Перемолотов Владимир. Тень воина

   - А ты не наш? Не местный?
   Возница говорил понятно, но как-то не так, как должен говорить славянин. Во всяком случае, Игнациуса учили говорить по-другому. Маг вслушивался в голос, стараясь подражать вознице.
   - Угадал. С Киева.
   - Торговец? Говор у тебя чудной… Если в город - садись, подвезу.
   Не дожидаясь второго приглашения, Игнациус уложил ковер на телегу и забрался сам.
   - Какие новости в Киеве?
   За возможность дать отдохнуть ногам, следовало расплачиваться языком. Игнациус подробно рассказал о Киеве, о ценах на хлеб, пиво, и лошадей. Благо люди Совета были и там. Возница кивал, забывая глядеть на дорогу. Когда Игнациус начал говорить о князе Владимире он вдруг перебил его.
   - Ждем вашего князя, ждем…
   Что это значило, Игнациус не знал, поэтому просто спросил:
   - А у вас тут, что за новости?
   Возница начал рассказывать о своих деревенских новостях - об отелившихся коровах, о пересыхающей реке, об урожае грибов и ягод, об оборотне, что разорял какую-то Пузыревку… Игнациус немного послушал его, потом осторожно направил разговор в иное русло.
   - А в городе что нового?
   Возница оживился.
   - У Гаврилы Масленникова сама собой тень пропала…
   Маг поморщился.
   - Глупости это… Не бывает такого само собой. Что еще?
   - Круторог ждет князя Владимира с малой дружиной. Готовится.
   - К чему готовится?
   - Не знаю. Пировать будут. Со всей округи мед, рыбу везут.
   Возница вздохнул.
   - Повеселятся князья…
   Ничего путного он, конечно, не сказал, да Игнациус и не надеялся узнать что-то такое, что могло бы помочь ему. Довезет и на том спасибо.
   Он улегся на сено. Закинув руки за голову, и в пол уха слушая местные сплетни, стал смотреть в небо, предвкушая встречу с Митриданом… "Главное надо не дать опомниться проходимцу…" Он, похоже, даже задремал на мгновение, но чужие голоса вернули его в мир:
   - С дороги! С дороги!
   Игнациус не успел подняться. Телегу накренилась, словно лодка на воде, колдуна потащило к краю. Чтобы не упасть, он вцепился в ковер, но тут телега выровнялась. Под приближающийся топот копыт она еще чуть-чуть проехала и встала, накренившись. Игнациус привстал и увидел, как мимо пронеслись всадники. К голубизне неба и зелени травы и деревьев, добавился серебристый блеск стали и седина волос скакавшего первым воина. За ним, блестя оружием, мчалось еще с десяток человек возрастом поменьше.
   За лошадьми остался оседающий шлейф пыли. Игнациус чихнул. Заслезившиеся глаза уже не видели лошадей, а только замечали какое-то движение в клубах пыли.
   - Кто это?
   Возница соскочил, взяв коня за повод, и ругаясь сквозь зубы, словно конь и был главным виновником всего, начал выводить телегу опять на дорогу.
   - Князь наш, Круторог.
   Это слово то-то значило для него. Память у мага была цепкая. Игнациус вспомнил лицо человека, только что проскакавшего перед ним и недоуменно пожал плечами. Не было там седой бороды.
   - Не похож.
   Возница молчал, занятый лошадью. Маг наклонился, тронул его за плечо.
   - Точно он?
   - Точно. Что ж я князя своего не знаю?
   На мгновение маг задумался над несуразностью, но наезжающие на него городские ворота направили мысли мага в другую сторону.
   Игнациус пожал плечами и отбросил эту загадку со своего пути. Не то, чтоб совсем выбросил. В хозяйстве у мага ничего не пропадало. Отложилось в дальний уголок до подходящего случая. На "сейчас" у него были совсем другие планы. Митридан для него сейчас важнее всех иных загадок и князей. Митридан, и то, что у него сейчас хранилось.
   Когда дружинники, что стояли в воротах, скрылись за поворотом он соскочил с телеги и пошел своей дорогой.
   По городу он мог пройти с закрытыми глазами, но все-таки не закрывал их. Одно дело, когда видишь город через Шар, и совсем другое, когда идешь по нему своими ногами.
   Прямо, налево. Гарью несет…Ага… Дом с голубятней…Помню, был такой… Дальше. Корчма. Пахнет неплохо. Мед, свежий хлеб, шалфей… Постоялый двор. И это было… Два поверха, крыша плоская… Удобно. Еще раз налево. Опять запах гари… Что ж у них тут?
   Вон уже из-за забора, над низкими крышами видна крыша княжеского терема. Уже рядом. Он сделал десяток шагов, обошел забор и…
   А вот этого раньше не было.
   Запах перестал быть частью реальности, он стал всей реальностью.
   Там, где должен был стоять нужный ему дом лежала груда обожженных бревен.
   Еще не осознав головой, что произошло, он уже понял, что случилось что-то непоправимое.
   Несколько мгновений он просто смотрел на пепелище.
   "Так, - подумал он, - Та-а-а-а-к…". Других мыслей в голове не оказалось. К такому повороту он готов не был.
   Пожар погасили не так давно. Над бревнами еще курился дымок, чадили черные головешки. Игнациус глядя по сторонам, обошел коптящие развалины, присматриваясь к тем, кто был рядом.
   Народу вокруг оказалось не много. Похоже, в городе, сплошь построенном из дерева, пожары были не в диковинку и туземцы не обращали на них большого внимания. Только ходил вокруг какой-то рыжий мужичонка принюхивался, глазами зыркал. По всему видно - княжий соглядатай. Стражники, что стояли вокруг пожарища смотрели на него без подозрения, но и без любопытства. Маг краем глаза посмотрел на него и забыл. Мало ли любопытствующих вокруг пожара бродит? Немало… Ну вот и он за любопытного сойдет.
   Он сделал несколько шагов вперед и перешел ту невидимую черту, что в глазах стражников отделяла простого любопытного от того, с которого можно содрать парочку монет.
   Выбрав стоящего одиноко воина, Игнациус направился к нему.
   Страж покосился, но сделал это так лениво, что Игнациус понял, что гнать его от пожарища никто особенно не будет. У воина было лицо стяжателя, сразу подсказавшее Игнациусу, что следует делать. Можно, конечно было просто сказать слово Послушания, заставить воина вообще позабыть о том, что возле пожарища кто-то бродит, но город- не лес, рядом мог оказаться какой-нибудь местный колдунишка, кто обязательно почувствует присутствие собрата по ремеслу. Простые решения чаще всего оказываются самыми правильными. Серебро и золото очень часто лучше всякого колдовства отшибают человеческую память.
   Игнациус нарочито медленно развязал кошель, что по местному обычаю заткнул за пояс и достал серебряную монету. Поймав блестящей стороной солнечный луч, направил его в глаза стражу. Тот выпрямился, повернул голову и тогда маг, не сомневаясь, что воин разглядел все, что нужно, разжал пальцы, отпуская монету в горячие угли, и шагнул вперед.
   Развалины еще хранили вчерашний жар. Мелкие дымки курились то тут, то там, если налетавший ветер касался углей. Игнациус настроился, пытаясь почуять колдовство. Но ничего не ощутил. Совсем ничего. Пожар тут был самый настоящий, без обмана. Жар опалил дерево, искорежил металл, обрушил крышу. Маг ногой подвинул бревно, откатил в сторону. Под ним лежала груда глиняных черепков, до пожара наверняка бывшая горшком или рукомойником. Вперемешку с ними лежали стеклянные осколки.
   Смотреть на развалины можно было до бесконечности, но Игнациус предпочитал не смотреть, а знать. Он повернулся к воину, пристроившемуся за спиной и без любопытства смотревшему на него.
   - А скажи, благородный воин, куда подевался хозяин этого дома?
   - А тебе зачем?
   - Для дела. Я приехал к нему из самого Киева. Мне сказали, что он лучший в этих землях лекарь и знаток трав.
   - Лекарь? - удивился воин. - Какой же он лекарь? Тут жил княжий гость. А лекарь живет дальше по улице.
   Он махнул рукой в сторону. От этих слов озабоченность, что присутствовала на лице Игнациуса, растаяла, словно снег в бане.
   - Какое счастье! - Воскликнул он, и воин не на мгновение не усомнился, что заезжий купец и впрямь счастлив. - А я уж, было, подумал, что напрасно столько проехал. Так, где же он живет?
   Страж неопределенно ткнул рукой сторону.
   - Там.
   Игнациус уронил еще одну монету, сделавшую воина вдвое словоохотливее.
   - Вон видишь дом с железным петухом на крыше?
   Игнациус кивнул, посмотрел на угли у себя под ногами.
   - Да. Не повезло княжескому гостю. Стоило ли ехать в гости, чтоб сгореть?
   - Этому стоило, - тут же откликнулся страж. - Не самый лучший был человек. Колдун. Сволочь.
   - Да ну! - удивился Игнациус. - Колдун? А я слышал, что колдуны не горят?
   - Горят! - с уверенностью и удовольствием развеял его сомнения воин. - Еще как горят! Костей даже не осталось! Все подчистую с дымом ушло!
   - Ты так говоришь, словно сам и поджег… - засмеялся Игнациус. - А? Нет?
   - Да нет… Не я. Другой смельчак нашелся…
   Сожаление, проскользнувшее в голосе стража, похоже, было самым настоящим. Игнациус, уже повернувшийся чтобы уйти, спросил:
   - Что ж это за смельчак, что решился на колдуна руку поднять?
   - Не смельчак. Дурак местный.
   Слово для Игнациуса всегда оставалось только словом. Он предпочитал во всем убедится лично.
   - Поймали? Я слышал, что князь у вас крут, да на расправу скор.
   - Правильно слышал. Все так и есть, только убежать успел дурак-то…
   - Ловят? - спросил Игнациус, не сомневаясь в ответе.
   - А то… Он ведь не просто колдуна убил и сбежал.
   Надеясь получить и третью монету, воин наклонился к уху.
   - О колдуне поговорили бы и забыли, и горевать то бы никто не стал - чужой человек… Он что-то важное унес.
   - Дурак? - недоверчиво произнес Игнациус. - Какой же он дурак, если сбежал, да еще и золото с собой прихватил? Это он поумнее нас с тобой будет!
   Воин оглянулся и понизил голос до шепота.
   - Какое золото? Вещь он колдовскую какую-то прихватил. Князь наш за нее готов был колдуну семь шапок жемчуга отвесить, а Гаврила утащил… Семь шапок!
   Глаза у него выпучились, словно он сам был князем и страдал оттого, что пропала чудная диковина.
   - А что за вещь-то?
   Воин пожал плечами.
   - Не знаю. Может шапка-невидимка, а может и сапоги-скороходы… Или вовсе меч-кладенец.
   Краем глаза Игнациус увидел, как стоявшие с другой стороны пепелища дружинники сдвинулись с места и направились к ним.
   "Деньги почуяли, - понял маг. - Пора уходить" Денег жалко не было, но не хотелось оставлять в их памяти образ заезжего купца, интересовавшегося пожаром. Он кивнул воину и пошел к дому с железным петухом.
   - И костей не осталось, - повторил он в полголоса. - Понятно, почему не осталось.
   То, что не укладывалось в головах у княжеских дружинников, в его голове сложилось как мозаика- кусочек к кусочку. Кости Митридана сейчас были в другом месте, вместе с волосами, мясом и сухожилиями.
   Колдун просто сбежал, заморочив голову доверчивым дикарям.
   Даже не самый хороший колдун мог бы спасти от пожара свой дом, а Митридан был не из последних, но даже если что-то и помешало ему сделать это, то на пожаре остались бы следы магии, следы магических вещей, что всегда сопровождают по жизни любого мага. Любого - от простого деревенского колдуна, до члена Совета.
   А их тут не было!
   Размышляя, что же делать дальше он дошел до дома с петухом, оглянулся. Его недавнему собеседнику дела до него уже не было. Тот стоял, глядя в сторону корчмы - нежданные деньги явно жгли руки. Игнациус усмехнулся простоте и предсказуемости людей и направился прочь от пожарища.
   Предстояли поиски, но он был готов к ним.
 

Глава 8

 
   Вино тут, конечно, было - куда ж без него, люди везде одинаковы, но Игнациус, чтобы не выходить из образа, который для себя создал, попросил принести меду. Да и интересно было, что ж это такое - мед…
   Говорил ему Тьерн Сельдеринг, что это единственное, что есть стоящего в этих краях, только как ему, Тьерну-то, на слово верить?
   Итак, кувшин меду и курицу пожирнее.
   Кувшин поспел быстро.
   Оглядывая общий зал, Игнациус прихлебывал из глиняной кружки, что принес мальчишка-прислужник вместе с кувшином, и ждал курицу.
   Та задерживалась, и маг, глядя на жизнь дикарей, стал размышлять над тем, как ему быть дальше.
   Все, что случилось, было не так хорошо, как хотелось бы ему самому, но и не так плохо, как хотелось бы его врагам. Удар, что он получил, не был сокрушительным, но все же это был удар.
   Маг вздохнул, покачал головой. Как хорошо обернулось бы все, если б у Митридана хватило бы ума остаться еще хотя бы на сутки! Всего лишь на сутки!
   "Дьявол! Куда же он делся?"
   Он в досаде щелкнул пальцами.
   Звук вернул его в реальный мир. Варвары вокруг жрали, ругались, хохотали… Из кухни несло запахом свежего хлеба. Желудок сжался, робко напоминая о жалком естестве человека.
   "И куда делся этот отрок с курицей"?
   Колдун сбежал - пол беды, найдется, не иголка все-таки, а вот куда курица подевалась?
   Игнациус привстал, из-за спин выглядывая нерасторопного отрока.
   Нашел. Ну, конечно вот он около кухни трется.
   Мальчишка наконец-то отклеился от очага и с курицей на подносе поспешил к нему. Словно водомерка, обегающая листья кувшинок, он огибал пьяных, направляясь к его столу. Маг вернулся на скамью, шевельнул носом, в предвкушении животного удовольствия, но тут перед мальчишкой возник давешний рыжий, что попался ему на глаза у пожарища. Он остановил мальчишку, и начал что-то расспрашивать… Отрок дернулся, пытаясь его обойти, но тот снова заступил дорогу. Ребенок смешно вытянул шею, отыскивая его глазами, но тут рыжий загородил его от взгляда мага.
   "Дикари, - подумал Игнациус, - никакого уважения к постояльцу, словно у них от постояльцев изжога бывает…" Отчасти даже довольный тем, что все кругом даже хуже, чем рассчитывал, он сызнова нырнул в свои мысли, что б там дождаться мальчишку…
 
   …Когда еще первый раз Василек говорил с новым постояльцем, то понял, что не с простым человеком его жизнь свела, потому и постарался услужить. С медом-то хорошо, быстро получилось - нашелся кувшин прямо на кухне, холодненький, в погреб лезть не пришлось, а вот с курицей… Пока поймали, пока ощипали… Ушло время. Не много конечно, но пару поприщ пробежать можно было бы. А видно было как мается постоялец, все высматривает, высматривает…
   А уж когда все поспело, и хлеб как раз из печи вынули, тут, как назло, ему рыжий этот на пути попался.
   Остановил он его на самом выходе из кухни. Василек проворно нырнул в сторону, чтобы обойти, но тот нарочно загородил дорогу.
   - Для кого курица?
   Поперечник нахмурился так, словно и впрямь имел право спрашивать таким голосом, но Василек не испугался. А чего бояться-то? У него нож за сапогом торчал, да и не где-нибудь дело шло- в корчме, у людей на виду.
   - А тебе какое дело? - ответил, задорясь. - Заплати - и тебе принесу.
   Он не успел повернуться, чтоб обежать его, как рыжий больно щелкнул его по носу. Другая рука крепко ухватила его за плечо, не давая сдвинуться с места.
   - Не мое дело, точно… Все сразу понял… Маленький, а умный… Княжеское дело это. Так кому?
   Княжеским именем всякий бросаться не будет. Василек нахмурился, как взрослый. Понятно стало, что не со случайным человеком говорит - с соглядатаем княжеским. Слыхал он про таких, говорили люди в корчме. Попробуй такому не ответь - сразу на колу окажешься. Василек упрямиться не стал.
   - Да вот тому. С не нашей рожей несу…
   Он хотел, было показать рукой, но соглядатай не дал ему поднять ее. Остановил, а сам незаметно, словно и глядел в другую сторону, покосился на гостя, и с коротким смешком согласился.
   - Да… Рожа у него действительно не наша… Чужая у него рожа-то…
   Не успел Василек глазом моргнуть, как рыжий поперечник достал из рукава пузырек и вылил, что в нем было на курицу. Василек ахнул, дернул блюдо к себе, - виданное ли дело еду портить - но рыжий ткнул его пальцем в грудь и мальчишка почувствовал, как вдруг окаменели руки и ноги, и сам он превратился в кусок дерева.
   - Ничего… - бормотал рыжий соглядатай, словно бы и не заметив этого. - Мне на пользу, и курице уже не повредит… А про этого…
   Он бросил назад косой, незаметный взгляд.
   - Про этого пусть другие думают…
   Василек стоял ни жив, ни мертв, а соглядатай вперил взгляд прямо в его душу. Глаза его заполнили мир, в котором гремел чужой голос.
   - А ты все позабудешь. Меня не помнишь, не знаешь, никогда не видел…
   Морок соскочил и Василек, тряхнув головой, посмотрел в сторону рыжего, что, посторонившись, пошел к дверям, ведущим на улицу. Мальчишка плечами пожал, словно что-то тягостное с души сбрасывая, и побежал дальше к заждавшемуся гостю…
 
   …Конечно, особых затруднений Игнациус не испытывал.
   Хотя он еще не знал, где спрятался Митридан, зато он точно знал, где его уже нет.
   Понимая, что его будут искать, колдун ни за что не остался бы у князя под боком. Значит в городе, колдуна нет. Оставалось решить, а где же он тогда есть.
   Прикрыв глаза, Игнациус вспомнил, как выглядел город сверху. Память не подвела, показав сползающиеся к частоколу, огораживающему княжеский дворец убогие домики и дороги, что уходили из него на все четыре стороны. Дорог из города уходило шесть, и Митридан мог оказаться на любой из них. На какой? Да… Задача…
   Маг открыл глаза и покосился на монету, что приготовил для уплаты.
   "Угадать, что ли?" - подумал он. Мысль была настолько пустой и легкой, что он не задержался на ней. Пока работала своя голова, он не хотел передавать решение в руки случая.
   "А ведь он что-то говорил, - припомнил маг. - Что-то он болтал о том куда направляется… Если не врал, конечно…" Ответ вертелся где-то рядом. Может быть у чужой головы, но наверняка в этой корчме Оставалось только приманить его к себе.
   Маг прихлебнул их кружки. Был. Был способ вспомнить все, что нужно… Щуря глаза, он смотрел на лучину, отбросив все мысли, и нужное слово всплыло само собой.
   - Мараканда! - сказал он в голос. - Мараканда!
   - Не держим, - тут же ответил ему тонкий голос. - Отродясь такого у нас не было… Другого чего хочешь проси, а этого - нет.
   Маг вынырнул из своих мыслей. Перед ним стоял мальчишка с блюдом, на котором, растопырив ноги, блестела маслом долгожданная жареная курица. Игнациус перевел взгляд на отрока, и тот смешался, опустил глаза, даже назад отступил… Игнациус засмеялся. Это был знак. Знак Богов!
   - И слава Богам… Не хватало еще чтоб это как раз тут у вас и было…
   Игнациус щелчком послал монету по столу. Ничего не понявший мальчишка схватил ее и побежал к хозяину.
   - Мараканда, -повторил Игнациус, пробуя слово на вкус. От этих звуков нос защекотал запах пряностей, а в ушах взвизгнули варварские дудки и пальмы приветственно взмахнули кронами.
   - Это к полудню отсюда или между восходом и полуднем… Далеко… И ни одной магической вещи в развалинах… Припрятал загодя, выходит… Придется нести на себе… Лошадь? Может быть… Рискованно. Значит есть кто-то, кто это на себе вынесет.
   Он бормотал это, постукивая пальцами по столешнице.
   - Ну, положим, два дня пути…
   Все становилось просто как два и два.
   Довольный, что нашел решение, он пошел к себе, так и не притронувшись к курице.
 
   …Игнациус поднялся к себе на второй поверх, запер дверь.
   Комната была ни плохой, ни хорошей: маленькая, но чистая, светлая, но убогая… Из отдельных достоинств - окно, с которого можно было попасть на крышу, да хороший засов на двери. Задвинув его, он несколько мгновений постоял, прислушиваясь не идет ли кто следом. Потом взмахнул рукой, словно досадовал сам на себя, на собственную подозрительность. Он в городе - всего ничего - и ждать тут неприятностей это уже слишком… Сделал шаг к столу. Хотя рыжий этот… Игнациус остановился, дернулся, чтобы вернуться и на всякий случай еще послушать, но усмехнулся и снова махнул рукой. Ничего… Походит и перестанет. Пусть у него хоть семь пядей во лбу, а все одно не успеет, да и не поймет…
   Что-то еще сидело в нем как заноза… Какая-то несуразность… В задумчивости он сложил пальцы, произнес заклинание и прямо перед ним появилось блюдо с мясом. Руки сами собой отрезали появившимся вместе с блюдом и мясом кинжалом полоску мяса и отправили ее в рот. Жуя мясо, он вспоминал. Ах, да! Князь…
   Игнациус провел пальцем по лбу. Князь ли? Он вспомнил свой разговор с Митриданом и восковую голову в темноте. М-м-м-м. Темнота… Темно, конечно было, но не настолько же… Тот, кого он встретил сегодня на въезде в город, не был похож на изображение, которое он видел мельком в доме Митридана… А ведь этому местному дикарю с телегой гораздо больше веры, чем вороватому колдуну.
   Что-то тут было не так, но он не захотел отвлекаться, чтоб разобраться в этой тайне.
   - Ладно, - сказал он сам себе. - Это не главное. Не мое это дело князей сличать… Мараканда - вот мое дело. Да колдун этот пугливый…
   Уже зная, что нужно делать достал походную жаровню, старый медный светильник, несколько черепков, что подобрал на пожаре и Шар. Установив его в подставку в форме изогнутого рыбьего хвоста, он какое-то время молча сидел, глядя на блестящую поверхность, проверяя правильность своей догадки о пути Митридана. Возможно, что, сговорившись с языком, губы колдуна произнесли совсем не то, что хотел сказать Митридан.
   Он снял Шар и подошел с ним к окну.
   Там текла своя жизнь - обычная жизнь мелкого городишки, основанного дикарями. Вдоль улицы, направляясь выходу из города шел давешний рыжий соглядатай. Игнациус тихо рассмеялся. Приятно видеть подтверждение того, что твой ум острее других - его маска сработала, соглядатай ушел и теперь он тут никому не интересен…
   Шар в ладонях согрелся, вобрав в себя человеческое тепло. Он лежал в руках еще пустой, не наполненный колдовством, но уже готовый его принять.
   Трудность стоящей перед ним задачи хоть и не пугала, но все же внушала уважение. Сейчас ему предстояло с помощью Шара пролететь над дорогой, что идет на Киев, а через него дальше, на юг, к Мараканде и заглянуть в лицо каждому, кого встретит на этой дороге. Далеко забраться колдун не мог. Игнациус решил начать с Киева потому что до него было всего дня четыре пути, вряд ли Митридан смог уйти дальше, даже если б он рискнул воспользоваться сапогами-скороходами, но чтоб не жалеть потом, лучше уж взять с запасом.
   Да и помощники понадобятся для таких дел…
   Прикрыв ставень, Игнациус вернул Шар назад, в подставку и направил в него луч солнца. Жаровня дохнула дымом…
   Магия, конечно, может многое, но часто за нее может сделать нужную работу и простая грубая сила. Цену Игнациус себе знал и поэтому ту работу, которую могли сделать грубые руки, он и передоверял этим грубым рукам. Сейчас его руками в этих местах были песиголовцы, которых одолжил ему один из членов Совета. Племя как раз пряталось где-то в лесах под Киевом, ожидая то ли знамения, то ли просто хорошей погоды.
   Сквозь мельтешащие в Шаре точки пробилось лицо песиголовца.
   - Как дела, вождь?
   - Если ты вспомнил обо мне, то наверняка лучше, чем у тебя…
   Песиголовец из-за своей дикости просто не мог быть вежливым. Едва он почувствовал, что нужен магу то мгновенно обнаглел.
   - Что, опять тебе понадобились смелые воины?
   - Опять, - подтвердил маг. - Все знают, что у тебя самые смелые воины в этих лесах.
   Он не рассчитывал, что песиголовец поймет оскорбление, но тот оказался умнее, чем себе представлял Игнациус.
   - В этих лесах? - обиженно повторил песиголовец. - Как у тебя язык повернулся сказать такое, человек?
   - Прости, Белый Ежик, - поправился маг. - Конечно же, во всем мире.
   Голова песиголовца в Шаре отдалилась. Он расправил плечи.
   - То-то же… Что тебе нужно на этот раз?
   - То же, что и всегда… Сможешь послать свих людей к дороге на Киев?
   Белый Ежик насупился. Игнациус не понял почему, но тот объяснил:
   - Мы не люди.
   - Это не важно. Пошли своих соплеменников. Так сможешь или нет?
   - Смогу. Зачем тебе это?
   - Пусть твои воины встанут у дороги, что из Журавлевского княжества ведет к Киеву и найдут мне человека. Мужчину…Невысокого. Черные волосы. Лысина в пол головы…
   Он задумался, вспоминая Митридана.
   - Ага… - прорычал песиголовец. - Найдешь такого… Вот если б у него не лысина в полголовы, а просто полголовы…
   Песиголовец был прав, хотя и не понимал главного. Но это "главное" ему понимать и не следовало.
   - А бородавка на щеке тебе не поможет? Зовут его Митридан.
   Белый Ежик пожал плечами.
   - Верхом? Пеший?
   - Не знаю…
   - Кто он?
   - Мой враг…
   Белый Ежик взмахнул волосатой лапой и в Шаре словно метель пронеслась.
   - Понятно, не друг… Вы, люди, о друзьях так не заботитесь, как о врагах. Он маг? Что мне от него ждать?
   Наивность зверочеловека была удивительной. Игнациус с какой-то теплотой подумал о дикарях по наивности своей и некультурности хранившим верность уже отброшенным цивилизаций со своего пути понятиям- честности, верности слову…
   - Зачем ждать? Убей его и делу конец. Стрела из кустов и все в порядке…
   Белый Ежик, словно боролся с искушением, упрямо мотнул головой.
   - Ты не знаешь наших правил. Мы в спину не бьем…
   - "Дети, сущие дети…" - подумал маг - "Ну как еще с такими… Хотя что о них думать? Не маленькие. Главное чтобы нашли".
   Вслух же сказал:
   - Ну, в грудь пусть выстрелят. Для меня это не важно. Пусть только вещи его без призора не останутся. Есть среди его вещей его, кое-что для меня важное…
   Белый Ежик молчал, но Игнациус не волновался. Куда ему деваться, если деньги уже взяты, если слово дано, если договор заключен? Попала собака в колесо - пищи, но беги…
   Так оно и вышло…
   - Ладно… Сделаем, что сможем… - проворчал зверочеловек. - Я помню долг.