Страница:
Водопровод и канализация
Канализационные магистрали подверглись особо сильному заражению, поэтому их пришлось закрыть.
Независимо от того, живете вы в зоне постоянно или нет, чрезвычайно важно, чтобы вы впредь не сливали что бы то ни было ни в раковины, ни в унитазы. Заполните ванну холодной водой и применяйте эту воду исключительно для питья. Если все же вы будете пользоваться водой для умывания, собирайте ее после этого и храните в стенах квартиры. Выливать воду на улицу ни при каких обстоятельствах не разрешается.
Категорически воспрещается пользоваться уборными.
Для отбросов вам будут выданы бумажные мешки, и вы сможете освободить мусорные ящики, залить на дно дезинфицирующую жидкость и употреблять их для туалетных нужд.
Особенно важно, чтобы вы никоим образом не смешивали воду для питья, которую обязательно следует кипятить, с водой для умывания. Пренебрежение этим правилом может привести к распространению опасных заболеваний.
Если вы заболели
Если вы или кто-либо из членов вашей семьи все-таки заболели, обращайтесь на ближайший специальный пост, отмеченный на схеме, — вам окажут медицинскую помощь. Тяжелобольные в тех случаях, если их не удастся вылечить в больницах Юниверсити Колледж или Черинг кросс, будут эвакуированы через дезинфекционный центр «М» на Портленд-сквер.
Средства связи
Поскольку телефонная сеть полностью вышла из строя, настройте свои радиоприемники на третью программу, по которой ежечасно передаются специальные бюллетени и инструкции.
Ответственность при неповиновении
С введением чрезвычайного положения полиции и другим должностным лицам предоставлены широкие полномочия. Выражая надежду, что в применении карательных санкций нужды не будет, правительство тем не менее настоятельно просит граждан строго придерживаться вышеуказанных рекомендаций. В противном случае их ожидает суровое наказание.
На кухне мутант-59 уже развернулся в полную силу.
Пятнышко на сушильной доске пузырилось вовсю, разбрасывая капельки по виниловой поверхности обоев и по лежащим поверх слоя войлока плиткам пластика на полу. Каждая капелька тут же впитывалась, и все вокруг нее размягчалось и шло пузырями.
Потом эти новые пузыри в свою очередь взрывались, рассеивая новые и новые капли. Мгновение за мгновением мутант пожирал кухню Бейли. Прозрачная пластмассовая банка с надписью «Кофе» — на самом деле в ней хранился сахар — вдруг размякла, потеряв всякую форму. Полиэтиленовая миска осела, выгнулась и перевернулась, выплеснув заготовленную для омлета яично-молочную смесь. Блестящая клеенка на кухонном столе зашевелилась как живая, и нарисованные на ней цветочки приняли сюрреалистический вид. И наконец, черное мусорное ведро, стоявшее под раковиной, вдруг раздулось и лопнуло, и по полу поползла густая клейкая масса.
По мере того как скорость деления бактерий нарастала, дурно пахнущий газ стал просачиваться из-под двери в гостиную. Джек с отвращением повел носом и кивнул в сторону кухни.
— Какую дрянь ты там держишь?
Секунду-другую он смотрел на жену, потом перевел глаза на листок с инструкцией. Мэри в свою очередь не сводила с мужа расширенных от испуга глаз.
— Господи, неужели ты думаешь?.. — начала она.
Они оба поднялись на ноги и одновременно потянулись за свечкой. Джек распахнул дверь в кухню, Мэри, вздрагивая, жалась у него за спиной. Им показалось в полумраке, что вся кухня движется, словно предметы в ней стали одушевленными. Очертания знакомых вещей расплывались, окутанные тихо шипящей пеной.
— О господи, господи!..
Она вцепилась ему в рукав, ее трясло.
— А ну, давай отсюда…
Он втолкнул ее обратно в гостиную и заставил сесть.
— А газ, про газ ты забыл? Выключи его скорее…
Бейли бросился в кухню. Погасив обе горелки, он захлопнул за собой дверь и взял жену за плечи.
— Тут сказано — об этом надо докладывать. Я пойду…
— Джек, умоляю, ради бога, не оставляй меня наедине с этим… Не оставляй меня одну!..
— Ничего не поделаешь, надо. Успокойся, все будет в порядке.
— Если ты уйдешь, я здесь одна не останусь, ни за что не останусь!
Она попыталась встать.
— Да я вернусь через две минуты. Ближайший к нам пост — на Кембридж-серкс. — Он показал на кухонную дверь и добавил: — Только не ходи туда, и все будет в порядке.
— Джек, я здесь не останусь…
— Так надо. Я вернусь — оглянуться не успеешь. — И он решительно усадил жену обратно в кресло. Бросил взгляд на дверь, затем на керосинку. — Ее придется потушить тоже. Ведь сказано потушить, верно? — Он прикрутил фитиль и подождал, пока, мигнув, погас голубенький огонек. — Я скоро вернусь!
Она еще раз посмотрела на мужа снизу вверх, из кресла, и, плотнее закутавшись в одеяло, как завороженная уставилась на кухонную дверь. Он осмотрелся в последний раз, почти в полной темноте, и вышел.
Она ждала его, дрожа от страха, целых двадцать минут, потом Бейли вернулся, стряхнул с ботинок налипший снег, защелкнул за собою замок и прислонился к стенке, стараясь отдышаться.
— Ну, и что теперь будет? — спросила Мэри.
— Пришлют дезинфекционную команду. Я дал им адрес. Сказали — прибудут скоро, не задержатся…
Еще полчаса они просидели в полутьме, поджидая. Внезапно снаружи, из каменного коридорчика, донесся скрип шагов, а затем громкий повелительный стук.
— Кто там? — нервно отозвался Бейли.
— Дезинфекция. Откройте, пожалуйста!
Бейли встал, отодвинул тяжелый засов, снял цепочку и распахнул двери. Мари вскрикнула.
За дверями высились три огромные фигуры с громоздкими, как у горноспасателей, фонарями в руках. Все трое были одеты в защитные костюмы с капюшонами и прозрачными щитками, прикрывавшими лица. У каждого поперек груди красовалась черная надпись «Бистон — подразделение химической защиты». У одного был распылитель с баллоном, прикрепленным к спине, второй нес инструменты — лопату, ломики, топор на длинной рукоятке. Третий держал какой-то электронный прибор — на боковой крышке висели моточки проводов со штырьками на концах. Несколько секунд они стояли в дверях неподвижно, и смутные их силуэты в сиянии фонарей напоминали пришельцев из космоса.
Наконец Джек Бейли оправился от изумления:
— Напугали вы нас, черт вас побери…
— Извини, старина, мы этого не хотели, — ответил старший по команде. Голос его за щитком звучал приглушенно.
Они вошли в комнату, осветив ее лучами своих фонарей. Мэри съежилась в кресле. Один из пришельцев заметил это и сказал:
— Да не бойтесь, мамаша, мы вас долго не задержим. — И, обернувшись к Джеку, спросил односложно: — Где?..
— Вон там, на кухне, — кивком показал ему Бейли.
Старший, с сержантскими нашивками на рукаве, подал знак рукой, и они втроем принялись распаковывать свое имущество и раскладывать его при свете фонарей на полу.
— Что вы собираетесь делать? — озабоченно спросил Джек.
Сержант смерил его из-под щитка пристальным взглядом.
— Боюсь, придется устроить тут у вас небольшой кавардак.
— То есть?
— Прежде всего давайте посмотрим…
Сержант осторожно приоткрыл кухонную дверь и посветил фонарем во тьму. Вся кухня, казалось, была в движении, ее заполняли вздымающиеся и опадающие тени. В гостиную потек сырой тошнотворный запах.
— Чтоб мне лопнуть, скверное дело! — высказался сержант и снял с плеча сумку. Из сумки он достал три пары огромных бот, и каждый из троих, прежде чем перешагнуть порог, напялил эти боты поверх ботинок. Сумку они захватили с собой и поставили посреди кухни.
Джек вознамерился было последовать за ними, но сержант круто повернулся и бросил:
— Не входить! Теперь вам сюда дороги нет, оставайтесь в комнате…
Джек отошел ворча, а команда умело и решительно взялась за дело. Один ручной пилой отпиливал провисшую раковину, второй сгребал в кучу искореженные миски и банки, а третий, сжав выступающую рукоять распылителя, принялся качать, свободной рукой направляя струю жидкости из длинного тонкого шланга на пораженные участки. Острая химическая вонь тут же проникла в гостиную.
Мэри сидела, испуганно раскрыв глаза, кашляла, задыхаясь от едкого запаха. Объединенными усилиями трое учинили в кухне совершенный погром. Выдергивая и кромсая поделки Джека одну за другой, они подчистую выскребли из комнатушки всю поврежденную, а заодно и нетронутую пластмассу. А Джек, онемев от потрясения, лишь наблюдал из-за порога, как обращаются в прах плоды его многомесячного труда.
Все свои трофеи команда сразу же складывала в сумку. Виниловая пленка была отделена от стен, клеенка снята со стола вместе с верхней доской, плитки пластика безжалостно сорваны с пола.
Наконец они закончили. Распухшую сумку переставили поближе к двери, и, прежде чем вернуться в гостиную, каждый стащил с себя боты. Достав из кармана флакон с аэрозолем и потянув за рычажок сбоку, сержант опустил его на пол. Флакон тут же начал яростно шипеть. Сержант, прикрыв за собой дверь, запечатал ее куском клейкой ленты и повернулся к обескураженным супругам. Мэри беззвучно плакала.
— Будет вам, хозяйка, — сказал сержант. — Получите компенсацию, может, даже на шубу хватит… — Он коротко хохотнул из-под маски, потом посоветовал Джеку: — Лучше оденьтесь потеплее…
— Зачем?
— Вы же не можете оставаться здесь, или как?
— Куда мы пойдем? Да и не хочу я никуда идти. Слушайте, что все это значит?
— Вам надо пройти дезинфекцию, вот что. В общем собирайтесь. До вокзала Черинг-кросс рукой подать. Всего-то десять минут ходьбы. Я дам вам пропуск, чтобы вас никто не задерживал.
— Но почему, — воскликнула Мэри, — почему мы должны куда-то идти? О господи!..
Она залилась горькими слезами.
— Послушайте, дорогая моя, — сержант начал терять терпение, — против вас лично никто ничего не имеет. Вы подверглись инфекции, так? Значит, вас надо дезинфицировать, так? Давайте двигайтесь, у нас еще десять вызовов, мы не можем торчать тут с вами всю ночь…
Пока он увещевал ее, двое других ловко складывали свое снаряжение. Верх сумки был накрепко перевязан, команда приготовилась уходить. Сержант, достав из внутреннего кармана карточку, черкнул на ней два слова восковым карандашом и вручил Джеку.
— Вот вам пропуск. Собирайтесь, и чем скорее, тем лучше. Извините, хозяйка, — добавил он, адресуясь к Мэри. — Доброй вам ночи…
Все трое разом повернулись и, тяжело ступая, вышли из квартиры.
Супруги Бейли молча глядели им вслед. Свечка оплыла и едва горела. Почти не отдавая себе в том отчета, Джек обнял Мэри за плечи.
14
Бьюкен опустил телефонную трубку на рычаг.
— Звонили из лаборатории в больнице святого Томаса, — сказал он. — Они подтверждают наши выводы. Получили микроснимки и сейчас пытаются идентифицировать эти самые бактерии. Ничего не получается: бактерии не похожи ни на один из знакомых науке видов. Меня это не удивляет…
Бетти сунула голову в дверь и объявила:
— Я опросила все больницы. — Она была бледна. — Все, куда сумела дозвониться, кое-где телефоны просто не работают. Их нигде нет, никаких следов. И в списках жертв их имена тоже не значатся. Даже не знаю, что еще можно предпринять…
Тут она подняла глаза и заметила стоящего неподалеку от двери Креймера. Она попыталась сказать что-то еще, но Креймер остановил ее взмахом руки:
— Ладно, Бетти, я слышал — новостей у вас нет.
Он тяжело опустился в кресло. Телефон зазвонил снова, и Бетти ответила:
— Да, да… Да, он здесь. Хорошо, сейчас позову. — Она передала трубку Креймеру. — Вас вызывает НАСА, Нью-Йорк.
— Креймер слушает, — отрывисто бросил он. — Кто? Ах, это вы, Маркер, — как поживаете? И что же вы хотите? Понимаю, ну что ж, вам надо быть в курсе дела. Да, мы уже выяснили. Нет, аминостирен тут ни при чем. Откуда я знаю? У нас есть доказательства. Послушайте, Маркер, материал ни в чем не виноват, причина совершенно иная… нет же, нет!.. разумеется, я могу это доказать. Это бактерия, микроб! Нет, я не шучу, действительно микроб. У нас уже собраны все данные. Считайте что вам будет угодно, а материалы у нас первоклассные. Ну что ж, придется поверить. Когда? Завтра, в десять тридцать? — Он бросил взгляд на часы. — Минус шесть поясных часов, значит, как раз успею, если сейчас же вылететь. Что? Допустим, но если они не поверят вам на слово, я привезу им эти чертовы доказательства сам! Сказал — буду, значит, буду. Хорошо, до свидания…
Он швырнул трубку на аппарат и откинулся в кресле.
— Честно говоря, их трудно винить…
— В чем дело? — поинтересовалась Бетти.
— Завтра в десять тридцать по местному времени в Нью-Йорке состоится заседание закупочной комиссии НАСА. На повестке дня вопрос об аминостирене — безопасен он или нет. В случае отрицательного решения мы потеряем контракт и отчисления на сумму полтора миллиона долларов. Закажите мне билет до аэропорта Кеннеди.
— Но как же… — начала, но тут же осеклась Бетти. — А что будет с Анной? Ведь так и не известно, где она…
Ответ прозвучал подчеркнуто сухо:
— Будьте любезны заказать мне билет на ближайший самолет, следующий в аэропорт Кеннеди. Я пойду уложу вещи. — Он широкими шагами направился к двери и вдруг обернулся к Райту. — Приготовьте мне препараты бактериальных культур, такие же, как те, что мы использовали здесь. Препараты поместите в металлическую коробку, стерилизуйте ее снаружи и запечатайте в парафин, понятно? Я возьму эту коробку с собой. Да, и еще присовокупите парочку микроснимков из той серии, что вы сделали. Придется пустить в ход все доказательства, какими мы только располагаем…
И он вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Напрягая зрение, Джеррард всматривался в глубину платформы. Пламя костра неожиданно поднялось и разогнало мрак ровно настолько, чтобы он различил вдалеке деревянную будку блокпоста. На секунду ему почудилось, что там, в будке, что-то движется, но тут пламя некстати опало.
Превозмогая боль, он поднялся на ноги и подошел к своей одежде. Она высохла и торчала колом, но, как только он натянул ее, ему стало тепло и уютно.
— Осторожнее, — шепнула Анна.
Он вытащил из костра тлеющую головешку, раздул из угольков огонь и, подняв факел высоко над головой, направился в сторону блокпоста.
В будке было запыленное стеклянное окошечко. Дощатая дверь оказалась приоткрытой и без труда повернулась на петлях; он еще раз дунул на головешку, чтобы огонь разгорелся поярче, и шагнул внутрь.
Большую часть механизмов давным-давно разобрали и увезли, но в полу до сих пор торчали массивные железные рычаги с захватами для проводов, а на дальней кирпичной стене висела выцветшая схема путей. В той же стене была утоплена и другая дверь, крест-накрест забитая досками и запертая на висячий замок. Дверная рама держалась на болтах, прочно вогнанных в кладку.
Джеррард ощутил прилив сил. Это выход!
В одном месте доска слегка отошла. Приблизив лицо к щели, он услышал тонкий пронзительный свист: снаружи била струя свежего холодного воздуха. Джеррард отступил на шаг, приглядываясь к замку. Ну, это будет несложно: сорвать его, и… Сзади раздался какой-то звук, словно кто-то резко вздохнул. Он обернулся, вглядываясь во мглу, но тут у него под черепом разом взорвалась тысяча разноцветных огней.
Пошатнувшись, Джеррард выронил головешку. И сразу же на него обрушился новый удар. Он соскользнул по стене и потерял сознание.
Очнулся он от вкуса крови во рту и тупой боли в затылке. Открыв глаза, он обнаружил, что, в сущности, ничего не видит. Прошло какое-то время, прежде чем он осознал, что над ним озабоченно склонилась Анна.
Он был опять у костра и лежал на брезенте. Попытался было приподнять голову, но боль нестерпимо усилилась. Поднял руку — и нащупал в волосах коросту запекшейся крови.
— Что случилось? — едва шевеля губами, спросил он и, собравшись с силами, повторил более отчетливо: — Что случилось?
— Не знаю, — ответила Анна озадаченно. — Вероятно, вы упали и ударились…
Джеррард покачал головой и поморщился от нового приступа боли.
— Ничего подобного, — сказал он. — Не я ударился, а меня ударили.
— Откуда вы знаете?
— Вы все время были здесь? — медленно выговорил Джеррард. — Вы ничего и никого не видели?
— Ничего, — ответила Анна. — Да разве тут есть кто-нибудь, кроме нас?
Джеррард поднес руку с часами к самому лицу, пытаясь разглядеть стрелки. Было семь — значит, он провел в беспамятстве без малого два часа.
— Думаю, что там можно выбраться, — Джеррард встал, слегка покачнувшись. Анна хотела поддержать его, но он отмахнулся и, повернувшись спиной к костру, показал на дальний конец платформы. — Там есть дверь. Дверь деревянная, она забита, но, по-моему, мы пройдем…
— У нас нет инструмента, — возразил Слейтер. — Я оставил его в том тоннеле…
— Думается, мы сумеем выбраться другим способом, — ответил канадец и снова ткнул пальцем куда-то вдаль. — Там, у самого блокпоста, свалены старые банки с краской. Ее, наверное, можно поджечь…
— А это не опасно? — осведомилась Анна.
— У вас есть какие-нибудь другие предложения? — Джеррард сам не ожидал, что окажется столь нелюбезным. — Голыми руками нам дверь не высадить. Но будка деревянная, она сгорит быстро. А кроме того, — добавил он, — у меня есть свои причины на то, чтобы именно поджечь ее…
Спутники не без любопытства посмотрели на Джеррарда, но мешать не стали, и он принялся сгребать обломки древесины, пинками сгоняя их по платформе к блокпосту.
Собрав у стен будки изрядную кучу дерева, он не стал больше открывать дверь, а взял старую ржавую жестянку, вышиб каблуком дно и обильно полил всю кучу влажной поблескивающей краской. Наконец, вытащив из костра новую пылающую головню, подошел к будке вплотную.
— А теперь, — сказал он нарочито громко, — теперь я все это подожгу. Полыхнет, как бомба…
Он поднял головню, покрутил ею в воздухе, чтобы пламя разгорелось как следует, и отступил на шаг.
И тут раздался вопль. Из будки на перрон вывалилась страшная, потерявшая человеческий облик фигура. Первис!
Лицо бывшего бизнесмена почернело от сажи, волосы спутались и покрылись грязью, костюм превратился в лохмотья. В одной руке Первис сжимал увесистую, больше метра длиной, палку, в другой — фонарь Джеррарда. Анна сдавленно вскрикнула. Слейтер бросился вперед. Первис дико глянул на них и замахнулся палкой.
— Уходите, — рявкнул он. — Все уходите! Прочь от меня, прочь!..
— Первис! — позвал Слейтер. — Какого черта вы там прятались?
Джеррард схватил его за руку и оттолкнул в сторону.
— Держитесь от него подальше. Он свихнулся…
Первис медленно опустил палку. Он сверкал глазами, словно затравленный зверь, а губы его по-прежнему лепетали:
— Прочь… прочь!.. Уходите, все уходите!.. Не трогайте меня… уходите… убирайтесь вон!..
— Ну-ка, бросьте свою дурацкую палку, — приказал, выступив вперед и протянув руку, Слейтер. — Отдайте ее мне!
— Осторожнее! — предупредил Джеррард.
Не успел он договорить, как Первис кинулся на Слейтера. Одной рукой схватив его за отвороты пальто, он ухитрился поставить Слейтера на колени, а другой — занес палку над его головой.
— Берегитесь! — закричала Анна.
Джеррард стремительно поднял факел, который так и не выпускал из рук, и метнул его в кучу пропитанного краской дерева. Досочки шевельнулись от толчка и тут же вспыхнули яростным пламенем. Первис отшатнулся, потерял равновесие и неуклюже, спиной, грохнулся с перрона на шпалы. Придя в себя, он затряс шевелюрой, как раненое животное, и начал шарить в пыли в поисках оброненной палки.
Джеррард поднял фонарь и посветил вниз. Первис дико дернул головой, заслонил рукой глаза от света, а потом повернулся и побрел, прихрамывая, подальше от людей, в тоннель. Несколько секунд — и он исчез в темноте. Все трое еще долго слышали его тяжелые шаги.
Тогда канадец отвел своих спутников от края платформы.
— Пусть идет, куда хочет. Далеко в таком состоянии ему не уйти.
Они обратили свои взоры на пылающую коробку блокпоста. Доски, которыми была заколочена дверь, уже начали коробиться от жары, отваливаясь от рамы.
— Как же мы справимся с огнем? — беспокойно спросила Анна.
— Я видел там несколько старых пожарных ведер, — ответил Джеррард. — Остались, видимо, со времен войны…
И они снова двинулись вдоль перрона. У самого замурованного выхода стояло с полдюжины красных, сильно поржавевших ведер, давно не ведавших воды.
— Откуда же мы возьмем воду? — осведомился Слейтер.
Джеррард показал на смотровой колодец в центре платформы.
— Придется использовать эту дрянь.
Анна скорчила гримасу, но другого выхода не было. Привязав к дужке ведра пояс Слейтера, они опустили ведро с краями в густую пенистую жидкость. Вскоре все ведра были наполнены. Но прошло еще не менее получаса, прежде чем древесина выгорела и они смогли приблизиться к пожарищу. От блокпоста уцелела лишь закопченная черная рама. Она еще была раскалена, зато доски двери прогорели почти насквозь. Сильный сквозняк швырял им в лица снопы искр и пепел.
Джеррард, кое-как подобравшись к заветной цели, ударил в дверь ногой и выбил несколько обугленных досок. Еще два удара — и дыра расширилась настолько, что могла свободно их пропустить. С наружной стороны тянуло ветром, который в сравнении с дымным воздухом станции казался холодным и чистым.
Канадец оглянулся. Слейтер старательно раздирал на полосы брезент, обматывал ими концы полуобгоревших досок и окунал в жестянку с краской, сооружая примитивные факелы.
— Не мог смириться, что все идеи до сих пор были вашими, — подмигнул он Джеррарду. — На какое-то время этого хватит…
— А потом? — спросила Анна.
— Сделаем про запас, — ответил Слейтер.
Джеррард выбрал один из факелов и ткнул им в огонь; факел загорелся, и канадец поднял его высоко над головой. Краска пылала, с треском разбрасывая вокруг огненные капли. Одна из капель обожгла Джеррарду щеку.
И снова он — в который раз — не мог не подивиться неправдоподобности ситуации. Они были замурованы в чреве огромного города, они выпили-последнюю воду, съели последнюю пищу, и в довершение всех бед у них за спиной прятался безумец, жаждущий убить их по какой-то своей параноидальной прихоти.
В голове пульсировала тупая боль. В свете факелов на платформу падали резкие тени. На дальней стене виднелись изъеденные временем рекламные плакаты: какие-то консервы, сигареты «Крейвен Эй» — таких он при всем желании не мог и припомнить, — какао «Бурнвиль», два младенца на автоматических весах и под ними подпись «В здоровом теле здоровый дух»…
— Нарисовать бы на стенке парочку антилоп и еще какую-нибудь охотничью сцену, — пошутил Джеррард.
Слейтер ответил кривой усмешкой:
— Если мы не выкарабкаемся отсюда, единственное, что появится на стенке, будет традиционное «Покойтесь с миром»…
— Уж это вряд ли, — улыбнулся Джеррард. Он сделал несколько шагов и обернулся: — Не спускайте с меня глаз. Как-то не хочется снова получить по затылку…
И он переступил через обгорелый дверной остов. За дверью был недлинный кирпичный коридорчик, и вот он оказался на дне круглой вертикальной шахты метров пяти в диаметре. Воздух здесь был просто ледяным. Дно выстилали потрескавшиеся бетонные плиты, сквозь трещины просвечивала вода. Стены были сложены из кирпича, кое-где выступали железные каркасные ребра. Метрах в семи-восьми над головой располагались два выступа, соединенные частоколом железных прутьев, — Джеррарду припомнились старые зарисовки Ньюгейтской тюрьмы.
Подошла Анна и принесла еще один зажженный факел. За ней следовал Слейтер, один факел в руке, остальные в свертке под мышкой.
Свет трех факелов, залив основание шахты, проник до самого верха. Шахта тянулась в высоту, казалось, метров на тридцать, и там, наверху, едва виднелись два круглых отверстия.
— Вот откуда свежий воздух, — сказал Слейтер. — Это выход — если, конечно, сначала забраться наверх…
— Но как? — удивилась Анна.
— Вскарабкаться по стене, — предложил Джеррард.
— В жизни не сумею, — заявила Анна.
— Я тоже, — поддержал ее Слейтер. — Я боюсь высоты.
Джеррард приблизился к стене вплотную и внимательно осмотрел ее. По обеим сторонам вертикальной каркасной балки шли ряды крупных заклепок, сантиметров пяти в диаметре, они выступали над поверхностью сантиметра на три-четыре. Взобраться по ним будет нелегко.
— Попробую. Надеюсь, что влезу, — произнес он. — Достать бы веревку, тогда и вас втяну следом…
Он начал подъем. Мышцы болели и не желали слушаться. В неверных отблесках факелов разнородные железки, за которые он хватался и на которые опирался ногами, сначала, казалось, вырастали в размерах, а потом словно съеживались. Тени вытягивались и сжимались, ему чудилось, что он карабкается в каком-то сюрреалистическом кошмаре, где все лишено надежности и даже самый металл колышется, словно море, — то прилив, то отлив…
И все же Джеррард взбирался все выше и выше, приближаясь к округлым жерлам, темнеющим над головой.
Свет факелов едва доходил сюда, но его все-таки хватило, чтобы разглядеть два круглых отверстия — нижние срезы двух более узких шахт. Они имели метра по полтора в поперечнике.
— Звонили из лаборатории в больнице святого Томаса, — сказал он. — Они подтверждают наши выводы. Получили микроснимки и сейчас пытаются идентифицировать эти самые бактерии. Ничего не получается: бактерии не похожи ни на один из знакомых науке видов. Меня это не удивляет…
Бетти сунула голову в дверь и объявила:
— Я опросила все больницы. — Она была бледна. — Все, куда сумела дозвониться, кое-где телефоны просто не работают. Их нигде нет, никаких следов. И в списках жертв их имена тоже не значатся. Даже не знаю, что еще можно предпринять…
Тут она подняла глаза и заметила стоящего неподалеку от двери Креймера. Она попыталась сказать что-то еще, но Креймер остановил ее взмахом руки:
— Ладно, Бетти, я слышал — новостей у вас нет.
Он тяжело опустился в кресло. Телефон зазвонил снова, и Бетти ответила:
— Да, да… Да, он здесь. Хорошо, сейчас позову. — Она передала трубку Креймеру. — Вас вызывает НАСА, Нью-Йорк.
— Креймер слушает, — отрывисто бросил он. — Кто? Ах, это вы, Маркер, — как поживаете? И что же вы хотите? Понимаю, ну что ж, вам надо быть в курсе дела. Да, мы уже выяснили. Нет, аминостирен тут ни при чем. Откуда я знаю? У нас есть доказательства. Послушайте, Маркер, материал ни в чем не виноват, причина совершенно иная… нет же, нет!.. разумеется, я могу это доказать. Это бактерия, микроб! Нет, я не шучу, действительно микроб. У нас уже собраны все данные. Считайте что вам будет угодно, а материалы у нас первоклассные. Ну что ж, придется поверить. Когда? Завтра, в десять тридцать? — Он бросил взгляд на часы. — Минус шесть поясных часов, значит, как раз успею, если сейчас же вылететь. Что? Допустим, но если они не поверят вам на слово, я привезу им эти чертовы доказательства сам! Сказал — буду, значит, буду. Хорошо, до свидания…
Он швырнул трубку на аппарат и откинулся в кресле.
— Честно говоря, их трудно винить…
— В чем дело? — поинтересовалась Бетти.
— Завтра в десять тридцать по местному времени в Нью-Йорке состоится заседание закупочной комиссии НАСА. На повестке дня вопрос об аминостирене — безопасен он или нет. В случае отрицательного решения мы потеряем контракт и отчисления на сумму полтора миллиона долларов. Закажите мне билет до аэропорта Кеннеди.
— Но как же… — начала, но тут же осеклась Бетти. — А что будет с Анной? Ведь так и не известно, где она…
Ответ прозвучал подчеркнуто сухо:
— Будьте любезны заказать мне билет на ближайший самолет, следующий в аэропорт Кеннеди. Я пойду уложу вещи. — Он широкими шагами направился к двери и вдруг обернулся к Райту. — Приготовьте мне препараты бактериальных культур, такие же, как те, что мы использовали здесь. Препараты поместите в металлическую коробку, стерилизуйте ее снаружи и запечатайте в парафин, понятно? Я возьму эту коробку с собой. Да, и еще присовокупите парочку микроснимков из той серии, что вы сделали. Придется пустить в ход все доказательства, какими мы только располагаем…
И он вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Напрягая зрение, Джеррард всматривался в глубину платформы. Пламя костра неожиданно поднялось и разогнало мрак ровно настолько, чтобы он различил вдалеке деревянную будку блокпоста. На секунду ему почудилось, что там, в будке, что-то движется, но тут пламя некстати опало.
Превозмогая боль, он поднялся на ноги и подошел к своей одежде. Она высохла и торчала колом, но, как только он натянул ее, ему стало тепло и уютно.
— Осторожнее, — шепнула Анна.
Он вытащил из костра тлеющую головешку, раздул из угольков огонь и, подняв факел высоко над головой, направился в сторону блокпоста.
В будке было запыленное стеклянное окошечко. Дощатая дверь оказалась приоткрытой и без труда повернулась на петлях; он еще раз дунул на головешку, чтобы огонь разгорелся поярче, и шагнул внутрь.
Большую часть механизмов давным-давно разобрали и увезли, но в полу до сих пор торчали массивные железные рычаги с захватами для проводов, а на дальней кирпичной стене висела выцветшая схема путей. В той же стене была утоплена и другая дверь, крест-накрест забитая досками и запертая на висячий замок. Дверная рама держалась на болтах, прочно вогнанных в кладку.
Джеррард ощутил прилив сил. Это выход!
В одном месте доска слегка отошла. Приблизив лицо к щели, он услышал тонкий пронзительный свист: снаружи била струя свежего холодного воздуха. Джеррард отступил на шаг, приглядываясь к замку. Ну, это будет несложно: сорвать его, и… Сзади раздался какой-то звук, словно кто-то резко вздохнул. Он обернулся, вглядываясь во мглу, но тут у него под черепом разом взорвалась тысяча разноцветных огней.
Пошатнувшись, Джеррард выронил головешку. И сразу же на него обрушился новый удар. Он соскользнул по стене и потерял сознание.
Очнулся он от вкуса крови во рту и тупой боли в затылке. Открыв глаза, он обнаружил, что, в сущности, ничего не видит. Прошло какое-то время, прежде чем он осознал, что над ним озабоченно склонилась Анна.
Он был опять у костра и лежал на брезенте. Попытался было приподнять голову, но боль нестерпимо усилилась. Поднял руку — и нащупал в волосах коросту запекшейся крови.
— Что случилось? — едва шевеля губами, спросил он и, собравшись с силами, повторил более отчетливо: — Что случилось?
— Не знаю, — ответила Анна озадаченно. — Вероятно, вы упали и ударились…
Джеррард покачал головой и поморщился от нового приступа боли.
— Ничего подобного, — сказал он. — Не я ударился, а меня ударили.
— Откуда вы знаете?
— Вы все время были здесь? — медленно выговорил Джеррард. — Вы ничего и никого не видели?
— Ничего, — ответила Анна. — Да разве тут есть кто-нибудь, кроме нас?
Джеррард поднес руку с часами к самому лицу, пытаясь разглядеть стрелки. Было семь — значит, он провел в беспамятстве без малого два часа.
— Думаю, что там можно выбраться, — Джеррард встал, слегка покачнувшись. Анна хотела поддержать его, но он отмахнулся и, повернувшись спиной к костру, показал на дальний конец платформы. — Там есть дверь. Дверь деревянная, она забита, но, по-моему, мы пройдем…
— У нас нет инструмента, — возразил Слейтер. — Я оставил его в том тоннеле…
— Думается, мы сумеем выбраться другим способом, — ответил канадец и снова ткнул пальцем куда-то вдаль. — Там, у самого блокпоста, свалены старые банки с краской. Ее, наверное, можно поджечь…
— А это не опасно? — осведомилась Анна.
— У вас есть какие-нибудь другие предложения? — Джеррард сам не ожидал, что окажется столь нелюбезным. — Голыми руками нам дверь не высадить. Но будка деревянная, она сгорит быстро. А кроме того, — добавил он, — у меня есть свои причины на то, чтобы именно поджечь ее…
Спутники не без любопытства посмотрели на Джеррарда, но мешать не стали, и он принялся сгребать обломки древесины, пинками сгоняя их по платформе к блокпосту.
Собрав у стен будки изрядную кучу дерева, он не стал больше открывать дверь, а взял старую ржавую жестянку, вышиб каблуком дно и обильно полил всю кучу влажной поблескивающей краской. Наконец, вытащив из костра новую пылающую головню, подошел к будке вплотную.
— А теперь, — сказал он нарочито громко, — теперь я все это подожгу. Полыхнет, как бомба…
Он поднял головню, покрутил ею в воздухе, чтобы пламя разгорелось как следует, и отступил на шаг.
И тут раздался вопль. Из будки на перрон вывалилась страшная, потерявшая человеческий облик фигура. Первис!
Лицо бывшего бизнесмена почернело от сажи, волосы спутались и покрылись грязью, костюм превратился в лохмотья. В одной руке Первис сжимал увесистую, больше метра длиной, палку, в другой — фонарь Джеррарда. Анна сдавленно вскрикнула. Слейтер бросился вперед. Первис дико глянул на них и замахнулся палкой.
— Уходите, — рявкнул он. — Все уходите! Прочь от меня, прочь!..
— Первис! — позвал Слейтер. — Какого черта вы там прятались?
Джеррард схватил его за руку и оттолкнул в сторону.
— Держитесь от него подальше. Он свихнулся…
Первис медленно опустил палку. Он сверкал глазами, словно затравленный зверь, а губы его по-прежнему лепетали:
— Прочь… прочь!.. Уходите, все уходите!.. Не трогайте меня… уходите… убирайтесь вон!..
— Ну-ка, бросьте свою дурацкую палку, — приказал, выступив вперед и протянув руку, Слейтер. — Отдайте ее мне!
— Осторожнее! — предупредил Джеррард.
Не успел он договорить, как Первис кинулся на Слейтера. Одной рукой схватив его за отвороты пальто, он ухитрился поставить Слейтера на колени, а другой — занес палку над его головой.
— Берегитесь! — закричала Анна.
Джеррард стремительно поднял факел, который так и не выпускал из рук, и метнул его в кучу пропитанного краской дерева. Досочки шевельнулись от толчка и тут же вспыхнули яростным пламенем. Первис отшатнулся, потерял равновесие и неуклюже, спиной, грохнулся с перрона на шпалы. Придя в себя, он затряс шевелюрой, как раненое животное, и начал шарить в пыли в поисках оброненной палки.
Джеррард поднял фонарь и посветил вниз. Первис дико дернул головой, заслонил рукой глаза от света, а потом повернулся и побрел, прихрамывая, подальше от людей, в тоннель. Несколько секунд — и он исчез в темноте. Все трое еще долго слышали его тяжелые шаги.
Тогда канадец отвел своих спутников от края платформы.
— Пусть идет, куда хочет. Далеко в таком состоянии ему не уйти.
Они обратили свои взоры на пылающую коробку блокпоста. Доски, которыми была заколочена дверь, уже начали коробиться от жары, отваливаясь от рамы.
— Как же мы справимся с огнем? — беспокойно спросила Анна.
— Я видел там несколько старых пожарных ведер, — ответил Джеррард. — Остались, видимо, со времен войны…
И они снова двинулись вдоль перрона. У самого замурованного выхода стояло с полдюжины красных, сильно поржавевших ведер, давно не ведавших воды.
— Откуда же мы возьмем воду? — осведомился Слейтер.
Джеррард показал на смотровой колодец в центре платформы.
— Придется использовать эту дрянь.
Анна скорчила гримасу, но другого выхода не было. Привязав к дужке ведра пояс Слейтера, они опустили ведро с краями в густую пенистую жидкость. Вскоре все ведра были наполнены. Но прошло еще не менее получаса, прежде чем древесина выгорела и они смогли приблизиться к пожарищу. От блокпоста уцелела лишь закопченная черная рама. Она еще была раскалена, зато доски двери прогорели почти насквозь. Сильный сквозняк швырял им в лица снопы искр и пепел.
Джеррард, кое-как подобравшись к заветной цели, ударил в дверь ногой и выбил несколько обугленных досок. Еще два удара — и дыра расширилась настолько, что могла свободно их пропустить. С наружной стороны тянуло ветром, который в сравнении с дымным воздухом станции казался холодным и чистым.
Канадец оглянулся. Слейтер старательно раздирал на полосы брезент, обматывал ими концы полуобгоревших досок и окунал в жестянку с краской, сооружая примитивные факелы.
— Не мог смириться, что все идеи до сих пор были вашими, — подмигнул он Джеррарду. — На какое-то время этого хватит…
— А потом? — спросила Анна.
— Сделаем про запас, — ответил Слейтер.
Джеррард выбрал один из факелов и ткнул им в огонь; факел загорелся, и канадец поднял его высоко над головой. Краска пылала, с треском разбрасывая вокруг огненные капли. Одна из капель обожгла Джеррарду щеку.
И снова он — в который раз — не мог не подивиться неправдоподобности ситуации. Они были замурованы в чреве огромного города, они выпили-последнюю воду, съели последнюю пищу, и в довершение всех бед у них за спиной прятался безумец, жаждущий убить их по какой-то своей параноидальной прихоти.
В голове пульсировала тупая боль. В свете факелов на платформу падали резкие тени. На дальней стене виднелись изъеденные временем рекламные плакаты: какие-то консервы, сигареты «Крейвен Эй» — таких он при всем желании не мог и припомнить, — какао «Бурнвиль», два младенца на автоматических весах и под ними подпись «В здоровом теле здоровый дух»…
— Нарисовать бы на стенке парочку антилоп и еще какую-нибудь охотничью сцену, — пошутил Джеррард.
Слейтер ответил кривой усмешкой:
— Если мы не выкарабкаемся отсюда, единственное, что появится на стенке, будет традиционное «Покойтесь с миром»…
— Уж это вряд ли, — улыбнулся Джеррард. Он сделал несколько шагов и обернулся: — Не спускайте с меня глаз. Как-то не хочется снова получить по затылку…
И он переступил через обгорелый дверной остов. За дверью был недлинный кирпичный коридорчик, и вот он оказался на дне круглой вертикальной шахты метров пяти в диаметре. Воздух здесь был просто ледяным. Дно выстилали потрескавшиеся бетонные плиты, сквозь трещины просвечивала вода. Стены были сложены из кирпича, кое-где выступали железные каркасные ребра. Метрах в семи-восьми над головой располагались два выступа, соединенные частоколом железных прутьев, — Джеррарду припомнились старые зарисовки Ньюгейтской тюрьмы.
Подошла Анна и принесла еще один зажженный факел. За ней следовал Слейтер, один факел в руке, остальные в свертке под мышкой.
Свет трех факелов, залив основание шахты, проник до самого верха. Шахта тянулась в высоту, казалось, метров на тридцать, и там, наверху, едва виднелись два круглых отверстия.
— Вот откуда свежий воздух, — сказал Слейтер. — Это выход — если, конечно, сначала забраться наверх…
— Но как? — удивилась Анна.
— Вскарабкаться по стене, — предложил Джеррард.
— В жизни не сумею, — заявила Анна.
— Я тоже, — поддержал ее Слейтер. — Я боюсь высоты.
Джеррард приблизился к стене вплотную и внимательно осмотрел ее. По обеим сторонам вертикальной каркасной балки шли ряды крупных заклепок, сантиметров пяти в диаметре, они выступали над поверхностью сантиметра на три-четыре. Взобраться по ним будет нелегко.
— Попробую. Надеюсь, что влезу, — произнес он. — Достать бы веревку, тогда и вас втяну следом…
Он начал подъем. Мышцы болели и не желали слушаться. В неверных отблесках факелов разнородные железки, за которые он хватался и на которые опирался ногами, сначала, казалось, вырастали в размерах, а потом словно съеживались. Тени вытягивались и сжимались, ему чудилось, что он карабкается в каком-то сюрреалистическом кошмаре, где все лишено надежности и даже самый металл колышется, словно море, — то прилив, то отлив…
И все же Джеррард взбирался все выше и выше, приближаясь к округлым жерлам, темнеющим над головой.
Свет факелов едва доходил сюда, но его все-таки хватило, чтобы разглядеть два круглых отверстия — нижние срезы двух более узких шахт. Они имели метра по полтора в поперечнике.