Играют "Териэрз" хорошо, выигрывают 1:0, шайбу забивает Фил. Он просто оказался в нужном месте, когда шайба отскочила от перчатки вратаря "Фолкенз". Да, играл он неплохо, но гол - не что иное, как просто удача.
   На следующее утро на спортивной странице "Глоуб" появляется большая статья под заголовком "Горди Хау побеждает ВВС".
   Фил читает статью рано утром за завтраком в общежитии. Интересно, кто же прав? Сам он считает, что этот гол - счастливая случайность; Хэммет утверждает, что гол - результат превосходной игры, а это, в свою очередь, заслуга генов Горди Хау. Оказывается, что Горди Хау когда-то даже играл за БУ, правда, заменяя какого-то другого игрока.
   Теплые товарищеские отношения, которые зародились у него с другими членами команды во время тренировок, моментально исчезают. Стоит ему появиться в помещении, как все тут же замолкают. Когда прорабатывают предстоящую игру или обсуждают прошедшую, он принимает участие в дискуссии вместе со всеми, но тут разговоры не переходят профессиональных рамок. Фил понимает, что большинство игроков сидят в университете на хоккейной стипендии, но в профессиональный хоккей не собираются. Им просто иначе не на что учиться. Если Фил будет помогать им выигрывать, замечательно. Но они не обязаны любить его.
   Как ни странно, но это играет ему на руку. В средней школе Фил пользовался достаточной популярностью. Он никогда не был ленивым, но мог пошутить и посмеяться, а то и сачкануть. Выкручивался благодаря своим способностям.
   Здесь же он мало с кем общается и никому не доверяет. Занимается лишь учебой и хоккеем. Раз от него ждут профессионализма, он покажет им настоящий профессионализм. Товарищи по команде не обязательно должны быть товарищами, они просто коллеги. Его способности - как наковальня, а холодность и безразличие - молот, и в результате он выкует на стоящее мастерство.
   На льду все забывают о личном. Игра прежде всего. На льду Фил становится свободным.
   Неудивительно, что к середине сезона его ставят на линию нападения.
   Хэммет все свои статьи пишет по определенному плану: если "Териэрз" играют хорошо, то это лишь благодаря тому, что за них играет Горди Хау; если же они проигрывают, то потому, что в клоне Горди Хау допущены нарушения. Так он поддерживает интерес к теме. Нередко по вечерам, когда от усталости Фил не может заснуть, он ловит какой-нибудь спортивный канал и натыкается на горячее обсуждение проблемы клонирования, причем в центре обсуждения - он сам. В ноябре в приступе внезапной бешеной ярости он срывает экран со стены и выбрасывает его в окно. Комната Фила расположена на шестом этаже. Ему повезло - никто не пострадал. Тем же вечером он убирает мусор на улице, чтобы не дать повод репортерам для очередных сплетен. Но новый экран не вешает. Он даже думает, не начать ли заниматься йогой или чем-нибудь еще, чтобы отвлечься и снять напряжение. Останавливает его лишь мысль, что Хэммет тут же напишет статью "Горди Хау занимается йогой".
   Фил постоянно напоминает самому себе, что произошло во время последней игры в составе "Хиллерз": как из-за внезапной вспышки ярости он был отстранен от игр на всю серию плэй-офф. В колледже в хоккей играют по тем же правилам: устроил драку на льду - выбываешь из текущей игры и следующей. Он старается держать себя в руках. Однако иногда слишком грубо останавливает противника или слишком резко сталкивается с ним. Штрафных становится все больше и больше.
   К февралю Хэммет обвиняет его в том, что он "привнес в команду Бостонского университета стиль НХЛ". Фил мало разговаривает, много тренируется и занимается, но оживает, кажется, лишь на льду. Родители пытаются поговорить с ним, он отвечает односложно.
   Потом пришла пора Бинпота.
   Начиная с 1952 года четыре хоккейные команды (Бостонского колледжа, Бостонского университета, Северо-Восточного университета и Гарварда) оспаривают шуточное первенство с вручением специального приза победителю - горшка запеченных бобов, он-то и называется Бостонский Бинпот. Первая игра идет между старыми соперниками: командами Бостонского колледжа и университета. Это настоящая траншейная война, никто не уступает ни дюйма, не открывает счета. Наконец команда колледжа забивает первую шайбу. Вторую забивает, уйдя от защитников, Фил. Обе команды на высоте, игра грациозна и красива. Фил прекрасно чувствует себя на льду, хорошо взаимодействует с товарищами по команде.
   В середине второго периода Фил проходит с шайбой в зону противника. Он обходит защитника, тот поворачивается и пробует остановить Фила, но во время поворота теряет равновесие. Клюшка описывает полукруг высоко в воздухе и обрушивается сбоку на шлем Фила, прямо над ухом. Фил падает. Травмы нет, но боль такая, что какое-то мгновение он не в силах подняться. Потом медленно встает и так же медленно отъезжает к кругу вбрасывания. Защитник протестует против наказания. Фил обводит взглядом каток, замечает за стеклом Фрэнка Хэммета. Тот внимательно следит за Филом и качает головой. Фил словно слышит его слова: "Совсем не как Горди Хау. Горди Хау не стерпел бы ничего подобного. Только не он". Перед глазами Фила мелькает завтрашняя статья: "Клон Горди Хау не может сравниться с оригиналом". Сердце бьется в такт мыслям. Остальное нетрудно представить.
   Защитник прекращает спор с судьей и направляется к скамье штрафников. Когда он проезжает мимо, Фил подставляет клюшку, и защитник падает на спину. Не раздумывая, Фил прижимает его коленями ко льду, стаскивает шлем и бьет по лицу. Это не поза, как в НХЛ. Фил готов убить защитника. "Я не Горди Хау, - думает он. - Я это я".
   Товарищи по команде оттаскивают его. Защитник остается лежать на льду. Судьи удаляют Фила с площадки. В раздевалке тренер орет на него: "Горди Хау никогда бы ничего подобного не сделал!" Фила отстраняют от игр на две недели, а может, и на больший срок, может, навсегда. Он воспринимает все, словно это происходит не с ним.
   Одевается и выходит на улицу. Его окружает толпа репортеров. Они везде и повсюду. Фил идет по Уэст-Энду и дальше по центральным улицам Бостона. Мимо палаты общин. Наконец репортеры отстают, и он оказывается один в Саут-Энде.
   Он находит небольшой бар на Коламбус-авеню и, не раздумывая, заказывает кружку пива. Его тут же обслуживают, не смотря на то что он еще несовершеннолетний. Из-за рассеянного вида и крупного телосложения он выглядит старше своего возраста.
   "Значит, мне остается только НХЛ", - думает он. А почему бы и нет? Или низшая лига, там и драться почти что дозволено. Сейчас Филу кажется, что ему даже понравится в низшей лиге. Все происходит неожиданно. По дороге в туалет его задевает какой-то мужчина, они обмениваются оскорблениями, Фил быстро наносит удар, в результате оба оказываются на полу. Фил находится сверху и бьет своего обидчика так, как хотел избить защитника в матче, как с радостью бы избил Фрэнка Хэммета и даже самого Горди Хау. Его даже охватывает приступ любви к этому незнакомцу.
   Бармен оглушает его дубинкой. Когда он приходит в себя, у него кружится голова. Он в полицейском фургоне. Незнакомца рядом нет. Только Фил и какой-то пьянчужка, напившийся До потери сознания. Фил прислоняется к стенке фургона и думает, что же будет дальше.
   Когда Филу предъявляют обвинение, оказывается, что незнакомца зовут Кеннет Роже. Его выписали из больницы, у него неопасное сотрясение мозга и несколько выбитых зубов.
   Фил получает шесть месяцев условно и двести часов общественно-полезных работ. Роже грозится подать на него в суд, но окружной прокурор говорит, что Роже часто ввязывается в пьяные драки и у него уже есть условный срок за избиение бывшей жены. Он уговаривает Роже удовлетвориться оплатой медицинских счетов.
   Статья Хэммета выходит под заголовком "Клон Горди Хау в тюрьме за избиение человека".
   Его исключают из команды БУ и из самого университета. Фил возвращается домой, он вполне готов заняться общественно-полезным трудом. Родители пытаются поговорить с ним, но он мрачен и разговаривать не желает. Родители предлагают ему позвонить школьному другу. Фил даже не дотрагивается до телефона.
   Общественно-полезным трудом он занимается в должности вахтера в больнице Фрэмингэм. Его устраивает простая и тихая работа. Он протирает тряпкой полы, отвозит тележку с мусором - и никто его при этом не замечает. Мимо проходят врачи, посетители, никто не обращает на него внимания. Иногда с ним заговаривают пациенты, особенно те, кто болен хронически. Один мужчина, страдающий параличом нижних конечностей после автомобильной катастрофы, напоминает ему еще об одном клоне Хау - о Дэнни Хелстроме.
   Ночью он находит адрес и телефон единственного человека по фамилии Хелстром в Нашуа, хотя в соседних городках есть еще два других. Фил не уверен, что нужно делать дальше. Позвонить? А может ли Дэнни Хелстром говорить?
   Трубку берет женщина. Голос усталый. Фил удивлен. Он был готов услышать автоответчик. Джейк и Кэрол вот уже год как проверяют все звонки.
   - Добрый день. - Фил не знает, что сказать. - Меня зовут Фил Берджер.
   - Да?
   Молчание.
   - Здесь живет Дэнни Хелстром?
   - Ох, - раздается в трубке. - Тот самый Фил Берджер. Робинсон предупреждал меня, что вы можете позвонить. Но я поняла, что это должно было произойти прошлой весной.
   - Да. - Снова молчание. - А вы мать Дэнни Хелстрома?
   - Ну да. Грейс Бейкер.
   - Бейкер?
   - Отец Дэнни не вынес всего этого. Он ушел от нас, когда Дэнни было два года. Смешно, правда? - Она горько смеется. - Хотите посмотреть на своего брата по клону? Думаю, не стоит, но Дэнни будет рад.
 
   Дэнни Хелстром похож на Фила. Если бы Фил сильно похудел и иссох, если бы его потом разобрали на части и сложили заново, то получился бы Дэнни. Дэнни никогда не мог сидеть прямо. Он полулежит в своей инвалидной коляске, склонившись вправо. У него длинные, изящные пальцы, они все время в движении, которое сам он не контролирует, - словно усики морской анемоны. Голос у него высокий, немного гнусавый. Весит он не больше девяноста фунтов. Глядя на Дэнни, Фил ощущает чувство стыда - вот ведь он, стоит на ногах, ощущает свои напряженные, сильные мышцы, может легко говорить. Когда Дэнни смотрит на Фила, тому кажется, что это сам он смотрит на себя.
   Дэнни улыбается своей странной улыбкой, половина лица напрягается в гримасе, потом расслабляется. Он говорит. Дэнни лишь частично контролирует мышцы языка и губ, поэтому вместо слов получаются размазанные гласные звуки, мычание и шипение.
   Грейс переводит:
   - Он очень рад, что вы приехали. Он считает вас своим братом.
   Сначала Фил даже не знает, что ответить. Он не может объяснить, зачем вообще сюда приехал.
   - Это хорошо, наверное, - неуверенно произносит он. - Вас доктор Робинсон тоже проверял? - Он никак не может поверить, что этот несчастный инвалид может быть клоном Горди Хау, как и он сам.
   - Да, - отвечает Грейс. - Горди Хау. Как и вы.
   Дэнни что-то говорит Грейс. Она хмурится.
   - Ты уверен? Я должна быть тут.
   Дэнни улыбается ей своей полуулыбкой и что-то снова говорит. Она пожимает плечами и выходит из комнаты, потом возвращается с черной коробкой, в которую вмонтирован громкоговоритель. Микрофон она прикрепляет к рубашке Дэнни, потом долго и пристально смотрит на Фила и уходит.
   Дэнни издает звук - нечто среднее между стоном и заиканием. Теперь его речь переводит автомат:
   - Она оберегает меня.
   Один на один с Дэнни Фил чувствует себя спокойнее. Он садится на постель.
   - Почему?
   - Она боится, что ты можешь обидеть меня, потому что испугаешься. - Дэнни снова улыбается. - Ты боишься меня?
   Фил смотрит на Дэнни. У него такое чувство, что внутри у него что-то ломается.
   - Да. Боюсь.
   Дэнни кивает головой.
   - Я мог бы оказаться тобой. А ты мной.
   Фил вздыхает.
   - Да.
   - Я знаю. Могло бы быть и хуже. - Дэнни опять улыбается. - Я мог бы и вообще погибнуть.
   Фил сжимает руки. Перед ним брат-близнец.
   - Ты и правда так думаешь?
   Дэнни внимательно смотрит на него.
   - Ты имеешь в виду мое состояние?
   - Да.
   - Но я все равно предпочитаю жизнь.
   - О'кей.
   - А ты мне кое-что должен.
   Фил разводит руки в стороны.
   - Как так?
   Дэнни пытается что-то показать пальцем, но палец дрожит. Он просто кивает в сторону Фила и говорит:
   - У тебя есть ноги.
   Фил оглядывает сам себя.
   - Да.
   - Расскажи мне про хоккей. Расскажи, что ты чувствуешь, когда играешь. Когда играешь, как Горди Хау.
   Фил медленно выдыхает воздух. Дэнни прав. По чистой случайности ему выпало крепкое, здоровое тело, а Дэнни нет. И из-за этой случайности он теперь должник Дэнни. Он обязан ему, своему брату-близнецу.
   Фил долго думает. Очень важно правильно передать свои ощущения. Наконец говорит:
   - Если бы я мог летать, то чувствовал бы то же самое, что чувствую на льду.
 
   Ему звонит представитель "Бостон Бруинз". Он не отвечает. Потом вустерские "Айс Кэтс", чикагские "Фриз", флоридские "Эверглейдз". Он никому не отвечает. Он установил на телефоне запрет на звонки спортивных агентов и представителей. Он сам не понимает, почему делает это. Ничего такого уж страшного он не натворил. Обычная драка. Профессиональные хоккеисты часто совершают проступки и похуже, несут гораздо более серьезные наказания, но продолжают играть. Может, из него и не вышел бы Горди Хау, но он мог бы прекрасно играть в составе каких-нибудь "Амарилло ретлерз". Уж на этот уровень он потянет.
   Статья Фрэнка Хэммета называется "Клон Горди Хау работает вахтером в Фрэмингэме".
   У Фила что-то ломается внутри.
   К июню он отрабатывает свои часы общественных работ. Джейк выдает ему две тысячи долларов. Фил берет свою машину и уезжает из города. Он никому не говорит, куда собирается ехать, потому что и сам этого не знает.
   Пусть об этом напишет Фрэнк Хэммет.
   Основным фактором, определяющим жизнь в городе Остин, штат Техас [Остин -столица штата Техас, местонахождение Техасского университета.], является жара.
   Уже поздно. Фил лежит на постели и смотрит в потолок. Скоро ему пора на работу. Голова его покоится на подушке рядом с открытым окном - это самое прохладное место в комнате, но от этого ему ничуть не легче. Фил снимает этот дом вместе с тремя незнакомцами. Когда в июне он приехал в Остин, он нашел дом по объявлению в газете. Цена была невысокая, он как раз хотел жить с людьми, которых не знает и которые не знают его. Позже он понял, почему с него взяли так мало денег. Дом был выстроен из кирпича, и в летнюю жару, которой так славится Техас, превращался днем в настоящую каменную печь, а ночью почти не остывал, так как кирпичи отдавали жар, накопленный за день. Зимой в доме тоже было неуютно.
   Сейчас в каждом городе есть своя хоккейная команда, и Остин не исключение. "Остин айс бэтс" всегда были в самом конце турнирной таблицы Международной лиги профессионального хоккея. На прошлой неделе Фил пошел посмотреть, как они сыграют с "Амарилло ретлерз". Стоило игре начаться, как он сразу понял, что, если "Айс бэтс" узнают о его существовании, они обязательно будут зазывать его к себе.
   Фил работает в баре в мексиканской части города. Все, что он может сказать по-испански, это "orta cerveza", "un tequila" [Еще одно пиво (исп.); текила (исп.).] и еще несколько слов, так или иначе связанных с алкогольными напитками. Обычно он принимает от посетителей деньги - доллары или песо - и молча обслуживает их.
   Почти все время стоит жара. Даже в феврале. Один из барменов прожил в Остине всю жизнь. Он говорит, что раньше зимой было не так жарко. Но теперь февральское солнце пригревает почти так же, как и летнее, и каждый день температура поднимается градусов до восьмидесяти [Приблизительно 26-27°С]. На севере, вспоминает Фил, в январе бушуют метели, а в феврале земля промерзает настолько, что даже человека похоронить невозможно, надо ждать весенней оттепели. Потом наступает март, и земля медленно оттаивает под влажным снегом, в апреле везде стоит грязь, зато в мае становится тепло и все зеленеет.
   Фил убирает столики и думает о зиме в Массачусетсе, когда температура опускается до нуля и ниже [Приблизительно -18°С], когда все пруды затягиваются толстым слоем льда, когда промерзлая земля под ногами кажется каменной. В Новой Англии зима бедна красками - голые деревья, снег, замерзшая земля, лед.
   Здесь зима совсем не страшна. Американцы английского происхождения плавают под парусами на искусственном озере. Поливают траву на лужайках. Выращивают цветы. Февраль ни чем не отличается от других месяцев в году.
   Фил регулярно переписывается с Дэнни. Они пишут друг другу не электронные, а обычные письма, письма на бумаге. Теперь уже практически никто не пользуется услугами простой почты, разве что для пересылки посылок или заказных писем. На смену простым письмам пришли фотоновые сгустки, которые перемещаются со скоростью света. Начал писать в старой манере Дэнни, а Фил поддержал его. Они никогда не обсуждали друг с другом, насколько приятно держать в руках обычное письмо. Вот одно из писем Фила:
    "Дэнни!
    Я все еще работаю в баре. У нас сейчас жара, поэтому по вечерам в баре не протолкнуться. Шумная музыка. Я работаю по выходным, поэтому получаю больше денег. Между прочим, представляешь, кого я тут встретил? Роксану, девушку, с которой встречался в школе. Она, кажется, поступила в Техасский университет. Она все это время жила здесь, но мы ни разу не встречались. А тут она пришла в бар и узнала меня. Я был рад встрече. Она помолвлена с хорошим парнем.
    Две недели тому назад мой хозяин Гильермо вытащил меня за город. Одно можно сказать точно: в Техасе небо без конца и края. Мы лежали прямо на земле в спальных мешках, попивали виски и смотрели на луну.
    Пиши мне, как там дела у вас на севере.
    Фил".
   Фил прекрасно представляет, каково Дэнни писать письмо. Если он пользуется преобразователем голоса, то ему приходится сильно напрягать связки, особенно когда прибор не может разобрать какое-либо слово или допускает ошибки. Фил видел, как даже после короткой записки матери Дэнни был весь в поту и дрожал.
   Обычно Дэнни предпочитает пользоваться специальной клавиатурой. Процесс все равно очень замедлен и трудоемок, Дэнни приходится продумывать все комбинации клавиш, а потом нажимать их по очереди своими непослушными, дрожащими пальцами. Но все же это легче, чем речь. Чтобы написать письмо, Дэнни требуется неделю усиленно корпеть над ним. Каждое письмо, которое получает Фил, кажется ему более тяжелым, чем то, что отправил он сам, словно усилия Дэнни придают написанному дополнительный вес. У Фила в комнате стоит специальная коробка, туда он, аккуратно сложив и разгладив, кладет все письма Дэнни.
   Фил сам удивлялся, почему он так бережно хранит эти письма. Наверное, его привлекает то, как Дэнни воспринимает все, что происходит вокруг. Большую часть своего времени Дэнни проводит дома и видит в основном только то, что находится в непосредственной близости от него. Иногда Фил вспоминает, что просто по счастливой случайности Дэнни родился калекой, а он здоровым, крепким парнем. Оба могли погибнуть, оба могли быть нормальными, либо калекой мог стать Фил, а Дэнни занял бы его место. Как сказал Дэнни в первый день их знакомства, Фил его должник. Он не имеет права вычеркнуть Дэнни из своей жизни. Не имеет права забыть о нем, не имеет права относиться к нему с презрением.
   Часто, разглаживая смятые в пути письма, Фил думает, что сохраняет таким образом нечто очень важное, послание, приплывшее в бутылке из другой страны. Не работы великого художника или поэта - нет, даже к произведениям искусства он бы не относился с таким почтением. Это даже важнее, чем письма от отца, ушедшего на войну, или от брата, живущего на другом конце планеты. Письма проверяют твое отношение к людям, их написавшим. Человек относится к письмам так же, как относился бы к этим людям, будь они больны или при смерти, и, храня письма, он выказывает заботу об отце, брате, друге.
   Вот что пишет Дэнни:
    "Дорогой Фил!
    У меня был хороший день. Пока Грейс была на работе, я перевернул все вверх дном, но выкатил-таки свою коляску на улицу. Грейс не любит, когда я это делаю, потому что боится, что я попаду в какую-нибудь историю. Но небо было такое красивое - как чаша из голубого стекла, а на земле лежал снег. Мне даже удалось разбросать семечки для птиц, и вскоре вокруг меня прыгали два зяблика, кардинал и целая стайка синиц. Понятия не имею, откуда взялся кардинал. Я всегда думал, что они на зиму улетают в теплые края.
    Хотелось бы мне увидеть небо, которое видишь ты. Может, мы с Грейс приедем к тебе в этом году.
    Заезжал доктор Робинсон. Думаю, он испытывает чувство вины. Я сказал ему, что хочу попробовать лечиться по методике Твейна. Там используют специальное приспособление, соединяющее в себе принцип действия буравчика, рычага и наклонной плоскости. Приспособление закрепляется на верхней челюсти и вытягивает весь скелет. Потом пациента в мешке отправляют домой. Он внимательно слушал меня почти до конца, он ведь такой серьезный человек, потом на секунду задумался и только тогда понял, что я подшучиваю над ним. Тут он рассмеялся.
    В какой-то момент я выехал к нему на кухню и пару раз ударил его своей коляской. Он каждый раз извинялся - извинялся за то, что я толкал его, только потом все понял. Он рассказал мне все, что знает о клонировании и о том, какие нарушения произошли в моем случае.
    Последние пару месяцев я искал в Интернете что-нибудь относительно клонирования. Я ничего не нашел. Тебе следует разыскать детектива, с которым был связан Далтон. Имя детектива Раис.
    Судя по твоему письму, Остин прекрасный город, но твое место здесь. Ты все равно рано или поздно вернешься сюда. Я чувствую это всеми своими искореженными костями. Там, в Остине, ты лишь тянешь время, а три года - это немалый срок. Здесь ты бы мог многое изменить и в своей, и в моей жизни - в наших жизнях. Даже если тонешь, есть вещи поважнее, чем просто бить руками по воде.
    По крайней мере, можешь за меня съездить в Детройт и встретиться там с Райсом. Мне бы хотелось самому поговорить с ним. Хотелось бы узнать, зачем вообще нас клонировали, а еще - почему раскрыли только тебя. Может, у них какие-то далеко идущие планы.
    Послушай, а можешь взять с собой и меня, тогда я увижу еще один большой город - два за одну жизнь!
    Дэнни Хелстром".
 
   Ему звонит Грейс. Дэнни в больнице. У него застойная сердечная недостаточность. Если можешь, приезжай.
   По пути из Остина в Массачусетс Фил думает о Дэнни, о его изуродованном теле, его полуулыбке, его письмах. Фил везет с собой, как талисман, коробку с двадцатью письмами. Перед отъездом он перечитал их все и по дороге обдумывает прочитанное. Ему кажется, что сам он писал в ответ жалкие, никчемные письма.
   Когда Фил приезжает в больницу, Дэнни находит в себе силы, чтобы улыбнуться ему, но больше он ни на что не способен и сразу снова проваливается в состояние комы. Грейс делает знак: "Не приводите его в сознание"; по прошествии двух ужасных дней сердце Дэнни не выдерживает, и он умирает.
   Фил и Грейс сидят в комнате, где лежит тело. Они говорят о мелочах: о погоде, о солнце, которое заглянуло в комнату, о письмах Дэнни. Тело Дэнни на кровати такое крошечное и неподвижное. Кажется очень естественным, что они сидят и разговаривают здесь.
   Спустя какое-то время они выходят из комнаты. Сообщают медсестре. По пути к машине Грейс берет его за руку, разворачивает и заглядывает в глаза.
   - Дэнни хотел, чтобы ты знал - он и мечтать не мог о таком брате, как ты.
   - Спасибо, - мямлит в ответ Фил.
   Похороны проходят тихо. Только Грейс, Фил, родители Фила, Густаво (ассистент, помогавший Грейс ухаживать за Дэнни после отъезда Фила), доктор Робинсон. Горди Хау присылает короткое письмо с выражением соболезнования. Он плохо себя чувствует, иначе приехал бы сам. Дэнни просил, чтобы его кремировали и его тело исчезло навсегда.
 
   Фил едет в Детройт. Он хочет встретиться с частным детективом Райсом. Это его долг. Офис Раиса выходит окнами на реку, в отдалении Фил видит центр города, а еще дальше Виндзор, штат Онтарио. Когда он входит в кабинет, на прикрепленном к стене экране мелькают изображения его самого, Дэнни, его родителей, Горди Хау, а также разных бумаг и документов.
   - Я проверил файлы, просмотрел, нет ли какой-либо новой информации, - говорит Раис и показывает рукой на стену. - За последние несколько лет ничего нового.
   - Дэнни считал, что "Мил и Уид" были как-то связаны с Горди Хау. Горди Хау долгое время играл за "Ред вингз", когда они базировались в Детройте. Это может быть так?
   Вид у Раиса сразу становится усталым.
   - Знаете, Далтон тоже пытался доказать это. - Раис проводит большим пальцем по краю стола. - Скажите, Фил, как познакомились ваши родители?
   - В колледже. Они оба учились в Университете Брауна.
   - Но ваша мать выросла в Хопкинтоне. И отец тоже из Хопкинтона. Разве они не были знакомы в средней школе? - Он снова машет рукой в сторону стены. - У нас тут все документы, ведь несколько лет тому назад мы работали на Далтона.
   Фил качает головой:
   - Они не были знакомы в школе.
   - Нет, были, и, судя по всему, даже были влюблены друг в друга. После университета поженились и вернулись в Хопкинтон. Может, все это неспроста?