Каковы же военные итоги развернувшихся боевых действий?
Ирак потерял за шесть недель войны около половины своей боевой техники и вооружения. По оценкам американских источников, в иракской армии осталось от первоначального количества около 2,5 тыс. танков (45 %); 1,3 тыс. артиллерийских орудий (39 %) и 256 боевых самолетов (51 %). Потери иракской стороны в живой силе составили: убитыми – 100 тыс. человек, ранеными – 300 тыс., дезертировавшими – 150 тыс.
В какой степени можно доверять этим цифрам?
По мнению многих военных специалистов, посетивших Ирак уже после войны, американские оценки людских потерь противника значительно завышены. Англичане считают, что было убито 30 тыс. иракских воинов и 100 тыс. ранено. Однако истинные цифры потерь армии Хуссейна вряд ли станут когда-либо известны: строгий учет боевого и численного состава войск практически не велся.
Потери многонациональных сил в войне с Ираком были незначительными – менее 5 % от минимальных расчетов Пентагона, сделанных накануне боевых действий. По сообщению журнала «Тайм», в ходе операции «Буря в пустыне» было убито 145 американских военнослужащих и ранено 467. Причем анализ выявил тревожную тенденцию: 15–20 % американцев погибли от огня своего же оружия из-за ошибок в опознании целей по принципу «свой-чужой». По той же причине 20 из 25 уничтоженных в боях БМП «Брэдли» были подбиты американцами.
Военные действия в зоне Персидского залива явились проверкой на практике многих современных положений теории военного искусства и строительства вооруженных сил. Война вновь подтвердила важную роль морального духа воюющей армии, необходимость правильного и разумного сочетания комплекса «человек – техника» в бою. Прошли проверку боем основные принципы и положения тактических уставов и наставлений американской армии: умелое сосредоточение сил и средств по месту и времени; тесное взаимодействие всех видов и родов войск, особенно вертолетов с танками и пехотой; высокая мобильность и аэромобильность; повышенное внимание к борьбе с танками противника; важность установления полного господства в воздухе; возрастание роли радиоэлектронной борьбы и другие.
Впервые после войны во Вьетнаме вооруженные силы США принимали участие в столь крупномасштабных военных действиях на земле и в воздухе. Опыт войны показал, что, несмотря на огромные качественные изменения в развитии ВВС и ВМС, окончательную победу в войне одерживают по-прежнему сухопутные войска.
Тщательный анализ боевых действий вскрыл не только сильные, но и слабые места американской армии, поставил под сомнение некоторые положения военной стратегии США. Американские военные специалисты задались вопросом: если переброска войск в зону Персидского залива заняла не один месяц, то насколько реальны существующие планы доставки войск из США в Европу, если там осложнится военно-политическая обстановка?
Война против Ирака вынудила США развернуть в зоне Персидского залива мощные силы: 75 % боевых самолетов тактической авиации, 42 – современных танков, 46 – сил морской пехоты, 37 – всех своих сухопутных войск, 46 % авианосцев и все же, несмотря на практически полное отсутствие организованного сопротивления, сокрушительного разгрома иракской армии не получилось: противник сохранил значительную часть своих вооруженных сил.
Нерешенной оставалась еще одна важная проблема: пресечение активной и многолетней деятельности Ирака по созданию своих собственных систем оружия массового поражения и средств их доставки.
К концу мая 1991 года американские специалисты выявили, что еще до начала войны Багдад вел работы по 100 различным программам военно-технического назначения, в частности научные исследования и практические разработки в области ядерного оружия. С этой целью на Западе были закуплены центрифуги, сепараторы и другое необходимое оборудование, предназначенное для иракских ядерных центров в Аль Шаркате, Тармийе и Тувайте. Например, тяжелая вода вырабатывалась на западногерманском оборудовании.
Багдад осуществлял три программы по обогащению урана, причем две из них были сверхсекретными. По послевоенным оценкам специалистов ООН, Ирак имел 44 кг оружейного урана, находившегося под контролем МАГАТЭ. Кроме того, произвел около 0,5 кг слабообогащенного урана на своих секретных объектах.
Аппарат советского военного атташе в Ираке еще в мае 1990 года отмечал, что через 5–7 лет Саддам Хуссейн может иметь собственное ядерное оружие.
Бомбардировки авиации многонациональных сил уничтожили большую часть иракского оборудования по обогащению урана, а также по производству химического оружия. Однако инспекции специалистов ООН показали, что остатки ядерного и химического арсенала Саддаму Хуссейну удалось скрыть, спрятав в специальных хранилищах.
Не меньшую опасность представляло иракское биологическое оружие – вирусы сибирской язвы и токсин ботулизма. Во время воздушных налетов на Ирак американские летчики намеренно не наносили ударов по местам складирования и производства биологических веществ. Поражение таких объектов было чревато стремительным распространением массовых эпидемий по всему региону, что могло привести к гибели миллионов людей. Угроза применения биологического оружия режимом Саддама Хуссейна не потеряла своей актуальности и после окончания военных действий в Персидском заливе. Инспекция ООН обнаружила у Ирака «суперпушки» калибром 350 и 990 мм. По признанию Багдада, они могли забрасывать химический, биологический или ядерный снаряд на дальность до 1 тыс. км.
Было решено все эти и другие программы Ирака в военно-технической области после вскрытия их специалистами ООН подвергнуть уничтожению, чтобы не допустить возрождения агрессивных, милитаристских тенденций во внешней и военной политике Багдада.
Разгром военной машины Ирака многонациональными вооруженными силами стран антииракской коалиции никоим образом не означает окончательного военно-политического урегулирования на Ближнем Востоке. Практически все будоражившие этот регион проблемы остались в нерешенном состоянии, а некоторые даже еще более обострились.
Среди них – поставки в этот чрезвычайно нестабильный район мира больших партий наступательной боевой техники и оружия, а также баллистических ракет. Не все страны сочли для себя нужным сделать выводы из печального опыта недавнего прошлого. Так, в начале июня 1991 года в прессе появились сообщения о намерении Чехо-Словакии поставить Сирии 300 танков Т-72. Несколько ранее, в марте того же года, разведслужбы США сообщили о поставках из Северной Кореи в Сирию 24 ракет «Скад-С» и 20 мобильных пусковых установок. Дальность пуска этих ракет достигает 500 км, что позволяет Сирии угрожать их применением многим странам региона. В зоне досягаемости новых ракет находятся большая часть Турции и Ирака, приграничные районы Ирана, Саудовской Аравии и Египта, а также вся территория Израиля и Иордании. Баллистические ракеты различного назначения имеют на вооружении армии Израиля, Ирана, Саудовской Аравии и Египта. Подобные факты свидетельствуют о том, что и в будущем военно-политическая обстановка в зоне Персидского залива может принять в своем развитии опасные формы военной конфронтации.
С окончанием войны в зоне Персидского залива начала приподыматься завеса секретности над многими ее сторонами и аспектами. Очевидно, еще не вся правда сказана о причинах этой войны, о ходе боевых действий и их исходе.
Действительно, главная цель многонациональных сил, как она формулировалась в Вашингтоне, заключалась в том, чтобы «заставить Ирак вывести войска из Кувейта и уменьшить наступательный потенциал саддамовской армии». Это было достигнуто еще до начала наземных операций в ходе «воздушной войны». Закономерно возникает вопрос: зачем тогда США понадобилось разворачивать наземные боевые действия?
Истории еще предстоит ответить на этот вопрос, но уже сегодня ясно, что Вашингтон преследовал не одну только цель наказания агрессора. Он стремился утвердиться в роли «первой страны мира», закрепиться на Ближнем Востоке и, наконец, изжить последствия так называемого вьетнамского синдрома. Именно для этого американцы двинули против Ирака танки и пехоту.
Объективно война в зоне Персидского залива привела к укреплению военно-политических позиций США на Ближнем и Среднем Востоке. США, как страна, вынесшая главное бремя военной ответственности в ходе кризиса в регионе, по праву победителя получила возможность диктовать свои условия не только поверженному режиму Саддама Хуссейна, но и другим арабским странам. Политическая активность Вашингтона имеет мощную опору – военную силу. Да и сами американцы не скрывают, что после окончания войны они намерены сохранить в этом стратегически важном районе мира свое военное присутствие, прежде всего силами ВВС и ВМС.
И наконец, самое важное. События в Персидском заливе показали, что в современном мире политические средства разрешения межгосударственных конфликтов не столь уж универсальны и не всегда приносят ожидаемые плоды. Вероятность и необходимость применения силы сохраняется, пока существуют военные диктатуры, подобные иракской. И на сегодняшний день обуздать их агрессивные устремления могут только скоординированные политические, экономические и военные усилия всего мирового сообщества в рамках Организации Объединенных Наций.
СССР и война в заливе: третий – лишний?
Советский Союз принял самое деятельное участие в поиске политического решения кризиса в Персидском заливе практически сразу после иракской агрессии против Кувейта. Пресса довольно полно и подробно освещала позицию СССР в этом конфликте и его усилия по достижению мира в регионе. Определенные шаги были предприняты Советским Союзом и в военно-политической области.
Осудив агрессию Ирака против Кувейта, СССР с самого начала занял позицию военного невмешательства в кризис в Персидском заливе и отказался от прямого участия в военных действиях.
Это был принципиальный шаг, воздействие которого на развитие событий трудно переоценить. Если бы, следуя господствовавшим в течение десятилетий в советской внешней политике принципам пролетарского и социалистического интернационализма, СССР поддержал Ирак, то возникшая американо-советская конфронтация могла бы привести к третьей мировой войне. А если бы Советский Союз принял участие в военных действиях против Ирака в составе многонациональных сил, то наверняка закрыл бы себе двери на арабский Восток, в страны «третьего мира». Не говоря уже о том, что это могло бы вызвать громадные материальные издержки и еще более обострить внутриполитическую обстановку в стране, особенно в южных «мусульманских» республиках.
Руководство Советского Союза выбрало третий путь, ограничившись главным образом политико-дипломатическими усилиями в деле разрешения кризиса. Однако тем самым вольно или невольно СССР обрекал себя на «второстепенные роли» при послевоенном урегулировании ситуации в этом регионе.
Какие же практические шаги предприняло советское правительство для обуздания агрессора? Прежде всего было принято решение о приостановке поставок Ираку военной техники и вооружений. Уже 3 августа 1990 года об этом было официально заявлено на пресс-конференции министра иностранных дел СССР. После принятия Советом Безопасности ООН резолюции 661 в Советском Союзе разрабатывается комплекс мер по выполнению условий этого документа. Распоряжением Президента СССР от 8 августа создается рабочая межведомственная группа для решения вопросов, связанных с обстановкой в Персидском заливе.
В результате принятых мер были полностью прекращены все виды коммерческой деятельности СССР с Ираком и Кувейтом, включая советские военные поставки. Из района Персидского залива возвращено судно с военной техникой для Ирака и Кувейта. Приостановлены прием на ремонт в Советский Союз и возвращение в Ирак отремонтированной военной техники. Прекращено обучение в СССР иракских специалистов и командирование в Ирак советских специалистов, а находившиеся там почти все были вывезены, включая 193 человека, занимавшихся обслуживанием советской военной техники и обучением иракских военнослужащих обращению с ней.
Советский Союз безоговорочно присоединился к усилиям мирового сообщества по введению экономических санкций против Ирака. Это был нелегкий шаг, суливший значительные экономические потери. Дело в том, что задолженность Ирака СССР главным образом за поставки оружия на конец 1989 года составляла 3 млрд. 796 млн. рублей. По другим оценкам, долг Ирака Советскому Союзу достигал 6 млрд. долларов. Выступая в сентябре 1990 года в Верховном Совете СССР, министр иностранных дел Э. Шеварднадзе признал, что «только в текущем году мы недополучим из Ирака и Кувейта валюты и нефти примерно на 800 млн. долларов». Военный разгром Ирака и последовавшие затем внутриполитические события в этой стране отодвинули возможность получения задолженности от Багдада на неопределенное время.
Советское руководство предпринимало многочисленные и интенсивные попытки склонить иракского лидера к принятию резолюций Совета Безопасности ООН. К сожалению, все усилия оказались безрезультатными. Если бы удалось «уломать» Саддама Хуссейна, это была бы крупная победа советской внешней политики. СССР мог бы значительно укрепить свой политический и моральный престиж в арабском мире и на международной арене, получить почетные лавры миротворца и взять на себя инициативу по послевоенному урегулированию в Персидском заливе.
За полгода кризиса в заливе у советского руководства был один реальный шанс обеспечить его урегулирование мирным путем. 23 февраля 1991 года министр иностранных дел Ирака Т. Азиз, находясь в Москве, заявил о «решении иракского руководства незамедлительно и безусловно вывести все свои войска из Кувейта на позиции, которые они занимали 1 августа 1990 года». Советский Союз считал, что после этого заявления конфликт мог бы быть решен путем согласования позиций сторон в рамках Совета Безопасности ООН в течение одного-двух дней.
Однако к тому времени военно-политическая обстановка в зоне Персидского залива развивалась не по советскому и тем более не по иракскому, а по американскому сценарию. Именно в тот день, когда появилась надежда на политическое решение кризиса в заливе, была приведена в действие военная машина многонациональных сил – танковые и пехотные дивизии, десантные части и морская пехота пошли вперед на позиции иракских войск.
Кроме экономических потерь и неудач в миротворческой миссии, Советский Союз оказался в весьма щекотливом положении из-за довоенных поставок в Ирак оружия. По оценкам Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, от СССР Багдад получил 53 % своих вооружений.
Справедливости ради следует отметить, что оружие и техника шли для режима С. Хуссейна не только из СССР, но и из Франции, Великобритании, ФРГ, Южной Африки и других стран. В создании и модернизации наиболее опасных видов вооружений – химических и ракетных – принимали участие специалисты из Германии и Великобритании.
И все же одним из главных поставщиков боевой техники и вооружений был Советский Союз. В очередной раз СССР получил урок: ни при каких условиях недопустима торговля оружием с диктаторскими, тоталитарными режимами, какими бы «идеологическими одеждами» они ни прикрывались. Это неотвратимо ведет к падению морального престижа и авторитета страны, политического доверия к ней.
Накопленный за последние десятилетия опыт развития военно-политической обстановки в различных районах мира свидетельствует, что нередко прогрессивные по советским оценкам страны и режимы использовали купленное в СССР оружие в агрессивных, националистических целях, выступая против своих соседей, также имевших на вооружении советскую боевую технику и оружие, или против своего же народа. Достаточно вспомнить провалы политики и военных усилий Советского Союза в Египте, Сомали, Эфиопии и других странах и регионах. Широкий поток советской военной помощи способствовал установлению в разных странах Азии, Африки и Латинской Америки жестоких тоталитарных режимов, в частности диктатуры Саддама Хуссейна.
Конечно, пока сохраняются противоречия между странами и внутри различных государств, использование военной силы неизбежно. Значит, будет и международная торговля оружием. Однако никакие выгоды не должны загораживать проблему моральной ответственности страны-поставщика вооружений за возможные трагические последствия такого бизнеса.
Другой ракурс проблемы советских военных поставок Ираку, ставший предметом обсуждений после окончания боевых действий в заливе, – качество приобретенного в СССР оружия. Западные средства массовой информации активно включились в дискуссию: свидетельствует ли поражение Ирака об отсталости советской военной техники и вооружений от американских образцов?
Проанализируем совокупность фактов.
США сосредоточили против Ирака самые современные средства вооруженной борьбы, некоторые из которых в боевой обстановке применялись впервые. Материальные возможности, фактор времени практически не ограничивали действия американской стороны. В Персидском заливе находились отборные американские войска и силы флота, были привлечены даже стратегическая бомбардировочная авиация, космические средства разведки, связи, управления и навигации.
Ирак же имел лишь 10–15 % современных видов вооружения. Он мог успешно воевать против любой страны своего региона или даже коалиции этих государств. Его военная техника, закупленная в СССР, по своему технологическому уровню не уступала или даже превосходила вооружение соседей. Однако в сравнении с американской явно проигрывала, являя собой «вчерашний день» вооружений. И это естественно. Ведь Советский Союз не поставлял в Ирак самые современные виды своего оружия, сопоставимого по характеристикам с американскими системами.
Кроме того, иракская военная техника советского производства во время военных действий не проявила своих боевых возможностей, а некоторые ее виды вообще не принимали в них участия. Причина этого – низкое моральное состояние иракской армии, политические и военные просчеты руководства страны, штабов всех уровней, а также недостаточная профессиональная подготовка военнослужащих технических родов войск.
Информация о «технологическом превосходстве» американской военной техники над иракской, то есть советской, основывается лишь на сообщениях американских источников, не лишенных пропагандистского налета. Однако вот мнение арабской стороны – министра обороны Сирии М. Тласа: «Опыт эксплуатации и боевого применения советского оружия, как мы считаем, говорит в пользу боевой техники советского производства. Мы направили в район боевых действий бронетанковую дивизию. И в этой дивизии не было еще ни одного случая, когда отказывал двигатель. Что касается американских танков, то установленные на них газотурбинные двигатели довольно часто выходят из строя из-за того, что в них попадает песок… Хочу сказать, что оружие советского производства более выносливое, более приспособлено к эксплуатации в тяжелых природно-климатических условиях. Это – надежное оружие».
Все это свидетельствует о неправомерности выводов об отсталости советских вооружений и боевой техники на основе опыта войны в зоне Персидского залива. Такие заявления западной прессы имеют, как представляется, глубокие политические и коммерческие цели, одна из которых – дальнейшее вытеснение с рынка вооружений в государствах «третьего мира».
Дальний Восток, Юго-Восточная Азия, Ближний Восток – ключевые военно-стратегические регионы мира. Это районы, где пересекаются важнейшие экономические, военные, политические и иные интересы ведущих держав мира, претендующих на контроль над ними. Не случайно здесь военные столкновения локального характера быстро перерастали в региональные конфликты и приобретали характер войн одной коалиции стран против другой. Так было в Корее, так было во Вьетнаме.
Война против Ирака явилась столкновением одной страны против многонациональных сил мирового сообщества. Впервые с 1945 года принципиальные позиции СССР и США в региональном конфликте развивающихся стран оказались общими. Это свидетельствует об огромных качественных военно-политических изменениях в современном мире, выходящем из состояния «холодной войны». Но кризис в Персидском заливе показал и другое: мир без войн и насилия – пока еще только мечта человечества.
Опыт и уроки прошедшей войны находятся в центре внимания военных специалистов, дипломатов и политологов многих стран. Однако уже сегодня ясно, что ее последствия еще долго будут сказываться на развитии военно-политической обстановки не только в регионе, но и во всем мире.
Ирак потерял за шесть недель войны около половины своей боевой техники и вооружения. По оценкам американских источников, в иракской армии осталось от первоначального количества около 2,5 тыс. танков (45 %); 1,3 тыс. артиллерийских орудий (39 %) и 256 боевых самолетов (51 %). Потери иракской стороны в живой силе составили: убитыми – 100 тыс. человек, ранеными – 300 тыс., дезертировавшими – 150 тыс.
В какой степени можно доверять этим цифрам?
По мнению многих военных специалистов, посетивших Ирак уже после войны, американские оценки людских потерь противника значительно завышены. Англичане считают, что было убито 30 тыс. иракских воинов и 100 тыс. ранено. Однако истинные цифры потерь армии Хуссейна вряд ли станут когда-либо известны: строгий учет боевого и численного состава войск практически не велся.
Потери многонациональных сил в войне с Ираком были незначительными – менее 5 % от минимальных расчетов Пентагона, сделанных накануне боевых действий. По сообщению журнала «Тайм», в ходе операции «Буря в пустыне» было убито 145 американских военнослужащих и ранено 467. Причем анализ выявил тревожную тенденцию: 15–20 % американцев погибли от огня своего же оружия из-за ошибок в опознании целей по принципу «свой-чужой». По той же причине 20 из 25 уничтоженных в боях БМП «Брэдли» были подбиты американцами.
Военные действия в зоне Персидского залива явились проверкой на практике многих современных положений теории военного искусства и строительства вооруженных сил. Война вновь подтвердила важную роль морального духа воюющей армии, необходимость правильного и разумного сочетания комплекса «человек – техника» в бою. Прошли проверку боем основные принципы и положения тактических уставов и наставлений американской армии: умелое сосредоточение сил и средств по месту и времени; тесное взаимодействие всех видов и родов войск, особенно вертолетов с танками и пехотой; высокая мобильность и аэромобильность; повышенное внимание к борьбе с танками противника; важность установления полного господства в воздухе; возрастание роли радиоэлектронной борьбы и другие.
Впервые после войны во Вьетнаме вооруженные силы США принимали участие в столь крупномасштабных военных действиях на земле и в воздухе. Опыт войны показал, что, несмотря на огромные качественные изменения в развитии ВВС и ВМС, окончательную победу в войне одерживают по-прежнему сухопутные войска.
Тщательный анализ боевых действий вскрыл не только сильные, но и слабые места американской армии, поставил под сомнение некоторые положения военной стратегии США. Американские военные специалисты задались вопросом: если переброска войск в зону Персидского залива заняла не один месяц, то насколько реальны существующие планы доставки войск из США в Европу, если там осложнится военно-политическая обстановка?
Война против Ирака вынудила США развернуть в зоне Персидского залива мощные силы: 75 % боевых самолетов тактической авиации, 42 – современных танков, 46 – сил морской пехоты, 37 – всех своих сухопутных войск, 46 % авианосцев и все же, несмотря на практически полное отсутствие организованного сопротивления, сокрушительного разгрома иракской армии не получилось: противник сохранил значительную часть своих вооруженных сил.
Нерешенной оставалась еще одна важная проблема: пресечение активной и многолетней деятельности Ирака по созданию своих собственных систем оружия массового поражения и средств их доставки.
К концу мая 1991 года американские специалисты выявили, что еще до начала войны Багдад вел работы по 100 различным программам военно-технического назначения, в частности научные исследования и практические разработки в области ядерного оружия. С этой целью на Западе были закуплены центрифуги, сепараторы и другое необходимое оборудование, предназначенное для иракских ядерных центров в Аль Шаркате, Тармийе и Тувайте. Например, тяжелая вода вырабатывалась на западногерманском оборудовании.
Багдад осуществлял три программы по обогащению урана, причем две из них были сверхсекретными. По послевоенным оценкам специалистов ООН, Ирак имел 44 кг оружейного урана, находившегося под контролем МАГАТЭ. Кроме того, произвел около 0,5 кг слабообогащенного урана на своих секретных объектах.
Аппарат советского военного атташе в Ираке еще в мае 1990 года отмечал, что через 5–7 лет Саддам Хуссейн может иметь собственное ядерное оружие.
Бомбардировки авиации многонациональных сил уничтожили большую часть иракского оборудования по обогащению урана, а также по производству химического оружия. Однако инспекции специалистов ООН показали, что остатки ядерного и химического арсенала Саддаму Хуссейну удалось скрыть, спрятав в специальных хранилищах.
Не меньшую опасность представляло иракское биологическое оружие – вирусы сибирской язвы и токсин ботулизма. Во время воздушных налетов на Ирак американские летчики намеренно не наносили ударов по местам складирования и производства биологических веществ. Поражение таких объектов было чревато стремительным распространением массовых эпидемий по всему региону, что могло привести к гибели миллионов людей. Угроза применения биологического оружия режимом Саддама Хуссейна не потеряла своей актуальности и после окончания военных действий в Персидском заливе. Инспекция ООН обнаружила у Ирака «суперпушки» калибром 350 и 990 мм. По признанию Багдада, они могли забрасывать химический, биологический или ядерный снаряд на дальность до 1 тыс. км.
Было решено все эти и другие программы Ирака в военно-технической области после вскрытия их специалистами ООН подвергнуть уничтожению, чтобы не допустить возрождения агрессивных, милитаристских тенденций во внешней и военной политике Багдада.
Разгром военной машины Ирака многонациональными вооруженными силами стран антииракской коалиции никоим образом не означает окончательного военно-политического урегулирования на Ближнем Востоке. Практически все будоражившие этот регион проблемы остались в нерешенном состоянии, а некоторые даже еще более обострились.
Среди них – поставки в этот чрезвычайно нестабильный район мира больших партий наступательной боевой техники и оружия, а также баллистических ракет. Не все страны сочли для себя нужным сделать выводы из печального опыта недавнего прошлого. Так, в начале июня 1991 года в прессе появились сообщения о намерении Чехо-Словакии поставить Сирии 300 танков Т-72. Несколько ранее, в марте того же года, разведслужбы США сообщили о поставках из Северной Кореи в Сирию 24 ракет «Скад-С» и 20 мобильных пусковых установок. Дальность пуска этих ракет достигает 500 км, что позволяет Сирии угрожать их применением многим странам региона. В зоне досягаемости новых ракет находятся большая часть Турции и Ирака, приграничные районы Ирана, Саудовской Аравии и Египта, а также вся территория Израиля и Иордании. Баллистические ракеты различного назначения имеют на вооружении армии Израиля, Ирана, Саудовской Аравии и Египта. Подобные факты свидетельствуют о том, что и в будущем военно-политическая обстановка в зоне Персидского залива может принять в своем развитии опасные формы военной конфронтации.
С окончанием войны в зоне Персидского залива начала приподыматься завеса секретности над многими ее сторонами и аспектами. Очевидно, еще не вся правда сказана о причинах этой войны, о ходе боевых действий и их исходе.
Действительно, главная цель многонациональных сил, как она формулировалась в Вашингтоне, заключалась в том, чтобы «заставить Ирак вывести войска из Кувейта и уменьшить наступательный потенциал саддамовской армии». Это было достигнуто еще до начала наземных операций в ходе «воздушной войны». Закономерно возникает вопрос: зачем тогда США понадобилось разворачивать наземные боевые действия?
Истории еще предстоит ответить на этот вопрос, но уже сегодня ясно, что Вашингтон преследовал не одну только цель наказания агрессора. Он стремился утвердиться в роли «первой страны мира», закрепиться на Ближнем Востоке и, наконец, изжить последствия так называемого вьетнамского синдрома. Именно для этого американцы двинули против Ирака танки и пехоту.
Объективно война в зоне Персидского залива привела к укреплению военно-политических позиций США на Ближнем и Среднем Востоке. США, как страна, вынесшая главное бремя военной ответственности в ходе кризиса в регионе, по праву победителя получила возможность диктовать свои условия не только поверженному режиму Саддама Хуссейна, но и другим арабским странам. Политическая активность Вашингтона имеет мощную опору – военную силу. Да и сами американцы не скрывают, что после окончания войны они намерены сохранить в этом стратегически важном районе мира свое военное присутствие, прежде всего силами ВВС и ВМС.
И наконец, самое важное. События в Персидском заливе показали, что в современном мире политические средства разрешения межгосударственных конфликтов не столь уж универсальны и не всегда приносят ожидаемые плоды. Вероятность и необходимость применения силы сохраняется, пока существуют военные диктатуры, подобные иракской. И на сегодняшний день обуздать их агрессивные устремления могут только скоординированные политические, экономические и военные усилия всего мирового сообщества в рамках Организации Объединенных Наций.
СССР и война в заливе: третий – лишний?
…Как дружба частных лиц не бывает прочной, так и общение между государствами обращается в ничто, если во взаимоотношениях между ними не заметно настоящей честности…
ФУКИДИДдревнегреческий философи историк, V в. до н. э.
Советский Союз принял самое деятельное участие в поиске политического решения кризиса в Персидском заливе практически сразу после иракской агрессии против Кувейта. Пресса довольно полно и подробно освещала позицию СССР в этом конфликте и его усилия по достижению мира в регионе. Определенные шаги были предприняты Советским Союзом и в военно-политической области.
Осудив агрессию Ирака против Кувейта, СССР с самого начала занял позицию военного невмешательства в кризис в Персидском заливе и отказался от прямого участия в военных действиях.
Это был принципиальный шаг, воздействие которого на развитие событий трудно переоценить. Если бы, следуя господствовавшим в течение десятилетий в советской внешней политике принципам пролетарского и социалистического интернационализма, СССР поддержал Ирак, то возникшая американо-советская конфронтация могла бы привести к третьей мировой войне. А если бы Советский Союз принял участие в военных действиях против Ирака в составе многонациональных сил, то наверняка закрыл бы себе двери на арабский Восток, в страны «третьего мира». Не говоря уже о том, что это могло бы вызвать громадные материальные издержки и еще более обострить внутриполитическую обстановку в стране, особенно в южных «мусульманских» республиках.
Руководство Советского Союза выбрало третий путь, ограничившись главным образом политико-дипломатическими усилиями в деле разрешения кризиса. Однако тем самым вольно или невольно СССР обрекал себя на «второстепенные роли» при послевоенном урегулировании ситуации в этом регионе.
Какие же практические шаги предприняло советское правительство для обуздания агрессора? Прежде всего было принято решение о приостановке поставок Ираку военной техники и вооружений. Уже 3 августа 1990 года об этом было официально заявлено на пресс-конференции министра иностранных дел СССР. После принятия Советом Безопасности ООН резолюции 661 в Советском Союзе разрабатывается комплекс мер по выполнению условий этого документа. Распоряжением Президента СССР от 8 августа создается рабочая межведомственная группа для решения вопросов, связанных с обстановкой в Персидском заливе.
В результате принятых мер были полностью прекращены все виды коммерческой деятельности СССР с Ираком и Кувейтом, включая советские военные поставки. Из района Персидского залива возвращено судно с военной техникой для Ирака и Кувейта. Приостановлены прием на ремонт в Советский Союз и возвращение в Ирак отремонтированной военной техники. Прекращено обучение в СССР иракских специалистов и командирование в Ирак советских специалистов, а находившиеся там почти все были вывезены, включая 193 человека, занимавшихся обслуживанием советской военной техники и обучением иракских военнослужащих обращению с ней.
Советский Союз безоговорочно присоединился к усилиям мирового сообщества по введению экономических санкций против Ирака. Это был нелегкий шаг, суливший значительные экономические потери. Дело в том, что задолженность Ирака СССР главным образом за поставки оружия на конец 1989 года составляла 3 млрд. 796 млн. рублей. По другим оценкам, долг Ирака Советскому Союзу достигал 6 млрд. долларов. Выступая в сентябре 1990 года в Верховном Совете СССР, министр иностранных дел Э. Шеварднадзе признал, что «только в текущем году мы недополучим из Ирака и Кувейта валюты и нефти примерно на 800 млн. долларов». Военный разгром Ирака и последовавшие затем внутриполитические события в этой стране отодвинули возможность получения задолженности от Багдада на неопределенное время.
Советское руководство предпринимало многочисленные и интенсивные попытки склонить иракского лидера к принятию резолюций Совета Безопасности ООН. К сожалению, все усилия оказались безрезультатными. Если бы удалось «уломать» Саддама Хуссейна, это была бы крупная победа советской внешней политики. СССР мог бы значительно укрепить свой политический и моральный престиж в арабском мире и на международной арене, получить почетные лавры миротворца и взять на себя инициативу по послевоенному урегулированию в Персидском заливе.
За полгода кризиса в заливе у советского руководства был один реальный шанс обеспечить его урегулирование мирным путем. 23 февраля 1991 года министр иностранных дел Ирака Т. Азиз, находясь в Москве, заявил о «решении иракского руководства незамедлительно и безусловно вывести все свои войска из Кувейта на позиции, которые они занимали 1 августа 1990 года». Советский Союз считал, что после этого заявления конфликт мог бы быть решен путем согласования позиций сторон в рамках Совета Безопасности ООН в течение одного-двух дней.
Однако к тому времени военно-политическая обстановка в зоне Персидского залива развивалась не по советскому и тем более не по иракскому, а по американскому сценарию. Именно в тот день, когда появилась надежда на политическое решение кризиса в заливе, была приведена в действие военная машина многонациональных сил – танковые и пехотные дивизии, десантные части и морская пехота пошли вперед на позиции иракских войск.
Кроме экономических потерь и неудач в миротворческой миссии, Советский Союз оказался в весьма щекотливом положении из-за довоенных поставок в Ирак оружия. По оценкам Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, от СССР Багдад получил 53 % своих вооружений.
Справедливости ради следует отметить, что оружие и техника шли для режима С. Хуссейна не только из СССР, но и из Франции, Великобритании, ФРГ, Южной Африки и других стран. В создании и модернизации наиболее опасных видов вооружений – химических и ракетных – принимали участие специалисты из Германии и Великобритании.
И все же одним из главных поставщиков боевой техники и вооружений был Советский Союз. В очередной раз СССР получил урок: ни при каких условиях недопустима торговля оружием с диктаторскими, тоталитарными режимами, какими бы «идеологическими одеждами» они ни прикрывались. Это неотвратимо ведет к падению морального престижа и авторитета страны, политического доверия к ней.
Накопленный за последние десятилетия опыт развития военно-политической обстановки в различных районах мира свидетельствует, что нередко прогрессивные по советским оценкам страны и режимы использовали купленное в СССР оружие в агрессивных, националистических целях, выступая против своих соседей, также имевших на вооружении советскую боевую технику и оружие, или против своего же народа. Достаточно вспомнить провалы политики и военных усилий Советского Союза в Египте, Сомали, Эфиопии и других странах и регионах. Широкий поток советской военной помощи способствовал установлению в разных странах Азии, Африки и Латинской Америки жестоких тоталитарных режимов, в частности диктатуры Саддама Хуссейна.
Конечно, пока сохраняются противоречия между странами и внутри различных государств, использование военной силы неизбежно. Значит, будет и международная торговля оружием. Однако никакие выгоды не должны загораживать проблему моральной ответственности страны-поставщика вооружений за возможные трагические последствия такого бизнеса.
Другой ракурс проблемы советских военных поставок Ираку, ставший предметом обсуждений после окончания боевых действий в заливе, – качество приобретенного в СССР оружия. Западные средства массовой информации активно включились в дискуссию: свидетельствует ли поражение Ирака об отсталости советской военной техники и вооружений от американских образцов?
Проанализируем совокупность фактов.
США сосредоточили против Ирака самые современные средства вооруженной борьбы, некоторые из которых в боевой обстановке применялись впервые. Материальные возможности, фактор времени практически не ограничивали действия американской стороны. В Персидском заливе находились отборные американские войска и силы флота, были привлечены даже стратегическая бомбардировочная авиация, космические средства разведки, связи, управления и навигации.
Ирак же имел лишь 10–15 % современных видов вооружения. Он мог успешно воевать против любой страны своего региона или даже коалиции этих государств. Его военная техника, закупленная в СССР, по своему технологическому уровню не уступала или даже превосходила вооружение соседей. Однако в сравнении с американской явно проигрывала, являя собой «вчерашний день» вооружений. И это естественно. Ведь Советский Союз не поставлял в Ирак самые современные виды своего оружия, сопоставимого по характеристикам с американскими системами.
Кроме того, иракская военная техника советского производства во время военных действий не проявила своих боевых возможностей, а некоторые ее виды вообще не принимали в них участия. Причина этого – низкое моральное состояние иракской армии, политические и военные просчеты руководства страны, штабов всех уровней, а также недостаточная профессиональная подготовка военнослужащих технических родов войск.
Информация о «технологическом превосходстве» американской военной техники над иракской, то есть советской, основывается лишь на сообщениях американских источников, не лишенных пропагандистского налета. Однако вот мнение арабской стороны – министра обороны Сирии М. Тласа: «Опыт эксплуатации и боевого применения советского оружия, как мы считаем, говорит в пользу боевой техники советского производства. Мы направили в район боевых действий бронетанковую дивизию. И в этой дивизии не было еще ни одного случая, когда отказывал двигатель. Что касается американских танков, то установленные на них газотурбинные двигатели довольно часто выходят из строя из-за того, что в них попадает песок… Хочу сказать, что оружие советского производства более выносливое, более приспособлено к эксплуатации в тяжелых природно-климатических условиях. Это – надежное оружие».
Все это свидетельствует о неправомерности выводов об отсталости советских вооружений и боевой техники на основе опыта войны в зоне Персидского залива. Такие заявления западной прессы имеют, как представляется, глубокие политические и коммерческие цели, одна из которых – дальнейшее вытеснение с рынка вооружений в государствах «третьего мира».
* * *
Война в Персидском заливе 1990–1991 гг. наряду с войнами в Корее (1950–1953 гг.) и Вьетнаме (1964–1973 гг.) стала одним из самых крупных и опасных военных конфликтов за последнюю половину столетия.Дальний Восток, Юго-Восточная Азия, Ближний Восток – ключевые военно-стратегические регионы мира. Это районы, где пересекаются важнейшие экономические, военные, политические и иные интересы ведущих держав мира, претендующих на контроль над ними. Не случайно здесь военные столкновения локального характера быстро перерастали в региональные конфликты и приобретали характер войн одной коалиции стран против другой. Так было в Корее, так было во Вьетнаме.
Война против Ирака явилась столкновением одной страны против многонациональных сил мирового сообщества. Впервые с 1945 года принципиальные позиции СССР и США в региональном конфликте развивающихся стран оказались общими. Это свидетельствует об огромных качественных военно-политических изменениях в современном мире, выходящем из состояния «холодной войны». Но кризис в Персидском заливе показал и другое: мир без войн и насилия – пока еще только мечта человечества.
Опыт и уроки прошедшей войны находятся в центре внимания военных специалистов, дипломатов и политологов многих стран. Однако уже сегодня ясно, что ее последствия еще долго будут сказываться на развитии военно-политической обстановки не только в регионе, но и во всем мире.