистело совсем близко. Не теряя времени, Йен тоже выстрелил, перезарядил ружье, выстрелил снова. И на этот раз попал.
   Упавшего канонира вместе с пушкой оттащили назад, однако через пару минут перезаряженное орудие появилось уже с новым пушкарем.
   Ядро разорвалось где-то дальше, но Йен решил не отвечать. Патронов оставалось совсем мало, а когда они закончатся, придется взять револьвер, который бесполезен на таком расстоянии. Лучше пока вообще не стрелять, пусть думают, что они вывели его из игры.
   Последний патрон Йен оставил для себя. Если афганцы захватят его живым, смерть будет долгой и мучительной, они люди изобретательные. Но он еще поборется, еще успеет застрелить с дюжину врагов, перед тем как умереть самому. Главное, он задержал их.
   Снова грохнула пушка. Ну что же, пора браться за дело и ему. Это была его последняя мысль, потом все провалилось в хаос и темноту.
 
   Они услышали стрельбу задолго до того, как свернули к ущелью. Лора вздрагивала при каждом выстреле, хотя перестрелка означала, что Йен жив.
   Она уже почти валилась с ног от усталости, но упрямо шла в первой группе солдат, надежда придавала ей силы.
   Наконец они достигли места, откуда Лора могла видеть гору и даже различить вход в пещеру.
   — Оставайся здесь, — приказал невестке Дэвид. — У них пушки, я не хочу, чтобы ты пострадала.
   Лора кивнула, понимая, что сейчас нужно вести себя разумно.
   Тут снова раздался пушечный выстрел, от которого содрогнулась земля. Лора посмотрела туда, где прятался Йен, и прямо у нее на глазах гора медленно осела вместе с пещерой.

Глава 34

   Она не заметила, что кричит, пока Дэвид не схватил ее в свои объятия и не прижал ее лицо к своему плечу, чтобы она ничего не видела. Лора провалилась в темноту, но боль вскоре привела ее в сознание. Решив, что глупо падать в обморок и создавать проблемы мужчинам, она оттолкнула Дэвида, который испытывал не меньшее горе, чем она. Правда, он был солдатом, поэтому не имел права ни кричать, ни падать в обморок.
   — Побудь здесь, а я узнаю, что случилось с афганцами. Останься с ней, — попросил он Курама.
   Лора ничего не видела и не слышала. Йен погиб, теперь ей все безразлично.
   — Обрушившаяся часть горы засыпала дорогу, — сообщил вернувшийся Дэвид. — Возможно, она закрыта навсегда.
   Лора уронила голову на руки. Значит, Йен победил, он погасил огонь, который разжег Петр Андреевич. Теперь афганцы не вторгнутся в Индию через это ущелье. Раджив Сингх научится жить в ладу с британцами, под их наблюдением и больше не сможет устраивать заговоры.
   Да, Йен победил, заплатив жизнью, чтобы предотвратить пожар войны. Он считал, что поступал правильно, но Лора была в этом не так уверена.
 
   Йен кричал, умолял своих палачей. Он сделает все, чего они пожелают, лишь бы ему послали легкую смерть.
   Но те молчали, и Йен стал барахтаться в песке, пытаясь выбраться из ужасной могилы. Сначала ему удалось высвободить одну руку, потом другую. Помотав головой, он стряхнул песок с лица, откашлялся, теперь можно дышать, хотя в воздухе только гарь и пыль. Вокруг было темно, словно в могиле. Йен даже подумал, что его лишили зрения. Он ощупал свое лицо, покрытое недельной щетиной, а не бородой, как это было в тюрьме. Значит, он не в Бухаре.
   Он вспомнил Джульетту, Росса, возвращение в Индию. Лора. Женитьба. Дхарджистан, заговор, ущелье, какой-то взрыв. Нет, артиллерийский огонь. А потом?
   Йен вытянул себя из песка, встал на ноги. Сзади часть стены, он прислонился к ней, прячась от пушечных ядер. Должно быть, артиллерийский огонь снес переднюю часть его укрытия, он успел отскочить, и это спасло его от гибели.
   Но для чего? Йен ощупал все вокруг и обнаружил, что два огромных валуна закрыли проход. Он в ловушке и умрет один в полной темноте. Сколько понадобится дней, чтобы голод и жажда убили его? Он упал на колени, чувствуя, что задыхается. Тяжесть горы давила ему на плечи, отнимая жизнь. Но избавление под рукой, никто уже не узнает, что он снова поступил как трус.
   Йен поднес револьвер к виску.
 
   — Лора, ты можешь идти? — донесся до нее голос Дэвида. — Нам пора выбираться отсюда.
   — Я могу идти, — тихо сказала она.
   Был чудесный зимний день, но Лора ничего не замечала, думая лишь о Йене, который лежит сейчас под землей, холодный и неподвижный.
   "Твой муж будет лежать под землей».
   Вздрогнув, Лора так резко остановилась, что Дэвид едва не сшиб ее с ног, но она даже не заметила. Шриниваша никогда не говорил, что Йен умрет. Почему она не подумала об этом раньше?
   Да потому, что всегда старалась не думать, как страус прятала голову под крыло.
   — Что с тобой? — спросил Дэвид.
   Лора посмотрела в сторону, где так бездумно похоронила мужа. Пора кончать с детскими страхами. Если у нее есть хоть маленький шанс, нужно бороться за Йена с присущими ей английской логикой и русским упорством.
   — Дэвид, он мог выжить. Пещера очень глубокая, вдруг он просто провалился.
   — Не дай Бог. Даже если бы мы знали, где копать, у нас не хватит времени спасти его.
   Но Дэвид не знал того, что было известно ей: Йена уже пытались похоронить заживо.
   Она не поверит в смерть мужа, пока не иссякнет последняя надежда.