Пендлтон Дон. Смерть уравнивает всех

   Один из молодчиков в конце концов спустился к ней и провел ее сквозь охраняемую собаками территорию. В этот момент Болан потерял непосредственный аудиоконтакт, но при помощи оптики сумел проследить их движение по площадке, а затем посредством радиопередатчика, спрятанного в фойе входа, установил звуковую связь.
   Вернувшись к электронному пульту управления, он следил, как Тони вели по дому и наконец препроводили в отдельную комнату Ланца возле бассейна. Хозяин усадьбы хрипло поприветствовал гостью и с места в карьер потребовал выкладывать, что произошло. По мере того, как Тони вела свое повествование, на лице Ланца промелькнула целая гамма чувств: недоверие, гнев, нескрываемая ярость, а в итоге — искренняя взволнованность.
   Подключившись к звуковому ретранслятору в кабине автомобиля, Болан спрыгнул на землю и двинулся в сторону виллы, чтобы иметь возможность вести и визуальное наблюдение. В рабочем кабинете Ланца отдавались очень тихие, но, судя по всему, жесткие команды, и уже спустя минуту Болан увидел несколько человек, выбежавших из дома. Задрав головы, они уставились на крышу. Он отчетливо услышал возгласы, которые свидетельствовали, что там, наверху, обнаружена подслушивающая аппаратура. После чего подтащили лестницу, и один из парней торопливо вскарабкался на крышу. Поначалу Болан не мог сообразить, почему перед виллой царит такая тишина, и лишь чуть погодя догадался, внезапно осознав, что весь дом нашпигован подслушивающими устройствами, обычно громкоголосые его обитатели разом сделались немыми.
   Парень на крыше бросил прибор в ожидавшие внизу руки.
   Немного позже Болан услышал, как открылась и закрылась дверь в кабинет Ланца, тяжело затопали чьи-то ноги, раздалось хриплое дыхание и, наконец, на пол опустили нечто весьма массивное. Тони отреагировала моментально:
   — Вот так. Теперь все в порядке, можно нормально говорить. Это — центральный коллектор и передатчик. За пределы дома больше ничего не попадает.
   Ланца раздосадованно произнес:
   — Сукин я сын, прошу прощения, мэм! Я отказываюсь в это поверить! Неужто эта хреновина может прослушивать мой дом?!
   — Сами микрофоны находятся в антенных разъемах, установленных по всему дому. Но теперь они не опасны, — успокоила Тони.
   Ланца заговорил опять:
   — Что же, девушка, я очень рад, что вы так порядочно поступили. Но совершенно не представлю, кому понадобилось прослушивать мой дом? Может, промышленный шпионаж, а?
   Тони:
   — Не исключено. Моя компания как раз и занимается защитой людей вашего ранга, господин Ланца. Когда я узнала, что нас... Я до смерти боялась сказать вам об этом. Но еще страшнее было не сообщить вам ничего. Боже, я...
   Ланца, перебивая ее:
   — Разумеется, вы поступили правильно, о чем речь! Я восхищен вашим поступком. Далеко не каждый способен признать, что поступал неправильно. Как, вы сказали, звали этого человека? Ну, того, который вас нанял?
   Тони, ее голос несколько окреп:
   — Он сказал, что его зовут Кирк. Удостоверение личности выглядело идеально, но сейчас я совершенно уверена, что оно фальшивое. Я могла бы дать его словесный портрет, если это необходимо.
   Ланца, очень нервно:
   — Да, безусловно! Погодите-ка секундочку. — Кресло под ним скрипнуло, раздался шорох бумаг. — Итак, опишите мне этого человека.
   Тони заговорила, осторожно подбирая слова:
   — Он был среднего роста, я бы сказала... в нем было что-то странное. Да, необычное. Вы когда-нибудь обращали внимание, во что обуты лифтеры. Нечто среднее между тапочками и мокасинами. Так вот, на этом человеке были как раз похожие туфли. Я, помню, очень удивилась... Что еще можно о нем сказать? Хорошо сложен, красиво одет. Модно, понимаете? Такой представительный, симпатичный мужчина с очень белыми зубами и черными волосами. Кожа смуглая и гладкая...
   Ланца разочарованно пробормотал:
   — А что-нибудь, э-э... действительно бросающееся в глаза? Ну, какие-нибудь родимые пятна, шрамы или татуировки...
   Тони чуть помедлила:
   — Нет... но... он мне кого-то напоминал...
   Ланца встрепенулся:
   — Кого-то с телевидения или какого-нибудь киногероя, да? Может быть, известного артиста?
   Тони радостно воскликнула:
   — Верно! Он напомнил мне одного певца... Да, точно, итальянского певца, такого, знаете, красивого, романтичного...
   «Теперь он у нее на крючке, — подумал Болан. — Он сам его заглотил».
   Палач не ошибся — Ланца издал изумленный вопль:
   — Уж не имеешь ли ты в виду Энцо Стюарти!?
   Тони возликовала:
   — Вот-вот! О нем-то я и вспоминала! Вам это имя что-нибудь говорит?
   Похоже, Ланца взял себя в руки:
   — В принципе не больше, чем остальным... Но от этого уже можно начать плясать... Что же, я вам очень признателен за ваш поступок, миссис Дэвидсон. Вы говорили, ваши друзья исчезли еще до того, как эта штуковина заработала? Вы в этом уверены?
   В голосе Тони послышались металлические нотки:
   — Мы так и не сдали работу под ключ, господин Ланца. Вероятно, мои напарники обнаружили, что занимаются каким-то незаконным делом, и отправились на поиски этого вымышленного господина Кирка. Я не сомневаюсь: заподозрив неладное, они не стали бы рассказывать ему, где именно и как установили подслушивающую аппаратуру, и не снабдили бы его даже крохами полученной информации...
   Ланца с облегчением вздохнул: — Я все понял. Хорошо. Не хочу, чтобы такую прелестную головку волновала судьба партнеров. У меня есть кое-какие связи в городе, и, уверяю вас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти пропавших парней. Оставьте в блокноте ваш телефон и адрес. Я свяжусь с вами в самом скором времени. Не тревожьтесь, теперь я вынужден извиниться — у меня еще миллион дел... Тони:
   — Да, конечно. Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, я как-нибудь могу... ну, в некотором роде... возместить вам...
   Ланца ответил твердо и спокойно:
   — Вы уже это сделали, поверьте. Впрочем, если вы придерживатесь другого мнения, мы могли бы кое-что придумать, правда? Как насчет того, чтобы поужинать вместе, ну, и вообще?.. Скажем, сразу после Жирного Вторника, а?
   Тони:
   — Считайте, что получили мое согласие. Вы просто замечательный человек. Представляете, я до смерти боялась возвращаться сюда.
   Ланца рассмеялся:
   — Это лишь показывает, насколько вы могли ошибаться. Ладно, вы действительно должны мне ужин, и я заберу этот должок. Сразу, как только верну вам ваших партнеров.
   Тони вышла за пределы слышимости, и фраза оборвалась на полуслове:
   — Вы даже не представляете, до чего я благодарна вам...
   Звуки голосов пропали. Болан слышал только тяжелые шаги, приглушенные голоса, затем — звук открываемой двери. Очевидно, Ланца провожал свою гостью.
   Болан быстро вернулся к пульту управления и привел в действие автоматические датчики, которые отслеживали путь Тони внутри и вне дома. Затем, настроив оптическую систему, он увидел, что Тони сопровождает до ворот тот же парень, какой ввел ее перед этим в дом. Ланца на крыльце не появился.
   Стоило автомобилю Тони выехать на главную дорогу, как звуковой сканер донес отрывистые яростные команды Ланца, перемежаемые бранью:
   — Позвонить Зено! Сказать ему, что мы возвращаемся. У нас для него есть горяченькие новости, черт бы его подрал! Будет что обсудить со стариком. Если этот придурочный Карлотти сейчас там, то пусть сидит на месте и ждет, пока мы не подъедем! Ублюдок, сукин сын, я тут корячился, ишачил, будто проклятый, а эти сраные подонки, гниль и мразь, понарасставили своих «жучков» — в моем-то доме! Нет, вы только вдумайтесь! Бред, бред! Я не могу...
   Болан усмехнулся, выключил оборудование и завел машину, намереваясь совершить еще одну поездку по окружным дорогам.
   Страсти накалялись в старом городе, и, вероятно, десятка Жирных Вторников теперь не хватило бы, чтобы выпустить пар...

Глава 10

   Взволнованный, но сдержанный голос лучшего на свете друга Болана доносился из телефонной трубки, преодолевая огромное расстояние между Луизианой и Массачусетсом:
   — Слушай, ты куда-то исчез! Я уже третий раз пытаюсь дозвониться до тебя!
   Болан неторопливо катил вдоль бульвара имени Роберта Ли, внимательно следя за кортежем автомобилей Ланца, который двигался на некотором отдалении от него.
   — Прости, Колючка, я был занят.
   «Колючка» — так в открытом общении именовался Лео Таррин, очень важная фигура в клане Массачусетса и одновременно тайный федеральный агент. Вся жизнь Таррина была безостановочным хождением по лезвию бритвы, и начало этому положила его дружба с Маком Боланом — еще когда Палач проводил первую кампанию в Питтсфилде, городе, где он родился и вырос.
   — Ты у нас всегда занят, — усмехнулся Таррин. — Слушай, примерно час назад я разговаривал с Вашингтоном. Кто-то пытается прощупать, каковы кланы федеральных агентов в Новом Орлеане. Гарольд думает, что ветер дует из Флориды, там есть кому стараться.
   Броньола — давний друг Болана, так никогда и не сделавшийся союзником. Он был начальником подразделения, которое в свое время пыталось поймать Мака Болана. Трудный, конечно, человек этот Гарольд Броньола, но ладить с ним можно.
   Болан тихо предупредил:
   — Я говорю с мобильного телефона, так что будь внимателен.
   — Понял тебя. Итак, насколько я знаю, ты готовишься к новому бою. Ты способен сейчас принимать информацию?
   Далеко впереди кортеж Ланца свернул на юг и выехал на бульвар Пончартрейн. Болан нажал клавишу, сдвигающую рамку карты, бросил быстрый взгляд на план соседних улиц и удовлетворенно хмыкнув, повернул машину на юг возле Академии Гармеля. Теперь он следовал параллельным курсом и продолжал слежку.
   — Ты еще тут? — раздался в трубке голос Таррина.
   — Готов принимать. Начинай, — ответил Болан.
   — Ладно. Нас интересуют люди из Сент-Луиса. Их около пятидесяти, и на слежку за ними выделяются неограниченные средства. Сейчас эта компания окопалась в одном местечке и покуда не высовывается. Если тебя это заинтересовало, можешь проделать путь в восемьдесят миль по направлению к Билокси. На пляже Еджуотер увидишь интересную картину.
   — Там у них штаб, что ли?
   — Именно так. Шикарное место: дыра дырой, никакой связи с внешним миром, вся территория окружена. Рай для веселой компании.
   — Кто у них ответственный?
   Болан свернул на Филлмор Авеню, срезая угол, чтобы вести слежку с более близкого расстояния. Таррин незамедлительно ответил:
   — Парня зовут Сиглия, и после него должен стоять восклицательный знак,
   — Что, такой крутой?
   — Не то слово. Он кормится не одним только хлебушком. Если он вытянет эту операцию, то отхватит себе порядочную территорию. Таков приз.
   — У него звание рыцаря, да?
   — Совершенно верно. Так что будь внимателен с ним. Он играет, чтобы победить.
   — А все мы разве нет? — усмехнулся Болан, выезжая на Пончартрейн и держась от кортежа на расстоянии в один квартал.
   — Да, конечно, — согласился Таррин. — Но это жизнь на острие ножа. Как твое сердце?
   — Все еще качает, — бодро откликнулся Болан. — Что они хотят, эти молодцы?
   — Немного подмерить пыл парня в черном, играющего в блиц. Гарольд контролирует ситуацию, но не знает, как долго сможет это делать. Он против твоей поездки. Считает, что это неудачное время для охоты на людей в Ноле. Но наш друг из Флориды, как тебе известно, имеет большое влияние среди высоких чинов. Сейчас он там чуть ли не единственный друг, с которым знаком Гарольд. Поэтому старик просто хочет умыть руки — и пусть все валится там, где должно обвалиться. Но ты ведь знаешь, как получается на самом деле.
   — Скажи, насколько точно я выходил на цель вместе с группой из Нью-Йорка? — резко спросил Болан.
   — Без малейших отклонений. Они непосредственно поддерживают группу из Сент-Луиса. Их девиз: сейчас или никогда.
   — А я как раз и не могу допустить, чтобы это случилось сейчас, — жестко произнес Болан. — Так и передай Гарольду.
   — Да он, собственно, и не против. По его мнению, внезапное вторжение федералов в эту ситуацию еще больше все запутает. По секрету, ты своим присутствием стал ему поперек горла. Для него ты сейчас — фактор, стабилизирующий положение дел. Учти, он совсем мало знает о моей операции, которую я планирую начать через несколько месяцев. Собираюсь нанести массированный удар по старику Ваннадуччи. Там, наверху, хотят выслать его из страны и на этом поставить точку. Надеются разнести Организацию на кусочки. Но им вряд ли это удастся с новым политическим руководством, которое вклинивается в ситуацию. Такое вмешательство отбросит всю программу на несколько лет назад.
   — Меряй в световых годах, — вставил Болан.
   — Я так и делаю. Тебе еще что-нибудь надо?
   — Тут возникла одна серьезная проблема. «Эйбл Груп» — слышан о такой фирме?
   — Немного. А что стряслось?
   — Их там двое — вляпались по самые уши. Прямо у меня под носом. Теперь о них — ни слуху, ни духу.
   — Вот черт!
   — Да, из-за них придется сбавить обороты. Это, конечно, несколько ломает мои планы — я-то ведь надеялся очистить сцену еще до того, как завтра взбесятся улицы. А так, сам понимаешь...
   — Можешь заняться ребятами с пляжа Эджуотер. Боюсь, тебе все равно придется с ними столкнуться.
   — Вероятно, — согласился Болан.
   — Я как-нибудь могу тебе помочь с этой «Эйбл Груп»?
   — Нет. Похоже, их прикрытие действует до сих пор. Лучше не рисковать.
   — Да, у тебя хлопот — полон рот, — посочувствовал Таррин.
   — Не без того. Но кое-чем могу похвастаться, — ответил Болан. — Скажи Гарольду, пусть свяжется с Петро из Нового Орлеана — я ему целую толпу сдал сегодня. Гарольду это понравится.
   — Кто такой Петро?
   — Гарольд узнает. Просто скажи ему, ладно?
   — Обязательно. Похоже, ты постарался тут за семерых.
   — А что делать?
   Таррин вздохнул в трубку:
   — Постарайся сэкономить силы. На горизонте перед тобой — целая орава сумасшедших. В этот раз никто легко не отделается.
   — Что ж, Колючка, это и тревожит, и вселяет надежду. Все вместе.
   — Как прикажешь тебя понимать?
   — Это значит, — пробурчал Болан, — я рассчитываю на то, что они начнут поедать друг друга.
   — Не слишком-то обольщайся. С того места, где я сижу, мне видно всех командиров, которые ведут игру между Севером и Югом.
   — Слушай, Колючка, а мне ведь действительно кое-что надо от тебя.
   — Валяй, я постараюсь.
   — Этот местный красавчик... Догадываешься, о ком я говорю?

Глава 11

   Воспоминания Болана вернули его к берегам Миссисипи. Белоснежный песчаный пляж, тянущийся на двадцать восемь миль... Порт Галфпорт, разрубающий пляж пополам... И дорога номер 90, ведущая к порту, — она начиналась от залива Сент-Луис и тянулась до самого залива Билокси. Это было широкое четырех полосное шоссе, по одну сторону от которого простирался пляж, а по другую высились старинные величественные особняки. Там и сям попадались мотели, рестораны, частные пирсы, а вдалеке, почти на горизонте, виднелись смутные очертания островов — там, на этих веселых островах, курортная жизнь била ключом. Бесчисленные роскошные мотели, ночные клубы и фешенебельные рестораны, сверкающие огнями морские парки и самые замысловатые аттракционы... Знаменитый мужской курорт Билокси! Тысячи баров вкупе с подозрительными притонами, заведения со стриптизом, закусочные «Макдоналда», казино, обдирающие своих клиентов как липку, кварталы проституток и множество других соблазнительных ловушек, благодаря которым это место заработало титул «маленького Лас-Вегаса».
   Здесь царило подлинное смешение множества культур. Выходцы из Франции, Испании, Англии, Италии, Африки — все внесли свой вклад в развитие этого региона. Впрочем, стоило продвинуться немного в глубь суши, чуть удалиться от всех этих блистательных проявлений человеческой цивилизации — и вы сразу попадали в девственные джунгли, перемежаемые фермами и богатыми плантациями. Галфпорт превратился в бурно развивающийся и процветающий морской порт и торговый центр, а в Билокси базировался большой современный рыболовный флот. На расстоянии нескольких миль от залива Сент-Луис находилась большая испытательная площадка НАСА; сотрудники селились у залива Сент-Луис, около Пасс Христиана, Лонг Бич, а кое-кто и еще дальше — в Галфпорте. Многие дома на побережье принадлежали выходцам из Нового Орлеана, Джексона и других находившихся поблизости городов. Рядом с Билокси располагались военно-воздушная база и учебный центр, а местечко Паскагоула — на противоположном берегу залива Билокси — славилось своим кораблестроительным центром.
   Нетрудно представить, сколь сложно было пришлому человеку обнаружить нужных ему, таких же, как он, чужаков среди калейдоскопического многоцветья «маленького Лас-Вегаса». Однако Палач не унывал, полагаясь на свою отменную интуицию и охотничий нюх.
   Болан был на Эджуотер Бич несколько лет назад, и с тех пор здесь произошли некоторые изменения. К местному пейзажу добавился огромный и прекрасный универмаг. Совершенно новый морской парк соединялся с роскошным отелем пешеходным мостиком, нависшим над шоссе. Были и другие перемены, менее заметные, но и они не ускользнули от внимательного взгляда Болана, когда тот, медленно съехав на восточное ответвление дороги номер 90, описал широкий круг, чтобы вырулить на просторную площадку перед гостиницей.
   Время едва перевалило за полдень, солнце стояло почти в зените и палило нещадно. Болан надел темные очки, шапочку для яхтсменов, накинул легкий пиджак, спрятав под мышкой кобуру для «беретты», и вышел из своего боевого фургона, припаркованного на видном месте между шикарным лимузином и какой-то спортивной машиной. Не мешкая, он сразу направился к вестибюлю.
   Люди маленькими группами бесцельно перемещались по зеленым, пригодным для игры в гольф, лужайкам. Некоторые неподвижно стояли в тени крыльца. Кто-то лениво расхаживал по просторному вестибюлю. И очень много молодых парней — от двадцати до тридцати — вполне интеллигентного вида, прекрасно одетых и на первый взгляд совершенно безобидных.
   Но Болан-то знал, на что способны эти молодцы.
   Люди, вся жизненная задача которых сводилась к мгновенному нажатию на курок. А сейчас они просто убивали время, пока не подоспело время убивать людей.
   Это были люди новой породы, не только знающие свое непосредственное дело, но и достаточно хорошо образованные, прилично начитанные, способные отчетливо выражать свои мысли, люди, которые могли присоединиться к любой группе скучающих бизнесменов или коммивояжеров и выдать себя за им подобных.
   Сразу при входе висел плакат, который оповещал о проходящем совещании:
   ТОРГОВАЯ ГРУППА СРЕДНЕГО ЗАПАДА — КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ "D"
   Болан сразу же направился к гостиничному телефону.
   — Комнату господина Сиглии, пожалуйста, — сказан он оператору.
   — Произнесите по буквам.
   — С-И-Г-Л-И-Я. Он должен быть здесь с торговой делегацией.
   — Мне очень жаль, сэр, но у нас нет человека под таким именем, — ответила трубка сладким женским голосом.
   В самом деле, можно было сразу догадаться, что Сиглия в любом случае должен был зарегистрироваться под другим именем.
   — Вероятно, он еще не вселился, — предположил Болан.
   — Быть может, вам неправильно сказали его имя, — с готовностью пришла на помощь телефонистка. — У нас указан господин Уильям Стигни — председатель Торговой группы Среднего Запада.
   Болан усмехнулся, мысленно поблагодарив свою собеседницу:
   — Вы правы. Он из Сент-Луиса, верно?
   — Да, сэр. Господин Стигни просил сообщить всем заинтересованным лицам, что после обеда он будет в конференц-зале "D". Мне позвонить ему сейчас?
   — Благодарю, не нужно. Я сам найду его.
   Болан повесил трубку, закурил сигарету, в последний раз внимательно оглядел вестибюль и затем отправился на поиски в конференц-зал.
   Дверь была приоткрыта, в зале Болан заметил троих людей. Один из них сидел за длинным столом и раскладывал пасьянс. Двое других стояли у задней стены и, прикалывая к ней кнопками большую карту, обменивались короткими репликами.
   Парень за столом вопросительно уставился на Болана.
   — Да? — холодно сказал он. В тоне его слышатся скорее вызов, чем приветствие.
   Болан коротко осведомился:
   — Господин Стигни?
   Мужчина лет тридцати не спеша отошел от карты. Он был хорошо сложен, с черными глазами, вокруг которых при улыбке появлялись морщинки, но с очень неприятной линией рта. Чуть задержавшись взглядом на шапочке для яхтсменов, мужчина произнес:
   — Стигни — это я. Что вам нужно?
   Болан развел руками:
   — Выходит, я просто ошибся. Я знал одного по имени Стигни. В Техасе. Но вы не тот человек.
   — Ларри?
   — Именно он. Его называли Ужасный Ларри.
   — Меня зовут Билл. Ларри был моим двоюродным братом.
   — Был?
   — Он умер.
   Болан облокотился о стену, сделал глубокую затяжку, поправил темные очки и сказал:
   — Прошу прощения.
   Билл неопределенно качнул головой.
   — Со всеми случается, рано или поздно. С Ларри это случилось рано. А вы дружили с моим двоюродным братом?
   — Очень недолго, — ответил Болан, и в этом была доля истины. Он казнил Ларри Стигни в Далласе во время техасской кампании.
   — Я однажды немного работал с Джо Квазо.
   — Джо тоже умер, — сообщил Стигни.
   — Да, я слышал об этом.
   — Вы пытаетесь тут что-то найти?
   Болан плюхнулся в кресло около двери, расслабился и вытянул ноги.
   — Не совсем. — Он стащил с головы шапочку яхтсмена. — Сейчас немного отдыхаю, пока нет работы. Сегодня утром со мной связались из моего офиса в Нью-Йорке. Сказали, чтобы я поискал человека по имени Сиглия. Сказали, что я мог бы дать ему несколько советов по своей специальности.
   Наконец-то другой парень у карты тоже повернулся и с интересом поглядел на Болана. Сидевший за столом быстрым движением сложил карты в колоду и резко вскочил, далеко отодвинув от себя стул.
   Болан спокойно глянул в его сторону и проговорил:
   — Расслабьтесь.
   Парень у карты негромко засмеялся.
   — Так как, вы сказали, вас зовут? — спросил Стигни у Болана.
   — Да, извините, я не представился. Можете звать меня Фрэнки. Где Сиглия?
   — Он уехал на... — начал было Стигни.
   Его остановил лающий окрик:
   — Билл!
   Болан усмехнулся, медленно поднялся с кресла и подошел к столу. Перетасовав колоду карт и найдя нужного ему пикового туза, он положил его на стол картинкой вверх, после чего вернулся к креслу.
   — Где Сиглия? — снова спросил он.
   Стигни с укоризной взглянул на стоящего у стены.
   — Джерри пытается закатить несколько шаров в лунку. Он играет в гольф, — сообщил Стигни, чуть помедлив.
   Это уже лучше, подумал Болан. Черный туз был символом всесильного и недосягаемого, как сам господь Бог, палача из мира мафии, своего рода визитная карточка для ее агентов. Считалось дурным тоном выказывать любопытство к этой закрытой структуре в лоне мафии, своего рода гестапо или контрразведке в мире организованной преступности, а также к людям, служившим в ней. Это было гораздо хуже, чем неуважительно отнестись к кому-либо, стоящему на более высокой ступеньке иерархической лестницы, и намного страшнее открытой враждебности.
   Не вызывало сомнений, что гладковыбритый парень возле карты на стене — законченный убийца, которому, что называется, сам черт не брат. Пиджак, скрывавший развешанное на теле оружие, буквально топорщился во все стороны. Но теперь парня словно подменили.
   — Как давно вы в нашем городе, Фрэнки? — спросил он вполне дружелюбно.
   — Просто проезжал мимо, — столь же приветливо ответил Болан. И, подмигнув, добавил: — Спешил на праздник Жирного Вторника.
   Это вызвало взрыв хохота. Отсмеявшись, Стигни заявил:
   — Мы тоже подумывали направиться туда. Сейчас я пошлю кого-нибудь за Джерри. Он уехал всего полчаса назад и скорее всего не вернется до...
   Болан протестующе взмахнул рукой:
   — Ладно, бог с ним. Просто я думал поприветствовать его, если увижу. Его и кого-нибудь из старых друзей. Как дела в Сент-Луисе?
   — Тяжеловато становится, — ответил Стигни.
   — Весь чертов город проваливается в преисподнюю, — посетовал гладковыбритый. — Пожалуй, даже весь чертов штат.
   — Это губернатор виноват. У него, поди, еще молоко на губах не обсохло, а он... — безнадежно вздохнул убийца, который сам смотрелся едва ли не мальчишкой.
   — В Канзас-Сити работает комиссия по делам преступлений, а в городе Ролла бушует война сутенеров, — печально поведал Стигни.
   — Ну, — успокоительно заметил Болан, — надеюсь, после Жирного Вторника дела пойдут на лад.
   — Конечно, — со смехом поддакнули ему.
   — Думаю, вы быстро со всем этим разберетесь, — подытожил Болан.
   — Мы тоже так думаем, — кивнул Стигни и тотчас добавил: — Хотя в основном мы все уже сделали. Теперь осталось убрать кое-какие лишние концы. — Он слегка кивнул в сторону карты. — Тут среди нас появились кое-какие недотепы, которые уж чересчур суют нос, куда не надо. Вот мы и подумали: чикнем их по-тихому, тише, чем падает снег, ну, ты понимаешь, да и дело с концом. Никто бы ничего и не узнал, все шито-крыто. А теперь Джерри что-то засомневался. Слышал, наверное, об этом Маке Болане, о всех его художествах? Шуму от него — страх! Похоже, дело запахло настоящей войной, вот так.