Петров Михаил. Гончаров и Бюро добрых услуг

   Не знаю чем я руководствовался, но я ещё раз, заново прощупал все фотографии и пришел к выводу, что некоторые из них наколоты не случайно. Всего фотографий было девятнадцать штук и на семи из них стояла наколка. Выложив их в один ряд я присвистнул. На всех семи снимках был изображен фасад старого дома Веркиных предков и что самое удивительное, правый угол этого дома был проколот в одном и том же месте. Тут уж ни о какой случайности речи быть не могло.
   И вот тут-то мне подумалось, а что если этот жук, Василий Вячеславович, никуда, ни в какую комиссию золотишка не сдавал, или сдавал ничтожное количество, а весь свой капитал надежно закопал под углом собственного дома? Вроде бы бредовая идея, но она полностью завладела мной. В течении нескольких месяцев я вынашивал её лелеял и ласкал. Она согревала мне душу и заставляло радостно биться сердце.
   Я начал сопоставлять анализировать и даже прибегнул к помощи фотографа эксперта. Дело в том, что мне нужно было знать наверняка когда сделаны все эти фотографии, до того как прошла кофискация, или уже после нее. Только во втором случае вся моя мышинная возня обретала смысл.
   Моей радости не было предела когда эксперт однозначно заявил, что три фотографии сделаны до революции, а четыре в тридцатых годах.
   Еще несколько раз я дотошно расспросил обо всем Верку и понял, что пора идти с ней на разрыв. Я создал ей такие условия, что даже ангел бы отравил меня. Правда она оказалась сущим дьяволом, устроила мне такую Новогоднюю ночь, что лучше и не вспоминать. Однако своего я добился, я был свободен, холост и потенциально сказочно богат.
   Сняв квартиру я обложился литературой об истории затопления города и скоро лучше любого старожила мог мысленно путешествовать по мертвым затопленным улочкам. Одно только беспокоило меня, не разобрали ли мой дом по бревнышку ещё до момента великого свершения. Но ответить на этот вопрос мог только я сам, потому что допускать к своему проекту посторонних я не согласился бы под страхом смерти.
   К лету девяносто девятого года, на свои скудные копейки я собрал самое необходимое водолазное снаряжение и ночью предпринял первую попытку.
   Все оказалось гораздо хуже чем я себе предполагал. На первых же метрах погружения из всех моих дырок хлынула кровь и мое спасение было просто чудом. Я понял, что никогда не стану даже вшивым ныряльщиком и мои мечты о подводном путешествии останутся просто мечтами. Вскоре врач подтвердил это официально.
   Однако надо было жить и доводить задуманное до конца. Весь остаток лета и начало осени я терся возле водолазов и спасателей. В конце концов я познакомился с теми кого искал, не буду говорить их фамилии, поскольку это непорядочно.
   - Конечно. - Прерывая его повествование ядовито улыбнулся я. Непорядочно закладывать подельников, тем более если тебя они уже заложили.
   - То есть как? Я вас не понимаю? Неужели?..
   - А то нет! Вас ограбил один из ваших любимых водолазов и два его подельника. По твоему откуда у нас появились эти цацки?
   - Вы забрали их у того кто меня ограбил.
   - А откуда грабитель мог знать, что лежит в твоем сейфе?
   - Учтем, но все равно я пока воздержусь называть их имена.
   В первых числах июня двухтысячного года состоялось первое погружение и оно оказалость неудачным, впрочем как и последующий десяток. Нам постоянно мешали, то любопытствующие отдыхающие, то рыбнадзор, а однажды к нашим лодкам подвалила даже речная милиция. Потому - то только к середине августа мы нашли дом Верещагиных. Теперь работа закипела веселее, мужики знали за что ломают копья и к концу месяца они доставили на борт первый улов, два мужских перстня. Клад не был упакован в одну кубышку как я себе ранее представлял. Украшения хранились в деревянных ящичках замурованных в фундамент. Когда откалывали угол финдамента, то большую их часть повредили и поэтому каждую безделицу приходилось выкапывать из песка и ила. Но как бы там не было, за месяц работы нам удалось поднять очень много ценностей.
   - Очень много - это сколько?
   - На этот вопрос я отвечать не буду. Что за привычка считать чужие деньги!
   - Вот и я о том же. - Дружески похлопал его Ухов. - Что за привычка у тебя, Коляринский, считать деньги Веры Вениаминовны Верещагиной.
   - Вера не имеет к ним никакого отношения. Она о них и знать не знала и думать не думала. Так что ваша оценка меня как альфонса, или хуже того, мародера, совершенно неверна и более того, оскорбительна. Исключительно благодаря своему уму и смекалке, рискуя собственной шкурой я добился того чего добился.
   А теперь срочно вызывайте врача. Рука уже ничего не чувствует, как бы гангрена не началась. - Озабоченно разглядывая свое щупалце посетовал Геночка. - И еще, пока я добрый, до приезда врача, можете оставить драгоценности и убираться отсюда ко всем чертям. Обещая, что никакой волну поднимать не буду.
   - Облагодетельствовал, отец ты наш родный. - От избытка чувств прослезился Макс. - По гроб жизни тебе обязаны. Только мы по другому сделаем. Обнаглел ты, скотина, до чрезвычайности и мы просто вынуждены принять соответствующие меры.
   - Какие ещё меры?
   - Простые. Стащим тебя вместе с твоим Майклом в подвал и оставим помирать возле любимого сейфа. Думаю, что дня через три вы окочуритесь и тогда вместе с начальником милиции Мишиным мы вас навестим и засвидетельствуем факт смерти. Картинка не вызовет никаких сомнений. Ты застукал своего охранника в тот момент, когда он пытался открыть сейф и бедолаге не оставалось ничего иного как в тебя выстрелить. Будучи смертельно раненным ты вытаскиваешь пистолет и наповал его убиваешь. Однако до того как взлететь на небеса Майкл успевает произвести ещё один, роковой для тебя выстрел прямо в голову. Как тебе это нравиться?
   - Но Майкл то живой и голова у меня целая...
   - А мы на что? - Обезоруживающе улыбнулся Макс. - Это вы сейчас целы и невредимы, а через пять минут будете именно такими как я говорю. Засвидетельствуем мы вашу смерть и передадим драгоценности их настоящей хозяйке, Вере Вениаминовне Верещагиной. Как тебе это нравится?
   - Только не это. - Взмолился Коляринский и из его глаз потекли самые настоящие слезы. - Неправильно. Не заслужила она того. Хоть бы раз свечку в церви за упокой души своих близких поставила!
   - А у нас, гражданин Коляринский, свобода вероисповедания. Хватит болтать, пора вам в путь дорогу - дорогу собираться. Сам - то до подвала доползешь?
   - А может быть обойдемся без этого? - Слеливо спросил Гена. Забирайте все, что вы принесли и разойдемся полюбовно, а?
   - Может быть. - Опережая Макса вмешался я. - Очень даже может быть, но с условием, что ты пойдешь на некоторые уступки.
   - Боже мой, о чем речь? Конечно пойду. - Торопливо согласился он. Какие у вас условия и что это за уступки?
   - Так себе, ничего не значащие пустяки. Ты должен вернуть своей бывшей супруге все то, что ты незаконно присвоил. Это будет твоим светлым искуплением и вместе с тем ничтожной платой за твою греховную жизнь.
   Только к десяти часам вечера, когда простреленная рука Коляринского стала переливаться и играть всеми цветами радуги, нам удалось его убедить, что презренные побрякушки ничто по сравнению с его драгоценной жизнью.
   Перегрузив содержимое сейфа в машину мы провели с Майклом воспитательную беседу и после его клятвенных заверений отпустили с Богом. По пути доставили Коляриского до больницы и далее отправились восвояси.
   Утром следующего дня, одетые в свои лучшие визитки мы явились пред ясны очи госпожи Верещагиной. Не тратя лишних слов, я поставил перед её кроватью стульчик, а Ухов взгромоздил на него тяжелый дипломат. Щелкнув замками я театрально распахнул крышку.
   - Это что? - Ужаснулась Верещагина.
   - Драгоценности. - Лаконично пояснил Макс.
   - Откуда? Чьи? - Прикрыла она глаза.
   - Ваши. Со дна морского. - Ответил я с интересом наблюдая как к её горлу поднимается удушливая волна. - Как насчет двадцати пяти процентов?
   Ответить она не могла потому что находилась в глубоком обмороке.
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
   ( ЛЕТО. ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ )
   Во вторник тесть явился раньше обычного. Раздраженно скинув туфли, даже не поздоровавшись он скрылся в своей комнате, где устроил форменный скандал и безобразие. Кто был его немым слушателем и каково ему пришлось можно было только догадываться. Впрочем через пару минут оттуда вышел всклоченный Брут и обиженно посмотрел на меня своими вечно печальными глазами.
   - Совсем охренел! - Вслед ему раздался негодующий рокот полковника. Постель утром не убрал, так он уже под одеяло залез! Всю подушку мне иссопливел! Не квартира, а какой - то зверинец! Кот спит на договорах, а этот мерзавец скоро меня на диван пускать не будет! Костя, поговори с Милкой, пусть получше присматривает за своими волосатыми тварями.
   - Достаточно того, что я присматриваю и обихаживаю вас. - Не позволила себя долго ждать дочурка. - Обед им свари, белье постирай, с утра и до ночи как белка в колесе кручусь. За вами больше чем за животными уход нужен.
   - Костя, пойдем отсюда. - Отступая вглубь своей конуры примиряюще пригласил полковник. - Совсем девка взбесилась, наверное ты наплевательски относишься к возложенным на тебя супружеским обязанностям.
   - Мне кажется, что вам как отцу, не совсем тактично затрагивать эту тему. - Буркнул я прогоняя кота со стола. - Что вы хотели мне сказать?
   - Сегодня состоялся суд над отцом Сашки Скворцова. Впаяли старику пятерик. Мало скажешь? Не мало, я-то знаю, двадцать лет зону топтал, хоть и в собственном кабинете в роли хозяина, но топтал. Хорошо себе представляю каково ему будет на старости лет. Тем более, что он невиновен.
   Сегодня Сашка из суда пришел, так я ему в глаза смотреть не мог. Виноватым себя чувствовал. Твой Ухов тоже только сопел и обходил его стороной.
   В общем так, Константин Иванович, забирай своего Ухова и отправляйтесь с ним в Сызрань, в Княжеск, куда угодно, хоть к черту на рога, но сделайте так, чтобы я мог спокойно смотреть в глаза Скворцову, а не уворачиваться как нашкодивший школьник. Ты меня понял?
   - Вполне. Когда прикажете ехать?
   - Чем скорее тем лучше. Хоть сейчас. С Уховым я уже говорил, с минуты на минуту должен подъехать. Так что можешь потихоньку собираться.
   - Собраться не долго. - Возмышенный его волевым решением проворчал я. - Но только не вижу в этом никакого смысла. Я чувствую себя тем несчастным ямщиком, который застрял в бескрайнем поле и понятия не имеет куда двигаться дальше. Если бы была какая - то зацепка, то я бы давным давно побывал и в Сызрани и в Княжеске.
   Что с того, что мы вновь встретимся с Еленой Батуровой или её мужем? Уверен на все сто процентов, что ничего нового они нам не скажут. Опять мы будем топтаться вокруг да около, а она насмешливо за нами наблюдать.
   - Костя, перестань разводить демагогию. Ты стал не в меру говорлив и утомителен. Прошло четыре месяца и утекло много воды. Вполне возможно, что эт стерва потеряла бдительность и появились новые факты, которые в старом свете могут иметь совершенно иное значение.
   - Могут, но это не значит, что Елена Дмитриевна станет от этого разговорчивей. - Раздраженно проворчал я. - Даже покойный юрист Свиньев, зная эту дамочку не по наслышке, нас предупреждал, что без серьезных аргументов она не расколется. Кстати сказать, словоблудия и трепа у вас тоже не занимать.
   Утром следующего дня мы с Максом выехали в Сызрань и как выяснилось двумя часами позже, совершенно напрасно. Болтливая соседка, сорокалетняя ведьма с метлой, живущая в коттедже напротив закончила подметать двор и охотно нам сообщила, что Леночка вместе со своим Стасиком неделю тому назад отправились в длительное путешествие по просторам нашей, теперь уже объятной родины.
   - А кого они оставили охранять дом? - Почему - то заинтересовавшись этим обстоятельством чарующе улыбнулся Ухов. - Или мамочка присматривает?
   - Так вы ничего не знаете? - Несказанно удивилась ведьма. - Мария Николаевна ещё два месяца назад скончалась от инфаркта.
   - Знать зятек ей опытный достался. - Скривился Ухов.
   - Ага, грамотный мужик. - Не услышав его сарказма охотно согласилась соседка.Они как только Сороковины отпраздновали, так сели в свою "Тайоту" и укатили. Лена обещала к концу этого месяца вернуться. А вы что хотели - то? Может чего передать? Говорите, я передам, мне не трудно...
   - Передавайте привет от дедушки из Тифлиса. - Трогаясь с места ответил Макс.
   Провалявшись весь день на пляже мы той же ночью, без особенных трудностей отключили сигнализацию и проникнув в дом Елены устроили там настоящий погром. Больше трех часов мы тщательно и скрупулезно обнюхивали каждый подозрительный предмет и каждую, даже самую незначительную записку. Бумагам и документам мы уделяли особенное внимание.
   Однако все наши поиски оказались тщетными, ничего такого, что навело бы нас на след обнаружить нам не удалось. Вместе с рассветом, прихватив с собою телефонный справочник и две записные книжки, мы с сожалением оставили этот дом вместе с его роскошным баром и впечатляющей кладовой с годовым запасом копченостей.
   - Ну что там любопытного, Иваныч? - Уже в десятом часу развалившись на гостиничном диване сытно отрыгнул Ухов. - Читай вслух.
   - Перебьешься, вытри свои сальные губы, смотреть противно. - Сплевывая косточку от конфискованной курицы ответил я и вновь погрузился в потрепанные странички записной книжки Станислава Синельникова.
   - Как скажешь, начальник. - Послушно вытираясь подушкой согласился он и повернувшись на другой бок сообщил. - Иваныч, что - то меня в сон потянуло, пожалуй вздемну я немного, а ты поработай, мешать не буду.
   Раскатисто и привольно он захрапел уже через три минуты, чем ввел меня в полнейшее бешенство. Терпеть не могу храпящих, а тем более когда сам ты бодрствуешь и пытаешься сосредоточиться на чем-то очень важном. Какое там сосредоточиться, я и читать-то как следует не мог. Чисто машинально переворачивая страницы я дошел до буквы Тэ. На третьей же фамилии меня точно обухом ударило. Обухом топора, потому что его фамилия была записана сокращенно - Топор.
   Топор Юрий Матвеевич. г. Княжеск, ул Гвардейская д. 12, кв. 3. Боже мой, какой же чсе таки я идиот! Прекрасно зная, что Елена со Станиславом ездили в Княжеск именно к Топоркову, я не удосужился сопоставить этого с именем, которое боязливо упоминал Кастрат ещё в подвале. Подумать только! Имея в своем кармане эти сведения я четыре месяца не ударил палец о палец! Второго такого идиота ещё поискать надо. Разве, что Ухов...
   - Макс! Растуды твою мать, распахни свои капюшоны! - Заорал я прямо ему в ухо.
   Вставай, черт бы тебя побрал! Дома выспишься!
   - Я и не сплю, чего раскричался. - Зевнул он показывая ряд крепких хорошо прокуренных зубов. - Что у тебя там случилось?
   - А то, что шефа убитого тобою киллера зовут Топор и эта же самая фамилия значится в записной книжке Синельникова. Этот Топорков живет в Княжеске и именно к нему ездила Батурова незадолго до убийства отца. Что ты на это скажешь?
   - Скажу, что тебе совсем необязательно об этом кричать. Что надо делать?
   - Ехать в Княжеск, но предварительно позвонить полковнику, отчитаться и попросить помощи. Сдается мне, что она потребутся очень скоро.
   Наслаждаясь красотами российской природы только к обеду следующего дня мы добрались до неприметного, утонувшего в зелени городка. В единственной гостинице на центральной площади нам предложили скромный двухместный номер запросив за него сумму соразмеримую с ценами пятизвездочного отеля на побережье Чукотского моря.
   Вздрогнув от такой наглости мы повернулись с тем чтобы найти себе более подходящее жилье у какой - нибудь доброй бабули и тогда сумма проживания резко сократилась вдвое, а потом и втрое. Сраженные свободолюбивыми ценами мы опасливо взяли ключи и по деревянной скрипучей лестнице поднялись на второй этаж.
   - Пойду ополоснусь, жара невыносимая. Мозги к языку липнут. Раскладывая бритвенные принадлежности заметил я. - Хорошо бы узнать где тут у них находится мэрия. В четырнадцать часов надо встретить помощника.
   - А чего узнавать. - Разглядывая с балкона местные достопримечательности отозвался Ухов. - Мэрия у них прямо за этим биде. Кивнул он на чахлый городской фонтанчик, а помощничек наш уже там торчит. Глянь ка, Иваныч, да это же Санька Скворцов! Ну и остроумный же у тебя тесть. Сам его не выдержал, так к нам отправил. Сейчас ныть начнет. Лучше бы он вообще никого не присылал, гусь лапчатый.
   - Пока у нас ноешь только ты. - Внутренне соглашаясь с Уховым заметил я. - Ладно, иди и встречай. Раз уж приехал не гнать же его. Оформи и оплати для него номер.
   - Еще чего! Будет спать у нас на балконе на раскладушке.
   - Делай, что хочешь, только не забудь, что сегодня мы ещё не завтракали. Вытащи из багажника пару ворованных куриц и купи минералки. Больше меня не доставай. Позволь хоть полчаса постоять под душем.
   В тринадцать часов, оставив Скворцова сторожить номер, мы с Уховым отправились на Гвардейскую. Крутыми кривыми улочками, заросшими травой и кустарникам мы при помощи редких прохожих скоро добрались до нужного адреса.
   Покосившийся деревянный дом чуть насмешливо смотрел на нас своими подслеповатыми оконцами и подмигивая поскипывал ставнями. Обойдя это вековое двухэтажное строения мы зашли во двор и пьянея от сказочных запахов травы уселись на скамейку под прогнившим детским грибком.
   Две досужие старухи судачившие о том, да о сем, сделав вид, что наше появление им нисколько не интересно с удвоенной энергией заработали своими блестящими спицами и отточенными языками.
   - Благодать! - Набирая в легкие вкусный воздух мечтательно прогудел Ухов.
   - Знатно. - В тон ему ответил я и действуя согласно плану вытащил из пакета бутылку водки. - Товарищ, доставай инструмент и огурец.
   - Держи, товарищ. - Мгновенно откликнувшись на мою просьбу он протянул все необходимые предметы. - Лей понемногу, чтоб надолго хватило.
   - Водку пьют, паразиты. - Между прочим прошипела толстая старуха.
   - А потом буянить начнут, чтоб им подавится! - Априори поддакнула её товарка.
   - Может зря мы всю эту комедию разыгрываем? - Видя такую враждебность засомневался Ухов. - Может просто подошли бы, да как следует взяли его в оборот?
   - Если Топорков это тот о ком я думаю, то никаким оборотом ты его не проймешь. Просто спугнем его вместе со всей бандой и тогда все доступные нам пути перекроются раз и навсегда. Нет, Макс, в лоб нам с ним лучше не тягаться, слишком большой риск при нулевом результате. Мы абсолютно ничего про него не знаем. Для меня он как незнакомая закрытая книга. Не знаешь о чем она написана. Не знаешь какой фортель может выкиныть автор. Бой без разведки заранее обречен на провал. Об этом ты знаешь лучше чем кто - либо. Слушайся дядю и спокойно пей водку, тем более, что блюстители нашей нравствености уже уходят.
   Действительно наши соглядотаи, то ли из осторожности, то ли разочарованные динамикой развивающихся событий встали с насиженного места и скоренько передислоцировались на другую, более комфортабельную скамейку.
   Свято место пусто не бывает. Не прошло и четверти часа как трухлявую скамейку оккупировали новые её завсегдатаи, два мирных обитателя двора рожи которых не вызывали сомнения в их приверженности к алкоголю.
   - Ну вот, Макс, ты боялась, а наши славные соотечественники тут как тут. Ваше здоровье, товарищи. - Поднимая стакан кивнул я мужикам.
   - Да какое уж там здоровье? - С надеждой глянув мне в глаза закряхтел худосочный алкашик. - Здоровье вчера было, а сегодня только то, что от него осталось.
   - Да, друг, из всех важнейших проблем, для нас архиважнейшей является проблема опохмелизации. - Сочувственно им кивнув я опорожнил стакан и интеллигентно надкусив огурчик повернулся к Максу. - Не грусти, дружище, выпей чарочку, полегчает.
   - Идет она к бесу, лучше я её вылью. - Брезгливо приподняв бутылку Ухов на глазах утомленных мужиком начал медленно, с садистским наслаждением выливать водку.
   - Стой!!! Что ты делаешь? - Не выдержал соратник хлипкого, седой щетинистый мужик. - Ты сошел с ума. Дружище называется! Водку на землю льет! Не хочешь-не пей, другие выпьют. Давай её сюда. Хоть в дело пойдет.
   - Нет, товарищ, не могу я этот яд давать своему ближнему. Лучше я её вылью.
   - Какой я тебе ближний!? - Возмутился сообразительный мужик. - Никакой я тебе не дближний, а очень даже дальний. Давай сюда водку!
   - Да забери ты её. Дерьма не жалко. - Презрительно скривился Ухов. Хоть залейся. Хочешь я тебе ещё одну куплю?
   - Конечно хочу. - Присосавшись к горлышку чуть не захлебнулся Седой. Давай капусту, Дохляк мухой слетает. - Стряхнув проступивший пот он присел перед на корточки. - А вы кто такие? Что-то я в первый раз вас вижу. Залетные что ли?
   - Залетные, перелетные, какая тебе разница? Пьешь-вот и пей. Протягивая деньги осадил его я. - Пусть твой дохляк хорошую принесет, я тоже выпью.
   - Какая разница? - Передавая деньги адресату удивился Седой. - Вся она из одной бочки налита, только у дорогой наклейка покрасивше.
   - Очень хорошо, вот и принесите мне ту, что покрасивше. Чую я, что нам ещё долго здесь загорать, и когда только он явится?..
   - А кого вы ждете, говорите, может я знаю.
   - Топорков нам нужен, Юрий Матвеевич, посылочку ему передать нужно. В третьей квартире он живет, да только там никто не отвечает.
   - Странно, там должна быть его баба и два пацана. - Удивился седой. Может плохо стучали? Сам-то Матвеич только к семи приходит. Через шесть час нарисуется.
   - Целых шесть часов! - Ужаснулся я. - Нет, так долго мы ждать не намерены, лучше завтра опять прийдем, или на работу к нему съездим. Где он работает?
   - Так в доме быта "ДОУС", добрые услуги значит. Он там фотографом в фотоателье работает. А чего дергаться? Подождите, он скоро придет.
   - Нет, за это время мы до Луны доберемся. Кстати, где это находится?
   - Так на площади возле гостиницы.
   - Тем более доберемся, тут рядом, поехали, товарищ.
   - Погодите, а как же водка? - Глядя на наше наплевательское отношение к такому серьезному вопросу ужасно изумился Седой. - Водка как же?
   - Можете выпить мою пайку за наше здоровье. - Заторопились мы прочь от опасного места. - Привет, княжичи, вы уж совсем - то не спивайтесь.
   Дом быта "ДОУС" расположился в новом двухэтажном здании в трехстах метрах от нашей гостиницы. Судя по вывескам и рекламным щитам в этом дворце быта любой горожанин мог сшить себе пальто, сделать элитную прическу (Что это означает мы так и не поняли), почистить палас и пригласить на дом симпатичную студентку колледжа, исключительно на роль няни.
   - Ухов, тебя давно не нянили? Давай пригласим её в номер.
   - Не надо. - Мрачно отказался он. - Она так нанянет, что никакой зарплаты не хватит. Что делать - то будем? Идти надо.
   - Вот и иди, а я пока побуду в тени. Светиться нам двоим нет никакого резона.
   - Нам обоим там светится нет никакого резона. Если они те за кого мы их принимаем, то наверняка у них есть и твоя и моя фотография. Иначе как бы киллеры получили заказ на наше устранение?
   - Очень просто, по адресу.
   - Да какой там к черту адрес! Они же меня воочую видели. Когда я скрутил хрипатому шею и выскочив из подъезда попер на их "Волгу", было достаточно светло. Да что я тебе говорю, сам все понимаешь... Ладно, я пошел.
   - Не пуха. Макс, веди себя крайне осмотрительно. Если что - я в гостинице. Пойду готовить Скворцова на твою роль. Уж его - то они наверняка не знают.
   Скворцов сидел в коридоре на диване и старательно читал старую газету. При моем появлении он привстал и выжидательно уставился мне в глаза. Ничего не понимая я хмыкнул и вошел в номер.
   Такого поворта я ожидал меньше всего. На моей кровати и под моей простынью отдыхала Милка. Ошарашенный этим безобразием я подвинул стул молча сел у её ног.
   - Привет, Кот. - Не открывая глаз, на запах поздоровалась она. - Как успехи?
   - Может быть ты мне объяснишь, что все это значит?
   - А чего объяснять, приехала вот и все. Кому - то надо было везти вашего Саню.
   - Он охранник в конторе твоего отца и прекрасно добрался бы без твоей помощи.
   - Не смеши улиток, Кот. - Соизволила она открыть глаз. Такого охранника самого надо охранять. Всю дорогу его утешала.
   - Это ты можешь. - Язвительно заметил я. - Ему понравились твои утехи?
   - Нашел к кому ревновать! Ты меня ещё к столбу приревнуй.
   - Не такой уж он и ягненок, каким вы пытаетесь мне его представить. Почему он скрыл от нас твой приезд?
   - Это моя идея, хотела сделать для тебя приятный подарок, но как видно, здорово заблуждалась. Где вы купили такую классную курицу? Мне ужасно она понравилось и я не откажусь от добавки.
   - Перебьешься и не заговаривай мне зубы. На чьей машине ты приехала?
   - На твоей, не буду же я гонять "Волгу"!
   - Куда ты её определила?
   - Да уж не бросила вроде вас у гостиницы. В километре отсюда поставила на стоянку. Квитанция в тумбочке. Ты на меня даже не расчитывай, я приехала просто отдохнуть. А где болтается Ухов?
   - Уже работает. А ты хоть номер - то себе оформила?
   - Не волнуйся, он за стеной, так что ты у меня под надежной охраной.
   - Если номер за стеной, то какого черта ты разлеглась на моей койке, а Скворцова вообще выставила за дверь?
   - А по твоему я должна была вместе с ним разделить твою кровать?
   - По моему, ты должна была с первой же минуты обживать свой номер. Поделился я своими соображениями. - Или того лучше, вообще сидеть дома.
   Утомленный зноем Ухов появился в седьмом часу. Багровый от солнца и потный от жары, в руках он держал три пунцовых георгина, которые гармонично дополняли цветовую палитру его рожи. Галантно извинившись он неуклюже сунул их Милке под нос.